Составление комментария
Интересной формой работы на уроке литературы может стать составление комментария. Для него я выбрал стихотворение Александра Кушнера «Когда бы град Петров стоял на Чёрном море».
Вернее, всё было наоборот — стихотворение появилось сначала, заинтересовало, его захотелось принести в класс, обсудить с детьми. И вот тогда возникла мысль о комментарии. Многие стихотворения Кушнера насыщены культурно-историческими отсылками и литературными реминисценциями, их весело узнавать и разгадывать. Комментарий позволит обобщить и оформить наблюдения над текстом.
Стихотворение можно прочитать после изучения «Медного Всадника», «Шинели», «Преступления и наказания» или любого другого “петербургского текста”. Задание (лучше на дом) формулируем так: если бы вам пришлось публиковать это стихотворение в учебной хрестоматии, какие сноски вы сделали бы к тексту? Вариант (для компьютерных детей): какие слова и словосочетания превратились бы при публикации в Интернете в гиперссылки и какую информацию получил бы читатель, пойдя по этим ссылкам?
Когда бы град Петров стоял
на Чёрном море,
Когда бы царь в слезах прорвался
на Босфор,
Мы жили б без тоски и холода во взоре,
По милости судьбы и к ней попав
в фавор.
В каналах бы тогда плескались
нереиды,
Не так, как эта тварь в снегу
и синяках,
Не снились бы нам сны, не мучили
обиды,
И был бы здравый смысл в героях
и богах.
Когда бы град Петров с горы,
как виноградник,
Шпалерами сбегал к уступчатым
волнам,
Не идол бы взлетал над бездной,
Медный Всадник
Не мчался б, приземлясь, по трупам,
по телам.
Тогда б ни топора под мышкой,
ни шинели,
Венеция б в веках подругой нам была,
Лазурные бы сны под веками
пестрели,
Геракловы столпы, Икаровы крыла.
Комментировать здесь можно многое. Начнём с Историко-культурных реалий: град Петров — интересно заметить инверсию и старославянизм и подумать о возникающем эффекте; Босфор — не забыть о попытках Петра сначала “прорваться” на юг; Венеция, Геракловы столпы и т. п. Последний пример ведёт за собой пласт Мифологических образов И аллюзий: нереиды; Икаровы крыла. Стоит вспомнить и о словах и выражениях, значение которых может быть неясно для читателя: шпалеры, попасть в фавор. Отдельный раздел комментария составят Литературные отсылки и реминисценции: Медный Всадник (сюда же будут относиться слова бездна — “не так ли ты над самой бездной, на высоте, уздой железной, Россию поднял на дыбы”, идол — кумир, истукан); топор под мышкой (Достоевский), шинель (Гоголь). Слова не снились бы нам сны вполне могут повести за собой обзор горячечных снов русской литературы. Скачка всадника по трупам, по телам может вызвать на разговор о судьбах человека в тоталитарном государстве.
Интересно, что в комментарии может попасть и маленькая частичка бы. Ведь всё стихотворение говорит о нереализованном пути русской истории, о том, что было бы, если бы. Петербург на юге — какая возможность изменить весь наш образ жизни, весь менталитет!
Есть два образа, которые остаются здесь загадочными или не совсем понятными: царь в слезах и тварь в снегу и синяках. О них сам А. Кушнер пишет так: “Царь в слезах, наверное, потому, что море было его пламенной, какой-то даже детской мечтой, и ещё он в моём представлении был горяч и искренен, вспыльчив, порывист и восторжен (при всех злых сторонах его характера, разумеется). А тварь в снегу и синяках — это невская вода, которая зимой в каналах так ужасна, вперемешку со льдом и мусором. Кроме того, для меня эта тварь связана с мандельштамовскими стихами: «Но, как медуза, невская волна // Мне отвращенье лёгкое внушает...» («Мне холодно. Прозрачная весна...»)”.
Заметим тогда, что нереиды в каналах южного города (Венеции) символизируют воду морскую. В каналах же Петербурга течёт не морская вода, а речная или даже болотная. Получается, что царь, рвясь к морю, вырвался… к болоту, “тьме лесов и топи блат” (ёмкая смысловая оппозиция, особенно если вспомнить, что болото, в отличие от распахнутого вдаль, вечно движущегося моря, — вода мёртвая, стоячая. К этой ли цели хотел прийти Пётр?).
Возникает вопрос: почему один из “самых петербургских” поэтов пишет о своём родном городе именно так? Он что, его не любит? Или стихи эти созданы в минуты отчаяния? Ответы здесь могут быть разные. В том числе и такой: если бы Петербург был основан на юге, то, возможно, мы все стали бы какими-то другими, более светлыми и радостными — но тогда бы у нас не было нашей истории и нашей литературы, таких, какие мы знаем. И заманчиво попробовать (“в надежде приобрести излишнее”, как сказано ещё в одной петербургской повести), и страшно утерять то, что есть (“пожертвовать необходимым”). Может быть, стихотворение Кушнера и об этом?
Сергей Волков