СОУЧАСТИЕ В ПРЕСТУПЛЕНИИ И ИНЫЕ ФОРМЫ СОВМЕСТНОЙ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Контрольная работа

СОУЧАСТИЕ В ПРЕСТУПЛЕНИИ И ИНЫЕ ФОРМЫ СОВМЕСТНОЙ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Содержание

1. Понятие, признаки и уголовно-правовое значение соучастия в преступлении

2. Совместная преступная деятельность без признаков соучастия

3. Виды соучастников преступления

4. Формы и виды соучастия в преступлении

5. Ответственность соучастников преступления

Литература

1. Понятие, признаки и уголовно-правовое значение соучастия в преступлении

Преступление всегда имеет своим субъектом конкретного человека

• физическое лицо. Вместе с тем в жизни нередко случаются ситуации, когда преступление совершается не одним человеком, а с участием нескольких лиц. По данным МВД России, в 2012 году в стране зарегистрировано 123010 преступлений, совершенных в составе группы лиц, из них 94641 преступление совершено группой лиц по предварительному сговору, 18016 преступлений - организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией)1.

Теории и практике уголовного права известны различные формы совместного участия нескольких лиц в преступной деятельности. Среди них наибольшее теоретическое и практическое значение имеет соучастие в преступлении, регламентации которого законодатель отвел отдельную главу 7 Общей части УК РФ.

Соучастие в преступлении - это умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. В данном определении понятия соучастия, которое предусмотрено в ст. 32 УК РФ, сконцентрированы ключевые признаки этой формы совместной преступной деятельности, состоящей в объединении физических и интеллектуальных усилий нескольких человек для совершения одного преступления. Признаки соучастия, с одной стороны, позволяют уточнить, индивидуализировать его сущность, а с другой стороны, - отграничить соучастие от других форм совместной преступной деятельности нескольких лиц. Не случайно в теории уголовного права признакам соучастия в преступлении уделяется особенно тщательное внимание.

Все признаки соучастия традиционно подразделяют на две группы: объективные и субъективные. К объективным признакам соучастия относят те, которые условно именуются как «участие в преступлении двух или более лиц», а также «совместность участия лиц в преступлении». К числу субъективных признаков соучастия принято относить «совершение умышленного преступления» и «умышленное участие лиц в преступлении».

«Участие в преступлении двух или более лиц». Этот признак соучастия имеет количественную и качественную характеристики. Его количественная характеристика состоит в том, что соучастие в преступлении может иметь место только тогда, когда в совершении преступления участвуют как минимум два человека. Предельное количество лиц, которые могут принять участие в преступлении, уголовный закон не устанавливает. Более важной для уяснения рассматриваемого признака соучастия представляется его качественная характеристика, означающая, что каждый из соучастников преступления должен обладать как минимум признаками общего субъекта преступления, т.е. быть лицом вменяемым и достигшим ко времени совершения преступления возраста, с которого наступает уголовная ответственность (ст. 20 УК РФ). Поскольку соучастие представляет собой «умышленное» (а не какое-либо иное) совместное участие лиц именно «в преступлении» (а не в общественно опасном деянии), то соучастником может считаться только такой субъект, в преступном поведении которого имеется вина в форме умысла. Этим свойством, учитывая требование действующего уголовного закона, может обладать вменяемое физическое лицо, достигшее определенного возраста2. Если преступление совершено совместно несколькими лицами, однако признаками общего субъекта преступления обладал только один из его участников, а другие, скажем из-за невменяемости или недостижения предусмотренного уголовным законом возраста не были субъектами преступления, то такое преступление не может быть признано совершенным в соучастии. Несмотря на фактически групповой характер такого преступления, лицо, способное понести за него уголовную ответственность, должно отвечать как за преступление, совершенное в одиночку.

В отечественной судебной практике можно наблюдать далеко неоднозначное отношение к качественной характеристике такого признака соучастия как «участие в преступлении двух или более лиц». В период советского уголовного права, предусматривавшего практически идентичное с действующим уголовным законом определение соучастия, а также в первые годы действия УК РФ 1996 г., суды по ряду категорий дел игнорировали качественную характеристику первого объективного признака соучастия и придерживались однозначной позиции, согласно которой действия лиц, совершивших умышленное преступление совместно с другими лицами, надлежит считать совершенными в соучастии и инкриминировать им при необходимости квалифицирующий признак «группа лиц» или «группа лиц по предварительному сговору», независимо от того, что другие участвующие в преступлении лица не могут нести за него уголовную ответственность по причине невменяемости или недостижения соответствующего возраста. В частности, такие указания высшей судебной инстанцией страны были даны по делам об изнасиловании, а также по делам о грабеже и разбое3. В доктрине уголовного права такой подход сравнивался с применением уголовного закона по аналогии.

Позиция судебной практики была изменена с принятием в 2000 году постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», пункт 9 которого гласил: «Необходимо иметь в виду, что совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (статья 20 УК РФ) или невменяемости (статья 21 УК РФ), не создает со- участия»4. В последующем было принято новое постановление Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», в пункте 12 которого было дано следующее разъяснение: «Действия лиц, похитивших чужое имущество путем кражи, грабежа или разбоя группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, следует квалифицировать по соответствующим пунктам статей 158, 161 и 162 УК РФ по признакам «группа лиц по предварительному сговору» или «организованная группа», если в совершении этого преступления совместно участвовали два или более исполнителя, которые в силу статьи 19 УК РФ подлежат уголовной ответственности за содеянное»5. Несмотря на данные разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, в практике высшей судебной инстанции страны имели место решения по конкретным уголовным делам, основанные на прежнем подходе. Еще более противоречиво по данному вопросу складывалась практика нижестоящих судов.

Прокопьев совместно с Богомоловым совершил убийство. При этом Прокопьев удерживал потерпевшего за руки, а Богомолов по предложению

Прокопьева наносил потерпевшему удары ножом. Действия Прокопьева квалифицированы судом первой инстанции по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, совершенное группой лиц. Богомолов на основании судебной психолого-психиатрической экспертизы был признан невменяемым и к нему применены принудительные меры медицинского характера.

В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора РФ поставил вопрос о переквалификации действий Прокопьева с п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ, считая, что органы следствия и суд при квалификации действий осужденного как совершение убийства группой лиц не учли, что преступление Прокопьев совершил совместно с лицом, которое признано невменяемым в отношении инкриминированного ему деяния. Президиум Верховного Суда РФ оставил надзорное представление без удовлетворения по следующим основаниям.

«По смыслу закона (ст. 35 УК РФ) убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно, с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них.

Доводы же, изложенные в надзорном представлении, о том, что согласно акту судебной психолого-психиатрической экспертизы Богомолов признан в отношении инкриминированного ему деяния невменяемым и освобожден от уголовной ответственности за совершенное им в состоянии невменяемости общественно опасное деяние и к нему применены принудительные меры медицинского характера, в связи с чем действия Прокопьева не могут быть квалифицированы как совершенные группой лиц и подлежат переквалификации на ч. 1 ст. 105 УК РФ, не основаны на законе. При изложенных обстоятельствах действия Прокопьева квалифицированы правильно»6.

В настоящее время постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» утратило силу в связи с принятием постановления Пленума Верховного Суда РФ от 01 февраля 2011 г. «О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних». В новом постановлении рассматриваемый вопрос обойден вниманием. В декабре 2010 года было исключено соответствующее разъяснение из пункта 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»7. Вопрос о качественной характеристике такого признака соучастия как «участие в преступлении двух или более лиц» получил новый виток актуальности в теории и практике уголовного права8.

«Совместность участия лиц в преступлении». Соучастие есть сопри- чинение несколькими лицами единого для них преступного результата. Это означает, во-первых, что каждое из лиц определенным образом причастно к совершению преступления. Причастность соучастников к совершению преступления может иметь место по принципу взаимодополнения преступной деятельности друг друга, когда соучастники либо полностью, от начала и до конца, либо по частям, разделяя функции, совместно исполняют объективную сторону состава преступления и, таким образом, деяние каждого из соучастников дополняет деяние другого соучастника, создавая единое преступное деяние. В случае, если соучастники договорились о разделении функций между ними так, что каждый из них совершает только какую-то часть действий, образующих объективную сторону состава преступления, говорят о так называемом техническом распределении ролей между соучастниками, которые все вместе считаются исполнителями преступления (соисполнителями). Другим принципом причастности соучастников к совершению преступления является взаи- мообусловливание преступной деятельности друг друга, когда действие или бездействие одного соучастника являются условием для действия или бездействия другого соучастника. При этом степень взаимной обусловленности деяний соучастников может быть настолько сильной, что отсутствие деяния одного из соучастников существенно затрудняет либо вовсе делает невозможным совершение преступного деяния другим соучастником. Данный принцип причастности к совершению преступления имеет место при так называемом юридическом распределении ролей между соучастниками, когда разделяются исполнительские, организаторские, подстрекательские и пособнические функции.

Сам факт совершения преступных действий несколькими лицами в одном и том же месте, в одно и то же время, и даже при осведомленности их друг о друге (так сказать, механическое «стечение» преступников) не образует соучастия, если действия указанных лиц не взаимосвязаны по одному из указанных выше принципов (например, совершение отдельными участниками массовых беспорядков хищений чужого имущества).

Во-вторых, деяние каждого из соучастников находится в причинно-следственной связи с общественно опасным последствием преступления. В теории уголовного права и судебной практике принято считать, что учение о соучастии не создает в уголовном праве особенной теории причинной связи, а основывается на общих критериях причинной связи как признаке состава преступления. Вместе с тем, причинная связь при соучастии в преступлении, благодаря сложной правовой природе этой формы преступной деятельности, характеризуется рядом особенностей, которые имеют большое практическое значение.

Первая такая особенность заключается в том, что непосредственной (прямой) причиной наступления общественно опасного последствия преступления является действие или бездействие его исполнителя. Деяния других соучастников (организатора, подстрекателя, пособника) создают условия для наступления общественно опасного последствия, и, таким образом, связаны с последствием не напрямую, а посредством преступной деятельности исполнителя преступления. Профессор М.И. Ковалев, внесший существенный вклад в разработку учения о соучастии в отечественном уголовном праве, так охарактеризовал данную особенность причинной связи: «Деятельность подстрекателя и пособника имеет своими последствиями совершение исполнителем действий, образующих объективную сторону состава преступления, и преступный результат, наступивший в силу действий исполнителя. В причинении первого результата они участвуют в качестве непосредственной причины. В причинении второго

• в качестве причины, опосредованной действиями исполнителя»9.

Таким образом, причинная связь между деянием организатора, подстрекателя или пособника и наступившим общественно опасным последствием преступления носит опосредованный характер, развиваясь по принципу causa causae est causa causati - «причина причины есть причина результата». Механизм причинной связи такого рода слагается из двух причинно-следственных звеньев: 1) причинная связь между деянием соучастника и деянием исполнителя преступления; 2) причинная связь между деянием исполнителя преступления и наступившим общественно опасным последствием. Установление данных причинно-следственных звеньев подчиняется обычным правилам установления признаков (критериев) необходимой причинной связи по уголовным делам, которые были рассмотрены выше. Отсутствие любого из звеньев исключает вменение лицу оконченного состава преступления, совершенного в соучастии. Но все же решающую роль в определении понятия соучастия играет причинная связь между деянием соучастника и деянием исполнителя преступления.

Так, например, если лицо содействовало исполнителю преступления тем, что предоставило ему средства или орудия для совершения преступления, однако исполнитель не воспользовался оказанной ему помощью и совершил преступление с использованием других орудий или средств, данное преступление не может признаваться совершенным в соучастии. Лицо, пытавшееся содействовать исполнителю, не может считаться пособником преступления, поскольку его деяние не является необходимым условием наступления общественно опасного последствия преступления, совершенного исполнителем. Ответственность такого «неудавшегося пособника» наступает за приготовление к преступлению. Напротив, если исполнитель преступления воспользуется оказанной ему помощью и совершит преступление при помощи тех средств или орудий, которые ему предоставит пособник, причинная связь между деянием последнего и общественно опасным последствием будет налицо, даже несмотря на то, что исполнитель имел возможность совершить преступление, прибегнув к использованию других средств или орудий. Здесь следует иметь ввиду, что если бы пособник не оказал исполнителю помощь в виде предоставления средств или орудий совершения преступления, то последний не смог бы совершить преступление при имеющихся обстоятельствах (с использованием конкретных средств или орудий), и был вынужден подыскать себе средства преступления из других источников.

В тех же случаях, когда причинная связь между общественно опасным последствием преступления и деянием организатора, подстрекателя или пособника прерывается в виду отсутствия причинной связи между наступившим последствием и деянием исполнителя преступления, соучастие в преступлении не исключается, однако все соучастники могут нести уголовную ответственность только за покушение на преступление (ч. 5 ст. 34 УК РФ).

Другой особенностью причинной связи при соучастии является то, что преступная деятельность всех соучастников, несмотря на различия в характере и степени их участия в совершении преступления, рассматривается как единая причина наступления общественно опасного последствия. «Причиной наступления преступных последствий при преступлениях, совершенных в соучастии, - писал М.И. Ковалев, - служит совместная деятельность всех соучастников. Действия каждого соучастника представляют собой лишь отдельный фактор, который наряду с другими и составляет причину. Действительная роль соучастника в причинении результата зависит как от характера его деятельности, так и от ее интенсивности»10. Из этого следует, что причинная связь при соучастии представляет собой феномен совокупного причинения (сопричинения), когда разнообразные, но взаимосвязанные преступные действия нескольких лиц образуют общую, единую причину наступления преступного результата. Данная особенность причинной связи при соучастии вытекает из юридической конструкции понятия соучастия в преступлении, которая сводит различные действия соучастников в единое целое и предлагает квалифицировать их как одно преступление. Благодаря такому принципу, соучастники несут уголовную ответственность за единый для них преступный результат, причиненный их совокупными действиями (бездействием), независимо от вклада в достижение этого результата каждым из них. Это, однако, не исключает необходимости того, чтобы оценить вклад каждого соучастника отдельно, для чего совместную преступную деятельность нескольких лиц требуется разложить «на ее составные части для выяснения роли и значения действий каждого соучастника в формировании преступного последствия»11. Отмеченная особенность причинной связи при соучастии специально подчеркивается в судебной практике.

Пленум Верховного Суда РФ применительно к квалификации группового убийства дал следующие разъяснения: «Убийство признается совершенным группой лиц, когда два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения). Убийство следует признавать совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица)»12.

Особенности причинной связи при соучастии позволяют очертить временные границы, в рамках которых возможна преступная деятельность, квалифицируемая как соучастие в преступлении. С одной стороны, начать преступную деятельность первым может любой из соучастников, тогда как остальные присоединяются к ней позже. Строгая хронологическая последовательность преступных деяний соучастников, когда действия организатора, подстрекателя, пособника предшествуют началу выполнения исполнителем объективной стороны преступления, не обязательна. Другие соучастники могут присоединиться к ранее начавшейся преступной деятельности исполнителя таким образом, что их действия будут сопутствовать по времени совершению исполнителем преступления (например, в процессе совершения убийства пособник передает исполнителю нож для скорейшего лишения жизни потерпевшего). Однако заканчивает совершение преступления всегда исполнитель.

С другой стороны, преступная деятельность соучастников, безусловно, должна предшествовать наступлению общественно опасного последствия преступления, совершаемого исполнителем. При этом не имеет значения, окончено преступление юридически или нет. Скажем, в преступлениях с усеченной конструкцией состава, в которых юридический момент окончания преступления предшествует фактической его завершенности, соучастие возможно и после того, как преступная деятельность исполнителя будет считаться юридически оконченной (например, в процессе разбойного нападения, юридически оконченного с момента применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия, пособник предоставляет исполнителю ключи от сейфа, в котором хранятся деньги). Также должен решаться вопрос о соучастии в так называемых длящихся преступлениях, которые характеризуются длительным непрерывным осуществлением юридически оконченного состава преступления (например, лицо, уклоняющееся от призыва на военную службу, может воспользоваться помощью пособника, помогающего ему скрыться от правоохранительных органов). Таким образом, конечная временная граница соучастия определяется моментом фактического окончания преступления, что дает основание считать соучастием в преступлении действия (бездействие) лица, присоединившегося к уже начатой, в том числе юридически оконченной, но еще фактически не завершенной преступной деятельности другого лица, и напротив, исключает признание в качестве соучастия тех действий или бездействия лица, которые совершены им хотя и в связи с преступной деятельностью другого субъекта, однако после ее фактического окончания (например, заранее не обещанное исполнителю хищения приобретение похищенного имущества).

Идея о том, что «соучастие мыслимо лишь до момента совершения преступления или во время его продолжения, но всегда до окончания и наступления преступного результата» нашла свое отражение в резолюции, принятой на VII Международном конгрессе уголовного права, состоявшемся в 1957 г. в Афинах1.

«Совершение умышленного преступления». Соучастие может иметь место только в преступлениях, совершаемых с умышленной формой вины (прямым или косвенным умыслом). В неосторожном преступлении невозможно требуемое для соучастия единство интеллектуальных усилий нескольких виновно действующих лиц. Когда субъект совершает преступление по неосторожности, то вопрос о соучастии других лиц в данном преступлении исключается. Если допустить обратное и признать возможность соучастия в преступлениях, совершаемых по неосторожности, то это неизбежно приведет к нарушению принципа справедливости при определении оснований уголовной ответственности виновников. Проиллюстрируем сказанное на следующем примере. А., заведомо зная, что ружье заряжено боевым патроном, передает его Б. и, уверяя последнего в том, что патрон холостой, просит ради шутки произвести выстрел в направлении С. В результате выстрела С. погибает. Б. будет нести уголовную ответственность за причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ). Если признать А. соучастником данного преступления, то получается, что несмотря на имеющийся у него умысел на лишение жизни потерпевшего, он будет нести такую же уголовную ответственность за неосторожное преступление, что и Б. Основание уголовной ответственности А. не будет соответствовать тому, что в действительности он совершил умышленное деяние. Поэтому А. должен отвечать не за подстрекательство к причинению смерти по неосторожности, а за убийство.

Исключение соучастия в неосторожных преступлениях не означает того, что лица, принявшие участие в совершении таких преступлений совместно с другими лицами, не могут нести никакой уголовной ответственности. Основание их ответственности зависит от имеющейся у них формы вины, с которой они действовали (бездействовали), будучи причастными к совершению неосторожного преступления. При наличии легкомыслия или небрежности ответственность данных лиц наступает за неосторожное преступление по той же самой статье УК РФ, что и ответственность главного виновника неосторожного преступления, либо, в зависимости от обстоятельств (например, должностного положения), по другой статье УК РФ, предусматривающей ответственность за неосторожное преступление. Факт того, что общественно опасное последствие неосторожного преступления является результатом совместных неосторожных действий (бездействия) нескольких лиц (неосторожное сопричинение), не повлияет на основание их уголовной ответственности и будет равносилен тому, как если бы они это преступление совершили в одиночку.

В случае, если лицо умышленно приняло участие в преступлении, которое совершается другим лицом по неосторожности, используя самонадеянный расчет или неведение последнего для причинения общественно опасного последствия (как это было в вышеприведенном примере), такое лицо должно нести уголовную ответственность за совершение умышленного преступления путем так называемого посредственного причинения.

Также, исходя из принципа виновности, должен решаться вопрос об ответственности соучастников преступления, совершенного с двумя формами вины (ст. 27 УК РФ). Такие преступления в целом признаются умышленными, следовательно, совершение их в соучастии не исключается. Однако соучастие здесь исчерпывается совместным причинением ближайшего общественно опасного последствия преступления, по отношению к которому законодателем установлена вина в форме умысла. Что касается второго, тяжкого последствия, по отношению к которому установлена неосторожная вина, и с которым законодатель связывает более строгую уголовную ответственность, то оно может инкриминироваться по правилу неосторожного сопричинения не только непосредственному исполнителю преступления, допустившему наступление этого последствия по неосторожности, но и другим соучастникам, при условии, что в их действиях также имеется двойная вина. Скажем, если подстрекатель склонил исполнителя отсечь ударом топора руку потерпевшего, который впоследствии скончался от массивной кровопотери, то ответственность подстрекателя, также как и исполнителя, должна наступать за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ). Если тяжкое последствие причинено исполнителем преступления исключительно по его собственной неосторожной вине, другие соучастники не могут нести уголовную ответственность за причинение указанного последствия.

«Умышленное участие лиц в преступлении». С субъективной стороны соучастники преступления совместно участвуют в его совершении только умышленно (с прямым или косвенным умыслом). Нельзя считать соучастием неосторожное участие одного лица в умышленном преступлении другого. В противном случае неизбежны те же самые противоречия в основаниях уголовной ответственности виновных лиц, которые возникают при допущении соучастия в неосторожных преступлениях.

Умышленное совместное участие лиц в преступлении означает, что в содержании вины каждого соучастника должны найти отражение те фактические обстоятельства, которые составляют объективные признаки соучастия в преступлении. Предусмотренные в уголовном законе виды умысла (ст. 25 УК РФ) в равной мере пригодны для характеристики умышленной вины любого соучастника преступления, будь то исполнитель, организатор, подстрекатель или пособник.

Однако, учитывая имеющуюся при соучастии совместность преступной деятельности нескольких лиц, а также то, что, несмотря на объединение усилий соучастников, характер их участия в зависимости от выполняемой роли может различаться, содержание умысла соучастников имеет свои особенности.

Первая особенность характеризует интеллектуальный элемент умысла соучастников. «Умысел соучастников, - писал М.И. Ковалев, - с интеллектуальной стороны отличается от умысла лица, действующего в одиночку, тем, что для признания соучастником требуется, чтобы человек сознавал обстоятельства не только относящиеся к его собственному поведению, но и к деятельности других соучастников»1. Иначе говоря, каждый соучастник должен быть осведомлен о том обстоятельстве, что он участвует в совершении умышленного преступления не один, а совместно с другими соучастниками. В науке уголовного права такого рода взаимная осведомленность соучастников преступления получила название двусторонней субъективной связи при соучастии, благодаря чему умысел соучастников называют совместным. Отсюда, рассматриваемый субъективный признак соучастия еще именуют как «совместность умысла соучастников».

Для признания преступления совершенным в соучастии достаточно наличия взаимной осведомленности о преступной деятельности между исполнителем преступления и хотя бы еще одним соучастником. Это означает, что исполнитель преступления осознает, что ему оказывается поддержка со стороны организатора, подстрекателя, пособника или другого исполнителя (соисполнителя), а те, в свою очередь, имея представление

о преступной деятельности исполнителя, понимают, что своими действиями (бездействием) оказывают ему содействие в совершении преступления. Взаимной осведомленности между организатором, подстрекателем и пособником не требуется. Поэтому соучастие в преступлении может иметь место и в тех случаях, когда организатор, подстрекатель или пособник, имея субъективную связь с исполнителем, не знают друг о друге и не подозревают об участии в преступлении других лиц.

Что касается степени взаимной осведомленности соучастников друг

о друге, то она исчерпывается знанием самого факта совместного совершения преступления сообща с другим субъектом. Вовсе не обязательно, чтобы соучастники были посвящены во все детали преступления, которое совершает исполнитель. Достаточно общего представления об умышленной общественно опасной деятельности последнего. Также не обязательно, что бы соучастники лично знали друг друга, что называется, в лицо. Соучастие возможно и при анонимном участии в совершении преступления, когда соучастники скрывают данные о своей личности. Однако, в любом случае каждый из соучастников должен понимать, что в совершении умышленного преступления он участвует не один, а некто кто-либо еще.

Таким образом, интеллектуальный элемент умысла соучастника (организатора, подстрекателя, пособника, соисполнителя) включает:

1. осознание общественно опасного характера преступной деятельности исполнителя преступления, в том числе его признаков как субъекта преступления, причинно-следственной связи; 2) осознание общественной опасности своих собственных действий (бездействия); 3) предвидение общественно опасного последствия своих действий (бездействия) в виде содействия исполнителю в совершении преступления. В свою очередь, исполнитель преступления должен осознавать факт оказания ему содействия со стороны другого соучастника.

Другая особенность умысла соучастников связана с его волевым элементом. Волевой элемент умысла организатора, подстрекателя и пособника отличается по своему содержанию от волевого элемента умысла исполнителя преступления. Это различие обусловлено особенностями опосредованной причинной связи между преступной деятельностью организатора, подстрекателя, пособника и общественно опасным последствием преступления, достигаемым, главным образом, за счет усилий его исполнителя. Без всяких сомнений, содержанием волевого элемента умысла исполнителя является общественно опасное последствие совершаемого им преступления, наступления которого он может желать, сознательно допускать либо относиться к нему безразлично. Содержание волевого элемента умысла организатора, подстрекателя и пособника исчерпывается другим, а именно самим фактом оказания ими содействия исполнителю преступления в достижении общественно опасного последствия совершаемого им преступления. Психическое отношение к основному общественно опасному последствию преступления, совершаемому исполнителем, находится за рамками умысла других соучастников. Спектр психического отношения последних к преступной деятельности исполнителя может быть достаточно широким. Организатор, подстрекатель или пособник могут также, как и исполнитель, стремиться к достижению общественно опасного последствия, сознательно его допускать или безразлично относиться к его наступлению, либо, наоборот, предосудительно относиться к преступной деятельности исполнителя, негодовать по этому поводу, даже самонадеянно рассчитывать на то, что исполнителю не удастся достичь общественно опасного результата.

Однако все эти оттенки психического отношения к общественно опасному последствию преступной деятельности исполнителя не влияют на наличие умысла других соучастников, коль скоро последние осознают общественно опасный характер своего содействия исполнителю, желают этого содействия либо сознательно его допускают или относятся к этому факту безразлично. Так, например, если В. предоставит А. пистолет для убийства С. просто потому, что он не решается ему отказать в этой просьбе, хотя и отрицательно относится к убийству потерпевшего, то В., будучи пособником убийства, действует отнюдь не с косвенным, а с прямым умыслом. Комментируя этот пример, М.И. Ковалев справедливо отмечал: «Прямой умысел при пособничестве существует там, где есть желание оказать содействие совершению преступления, в данном случае убийства, а вовсе не желание видеть мертвым жертву исполнителя»1.

Итак, содержание волевого элемента умысла организатора, подстрекателя и пособника исчерпывается результатом их собственной преступной деятельности в виде содействия исполнителю в совершении преступления, в то время как содержание волевого элемента умысла исполнителя заключает в себе психическое отношение к общественно опасному последствию совершаемого им при содействии других соучастников преступления. Вследствие этого сочетание форм умысла исполнителя и других соучастников может быть каким угодно. Исполнитель может совершать преступление с прямым умыслом, а, скажем, пособник может оказывать ему содействие с косвенным умыслом, с безразличием относясь к тому, что исполнитель может воспользоваться оказанной ему услугой для совершения преступления (таковы, например, случаи заведомого создания должностными лицами условий для совершения хищений подчиненными работниками, систематическая скупка похищенного имущества у одного и того же вора, дающая ему в очередной раз основания рассчитывать на приобретение скупщиком преступно добытого).

Отмеченная особенность волевого элемента умысла соучастников подтверждается судебной практикой, которой известны случаи соучастия в преступлении, несмотря на то, что организатор, подстрекатель или пособник знали о том, что исполнителю не удастся достичь преступного результата и, таким образом, заранее рассчитывали на недоведение исполнителем преступления до конца. В частности, как подстрекательство к даче взятки квалифицируются действия так называемого лжепосредника, который в целях хищения чужого имущества склоняет взяткодателя вручить ему материальные ценности якобы для передачи должностному лицу в виде взятки.

Так, по одному из уголовных дел установлено, что Ларин получил от Курмагомадова деньги якобы для передачи прокурору в качестве взятки и, не намереваясь сделать это, присвоил их себе. Кроме того, в целях завладения деньгами Ларин склонял Курмагомадова к даче взятки. Президиум Владимирского областного суда, рассмотрев дело по протесту заместителяПредседателя Верховного Суда РСФСР, квалифицировал действия Ларина как мошенничество и подстрекательство к даче взятки, указав следующее. В случае, когда лицо получает от взяткодателя деньги или иные ценности якобы для передачи должностному лицу в качестве взятки и, не намереваясь это сделать, присваивает их, содеянное должно квалифицироваться как мошенничество. Когда же в целях завладения ценностями взяткодатель склоняется этим лицом к даче взятки, то действия виновного помимо мошенничества должны дополнительно квалифицироваться как подстрекательство к даче взятки13.

Следует однако заметить, что поскольку действия неудавшегося взяткодателя квалифицируются как покушение на дачу взятки, а сознанием лжепосредника охватывается тот факт, что взяткодатель не доведет преступление до конца по независящим от него обстоятельствам, действия мошенника в части склонения к преступлению взяткодателя должны квалифицироваться как подстрекательство к покушению на дачу взятки (ч. 4 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и ст. 291 УК РФ)14.

На совместность умысла при соучастии не влияет то, какие цели преследовали и какими мотивами руководствовались соучастники, когда принимали участие в совершении преступления. Мотивы и цели преступной деятельности соучастников могут существенно отличаться друг от друга (например, исполнитель убийства может руководствоваться корыстными побуждениями, тогда как подстрекатель может быть движем мотивом мести потерпевшему). Поскольку мотивы и цели преступления не входят в содержание вины соучастников, осознание каждым из них того, что он причастен к совершению умышленного преступления наряду с другим соучастником, предвидение, что его действия или бездействие причинно связаны с совершением умышленного преступления исполнителем, желание, сознательное допущение или безразличное отношение к данному обстоятельству, являются достаточными условиями для наличия субъективных признаков соучастия в преступлении.

Институт соучастия в преступлении, представляющий собой систему уголовно-правовых норм, определяющих основания и пределы ответственности за совместное совершение умышленных преступлений, имеет важное уголовно-правовое значение. Во-первых, при помощи уголовноправовых норм о соучастии законодательно фиксируются основания уголовной ответственности тех лиц, которые непосредственно не совершают действий (бездействия), образующих объективную сторону состава преступления, предусмотренного Особенной частью УК РФ, однако своим умышленным общественно опасным поведением оказывают содействие непосредственному исполнителю в совершении преступления. Речь идет об организаторе, подстрекателе и пособнике, признаки преступной деятельности которых предусматриваются не в Особенной части уголовного закона, а в Общей части. Благодаря такому подходу, с одной стороны, точно определяется круг лиц, причастных к совершению преступления и способных нести за него уголовную ответственность, с другой стороны, исключается основание уголовной ответственности тех лиц, в поведении которых отсутствуют признаки соучастия в преступлении.

Во-вторых, признаки соучастия в преступлении служат критерием для отграничения этой формы совместной преступной деятельности от всех других случаев совершения взаимосвязанных преступных деяний несколькими лицами (посредственного причинения, прикосновенности к преступлению и др.). В силу этого исключается применение правовых последствий совершения преступления в соучастии к иным формам совместной преступной деятельности. В-третьих, соучастие в преступлении в большинстве случаев обусловливает повышенную степень общественной опасности содеянного по сравнению с опасностью преступления, которое совершается лицом индивидуально. Очевиден тот факт, что преступный результат достигается легче и быстрее, если преступники действуют сообща, объединяя свои физические и интеллектуальные усилия. Также соучастие создает возможность для причинения более тяжких общественно опасных последствий преступления (например, группа квартирных воров способна похитить больше имущества, чем вор, действующий в одиночку).

По этой причине законодатель устанавливает принцип более строгой уголовной ответственности за преступление, совершенное в соучастии. Согласно ч. 7 ст. 35 УК РФ совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) влечет более строгое наказание на основании и в пределах, предусмотренных Уголовным кодексом. В целях реализации этого положения устанавливается самостоятельная уголовная ответственность за создание организованных преступных групп и преступных сообществ (преступных организаций), руководство ими, а также участие в них (ст. 2054, 208, 209, 210, 2821 УК РФ). Совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой часто является признаком квалифицированного состава преступления (квалифицирующим признаком) в статьях Особенной части УК РФ (например, п. «ж» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ и т.д.). В том случае, когда совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) не предусмотрено в качестве квалифицирующего признака в статье Особенной части УК РФ, данное обстоятельство признается отягчающим наказание в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ.

2. Совместная преступная деятельность без признаков соучастия

Соучастие в преступлении является типичной, хотя и не единственной формой совместной преступной деятельности нескольких лиц. В правоприменительной практике часто имеют место случаи, когда к совершенному преступлению причастны несколько человек, однако их совместная преступная деятельность не содержит признаков соучастия. Возникает вопрос об основании уголовной ответственности таких лиц. Некоторые из числа подобных случаев известны действующему уголовному законодательству России, другие получили описание в науке уголовного права. В совокупности же все формы совместной преступной деятельности, не являющиеся соучастием, сводятся к следующим: посредственное исполнение (или причинение), неосторожное сопричинение, прикосновенность к преступлению, совместное участие в преступлении лиц при отсутствии между ними взаимной осведомленности (двусторонней субъективной связи). Характерной чертой указанных форм совместной преступной деятельности является то, что каждая из них отличается от соучастия отсутствием какого-либо объективного или субъективного признака, свойственного соучастию в преступлении. Стало быть, каждая из указанных форм совместной преступной деятельности корреспондирует с тем или иным признаком соучастия, точнее с отсутствием такового.

Посредственное исполнение. О посредственном исполнении, которое в науке уголовного права и судебной практике еще именуется как посредственное причинение, имеется упоминание в уголовном законодательстве. В соответствии с ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем преступления признается также «лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом». Данная форма совместной преступной деятельности характеризуется тем, что субъект преступления умышленно15 привлекает к участию в его совершении таких лиц, которые по различным причинам, предусмотренным в УК РФ, не могут нести уголовную ответственность за данное преступление в качестве его исполнителей (например, шестнадцатилетний подросток уговаривает двенадцатилетнего ребенка принять вместе с ним участие в избиении своего сверстника). Несмотря на то, что эти лица с внешней стороны объективно способствуют наступлению преступного результата, они фактически оказываются в роли инструментов, орудий совершения преступления, которыми пользуется преступник, являющийся единственным кто способен понести за это преступление уголовную ответственность как исполнитель. Сам же субъект преступления может вообще не совершать никаких действий, входящих в объективную сторону состава преступления, всецело полагаясь в этом на тех лиц, которых он втянул в процесс преступной деятельности (например, взрослый уговорил невменяемого вынести из дома ценные вещи, принадлежащие его опекунам). Не случайно говорят, что при посредственном исполнении лицо совершает преступление «чужими руками». Общественно опасное деяние, совершаемое лицами, которых использует посредственный исполнитель, может быть направлено как против третьих лиц, так и против самих себя (например, посредственное убийство невменяемого путем склонения его к лишению себя жизни).

Следует обратить внимание на неточность законодателя, который в ч. 2 ст. 33 УК РФ говорит об использовании при посредственном исполнении «других лиц, не подлежащих уголовной ответственности». В действительности, уголовная ответственность лиц, которых использует посредственный причинитель, исключается не всегда. Другое дело, такие лица не могут привлекаться к ответственности за совершенное преступление в качестве его исполнителей. Поэтому в ч. 2 ст. 33 УК РФ следовало указать на «лиц, не подлежащих уголовной ответственности в качестве исполнителей».

Таким образом, в самом общем виде посредственное исполнение можно определить как совершение лицом умышленного преступления путем использования действий или бездействия других лиц, не подлежащих уголовной ответственности за данное преступление в качестве исполнителя в силу обстоятельств, предусмотренных уголовным законом.

Обстоятельства, благодаря которым лица, оказавшиеся вовлеченными в непосредственное совершение преступления, не могут нести за него уголовную ответственность как исполнители, могут быть различными, однако все они предусмотрены в уголовном законодательстве. В ч. 2 ст. 33 УК РФ прямо названы только два таких обстоятельства: недостижение лицом возраста, с которого возможно привлечение к уголовной ответственности за данное преступление (ст. 20 УК РФ), а также невменяемость лица (ст. 21 УК РФ). К числу других обстоятельств, исключающих уголовную ответственность непосредственных причинителей вреда, в теории уголовного права и судебной практике относят:

• так называемую возрастную невменяемость, когда несовершеннолетний достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (ч. 3 ст. 20 УК РФ);
• совершение непосредственным причинителем общественно опасного деяния по неосторожности (ст. 26 УК РФ), когда его самонадеянный расчет или непредусмотрительность умышленно используются другим лицом для причинения общественно опасного последствия (например, один из охотников умышленно уговорил другого охотника, страдающего близорукостью, выстрелить в человека в кустах, уверив его в том, что это зверь);
• невиновное причинение вреда (ст. 28 УК РФ), когда средством умышленного преступления является извинительная ошибка непосредственного причинителя вреда (например, злоумышленник из числа художественного персонала театра снаряжает актера театральным реквизитом - револьвером, зарядив его вместо холостого боевым патроном, вследствие чего театральная сцена с револьвером приводит к трагедии);
• обстоятельства, исключающие преступность деяния (ст. 39-42 УК РФ), когда непосредственный причинитель вреда вынужден действовать (бездействовать) в обстановке крайней необходимости (например, кассир под угрозой лишения его жизни в процессе разбойного нападения оказывает помощь преступнику в завладении деньгами), либо под влиянием непреодолимого физического принуждения (например, вследствие сильного толчка со стороны виновного непосредственный причинитель упал на потерпевшего, причинив ему травму), либо в условиях обоснованного риска (например, организация заведомо неудачного научного эксперимента, исполнители которого пытались предпринять достаточные меры для предотвращения опасных последствий), либо во исполнение приказа или распоряжения (например, заведующий складом исполняет распоряжение своего начальника о выдаче материальных ценностей посторонним лицам, не догадываясь о фактически совершающейся растрате имущества);
• отсутствие у непосредственного причинителя вреда признаков специального субъекта преступления, в котором он принимает участие (ч. 4 ст. 34 УК РФ) (например, постороннее лицо совершает хищение чужого имущества со склада организации по договоренности с кладовщиком, которому это имущество согласно ст. 160 УК РФ вверено в силу занимаемого служебного положения).

Перечисленные обстоятельства неодинаковы по своей правовой природе, вследствие чего посредственное исполнение и соучастие не всегда являются взаимоисключающими понятиями. Будучи в сущности юридическим конструктом (юридической фикцией)16, посредственное исполнение, в отличие от других форм совместной преступной деятельности без признаков соучастия, может сочетаться с последним в одном и том же преступлении. Однозначно можно говорить о том, что соучастие в преступлении исключается при наличии первых шести обстоятельств, обусловливающих посредственное исполнение. Здесь посредственное исполнение схоже с соучастием в преступлении только в том, что как при соучастии, так и при посредственном исполнении имеет место совместное участие нескольких лиц в совершении преступления. В остальном эти формы совместной преступной деятельности отличаются друг от друга тем, что в механизме посредственного исполнения нет первого объективного признака соучастия или отсутствует какой-либо из субъективных признаков соучастия. Так, если посредственный исполнитель использует для совершения преступления малолетнего или другое лицо, не достигшее возраста, с которого возможна уголовная ответственность за данное преступление, а равно невменяемого, то здесь нет характерного для соучастия «участия в преступлении двух или более лиц» в части качественной характеристики данного признака. Если посредственный исполнитель пользуется неосторожным поведением непосредственного причинителя вреда, отсутствует такой субъективный признак соучастия как совершение умышленного преступления. При невиновном поведении непосредственного причинителя вреда, а также при наличии в его поведении обстоятельств, исключающих преступность деяния, посредственное исполнение имеет место в силу отсутствия другого субъективного признака соучастия - умышленного участия лиц в преступлении.

Что касается последнего из перечисленных обстоятельств (отсутствие у непосредственного причинителя вреда признаков специального субъекта преступления, в котором он принимает участие), то здесь посредственное исполнение не исключает соучастия в преступлении, а сочетается с ним. Особенность совместной преступной деятельности нескольких лиц здесь состоит в том, что посредственный исполнитель, обладающий признаками специального субъекта преступления, использует для непосредственного совершения данного преступления другое лицо, которое указанными специальными признаками не обладает, однако имеет признаки общего субъекта преступления, которых, как известно, достаточно для совершения преступления в соучастии. Оба субъекта признаются соучастниками преступления, однако, благодаря конструкции посредственного исполнения, меняются их юридические роли. Специальный субъект преступления несет за него ответственность как посредственный исполнитель. Общий субъект преступления несет за него ответственность как организатор, подстрекатель или пособник.

Разъясняя данное положение применительно к хищению чужого имущества в форме присвоения и растраты, субъект которых является специальным, Пленум Верховного Суда РФ указал следующее: «Исполнителем присвоения или растраты может являться только лицо, которому чужое имущество было вверено юридическим или физическим лицом на законном основании с определенной целью либо для определенной деятельности. Исходя из положений части 4 статьи 34 УК РФ, лица, не обладающие указанными признаками специального субъекта присвоения или растраты, но непосредственно участвовавшие в хищении имущества согласно предварительной договоренности с лицом, которому это имущество вверено, должны нести уголовную ответственность по статье 33 и статье 160 УК РФ в качестве организаторов, подстрекателей или пособников»17.

В науке уголовного права имеется мнение о том, что к числу обстоятельств, обусловливающих посредственное исполнение, может относиться обман, который используется одним из соучастников преступления для формирования у исполнителя фактической ошибки относительно некоторых криминообразующих признаков совершаемого им преступления. Например, лицо склонило исполнителя к совершению убийства за вознаграждение, умолчав о том, что в действительности заказанное убийство является актом мести потерпевшему в связи с осуществлением им правосудия или предварительного расследования. Поскольку исполнитель преступления не знал о действительных мотивах заказанного ему убийства, имеющих криминообразующее значение по ст. 295 УК РФ, содеянное им квалифицируется как убийство по найму (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Заказчик убийства должен признаваться не подстрекателем к данному преступлению, а посредственным исполнителем преступления, предусмотренного ст. 295 УК РФ (посягательства на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование)18.

В тех случаях, когда при посредственном исполнении исключается соучастие в преступлении, основания уголовной ответственности участвующих в преступлении лиц выглядят следующим образом. Посредственный исполнитель несет ответственность за умышленное преступление по соответствующей статье Особенной части УК РФ, как если бы он это преступление совершил индивидуально подобно непосредственному исполнителю. Так, в соответствии с разъяснением Пленума Верховного Суда РФ: «Если

лицо совершило кражу, грабеж или разбой посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, его действия (при отсутствии иных квалифицирующих признаков) следует квалифицировать по частям первым статей 158, 161 или 162 УК РФ как действия непосредственного исполнителя преступления (часть вторая статьи 33 УК РФ)»19. Согласно другому разъяснению Пленума Верховного Суда РФ: «В случае совершения преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности, лицо, вовлекшее его в совершение преступления, в силу части 2 статьи 33 УК РФ несет уголовную ответственность за содеянное как исполнитель путем посредственного причинения»20.

Представляется, что это правило должно распространяться и на те ситуации, когда посредственный исполнитель не ограничился привлечением к совершению преступления непосредственного причинителя вреда, а вместе с последним принял участие в совершении действий, входящих в объективную сторону состава преступления. Содеянное посредственным исполнителем здесь не должно квалифицироваться как совершение преступления группой лиц или группой лиц по предварительному сговору. Впрочем, к оценке такого рода объективного соисполнительства, которое в науке уголовного права еще именуют как «групповой эксцесс», «групповой способ преступления», «групповое совершение преступления при отсутствии признаков соучастия», «умышленное сопричинение», судебная практика, как отмечалось выше, подходит неоднозначно.

Факт вовлечения в совершение преступления непосредственного причинителя вреда при условии того, что он был несовершеннолетним, а посредственный исполнитель достиг совершеннолетия, при прочих условиях должен влечь уголовную ответственность по ст. 150 УК РФ. В остальных случаях привлечение при посредственном исполнении к совершению преступления лиц, не достигших возраста, с которого наступает уголовная ответственность, а также лиц, которые страдают тяжелыми психическими расстройствами, должно учитываться как обстоятельство, отягчающее наказание (п. «д» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

Если лицо, совершившее умышленное преступление посредством другого лица допустило фактическую ошибку в обстоятельствах посредственного исполнения, полагая, что привлекаемое им к совершению преступления лицо не достигло возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или является невменяемым, либо действует невиновно или по неосторожности, хотя в действительности это лицо таковым не являлось, содеянное первым следует квалифицировать как покушение на преступление с негодными средствами21. Непосредственный причинитель вреда будет отвечать за фактически совершенное преступление.

Непосредственный причинитель вреда несет уголовную ответственность по статье Особенной части УК РФ, предусматривающей неосторожное преступление, при условии, если он проявил легкомыслие или небрежность, которыми воспользовался посредственный исполнитель. Например, злоумышленник с целью лишения жизни потерпевшего подменяет лекарственный препарат на ядовитое вещество в процедурном кабинете лечебного учреждения в расчете на то, что медицинский работник при производстве лечебной процедуры по невнимательности не заметит подмены. Если такой сценарий осуществится, то медицинский работник, как непосредственный причинитель вреда, будет нести ответственность за причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ), а злоумышленник, хитроумно расправившийся с потерпевшим, должен отвечать за убийство путем посредственного исполнения.

В остальных случаях посредственного исполнения при отсутствии признаков соучастия основание уголовной ответственности непосредственного причинителя вреда исключается.

Неосторожное сопричинение. Данная форма совместной преступной деятельности в УК РФ отдельно не регламентирована. В теории уголовного права в качестве признаков неосторожного сопричинения выделяют:

1. единство совершаемого преступления; 2) участие в преступлении нескольких субъектов ответственности; 3) взаимосвязанный и взаимообусловленный характер допреступного поведения участников посягательства;
2. создание угрозы наступления или наступление единого для всех субъектов преступного последствия, предусмотренного конкретным составом;
3. наличие причинной связи между допреступным поведением субъектов и наступившим преступным результатом; 6) совершение посягательства с неосторожной формой вины22.

Неосторожное сопричинение имеет сходство с соучастием в преступлении только по объективным признакам. Как и при соучастии, здесь преступление совершается при совместном участии двух или более лиц. Различие состоит в форме вины, с которой совершается преступление. В отличие от умышленного характера соучастия вина неосторожных сопри- чинителей характеризуется исключительно легкомыслием или небрежностью. Таким образом, неосторожное сопричинение можно определить как неосторожное совместное участие двух или более лиц в совершении неосторожного преступления.

По смыслу действующего уголовного законодательства и в соответствии со сложившейся судебной практикой уголовная ответственность за неосторожное сопричинение наступает в обычном порядке в соответствии с принципом личной ответственности. Несмотря на то, что общественно опасное последствие является общим преступным результатом объективно совместных действий (бездействия) нескольких участников неосторожного преступления, каждый из них несет уголовную ответственность за содеянное им единолично, как если бы неосторожное преступление он совершил в одиночку. При этом основания уголовной ответственности неосторожных сопричинителей могут не совпадать. Ответственность данных лиц может наступать за неосторожное преступление по одной и той же статье Особенной части УК РФ, если каждый из них совершал действия или бездействие, входящие в объективную сторону данного преступления.

Например, по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, Пленум Верховного Суда РФ разъяснил следующее: «В тех случаях, когда нарушения правил дорожного движения были допущены двумя или более участниками дорожного движения, содеянное ими влечет уголовную ответственность по статье 264 УК РФ, если их действия по управлению транспортным средством находились в причинной связи с наступившими последствиями, указанными в названной статье Уголовного кодекса Российской Федерации»23.

В иных случаях основания уголовной ответственности неосторожных сопричинителей за наступление единого для них общественно опасного последствия могут предусматриваться разными статьями Особенной части УК РФ, что может быть обусловлено признаками специального субъекта преступления или особенностями совершенных ими действий (бездействия). Например, если вследствие халатности инспектора государственного пожарного надзора другое лицо, нарушит требования пожарной безопасности, что приведет к пожару с тяжкими последствиями, то виновники трагедии будут нести уголовную ответственность за неосторожное преступление по разным статьям УК РФ: инспектор госпожнадзора - за халатность по ст. 293 УК РФ, а лицо, нарушившее требования пожарной безопасности, - по ст. 219 УК РФ. Или, например, если дорожно-транспортное происшествие с тяжкими последствиями, произошло по вине двух участников дорожного движения, один из которых управлял механическим транспортным средством, а другой, скажем, был пешеходом, то уголовная ответственность первого будет наступать за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств по ст. 264 УК РФ, уголовная ответственность второго - за нарушение правил, обеспечивающих безопасную работу транспорта по ст. 268 УК РФ.

Неосторожное содействие одного лица другому в причинении по неосторожности общественно опасных последствий, а равно склонение другого лица к совершению действий (бездействия), приведших к причинению вреда по неосторожности (условно говоря, «неосторожное пособничество» или «неосторожное подстрекательство») не влекут уголовной ответственности, за исключением случаев, когда такие деяния образуют самостоятельный состав преступления (ст. 224, 225, 266, 293 УК РФ и др.). Показательным в этом плане является пример, приведенный в свое время проф. Н.Д. Сергеевским и широко цитируемый в работах, посвященных соучастию в преступлении: «Трое охотников - А., Б. и В. - возвращались домой. Они увидели вдали крестьянина, курившего трубку. А. обратился к В. с предложением показать свое искусство и попасть в трубку крестьянина. В. согласился, но поставил условием, чтобы Б. подставил плечо для ружья. Б. согласился. Последовал выстрел; пуля, однако, попала не в трубку, а в голову, и крестьянин был убит»24. Безусловно, В., как лицо, непосредственно причинившее смерть потерпевшему по неосторожности, должно нести уголовную ответственность по ст. 109 УК РФ. Что касается «неосторожного подстрекателя» А. и «неосторожного пособника» Б., которые не совершали действий, входящих в объективную сторону данного преступления, то основания их ответственности по действующему российскому уголовному законодательству отсутствуют.

Напротив, положительно решается вопрос об уголовной ответственности организатора, подстрекателя и пособника за участие в преступлении с двумя формами вины25. Ввиду того, что в их действиях имеется состав преступления, совершенного в соучастии, дополнительное тяжкое последствие совершенного ими преступления, по отношению к которому установлена неосторожная вина, и с которым законодатель связывает более строгую уголовную ответственность, может инкриминироваться по правилу неосторожного сопричинения не только непосредственному исполнителю (соисполнителям26) преступления, допустившему наступление этого последствия по неосторожности, но и другим соучастникам, при условии, что в их действиях также имеется двойная вина.

Прикосновенность к преступлению. В отличие от УК РСФСР 1960 г., отводившего регламентации прикосновенности две статьи Общей части (ст. 18 Укрывательство, ст. 19 Недонесение), в Общей части действующего уголовного закона о данной форме взаимосвязанной преступной деятельности нескольких лиц упоминания нет. Прикосновенность к преступлению принципиально отличается от посредственного причинения и неосторожного сопричинения, которые, как и соучастие, характеризуются сопричине- нием несколькими лицами единого для них преступного результата. В случае прикосновенности имеется иной тип взаимосвязи преступных деяний нескольких лиц, строящийся не по принципу причастности их к одному и тому же преступлению, а по принципу «соприкосновения» самостоятельных преступлений, совершенных разными лицами, как правило, в разное время (например, совершение хищения чужого имущества одним лицом и последующее приобретение этого заведомо похищенного имущества другим лицом). Преступная деятельность, образующая прикосновенность к преступлению, является вторичной по отношению к другому совершенному преступлению, именуемому в теории и практике уголовного права как основное или предикативное преступление. Это, однако, не означает, что вторичное преступление всегда имеет место после совершения основного преступления. Вторичное преступление, хотя и связано с основным преступлением, однако чаще совершается после фактического окончания основного преступления (когда общественно опасное последствие наступило и преступная деятельность лица завершена), реже на стадии оконченного покушения (когда основной виновник выполнил весь объем действий, необходимых для наступления общественно опасного последствия, но последнее еще не наступило). Наконец, в самых редких случаях вторичное преступление может сопутствовать по времени совершению основного преступления, протекая параллельно с ним, либо даже предшествовать ему, но без содействия виновнику основного преступления в причинении общественно опасного последствия (например, укрывательство основного преступления на стадии его приготовления или покушения, когда укрыватель не ставит об этом в известность субъекта основного преступления, действуя инкогнито). Ввиду такой, как говорят, касательной связи, вторичное преступление, образующее прикосновенность, никак не обусловливает наступление общественно опасного последствия основного преступления, поэтому не находится в причинно-следственной связи с преступным результатом основного преступления, совершенного другим лицом. Этим прикосновенность принципиально отличается от соучастия, при котором деяния всех соучастников причинно связаны с общим для них преступным результатом. Поэтому при прикосновенности к преступлению отсутствует такой объективный признак соучастия как совместность участия лиц в преступлении. За прикосновенность к преступлению лицо несет самостоятельную уголовную ответственность независимо от ответственности лица, виновного в совершении основного преступления. Таким образом, прикосновенность к преступлению - это совершение лицом умышленного преступления в связи с преступлением, совершенным другим лицом, но при отсутствии с ним причинно-следственной связи.

В теории уголовного права обычно выделяют три формы прикосновенности к преступлению: заранее не обещанное укрывательство преступления, заранее не обещанное попустительство преступлению и недонесение о преступлении.

Заранее не обещанное укрывательство преступления может выражаться в сокрытии самого преступника (утаивание его в своем жилище, изменение его внешности, предоставление ему поддельного удостоверения личности и т.п.), сокрытии средств или орудий совершения преступления, следов преступления либо предметов, добытых преступным путем (их уничтожение, маскировка, хранение, утаивание и т.д.). Данная форма прикосновенности направлена на то, чтобы затруднить раскрытие или расследование правоохранительными органами основного преступления, помочь преступнику избежать правосудия. Укрывательство считается заранее не обещанным, если лицо, укрывающее преступление, не обещало виновнику основного преступления до его совершения (на стадии приготовления) или во время его совершения (на стадии неоконченного покушения) совершить укрывательство его преступления. Соответственно, заранее обещанным считается укрывательство, которое было обещано укрывателем другому лицу до или во время совершения им преступления27. Заранее обещанное укрывательство умышленного преступления, в том числе совершение укрывательства в период приготовления к преступлению или в период неоконченного покушения на преступление, если главный виновник был об этом осведомлен, расценивается как соучастие в данном преступлении в виде пособничества. Уголовная ответственность за заранее не обещанное укрывательство наступает при условии, если укрываемое преступление является особо тяжким (ст. 316 УК РФ).

Согласно материалам одного уголовного дела, Лугин во время распития спиртных напитков рассказал Фафину о том, что его сосед халатно относится к сохранности чужого имущества и оставляет ткань гобелен в автобусе без охраны. Ночью Фафин совместно с Калашниковым и еще одним соучастником принесли в дом Лугина 8 отрезов гобелена. Затем при совместном распитии спиртного Лугин узнал о том, что гобелен ими похищен из автобуса, в который они проникли через окно. Фафин попросил Лугина спрятать ткань, пообещав через два дня забрать и заплатить за хранение деньги. Лугин согласился.

При таких обстоятельствах Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ пришла к выводу об отсутствии сговора Лугина с Фафиным на хищение указанного имущества, которое к тому моменту, когда он согласился оставить на хранение ткань, уже было окончено, что исключает квалификацию действий Лугина как соучастие в краже в форме подстрекательства. Действия Лугина подлежат квалификации как заранее не обещанное укрывательство преступления28.

Разновидностями укрывательства преступления являются заранее не обещанные приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, и легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем. Уголовная ответственность за данные виды прикосновенности к преступлению предусмотрена ст. 175 и ст. 174 УК РФ соответственно. Правда, если совершенная легализация преступно приобретенного имущества была заранее обещана лицу, приобретшему это имущество в результате совершения основного преступления, содеянное помимо ст. 174 УК РФ квалифицируется как пособничество основному преступлению. В диспозиции ст. 174 УК РФ нет указания на то, что легализация должна быть заранее не обещанной. Поэтому легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем, может выходить за рамки прикосновенности к преступлению, оставаясь исключительно вторичной преступной деятельностью, не исключающей соучастия29.

Заранее не обещанное попустительство преступлению в теории уголовного права обычно определяется как непринятие мер по предотвращению готовящегося, пресечению совершаемого или изобличению совершенного преступления. Пленум Верховного Суда РФ так разъяснил понятие попустительства по службе в составе получения взятки: «К попустительству по службе относится, например, согласие должностного лица контролирующего органа не применять входящие в его полномочия меры ответственности в случае выявления совершенного взяткодателем нару- шения»30. Особенностью заранее не обещанного попустительства является то, что его субъектом является лицо, на которое возложена юридическая обязанность по предотвращению или пресечению преступлений, изобличению преступника (сотрудники органов внутренних дел, должностные лица, лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации и т.п.).

Строго говоря, заранее не обещанное попустительство в виде непре- дотвращения готовящегося или непресечения совершаемого преступления не является прикосновенностью к преступлению. В таких случаях попустительство лица, обязанного воспрепятствовать преступной деятельности других лиц, создает благоприятные условия для беспрепятственного совершения преступления, тем самым обусловливая наступление общественно опасного последствия основного преступления. Следовательно, такое попустительство, пусть даже оно не было обещано заранее, фактически является содействием другому лицу в совершении им преступления и, таким образом, находится с данным преступлением в причинной связи. Другое дело, заранее не обещанное попустительство в виде непринятия мер по изобличению преступника и совершенного им преступления, которое может иметь место только после фактического окончания основного преступления и которое, тем самым, не находится в причинной связи с преступной деятельностью главного виновника. Этот вид попустительства, являющийся по существу разновидностью заранее не обещанного укрывательства преступления и выделяющийся из него исключительно по признаку специального субъекта, соответствует понятию прикосновенности к преступлению. Уголовная ответственность за прикосновенность в виде заранее не обещанного попустительства преступлению наступает по статьям УК РФ, предусматривающим составы так называемых служебных преступлений (ст. 201, 285, 2861), либо по ст. 316 УК РФ за заранее не обещанное укрывательство преступления. Заранее обещанное попустительство преступлению расценивается как пособничество его совершению.

Недонесение о преступлении состоит в несообщении лицом правоохранительным органам о достоверно известном ему готовящемся или совершенном преступлении. В УК РФ не предусмотрена ответственность за недонесение о преступлении в любой его форме (недонесение о готовящемся преступлении и недонесение о совершенном преступлении, заранее обещанное и заранее не обещанное недонесение). Российское законодательство не возлагает на обычных граждан обязанности сообщать в соответствующие государственные органы о ставших им известными готовящихся и совершенных преступлениях. Такая обязанность возлагается на отдельные категории лиц, например, на должностных лиц. В этом случае недонесение о преступлении расценивается как попустительство преступлению.

Совместное участие в преступлении лиц при отсутствии между ними взаимной осведомленности. Характерной особенностью данной формы совместной преступной деятельности является то, что преступный результат умышленного преступления объективно достигается совместными усилиями нескольких лиц, однако осознает данное обстоятельство только один из участников содеянного. Другие участвующие в преступлении лица не осведомлены о том, что в совершении данного преступления фактически задействованы несколько лиц, и полагают, что совершают преступление в одиночку либо вообще не осознают своей причастности к умышленному преступлению, совершаемому другим лицом. Здесь отсутствует требуемая для соучастия двусторонняя субъективная связь участников преступления (совместность умысла соучастников), напротив, такая связь носит односторонний характер, ибо осознание совместности преступной деятельности имеется на стороне только одного участника преступления. В зависимости от того, кто из участников преступления (непосредственный исполнитель или другие объективно содействующие ему лица) осведомлен о факте причастности к преступлению нескольких лиц, можно выделить две ситуации, когда имеет место совместное участие в преступлении лиц при отсутствии между ними взаимной осведомленности.

В том случае, если осведомленность о факте причастности к преступлению других лиц имеется только у исполнителя преступления, тогда как другие объективно содействующие исполнителю лица не осознают своей причастности к совершению умышленного преступления, ответственность за данное преступление несет исключительно исполнитель преступления. Причем содеянное им не может квалифицироваться как преступление, совершенное в соучастии. Лица, которые объективно способствовали совершению умышленного преступления, но не осознающие данное обстоятельство, либо вообще не несут никакой уголовной ответственности либо привлекаются к ответственности за другое преступление, которое может иметь место в их поведении. Например, продавец оружейного магазина, продавший в установленном порядке огнестрельное оружие охотнику, задумавшему совершение убийства, о чем продавец не знал, не может нести уголовную ответственность. Если при тех же обстоятельствах огнестрельное оружие было продано в нарушение установленного порядка, продавец может нести уголовную ответственность за незаконный сбыт оружия (ст. 222 УК РФ), а ответственность за пособничество убийству ввиду отсутствия умысла исключается. Напротив, лицо, допустившее небрежное хранение огнестрельного оружия, чем воспользовалось другое лицо, совершившее с помощью этого оружия убийство, будет нести уголовную ответственность за небрежное хранение огнестрельного оружия по ст. 224 УК РФ, ответственность за пособничество убийству здесь также исключена.

Другая ситуация имеет место, когда лица, оказывающие содействие исполнителю преступления, осознают данное обстоятельство и, таким образом, понимают свою причастность к совершению умышленного преступления, однако сам исполнитель об этом не догадывается, полагая, что совершает преступление в одиночку. Таковы, например, случаи заранее не обещанного попустительства преступлению в виде непредотвращения готовящегося или непресечения совершаемого преступления, когда исполнитель не осведомлен о том, что ему помогает тайный покровитель. Например, охранник, наблюдающий при помощи средств видеонаблюдения факт проникновения вора на охраняемый объект, умышленно не принимает никаких мер к пресечению хищения, о чем не знает вор, считающий, что его никто не видит. В подобных ситуациях исполнитель несет уголовную ответственность за индивидуально совершенное им преступление без признаков соучастия. Что касается лиц, умышленно содействовавших исполнителю преступления инкогнито для последнего, то, несмотря на то, что объективно и субъективно такие лица способствовали совершению преступления исполнителем, они не могут признаваться соучастниками данного преступления. Соучастниками эти лица могут считаться при условии, если исполнитель преступления будет осведомлен о содействии с их стороны (если, допустим, в приведенном выше примере вор договорится с охранником о попустительстве со стороны последнего, бездействие охранника следует квалифицировать как пособничество хищению в виде устранения препятствий для его совершения). Уголовная ответственность субъектов, которые фактически действовали в тени как «организаторы», «подстрекатели» или «пособники», объективная помощь которых не осознается исполнителем преступления, возможна, если в их действиях (бездействии) фактически имеются признаки самостоятельного состава преступления, например, злоупотребления полномочиями (ст. 201 УК РФ) или злоупотребления должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), оставления в опасности (ст. 125 УК РФ), укрывательства преступлений (ст. 316 УК РФ) и др.

3. Виды соучастников преступления

В соответствии с ч. 1 ст. 33 УК РФ соучастниками преступления признаются исполнитель, организатор, подстрекатель и пособник. Критерием деления соучастников на виды является характер их фактического участия в совершении преступления, т.е. та функциональная роль, которую выполняет каждый из причастных к преступлению субъектов.

Исполнитель. Исполнителем, согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ, признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами (соисполнителями), а также лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств, предусмотренных настоящим Кодексом. Исходя из данного определения, можно выделить три разновидности исполнителей преступления: 1) исполнитель, совершивший преступление единолично (индивидуальный исполнитель);

1. исполнитель, совершивший преступление совместно с другим исполнителем (соисполнитель); 3) исполнитель, совершивший преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности за данное преступление в качестве исполнителя в силу обстоятельств, предусмотренных уголовным законом (посредственный исполнитель).

О какой бы разновидности исполнителя не шла речь, сущностный признак любого исполнителя преступления, определяющий характер его участия в преступлении, заключается в том, что исполнитель совершает действия или бездействие, которые входят в объективную сторону состава преступления, предусмотренного Особенной частью уголовного закона.

Иначе говоря, исполнитель совершает такие действия или бездействие, которые описаны в диспозиции статьи Особенной части УК РФ. В связи с этим точное очертание границ объективной стороны конкретного состава преступления весьма важно для определения фигуры его исполнителя.

Исполнитель может выполнить весь объем преступных действий, образующих объективную сторону состава преступления, так сказать, от начала и до конца, причем как единолично, так и совместно с другим исполнителем, действующим аналогичным образом (например, совместное избиение соучастниками потерпевшего). Возможно совершение исполнителем только некоторых действий, входящих в объективную сторону состава преступления, когда другая часть действий выполняется другим соисполнителем. В этом случае имеет место техническое распределение ролей между соисполнителями, когда каждый из них совершает только какую-то часть действий, образующих объективную сторону состава преступления.

Так, например, Пленум Верховного Суда РФ разъяснил вопрос о возможности соисполнительства с техническим распределением ролей по делам о половых преступлениях: «Групповым изнасилованием или совершением насильственных действий сексуального характера должны признаваться не только действия лиц, непосредственно совершивших насильственный половой акт или насильственные действия сексуального характера, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия к потерпевшему лицу. При этом действия лиц, лично не совершавших насильственного полового акта или насильственных действий сексуального характера, но путем применения насилия содействовавших другим лицам в совершении преступления, следует квалифицировать как соисполнительство в групповом изнасиловании или совершении насильственных действий сексуального характера (часть 2 статьи 33 УК РФ)»31.

Наряду с общими признаками субъекта преступления (вменяемость, достижение определенного возраста) исполнитель преступления должен обладать всеми признаками специального субъекта преступления, объективную сторону которого он выполняет полностью или частично. Например, субъектом служебного подлога (ст. 292 УК РФ) может быть только должностное лицо, а также государственный служащий или служащий органа местного самоуправления, не являющийся должностным лицом. Поэтому, если в подлоге официальных документов наряду с указанными специальными субъектами непосредственное участие принимает обычный гражданин, то он не может признаваться исполнителем (соисполнителем) данного преступления, однако несет за него уголовную ответственность в качестве организатора, подстрекателя или пособника (ч. 4 ст. 34 УК РФ).

Итак, с теоретической точки зрения исполнитель преступления может быть определен как лицо, в полной мере обладающее признаками субъекта преступления, предусмотренного Особенной частью УК РФ, объективную сторону состава которого оно выполняет полностью или частично.

Организатор. Организатором, согласно ч. 3 ст. 33 УК РФ, признается лицо, организовавшее совершение преступления или руководившее его исполнением, а равно лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими. Таким образом, законодатель выделяет четыре разновидности организатора преступления: 1) лицо, организовавшее совершение преступления;

1. лицо, руководившее исполнением преступления; 3) лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию); 4) лицо, руководившее организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией). Роль организатора преступления в любом его качестве заключается в том, что данный соучастник, не принимает непосредственного участия в выполнении объективной стороны состава преступления, однако осуществляет организационно-технические или распорядительные функции, направленные на объединение усилий других соучастников и, в конечном итоге, на обеспечение возможности совершения преступления или успешного доведения его до конца. «Если следовать французскому юристу Ортолану, - писал М.И. Ковалев,

• то организатора преступления можно сравнить с режиссером-постанов- щиком пьесы: он готовит ее, распределяет роли, требует, чтобы они исполнялись в соответствии с его замыслом, дает указания актерам во время игры, хотя сам может находиться за кулисами и не числиться в составе действующих лиц»1.

Организация совершения преступления состоит в планировании совершения преступления другими лицами, что выражается в совершении организатором определенной совокупности приготовительных действий (разработка схемы преступной деятельности, приискание соучастников преступления, организация сговора между ними, распределение ролей между соучастниками и постановка перед ними задач, определение места, времени, способа, орудий и средств преступления, обеспечение ими соучастников преступления и т.п.). В отличие от подстрекателя и пособника, которые также могут совершать некоторые из перечисленных подготовительных действий, организатор преступления совершает их не в отдельности, а в некоторой совокупности. «Основным моментом характеристики организатора, - писал М.И. Ковалев, - является именно наивысшая степень его участия в преступлении, которая заключается в выполнении организаторских функций, осуществляющихся в ходе подстрекательства, исполнения преступления либо способствования ему»32. Поэтому в сравнении с подстрекателем и пособником, степень участия в совершении преступления организатора всегда большая, что предопределяет качественно иную роль (характер) участия в преступлении. Благодаря этой качественно иной роли вырисовывается фигура организатора преступления.

Так, в судебной практике, организатором преступления было признано лицо: склонившее других лиц к совершению разбойного нападения, снабдившее их оружием и разработавшее план нападения33; склонившее других лиц к совершению грабежа, привезшее их на автомобиле к месту преступления и ожидавшее там окончания хищения34; склонившее исполнителей к совершению убийства, разработавшее и обсудившее с ними план совершения преступления, приведшее исполнителей к месту преступления и передавшее им орудие для его совершения35.

Руководство исполнением преступления состоит в управлении преступной деятельностью исполнителя (соисполнителей), а также других соучастников непосредственно во время совершения им (ими) преступления. Преступная деятельность такого организатора-руководителя заключается прежде всего в координации и обеспечении согласованности действий исполнителя (соисполнителей) именно в процессе выполнения исполнителем объективной стороны состава преступления (перераспределение ролей между соисполнителями, определение порядка их действий на месте преступления, отдача иных распоряжений исполнителям и т.п.). Представляется, что руководством исполнения преступления следует считать и такую деятельность организатора, который во время совершения преступления исполнителем руководит преступной деятельностью пособника (например, отдает распоряжение пособнику доставить оружие на место преступление, передислоцироваться в целях прикрытия действий исполнителя или обеспечить исполнителя транспортом для его сокрытия с места преступления).

Создание организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) состоит в совершении приготовительных действий, направленных на образование организованных видов соучастия в преступлении - организованной группы (ч. 3 ст. 35 УК РФ) или преступного сообщества (преступной организации) (ч. 4 ст. 35 УК РФ). Деятельность такого организатора по своему содержанию не отличается от деятельности обычного организатора совершения преступления, однако усложняется тем, что его усилия прежде всего сосредоточены на формировании организованной группы или преступного сообщества соучастников преступления.

Например, Пленум Верховного Суда РФ так охарактеризовал организаторскую деятельность по созданию одной из самых опасных организованных групп - банды: «Создание банды предполагает совершение любых действий, результатом которых стало образование организованной устойчивой вооруженной группы в целях нападения на граждан либо организации. Они могут выражаться в сговоре, приискании соучастников, финансировании, приобретении оружия и т.п.»36.

Руководство организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) состоит в управлении уже сформированной организованной группой или сформированным преступным сообществом (преступной организацией) вне зависимости от время совершения ими конкретного преступления. Весьма обстоятельную характеристику данного вида организаторской деятельности дал Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении от 10 июня 2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)»:

«Под руководством преступным сообществом (преступной организацией) или входящими в него (нее) структурными подразделениями следует понимать осуществление организационных и (или) управленческих функций в отношении преступного сообщества (преступной организации), его (ее) структурных подразделений, а также отдельных его (ее) участников как при совершении конкретных преступлений, так и при обеспечении деятельности преступного сообщества (преступной организации).

Такое руководство может выражаться, в частности, в определении целей, в разработке общих планов деятельности преступного сообщества (преступной организации), в подготовке к совершению конкретных тяжких или особо тяжких преступлений, в совершении иных действий, направленных на достижение целей, поставленных преступным сообществом (преступной организацией) и входящими в его (ее) структуру подразделениями при их создании (например, в распределении ролей между членами сообщества, в организации материально-технического обеспечения, в разработке способов совершения и сокрытия совершенных преступлений, в принятии мер безопасности в отношении членов преступного сообщества, в конспирации и в распределении средств, полученных от преступной деятельности).

К функциям руководителя преступного сообщества (преступной организации) следует также относить принятие решений и дачу соответствующих указаний участникам преступного сообщества (преступной организации) по вопросам, связанным с распределением доходов, полученных от преступной деятельности, с легализацией (отмыванием) денежных средств, добытых преступным путем, с вербовкой новых участников, с внедрением членов преступного сообщества (преступной организации) в государственные, в том числе правоохранительные, органы»1.

Организаторская деятельность в виде создания преступного сообщества (преступной организации) и руководства таким сообществом (организацией) образует самостоятельный состав преступления, предусмотренный ст. 210 УК РФ. Также образует отдельное преступление создание некоторых организованных групп и руководство ими (террористического сообщества - ст. 2054 УК РФ, незаконного вооруженного формирования

• ст. 208 УК РФ, банды - ст. 209 УК РФ, экстремистского сообщества
• ст. 2821 УК РФ, некоммерческой организации, посягающей на личность и права граждан - ст. 239 УК РФ). Поскольку в этих случаях организаторская деятельность напрямую предусмотрена статьями Особенной части УК РФ в качестве отдельных составов преступлений, а деятельность такого организатора фактически является выполнением объективной стороны данных преступлений, то следует признать, что виновное в осуществлении этой деятельности лицо в действительности является не организатором преступления, а его исполнителем.

Подстрекатель. Подстрекателем, согласно ч. 4 ст. 33 УК РФ, признается лицо, склонившее другое лицо к совершению преступления путем уговора, подкупа, угрозы или другим способом. Роль подстрекателя состоит в том, что он, подобно организатору, не принимает непосредственного участия в выполнении объективной стороны состава преступления, предусмотренного Особенной частью УК РФ, однако своими действиями возбуждает (инициирует) у другого лица (чаще исполнителя) желание совершить определенное преступление, либо укрепляет такое желание. Склонение к совершению преступления - это формирование у другого лица намерения или, как еще говорят, решимости совершить преступление. «Под склонением, - писал М.И. Ковалев, - следует понимать внушение какому-либо человеку мысли о желательности, необходимости, потребности, выгодности совершения конкретного преступления»37. При этом речь идет о конкретном преступлении, признаки которого определены в уголовном законе (убийство, кража, хулиганство и т.д.), пусть и без детализации подстрекателем индивидуально определенных признаков преступного посягательства (например, убийство Иванова, кража из квартиры Петрова и т.п.). Поэтому не является подстрекательством к преступлению возбуждение у другого лица низменных чувств и стремлений, неприязни или ненависти к другим людям, пропаганда субкультуры преступного мира, когда такая психологическая обработка человека не сопряжена с указанием на определенное преступление, которое ему следует совершить.

П. была осуждена за подстрекательство своего сына к убийству его жены. Однако, согласно материалам дела, П. не склоняла сына непосредственно к убийству, но, будучи неуживчивой по характеру, третировала невестку, всячески оскорбляла ее и непрерывно жаловалась на нее сыну. Тот вслед за этим избивал свою жену и однажды во время избиения убил. Пересматривая уголовное дело, Пленум Верховного Суда СССР пришел к выводу, что по делу не установлено фактов непосредственного склонения сына к убийству невестки. Сами по себе жалобы на ее поведение не представляли собой прямого склонения к убийству38.

Говоря о «других лицах», которых подстрекатель склоняет к совершению преступления, законодатель не ограничивает их фигурой исполнителя. Подстрекатель может склонить другое лицо к участию в преступлении в качестве организатора, пособника или даже еще одного подстрекателя (подстрекательство к подстрекательству).

Предприниматель Пендюрин, желая избавиться от компаньона Бе- лошейкина, обратился к Сторощуку с просьбой найти лицо, которое за вознаграждение убило бы Белошейкина, и передал ему для этого 6 тыс. долларов США. Сторощук путем уговоров склонил своего знакомого Григорьева непосредственно совершить убийство за вознаграждение в сумме

1. тыс. долларов США, передал ему фотографии потерпевшего и сообщил необходимые данные. Григорьев привлек к совершению преступления своего знакомого Мелкумяна, пообещав при этом простить тому долг в 1 тыс. долларов США, и они вместе убили Белошейкина.

Из обстоятельств дела видно, что каждый из осужденных (Сторощук и Пендюрин) подстрекал к убийству только одного человека (Пендюрин

• Сторощука, а Сторощук - Григорьева), на основании чего суд признал их подстрекателями к убийству по найму39.

Способы подстрекательства к преступлению могут быть разнообразными, но все они связаны с воздействием на сознание и волю подстрекаемого. В ч. 4 ст. 33 УК РФ имеется прямое указание лишь на три способа подстрекательства: уговор, подкуп, угроза. Однако этот перечень не является исчерпывающим, о чем свидетельствует оборот «или другим способом». Уговор состоит в убеждении лица совершить преступление, его уверении в необходимости или желательности преступления. Подкуп заключается в обещании предоставить лицу деньги, иное имущество или имущественные права, оказать иную услугу имущественного характера, если тот совершит преступление, а равно реальное предоставление указанных имущественных выгод, как условие совершения лицом преступления.

Угроза есть устрашение другого лица, обещание причинить вред правам и законным интересам его или близких ему людей, если тот не совершит преступление, требуемое подстрекателем. Это может быть угроза физическим насилием, уничтожением, повреждением или изъятием чужого имущества, распространением позорящих сведений или сведений, которые могут причинить вред правам и законным интересам потерпевшего или его близких (шантаж), угроза совершением иного противоправного деяния. Другими способами подстрекательства могут быть физическое насилие, обман, приказ или распоряжение и прочие. Подстрекательством признается и простое предложение совершить преступление40.

Независимо от того, какой способ склонения к преступлению избрал подстрекатель, он должен оставить подстрекаемому известную свободу осознанного выбора варианта поведения, во всяком случае, чтобы последний не оказался в состоянии непреодолимого физического принуждения (ч. 1 ст. 40 УК РФ), крайней необходимости (ст. 39 УК РФ) либо под влиянием фактической ошибки, когда ответственность человека за умышленное причинение вреда исключается. В противном случае, склонение другого лица к участию в преступлении является не подстрекательством, а посредственным исполнением.

На ответственность подстрекателя не влияет то обстоятельство, что он преследовал цель последующего (во время или после совершения преступления) изобличения и предания правосудию склоняемого им соучастника (провокация преступления). Еще в середине прошлого столетия Верховный Суд СССР указал: «Лицо, спровоцировавшее другое лицо на совершение преступления, хотя бы с целью последующего изобличения, должно отвечать как за подстрекательство к совершению преступления»41.

Пособник. Пособником, согласно ч. 5 ст. 33 УК РФ, признается лицо, содействовавшее совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий, а также лицо, заранее обещавшее скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, а равно лицо, заранее обещавшее приобрести или сбыть такие предметы. Функция пособника состоит в том, что он своими действиями (бездействием) оказывает исполнителю, организатору, подстрекателю или другому пособнику консультационную, информационную, материальную, физическую и иную помощь в совершении преступления, хотя сам непосредственного участия в выполнении объективной стороны преступления не принимает, не организовывает преступление и не возбуждает желания у других соучастников совершить преступление.

В отличие от подстрекательства, уголовный закон содержит исчерпывающий перечень способов пособничества преступлению. Это означает, что содействие преступлению какими-либо иными действиями или бездействием, если эти действия или бездействие не соответствуют ни одному из указанных способов пособничества, соучастия в преступлении не образует (например, недонесение о преступлении или невоспрепятс- твование преступлению обычным гражданином). В теории уголовного права все предусмотренные в уголовном законе способы пособничества принято подразделять на две группы: интеллектуальное пособничество и физическое пособничество.

Интеллектуальное пособничество заключается в оказании консультационного или информационного содействия другим соучастникам. Это содействие совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, а также данное заранее обещание скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, либо приобрести или сбыть такие предметы.

Дача пособником советов означает сообщение исполнителю или другому соучастнику своего мнения относительно любых обстоятельств, касающихся механизма совершения или сокрытия преступления (о способах, орудиях и средствах совершения преступления или его сокрытия,

1. подборе других соучастников, правовое консультирование по созданию алиби или других оправдывающих обстоятельств и т.д.). Указания пособника - это его наставления, разъяснения, касающиеся тех же самых обстоятельств.

Например, пособником кражи был признан К., который «непосредственно в хищении чужого имущества не участвовал, а лишь оказал исполнителю кражи содействие советами, а именно: показал способ проникновения в автобус через спальное место водителя, показал место хранения ключа от входной двери в спальное место водителя, объяснил схему работы коробки передач и кнопок управления»42.

В теории и практике уголовного права является проблематичным вопрос о разграничении интеллектуального пособничества в виде дачи советов и указаний и подстрекательства к преступлению, которое также может выражаться в даче подстрекаемому советов и указаний. Если советы и указания, которые один соучастник дает другому, касаются не технической стороны совершения или сокрытия преступления, а содержат уверения в необходимости, желательности и выгодности совершения другим соучастником преступления, в том числе одобрение совершения преступления, то такие советы и указания следует считать не пособничеством, а подстрекательством к совершению преступления. Здесь советы и указания по своему содержанию напрямую не направлены на облегчение выполнения объективной стороны преступления, что как раз свойственно пособничеству, а нацелены на укрепление у исполнителя или другого соучастника намерения (решимости) совершить преступление, когда у того еще нет прочной волевой установки на занятие преступной деятельностью. Укрепление уже возникшего, но еще не окрепшего желания совершить преступление, равно как и возбуждение (инициирование) такого желания, в сущности есть склонение к совершению преступления, что соответствует функции подстрекательства. В свое время такую позицию занимал Верховный Суд СССР, который в одном из кассационных определений подчеркнул, что «подстрекателем может быть признан лишь тот, кто своим действием стремился возбудить у другого лица намерение или укрепить в нем решимость совершить не какое-либо вообще противоправное деяние, а конкретное преступление, охватываемое умыслом под- стрекателя»43. Согласно другому критерию, широко распространенному в доктрине уголовного права, лицо, дающее другому соучастнику советы и указания, направленные на укрепление у него решимости совершить преступление, должно считаться пособником, а не подстрекателем. Для правоприменителя предпочтительным является первый критерий (характер даваемых советов и указаний), поскольку он основан на объективном обстоятельстве, по сравнению с другим критерием (момент возникновения у соучастника решимости совершить преступление), который опирается исключительно на субъективный фактор.

Предоставление информации означает передачу пособником другому соучастнику любых сведений, облегчающих совершение им преступления (данных о потерпевшем, наличии охраны, планов места преступления, кодов доступа в хранилище или к банковским счетам и т.д.).

Данное заранее обещание скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путем, либо приобрести или сбыть такие предметы означает информирование других соучастников об укрывательстве их преступления или оказании им помощи в приобретении или сбыте имущества или иных предметов, добытых преступным путем, если такое информирование имело место до совершения преступления соучастниками (на стадии приготовления) или во время его совершения (на стадии неоконченного покушения)44. Заранее обещанным укрывательством преступления следует также считать непосредственное совершение укрывательства в период приготовления к преступлению или в период неоконченного покушения на преступление, если другой соучастник был об этом осведомлен (например, уничтожение следов преступления в процессе его совершения).

Обещание укрывательства преступления, приобретения или сбыта предметов, добытых преступным путем, содействует совершению преступления тем, что дает другим соучастникам основание рассчитывать на безнаказанность своей преступной деятельности или возможность сбыта добытого преступным путем, что в конечном итоге укрепляет их намерение (решимость) совершить преступление или довести его до конца. Следует подчеркнуть, что содействие совершению преступления при данной форме пособничества заключено в самом факте обещания, а не в последующем укрывательстве преступления, приобретении или сбыте предметов, добытых преступным путем. Поэтому невыполнение ранее данного обещания (например, отказ укрыть исполнителя после того, как преступление уже совершено) не исключает ответственности за пособничество преступлению.

Согласно сохраняющей свое значение позиции Пленума Верховного Суда СССР, отраженной в постановлении от 31 июля 1962 г. № 11 «О судебной практике по делам о заранее не обещанном укрывательстве преступлений, приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества», укрывательство преступления, а также приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, могут быть признаны соучастием не только тогда, когда эти действия были заранее обещаны исполнителю, но также и тогда, когда эти действия по другим причинам давали основание исполнителю преступления рассчитывать на подобное содействие (например, в силу систематического их совершения)45. Скажем, систематическая (по общепринятому мнению, троекратная) скупка краденного имущества у одного и того же вора в случае совершения им очередной кражи образует не прикосновенность к преступлению (ст. 175 УК РФ), а пособничество краже в виде заранее обещанного приобретения или сбыта предметов, добытых преступным путем. Факт систематического укрывательства совершенных другим лицом преступлений, приобретения или сбыта предметов, которые оно добыло преступным путем, несмотря на то, что эти действия не были напрямую обещаны лицу заранее, формирует у последнего расчет на то, что ему будет оказана соответствующая помощь и в дальнейшем, когда он совершит очередное преступление. Тем самым укрепляется решимость лица на продолжение занятия преступной деятельностью.

Физическое пособничество означает оказание другим соучастникам материальной или физической помощи в совершении преступления. Оно выражается в предоставлении соучастникам средств или орудий совершения преступления либо в устранении препятствий для совершения преступления.

Предоставление средств или орудий совершения преступления состоит в передаче исполнителю или другим соучастникам предметов либо предоставлении лиц, не подлежащих уголовной ответственности в качестве исполнителей преступления, при помощи которых может быть совершено преступление (оружия или предметов, используемых в качестве оружия, орудий взлома, транспортного средства, документов, форменной одежды представителя власти, непосредственных причинителей вреда, которые в силу возраста, невменяемости или других обстоятельств не подлежат уголовной ответственности за данное преступление в качестве исполнителей, и т.п.).

Устранение препятствий для совершения преступления выражается в совершении действий или бездействия, направленных на ликвидацию или минимизацию разного рода преград, затрудняющих совершение преступления (допуск исполнителя в запрещенное для входа посторонних помещение, выключение охранных систем, отвлечение лиц, осуществляющих охрану объекта, оставление незапертыми окон или дверей, заманивание потерпевшего на место преступления и т.п.). Устранение препятствий в форме бездействия возможно в случае заранее обещанного попустительства преступлению, когда лицо, на котором лежит юридическая обязанность воспрепятствовать преступлению или предотвратить его общественно опасные последствия (в этом и заключается препятствие совершению преступления), по договоренности с другим соучастником не принимает мер по предотвращению готовящегося или пресечению совершаемого преступления (например, охранник, будучи в сговоре с исполнителем преступления, покидает охраняемый объект, обеспечивая тем самым возможность для беспрепятственного хищения). Сам факт данного заранее обещания совершить попустительство преступлению, вне зависимости от выполнения этого обещания, следует расценивать как интеллектуальное пособничество в виде заранее обещанного укрывательства.

Классификация пособничества на интеллектуальное и физическое имеет значение не только для более четкого определения основания уголовной ответственности пособника преступлению. Значение данной классификации также в том, что она раскрывает особенности причинной связи между деяниями интеллектуального и физического пособника, с одной стороны, и общественно опасным последствием преступления исполнителя, с другой стороны. Это в свою очередь позволяет уточнить временные границы соучастия в преступлении в виде пособничества.

Интеллектуальное пособничество причинно связано с общественно опасным последствием преступления, совершаемого исполнителем, исключительно через действие или бездействие самого исполнителя. Совершению этих действий (бездействия) интеллектуальный пособник содействует путем укрепления решимости исполнителя начать и довести задуманное до конца либо путем предоставления необходимой информации, которую исполнитель учитывает при совершении своих преступных действий (бездействия).

В связи с этим интеллектуальное пособничество возможно либо на стадии приготовления к преступлению, либо на стадии неоконченного покушения на преступление, когда исполнитель еще не выполнил всего объема действий, необходимых для наступления общественно опасного последствия. На стадии оконченного покушения на преступление, когда исполнитель завершил преступное деяние, но общественно опасное последствие еще не наступило, дача советов, указаний, обещаний или предоставление иной информации может расцениваться только как прикосновенность к преступлению. Например, лицо, которое пообещало убийце-отравителю помочь скрыться в тот период времени, когда еще смерть потерпевшего не наступила по причине длительного действия яда, виновно не в пособничестве убийству, а в заранее не обещанном укрывательстве этого преступления (ст. 316 УК РФ).

Физическое пособничество может быть причинно связано с общественно опасным последствием преступления, совершаемого исполнителем, напрямую, когда содействие физического пособника является необходимым условием не для совершения преступных действий или бездействия исполнителем, а для последующего наступления общественно опасного последствия. В этом случае физическое пособничество обусловливает наступление преступного результата, создавая для этого благоприятные условия в виде невоспрепятствования закономерному развитию причиной связи, когда такое воспрепятствование было обязательным. Подобный характер причинной связи присущ физическому пособничеству в виде устранения препятствий, которое, таким образом, может иметь место как на стадии приготовления к преступлению или на стадии неоконченного покушения, так и на стадии оконченного покушения на преступление. Например, дежурный по контрольно-пропускному пункту умышленно попустительствует похитителю в выносе похищаемого имущества за пределы охраняемой территории.

Однако, нередко такого рода устранение препятствий для наступления общественно опасного последствия образует соисполнительство в преступлении, так как является признаком его объективной стороны. Так, например, не физическим пособником убийства, а его соисполнителем должен признаваться врач лечебного учреждения, который по договоренности с исполнителем покушения на убийство не предпринимает мер по спасению жизни поступившего к нему потерпевшего, вследствие чего последний от полученного ранения умирает46.

О том, насколько важным является правильное определение вида соучастника в конкретном преступлении, свидетельствуют материалы следующего уголовного дела.

По приговору Челябинского областного суда с участием присяжных заседателей от 19 марта 2010 г. М. осужден по ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ. Согласно вердикту коллегии присяжных заседателей М. признан виновным в том, что 13 января 2008 г. в период времени с 20 час. до 24 час. в г. Магнитогорске Челябинской области он с другим лицом (К.) в ходе ссоры настигли убегающего потерпевшего Ю. После чего М. схватил Ю. за руку и удерживал, а в это время другое лицо нанесло ножом потерпевшему не менее пяти ударов в грудь и живот. Затем М. с другим лицом перенесли Ю. в недостроенный дом, где другое лицо нанесло потерпевшему ножом не менее трех ударов в шею, не менее шестнадцати ударов в грудную клетку и не менее одного удара в ягодичную область. В результате причиненных телесных повреждений наступила смерть Ю. На основании данного вердикта суд пришел к выводу, что М. создал условия, способствовавшие совершению другим лицом убийства потерпевшего Ю.

В кассационном представлении государственный обвинитель просил приговор отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение, отмечая, что он является незаконным и необоснованным; присяжные заседатели признали доказанным, что М. удерживал Ю. в то время, когда другое лицо наносило удары ножом потерпевшему, т. е. осужденный непосредственно участвовал в совершении убийства совместно с другим лицом, лишая возможности Ю. оказать сопротивление, при этом, как это признал суд, М. осознавал преступные намерения другого лица. При таких обстоятельствах М. должен быть признан не пособником, а соисполнителем убийства.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 1 июня 2010 г. отменила приговор областного суда с участием присяжных заседателей по следующим основаниям. Вердикт коллегии присяжных заседателей основан на всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела. Вместе с тем при обсуждении последствий вердикта и вынесении приговора были нарушены требования уголовно-процессуального закона. Как указано в ст. 379 УПК РФ, основаниями отмены приговора являются, в частности, несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, а также неправильное применение уголовного закона.

Согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами. При наличии указанных выше обстоятельств суд при квалификации содеянного осужденным М. сделал вывод о том, что рассматривает его поведение как содействие, создание им условий, способствующих совершению убийства потерпевшего Ю. другим лицом, т.е. как пособничество. Однако доводы кассационного представления государственного обвинителя о том, что М. непосредственно принимал участие в убийстве Ю., а также о неправильной квалификации содеянного М. как пособничества заслуживают внимания.

В связи с этим приговор отменен, а дело направлено на новое судебное разбирательство со стадии обсуждения последствий вердикта в тот же суд иным составом суда47.

Определяя виды соучастников преступления в ст. 33 УК РФ, законодатель дает их исчерпывающий перечень. Не может признаваться соучастником преступления лицо, которое совершило какие-либо иные действия или бездействие, которые в силу некоторых обстоятельств оказались связаны с преступлением другого лица, если эти действия или бездействие не соответствуют ни одной из функций соучастников преступления. В частности, в судебной практике не рассматриваются как соучастие в преступлении «присутствие постороннего лица при совершении преступления при недоказанности подстрекательства или пособничества»48, «использование вещей, заведомо добытых преступным путем, при отсутствии данных о содействии самому преступлению»49, «неоказание помощи потерпевшему и несообщение о случившемся близкому ему лицу или работникам мили- ции»50.

В науке уголовного права поставлен вопрос о том, какой из четырех видов соучастников представляет наибольшую, а какой наименьшую общественную опасность. При этом речь идет об оценке общественной опасности характера участия (функции) лиц в преступлении, а не о степени опасности их участия, которая зависит от обстоятельств конкретного преступления. Обычно наименее опасным соучастником считается пособ- ник51. Что касается наиболее опасного соучастника, то таковым одни считают исполнителя, другие - организатора, третьи - подстрекателя. Опираясь на положения действующего уголовного законодательства, следует признать, что независимо от индивидуальных обстоятельств конкретного преступления, наибольшей общественной опасностью характеризуется роль исполнителя, как главного виновника преступления, совершенного в соучастии. Не случайно в ч. 3 ст. 34 УК РФ законодатель предусмотрел правило, согласно которому роль исполнителя преступления поглощает собой роли всех других соучастников. Исходя из того, что крайние места в рейтинге общественной опасности соучастников занимают исполнитель и пособник, можно определить соответствующие места для подстрекателя и организатора (роль последнего более опасна по сравнению с ролью первого). Типовая шкала общественной опасности соучастников отражена в ст. 33 УК РФ, описывающей функции соучастников в последовательности убывания их общественной опасности.

Если же говорить о степени общественной опасности участия лиц в преступлении, то здесь заданного рейтинга мест соучастников не существует. Бывают ситуации, когда особо активную роль в преступлении выполняет пособник или подстрекатель, тогда как исполнитель, вовлеченный в преступление по принуждению либо движимый состраданием к жертве или другими заслуживающими уважения мотивами, характеризуется наименьшей степенью общественной опасности.

В последнее время российское уголовное законодательство идет по тому пути, что законодатель не ограничивается установлением в Особенной части УК РФ специальных оснований ответственности организаторов и руководителей организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций), что означает признание их исполнителями соответствующих преступлений, а все чаще формулирует отдельные основания уголовной ответственности подстрекателей и пособников, принимающих участие в совершении некоторых видов преступлений. Это, например, такие составы преступлений как незаконное использование документов для образования (создания, реорганизации) юридического лица (ст. 1722 УК РФ), содействие террористической деятельности, в том числе пособничество террористическому акту (ст. 2051 УК РФ), посредничество во взяточничестве (ст. 2911 УК РФ). Данными нормами фактически введены специальные основания уголовной ответственности подстрекателей и пособников преступлений, связанных с финансовыми операциями либо сделками с денежными средствами или иным имуществом, преступлений террористического характера, а также взяточничества, вместо предусмотренных ст. 33 УК РФ общих оснований уголовной ответственности соучастников. Из этого следует, что лица, фактически выполнившие подстрекательские или пособнические функции в указанных преступлениях, в действительности несут уголовную ответственность не как соучастники названных преступлений, а как исполнители особых видов преступных посягательств, которые в уголовно-правовой доктрине получили название «соучастие особого рода».

В теории уголовного права такая позиция законодателя подвергается критике на том основании, что игнорируется существующий институт соучастия в преступлении и тем самым рушится системность положений Уголовного кодекса, возникает дисбаланс в наказуемости деяний исполнителя, с одной стороны, и деяний фактических пособников и подстрекателей, с другой стороны, что чревато нарушением принципа справедливости52.

Между тем обозначенная законодательная тенденция продиктована тем, что подстрекатели и пособники терроризма, взяточничества и других злободневных и опасных преступлений далеко не всегда оказываются уязвимы для уголовного закона, если их преступную деятельность оценивать в рамках традиционного института соучастия в преступлении. Соучастие в преступлении, благодаря своей акцессорной природе (зависимости от преступной деятельности исполнителя) и объективно-субъективному свойству совместности умышленной преступной деятельности, как было показано выше, в значительной мере ограничивает основание уголовной ответственности субъектов, фактически причастных к совершению преступлений другими лицами.

Скажем, вооружение или финансирование террориста, который не воспользовался оказанной ему помощью или вообще отказался от осуществления террористической акции, исключает оценку действий неудавшегося пособника как соучастия в преступлении и влечет его ответственность только за приготовление к преступлению террористической направленности. Если же пособник терроризма будет действовать инкогнито для исполнителя преступления, оказывая незримую для последнего, но вполне реальную помощь, он не только не может быть признан соучастником ввиду отсутствия «совместности умысла», но и может оказаться вовсе безответственным из-за отсутствия состава преступления. Сегодняшняя уголовно-правовая политика, однако, исходит из необходимости жесткой уголовно-правовой репрессии в отношении фактических сообщников террористов и взяточников, что достигается путем установления для них в Особенной части УК

РФ особых, не связанных с соучастием и, в сравнении с последним, легче доказуемых оснований уголовной ответственности.

4. Формы и виды соучастия в преступлении

Действующее российское уголовное законодательство не содержит развернутой классификации соучастия на формы и виды. Предусмотренные в ст. 35 УК РФ дефинитивные нормы, содержащие определения различных групповых образований соучастников, предназначены для разъяснения того, что следует понимать под той или ной группой соучастников, которая фигурирует в статьях Особенной части УК РФ в качестве квалифицирующего или конститутивного признака состава преступления либо предусмотрена в качестве отягчающего наказание обстоятельства в п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ. Считать данные разновидности преступных групп формами или видами соучастия - вопрос, который в науке уголовного права до сих пор не получил однозначного решения. Между тем разработка данного вопроса имеет принципиальное значение как для квалификации преступлений, совершенных в соучастии, так и для дифференциации уголовной ответственности за преступления, совершенные различными образованиями соучастников.

Будем исходить из того, что классификация соучастия на формы, с одной стороны, и классификация соучастия на виды, с другой стороны - две отдельные классификации одного и того же явления. Они не исключают друг друга, и не должны смешиваться, поскольку имеют разные основания деления. Классификация соучастия на формы призвана определить различные типы взаимодействия между соучастниками в процессе совместного совершения ими преступления. Форма соучастия характеризует конфигурацию юридических ролей соучастников в преступлении, тип их причастности к преступлению в зависимости от выполняемой каждым из них функции (характера участия). По этому критерию (характеру распределения функций между соучастниками, а точнее, в зависимости от наличия или отсутствия юридического распределения ролей между соучастниками) выделяются две формы соучастия: простое соучастие (без юридического распределения ролей) и сложное соучастие (с юридическим распределением ролей). Несмотря на то, что данная классификация напрямую не регламентирована в уголовном законе, ее объективная необходимость вытекает из ст. 33 УК РФ, закрепляющей различные функции соучастников преступления.

Классификация соучастия на виды отражает различную степень согласованности соучастников при выполнении ими своих функций, уровень их организованности в процессе совместного совершения преступления. Чем выше степень согласованности преступной деятельности соучастников, тем опаснее соучастие. По этому критерию (степени согласованности совместного участия в преступлении) в теории уголовного права выделяют два вида соучастия: соучастие без предварительного соглашения и соучастие с предварительным соглашением. В отличие от классификации соучастия на формы, классификация соучастия на виды напрямую отражена законодателем в ст. 35 УК РФ, в которой соучастие подразделяется, правда, не на два, а на четыре вида: 1) группа лиц; 2) группа лиц по предварительному сговору; 3) организованная группа; 4) преступное сообщество (преступная организация).

Простое соучастие. В теории уголовного права данная форма соучастия именуется чаще как соисполнительство либо, что встречается значительно реже, как совиновничество. Соисполнительство - это совершение преступления двумя или более исполнителями. При такой форме соучастия нет юридического распределения ролей соучастников на исполнителя, организатора, подстрекателя или пособника. Все участвующие в преступлении лица являются его исполнителями, называемыми в таком случае, соисполнителями. Это значит, что все соучастники преступления полностью или частично выполняют объективную сторону состава преступления, предусмотренного Особенной частью уголовного закона (т.е. совершают действия или бездействие, которые описаны в диспозиции статьи Особенной части УК РФ), и обладают всеми признаками субъекта данного преступления.

Теоретически возможны различные конфигурации соисполнительс- тва в преступлении: 1) соисполнители вместе начинают совершение преступления и также вместе его оканчивают («тандем» соисполнителей);

1. соисполнители вместе начинают совершение преступления, но один из них прекращает преступные действия на стадии покушения и преступление оканчивает другой соисполнитель («отсоединение» исполнителя);
2. преступление начинает совершать один из соисполнителей, а другой присоединяется к нему на стадии покушения либо для того, чтобы некоторое время поучаствовать в совершении преступления, либо для того, чтобы сообща довести преступление до конца («присоединение» исполнителя); 4) преступление начинает совершать один из соисполнителей, после чего его сменяет другой соисполнитель, который оканчивает преступление («эстафета» соисполнителей).

В том случае, когда каждый из соисполнителей совершает только какую-то часть действий, образующих объективную сторону состава преступления, речь идет о так называемом техническом распределении ролей между соучастниками при совершении преступления. Однако независимо от этого, юридические роли всех соучастников преступления одинаковы. Все они соисполнители преступления.

Х. (мужчина) и Ф. (женщина) совместно совершили изнасилование потерпевшей С. При этом насильственный половой акт с потерпевшей совершил X., а Ф. активно содействовала ему путем применения к потерпевшей насилия: раздела С., затем удерживала ее, закрывая ей рот, чтобы та не могла кричать и звать на помощь. Суд обоснованно пришел к выводу, что осужденные Х. и Ф. были соисполнителями группового изнасилования53.

В судебной практике соучастием в форме соисполнительства признается также: совершение убийства двумя или более лицами, которые действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие, причем необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения)54; неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения несколькими лицами независимо от того, кто из участников преступной группы фактически управлял транспортным средством55; нарушение авторских и смежных прав несколькими лицами, когда одни соучастники приобретают контрафактные экземпляры произведений или фонограмм в целях сбыта, другие хранят, перевозят либо непосредственно сбывают их56; незаконная охота, совершенная несколькими лицами, осуществлявшими поиск, выслеживание, преследование и добычу охотничьих ресурсов, производившими их первичную переработку и (или) транспортировку57 и др.

В теории уголовного права отмечается имеющая место в судебной практике тенденция к расширительному толкованию такой формы соучастия как соисполнительство, когда «соисполнителями реально признаются не только лица, совместно исполнившие деяние, описанное в диспозиции статьи Особенной части УК РФ, но и лица, одно из которых на месте и во время совершения преступления согласно предварительной договоренности выполняло фактически пособнические действия, оказывая второму лицу существенную помощь в достижении преступного результата»58. Обычно упрек делается в отношении следующего разъяснения Пленума Верховного Суда РФ:

«Исходя из смысла части второй статьи 35 УК РФ уголовная ответственность за кражу, грабеж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления (например, лицо не проникало в жилище, но участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по заранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления), содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ»59.

Впрочем, в науке имеется и позитивная оценка отмеченной тенденции судебной практики со ссылкой на то, что в такого рода случаях все-таки имеет место не юридическое, а техническое разделение ролей (например, лицо, которое подстраховывало других соучастников кражи от возможного обнаружения совершаемого преступления, признается его соисполнителем потому, что обеспечивает тайность хищения чужого имущества, которая является конструктивным способом кражи).

Сложное соучастие. Данная форма соучастия имеет и другие наименования: соучастие с юридическим распределением ролей, соучастие в узком смысле слова. Сложное соучастие - это совершение преступления исполнителем совместно с организатором, подстрекателем или пособником. В сложном соучастии роли участвующих в преступлении лиц юридически распределены согласно функциям, предусмотренным ст. 33 УК РФ. Это значит, что наряду с исполнителем в преступлении принимает участие хотя бы один из трех других видов соучастников - организатор, подстрекатель или пособник. По этой причине, последние в теории уголовного права именуются сложными соучастниками.

В практике нередки случаи, когда преступление совершается одновременно с двумя формами соучастия, т.е. наряду с соисполнителями в преступлении участвуют один или несколько сложных соучастников. Такое соединение форм соучастия в одном преступлении не приводит к изменению юридических ролей соучастников, каждый из них будет нести ответственность в соответствии с характером фактического участия в преступлении. Однако, если организатор, подстрекатель или пособник, наряду с выполнением функций сложного соучастника, принимают участие в выполнении объективной стороны преступления в качестве исполнителя, то такие соучастники, исходя из требований ч. 3 ст. 34 УК РФ, меняют свой статус, становясь соисполнителями преступления, в свою очередь, соучастие приобретает форму соисполнительства.

По общему правилу соисполнительство признается более опасной формой соучастия потому, что процесс выполнения объективной стороны состава преступления обеспечивается не одним соучастником, а несколькими. Это увеличивает возможности преступников довести задуманное до конца, добиться скорейшего или большего преступного результата. Совершение преступления в форме сложного соучастия само по себе подобным свойством не обладает. Поэтому законодатель предусматривает более строгую уголовную ответственность за соучастие в преступлении в форме соисполнительства (ч. 7 ст. 35, п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

В ст. 35 УК РФ отражены виды соучастия, которые по форме являются как видами простого, так и видами сложного соучастия. Скажем, такой вид соучастия как организованная группа может иметь место в преступлении, совершенном как в форме соисполнительства, так и в форме соучастия с юридическим распределением ролей. В целом теоретически можно выделить восемь гибридных моделей соучастия, построенных на соединении его различных форм и видов. Однако законодатель, а также судебная практика некоторые виды соучастия определяют только применительно к соисполнительству, исключая их наличие в случае соучастия с юридическим распределением ролей.

Группа лиц. Преступление признается совершенным группой лиц, если в его совершении совместно участвовали два или более исполнителя без предварительного сговора (ч. 1 ст. 35 УК РФ). Особенности этого вида соучастия состоят в следующем. Во-первых, совершение преступления группой лиц возможно только при соучастии в форме соисполнительства. Во-вторых, между соисполнителями нет предварительного сговора, т.е. они заранее не договаривались о совместном совершении ими преступле- ния.Обычно совершение преступления группой лиц (или как еще говорят, группой лиц без предварительного сговора) имеет место в случаях, когда преступление начинает совершать один из соисполнителей, а другой соисполнитель, заранее не договариваясь с первым, присоединяется к его, уже начатой преступной деятельности, после чего соучастники вместе доводят преступление до конца.

Так, например, «убийство следует признавать совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица)»60. По одному из уголовных дел установлено, что на почве произошедшей ссоры П. нанес один удар по телу X. самодельной деревянной битой. Затем М. взял у П. биту и нанес ею один удар по голове и телу X. После этого П. и М. перенесли потерпевшего X. из кладовой в кухню, где М. поленом нанес потерпевшему два удара по голове и не менее двух ударов по телу. В результате совместных преступных действий П. и М. последовала смерть потерпевшего X. Суд обоснованно признал П. и М. соисполнителями убийства, совершенного группой лиц без предварительного сговора61.

Практически данный вид соучастия встречается крайне редко. Совершение преступления группой лиц без предварительного сговора предусматривается в качестве квалифицирующего признака, как правило, в составах преступлений против жизни и здоровья (п. «ж» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 3 ст. 111, п. «г» ч. 2 ст. 112, УК РФ и др.), а также в некоторых составах преступлений против военной службы (ч. 2 ст. 332, п. «а» ч. 2 ст. 333, п. «а» ч. 2 ст. 334 УК РФ и др.). В остальных случаях совершение преступления в составе группы лиц является обстоятельством, отягчающим наказание (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

В отсутствие предварительного сговора не исключается и соучастие в преступлении с юридическим распределением ролей (например, случайный очевидец совершаемого убийства решает оказать помощь исполнителю и передает ему нож, тем самым становясь пособником преступления). Однако с этим видом соучастия законодатель не связывает особых юридических последствий.

Группа лиц по предварительному сговору. Преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления (ч. 2 ст. 35 УК РФ). В отличие от предыдущего вида соучастия, при определении группы лиц по предварительному сговору не говорится

о том, что такую группу могут образовывать только соисполнители преступления. Поэтому, если следовать буквальному толкованию закона, совершение преступления группой лиц по предварительному сговору может иметь место как при соисполнительстве, так и при соучастии с юридическим распределением ролей. Однако в судебной практике, а вслед за ней и в теории уголовного права, традиционным стало ограничительное толкование этого вида соучастия - совершение преступления группой лиц по предварительному сговору возможно только в форме соисполнительства. На данное обстоятельство неоднократно обращал внимание Верховный Суд России как в разъяснениях Пленума, так и в решениях по конкретным уголовным делам62.

Например, применительно к получению взятки и коммерческому подкупу Пленум Верховного Суда РФ разъяснил: «Взятку или предмет коммерческого подкупа надлежит считать полученными группой лиц по предварительному сговору, если в преступлении участвовали два и более должностных лица или два и более лица, выполняющие управленческие функции в коммерческой или иной организации, которые заранее договорились о совместном совершении данного преступления путем принятия каждым из членов группы части незаконного вознаграждения за совершение каждым из них действий (бездействие) по службе в пользу передавшего незаконное вознаграждение лица или представляемых им лиц»63.

По делам о краже, грабеже и разбое Пленум Верховного Суда РФ дал следующее разъяснение: «Если организатор, подстрекатель или пособник непосредственно не участвовал в совершении хищения чужого имущества, содеянное исполнителем преступления не может квалифицироваться как совершенное группой лиц по предварительному сговору»64.

Таким образом, принципиальное отличие группы лиц по предварительному сговору от соучастия в виде группы лиц заключается только в факте наличия предварительного сговора между соисполнителями.

Предварительный сговор - это соглашение между соучастниками о совместном совершении преступления, достигнутое до начала выполнения объективной стороны преступления.

Сговор соучастников выражается в достижении ими соглашения (договоренности) о том, что они совместно совершат определенное преступление. При этом не обязательно, чтобы соучастники с тщательностью и полнотой оговорили все детали планируемого преступления, разработали подробный план его совершения (место, время, орудия, личность жертвы, техническое распределение ролей соисполнителей и т.д.), что вообщем- то уже характерно для сговора участников организованной группы. Чаще всего сговор носит элементарный характер и для его наличия достаточно того, что предметом договоренности соучастников является факт соис- полнительства ими конкретного преступления (убийства, изнасилования, кражи и т.п.), признаки состава которого осознаются каждым из соучастников. Не имеет значения форма сговора (устная, письменная, с помощью жестов), а также степень его заблаговременности и продолжительность (предварительный сговор может состояться задолго до начала совершения преступления либо непосредственно перед началом преступления, носить характер длительных переговоров или сиюминутной договоренности).

Сговор считается предварительным, если он имел место заранее, до начала совершения преступления, а именно, до начала совершения действий или бездействия, которые предусматриваются в диспозиции статьи Особенной части УК РФ в качестве признаков объективной стороны состава преступления. Таким образом, предварительный сговор на совершение преступления возможен только на стадии приготовления к преступлению, до начала покушения на него. Это подтверждается ч. 1 ст. 30 УК РФ, согласно которой одной из форм приготовления считается сговор на совершение преступления.

По некоторым категориям уголовных дел Пленум Верховного Суда РФ дал следующие разъяснения понятия предварительного сговора: «предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего»65; «при квалификации действий виновных как совершение хищения чужого имущества группой лиц по предварительному сговору суду следует выяснять, имел ли место такой сговор соучастников до начала действий, непосредственно направленных на хищение чужого имущества, состоялась ли договоренность о распределении ролей в целях осуществления преступного умысла, а также какие конкретно действия совершены каждым исполнителем и другими соучастниками пре- ступления»66.

Ввиду того, что группа лиц по предварительному сговору характеризуется более высокой степенью согласованности совместного участия лиц в преступлении, данный вид соучастия обладает повышенной общественной опасностью по сравнению группой лиц без предварительного сговора.

Организованная группа. Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ). В принципе, организованная группа является более опасной разновидностью группы лиц по предварительному сговору, в которой, в отличие от последней, соучастники заранее не договариваются, а заранее объединяются для совершения преступления. Однако главным отличием этих видов соучастия друг от друга является признак устойчивости, которым обладает организованная группа, и не обладает группа лиц по предварительному сговору. Что понимать под устойчивостью организованной группы, законодатель, однако, не разъясняет. Поэтому данный оценочный признак традиционно является предметом толкования со стороны Пленума Верховного Суда России, а также уголовно-правовой доктрины.

Согласно одному из первых после принятия УК РФ 1996 г. судебных разъяснений на этот счет, которое дано применительно к банде, как устойчивой вооруженной группе: «Об устойчивости банды могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений»67.

В последующем Пленум Верховного Суда России неоднократно обращался к вопросу об устойчивости организованной группы, давая соответствующие разъяснения по различным категориям уголовных дел. Но всякий раз вышеупомянутые критерии устойчивости, несмотря на различные вариации в их описании, в сущности оставались прежними. Группа считается устойчивой, если функционирует длительное время, имеет преступный профиль и стабильный состав участников, заранее распределивших между собой функции.

В целом характеристика организованной группы, даваемая Пленумом Верховного Суда РФ, состоит в следующем: «Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы»68; «в отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, организованная группа характеризуется, в частности, устойчивостью, наличием в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределением функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла. Об устойчивости организованной группы может свидетельствовать не только большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы к проникновению в хранилище для изъятия денег (валюты) или других материальных ценностей)»69; «организованная группа отличается наличием в ее составе организатора (руководителя), стабильностью состава участников группы, распределением ролей между ними при подготовке к преступлению и непосредственном его совершении»70; «об устойчивости организованной группы могут свидетельствовать большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, их техническая оснащенность и распределение ролей между ними, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы)»71; «об устойчивости организованной группы могут свидетельствовать наличие организатора (руководителя), большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, их техническая оснащенность, распределение ролей между ними, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы)»72; «организованная группа характеризуется устойчивостью, более высокой степенью организованности, распределением ролей, наличием организатора и (или) руководителя»73.

Итак, об устойчивой группе лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений, свидетельствуют в совокупности следующие обстоятельства.

Относительно длительное существование группы, что достигается планированием и совершением участниками группы обычно нескольких преступлений, конкретное количество которых может быть определено заранее или не определено вовсе. Если организованная группа создается для совершения только одного преступления, то длительность существования группы обусловливается необходимостью тщательной подготовки планируемого преступления, что требует от участников группы совершения целого комплекса приготовительных действий, растягивающихся во времени (например, приготовление к разбойному нападению на инкассаторов или незаконному предпринимательству).

Например, по одному из уголовных дел суд следующим образом оценил длительность существования организованной группы: «Об устойчивости и сплоченности банды свидетельствует длительный период времени ее преступной деятельности. Так, судом было установлено, что в период с 18 января по 12 февраля 2003 года бандой - группой лиц в различном сочетании было совершено шесть разбойных нападений»74. Стабильность состава группы, означающая членство в группе одних и тех же лиц, объединившихся для приготовления и совершения преступлений более или менее постоянным составом. Поскольку законодатель специально не определяет численный состав организованной группы, следует исходить из того, что стабильность состава группы достигается участием в приготовлении и совершении всех преступлений как минимум двух одних и тех же соучастников. Переменные участники преступлений, совершаемых в составе организованной группы, не являющиеся постоянными ее членами, но осознающие факт устойчивости группы, также несут ответственность за совершение преступления в составе организованной группы (с вменением соответствующего квалифицирующего признака).

Например, по одному из уголовных дел суд так охарактеризовал рассматриваемый критерий: «Об устойчивости и организованности возглавляемой Л. и С. банды свидетельствуют ее сплоченность, стабильность, тесная взаимосвязь между ее членами, которые беспрекословно подчинялись им, осуществляли функции водителей и охранников, участвовали в спланированных ими преступлениях. Члены банды вместе отдыхали, тренировались, каждый из них считал себя одним из “леденевских”, то есть членом единой преступной группы»75.

Напротив, по другому уголовному делу суд не признал в качестве доказательства наличия организованной группы в преступлениях Р. и К., осужденных за неоконченный сбыт наркотических средств, то обстоятельство, что осужденные состояли фактически в брачных отношениях (их брак не был зарегистрирован), проживали в одной квартире, совместно проводили отпускное время, имели общий бюджет76.

Распределение ролей между участниками организованной группы означает, что каждый из членов группы выполняет отдельную преступную функцию в процессе подготовки или совершения преступлений. Распределение ролей может быть как техническим, когда все участники организованной группы являются соисполнителями преступлений, но каждый из них выполняет какую-то собственную часть преступных действий в процессе подготовки и совершения преступлений, так и юридическим, когда один из участников организованной группы является исполнителем преступлений, а все другие выполняют роли организатора, подстрекателя или пособника. Однако в какой бы форме соучастия не существовала организованная группа обязательной ее чертой является наличие в составе группы фигуры фактического организатора преступления (руководителя, инициатора, лидера).

Преступная специализация группы, заключается в постоянстве форм и методов преступной деятельности членов группы (преступный профиль), а также в их специальной подготовке, том числе технической оснащенности и особых навыках, для совершения преступлений определенного вида. Впрочем данный критерий устойчивости организованной группы является факультативным. Нередко организованные группы, особенно общеуголовной направленности, имеют разносторонние преступные интересы и создаются для совершения самых разнообразных преступлений, различающихся как по характеру, так и по степени тяжести (хищений, изнасилований, убийств, хулиганства, сбыта поддельных денег, использования подложных документов и т.д.).

Несмотря на то, что совершение преступления организованной группой может иметь место как в форме соисполнительства, так и в форме соучастия с юридическим распределением ролей, в судебной практике прочно укрепилось мнение о том, что все участники организованной группы, независимо от характера их участия в преступлении, должны признаваться соисполнителями преступления, совершенного организованной группой, и нести за него ответственность без ссылки на ст. 33 УК РФ77. Эту позицию неоднократно подчеркивал в своих разъяснениях Пленум Верховного Суда России, например: «при признании убийства совершенным организованной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении следует квалифицировать как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ»78.

В теории уголовного права данную позицию разделяют далеко не всегда, ибо она представляет собой юридическую фикцию, основанную на смешении классификаций соучастия на формы и виды. Более высокий уровень согласованности (соорганизованности) соучастников, выражающийся в устойчивости их преступной деятельности, связывается с искусственной трансформацией сложной формы соучастия в его простую форму, чего на самом деле не происходит. Подтверждением этому является то, что лицо, создавшее организованную группу или руководившее ею, признается законодателем не соисполнителем преступления, а его организатором (ч. 3 ст. 33 УК РФ). В действительности соучастие в форме соис- полнительства определяется не членством лица в составе организованной группы в качестве ее постоянного участника (если, конечно, речь не идет об участии в организованной группе как о самостоятельном составе преступления, например, ст. 208, 209 УК РФ и др.), а выполнением состава преступления, предусмотренного Особенной частью УК РФ, двумя или более исполнителями, независимо от степени согласованности (в том числе, устойчивости) их совместной преступной деятельности.

Иногда такого мнения придерживается и Верховный Суд России в противоречии с ранее выдвинутой им же позицией. Например, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 51 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» дано разъяснение, что в организованную группу лиц, совершивших присвоение чужого имущества, «могут входить лица, не обладающие полномочиями по распоряжению, управлению или пользованию вверенным имуществом, а также по его доставке либо хранению, которые заранее объединились для совершения одного или нескольких преступлений. При наличии к тому оснований они несут ответственность согласно части 4 статьи 34 УК РФ как организаторы, подстрекатели либо пособники присвоения»79. О противоречивости судебной практики по затронутому вопросу свидетельствуют также решения судов по конкретным уголовным делам.

Так, весной 1997 года в г. Тюмени Л. и С. на почве мести за то, что Ф. отказался платить им за оказываемые услуги по его охране от других криминальных структур, а также желая запугать его и заставить вновь платить деньги, решили совершить нападение на Ф. и причинить вред его здоровью. Исполнение преступления они поручили Л.В., передав ему в качестве вознаграждения одну тысячу долларов США. 30 апреля 1997 года утром Л.В., в соответствии с разработанным Л. и С. планом, напал на Ф. и заранее приготовленной металлической монтировкой нанес потерпевшему несколько ударов по голове, умышленно причинив ему ранения, повлекшие причинение тяжкого вреда его здоровью.

Действия Л. областным судом квалифицированы как организация умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенного организованной группой, т.е. по ч. 3 ст. 33 и п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев дело в кассационном порядке, признала данную квалификацию правильной80.

Если лицо не было участником (членом) организованной группы, но выполнило организаторские, подстрекательские или пособнические функции в преступлении, совершаемом организованной группой, такое лицо признается не соисполнителем, а организатором, подстрекателем или пособником в преступлении, совершенном организованной группой. В частности, Пленум Верховного Суда РФ разъяснил: «Если лицо подстрекало другое лицо или группу лиц к созданию организованной группы для совершения конкретных преступлений, но не принимало непосредственного участия в подборе ее участников, планировании и подготовке к совершению преступлений (преступления) либо в их осуществлении, его действия следует квалифицировать как соучастие в совершении организованной группой преступлений со ссылкой на часть четвертую статьи 33 УК РФ»81.

Преступное сообщество (преступная организация). Преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды (ч. 4 ст. 35 УК РФ). Преступное сообщество (преступная организация), будучи самым опасным видом соучастия, в сущности является разновидностью организованной группы, отличающейся от последней более высокой степенью согласованности (соорганизованности) преступной деятельности соучастников, что выражается в более сложной внутренней структуре и специфических целях преступного сообщества (преступной организации).

Исходя из законодательного определения преступного сообщества (преступной организации) можно выделить его (ее) объективные и субъективные признаки. К объективным признакам относятся: 1) объединение соучастников в одну из двух форм: структурированную организованную группу либо объединение организованных групп; 2) наличие у такой группы или объединения единого руководства. К субъективным признакам относятся: 1) постановка перед указанной группой или объединением в качестве начальной цели совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений; 2) конечной целью деятельности сообщества (преступной организации) является получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Развернутая характеристика признаков преступного сообщества дана в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2010 № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)»:

«Под структурированной организованной группой следует понимать группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, состоящую из подразделений (подгрупп, звеньев и т.п.), характеризующихся стабильностью состава и согласованностью своих действий. Структурированной организованной группе, кроме единого руководства, присущи взаимодействие различных ее подразделений в целях реализации общих преступных намерений, распределение между ними функций, наличие возможной специализации в выполнении конкретных действий при совершении преступления и другие формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации).

Под структурным подразделением преступного сообщества (преступной организации) следует понимать функционально и (или) территориально обособленную группу, состоящую из двух или более лиц (включая руководителя этой группы), которая в рамках и в соответствии с целями преступного сообщества (преступной организации) осуществляет преступную деятельность. Такие структурные подразделения, объединенные для решения общих задач преступного сообщества (преступной организации), могут не только совершать отдельные преступления (дачу взятки, подделку документов и т.п.), но и выполнять иные задачи, направленные на обеспечение функционирования преступного сообщества (преступной организации).

Объединение организованных групп предполагает наличие единого руководства и устойчивых связей между самостоятельно действующими организованными группами, совместное планирование и участие в совершении одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений, совместное выполнение иных действий, связанных с функционированием такого объединения»1.

Уголовный закон не устанавливает каких-либо правовых различий между понятиями «преступное сообщество» и «преступная организация», на что обратил внимание Пленум Верховного Суда РФ. В науке уголовного права, однако, есть мнение, что термин «преступная организация» в большей мере соответствует понятию структурированной организованной группы, тогда как термин «преступное сообщество» характеризует объединение организованных групп, как консолидированное образование не менее двух самостоятельно действующих организованных групп, объединившихся для совместного совершения одного или нескольких преступлений.Более сложная внутренняя структура преступного сообщества (преступной организации), допускающая существование данного вида соучастия в форме структурированной организованной группы, состоящей из обособленных подразделений, или объединения не менее двух организованных групп, диктует удвоение минимального численного состава участников преступного сообщества (преступной организации) по сравнению с другими видами соучастия. Преступное сообщество (преступная организация) может быть образовано не менее чем из четырех человек.

Наличие у структурированной организованной группы или объединения организованных групп единого руководства означает осуществление организационных и (или) управленческих функций в отношении преступного сообщества (преступной организации) в целом. Представляется, что этому признаку соответствует не только организаторская деятельность руководителя преступного сообщества (преступной организации), но также деятельность лиц, координирующих (согласовывающих) преступные действия между несколькими организованными группами, входящими в преступное сообщество (преступную организацию), в целях совместного совершения запланированных преступлений, а также деятельность лиц, создающих устойчивые связи между различными самостоятельно действующими организованными группами, в том числе совершающих действия по объединению таких групп в целях осуществления совместных действий по планированию, совершению одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений. При этом, как отметил Пленум Верховного Суда РФ: «Руководство преступным сообществом (преступной организацией) может осуществляться как единолично руководителем преступного сообщества (преступной организации), так и двумя и более лицами, объединившимися для совместного руководства (например, руководителем преступного сообщества (преступной организации), руководителем структурного подразделения, руководителем (лидером) организованной группы)»1.

Первичной юридически значимой целью преступного сообщества (преступной организации) является совместное совершение его членами одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений. Не имеет значения конкретный вид преступлений, для совершения которых организовано преступное сообщество (преступная организация), а также их количество. Императивным условием является то, что такие преступления должны относиться к категории тяжких (ч. 4 ст. 15 УК РФ) или особо тяжких (ч. 5 ст. 15 УК РФ). Это условие имеет место и в том случае, когда целью преступного сообщества (преступной организации) является преступление, которое при обычных обстоятельствах не является тяжким или особо тяжким, однако признается таковым, если оно совершено группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Указанные квалифицирующие признаки также инкриминируются членам преступного сообщества (преступной организации), совершившим преступление, которое при наличии данных обстоятельств в случаях, предусмотренных законом, переходит в категорию тяжких или особо тяжких.

Конечной юридически значимой целью преступного сообщества (преступной организации) является получение прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды. Согласно разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ: «При этом под прямым получением финансовой или иной материальной выгоды понимается совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений (например, мошенничества, совершенного организованной группой либо в особо крупном размере), в результате которых осуществляется непосредственное противоправное обращение в пользу членов преступного сообщества (преступной организации) денежных средств, иного имущества, включая ценные бумаги и т.п.

Под косвенным получением финансовой или иной материальной выгоды понимается совершение одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений, которые непосредственно не посягают на чужое имущество, однако обусловливают в дальнейшем получение денежных средств и прав на имущество или иной имущественной выгоды не только членами сообщества (организации), но и другими лицами»1.

Первичная и конечная цели преступного сообщества (преступной организации) взаимосвязаны друг с другом: получение членами преступного сообщества (преступной организации) или другими лицами прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды является возможным только посредством совершения сообществом (организацией) одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений.

Установление признаков преступного сообщества (преступной организации) по уголовным делам нередко является весьма трудным делом. Поэтому правоприменители в этом вопросе часто пользуются помощью судебно-психологической экспертизы.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отменила приговор Кемеровского областного суда, который не признал организованную группу мошенников преступным сообществом (преступной организацией) и не дал надлежащей оценки ряду конкретных обстоятельств уголовного дела, в том числе тому, что «группы работали ежедневно на протяжении пяти месяцев, у сообщества была единая финансовая база (все вырученные в результате мошенничества деньги сдавались В., а тот распределял их между членами групп), В. был организатором и руководителем сообщества и под его началом работали две группы по семь человек, места работы и роли членов групп были определены, а это, в свою очередь, говорит о структурированности организации (если происходили перемещения, то только в рамках группы). Суд первой инстанции не дал надлежащей оценки заключению психологической экспертизы, согласно которой группа является малой, неформальной, состоящей из двух подгрупп (автономных), подчиняющихся лидеру, находившихся между собой в отношениях соревновательности, дружеских и родственных связях, группу характеризует структурированность, нормативность, сплоченность, прямой контакт между ее членами, наличие межличностного взаимодействия и взаимовлияния, общие цели деятельности, общность ценностей и норм, интересов, мотивов, установок, внутренняя расчлененность функций и групповых ролей, локализация в пространстве (рынок) и относительная устойчивость во времени. Члены данного сообщества использовали системы конспирации»82.

Организация, руководство преступным сообществом (преступной организацией), а равно участие в таком сообществе (организации) сами по себе образуют отдельный состав оконченного преступления (ст. 210 УК РФ). Поскольку совершение преступления в составе преступного сообщества (преступной организации) не предусматривается в качестве отдельного квалифицирующего признака в статьях Особенной части УК РФ, при совершении преступления преступным сообществом (преступной организацией) его участники несут ответственность как за преступление, совершенное организованной группой, группой лиц по предварительному сговору или группой лиц. Данное обстоятельство особо подчеркнул Пленум Верховного Суда РФ в постановлении «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)»:

«При совершении участником преступного сообщества (преступной организации) тяжкого или особо тяжкого преступления его действия подлежат квалификации по совокупности преступлений, предусмотренных частью 2 статьи 210 УК РФ и соответствующей частью (пунктом) статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, с учетом квалифицирующего признака “организованная группа” (например, по пункту “а” части 4 статьи 162 УК РФ как разбой, совершенный организованной группой). Если состав совершенного преступления не предусматривает в качестве квалифицирующего признака совершение его организованной группой, действия лица подлежат квалификации по части 2 статьи 210 УК РФ и соответствующей части (пункту) статьи Уголовного кодекса Российской Федерации, содержащей квалифицирующий признак “группой лиц по предварительному сговору”, а при его отсутствии - по признаку “группой лиц”1.

В таком же порядке должен решаться вопрос об ответственности участников организованной группы или группы лиц по предварительному сговору за совершение ими преступления, состав которого не предусматривает квалифицирующего признака «организованной группы» или «группы лиц по предварительному сговору».

5. Ответственность соучастников преступления

Положения уголовного закона об ответственности соучастников преступления заключают в себе комплекс регламентированных законодателем, а также нашедших решение в теории и практике уголовного права специальных вопросов, связанных с определением оснований ответственности соучастников, уголовно-правовой оценкой их роли в совершении преступления. Эти положения не исчерпываются ст. 34 УК РФ, а включают также уголовно-правовые нормы, предусматривающие особенности ответственности организаторов и участников организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) (ч. 5, 6 ст. 35 УК РФ), эксцесс исполнителя (ст. 36 УК РФ), вменение обстоятельств личного характера только тому соучастнику, к которому они относятся (ч. 2 ст. 67 УК РФ), а также особенности добровольного отказа организатора, подстрекателя и пособника (ч. 4, 5 ст. 31 УК РФ). Принципиальное значение для всех этих положений имеет выработка общего подхода к определению основания уголовной ответственности соучастников преступления. На этот счет в теории отечественного уголовного права сформировались две основные концепции.

Согласно первой из них, известной как акцессорная теория соучастия (от латинского accessorium - дополнительный, несамостоятельный), сложные соучастники, т.е. организатор, подстрекатель и пособник, не имеют самостоятельного основания уголовной ответственности. Основанием для их ответственности является преступление, совершенное исполнителем. Соучастники принимают участие в «чужом» преступлении, главным виновником которого является исполнитель, поэтому преступная деятельность организатора, подстрекателя и пособника имеет не самостоятельное, а лишь дополнительное, подчиненное значение по отношению к преступной деятельности исполнителя.

В наиболее полном виде основные постулаты акцессорной теории соучастия в современном российском уголовном праве представлены в научных трудах проф. М.И. Ковалева и состоят в следующем: основой общей ответственности всех соучастников является единство их действий, стержень этого единства - исполнитель; без исполнителя не может быть и соучастия; ответственность по правилам о соучастии возможна лишь при условии, что исполнитель хотя бы начал приготовительные к преступлению действия; основанием уголовной ответственности за организацию, подстрекательство, пособничество является состав преступления, выполненный исполнителем; наказуемость соучастника определяется той статьей уголовного закона, по которой квалифицируется деяние исполнителя83. Если ответственность исполнителя исключается из-за малозначительности совершенного им деяния (ч. 2 ст. 14 УК РФ) либо в силу совершения им приготовления к преступлению небольшой или средней тяжести, то по этим же основаниям исключается ответственность других соучастников. Таким образом, соучастие в преступлении имеет акцессорную природу (т.е. зависимость от преступной деятельности исполнителя), вслед за этим акцессорной является и ответственность соучастников, зависящая от ответственности исполнителя.

Другая концепция ответственности за соучастие, строящаяся на теории самостоятельной ответственности соучастников, напротив, исходит из того, что основание уголовной ответственности каждого из соучастников носит самостоятельный характер. «Каждый соучастник, в чем бы ни выражалось его участие в сообща совершенном преступлении, подлежит уголовной ответственности на том основании, что он сам, действуя виновно, посягает на охраняемые уголовным законом общественные отношения ..., его личная деятельность в силу этого приобретает общественно опасный характер, а умышленное участие в совершении преступления выступает как лично им, соучастником, совершенное деяние. Каждый субъект, действует ли он один или совместно с другими лицами, совершая преступление, тем самым создает основание своей уголовной ответственности»84.

Позднее профессор В.С. Прохоров, являющийся последовательным сторонником теории самостоятельной ответственности соучастников, писал: «Поскольку при соучастии с распределением ролей между соучастниками каждый из них совершает разные действия, нет оснований отождествлять составы, соответствующие их деятельности: это разные составы преступления, и у каждого соучастника «свой состав»85. Состав преступления, совершаемого исполнителем, предусмотрен в диспозиции статьи Особенной части уголовного закона. Состав преступления, совершаемого организатором, подстрекателем и пособником, складывается из признаков, указанных как в диспозиции статьи Особенной части, так и в статье Общей части, предусматривающей деяние каждого соучастника (ст. 33 УК РФ). Исключение уголовной ответственности исполнителя (например, вследствие его добровольного отказа) не исключает ответственности других соучастников преступления. В итоге, основания и пределы ответственности соучастников лежат не в деянии исполнителя, а в деяниях, совершенных лично каждым соучастником.

Действующее уголовное законодательство при регламентации ответственности соучастников базируется на соединении основных положений обеих теорий. С одной стороны, признается акцессорная природа соучастия и невозможность последнего без фигуры исполнителя. С другой стороны, допускается самостоятельное основание уголовной ответственности соучастников, определение индивидуальной меры ответственности каждого из них в зависимости от характера и степени фактического участия в совершении преступления. На основе такого сочетания разрабатывается принципиальный подход к основанию ответственности соучастников: ответственность за соучастие в преступлении возможна только при наличии основания ответственности исполнителя, напротив, исключение ответственности исполнителя (например, в силу его добровольного отказа, совершения малозначительного деяния) делает невозможным ответственность других лиц по правилам о соучастии, что, однако, не исключает их самостоятельной ответственности за индивидуально совершенное преступное деяние.

Говоря об основании уголовной ответственности соучастников, следует иметь в виду, что оно не всегда является юридически единым. Соучастники фактически одного и того же преступления могут нести уголовную ответственность по разным статьям Особенной части УК РФ, например, из-за недостижения одним из них возраста, с которого возможно привлечение к уголовной ответственности за определенное преступление. Скажем, если два соисполнителя, одному из которых 15 лет, а другому - 16 лет, совершают убийство сотрудника правоохранительного органа в целях воспрепятствования его законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, то действия первого следует квалифицировать как убийство при отягчающих обстоятельствах по п. «б, ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а действия второго - как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа по ст. 317 УК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 34 УК РФ ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления.

Характер участия в совершении преступления - это предусмотренная уголовным законом преступная функция (роль), которую выполняет каждый из причастных к преступлению соучастников. Характер участия есть качественная характеристика вклада соучастника в совместное совершение преступления, определяемая его преступной ролью исполнителя, организатора, подстрекателя или пособника. Характер участия лица в совместном совершении преступления диктует основание его уголовной ответственности за данное преступление.

При этом в УК РФ нет каких-либо специальных предписаний относительно основания уголовной ответственности соучастников. На всех них распространяется общее правило о том, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом (ст. 8 УК РФ).

Имеются лишь вышеупомянутые особенности в описании составов преступлений, совершаемых соучастниками. Состав преступления, как основание уголовной ответственности исполнителя (соисполнителей), предусматривается соответствующей статьей Особенной части УК РФ. Состав организации, состав подстрекательства и состав пособничества образуются единством предписаний Особенной и Общей (ст. 33) частей УК РФ. Исходя из этого, регламентируются правила квалификации преступных деяний соучастников.

Согласно ч. 2 ст. 34 УК РФ содеянное исполнителем (соисполнителями) квалифицируется только по статье Особенной части УК РФ, предусматривающей совершенное им (ими) преступление, без ссылки на ст. 33 УК РФ. То обстоятельство, что преступление совершено в соучастии, может отражаться при квалификации деяний соисполнителей посредством указания на квалифицирующий признак группы лиц, группы лиц по предварительному сговору или организованной группы, если таковой имеется в статье Особенной части УК РФ, либо ссылкой на аналогичное обстоятельство, отягчающее наказание (п. «в» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

При сложной форме соучастия квалификация содеянного исполнителем обычно не отражает факт того, что преступление совершено в соучастии, поэтому такая квалификация не отличается от квалификации содеянного субъектом, совершившим преступление в одиночку (например, ч. 1 ст. 105 УК РФ - исполнение убийства)86.

Согласно ч. 3 ст. 34 УК РФ содеянное организатором, подстрекателем и пособником квалифицируется по статье Особенной части УК РФ, предусматривающей совершенное ими совместно с исполнителем преступление, со ссылкой на ч. 3, 4 или 5 ст. 33 УК РФ. Такая ссылка необходима потому, что состав организации, подстрекательства и пособничества, как уже отмечалось, слагается из признаков, указанных в статье Особенной части УК РФ, предусматривающей деяние исполнителя, и в ст. 33 УК РФ, описывающей деяния остальных соучастников. К сказанному следует добавить, что по устоявшемуся в теории и практике уголовного права мнению при квалификации требуется ссылаться не в целом на ст. 33 УК РФ, а на ее часть третью, четвертую или пятую, в зависимости от инкриминируемой соучастнику функции в совершении преступления (например, ч. 5 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ - пособничество убийству; ч. 4 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ - подстрекательство к убийству, ч. 3 ст. 33 и ч. 1 ст. 105 УК РФ - организация убийства).

При совершении преступления в соучастии нередки случаи, когда одно и то же лицо выполняет несколько функций, присущих разным видам соучастников (совмещение функций соучастников), например, одновременно выполняет роль подстрекателя и пособника в преступлении. Возникает вопрос - как квалифицировать такого рода преступное «совместительство»? Об одной из таких ситуаций упоминает законодатель. Согласно ч. 3 ст. 34 УК РФ, если организатор, подстрекатель или пособник приняли непосредственное участие в выполнении объективной стороны преступления, они признаются соисполнителями и их деяния квалифицируются только по соответствующей статье Особенной части УК РФ без ссылки на ч. 3, 4 или 5 ст. 33 УК РФ. Таким образом, соиспол- нительство поглощает все остальные функции соучастников. Однако факт того, что соисполнитель наряду с непосредственным совершением преступления выполнял роль его организатора, подстрекателя или пособника, будет влиять на оценку степени его фактического участия в преступлении и учитываться при назначении наказания.

Об оценке ситуаций, когда лицо совмещает функции сложных соучастников (организатора, подстрекателя и пособника), законодатель умолчал. Судебная практика в этом вопросе испытывает нестабильность, в одних случаях расценивая содеянное только как организацию совершения преступления, в других случаях квалифицируя каждую из выполненных соучастником ролей отдельно с одновременной ссылкой на ч. 3, 4 и 5 ст. 33 УК РФ. Например, в одном из судебных решений Верховный Суд РФ указал: «Поскольку организаторская роль осужденной заключалась в подыскании исполнителя убийства, склонении его к совершению преступления, разработке плана убийства двух лиц, сокрытии трупов, следов преступления и ведении переговоров относительно платы за совершенное преступление, ее действия следует квалифицировать по ч. 3 ст. 33, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ и дополнительной квалификации по чч. 4 и 5 ст. 33 УК РФ не требуется»87.

В решении по другому делу Верховный Суд РФ занял противоположную позицию, признав правильной квалификацию действий подсудимых, которые разработали план убийства и разбойного нападения, подыскали исполнителей преступлений, сообщили им места нахождения потерпевших и хранения ценностей, назначили время совершения преступления, обеспечили доставку и беспрепятственный проход исполнителей к месту совершения преступления и после совершенного преступления забрали их с похищенным, как организация, подстрекательство и пособничество в убийстве и разбойном нападении (ч.ч. 3, 4, 5 ст. 33 и п. «в» ч. 4 ст. 162 УК РФ, ч.ч. 3, 4, 5 ст. 33 и п. «а, ж, з» ч. 2 ст. 105 УК РФ)88.

Если соучастник совмещает функции подстрекателя и пособника, содеянное им обычно квалифицируется со ссылкой одновременно на ч. 4 и ч. 5 ст. 33 УК РФ89.

Степень участия в совершении преступления - это мера активности соучастника при выполнении им своей преступной функции (роли) в совместном совершении преступления. Степень участия есть количественная характеристика вклада соучастника в совместное совершение преступления, определяемая объемом преступной деятельности соучастника в рамках выполняемой им функциональной роли, уровнем ее интенсивности и эффективности для достижения конечного преступного результата. О большей степени фактического участия в совершении преступления могут свидетельствовать такие обстоятельства, как: больший объем и значение для наступления общественно опасного последствия преступных действий, выполненных одним из соисполнителей (например, большей степенью участия в убийстве характеризуется соисполнитель, наносивший ножевые удары потерпевшему, нежели соисполнитель, который удерживал в это время потерпевшего90); совмещение соисполнителем преступления функций организатора, подстрекателя или пособника; выполнение соучастником роли инициатора преступления (лица, выдвинувшего идею

1. совершении преступления и принявшего активное участие в ее реализации). Степень участия лица в совместном совершении преступления влияет на выбор меры (индивидуализацию) его уголовной ответственности за данное преступление. При этом особо активная роль в совершении преступления признается обстоятельством, отягчающим наказание (п. «г» ч. 1 ст. 63 УК РФ).

Соучастие в преступлении со специальным субъектом. В соответствии с ч. 4 ст. 34 УК РФ лицо, не являющееся субъектом преступления, специально указанным в соответствующей статье Особенной части УК РФ, участвовавшее в совершении преступления, предусмотренного этой статьей, несет уголовную ответственность за данное преступление в качестве его организатора, подстрекателя либо пособника. Речь идет о ситуациях, когда в преступлении, исполнителем которого может быть только специальный субъект, наряду с последним принимают участие лица, которые признаками специального субъекта не обладают, а только соответствуют качеству общего субъекта преступления (например, обычный гражданин организовывает совершение должностным лицом служебного подлога). Поскольку для совершения преступления в соучастии достаточно того, чтобы участвующие в нем лица имели признаки общего субъекта преступления, соучастие в преступлениях со специальным субъектом не исключается. Однако соучастники, которые не обладают признаками специального субъекта соответствующего преступления, могут нести за него уголовную ответственность только в качестве организатора, подстрекателя или пособника. Исполнителями данного преступления они быть не могут.

Данное правило распространяется в том числе и на те случаи, когда лицо, не обладающее признаками специального субъекта, непосредственно принимает участие в совершении преступления со специальным субъектом, частично или даже полностью выполняя объективную сторону данного преступления. Допустим, гражданское лицо, не являющееся субъектом воинского преступления, совместно с военнослужащим применяет насилие к его начальнику во время исполнения последним обязанностей военной службы (ст. 334 УК РФ). Или, скажем, обычный гражданин по указанию должностного лица совершает вместо него подлог официального документа (ст. 292 УК РФ). Поскольку лица не обладают признаками специального субъекта соответствующего преступления, они не могут признаваться исполнителями (соисполнителями) данного преступления, даже несмотря на то, что их роль фактически сводилась к полному или частичному исполнению объективной стороны преступления. Уголовная ответственность таких лиц должна наступать за пособничество преступлению со специальным субъектом в виде предоставления средств или орудий совершения преступления. Специальный субъект во всех случаях несет уголовную ответственность в качестве исполнителя преступления, в том числе посредственного.

Соучастие в неоконченном преступлении. В соответствии с ч. 5 ст. 34 УК РФ в случае недоведения исполнителем преступления до конца по не зависящим от него обстоятельствам остальные соучастники несут уголовную ответственность за приготовление к преступлению или покушение на преступление. Данное правило, вытекающее из акцессорной природы соучастия, отражает тот факт, что при недоведении исполнителем преступления до конца по независящим от него причинам данное обстоятельство учитывается при определении основания уголовной ответственности других соучастников. Если преступная деятельность исполнителя преступления была прервана по независящим от него обстоятельствам на стадии приготовления к преступлению, то остальные соучастники также должны нести уголовную ответственность за соучастие в приготовлении к преступлению. Если исполнитель не довел преступление до конца на стадии покушения, то и остальные соучастники будут нести ответственность за соучастие в покушении на преступление.

Уголовная ответственность организатора, подстрекателя и пособника при неоконченном преступлении исполнителя будет наступать по соответствующей статье Особенной части УК РФ с одновременной ссылкой как на ст. 33, так и на соответствующую часть ст. 30 УК РФ. Например, при приготовлении исполнителя к убийству, организатор данного преступления будет нести ответственность по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК РФ (организация приготовления к убийству). Аналогичным образом будет наступать ответственность при совершении исполнителем покушения на преступление с той лишь разницей, что вместо ч. 1 ст. 30 УК РФ нужно делать ссылку на ч. 3 этой статьи. Порядок записи формулы квалификации (сначала ссылка на ст. 33, а затем на ст. 30 УК РФ), который не всегда соблюдается в судебной практике, имеет принципиальное значение, поскольку отражает факт того, что имело место именно соучастие в неоконченном преступлении исполнителя, как это следует из первого предложения ч. 5 ст. 34 УК РФ, а не приготовление к соучастию или покушение на соучастие, что свойственно другому обстоятельству

• неудавшемуся соучастию.

Поротиков, Моисеев, Доронин и Заикин договорились о совершении разбойного нападения на квартиру Степкина, который, занимаясь продажей валюты, постоянно имел дома крупные суммы денег. 31 октября 2000 г. по разработанному плану преступления Поротиков указал квартиру Степкина и остался внизу у подъезда для наблюдения за обстановкой. Доронин позвонил в квартиру и с целью проникновения в нее попросил Степкина обменять доллары США. Последний, открывая замки, в дверной глазок увидел, что один из преступников надевает маску, в связи с чем дверь не открыл, а стал кричать, что вызовет милицию. Испугавшись, соучастники убежали.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ по протесту первого заместителя Председателя Верховного Суда РФ квалифицировала действия Поротикова по ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, пп. «а», «в», «г» ч. 2 ст. 162 УК РФ91. По другому уголовному делу Верховный Суд РФ иначе квалифицировал действия Тропина как организатора покушения на совершение грабежа группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище - по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33, пп. «а», «в» ч. 2 ст. 161 УК РФ92.

Неудавшееся соучастие. В соответствии с ч. 5 ст. 34 УК РФ за приготовление к преступлению несет уголовную ответственность также лицо, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления. Данная уголовно-правовая норма посвящена оценке обстоятельства, которое в теории уголовного права часто именуется как неудавшееся соучастие. Буквально законодатель ведет речь о неудавшемся подстрекательстве, при котором деятельность подстрекателя оказывается безуспешной, так как исполнитель не совершает требуемого преступления. К сожалению, ничего не сказано о не- удавшейся организации преступления и неудавшемся пособничестве, которые также могут оказаться безуспешными по причине того, что исполнитель игнорирует сценарий преступления, разработанный организатором, или не пользуется той помощью, которую ему пытался оказать пособник. В теории и практике уголовного права принято, однако, считать, что уголовная ответственность за неудавшуюся организацию преступления и неудавшееся пособничество преступлению наступает по тому же правилу, что и за неудавшееся подстрекательство, т.е. за приготовление к преступлению.

Случаи неудавшегося соучастия принципиально отличаются от соучастия в неоконченном преступлении. При соучастии в неоконченном преступлении деятельность соучастников причинно и виновно связана с преступной деятельностью исполнителя, которому по независящим от него обстоятельствам не удалось довести преступление до конца. При неудавшемся соучастии либо вовсе отсутствует фигура исполнителя преступления как основного соучастника (предполагаемый исполнитель не стал совершать преступление или начал его совершение, но в последующем добровольно отказался от доведения его до конца), либо преступная деятельность организатора, подстрекателя и пособника по независящим от них обстоятельствам не находится в причинной связи с преступлением, совершенным исполнителем (исполнитель совершил не то преступление, к которому его склонял подстрекатель, либо не воспользовался помощью организатора или пособника и совершил преступление без их участия). Исходя из акцессорной природы соучастия, последнее не может иметь место, если нет основания уголовной ответственности исполнителя преступления. Без исполнителя преступления нет соучастия. Равным образом отсутствует соучастие, если нет причинно-следственной связи между деянием соучастника и деянием исполнителя преступления. Как известно, такая связь играет решающую роль в определении понятия соучастия, образовывая один из его объективных признаков -совместность участия лиц в преступлении.

Таким образом, неудавшееся соучастие, строго говоря, соучастием в преступлении не является. Поэтому уголовная ответственность лиц, которые условно именуются неудавшимися соучастниками, наступает не за организацию, подстрекательство или пособничество в приготовлении к преступлению, а за обычное приготовление к тому преступлению, в котором указанные лица намеревались участвовать в качестве организатора, подстрекателя или пособника. Не случайно в последнем предложении ч. 5 ст. 34 УК РФ законодатель избегает термина «подстрекатель» и ведет речь

1. «лице, которому по не зависящим от него обстоятельствам не удалось склонить других лиц к совершению преступления».

В судебной практике имеются решения, расходящиеся с позицией законодателя и приведенными положениями теории, и основанные на смешении уголовно-правовой оценки соучастия в неоконченном преступлении и неудавшегося соучастия.

В феврале 2012 г. к П. обратилась Б. с просьбой помочь совершить убийство соседки, поскольку между ними сложились крайне неприязненные отношения. Поняв, что Б. и ее муж К. имеют серьезные намерения, он сообщил об этом в полицию. По просьбе сотрудников правоохранительных органов П. встретился с Б. и ее мужем К., и Б. пояснила, что ее муж в курсе дела, знает о характере их встречи, и они оба желают, чтобы их соседка была убита до 1 мая 2012 г. Действуя по инструкции сотрудников полиции, П. согласился помочь в организации убийства, сообщив Б., что ей позвонит Ш., с которым можно будет решать эти вопросы.

Ш., который являлся сотрудником полиции, действующим под прикрытием, выступил в качестве «исполнителя» преступления. Он созвонился с Б. и договорился о встрече. Они встретились в кафе, где Б. просила быстрее решить вопрос с убийством соседки, скрыть труп дальше от дома, чтобы не заподозрили в убийстве ее мужа. Сообщила, что деньги за убийство в сумме 100 тыс. рублей у нее есть, но передаст их исполнителю только при условии предъявления доказательств убийства, и дала задаток

1. тыс. рублей. 15 мая 2012 г., заранее созвонившись и сообщив о выполнении заказа, Ш. встретился с Б., которая, удостоверившись, что на фотографиях именно та женщина, убийство которой она заказывала, передала Ш. конверт с деньгами.

По приговору Архангельского областного суда от 27 ноября 2012 г. К. и Б. признаны виновными в организации приготовления к убийству по найму, которое не было доведено до конца по независящим от их воли обстоятельствам и осуждены по ч. 3 ст. 33, ч. 1 ст. 30, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Оперативно-розыскные мероприятия, которые проводились в отношении осужденных с участием П. и Ш., были признанны законными и обоснованными93.

Из приведенного примера видно, что П. и Ш. совершали правомерные действия в ходе оперативно-розыскных мероприятий, которые проведены в рамках Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Следовательно, П. и Ш. не являлись исполнителями приготовления к убийству, не доведшими преступление до конца по независящим от них обстоятельствам. А это, в свою очередь, исключает оценку содеянного К. и Б. по правилу о соучастии в неоконченном преступлении, т.е. как организацию приготовления к убийству. В действительности осужденные, как неудавшиеся соучастники, должны нести ответственность за обычное приготовление к убийству по найму без ссылки на ч. 3 ст. 33 УК РФ.

На смешении правил уголовно-правовой оценки соучастия в неоконченном преступлении и неудавшегося соучастия основано указание Верховного Суда России о квалификации действий посредника в сбыте или в приобретении наркотических средств, когда в отношении него проводилось оперативно-розыскное мероприятие. Как сказано в Обзоре судебной практики по уголовным делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств, психотропных, сильнодействующих и ядовитых веществ, (утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 27 июня 2012 года) «когда посредник привлечен к уголовной ответственности по результатам оперативно-розыскного мероприятия, проверочной закупки, то действия посредника не могут быть квалифицированы как оконченное преступление и подлежат квалификации как пособничество в покушении на приобретение наркотических средств (ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30 и соответствующая часть ст. 228 УК РФ), поскольку наркотическое средство изымается из незаконного оборота»1.

Без ответа остается вопрос - кто является исполнителем покушения на приобретение наркотических средств, если предполагаемый, по мнению посредника-пособника, приобретатель наркотиков в действительности преступником не является, т.к. участвует в законном оперативно-розыскном мероприятии?

Надо сказать, что если в вопросе о квалификации неудавшегося соучастия последовательно придерживаться теории самостоятельной ответственности соучастников, то содеянное неудавшимися соучастниками следовало бы расценивать как покушение на соучастие в преступлении, т.е. покушение на организацию, покушение на подстрекательство или покушение на пособничество преступлению, что потребовало бы при квалификации одновременной ссылки на ч. 3 ст. 30 и ч. 3, 4 или 5 ст. 33 УК РФ. Такой подход известен в теории уголовного права и встречается в судебной практике. Однако действующее российское уголовное законодательство эту логику не воспринимает.

Макаров обратился к А. с предложением за денежное вознаграждение убить С., который мешал его коммерческой деятельности. Впоследствии А. рассказал С. о предложении Макарова и в подтверждение передал аудиокассету с записью этого разговора. Затем А. обратился в правоохранительные органы и сообщил о готовящемся преступлении. Действия Макарова квалифицированы судом по ч. 3 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Суд кассационной инстанции переквалифицировал действия Макарова на ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, указав следующее. Как установлено судом, в действиях Макарова имеется состав преступления организация убийства С. по найму: он, являясь инициатором убийства, разработал план его осуществления, подыскал исполнителя - А., заплатил ему деньги. Преступление не было доведено до конца по не зависящим от воли Макарова обстоятельствам, так как нанятый им исполнитель сообщил о готовящемся преступлении потерпевшему С. и в правоохранительные органы.

Таким образом, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд дал им неверную юридическую оценку. Содеянное Макаровым следует квалифицировать как приготовление к преступлению, а не покушение на него, поскольку действий, непосредственно направленных на убийство потерпевшего, совершено не было1.

Поскольку ответственность неудавшихся соучастников наступает не по правилам о соучастии, а по общему правилу ответственности за приготовление к преступлению, ссылаться на ст. 33 УК РФ при квалификации содеянного не требуется. В приведенном примере, однако, это требование не соблюдено - действия Макарова квалифицированы вышестоящей судебной инстанцией по ч. 1 ст. 30, ч. 3 ст. 33, п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, что буквально означает «приготовление к организации убийства по найму». Это, впрочем, не означает что суд проигнорировал указанное требование. Все объясняется тем, что изменение квалификации на приготовление к убийству будет означать признание Макарова исполнителем преступления, а это повлечет нарушение его права на защиту и, как представляется, ухудшение положения подсудимого (ст. 252 УПК РФ) потому, что согласно ранее предъявленному обвинению он считался организатором преступления.

К неудавшемуся соучастию примыкают ситуации, когда исполнитель по собственной воле не выполняет всего объема преступной деятельности, который изначально был запланирован совместно с другими соучастниками, и вместо оговоренного с организатором, подстрекателем или пособником преступления при квалифицирующих признаках совершает данное преступление при обычных обстоятельствах. Например, исполнитель согласно указанию подстрекателя должен был совершить кражу в крупном размере (п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ), однако при совершении преступления не стал выполнять данное указание и похитил имущество в значительно меньшем размере (ч. 1 ст. 158 УК РФ).

По существу исполнитель добровольно отказался от совершения преступления при квалифицирующих обстоятельствах и должен нести ответственность за фактически совершенное им преступление. Что касается квалификации действий подстрекателя, которому по независящим от него обстоятельствам не удалось добиться совершения исполнителем преступления при квалифицирующих обстоятельствах, то исходя из ч. 5 ст. 34 УК РФ, содеянное им следует расценивать как приготовление к преступлению с квалифицирующими признаками (в приведенном примере - ч. 1 ст. 30 и п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ). Вопрос, однако, осложняется тем, что исполнитель все-таки выполнил основной состав преступления, к совершению которого его склонял подстрекатель, а значит соучастие в преступлении налицо. Благодаря этому, в теории уголовного права есть мнение, что в подобного рода ситуациях действия соучастника, которому не удалось в полной мере реализовать свой умысел по «вине» исполнителя, следует квалифицировать как покушение на преступление при квалифицирующих признаках с одновременной ссылкой на ст. 33 УК РФ (покушение на соучастие)94.

В теории уголовного права по правилам неудавшегося соучастия предлагается оценивать ситуации, когда одно из участвующих в преступлении лиц допускает фактическую ошибку относительно наличия признаков соучастия. Например, лицо, склоняющее исполнителя к совершению преступления, рассчитывает на то, что тот обладает необходимыми признаками субъекта преступления, т.е. является вменяемым и достигшим требуемого возраста, однако в действительности склоняемый оказывается невменяемым или малолетним, что исключает признание его исполнителем преступления. Ответственность такого неудавшегося подстрекателя будет наступать за приготовление к преступлению95. В судебной практике, однако, имеются решения, в которых игнорируется такого рода фактическая ошибка и лицу инкриминируется совершение оконченного преступления в соучастии96.

Особенности уголовной ответственности организаторов и участников организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций). В ч. 5 ст. 35 УК РФ регламентированы особенности уголовной ответственности организаторов и участников организованных групп и преступных сообществ (преступных организаций) с учетом того, что создание организованной группы или преступного сообщества (преступной организации), руководство ими, а равно участие в них в ряде случаев образуют самостоятельные составы преступлений, предусмотренные Особенной частью УК РФ.

Согласно данной норме лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) либо руководившее ими, подлежит уголовной ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных статьями 2054, 208, 209, 210 и 28297 УК РФ, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут уголовную ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных статьями 2054, 208, 209, 210 и 2821 УК РФ, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.

Перечисленные статьи Особенной части УК РФ предусматривают самостоятельную уголовную ответственность за создание преступного сообщества (преступной организации) и некоторых видов организованных групп (незаконного вооруженного формирования, банды, экстремистского сообщества), а равно за руководство ими и участие в них. В этом случае организаторы и участники данных преступных формирований несут уголовную ответственность как исполнители преступления.

Принципиальным однако является то, что такая ответственность не исключает самостоятельную ответственность организаторов и участников преступного сообщества (преступной организации) и организованных групп за те преступления, которые были совершены в составе такого сообщества или группы, и которые охватывались их умыслом либо в подготовке или совершении которых они участвовали.

Составы преступлений, предусмотренные статьями 2054, 208, 209, 210 и 2821 УК РФ, не охватывают собой преступления, совершенные организаторами и участниками преступного сообщества (преступной организации) и организованных групп, на что особо обратил внимание Пленум Верховного Суда РФ, указав, что в таких случаях требуется вменение совокупности преступлений1.

Уголовная ответственность за преступления, совершенные в составе преступного сообщества (преступной организации), незаконного вооруженного формирования, банды или экстремистского сообщества, наступает отдельно по общим правилам о соучастии в преступлении в зависимости от характера и степени участия лица в подготовке или совершении преступления.

В ч. 6 ст. 35 УК РФ регламентирована особенность ответственности лица, создавшего организованную группу, когда создание такой группы само по себе не образует отдельного состава преступления в Особенной части УК РФ. В частности, создание организованной группы в случаях, не предусмотренных статьями Особенной части УК РФ, влечет уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых она создана. Другие участники организованной группы также должны нести уголовную ответственность за приготовление к тем преступлениям, для совершения которых они объединились в организованную группу. Основание их ответственности определяется по правилам

о соучастии в зависимости от характера и степени фактического участия в приготовлении к преступлению.

Эксцесс исполнителя. Согласно ст. 36 УК РФ эксцесс исполнителя - это совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. Слово «эксцесс» («excessus», в переводе с латинского - выход, отступление, уклонение) означает крайнее проявление чего-нибудь, острую и нежелательную ситуацию, нарушающую обычный порядок1. При эксцессе исполнителя последний выходит за рамки общего умысла, разделяемого всеми соучастниками, и совершает преступление, по отношению к которому у других соучастников отсутствует умышленная вина. Например, организатор разработал план совершения исполнителем разбойного нападения, однако исполнитель наряду с разбоем совершил убийство потерпевшего, которое не охватывалось умыслом организатора. «Преступление, не охватывающееся умыслом других соучастников» означает, что организатор, подстрекатель, пособник или соисполнитель либо вообще не осознавали и не предвидели того, что исполнитель совершит какое-либо еще преступление помимо изначально задуманного или самовольно изменит юридически значимые обстоятельства ранее оговоренного преступления, либо не желали и сознательно не допускали такой самовольной преступной деятельности исполнителя. Таким образом, при эксцессе исполнителя отсутствует такой субъективный признак соучастия как совместность умысла.

Однако не любое преступление, совершенное исполнителем за рамками общего умысла с другими соучастниками, может быть названо эксцессом. Эксцесс исполнителя обладает рядом характерных признаков.

Во-первых, особенностью эксцесса исполнителя является то, что выходящее за рамки общего умысла преступное деяние исполнителя находится в объективной связи с действиями или бездействием других соучастников. Причем не суть важно, является такая связь необходимой или случайной. Например, подстрекатель склонил исполнителя к совершению кражи из жилища, проникнув в которое, исполнитель убил оказавшегося дома хозяина. Убийство является эксцессом исполнителя. Между ним и действиями подстрекателя нет необходимой причинно-следственной связи потому, что умысел исполнителя на лишение жизни потерпевшего не был сформирован подстрекателем, а возник у исполнителя самостоятельно. Однако очевидно, что если бы подстрекатель не склонил исполнителя к совершению кражи, то при имеющихся обстоятельствах тот не проникнул бы в жилище и не совершил убийство потерпевшего. Такая причинная обусловленность носит случайный характер, чего достаточно для постановки вопроса об эксцессе исполнителя.

Таким образом, не относятся к эксцессу исполнителя ситуации, когда исполнитель совершает преступление, хотя и не охватывающееся умыслом других соучастников, но которое никак причинно не связано с их преступной деятельностью. Скажем, подстрекатель склонил исполнителя к совершению убийства, но исполнитель накануне убийства совершил сбыт наркотиков. Сбыт наркотических средств нельзя рассматривать как эксцесс исполнителя потому, что это преступление никак не связано с предшествующей преступной деятельностью подстрекателя и является инициативой исключительно самого исполнителя. Последний отвечает за сбыт наркотических средств в обычном порядке в соответствии с принципом личной уголовной ответственности, в то время как ответственность за убийство наступает по правилам о соучастии в преступлении.

Во-вторых, по смыслу закона эксцессом исполнителя следует считать только такое не охватывающееся умыслом других соучастников преступление, которое исполнитель совершил умышленно. Совершение исполнителем неосторожного преступления, хотя бы и связанного с предшествующей преступной деятельностью других соучастников, не является эксцессом исполнителя. Неосторожное преступление по определению не может охватываться умыслом соучастников, поэтому оценка его по правилам эксцесса исполнителя теряет смысл. Наличие в преступлении исполнителя неосторожной формы вины исключает уголовную ответственность других лиц за данное преступление по правилам о соучастии, однако не по причине того, что имеет место эксцесс исполнителя, а по причине отсутствия умышленного преступления как основного субъективного признака соучастия.

Вместе с тем, причинение исполнителем общественно опасных последствий по неосторожности, в отличие от эксцесса, не исключает, при наличии оснований, уголовную ответственность других соучастников за наступление данных последствий по правилу неосторожного сопричине- ния. Например, пособник предоставил исполнителю убийства собственный, но неисправный автомобиль, уведомив его об этом обстоятельстве. При выезде на место убийства исполнитель из-за неисправности транспортного средства совершил дорожно-транспортное преступление, сбив насмерть случайного пешехода. Помимо того, что исполнитель и пособник будут отвечать за соучастие в приготовлении к убийству, они должны нести ответственность за неосторожное сопричинение смерти человеку, хотя и по разным статьям УК РФ: исполнитель по ст. 264 за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, пособник по ст. 266 за выпуск в эксплуатацию транспортного средства с техническими неисправностями.

В-третьих, эксцесс исполнителя характеризуется изменением юридически значимых обстоятельств в преступном поведении исполнителя, которые существенно изменяют юридическую природу содеянного и влияют на квалификацию преступления. Не может считаться эксцессом исполнителя самовольное изменение исполнителем таких обстоятельств преступления, которые не имеют значения для уголовно-правовой оценки содеянного. Например, исполнитель убийства вместо оговоренного с подстрекателем удушения потерпевшего застрелил последнего. И тот и другой способ убийства одинаково характеризуют данное преступление и никак не влияют на его квалификацию. Напротив, если исполнитель избрал способом убийства сожжение потерпевшего, что свидетельствует

об особой жестокости данного преступления (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ), содеянное образует эксцесс.

Эксцесс исполнителя возможен как при соучастии с юридическим распределением ролей, так и при соисполнительстве, а также при любом виде соучастия (группе лиц, группе лиц по предварительному сговору и т.д.). Однако поскольку преступление, образующее эксцесс исполнителя, совершается им при отсутствии совместного умысла других соучастников, последние не могут считаться виновными в данном преступлении и, соответственно, не могут нести за него уголовную ответственность. Как указано в ст. 36 УК РФ, за эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат. Такая ответственность всецело лежит на допустившем эксцесс исполнителе преступления.

В зависимости от степени отклонения исполнителя от состоявшегося между соучастниками соглашения, в теории уголовного права эксцесс исполнителя принято подразделять на качественный и количественный.

Качественный эксцесс - это совершение исполнителем иного преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников, наряду с тем преступлением, которое исполнитель совершил в соучастии, или вместо него. При качественном эксцессе исполнитель совершает другое по характеру и степени общественной опасности преступление, принципиально отличающееся от того преступления, которое задумывалось совместно с другими соучастниками (как часто говорят, разнородное преступление). Например, вместо оговоренного с соучастниками убийства исполнитель совершает изнасилование потерпевшей, либо наряду с совершаемой в соучастии кражей чужого имущества исполнитель похищает важные личные документы потерпевшего. Что касается преступления, которое задумывалось совместно с другими соучастниками, то исполнитель может его совершить, либо не довести до конца по независящим от него обстоятельствам, либо вовсе добровольно отказаться от его совершения взамен на допущенный им эксцесс.

Уголовная ответственность за эксцесс исполнителя и за преступление, совершенное или планируемое к совершению в соучастии, наступает раздельно. Основание уголовной ответственности соучастников исчерпывается только тем преступлением, которое исполнитель совершил, пытался совершить или должен был совершить в рамках общего с соучастниками умысла. Если исполнитель, допустивший эксцесс, по независящим от него обстоятельствам не довел до конца преступление, оговоренное с другими соучастниками, последние, а также сам исполнитель, должны нести ответственность за соучастие в неоконченном преступлении. Кроме того, исполнитель отвечает еще и за допущенный им эксцесс. При добровольном отказе исполнителя от совершения преступления в соучастии и имеющемся эксцессе с его стороны остальные сообщники несут ответственность за неудавшееся соучастие. Исполнитель в этом случает несет ответственность только за имеющийся с его стороны эксцесс.

По приговору Салаватского городского суда Республики Башкортостан Д. осужден за квалифицированную кражу (ч. 3 ст. 158 УК РФ) и хищение огнестрельного оружия (ч. 1 ст. 226 УК РФ). Как усматривается из приговора, между Д. и осужденными по этому же делу И. и С. состоялся предварительный сговор о хищении имущества из квартиры. Д. сообщил И. и С. о возможном нахождении в квартире крупной суммы денег. О наличии в квартире огнестрельного оружия и боеприпасов к нему Д. не сообщал. Предварительной договоренности между осужденными о хищении оружия и боеприпасов судом не установлено.

Судебная коллегия изменила судебные решения и указала в определении, что, поскольку Д. хищения оружия и боеприпасов к нему непосредственно не совершал, так как в тот момент находился на балконе соседней квартиры и наблюдал за окружающей обстановкой, в связи с чем не мог знать о наличии в квартире потерпевшего оружия и боеприпасов и об их хищении другим соучастником преступления, осуждение Д. по ч. 1 ст. 226 УК РФ необоснованно98.

Количественный эксцесс - это совершение исполнителем преступления в соучастии, но при наличии квалифицирующих или привилегирую- щих признаков, не охватывающихся умыслом других соучастников. При количественном эксцессе исполнитель совершает преступление, которое задумывалось совместно с другими соучастниками, но при таких обстоятельствах, которые образуют квалифицирующие или привилегирующие признаки данного преступления, выходящие за рамки умысла остальных соучастников.

Например, вместо оговоренного с соучастниками простого убийства (ч.

1. ст. 105 УК РФ) исполнитель совершает убийство с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ), либо вместо спланированного с другими соучастниками обычного мошенничества (ст. 159 УК РФ) исполнитель совершает мошенничество в сфере компьютерной информации (ст. 1596 УК РФ).

В теории уголовного права к количественному эксцессу также относят случаи совершения исполнителем не того преступления, которое задумывалось с другими соучастниками, а так называемого однородного (смежного) с ним преступления, характеризующегося одним и тем же общественно опасным последствием, но иным способом, орудием или обстановкой. Например, вместо запланированного с соучастниками хищения путем грабежа (ст. 161 УК РФ) исполнитель совершает хищение путем кражи (ст. 158 УК РФ), либо вместо оговоренной кражи исполнитель совершает разбой (ст. 162 УК РФ).

В случае количественного эксцесса исполнитель преступления несет ответственность за фактически совершенное им оконченное или неоконченное преступление при квалифицирующих или привилегирующих признаках. Остальные соучастники несут ответственность за соучастие в оконченном или неоконченном преступлении, но при отсутствии указанных квалифицирующих или привилегирующих признаков. Аналогичным образом распределяется ответственность при количественном эксцессе в виде совершения исполнителем однородного преступления: исполнитель отвечает за фактически совершенное деяние, остальные соучастники - за преступление, которое изначально охватывалось их умыслом.

П., располагая информацией о наличии в квартире К. крупной суммы денег, не менее 100 тыс. долларов США, предварительно договорился с Н., У., Т. и иным лицом, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, о хищении денег путем кражи. За предоставление информации П. должен был получить 10% похищенной суммы, лично не участвуя в краже. Получив от П. сообщение о том, что потерпевший отсутствует в городе, Н., У и иное лицо, уголовное дело в отношении которого выделено в отдельное производство, с целью совершения кражи попытались через окно проникнуть в квартиру и похитить деньги, но не смогли этого сделать, поскольку потерпевший оказался в квартире и обнаружил преступное посягательство. Виновные скрылись с места происшествия. Однако той же ночью, убедившись, что потерпевший не вызвал сотрудников милиции, указанные лица предприняли вторую попытку, в результате которой обманным путем проникли в квартиру и, применив насилие к потерпевшему, похитили у него деньги и имущество.

Действия П. квалифицированы судом по ч. 5 ст. 33, пп. “а”, “в”, “г” ч. 2 ст. 158 УК РФ (в ред. от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ). Осужденный П. и его адвокат в кассационных жалобах просили переквалифицировать действия П. на ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, пп. “а”, “в”, “г” ч. 2 ст. 158 УК РФ, поскольку первая попытка совершить кражу не удалась, а впоследствии имущество у потерпевшего было похищено другим способом, о чем П. не договаривался с осужденными. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила приговор без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения, мотивировав свое решение следующим.

Судом установлено, что первоначальный умысел осужденных был направлен на хищение денежных средств у потерпевшего путем кражи. Но совершить кражу денег они не смогли и через незначительный промежуток времени, продолжая преследовать цель завладения денежными средствами, напали на потерпевшего и похитили обнаруженные в квартире деньги и вещи, т. е. довели свой преступный умысел до конца. Поскольку действия указанных лиц по завладению денежными средствами путем разбоя не охватывались умыслом П. и являлись эксцессом исполнителей, то действия П. правильно квалифицированы судом как пособничество в совершении кражи группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба гражданину99.

На практике возможен эксцесс не только со стороны исполнителя (или соисполнителя), но и со стороны других соучастников. Например, подстрекатель, склоняя путем подкупа исполнителя к совершению преступления, расплачивается с ним заведомо поддельными деньгами под видом подлинных (ст. 186 УК РФ). Или, скажем, пособник, содействуя исполнителю хищения, передает ему в целях нейтрализации потерпевшего ядовитое вещество (ст. 234 УК РФ) вместо оговоренного снотворного, в результате чего потерпевший погибает (ст. 105 УК РФ). На эксцесс способен и организатор преступления. Например, организатор убийства скрывает от исполнителя то обстоятельство, что потерпевший является государственным деятелем, а его убийство необходимо для прекращения им государственной или иной политической деятельности (ст. 277 УК РФ).

К сожалению в УК РФ об эксцессе других соучастников ничего не говорится, что ставится в упрек законодателю в науке уголовного права. Ведь такая уголовно-правовая норма содержится в Модельном УК для государств-участников СНГ 1996 г., в соответствии со ст. 37 которого «эксцессом соучастника признается совершение лицом преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников. За эксцесс соучастника другие соучастники уголовной ответственности не подлежат»100.

Таким образом, уголовная ответственность за эксцесс организатора, подстрекателя или пособника должна наступать по такому же правилу, что и за эксцесс исполнителя. Организатор, подстрекатель или пособник, допустившие качественный эксцесс, будут нести уголовную ответственность по совокупности преступлений, т.е. за преступление, совершенное ими в соучастии, и за преступление, образующее эксцесс. При количественном эксцессе соучастника, последнему должно инкриминироваться преступление, совершенное им при фактически имеющихся квалифицирующих или привилегирующих обстоятельствах. Исполнитель преступления не может нести уголовную ответственность за эксцесс другого соучастника, что однако не исключает возможности его ответственности за неосторожное преступление, связанное с эксцессом. Например, продемонстрированный выше эксцесс пособника породит для исполнителя хищения дополнительную обязанность нести уголовную ответственность за причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ).

Вменение соучастникам обстоятельств преступления, имеющихся в преступной деятельности других соучастников. Обстоятельства, характеризующие преступную деятельность соучастников, разнообразны. Однако уголовно-правовое значение имеют те из них, которые предусмотрены в УК РФ в качестве квалифицирующих или привилегирующих признаков состава преступления, либо в качестве обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание (ст. 61, 63 УК РФ). В уголовном праве указанные признаки и обстоятельства принято подразделять на те, что характеризуют преступное деяние (наиболее многочисленная группа признаков, характеризующих любой из элементов состава преступления), и те, что характеризуют личность виновного (немногочисленные признаки, характеризующие исключительно юридически значимые личностные свойства субъекта преступления, влияющие на степень его общественной опасности). Уголовная ответственность за соучастие в преступлении часто сопровождается вопросом - насколько правомерно инкриминировать юридически значимые признаки и обстоятельства преступления, проявившиеся в преступной деятельности одного соучастника, другим соучастникам, преступная деятельность которых указанных признаков непосредственно не содержит?

Прежде чем изложить существующий подход к решению этого вопроса, стоит отметить, что квалифицирующие или привилегирующие признаки составов преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ, несмотря на то, что эта часть уголовного законодательства предназначена для описания оснований уголовной ответственности исполнителей, в одинаковой степени могут инкриминироваться и сложным соучастникам, т.е. организатору, подстрекателю или пособнику. В равной мере это правило распространяется на обстоятельства, смягчающие или отягчающие наказание, предусмотренные ст. 61 и 63 УК РФ. Например, если организатор убийства руководствовался мотивом кровной мести, в то время как исполнитель совершил это преступление по найму, то мотив кровной мести, как квалифицирующий признак убийства (п. «е1» ч. 2 ст. 105 УК РФ), должен вменяться организатору, несмотря на то, что исполнитель убийства руководствовался другими мотивами. Основной же вопрос состоит в том, можно ли включать мотив кровной мести в объем обвинения исполнителю убийства (разумеется, при его осведомленности об этом обстоятельстве), и напротив, совершение убийства по найму - в объем обвинения его организатору?

Рассматриваемый вопрос продолжает быть дискуссионным в науке уголовного права. Именно поэтому в действующем УК РФ нет развернутых положений на этот счет. Отчасти проблема решена применительно к обстоятельствам, смягчающим и отягчающим наказание. В соответствии с ч. 2 ст. 67 УК РФ смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при назначении наказания только этому соучастнику. Речь идет, например, о таких смягчающих и отягчающих обстоятельствах как несовершеннолетие виновного, беременность, наличие малолетних детей у виновного, либо рецидив, особо активная роль в совершении преступления, совершение преступления в состоянии опьянения и др.

Данные обстоятельства характеризуют исключительно общественную опасность личности виновного, а не совершенного им деяния. Поэтому смягчающее или отягчающее обстоятельство, характеризующее личность одного из соучастника, не может учитываться при назначении наказания другому соучастнику, на стороне которого такое обстоятельство отсутствует. Напротив, смягчающее или отягчающее обстоятельство, характеризующее преступную деятельность исполнителя и влияющее на степень общественной опасности преступления в целом (например, противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления, наступление тяжких последствий в результате совершения преступления, совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) и др.), учитывается при назначении наказания другим соучастникам.

Аналогичным образом теория уголовного права и судебная практика решают вопрос о вменении соучастникам квалифицирующих или привилегирующих признаков. Признаки квалифицированного или привилегированного состава преступления, относящиеся к личности одного из соучастников, учитываются при квалификации преступления только этому соучастнику. В частности, это такие признаки как биологическое материнство (ст. 106 УК РФ), наличие психического расстройства, не исключающего вменяемости (ст. 106 УК РФ), аффект (ст. 107, 113 УК РФ), специальный рецидив (ч. 5 ст. 131 УК РФ и др.). Например, подстрекатель склонивший исполнителя, находящегося в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта), к убийству потерпевшего, должен нести ответственность не за подстрекательство к убийству, совершенному в состоянии аффекта, а за подстрекательство к обычному убийству (ч. 4 ст. 33 и ст. 105 УК РФ).

Признаки квалифицированного или привилегированного состава преступления, характеризующие само преступное деяние исполнителя, учитываются при квалификации преступления всем другим соучастникам, при условии, что они были осведомлены об этих обстоятельствах (т.е. эти обстоятельства охватывались умыслом соучастников). В данном случае это широкий перечень объективных и субъективных признаков, относящихся к любому из элементов состава преступления и чаще всего характеризующих его предмет, общественно опасные последствия, способ, обстановку, орудия, средства, мотивы и цели преступления, некоторые признаки специального субъекта. Возвращаясь к приведенному в самом начале примеру, совершение убийства по найму, как квалифицирующий признак состава убийства, должно инкриминироваться также организатору этого преступления, несмотря на то, что тот руководствовался мотивом кровной мести.

По одному из уголовных дел Верховный Суд РФ указал: «Поскольку организация Селюниной убийства мужа была обусловлена получением исполнителями преступления материального вознаграждения, действия осужденной правильно квалифицированы по ч. 3 ст. 33 и пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как организация убийства по найму, по предварительному сговору группой лиц»101.

Если умыслом виновных, совершивших разбойное нападение группой лиц по предварительному сговору, охватывалось применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, все участники совершенного преступления несут ответственность также по части второй статьи 162 УК РФ как соисполнители и в том случае, когда оружие и другие предметы были применены одним из них102.

Что касается вменения исполнителю преступления квалифицирующих или привилегирующих признаков состава, характеризующих преступную деятельность организатора, подстрекателя или пособника, то в науке уголовного права есть мнение, что такие признаки не могут учитываться при квалификации деяния исполнителя. Это означает, например, что мотив кровной мести, которым руководствовался организатор убийства по найму, не может инкриминироваться исполнителю этого убийства. Также исключается вменение обстоятельств, имеющихся в преступной деятельности организатора, подстрекателя или пособника, другому сложному соучастнику. Например, корыстные побуждения, которыми руководствовался пособник убийства (ч. 5 ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ), не могут инкриминироваться подстрекателю данного преступления, который склоняя исполнителя к совершению убийства, действовал из мести в связи с осуществлением потерпевшим служебной деятельности или выполнением общественного долга (ч. 4 ст. 33 и п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Добровольный отказ от преступления, совершаемого в соучастии. Добровольный отказ соучастников преступления, обладая всеми необходимыми объективными и субъективными признаками такового, имеет определенные особенности, обусловленные фактом совместного совершения преступления. Добровольный отказ исполнителя преступления в зависимости от формы преступного деяния и стадии совершения преступления возможен как в пассивной форме (путем прекращения преступных действий), так и в активной форме (путем совершения действий по предотвращению общественно опасного последствия преступления). Для добровольного отказа организатора, подстрекателя и пособника недостаточно изменить свое психическое отношение к преступлению исполнителя после того как они выполнили свою функцию и внесли свой вклад в совместное совершение преступления. Скажем, пособник, снабдивший исполнителя орудием преступления, а затем передумавший участвовать в этом преступлении, не может быть признан добровольно отказавшимся от него, если он своевременно не изымет у исполнителя указанное орудие или другим способом не попытается предотвратить доведение исполнителем преступления до конца.

Поэтому добровольный отказ организатора, подстрекателя и пособника обычно состоит в их активных действиях, направленных к тому, чтобы нейтрализовать оказанное ими содействие исполнителю преступления, предотвратить достижение исполнителем преступного результата и, тем самым, полностью исключить свою причастность к преступлению. Устранение своего вклада из совместного совершения преступления является принципом добровольного отказа организатора, подстрекателя и пособника.

В соответствии с ч. 4 ст. 31 УК РФ организатор преступления и подстрекатель к преступлению не подлежат уголовной ответственности, если эти лица своевременным сообщением органам власти или иными предпринятыми мерами предотвратили доведение преступления исполнителем до конца. Пособник преступления не подлежит уголовной ответственности, если он предпринял все зависящие от него меры, чтобы предотвратить совершение преступления. Стало быть, условия добровольного отказа организатора и подстрекателя преступления отличаются от условий добровольного отказа пособника.

Добровольный отказ организатора преступления и подстрекателя к преступлению возможен только при условии, если данные соучастники реально предотвратят доведение преступления исполнителем до конца. Способы предотвращения окончания преступления могут быть различными. «Своевременное сообщение органам власти» означает, что организатор или подстрекатель заранее, в период времени, достаточный для пресечения преступления, передали информацию о готовящемся или совершающемся исполнителем преступлении органам власти, которые не допустили доведения преступления до конца. «Иными предпринятыми мерами» следует считать любые другие способы недопущения организатором и подстрекателем окончания исполнителем преступления (убеждение исполнителя в необходимости отказа от преступления, предупреждение потерпевшего о готовящемся преступлении, воспрепятствование исполнителю преступления, в том числе посредством реализации права на необходимую оборону и т.п.).

Если своевременное сообщение органам власти или иные предпринятые организатором или подстрекателем меры не привели к предотвращению совершения преступления исполнителем (т.е. исполнитель все же довел преступление до конца), то предпринятые ими меры могут быть признаны судом смягчающими обстоятельствами при назначении наказания (ч. 5 ст. 31 УК РФ).

Для добровольного отказа пособника преступления не обязательно, чтобы пособник реально предотвратил доведение преступления исполнителем до конца. Достаточным условием является принятие пособником всех зависящих от него мер, чтобы предотвратить совершение преступления. Предпринимаемые пособником меры должны удовлетворять двум требованиям. Во-первых, речь идет о любых способах недопущения доведения исполнителем преступления до конца, которые пособник с учетом конкретных обстоятельств дела в состоянии предпринять, в том числе своевременное сообщение органам власти о преступлении. Во-вторых, пособник должен использовать весь комплекс зависящих от него мер по предотвращению преступления. Если пособник ограничивается только некоторыми из них и пренебрегает другими имеющимися в его распоряжении мерами, что делает безуспешной его попытку предотвратить преступление, добровольный отказ исключается.

Весьма важно то, что при оценке полноты предпринимаемых пособником мер, направленных на его добровольный отказ от преступления, следует исходить из достаточности тех мер, которые позволили ликвидировать оказанную пособником помощь в совершении преступления (лишение исполнителя предоставленной ему информации, изъятие обратно или уничтожение переданных ему средств или орудий совершения преступления, восстановление препятствий, сообщение об отказе в ранее обещанном укрывательстве преступления либо приобретении или сбыте предметов, добытых преступным путем). Другими словами, добровольно отказавшемуся пособнику достаточно устранить результаты своей помощи из причинно-следственного комплекса совершаемого преступления. Поэтому добровольный отказ пособника будет иметь место и в том случае, когда, скажем, несмотря на своевременное изъятие пособником средств или орудий совершения преступления или восстановление ранее устраненных препятствий, исполнитель все равно совершил оконченное преступление, даже если пособник мог предпринять иные меры по предотвращению преступления, например, сообщить органам власти.

В действующем уголовном законодательстве не регламентированы условия добровольного отказа соисполнителя преступления. В связи чем в теории и практике уголовного права возник вопрос об оценке поведения одного из соисполнителей, который начал выполнять объективную сторону преступления, совершив таким образом определенную часть преступных действий, но в последующем отказался доводить преступление до конца совместно с другим исполнителем, который самостоятельно завершил задуманное. Решение этого вопроса должно основываться на общем принципе добровольного отказа соучастников преступления - устранение своего вклада из совместного совершения преступления.

Например, один из участников группы квартирных воров, взломав входную дверь жилища потерпевшего, отказался проникать туда и продолжать участвовать в краже, в то время как другой соисполнитель, воспользовавшись отсутствием преграды, окончил хищение в одиночку. Имеется ли добровольный отказ от преступления в поведении одного из соисполнителей? Скорее всего, добровольного отказа здесь не будет. В соответствии с ч. 3 ст. 31 УК РФ лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления. В анализируемом случае имеет место добровольный отказ от совершения части преступных действий, образующих объективную сторону состава преступления, что, однако, не всегда оказывается равнозначным добровольному отказу от преступления в целом.

Фактически в действиях «отказавшегося» исполнителя имеются признаки группового преступления с техническим распределением ролей, что соответствует одной из конфигураций соисполнительства в преступлении

• соисполнители вместе начинают совершение преступления, но один из них прекращает преступные действия на стадии покушения и преступление оканчивает другой соисполнитель («отсоединение» исполнителя). В приведенном примере для добровольного отказа соисполнителя требуется, чтобы он предотвратил доведение преступления до конца другим соисполнителем.

Иначе должен решаться вопрос, когда один из соисполнителей отказался от продолжения преступления, но фактически еще не оказал никакой помощи другому соисполнителю в доведении преступления до конца. Если, допустим, каждый из соисполнителей квартирной кражи самостоятельно проник в жилище потерпевшего без преодоления препятствий, но один из них передумал совершать преступление и отказался продолжать хищение, покинув жилище, то в его поведении имеется добровольный отказ.

Также следует оценивать поведение соисполнителя, который еще не начал выполнение объективной стороны состава преступления, и добровольно прекратил преступные действия на стадии приготовления к преступлению. Между тем, если фактически в действиях лица, добровольно отказавшегося от соисполнительства в преступлении, имеется состав организации, подстрекательства или пособничества в данном преступлении, оно должно нести уголовную ответственность за это преступление в качестве сложного соучастника.

Имея сговор на совершение открытого хищения имущества Ковалева с применением насилия, не опасного для его жизни и здоровья, Бердников, Баранов, Ерохин и Котов 2 февраля 2004 г. прибыли в поселок, где в то время находился Ковалев, и спрятались за хозяйственной пристройкой для наблюдения за его действиями. Дождавшись, когда Ковалев вошел в гараж, Бердников последовал за ним и совершил разбойное нападение на Ковалева и Азарову, а также убийство Ковалева. В момент, когда Бердников входил в гараж, Баранов, Ерохин и Котов, посчитав, что их заметили, убежали.

Учитывая, что действий, непосредственно направленных на ограбление Ковалева, совершенных Барановым, Ерохиным и Котовым, не установлено, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определила, что состав преступления, предусмотренного пп. “а”, “в”, “г”, “д” ч. 2 ст. 161 УК РФ, за совершение которого они осуждены судом первой инстанции, отсутствует.

В кассационном определении указано, что в их действиях имеется добровольный отказ от совершения преступления. Поводом к бегству этих лиц с места происшествия послужило предположение о том, что их заметило постороннее лицо, но это обстоятельство не создавало для них реальной опасности быть задержанными и не препятствовало доведению преступления до конца. Преступление они прекратили на стадии приготовления к нему. Отказ осужденных от ограбления Ковалева был окончательным, так как попыток завершить преступление они не делали. Мотивы отказа для юридической оценки их действий значения не имеют103.

Список литературы

1. - Отв. ред. Серегина Е.В. Уголовное право. В 2 томах. Том 2. Особенная часть; Наука - Москва, 2013. - 960 c.

2. Краткий курс по уголовно-процессуальному праву; Гостехиздат - , 2013. - 176 c.

3. Российское уголовное право. Особенная часть; Питер - Москва, 2013. - 720 c.

4. Сборник задач по уголовному праву. Общая часть; Щит-М - Москва, 2013. - 184 c.

5. Судебный контроль в уголовном процессе; Юнити-Дана, Закон и право - Москва, 2013. - 848 c.

6. Уголовно-исполнительное право; Юнити-Дана, Закон и право - Москва, 2013. - 280 c.

7. Уголовно-процессуальное право; АСТ, Сова, ВКТ - Москва, 2013. - 160 c.

8. Уголовное право России. Общая часть; Юстицинформ - Москва, 2013. - 496 c.

9. Уголовный процесс; Спарк - Москва, 2013. - 576 c.

10. Башкатов Л. Н., Ветрова Г. Н., Донценко А. Д., Зажицкий В. И., Шестаков В. И. Уголовный процесс; Наука - , 2013. - 342 c.

11. Белоносов В. О., Чернышева И. В. Российский уголовный процесс; Дашков и Ко, БизнесВолга - Москва, 2013. - 480 c.

12. Боровиков В. Б., Смердов А. А. Уголовное право. Общая и Особенная части; Юрайт - Москва, 2013. - 672 c.

13. Бриллиантов А. В., Курганов С. И. Уголовно-исполнительное право Российской Федерации; СПб. [и др.] : Питер - , 2013. - 374 c.

14. Дерягин Г. Б. Половые преступления (расследование и судебно-медицинская экспертиза); Щит-М - Москва, 2013. - 304 c.

15. Жалинский А. Э., Энгельгардт А. А. Практикум по уголовному праву; Городец - Москва, 2013. - 496 c.

16. Зубарев С. М. Уголовно-исполнительное право. Конспект лекций; Юрайт, Юрайт - Москва, 2013. - 176 c.

17. Иванов В. Д. Уголовное право. Общая часть; Феникс - Москва, 2013. - 625 c.

18. Казанцев С. Я., Кругликов Л. Л., Мазуренко П. Н., Сундуров Ф. Р. Уголовное право; Академия - Москва, 2013. - 352 c.

19. Лазарева В. А. Доказывание в уголовном процессе; Юрайт - Москва, 2013. - 352 c.

20. Лупу А. А., Оськина И. Ю. Международное уголовное право; Дашков и Ко - Москва, 2013. - 312 c.

21. Малиновский В. В. Организационная деятельность в уголовном праве России (виды и характеристика); Проспект - Москва, 2013. - 192 c.

22. Манова Н. С., Францифоров Ю. В. Уголовный процесс. Конспект лекций; Машиностроение - , 2013. - 158 c.

23. Манова Н. С., Францифоров Ю. В. Уголовный процесс. Краткий курс лекций; Юрайт - Москва, 2013. - 144 c.

24. Под редакцией Конегера П. Е., Рыбака М. С. Уголовно-исполнительное право. Курс лекций; Эксмо - Москва, 2013. - 384 c.

25. Редактор Редактор А. Тарбагаев Н. Тарбагаев Уголовное право. Общая часть; Проспект - Москва, 2013. - 448 c.

26. Русанов Г. А. Преступления в сфере экономической деятельности; СИНТЕГ - , 2013. - 260 c.

27. Сверчков В. В. Уголовное право. Общая часть. Краткий курс лекций; Юрайт - Москва, 2013. - 272 c.

28. Филимонов В. Д. Уголовная ответственность по российскому законодательству; ЮрИнфоР-МГУ - Москва, 2013. - 256 c.

29. Шиханов В. Н. Уголовно-правовая характеристика преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления; Wolters Kluwer - Москва, 2013. - 168 c.

30. Шкредова Э. Г. Сборник задач по уголовному праву. Общая и особенная части; Флинта - Москва, 2013. - 888 c.

1 Состояние преступности в России за январь-декабрь 2012 года. М.: Главный информационно-аналитический центр МВД России // URL: http:// mvd.ru

2 В соответствии с ч. 1 ст. 35 УК РФ участниками группового преступления могут быть только исполнители, которыми, по смыслу ч. 2 ст. 33 УК РФ, признаются исключительно лица, обладающие признаками субъекта преступления.

3 О судебной практике по делам об изнасиловании: Пост. Пленума Верховного Суда СССР от 25.03.1964 // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. С. 28; О судебной практике по делам об изнасиловании Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 22.04.1992 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1992. № 7; О судебной практике по делам о грабеже и разбое: Пост. Пленума Верховного Суда РСФСР от 22.03.1966 // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. с. 392.

4 О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних: Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 14.02.2000 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4.

5 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

6 Постановление Президиума Верховного Суда РФ № 604П04пр по делу Прокопьева // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 4.

7 Об изменении и дополнении некоторых Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам: Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 23.12.2010 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 2.

8 Есаков Г. Квалификация совместного совершения преступления с лицом, не подлежащим уголовной ответственности: новый поворот в судебной практике // Уголовное право. 2011. № 2. С. 10-15; Яни П. Проблемы понимания соучастия в судебной практике // Законность. 2013. № 7. С. 44-49.

9 Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: Монография. Екатеринбург, 1999. С. 47.

10 Ковалев М.И. Указ. соч. С. 49-50.

11 Ковалев М.И. Указ. соч. С. 50.

12 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3.

13 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1992. № 11. С. 14.

14 Кондрашова Т.В. Уголовная ответственность за взяточничество: Учебное пособие. Екатеринбург, 2003. С. 62; Волженкин Б.В. Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005. С. 219; Ковалев М.И. Указ. соч. С. 154.

15 В науке уголовного права допускается возможность неосторожного посредственного причинения (см.: Харитонова И.Р. Неосторожное сопричинение в советском уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1985. С. 7).

16 Юридическая фикция - предусмотренное законом положение, которое не соответствует реальной действительности.

17 О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 2.

18 Ковалев М.И. Указ. соч. С. 153; Безбородов ДА. Подстрекательство к совершению преступления. Тюмень, 2000. С. 42. Согласно другому мнению, посредственного исполнения в таких случаях нет, а есть только соучастие. Однако действия соучастников будут квалифицироваться по разным статьям УК РФ - в отличие от исполнителя действия подстрекателя или организатора такого «закамуфлированного» для исполнителя убийства следует квалифицировать по специальной норме (ст. 277, 295 УК РФ и др.) со ссылкой на ст. 33 УК РФ (Уголовное право России. Общая часть: Учебник / Под ред. Ф.Р. Сундурова, И.А. Тарханова. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2009. С. 366.

19 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

20 О судебной практике применения законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 1 февраля 2011 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 4.

21 Хабаров А.В. Актуальные проблемы уголовного права: учебное пособие. Тюмень, 2008. С. 185.

22 Харитонова И.Р. Неосторожное сопричинение в советском уголовном праве: Ав- тореф. дис. ... канд. юрид. наук. Свердловск, 1985. С. 11; Хабаров А.В. Актуальные проблемы уголовного права: учебное пособие. Тюмень, 2008. С. 190.

23 О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 № 25 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. № 2.

24 Цит. по: Козлов А.П. Соучастие: традиции и реальность. СПб., 2001. С. 14.

25 Определение Верховного Суда РФ от 23.05.2006 № 4-о06-51сп // Справочно-правовая система «Консультант Плюс» // URL: http://www.consultant.ru.

26 Определение Верховного Суда РФ от 15.05.2006 № 76-о06-4 // Справочно-правовая система «Консультант Плюс» // URL: http://www.consultant.ru; Действия лица, совершившего покушение на изнасилование группой лиц несовершеннолетней, повлекшие по неосторожности ее смерть, суд квалифицировал по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 3 ст. 131 УК РФ // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. № 8. С. 5.

27 О судебной практике по делам о заранее не обещанном укрывательстве преступлений, приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 31.07.1962 № 11 // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. С. 24.

28 Заранее не обещанное укрывательство преступления ошибочно квалифицировано как соучастие в преступлении // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 10. С. 4.

29 Лапунин М.М. Вторичная преступная деятельность: понятие, виды, проблемы квалификации, криминализации и пенализации. М., 2006. С. 45.

30 О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9.

31 О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 № 11 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 8.

32 Ковалев М.И. Указ. соч. С. 95.

33 Определение № 16-Д02-7 по делу Оболонского: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2002 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 3.

34 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 9. С. 8-9.

35 Действия виновной обоснованно квалифицированы по ч. 3 ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как организация убийства по найму // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 11.

36 О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 3.

37 Ковалев М.И. Указ. соч. С. 126.

38 Бюллетень Верховного Суда РФ. 1960. № 3. С. 35.

39 Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 5 сентября 2003 г. № 4014/03 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 11.

40 Предложение о совершении разбойного нападения квалифицировано в соответствии с требованиями ч. 4 ст. 33 УК РФ как подстрекательство к совершению преступления // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 10. Этот способ фиксируется в судебной практике почти в половине случаев подстрекательства к преступлению (Безбородов Д.А. Подстрекательство к совершению преступления. Тюмень, 2000. С. 43).

41 Определение Верховного Суда СССР от 8 июня 1946 г. по делу Г. и др. // Вопросы уголовного права и процесса в практике Верховных Судов СССР и РСФСР 1938-1978 гг. 3-е изд., доп. и перераб. / Сост. С.В. Бородин, Г.А. Левицкий. М., 1980. С 50.

42 Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за второе полугодие 2011 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 5.

43 Определение Верховного Суда СССР от 11 сентября 1967 г. по делу Б. // Бюллетень Верховного Суда СССР. 1967. № 5. С. 43.

44 О судебной практике по делам о заранее не обещанном укрывательстве преступлений, приобретении и сбыте заведомо похищенного имущества: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 31.07.1962 № 11 // Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. С. 24.

45 Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. М., 1995. С. 24.

46 Если представить, что врач по неосторожности допускает смертельный исход поступившего к нему больного, он будет считаться исполнителем преступления, предусмотренного ст. 124 УК РФ (Неоказание помощи больному).

47 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 1 июня 2010 г. № 48-О10-56СП // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 2.

48 Определение Верховного Суда СССР от 4.07.1939 по делу М. // Вопросы уголовного права и процесса в практике Верховных Судов СССР и РСФСР. 1938-1978 гг. 3-е изд., доп. и перераб. / Сост. С.В. Бородин, Г.А. Левицкий. М., 1980. С. 51; Лицо необоснованно признано пособником в убийстве: Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за III квартал 2011 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 2.

49 Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 2.09.1943 по делу Д. и др. // Вопросы уголовного права и процесса в практике Верховных Судов СССР и РСФСР. 1938-1978 гг. 3-е изд., доп. и перераб. / Сост. С.В. Бородин, Г.А. Левицкий. М., 1980. С. 52.

50 Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2010 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 9.

51 Кассационное определение Верховного Суда РФ от 9 августа 2012 г. № 48-О12- 65 // Справ.-правовая система «Консультант Плюс». URL: http://base.consultant.ru.

52 Рарог А.И. Законодательные атаки на устои уголовного права // Государство и право. 2013. № 1. С. 30; Ершов С. Пособничество в Особенной части УК // Законность. 2012. № 11. С. 53-55.

53 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 4 сентября 2007 г. № 9-О07-61 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 5.

54 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3.

55 О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.12.2008 № 25 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2009. № 2.

56 О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 26.04.2007 № 14 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 7.

57 О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.10.2012 № 21 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 12.

58 Пудовочкин Ю.Е. Учение о преступлении: избранные лекции. 2-е изд., испр. и доп. М., 2010. С. 210.

59 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

60 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3.

61 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 19 января 2011 г. № 59-О10-30 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 11. См. также: Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за I полугодие 2011 года: определение № 44-Д10-36 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 10.

62 Признав лицо пособником убийства, суд ошибочно квалифицировал его действия как убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, поскольку непосредственным исполнителем убийства являлось одно лицо: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 7 июня 2012 г. № 58-О12-24 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 11; Убийство, выразившееся в непосредственном применении насилия к потерпевшему со стороны одного лица, не может быть квалифицировано как совершенное группой лиц по предварительному сговору: Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за первое полугодие 2012 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 2; Соучастие в форме пособничества в убийстве не образует квалифицирующего признака совершения преступления «группой лиц по предварительному сговору»: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 ноября 2012 г. № 9-Д12-16 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 5.

63 О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9.

64 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

65 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3.

66 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

67 О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 3.

68 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3.

69 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

70 О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2007 № 51 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 2.

71 О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 № 1 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 4.

72 О применении судами законодательства об ответственности за нарушения в области охраны окружающей среды и природопользования: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.10.2012 № 21 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 12.

73 О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09.07.2013 № 24 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 9.

74 Определение Верховного Суда РФ от 19.10.2005 № 72-о05-28 // Справ.-правовая система «КонсультантПлюс» // URL: http://www.consultant.ru.

75 Определение Верховного Суда РФ от 10.11.2006 № 89-о06-42 // Справ.-правовая система «КонсультантПлюс» // URL: http://www.consultant.ru.

76 Определение № 56-Д12-26: Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за второе полугодие 2012 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 7.

77 Участник организованной группы несет уголовную ответственность как соисполнитель за преступление, совершенное организованной группой, в котором он участвовал или которое подготавливал: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 20 января 2011 г. № 46-О10-111 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 9; Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 48-О12-28 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 12.

78 О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ): Пост. Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1999. № 3.

79 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 2.

80 Определение Верховного Суда РФ от 10.11.2006 № 89-о06-42 // Справ.-правовая система «КонсультантПлюс» // URL: http://www.consultant.ru.

81 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.

82 Определение Верховного Суда РФ от 21.12.2005 № 81-о05-86 // Справочно-информационная система «КонсультантПлюс» // URL: http://www.consultant.ru.

83 Ковалев М.И. Соучастие в преступлении: Монография. Екатеринбург, 1999. С. 13, 32-33, 177-178.

84 Прохоров В.С. Соучастие в преступлении // Курс советского уголовного права. Т. 1. Часть Общая. Л.: Изд-во ЛГУ, 1968. С. 587.

85 Уголовное право России: Общая часть: Учебник / Под ред. Н.М. Кропачева, Б.В. Волженкина, В.В. Орехова. СПб., 2006. С. 562.

86 По этой причине в науке уголовного права высказывается мнение о том, что в таких случаях предпочтительно делать ссылку на ч. 2 ст. 33 УК РФ с той целью, чтобы подчеркнуть, что преступление совершено в соучастии (Пудовочкин Ю.Е. Учение о преступлении: избранные лекции. 2-е изд., испр. и доп. М., 2010. с. 217).

87 Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2001 года: Определение № 48-001-66 по делу Гатиной // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. № 12. См. также: Действия лица как организатора в получении взяток излишне квалифицированы еще и как пособничество: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 31 января 2007 г. № 596-П06 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. № 12.

88 Определение Верховного Суда РФ от 18.01.2007 № 44-о06-143 // Справочноправовая система «Консультант Плюс» // URL: http://www.consultant.ru. См. также: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 25 января 2006 г. № 933- П05ПР // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 7.

89 Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за 2000 год // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. № 7. С. 27; Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 5 сентября 2003 г. № 4014/03 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 11; Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за I квартал 2010 года: Постановление № 311П09 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 9; Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 11. С. 21-22; Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 11. С. 10-11.

90 Обзор кассационной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за первое полугодие 2012 года: определение № 72-о12-7 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 2.

91 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 10. с. 11. См. также: Действия осужденного по уголовному делу о пособничестве в получении взятки переквалифицированы судом на пособничество в покушении на мошенничество: Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за второе полугодие 2012 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 7.

92 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003 № 9. с. 8. См. также: Определение Верховного Суда РФ от 11.09.2007 № 11-Д07-93 // Справ.-правовая система «Консуль- тантПлюс» // URL: http://www.consultant.ru.

93 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 февраля 2013 г. № 1-О13-2 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 8.

94 Никонов В.А. Основы теории квалификации преступлений (алгоритмический подход): учебное пособие. Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 2001. С. 157.

95 Хабаров А.В. Актуальные проблемы уголовного права: учебное пособие. Тюмень, 2008. С. 185.

96 Определение Верховного Суда РФ от 20.05.2004 по делу № 56-ДП-04-20; Определение Верховного Суда РФ от 23.06.2011 № 85-О11-10СП; Определение Верховного Суда РФ от 01.06.2010 № 81-д10-11 // Справ.-информационная система «КонсультантПлюс» // URL: http://www.consultant.ru.

97 О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17.01.1997 № 1 (пункт 13) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1997. № 3; О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней): Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10 июня 2010 г. № 12 (пункт 14, 16) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 8;

некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 февраля 2012 г. № 1 (пункт 28) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 4; О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 (пункт 17) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 8.

Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 3-е изд., стереотип. М., 1996. С. 896.

98 Обзор надзорной практики Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ за второе полугодие 2009 года // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. № 7.

99 Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за II квартал 2011 года: Определение № 78-O11-18 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. № 11.

100 Информационный бюллетень Межпарламентской Ассамблеи государств-участ- ников Содружества Независимых Государств. 1996. № 10.

101 Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 11. С. 19.

102 О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2. См. также: п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных их хулиганских побуждений» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. № 1.

103 Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 апреля 2006 г. № 33-О06-6 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2006. № 11.

СОУЧАСТИЕ В ПРЕСТУПЛЕНИИ И ИНЫЕ ФОРМЫ СОВМЕСТНОЙ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ