Женская поэзия Японии от древних времён до настоящего времени

Оглавление

Введение..................................................................................................................3

Глава 1. Предпосылки развития женской поэзии в Японии........................5

1.1. Гендерная политика Японии в древности и сегодня............................5

1.2. Расцвет японской поэзии в эпоху Хэйан. Растущая роль женщины в литературном процессе: причины и последствия................................................9

Глава 2. Отображение эстетических принципов в женской поэзии..........15

2.1. Аварэ........................................................................................................15

2.2. Югэн........................................................................................................17

2.3. Макото.....................................................................................................18

2.4. Мудзё.......................................................................................................19

2.5. Ваби-саби.................................................................................................21

Глава 3. Краткий обзор творчества японских поэтесс.................................24

3.1. Древняя поэзия........................................................................................24

3.2. Эпоха Хэйан............................................................................................28

3.3. Женские хайку........................................................................................33

3.4. Современная женская поэзия................................................................42

Заключение...........................................................................................................46

Список использованной литературы и источников.....................................47

Введение

Сегодня, в связи с неустанно растущим интересом к Японии, появляется множество новых работ, посвящённых её культуре и литературе. Однако, если говорить о литературе, то стоит заметить, что большая часть исследований посвящена прозе, а не поэзии. Те же работы, где рассматривается поэзия, обычно охватывают лишь какой-то узкий период и не дают общего представления обо всём литературном процессе. Поэтому объект исследования данной курсовой работы – японская поэзия.

Предмет исследования курсовой работы – женская поэзия. Большинство авторов рассматривают японскую поэзию, опираясь на творчество мужчин, вставляя лишь краткие сведения о женщинах. А ведь женщины в литературном процессе в Японии сыграли едва ли не большую роль чем мужчины, и уж точно достигли большего на литературном поприще, чем их современницы в Европе.

Актуальность и научная новизна данной работы в том, что будет совершена попытка наметить общие тенденции развития женской поэзии Японии, начиная с народных песен древних времён и до настоящего времени. До настоящего времени женская поэзия рассматривалась лишь небольшими частями в составе общего литературного анализа, без акцента на конкретно женских произведениях. И даже в некоторых работах, которые направлены именно на женское творчество, она рассматривалась лишь на протяжении одного периода или в рамках какого-либо жанра или тематики. Поэтому необходимо исследование, посвящённое общим тенденциям, которые проходят через женскую поэзию Японии на протяжении всего её существования.

Цель данной работы – создание аналитического обзора с оглядкой на социальные условия, в которых жили женщины. Предстоит собрать разрознённые куски уже существующих идей и, используя их, создать свою, оригинальную работу, в которой будут отображены особенности женской поэзии, её тематика и распространённая символика. Чтобы написать эту работу, необходимо решить несколько задач:

- проанализировать, к каким слоям общества принадлежали поэтессы и как это отобразилось на их творчестве;

- определить, как менялась тематика творчества в зависимости от социальных условий;

- проанализировать, какая тематика наиболее часто встречается в произведениях и что стало этому причиной;

- рассмотреть, как были воплощены в женской поэзии японские эстетические принципы;

- кратко охарактеризовать каждый значимый период в истории женского поэтического процесса.

В ходе исследования мы будем пользоваться описательным методом, который наиболее подходит для данной тематики, так как даёт возможность охарактеризовать уже полученные данные, при этом задействовав собственные аналитические способности и вложив в работу личное восприятие.

В этой работе мы будем использовать работы и переводы таких отечественных авторов, как: Садокова А. Р., Соколова-Делюсина Т. Л., Григорьева Т. П., Глускина А. Е. и др.

Также мы используем таких зарубежных авторов, как: Юмико Халвей, Макото Уэда, Макото Оока, Уильям Портер, Роберт Брауэр и др.

Материалом исследования для данной работы служат художественные переводы, оригинальные поэтические тексты, литературная критика, биографии поэтесс, литературоведческий словарь, статьи в литературных журналах и интернет-изданиях а также исторические сведения о литературном и социальном процессе в Японии.

Глава 1

Предпосылки развития женской поэзии в Японии

1.1. Гендерная политика Японии в древности и сегодня

На протяжении столетий во многих странах женщины подвергались дискриминации. Япония не стала исключением. С самых древних времён социальный статус женщины в японском обществе оценивался гораздо ниже мужского. Об этом свидетельствуют даже статуэтки, которые находят учёные в древних захоронениях на территории Японии. Во-первых, большинство статуэток изображают мужчину, что говорит о его превалирующем положении в общественной структуре. Во-вторых, в то время как глядя на мужские статуэтки, мы можем определить род занятий данного человека и понять его социальную значимость и роль, изображения женщин, в большинстве своём, остаются абстрактными и довольно размытыми, оставляя ощущение неясности.

Во времена Средневековья окончательно оформился образ женщины как низшего существа. Она должна была воспринимать свою подчинённость как должное и считать честью выполнение своего великого долга – служение мужчине. Более того, в силу царствовавшей в то время полигинии, от женщины ожидалось безропотное смирение и приятие того, что у её возлюбленного может быть ещё несколько женщин. Потому для женской поэзии этого времени характерны мотивы одиночества, ревности и покорности судьбе. Наряду с этим, к женщине аристократического круга выдвигали ряд требований. Она должна была быть не только сдержанна, терпелива и свободна от ревности, но также обладать художественным вкусом, и уметь слагать стихи. Придворная дама должна была петь, танцевать, вести поэтическую переписку и играть на музыкальных инструментах. Таким образом, её предназначением было выступить в роли услады для глаз и слуха, неким прекрасным цветком, от которого требуется лишь поддержание своей красоты, но и ничего более не позволяется.

Говоря о более позднем времени, например, о сёгунате Токугава, роль женщины нисколько не изменилась. Женщину любого сословия воспитывали как покорную и беспрекословную жену. «Хороший муж заботится о делах, находящихся за пределами дома, в то время как хорошая жена занята домашними делами. Когда жена начинает касаться дел, находящихся за пределами дома, её муж теряет своё дело – это первый признак крушения семьи. Всё это равносильно тому, как если бы наседка была одержима мыслью кукарекать на заре. Каждому воину следует знать об этом.» 1

Много женщин были неграмотными, так как никто не занимался их образованием. Считалось, что от женщины требовалось знать лишь три вещи, так называемые «три покорности»: обязанность повиноваться своему отцу, будучи девочкой, мужу, выйдя замуж и сыну, овдовев. В каком-то роде, у женщины была определённая свобода выбора. Она могла не выходить замуж, а стать прислужницей, куртизанкой или певицей. Таким образом, некий круг социальных ролей ей всё же предоставили. С другой стороны, женщина могла пойти по какому-либо из них, не желая этого. Например, были довольно распространены случаи, когда родители продавали своих молодых дочерей в весёлые кварталы из-за неуплаты долгов. В провинции тоже было нелегко, так как феодалы могли беспрепятственно взять в заложники жён или дочерей своих должников, а затем замучить их до смерти.

С наступлением эпохи Мэйдзи, от женщины стали требовать больше. Если раньше от неё ожидалось лишь послушание и кротость, то теперь она должна была быть моральной поддержкой для мужа и гарантом обучения своих детей. Чтобы мать могла влиять на процесс обучения своих детей, были предприняты меры по ликвидации неграмотности среди женского населения. В результате, женщины заняли довольно обширную нишу в среде хорошо образованных японцев. Несмотря на подобные успехи, тогда женщинам не удалось изменить своё подчинённое положение в обществе. Мужчина главенствовал над всеми членами своей семьи. Ни сын ни дочь не могли самовольно вступать в брак, разводиться или переезжать до достижения определённого возраста (30 для сыновей и 25 для дочерей). Жена официально признавалась частично недееспособной, её имущество принадлежало мужу. Если глава семьи умирал, то всё его имущество получал сын, а жене или дочерям не доставалось ничего. Женщина не могла инициировать развод, за некоторыми исключениями. Если же она изменяла мужу, то брак немедленно расторгался, а она предавалась преследованию. Безусловно, это не могло не угнетать женщину, которая находилась под гнётом жёстких ограничений, обязанностей и страха потерять место в обществе в случае смерти мужа. Это вводило её в состояние депрессии, что отображалась на творчестве, в котором, как и ранее, сквозили мотивы одиночества и горечи. Созерцая развитие страны и изменения повседневности, женщина была вынуждена стоять в стороне от этого процесса, выступая лишь бесправным созерцателем. Более того, её внутренний мир всё ещё был обречён на абсолютную изоляцию, так как на понимание или достойное отношение со стороны мужа редко доводилось рассчитывать. Японцы, всегда воспитывавшиеся в рамках того, что женщина должна быть лишь украшением и продолжательницей рода, пока ещё не могли перенять европейский подход к гендерным проблемам. Такое положение дел продлилось вплоть до 1947 года, когда институт патриархальной семьи был официально отменён, теперь женщина объявлялась равноправным участником семейных отношений. Если ранее почти всю свою жизнь она проводила внутри дома, то теперь начала активное внедрение в общественную деятельность. Наконец-то ей была предоставлена свобода действий и возможность самостоятельно решать свою судьбу. Конечно же, это влияет на поэзию, которая насыщается свежестью. В то же время, частично теряется символичность поэтических образов, уступая место творчеству, направленному на описание и воспевание естественных, реальных вещей, выражение чувственности и мгновенности бытия.

Казалось бы, с принятием соответствующих законов, проблема дискриминации должна была быть решена. Но не стоит забывать о том, что Япония – консервативная страна, где традиции всегда занимали высшие места в приоритетах. Невозможно одним движением кисти перечеркнуть уклад, которые существовал не просто столетия, но тысячелетия. Испокон веков мужчина в японском обществе доминировал над женщиной, так что требование отказаться от подобных установок оказалось непомерно тяжёлым для гордого японца. Из-за этого социальное неравенство продолжалось и продолжает сохраняться даже на сегодняшний день. Женский труд оценивается ниже, чем мужской, работа в социальных или политических структурах чаще всего сводится к тому, что женщина является поддержкой для мужчины и не воспринимается как личность, способная на самостоятельные решения. К сожалению, из-за тех же исторических процессов, японские женщины привыкли держать всё в себе, поэтому ораторское искусство или умение последовательно и аргументировано выражать свою позицию часто может быть для них затруднительным. Таким образом, не всегда может быть получен доступ к полноценной общественной деятельности. Тем не менее, нельзя сказать, что их не устраивает подобное положение дел. Если отбросить в сторону дискриминацию, касающуюся карьеры, сегодня японские женщины заняли вполне выгодную для себя позицию. Получив определённый пакет прав, позволяющий жить согласно своим желаниям, они удобно устроились между жизнью «напоказ» и жизнью семейной. Проводя аналогию, можно смело сравнить жизнь японской женщины сегодня с сектором неформальной экономики. Оба существуют в благоприятных для них условиях, балансируя между официальным и неофициальным жизненными аспектами.

Говоря о поэзии, следует заметить, что наблюдается рост творческих процессов. Массово создаются женские ассоциации и поэтические клубы, которые посвящают время не только личному творчеству, но и работе, направленной на культурное развитие. Сейчас японские женщины без опасения откровенно описывают свои переживания и создают произведения самой различной тематики, не боясь осуждения общества и «разрушения» образа примерной жены.

1.2. Расцвет японской поэзии в эпоху Хэйан. Растущая роль женщины в литературном процессе: причины и последствия

Как говорит история, в древности в Японии не было своей системы письма, пользовались китайскими иероглифами. Соответственно, языком литературы был китайский. Так как образованием женщин в то время не занимались, китайский знали лишь мужчины, что стало результатом отсутствия женской поэзии вплоть до появления слоговой азбуки. С её появлением женщины начали приобщаться к миру поэзии. Первые образцы женских вака сохранены в «Манъёсю», однако все они анонимны. Постепенно выработалась традиция поэтической переписки между аристократами императорского двора. Стихи сочиняли все – и мужчины, и женщины. Уникальность поэтического процесса эпохи Хэйан в том, что поэзия вышла за привычные рамки искусства как такового, прочно закрепившись в структуре ежедневных отношений и став неотъемлемой частью быта. Она была своеобразным дневником, средством диалога, предметом для соперничества. Конечно, это не касалось крестьян. Участниками стихотворного процесса была придворная аристократия. Именно поэтому творчество этой эпохи является обособленным, касающимся жизни лишь высшего круга людей. Не зря литературу эпохи Хэйан называют именно аристократической.

Расцвет женской поэзии пришёлся на середину эпохи Хэйан – Х век. Что же спровоцировало такой резкий культурный подъём? Можно было бы ответить, что причиной была обязанность женщины того времени уметь сочинять стихи. Таким образом, женщины фактически были вынуждены постоянно творить. Тем не менее, при таком раскладе возникает вопрос: действительно ли был бы возможен такой поэтический всплеск, если бы основополагающую роль играло принуждение? Мы считаем, что для этого нужен был гораздо больший стимул. Можно сделать вывод, что женщины изначально были заинтересованы в самовыражении с помощью творчества. Действия, продиктованные этикетом, превратились в увлечение, а затем в острую необходимость. Почему же так произошло?

Во-первых, создание поэзии было единственным доступным для женщины-аристократки времяпровождением. Ей не нужно было выполнять работу по дому – за неё это делала прислуга. Между придворными дамами часто царил дух соперничества, поэтому дружба между ними случалась редко. У женщины не было никаких прав, политическая жизнь проходила мимо неё, а все её социальные функции заключались в развлечении императора или императрицы умением петь, танцевать и слагать стихи. Почти всю свою жизнь она проводила взаперти, за плотными занавесками, всегда скрывающими её лицо от мужчины, зашедшего с визитом. Подобное существование ввергало женщину в уныние, так что возможность заполнить своё время поэзией стала спасительной отдушиной в её повседневности. В итоге, женщины с отчаянным рвением принялись записывать всё, что с ними происходило, в виде стихотворений. В эпоху Хэйан большую популярность приобрёл такой новый жанр как «дневниковая» литература, которая часто приобретала именно поэтическую форму. Женщины описывали свои мысли, чувства, дворцовые сплетни и картины природы, в которые часто тоже вкладывали скрытый смысл. Образ, который лидирует в поэзии Хэйан – одинокая, страдающая женщина, при этом страдающая красиво и создающая из своих переживаний своеобразный культ. «Мне нравится, если дом, где женщина живёт в одиночестве… Мне нравится, если дом, где женщина живёт в одиночестве, имеет ветхий, заброшенный вид. Пусть обвалится ограда. Пусть водяные травы заглушат пруд зарастет полынью, а сквозь песок на дорожках бьются зеленые стебли… Сколько в этом печали и сколько красоты! Мне претит дом, где одинокая женщина с видом опытной хозяйки хлопочет о том, чтобы все починить и подправить, где ограда крепка и ворота на запоре.» 2– пишет Сэй Сёнагон в своём романе «Записки у изголовья», – единственном её произведении, – литературном дневнике. Таким образом, можно утверждать, что женщины едва ли не испытывали потребность в страдании. Любовь обязательно должна была быть несчастной, рукава вечно влажными от слёз, а дни и ночи бесконечно долгими. Печаль делала женщину изысканной и таинственной, а оттого ещё более прекрасной, так что придворные поэтессы тосковали всегда, как, например, это изображено в танка Оно-но Комати:

Краса цветов

Поблекла...

Бесцельно годы пронеслись,

Пока в тоске любовной

Смотрю на долгий дождь... 3

Во-вторых, поэзия была наиболее приемлемым способом построения отношений с противоположным полом. Переписка в виде поэтического диалога использовалась для знакомства с понравившейся дамой, для общения во время развития отношений и поддержания любовных чувств во время разлуки или после охлаждения. Итак, чаще всего отношения между мужчиной и женщиной начинались с того, что мужчина, заметив привлекательную женщину или же прослышав о её красоте, писал ей послание. Послание обязательно должно было быть построенным таким образом, чтобы завуалировать свой интерес, а также проверить, насколько высоким интеллектом или сообразительностью обладает собеседница. Почти каждое стихотворение несло в себе скрытые подтексты, что реализовывались с помощью многочисленных символов, чаще всего представляющих собой природные объекты или явления. Таким образом, несколько строк несли в себе гораздо больше смысла, чем могло показаться с первого взгляда. Переписка, которая не завершалась личной встречей, могла длиться очень долгое время. По сути, это был своеобразный период ухаживания. Когда же возлюбленные наконец решали встретиться, следовало соблюсти некоторые правила. Например, женщина не могла открыто принять у себя дома мужчину, рискуя быть осуждённой обществом. Мужчина тайно проникал к ней в дом под покровом ночи. Поэтому фоном в поэзии Хэйан чаще всего является луна, ночное небо и звёзды:

В небо смотрю –

Когда ж наконец появится

Обещанный свет?..

Ах, наверное, свеченье холодной луны

Я за яркость чувств приняла. 4

Уйти нужно было до восхода солнца. После этого, несмотря на то, что с окончания встречи прошло несколько часов, мужчина обязательно писал женщине письмо, чтобы показать, что эта ночь была для него важной, что у него серьёзные намерения. В послании следовало намекнуть на то, что его чувства по отношению к ней лишь усилились, и он ожидает повторения встречи. Женщина же в ответ лишь кокетничала, выражая сомнения по поводу его искренности.

Бывали долгие периоды, когда возлюбленные по каким-либо причинам не могли видеться. Проблему снова решали письма-стихи, которые служили постоянному поддержанию интереса друг к другу. Писали о горечи разлуки и одиночестве, обязательно вплетая это в канву природных образов. Женщины тосковали и отчаянно желали получить хотя бы несколько строк от объекта своей любви. У Мурасаки Сикибу есть стих на эту тематику:

С гусями, что на север полетят,

Ты весть пришли, –

Пусть принесут на крыльях.

Всё время мне в разлуке вести шли,

Ведь облака плывут всё время!5

Если же случалось так, что кто-то охладевал в своих чувствах, об этом тоже следовало сообщить в стихах. Мужчина бывал жестоким с женщиной, ничего не сообщая о себе долгое время. Иногда, устав от чрезмерного внимания и бесконечного потока печали, сквозящего в письмах своей возлюбленной, или же влюбившись в другую даму, он прекращал посещать её дом. Но женщина всегда продолжала ждать его, и иногда эти периоды отчаянной надежды, которые сопровождались денными и нощными страданиями об ушедшей любви, длились месяцами и даже годами. Поэтому один из самых распространённых мотивов женской поэзии Хэйан – ожидание возлюбленного. Это отображено, например, в пятистишии, написанном второй дочерью императора Госиракава – Сикиси-найсинно:

Дожидаясь тебя,

Сяду здесь у порога и в спальню

Одна не войду.

О, луна, помедли и ты,

Не исчезай за горою. 6

Даже если отношения не угасали, женщину постоянно преследовало неутолимое чувство ревности, ведь мужчина в то время официально мог иметь сколько угодно любовниц, а потому каждую ночь, проведённую в одиночестве, она гадала, занят ли её любимый важными делами или просто предпочёл пойти к другой женщине. Неизвестность и подозрения мучили её, в результате вызывая бессонницу, которая стала распространённым поэтическим образом. Как пример представим танка, которая была написана Акадзомэ-эмон:

Ах, не заснуть

Одной на холодном ложе.

А тут этот дождь –

Так стучит, что даже на миг

Невозможно сомкнуть глаза. 7

К сожалению, очень много имён и произведений не сохранились до наших дней. Некоторые стихотворения остаются анонимными, о некоторых поэтессах не осталось никакой информации. Тем не менее, даже тех скудных сведений, которые мы имеем, достаточно для того, чтобы утверждать, что эпоха Хэйан действительно была расцветом женской поэзии, подарив миру образцы высочайшего искусства и заложив основу для творчества всех последующих поэтесс.

Глава 2

Отображение эстетических принципов в женской поэзии Японии

С древних времён в Японии возникли и постепенно развивались несколько эстетических принципов, влияющих как на искусство, так и на повседневную жизнь обычного японца. Эти принципы: аварэ, ваби-саби, мудзё, макото и югэн, – стали неотъемлемой частью мировосприятия японцев и, несомненно, не могли не отобразиться на их творчестве.

2.1. Аварэ

Изначально «Аварэ!» – это восклицание, выражающее восторг и очарование чем-либо. «Во времена „Манъёсю” аварэ означало лишь чувство взволнованности, растроганности. Оно пока не олицетворяло идею прекрасного, эстетической концепции. В период Хэйан аварэ стали понимать как гармонию мира. Восхищение гармонией и породило эстетическое сознание».8 Очарование аварэ стало «скрытым очарованием вещей», то есть превратилось в «моно-но аварэ». Задачей поэтики Хэйан было показать, что красота есть не только там, где её видят все, что она может быть скрыта для невнимательного сердца и что её можно увидеть в самых простых повседневных вещах. Одновременно с этим, моно-но аварэ приобрело оттенок печали, воспевая что-либо недолговечное и хрупкое. «Аки-но аварэ — «аварэ осени», говорит поэт, и читатель испытывает чувство щемящей и сладостной грусти от возникшего в воображении осеннего пейзажа».9

Мы рассмотрим, как воплотилось моно-но аварэ в женском творчестве на примере танка Идзуми Сикибу:

О, если бы ветер

Хотя б лепестки оставил

В моём саду!

Всю бы весну любовалась

Их нежным покровом. 10

Автор показывает восхищение прекрасными цветами весеннего дерева. Это сакура или слива. Как известно, период цветения невелик – около одной недели, потому данный образ идеально передаёт эфемерность всего прекрасного. Казалось бы, совершенно бытовая картина – ветер уносит лепестки цветущих деревьев. Но посыл этой танка в том, чтобы научиться ценить красоту самых обычных вещей и открыть своё сердце для прекрасного. Лирическая героиня грустит, потому что вскоре на деревьях не останется ни одного цветка, а она бы так хотела смотреть на их изящный танец и дальше. Но она принимает это, потому что понимает – это естественное положение вещей, так и должно быть, ведь это настоящее.

Подобная тематика часто встречается в женской поэзии, так как утончённую душу аристократок Хэйан тянуло ко всему прекрасному, а печаль лишь придавала остроты их ночным бдениям, наполненным размышлениями. Также, руководствуясь моно-но аварэ, женщины создавали стихи, которые, описывая природу, отображали их личные переживания. Поэтому женская любовная лирика изобилует природными образами, которые выступают в роди символов.

Эпоха Хэйан была расцветом моно-но аварэ. К сожалению, в настоящее время этот эстетический принцип почти не актуален для поэзии, хотя и сохраняется в традициях, которые японцы усердно соблюдают.

2.2. Югэн

В дальнейшем моно-но аварэ претерпело дальнейшую трансформацию и появился югэн. «Югэн — это аварэ, прошедшее сквозь жестокость самурайских битв, обострившееся чувство непрочности существующего и непредсказуемости грядущего. Югэн — дух прекрасного, но не явного, как аварэ, пленительного своей непосредственностью, а скрытого, тайного, недоступного взору». 11Во время его расцвета популярной стала тематика сновидений, так как она наиболее ясно соответствовала его целям – передать таинственность мира, взглянуть на него из глубины и даже придать природе оттенок мистики.

Типичным стихотворением, основанным на принципе югэн является танка, написанная дочерью Фудзивара Сюндзэя. Имя этой поэтессы, к сожалению, осталось неизвестным:

Росу стряхнув,

Проснулась...

В осеннем прошлом,

В недосмотренном сне

Остался твой образ... 12

Главный символ этого стиха – недосмотренный сон. Он означает прошедшую любовь. Когда человек влюблён, он находится в состоянии эйфории, и всё происходящее кажется ему мечтой, сновидением. Но люди расстаются, и сон тоже прерывается, ведь у него больше нет основы, чтобы существовать. Потому поэтесса и характеризует его как «недосмотренный». Роса в этой танка может обозначать слёзы. Их причина – грусть из-за воспоминаний, которые девушка увидела во сне, будто ощутила их вновь. К прошлому использован эпитет «осеннее», потому что в японской поэтической любовной традиции, осень использовалась как образ угасания любви, охлаждения возлюбленного и расставания. Последняя строка указывает на то, что какой бы сильной ни была грусть, сон остаётся сном, то есть прошлое остаётся прошлым. И былая любовь будет жить лишь в воспоминаниях.

Югэн – основа поэтической антологии «Кокинсю», в которой он достиг наибольшего развития в художественной литературе.

2.3. Макото

В период Нара был чрезвычайно развит эстетический принцип макото. Макото – это реальная суть вещи, её истинность. В японской литературной энциклопедии сказано: «Слово макото происходит от сингон („истинные слова”.) и синдзи („истинные дела”.). Как явствует из синтоистской веры в котодама слова и события имеют душу; слово так же реально существует, как и событие». 13В связи с эстетикой макото, в период Нара особенно сильно проявляется конкретизация всего изображаемого. Например, если поэт воспевал красоту реки, то обязательно называл её имя. В результате большая часть стихов, предоставленных в “Манъёсю”, изобилуют топонимическими названиями. Подобная популярность использования собственных имён природных объектов в поэзии привела к тому, что эти объекты постепенно стали приобретать определённую символику. Это отображено в песне принцессы Абэ, которая жила в VIII веке и написала её во время того, как переходила через гору Сэнояма:

Вот она,

Гора страны Ямато!

Та, что имя мной любимого взяла,

Та, что на путях в Кии видна,

Знаменитая гора Сэнояма!14

Ямато – это древнее названия Японии. Кии – это один из самых больших полуостровов на Хонсю, на котором и располагалась древняя столица Нара. Гору Сэнояма ещё называли просто «Сэ». «Сэ» на японском означает «муж», «милый», «любимый». Как говорится в комментариях к «Манъёсю», за год до того, как принцесса написала эту песню, умер её муж. Потому увидев эту гору, она вспомнила своего мужа. Но в её воспоминаниях нет печали, а лишь вечная любовь к мужу и восхищение величественной красотой горы. Вообще для «Манъёсю» характерно отсутствие глубокой тоски и стремление к жизнерадостности, воспеванию всего живого. «Доброта, любовь ко всему живому, к родной природе, мощная ясность - вот лик народной поэзии. Она еще не знает трагических коллизий. В плачах по умершим - скорее глубокая печаль разлуки, чем неисходная скорбь».15

2.4. Мудзё

С проникновением в VI веке в Японию буддизма связывают появление мудзё. Мудзё – это непостоянство всего сущего, философия того, что всё равно или поздно приходит в упадок и умирает, будь то природа или же человеческие чувства. Непостоянство природы передавали образами сезонных перемен, в любовной лирике – горечью об изменчивости чувств, быстротечности человеческого существования, смерти. Подобная тематика была необычайно популярна в Японии, так как с древних времён, в связи с природными катастрофами в виде вулканов и цунами, японцы приучали себя к мысли о том, что их мир может завершить своё существование в любой момент. «Сама страна, – пишет о Японии Л. Хэрн, – есть страна непостоянства. Реки меняют свое течение, берега – свои очертания, долины – свой уровень, вулканические горы то вздымаются, то исчезают, долины заливаются лавой или засыпаются земляными обвалами, озера то появляются, то исчезают. Только основные линии страны, основной характер природы остаются неизменными». 16

Принцип мудзё воплощён в танка Идзуми Сикибу:

«Что роса? –

Капли воды на травах», –

Думала я.

А это ведь вся наша жизнь –

Миг в ожиданье конца. 17

Ключевой образ здесь – роса, которую поэтесса сравнивает с человеческой жизнью. Как капля росы, замершая на кончике травинки, может в любой миг упасть, так и человек может погибнуть. Как роса исчезает, иссушённая лучами солнца, так и человек к старости медленно угасает, а затем умирает.

Похожая танка есть в творчестве Сикиси Найсинно:

Дождусь ли вечера

И до заката доживу ли?

Ведь наша жизнь – роса в полях Адати:

Ветер подует и сметет ее

С кончиков листьев. 18

Сравнение человеческой жизни с росой, инеем или снегом характерно для анонимной народной поэзии из «Манъёсю». Таким образом, Идзуми Сикибу продолжает литературную традицию, зародившуюся ещё за несколько столетий до неё. Например, такой же образ использован в 3039 песне из «Манъёсю»:

Как эта белая роса,

Что упадет вечернею порою,

А поутру исчезнет, –

Так и я... 19

2.5. Ваби-саби

Иногда бывает довольно сложно определить, где заканчивается аварэ и начинается югэн, а где заканчивается югэн и начинается саби. Все японские эстетические принципы связаны между собой и не имеют чётких границ, плавно перетекая друг в друга и гармонично сосуществуя.

Саби напоминает аварэ и югэн своей грустью о течении времени и граничащим с тоской восхищением, но всё же является более обособленным. Саби воспевает красоту старых вещей. Японцев привлекает всё, на чём виден отпечаток времени. Это может быть старый камень, полуразрушенный храм или потрёпанное старое кимоно. Печаль саби – это грустное умиротворение, смирение перед временем и неизбежностью упадка.

"Аварэ перевоплотилось в югэн, югэн — в саби. В художественном сознании японских авторов отразилась буддийская идея кармы : красота лишь принимает новый облик. Различны оттенки и способы выражения красоты, но назначение ее неизменно — возвышать душу. Способность переживать красоту делает человека человеком".20

Ваби похоже на макото своим стремлением к природе, простоте и повседневным образам. Ваби требует от человека не быть прихотливым, быть довольным тем, что есть у него в это время и в этом месте и видеть красоту даже в самом неприметном. Суть ваби – в естественности. Как говорил мастер чайной церемонии Сокэй, «цель ваби — дать почувствовать чистоту, незагрязнённость обители Будды. Вот почему хозяин и гости, как только входят в скромную чайную хижину, очищают себя от земной пыли и ведут беседу сердцами. Не нужно заботиться о правилах и манерах. Просто развести огонь, вскипятить воду и пить чай. Это и есть чайная церемония» 21

Для женской поэзии ваби-саби почти не характерно. Женщины всё время уходили в тематику любви, используя природу как способ передачи своих чувств, а не говоря о природе ради самой природы. Смирения перед лицом времени у них тоже не было, ведь для женщины старость это страшно, потому ближе к закату творчества у многих поэтесс звучат депрессивные нотки, что идёт вразрез с покоем ваби. Тем не менее, в некоторых образцах встречаются мотивы, которые наталкивают на мысль о ваби-саби. Например, в хайку Ёсино Ёсико (XX в.):

setsurei to gekiro no aida kasha nagashi22

Заснеженные горы,

Грубые волны. Между ними

Товарный поезд.

Поэтесса описывает образ природы без каких-либо подтекстов и скрытых смыслов. Здесь сказалось влияние ваби. Казалось бы, в виде поезда, мчащегося между горами и морем нет ничего особенного, нет никакой нежности, присутствующей в образах луны, цветущих деревьев и т. п. Однако в словах женщины ощутимо любование этим пейзажем. Грозные заснеженные горы, древние и могущественные, стремящиеся к небесам. Примечательно, что у моря волны "грубые", что придаёт картине ещё большую необработанность, незавершённость. И посредине – товарный поезд, чей образ наделяет пейзаж динамичностью. Красота этого хайку в простоте изображаемого и ощущении свежести, которое испытывает читатель, вообразив мощный поезд, с шумом мчащийся куда-то вдаль около морских брызг.

В заключение можно сделать вывод, что в женской поэзии Японии в разные времена воплотились все основные эстетические принципы, существующие в поэзии. Наиболее популярным был принцип моно-но аварэ, который проходит сквозь женскую поэзию на протяжении многих веков как в любовной, так и в пейзажной лирике.

Глава 3

Краткий обзор творчества японских поэтесс

3.1. Древняя поэзия (период Нара)

Письменность в Японии появилась поздно – приблизительно в V веке. Мы можем лишь строить предположения о том, какой была литература до того времени. Точку отсчёта мы начинаем с «Кодзики» – «Записей, о деяниях древности» – первого письменного образца японской литературы. Таким образом, древняя поэзия для нас – это стихи или же песни периода Нара, когда были созданы три великих творения – «Кодзики», «Нихонги» («Анналы Японии») и «Манъёсю» («Собрание мириад листьев»).

«Кодзики» записаны на трёх свитках. Ни один список или раздел из него не посвящён поэзии или древним песням в отдельности. Народное поэтическое творчество представлено урывками. Чаще всего, сами же боги, герои или другие действующие лица и выступают творцами песен танка (короткая песня) и нагаута (длинная песня). Персонажи составляют песни в качестве обращений друг к другу, общаясь с их помощью.

Как образец мы рассмотрим танка, составленное девушкой, в которую влюбился император. Согласно преданию девушку звали Акаико. Она была очень красивой, поэтому когда император Юряку случайно увидел её, то приказал ей не выходить ни за кого замуж, а ждать его. Но возвратившись во дворец, он совершенно забыл о ней, а девушка покорно ждала его восемьдесят лет, пока не превратилась в старуху. Наконец она решила сама пойти к императору. Она рассказала ему давнюю историю, император был очень удивлён. Его настолько тронула её верность, что он захотел даже жениться на ней, но она уже была слишком стара. И тогда он сказал ей:

Поля Хикэтабэ,

Где растут молодые каштаны.

Тогда, в молодые годы,

Как, верно, сладко было бы возлечь с тобою!

Но теперь ты, увы, уже стара! 23

Женщине стало настолько грустно, что она заплакала и сочинила императору ответ:

В заливе Кусака

Выросли лотосы,

Цветущие лотосы.

О те, кто в расцвете лет,

Как завидую вам! 24

Цветок лотоса в японской символике обозначает непорочность и чистоту. Всю жизнь эта женщина была подобна цветку лотоса – прекрасна и целомудренна. Она сдержала своё слово и не запятнала свою чистоту. Но теперь, когда всё оказалось напрасно, не было конца её скорби, ведь она увяла, подобно цветку, так и не познав любви. Ей на смену выросли новые «цветы», которые будут услаждать взор императора и волновать его сердце, а она – забыта и не нужна. И женщине горько от того, что она зря потратила всю свою жизнь на бесплодное ожидание, так и не став счастливой и любимой.

«Нихонги» более историческое произведение, чем «Кодзики», поэтому действующими лицами выступают император, его придворные, слуги, возлюбленные и враги. С другой стороны, на это творение оказали огромное влияние китайские трактаты, поэтому историческая достоверность всё же вызывает сомнения. Женщины, появляющиеся в «Нихонги» – это, чаще всего, жёны или любовницы императоров. Таким образом, женское творчество представлено любовной лирикой.

Как говорится в «Нихонги», Император Ингё-тэнно был влюблён в младшую сестру своей жены – Сотоори-Ирацумэ. Он построил для неё замок, и там она жила, покорно ожидая его каждый вечер. В один из таких одиноких вечеров она сочинила танка:

Любимый мой

Придёт, должно быть,

В эту ночь:

Вот паучок

Ко мне на платье сел... 25

Из этого стихотворения мы видим, что ещё в древние времена тематикой женских стихов постоянно было ожидание возлюбленного. Особенно это касалось любовниц, которые страшились сами искать встречи с мужчиной, опасаясь ревности и гнева его законной жены. В данном случае, женой возлюбленного героини и вовсе является её старшая сестра. Поэтому Сотоори-Ирацумэ терпеливо ждёт императора, в надежде, что в этот вечер он, наконец-то, появится у неё. Паучок, которого она заметила на своей одежде, дарит ей надежду, так как в Японии было поверье, что если он спустился к ней на одежду, то это признак того, что скоро состоится встреча с возлюбленным.

«Манъёсю» отличается от своих предшественников тем, что изначально создавалось как поэтическая антология, без каких либо мифов и исторических преданий. Помимо авторских стихотворений, в нём присутствуют анонимные произведения и различные песни. Наиболее популярная тематика – любовь и природа. Большая часть стихов написана в жанре танка.

Стихотворение, приведённое ниже, написано поэтессой по имени Нукада, что жила во второй половине VII века:

Когда я друга моего ждала,

Полна любви,

В минуты эти

У входа в дом мой дрогнула слегка

бамбуковая штора, –

Дует ветер... 26

Здесь мы снова сталкиваемся с народными поверьями. В древней Японии была примета, что если во время того, как девушка думает о возлюбленном, подул ветер, значит, он тоже о ней думает и скоро придёт. Последняя строка стихотворения наполнена разочарованием. Увидев, как шевельнулась бамбуковая штора, девушка решила, что это пришёл её любимый, которого она так долго ждала. Но её ожидания обмануты – это всего лишь ветер. Бамбуковая штора – распространённый образ в японской поэзии. Бамбуковой шторой закрывали вход, чтобы уберечься от летней жары. К тому же, она будто отгораживала женщину от всего мира, так что ступить за неё означало нарушить некое интимное пространство, что было дозволено лишь любимому.

Следующая танка принадлежит поэтессе Отомо Саканоэ, которая считается одной из самых известных женщин, чьи стихи вошли в «Манъёсю»:

Хоть говорила я тебе,

Что больше я любить не буду,

Но сердце бедное моё! –

Оно меняется легко,

Как цвет меняют лепестки ханэдзу... 27

Ханэдзу – это китайская садовая слива. Обычно её цветы розовые, но бывает такое, что появляется несколько белых соцветий. Поэтому поэтесса сравнивает с этой сливой свои чувства, ведь они так же изменчивы, как это дерево. Женское сердце непостижимо: оно то охладевает к мужчине, то снова наполняется любовью. Своевольное, оно не поддаётся контролированию. И теперь женщина сетует на свой язык, с которого непроизвольно сорвались слова о том, что любви больше нет, а спустя время она снова горит в огне любовных чувств.

Искренностью, страстью и самоотверженностью наполнена танка, написанная поэтессой, которую звали Каса:

Из-за тебя,

Кого я видела так мало,

Вдали, как утренний туман,

Я жизнь отдать и умереть готова,

Любя тебя, тоскуя о тебе! 28

Скорее всего, Каса написала это, будучи ещё молодой девушкой, так как ощущается немного максималистское отношение к любви. Она говорит, что готова отдать жизнь за мужчину, которого видела всего несколько раз, да и то вдали. Вряд ли им доводилось разговаривать. То есть это чистая страсть, которую испытывает молодая девушка, томясь в своём желании любить. Она сравнивает мужчину с туманом, потому что понимает, что он такой же эфемерный и может в любую минуту исчезнуть, ей не удержать его. И потому она тоскует о нём и о своей любви, которая сейчас кажется ей настолько огромной, что своя жизнь становится менее важной, чем эта любовь.

На основе приведённого выше материала, мы делаем вывод, что с самого начала женщина-поэты наметили тенденцию ожидания и тоски в своих произведениях. Как эта тенденция продолжала своё развитие в последующие столетия, мы увидим в следующих разделах данной курсовой работы.

2.2. Эпоха Хэйан (поэзия аристократов)

Эпоху Хэйан называют временем «аристократической поэзии». Причиной этому послужило то, что практически вся литература создавалась аристократами, живущими при дворе императора. Поэзия того времени чрезвычайно изысканна, наполнена любовным томлением и восхищением природой. Произведения отличаются лиризмом и пристальным вниманием к внутреннему миру и переживаниям героя. Также эпоха Хэйан стала расцветом танка. Наиболее значимым событие в литературном мире стало создание «Кокинсю» («Собрание древних и новых японских песен») – поэтической антологии, составленной по приказу императора Дайго. Основными темами антологии традиционно были любовь и природа. Считалось, что человек един с природой, поэтому его чувства выражались при помощи природных образов.

Говоря об известных поэтессах периода Хэйан нельзя не упомянуть Оно-но Комати – великую женщину, что вошла в историю как одна из «тридцати шести бессмертных» – список величайших японских поэтов. История умалчивает о том, какой была её жизнь, так что судить о придворной повседневности мы можем лишь по её стихам, наполненным томлением и печалью. Её современник, поэт Ки-но Цураюки сказал о ней так: «Её песни – будто прекрасная женщина, поражённая болезнью. Она очаровательная, но бессильна». Действительно, в её произведениях всё время появляется ощущение безысходности, надломленности и усталости от этой жизни, в которой ей никак не получается испытать настоящую любовь:

Всё кончено!

Осенний мелкий дождь.

И словно листья,

Клятвы прежние твои

Поблекли. 29

Здесь поэтесса соблюла принцип «сезонности», характерный для японской поэзии. Осень – время, когда чувства теряют свою силу, а любовь угасает, уходит вместе с дождём, который омывает землю. И всё вокруг блекнет для женщины, которая оказалась обманута человеком, клявшимся ей в любви, а теперь забывшем о ней. И осенние листья, которые уже блекнут из-за дождя, вскоре и вовсе исчезнут под снегом, как и воспоминания об этой любви. В первой же фразе Оно-но Комати ставит точку на этой истории любви, решительно заявляя, что всё кончено. Пути назад нет, потому что листья уже блекнут, и не вернуть обратно весну и лето, когда любовь ещё была с ней.

Другая, не менее известная поэтесса – Сэй Сёнагон. Прославилась она, в первую очередь, как создательница дзуйхицу – разновидности дневниковой литературы, заключающейся в принципе «следования за кистью», иначе говоря, аналог европейскому «потоку сознания». За свою жизнь она создала одну книгу, которая называлась «Записки у изголовья». Но также она писала и стихи:

Как дерзко, как широко

Ива размалевала

Тонкие брови свои.

В этом саду весна,

Боюсь, лицо потеряет. 30

Поэтесса написала это стихотворение, когда увидела в саду у своего друга дерево, и ей сказали, что это ива. Но она обратила внимание на то, что для ивы у него слишком широкие и уродливые листья. Здесь сравнивается ива с девушкой, которая размалевала свои брови. У изящной ивы тонкие длинные листья, в то время как у этого дерева широкие и большие. Это образец одного из немногих стихотворений, где автор использует метод зарисовки – «сясей», при этом не вкладывая никакого скрытого подтекста.

Как и Сэй Сёнагон, Мурасаки Сикибу обрела известность и популярность не из-за поэзии, но прозы, написав «Повесть о Гэндзи», рассказывающей о любовных похождениях принца Гэндзи. В ней много стихотворных вставок от имени героев. Помимо повести, Мурасаки Сикибу создала и большое количество танка:

Лик месяца на небе появился, –

То прежний иль другой вдруг глянул с высоты –

Узнать не удалось...

Средь облаков он скрылся.

Вот так же быстро промелькнул и ты... 31

В эпоху Хэйан образ луны был одним из главных сезонных и эстетических символов. Во-первых, луна ассоциировалась с осенью. Во-вторых, с её помощью поэты передавали своё разочарование, тоску и одиночество. Луна, каждый день безразлично странствующая по небу, была символом непрестанности всего, что происходит в природе. Полюбил ли ты или твоё сердце охладело – луна всё равно будет продолжать свой путь на небосводе. Здесь же поэтесса сравнивает с месяцев лицо своего возлюбленного. Видимо, она случайно заметила его с окна или веранды. Это заняло всего несколько секунд, и вот он снова исчез. Как не достигнуть луну, плывущую по небу, так ей не достигнуть более своего возлюбленного, покинувшего её.

Идзуми Сикибу, тоже известная не только поэзией, но и прозой, к своим танка часто оставляла небольшие комментарии, которые разъясняли, в связи с чем или кому было написано то или иное произведение. Наравне с Оно-но Комати, Идзуми Сикибу вошла в число «тридцати шести бессмертных поэтесс», оставив после себя более чем 1,5 тыс. танка.

Пусть моё сердце

От тоски разорвётся на части,

На сотни частей –

Ни в одной, даже самой ничтожной,

Любовь к тебе не угаснет. 32

Подобная откровенность в выражении чувств была довольно нетипичной для эпохи. Чаще было принято завуалировано говорить о своей любви с помощью природных символом. Здесь поэтесса указывает на то, как хрупко женское сердце. Его можно уничтожить неосторожными словами, жестокостью или просто изморить долгим ожиданием. И в то же время, в женском сердце таится великая сила, бережно охраняющая любовь в каждой его частичке.

Подругой Идзуми Сикибу и ещё одной из «тридцати шести» была Акадзомэ-эмон, написавшей на протяжении жизни более чем 600 пятистиший. В отличии от Идзуми Сикибу, да и многих придворных дам, которые были известны своими любовными похождениями, Акадзомэ-эмон славилась своей скромностью, была верной женой и хорошей матерью. Однако, её муж умер, оставив её одну, и тогда она погрузилась в печаль:

Был в мире ты,

И самый тяжёлый путь

Не был тяжёлым.

Но вот я одна, и покрыто росой

Изголовье из трав. 33

Скорее всего, эта танка посвящена её умершему мужу. Он был для неё незаменимой поддержкой, а оставшись в одиночестве, она остро ощущает своё бессилие. Все дела становятся в несколько раз тяжелее, ведь рядом нет её любимого, который придавал ей сил. И потому женщина под властью тоски – об этом говорят слова: «..и покрыто росой изголовье из трав». Роса – это не что иное как слёзы, которые пропитали всё её изголовье, потому что она плакала всю ночь, не в силах унять свою боль.

Сикиси-найсинно была не просто придворной дамой, но дочерью самого императора Го-Сиракава. Сначала она была жрицей при синтоистском храме, но вернулась во дворец из-за болезни и стала слагать танка. Если Идзуми Сикибу писала со страстью, а Акадзомэ-эмон со скорбью, то в творчестве Сикиси-найсинно преобладала печальная нежность:

Ведь и ты в этот миг

Глядишь на тучи вечерние,

Точно так же, как я.

И тот же унылый дождик

Увлажняет твои рукава.

В этой танка отображена излюбленная тематика хэйанских поэтесс – тоска по возлюбленному. Девушка смотрит в небо, думая о своём возлюбленном, и мысль о том, что может быть, где-то далеко, он тоже в этот момент поднял голову и смотрит на ту же тучу, придаёт ей духовной силы. Эта мысль вселяет в неё веру, что расстояние не преграда для любящих сердец, ведь их души связаны между собой. В то же время, она устала ждать его, ей всё сложнее сдерживаться, потому последние строки наполнены грустью. Дождь, орошающий её рукава, смешивается со слезами, которые она, может быть, вытирает рукавами. Рукава – важный элемент японской поэзии. Они служили тайником для писем, подушкой для головы любимого, за рукавами дамы прятали своё лицо, если была такая необходимость.

В целом, поэтессы эпохи Хэйан не только поддержали поэтические тенденции намечавшиеся в Нара, но и развили поэтическое искусство до высочайшего уровня, заложив мощную основу для всех последующих поколений. Не зря литературу этого периода помнят, чтят и любят, ведь это собрание образцов настоящего искусства, появившегося из самых глубин женского сердца.

3.3. Женские хайку (дзёрю хайку)

Хайку – это жанр японской поэзии, возникший в XIV веке. Традиционно состоит из 17-ти слогов, которые распределяются по принципу 5-7-5 мор. Однако довольно часто наблюдаются отклонения от канона. Хайку обычно избегали откровенных проявлений эмоций, как это наблюдается в танка, предпочитая передавать чувства поэта при помощи образов природы. Природа – не просто фон, но главный герой большей части хайку, который при помощи символов расшифровывает внутреннее состояние написавшего произведение. К тому же, немаловажную роль здесь сыграл тот факт, что поэт создавал произведение, описывая то, что видел перед собой. Словить этот миг, который больше никогда не повторится, запечатлеть его в нескольких фразах , – в этом великое искусство хайку.

Сравнивая хайку мужчин и женщин, мы заметили, что женщины больше тяготеют к тщательной прорисовке. В то время как мужчина стремится создать общий образ и передать атмосферу, для женщины важно вникнуть в маленькую деталь. В целом, мир женских хайку более красочен и богат. Интересно то, что несмотря на свою долгую историю, жанр хайку не исчез и продолжает находить своих последователей. В большинстве своём это женщины, которые создают целые ассоциации, проводят литературные встречи и публикуют свои творения.

Женщины начали писать хайку лишь в середине XVII века. Ранее их от этого удерживали социальные факторы. Во-первых, этому мешал традиционный патриархальный подход. Женщина должна была быть хорошей женой и матерью, а все остальные дела должны были занимать второстепенную роль и не мешать выполнению её прямых обязанностей. Во вторых, хайку часто были деятельностью, осуществляемой в группе. Поэты по очереди составляли стихи, сидя в одной комнате. Согласно же этикету того времени, для женщины было довольно затруднительно присоединиться к ним, так как популярное конфуцианское учение говорило, что мальчики и девочки после семи лет не должны были сидеть друг с другом. От женщины ожидали, что она принесёт гостям еду и напитки, но не будет сидеть с ними и уж тем более участвовать в поэтических соревнованиях на равных с ними. В целом, женщину воспринимали лишь как красивый сосуд для продолжения потомства, так что попытки самовыражения встречались удивлением, неприятием и осуждением.

И всё же женщинам удалось завоевать себе место в мире хайку. Немало этому поспособствовал Мацуо Басё, который покровительствовал многим поэтессам, помогал им и даже публиковал. К 1684 году появилось достаточное количество женщин, пишущих хайку, так что писатель и поэт Ихара Сайкаку выпустил книгу, состоящую из 36-ти хайку, написанных 36-ю женщинами. Однако, публика осталась к этому равнодушной.

В первой половине XVIII века искусство хайку пришло в упадок. Этому способствовала смерть Басё и разделение его учеников, которые решили найти собственный путь. Только женщины остались верны своему мастеру, продолжая создавать новые стихотворения. Ещё больше женщин стали писать хайку в XIX веке, после повышения уровня грамотности. С приходом Революции Мэйдзи, японская литература испытала на себе влияние западной, что привело ко многим инновационным идеям. Такой, например, была идея поэта Масаока Сики, заключающаяся в том, что хайку должны стать уделом женщин, будучи более простыми и доступными, чем танка. Его последователь, Такахама Кёси, выделил в своём журнале Хотогису ("Горная кукушка") специальную колонку для женского творчества. Большинство поэтов мужчин уходили в сторону от традиции, создавая собственные журналы и пытаясь экспериментировать, так что хайку остаточно стали территорией женщин. После Второй мировой войны в мир хайку пришли изменения. Некоторые считали хайку второсортной поэзией, некоторые же наоборот старались возродить её. В 1954 году молодые поэтессы собрались вместе и организовали журнал "дзёсэй хайку" (женские хайку). Тем не менее, хотя они объединились, их творчество было совершенно разным. Одни описывали природу такой, какой она являлась перед ними. Другие даже не делали никаких намёков на сезон, что являлось абсолютным противоречием традиции.

Сегодня в Японии около 150-ти поэтических журналов, специализирующихся на хайку, и чаще всего их владельцами являются женщинами. Фактически, отпала нужда постоянно делать оговорки вроде "женские" и "мужские" хайку, так как сейчас женщины уравнялись в правах с мужчинами в этой сфере. Женщин больше не считают второсортными творцами и не воспринимают лишь как воспроизводителей потомства. Хайку продолжает процесс трансформации, и женщины являются непосредственными и самыми активными его участниками.

Мы намерены кратко рассмотреть по одному образцу из творчества женщин, которые писали хайку, начиная с XVII века. Начнём с поэтессы, которая жила в одно время с Мацуо Басё, – Дэн Сутэдзё.

tsuki ya sora ni iyoge ni miyuru sudare goshi34

Луна выглядит уютнее,

Когда я смотрю в небо

Сквозь бамбуковую занавесь.

Здесь мы видим образ луны, которая является распространённым индикатором осени в поэтической традиции хайку. А бамбуковую занавесь обычно вывешивали летом, чтобы защититься от солнечных лучей. Сейчас же уже начало осени, и слегка запылившаяся занавесь словно отгораживает лирическую героиню от всего мира, оставив лишь маленькую щель, в которой она видит луну. Подобная ограждённость и, в то же время, визуальная связь с луной, вызывают у неё тёплое ощущение уюта.

Следующая поэтесса – Каваи Тигэцу, которая была близким другом Мацуо Басё и его ученицей.

hitorine ya yo wataru oka no koe wabishi35

Одна в постели,

Я слышу комара,

Гудящего грустную мелодию.

В этом хайку мы наблюдаем ту самую детальность, которая является отличительной чертой женской поэзии. Женщина лежит ночью в постели, тоскуя по мужу. Видимо, она ждёт его возвращения, потому что вслушивается в окружающую её тишину так сильно, что даже слышит, как где-то гудит комар. Примечательно, что он именно гудит, а не пищит. Это указывает на то, что в комнате настолько тихо, что степень громкости каждого звука увеличивается в несколько раз. И это создаёт невероятно отчётливое ощущение одиночества.

Имя Сиба Сономэ известно тем, что Мацуо Басё написал хайку, посвящённое ей, сравнив её с белой хризантемой. Также она составила поэтическую антологию, в которую вошли произведения её предшественников и современников.

mushi no ne ya yo fukete shizumu ishi no naka

Чириканье насекомых

В глубокой ночи

Тонет в камнях.36

Это произведение, в каком-то роде, похоже на предыдущее. Здесь тоже задействованы насекомые и звуки, которые они производят. Чирикают чаще всего цикады, что даёт нам отсылку к тому, что, вероятнее всего, речь идёт о лете. В любом случае, если насекомые не спят, то это тёплое время. Ночь представляется здесь тяжёлой и массивной, так как с её наступлением голоса насекомых постепенно исчезают. Использована такая характеристика, как глубина, хотя на самом деле она не может быть применима к ночи. Это позволяет сильнее прочувствовать атмосферу стихотворения. Читателю кажется, что его самого затягивает вглубь ночи вместе с насекомыми.

Тиёдзё, известнейшая поэтесса XVIII века, прожила долгую и насыщенную жизнь, о которой, к сожалению, нам известно малое. Она оставила после себя около тысячи хайку, что не удалось больше ни одной поэтессе дореволюционной Японии.

harusame ya utsukushu naru mono bakari37

Весенний дождь,

Становятся прекрасными

Все вещи.

В отличии от предыдущих представленных стихотворений, здесь нет детализации. Нет также и чувства одиночества или грусти, превалирующего в женской поэзии в целом. Это хайку – искреннее восхищение природой. Лирическая героиня смотрит на то, как дождь омывает мир, и ей кажется, что каждая вещь стала прекрасной. Может быть, это связано с ощущением чистоты и тем, что дождь именно весенний. Чистота всегда была очень важна для японцев, дождь же очищает всё от грязи. Это происходит весной, а весна – это символ нового начала, новых надежд и красоты.

Имя следующей поэтессы – Эномото Сэйфу, также оставившей после себя много выдающихся произведений.

akatsuki no hana ni mono iu hitori kana38

На рассвете

Разговаривает с цветами

Одинокая женщина.

Следует обратить внимание на частицу "kana", которая часто завершает японские стихотворения. Она не только придаёт произведению эмоциональности, указывая на то, что героем переживаются сильные чувства, но и помогает не уходить от схемы, если поэту не хватает слогов, чтобы не исказить стих. В зависимости от того, какую читатель вкладывает эмоцию, получается различный смысл. Многозначность – ещё один аспект очарования японской поэзии.

Тагами Кикуса однажды сказала: "Моим руководящим принципом всегда было наслаждение жизнью". Это отображено в следующем её хайку:

yuki wa mina kaori tokashite noume kana39

Снег тает,

И везде аромат

Дикой сливы!

При помощи частица "kana" автору передаёт своё восхищение и радость от увиденного. Снег ещё не успел сойти, а ему на смену уже спешат весенние ароматы. Чтобы лучше передать это ликование лирической героини при виде того, что природа уже готова к весне, это стихотворение также можно было бы перевести более эмоционально:

Снег тает,

Как же пахнет

Дикая слива!

Такэсита Сидзунодзё была одной из тех немногих поэтесс, что появились в ранние годы японской модернизации. В то время от женщин стали требовать гораздо больше, чем прежде, так что жизнь домохозяйки, у которой было пять детей, оказалась для неё слишком тяжёлой и гнетущей. Она хотела выражать себя смело, быть свободной от принципов "сезонности" и зарисовок, которые требовала традиция. Это нашло отображение в её произведениях.

ka no koe no naka ni shisaku no ito wo eshi40

Посреди гудения комаров,

Тянется нить мыслей

В моём сознании.

Гудение – это нечто плотное, надоедливое и непрерывное. Нить – тонкая и слабая. Можно сравнить гудение комаров с повседневными хлопотами, в которых теряются все мысли. При прочтении возникает ощущение некоторой неловкости, физического дискомфорта и сильной усталости от шума, а котором человек постоянно находится.

«Будучи приверженцем искусства, я не забочусь о своём доме. Я ничто как женщина. Вампир. Еретик. Люди вокруг всегда осуждали, давили и плевали на меня, так что я несколько раз думала о самоубийстве», – пишет Сугита Хисадзё в предисловии к своему собственному журналу, который назывался Hanagoromo, что в переводе означает «одежда для созерцания цветов». Поэтесса была порывистой, страстной и идеалистичной женщиной, полностью отдающей себя искусству.

gikuoku yomu fuyu yo no shokki tsukeshi mama41

Читаю драму,

Посуда осталась в раковине,

Зимняя ночь.

Как мы видим, здесь уже нет символики, присущей творениям XVII-XVIII вв. Нет и каких-либо традиционных образов. Грубая простая повседневность в виде грязной посуды, от которой героиня спасается за чтением пьесы.

Стимулом для творчества Хасимото Такако, родившейся на рубеже столетий, стала смерть её мужа, которого она очень любила. Печаль, вызванная его утратой, сквозит почти в каждом её хайку.

hashi toru toki hata to hitori ya yuki furi furu42

Когда беру палочки,

Я совершенно одна.

А снег всё метёт...

Данное стихотворение – откровенный крик одиночества. С каждым словом ощущение тоски нагнетается всё больше. Возлюбленный героини умер – и она вынуждена сидеть за столом и есть одна, в пустом доме. Даже вид одной пары палочек напоминает ей о том, что рядом с ней никого нет. Не случайно выбрано время года – зима. Период, когда всё живое погружается в сон. Так и лирическая героиня хотела бы, чтобы этот снег замёл и её под надёжным куполом, где она могла бы уснуть и не думать о своей печали.

Хайку Мицунаси Такадзё охватывали самые разнообразные темы и стили, до тех пор, пока грусть о приближающейся старости и смерти не оккупировали большую часть её произведений.

akikaze ya mizu yori awaki uo no hire43

Осенний ветер

Прозрачнее воды.

Рыбьи плавники.

Это хайку пропитано ощущением приближающегося осеннего холода. Ветер такой холодный, что получает визуальную характеристику. Лирическая героиня делает мгновенную зарисовку. Сначала она думает об осеннем ветре, затем её взгляд уходит в воду, и внезапно видит рыбьи плавники. А рыбьи плавники ведь тоже прозрачные. Таким образом, в этом стихе идёт непрерывное сравнение природных объектов, а одновременно с этим цветовая гамма толкает к мысли о том, что близятся холода.

Исибаси Хидэно – первая, из рассмотренных нами поэтесс, которая родилась в XX веке. В её творчестве присутствуют зарисовки, говорящие о настроениях, царивших в Японии после Второй мировой войны. Вопреки традиции не давать хайку названия, у нижеприведённого оно есть – "Солдат поверженной страны":

aki atsushi seisho sude ni naki bo ni44

Горячее осеннее солнце,

На его военной шапке

Не мерцают звёзды.

После окончания войны, многие японские солдаты не могли смириться с её финалом. Они продолжали носить свои военные кепки, сорвав с них все звёзды, которые указывали на то, какой ранг они имели во время военных действий. К осеннему солнцу применён необычный эпитет – горячее. Это довольно нехарактерно для осени. Предполагается, что этим автор хотела передать иссушённость, исступлённость людей, которые проиграли. И потому осеннее солнце жжёт их раны, ежеминутно напоминая о поражении.

Кацура Нобуко также пережила войну, ощутив на себе, что такое бомбардировки и страх. В огне войны она едва не потеряла свою мать и уже была готова к смерти сама. В её произведениях фигурируют образы смерти, огня и темноты.

XX век подарил миру таких хайку поэтесс, как: Ёсино Ёсико, Цуда Киоко, Инахата Тэйко, Уда Киёко, Курода Момоко, Цудзи Момоко, Катаяма Юмико, Маюзуми Мадока и других. Они пережили войну либо родились в послевоенное время, что тоже было тяжело. Некоторые из них, например, Цуда Киоко, возвратились к традиции, стремясь запечатлеть красоту природы в одном мгновении, с оглядкой на собственные чувства. Некоторые, как Курода Момоко, уходили в область экспериментов, выбирали нестандартную тематику. Какой бы путь они не выбрали, они продолжили трудиться на литературном поле и создавать прекрасные, чувственные хайку.

Именно благодаря женщинам хайку выжил как жанр, не стал достоянием лишь истории, но продолжал и продолжает развиваться сегодня.

3.4. . Современная женская поэзия (XX-XXI вв.)

После Второ й мировой войны основными настроениями в поэзии были тотальная опустошённость, разочарование и отчаяние. Поэты, которые наравне с остальными людьми жили в постоянном страхе после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, отражали это в своих работах, наполненных пессимизмом. Тем не менее, оправившись от ошеломления, в их стихах снова зазвучали темы любви и надежды, ведь это было тем, что поддерживало силу духа в поверженной стране. «По иронии судьбы, поражение в войне и последующая оккупация дали современным японским поэтам открыть окна и увидеть остальной мир».45

Говорят, в настоящее время поэзия очень сильно сдаёт позиции, стремительно теряя популярность среди населения, – в фаворитах давно проза, а чем больше эпатажа и шока для читателя, тем лучше. Однако, подобное точно не применимо к современной японской поэзии, надёжной основой которой служат множество женщин, продолжающих создавать необычные, смелые произведения. Некоторые из них подверглись шквалу жёсткой критики за «разрушение традиции» и «опошление поэзии». Тем не менее, это нисколько их не расхолаживает, и поэтический процесс в Японии продолжает двигаться вперёд.

Тавара Мати – скандальная поэтесса, которая прославилась танка, посвящённой салату в 1987 году. Сейчас она одна из самых известных современных поэтесс Японии и публичный человек. Что удивительно, несмотря на гневные отклики рецензентов, упрекающих девушку в том, что она опустила великое искусство до обывательских забот, её стихи с невероятной быстротой завоевали любовь читателей.

Словно, встав с табурета,

покидая лавку гамбургеров -

Я бросаю мужчину.

Передержанным в бутыли вином

пропадает мужчины вкус...

В жизнь без единого облачка

возвращаюсь сегодня.

"Будь же просто моей любовью..."

Голос певца выводит

то, что ты никогда уж не скажешь

наверное. 46

Её стихи очень лёгкие для восприятия и рассказывают простые истории из жизни, которые близки каждому человеку. Это уже не бесконечные вздохи аристократок и речи о любви. Повседневность без прикрас, плывущая в размеренном темпе, – в чём-то стихи Тавара Мати напоминают джаз.

В жанре хайку пишет Камакура Саюми, ставшая символом авангардной поэзии японской современности:

Холодеют ладони,

Когда пробегаю пальцами

По рёбрам твоим.47

Сложно давать характеристику современным хайку, поскольку в них почти не используется старая символика. В данном стихе целью ставилось скорее желание передать отчётливое физическое ощущение. Девушка проводит ладонями по груди своего любимого. Почему же они холодеют? Вероятно, это отсылка к страху, стеснению, которое обычно испытывают влюблённые, чьи отношения ещё только развиваются. В строках ощущается волнение и даже некое нервное состояние.

В жанре танка вплоть до 2010 года творила Кавано Юко:

У нас впереди

Ещё, пожалуй, лет тридцать,

И то от силы.

«А-а,» – отвечаешь. Над нами

Ветви раскинул вяз.48

В этой танка отображена повседневность. В отличие от нервозности предыдущего примера, здесь ощущается атмосфера расслабленности и лени. Нет никакой печали из-за быстротечности жизни или гиперболизированного воспевания одиночества, как в древней поэзии. Наоборот, несмотря строчку "и то от силы", придающую словам лирической героини некий скептицизм, общий посыл стиха позитивен и спокоен. "А-а," – отвечает её возлюбленный: ему неинтересны размышления об этом, потому ответ такой небрежный. Сегодня мы живы и счастливы, а что будет завтра, то будет завтра – такие слова он бы мог произнести, если бы у этого произведения было продолжение.

Ещё одна поэтесса, примечательная тем, что касается сугубо «женских» тем, страхов и желаний – Томинокодзи Ёсико:

Режу лук

И волю даю слезам.

В эту минуту

Можно ведь не бояться,

Что их кто-то увидит.49

Если раньше женщины не стеснялись постоянно говорить о своих мокрых рукавах и о том, как они всю ночь проплакали, то теперь они стремятся выглядеть сильными. Получив равные права с мужчинами, женщины боятся демонстрировать свои слабости, так что приходится их скрывать. С другой стороны, раньше женщины фактически жили взаперти, принимали гостей только сидя за занавесью и редко выходили из дому, так что могли плакать сколько угодно, не боясь, что их кто-нибудь увидит. Теперь же они постоянно у всех на виду. В стихотворении звучит некая ирония: сегодня женщины зависимы от лука и нет у них другого способа дать волю чувствам, кроме как заняться готовкой с участием лука.

Сидзуко Каваками – поэтесса, известная эротизмом своих стихов и абсолютной откровенностью в формулировках. В её поэзии часто используются уменьшительно-ласкательные формы, сленг и сравнения сексуального характера.

Прикорнула, приспала,

Мягонькой зверушкой прикинулась

На твоей груди любимой...

Довольная, живёхонька, урчу, мурлыкаю

Тебе на ушко, себе под нос...50

Как видно из представленных образцов, женская поэзия в Японии продолжает развиваться. Как и тысячу лет назад, основой для неё является чувственность и правдивость описываемого, честная передача своих переживаний. Поэтессы стремятся находить новые приёмы и темы, придерживаясь традиционных форм. Литературный процесс продолжает идти вперёд, и женщины всегда были и будут его неотъемлемым элементом.

Заключение

В данной курсовой работе была рассмотрена женская поэзия Японии от древних времён до настоящего времени. Мы изучили основные тенденции, которые присутствовали в женском творчестве на протяжении веков. Проанализировав некоторые произведения, мы пришли к заключению, что женская поэзия более чувственна и детальна. Основная тема – любовь во всех её проявлениях: любовь к природе, любовь к мужчине, любовь к другу, любовь к ребёнку.

Женщины в Японии прошли долгий путь к признанию их полноценными участниками социальных отношений. К сожалению, из-за мужского доминирования в обществе, женскому творчеству раньше уделялось гораздо меньше внимания, поэтому множество образцов утеряны или анонимны. Тем не менее, на основе сохранившегося материала можно утверждать, что в женском творчестве отображались настроения эпохи, эстетические принципы и символика.

В дальнейшем тематика этой курсовой работы может быть продолжена в виде исследований женской дневниковой литературы эпохи Хэйан, анализа символики и отображения быта в литературных произведениях.

Слова не могут что-либо радикально изменить в мире политики или в обществе, но это не значит, что поэзия лишена власти. Поэзия спокойно и мягко проникает в человеческие сердца и напоминает, что этот мир всё ещё замечательное место для жизни, полон красоты и любви. Поэзия – это результат сотрудничества человеческого сердца и ума. Результат, который может внести существенный вклад в гармонизацию отношений между людьми и познание человеком самого себя. И в женской поэзии Японии это воплотилось в полной мере.

Список использованной литературы и источников

I.

1. Бычков, 2000 – Бычков М.Н. Японская поэзия. Сборник. - Северо-Запад, СПб, 2000. – 326 с.

2. Глускина, 1979 – Глускина А. Е. Заметки о японской литературе и театре. – М.: Главная редакция восточной литературы издательства "Наука", 1979. – 296 с.

3. Григорьева, 1979 – Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. – М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», Институт востоковедения Академии наук СССР, 1979. – 200 с.

4. Долгов, 1994 – Эстетика природы. Долгов К. М., Тищенко П. Д., Любимова Т. Б. – М.: ИФРАН, 1994. – 230 с.

5. Записки у изголовья. – Сэй Сёнагон. Записки у изголовья. Пер. со ст.- яп. Маркова В. – М.: Эксмо 2011. – 528 с.

6. Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений, 2004 – Пер. с яп. Соколова-Делюсина Т. Л. – Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник. – СПб.: Гиперион, 2004. – 352 с.

7. Коваленин, 1992 – Мати Тавара. Именины салата. Пер. с яп. Коваленин Д. В., изд. Коровакниги, 1992. – 218 с.

8. Краткая история литературы Японии, 1975 – Краткая история литературы Японии. Курс лекций. Пинус Е. М., Бугаева Д. П., Иванова Г. Д., Максимова Г. Н. – Ленинград: Издательство Ленинградского университета, 1975 – 120 с.

9. Курмилёв, 2006 – Курмилёв П. В. Трагические мотивы в китайской и японской традиционной культуре. – Известия российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Аспирантские тетради: №1 (18): Научный журнал. – СПб., 2006 (2 октября). – С. 63 - 66.

10. Манъёсю, 1971 – пер. Глускина А. Е. под ред. Н. И. Конрада. Собрание мириад листьев. - М.: Главная редакция восточной литературы, 1971. – 553 с.

11. Садокова, 2003 – Японская любовная лирика. Сост. Садокова А. Р. - М.: Эксмо, 2003. – 336 с.

12. Санович, 1972 – Санович В. С. Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии. Очерк японской классической лирики – М., 1972. – 600 с.

13. Синкокинсю, 2001 – Синкокинсю. Японская поэтическая антология XIII века в двух томах. пер. Боронина И. А – М.: Корал Клаб, 2001. – т. 2, 460 с.

14. Филиппов, 1998 – Стостатейные установления Токугава" 1616 г. и "Кодекс из ста статей" 1742 г. – Филиппов А. В. – Санкт-Петербург: Издательство СПбГУ, 1998. – 186 с.

15. Яшмовая нить. Антология японской классической литературы, 1998 –сост. Садокова А. Р. – М.: Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1998. – 399 с.

II.

1. Brower, 1968 – Robert H. Brower, Earl Miner. Japanese court poetry. – Stanford, California: Stanford University Press, 1968. – 184 c.

2. Hulvey, 2006 – Yumiko Hulvey. Female Waka Poets: Love poetry in the Kokinshu. – University of Florida. Simply Haiku: A Quarterly Journal of Japanese Short Form Poetry. Autumn 2006, vol 4 no 3, 2006. – 5 с.

3. Kimbrough, 2005 – R. Keller Kimbrough. Reading the Miraculous Power of Japanese Poetry. – Nanzan Institute for religion and Culture: Japanese Journal of religious studies 32/1, 2005. – 33 с.

4.Ooka, 1997 – Ooka Makoto. The Poetry and Poetics of Ancient Japan. – Katydid Books, 1997. – 141 c.

5. Porter, 2009 – William N. Porter. A hundred verses from Old Japan. – Evinity Publishing Inc, 2009. – 224 c.

6. Ueda, 2013. – Ueda Makoto. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. New-York: Columbia University press, 2013. – 230 с.

III.

1. Глускина А. Е. Японские пятистишия. http://www.litmir.net/br/?b=139728&p=1 (04.04.14)

2. Кавано Юко. Стихи. http://ghjcnjirina.blogspot.ru/2012/03/blog-post_23.html (29.03.14)

3. Каваками Сидзуко. Стихи из книги "Тело, которое любит". http://www.netslova.ru/belyh/kawakami.html (29.03.14)

4. Камакура Саюми. Стихи. http://www.worldhaiku.net/poetry/jp/s.kamakura.htm (29.03.14)

5. Очерки японской культуры. http://tkana.zhuka.ru (05.04.14)

6. Томинокодзи Ёсико. Стихи. http://ghjcnjirina.blogspot.ru/2012/03/blog-post_19.html (29.03.14)

7. Ooka Makoto. An overview of Modern Japanese Poetry. http://www.poetryinternationalweb.net/pi/site/cou_article/item/6408/An-overview-of-Modern-Japanese-Poetry/en (04/04/14)

III.

1. Словарь литературоведческих терминов, 1974 – Ред. С 48 сост.: Л. И. Тимофеев и С. В. Тураев. М., 'Просвещение', 1974. – 509 с.

1 Филиппов, 1998. - Филиппов А. В. Стостатейные установления Токугава и Кодекс из ста статей. – Издательство Санкт-Петербургского университета, 1998. - 131с.

2 Записки у изголовья. – Сэй Сёнагон. Записки у изголовья. Пер. со ст.-яп. Маркова В. - М.: Эксмо 2011. - с. 192

3 http://japanpoetry.ru/brand/35 (2.04.14)

4 Идзуми Сикибу, Собрание стихотворений. – Пер. с яп. Соколова-Делюсина Т. Л. – Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник. – СПб.: Гиперион, 2004. – 91 с.

5 http://japanpoetry.ru/brand/39 (2.04.14)

6 Бычков, Японская поэзия. – Бычков М.Н. Японская поэзия. Сборник. - Северо-Запад, СПб, 2000. - с.47

7 http://japanpoetry.ru/brand/86 (2.04.14)

8 Хисамацу. Нихон бунгакуси. – Хисамацу Сэньити. Нихон бунгакуси (История японской литературы). - Токио, 1963. - с. 24

9 Григорьева. Японская художественная традиция. – Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», Институт востоковедения Академии наук СССР, 1979. - с.126

10 Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник. - Пер. С яп. Т. Соколовой-Делюсиной. - СПб.: Гиперион, 2004 - с. 47

11 Григорьева. Японская художественная традиция. – Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», Институт востоковедения Академии наук СССР, 1979. - с.131

12 Яшмовая нить. Антология японской классической литературы, 1998 - сост. Садокова А. Р. - Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1998. - с. 237

13 Григорьева. Японская художественная традиция. – Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», Институт востоковедения Академии наук СССР, 1979. - с. 26

14 Манъёсю. – пер. Глускина А. Е. под ред. Н. И. Конрада. Собрание мириад листьев. - М.: Главная редакция восточной литературы, 1971. - http://www.litmir.net/br/?b=134382&p=9

15 Санович, Очерк японской классической лирики. – Санович В. С. Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии. - М., 1972. - с. 589

16 Курмилев П. В. Трагические мотивы в китайской и японской традиционной культуре . – Известия российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. Аспирантские тетради: №1 (18): Научный журнал. – СПб., 2006 (2 октября). – С. 63 - 66

17 Идзуми Сикибу, Собрание стихотворений. – Пер. с яп. Соколова-Делюсина Т. Л. – Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник. – СПб.: Гиперион, 2004. - с. 123

18 Синкокинсю. – Японская поэтическая антология XIII века в двух томах. пер. Боронина И. А - М.: Корал Клаб, 2001. - т.2 с.266

19 Глускина А. Е. Заметки о японской литературе и театре. - М., 1979. - С. 147-168

20 Григорьева. Японская художественная традиция. – Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», Институт востоковедения Академии наук СССР, 1979. - с. 139

21 Григорьева. Японская художественная традиция. – Григорьева Т.П. Японская художественная традиция. - М.: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука», Институт востоковедения Академии наук СССР, 1979. - с. 153

22 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. - с. 149

23 Яшмовая нить. Антология японской классической литературы, 1998 - сост. Садокова А. Р. - Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1998. - 31 с.

24 Яшмовая нить. Антология японской классической литературы, 1998 - сост. Садокова А. Р. - Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1998. - 32 с.

25 Яшмовая нить. Антология японской классической литературы, 1998 - сост. Садокова А. Р. - Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1998. - 37 с.

26 Яшмовая нить. Антология японской классической литературы, 1998 - сост. Садокова А. Р. - Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1998. - 53 с.

27 Яшмовая нить. Антология японской классической литературы, 1998 - сост. Садокова А. Р. - Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1998. - 55 с.

28 Яшмовая нить. Антология японской классической литературы, 1998 - сост. Садокова А. Р. - Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1998. - 57 с.

29 Яшмовая нить. Антология японской классической литературы, 1998 - сост. Садокова А. Р. - Издательская фирма "Восточная литература" РАН, 1998. - 100 с.

30 Сэй Сёнагон, Записки у изголовья. – пер. Маркова В. - М.: Эксмо, 2011. - 272 с.

31 Садокова, Японская любовная лирика. – сост. Садокова А. Р. - М.: Эксмо, 2003. - 191 с.

32 Идзуми Сикибу, Собрание стихотворений. – Пер. с яп. Соколова-Делюсина Т. Л. – Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник. – СПб.: Гиперион, 2004. – 65 с.

33 Садокова, Японская любовная лирика. – сост. Садокова А. Р. - М.: Эксмо, 2003. - 217 с.

34 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 3

35 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 15

36 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 28

37 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 44

38 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 51

39 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 66

40 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 83

41 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 93

42 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 100

43 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 113

44 Ueda, Far beyond the field. – Makoto Ueda. Far beyond the field: Haiku by Japanese women. Columbia University press, 2013. – с. 125

45 Ooka, An overview of Modern Japanese poetry. - Ooka Makoto. The beginning of Modern Japan. - http://www.poetryinternationalweb.net/pi/site/cou_article/item/6408/An-overview-of-Modern-Japanese-Poetry/en (5.04.14)

46 Коваленин, Именины салата. – Мати Тавара. Именины салата. Пер. с яп. Коваленин Д. В., изд. Коровакниги, 1992. - 135 с.

47 http://www.worldhaiku.net/poetry/jp/s.kamakura.htm (29.03.14)

48 http://ghjcnjirina.blogspot.ru/2012/03/blog-post_23.html (29.03.14)

49 http://ghjcnjirina.blogspot.ru/2012/03/blog-post_19.html (29.03.14)

50 http://www.netslova.ru/belyh/kawakami.html (29.03.14)

49

Женская поэзия Японии от древних времён до настоящего времени