Литература отправляется на расследование

Среди великих предшественников детективного жанра выделяются имена Чарлза Диккенса и Эдгара По. Их можно считать даже создателями детектива, но с одним исключением: детективная интрига в их творчестве никогда не становилась самоцелью.

По и Диккенс были современниками. Оба писали по-английски. Один — англичанин, другой — американец. Однажды им довелось увидеться, когда в 1842 году Диккенс, в свои тридцать лет успевший стать живым классиком и автором самых популярных бестселлеров, посетил Штаты. По, самолюбивый и вспыльчивый, смирил нрав и нанёс визит европейской знаменитости с целью сообщить о своём существовании и о том, что в захолустной Америке появилась литература. Англичанин был любезен и удостоил американца повторного приглашения.

Оба умели волновать воображение современников в немалой мере тем, что предлагали читателю последовать в мир тайны. В этом заключалось не только их сходство, но и различие.

Диккенс открыл современникам, насколько таинственной и ужасной может быть реальность. По, как никто до него, сумел убедить, насколько реальными могут быть тайны и ужасы.

Различие было существенным и касалось не только индивидуальных склонностей каждого. Эти два писателя принадлежали к разным системам художественного мышления. По был связан с тем, о чём нам уже приходилось говорить, — с романтизмом. Диккенс явился одним из создателей стиля, который назовут реалистическим. Впрочем, на протяжении всего XIX столетия оба этих стиля существовали одновременно и их пути нередко пересекались на страницах одного и того же произведения.

Материальная фантастика: По

Эдгар Аллан По (1809–1849) был первым писателем Нового Света, то есть Соединённых Штатов Америки, который не только учился у европейцев, но оказал на них серьёзное ответное влияние. Его называют в числе первых авторов, в чьём творчестве живёт Америка. Как это может быть, если его произведения — порождение фантазии и воображения? Великий англо-американский поэт и критик Т. С. Элиот сказал по этому поводу: “...мир мечты у каждого человека обусловлен тем миром, в котором он живёт; в мечтах По проступает мир Балтимора, Ричмонда, Филадельфии, так хорошо ему известный”.

Именно так оценил фантазии Эдгара По Ф. М. Достоевский, сказавший, что если у По “и есть фантастичность, то какая-то материальная... Видно, что он вполне американец, даже в самых фантастических своих произведениях”.

“Вполне американец” — человек с деловой хваткой и лишённый воображения. Таким виделся американизм уже в 1860-х годах, когда писал Достоевский. Этот жизненный стиль начал складываться на глазах По и в немалой мере добавил к трагичности пережитого им романтического конфликта, когда действительность неприемлема, а мечта недостижима.

Новая реальность повернулась к По суровой стороной. Сын актёров, умерших от чахотки (так в XIX веке называли туберкулёз), Эдгар вырос в богатом доме торговца Аллана, чья фамилия стала вторым именем его воспитанника. По-английски всегда называют оба имени писателя — Эдгар Аллан По. Торговец, пойдя навстречу желанию своей бездетной жены, взял мальчика в дом, но не усыновил его. Эдгар рос в богатстве, оставаясь бедным и бесправным. Он считался наследником богача, но так никогда и не получил наследства: приёмная мать умерла, Аллан женился вновь, а отношения с По у него вконец испортились, поскольку своенравный юноша не желал считаться с волей опекуна.

Оставшись без гроша в кармане, По то завербовывался в армию, то, пытаясь следовать воле Аллана, учился в военной академии Вест Пойнт. Ни здоровья, ни терпения на то, чтобы сделать армейскую карьеру, у него не хватило. Что же умеет делать этот изящный, хорошо воспитанный юноша? Писать стихи. На собранные гроши он издаёт один сборник, другой... Ни славы, ни денег они ему не принесли.

Как это ни унизительно, Эдгар вновь и вновь молит мистера Аллана о помощи, но разрыв неизбежен: слишком много с обеих сторон накопилось обид и высказано резких упрёков.

По отыскивает своих родственников — сестру покойного отца миссис Клемм. Она бьётся в нужде, воспитывая дочку Вирджинию. У них царит нищета, но здесь По навсегда находит свой дом. Впоследствии он женится на двоюродной сестре, чей образ запечатлён во многих его стихах и рассказах. Среди них и одно из самых известных стихотворений По — «Аннабель Ли». Оно начинается так:

Это было давно, это было давно,

В королевстве приморской земли:

Там жила и цвела та, что звалась всегда,

Называлася Аннабель Ли, —

Я любил, был любим, мы любили вдвоём,

Только этим мы жить и могли.

И, любовью дыша, были оба детьми

В королевстве приморской земли.

Но любили мы больше, чем любят в любви, —

Я и нежная Аннабель Ли,

И, взирая на нас, серафимы небес

Той любви нам простить не могли.

(Перевод К. Бальмонта)

Столь прекрасная любовь обречена и здесь, на грубой земле, и там — на небе, где ангелы позавидовали ей. Обречённая любовь, больная красота... Вирджиния была действительно больна и обречена из-за семейного недуга — чахотки. Стихотворение «Аннабель Ли» написано после её смерти в 1847 году. По ненадолго переживёт жену. Без неё душевный покой был утрачен им навсегда.

Из тех городов, что Т. С. Элиот перечислил как реальность, просвечивающую в фантазиях По, Ричмонд расположен на юге, это столица штата Вирджиния. Там прошли детство и отрочество По, за исключением пяти лет (1815–1820), когда семья Алланов жила в Англии и где Эдгар ходил в школу. Патриархальный, рабовладельческий Юг спустя полтора десятка лет после смерти По выступит против Севера, промышленного, ставшего оплотом нового американизма. Его воплощение — Нью-Йорк. По на какое-то время попробует там обосноваться (1837–1838), но не найдёт своего читателя.

Эдгар По зарабатывает тем, что служит и печатается в журналах: пишет критику, рассказы. Его жизнь проходит между Филадельфией и Балтимором. Это Север, но с достаточно традиционным укладом, старые американские центры. Сюда прибывали первые поселенцы в XVII веке. Здесь в конце XVIII века совершилась революция и была установлена демократия. Из Европы на неё смотрели с завистью. Страна казалась краем свободы. Отсюда в Европу тоже засматривались с завистью — как на край, где сами камни помнят и хранят культуру.

Культурная память Америки была короткой и бедной. Более чем где-либо, в Филадельфии славное прошлое Америки сосуществовало с её настоящим, меняющимся, но всё-таки не слишком стремительно. Здесь исторически Америка встречается с Европой.

По своему воспитанию и складу характера Эдгар По был подготовлен к тому, чтобы стать первым писателем Всей Америки, заговорившим на языке, понятном и интересном для европейцев. Пылкое воображение южанина, рано открывшего для себя мир европейской романтической поэзии, уживалось у По с острым аналитическим даром. Как романтик он знал влечение таинственного. Более всего он любил раскрывать тайны, что в конце концов и сделало его создателем детектива. Однако, помимо аналитической работы ума, По ценил поэтический способ приближения к тайне, умение силой воображения представить её так наглядно и зримо, что фантастическое обретало материальность.

Мнение на поля

Прав Достоевский: если это фантастика, то какая-то материальная. Прав Т. С. Элиот: за этой фантастикой всегда проступает реальность опыта.

Герой, расследующий преступления в рассказах По, — Огюст Дюпен Превосходит остальных людей силой логики, но ведь дело не только в том, что он умеет выстраивать замечательные логические схемы, а в том, что они соответствуют реальности. Аналитический дар предполагает также остроту наблюдения, способность разобраться в сложностях человеческого характера.

Вопрос на поля

Если в квартире нужно спрятать письмо, то где это лучше всего сделать? Причём спрятать так, чтобы профессионалы, совершающие обыск, умеющие добраться до любого тайника, его не заметили. Так, может быть, прятать лучше всего, оставляя на виду?

Об этом Эдгар По написал рассказ «Похищенное письмо» (1844).

Дюпен не единственный, кто ведёт расследование. В одном из самых известных рассказов По «Золотой жук» (1843) тайну пиратского клада открывает любитель одинокой жизни на заброшенном острове Вильям Легран. Уединение — стиль жизни человека, предпочитающего сосредоточенность и размышление. Удача приносит в его руки клочок старого пергамента. Удачей было и то, что этот клочок оказался поднесённым к камину и на нём проступил сначала череп, а потом зашифрованный текст. А вот разобраться с зашифрованным текстом по силам далеко не каждому, здесь удачи мало.

Попробуйте представить себе... Это именно тот эксперимент, к которому раз за разом приглашает По в своих сюжетах. Иногда он обращён к аналитической способности читающего, чаще к его воображению. В первом случае результатом будет детективная новелла. Их По написал всего несколько. Во втором случае — стихотворение или «Гротески и арабески». Именно так По озаглавил двухтомное собрание своих рассказов, увидевшее свет в 1839 году.

Понятие на поля

Гротески и Арабески — оба эти слова означают нечто причудливое, необычное. Гротеск — понятие, вошедшее в употребление в XV веке, когда в Риме на стенах античных подземных помещений (гротов — отсюда и происхождение термина) открыли живописные изображения, в которых переплетались части растений, животных, маски и человеческие лица. Арабеска (от франц. Arabesque — арабский) — сложный орнамент, образцом для которого послужили восточные узоры.

«Падение Дома Ашеров» (1839) — один из самых известных и показательных для манеры писателя рассказов.

Печален и уныл пейзаж той местности, по которой лежит путь повествователя. Когда же взору предстал древний замок Ашеров на берегу озера, то путник пережил полный упадок духа: “Сердце леденело, замирало, ныло...” (перевод В. Рогова). Отчего? Тайна пока что ждёт разрешения.

Рассказчик получил письмо от своего давнего однокашника Родерика Ашера, потомка знатного рода, проводящего время в добровольном заточении в стенах родового замка. Они не виделись много лет, но просьба приехать звучала так отчаянно, что оставалось сесть в седло и пуститься в дорогу. При встрече рассказчик поражён тем, как страшно изменился Ашер, насколько Безжизненным стал его облик.

Всё в доме свидетельствовало о древности и запустении. Разбросанные книги, музыкальные инструменты... Ашер заговорил о том магическом действии, которое производит на него это страшное жилище, где медленно угасает единственное дорогое ему существо — сестра Маделина. Её болезнь таинственна. Она подвержена какому-то помертвению (каталепсии). Пока Родерик говорил, женская фигура, подобная хрупкой тени, прошла в глубине огромной комнаты и исчезла. Навсегда, так как с этого вечера Маделина уже не сможет встать и покинуть своей комнаты.

Цитата на поля

Г. Аллен, биограф Эдгара По, полагает, что в рассказе «Падение дома Ашеров» непосредственно отразились “странные обстоятельства его брака” и что “в чахнущей на глазах леди Маделине нетрудно узнать Вирджинию”, начало её болезни, её апатию, её умирание заживо, мучительно переживаемые По.

Сюжета в обычном понимании в новелле По нет. Место событий занимают ощущения, предчувствия. Вместо развития сюжета — нагнетание атмосферы: первый проблеск страха, предчувствие тайны, ожидание смерти и обещание, со слов Родерика, что самое страшное произойдёт после смерти сестры. Известие о том, что сестра умерла, Родерик произнёс почти бесстрастно. Её тело они снесли в глубокий подвал, где ему предстояло оставаться две недели до похорон в отдалённом семейном склепе.

Предвестием развязки разразилась ужасная гроза. В этот момент, желая успокоить Родерика, рассказчик читает ему рыцарский роман, событиям которого аккомпанируют вначале невнятные, но с пугающей настойчивостью прорывающиеся сквозь грохот стихии звуки. Сначала это было как будто могучее, отдалённое эхо, потом звук стал ближе, от него задрожали стены и упал старый медный щит.

...За дверью зала стояла Маделина Ашер. Её оцепенение приняли за смерть и погребли заживо. Что это — преступление или тайна? Или рок, тяготеющий на домом Ашеров и именно теперь готовый погубить его окончательно?

Рассказчик в ужасе бросается вон из замка... И видит, как замеченная им ещё при первом приближении щель в древней стене начинает шириться и сквозь неё льётся свет луны.

Цитата на поля

“...Трещина стремительно расширялась — дохнул бешеный ураган — передо мною разом возник весь лунный диск — голова моя пошла кругом при виде того, как разлетаются в стороны могучие стены — раздался долгий, бурливый оглушительный звук, подобный голосу тысячи подводных потоков, и глубокое тусклое озеро у моих ног безмолвно и угрюмо сомкнулось над обломками Дома Ашеров”.

Что же такое Дом Ашеров — замок или род? И то, и другое. Вырождение семьи передано Реализованной метафорой. Метафорический смысл, скрытый в образе или выражении, читается буквально.

Понятие на поля

Когда у человека слишком много дел, а его просят сделать ещё что-то, он может ответить: “Не могу же я разорваться”. А если представить, что он действительно разрывается? Тогда получится стихотворение В. Маяковского «Прозаседавшиеся». Это и будет Реализованная метафора.

Эдгар По материализует видения и сны. Ночные кошмары в его рассказах обретают вид реальности («Колодец и маятник»), древние предрассудки сюжетно воплощаются («Чёрный кот»). Это его способ проникать в человеческую психику, демонстрировать её потрясённость, её открытость страхам.

Спускаясь на глубину сознания, По предпринимает попытку высветлить её, отогнать от себя страх. Метафора в сюжетах По — один из путей проникновения в тайну. Только здесь его ведёт не аналитический разум, а поэтическая интуиция. Метафорические новеллы по движению сюжета родственны стихам, и прежде всего самому прославленному стихотворению Эдгара По «Ворон» (1845).

Его начало напоминает сказочную формулу: “Once upon a time…” Если перевести дословно, то “Однажды в некое время...”, а ещё точнее, как в русских сказках, — “Жили-были...”.

Только По не убаюкивает сказкой, а сразу же нарушает её формулу, заменяя “некое время” на мрачную полночь.

Цитата на поля

The Raven

Once upon a midnight dreary, while I pondered, weak and weary,

Over many a quaint and curious volume of forgotten lore —

While I nodded, nearly napping, suddenly there came a tapping,

As of some one gently rapping, rapping at my chamber door.

'Tis some visiter,' I muttered, 'tapping at my chamber door —

Only this and nothing more.

Однажды в полночь, когда я сидел задумавшись, лишённый сил и измождённый, над очень странными и любопытными страницами забытой книги...

Впрочем, “lore” это не совсем книга, а “учение” (слово образовано от того же корня, что и глагол учиться “to learn”), “мудрость”.

Итак, герой задремал над страницами древней забытой книги, содержащей учение. Его пробудил стук, постукивание в дверь комнаты...

Сюжет на поля

Эдгар По был великим мастером звукоподражательных приёмов. У него есть стихотворение «Колокольчики и колокола», передающее изменчивость звука от весёлых бубенцов под дугой до ударов колокола, сопровождающего человека в последний путь.

Постукивающий звук на слух различим в неоднократном повторе глаголов, его означающих (rapping, tapping), раскатывающихся по стиху внятной трелью. Она проникает в сознание сквозь сон, пробуждает, и, отгоняя страх, герой говорит себе: это всего лишь гость. Но какой гость может явиться в полночь?

В декабрьскую полночь, как выясняется в начале следующей строфы, когда каждый умирающий в камине уголёк отбрасывает на полу тени, подобные призракам. Герой и живёт в мире призраков, в своих книгах пытаясь найти забвение: забыть о той, кого ангелы именуют Линор и у кого здесь более нет имени. Мотив умершей возлюбленной?

Успокоив себя, герой открывает дверь с извинениями, что заставил пришельца ждать. Там никого. Только ветер. Но стук повторяется — снова ветер? Теперь герой открывает окно, и через него в комнату влетает древний ворон.

Понятие на поля

Ворон — одна из самых таинственных птиц в мифологии разных народов. Самая устойчивая его роль — осуществление связи с потусторонним миром, обладание магическим знанием. Такой смысл подсказан чёрным оперением ворона и тем, что он питается падалью.

На все вопросы у ворона есть только один ответ, над передачей которого бьются переводчики По, нередко отступаясь и оставляя слово английского оригинала: “Nevermore”. Здесь снова в силу вступает звуковое оформление смысла: разве русское “никогда” передаст каркающий звук зловещего пророчества?

Никогда не забудет герой своей Линор, но никогда и не соединится с нею — ни здесь, ни там. И никогда его жизнь не будет прежней. “Nevermore”, так как над его душой навсегда распростёрта тень от крыл ворона, сидящего на бюсте Афины Паллады.

Вопрос на поля

Почему скульптурное изображение именно этой богини попирает ворон, утверждая своё торжество? Что она воплощала в греческой мифологии?

Материальная фантастика Эдгара По с небывалой до него наглядностью представила мир романтической души, томящейся в каменных стенах современного города. Мечта уносится в поисках идеала, а возвращается отягчённая грузом мрачных предчувствий и видений.

Круг понятий

Материальная фантастика:

реализованная метафора реальность опыта аналитическая способность романтический конфликт

Персонажи: Ашер, Дюпен, Легран.

Города: Ричмонд, Филадельфия, Балтимор.

Названия:

«Аннабель Ли», «Падение дома Ашеров», «Золотой жук», «Похищенное письмо», «Ворон», «Гротески и арабески».

Вопросы и задания

Какой круг ассоциаций связан с образом ворона? Сюжет стихотворения дан как происходящий в сознании или в реальности? Попробуйте проследить, как происходит раскрытие / реализация метафорического значения, традиционно ассоциирующегося с вороном. Почему ворон избирает именно бюст Афины Паллады? Почему многие русские переводчики отказываются переводить слово “nevermore” и сохраняют его в своём тексте?

Темы для сочинений

Материальная фантастика у Эдгара По. Реализация метафоры как способ развёртывания сюжета. Построение детективного сюжета.

Что прочитать?

Аллен Г. Эдгар По. М., 1984 (ЖЗЛ). Достоевский Ф. М. Предисловие к публикации «Три рассказа Эдгара По» // Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч. Л., 1979. Т. 19. С. 88–89.

Таинственная реальность: Диккенс

Чарлз (Чарльз) Диккенс (1812–1870) — один из величайших романистов мировой литературы. Мало кто может сравниться с ним в повествовательной свободе, в богатстве словесных образов. Его язык метафоричен не как у прозаика, а как у поэта. Нам может показаться, что Диккенс слишком сентиментален в своей любви, что ему очень хочется создать для своих настрадавшихся героев уголок тихого счастья. Но вспомним слова Александра Блока: “Эти уютные романы Диккенса — очень страшный и взрывчатый материал; мне случалось ощущать при чтении Диккенса ужас, равного которому не внушает и сам Э. По” («Кризис гуманизма»).

Мир романов Диккенса — Лондон. Вначале — Лондон старинных экипажей и почтовых карет, а потом — Лондон железных дорог и промышленного бума:

Когда, пронзительнее свиста,

Я вижу Оливера Твиста

Над кипами конторских книг.

У Чарльза Диккенса спросите,

Контора Домби в старом Сити

И Темзы жёлтая вода.

(О. Мандельштам)

В Лондоне Диккенс прожил почти всю жизнь и знал его вдоль и поперёк, знал и его парадный фасад, и его страшные задворки. Уже взрослым человеком он предпочитал обходить стороной то место, где ребёнком работал на фабрике ваксы — клеил этикетки к жестяным коробочкам. Зарабатывать на хлеб пришлось рано: отец наделал долгов и попал в долговую тюрьму.

Среди профессий, которыми Диккенс овладел в юности, была и журналистика. В двадцать лет он приобрёл себе имя очерками повседневной жизни, печатавшимися под псевдонимом Боз. Тогда ему пришлось узнать и трущобы, и притоны, и тюрьмы. Современность оказалась богатой тайнами, но тайны эти были грязны и неприглядны.

Из журнализма родился первый роман Диккенса — О мистере Пиквике.

Сюжет на поля

«Посмертные записки Пиквикского клуба» (1836–1837).

В 1836 году Диккенсу заказали серию подписей к рисункам популярного карикатуриста Сеймура. Серия должна была выходить отдельными выпусками и изображать забавные похождения джентльмена, выдающего себя за прославленного спортсмена. Но с самого начала стало ясно, что писатель вытесняет художника. Текст стал главным элементом и вырос в роман о Пиквике и его друзьях, путешествующих по Англии.

Роман (бессмертное произведение) имел грандиозный успех, а имя Диккенса стало знаменитым. Впрочем, первая удача легко могла обернуться и неудачей. В самом материале для Диккенса таились опасности. Он плохо знал спорт, который быстро входил в моду. Чемпионов по скачкам и боксу чествовали как знатных особ. Диккенс оттеснил спорт на второй план, ограничив его сюжетной линией трусливого Уинкля — комичные сцены катания на коньках и верховой езды.

Кроме того, Диккенс помнил провинциальную Англию лишь по впечатлениям раннего детства. Вот почему по-настоящему повествование в романе обретает уверенность, когда события перемещаются в Лондон, а у пиквикистов появляется слуга Сэм Уэллер. Он сыплет афоризмами на Кокни.

Понятие на поля

Кокни — так называют жителей Лондона и диалект, на котором говорят простолюдины. Это слово, означающее избалованного ребёнка, издавна употреблялось как имя карнавального персонажа. Для Диккенса лондонский говор стал одним из источников его великого юмора, восходящего к карнавальному смеху.

Что такое карнавал и кто такой шут? Перечитайте раздел о комедиях Шекспира.

Сэм Уэллер выступает в роли Шута. Его диалект непередаваем на другом языке, но его едкие мудрости понятны и в переводе. Для Уэллера нет ничего безысходного и безусловно окончательного: “Прочь печаль, как сказал школьник, когда умерла учительница”. Не нужно попусту жалеть о том, чего не исправишь, и “это единственное утешение, как говорят в Турции, когда отрубят голову не тому, кому следовало” (перевод А. В. Кривцовой и Евгения Ланна). Жизнь продолжается, и смех обновляет её.

Если добрейший Пиквик исходит исключительно из того, как всё должно быть (не так ли некогда поступал Дон Кихот?), то Сэм Уэллер (не напоминает ли он Санчо Пансо?) гораздо лучше разбирается в том, как этот мир действительно устроен. Он не раз приходит на помощь Пиквику, стараясь не уклоняться от праведных путей, но и не слишком настаивая на правде, если она может повредить хозяину. Как говорит Уэллер, выступая в качестве свидетеля на судебном процессе, подстроенном против Пиквика, “у меня глаза, а не микроскопы”.

Пиквик не обладает даром остроумия, но у него есть чувство юмора. В ещё большей мере он даёт повод посмеяться читателю.

Цитата на поля

Если Юмор Сэма Уэллера проницателен и заземлён, то юмор Пиквика (как сказал известный австрийский писатель Стефан Цвейг) освобождает “от гнёта земного притяжения”.

Таинственно непонятными оказываются для Пиквика самые простые вещи, а если их ему не успевают объяснить, то случается очередное недоразумение, из которого героям приходится выпутываться. Пиквик — Герой-джентльмен, существующий в условиях жизни, которая не вписывается в джентльменский кодекс поведения. Пиквик настаивает на своём, готов бороться за правоту и приходить на помощь тем, кто в ней нуждается.

Герой-джентльмен навсегда остаётся среди персонажей Диккенса, появляясь в качестве спасителя “униженных и оскорблённых”. Впрочем, джентльмен далеко не всегда бескорыстный добряк. Есть и другая порода людей из приличного общества — чёрствый, расчётливый делец, “ледяной джентльмен”.

Диккенс не менее Эдгара По ценит метафору и умеет реализовать её внутренний смысл. Пейзаж человеческой души у него материализуется в картинах природы. Может быть, именно Диккенс создал устойчивое впечатление о том, что в Англии постоянно идёт дождь, дует пронзительный ветер, а города засыпаны угольной пылью, которая вместе с туманом окутывает остров густым смогом. Дождь, холод, ветер — в одних случаях это напоминание о температуре человеческой души, в других — повод вспомнить о тепле и доме, где так славно было бы обогреться.

Цитата на поля

“Мой дом — моя крепость” — английская мудрость. А как быть тем, у кого нет своего дома, кто не защищён от непогоды в прямом и в метафорическом смысле? Насмешкой над понятием “дом” стали “работные дома”, куда по закону о бедных (1834) должны были свозить всех нищих и бродяг. Прежде о них заботился церковный приход, то есть общество, теперь их передали в ведение закона.

Насколько человечен закон о бедных, люди, его исполняющие, и общество, его принявшее? В ответ на эти вопросы Диккенс пишет свой второй роман — «Приключения Оливера Твиста» (1837–1839).

“Приключения” — в данном случае обманчивое слово. Сказка — это обманчивое впечатление от романа, хотя он и завершается по-сказочному счастливым концом. В действительности, судя по оперативности ответа, который даёт писатель на социальную проблему и попытку её разрешения законодательным путём, «Оливер Твист» — Роман (бессмертное произведение)-памфлет, написанный автором, не забывшим, что он начинал как журналист.

Примечание на поля

Памфлет — сатирическое произведение, написанное с целью опровержения или обличения. В роли памфлета может выступать и журналистский очерк, и поэма, и роман.

Причина сказочности в романах Диккенса тоже понятна. На жестокость закона Диккенс отвечает требованием доброты, отзывчивости, которой каждый человек вправе ожидать от своего ближнего. Увы, ожидание исполняется не слишком часто.

Роман (бессмертное произведение) начинается в работном доме с рождения героя, которое окутано тайной. Молодая женщина умерла, едва успев увидеть своё дитя. О ней ничего не известно: накануне её принесли, подобрав на улице умирающей от голода и измождения.

Имя ребёнку дал сам мистер Бамбл, исполняющий должность Бидла.

Примечание на поля

Бидл — мелкий чиновник в приходе, во власти которого было попечительство о бедных и средства, собираемые на их содержание. Это сделало фигуру бидла воплощением несправедливости и жестокости в отношении тех, кто более всего нуждался в помощи. При виде Бамбла один из экстравагантных (но в душе добрых) диккенсовских джентльменов восклицает, прибавляя свою обычную клятву: “Бидл! Я готов съесть свою голову, если это не приходской бидл” (гл. XVII; перевод А. В. Кривцовой).

Выбор фамилии для новорождённого особенно не затруднил Бамбла: такого рода младенцам он давал их в порядке алфавита. Предшествующий был на букву “с”. Так что быть этому Твистом.

“Приключения” Оливера Твиста протекают в местах безрадостных. Он родился в работном доме, затем был отправлен на ферму, где приход до определённого возраста содержал сирот, чтобы затем снова вернуть их в работный дом и заставить трудиться в поте лица своего за миску жидкой каши. В свои девять лет Оливер оказался закоренелым бунтовщиком, когда попросил добавку.

Цитата на поля

— Простите, сэр, я хочу ещё.

Надзиратель был дюжий, здоровый человек, однако он сильно побледнел. Остолбенев от изумления, он смотрел несколько секунд на маленького мятежника, а затем, ища поддержки, прислонился к котлу. Помощницы онемели от удивления, мальчики — от страха.

— Что такое?.. — слабым голосом произнёс наконец надзиратель.

— Простите, сэр, — повторил Оливер, — я хочу ещё каши.

Надзиратель ударил Оливера черпаком по голове, крепко схватил его за руки и завопил, призывая бидла (гл. II).

После этого было решено не оставлять Оливера в работном доме и отдать в учение. Если бы мальчика получил первый претендент на него — трубочист, то приключения Оливера завершились бы гораздо быстрее: трубочисты для простоты производственного процесса загоняли мальчиков прямо в трубу, где те задыхались от сажи, а порой и от дыма. Но вид трубочиста был столь зверским, что даже члены совета не дали своего согласия. И Оливер был отправлен на учение к гробовщику.

Учение длилось недолго: Оливер снова взбунтовался. Он бросился защищать память матери, когда о ней грубо сказал старший мальчик, и был посажен за это в чулан. Наутро Оливер бежал и оказался на большой дороге, ведущей в Лондон. Умирающим от голода и зимней стужи его встретил и накормил Ловкий Плут, член воровской шайки, в которую он и доставил своего нового знакомца.

Сцены воровского Лондона потрясли современников. В предисловии к отдельному изданию романа Диккенс объяснил свой замысел тем, что нигде ему не довелось прочесть о жизни лондонского дна, изображённой сколько-нибудь правдиво, хотя романы о преступлениях становились всё более популярными у читателя:

“Я читал десятки книг о ворах: славные ребята (большей частью любезные), одеты безукоризненно, кошелёк туго набит, держат себя весьма самоуверенно, преуспевают в галантных интригах...

Но я нигде не встречался... с жалкой действительностью. Мне казалось, что изобразить реальных членов преступной шайки, нарисовать их во всём их уродстве со всей их гнусностью, показать убогую нищую жизнь, показать их такими, каковы они на самом деле, — вечно крадутся они, охваченные тревогой, по самым грязным тропам жизни, и куда бы ни взглянули, вечно маячит перед ними большая чёрная страшная виселица, — мне казалось, что изобразить это — значит попытаться сделать то, что необходимо и что сослужит службу обществу”.

Перед нами проходит целая галерея преступников. Сначала это Ловкий Плут. В свои едва ли полные пятнадцать лет он — карманник, оправдывающий прозвище и продолжающий совершенствоваться в мастерстве под руководством опытного наставника — Феджина.

Образ Феджина — целый набор масок, сменяемых по мере необходимости. Добрый, едва ли не жалкий старикашка, он в одно мгновение преображается и становится страшным для любого противника. Даже для Билла Сайкса. Если портрет Феджина замечателен игрой разнообразных красок, то портрет Сайкса — своим однообразием. В нём только тёмные тона: безжалостный взломщик и убийца. Он распространяет вокруг себя дух жестокости, столь очевидный в ставших Лейтмотивом его образа отношениях с белой красноглазой собакой, отличающейся “таким же скверным нравом, как и её владелец” (глава XV).

Понятие на поля

Лейтмотив — повторяющееся выражение, деталь, поступок, становящиеся постоянной характеристикой персонажа или сюжетного действия.

Собака Сайкса — продолжение его собственного зверства, его двойник, его метафорически реализованное подобие. Иногда они ссорятся, и тогда сходство становится полным: Сайкс, “опустившись на колени, злобно атаковал животное. Собака металась из стороны в сторону, огрызаясь, рыча и лая, а человек ругался, наносил удары, изрыгал проклятия...”

С Сайксом связаны две знаменитые и страшные сцены романа: убийство им Нэнси и его собственная гибель.

Нэнси — одна из девушек в шайке Феджина, попавшая туда в детстве и воспитанная в согласии с принятыми обычаями. Но, как известно, не все плоды воспитания прививаются, в том числе и дурные. Природа человека сопротивляется злу, хотя может ему и уступить. Характер Феджина бесконечно разнообразен, но в этом разнообразии нет места ни единой чёрточке доброты и сострадания, как нет их и в злобном однообразии Сайкса.

Но в остальных остаётся что-то человеческое. Ловкий Плут, насколько он это умеет, дружески поддерживает Оливера. Нэнси, поражённая душевной чистотой мальчика, спасает ему жизнь, жертвуя своею: Сайкс не простил ей измены. Как и ему самому не может простить её смерти один из маленьких карманников — Чарли Бейтс. Именно его взгляд пригрезился Сайксу в последнюю минуту и как будто столкнул с крыши: Сайкс попятился и, падая, нашёл свою погибель.

Если в мире преступления не вполне исчезают черты человечности, то и в том мире, где должна царить если не человечность, то закон и добропорядочность, далеко не всё обстоит благополучно. Это становится ясным по мере того, как раскрывается тайна — тайна происхождения Оливера Твиста. Его отец, соблазнивший девушку и обрёкший её на гибель, был джентльменом, другом добрейшего мистера Браунлоу, который, искупая этот грех, станет одним из спасителей Оливера.

Источник злоключений Оливера, его злейший враг, также принадлежит к миру богатых. В романе он действует под именем Монкса. Во исполнение его плана Феджин должен сделать из Оливера преступника и тем самым навсегда закрыть для него путь возвращения к людям ему близким. Мотив Монкса — деньги, часть наследства, которым он должен поделиться с Оливером, своим сводным братом.

Счастливый финал отвечает нравственному убеждению Диккенса.

Понятие на поля

Нравственный смысл Счастливого финала в романах Диккенса: Хорошие люди должны быть счастливыми.

Итак, злые наказаны: Сайкс погиб, Феджин повешен. Добрые вознаграждены, а счастье в этом несовершенном мире невозможно без денег. Оливер обретает семью (он встречает сестру своей покойной матери — добрую и прекрасную Роз Мейли), получает причитающуюся ему долю наследства.

Тайна раскрыта, зло побеждено. Впервые именно в этом романе Диккенс поручает дело расследования не только добрым джентльменам, но и профессиональным сыщикам с Боу-Стрит.

Примечания на поля

На Боу-Стрит в середине XVIII века было открыто первое сыскное агентство. В числе его создателей — великий английский романист Генри Филдинг. Диккенс продолжил его дело, обратив внимание на проблему раскрытия преступления именно в тот момент, когда на смену агентству на Боу-Стрит приходит полицейское управление Скотленд-Ярд (дословно — Шотландский двор, поскольку в этом здании первоначально размещалось представительство Шотландии в Лондоне).

Когда покров тайны снят, обнажаются социальные пороки всего общества. Это может быть самая главная тайна — общество едино, то, что происходит на его дне, имеет своим началом то, как следуют нравственным заповедям люди, обосновавшиеся на верхних ступенях социальной лестницы. Общественный верх и низ не просто связаны, они отражены друг в друге: наверху принимают закон о работных домах, внизу в этих домах живут.

Диккенс всё более утверждается в своём убеждении о единстве общественного механизма и хочет сделать его истиной, доступной читателям. Речь прежде всего должна идти не о преступлении того или иного человека, а об обществе, порождающем преступность. В заглавиях первых романов Диккенса всегда стояло имя героя. Писатель подчёркивал, что нравственная личность находится в фокусе его внимания. Тем более значимым стало отступление от этого принципа в романе «Домби и сын».

Название на поля

«Домби и сын» (1846–1848) — что это? Имена людей? Нет. Название фирмы, что подтверждает и полное название романа: «Торговый дом Домби и сын. Торговля оптом, в розницу и на экспорт». История о том, как в мистере Домби делец и “ледяной джентльмен” борется с человеком, и о том, кто становится жертвой этой борьбы.

Социальная функция подчиняет человека. Дело убивает нравственную личность. Закон, вместо того чтобы карать виновных и оправдывать невинных, превращается в машину, которая гоняет человека по коридорам суда и отпускает лишь после того, как лишает его последней копейки и надежды установить справедливость. Об этом у Диккенса ещё один роман, названный не по имени героя, а метафорически обобщённо — «Холодный дом» (1852–1853). Холодом и ужасом веет не только от преступления, но и от того, как общество пытается с ним бороться.

Если раскрытие преступления и защита невинных — проблема социальная, то само преступление всё более интересует Диккенса и с другой стороны — нравственной. В современном детективном романе мы обычно проходим сюжетный путь вместе с тем, кто ищет и догоняет. А как ощущает себя тот, кого ищут, тот, кто совершил преступление и теперь пытается скрыться?

Всё более усложняя интригу в поздних романах, Диккенс сосредоточивает свой писательский интерес на личности преступника. Какова психология человека, способного на злодеяние и убийство, что может подвигнуть его на это? Об этом — последний роман писателя «Тайна Эдвина Друда». Он был начат осенью 1869 года. Диккенс работал над ним ещё за день до своей смерти 9 июня 1870 года.

Детектив, признанно великий детектив, в котором автор не успел поставить точку! Плана не сохранилось. Зато какое богатое поле для фантазии, для тех, кто хотел бы написать собственное продолжение. Или, быть может, угадать авторское?

Цитата на поля

Вам хотелось бы знать тайну Эдвина Друда?

Это Диккенса самый последний роман.

Он его не окончил. Осыпалась груда,

и молочной стеной опустился туман.

Вы мне станете петь про нелепость, про дикость

всяких тайн, от которых и пепел остыл.

А ко мне приходил в сновидениях Диккенс

и конец, унесённый с собою, открыл.

(Н. Асеев)

Соперниками в романе выступают дядя и племянник. Ничего не подозревающий Эдвин Друд постоянно приезжает к своему любящему дядюшке Джасперу, регенту церковного хора в городке Клойстергем близ Лондона. Там же живёт и Роза Бадд, с которой Эдвин был помолвлен ещё в детстве. Эта помолвка становится всё более мучительной для них: будучи близкими людьми, они не любят друг друга. После долгих колебаний Эдвин решает разорвать помолвку.

Увы, он не сообщил об этом дяде. А это спасло бы ему жизнь. Джаспер любит Розу. Внешне благопристойный джентльмен, он скрывает тайные страсти. Нравственное лицемерие стало одним из главных пороков Викторианской Англии.

Понятие на поля

Викторианской Англию принято называть по имени королевы Виктории (годы правления 1837–1901). Это время экономического благополучия Британской империи. В моду входит благопристойность, чопорность. Общество не прощает не только порока, но и малейшего проступка, если он, конечно, становится известным. Многим есть что скрывать, или, как тогда говорили, у каждого “есть скелет в шкафу”, то есть что-то такое, о чём благоразумнее помолчать. Это выражение сделалось нравственной характеристикой викторианства.

Свой “скелет в шкафу” есть и у Джаспера. В одной из первых глав романа мы видим его в грязном притоне для курильщиков опиума. В наркотическом бреду он пробалтывает свои намерения, хотя из его смутных слов ясно одно: он в действительности ненавидит своего племянника, ревнуя к Розе, и задумал устранить его.

В ночь на сочельник Эдвин Друд исчезает. Его часы и булавка от галстука будут найдены в реке. Поскольку Джаспер интересовался негашёной известью у входа в один из кладбищенских склепов, полагают, что он хотел засыпать ею тело убитого и тем самым замести следы преступления. Он знал, что известь не сможет уничтожить лишь изделия из драгоценного металла. Вероятно, поэтому Джаспер и выяснил у племянника, какие он носит драгоценные вещи. Он не знал лишь об одной — о кольце Розы Бадд. Не оно ли послужит его разоблачению?

Этого мы не знаем. Ведь нам неизвестно даже, был ли Эдвин убит или спасся. И та, и другая версия возможны. Не вызывает сомнения лишь одно — преступление входило в планы Джаспера.

Роман (бессмертное произведение) был оборван смертью писателя, по сути дела, в самом начале расследования. Его параллельно ведут несколько человек. Опекун Розы — лондонский адвокат Грюджиус. Судя по его поведению, он с самого начала знает о злодеянии и уверен, что его совершил Джаспер. В последних главах появляется странный персонаж — Дэчери. Подозревают, что это некто ряженый — не сам ли Эдвин Друд? А может быть, это Елена Невилл, мужественная красивая женщина, чей брат как раз и оказался главным подозреваемым?

Немало было создано версий продолжения. Начало им положил друг Диккенса писатель Уилки Коллинз.

Вопрос на поля

Читали ли вы романы Коллинза «Женщина в белом» и «Лунный камень»? Их тоже числят среди первых произведений детективного жанра.

Роман (бессмертное произведение) Диккенса дописывали романисты и киносценаристы. Были сняты фильмы (есть и русская телевизионная версия). Сопоставление версий и их оценка были произведены в работе М. А. Чегодаевой. Прочтите её. Быть может, вам повезёт больше других и вы найдёте единственно правильное решение этой великой загадки.

Очевидно одно: в «Тайне Эдвина Друда» Диккенс писал свой вариант “преступления и наказания”, где его интересовало не только — как совершено убийство. Развязка должна была знаменовать моральное поражение Джаспера, продемонстрировав, что человек, переступивший через закон и нравственные заповеди, перестаёт быть человеком. Диккенс умел быть убедительным, и этот вывод должен был сделать для себя сам читатель.

Нравственная идея неизменно торжествует в романах великого английского писателя. И, по его мнению, она должна торжествовать в жизни. Но это не произойдёт само по себе, без усилий и жертв со стороны многих людей.

Проверка памяти

Даты: 1812, 1836, 1837, 1837–1839, 1846–1848, 1869, 1870, 1901.

Названия:

«Очерки Боза», «Посмертные записки Пиквикского клуба», «Домби и сын», «Холодный дом».

Имена:

Сэм Уэллер, Ловкий Плут, Феджин, Сайкс, Нэнси, Браунлоу, Роза Мейли, Эдвин Друд, Джаспер.

Метафоры:

ледяной джентльмен, мой дом — моя крепость, скелет в шкафу.

Круг понятий

Роман (бессмертное произведение) Диккенса:

журнализм сказка памфлет юмор тайна метафора Вопросы и задания

Вопросы и задания

Перечитайте приведённую цитату из стихотворения О. Мандельштама (или, ещё лучше, найдите и прочитайте всё стихотворение целиком). Все ли сюжетные детали переданы поэтом верно? Заботится ли он о верности подробностей или у него иная цель? Что общего у мистера Пиквика и Сэма Уэллера с героями Сервантеса? Почему роман об Оливере Твисте для современников Дикенса имел значение памфлета? Что означало пристрастие Диккенса к счастливому финалу? Почему о романе «Тайна Эдвина Друда» можно говорить как о романе “преступления и наказания”? Что отличает Диккенса от современных авторов детективных романов? Найдите примеры метафор в романах Диккенса. Может ли метафора превращаться в лейтмотив того или иного персонажа? Прокомментируйте мнение А. Блока о романах Диккенса.

Что прочитать?

Пирсон Х. Диккенс. Тайна Чарльза Диккенса. М., 1990 (ЖЗЛ). Уилсон Э. Мир Чарльза Диккенса. М., 1975. Чегодаева М. А.Тайна последнего романа Диккенса (опыт реконструкции) // Мастера классического искусства Запада. М., 1983. С. 227–286.