О чём пела скрипка

Осталось человеческое и в Якове. Таким проявлением светлого, доброго в нём является любовь к музыке, к скрипке. Образ печальной музыки возникает уже в начале рассказа, когда “плачет” флейта Ротшильда и бередит душу простого и грубого Якова. Скрипка играет в жизни Якова совершенно особую роль: “...он клал рядом с собой на постели скрипку и, когда всякая чепуха лезла в голову, трогал струны, скрипка в темноте издавала звук, и ему становилось легче”.

Скрипка для Якова -- утешение, единственная отрада, он относится к ней как к ребёнку. Это трогательное отношение подтверждается и в сцене прощания героя с жизнью: Якову “не жалко было умирать, но как только дома он увидел скрипку, у него сжалось сердце и стало жалко. Скрипку нельзя взять с собой в могилу, и теперь она останется сиротой...”

Жена Якова Марфа, на которую он не обращал внимания, “будто она была кошка или собака”, понимала эту привязанность: “...она всякий раз с благоговением вешала его скрипку на стену”.

С благоговением! Слово-то какое -- молитвенное...

С благоговением -- с глубочайшим почтением, с пониманием скрытой мужниной любви.

Марфа -- труженица, страдалица, молчаливая, робкая, заботливая...

Весь рассказ читается с надрывом, но сцена смерти Марфы -- это сгусток боли. Описание её болезни и смерти начинается с точного указания дня и месяца, когда произошло несчастье: “Шестого мая прошлого года Марфа вдруг занемогла”. Только близкий к Марфе человек, запомнивший навсегда этот поворот в своей жизни, мог с такой точностью указать начало своей беды и своего позднего прозрения.

В сцене смерти Марфы Чехов отстраняет своего замаскированного рассказчика и берёт повествование в свои руки. Значительность происходящего не допускает в этом эпизоде простодушно ограниченного взгляда Якова. “Он оглянулся на жену. Лицо у неё было розовое от жара, необыкновенно ясное и радостное. Бронза, привыкший всегда видеть её лицо бледным, робким и несчастным, теперь смутился. Похоже было на то, как будто она в самом деле умирала и была рада, что наконец уходит навеки из этой избы, от гробов, от Якова... И она глядела в потолок и шевелила губами, и выражение у неё было счастливое, точно она видела смерть, свою избавительницу, и шепталась с ней”.

Беспросветная нужда, смерть единственного ребёночка -- девочки с белокурыми волосиками, неласковый муж -- вот и вся жизнь Марфы. И перед смертью не видит она ни тепла, ни участия. “Пожила старушка. Пора и честь знать”, -- цинично заявляет фельдшер Максим Николаевич.

Чехов писал: “Русская жизнь бьёт русского человека так, что мокрого места не остаётся, бьёт на манер тысячепудового камня”.

Русская жизнь убивает не только Марфу, но и Якова. Яков -- страдалец не в меньшей мере. Он, тончайший музыкант, всю жизнь делает гробы; мечтал о собственном доме, а всю жизнь прожил в небольшой, старой избе; мечтал, чтобы его уважительно называли Яковом Матвеевичем, а его прозвали обидной кличкой Бронза. “Как, в сущности, нехорошо шутит над человеком мать-природа, как обидно сознавать это!” (А. П. Чехов. Ионыч.)

Смерть Марфы заставляет Якова очнуться от духовной “обронзовелости”. Он с тоской вспоминает, что он “ни разу не приласкал её, не пожалел, ни разу не догадался купить ей платочек или принести со свадьбы чего-нибудь сладенького, а только кричал на неё, бранил за убытки, бросался на неё с кулаками”. И это уже нельзя никак поправить, вернуть!

Есть очень хорошие слова: “Спешите делать добрые дела!” Продолжу: спешите, жизнь коротка, можно не успеть, как не успел Яков сказать доброе слово жене, купить ей платочек... Всего-то и надо было Марфе: платочек, что-нибудь сладенькое, доброе слово...

Перед смертью Марфа вспоминает молодость, своего ребёночка с белокурыми волосиками, вербу, под которой они с Яковом (с Яковом!) песни пели. Она, умирающая, в эти минуты в сотни раз счастливее Якова, который начисто забыл всё.

Кончина Марфы поистине христианская: она не таит обиды на Якова, умирает в мире, согласии, без злобы, со светлыми воспоминаниями.

Память, душа оживёт и в Якове. “А вот широкая старая верба с громадным дуплом, а на ней вороньи гнёзда... И вдруг в памяти Якова, как живой, вырос младенчик с белокурыми волосами и верба, про которую говорила Марфа. Да, это и есть та самая верба -- зелёная, тихая, грустная... Как она постарела, бедная!”

Невозможно не ощутить бережные, сочувственные интонации в голосе автора. Тихая, грустная верба -- это же его, Якова, Марфа! Увидел Яков, что она бедная, что она постарела, что жизнь ушла...

Когда читаешь эти строки, хочется прикоснуться к шероховатой коре вербы, погладить её, приласкать.

Бедная Марфа... Жизнь ушла, берёзовый и сосновый леса вырубили. Осталась лишь одна берёзка, “молоденькая и стройная, как барышня”. А дочери Якова и Марфы не суждено было вырасти, стать барышней-берёзкой. Не оставить после себя следа на земле, потомства, тех, кто вспомнит, -- Марфа и Яков не могли не горевать при этих мыслях.

Духовно воскресший Яков пересматривает всю свою жизнь. Он приходит к горестному выводу: прожил её без пользы, без удовольствия, в злобе, в ненависти.

Извучат очень правильные, очень нужные слова, являющиеся ключевыми в рассказе: “Если бы не было ненависти и злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу”.

Описываемые события происходят весной, в пасхальный период. Это не случайно: речь идёт о воскрешении человеческой души. Окончательно “бронзовые” одежды спадут с Якова перед смертью. “Яков вышел из избы и сел у порога, прижимая к груди скрипку... он заиграл, сам не зная что, но вышло жалобно и трогательно, и слёзы потекли у него по щекам. И чем крепче он думал, тем печальнее пела скрипка”.

О чём думает Яков, о чём печальная песня скрипки? Герой переживает горькие минуты раскаяния “на пороге” смерти, его песня есть не что иное, как мольба о прощении.

Вспомним известные слова Чехова: “Мусульманин для спасения души копает колодец. Хорошо, если бы каждый из нас оставлял после себя школу, колодезь или что-нибудь вроде, чтобы жизнь не проходила и не уходила в вечность бесследно”.

Яков оставляет людям печальную песню...

Потрясает сцена, где Яков называет “жида” Ротшильда братом. “Не могу... -- проговорил Яков, тяжело дыша. -- Захворал, брат”. “Пархатый”, “жид”, “чеснок” -- брат! Простая и великая мысль: все мы на этой земле -- братья!

Обращение к этой теме традиционно для русской литературы. Низенький гоголевский чиновник с лысинкой на лбу, с его проникающими словами: “Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?”, за которыми звенят другие: “Я -- брат твой”; толстовские Пьер и маршал Даву, посмотревшие друг другу в глаза и понявшие, что “они оба -- дети человечества, что они -- братья”; купринский Ромашов, шепчущий над несчастным солдатом Хлебниковым: “Брат мой!”

Флейтист Ротшильд -- смешной и деликатный человек. Кого может он испугать, когда говорит, “глядя свирепо”: ““Если бы я не уважал вас за талант, то вы бы давно полетели у меня в окошке”. Потом заплакал”. Детская, беспомощная душа... И он -- собрат Якова по любви к музыке. Ротшильд, талантливый и униженный, любую вещь “ухитрялся” исполнить с проникновенной грустью. Флейта Ротшильда “плакала” и бередила душу простого и грубого Якова. Именно Ротшильд рядом с Яковом перед смертью, именно он может оценить скорбную песню скрипки, именно от него так важно Якову получить прощение. И слёзы текут из глаз и Якова, и Ротшильда и смывают “злую накипь с сердца”.

Дорогое завещают дорогим.

Самое дорогое, свою скрипку, своё дитя, Яков завещает Ротшильду, тому, кого ненавидел и кто стал его братом. Завещает свою душу. Чеховский герой не случайно носит фамилию богача Ротшильда, только, в отличие от него, богатство у бедного флейтиста истинное, нетленное: душа, кроткая и добрая, печальная песня скрипки. “И эта новая песня так понравилась в городе, что Ротшильда приглашают к себе наперерыв купцы и чиновники и заставляют играть её по десяти раз”.

Песня скорбная, а надо заметить, что люди всё же более склонны к бодрым, жизнеутверждающим мелодиям. Почему же она так нравится слушателям?

Песня скрипки будит Человека в человеке, снимает с него “бронзовый” панцирь, обнажая живую человеческую душу, смывая злую накипь с сердца. Именно поэтому рассказ, несмотря на печальные события, в нём описанные, оставляет светлое чувство, пробуждает веру в конечную победу добрых и справедливых начал.