Аграрный сектор России между двумя кризисами: 1998–2009 гг.

Дерюгина Ирина Владимировна
к.э.н., ведущий научный сотрудник
Института востоковедения РАН

Москва

В докладе исследуется влияние двух кризисов — 1998 г. и 2008-09 гг. — на динамику аграрного сектора России, причем изучалось проявление этих кризисов на фоне «большого цикла» Н.Д. Кондратьева. Современная экономическая циклическая теория признает сосуществование циклов различного происхождения, мощности и с различными периодами спадов и подъемов. В экономической динамике эти различные циклы, накладываясь друг на друга, могут увеличивать амплитуду колебаний, если векторы циклической активности имеют общее направление, что соответственно будет усиливать как позитивные, так и негативные проявления цикла; а могут гасить силу размаха колебательных движений при разнонаправленности таковых векторов. Несмотря на то, что такая схема носит универсальный характер и подчиняется объективным экономическим законам, существенное влияние на конфигурацию волны цикла оказывает государство как субъект экономических отношений, деятельность которого в современной рыночной экономике направлена на поддержание стабильности экономического роста страны.

На базе динамики экономического роста в сельском хозяйстве России с начала XIX в. до начала XXI в. были выделены четыре полных и один начавшийся «кондратьевский цикл». Исследования показывают, что фаза спада второго (в ХХ веке) кондратьевского (сельскохозяйственного) цикла завершилась (с определенными отклонениями по разным странам) в конце 90-х годов ХХ века. На рубеже ХХ и XXI вв. начал свое движение новый «большой цикл», повышательная фаза которого, по оценкам специалистов, должна длиться, по меньшей мере, до начала/середины 20-х годов XXI века.

Методика выделения «большого цикла» Н.Д. Кондратьева предполагает сглаживание краткосрочных и среднесрочных циклов. Однако, если отвлечься от идеальной модели Кондратьева и проанализировать проявление финансовых кризисов (а в парадигме циклической теории они являются краткосрочными) на фоне стандартного «большого цикла», то можно выявить ряд закономерностей. Логично предположить, что краткосрочные кризисы, возникшие при движении долгосрочного циклического вектора вниз, будут проявляться сильнее, их амплитуда будет больше, а аналогичные кризисы, соответствующие движению вектора вверх, могут иметь меньшую интенсивность и в определенной степени будет погашены. При анализе, естественно, нельзя игнорировать тот факт, что каждый кризис отличается рядом особенностей: своим происхождением, глубиной спада и т.д.

Объяснение данному феномену кроется, конечно, не в механическом сложении, или вычитании векторов движения, а в возможностях государства эффективно воздействовать на краткосрочные кризисы, а именно — в объемах накопления ресурсов, которые государство может направить на борьбу с кризисными явлениями. Современные неокейнсианские методы регулирования рыночной экономикой предполагают проведение активной антициклической политики и балансирование государственного бюджета на циклической основе для обеспечения финансовой базы такой политики. Тогда в годы рецессии, проводя антициклическую политику, государство, сталкиваясь с бюджетным дефицитом, будет компенсировать его за счет бюджетных излишков, накопленных в годы подъема. Например, в России в период подъема накапливался бюджетный профицит, сформировавший Резервный фонд, из которого в дальнейшем был профинансирован бюджетный дефицит, образовавшийся в период кризиса 2008-09 гг..

За последние чуть более десяти лет мировая экономика пережила два финансовых кризиса: 1997–1998 гг. и 2008–2009 гг. Если сравнить ситуацию в российской экономике в период кризиса 1998 г. и 2008 г., то просматриваются следующие отличия.

Кризис 1998 г. возник в фазе падения «большого кондратьевского цикла», практически в самой нижней его точке. Вызван он был в России большим внутренним и внешним государственным долгом (около 200 млрд. долл.), а также оттоком иностранных активов из страны. Страна не обладала ресурсами для проведения сколько-нибудь значительной антициклической политики, государственный бюджет был на протяжении длительного времени дефицитным. Поэтому выход из кризиса сопровождался резким обесценением национальной валюты (более чем в пять раз), падением паритета покупательной способности (сопоставимый уровень цен сократился, по меньшей мере, в 2 раза), сокращением производства. Зерновое хозяйство в России пережило настоящий шок. Урожайность сократилась в 1998 г. до 9,4 ц/га, притом что средняя урожайность за кризисное для России десятилетие 1991–2000 гг. была равна 14 ц/га. В 1999 г. были уменьшены субсидии, выделяемые из государственного бюджета на сельское хозяйство, они составили 0,17% от величины ВВП, против 0,52% в 1995 г. и 8,8% в 1990 г.

В этот период магистральным направление государственной сельскохозяйственной политики было создание крупных агрохолдингов и зернопроизводящих хозяйств, для мобилизации продуктов сельского хозяйства на рынке. Однако данный шаг имел и негативные (в долговременной стратегии) социальные последствия: во-первых, было заблокировано развитие фермерского хозяйства, и, соответственно, часть рабочей силы была вымыта из отрасли; во-вторых, набрал силу процесс обезземеливания крестьян бывшего коллективизированного сектора аграрного хозяйства, так как концентрация земли в руках крупных компаний осуществлялась через приобретение колхозных паев, или долгосрочную (49 лет) аренду земель. Тем самым, была форсирована монополизация сферы обращения сельскохозяйственных продуктов.

Стартовавший после кризиса 1998 г. процесс концентрации земель в руках крупных компаний привел к тому, что в большой степени вырос средний размер площади сельскохозяйственных угодий, находящихся в управлении российских агрохолдингов. В настоящее время (2009 г.) он составляет 200–300 тыс.га., кроме того, возникли региональные компании, владеющие площадью до 100 тыс.га, а максимальный же размер землепользования в некоторых случаях превосходит 500–600 тыс.га! Организационная форма таких холдингов предполагает вертикальную интеграцию сельскохозяйственного и агропромышленного производства, в их руках сосредоточена значительная часть производственной цепочки. Каждый агрохолдинг включает от 10 до 30 сельскохозяйственных объединений, элеваторы, заводы по переработке зерновой и мясомолочной продукции, магазины. В плане управления зерновым производством агрохолдинги базируются на производственном контракте, или «контрактном фарминге», хорошо изученном в странах Южной и Юго-Восточной Азии.

Такая аграрно-экономическая политика позволила за период 2000–2008 гг. быстро увеличить валовые сборы зерновых — с 65,5 млн.т до 108,1 млн.т, средний ежегодный темп прироста составил 3,8%. Средняя урожайность в расчете на посевную площадь за восемь лет 2000–2008 гг. составила 18,5 ц/га, по сравнению с 14,0 ц/га за десятилетие 1991–2000 гг. Зерновое производство с расширяющейся экспортной специализацией стало прибыльным бизнесом. Экспорт зерновых, составлявший в 2000 г. 1,3 млн.т (2% от валового сбора зерна), увеличился к 2008 го до 18,2 млн.т (16,8% валового сбора), что позволило России войти в пятерку крупнейших экспортеров зерна.

В отличие от кризиса 1998 г. финансовый кризис 2008 г. разразился на восходящей волне «большого кондратьевского цикла». Высокие нефтяные цены позволили российскому государству накопить ресурсы для использования их в широкомасштабной антикризисной политике. Финансовый кризис и изменение мировой конъюнктуры заставили российское правительство повернуться лицом к аграрному сектору. Зерновое хозяйство оказалось одной из немногих отраслей народного хозяйства России, демонстрирующее в кризис положительную динамику. В первую очередь такой резкий крен государственного внимания в сторону сельского хозяйства объясняется повышательной тенденцией мировых продовольственных цен и прогнозами долгосрочного роста спроса на продовольственные ресурсы в мире.

Усилия государства были сосредоточены на выработке закупочной и неразрывно с ней связанной ценовой политики, стимулировании кредитования сельского хозяйства, организации страхования производственных рисков, оптимизации экспорта зерновых. Средством поддержания государством стабильных цен на рынке зерна являются зерновые интервенции (по плану на закупку зерна урожая 2009 г. выделено из бюджета 20 млрд.руб). Объявив о закупке зерна по программе зерновых интервенций 2009–2010 гг. по цене 5,5–6 тыс.руб. за тонну, государство задало очень высокую планку для стартовой цены зерновых. Также государство взяло на себя основное бремя по страхованию производства сельскохозяйственной продукции: например, широко используется такой метод как субсидии государства при «страховании урожая с господдержкой». Этот метод позволяет взять кредит под залог будущего урожая, из которого можно оплатить страховую премию; в дальнейшем 80% средств, потраченных на страхование, будут возвращены производителю сельскохозяйственной продукции из государственного бюджета (50% — из федерального, 30% — из областного). При этом и ставки по кредитам и страховые тарифы устанавливает государство своим ежегодным приказом.

Сопоставляя силу воздействия на сельскохозяйственную отрасль двух финансовых кризисов в России (1998 г. и 2008 г.), можно смело утверждать, что современный финансовый кризис, возникший в период повышательной фазы «большого кондратьевского цикла», внес меньше деформаций, чем предыдущий кризис десятилетней давности. А в связи со спецификой развития международного разделения труда и растущей диспропорцией природных ресурсов кризис 2008 г. показал предпочтительность переключения части финансовых средств, как государства, так и частного бизнеса в сферу сельскохозяйственного производства.

PAGE 1

Аграрный сектор России между двумя кризисами: 1998–2009 гг.