Исследование договора дарения, и возникающих проблем в его правоприменении
PAGE \* MERGEFORMAT 2
План
Введение…………………………………………………………...…...………….……2
Глава 1. История возникновения и становления законодательства о дарении…….6
§1. Дарение в римском и зарубежном частном праве………………………………..6
§ 2. Договор дарения в российском гражданском праве………….………….…….16
Глава 2. Характерные особенности договора дарения…………………..…………23
§ 1. Понятие, предмет и форма договора дарения………………………………….23
§ 2. Виды договора дарения. Пожертвование………………………………….……34
§ 3. Запрещение и ограничение дарения………………………………………….....45
§ 4. Отмена дарения, отказ от исполнения дарения……………………………..….53
Глава 3. Актуальные проблемы в обязательствах по дарению………………….…58
§ 1. Теоретические проблемы в раскрытии содержания договора дарения………58
§ 2. Проблемы правоприменения норм, регламентирующих дарение……….…....72
Заключение…………………………………..………………………………………...83
Библиография……………………………………………………..………………...…85
Введение
Договор дарения является одним из древнейших договоров, известных еще классическому римскому праву. В римском праве под договором дарения понималось неформальное соглашение, по которому одна сторона, - даритель, предоставляет другой стороне, - одаряемому, какие-либо ценности за счет своего имущества, с целью проявить щедрость по отношению к одаряемому.
Проблемы, связанные с дарением, являются актуальными в настоящее время. В частности в 2008 году Государственной Думой РФ был принят новый закон о борьбе с коррупцией, в котором строго ограничивается возможность получения в дар ценных подарков лицами, замещающими государственные должности РФ, государственные должности субъектов РФ, муниципальные должности, государственным служащим, муниципальным служащим, служащим Банка России, судьями, прокурорами, депутатами и др. Подарки, которые получены лицами, замещающими вышеперечисленные должности, и стоимость которых превышает три тысячи рублей согласно указанного закона, признаются федеральной собственностью, собственностью субъекта РФ или муниципальной собственностью и передаются служащим по акту в орган, в котором указанное лицо замещает должность1.
На вопрос о природе дарения и месте этого института в системе гражданского права, ответ может быть дан только на основе анализа существа самого юридического действия, из которого возникают свойственные дарению правовые отношения. Ключевым вопросом является вопрос о необходимости принятия дарения или согласия одаряемого на безвозмездное приобретение имущества. Причем данный вопрос, имеет решающее значение применительно только к дарению, совершаемому не на основе предварительного соглашения сторон, а путем непосредственной передачи дара одаряемому.
Дарение в тех случаях, когда оно совершается в форме дарственного обязательства, т.е. безвозмездной выдаче дарителем письменного обязательства об отчуждении своего имущества в пользу одаряемого, не может быть действительным без принятия или согласия одаряемого потому, что дарственное обязательство, как и договоры вообще, основываются всегда на соглашении сторон. Принятие дара или согласия одаряемого является обязательным условием действительности всякого договора дарения, поскольку такое требование вытекает из сущности самого дарения. Но главное состоит в том, что между дарителем и одаряемым должны существовать известные чисто личные отношения нравственного свойства, которые обыкновенно продолжаются и после совершения дарения, независимо от юридических по следствий, возникающих из этой сделки.
Следует отметить, что о договоре дарения написаны главы в учебниках, отдельные статьи такими авторами, как: А.В. Шнитенков, М.Н. Маленина, М.Г. Масевич и др. Однако комплексных теоретических исследований договора дарения нет, так как мало кто из учёных-правоведов посвящает его изучению отдельные монографии, и как правило, договор дарения рассматриваются в комплексе с другими договорами. Отсутствует и целостное обобщение судебной практики по проблемным вопросам правоприменения норм о дарении. Все указанное в совокупности и обусловило выбор темы дипломной работы.
При написании работы мы использовали труды ученых в области права: Г.Ф. Шершеневич, О.С. Иоффе; Д.И. Мейер, А.Л. Маковского, М.И. Брагинского. В работе использовано действующее законодательство РФ: Гражданский кодекс РФ, ФЗ "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях", а также другие нормативно-правовые акты, материалы судебной практики.
Объектом дипломного исследования являются отношения, складывающиеся в сфере заключения и исполнения договора дарения. Предметом исследования являются: действующие нормы гражданского законодательства, регулирующие порядок осуществления договора дарения, правоприменительная практика.
Цель данной дипломной работы – является комплексное, полное и всестороннее исследование договора дарения, и возникающих проблем в его правоприменении. Во исполнение поставленной цели мы ставим перед собой следующие задачи:
- рассмотреть историю возникновения, становления и развития института дарения в зарубежном и отечественном праве;
- дать понятие и раскрыть содержание договора дарения;
- рассмотреть все виды договора дарения;
- проанализировать все имеющиеся законодательные запреты и ограничения, основания отказа от дарения, его отмены;
- исследовать теоретические проблемы института дарения и проблемы правоприменения норм этого института.
Методологическую основу исследования составляют общенаучные методы (анализ, функциональный подход), формально-юридический и сравнительно-правовой методы.
Дипломная работа состоит из введения, трёх глав, включающих в себя восемь параграфов, заключения, библиографии.
Основные положения, выносимые на защиту, в которых по нашему мнению нашла отражение новизна проводимого дипломного исследования, сводятся к следующему.
1. Понятие договора дарения (за исключением обещания дарения) лишено таких аспектов, как «договор-правоотношение» и «договор-документ» (форма выражения правоотношения) и имеет лишь одно значение - «договор-сделка». Все дело в том, что вещный договор в принципе не предполагает какого-либо обязательственного правоотношения. Его функция ограничивается тем, что речь идет именно о договоре-сделке. И как таковой он не укладывается в рамки, обычные для классификации договоров. Договор дарения имеет сложный предмет, состоящий из действий дарителя: передача дара, освобождение от обязанности, - которые называют объектом первого рода или юридическим объектом, а также самого имущества, которое обычно именуется объектом второго рода или материальным объектом.
2. Норма, содержащая запрет на дарение подарков, стоимость которых превышает 5 установленных размеров оплаты труда, но разрешающая получение государственным служащими и служащими муниципальных образований обычных подарков (ч. 3 ст. 575 ГК РФ), требует коррекции, и приведению в соответствие с законодательством о борьбе с коррупцией. Ведь эта норма фактически декриминализирует ст. 290 и 291 УК РФ (получение и дачу взятки), если ею является обычный подарок. Ситуация усугубляется тем, что не исключается возможность неоднократной передачи должностному лицу таких обычных подарков в связи с его служебной деятельностью. В этом случае такая, казалось бы, небольшая стоимость подарка, как 500 рублей, может в совокупности составить значительную сумму. При этом как однократное, так и неоднократное совершение правомерных действий (в силу ч. 3 ст. 575 ГК РФ) действий не может образовать объективную сторону преступления. Этим практически снимается какой-либо верхний предел совокупного размера взяток в виде обычных подарков.
3. Что же касается вопроса, связанного с отменой дарения, нужно отметить то обстоятельство, что закон сам определил основания, по которым допускается отмена дарения (п. 2 ст. 577, ст. 578 ГК). На наш взгляд, это не исключает возможности заключения договора обещания дарения под отменительным условием, которое может наступить до передачи дара одаряемому. К такому выводу приводит сравнительный анализ соотношения норм о сделках, совершенных под отменительным условием (ст. 157 ГК); об основаниях прекращения обязательств (ст. 407 ГК), а также об отказе дарителя от исполнения договора дарения и об отмене дарения (ст. 577, 578 ГК).
Глава 1. ИСТОРИЯ ВОЗНИКНОВЕНИЯ И СТАНОВЛЕНИЯ
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ДАРЕНИИ.
§1. Дарение в римском и зарубежном частном праве
В римском праве договором дарения (pactum donationis) признавалось неформальное соглашение, по которому "одна сторона, даритель, предоставляет другой стороне, одаряемому, какие-либо ценности за счет своего имущества, с целью проявить щедрость по отношению к одаряемому. Дарение может быть совершено в различных правовых формах: посредством передачи права собственности на вещь, в частности, платежа денежной суммы, в форме предоставления сервитутного права и т.д. Частным случаем дарения было обещание что-то предоставить и т.д. - дарственное обещание"2.
Договор дарения не признавался классическими римскими юристами типичным договором, а относился к соглашениям, не подходящим ни под какой тип договоров. И.А. Покровский, характеризуя систему обязательств из контрактов по классическому римскому праву, подчеркивал, что обязательства из контрактов разделялись на четыре группы; "основанием для этого деления служит различие в самом обязывающем моменте: обязательства, юридическая сила которых вытекает уже из самого соглашения, называются контрактами консенсуальными; обязательства, юридическая сила которых возникает не из просто соглашения, а из последовавшей на основании соглашения передачи вещи одним контрагентом другому, называются контрактами реальными; обязательства, возникающие вследствие известной словесной формулы, называются контрактами вербальными, и, наконец, обязательства, заключаемые в определенной письменной форме, называются контрактами литеральными. Всякие другие договоры, как сказано, суть уже не contractus, а pacta, и, как таковые, принципиально исковой силы не имеют; однако некоторые из pacta с течением времени получили также иск и поэтому, в противоположность обыкновенным неисковым - "голым" (pacta nuda), обозначаются выражением pacta vestita". К числу последних относилось и соглашение о дарении.
В ходе дальнейшего развития законодательства некоторые такие соглашения получили исковую защиту. И.А. Покровский писал: "Таково установление приданого, но главнее всего дарственное обещание - donatio. Donatio может быть совершено самым различным образом: путем передачи вещи, путем прощения долга, путем дарственного обещания; последнее в период республики и в праве классических юристов было действительным только тогда, если оно было облечено в форму stipulatio. Простое pactum donationis юридической силы не имело".
Под стипуляцией (stipulatio) в римском праве понималась некая словесная формула, в которой лицо, которому задается вопрос, отвечает, что оно дает или сделает, о чем его спросили. Что касается происхождения stipulatio, то в науке римского права на этот счет нет единого мнения. Так, по мнению И.А. Покровского, невозможно установить время ее появления. "Не подлежит только сомнению, - писал И.А. Покровский, - что законы XII таблиц о ней совершенно не упоминали, а с другой стороны, мы имеем уже вполне определенное доказательство ее существования в Lex Aquilia, законе около 287 г. до Р. Х., stipulatio упоминается здесь в одном из своих сложных видов (adstipulatio); очевидно, к этому времени она уже давнее, первичное явление. Благодаря своей абстрактной и гибкой форме, stipulatio скоро после своего возникновения стала употребляться для самых разнообразных отношений"3. В то же время в литературе по римскому праву более позднего периода отмечалось, что открытые в 1933 г. новые фрагменты из Институций Гая доказывают, что этот договор был известен уже законам XII таблиц. Видимо, данное обстоятельство служит подтверждением одного из самых широко распространенных в науке римского права объяснений истории происхождения stipulatio, согласно которому форма соглашения возникла на почве обычая подтверждать обещания клятвой или присягой, защищавшимися религиозными нормами. Когда этот первоначальный характер стипуляции еще не изгладился, употреблялась только строгая форма стипуляции - sponsio; постепенно религиозный элемент - клятва, присяга - отпал, а обещание составило содержание светского договора стипуляции.
Раскрывая существо стипуляции, И.А. Покровский писал: "На основании stipulatio возникает обязательство строго одностороннее: кредитор - только кредитор и должник - только должник. В этом сходство stipulatio с обязательствами старого цивильного права. Далее, это обязательство stricti iuris: кредитор может требовать только того, что было обещано, без всяких дополнений; он не может требовать ни убытков, происшедших от неисполнения, ни процентов. С другой стороны, обязательство из stipulatio есть обязательство абстрактное: оно возникает только вследствие того, что на вопрос кредитора должник ответил "spondeo"; почему он дал такой ответ - это для stipulatio безразлично, и ссылаться на те или другие отношения, приведшие к stipulatio, - на так наз. causa - ни кредитор, ни должник не вправе"4.
Итак, в классическом римском праве дарственное обещание имело обязательную силу только в том случае, если оно было облечено в форму стипуляции, соглашение в иной форме не порождало обязательств.
В классическую эпоху римского права сфера применения договора дарения, помимо обязательной формы стипуляции, законодательно ограничивалась путем установления предельных размеров дарения. Примером законодательного ограничения может служить закон Цинция, 204 г. до н.э., который запретил дарение свыше определенной суммы; данное ограничение не затрагивало лишь актов дарения в пользу ближайших родственников дарителя5. Закон Цинция утратил свое значение в императорскую эпоху. При этом, как писал Покровский, "взамен была установлена необходимость для дарственных актов; всякое дарение должно быть заявлено перед судом и занесено в реестр. Требование это было введено впервые Констанцием Хлором и подтверждено Константином.
Таким образом, в императорскую эпоху римского права договор дарения, включая так называемое дарственное обещание, признавался типичным договором и защищался законодательством, независимо от формы его заключения.
Также нам бы хотелось проанализировать нормы о дарении в зарубежном законодательстве. Из многочисленных зарубежных законодательств, содержащих нормы о договоре дарения, мы выбрали для своего анализа Германское гражданское уложение (ГГУ) и Гражданский кодекс Квебека (ГКК). Причины такого выбора применительно к указанным двум кодифицированным актам совершенно различны.
ГГУ столетней историей своего существования и применения в качестве одного из центральных законодательных актов германского правопорядка доказало, что оно является одним из лучших образцов кодификации гражданского права в рамках континентальной правовой системы. Немаловажное значение имеет и то, что из всех зарубежных законодательств российскому гражданскому праву наиболее близко именно германское гражданское законодательство. На это обстоятельство обращают внимание известные правоведы Е.А. Суханов: "Современные преобразования в России потребовали и нового гражданского законодательства, основанного на возрождении частноправовых начал. В этой связи необходимым стало новое обращение к историческим и теоретическим истокам правового регулирования, близким из которых для правопорядка является ГГУ"6.
Напротив, Гражданский кодекс Квебека7 относится к новейшим кодификациям гражданского права (действует с января 1994 г.). Кроме того, несмотря на то, что гражданское право канадской провинции Квебек является правом континентальным, ГКК, конечно же, испытывает на себе сильнейшее влияние права общего и учитывает некоторые его особенности. Тем интереснее анализ положений данного Кодекса, регулирующих договор дарения.
Итак, Германское гражданское уложение отличается весьма детальным регулированием договора дарения, которому посвящена отдельная глава ГГУ.
Под договором дарения в ГГУ понимается предоставление, посредством которого одно лицо за счет своего имущества обогащает другое, если обе стороны согласны с тем, что предоставление совершается безвозмездно (п. 1 § 516). Из данного определения видно, что отношения, связанные с дарением, рассматриваются в ГГУ в качестве договорного обязательства, непременным признаком которого является наличие согласия обеих сторон. Обязательными признаками договора дарения являются также его безвозмездность и увеличение имущества одаряемого за счет имущества дарителя.
ГГУ различает договор дарения как реальную сделку и обещание дарения (консенсуальный договор). В первом случае предусмотрен упрощенный порядок заключения договора, который допускает в том числе предоставление дара без согласия одаряемого, когда даритель предоставляет одаряемому соразмерный срок, в течение которого последним должно быть сделано заявление о принятии дара. Причем отсутствие каких-либо заявлений со стороны одаряемого рассматривается как принятие дара: дар считается принятым, если одаряемый не заявит прямо о своем отказе принять его. При наличии такого заявления договор дарения считается несостоявшимся, а имущество, переданное в качестве дара, подлежит возвращению дарителю по правилам, регулирующим неосновательное обогащение. Во втором случае, когда речь идет об обещании дарения, требуется нотариальное удостоверение такого обещания, т.е. договор дарения облекается в квалифицированную форму под страхом его недействительности.
В ГГУ четко отграничена сфера действия договора дарения путем указания на сходные правоотношения, к которым договор дарения не применяется. В частности, предусмотрено, что дарение не имеет места, если кто-либо в пользу другого лица воздерживается от приобретения имущества, или отказывается от причитающегося, но окончательно еще не приобретенного права, или отказывается от наследства либо от завещательного отказа (§ 517). В качестве объекта дарения рассматриваются не только вещи, принадлежащие дарителю на праве собственности, но и будущие вещи, которые даритель еще должен приобрести. Причем ГГУ не только предусматривает возможность дарения будущих вещей, но и содержит специальные правила применительно к ответственности дарителя, учитывающие особенности такого рода объектов. Кроме того, дарение может совершаться также путем передачи долгового обязательства или признания существующего долга.
ГГУ в полной мере учитывает особое положение дарителя, который увеличивает имущество одаряемого за счет уменьшения собственного имущества, ничего не получая взамен. Данное обстоятельство находит отражение в нормах, наделяющих дарителя при определенных условиях правом на отказ от исполнения обещания дарения, а также правом на отмену дарения. Даритель вправе отказаться от исполнения обещания о предоставлении дарения, если он, с учетом остальных его обязательств, не в состоянии исполнить своего обещания без того, чтобы не поставить под угрозу соответствующий его положению уровень жизни или исполнение установленных законом обязанностей по содержанию других лиц.
Отмена дарения возможна в том случае, если одаряемый, совершив тяжкий проступок в отношении дарителя или его близкого родственника, выразит таким образом грубую неблагодарность. Причем, если одаряемый умышленно и противоправно лишил жизни дарителя или воспрепятствовал последнему произвести отмену дарения, право отмены дарения переходит к наследникам дарителя. Отмена дарения производится путем заявления, обращенного к одаряемому. Последствием отмены дарения является возврат предоставленного дара по правилам об обязательствах, вытекающих из неосновательного обогащения. Но, реализация дарителем права на отмену дарения имеет пределы: отмена дарения не допускается, если даритель простил одаряемого или если истек год с того момента, когда лицо, имеющее право отмены, узнало о наступлении условий для осуществления этого права. Не подлежит отмене дарение, совершенное в силу моральной обязанности или для соблюдения приличий.
Кроме того, даритель может потребовать от одаряемого, не отменяя дарения, возврата дара по причине ухудшения своего материального положения. Речь идет о ситуации, когда даритель после осуществления дарения оказывается не в состоянии нести расходы по поддержанию достойного уровня жизни или исполнять имеющиеся у него в силу закона обязанности содержать своих родственников, супруга или бывшего супруга. В этом случае также подлежат применению правила, регулирующие неосновательное обогащение, с той лишь особенностью, что одаряемому предоставлено право отказаться от возврата дара при условии выплаты дарителю суммы, необходимой для содержания дарителя, а также его родственников. Особое положение дарителя как субъекта одностороннего обязательства проявляется также в том, что он освобожден от уплаты одаряемому каких-либо процентов за просрочку исполнения своего обязательства. Необходимым условием ответственности дарителя за неисполнение или ненадлежащее исполнение договора дарения признается наличие его вины в форме умысла или грубой небрежности.
Так, если даритель умышленно умолчит о недостатках подаренной вещи или предоставляемого одаряемому права, то он должен возместить последнему причиненный вследствие этого вред. Если даритель обещал одаряемому предоставить вещь, определенную родовыми признаками, которую он должен был приобрести, то при наличии недостатков вещи, известных дарителю в момент приобретения вещи или неизвестных вследствие его грубой небрежности, одаряемый может потребовать замены этой вещи на вещь, свободную от недостатков. В случае же умышленного умолчания со стороны дарителя о таких недостатках, одаряемый вместо требования о замене вещи может предъявить требование о возмещении вреда.
Последствие неисполнения одаряемым, получившим дар, возложенной на него обязанности, состоит в том, что даритель может потребовать возврата дара при условии, что дар должен был быть использован для исполнения одаряемым возложенной на него обязанности. В этом случае возврат дара осуществляется по правилам, регулирующим неосновательное обогащение. В случаях, когда на одаряемого возложена обязанность совершить какие-либо действия в общественных интересах, право требования совершения указанных действий после смерти дарителя переходит к соответствующему органу власти.
В ГК Квебека договору дарения также посвящена глава. Согласно ГКК дарением признается договор, по которому одно лицо, даритель, безвозмездно передает другому лицу, одаряемому, имущество в собственность; составляющая часть права собственности или любое другое право, принадлежащее конкретному лицу, также могут быть переданы посредством дарения.
Уже в определении договора дарения ощущается влияние англо - американского права: как известно, континентальная система права не допускает никакого расщепления права собственности и рассматривает передачу права собственности на вещь как передачу самой вещи. В первых же статьях ГКК, посвященных договору дарения, выделяются два основных вида дарения: дарение между живыми и дарение на случай смерти, - в отношении которых в дальнейшем обеспечивается дифференцированное регулирование. Дарением между живыми признается дарение, которое влечет фактическое лишение дарителя обладания имуществом в том смысле, что он фактически становится должником одаряемого; дарением на случай смерти считается дарение, при котором лишение дарителя имуществом обусловлено его смертью и наступает только в этот момент.
На первый взгляд, с позиций континентальной системы права дарение на случай смерти вызывает удивление, поскольку такой договор должен столкнуться с конкуренцией со стороны институтов наследственного права. Однако ГКК все ставит на место правилом о том, что дарение на случай смерти недействительно, если оно не оформлено брачным договором или не подтверждено легатом. Дарение, сделанное во время предполагаемой смерти дарителя, недействительно в качестве дарения на случай смерти, независимо от того, последовала смерть или нет. Только в том случае, если даритель выздоравливает и не оспаривает мирное владение одаряемого в течение трех лет, основание для недействительности договора отпадает.
Сфера действия договора дарения по ГКК также отличается значительным своеобразием. В отличие от германского гражданского права обещание дарения не признается договором дарения, а рассматривается в качестве отдельного одностороннего обязательства, которое предоставляет выгодоприобретателю обещания право требовать возмещения убытков от лица, давшего обещание, при невыполнении им своего обещания. В то же время действие норм о договоре дарения распространяется на так называемые косвенное и скрытое дарения, а также на вознаграждающее дарение и дарение с обременением в той части, в какой дарение превышает стоимость вознаграждения или обременения8.
В ГКК предусмотрены запреты и ограничения совершения дарения. Так, несовершеннолетние и находящиеся под надзором совершеннолетние не вправе совершать дарение, за исключением имущества незначительной стоимости или обычных подарков; дарение, сделанное собственнику, директору или служащему лечебного учреждения или учреждения социальной помощи, который не является супругом или близким родственником дарителя, недействительно, если оно сделано во время, когда даритель лечился или получал социальную помощь в таком учреждении; недействительно также дарение, сделанное члену приемной семьи в то время, когда даритель проживал в ней.
Из числа объектов договора дарения между ГКК исключает будущее имущество, что в принципе корреспондирует другому положению о непризнании договором дарения обещания дарения. Дарение между живыми действительно только в отношении конкретного реально существующего имущества. Что касается дарения будущего имущества, то оно допускается только по договору дарения на случай смерти (ст. 1818). ГК Квебека содержит весьма жесткие требования к форме договора дарения: всякий договор дарения как недвижимого, так и движимого имущества под страхом его недействительности должен быть совершен посредством нотариального акта, подлинник которого остается у нотариуса; более того, дарение должно быть оглашено. Исключение составляют лишь случаи, когда речь идет о дарении движимого имущества с согласия сторон, которое подтверждено фактической передачей дара и непосредственным владением им со стороны одаряемого. В соответствии с ГКК допускается заключение договора дарения с обременением дара или с условием в пользу третьего лица (ст. 1830). В этом случае, если иное не предусмотрено законом или договором, одаряемый отвечает только по долгам дарителя, связанным с совокупностью активов и пассивов, которые он приобретает.
Исполнение договора дарения осуществляется, путем ведения одаряемого во владение им или позволяя ему вступить во владение при устранении к тому всех препятствий. При этом одаряемый не вправе требовать у дарителя возмещения за платеж, который он совершил для освобождения имущества от права, принадлежащего третьему лицу, или для исполнения обременения, за исключением части, в которой платеж превышает выгоду, извлеченную из дара. Вместе с тем одаряемый, утративший подаренное имущество в результате его эвикции, наделяется правом требовать у дарителя возмещения расходов, понесенных в связи с даром, превышающих выгоду, которую он извлек из дара, в том случае, если эвикция явилась следствием недостатка в переданном праве, о котором даритель знал, но умолчал в момент дарения (ст. 1827).
Как видим, в данном случае отрицательные последствия для дарителя предусмотрены только на случай умышленных действий (вернее, бездействия) последнего в ущерб интересам одаряемого. По такой же схеме строится и ответственность дарителя за недостатки подаренного имущества: он несет ответственность только за вред, причиненный одаряемому в результате недостатка, при условии, что он знал об этом недостатке в момент дарения, но скрыл данное обстоятельство от одаряемого. Особое положение дарителя, уменьшающего свое имущество в пользу одаряемого без какого-либо встречного предоставления, учитывается ГКК и при наделении его правом на отмену дарения по причине неблагодарности одаряемого. В отличие от германского законодательства, предусматривающего одностороннюю отмену дарения путем заявления дарителя, в соответствии с ГКК отмена дарения может быть осуществлена только в судебном порядке, что, безусловно, ухудшает положение дарителя. Иск об отмене дарения может быть предъявлен только при жизни одаряемого и в течение одного года после того, как неблагодарность стала основанием для отмены дарения, или после дня, когда дарителю стало известно о неблагодарности одаряемого. Смерть дарителя в период, когда было возможно предъявление иска об отмене дарения, не погашает права на иск, однако наследники дарителя могут предъявить такой иск только в течение одного года после смерти дарителя. Отмена дарения судом обязывает одаряемого возвратить то, что он получил по договору дарения. Особым образом регулируется в ГКК дарение, совершаемое по брачному договору. Любое лицо вправе совершить дарение между живыми по брачному договору в отношении супругов, их детей и общих детей, как рожденных, так и еще не рожденных, при условии, что последние родятся живыми и жизнеспособными9.
Итак, мы завершили рассмотрение основных положений, регулирующих договор дарения, которые содержатся в ГГУ и в ГКБ. Несмотря на имеющиеся существенные различия в подходах к регламентации договора дарения, мы можем выделить и общие черты указанных законодательных актов: 1) в обоих случаях отношения, связанные с дарением, признаются не просто юридическим фактом, порождающим право собственности у одаряемого, а гражданско-правовым договором, заключаемым между дарителем и одаряемым; 2) одним из основных признаков договора дарения признается то, что дарение осуществляется путем увеличения имущества одаряемого за счет уменьшения имущества дарителя; 3) в обоих случаях учитывается особое положение дарителя в договоре дарения, который теряет свое имущество, не приобретая ничего взамен: даритель наделяется дополнительными правами, не свойственными для должника в гражданско-правовом обязательстве, и в частности правом на отмену дарения по причине неблагодарности одаряемого. Отмена дарения во всех случаях влечет обязанность одаряемого возвратить то, что было получено по договору дарения; 4) ответственность дарителя за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства, а также за вред, причиненный одаряемому в результате недостатков дара, наступает лишь при наличии вины дарителя в форме умысла или грубой неосторожности.
И, наконец, договор дарения может существовать в форме как реального, так и консенсуального обязательства.
§2. Договор дарения в российском гражданском праве.
- Договор дарения по российскому дореволюционному гражданскому праву
До революции 1917 г. правоотношения, связанные с дарением, являлись предметом оживленных теоретических дискуссий. Гражданское законодательство и гражданско-правовая доктрина того времени не давали четких однозначных ответов на вопросы о понятии дарения, его правовой природе, месте этого института в системе гражданского права. Достаточно сказать, что в гражданском законодательстве той поры нормы о дарении были размещены не среди положений о договорных обязательствах, а в разделе о порядке приобретения и укрепления прав на имущество. Хотя, как подчеркивал Г.Ф. Шершеневич, "законодательство признает, что дар почитается недействительным, когда от него отречется тот, кому он назначен..."10, а, следовательно, законодатель бесспорно причисляет дарение к договорным обязательствам11. Значительным своеобразием отличались взгляды основоположника российской цивилистики Д.И. Мейера, как на природу дарения, так и на место этого института в системе гражданского права, которые были охарактеризованы Г.Ф. Шершеневичем следующим образом: "Иные, принимая в соображение, что посредством дарения возможно установление всех видов прав, отводят место дарению в общей части гражданского права. Но с педагогической точки зрения едва ли это удобно, потому что по поводу дарения пришлось бы излагать положения, которым место только в особенной части"12. Однако такая оценка взглядов Д.И. Мейера нам представляется упрощенной и несправедливой.
Действительно, в своей книге Д.И. Мейер "Русское гражданское право" (которая принадлежит не его перу, а составлена после его смерти его учениками по конспектам лекций13) положения о дарении помещены в общей части гражданского права. Но причины такого подхода к изложению курса гражданского права объясняются в самой книге несколько иначе, чем указывал Г.Ф. Шершеневич. Д.И. Мейер считает, что не все акты дарения могут быть признаны договором. Он подчеркивал, что по договору приобретается право на чужое действие, по дарению же не всегда приобретается право на чужое действие, а иногда и другое право.
Таким образом, существо взглядов Д.И. Мейера по поводу правовой природы дарения состоит в том, что он различал договор дарения как институт обязательственного права, когда на основе соглашения сторон возникает обязательство дарителя передать дар одаряемому, и это полностью укладывается в конструкцию гражданско-правового договора; но с другой стороны, Д.И. Мейер не признавал договором такое дарение, когда имелся лишь факт передачи вещи, который непосредственно порождал право собственности у лица, получившего эту вещь. В последнем случае, при отсутствии соглашения сторон и вытекающего из него обязательства по передаче вещи, передача вещи представлялась Д.И. Мейеру самостоятельным основанием возникновения права собственности.
В связи с этим следует заметить, что даже с позиций сегодняшнего дня такой подход к оценке правовой природы дарения имеет право на существование и уж во всяком случае, не может быть объяснен чисто методическими аспектами, как полагал Г.Ф. Шершеневич. Особых взглядов на правовую природу дарения придерживался и К.П. Победоносцев, который усматривал смысл дарения в перенесении права собственности одним лицом на другое в момент достижения согласия сторонами и поэтому причислял дарение к способам приобретения права собственности14.
Оппонируя точке зрения К.П. Победоносцева, Г.Ф. Шершеневич писал: "Однако, тот факт, что дарение чаще всего направлено к перенесению права собственности, еще не дает основания игнорировать те случаи дарения, когда оно чуждо этой цели... даже в дарении, направленном на перенесение права собственности, момент перехода последнего не всегда совпадает с моментом соглашения, и тогда между дарителем и одаряемым устанавливается обязательственное отношение"15. Сам же Г.Ф. Шершеневич всякое дарение признавал договором. Он указывал: "Дарением называется безвозмездный договор, направленный непосредственно на увеличение имущества одаряемого в соответствии с уменьшением имущества дарителя..." "Дарение, - подчеркивал Г.Ф. Шершеневич, - представляет собой сделку, основанную на взаимном соглашении, а не на воле одного дарителя. До принятия дара лицом одаряемым, дарение не имеет смысла. Поэтому-то дарение признается договором".
При подготовке проекта Гражданского уложения различные взгляды на природу дарения явились предметом тщательного исследования и всестороннего обсуждения. Принимались во внимание также и подходы к этому вопросу, имеющиеся в законодательствах разных государств. Редакционная комиссия констатировала, что дарение, конечно же, является одним из способов приобретения имущественных прав. Но ответ на вопрос о природе дарения и месте этого института в системе гражданского права может быть дан только на основе анализа существа самого юридического действия, из которого возникают свойственные дарению правовые отношения. Ключевым вопросом при проведении такого анализа для Редакционной комиссии (РК) являлся вопрос о необходимости принятия дарения или согласия одаряемого на безвозмездное приобретение имущества. Причем данный вопрос, по мнению РК, имел решающее значение применительно только к дарению, совершаемому не на основе предварительного соглашения сторон, а путем непосредственной передачи дара одаряемому. "Бесспорно, - заключает РК, - что дарение в тех случаях, когда оно совершается в форме дарственного обязательства, т.е. безвозмездной выдачей дарителем письменного обязательства об отчуждении своего имущества в пользу одаряемого, не может быть действительным без принятия или согласия одаряемого потому, что дарственное обязательство, как и договоры вообще, основывается всегда на соглашении сторон"16.
В результате РК пришла к заключению, в соответствии с которым необходимость принятия дарения (согласия одаряемого) "вытекает из самого внутреннего свойства дарения, безусловно, обязательна для каждого дарения..." А поскольку дарение не может осуществиться без обоюдного согласия сторон, то "из этого следует, что дарение есть договор, ибо... соглашение двух или нескольких лиц о приобретении, изменении или прекращении прав признается договором".
В связи с этим в проекте Гражданского уложения нормы о дарении составили гл. IV "Дарение". Эта глава открывалась нормой, содержащей такое определение договора дарения: "По договору дарения даритель, при жизни своей, безвозмездно предоставляет другому лицу какое-либо имущество. К предоставлению кому-либо имущества на случай смерти применяются правила о завещаниях" (ст. 1782).
Признак безвозмездности дарения не толковался таким образом, что непременно должно отсутствовать всякое встречное предоставление. Шершеневич отмечал, что с юридической точки зрения "под безвозмездностью следует понимать только то, что передаваемой ценности не соответствует эквивалент.
И, наконец, один из главных признаков дарения, по мнению российских правоведов, состоял в наличии у дарителя намерения одарить другое лицо. Д.И. Мейер объяснял этот признак следующим образом: "Как каждая сделка предполагает волю лица на ее совершение, так и дарение предполагает со стороны дарителя намерение одарить другое лицо, так что где нет этого намерения, нет и дарения, хотя бы были налицо все другие его принадлежности.
Высказанные в дореволюционной юридической литературе взгляды на предмет договора дарения также не отличались однообразием.
Как уже отмечалось, Д.И. Мейер под предметом дарения понимал всякое безвозмездное, намеренное отчуждение какого-либо имущественного права. Он указывал: "Предметом дарения может быть всякое имущественное право, не только право собственности, хотя оно всего чаще является предметом дарения... Относительно права даримого заметим, что оно должно состоять в распоряжении дарителя, т.е. даритель должен быть субъектом этого права, ибо в противном случае отчуждение его недействительно. Но всякое право, способное подлежать отчуждению, может быть подвергнуто и отчуждению дарственному"17.
Г.Ф. Шершеневич определял предмет договора дарения через действия дарителя, которые приводят к увеличению имущества одаряемого, отмечая: "Увеличение имущества одаряемого производится: 1) передачей вещей в его собственность; 2) предоставлением ему других вещных прав, с которыми соединено пользование; 3) установлением обязательственного отношения, в котором одаряемому присваивается право требования; 4) освобождением одаряемого от обязательства, устранением ограничения его права собственности"18.
В проекте Гражданского уложения (ГУ) предмет договора дарения был определен как: "Дарение может заключаться в отчуждении или установлении права, в отказе от права или в принятии дарителем на себя обязательства". Типичный предмет дарения: предоставление другому лицу какого-либо имущества.
Таким образом, по проекту ГУ договоры дарения включали в себя: предоставление имущества одаряемому; установление права в пользу одаряемого; отказ дарителя от своего права в отношении одаряемого; принятие дарителем на себя обязательства в отношении одаряемого.
- Договор дарения по советскому гражданскому праву.
На фоне всестороннего и детального регулирования договора дарения в дореволюционном гражданском законодательстве и проекте ГУ особенно убогим представляется регулирование договора дарения в советском гражданском законодательстве. В ГК РСФСР 1922 г. договору дарения была посвящена лишь одна норма, устанавливающая следующее правило: Договор о безвозмездной уступке имущества на сумму более 1000 рублей должен быть, под страхом недействительности, нотариально удостоверен.
Как и в ранее действовавших ГК РФ, дарение рассматривается в качестве особого договорного типа. В ГК 1922 г. дарению была посвящена всего одна и притом весьма лаконичного содержания статья, а в ГК 1964 г. лишь две статьи (Основы гражданского законодательства 1961 г. и 1991 г. не предусматривали норм о дарении). Согласно первой из них, по договору дарения одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность. Договор дарения считается заключенным в момент передачи имущества. Дарение гражданином имущества государственной, кооперативной или общественной организации может быть обусловлено использованием этого имущества для определенной общественно полезной цели. Другая - требования, предъявляемые к форме договора дарения. В соответствии с этими требованиями договор дарения на сумму свыше пятисот рублей и договор дарения валютных ценностей на сумму свыше пятидесяти рублей нотариально удостоверялись. Договор дарения гражданином имущества государственной, кооперативной или общественной организации заключался в простой письменной форме, договор дарения жилого дома - в форме, установленной для договора купли - продажи жилого дома.
Понятие договора дарения оставалось неизменным и в советский период развития гражданского права. Договором дарения признавался такой договор, по которому одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность. Из определения договора дарения следует, что законодатель конструировал его по модели реального договора. Договор дарения считался заключенным в момент передачи имущества, заключение договора дарения совпадало с его исполнением. В связи с этим Ю.К. Толстой справедливо указывал: "Признание договора дарения реальным едва ли можно отнести к достижениям нового ГК. К тому же эту конструкцию не удается провести последовательно"19.
Определение договора дарения как реального договора повлекло признание за ним особого места в системе гражданско-правовых обязательств. Вследствие такой квалификации дарение оказалось в весьма своеобразном положении в общей системе гражданско-правовых договоров. Все прочие договоры служат основанием возникновения обязательств между заключившими их лицами. Но так как в дарственном акте передача вещи означает совершение сделки, то никакие обязанности из заключенного договора для дарителя возникнуть не могут, а одаряемый, также не является обязанным лицом ввиду одностороннего характера.
Другой признак дарения, который признавался бесспорным в советской юридической литературе, - это его безвозмездность. Данное качество договора дарения объединяло его с договором ссуды. Этому в литературе уделялось большое внимание, была точка зрения, согласно которой ссуда является разновидностью дарения20. Иоффе писал: "Действительно, не только при дарении, но и при ссуде одно лицо получает имущественные выгоды за счет другого, ибо вещь в процессе ее использования изнашивается, а этот износ целиком относится на счет ссудодателя"21.
Субъектами договора дарения в основном являлись граждане. Организации в роли дарителя, как правило, не выступали, поскольку это противоречило бы их специальной правоспособности. Поскольку дарение направлено на прекращение права собственности у дарителя и возникновение его у одаряемого, признавалось, что даритель должен быть собственником имущества, передаваемого одаряемому.
Все творчество О.С. Иоффе, одного из цивилистов советского периода, свидетельствует, как мы считаем, о том, что он не мог не понимать, что подобное регулирование договора дарения - относящегося к гражданско-правовым договорам, заключаемым между гражданами, - является свидетельством крайне пренебрежительного отношения со стороны советского государства к нуждам своих граждан. Истинная причина доктринального "оправдания" убогого правового регулирования договора дарения состояла в том, что в условиях советского режима было невозможно дать объективную оценку законодательству в такой "чувствительной" для тоталитарного государства сфере, как права граждан.
ГЛАВА 2. ХАРАКТЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ДОГОВОРА ДАРЕНИЯ В СОВРЕМЕННОМ ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ.
§1. Понятие, предмет и форма договора дарения.
Договором дарения признается такой договор, по которому одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом (п. 1 ст. 572 ГК). В системе гражданско-правовых договоров договор дарения выделяется в отдельный тип договорных обязательств, благодаря наличию некоторых признаков, позволяющих квалифицировать его в данном качестве. В числе таких признаков можно назвать следующие особые черты договора дарения.
Основной квалифицирующий признак договора дарения, отличающий его от подавляющего большинства гражданско-правовых договоров, состоит в его безвозмездности. Как известно, гражданско-правовые отношения строятся на началах имущественной самостоятельности их участников и эквивалентности. Соотношение возмездных и безвозмездных договоров определяется законодательной презумпцией возмездности всякого гражданско-правового договора, выраженной нормой, согласно которой "договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное" (п. 3 ст. 423 ГК).
Договор дарения относится к безвозмездным договорам, по которым одна сторона предоставляет либо обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления. Наличие в системе гражданско-правовых обязательств безвозмездных договоров объясняется широким спектром побудительных мотивов действий участников имущественного оборота, которые вовсе не сводятся к обязательному извлечению выгоды из всякой сделки. Мотивы поведения субъектов гражданского права гораздо богаче и разнообразнее. Сделки могут совершаться, в том числе и из сострадания к попавшим в беду, из желания оказать помощь, просто материально поддержать кого-либо. Поэтому встречающийся иногда в юридической литературе взгляд на безвозмездные отношения в гражданском праве как на вынужденный "довесок" к "нормальным" имущественным отношениям, пронизанным насквозь меркантильными интересами их участников, представляется намеренно искусственным, примитивизирующим субъекты имущественного оборота. Например, И.В. Елисеев пишет: "Однако и безвозмездные правоотношения... также могут испытывать действие закона стоимости, хотя и не столь явное... Главное же, пожалуй, состоит в том, что предмет не утрачивает присущие ему качества товара и тогда, когда он переходит от одного лица к другому безвозмездно"22. Представляется, однако, что сын, передавая больной престарелой матери дорогостоящие лекарства, на которые он истратил последние деньги, действует вовсе не под влиянием закона стоимости, да и мы прекрасно понимаем, что в подобных отношениях лекарства не имеют ничего общего с товаром.
На наш взгляд, безвозмездные гражданско-правовые договоры не нуждаются в подобных теоретических оправданиях, поскольку занимают свое достойное, справедливо им принадлежащее место в системе гражданско-правовых договоров, обслуживая, может быть, наиболее высокие и благородные человеческие отношения. Однако вернемся к договору дарения. Признак безвозмездности договора дарения означает, что даритель не получает никакого встречного предоставления со стороны одаряемого. Если по договору дарения предполагаются встречная передача вещи или права либо встречное обязательство со стороны одаряемого, то такой договор признается притворной сделкой.
Как и в российском дореволюционном гражданском праве, договор дарения не теряет своих качеств, если имеется встречное предоставление, которое носит чисто символический характер (вручение дарителю мелкой монетки за подаренные острый предмет). При этом важное значение имеет осознание сторонами того факта, что встречное предоставление является именно данью традиции и не выполняет роль компенсации за полученное имущество. При отсутствии осознания символического характера предоставления со стороны одаряемого и, напротив, направленности воли сторон именно на компенсацию дара их правоотношения не могут рассматриваться в качестве договора дарения даже тогда, когда встречное предоставление явно не эквивалентно полученному дару. Так, если какое-либо имущество реализуется его собственником по явно заниженной цене или покупается кем-либо по чрезмерно завышенной цене, указанные правоотношения, в силу отсутствия признака безвозмездности, не могут быть квалифицированы как договор дарения.
Признаком дарения является увеличение имущества одаряемого. Объем имущества одаряемого увеличивается путем передачи ему дарителем вещи или имущественного права либо освобождения его от обязанности. В последнем случае уменьшается часть имущества одаряемого, составляющего его пассивы, что равносильно увеличению активов последнего. Данный признак позволяет отличать договор дарения от иных договоров, не предусматривающих, так же как и при дарении, встречного предоставления. Несмотря на очевидную выгоду для должника и безвозмездность отношений между должником и залогодержателем, такой договор не может рассматриваться в качестве дарения, поскольку он не увеличивает имущества должника. При дарении увеличение имущества одаряемого должно происходить за счет уменьшения имущества дарителя. И этот признак необходим для отграничения договора дарения от иных договоров, реализация которых сулит увеличение имущества лица, но не за счет уменьшения имущества оказывающего ему услугу другого лица23.
Признаком договора дарения является также наличие у дарителя, передающего одаряемому имущество либо освобождающего его от обязательств, намерения одарить последнего, т.е. увеличить имущество одаряемого за счет собственного имущества. При отсутствии такого намерения у "дарителя" договор, по которому производится передача имущества, даже при отсутствии в его тексте условий о цене указанного имущества и порядке его оплаты либо иного встречного предоставления, должен в соответствии с п. 3 ст. 423 ГК признаваться возмездным.
И наконец, непременным признаком договора дарения является согласие одаряемого на получение дара. Данный признак не всегда можно обнаружить в отношениях, связанных с дарением, особенно если договор дарения заключается по модели реального договора. В повседневной жизни на бытовом уровне каждый день совершается огромное число дарений без всяких видимых следов истребования согласия одаряемого на принятие подарка. Однако даже обыденные представления не исключают возможности отказа одаряемого от принятия подарка. Мотивами для такого отказа могут служить дороговизна подарка, испорченные отношения между дарителем и одаряемым и т.п.
Среди названных пяти характерных признаков договора дарения основным, конечно же, является признак безвозмездности этого договора. Однако и остальные признаки представляют собой необходимые и, в известном смысле, самостоятельные черты договора дарения. Данное суждение традиционно для цивилистики, в том числе и для отечественной гражданско-правовой доктрины. В связи с этим не может не вызвать удивления несколько пренебрежительное отношение к признакам договора дарения (за исключением признака безвозмездности), которое обнаружило себя в работе И.В. Елисеева. Данный автор утверждает следующее: "В юридической литературе обосновывались и другие признаки договора дарения, восходящие к классическому римскому праву: бесповоротность перехода прав, бессрочность дарения, увеличение имущества одаряемого, уменьшение имущества дарителя и некоторые иные. Все эти признаки, действительно, обычно присущи дарению. Но все они производны от безвозмездного характера дарения, а потому не имеют самостоятельного значения"24. При таком подходе договор дарения нельзя будет отличить, например, от любого другого гражданско-правового договора на передачу имущества, освобождающего контрагента от его оплаты либо иного встречного предоставления, хотя лицо, передающее имущество, не будет иметь намерения одарить контрагента. Как уже отмечалось, ГК допускает заключение договора дарения по модели как реального, так и консенсуального договора (обещание дарения). С точки зрения правовой природы возникающих при этом правоотношений значительный интерес представляет собой договор дарения, совершаемый путем передачи имущества одаряемому.
По общему правилу реальный договор отличается от консенсуального договора, который считается заключенным с момента достижения сторонами соглашения по всем существенным условиям договора (формальный момент - получение лицом, направившим оферту, ее акцепта), тем, что для заключения реального договора необходима также передача имущества, поэтому такой договор считается заключенным с момента передачи соответствующего имущества.
В этом смысле договор дарения, совершаемый путем передачи имущества одаряемому, на первый взгляд также представляется реальным договором: отсутствует разрыв во времени между заключением договора и появлением права у одаряемого; передача имущества дарителем представляет собой не исполнение обязательства, а действие последнего по заключению договора дарения. Вместе с тем такой договор дарения обладает некоторыми специфическими чертами, отсутствующими у других реальных договоров. Иные реальные договоры (заем) заключаются (путем передачи) в том числе и на основе соглашений сторон, которые вступают в силу с момента передачи имущества. Для договора дарения такая возможность исключается: при наличии соглашения между дарителем и одаряемым мы имеем дело с консенсуальным договором обещания дарения. Передача дарителем имущества в качестве дара одаряемому имеет своим результатом непосредственное возникновение у одаряемого права собственности на подаренное имущество. Иными словами, в отличие от всех других реальных договоров, по которым передача имущества означает не только заключение договора, но и возникновение обязательств сторон (по договору займа - обязанности заемщика по возврату суммы займа.), заключение договора дарения не порождает никаких обязательственно - правовых отношений, а приводит к возникновению права собственности на подаренное имущество у одаряемого.
Итак, договор дарения, заключаемый путем передачи дарителем имущества одаряемому, отличается от консенсуального договора обещания дарения не только по моменту его заключения, но и тем, что он вообще не порождает обязательств сторон и поэтому не может быть отнесен также и к реальным договорам. По своей правовой природе такой договор дарения представляет собой "договор - сделку", т.е. юридический факт, служащий основанием прекращения права собственности дарителя и возникновения права собственности у одаряемого на подаренное имущество. Единственная причина, по которой данный юридический факт признается не только основанием перехода права собственности, но и договором, состоит в необходимости для дарителя получить согласие одаряемого на передачу ему дара. Все остальные качества гражданско-правового договора (договора - правоотношения и договора - документа) в данном случае не имеют места.
Отношение к договору дарения как к договору - сделке нам демонстрирует и законодатель. Из всех правил ГК, предназначенных для регулирования договора дарения, непосредственное отношение к договору, заключаемому путем передачи имущества одаряемому, имеют лишь следующие нормы: о признании договора дарения, предусматривающего встречное предоставление со стороны одаряемого, притворной сделкой; о форме договора дарения и порядке его заключения, т.е. передачи дара; о случаях запрещения и ограничения дарения; о последствиях причинения вреда одаряемому вследствие недостатков подаренной вещи; об отмене дарения. Что касается иных норм, то они регулируют содержание договора дарения, порядок исполнения обязательств и отказа от исполнения договора дарения, вопросы правопреемства, т.е. имеют в качестве объекта правового регулирования договор дарения как правоотношение и предназначены исключительно для регламентации отношений, связанных с консенсуальным договором дарения (обещания дарения)25.
Таким образом, законодатель, понимая, что договор дарения, совершаемый путем передачи имущества одаряемому, не порождает обязательств и не обладает качествами договора - правоотношения, регулирует его именно как договор - сделку без помощи норм, рассчитанных на содержания данного договора.26
В качестве вещного договора может также рассматриваться закрепление собственником (государством или муниципальным образованием) имущества за действующими государственными или муниципальными предприятиями на праве хозяйственного ведения. Этот вывод основан на том, что государственное предприятие с момента его государственной регистрации становится самостоятельным субъектом гражданско-правовых отношений, обладающим правомочиями по владению, пользованию и распоряжению имуществом, принадлежащим ему на праве хозяйственного ведения. Поэтому представляется, что передача собственником на баланс такого предприятия дополнительного имущества требует согласия последнего. Другое дело, что подобные действия собственника обычно осуществляются по просьбе государственного предприятия и поэтому наличие его согласия всегда предполагается. Но данное обстоятельство не влияет на правовую природу возникающих при этом правоотношений.
Таким образом, когда мы говорим о вещных договорах, речь идет, действительно, об особой категории гражданско-правовых договоров.
Говоря о предмете договора дарения, не следует упускать из виду, что указанный договор, как и всякий гражданско-правовой договор на передачу имущества, имеет сложный предмет, состоящий из действий дарителя: передача дара, освобождение от обязанности, - которые называют объектом первого рода или юридическим объектом, а также самого имущества (вещи, права, обязанности), которое обычно именуется объектом второго рода или материальным (применительно к вещи) объектом27.
Между тем в юридической литературе можно встретить упрощенный взгляд на предмет договора дарения. Предметом договора дарения могут быть вещи, деньги, ценные бумаги, иные имущественные права, предоставляемые одаряемому, а также освобождение последнего от имущественных обязанностей.
Сложный предмет договора дарения может быть разбит на пять частей, каждая из которых имеет, в известном смысле, самостоятельное значение.
1. Передача дарителем вещи в собственность одаряемого представляет собой наиболее типичный предмет договора дарения. Договоры дарения, имеющие в качестве своего предмета действия дарителя, отличаются от многих договоров, направленных на передачу имущества (аренда), тем, что вещь передается в собственность, а от тех договоров из этой категории, которые, как и дарение, предусматривают передачу имущества в собственность контрагента (мена), тем, что при дарении отчуждение имущества производится безвозмездно. При этом от договора беспроцентного займа договор дарения денег отличается тем, что подаренные одаряемому деньги не подлежат возврату дарителю.
2. Передача одаряемому имущественного права дарителем к "самому себе". В литературе отмечалось, что сфера действия договора дарения с таким предметом в основном сводится к установлению названного права. На наш взгляд, по договору дарения, предусматривающему передачу одаряемому имущественного права дарителем к самому себе, могут передаваться не только обязательственные права, но и отдельные вещные права.
Например, в соответствии с п. 3 ст. 552 ГК продажа недвижимости, находящейся на земельном участке, не принадлежащем продавцу на праве собственности, допускается без согласия собственника этого участка, если это не противоречит условиям пользования таким участком, установленным законом или договором. При продаже такой недвижимости покупатель приобретает право пользования соответствующей частью земельного участка на тех же условиях, что и продавец недвижимости. Причем, если иное не установлено законом или договором, предусмотренная договором цена недвижимого имущества, находящегося на земельном участке, включает цену права на соответствующую часть земельного участка. Если стороны договорятся о том, что они не включают в цену объекта недвижимости цену права на земельный участок, при явном намерении лица, выступающего в роли продавца объекта недвижимости, тем самым одарить покупателя объекта недвижимости, налицо все необходимые признаки дарения права на соответствующий земельный участок.
Представляется также, что могут иметь место случаи дарения путем передачи одаряемому имущественного права (требования) посредством передачи последнему ценной бумаги при условии, что указанная ценная бумага имеет бездокументарную форму, поскольку при совершении сделок с бездокументарными ценными бумагами непосредственными объектами этих сделок являются права, вытекающие из таких ценных бумаг.
3. Передача одаряемому принадлежащего дарителю имущественного права (требования) к третьему лицу осуществляется посредством безвозмездной уступки соответствующего права одаряемому при условии соблюдения правил, регулирующих цессию (п. 3 ст. 576 ГК). Следовательно, по такому договору дарения не могут быть переданы права, неразрывно связанные с личностью кредитора (дарителя), в частности требования об алиментах и о возмещении вреда, причиненного жизни и здоровью (ст. 383 ГК), а также права по обязательству, в котором личность кредитора имеет существенное значение для должника. Не подлежат передаче по такому договору дарения также права по ценным бумагам в документарной форме, которые относятся к вещам и поэтому могут передаваться в качестве дара как вещи, что составляет самостоятельный предмет договора дарения (передача вещи в собственность одаряемого)28.
Остальные права, вытекающие как из договорных, так и из внедоговорных обязательств, могут передаваться по договору дарения, предусматривающему передачу одаряемому принадлежащего дарителю имущественного права (требования) к третьему лицу. Правда, в юридической литературе высказаны сомнения относительно возможности такого предмета договора, как передача одаряемому прав к третьему лицу. И.В. Елисеев указывает: "Большинство обязательственных прав имеет срочный характер, поэтому, выступая предметом договора дарения, они ставят под сомнение его традиционные свойства бессрочности и бесповоротности"29. Однако очевидно, что в данном случае обнаруживается непонимание разницы между признаками договора дарения и свойствами самого передаваемого права. Обязательственные права имеют срочный характер, но это никак не затрагивает ни бессрочности, ни бесповоротности договора дарения, поскольку переданное одаряемому право не подлежит обратной передаче дарителю.
4. Освобождение одаряемого от имущественной обязанности перед дарителем в юридической литературе обычно сводят к прощению долга. Так, И.В. Елисеев пишет: "Освобождение от обязанности перед самим дарителем называется прощением долга. Буквальное толкование ст. 415 ГК приводит к выводу о том, что прощение долга является односторонней сделкой и обусловлено лишь соблюдением прав других лиц в отношении имущества кредитора - дарителя. Однако такой вывод некорректен, поскольку в силу ст. 572 ГК прощение долга всегда является договором дарения и поэтому требует согласия должника"30.
На наш взгляд, соотношение понятия дарения путем освобождения одаряемого от его имущественной обязанности перед дарителем и понятия прощения долга является более сложным, нежели, как полагает И.В. Елисеев, чисто синонимическим. Прежде всего, никак нельзя согласиться с утверждением названного автора о том, что прощение долга всегда является договором дарения. Прощение долга является основанием прекращения обязательства. В соответствии со ст. 415 ГК ("Прощение долга") обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора. Именно в таком качестве прощение долга часто используется в имущественном обороте, участники которого нередко путем прощения долга прекращают взаимные обязательства по различным договорам. Прощение долга используется также при сверке расчетов, составлении мировых соглашений с учетом различных обязательств, имеющихся между сторонами.
Соглашение о прощении долга может быть квалифицировано как договор дарения только в том случае, когда в нем положительно решен вопрос о безвозмездности действий кредитора по освобождению должника от обязательств и явном намерении кредитора одарить должника без всякого встречного предоставления в рамках взаимоотношений сторон. И здесь, как в случае с уступкой требования, необходимо исходить из презумпции возмездности прощения долга.
5. Освобождение одаряемого от его имущественной обязанности перед третьим лицом возможно путем исполнения дарителем обязательства за являющегося в нем должником одаряемого перед кредитором по такому обязательству. Речь идет о применении специальной конструкции исполнения обязательства путем возложения его исполнения на третье лицо, поскольку только в этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом, не являющимся стороной в обязательстве.
Как следует из содержания ст. 574 ГК РФ, договор дарения в зависимости от его предмета и участников может заключаться и в устной, и в письменной форме.
Устно может быть совершен реальный договор дарения, т.е. такое дарение, которое непосредственно сопровождается передачей дара одаряемому. При этом передачей дара признается: 1) вручение одаряемому конкретного имущества, являющегося предметом договора; 2) символическая передача дара, например вручение ключей; 3) вручение правоустанавливающих документов. Это могут быть документы на конкретное имущество, а также документы, подтверждающие имущественное право требования, перешедшее к одаряемому31.
Во всех перечисленных случаях стороны вправе заключить письменный договор дарения, если по взаимному согласию они посчитали это необходимым.
Договор дарения движимого имущества даже в том случае, если он сопровождается передачей дара одаряемому, должен быть облачен в письменную форму в следующих случаях: когда дарителем является юридическое лицо и стоимость дара превышает 5 установленных законом МРОТ. Согласно ст. 5 ФЗ от 19.06.2000 N 82-ФЗ "О МРОТ" исчисление сумм по гражданско-правовым обязательствам, поставленным в зависимость от МРОТ, производится исходя из базовой суммы, равной 100 рублям. Таким образом, на настоящий момент договор дарения от имени юридического лица должен иметь письменную форму, если стоимость предмета договора превышает 500 рублей; договор является консенсуальным, т.е. содержит обещание дарения в будущем.
Договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа, подписанного сторонами, а также путем обмена документами посредством почтовой, телефонной, электронной или иной связи, позволяющей достоверно установить, что документ исходит от стороны по договору.
Если в указанных случаях договор дарения будет совершен устно, то он в силу п. 2 ст. 574 ГК РФ будет считаться ничтожным. Такой договор не влечет возникновение прав и обязанностей у сторон. По желанию сторон любой письменный договор дарения может быть также нотариально удостоверен, хотя закон не вменяет это в обязанность лиц, участвующих в сделке.
Договор дарения недвижимого имущества в силу императивного требования закона подлежит государственной регистрации, а значит, должен быть совершен письменно. Государственная регистрация осуществляется дважды: при заключении договора и при передаче права собственности на недвижимость. Остановимся на государственной регистрации договора дарения недвижимого имущества немного подробнее. Порядок такой регистрации и основания отказа в ней в настоящее время установлены ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". Главным его достижением является создание Единого государственного реестра прав на недвижимость, лишь запись в котором является доказательством права собственности лица на недвижимое имущество.
Государственная регистрация договора дарения проводится соответствующим территориальным учреждением по месту нахождения недвижимого имущества на основании заявления сторон договора. Регистрация перехода права собственности на недвижимое имущество, являющегося предметом дарения, проводится по заявлению одаряемого. Возможна подача заявления через представителя при наличии у него нотариально удостоверенной доверенности, подтверждающей полномочия.
Проведение государственной регистрации договора дарения подтверждается специальной регистрационной надписью, которая проставляется на тексте самого договора. Переход права собственности на недвижимое имущество удостоверяется свидетельством о государственной регистрации права собственности, которое выдается одаряемому.
§2. Виды договора дарения. Пожертвование.
Анализ гл. 32 ГК свидетельствует о том, что собственно под договором дарения (договором дарения в узком смысле) законодатель разумеет договор дарения, заключаемый путем передачи имущества одаряемому. Нам уже приходилось отмечать, что такой договор дарения не является реальным договором, поскольку не порождает обязательственно - правовых отношений, а служит основанием для возникновения права собственности у одаряемого, поэтому его правильнее относить к особой категории вещных договоров. По этой же причине такой договор дарения, в отличие от иных гражданско-правовых договоров, не обладает качествами обязательственного правоотношения ("договор - правоотношение") и формы его существования ("договор - документ"). Поэтому законодательное регулирование данного договора ограничивается его регламентацией в качестве сделки, служащей основанием перехода права собственности на соответствующее имущество к одаряемому.
В то же время ГК содержит ряд специальных правил, предназначенных для регулирования договора обещания дарения и договора пожертвования. Выделение данных видов договора дарения не является результатом строгой научной классификации на основе какого-либо единого критерия, а скорее объясняется наличием применительно к каждому из них определенного набора квалифицирующих признаков, отражающих особенности данных видов договоров дарения, которые требуют специального регулирования.
Договору обещания дарения присущи следующие характерные признаки. Во-первых, такой договор носит консенсуальный характер и порождает обязательство дарителя передать одаряемому вещь в собственность или имущественное право либо освободить одаряемого от обязательства. Данное обязательство является односторонним, обязанностям дарителя корреспондируют соответствующие права (требования) одаряемого. Иными словами, в лице договора обещания дарения мы имеем самостоятельный тип гражданско-правового договорного обязательства, характеризующийся следующими обстоятельствами: договор обещания дарения под страхом его недействительности должен иметь обязательную письменную форму, должен содержать ясно выраженное намерение дарителя совершить в будущем безвозмездную передачу одаряемому вещи или права либо освободить его от имущественной обязанности; должен включать в себя условия о конкретном лице, являющемся одаряемым, и о конкретном предмете дарения в виде вещи, права или освобождения одаряемого от обязанности. Обещание дарителя подарить все свое имущество или часть всего своего имущества без указания на конкретный предмет дарения признается ничтожным (п. 2 ст. 572 ГК).
Таким образом, к существенным условиям договора обещания дарения отнести: условие о ясно выраженном намерении дарителя совершить безвозмездную передачу одаряемому вещи, права или освободить его от обязательства; условие о конкретном лице - одаряемом; указание на конкретный предмет дарения. Учитывая консенсуальный характер договора обещания дарения, следствием чего является разрыв во времени между заключением договора, т.е. вступлением его в силу, и исполнением договора дарения, требуют ответа традиционные для договора дарения вопросы о допустимости заключения договора дарения под условием, а также о возможности для дарителя отказаться от исполнения своего обязательства по передаче имущества одаряемому.
Заключение договора обещания дарения под отменительным условием, когда стороны ставят прекращение обязательств дарителя после передачи дара в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит, на наш взгляд, невозможно. Дело в том, что обязательство дарителя действует только до передачи дара одаряемому, а с этого момента обязательство прекращается надлежащим исполнением; одаряемый становится собственником вещи или обладателем соответствующего права. Поэтому предусмотренные ГК случаи наделения дарителя правом требовать отмены дарения представляют собой определенные юридические факты, с которыми закон связывает не прекращение обязательства, а лишение одаряемого права на подаренное имущество и возвращение последнего дарителю. Случаи, предусмотренные ст. 578 ГК, не имеют никакого отношения к отменительным условиям договора дарения.
Если же речь идет о реально существующем обязательстве дарения, что имеет место по договору обещания дарения до момента передачи дара одаряемому, то ГК (ст. 577) содержит специальные правила только об условиях, при наступлении которых даритель вправе отказаться от исполнения договора дарения, что влечет прекращение обязательства. Данные правила сформулированы в виде императивных норм, по определению не допускающих установления в договоре аналогичных условий, при которых обязательство дарения могло бы быть прекращено путем отказа дарителя от его исполнения. Кроме того, какие-либо исключения из законодательного положения о том, что односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, могут быть предусмотрены только законом, но не договором.
Вместе с тем, то обстоятельство, что закон сам определил основания, по которым допускается отмена дарения, на наш взгляд, не исключает возможности заключения договора обещания дарения под отменительным условием, которое может наступить до передачи дара одаряемому. К такому выводу приводит сравнительный анализ соотношения норм о сделках, совершенных под отменительным условием; об основаниях прекращения обязательств, а также об отказе дарителя от исполнения договора дарения и об отмене дарения.
В соответствии с п. 2 ст. 157 ГК сделка считается совершенной под отменительным условием, если стороны поставили прекращение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит. Представляется, что данному положению корреспондирует норма, установленная п. 1 ст. 407 ГК, согласно которой обязательство прекращается по основаниям, предусмотренным не только законом, но и договором, в том смысле, что стороны вправе предусмотреть в договоре такие основания прекращения обязательств, в том числе и те, которые соответствуют требованиям, предъявляемым к отменительным условиям сделки.
Что касается положений об отказе дарителя от исполнения договора дарения, в том числе по основаниям, дающим ему право отменить дарение, то они не могут рассматриваться применительно к договору дарения в качестве lex specialis, отменяющих в полном объеме действие общих положений о прекращении обязательства по основаниям, предусмотренным договором, и, следовательно, о сделке под отменительным условием, поскольку в данном случае речь идет о различных основаниях прекращения обязательств, не корреспондирующих друг другу. Корреспондирующей нормой по отношению к ст. 577 ГК является ст. 310 ГК, допускающая возможность одностороннего прекращения обязательств в случаях, установленных законом: именно о таких случаях одностороннего прекращения дарителем обязательств дарения и говорит ст. 577 ГК.
Однако данное обстоятельство, если и влияет на возможность определения в договоре обещания дарения оснований прекращения обязательства (иных, нежели отказ от исполнения или отмена дарения), в том числе обстоятельств, относительно которых неизвестно, наступят они или нет (отменительные условия), то только в том смысле, что в качестве таковых не могут быть указаны обстоятельства, признаваемые основанием к отмене дарения или отказу от исполнения договора дарения. Например, договор обещания дарения не может быть заключен под таким отменительным условием, как ухудшение имущественного положения дарителя или состояния его здоровья до такой степени, что исполнение дарственного обещания может привести к существенному снижению уровня его жизни.
В то же время мы не видим никаких препятствий к заключению договоров дарения под отменительными условиями, не служащими основаниями к отказу от исполнения договора или к отмене дарения, которые предусмотрены ст. 577 и 578 ГК. Таковыми могут быть признаны дарственные обязательства с условиями об их прекращении в случаях, например, появления у дарителя до наступления срока передачи дара собственных детей; излечения дарителя от тяжелой болезни; значительного повышения заработной платы одаряемого и т.п. Обстоятельства, указываемые в договоре обещания дарения в качестве отменительных условий, не могут быть ни противоправными, ни безнравственными. Такой подход к вопросу о возможности совершения договора обещания дарения под отменительным условием, помимо всего прочего, представляется и более справедливым по отношению к дарителю, который в результате дарения теряет свое имущество, не получая ничего взамен. Правовое положение дарителя, объем его прав, с точки зрения общих законоположений о сделках и обязательствах, на наш взгляд, не могут быть хуже, нежели положение стороны в двустороннем обязательстве.
Исключительно договору обещания дарения адресованы положения ГК о правопреемстве по обязательству дарения (ст. 581). Как уже отмечалось, договор дарения, совершаемый путем передачи одаряемому имущества, не порождает обязательственно - правовых отношений и в силу этого исключается из сферы действия норм о правопреемстве по гражданско-правовым обязательствам.
Применительно же к обязательству, возникающему из договора обещания дарения, ГК (ст. 581) устанавливает два противоположных правила о правопреемстве в отношении соответственно прав одаряемого и обязанностей дарителя. По общему правилу права одаряемого, которому по договору дарения обещан дар, не переходят к его наследникам (правопреемникам); и напротив, обязанности дарителя, обещавшего дарение, переходят к его наследникам (правопреемникам).
Договор пожертвования выделяется в отдельный вид дарения исходя из наличия у него такого основного признака, как совершение дарения в общеполезных целях. В современной юридической литературе встречаются различные трактовки понятия общеполезные цели"32, что не может не вызывать сожаления, поскольку именно этот признак позволяет квалифицировать договор дарения как пожертвование и, следовательно, применять к нему специальные правила, предусмотренные ГК (ст. 582).
От договора дарения пожертвование отличает назначение дара, который должен быть использован по специальному назначению. При отсутствии такого условия безвозмездная передача имущества считается обычным дарением. Видимо, автором осталась незамеченной норма, содержащаяся в п. 3 ст. 582 ГК, согласно которой пожертвование имущества гражданину должно быть, а юридическим лицам может быть обусловлено жертвователем использованием этого имущества по определенному назначению. При отсутствии такого условия пожертвование имущества гражданину считается обычным дарением, а в остальных случаях пожертвованное имущество используется одаряемым в соответствии с назначением имущества. Следовательно, договор пожертвования юридическим лицам не теряет своих качеств от того, что он не содержит условия о назначении дара и не превращается в этом случае в обычный договор дарения.
И.В. Елисеев, напротив, в случаях, когда в роли одаряемого выступает государство, вовсе лишает жертвователя права обусловить использование пожертвованного имущества по определенному назначению. Он пишет: "...законодатель в ряде случаев предоставляет дарителю право указать конкретное назначение, по которому будет использоваться имущество, пожертвованное на общее благо. Это допустимо, если одаряемым по договору пожертвования является юридическое лицо или гражданин... и невозможно, если имущество жертвуется государству". Особо примечательна аргументация этого вывода, которая состоит в том, что государство "всегда действует не в своих собственных, а в общих интересах. Значит, даритель может быть уверен в том, что любой дар в адрес государства будет использован на общее благо; иначе он просто не может быть использован. Более того, предполагается, что государство лучше других субъектов знает, в чем состоит это общее благо, и лучше других может действовать в общеполезных целях. Поэтому даритель некомпетентен обязывать государство к определенному способу использования пожертвованного имущества"33.
Первое наше замечание к данным рассуждениям состоит в том, что их результатом (при серьезном к ним отношении) может стать лишь исчезновение у "некомпетентных" дарителей (российских и иностранных граждан и организаций) всякой охоты жертвовать что-либо нашему такому "всезнающему" и лучше других понимающему, "в чем состоит общее благо", государству. Если же рассмотреть данное суждение с правовых позиций, то, прежде всего, необходимо обратить внимание на то, что законодатель в п. 1 ст. 582 ГК говорит о пожертвовании "государству и другим субъектам гражданского права, указанным в статье 124 настоящего Кодекса". Стало быть, речь идет не только о РФ, но и о субъектах РФ, и о муниципальных образованиях. При этих условиях очень трудно согласиться с утверждением И.В. Елисеева о том, что указанные субъекты всегда действуют не в своих собственных, а в общих интересах, и с его уверенностью в том, что дар в адрес указанных субъектов будет использован обязательно на общее благо. Нам каждый день приходится наблюдать сюжеты противоположного свойства, героями которых выступают не только муниципальные образования, но и субъекты РФ. Да и собственно государство, если под ним понимать в целом Российскую Федерацию, в лице своих органов многократно демонстрировало свое "понимание общего блага" и "общественно полезных целей", когда лишало собственных граждан их денежных сбережений, помещенных во вклады в подконтрольном государству Сбербанке.
Кроме того, следуя воле законодателя, отсылающего нас к ст. 124 ГК, мы можем убедиться, что к названным субъектам гражданского права (РФ и ее субъектам, муниципальным образованиям) подлежат применению нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данного субъекта. Образ компетентного государства, лучше понимающего смысл общественного блага, "нарисованный" И.В. Елисеевым, на наш взгляд, никак не свидетельствует о таких особенностях данного субъекта, которые исключали бы возможность распространять на него законоположения о пожертвовании юридическим лицам, в том числе и с определением жертвователем условия об использовании пожертвованного имущества по определенному назначению.
Нам представляется, что наиболее полная оптимальная характеристика основного особого признака договора пожертвования дана А.Л. Маковским: "В отличие от прежнего ГК в новом Кодексе под пожертвованием понимается дарение не в "общественно полезных", а в общеполезных целях. Ими могут быть как цели, полезные для общества в целом, так и цели, достижение которых представляет пользу для более узкого круга лиц - лиц определенной профессии, определенного возраста, жителей определенной местности, членов определенной организации и т.п. Пожертвование имущества гражданину без указания цели его использования, которую можно считать общеполезной, превращает этот договор в "обычное дарение". Напротив, имущество, подаренное без такого условия юридическому лицу, должно использоваться одаряемым "в соответствии с назначением имущества" и, что само собой разумеется, в соответствии с целями деятельности юридического лица"34.
Специфика договора пожертвования как вида договора дарения не исчерпывается его общеполезными целями, ему присущи и некоторые другие особенности. Договор пожертвования может совершаться как путем передачи одаряемому дара, так и посредством обещания дарения, что лишний раз подтверждает, что указанные виды договора дарения не имеют единого классификационного критерия.
Предметом договора дарения признаются лишь передача вещи или передача имущественного права. Следовательно, пожертвование не может осуществляться путем освобождения одаряемого от его обязательств. Данную особенность пожертвования И.В. Елисеев объясняет тем, что "освобождение одаряемого от обязанности производится в его непосредственных интересах, а не на общее благо"35. Чтобы понять поверхностность данного суждения, достаточно поставить на место одаряемого больницу или школу, которые освобождаются энергоснабжающей организацией от обязанности по выплате задолженности за использованную электроэнергию, или государство, которому кредиторы прощают долги по кредитам и государственным облигациям.
Думается, причина сужения предмета договора пожертвования по сравнению с обычным дарением заключается в другом: жертвователь традиционно должен располагать правом обусловить свое пожертвование использованием дара по определенному назначению. Дарение путем освобождения от обязанностей исключает такую возможность, хотя, по-видимому, было бы целесообразно предусмотреть такой способ пожертвования, изменив правовое регулирование.
Особенностью договора пожертвования является ограничение круга субъектов на стороне одаряемого. В качестве таковых могут выступать граждане, лечебные, воспитательные учреждения, организации социальной защиты и другие аналогичные учреждения; благотворительные, учебные организации, музеи и другие учреждения культуры, общественные и религиозные организации, а также государство и муниципальные образования.
Пожертвование может быть обусловлено жертвователем использованием дара по определенному назначению. Данное отличие договора пожертвования от обычного договора дарения характеризуется следующим образом: если при обычном дарении после перехода дара в собственность одаряемого возможности дарителя влиять на осуществление новым собственником своих правомочий в отношении полученного имущества практически равны нулю (исключение составляют права, вытекающие из п. 2 ст. 578), то в обращении с пожертвованным имуществом принявшее его лицо должно следовать указаниям собственника о цели использования этого имущества. Возможные нарушения этой обязанности дают право не только самому жертвователю, но и его правопреемнику (наследнику или образовавшемуся в результате реорганизации юридическому лицу) потребовать отмены пожертвования (п. 5 ст. 582).
Действительно, ГК не только наделяет жертвователя правом обусловить свое пожертвование использованием дара по определенному целевому назначению, но и предусматривает положения, направленные на обеспечение контроля за целевым использованием пожертвованного имущества со стороны жертвователя, а также последствия нарушения одаряемым воли жертвователя, определившего целевое назначение пожертвованного имущества. Для надлежащей организации контроля со стороны жертвователя одаряемым (юридическим лицам), принявшим пожертвование, для использования которого установлено определенное назначение, вменено в обязанность вести обособленный учет всех операций по использованию пожертвованного имущества. Если же вследствие изменившихся обстоятельств использование пожертвованного имущества в соответствии с указанным жертвователем назначением становится невозможным, данное имущество может быть использовано по другому назначению лишь с согласия жертвователя. В случаях, когда жертвователя - гражданина уже нет в живых, а жертвователь - юридическое лицо ликвидировано, использование пожертвования по иному целевому назначению возможно только по решению суда.
Последствия несоблюдения воли жертвователя, определившего целевое назначение пожертвованного имущества, либо нарушения установленного порядка изменения целевого назначения пожертвования состоят в том, что пожертвование может быть отменено решением суда по требованию самого жертвователя, его наследников или иных правопреемников.
Ещё одна любопытная особенность договора пожертвования заключается в том, что на принятие пожертвования не требуется чьего-либо разрешения или согласия. В юридической литературе данное положение иногда истолковывается таким образом, что в отличие от обычного договора дарения при пожертвовании вовсе не требуется согласия одаряемого. А поскольку такой подход ставит под сомнение договорную природу пожертвования, появляются не совсем понятные доводы в пользу того, что пожертвование все же остается договором.
Из круга пожертвований исключается договор обещания дарения.
|
ДАРЕНИЕ
(ст. 572 - 581 ГК РФ)
|
ПОЖЕРТВОВАНИЕ
(ст. 582 ГК РФ)
|
|
Безвозмездная передача или обещание передачи вещи или права или освобождение от обязанности.
|
Дарение вещи или права
в общеполезных целях.
|
|
Одаряемыми могут быть граждане, любые юридические лица, государство и муниципальные
образования. Коммерческим организациям
запрещено получать подарки в размерах, превышающих пять минимальных размеров оплаты труда.
|
Получателями пожертвования
могут быть граждане, лечебные, воспитательные учреждения, учреждения социальной защиты и
другие аналогичные учреждения, благотворительные, научные и учебные учреждения, фонды, музеи и другие учреждения культуры, общественные и религиозные организации, государство и муниципальные образования
|
|
Совершается без условий по использованию подаренного имущества
|
Должно (если получатель гражданин) или может (если получатель организация) сопровождаться условием, установленным жертвователем, по использованию имущества по определенном назначению
|
|
Нет специальных правил ведения учета для одаряемого юридического лица
|
Юридическое лицо - получатель пожертвования должно вести обособленный учет всех операций по его использованию
|
|
Согласие дарителя на использование подаренного имущества одаряемым не требуется
|
Использование пожертвованного имущества по иному назначению, чем изначально указано жертвователем, возможно только с согласия жертвователя
|
|
Отмена дарения возможна, если
одаряемый: - совершил покушение на жизнь дарителя или его близких родственников либо умышленно причинил телесные повреждения им; - умышленно лишил жизни дарителя (право отмены в этом случае принадлежит наследникам); - обращается с вещью, представляющей для дарителя большую неимущественную ценность, так, что это создает угрозу ее безвозвратной утраты; - умер ранее дарителя (только в случае, если условие об этом включено в договор дарения)
|
Отмена пожертвования возможна в случае использования пожертвованного имущества не по назначению
|
|
Право на обещанное дарение не переходит по наследству (правопреемству)
|
Право на обещанное пожертвование переходит по наследству (правопреемству)36
|
На самом деле, в данном случае законодатель вовсе не отрицает такой признак договора дарения, как согласие одаряемого на принятие дара и безусловное право последнего отказаться принять подаренное имущество. Речь идет о другом, а именно о том, что в дополнение к обычному порядку заключения договора дарения, требующему, конечно же, согласия одаряемого на принятие дара, было бы разумно предположить, что в некоторых случаях одаряемому (который не возражает против пожертвования) потребуется также разрешение или согласие определенных властных органов. Как раз такого разрешения в соответствии с п. 2 ст. 582 ГК и не требуется. Поэтому никакой опасности для договорной природы пожертвования не существует.
Другое дело - вопрос о целесообразности такого решения. Государству не должно быть безразлично, что представляет собой пожертвование и кто является жертвователем. Представим себе, что пожертвованием являются системы вооружения, а его адресатом (одаряемым) - такой субъект РФ, как Чеченская Республика. Не исключается возможность и пожертвования "грязных" денег, добытых преступным путем, в целях их "отмывания"37. Не будет способствовать авторитету государства и принятие государственными учреждениями пожертвований от лиц с "подмоченной" репутацией. Нам приходилось отмечать, что в дореволюционном российском законодательстве принятие пожертвований учреждениями и организациями, поднадзорными правительству, в определенных случаях требовало разрешения последнего. Думается, что и в настоящее время такой порядок был бы предпочтительнее, нежели императивная норма, освобождающая одаряемого, принимающего пожертвование, от необходимости получения разрешения или согласия, как это предусмотрено в п. 2 ст. 582 ГК.
§3. Запрещение и ограничение дарения
Что касается норм о запрете дарения, то они являются для российского гражданского права новыми. Они не были известны ранее действовавшему законодательству. Сразу отметим, что правила, касающиеся запрета дарения, относятся и к реальным, и к консенсуальным договорам. Запрещению дарения посвящена ст. 575 ГК РФ. В ней перечислены случаи, когда на совершение договора дарения наложен запрет. Нормы, содержащиеся в данной статье, относятся ко всем случаям дарения, за исключением передачи обычных подарков, стоимость которых не превышает 5 установленных законом МРОТ. Напомним, что согласно ст. 5 ФЗ "О МРОТ" исчисление сумм по гражданско-правовым обязательствам, поставленным в зависимость от минимального размера оплаты труда, производится исходя из базовой суммы, равной 100 рублям. Таким образом, на настоящий момент подарок считается обычным, если его стоимость не превышает 500 рублей.
В связи с принятием нового закона о борьбе с коррупцией, в котором подчёркивается, что запрет на дарение лицам, замещающим государственные должности РФ, государственные должности субъектов РФ, муниципальные должности, государственным служащим, муниципальным служащим, служащим Банка России, не распространяется на случаи дарения в связи с протокольными мероприятиями, служебными командировками и другими официальными мероприятиями. Подарки, которые получены лицами, замещающими вышеперечисленные должности, и стоимость которых превышает три тысячи рублей, признаются федеральной собственностью, собственностью субъекта РФ или муниципальной собственностью и передаются служащим по акту в орган, в котором указанное лицо замещает должность38.
Не допускается дарение, за исключением обычных подарков, в следующих случаях: 1) законные представители малолетних (дети до 14 лет) и граждан, признанных судом недееспособными, не вправе участвовать в договоре дарения на стороне дарителя от имени своих подопечных. В качестве законных представителей малолетних выступают родители, усыновители либо опекуны, законных представителей недееспособных граждан - опекуны. В силу ст. 31 ГК РФ опека и попечительство устанавливается для защиты прав и интересов недееспособных и малолетних. Соответствующие обязанности родителей и усыновителей установлены нормами семейного законодательства. Вряд ли интересам малолетних или недееспособных граждан отвечает уменьшение принадлежащей им имущественной массы в результате заключения безвозмездного договора дарения. Таким образом, возникновение данной нормы можно объяснить необходимостью защиты имущественных интересов указанных категорий граждан, оградить их от возможных злоупотреблений со стороны законных представителей.
Необходимо обратить внимание на противоречие между нормами, содержащимися в п. 1 ст. 575 ГК РФ и ст. 37 ГК РФ. Статья 575 ГК РФ, ограничивая стоимость "обычных подарков" 5 минимальными размерами оплаты труда, не распространяет на них запрет дарения от имени малолетних и других недееспособных граждан. Это представляется не только нецелесообразным, но и не согласуется с содержанием ст. 37 ГК РФ, которая устанавливает, что доходы подопечного, в т.ч. полученные от управления его имуществом, расходуются опекуном или попечителем исключительно в интересах подопечного, и запрещает им распоряжаться этими доходами без предварительного разрешения органов опеки и попечительства. Очевидно, что интересам малолетних и недееспособных граждан не отвечает роль дарителя в безвозмездном договоре дарения;
2) не допускается дарение работникам лечебных, воспитательных учреждений, учреждений социальной защиты и других аналогичных учреждений гражданами, находящимися в них на лечении, содержании или воспитании, супругами и родственниками этих граждан. Работниками этих учреждений будут являться лица, выполняющие определенную трудовую функцию на основании трудового договора, заключенного между таким учреждением и гражданином. Запрет на дарение работникам лечебных, воспитательных учреждений, учреждений социальной защиты гражданами, находящимися в них на лечении, содержании или воспитании, а также супругами и родственниками этих граждан обусловлен морально-этическими соображениями, а также недопустимостью превращения подарка во взятку;
3) не допускается дарение государственным служащим и служащим органов муниципальных образований в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей (ч. 3 ст. 575 ГК РФ).
Цель рассматриваемой нормы - недопущение превращения дара во взятки. Однако в силу неудачной конструкции нормы данная цель не может быть достигнута. Норма, содержащаяся в ч. 3 ст. 575 ГК РФ, содержит запрет на дарение подарков, стоимость которых превышает 5 установленных законом МРОТ, но разрешает получение государственными служащими и служащими муниципальных образований обычных подарков. При этом, как следует из содержания рассматриваемой статьи, допускается вручение обычных подарков именно в связи с должностным положением указанных лиц или исполнением ими своих служебных обязанностей. Между тем ст. 290 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за получение, а ст. 291 УК РФ - за дачу взятки. Получением взятки признается получение должностным лицом взятки в виде денег, ценных бумаг, иного имущества или выгод имущественного характера за действия в пользу взяткодателя или представляемых им лиц, если такие действия входят в служебные полномочия должностного лица либо оно в силу должностного положения может способствовать таким действиям, а равно за общее покровительство или попустительство по службе. Таким образом, норма ч. 3 ст. 575 ГК РФ фактически декриминализует предусмотренные ст. 290 и 291 УК РФ деяния - получение и дачу взятки, если ею является обычный подарок. Ст. 575 ГК РФ рассматривает дарение такого подарка государственному или муниципальному служащему как правомерное действие, т.е. исключает его преступность.
Ситуация усугубляется тем, что не исключается возможность неоднократной передачи должностному лицу таких обычных подарков в связи с его служебной деятельностью. В этом случае такая, казалось бы, небольшая стоимость подарка, как 500 рублей, может в совокупности составить значительную сумму. При этом как однократное, так и неоднократное совершение правомерных действий не может образовывать объективную сторону состава преступления. Этим практически снимается какой-либо верхний предел совокупного размера взяток в виде обычных подарков. Очевидно, что в связи с вышеизложенным норма, содержащаяся в ч. 3 ст. 575 ГК РФ, требует коррекции;
4) последний случай запрещения дарения установлен для коммерческих организаций в отношениях между ними. Статья 50 ГК РФ говорит, что коммерческой признается организация, преследующая извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности.
Смысл указанной нормы не представляет трудностей для уяснения. Не вполне ясна цель, которую преследовал законодатель, устанавливая подобное правило. Законодательством определено, что безвозмездное отчуждение коммерческой организацией своего имущества несовместимо с целью извлечения прибыли. Однако это будет верно лишь для тех случаев, когда коммерческая организация выступала бы в договоре дарения на стороне дарителя. Если законодатель преследовал цель защитить интересы кредиторов коммерческой организации - дарителя, то почему в таком случае запрет на дарение не распространяется на отношения, например, коммерческой организации и физического лица? Возможно, установление запрета преследует цель поддержания здоровой конкуренции между участниками рынка. Дарение между коммерческими организациями может привести к возникновению экономически необоснованных преимуществ участников рынка перед другими.
Перечень случаев, на которые распространяется запрет дарения, указанный в ст. 575 ГК РФ, является исчерпывающим. Наряду с запрещением дарения закон впервые вводит и ряд ограничений подобных сделок, которые касаются различных обстоятельств с участием юридических лиц и граждан (ст. 576 ГК РФ):
1) юридическое лицо, которому вещь принадлежит на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, вправе подарить ее с согласия собственника, если законом не предусмотрено иное. К юридическим лицам, попадающим под действие указанной нормы, согласно ст. 113 ГК РФ относятся государственные и муниципальные унитарные предприятия, казенные предприятия, а также учреждения. Такие предприятия не обладают правом собственности на закрепленное за ними имущество. Именно этим обстоятельством обусловлено установление ограничения на участие указанных юридических лиц в договорах дарения в качестве дарителей. Следует обратить внимание, что запрет на дарение имущества, находящегося в хозяйственном ведении или оперативном управлении, без согласия собственника не категоричен. Об этом свидетельствует оговорка, содержащаяся в п. 1 ст. 576 ГК РФ: "Если законом не предусмотрено иное".
Содержание п. 1 ст. 576 ГК РФ полностью согласовывается с положениями иных статей закона:
а) согласно ст. 295 ГК РФ собственник имущества, находящегося в хозяйственном ведении, осуществляет контроль за использованием такого имущества по назначению и его сохранностью. Предприятие не вправе продавать принадлежащее ему на праве хозяйственного ведения недвижимое имущество, сдавать его в аренду, отдавать в залог, вносить в качестве вклада в уставный капитал хозяйственных обществ и товариществ или иным способом распоряжаться этим имуществом без согласия собственника. Остальным имуществом, принадлежащим предприятию, оно распоряжается самостоятельно, за исключением случаев, установленных законом или иными правовыми актами. Как раз таким случаем является правило об участии в договоре дарения на стороне дарителя только с согласия собственника имущества. Данное правило относится как к дарению движимого имущества, так и к дарению недвижимости;
б) согласно ст. 297 ГК РФ казенное предприятие (унитарное предприятие, основанное на праве оперативного управления) вправе отчуждать или иным способом распоряжаться закрепленным за ним имуществом лишь с согласия собственника этого имущества;
в) согласно ст. 298 ГК РФ учреждение, имущество которого принадлежит ему на праве оперативного управления, не вправе отчуждать или иным способом распоряжаться закрепленным за ним имуществом, а также имуществом, приобретенным за счет средств, выделенных ему по смете. Здесь же хочется отметить, что передача вещи в дар юридическому лицу - не собственнику, влечет появление у него лишь соответствующего ограниченного вещного права на данную вещь. Право собственности на нее возникает у учредителя юридического лица.
Ч. 1 ст. 576 ГК РФ содержит оговорку, согласно которой ограничение дарения юридическими лицами, которым вещь принадлежит на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, не распространяется на обычные подарки небольшой стоимости (не превышающей 5МРОТ);
2) только по согласию всех участников совместной собственности может производиться дарение имущества, находящегося в общей совместной собственности. Различают два вида общей собственности: совместную и долевую. Следует обратить внимание, что установленное ограничение касается только имущества, находящегося в общей совместной собственности, когда не определен размер долей каждого из ее участников.
Дарение имущества, находящегося в общей совместной собственности, производится с соблюдением правил, предусмотренных ст. 253 ГК РФ.
3) как уже говорилось, предметом дарения могут быть не только вещи, но и имущественное право - требование, обращенное либо к самому дарителю, либо к третьему лицу. Ч. 3 ст. 576 ГК РФ устанавливает, что если предметом договора является право требования к третьему лицу, то дарение должно осуществляться с соблюдением правил, предусмотренных ст. 382 - 386, 388 и 389 ГК РФ. Что же это за правила? Прежде всего, отметим, что дарение принадлежащего дарителю права требования к третьему лицу представляет собой не что иное, как уступку требования. Напомним, что дарение имущественных прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах не допускается.
По общему правилу для перехода к одаряемому прав кредитора согласия должника не требуется. Безразлично, кому произвести исполнение. Однако получение такого согласия является обязательным в тех случаях, когда личность кредитора имеет существенное значение для должника.
Должник должен быть письменно извещен о переходе прав кредитора к одаряемому, чтобы он мог произвести исполнение надлежащему лицу. В противном случае на нового кредитора ложится риск вызванных этим неблагоприятных последствий, поскольку исполнение обязательства первоначальному кредитору будет признано исполнением надлежащему кредитору. Одаряемому придется предпринять определенные усилия для восстановления своих прав по договору дарения. Закон не вменяет уведомление должника о переходе прав кредитора к другому лицу в обязанность кого-либо из сторон по сделке. Очевидно, что об этом целесообразно позаботиться одаряемому ввиду возможности возникновения неблагоприятных для него обстоятельств.
Если иное не предусмотрено договором дарения, требование дарителя к третьему лицу переходит к одаряемому в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту заключения договора. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на неуплаченные проценты. Однако в это правило можно внести изменение.
Для надлежащего исполнения обязательства должник должен удостовериться в том, что лицо, которое требует от него исполнения, является надлежащим кредитором. Поэтому должник вправе не исполнять обязательство новому кредитору до представления ему доказательств перехода требования к этому лицу. Таким доказательством служит договор дарения, а также документы, подтверждающие права требования к должнику у первоначального кредитора - дарителя, который обязан передать их одаряемому при заключении договора.
Одаряемый не защищен от возражений должника против выдвинутых к нему требований, если такие возражения должник имел, и против требований первоначального кредитора к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору. Особые требования установлены для формы договора дарения имущественного права. Помимо общих правил, касающихся формы договора дарения, он должен соответствовать форме сделки, на которой основано возникновение требования у дарителя: уступка требования, основанного на сделке, совершенной в простой письменной или нотариальной форме, должна быть совершена в соответствующей письменной форме; уступка требования по сделке, требующей государственной регистрации, должна быть зарегистрирована в порядке, установленном для регистрации этой сделки, если иное не установлено законом; уступка требования по ордерной ценной бумаге совершается путем индоссамента на этой ценной бумаге (п. 3 ст. 389 ГК РФ);
4) если предметом дарения является освобождение одаряемого от обязанности перед третьим лицом, то при этом должны быть соблюдены правила, установленные ст. 313 ГК РФ, которая гласит: исполнение обязательства может быть возложено должником на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом.
Как указано, обязанность должника исполнить обязательство лично может следовать из требований нормативных правовых актов. В качестве примера можно привести ст. 895 ГК РФ, которая запрещает передавать вещь на хранение третьему лицу. Таким образом, даритель не может освободить одаряемого от обязанностей хранителя по договору хранения. Обязанность должника исполнить обязательство лично может вытекать из существа обязательства. Здесь нужно иметь в виду, что допустимость передачи исполнения зависит от характера действий, составляющих его предмет. В частности, должник не может передать исполнение третьему лицу в случаях, когда обязательство носит творческий характер. Также в силу существа обязательства недопустима. Освобождение должника от подобных обязанностей в результате заключения договора дарения не допускается;
5) если предметом договора является перевод дарителем на себя долга одаряемого перед третьим лицом, то он должен осуществляться с соблюдением правил, предусмотренных ст. 391 и 392 ГК РФ.
6) в подавляющем большинстве случаев субъекты гражданского права могут осуществлять принадлежащие им права как лично, так и через представителей. Совершение дарения в данном случае не является исключением. Полномочия представителя на заключение договора дарения оформляются путем выдачи доверенности. Закон предъявляет особые требования к доверенности, выдаваемой дарителем своему представителю. Ввиду того что дарение является безвозмездной сделкой, по которой даритель, передавая дар, не может требовать чего-либо взамен, доверенность должна четко отражать его волю. В ней непременно должен быть назван одаряемый и указан предмет договора. Если такие сведения отсутствуют, то это приведет к ничтожности самой доверенности и недействительности дарения. В данном случае едва ли можно усмотреть ограничение дарения как такового.
§4. Отмена дарения, отказ от исполнения дарения
Специфической особенностью договора дарения, отличающей его от всех прочих гражданско-правовых договоров, является предоставленная дарителю и его наследникам возможность отмены дарения. Эта особенность присуща как договорам, совершаемым путем передачи дара одаряемому, так и исполненным дарителем договорам обещания дарения. Вместе с тем отмена не относится к основаниям прекращения договора дарения. Это происходит тогда, когда дар уже передан одаряемому и вследствие этого у последнего возникло право собственности на подаренное имущество либо он стал обладателем права, т.е. договор дарения, сопровождаемый передачей имущества, уже состоялся как юридический факт, а консенсуальный договор дарения прекратился в силу его надлежащего исполнения. Поэтому нельзя не согласиться с мнением И.В. Елисеева, который полагает, что даритель, отменяя дарение, "фактически аннулирует договор как факт, повлекший юридические последствия"39.
Объясняя причины включения в ГК норм об отмене дарения, обращается внимание на этическую сторону взаимоотношений дарителя и одаряемого: предполагаемый мотив этой сделки - намерение дарителя одарить другое лицо, увеличить его имущество за свой счет - дает дарителю основание рассчитывать на известную степень, если не благодарности, то, по крайней мере, лояльности со стороны одаряемого. Конечно, судьба договора дарения, как и любого звена в цепочке имущественного оборота, требующего стабильности, не может быть полностью поставлена в зависимость от того, как складываются личные неимущественные отношения сторон. Однако... и не считаться с этим законодатель не может. Поэтому злостная неблагодарность одаряемого, выразившаяся в умышленном преступлении против жизни или здоровья дарителя, членов его семьи или близких родственников, признается законом основанием для отмены дарения по требованию дарителя, а если он убит одаряемым - его наследников (п. 1 ст. 578)"40.
К словам А.Л. Маковского добавим, что включение в ГК положений об отмене дарения объясняется также и цивилистической традицией: институт отмены дарения имелся в российском дореволюционном гражданском праве, соответствующие положения можно встретить и в современном законодательстве многих зарубежных государств. Принимая во внимание исключительность данного института, ГК предусмотрел основания отмены дарения в виде закрытого перечня (ст. 578). Отмена дарения возможна в следующих четырех случаях.
1.Даритель вправе отменить дарение, если одаряемый совершил покушение на его жизнь, жизнь кого-либо из членов его семьи или близких родственников либо умышленно причинил дарителю телесные повреждения. В случае умышленного лишения жизни дарителя одаряемым право требовать в суде отмены дарения принадлежит наследникам дарителя. Данные основания отмены дарения могут быть объединены термином "злостная неблагодарность одаряемого". Если указанные действия совершены одаряемым в отношении дарителя по еще не исполненному последним договору обещания дарения, они могут служить основанием для одностороннего отказа дарителя от исполнения договора дарения. Указанные основания свидетельствуют о злостной неблагодарности одаряемого.
2.Даритель вправе потребовать в судебном порядке отмены дарения, если обращение одаряемого с подаренной вещью, представляющей для дарителя большую неимущественную ценность, создает угрозу ее безвозвратной утраты.
3. В договоре дарения может быть обусловлено право дарителя отменить дарение в случае, если он переживет одаряемого. Указанное основание отмены дарения применимо только при наличии в договоре дарения условия о соответствующем праве дарителя. Следовательно, если договор дарения совершен путем передачи дара, такое дарение не может быть отменено по этому основанию.
4. По требованию заинтересованного лица суд может отменить дарение, совершенное индивидуальным предпринимателем или юридическим лицом в нарушение положений Закона о несостоятельности за счет средств, связанных с его предпринимательской деятельностью, в течение шести месяцев, предшествовавших объявлению такого лица несостоятельным.
Необходимо отметить, что в ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" данный вопрос решается иначе. Согласно п. 3 ст. 78 названного Закона сделка должника, заключенная или совершенная должником с отдельным кредитором или иным лицом после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом или в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, может быть признана недействительной по заявлению внешнего управляющего (или кредитора, если указанная сделка влечет предпочтительное удовлетворение одних кредиторов перед другими41.
Возникает вопрос о соотношении этих законоположений. Кажется, что норма ФЗ "О несостоятельности" является lex specialis по отношению к соответствующему правилу ГК и в силу этого полностью его перекрывает. Но на самом деле проблема несколько сложней. Договор дарения, совершенный должником в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, по определению в силу его безвозмездности относится к сделкам, направленным на удовлетворение требований одних кредиторов перед другими. Но этот вывод верен только в отношении тех случаев, когда в роли одаряемого по договору дарения выступает один из кредиторов должника.
Таким образом, в качестве одаряемого по договору дарения может выступать только лицо, не являющееся кредитором должника. А к таким правоотношениям, в свою очередь, не подлежит применению норма, содержащаяся в п. 3 ст. 78 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)". Следовательно, правило, предусмотренное п. 3 ст. 578 ГК, имеет свою сферу применения, не пересекающуюся с правоотношениями, подпадающими под действие п. 3 ст. 78 названного закона.
Вместе с тем отмена судом дарения, совершенного юридическим лицом или индивидуальным предпринимателем в пределах шести месяцев до признания должника банкротом, возможна лишь в том случае, если при этом были допущены нарушения Закона о несостоятельности. В отличие от отказа дарителя от исполнения договора дарения, который совершается последним в одностороннем порядке, отмена дарения производится по решению суда на основании требования дарителя, а в соответствующих случаях - его наследников и иных заинтересованных лиц.
На наш взгляд, серьезного обсуждения заслуживает проблема последствий отмены дарения. Среди норм ГК, регулирующих договор дарения, можно обнаружить лишь одно специальное правило, касающееся этого вопроса. В соответствии с п. 5 ст. 578 ГК в случае отмены дарения одаряемый обязан возвратить подаренную вещь, если она сохранилась в натуре к моменту отмены дарения. Если же говорить о едином правовом основании для постановки вопроса об обязанности одаряемого при отмене дарения не только возвратить дарителю натуре подаренную вещь, но также выплатить денежную компенсацию при ее утрате, то таковыми являются положения ГК об обязательствах из неосновательного обогащения.
В системе гражданско-правовых обязательств кондикционные обязательства занимают особое положение: они носят восполнительный характер. Поэтому в тех случаях, когда нормы, регулирующие соответствующий тип обязательств, не обеспечивают устранения ситуации, при которой на стороне одного из участников гражданско-правовых отношений образуется неосновательное обогащение, должны применяться правила о кондикционных обязательствах.
Применительно к правоотношениям по договору дарения данная ситуация выглядит следующим образом. Отмена дарения дарителем представляет собой юридический факт, порождающий обязательство одаряемого возвратить подаренное имущество дарителю. Однако специальные правила, регламентирующие договор дарения, охватывают лишь те случаи, когда одаряемый сохранил в натуре подаренную вещь, которую он должен возвратить дарителю. В остальных же случаях неосновательное обогащение на стороне одаряемого, который в результате отмены дарения лишается правовых оснований для удержания подаренного имущества либо денежной суммы, вырученной от его реализации, не охватывается правилами о договоре дарения. Поэтому подлежат применению положения об обязательствах из неосновательного обогащения. Конкретная норма, которая может служить основанием для соответствующего требования дарителя, содержится в п. 1 ст. 1105 ГК. В соответствии с указанной нормой в случае невозможности возвратить в натуре неосновательно полученное имущество приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные изменением стоимости имущества, если приобретатель не возместил его стоимость после того, когда узнал о неосновательности обогащения. Предлагаемый подход к решению вопроса о последствиях отмены дарения учитывает традиции российской дореволюционной цивилистики, а также соответствующие правила, действующие в зарубежных правопорядках42.
Что касается норм об отказе от исполнения договора в интересах дарителя, т.е. об одностороннем расторжении, то они представляют собой новеллы. Даритель вправе отказаться от исполнения договора, содержащего обещание передать в будущем одаряемому вещь или право либо освободить одаряемого от имущественной обязанности, если после заключения договора имущественное или семейное положение либо состояние здоровья дарителя изменилось настолько, что исполнение договора в новых условиях приведет к существенному снижению уровня его жизни. Даритель вправе отказаться от исполнения договора, содержащего обещание передать в будущем одаряемому вещь или право либо освободить одаряемого от имущественной обязанности, по основаниям, дающим ему право отменить дарение. Отказ дарителя от исполнения договора дарения по данным основаниям не дает одаряемому права требовать возмещения убытков. Очевидно, что закон имеет в виду состоявшийся консенсуальный договор, по которому исполнение еще не последовало. Условием правомерности отказа дарителя должно быть изменение после заключения договора либо его имущественного или семейного положения, либо состояния здоровья, что при исполнении договора в новых условиях привело бы к существенному снижению уровня жизни дарителя.
Правила об отказе от исполнения договора дарения и об отмене дарения не применяются к обычным подаркам небольшой стоимости.
ГЛАВА 3. АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ В ОБЯЗАТЕЛЬСТВАХ ПО ДАРЕНИЮ.
§ 1. Теоретические проблемы в раскрытии содержания договора дарения
Несмотря на богатую историю договора дарения, до сих пор остаётся множество вопросов по отдельным его аспектам, что приводит к постоянным дискуссиям.
В юридической литературе, к сожалению, отношениям сторон по договору дарения уделяется недостаточно внимания. Отдельные проблемы данных отношений рассматривались в работах В.А. Умова, О.С. Иоффе и др. Однако обобщенному исследованию проблем дарения в наше время уделялось мало внимания. Содержащиеся в литературе выводы и практические рекомендации в ряде случаев остаются спорными. Имеющиеся пробелы в законодательстве порождают неточности и неясности, что в свою очередь ведет к возникновению споров между гражданами и организациями.
В современной юридической литературе трудно обнаружить взгляд на дарение как на одностороннюю сделку со стороны дарителя, являющуюся одним из способов прекращения права собственности дарителя и возникновения права собственности у одаряемого, как это имело место в дореволюционной гражданско-правовой доктрине. Напротив, подчеркивается принципиальное значение согласия одаряемого на принятие дара, что, безусловно, свидетельствует о договорной природе дарения и позволяет провести четкую грань между дарением и односторонними сделками, например завещанием в наследственном праве43.
А.Л. Маковский, рассматривая вопросы, связанные с договорной природой дарения, отмечает: "Дарение представляет собой не одностороннюю сделку дарителя, а его соглашение с одаряемым, то есть договор между ними, поскольку для осуществления дарения требуется согласованное волеизъявление обоих этих лиц. Необходимость такого соглашения прямо вытекает из закона в случаях, когда он требует для этого договора письменной формы ( п. 2 ст. 574). В остальных случаях ГК исходит из предположения, что принятие дара одаряемым свидетельствует о его соглашении с дарителем, допуская для этих случаев заключение договора дарения устно (п. 1 ст. 574).
И еще одну важную особенность договора дарения как вещного договора отмечает М.И. Брагинский, а именно: в отличие от иных гражданско-правовых договоров, понятие договора дарения (за исключением обещания дарения) лишено таких аспектов, как "договор - правоотношение" и "договор - документ" (форма выражения правоотношения) и имеет лишь одно значение - "договор - сделка". "Все дело в том, - указывает М.И. Брагинский, - что вещный договор в принципе не предполагает какого-либо обязательственного правоотношения. Его функция ограничивается тем, что речь идет именно о договоре - сделке. И как таковой он не укладывается в рамки, обычные для классификации договоров. Это относится, в частности, к делению договоров - правоотношений на односторонние и двусторонние. Характеристика односторонности и двусторонности сделки (договора - сделки) имеет, как хорошо известно, совсем иное значение"44.
Что же касается предмета договора дарения, то некоторые авторы критикуют ГК за неоправданное, на их взгляд, расширение предмета договора дарения. Так, И.В. Елисеев по этому поводу пишет: "Такое определение предмета договора уже подвергалось и, вероятно, еще долго будет подвергаться справедливой критике юристов. Причина этого заключается, прежде всего, в том, что в одно множество объединяются такие разнородные объекты, как имущество и действия. Причем предметом дарения являются не любые, а лишь некоторые юридические действия: прощение долга... перевод долга... принятие на себя исполнение обязательства... Все эти действия объединяет лишь то, что они направлены на обогащение одаряемого, т.е. увеличение его имущества. Но вряд ли этого достаточно для их включения в предмет дарения. Во-первых, обогащение одаряемого возможно в различных правовых формах, которые не исчерпываются лишь случаями освобождения его от обязанностей... Во-вторых, основания и процедура прощения, перевода долга, принятия на себя исполнения настолько различны, что их объединение под крышей дарения крайне искусственно"45.
На эти критические замечания И.В. Елисеева в адрес ГК хотелось бы возразить следующее. Во-первых, представляется весьма странной попытка исключить из понятия предмета договора действия сторон. Ведь предмет всякого договора – это, по сути, предмет вытекающего из него обязательства, а предмет обязательства состоит как раз в действиях (бездействии) обязанной стороны. Применительно к договору дарения ограничить предмет договора передаваемым одаряемому имуществом можно только в отношении договора, совершаемого (заключаемого) путем передачи подаренного имущества одаряемому, да и то лишь в силу того, что такой договор не порождает обязательства. В остальных же случаях предметом договора дарения прежде всего являются действия дарителя, что вытекает из определения самого понятия обязательства (п. 1 ст. 307 ГК).
Во-вторых, если взять такой объект договора дарения, как действия дарителя, то ГК говорит о передаче вещи, о передаче имущественного права (требования) к себе или третьему лицу, об освобождении одаряемого от имущественной обязанности (п. 1 ст. 572). Что же касается уступки прав требования, перевода долга или прощения долга, принятия дарителем на себя исполнения обязательства, то применительно к договору дарения они представляют собой юридико-технические средства, посредством которых даритель выполняет действия, составляющие предмет договора дарения. И объединяет эти действия дарителя отнюдь не только то обстоятельство, что все они направлены на увеличение имущества одаряемого, но так же и то, что все они совершаются дарителем безвозмездно за счет уменьшения своего имущества, с совершенно определенным намерением увеличить имущество одаряемого и с согласия последнего на принятие дара. Налицо все основные признаки договора дарения.
И наконец, в-третьих, формулируя нормы, очерчивающие круг действий дарителя, составляющих предмет договора дарения, законодатель имел совершенно определенную цель, а именно: включить в сферу действия специальных правил, регулирующих договор дарения, соответствующие правоотношения. Если же согласиться с рассуждениями И.В. Елисеева, то под специальные правила ГК, устанавливающие, например, запрещение дарения, не будут подпадать в том числе случаи освобождения государственных и муниципальных служащих от имеющегося у них денежного долга в связи с исполнением ими служебных обязанностей.
И.В. Елисеев отмечает, что "в вопросе о том, что может быть предметом дарения (даром), и доктрина, и законодательство разного времени и разных стран предлагают самые различные решения - от понятия дарения только как безвозмездного отчуждения материального объекта (вещи) до понимания под ним того, что называлось "облагодетельствование" и несколько точнее может быть описано как намеренное безвозмездное предоставление за свой счет имущественных выгод другому лицу"46.
Таким образом, законодатель, определяя столь широко предмет договора дарения, тем не менее, не вышел за рамки законодательных концепций предмета дарения, а, следовательно, и не заслуживает упрека по этому поводу.
Что касается вопроса о допустимости дарения под условием в юридической литературе можно встретить различные точки зрения. Так, по мнению М.Г. Масевич, "договор дарения может быть заключен под условием, которое может использоваться как поощрительная мера, стимулировать одаряемого к определенному поведению, например успешному завершению учебы. Условие может быть поставлено в зависимость от определенных обстоятельств, например свадьбы. Наступление таких условий нельзя рассматривать как встречное исполнение обязательства, т.к. они не порождают обязанности одаряемого. Значение условий заключается в том, что они являются необходимой предпосылкой вступления в силу или действия обязательств дарителя. Условия могут быть как отлагательными, так и отменительными. К последнему можно отнести случай, установленный ст. 578, когда дарение отменяется при ненадлежащем обращении одаренного с подаренной вещью"47.
Иной позиции придерживается А.Л. Маковский. Он, в частности, указывает: "Что касается обещания дарения под отменительным условием, то представляется, что оно невозможно, поскольку закон сам определил основания, по которым возможна отмена дарения. Что же касается отлагательных условий, то безвозмездность дарения, по-видимому, оправдывает включение в договор таких условий, если только они не являются противоправными или безнравственными"48.
Позиция А.Л. Маковского нам представляется убедительной в части обоснования возможности заключения договора дарения под условием. Действительно, нет никаких оснований исключать возможность заключения договора дарения под отлагательным условием, когда стороны ставят возникновение обязанности дарителя передать одаряемому подаренное имущество или освободить последнего от его обязательств в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит. Нельзя не согласиться с А.Л. Маковским и в том, что такое отлагательное условие не может быть противоправным или безнравственным. Именно в этом случае отлагательное условие, под которым совершается дарение (свадьба и т.п.), может использоваться дарителем как поощрительная мера по отношению к одаряемому.
Что касается субъектов договора дарения, о которых мы ранее говорили в работ, в юридической литературе иногда можно встретить точку зрения, согласно которой государство надлежит исключить из круга одаряемых по обычным договорам дарения, сохранив за ним возможность выступать в качестве одаряемого лишь по договору пожертвования. И.В. Елисеев пишет: "Право государства совершать дарения не вызывает сомнений. Но в качестве одаряемого лица оно может выступать лишь в договоре пожертвования. Это вполне естественно, поскольку государство действует только в общих интересах, следовательно, принимать подарки в качестве частного лица, преследующего свои цели, оно не может"49.
Данный вывод, на наш взгляд, представляется поспешным. Законодательство подобных ограничений на участие в договоре дарения государства в качестве одаряемого не предусматривает, следовательно, должен действовать принцип распространения на государство при его участии в имущественном обороте положений о юридических лицах. Иначе придется любые ситуации, когда руководители различных государств на официальных дипломатических встречах обмениваются подарками, квалифицировать как пожертвования в пользу соответствующих государств. Кроме того, не следует забывать, что ГК не рассматривает в качестве пожертвования действия дарителя по освобождению одаряемого от его обязательств, однако нет никаких оснований не допускать возможности такого дара в адрес государства.
В юридической литературе высказаны критические замечания в адрес положений ГК, допускающих в определенных случаях совершение договоров дарения с участием малолетних и недееспособных граждан. Смысл этих замечаний сводится к необходимости установления полного запрета на совершение таких договоров без всяких изъятий. Например, М.Г. Масевич указывает: "Большие сомнения вызывает правомерность и целесообразность разрешения "обычных подарков" от имени граждан, признанных недееспособными, их законными представителями. Нужно полагать, что ст. 575 имеет в виду подарки за счет имущества недееспособных лиц. Однако в соответствии с п. 2 ст. 37 ГК имущество подопечного его опекун или попечитель может расходовать только с разрешения органа опеки и попечительства, а согласно п. 3 ст. 60 Семейного кодекса на родителей распространяются ограничения в отношении распоряжения имуществом подопечного и никаких исключений для "обычных подарков" эти нормы не содержат"50. На это мы можем сказать, что в данном случае речь идет о гражданско-правовых отношениях, поэтому правила, содержащиеся в ГК, которые допускают совершение "обычных подарков", являются нормами прямого действия и не нуждаются в дополнительных законодательных "подпорках". Кроме того, при разработке указанных норм ГК ставилась задача урегулировать отношения, складывающиеся в реальной жизни. Имелись в виду в том числе и ситуации, когда школьник, собираясь на день рождения одноклассницы, просит своих родителей дать ему денег на подарок либо приобрести последний для него.51 Исходя из приведенных ранее представлений, мы придем к выводу, что родители должны отказать сыну в его просьбе. Но будет ли это соответствовать нормальным представлениям о взаимоотношениях родителей и их детей?
И.В. Елисеев, напротив, соглашаясь с тем, что законные представители малолетних граждан могут от их имени совершать дарения (в пределах "обычных подарков"), категорически возражает против возможности для малолетних получать подарки. Он пишет: "А вот в отношении малолетних право самостоятельно получать подарки выглядит, действительно, неразумным. Безвозмездность дарения еще не означают отсутствия расходов и обременений, связанных с подарком. Хорошо ли, когда ребенок приносит домой подаренного ему нильского крокодила".
Хотелось бы в связи с этим напомнить, что нормы ГК и вся система правового регулирования имущественного оборота рассчитаны на нормальные человеческие отношения, основанные на презумпции разумности и добросовестности участников имущественного оборота. И.В. Елисеев же предлагает строить систему правового регулирования на экзотических примерах с нильскими крокодилами, забывая при этом, что он попутно лишает детей радости получать подарки на новогодние праздники и дни рождения.52
Объясняя смысл исключения, касающегося обычных подарков, из общего запрета на совершение дарения законными представителями малолетних и недееспособных граждан от имени последних, А.Л. Маковский подчеркивает, что "подарено может быть лишь то, что для соответствующих отношений может рассматриваться как "обычный подарок". "Обычность" подарка как в данном, так и в других предусмотренных в этой главе случаях (пп. 2 - 4 ст. 575, п. 1 ст. 576, ст. 579), означает его соответствие принятым в обществе нравственным критериям, прежде всего в отношении его стоимости. Но ни при каких условиях стоимость подарка не должна превышать пяти минимальных размеров оплаты труда"53.
Во-вторых, не допускается дарение работникам социальной сферы - лечебных, воспитательных учреждений, учреждений социальной защиты и других аналогичных учреждений - гражданами, находящимися в них на лечении, содержании или воспитании, супругами и родственниками этих граждан, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда.
В-третьих, такой же запрет (с соответствующим изъятием) действует в отношении подарков государственным служащим и служащим органов муниципальных образований в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей.
В отношении положений ГК об этих двух категориях лиц, выступающих в качестве одаряемых (назовем их "социальные работники" и "государственные служащие"), также выпущено немало "критических стрел" в юридической литературе. Так, М.Г. Масевич считает неэффективным запрет дарения социальным работникам. "Однако этот запрет, - указывает М.Г. Масевич, - легко обойти, если вручение подарка будет поручено друзьям указанных выше граждан или путем неоднократного вручения "обычного подарка"54.
И.В. Елисеев же видит в соответствующих положения ГК реальную угрозу практике правоохранительных органов по привлечению взяточников к уголовной ответственности. "Статья 575 ГК, - пишет И.В. Елисеев, - может оказать влияние и на практику применения уголовного законодательства, в частности, на толкование понятия взятки. Ведь по смыслу этой статьи дарение чиновнику обычного подарка небольшой стоимости (не дороже пяти МРОТ) во всех случаях является правомерным действием"55.
Не хотелось бы лишний раз обращать внимание на то, что гражданско-правовое регулирование не может затрагивать публично - правовые отношения, но приходится это делать, поскольку приведенные суждения явно свидетельствуют об отсутствии надлежащего понимания отличий между частным и публичным правом. А ведь имеется хорошо известная норма ГК, определяющая предмет гражданско-правового регулирования, согласно которой к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, в том числе к налоговым и другим финансовым и административным отношениям, гражданское законодательство не применяется, если иное не предусмотрено законодательством. Уголовное законодательство, уголовное право - отрасль публичного права, и поэтому, конечно же, положения ГК об обычных подарках социальным работникам и государственным служащим не имеют никакого отношения ни к понятию взятки, ни к уголовной ответственности взяткодателей и взяткополучателей.
Кроме того, в сфере публичного права действует целый ряд законов и иных нормативных актов, определяющих правовой статус государственных служащих, судей, прокурорских работников, народных депутатов и т.п. Содержащиеся в них запреты и ограничения на принятие подарков от иных субъектов публично - правовых отношений (т.е. в связи с исполнением служебных обязанностей) ни в коей мере не затрагиваются нормами ГК, допускающими так называемые обычные подарки только в гражданско-правовых отношениях. Например, в соответствии с ФЗ "Об основах государственной службы РФ" от 5 июля 1995 г. (подп. 8 п. 1 ст. 11) государственным служащим запрещается получать от физических и юридических лиц вознаграждения (подарки, услуги, оплату развлечений, транспортных расходов и иные вознаграждения), связанные с исполнением должностных обязанностей, в том числе после выхода на пенсию. Однако данная норма не может исключить получение государственными служащими подарков, скажем, на день рождения, от друзей, родственников, коллег по работе как от субъектов гражданско-правовых отношений, не связанных с выполнением государственными служащими их служебных обязанностей. В связи с этим нельзя не согласиться с тем, что правило, содержащееся в пункте 3 статьи 575 ГК, являющееся дополнительным ограничением, охватывает лишь узкую сферу отношений, когда подарки государственным служащим делаются от коллег по работе или организации, в которой они работают. Равным образом, упомянутые правила ГК не отменяют и не могут отменять норм уголовного законодательства об ответственности за взятку56.
Представляется, однако, что "издержки" запрещения дарения между коммерческими организациями, увиденные И.В. Елисеевым, имеют в своей основе неправильное представление о соотношении норм о дарении и других положений ГК, регулирующих иные гражданско-правовые институты, в частности с положениями об объединениях коммерческих организаций, о взаимоотношениях материнских и дочерних организаций и т.п. Дело в том, что в приведенных И.В. Елисеевым примерах передача имущества, имущественных прав (требований) всегда имеет причинную обусловленность, что исключает возможность квалификации соответствующих правоотношений как дарение.
В-пятых, определенные ограничения дарения предусмотрены в отношении юридических лиц, которым имущество, являющееся объектом дарения, принадлежит на праве хозяйственного ведения или оперативного управления. Если иное не предусмотрено законом, субъекты права хозяйственного ведения или оперативного управления могут дарить принадлежащее им на соответствующем ограниченном вещном праве какое-либо имущество лишь с согласия собственника их имущества. Данное ограничение дарения в известном смысле корреспондирует нормам, определяющим правовое положение субъектов права хозяйственного ведения или оперативного управления в части их правомочий по распоряжению закрепленным за ними имуществом. Правда, нельзя не обратить внимания на то, что ограничения для указанных субъектов в отношении дарения являются более жесткими, нежели в отношении иных форм распоряжения имуществом. Например, для совершения иных возмездных сделок с имуществом субъект хозяйственного ведения должен испросить согласие собственника только в том случае, когда объектом таких сделок является недвижимость; остальным имуществом он распоряжается самостоятельно, за исключением случаев, установленных законом или иными правовыми актами. Совершение дарения имущества (и недвижимого, и движимого) как раз и являет собой такое исключение, установленное законом, когда требуется получить согласие собственника имущества.
Сложнее решается вопрос с ограничением дарения в отношении субъектов права оперативного управления. С одной стороны, действует норма, устанавливающая абсолютный запрет учреждениям отчуждать или иным способом распоряжаться закрепленным за ними имуществом и имуществом, приобретенным последними за счет средств, выделенных им по смете. С другой стороны, в отношении учреждений, которым в соответствии с их учредительными документами предоставлено право осуществлять приносящую доходы деятельность, предусмотрено, что доходы, полученные от такой деятельности, и приобретенное за счет этих доходов имущество поступают в самостоятельное распоряжение учреждения. В первом случае возникает вопрос, вправе ли учреждения с согласия собственника совершать дарение имущества, закрепленного за ними либо приобретенного за счет денежных средств, выделенных им по смете. Во втором случае неясно, требуется ли учреждению согласие собственника на передачу одаряемому в качестве дара по договору дарения имущества, приобретенного на доходы, полученные от разрешенной предпринимательской деятельности. Налицо коллизия норм об имущественном статусе субъектов оперативного управления и правил о договоре дарения.
Думается, ответы на эти вопросы следует искать в рамках более общей проблемы о соотношении всех законоположений (включая и публично - правовые), предусматривающих ограничения дарения. Данная проблема впервые поставлена в юридической литературе А.Л. Маковским, им же предложено и ее решение, которое состоит в следующем. Применение правил, тем или иным образом ограничивающих дарение, в случае их коллизии не может быть альтернативным. Вопрос о их соотношении должен решаться, как правило, по наиболее ограничительному варианту либо путем "сложения" этих ограничений, либо путем "поглощения", то есть применения наиболее строгого из них. Объясняется такой подход исключительностью безвозмездных отношений в общей массе имущественных отношений, регулируемых гражданским правом. Поскольку в соответствии с п. 1 ст. 298 ГК РФ учреждению вовсе запрещено отчуждать или иным образом распоряжаться закрепленным за ним имуществом и имуществом, приобретенным за счет средств, выделенных ему по смете, стало быть, оно не имеет права совершать дарение указанного имущества, в том числе и с согласия собственника. Такие сделки являются ничтожными как противоречащие закону.
Что касается имущества, приобретенного учреждением, которому разрешена предпринимательская деятельность, за счет доходов от такой деятельности, то "наиболее ограничительным вариантом" в данной ситуации является признание за учреждением права дарения указанного имущества при условии получения согласия на то собственника имущества учреждения.
В-шестых, определенные ограничения дарения есть и в отношении субъекта права общей совместной собственности. Дарение имущества, находящегося в общей совместной собственности, допускается по согласию всех участников совместной собственности с соблюдением правил, регулирующих порядок распоряжения имуществом, находящимся в совместной собственности.
И здесь возникает вопрос о соотношении положения, содержащегося в п. 2 ст. 576 ГК (о том, что для дарения имущества из общей совместной собственности требуется согласие всех участников общей совместной собственности), и общих положений, касающихся порядка распоряжения таким имуществом (ст. 253 ГК). Указанные общие положения говорят о том, что при распоряжении имуществом, находящимся в совместной собственности, согласие всех участников общей совместной собственности независимо от того, кем из них совершается сделка, предполагается. Означает ли это, что, например, один из супругов или один из участников фермерского хозяйства могут подарить одаряемому имущество, находящееся в общей совместной собственности, не испрашивая специально согласия остальных участников общей совместной собственности, поскольку такое согласие предполагается? Исходя из необходимости решать этот вопрос "по наиболее ограничительному варианту", следует, видимо, признать, что для дарения имущества, находящегося в общей совместной собственности, необходимо положительно выраженное согласие каждого ее участника.
Также бы хотелось остановиться на моменте, посвящённом отмене договора дарения. В юридической литературе последствия отмены дарения, как правило, сводятся к применению названного специального правила, т.е. к возврату одаряемым сохранившейся у него подаренной вещи. Иные последствия, за редким исключением, не допускаются. Например, М.Г. Масевич пишет: "Последствием отмены дарения является возврат подаренной вещи дарителю. Это возможно, если вещь сохранилась к моменту отмены дарения. В противном случае даритель не вправе требовать возмещения стоимости вещи в деньгах, за исключением случаев вины одаряемого в невозможности исполнения требования дарителя"57. Эту позицию разделяет и несколько уточняет И.В. Елисеев: "Если одаряемый произвел отчуждение вещи или права с целью избежать их возврата либо преднамеренно совершил иные действия, делающие возврат невозможным, к нему может быть предъявлено требование о возмещении вреда по нормам главы 59 ГК"58.
Учёные правоведы дифференцирует возможные последствия отмены дарения в зависимости от обстоятельств, послуживших основанием для такой отмены. Отмечается, что в ГК упоминается только о возможности реституции вещи, являющейся предметом дарения и сохранившейся в натуре к моменту его отмены. Если она не сохранилась, то в случаях отмены дарения, предусмотренных в пунктах 2 и 4 ст. 578, требовать денежного возмещения ее стоимости вряд ли возможно, так как этим не достигалась бы цель отмены дарения либо на наследников одаряемого возлагалось бремя, которого они по правилам о наследовании нести не должны. Что же касается отмены дарения из-за неблагодарности одаряемого, то в этом случае возможны как истребование дара в натуре, так и требование о возмещении его стоимости (дар не сохранился либо не представлял материальный объект).
Нам представляется, что при решении вопроса о последствиях отмены дарения необходимо исходить из единого подхода ко всем вариантам отмены дарения независимо от ее оснований. Очевидно, что общим для всех случаев отмены дарения является то, что данный юридический факт влечет за собой обязанность одаряемого возвратить дарителю полученное от него в качестве дара имущество. Иными словами, в результате отмены дарения отпадают основания для удержания одаряемым переданной дарителем вещи или обладания переданным правом. Было бы неправильным и несправедливым представлять себе ситуацию, возникающую в результате отмены дарения, таким образом, что один одаряемый (сохранивший подаренную вещь) обязан нести неблагоприятные последствия, а другой (успевший продать подарок) - нет. Кроме того, весь смысл отмены дарения, скажем, в случае, когда оно совершается должником накануне банкротства, как раз и состоит в том, чтобы возвратить подаренное имущество в конкурсную массу должника в целях использования выручки от его продажи для расчетов с кредиторами. Да и в случае, когда отмена дарения производится в связи с тем, что даритель пережил одаряемого, возложение на наследников одаряемого обязанности возврата подаренного имущества дарителю, который вовсе не имел намерения увеличить их состояние за счет своего собственного имущества, нам не представляется чем-то выходящим за рамки нормальных человеческих отношений.
Гораздо большую и реальную проблему представляет вопрос о том, следует ли квалифицировать как договор дарения всякую безвозмездную сделку уступки требования по обязательству. Данный вопрос приобретает особо актуальное значение в случаях, когда речь идет о сделках уступки требования, совершаемых между коммерческими организациями по обязательствам, связанным с их предпринимательской деятельностью, поскольку, как известно, дарение между коммерческими организациями запрещено законом (п. 4 ст. 575 ГК).
Представляется, что ответ на этот вопрос мог бы выглядеть следующим образом. В соответствии с п. 1 ст. 388 ГК уступка требования кредитором другому лицу допускается, если она не противоречит закону, иным правовым актам или договору. В соответствии с законом не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает пяти установленных законом минимальных размеров оплаты труда, в отношениях между коммерческими организациями. Договор дарения может совершаться в том числе и путем передачи одаряемому права требования к третьему лицу, осуществляемой с соблюдением правил, установленных в отношении уступки требований по обязательствам. Вместе с тем соглашение об уступке прав, не предусматривающее встречного предоставления цеденту со стороны цессионария, может быть признано договором дарения лишь в том случае, если оно содержит ясно выраженное намерение цедента совершить безвозмездную передачу соответствующего права цессионарию. При этом под безвозмездностью передачи права требования понимается отсутствие какой-либо причинной обусловленности такой передачи права, вытекающей в том числе и из других взаимоотношений сторон по иным сделкам и обязательствам.
Отсутствие в соглашении об уступке прав требования, заключенном между коммерческими организациями, условий об оплате цессионарием получаемого права либо об ином встречном предоставлении само по себе не может служить основанием для признания указанного соглашения договором дарения. Напротив, следует исходить из презумпции возмездности всякого гражданско-правового договора, предусмотренной п. 2 ст. 423 ГК, согласно которому договор предполагается возмездным, если из закона, иных правовых актов, содержания или существа договора не вытекает иное. Поэтому такое соглашение может быть квалифицировано как договор дарения лишь в тех случаях, когда в его тексте положительно решен вопрос о безвозмездности передачи дара либо, когда заинтересованным лицом будет доказано отсутствие причинной обусловленности безвозмездной уступки права.
Такой подход основан на том, что безвозмездные отношения в гражданском праве носят исключительный характер. Именно этой причиной "объясняется действие презумпции в случаях, когда возникает сомнение в том, является соответствующее отношение дарением или носит возмездный характер"59. В связи с этим можно привести слова И.Б. Новицкого: "Дарственный характер предоставления не предполагается, а должен быть положительно доказан"60.
Вышеизложенное свидетельствует о необходимости проведения комплексного научно-теоретического исследования, в котором было бы определено место института договора дарения в системе гражданского права, отражены особенности применения договора, сформулированы рекомендации по его классификации, а также правила и приемы, которыми должен руководствоваться правоприменительно в процессе применения гражданско-правовых норм по договору.
§2. Проблемы правоприменительной практики норм, регламентирующих дарение
В настоящее время практическая значимость договора дарения постоянно возрастает. Все большее число организаций и отдельных граждан заключают данный договор. Однако, не достаточно четко прописанные права и обязанности сторон в договоре приводят к различного рода нарушениям договорных обязательств и создает чувство незащищенности со стороны государства и законодательства в целом. Зачастую этот договор используется в незаконных целях, главной из которых является скрыть собственность от прав третьих лиц, с последующей реализацией предмета договора ничего не подозревающему добросовестному приобретателю, успев удовлетворить свои корыстные цели.
Вместе с тем, не все проблемы, возникающие в процессе применения правовых норм договора дарения, разработаны в достаточной степени. В цивилистике и уголовном праве нет однозначного отношения к «обычному подарку», не изучена проблема применения этого правового понятия. Результатом является отсутствие комплексной оценки этой коллизионной нормы гражданского права.
Так, например, мы уже говорили, что договор дарения относится к безвозмездным договорам, по которым одна сторона предоставляет либо обязуется предоставить что-либо другой стороне без получения от нее платы или иного встречного предоставления. Но тут же встаёт более сложный вопрос, может ли признаваться встречной передачей вещи либо встречным обязательством соответствующее предоставление, осуществляемое одаряемым в пользу дарителя, за рамками договора дарения по иным сделкам и обязательствам. В современной юридической литературе по этому поводу высказаны различные точки зрения.
Иная позиция высказана А.Л. Маковским, который утверждает: "Для того, чтобы считаться "встречным", предоставление не обязательно должно быть предусмотрено тем же самым договором, что и "подарок". Оно может быть предметом отдельной сделки и иногда даже с другим лицом (за полученный или обещанный дар нужно исполнять обязанность дарителя перед третьим лицом). Важна причинная обусловленность "дарения" встречным предоставлением со стороны "одаряемого"61. Таким образом, А.Л. Маковский допускает квалификацию договора дарения как притворной сделки, в том числе и при отсутствии каких-либо условий о встречном предоставлении в самом тексте договора дарения.
Попытки дать ответ на поставленный вопрос путем толкования норм ГК, касающихся понятия "встречное обязательство", обречены на неудачу, поскольку эти нормы не исходят из строгого и единого понимания содержания данного понятия. Так, когда ГК говорит о встречном исполнении обязательств, имеется в виду такое обязательство, исполнение которого в соответствии с договором обусловлено исполнением своих обязательств другой стороной (ст. 328), т.е. речь идет об исполнении обязательства одной стороной и встречном предоставлении другой стороны по одному договору. Однако при регламентации отношений, связанных с прекращением обязательства зачетом встречного однородного требования, ГК явно признает в качестве встречного требования в том числе и требование по обязательству, вытекающему из другого договора (ст. 410).
Нам представляется, что данная А.Л. Маковским трактовка понятия "встречная передача вещи или права либо встречное обязательство" применительно к норме, содержащейся в п. 1 ст. 572 ГК, является правильной и соответствующей нуждам имущественного оборота. Действительно, то обстоятельство, что "дарение" причинно обусловлено встречным предоставлением со стороны "одаряемого", бесспорно свидетельствует о том, что стороны, заключая договор дарения, на самом деле имели в виду сделку, совершаемую на возмездной основе, которую они хотели прикрыть сделкой дарения. Налицо все признаки притворной сделки. Ограничения встречной передачи вещи либо встречного обязательства рамками только договора дарения приведет к тому, что всякую возмездную двустороннюю сделку по передаче имущества можно будет оформить как два договора дарения, в которых оба контрагента, меняясь местами, будут выполнять поочередно роль одаряемого и дарителя. Договор дарения по своему предмету является смежным не только в теории, но и в судебной практике с уступкой права требования («имущественное право (требование … к третьему лицу») – п.1 ст. 572 ГК РФ).
Безусловно, квалифицирующим признаком договора дарения является его безвозмездность. Даритель не получает никакого встречного удовлетворения со стороны одаряемого. По общему правилу, установленному в п. 1 ст. 572 ГК РФ, при наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. К такой сделке применяются правила о притворной сделке, предусмотренные п. 2 ст. 170 ГК РФ.
В отдельных случаях одаряемый может быть обременен некоторыми имущественными обязательствами, что само по себе не исключает безвозмездности договора дарения. Например, согласно п. 3 ст. 582 ГК РФ дарение в общеполезных целях (пожертвование) должно быть, а юридическим лицам может быть обусловлено жертвователем использованием этого имущества по определенному назначению. Исполнение обязательства по использованию имущества в таком случае не является встречным предоставлением, поскольку обязательство по использованию имущества адресовано третьим лицам, а не дарителю. Оно не противоречит безвозмездному характеру договора дарения, поскольку сам даритель в этом случае не получает никакого встречного удовлетворения. Следует подчеркнуть, что обременение одаряемого обязательствами по использованию имущества может иметь место только в случае оформления договора пожертвования, в обычном договоре дарения соответствующие условия установить нельзя. К договору дарения, включающему подобные обязательства, будут применяться правила о притворной сделке, установленные п. 2 ст. 170 ГК РФ.
Некоторые сложности вызывает толкование норм ГК РФ, определяющих признак безвозмездности договора дарения. Так, при анализе положений п. 2 ст. 572 ГК РФ закономерно возникает вопрос о том, считать ли встречной передачу вещи, осуществляемое одаряемым вне договора дарения по иным сделкам. Детальное рассмотрение этого вопроса заслуживает особого внимания, поскольку от его решения зависит юридическая судьба соответствующего договора. Кроме того, отсутствие встречного предоставления, наряду с общими требованиями законодательства к соблюдению формы договора дарения, является основным критерием действительности рассматриваемого вида договора.
В литературе обосновывались различные позиции по этому вопросу. Так, М.Г.Масевич считает, что "если в соглашении сторон предусмотрено встречное обязательство одаряемого в пользу дарителя, например, передать вещь, оказать услугу и т.п., договор не будет дарением". Такой договор будет определяться нормами, относящимися к договору мены, бытовому подряду или другими, в зависимости от условий договора. Для признания договора дарения притворной сделкой на основании п. 1 ст. 572 ГК РФ условие о встречном предоставлении должно быть установлено в самом договоре дарения. Иную позицию высказал Маковский: "для того, чтобы считаться "встречным", предоставление не обязательно должно быть предусмотрено тем же договором, что и "подарок". Оно может быть предметом отдельной сделки и иногда даже с другим лицом. Важна причинная обусловленность "дарения" встречным предоставлением со стороны "одаряемого".
Чаще всего отграничение дарения от иных гражданско-правовых договоров о передаче имущества не составляет особого труда, однако не следует относится пренебрежительно к иным признакам дарения. Такие признаки договора дарения, безусловно, являются производными от квалифицирующего признака безвозмездности дарения, но, как справедливо отмечает В.В.Витрянский, без их рассмотрения "договор дарения нельзя будет отличить, например, от любого другого гражданско-правового договора на передачу имущества, освобождающего контрагента от его оплаты либо иного встречного предоставления, хотя лицо, передающее имущество, не будет иметь намерения одарить контрагента". К ним относятся две пары корреспондирующих признаков:
1) наличие у дарителя намерения одарить контрагента путем увеличения его имущества за счет собственного; согласие одаряемого на получение дара;
2) увеличение имущества одаряемого; уменьшение имущества дарителя.
Поскольку акт дарения - договор, его совершение зависит от волеизъявления сторон. Из этого следует, что для того, чтобы договор дарения считался заключенным и мог повлечь юридически значимые последствия, недостаточно только волеизъявления дарителя: необходимо, чтобы одаряемый также выразил намерение принять имущество в дар. В случае несогласия одаряемого принять дар договор дарения не будет считаться заключенным и, соответственно, не повлечет юридически значимых последствий, на которые рассчитывал даритель при предложении дара. Отказ одаряемого принять дар возможен в случае, когда для него нежелательны последствия, связанные с переходом права собственности на имущество, например, обремененное залогом, сервитутом и т.п.
В подобных случаях одаряемому не имеет смысла отягощать себя дополнительными обязательствами, и он вправе отказаться от принятия дара.
Волеизъявление сторон должно быть добровольным. В случае совершения договора дарения под влиянием обмана, злонамеренного соглашения одной стороны с другой, а также в случае, когда гражданин был вынужден совершить договор вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, договор дарения может быть признан судом недействительным по ходатайству заинтересованного лица.
Приведем характерный пример из судебной практики. Б. обратилась в суд с иском о признании недействительным договора дарения 1/8 доли жилого дома, сославшись на то, что подарила С. часть дома вынужденно, при том условии, что он построит на ее участке времянку и не будет претендовать на долю в доме, если их семейные отношения (они проживали одной семьей без регистрации брака) будут прекращены. Областной суд иск удовлетворил62. В кассационной жалобе С. просил решение отменить, сославшись на то, что оно вынесено по недостаточно исследованным материалам дела. Согласно ст. 572 по договору дарения одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность. Удовлетворяя требования Б. о признании недействительным договора дарения 1/8 доли домовладения, суд исходил из того, что сделка совершена с нарушением требований закона о безвозмездности дарения63.
С января 1999 года Б. и С. состояли в семейных отношениях без регистрации брака. В 2000 году по разрешению соответствующих органов Б. начала строительство на своем участке времянки с использованием заранее заготовленных, принадлежащих ей материалов. Ответчик согласился оказать помощь в строительстве при том условии, что после окончания застройки ему будет подарена часть дома. По собственным объяснениям С. в судебных заседаниях, дарение дома осуществлено в счет платы за строительство времянки. Кроме того, в соответствии со свидетельскими показаниями С. понуждал Б. к заключению договора и заявлял, что не будет строить времянку либо уничтожит построенное, если такая сделка не будет совершена. Оценив в совокупности собранные по делу доказательства, суд пришел к правильному выводу, что дарение осуществлено с нарушением требований закона о безвозмездности, а также под влиянием угроз со стороны ответчика. При таких обстоятельствах у суда согласно ст. 178, 572 ГК РФ были основания для признания сделки недействительной.
Законодатель прямо запрещает дарение между коммерческими организациями, за исключением обычных подарков небольшой стоимости (ч.1 ст. 575 ГК РФ). Судебные органы придерживаются той же позиции. Так, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ характеризовал договор как ничтожную сделку, поскольку содержащееся в нём условие свидетельствовало о дарении, которое не допускается между коммерческими организациями64.
На практике возникают ситуации, когда между коммерческими организациями заключается договор поручения, по которому права и обязанности по сделки, совершённой поверенным, возникают у доверителя, а поверенный обязан передать ему без промедления всё полученное по сделкам. При этом к договору поручения заключаются дополнительные соглашения о передаче доверителю имущества в большем объёме, чем получено поверенным по сделкам. Судебными органами рассматривают эти соглашения как договоры дарения65. В современной литературе отмечается, что норма запрете дарения между коммерческими организациями серьёзно ограничивает возможности нормального ведения предпринимательской деятельности и иногда противоречит сложившимся обычаям делового оборота обыкновениям бизнеса66.
Очень часто на практике возникает вопрос о соотношении договора дарения с одним из способов прекращения имущественных обязательств как прощение долга. В процессе рассмотрения вышеназванного вопроса некоторыми теоретиками, например А. М. Эрделевский были сделаны следующие выводы:
- прощение долга всегда представляет собой двустороннюю сделку, для совершения которой необходимо достижение соглашения между кредитором и должником;
- прощение долга не всегда представляет собой дарение, в то время как дарение в виде освобождения одаряемого от обязанности по отношению к дарителю всегда является одновременно и прощением долга.
Поэтому прощение долга подвержено ограничениям, установленным для договора дарения, лишь тогда и постольку, когда и поскольку оно представляет собой дарение. В случае же спора о действительном характере прощения долга этот вопрос должен решаться в каждом конкретном случае с учетом всех обстоятельств дела, позволяющих выяснить, на достижение каких правовых последствий была направлена воля кредитора. В случае ее направленности на сохранение имущественной массы должника путем безвозмездного освобождения его от имущественной обязанности прощение долга является дарением; при отсутствии указанных условий оно не может быть признано дарением, а значит, не подвержено ограничениям, установленным в ст. ст. 575, 576 ГК РФ67.
В настоящее время вопросы, связанные с прощением долга, получили освещение в материалах судебной практики. Имеются в виду рекомендации, содержащиеся в Обзоре применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса РФ о некоторых основаниях прекращения обязательств, доведенном Президиумом ВАС РФ до сведения арбитражных судов Информационным письмом от 21 декабря 2005 г. № 104. Прощению долга посвящен п. 3 Обзора, где оценивается позиция арбитражных судов первой и кассационной инстанций в связи с рассмотрением иска общества с ограниченной ответственностью (заимодавца) к акционерному обществу (заемщику) о взыскании процентов по договору займа и неустойки за несвоевременный возврат суммы займа. Ответчик, получив от истца денежные средства по договору займа, обязался в установленный договором срок возвратить всю сумму и уплатить проценты за пользование денежными средствами. Поскольку ответчик своевременно своих обязанностей не выполнил, истец предъявил ему требование о немедленном возврате суммы займа, указав при этом, что в случае исполнения требования он освобождает заемщика от уплаты процентов за пользование денежными средствами и неустойки за несвоевременный возврат суммы займа. Заемщик сумму займа возвратил, однако заимодавец, вопреки собственному заявлению об освобождении заемщика от обязанности по уплате процентов за пользование заемными средствами и неустойки за просрочку возврата суммы займа, предъявил в суд иск о взыскании с заемщика указанных процентов и неустойки. В возражениях на иск ответчик ссылался на отсутствие у него обязанности уплатить проценты и неустойку, так как данные обязательства прекращены прощением долга. Истец же считал, что прощение долга путем освобождения кредитором должника от имущественной обязанности является разновидностью дарения, поэтому оно должно подчиняться запретам, установленным п. 4 ст. 575 ГК РФ, в соответствии с которым не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями. Суд первой инстанции согласился с позицией истца и удовлетворил иск. По его мнению, прощение долга, совершенное заимодавцем, являлось ничтожным и не повлекло каких-либо последствий, в связи, с чем обязанность заемщика уплатить проценты по договору займа и неустойку за несвоевременный возврат суммы займа не прекратилась.
Однако суд кассационной инстанции отменил это решение и в удовлетворении иска отказал. Оценивая квалификацию судом первой инстанции прощения долга как разновидности дарения, суд кассационной инстанции указал, что квалифицирующим признаком дарения является, согласно п. 1 ст. 572 ГК РФ, его безвозмездность. Поскольку, как указал далее суд кассационной инстанции, гражданское законодательство исходит из презумпции возмездности договора, прощение долга является дарением только в том случае, если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. По мнению суда кассационной инстанции, об отсутствии у кредитора такого намерения может свидетельствовать, в частности, взаимосвязь между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды по какому-либо обязательству между теми же лицами. В рассматриваемом деле, как установил суд кассационной инстанции, целью совершения сделки прощения долга являлось обеспечение возврата суммы основного долга без обращения в суд, из чего суд кассационной инстанции сделал вывод об отсутствии у кредитора намерения одарить должника.
Как следует из п. 3 Обзора, существо поддержанной Президиумом ВАС РФ позиции суда кассационной инстанции состоит в том, что отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение только в случае установления судом наличия у кредитора намерения освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. Соответственно лишь в таком случае прощение долга должно подчиняться запрету на совершение дарения в отношениях между коммерческими организациями68. Позиция российских судебных органов в отношении возможности квалификации прощения долга в качестве дарения не имеет расхождений с ранее предложенным автором подходом к решению этого вопроса.
Наибольшие сложности при разрешении подобных споров вызывает решение вопроса о том, имел ли кредитор намерение одарить должника, ибо именно от ответа на него зависит квалификация сделки. Как правильно отмечается в п. 3 Обзора, об отсутствии такого намерения может свидетельствовать взаимосвязь между прощением долга и получением кредитором имущественной выгоды по какому-либо обязательству между теми же лицами. Обратим внимание, что в приведенном в обзоре деле вывод об отсутствии у кредитора намерения одарить должника суд кассационной инстанции основывает на том, что «целью совершения сделки прощения долга являлось обеспечение возврата суммы основного долга без обращения в суд». Представляется, что ориентиром для установления наличия или отсутствия у кредитора намерения одарить должника должно служить правило ч. 2 п. 1 ст. 572 ГК РФ, согласно которому при наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением. Попутно замечу, что это правило должно толковаться расширительно, путем включения в число возможных объектов встречного имущественного предоставления помимо вещи или права также и освобождения должника от имущественной обязанности.
Также хотелось бы остановиться на некоторых, не менее актуальных вопросах договора дарения. Законодательство о налогах на имущество, переходящее в порядке наследования и дарения, претерпело в последнее время значительные изменения. Действовавший ранее Закон "О налоге с имущества, переходящего в порядке наследования или дарения" от 12.12.1991 г. с 01.01.2006 г. утратил свою силу. В настоящее время данный вопрос регулируется НК РФ.
В недавнем прошлом с подарка, полученного от физических или юридических лиц, необходимо было заплатить специальный налог - налог на имущество, переходящее в порядке дарения. Ранее в соответствии с ч. 1 ст. 5 Закона "О налоге с имущества, переходящего в порядке наследования и дарения" (утратил силу) налог взимался в случае удостоверения нотариусами либо должностными лицами, уполномоченными совершать нотариальные действия договоров дарения. При этом общая стоимость переходящего в собственность физического лица имущества на день удостоверения договора должна была превышать 80-кратный установленный законом размер минимальной месячной оплаты труда. Таким образом, уплата налога на подаренное имущество носила отчасти добровольный характер, поскольку гражданское законодательство не обязывало нотариально заверять договор дарения. Однако стороны могли обратиться к нотариусу по собственному взаимному желанию. Только в таком случае у одаряемого возникала обязанность по уплате налога на имущество, переходящее в порядке дарения, при том условии, что его стоимость превышала 80 МРОТ, т.е. 8000 рублей. Нотариус, удостоверивший договор дарения, передавал данные о заключенном договоре в инспекцию ФНС, которая рассчитывала сумму налога и сообщала ее размер одаряемому. Налог необходимо было уплатить в течение 3 месяцев после получения извещения. После того как это было сделано, обладателю подарка выдавалось свидетельство о праве собственности на имущество, являющееся предметом дарения69.
Не должны платить налог, если: 1) на дату подписания договора был прописан в подаренном доме или квартире; 2) получил подарок от супруга.
С 01.01.2006 налог на имущество, переходящее в порядке дарения к физическим лицам, отменен. Пункт 18.1 ст. 217 НК РФ говорит, что не подлежат налогообложению доходы граждан, полученные в денежной или натуральной форме в порядке дарения от физических лиц. Однако сказанное не относится к случаям дарения недвижимого имущества, транспортных средств, акций, долей, паев. С таких подарков придется платить налог на доходы физических лиц по ставке 13%. При этом не имеет значения, заверен ли договор дарения у нотариуса. Гражданину, получившему подарок, необходимо исчислить сумму налога на доходы физических лиц и заполнить декларацию. Соответствующие документы необходимо подать в инспекцию не позднее 30 апреля года, который следует за годом получения подарка. НДФЛ в бюджет перечисляется до 15 июля следующего года.
От уплаты НДФЛ освобождаются одаряемые, получившие подарок от членов семьи или близких родственников, а именно: от супруга, родителей, детей, дедушек, бабушек, внуков, полнородных и неполнородных братьев и сестер.
Заключение
Проанализировав учебную, научную и правовую литературу, в заключение к дипломной работе следует сделать основные выводы.
В современном гражданском законодательстве содержится определение договора дарения: договором дарения признается такой договор, по которому одна сто рона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.
В системе гражданско-правовых договоров договор дарения выделяет ся в отдельный тип договорных обязательств, благодаря наличию некоторых характерных признаков, позволяющих квалифицировать его в данном каче стве. В числе признаков называют особые черты договора дарения: безвозмездность; увеличение имущества ода ряемого, увеличение имущества одаряемого должно происходить за счет уменьшения имущества дарителя; наличие у дарителя, передающего одаряемому имущество либо освобождающего его от обязательств, намерения одарить последнего, т.е. увеличить имущество одаряемого за счет собственного имущества; согласие одаряемого на получение дара.
Можно отметить, что среди названных характерных признаков договора дарения основным признаком является признак безвозмездности этого договора. Остальные признаки представляют собой необходимые и, в известном смысле, самостоятельные черты договора дарения. Данное суждение традиционно для цивилистики, в том числе и для отечественной граж данско-правовой доктрины.
Гражданское законодательство допускает заключение договора дарения по модели как реального, так и консенсуального договора (обещание дарения). Договор дарения, заключаемый путем передачи дарителем иму щества одаряемому, отличается от консенсуального договора обещания дарения не только по моменту его заключения, но и тем, что он вообще не порождает обязательств сторон, и поэтому не может быть отнесен также и к реальным договорам. По своей правовой природе такой договор дарения представляет собой «договор-сделку», т.е. юридический факт, служащий основанием прекращения права собственности дарителя и возникновения права собственности у одаряемого на это имущество.
Еще одна важная особенность договора дарения состоит в том, что в отличие от иных гражданско-правовых договоров, понятие договора дарения (за исключением обещания дарения) лишено таких аспектов, как «договор-правоотношение» и «дого вор-документ» и имеет лишь одно значение - «договор-сделка». Все дело в том, что вещный договор в принципе не предполагает какого-либо обя зательственного правоотношения. Его функция ограничивается тем, что речь идет именно о договоре-сделке.
Договор дарения имеет сложный предмет, состоящий из действий дарителя: пе редача дара, освобождение от обязанности, - которые называют объектом первого рода или юридическим объектом, а также самого имущества, которое обычно именуется объектом второго рода или материальным объектом.
В качестве дарителя и одаряемого по договору дарения могут выступать любые лица, признаваемые субъектами гражданского пра ва: граждане, организации, а также государство (РФ, субъекты РФ) и муниципальные образования. Особенность договора дарения применительно к его субъектному со ставу состоит в том, что в отношении некоторых субъектов гражданского права законодательством установлены запрещения и ограничения на уча стие в отношениях, связанных с дарением. Законодателем запрещено дарение между коммерческими организа циями, что совершенно оправданно. Запрещение такого дарения было установлено исходя из того, что безвозмездные имущественные отношения между ор ганизациями, само существование которых порождено целью извлечения прибыли, как правило, ненормальны и могут использоваться в ущерб интересам их кредиторов и государства.
Еще одной специфической особенностью договора дарения, отличающей его от всех прочих гражданско-правовых договоров, является предоставленная дарителю и его наследникам возможность отмены дарения.
Библиография
Нормативно-правовые акты
- Гражданский кодекс РФ от 26.01.1996 г. в ред. от 26.06.2007 N 118-ФЗ//СПС «Консультант Плюс»
- Гражданский кодекс РСФСР, 1922 г. //СПС «Консультант Плюс»
- Свод законов Российской империи (т. Х). СПб., 1982
- Гражданский кодекс РСФСР, 1964 г. //СПС «Консультант Плюс»
- Федеральный закон РФ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с ратификацией Конвенции ООН против коррупции от 31.10.2003 г. и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27.01.1999 г. и принятием ФЗ «О противодействии коррупции» N 280-ФЗ 25.12. 2008 г.
- О несостоятельности (банкротстве): Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ // Собрание Законодательства Российской Федерации, № 43, 2002.
- Федеральный закон «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» N 135 от 11.08.1995 в ред. от 04.07.2003//СПС «Консультант Плюс»
- Федеральный закон «Об основах муниципальной службы в РФ» от 08.01.1998//СПС «Консультант Плюс»
- Федеральный закон "Об основах государственной службы РФ" от 05.07.1995 //СПС «Консультант Плюс»
- Приказ Министерства здравоохранения и социального развития РФ N 627 «Об утверждении Единой номенклатуры государственных и муниципальных учреждений здравоохранения» от 07.10.2005 //СПС «Консультант Плюс»
- Гражданский кодекс Квебека / Пер. с англ. и фр. М., 1999. //СПС «Гарант»
- Германское право. Часть 1: Гражданское уложение / Пер. с нем. М., 1996
Учебники
- Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций/ отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2008.
- Гражданское право/отв. ред. Сергеев А.П., Толстой Ю.К., СПб., 2006.
- Гражданское право, Т. 2. / отв. ред. Суханова Е. А., М., 2005.
- История римского права / отв. ред. Покровский И.А. СПб., 1998.
- Маковский А.П. Дарение (глава 32)// ГК РФ. Ч. II/ под ред. О.М. Козырь, А.П. Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996.
- Римское частное право/ Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 1996.
- Комментарий к Гражданскому кодексу РФ / отв. ред. О.Н. Садиков, М., 2006
- Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. М., 1982.
- Практический комментарий к ГК РФ / отв. ред. А.М. Эрделевский. М., 2001.
- ГК РФ: Текст, комментарии/ отв. ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковский. М., 2003.
Монографии
- Абросимова Е.А. Договор пожертвования между юридическими лицами. М., 2007
- Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 2001.
- Минахина И.А. Наследование. Дарение. Пожизненная рента. Пожизненная рента: вопросы правового регулирования. М., 2007
- Недоцук Н.А. Договор дарения. М., 2006
- М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, Договорное право. Договоры о передаче имущества. М., 2002
- Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2-х ч. доп. 8 изд., 1902. Ч. 1. М., 1997
- Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975.
- Вердников В.Г., Кабалкин А.Ю. Новые гражданские кодексы союзных республик. М., 1965.
- Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965.
- Перетерский И.С. Сделки, договоры. М., 1929.
- Новицкий И.Б. Обязательства из договоров. М., 1924.
- Гражданское Уложение / Под ред. И.М. Тютрюмова. Том второй. СПб., 1910.
- Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. По изд. 1907 г. М., 1995
- Победоносцев К.П./ Курс гражданского права. Т. II. СПб., 1896.
Журналы и статьи
Эрделевский А. М. Прощение долга в судебной практике // «Домашний адвокат», №5, 2007
Фадеев Ю.Л. Дарение у дарителя // Гражданское право, №3, 2007.
Александрова С.Н. Договор дарения и смежные сделки по распоряжению имуществом// Закон, №11, 2005
Абрасимова Е.А. Пожертвование и дарение// Справочник руководителя учреждения культуры, № 6, 2003
Орехов Н.А. Ответы на вопросы // Журнал Налоговый вестник № 6. 2002.
Эрделевский А.М. Прощение долга и договор дарения// Российская юстиция, № 3, 2000
Малеина М.Н. О договоре дарения// Правоведение. №4, 1998
Постригань Е.Д. По вопросам государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним // Рекомендации гражданам Клинского представительства Московской областной регистрационной палаты. 2002
Смирнова В.В. Завещать или подарить, практические советы // Правоведение. №7, 2004.
Материалы судебной практики
Определение Верховного суда РФ от 25.06.2002 (дело N 5-В01-355)
Судебная практика по гражданским делам. – М.: Кодекс, 2000.
Обзор судебной практики ВАС РФ от 26.04.2002 г. № 7030/01. Вестник ВАС РФ, №9, 2002
Постановление ФАС Московского округа от 30.07.2004 г. № КГ – А40/6260-04. СПС – «Гарант».
Постановление Президиума ВАС РФ от 26.04.2002 г. № 7030/01. Вестник ВАС РФ, №9, 2002
Постановление Президиума ВАС РФ от 05.06.2001 № 8303/00. Вестник ВАС РФ, №9, 2001
Постановление Президиума ВАС РФ от 08.10.2002 № 182/02. СПС – «Гарант».
Обзор применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса РФ о некоторых основаниях прекращения обязательств. СПС – «Гарант».
Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 104 от 21.12.2005 СПС – «Гарант».
1 ФЗ РФ «О внесение изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с ратификацией Конвенции ООН против коррупции от 31.10.2003 г. и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27.01.1999 г. и принятием ФЗ «О противодействии коррупции» N 280-ФЗ 25 декабря 2008 г.
2 Римское частное право / Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 1996. С. 499.
3История римского права. / Под ред. Покровского И.А. СПб., 1998. С. 390 - 391
4 Покровский И.А. Указ. соч. С. 399
5 И.Б. Новицкий, И.С. Перетерский. Указ. соч. С. 369.
6 Германское право. Часть 1: Гражданское уложение / Пер. с нем. М., 1996 С. 5.
7 Гражданский кодекс Квебека/ Пер. с англ. и фр. М., 1999. С.11
8 Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций/ отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2008. С. 29
9 Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций/ отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2008. С.30
10 Свод законов Российской империи (т. Х, ч. 1, ст. 973). СПб., 1982. С.326
11 Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. По изд. 1907 г. М., 1995. С. 337.
12 См. : Там же. С. 128.
13 Мейер Д.И. Русское гражданское право: В 2-х ч. По испр. и доп. 8-му изд., 1902. Ч. 1. М., 1997. С. 3.
14 Победоносцев К.П. / Курс гражданского права. Т. II. СПб., 1896. С. 365.
15 Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 128.
16 Гражданское Уложение / Под ред. И.М. Тютрюмова. Том второй. СПб., 1910. С. 360.
17 Мейер Д.И. Указ. соч. Ч. 1. С. 247.
18 Шершеневич Г.Ф. Указ. соч. С. 129.
19 Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965. С. 262.
20 Перетерский И.С. Сделки, договоры. М., 1929. С. 64.
21 Иоффе О.С. Указ. соч. С. 393.
22 Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Ч. II. М., 2006. С. 117.
23 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 2001. С.25
24 Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. СПб. 2006. С. 120 - 121.
25 Гражданское право/ Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. СПб, 2006 С. 133.
26 Минахина И.А. Наследование. Дарение. Пожизненная рента. Пожизненная рента: вопросы правового регулирования. М., 2007. С.23
27 Иоффе О.С. Указ. соч. С. 398 - 399; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 224.
28 Минахина И.А. Наследование. Дарение. Пожизненная рента. Пожизненная рента: вопросы правового регулирования. М., 2007 с. 24
29 Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. СПб., 2006. С. 123 - 124.
30 См. : Там же. С. 124.
31 Фадеев Ю.Л. Дарение у дарителя // Гражданское право, №3, 2007. С.7
32 Абрасимова Е.А. Пожертвование и дарение// Справочник руководителя учреждения культуры. № 6, 2003. С.97
33Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. СПб. 2006. С. 125.
34 Маковский А.Л. Указ. соч. С. 316.
35 Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. СПб. 2006. С. 125.
36 Абросимова Е. А. Договор пожертвования между юридическими лицами. М., 2007. с.46
37 Абросимова Е. А. Договор пожертвования между юридическими лицами. М., 2007. с.47
38 ФЗ РФ «О внесение изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с ратификацией Конвенции ООН против коррупции от 31.10.2003 г. и Конвенции об уголовной ответственности за коррупцию от 27.01.1999 г. и принятием ФЗ «О противодействии коррупции» N 280-ФЗ 25 декабря 2008 г.
39 Гражданское право / отв. ред. Суханова Е. А., М., 2006 С. 133.
40 Маковский А.П. Дарение (глава 32)// ГК РФ. Ч. II/ под ред. О.М. Козырь, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 309.
41 ФЗ о несостоятельности (банкротстве) N 127-ФЗ от 26 октября 2002 года в ред. ФЗ от 26.04.2007 N 63// СПС «Гарант»
42 М.И. Брагинский, В.В. Витрянский, Договорное право. Договоры о передаче имущества. М., 2002 с. 45
43 Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций./Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2008 С.164; Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. СПб. 2006. С. 131.
44 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 226.
45 Гражданское право / Под ред. Е. А. Сухановой. М., 2005. с.212
46 Гражданское право / Под ред. Е.А. Сухановой. Автор параграфа И.В. Елисеев. М., 2005 с.212; Маковский А.П. Дарение (глава 32)// ГК РФ. Ч. II/ под ред. О.М. Козырь, С.А. Хохлова. М., 1996.С. 301 - 302.
47Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций./Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2008. С.168 .
48 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 2001. С.48
49Гражданское право / Под ред. Е. А. Сухановой. М., 2005. с.214.
50Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций./Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2008 С.166
51 Недоцук Н.А. Договор дарения. М., 2006 с.21
52 Гражданское право / Под ред. Е. А. Сухановой. М., 2005. с.214.
53 Маковский А.Л. Указ. соч. С. 311.
54 Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций./Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2008 С.165
55 Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. СПб, 2006. С. 127
56 Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 2001. С.47
57Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций./Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 2008. С.172
58 Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. СПб, 2006. С.134.
59 Малеина М.Н. О договоре дарения// Правоведение. №4, 1998 С. 13.
60 Новицкий И.Б. Обязательства из договоров. М., 1924. С. 40.
61 А.Л. Маковский. Гражданский кодекс РФ. Ч. 2: Текст, комментарии. М., 2003. С. 305.
62 Определение Верховного суда РФ от 25.06.2002 г. (дело N 5-В01-355) // СПС «Консультант Плюс»
63 Судебная практика по гражданским делам. – М.: Кодекс, 2000. С.156.
64 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 08.10.2002 г. № 182/02. //СПС – «Гарант».
65 Постановление ФАС Московского округа от 30.07.2004 г. № КГ – А40/6260-04// СПС – «Гарант».
66Александрова С.Н. Договор дарения и смежные сделки по распоряжению имуществом//Закон, №11, 2005. с. 62
67 Эрделевский А.М. Прощение долга и договор дарения// Российская юстиция, № 3, 2000 с.12
68 Постановление Президиума ВАС РФ от 05.06.2001 № 8303/00. Вестник ВАС РФ, №9, 2001. С.15
69 Орехов Н.А. Ответы на вопросы // Журнал Налоговый вестник № 6. 2002. С.17
Исследование договора дарения, и возникающих проблем в его правоприменении