“Несу свой крест с терпением, живу… а как?..”
“Мысль семейная” в поэме Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо»
Поэма Н. А. Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» задумывалась автором как широкомасштабное исследование жизни различных социальных слоёв населения пореформенной России. Его герои, “семь временнообязанных” крестьян, отправляются в странствия по родной стороне в поисках счастливого человека. Полагаю, что путешествие, которое заводит героев в различные места, знакомит с разными людьми, можно было бы рассмотреть как поиски не просто счастливого человека, а тех жизненных основ, которые и делают его счастливым. И здесь, думается, вполне уместно исследовать проблему дома и семьи в поэме.
Предваряя непосредственное обращение к довольно объёмной поэме, скажу несколько слов о подготовке учащихся к уроку. Так как тема требует анализа всего произведения, её можно раскрывать на сдвоенном уроке литературы и проводить в форме зачётного семинарского занятия по творчеству Н. А. Некрасова. Вопросы к семинару должны быть даны десятиклассникам заранее: ученикам необходимо будет внимательно прочитать поэму, подобрать нужные для раскрытия темы цитаты, записать в тетрадь словарные материалы, которые помогут дать чёткие, конкретные ответы, а саму фронтальную беседу сделают динамичной и интересной.
Начать семинар можно с вопроса: Как и в каких произведениях Некрасова, уже известных вам, раскрывается его отношение к проблеме семьи и дома?
Думаю, ученики вспомнят следующие стихотворения.
«Родина» — лирический герой с горечью вспоминает о годах безрадостного детства, о жестоком отце, чья жизнь “текла среди пиров, бессмысленного чванства, разврата грязного и мелкого тиранства”; о несчастной матери, которая была “навеки отдана угрюмому невежде” и “жребий свой несла в молчании рабы”.
«Еду ли ночью по улице тёмной...» — герой, живущий в нищете с женщиной, которую “с детства… невзлюбила судьба”, потерявший маленького сына, “угрюм и озлоблен”; в тяжкой беде он мечтает лишь об одном — “с горя да с голоду… глубоко и сладко заснуть” последним смертельным сном.
«В дороге» — ямщик изливает седоку-барину душу, рассказывая о том, как его насильно, по приказу господ, женили на крепостной девушке, с малых лет воспитанной в барском доме и поэтому совершенно не приспособленной к крестьянской жизни; из этого горького рассказа видно, что и семьи настоящей у героев стихотворения быть не может: измученная суровым бытом, молодая женщина скоро умрёт, оставив сиротой маленького сына, а ямщику придётся заново устраивать свою долю.
Поэма «Мороз, Красный нос» — автор с любовью и восхищением описывает крепкую, дружную, трудолюбивую семью крестьян Прокла и Дарьи; мужу и жене, любящим друг друга, заботящимся о детях, “труд… несёт воздаянье”: “всегда у них тёплая хата, хлеб выпечен, вкусен квасок, здоровы и сыты ребята, на праздник есть лишний кусок”; однако их счастье недолговечно: умирает в расцвете лет и сил молодой хозяин, хозяйка, поехавшая в лес за дровами, — теперь, после смерти кормильца, она в семье за старшую, — замерзает, страдальческая судьба их детей-сирот предопределена.
Видим, что тема неустроенности, бытовых и душевных трудностей на почве отсутствия настоящего дома, дружной, крепкой семьи часто звучит в стихах Некрасова. Вспоминая о несложившейся личной жизни поэта, о его тоске по семейному очагу, учащиеся придут к выводу: понятия “дом”, “семья” были очень значимы для Некрасова и как для человека, и как для стихотворца.
Обращаясь к анализу поэмы «Кому на Руси жить хорошо», можно предложить учащимся вопрос: Что с самого начала Подстегнуло желание крестьян отправиться на поиски счастливого человека? Конечно, они приведут слова Некрасова: “мужик, что бык: втемяшится в башку какая блажь, колом её оттудова не выбьешь…” Но есть ещё одна причина: крестьяне-то из “Подтянутой губернии, уезда Терпигорева, Пустопорожней волости… смежных деревень — Заплатова, Дырявина, Разутова, Знобишина, Горелова, Неелова, Неурожайки”, у них не дома, а “домишки” — стало быть, им терять особенно нечего, да и птичка пеночка со “скатертью самобраною” пришлась очень кстати. Без этой волшебной скатёрки, которая и накормит, и обогреет, и пропахшие потом рубахи выстирает да высушит (то есть, иначе говоря, создаст хоть какое-то подобие родного дома), они вряд ли смогли бы долго странствовать.
В процессе чтения ученики наблюдают за пёстрыми картинами сельской жизни: здесь и беседа странников с деревенским священником, и встреча с мастеровыми, нищими, солдатами (глава «Поп»).
Примечательно, что “у нищих, у солдатиков не спрашивали странники, как им — легко ли, трудно ли живётся на Руси”, потому что “солдаты шилом бреются, солдаты дымом греются, какое счастье тут?”. Действительно, какое счастье может быть у человека, оторванного на многие годы от семьи, лишённого тепла домашнего очага? Работая над главой «Поп», обратим внимание учащихся на слова сельского священника: “Деревни наши бедные, а в них крестьяне хворые да женщины печальницы, кормилицы, поилицы, рабыни, богомолицы и труженицы вечные…” Здесь опять косвенно звучит тема нищего дома, семьи, в которой зачастую на женщину ложатся самые тяжёлые обязанности.
Позднее, в главе «Крестьянка» “многокручинная... многострадальная” Матрёна Тимофеевна скажет: “Дай Бог с работой справиться… поешь — когда останется от старших да от деточек, уснёшь — когда больна”. В поисках примет неустроенного быта, несложившихся семейных отношений десятиклассники могут обратить внимание на эпизод разговора двух старух, которым “домой идти тошнее, чем на каторгу”, потому что родичи над ними измываются («Пьяная ночь»); на упрёк, брошенный учёным “барином” Павлушей Веретенниковым русским крестьянам, которые “пьют до одурения”: в результате пьянства “плачут дети малые, тоскуют жёны, матери — легко ли из питейного дозваться мужиков?”(«Пьяная ночь»).
Вдумчиво работая с текстом, Учащиеся увидят, однако, и другие детали, свидетельствующие о том, Что многим крестьянам свойственны и искренние сердечные привязанности, и забота о семье, и стремление хоть как-то украсить нищий быт.
Вспомним Вавилу, пропившегося “до грошика” и убивающегося о том, что он не может купить любимой внучке “козловые ботиночки” («Сельская ярмонка»), или “каменотёса олончанина, плечистого, молодого”, который много работает и с законной гордостью говорит: “И я живу — не жалуюсь… с жёнкой, с матушкой не знаем мы нужды” («Счастливые»). Да и сами правдоискатели после недолгих странствований уже соскучились по своим близким, “им крепко захотелося скорей попасть домой” («Пьяная ночь»). Не может не вызвать у читателя доброй улыбки и землепашец Яким Нагой, который, по его собственному признанию, “до смерти работает, до полусмерти пьёт”, но при этом имеет пристрастие к “картиночкам”, покупает их для сына и с удовольствием рассматривает вместе с мальчиком. Во время пожара этот чудак пытается спасти прежде всего именно картинки, а не накопленные за всю тяжкую трудовую жизнь “целковых тридцать пять” и потом с гордостью вешает их в новую избу («Пьяная ночь»).
А с какой благодарностью через много лет вспоминает Матрёна Тимофеевна Корчагина своих дружных, непьющих родителей, их заботу о себе: она в детстве “за батюшкой, за матушкой, как у Христа за пазухой, жила”; по утрам отец “будил дочурку ласкою”, а матушка, бывало, управится с домашней работой и идёт к дочке — “не будит — пуще кутает: «Спи, милая касатушка, спи, силу запасай!»” («Крестьянка»). Добрые воспоминания остаются у героини главы «Крестьянка» и о деде Савелии, единственном человеке “из всей семейки мужниной”, который жалел молодую женщину. И хотя старик повинен в смерти малолетнего сына Матрёны Дёмушки, мать, страдающая по ребёнку, находит в себе силы простить Савелия прежде всего потому, что он всегда любил её как родную, заботился о попавшей “с девичьей холи в ад” страдалице, ласково называл “внученькой”.
Обращаясь к образу Матрёны Тимофеевны, отвечая на вопрос, каково значение дома и семьи в жизни героини, Учащиеся обратят внимание прежде всего на расхождение в оценке положения крестьянки людьми со стороны (“ославили счастливицей, прозвали губернаторшей”, “есть в селе Клину: корова холмогорская, не баба! Доброумнее и глаже — бабы нет”) и самой Корчагиной (“дважды погорели мы… Бог сибирской язвою нас трижды посетил. Потуги лошадиные несли мы; погуляла я, как мерин, в бороне”, в солдаты уже взяли одного из пятерых сыновей). Десятиклассники отметят, что жизнь крестьянки изобилует многими бедами и трудностями, но именно муж, дети — это то, что спасает героиню.
Стоит вспомнить хотя бы её слова: “Зимой пришёл Филиппушка, принёс платочек шёлковой да прокатил на саночках в Екатеринин день, и горя словно не было!” А с какой любовью более чем через двадцать лет замужества говорит Матрёна Тимофеевна о супруге: “То правда, что и мужа-то такого, как Филиппушка, со свечкой поискать”.
Учащиеся приведут и другие аргументы, подтверждающие главенствующую роль семьи в жизни героини: она, будучи беременной, отправляется в город к губернатору, чтобы вызволить мужа, “кормильца и родителя”, несправедливо отданного в солдаты; она тоскует по погибшему Дёмушке (“уж двадцать лет, как Дёмушка дерновым одеялечком прикрыт, — всё жаль сердечного! Молюсь о нём, в рот яблока до Спаса не беру”), а когда “неправедные судьи” обвиняют её в гибели ребёнка и лекарь начинает резать тело младенца, героиня проклинает “злодеев, палачей”, не испугавшись возможного наказания; она же добровольно ложится под плети вместо сына Федотушки (жалостливый Федот, карауливший деревенское стадо, увидев голодную волчицу, которую в логове ждут волчата, “бросил ей овцу”); беседуя со странниками, Матрёна откровенно сознаётся: “Всю силу, Богом данную, в работу полагаю я, всю в деточек любовь!” По прошествии нескольких лет со времени похода к губернатору за правдой крестьянка, испытавшая много притеснений в “большущей, сварливой” семье свёкра и свекрови, с теплотой вспоминает, как в знак благодарности за вызволение мужа из рекрутчины ей “поклонился… свёкор-батюшка, поклонилася мать-свекровушка, деверья-зятья поклонилися, поклонилися, повинилися!” Женщина готова простить им “обиды смертные” ради сохранения мира в семье.
Но в произведении Некрасова читатель знакомится и с другими семьями. Учащимся предлагается сравнить жизнь двух помещиков — Гаврилы Афанасьевича Оболта-Оболдуева (глава «Помещик») и князя Утятина (глава «Последыш»).
Оболт-Оболдуев сожалеет о временах крепостничества, когда помещик, обращаясь к своим крестьянам, мог сказать: “Кого хочу — помилую, кого хочу — казню. Закон — моё желание! Кулак — моя полиция!” Конечно, такая позиция героя главы не может вызвать понимания у читателя, однако “крестьяне добродушные” с интересом слушают исповедь Оболта-Оболдуева в том, что он крестьян “карал — любя”, что бывал “строг по времени, а впрочем, больше ласкою… привлекал сердца”, относился к крестьянам “по-отечески”.
По признанию помещика, не только жену и детей он считал семьёй, но и своих крестьян: он в пасхальное воскресенье “со всей своею вотчиной христосовался сам”, его домашние, не брезгуя, целовались “с последним мужиком”, разговлялись вместе с крестьянами за одним столом (правда, поэт-демократ с иронией вкладывает в уста Оболта-Оболдуева реплику о том, что после праздничных церковных служб в господских хоромах, где присутствовали — с благоволения хозяев — и крестьяне, “страдало обоняние” и “сбивали после с вотчины баб отмывать полы”; а семеро правдоискателей про себя замечают: “Колом сбивал их, что ли, ты молиться в барский дом?”). Отпуская мужика “с весны… на чужую сторону” для заработков, помещик и его близкие с нетерпением ждали возвращения крестьян с гостинцами, которые те приносили господам добровольно, “поверх барщины, холста, яиц и живности”, беседовали с ними, слушали рассказы “про чужедальны стороны, про Петербург, про Астрахань, про Киев, про Казань”, наливали по чарке. Конечно, здесь звучит ирония: жалея ушедшее время, герой прежде всего тоскует об утраченных привилегиях, однако, повествуя странникам о своей счастливой жизни отца-помещика, заботящегося о крепостных, он абсолютно уверен в своей искренности и правоте. Поэтому Сердобольным правдоискателям жаль зарыдавшего Гаврилу Афанасьевича — они “чуть тоже не заплакали”, понимая, что порвавшаяся цепь крепостного права ударила “одним концом по барину, другим по мужику!”
Но если Оболту-Оболдуеву крестьяне — по доброте душевной — в чём-то сочувствуют, то К князю Утятину, который, имея “богатство непомерное, чин важный, род вельможеский, весь век чудил, дурил”, Отношение иное. Этот персонаж главы «Последыш», окружённый “детьми и приживалками”, которых автор поэмы с усмешкой называет “свитой”, на самом деле обречён на одиночество и близкую смерть (о том, что “скончался старый князь”, читатель узнаёт в конце главы). Сыновья, их жёны и дети ублажают выжившего из ума старика, презрительно именуемого крестьянами “Последышем”, только потому, что боятся лишиться наследства. Вся семья Утятина с нетерпением ждёт смерти некогда могущественного и грозного помещика, а его бывшие крепостные, узнав о смерти тирана и самодура, радостно и облегчённо вздыхают... Не правда ли, Утятин чем-то напоминает старую барыню из повести И. С. Тургенева «Муму», чей день, “нерадостный и ненастный, давно прошёл”, а “вечер… был чернее ночи”?
Полагаю, что урок, посвящённый анализу “мысли семейной” в поэме «Кому на Руси жить хорошо», можно закончить обращением к главе «Пир — на весь мир», где читатель знакомится с очень интересным персонажем — Григорием Добросклоновым. Для него и его старшего брата Саввушки, сыновей сельского полунищего дьячка и рано умершей батрачки, настоящей семьёй стали жители деревни Вахлачина: именно они, а не “лёгкого нрава” отец, который “весь тратился на поиски, где выпить, где поесть”, “делились хлебушком” с голодными детьми, говорили добрые слова, помогали сиротам, чем могли. Поэтому на пожелание Власа Григорию, талантливому поэту, слагающему песни о народной жизни: “и серебра и золотца… умную, здоровую жену”, юноша “из сердца самого” отвечает: “Не надо мне ни серебра, ни золота, а дай Господь, чтоб землякам моим и каждому крестьянину жилось вольготно-весело на всей святой Руси!” Именно о всеобщем крестьянском братстве, о единой семье угнетённых, для которых заботливой матушкой-кормилицей станет вся Русь, мечтает молодой семинарист. Наивная, неосуществимая, но какая светлая мечта!
Подводя итоги семинара, следует вспомнить, что “мысль семейная” — одна из важных проблем, рассматриваемых в литературе XIX века: ученики уже обращались к творчеству А. Н. Островского («Гроза»), И. С. Тургенева («Отцы и дети»), И. А. Гончарова («»), им предстоит знакомство с произведениями Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, так что есть достаточное количество литературного материала для продолжения исследования по отмеченной проблеме.