АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА НА РАЗЛИЧНЫХ СТАДИЯХ ПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛУ

Контрольная работа

Содержание

1. Уголовно-процессуальное представительство на досудебных стадиях производства по уголовному делу

2. Реализация полномочий представителей в судах различных инстанций

Литература

1. Уголовно-процессуальное представительство на досудебных стадиях производства по уголовному делу

К досудебным стадиям относятся стадии возбуждения уголовного дела и предварительного расследования.

Возбуждение уголовного дела — начальная, первая и единственная обязательная стадия уголовного судопроизводства, в которой должностные лица и органы, полномочные возбуждать уголовные дела, проверяют наличие поводов и оснований для возбуждения уголовного дела и в зависимости от результатов проверки принимают решение о возбуждении уголовного дела либо об отказе в возбуждении уголовного дела. Возбуждение уголовного дела — отправная точка для возникновения уголовно-процессуальных правоотношений и знаменует собой приведение в действие механизма уголовного судопроизводства.

Предварительное расследование — стадия уголовного судопроизводства, в которой дознаватель и следователь осуществляют деятельность по установлению обстоятельств, подлежащих доказыванию по данному уголовному делу путем собирания, закрепления, проверки и оценки доказательств по уголовному делу. В данной стадии выясняется: имело ли место событие преступления; устанавливается лицо, виновное в совершении преступления, форма его вины и мотивы; обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого; характер и размер вреда, причиненного преступлением; обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание и т.д.

Статья 2 Конституции РФ устанавливает, что права и свободы человека являются высшей ценностью, а их признание, соблюдение и защита — обязанность государства. В ст. 45 и 46 Конституции указано, что государство обеспечивает судебную защиту прав и свобод каждого гражданина Российской Федерации.

На конституционном уровне закреплен новый принцип уголовного процесса — права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом. Государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

Именно в контексте этих норм Конституции РФ должна вестись речь об уголовно-процессуальных гарантиях прав и законных интересов лиц, потерпевших от преступлений и их реализации.

М. С. Строгович различал процессуальные гарантии в широком смысле, т.е. как гарантии правосудия — всю совокупность процессуальных норм, и в узком смысле — как установленные законом средства, при помощи которых участвующие в процессе граждане защищают свои права и интересы. Он же подчеркивал, что правовыми гарантиями являются установленные законом средства и способы, при помощи которых граждане имеют реальную возможность полно и беспрепятственно использовать свои права, защищать свои законные интересы, а также установленные законом положения, которые обязывают соответствующие органы и должностных лиц оберегать права граждан от посягательств, разъяснять гражданам их права, создавать условия, благоприятные для осуществления этих прав1.

Определенному праву потерпевшего соответствуют обязанности органа дознания, следователя, прокурора, защитника, представителя, судьи или суда. Суд или следователь выполняют свои обязанности потому, что в нормах уголовно-процессуального закона изложены определенные требования. Действовать надлежащим образом органы, ведущие судопроизводство, могут либо по своей инициативе, либо когда об этом, добиваясь своих прав, ходатайствуют, обращаясь к гарантирующим нормам, обвиняемый, потерпевший, представитель и другие заинтересованные и наделенные соответствующими правомочиями лица.

Если бы участвующие в судопроизводстве органы и лица не были наделены правами и обязанностями, деятельность органов, ведущих судопроизводство, потеряла бы свою мотивацию, направленность на охрану прав и свобод личности.

Ценность процессуальных гарантий заключается в том, что они предусмотрены законом и обязательны для исполнения надлежащими субъектами.

В целях обеспечения прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступления, по мнению многих авторов, во-первых, момент юридического признания конкретного гражданина потерпевшим должен быть максимально приближен ко времени обнаружения совершенного преступления, следствием которого явился причиненный ущерб или вред. Во-вторых, процессуально-правовое решение о признании физического лица потерпевшим должно быть принято следователем сразу же, как только будут обнаружены фактические данные, указывающие на то, что оно стало жертвой преступного деяния (действия или бездействия), предусмотренного уголовным законом, но не ранее момента возбуждения уголовного дела'. Целесообразно признавать гражданина потерпевшим именно с момента возбуждения уголовного дела, наделяя его соответствующими правами, и не дожидаться появления в деле обвиняемого.

Статья 24 Конституции РФ предусматривает обязанность должностного лица обеспечить возможность гражданам ознакомиться с документами, затрагивающими их права и свободы. Необходимо в интересах потерпевшего предусмотреть следующий порядок уведомления его о признании потерпевшим и разъяснения прав. После вынесения постановления следователь незамедлительно проводит ознакомление с ним потерпевшего, разъясняет сущность этого решения, а также содержание прав и обязанностей и порядок их реализации. Следователь, кроме того, должен выяснить, есть ли на момент разъяснения прав отводы, ходатайства, заявления, жалобы, что последовательно отображает в протоколе допроса.

При этом для того, чтобы потерпевший — лицо, не знакомое с судопроизводством, — могло воспользоваться, например, правом заявить ходатайства лично или через представителя, следователю необходимо, как минимум, разъяснить ему следующее: что понимается под ходатайством, в какой форме ходатайства могут быть заявлены, какого круга вопросов они могут касаться, когда заявлять те или иные ходатайства, право получения копии мотивированного постановления или определения об отклонении ходатайства, возможность в дальнейшем повторного заявления ходатайств в случае их отклонения. К сожалению, такого рода разъяснение потерпевшим их прав, на практике фактически не встречается, а, следовательно, и для подавляющего большинства сущность этих прав остается неизвестной.

Согласно ст. 42 УПК РФ потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители вправе знакомиться по окончании предварительного расследования со всеми материалами уголовного дела, выписывать из уголовного дела любые сведения и в любом объеме, снимать копии с материалов уголовного дела, в том числе с помощью технических средств. Однако на примере сопоставления норм, предусматривающих права потерпевшего и обвиняемого при окончании расследования (ст. 216 и 217 УПК РФ), можно отчетливо наблюдать несовершенство уголовно-процессуального закона и в какой-то мере недостаточное внимание законодателя к фигуре потерпевшего, гражданского ответчика, гражданского истца и их представителей.

Напрашивается вывод, что, формулируя положение ст. 216 УПК РФ «Ознакомление потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика или их представителей с материалами уголовного дела», законодатель в ущерб интересам потерпевшего исходил из принципа процессуальной экономии. В указанной норме есть положение о том, что по ходатайству потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и их представителей следователь знакомит этих лиц с материалами уголовного дела полностью или частично. Гражданский истец, гражданский ответчик или их представители знакомятся с материалами уголовного дела в той части, которая относится к гражданскому иску. В то же время ст. 215 УПК РФ содержит такое необходимое уточнение. В ней прямо указывается, что обвиняемый и его защитник знакомятся со всеми материалами уголовного дела.

Потерпевший и его представитель лишь уведомляются об окончании предварительного следствия и только после заявления предусмотренного законом ходатайства, право на которое следователь иногда «забывает» разъяснить, потерпевший и его представитель знакомятся с уголовным делом2 . Обвиняемому и его защитнику аналогичное право обеспечивается без каких-либо условий и, более того, ознакомление их с материалами дела является прямой обязанностью следователя. Фиксация же отказа обвиняемого от этого подробно регламентирована в ст. 218 УПК РФ. В отношении потерпевшего и его представителя этот момент вообще упущен, что лишает его возможности при обжаловании действий следователя ссылаться на неисполнение требований закона.

В. М. Савицкий совершенно справедливо обратил внимание на то, что близкие по содержанию предписания, касающиеся прав потерпевшего и обвиняемого при окончании расследования, различно выражены и терминологически. Обвиняемому следователь объявляет об окончании расследования и предъявляет материалы для ознакомления. Потерпевший и его представитель всего лишь уведомляются об этом, и знакомятся с материалами уголовного дела, по их ходатай- ству3.

О том, что эти вопросы остро нуждаются в законодательном решении, свидетельствует и практика. Так, в ряде случаев следователи идут по пути расширительного толкования закона, предоставляя, например, потерпевшему и его представителю, материалы прекращенного уголовного дела, или совершают с их участием действия, не предусмотренные в законе (знакомят с материалами об отказе в возбуждении уголовного дела, с постановлением о назначении экспертизы, с уголовным делом, приостановленным производством и т.д.), что идет в противоречие с ч. 2 ст. 24 Конституции РФ.

Положительно оценивая эту практику, некоторые авторы замечают, что в подобных ситуациях все зависит от уровня правосознания следователя, а это нельзя признать сколько-нибудь надежной гарантией обеспечения прав потерпевшего по каждому уголовному де-

лу4.

Неполнота закона, таким образом, значительно сужает сферу развития уголовно-процессуальных отношений, участниками которых могли бы стать потерпевший и его представитель, ограничивает возможности защиты интересов потерпевшего правовыми средствами.

После допуска к участию в деле представитель на предварительном следствии может совершать все процессуальные действия в пределах прав, предоставленных соответственно потерпевшему, гражданскому истцу и ответчику.

Единственным исключением из этого правила является невозможность реализации потерпевшим через своего представителя права на дачу показаний5 .

Пределы осуществления процессуальных прав на предварительном следствии одинаковы для представителей, выступающих по соглашению с представляемым, и для законных представителей.

Представитель, выступающий по соглашению, совершает самостоятельно от своего имени лишь ряд процессуальных действий. Он вправе, например, по собственной инициативе заявлять ходатайства, подавать жалобы, представлять доказательства, участвовать в исследовании обстоятельств совершенного преступления в той мере, в какой это необходимо для защиты интересов представляемого. Однако он не может совершать самостоятельно тех действий, которые охраняются материальным законом, или влекут для представляемого материально-правовые последствия: полностью или частично отказаться от иска, изменить предмет исковых требований и т.п. Такие действия называются распорядительными, потому что они непосредственно и существенным образом затрагивают интересы представляемого лица, ради защиты которых он и принимает участие в уголовном деле.

Из этого следует, что позиция потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика на предварительном следствии не всегда обязательна для их представителей, так как они не могут поддерживать всего того, что требуют от них доверители.

Вместе с тем следует иметь в виду, что граждане, обратившиеся за юридической помощью к представителю, должны быть уверены, что он будет действовать в их интересах, в соответствии с их желаниями. Поэтому, когда обнаруживается расхождение во мнениях между представителем и представляемым и при этом окажется, что обе позиции вытекают из материалов дела и основаны на законе, необходимо предварительно согласовать имеющиеся точки зрения и наметить общую линию поведения. Если представляемый в этом случае возражает против позиции представителя, то последний должен сообразовывать свою деятельность в уголовном процессе с позицией своего доверителя, если она не противоречит закону и обстоятельствам дела. В данном случае представитель не вправе отказать представляемому в юридической помощи и обязан поддерживать позицию представляемого, хотя бы она казалась ему неперспективной.

Таким образом, в отношениях между представителем и представляемым могут возникать разногласия по различным вопросам, связанным с защитой прав и законных интересов представляемого участника процесса. Но из этого возникает другой вопрос. А могут ли представитель и представляемый придерживаться разных позиций в том случае, когда они вступают в процессуальные отношения со следователем или прокурором? На поставленный вопрос ответ может быть только отрицательным.

Расхождение в позициях, занимаемых представителем и представляемым при осуществлении ими процессуальной деятельности, недопустимо, что объясняется следующим. Как известно, в основе защиты интересов представляемого участника процесса находятся его требования личного и имущественного характера. Как заявление этих требований, так и их отстаивание зависит от усмотрения представляемого. Здесь действует, в известных пределах, начало диспозитив- ности, заключающееся в свободе распоряжения потерпевшим, гражданским истцом и ответчиком принадлежащими их правами в уголовном процессе. Так, если представляемый заявляет то или иное требование, стремится его защитить и с этой целью обращается к помощи представителя, то последний может совершать только те действия, которые связаны с защитой данного требования. Поэтому представитель при осуществлении своих функций на предварительном следствии не может придерживаться иной линии поведения, чем представляемый. В противном случае он причинит представляемому определенный ущерб, поскольку его действия имеют юридические последствия для представляемого.

Если они будут выступать с разными позициями перед следователем, то станет непонятным, чего требуют и добиваются эти участники процесса. Немыслимо, например, чтобы представитель потерпевшего выступал в защиту обвиняемого, а сам потерпевший требовал применить к нему закон о более тяжком преступлении, равно как представитель гражданского истца отказывался бы от иска, а сам гражданский истец, скажем, продолжал поддерживать его.

Отмечая тесную связь и зависимость правовой позиции представителя и позиции представляемого им участника процесса, следует вместе с тем подчеркнуть, что при выполнении своих обязанностей представитель на предварительном следствии действует самостоятельно. При отстаивании избранной и согласованной с представляемым участником процесса позиции представитель действует на основе предоставленных ему полномочий вполне самостоятельно. Исходя из материалов дела и конкретной обстановки, представитель, руководствуясь требованиями закона, сам намечает меры, которые необходимо ему предпринять для защиты интересов представляемого, по своему усмотрению избирает наиболее целесообразные средства и способы защиты, составляет план действий и т. п. Кроме того, сама реализация прав и осуществление защиты являются во многих случаях творческим актом, в основе которого лежит свободный и сознательный выбор наиболее оптимального варианта действий и поведения, т. е. все то, ради чего представляемый обращается за юридической помощью.

Изложенное позволяет прийти к выводу, что объем полномочий представителей имеет весьма существенное значение, ибо он устанавливает пределы деятельности представителя на предварительном расследовании, определяет юридическую значимость этой деятельности.

С целью обеспечения безопасности потерпевших и их представителей был принят закон, который гарантирует защиту жертв преступных посягательств от дальнейших противоправных воздействий на их жизнь и здоровье, а также на жизнь и здоровье их близких родственников, которые возможны в дальнейшем в процессе расследования уголовного дела.

Юристы-теоретики и практики многократно обращали внимание на проблему защиты жертв преступлений от принуждения со стороны преступников к отказу от дачи показаний. Проблема защиты от посткриминального воздействия существует как в России, так и в других странах, а в последние десятилетия она все более обостряется.

В последнее время анализ следственной и судебной практики показывает, что незащищенность потерпевших, способных содействовать правосудию, из-за противоправного воздействия побуждает их фактически уклоняться от выполнения своего гражданского долга. Более того, потерпевшие помимо нежелания явиться в суд зачастую вынуждены отказаться от первичных показаний (особенно по делам о насильственных преступлениях).

Прямо свидетельствует о недоверии к отечественному правосудию и правовой системе в целом тот факт, что Россия занимает первое место по числу поданных жалоб в Европейский Суд по правам человека (более 35 тысяч жалоб, что составляет около 27% от общего количества). Только за 2009 год Европейским Судом вынесено 643 постановления в отношении жалоб, поданных из Российской Федерации'. Как показали результаты соцопросов, проведенных специалистами Аналитического центра Юрия Левады, большинство соотечественников не уверены в беспристрастности российской Фемиды, на вопрос: «Можно ли защититься от несправедливого судейства?» ответили: «скорее да» - 23%, «можно» - 3,9%, «невозможно» - 18,8%, затруднились ответить - 13,8%, «скорее нет» - 40,2% респондентов. Более того, лишь 3,9% опрошенных убеждены в том, что смогут восстановить законным способом свои права, нарушенные судом6.

Авторы выделяют следующие основные причины такого положения дел.

Жертва преступления и члены ее семьи могут быть подвергнуты посягательствам, в том числе преступным, со стороны правонарушителя и других лиц в связи с заявлением о преступлении.
Жертва преступления может быть подвергнута неправомерным действиям должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство. Это проявляется при: а) попытке заявить о преступлении и отказах принять заявление, либо сокрытии его от регистрации;

б) необоснованных отказах в возбуждении уголовного дела; в) прекращении уголовного дела по различным основаниям без учета мнения потерпевшего; г) неустановлении лиц, совершивших преступление, незадержании преступников, чьи имена известны, приостановлении производства по уголовному делу без попытки его последующего возобновления; д) необоснованных отказах в удовлетворении ходатайств об истребовании доказательств; е) производстве следственных действий с нарушением закона, что лишает полученные результаты доказательственной силы; ж) совершении злоупотреблений лицами, производящими расследование.

Надеясь на защиту государства от посягательств, жертва преступления и представитель сталкивается с несправедливым уголовно-процессуальным законодательством, не позволяющим в полной мере отстоять свои законные интересы.

Повышение доверия потерпевшего к уголовной юстиции и поддержание сотрудничества с государственными органами, обязанными обеспечить ему доступ к правосудию - весьма важная задача, стоящая сегодня перед Россией.

В целях обеспечения доступа к правосудию потерпевшему необходимо обеспечить защиту жертвы преступления от:

дальнейших посягательств со стороны преступника либо соучастников преступления;
неправомерных действий должностных лиц, обязанных обеспечить доступ к правосудию;
несправедливой законодательной политики, лишающей жертву преступления возможности в полной мере защитить свои законные интересы в уголовном процессе с помощью государственных органов7.

Реальное обеспечение органами расследования доступа к судопроизводству потерпевшему от преступления возможно лишь при полной реализации принципов законности. Важными факторами здесь являются: активность в производстве действий и принятии решений должностными лицами, осуществляющими досудебное производство; законность и обоснованность таких действий и решений.

Значительная роль в обеспечении участия в судопроизводстве потерпевшему принадлежит прокурору. Защита прав граждан, пострадавших от преступлений, — одна из задач прокуратуры. Являясь органом надзора за законностью, прокурор обязан принимать все меры к устранению нарушений закона, в том числе и относящихся к правам потерпевшего8. Активное участие потерпевшего в уголовном процессе в условиях обострения криминогенной ситуации невозможно без обеспечения личной безопасности потерпевшего и его представителя, как и других лиц, способствующих правосудию.

Международно-правовые нормы на этот счет содержат требования о необходимости принятия мер для сведения к минимуму неудобств для жертв преступления; охране их личной жизни в тех случаях, когда это необходимо; обеспечение личной безопасности и безопасности семей от запугивания и мести (см. Декларацию основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью 1985 г.). В связи с этим представляется необходимым:

при принятии от гражданина заявления о совершении в отношении него преступления выяснить, имеется ли угроза личной безопасности, в чем она заключается. Результаты опроса должны быть отражены в протоколе о приеме заявления либо в самом заявлении;
разъяснить потерпевшему право на получение гарантий личной безопасности, что отражается в протоколе допроса потерпевшего;
при необходимости принять решение об обеспечении личной безопасности, вынести об этом постановление, которое направить в соответствующий орган для исполнения9.

При этом если потерпевший сам лично ходатайствует о принятии мер по защите и имеются достаточные основания полагать, что его жизни и здоровью грозит реальная опасность, целесообразно следователю незамедлительно рассматривать подобные ходатайства, но не позднее чем в течение суток с момента их поступления.

Применительно к расследованию до сих пор не вполне ясным остается вопрос, с какого момента представитель потерпевшего может вступить в уголовное дело? Одни авторы полагают, что он может принять участие в производстве по уголовному делу сразу же после вынесения постановления о признании лица потерпевшим. Другие процессуалисты считают, что представители потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика допускаются к участию в расследовании с момента его окончания при выполнении требований ст.

УПК РФ. На наш взгляд, причина этого кроется в несовершенстве уголовно-процессуального законодательства, которое не дает четкого ответа на поставленный вопрос. Но даже если закон несовершенен, то возникающие при этом сомнения всегда должны трактоваться в пользу конкретного человека, в нашем случае — потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, заинтересованных в получении юридической помощи на всем протяжении предварительного расследования.

Значительный интерес, причем главным образом в практическом плане, представляет вопрос — с какого момента адвокат приобретает процессуальный статус представителя? В юридической литературе высказаны различные суждения на сей счет. Большинство авторов едины во мнении, что адвокат-представитель вступает в дело и начинает реализовывать принадлежащие ему процессуальные права с момента допуска его следователем в уголовное судопроизводство. Лишь Л. Д. Кокорев и Г. Д. Побегайло считают, что адвокат — представитель потерпевшего становится субъектом уголовнопроцессуальной деятельности с момента оформления потерпевшим в адвокатском образовании поручения на представительство10.

В связи с практическим единодушием исследователей по этому вопросу, в юридической литературе в основном разрабатывалась другая проблема, а именно — в какой форме должен выражаться допуск следователем адвоката — представителя потерпевшего к участию в деле. Здесь единой позиции выработано не было.

Л. В. Ильина и многие другие процессуалисты настаивают, что следователь должен выносить специальное постановление о допуске адвоката, равно как и иного лица, в качестве представителя потерпевшего11. Не менее значительная часть авторов считает, что для допуска адвоката — представителя потерпевшего к участию в деле необходимо и достаточно приобщения следователем ордера адвокатского образования к материалам дела.

В свою очередь, мы полагаем, что следователь или суд вообще не должны решать вопрос о допуске или об отказе в допуске адвоката к участию в деле. При этом мы исходим из того, что государственные органы не вправе воспрепятствовать потерпевшему, гражданскому истцу и гражданскому ответчику в реализации их права участвовать в процессе через выбранного ими представителя. Иное решение вопроса не исключает возможных злоупотреблений со стороны этих органов путем необоснованного отстранения представителя от участия в деле. Конечно, в этом случае представитель может обжаловать необоснованный отказ в допуске, но пока такая жалоба будет рассматриваться, могут быть упущены существенные процессуальные возможности, повлиять на судьбу дела. Поэтому считаем, что адвокат должен приобретать процессуальный статус представителя с момента предъявления им следователю или суду своего полномочия

ордера адвокатского образования.

Отметим, что такой подход не противоречит действующему уголовно-процессуальному законодательству. Применительно к представителю потерпевшего нигде в УПК РФ не говорится о необходимости его допуска к участию в деле следователем или судом. В то же время в отношении защитника ст. 49 УПК РФ устанавливает, что в качестве защитников допускаются: адвокат по предъявлению им ордера юридической консультации. В контексте этой статьи глагол «допускаются» употреблен как синоним словосочетания «могут принимать участие», а не в смысле необходимости для соответствующего органа решать вопрос о допуске адвоката.

Конечно, возможны ситуации, когда наличествуют обстоятельства, препятствующие участию адвоката в качестве представителя потерпевшего (ст. 72 УПК РФ). Возникает вопрос — как быть в таких ситуациях, если следователь или суд не вправе отказать адвокату в допуске к участию в деле? По общему правилу, этот вопрос должен решаться, и на практике всегда решается, еще на этапе принятия адвокатом поручения на представление интересов потерпевшего в рамках норм об адвокатской этике. Если же по каким-либо причинам этого не произошло и адвокат все же вступил в дело, то в полном соответствии с уголовно-процессуальным законодательством вопрос о его устранении из процесса может быть решен в рамках процедуры отвода.

К сожалению, в УПК РФ сохраняется разрешительный порядок вступления представителя в дело. Устанавливается, что представителями потерпевшего могут быть адвокаты и иные лица, допущенные к участию в деле постановлением или определением суда.

Одной из важнейших форм участия адвоката — представителя потерпевшего в доказывании на стадии предварительного расследования, наряду с заявлением ходатайств и представлением доказательств, является его участие в следственных действиях. Последняя форма уже получает реализацию на практике. Изучение материалов уголовных дел, проведенных авторами, показало, что если адвокат — представитель потерпевшего участвовал в стадии предварительного расследования до выполнения требований ст. 216 УПК РФ, он в 100% случаев принимал участие в допросе потерпевшего и в 80% — при проведении очной ставки с участием потерпевшего.

При проведении любого следственного действия представитель потерпевшего должен иметь возможность реализовать принадлежащие ему права в доказывании. В уголовно-процессуальном законодательстве, однако, это положение в четкой форме выражено лишь в нормах, регламентирующих производство осмотра местности, помещения и вещественных доказательств на стадии судебного разбирательства: потерпевший и его представитель вправе обращать внимание суда на фактические обстоятельства, которые, по их мнению, могут способствовать выяснению обстоятельств дела (ч. 5 ст. 164, ст. 284, 287 УПК РФ). При этом они могут ходатайствовать об изъятии и приобщении к делу предметов и документов, отражении существенных обстоятельств в протоколе (ст. 259 УПК РФ). Как правильно отмечается рядом авторов, поскольку права субъектов доказывания могут быть реализованы ими в любой стадии процесса, нет сомнения в том, что и на предварительном следствии потерпевший и его представитель вправе осуществлять столь же активную деятельность. Подтверждением тому служат положения ст. 166 УПК РФ, предоставляющей всем лицам, участвующим в производстве следственных действий на стадии предварительного расследования, право делать замечания, подлежащие внесению в протокол.

В связи с очевидной желательностью как для потерпевшего, так и для правосудия в целом, активности адвоката — представителя потерпевшего в доказывании, возникает проблема регламентации его участия в тех следственных действиях, которые проводятся по его ходатайству либо по ходатайству потерпевшего. В соответствии со ст. 159 УПК РФ представитель потерпевшего может ходатайствовать о проведении того или иного следственного действия, но в случае удовлетворения этого ходатайства он не обязательно будет участвовать в его реализации.

Между тем, участвуя в проведении следственного действия, в котором он заинтересован, адвокат — представитель потерпевшего мог бы обратить внимание следователя на такие обстоятельства, которым тот не придал значения, но которые могут повлиять на полноту реализации прав потерпевшего. Кроме того, желание адвоката — представителя потерпевшего участвовать в следственных действиях может быть продиктовано стремлением убедиться в соблюдении законных интересов потерпевшего, не допустить их нарушения.

Сказанное подводит нас к выводу, что законодательное решение вопроса об участии представителя потерпевшего в следственных действиях, проводимых по его ходатайству либо по ходатайству потерпевшего в том случае, если представитель на этом настаивает (ст. 159 УПК РФ) равняло в данном вопросе их права с правами подозреваемого, обвиняемого и их защитника. Данному праву адвоката — представителя потерпевшего будет корреспондировать обязанность следователя удовлетворить ходатайство представителя о его привлечении к участию в названных следственных действиях.

Последнему условию не соответствовало бы, например, ходатайство адвоката — представителя потерпевшего о его участии в освидетельствовании лица другого пола, если это сопряжено с обнажением освидетельствуемого (ст. 179 УПК РФ). В случае отказа в удовлетворении такого ходатайства адвоката — представителя потерпевшего на следователя необходимо возложить обязанность вынесения мотивированного постановления.

Регламентируя аналогичные полномочия адвоката-защитника, уголовно-процессуальное законодательство предполагает его право участвовать в любых следственных действиях, производимых по ходатайству подозреваемого и обвиняемого, а также в следственных действиях, проводимых по ходатайству самого защитника. Таким образом, право защитника участвовать в следственных действиях в указанных случаях не ставится в зависимость от усмотрения следователя. При подобной асимметрии в процессуальных правах адвоката — представителя потерпевшего и адвоката — защитника с существенным креном в пользу последнего трудно говорить о реализации принципа равноправия сторон в процессе. Поэтому те же права, что предполагается предоставить в этой части защитнику, должны быть закреплены и за адвокатом — представителем потерпевшего.

Рассматривая участие представителя потерпевшего в следственных действиях, остановимся на нерешенной до сих пор проблеме участия потерпевшего и его представителя в назначении экспертизы. Не вызывает сомнений, что заключение эксперта может иметь огромное значение для потерпевшего. Так, вывод эксперта о том, что дорожно-транспортное происшествие — результат неправильного поведения самого потерпевшего, может привести не только к прекращению дела, но и к утрате права на возмещение ущерба от увечья. Между тем по действующему закону экспертиза может быть проведена таким образом, что даже о самом факте ее назначения и проведения потерпевший и его представитель узнают только после объявления об окончании предварительного следствия. И хотя УПК РФ предоставляет потерпевшему и его представителю право заявить отвод эксперту (ст. 70, п. 1, 2 ч. 1 ст. 198 УПК РФ), ознакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы, свидетель и потерпевший, в отношении которых производилась экспертиза, вправе знакомиться с заключением эксперта, но в силу того, что следователь не обязан ставить их в известность о назначении экспертизы, они не могут реально воспользоваться и этим правом. Учитывая это, давно и настойчиво звучат предложения закрепить в законе права потерпевшего при назначении и производстве экспертизы, равные широким правам обвиняемого в этой области (ст. 198 УПК РФ). По нашему убеждению, указанные права должны принадлежать не только потерпевшему, но и его представителю — адвокату, так как последний, будучи сведущим в юридических вопросах и хорошо ориентируясь в практических аспектах уголовного судопроизводства, гораздо результативнее может их осуществить.

Существенная гарантия обеспечения прав и законных интересов потерпевшего — ознакомление с материалами дела.

Представителю потерпевшего знание материалов дела необходимо для эффективного оказания юридической помощи. Благодаря этому адвокат может обоснованно определить свою позицию, выразить свое отношение к имеющимся доказательствам, ходатайствовать о дополнении расследования, подготовиться к судебному разбирательству. Между тем анализ действующего законодательства в этой части свидетельствует о его явном несовершенстве. При сопоставлении норм, регламентирующих права потерпевшего и его представителя при окончании расследования — с одной стороны (ст. 216 УПК РФ), и права обвиняемого и его защитника — с другой (ст. 217, 218 УПК РФ), напрашивается вывод, что, формулируя положения ст. 216 УПК РФ, законодатель в ущерб интересам потерпевшего видимо исходил исключительно из принципа процессуальной экономии. Результаты обобщения следственной практики также подтверждают вывод о неудовлетворительной ситуации с обеспечением прав потерпевших и их представителей на участие в окончании следствия. Так, в свое время Верховный Суд РФ констатировал, что почти по 40% изученных дел потерпевшие об окончании следствия уведомлены не были. В 20% случаев от общего числа уголовных дел выполняются требования ст. 216 УПК РФ, в то время как требования ст. 218 выполняются во всех случаях. Ни в одном из уголовных дел, с материалами которых не были ознакомлены потерпевшие или их представители, не было каких-либо сведений, что этим участникам процесса сообщалось об окончании следствия и о предоставленных им правах. Из изложенного следует, что необходимо не только известить, но и предъявить документы для ознакомления.

Нельзя не отметить еще один дефект регламентации рассматриваемого права потерпевшего и его представителя. По правилам ст. 219 УПК РФ следователь, удовлетворив ходатайства, заявленные при ознакомлении с делом, обязан вновь ознакомить обвиняемого и его защитника с дополнительными материалами дела, однако в отношении потерпевшего и его представителя такого же аналогичного указание нет.

В частности, исследователи обращают внимание на то, что ст. 42 УПК РФ предоставляет потерпевшему и его представителю право знакомиться со всеми материалами дела по окончании расследования. Законченным же предварительное следствие можно считать лишь по выполнении всех тех действий, о которых ходатайствуют участники процесса в порядке требований ст. 216—218 УПК РФ. Кроме того, весь смысл ознакомления участников процесса с материалами дела состоит в осуществлении с их участием контроля за полнотой расследования, что предполагает возможность ознакомления именно со всеми материалами дела.

Проведенное нами исследование показало, что на практике адвокатам — представителям потерпевших в большинстве случаев (60%) предоставляется возможность повторно знакомиться со всеми материалами дела после производства дополнительных следственных действий. Ознакомление потерпевшего и его представителя с материалами дела возможно как совместно, так и раздельно. Решение данного вопроса должно находиться исключительно в ведении этих лиц. Однако закон не регулирует этот важный момент.

Применительно же к обвиняемому и защитнику картина иная: только по их просьбе возможно раздельное ознакомление с делом (ст.

УПК РФ). Иное судебная практика расценивала как существенное нарушение требований закона и права на защиту. Между тем для потерпевшего и его представителя совместное ознакомление с материалами дела имеет такое же большое значение, позволяя им выработать единую позицию, незамедлительно разрешить все возникающие вопросы, заявить согласованные ходатайства о дополнении предварительного следствия. Тем не менее, на сегодняшний день у судов нет оснований для признания нарушением закона случаи раздельного ознакомления потерпевшего и его представителя с материалами дела лишь по усмотрению следователя. Тем самым фактически узаконивается ущемление законных интересов потерпевшего и его представителя.

Поэтому мы предлагаем дополнить уголовно-процессуальный закон указанием, что раздельное ознакомление потерпевшего и его представителя возможно только по их просьбе.

2. Реализация полномочий представителей в судах различных инстанций

В суде первой инстанции уголовное дело проходит две самостоятельные стадии — общий порядок подготовки к судебному заседанию и собственно судебное разбирательство.

Первая из них — это особая, контрольная стадия уголовного процесса, в ходе которой судья принимает одно из следующих решений:

о направлении уголовного дела по подсудности;
о назначении предварительного слушания;
о назначении судебного заседания;

Помимо этого данная стадия носит подготовительный характер, так как здесь проводятся действия, организационно обеспечивающие предстоящий судебный процесс.

Значение этой стадии весьма велико, так как на данном этапе судопроизводства происходит определение и уточнение предмета и пределов судебного разбирательства. Между тем по ныне действующему законодательству данная стадия сконструирована так, что права потерпевшего и его представителя не прописаны в ст. 234, 235 УПК РФ. Не случайно нам не удалось обнаружить случаи, когда бы адвокат — представитель потерпевшего проявил какую-либо активность на этой стадии процесса. Действительно, в соответствии со ст. 229 УПК РФ вызов участников процесса к судье возможен лишь для получения от них объяснений по поводу заявленных ходатайств. Не секрет, что судьи обычно необходимости приглашать этих лиц не находят. Но даже если исходить из обратного, получается, что суд заслушает лишь тех участников процесса, кем были заявлены ходатайства. И если таковыми станут по усмотрению судьи обвиняемый или защитник, то мнения и возможные возражения на сей счет потерпевшего и его представителя не будут услышаны судом, хотя характер разрешаемых на этой стадии процесса ходатайств (например, о дальнейшем направлении дела, об изменении меры пресечения) свидетельствует о существенной заинтересованности последних в том или ином результате их рассмотрения.

Право одного или лишь некоторых участников уголовного процесса дать свои объяснения на стадии назначения дела к судебному разбирательству по сути означает их преимущественное по сравнению с другими участниками положение, наделяет их дополнительными возможностями в отстаивании своей позиции на этой стадии. Сказанное дает все основания для вывода, что существующая правовая регламентация стадии назначения дела к судебному разбирательству не соответствует конституционным принципам равенства перед законом и судом, состязательности, равноправию сторон в процессе, обеспечению потерпевшему доступа к правосудию (ст. 19, 52, 123 Конституции РФ).

Стороны уведомляются о принятии судьей дела к своему производству, им направляются в письменном виде разъяснение их прав и сроков направления в суд ходатайств и заявлений, а также копия обвинительного заключения. Предварительное слушание обязательно и проводится с участием сторон.

Следующая стадия уголовного судопроизводства — судебное разбирательство — справедливо признается главной, центральной, решающей стадией процесса, так как именно в этой стадии решается итоговая задача всего процесса: суд рассматривает и разрешает уголовное дело по существу.

В подготовительной части судебного разбирательства суд, и участники процесса выполняют действия, целью которых является проверить необходимые процессуальные условия для начала судебного следствия в частности; разъясняются права подсудимому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику их представителям, эксперту и специалисту, а также рассматриваются заявления и ходатайства сторон (ст. 261—272 УПК РФ).

Представитель потерпевшего в этой части судебного разбирательства реализует свои права путем участия в проводимых судом процессуальных действиях. Изучение практики показывает, что адвокаты — представители потерпевших активно участвуют в различных действиях подготовительной части судебного разбирательства (до 50%). Одной из задач этой части судебного разбирательства является решение вопроса о возможности рассмотрения дела при неявке кого- либо из участников уголовного судопроизводства (ст. 272 УПК РФ). В связи с этим отметим, что действующее законодательство, предусматривая последствия неявки прокурора, защитника, потерпевшего, других участников процесса, умалчивает о последствиях неявки представителя потерпевшего.

В связи с участием представителя потерпевшего в судебном разбирательстве (впрочем, как и на других стадиях процесса) возникает вопрос — является ли при этом обязательным участие защитника? Вопрос этот имеет принципиальное значение в свете обеспечения прав лиц, подвергающихся уголовному преследованию. Еще Н. Н. Полянский отмечал, что без защитника «процессуальное равноправие сторон, при участии в деле государственного обвинителя или адвоката, поддерживающего интересы частного обвинителя, представляется нереальным»12. Сказанное еще в большей степени относится к делам публичного и частно-публичного обвинения. А. Л. Цыпкин и И. Д. Перлов полагали необходимым участие защитника в случае, если гражданский истец имеет представителя, так как последний в определенных границах является обвинителем по делу13. Однако, как справедливо отмечает Ю. И. Стецовский, «процессуальный интерес потерпевшего шире, а обвинительные тенденции у него сильнее, чем у гражданского истца»14. Поэтому если необходим защитник, когда участвует представитель гражданского истца, то тем более он необходим при участии в процессе представителя потерпевшего.

Следующая часть судебного разбирательства — судебное следствие, в ходе которого суд заслушивает показания подсудимого, потерпевшего, свидетелей, заключение эксперта, осматривает вещественные доказательства, оглашает протоколы и иные документы, проводит другие судебные действия по исследованию доказательств (ст. 240 УПК РФ), за исключением случаев, предусмотренных разделом Х УПК РФ (Особый порядок судебного разбирательства).

Применительно к данной части судебного разбирательства принципиальное значение имеет указание закона, что представитель потерпевшего пользуется равными правами с обвинителем, подсудимым, защитником, потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком и их представителями по представлению доказательств, участию в их исследовании и заявлению ходатайств (ст. 244 УПК РФ).

Как показывают результаты изучения уголовных дел, проведенных авторами, адвокаты-представители потерпевших наибольшую активность в ходе судебного следствия проявляют при проведении допросов подсудимых (по 90% уголовных дел), потерпевших (по 90% дел), свидетелей (по 85% дел) и экспертов (по 65% дел).

В окончании судебного следствия адвокаты — представители потерпевших участвуют посредством ходатайств о приобщении характеристик, материалов, подтверждающих размер исковых требований, других документов, постановки дополнительных вопросов потерпевшим и иным участникам процесса, сообщения новых данных о личности представляемого. Обобщение результатов изучения уголовных дел выявило высокую активность участия адвокатов — представителей потерпевших в окончании судебного следствия (75%).

После окончания судебного следствия суд переходит к судебным прениям, где, выступая с речами, участники прений подводят итоги исследования в судебном заседании всех обстоятельств дела, аргументируют свои позиции относительно доказанности обвинения, квалификации преступления, формулируют предложения о наказании и т.д. Не вызывает сомнений, что судебные прения имеют большое значение для защиты участниками процесса своих или представляемых интересов, так как на этой, завершающей, стадии состязания (спора) они получают возможность, анализируя все обстоятельства дела, способствовать формированию внутреннего убеждения судей, объективной оценке ими собранных доказательств и, следовательно, постановлению законного и обоснованного приговора. Тем не менее до самого недавнего времени вопрос о возможности участия в судебных прениях потерпевшего и его представителя по подавляющему большинству уголовных дел решался отрицательно.

Статья 292 УПК РФ предоставляет потерпевшему и его представителю возможность участвовать в судебных прениях. В этом исследователи обоснованно усматривали недооценку законодателем значимости неимущественных благ, принадлежащих потерпевшему и нарушенных преступлением, поскольку, будучи гражданским истцом, потерпевший правом участвовать в судебных прениях обладал всегда, а теперь вправе ходатайствовать.

Действительно, потерпевший и его представитель вправе участвовать в исследовании доказательств (ст. 244 УПК РФ), по любым основаниям обжаловать приговор, но в суде первой инстанции подвести итог судебному следствию, высказаться по поводу доказательств, исследованных в судебном следствии с его участием, потерпевший и представитель лишены права. Статья 292 УПК РФ предоставляет потерпевшему и его представителю право после судебных прений представить в письменном виде предлагаемую ими формулировку по вопросам, перечисленным в п. 1—6 ч. 1 ст. 299 УПК РФ.

Исходя из этих посылок, а также принципа равноправия сторон в процессе, большинство авторов пришли к выводу, что необходимо допустить потерпевшего и его представителя к участию в судебных прениях по всем уголовным делам без каких-либо ограничений. Лишь незначительная группа процессуалистов предприняли попытку теоретического обоснования ограничения участия потерпевшего и его представителя в судебных прениях, но такая позиция подверглась обоснованной критике.

В. Ф. Крюков даже предлагает установить, что при несогласии потерпевшего с отказом прокурора от обвинения должно быть обязательно обеспечено участие в деле квалифицированного представителя потерпевшего15. По нашему мнению, такой подход излишне категоричен и фактически связан с навязыванием потерпевшему юридической помощи. Законодатель не запрещает его деятельность, но потерпевший и его представитель могут в этом случае рассчитывать на участие в кассационной инстанции и в будущем обжаловать это решение.

Большое значение для оптимального функционирования суда присяжных имеет процедура формирования скамьи присяжных, не последнее место в которой занимает право сторон как на мотивированный, так и безмотивный отвод присяжных заседателей, справедливо рассматриваемое в литературе в качестве проявления принципа состязательности. И если потерпевший и его представитель имеют равное с другими участниками процесса право заявить мотивированный отвод присяжным заседателям, то права на безмотивный отвод у них нет, что совершенно не согласуется с принципом равноправия сторон. При этом по смыслу закона, даже если прокурор не использует свое право на безмотивный отвод, он все равно не вправе передать его потерпевшему и его представителю.

На наш взгляд, предпочтительней в этом отношении другой подход, когда безмотивный отвод производится по взаимному согласию между государственным обвинителем и потерпевшим (его представителем), а в случае недостижения согласия — путем разделения между ними числа отводимых присяжных заседателей поровну. Если же прокурор отказывается от своего права на безмотивный отвод, то потерпевший или его представитель должны иметь возможность заявить столько отводов, сколько закреплено за стороной обвинения.

Во всех остальных ключевых моментах процедуры в суде присяжных представитель потерпевшего выступает как полноправный участник процесса. Сказанное, в частности, относится к его правомочиям по участию в судебном следствии, в том числе при решении вопроса о возможности его сокращения, в прениях сторон, при формулировании вопросов, подлежащих разрешению коллегией присяжных, заявлению возражений в связи с содержанием напутственного слова председательствующего (ст. 340 УПК РФ), а также при обсуждении последствий вердикта коллегии присяжных заседателей (ст. 347 УПК РФ).

Судом присяжных Ажигова была оправдана по п. «д», «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев дело по кассационному представлению прокурора, отменила приговор суда присяжных заседателей по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 42 УПК РФ потерпевший вправе, в частности, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела, выступать в судебных прениях. По уголовным делам о преступлениях, последствием которых явилась смерть лица, права потерпевшего, предусмотренные настоящей статьей, переходят к одному из его близких родственников.

Так, из протокола судебного заседания и материалов дела следует, что в связи с убийством Н. потерпевшей по делу признана сестра Н., которая 3 июля 2002 г. не явилась на суд, но заявила письменное ходатайство об отложении разбирательства дела из-за своей болезни.

Суд данное ходатайство отклонил, мотивируя свое решение тем, что потерпевшая не предоставила документа, подтверждающего ее заявление о болезни, не ясно, на какой срок она заболела, была допрошена судом в качестве потерпевшей; признал, что ее явка обязательна, продолжил судебное следствие и окончил разбирательство дела в ее отсутствие. Вместе с тем согласно копии листка нетрудоспособности Н. была нетрудоспособна с 3 по 9 июля 2002 г.

Таким образом, судом были нарушены права потерпевшей Н. участвовать в судебном разбирательстве уголовного дела, выступать в судебных прениях

Оправдательный приговор отменен ввиду нарушения судом права потерпевшей участвовать в судебном разбирательстве и выступать в судебных прениях16.

Деятельность любого участника процесса по обжалованию приговора направлена к тому, чтобы в процессе проверки законности, обоснованности и справедливости судебных решений по уголовному делу были выявлены и устранены нарушения их собственных или представляемых ими прав.

В настоящее время предусмотрено апелляционное и кассационное обжалование судебных решений, не вступивших в законную силу. В апелляционном порядке рассматриваются жалобы и представления на не вступившие в законную силу приговоры и постановления, вынесенные только мировыми судьями. В кассационном порядке обжалуются не вступившие в законную силу решения судов первой и апелляционной инстанций, за исключением решений мировых судей (гл. 43—45 УПК РФ).

Федеральным законом от 29.12.2010 № 433-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации», который вступает в силу с 1 января 2013 г., за исключением отдельных положений, внесены кардинальные изменения в действующий уголовно-процессуальный закон. Цель поправок - усовершенствовать проверку законности и обоснованности принимаемых в порядке уголовного судопроизводства актов.

Для всех судов общей юрисдикции устанавливается единый апелляционный порядок проверки не вступивших в законную силу судебных актов по уголовным делам (гл. 45.1 УПК РФ). Апелляционными инстанциями выступают районный суд (для актов мирового судьи), судебные коллегии по уголовным делам верховного суда республики, судов края, области и округа (в том числе автономных), города федерального значения, окружного (флотского) военного суда, а также Судебная и Военная коллегии Верховного Суда РФ.

Положения гл. 45.1 УПК РФ в период с 1 мая 2011 г. по 31 декабря 2012 г. применяются только в части пересмотра в апелляционном порядке промежуточных судебных решений верховного суда республики, краевого или областного суда, суда города федерального значения, суда автономной области, суда автономного округа, окружного (флотского) военного суда. Функции апелляционной инстанции выполняют судебные коллегии по уголовным делам этих судов.

Введение единого апелляционного порядка служит расширению судебной защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, так как суд апелляционной инстанции проверяет законность, обоснованность и справедливость приговора и иного решения суда первой инстанции, не будучи связанным доводами жалобы, и вправе проверить производство по уголовному делу в полном объеме с вынесением нового судебного решения, в том числе апелляционного приговора.

Также введен новый кассационный порядок проверки судебных решений, вступивших в законную силу (гл. 47.1 УПК РФ). Кассационными инстанциями выступают президиумы верховных судов республик, судов края, области и округа (в том числе автономных), города федерального значения, окружного (флотского) военного суда, а также Судебная и Военная коллегии Верховного Суда РФ.

Право на обращение в суды апелляционной и кассационной инстанции с жалобой принадлежит осужденным, оправданным, их защитникам и законным представителям; потерпевшим, частным обвинителям, их законным представителям и представителям, а также иным лицам в той части, в которой обжалуемое судебное решение затрагивает их права и законные интересы.

Гражданский истец, гражданский ответчик или их законные представители и представители вправе обжаловать судебное решение в части, касающейся гражданского иска (ст. 389.1 и 401.2 УПК РФ).

Итак, адвокат — представитель потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, как и другие стороны в уголовном процессе, вправе обжаловать решения суда первой инстанции и принять участие в заседании суда второй инстанции.

Основаниями для принесения жалобы адвокатом — представителем указанных субъектов являются такие допущенные нарушения, которые существенно отразились на интересах представляемого.

В юридической литературе высказаны различные мнения по поводу того, связан ли адвокат — представитель потерпевшего в вопросе о принесении жалобы указаниями потерпевшего. М. С. Строго- вич полагает, что адвокат — представитель потерпевшего занимает здесь самостоятельную позицию и не связан указаниями потерпевшего, вторые же считают, что на данной стадии уголовного судопроизводства «адвокат не является равноправным и тем более самостоятельным участником процесса»17, и потерпевший вправе требовать от представителя, чтобы он занял и отстаивал определенную процессуальную позицию, причем такого рода требования обязательны для адвоката, даже если он с ними не согласен.

Как нам представляется, решение обозначенной проблемы не может быть однозначным, а потому не стоит искать его в крайностях. Исходя из природы представительства как «деятельности в интересах представляемого» следует, что без согласия потерпевшего его представитель не вправе подать жалобу. Кроме того, такое решение вопроса вытекает из права потерпевшего в любой момент отказаться от услуг представителя, и тогда поданная последним жалоба будет снята с рассмотрения.

В случае, если потерпевший настаивает на подаче жалобы, а адвокат — представитель потерпевшего считает, что для этого нет оснований, по нашему мнению, адвокат не должен следовать требованиям потерпевшего. В этой ситуации необходимо разъяснить ему сущность своей позиции, объяснить, почему адвокат считает приговор законным и обоснованным. Если потерпевший не согласится с соображениями своего представителя, он может отказаться от него и либо самостоятельно написать жалобу, либо пригласить другого адвоката для представления его интересов.

К гарантиям права представителя потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика обжаловать приговор суда и участвовать в рассмотрении дела судом второй инстанции следует отнести следующие положения закона.

Указание в резолютивной части приговора порядка и срока его обжалования (п. 3 ст. 309 УПК РФ). Конечно, адвокат, в силу своих профессиональных знаний, осведомлен об этих моментах. Тем не менее, такое указание имеет значение в ситуации, когда у потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика не было представителя в суде первой инстанции, и они обращается к адвокату уже после вынесения приговора для составления жалобы и представления его интересов в суде второй инстанции. При этом важно, чтобы названные субъекты знали об установленном законом сроке обжалования приговора и вовремя обратились бы за юридической помощью.
Получение копии приговора (ст. 312 УПК РФ).
Право ходатайствовать о восстановлении срока на обжалование (ст. 357, 389.5 УПК РФ).
Извещение о поданных жалобах и представлениях (ст. 358, 389.7, 401.12 УПК РФ). Суд первой инстанции обязан известить потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика и его представителя о поступивших жалобах и представлениях, если они затрагивают интересы указанных лиц, с разъяснением права подачи на них возражений в письменном виде. Невыполнение этого требования признается существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

7. Извещение о дне рассмотрения дела в суде второй инстанции заинтересованных лиц.

Определенные коррективы в реализацию этого предписания внесла судебная практика. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 23.12.2008 № 28 «О применении норм Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в судах апелляционной и кассационной инстанций» сориентировал суды на необходимость извещать о дне рассмотрения дела в кассационном порядке не только лиц, подавших кассационные жалобы, но и других участников процесса, если они просят об этом в своих заявлениях либо в возражениях на протест или жалобу. Думается, что и этого недостаточно. В силу названных принципов процесса необходимо независимо от каких-либо условий извещать стороны о дне рассмотрения дела в суде второй инстанции.

Если представителю в суде второй инстанции все же не удалось добиться устранения ошибки, он может воспользоваться для этого исключительной стадией процесса — пересмотром приговоров, определений и постановлений в суде надзорной инстанции.

С 1 января 2013 г. надзорное производство будет служить экстраординарной процессуальной формой проверки судебных решений и отнесено к исключительной компетенции Президиума Верховного Суда РФ (гл. 48.1 УПК РФ).

В настоящее время судами надзорной инстанции являются президиумы верховных судов республик, судов края, области и округа (в том числе автономных), города федерального значения, окружного (флотского) военного суда, Судебная и Военная коллегии, а

также Президиум Верховного Суда РФ (ст. 403 УПК РФ).

Вопросы, касающиеся существования особых производств, в том числе, такие как критерий, их выделения, круг этих производств, являются достаточно дискуссионными.

Так, М. Л. Якуб полагал, что в уголовно-процессуальном законодательстве никаких особых производств не предусмотрено18. В. В. Николюк и В. В. Кальницкий считали, что уголовнопроцессуальный закон предусматривает лишь один вид особого производства — производство по применению принудительных мер медицинского характера19. Другая группа авторов, приняв в качестве критерия выделения специфику процессуальной формы, рассматривала в качестве особых производств производства по делам несовершеннолетних, по применению принудительных мер медицинского характера20. Не углубляясь в сущность этой дискуссии, отметим лишь, что применительно к постановленной задаче нас, главным образом, интересует специфика процессуальной формы при производстве по отдельным категориям дел, а потому в основу дальнейшего исследования будет положена последняя из приведенных точек зрения.

Принудительные меры медицинского характера в соответствии со ст. 433 УПК РФ применяются к нескольким категориям лиц, из которых нас интересуют лица, совершившие общественно опасные деяния в состоянии невменяемости и лица, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение наказания, поскольку в этих случаях уголовно-процессуальное законодательство (гл. 51 УПК РФ) предусматривает существенные особенности в порядке предварительного следствия и рассмотрения дела в суде.

Следует признать, что освобождением лица от уголовной ответственности или от наказания в связи с психическим состоянием самым серьезным образом затрагиваются интересы потерпевшего. По большому счету потерпевшему небезразлично, были ли нарушены его права и законные интересы преступлением или противоправными действиями невменяемого лица. И в том, и в другом случае потерпевший стремится к восстановлению своих нарушенных прав. Между тем во втором случае сделать это значительно сложнее, поскольку лицо, совершившее общественно опасное деяние, не может отвечать ни за свои действия, ни за их последствия, а потому к нему, например, не может быть предъявлен гражданский иск. Из сказанного следует, что потерпевший и его представитель должны иметь реальную возможность влиять на существо принимаемого в таких случаях решения. К сожалению, действующее законодательство в значительной степени их такой возможности лишает.

Так, исключительно важное значение при производстве по данной категории дел имеет заключение судебно-психиатрической экспертизы о психическом состоянии лица в момент совершения общественно опасного деяния, на что обращалось внимание и высшими судебными инстанциями. Однако, как и по обычным делам, потерпевший и его представитель полностью отстранены от участия в назначении этой экспертизы. Поэтому те предложения, что уже были высказаны нами выше о наделении потерпевшего и его представителя широкими процессуальными правами по участию в назначении экспертиз, в полной мере распространяются и на этот частный случай.

Все отмеченные негативные моменты, в конечном счете, приводят к тому, что на практике лица, пострадавшие от преступлений, часто вообще не признаются потерпевшими, не извещаются о рассмотрении дела, а, следовательно, лишаются возможности ознакомиться с материалами дела, участвовать в судебном заседании, заявить ходатайства, предоставить дополнительные доказательства.

Уголовно-процессуальный закон выделяет в особую категорию дела, которые, как правило, возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевшего (ст. 147 УПК РФ). Указанные категории дел именуют делами частно-публичного и частного обвинения.

Что касается дел частно-публичного обвинения, то после их возбуждения производство по ним ведется в общем порядке, поэтому процессуальное положение адвоката — представителя потерпевшего при расследовании и судебном разбирательстве этих дел ничем не отличается от его положения в делах публичного обвинения.

Совсем иная картина при производстве по делам частного обвинения, основная особенность которых заключается в том, что они не только возбуждаются не иначе как по жалобе потерпевших, но и подлежат прекращению в случае примирения потерпевшего с обвиняемым. Однако этим специфика судопроизводства по делам частного обвинения не исчерпывается: дела эти возбуждаются, как правило, путем подачи заявления потерпевшим или его законным представителем, близким родственником в случае его смерти либо возбуждается следователем, а также с согласия прокурора дознавателем (ст. 318 УПК РФ). Такое своеобразие судопроизводства по делам частного обвинения предопределяет и существенные особенности участия в них представителя потерпевшего.

Очень часто деятельность представителя по этой категории дел начинается еще до возбуждения дела. Речь идет о составлении им по поручению пострадавшего лица заявления в порядке частного обвинения. Такую практику можно только приветствовать, поскольку заявление потерпевшего имеет особое процессуальное значение. По сути, оно заменяет собой обвинительное заключение и определяет предмет и пределы судебного разбирательства. Важно, чтобы заявление содержало не только сообщение о факте преступления, но также по возможности полное изложение обстоятельств совершенного деяния и доказательств, подтверждающих доводы, содержащиеся в заявлении. В связи с делимостью частного обвинения необходимо, чтобы в заявлении были указаны лица, которых потерпевший желает привлечь к уголовной ответственности, если преступное деяние в отношении него совершили несколько лиц. Вообще следует признать, что главное требование к заявлению потерпевшего — четкость и ясность изложения, поэтому крайне желательна квалифицированная юридическая помощь при его составлении.

Вместе с тем в тех случаях, когда дело является сложным по своему содержанию, либо потерпевший и его представитель испытывают серьезные затруднения в сборе необходимых доказательств, они могут ставить перед судом вопрос о направлении дела для производства дознания или предварительного следствия.

Поскольку на суд не может быть возложено осуществление несвойственных ему функций, следует признать, что поддержание обвинения по этим делам не столько право, сколько обязанность потерпевшего и его представителя. Таким образом, на них возлагается бремя доказывания. Поддерживая обвинение, адвокат — представитель потерпевшего участвует в судебном следствии, где он заявляет различные ходатайства в интересах обоснования обвинения, представляет доказательства и принимает участие в их исследовании, а также выступает в судебных прениях, где высказывает свои соображения о доказанности обвинения, юридической квалификации содеянного и мере наказания, то есть пользуется всеми правами обвинителя.

В судебной практике нередки случаи, когда лицо, на которое подано заявление в порядке частного обвинения, подает встречное заявление на действия потерпевшего и со своей стороны требует привлечь его к уголовной ответственности (например, при обоюдном оскорблении, нанесении побоев и т.п.). Уголовно-процессуальный закон в целях полного и всестороннего исследования обстоятельств дела, процессуальной экономии позволяет объединить такие заявления в одно производство и рассмотреть в одном судебном заседании. В таких случаях каждая из сторон выступает в процессе одновременно и в качестве обвинителя (по своей жалобе) и в качестве обвиняемого (по встречной жалобе) и пользуется правами как потерпевшего, так и подсудимого (ст. 321 УПК РФ). Если при этом интересы той или иной стороны представляет адвокат, то его процессуальное положение также в известной степени усложняется, так как он един в двух ипостасях — защитник обвиняемого и представитель потерпевшего, представляет как доказательства обвинения, так и доказательства защиты, выступает одновременно и с обвинительной и с защитительной речью.

Таковы основные особенности участия адвоката — представителя потерпевшего в делах частного обвинения. Нельзя не отметить, что в связи с наметившейся в последние годы тенденцией расширения начал диспозитивности в уголовном судопроизводстве и все более настойчиво звучащими предложениями о расширении круга дел как частного, так и частно-публичного обвинения, неизбежно увеличение случаев участия адвокатов — представителей потерпевших по делам такого рода, что, на наш взгляд, самым положительным образом скажется как на защите прав и законных интересов потерпевших, так и на решении задач уголовного судопроизводства.

Возобновление производства по уголовному делу ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств является видом пересмотра решений судов, вступивших в законную силу, и предусматривает основания и процедуры устранения допущенных при рассмотрении уголовных дел судебных ошибок, которые не были или не могли быть устранены ранее.

Положения гл. 49 УПК РФ существенно расширяют основания для возобновления производства по делу, когда приговор, определение и постановление суда, вступившее в законную силу, могут быть отменены. Действовавший ранее УПК РСФСР предусматривал возобновление дел только по вновь открывшимся обстоятельствам.

Расширению круга оснований к возобновлению уголовного дела и их закреплению в УПК РФ предшествовало постановление Конституционного Суда РФ, в котором было признано неконституционным положение п. 4 ч. 2 ст. 384 УПК РСФСР, ограничившее круг оснований к возобновлению производства по делу лишь обстоятельствами, неизвестными суду при постановлении приговора или определения, и в силу этого препятствовавшее в случаях исчерпания возможностей судебного надзора исправлению судебных ошибок21.

При этом были приняты во внимание положения п. 6 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах 1966 г., предусматривающие возможность пересмотра окончательных решений судов, если какое-либо новое или вновь обнаруженное обстоятельство неоспоримо доказывает наличие судебной ошибки.

УПК различает вновь открывшиеся обстоятельства и новые обстоятельства.

Согласно п. 2 ч. 2 и ч. 4 ст. 413 УПК РФ новыми обстоятельствами являются следующие обстоятельства, не известные суду на момент вынесения судебного решения, устраняющие преступность и наказуемое деяние:

признание Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции РФ;
установленное Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с:

а) применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод;

б) иными нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и иных основных свобод;

иные новые обстоятельства.
Признание Конституционным Судом РФ закона, примененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конституции РФ.

Статья 3 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 №1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» наделяет Конституционный Суд РФ полномочиями по разрешению дел о соответствии Конституции РФ федеральных законов в целях защиты основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечение верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей территории РФ.

Установление Европейским Судом по правам человека нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении судом Российской Федерации уголовного дела, связанное с применением федерального закона, не соответствующего положениям Конвенции о защите прав человека и основных свобод; иными нарушениями положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Данное обстоятельство связано с возможностью обращения российских граждан за защитой своих прав и свобод в Европейский Суд по правам человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты (ст. 46 Конституции РФ) и базируется на нормах международного права. Согласно ст. 46 Конвенции о защите прав человека и основных свобод Договаривающиеся Стороны приняли обязательство придерживаться решения Европейского Суда по правам человека, по которому они являются стороной и, что Комитет Министров будет осуществлять контроль за его исполнением.

В ст. 1 Федерального закона от 30.03.1998 № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней» закреплено, что Российская Федерация в соответствии со ст. 46 Конвенции признает ipso fakto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после их вступления в действие в отношении Российской Федерации.

При этом Конвенция не содержит положений, обязывающих предусматривать во внутреннем праве возможности пересмотра дел и возобновления производства по делу. Однако, учитывая очевидную важность восстановление той ситуации, в которой находилось лицо до нарушения Конвенции, Комитетом министров Совета Европы была дана Рекомендация № 02 (2000) «По пересмотру дел и возобновления производства по делу на внутригосударственном уровне в связи с решениями Европейского суда по правам человека». Согласно данной Рекомендации следует обеспечить существование адекватных возможностей для пересмотра дел, включая возобновление производства в тех инстанциях, в которых Суд установил нарушения Конвенции и, в особенности и в случаях, когда:

Потерпевшая сторона продолжает испытывать влияние негативных последствий от решения национальной инстанции, которое не обеспечивает справедливой компенсации и не может быть изменено путем пересмотра или возобновления производства по делу; и
Решение Суда позволяет заключить, что
оспоренное решение национальной инстанции по существу противоречит Конвенции, или
признанное нарушение основывается на процедурных ошибках или нарушениях, имеющих такой серьезный характер, что оказывает влияние на результаты внутригосударственного разбирательства. Процедура установления нарушения положения Конвенции регламентируется Правилами процедуры (регламентом) Европейского Суда по правам человека (4 ноября 1998 г.)22'

Применительно к рассмотренным обстоятельствам следует заметить, что УПК РФ не связывает установление «новых обстоятельств» с вынесением судом приговора и вступлением его в законную силу. Новые обстоятельства, предусмотренные п. 1 и 2 ч. 4 ст. 413 УПК РФ, устанавливаются копиями решений соответственно Конституционного Суда РФ и Европейского Суда по правам человека.

Иные новые обстоятельства.

УПК РФ не дает исчерпывающего перечня иных обстоятельств, относя к ним различные обстоятельства, касающиеся обвинения или личности виновного. Иные новые обстоятельства являются основанием для возобновления производства, если они сами по себе или вместе с обстоятельствами, ранее установленными, доказывают: а) невинность осужденного; б) совершение им менее тяжкого преступления; в) совершение им более тяжкого преступления; г) виновность оправданного; д) виновность лица, в отношении которого дело было прекращено.

С учетом указанного выше Постановления Конституционного Суда РФ от 02.02.1996 под «иными обстоятельствами» следует понимать, во-первых, новые и неизвестные суду или лицу, производящему расследование по уголовному делу, обстоятельства, незнание которых привело их к добросовестному заблуждению о подлинном характере обстоятельств преступления и принятию необоснованного или незаконного решения; во-вторых, иные новые или вновь открывшиеся обстоятельства, неоспоримо доказывающие неправосудность вынесенного по делу решения, в том числе в порядке апелляционного и кассационного надзора.

К иным обстоятельствам практика относит: установление данных, свидетельствующих о совершении преступления не тем лицом, которое было осуждено; выявление новых соучастников преступления; факт смерти потерпевшего в случаях, когда виновный был осужден за причинение телесных повреждения; самооговор осужденного; изменение одним из подсудимых после вступления приговора в законную силу своих показаний, которые были положены в основу обвинительного приговора другого осужденного; получение в процессе расследования других преступлений таких данных, которые существенно влияют на характер обвинения по данному делу; установление доказательств, ставящих под сомнение невиновность лица, в отношении которого вынесен оправдательный приговор за недоказанностью; установление факта, что лицо, считавшееся убитым, живо; установление невменяемости осужденного во время совершения общественно опасного деяния; наличие нового заключения экспертов, существенно отличающегося от ранее данного, лежащего в основе приговора, и т.д23.

В данном случае к иным новым обстоятельствам УПК РФ относит такие, которые по УПК РСФСР именовались вновь открывшимися обстоятельствами. Данные обстоятельства не были известны суду, хотя и существовали на момент принятия решения. Это те случаи, когда имеются данные, которые не были отражены в материалах дела, и суд не располагал сведениями о них, а имевшиеся в деле доказательства позволили суду прийти к убеждению, выраженному в приговоре суда.

Во всех названных стадиях возможно участие представителя потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика.

Подводя итоги данной главы, можно сделать следующие выводы.

С одной стороны, как следует из содержания п. 1 ч. 1 ст. 6 УПК РФ, в первую очередь уголовное судопроизводство имеет своей целью защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений. И это совершено справедливо, как справедливо и то, что закон наделят потерпевшего широким кругом полномочий по защите своих интересов (ч. 2 ст. 42 УПК РФ).

Однако с другой стороны, в последующих нормах УПК РФ, регулирующих производство по уголовным делам в судебных стадиях, прослеживается постепенный отход от необходимости реализации названных положений, что приводит к серьезному ущемлению прав потерпевшего, а проще говоря, сводит их на нет.

Возьмем, к примеру, правила, закрепленные в ст. 246 УПК РФ, в соответствии с которыми полный или частичный отказ государственного обвинителя в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в части по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 ч.1 ст. 24 и п. 1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, а согласно ч. 9 ст. 246 УПК РФ пересмотр определения или постановления суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения допускается лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств в соответствии с гл. 49 УПК РФ.

В связи с этой ситуацией возникает вопрос о смысле участия потерпевшего в судебном разбирательстве, имея в виду, что его позиция по существу рассматриваемого дела, расходящаяся с позицией государственного обвинителя, судом во внимание не принимается. А поскольку, как уже отмечалось, решение суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения от обвинения может быть пересмотрено лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств, теряет смысл предоставленное потерпевшему право на обжалование такого решения в апелляционном или кассационном порядке (п. 19 ч. 2 ст. 42 УПК РФ).

По этому поводу высказано суждение о том, что защиту законных интересов потерпевшего осуществляет государственный обвинитель, который как юрист более осведомлен в сугубо юридических нюансах рассматриваемого судом уголовного дела. С этим суждением вряд ли можно согласиться, хотя бы потому, что потерпевший является равноправным участником уголовного процесса. И, несмотря на то, что потерпевший выступает на стороне обвинения, он вправе иметь и отстаивать свое мнение по существу дела, отличающееся от мнения государственного обвинителя.

Что касается довода о большей осведомленности государственного обвинителя, по сравнению с потерпевшим, о существе уголовного дела и перспективах его разрешения судом, то этот довод некорректен по отношению к потерпевшему, который так же может воспользоваться помощью адвоката — представителя.

Кроме того, неясно, почему потерпевший лишается права на обжалования указанного решения в суд второй инстанции? Ведь такое решение может быть незаконным, необоснованным и несправедливым. И почему его пересмотр возможен лишь в соответствии с правилами предусмотренными гл. 49 УПК РФ, если своевременное исправление судебной ошибки вполне может быть осуществлено в апелляционном, кассационном или надзорном порядке?

Говоря о пересмотре судебных решений по уголовным делам в порядке надзора, следует также отметить, что права потерпевшего в этой стадии процесса по существу сведены к нулю, поскольку согласно ст. 405 УПК РФ в надзорном производстве поворот к худшему для осужденного или оправданного не допустим.

Таким образом, надо признать, что УПК РФ лишь продекларировал приоритет защиты прав и законных интересов потерпевшего, формально наделив его широким кругом полномочии. По существу наиболее важные права этого участника уголовного процесса, предусмотренные в новом Законе, оказались по сравнению с УПК РСФСР существенно ограниченными.

Литература

Адаменко, В. Д. Советское уголовно-процессуальное представительство / В. Д. Адаменко. Томск: Изд-во Томского университета, 1978.

Альперт, С. А. Участники уголовного процесса / С. А. Аль- перт. Харьков, 1965.

Альперт, С. А. Производство по уголовным делам, возбуждаемым по жалобе потерпевшего / С. А. Альперт. Харьков, 1976.

Арсеньев, К. К. Защитники о русской адвокатуре / К. К. Арсеньев. СПб., 1875.

Безлепкин, Б. Т. Уголовный процесс России: Учеб. пособие / Б. Т. Безлепкин. М.: ТК Велби, Проспект, 2010.

Безлепкин, Б. Т. Комментарии к Уголовно-процессуальному кодексу РФ (постатейный). 8-е изд., перераб. и доп. / Б. Т. Безлепкин. М.: КНОРУС, 2010.

Безлепкин, Б. Т. Уголовно-процессуальный кодекс РФ с постатейными приложениями опубликованных материалов судебной практики / Б. Т. Безлепкин. М.: ТК Велби, Проспект, 2008.

Белозеров, Ю. Н., Марфицин, П. Г. Обеспечение прав и законных интересов личности в стадии возбуждение уголовного дела / Ю. Н. Белозеров, П. Г. Марфицин. М., 1994.

Бойков, А. Д. Этика профессиональной защиты по уголовным делам / А. Д. Бойков. М.: Юрид. лит, 1978.

Бойков, А. Д. Адвокатура России : учебн. пособие / А. Д. Бойков,

Н. И. Капинус, Е. Г. Тарло. М. : Омега-Л, ИМПЭ им. А. С. Грибоедова, 2012.

Большой юридический словарь / под ред. А. Я. Сухарева, В. Д. Зорькина, В. Е. Крутских. М. : ИНФРА-М, 2001.

Викторский, С. И. Русский уголовный процесс / С. И. Виктор- ский. М., 1911.

Гинзбург, Г. А. Советский адвокат / Г. А. Гинзбург, Г. С. Поляк, В. А. Самсонов. М., 1963.

Гуляев, А. П. Комментарий к Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» с приложениями / А. П. Гуляев [и др.]. М. : Экзамен, 2014.

Гуреев, П. П. Защита личных и имущественных прав / П. П. Гуреев. М., 1964.

Гуценко, К. Ф. Основы уголовного процесса США / К. Ф. Гу- ценко. М. : МГУ, 1994.

Головко, Л. В. Дознание и предварительное следствие в уголовном процессе Франции / Л. В. Головко. М. : Спарк, 1995.

Даль, В. И. Толковый словарь живого великорусского языка / В. И. Даль. М., 1955.

Демидов, И. Ф. Проблемы прав человека в российском уголовном процессе (концептуальные положения) / И. Ф. Демидов. М.,

1995.

Джаншиев, Г. А. Основы судебной реформы / Г. А. Джанши- ев. СПб., 1891.

Дубривный, В. А. Потерпевший на предварительном следствии / В. А. Дубривный. Саратов, 1966.

Зайцев, О. А. Обеспечение безопасности участников уголовного процесса по делам организованной преступности / О. А. Зайцев. М., 1994.

Ильинская, И. М. Судебное представительство в гражданском процессе / И. М. Ильинская, Л. Ф. Лесницкая. М., 1964.

Карпов, А. И. Судебное производство в уголовном процессе РФ: практическое пособие по применению Уголовнопроцессуального кодекса РФ / А. И. Карпов. М. : Юрайт-Издат, 2008.

Качалов, В. И. Юридическая помощь в Российской Федерации / В. И. Качалов, О. В. Качалова. М., 2002.

Квашис, В. Е. Зарубежное законодательство и практика защиты жертв преступлений / В. Е. Квашис, Л. В. Вавилова. М. : МВД России, 2006.

Кобликов, А. С. Законность — конституционный принцип советского уголовного судопроизводства / А. С. Кобликов. М., 1979.

Кокорев, Л. Д. Потерпевший от преступления в советском уголовном процессе / Л. Д. Кокорев. Воронеж: ВГУ, 1964.

Комментарий к уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации. Постатейный / под ред. В. М. Лебедева. М. : Норма, 2011.

Корнуков, В. М. Конституционные основы положения личности в уголовном судопроизводстве / В. М. Корнуков. Саратов, 1987.

Красиков, А. Н. Сущность и значение согласия потерпевшего в советском уголовном праве / А. Н. Красиков. Саратов, 1976.

Ларин, А. М. Защита прав потерпевшего в уголовном процессе / А. М. Ларин. М.,1993.

Лупинская, П. А. Уголовно-процессуальное право РФ : учебник / П. А. Лупинская. М. : Норма, 2009.

Мотовиловкер, Я. О. Основной вопрос уголовного дела и его компоненты / Я. О. Мотовиловкер. Воронеж, 1984.

Рахунов, Р. Д. Участники уголовно-процессуальной деятельности / Р. Д. Рахунов. М. : Госюриздат, 1961.

Рясенцев, В. А. Основания представительства в советском гражданском праве / В. А. Рясенцев. М., 1948.

Савицкий, В. М. Потерпевший в уголовном процессе / В. М. Савицкий, И. И. Потеружа. М., 1963.

Смирнов, А. В. Уголовный процесс : учебник / А. В. Смирнов, К. Б. Калиновский. СПб. : Питер, 2009.

Спасович, В. Д. О теории судебно-уголовных доказательств / В. Д. Спасович. СПб., 1902.

Стецовский, Ю. И. Адвокат в уголовном судопроизводстве / Ю. И. Стецовский. М. : Юрид. лит., 1972.

Строгович, М. С. Курс советского уголовного процесса / М. С. Строгович. М., 1968.

Тарло, Е. Г. Судебное представительство в истории российского законодательства / Е. Г. Тарло. М. : МАКС Пресс, 2003.

Тарло, Е. Г. Процессуальное положение представителя в уголовном судопроизводстве / Е. Г. Тарло. М. : ИМПЭ-ПАБЛИШ, 2004.

Туленков, П. М. Представительство в советском уголовном процессе / П. М. Туленков. М., 1971.

Туленков, П. М. Участие представителей на предварительном следствии / П. М. Туленков. М., 1976.

Центров, Е. А. Криминалистическое учение о потерпевшем / Е. А. Центров. М., 1988.

Шадрин, В. С. Обеспечение прав личности при расследовании преступлений / В. С. Шадрин. Волгоград, 1999.

Шешуков, М. П. Правотворчество в свете процессуального положения потерпевшего / М. П. Шешуков. М., 1982.

Шейфер, С. А. Участие потерпевшего и его представителя на предварительном следствии / С. А. Шейфер, В. А. Лазарева. Куйбышев, 1979.

Щерба, С. П. Охрана прав потерпевших и свидетелей по уголовным делам / С. П. Щерба, О. А. Зайцев. М. : СПАРК, 1996.

Щерба, С. П. Охрана прав беспомощных потерпевших по уголовным делам / С. П. Щерба, О. А. Зайцев, Т. Е. Сарсенбаев. М., 2001.

Щерба, С. П. Участие законных представителей в охране прав обвиняемых, страдающих физическими или психическими недостатками / С. П. Щерба // Проблемы предварительного следствия и дознания. М., 1993.

Якимов, П. П. Проблемы общественного обвинения и защиты в советском уголовном процессе / П. П. Якимов. Саратов, 1971

1 См.: Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М., 1968. С. 188.

2 См.: Абабаков А. В. Право потерпевшего на судебную защиту // Вестник МГУ. Серия 11. Право. 1996. № 3. С. 12.

3 См.: Савицкий В. М. Потерпевший от преступления: расширение прав, укрепление процессуальных гарантий // Сов. государство и право. 1986. № 5. С. 17.

4тупили иначе: они сперва зафиксировали право потерпевшего давать показания, а затем в одном перечне указали права, которые принадлежат одновременно и самому потерпевшему, и его представителю (Савицкий В. М. Указ. соч. С. 18—19).

5 В ст. 24 Основ уголовного судопроизводства упоминалось о праве представителя потерпевшего давать показания. В. М. Савицкий правильно заметил, что это результат нечеткой редакции правовой нормы, перечисляющей под общей рубрикой все права потерпевшего и его представителя. Кодексы многих союзных республик по

6 URL: http://www.echr.coe.int - официальный сайт Европейского Суда по правам человека (дата обращения: 21.03.2011).

7 См.: Масленикова Л. Доступ к правосудию потерпевшего от преступления // Законность. 1996. № 1. С. 14.

8 См.: Жогин Н. В. Прокурорский надзор за предварительным расследованием уголовных дел. М., 1968. С. 38.

9 См.: Безнасюк А., Абабаков А. Государственная защита лиц, содействующих уголовному судопроизводству // Российская юстиция. 1997. № 8. С. 12.

10 См.: Кокорев Л. Д., Побегайло Г. Д. Адвокат — представитель потерпевшего в советском уголовном процессе. Воронеж, 1969. С. 39.

11 См.: Ильина Л. В. Основания и порядок допуска представителя в советском судопроизводстве // Ученые записки Пермского ун-та. № 150. Пермь, 1966. С. 130—131.

12 Полянский Н. Н. Очерки общей теории уголовного процесса. М., 1927. С. 17.

13 Цыпкин А. Л. Право на защиту в советском уголовном процессе. Саратов, 1959. С.293; Перлов И. Д. Судебное следствие в советском уголовном процессе. М., 1955.

С. 83.

14 Стецовский Ю. И. Проблемы юридической помощи и уголовно-процессуальный закон. М., 2006. С. 126.

15 Крюков В. Ф. Прокурорский надзор. М. : Инфра-М, 2010. С. 236.

16 См.: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2003 г. Определение от 03.12.2002 № 19-кпо02-79сп.

17 Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. Т. 1. М., 1968. С. 188.

18 Якуб М. Л. Процессуальная форма в советском уголовном процессе. М. : Юрид. лит., 1981. С. 68.

19 Николюк В. В., Кальницкий В. В. Уголовно-процессуальная деятельность по применению принудительных мер медицинского характера. Омск, 1990. С. 126.

20 Якимович Ю. К., Пан Т. Д. Судебное производство по УПК РФ. М., 2005. С. 118.

21 Постановление Конституционного Суда РФ от 02.02.1996 № 4-П по делу о проверке конституционности пункта 5 части второй статьи 371, части третьей статьи 374 и пункта 4 части второй статьи 384 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР.

22 См.: Совет Европы и Россия. 2000. № 3. С. 30—50.

23 См.: БВС СССР. 1973. № 1. С. 28—29.

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА НА РАЗЛИЧНЫХ СТАДИЯХ ПРОИЗВОДСТВА ПО ДЕЛУ