Трудовая мотивация как проблема социальной философии

PAGE 164

Комсомольский-на-Амуре государственный педагогический университет

На правах рукописи

Бочкарев Александр Александрович

Специальность 09.00.11 – социальная философия

Диссертация на соискание ученой степени

кандидата философских наук

Научный руководитель:

доктор философских наук,

профессор Лившиц Р.Л.

Комсомольск-на-Амуре

2004

СОДЕРЖАНИЕ

Введение . . . . . . . . . .3

Глава 1. Философско-методологические

аспекты проблемы трудовой мотивации . . .14

Труд как вид человеческой деятельности . . . . .14
1. Природное и социальное в труде . . . . . .31
2. Структура трудовой мотивации . . . . . .45

1.3.1. Сущность и структура мотива . . . . . .45

1.3.2. Классификация мотивов . . . . . . .58

Глава 2. Трудовая мотивация

в различных типах общества . . . . . .79

2.1 Трудовая мотивация в традиционном обществе . . . .79

2.2. Трудовая мотивация в модернизированном обществе . . .104

2.3. Трудовая мотивация в российском обществе . . . .124

ЗАКЛЮЧЕНИЕ . . . . . . . . . .145

Библиография . . . . . . . . . .149

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования.

Трудовая мотивация – системная категория, постоянно находящаяся в сфере интересов общественных наук, на границах социальной философии, этики, культурологии, социальной антропологии, социальной психологии, религиоведения и социологии. Наиболее общие проблемы трудовой мотивации изучает социальная философия. Этика в фокус внимания помещает трудолюбие как добродетель. Культурология и религиоведение анализируют различные культуры с точки зрения того, как в них понимается и оценивается трудовая деятельность человека. В социальной психологии и социологии трудовая мотивация является предметом эмпирических исследований, ориентированных на раскрытие ее закономерностей. Проблема трудовой мотивации остается актуальной всегда, независимо от того, на какой ступени технического прогресса и экономического развития находится общество. Непреходящая актуальность этой проблемы обусловлена тем, что трудовая деятельность есть фундаментальное условие существования любого общества. Отношение к труду в существенной мере определяет успех или неуспех общества в его продвижении по пути экономического и социального прогресса.

Отношение каждого человека к труду индивидуально. Вместе с тем социальная мотивация есть феномен общественной жизни. Можно выделить три уровня факторов, формирующих мотивацию человека к труду. На самом общем уровне таким фактором выступает природа общественных отношений, в рамках которых протекает трудовой процесс. На уровне особенного это специфика конкретного вида труда. На уровне единичного - индивидуальные особенности личности работника. Эти факторы неравнозначны. Те или иные тенденции изменения трудовой мотивации зависят, главным образом, от природы общественных отношений.

Второй и третий факторы в настоящее время активно изучаются социологией и психологией труда, а также в русле теории менеджмента. Предметом рассмотрения в рамках социальной философии является, по преимуществу, первый фактор. Имеющая существенное значение всегда, в определенных общественно-экономических ситуациях проблема трудовой мотивации становится особенно актуальной.

Так происходит при радикальных общественных перестройках, в периоды, когда обществу необходимо определить качественно новую стратегию развития. Современное состояние российского общества в большинстве случаев трактуется как «переходный период». Принципиальной особенностью этого периода является системный кризис, охватывающий все области общественной жизни. Кризис трудовой мотивации – одно из негативных явлений, сопровождающих реформы. Он выражается в общем снижении трудовой дисциплины, в стремлении избежать повышенной трудовой ответственности, в нарастании индифферентного отношения к усовершенствованию собственного труда (отсутствие рационализаторской инициативы). Прямо или косвенно эти последствия кризиса трудовой мотивации ведут к снижению производительности труда и качества работы. Изменяются и профессиональные предпочтения: молодежь выбирает не более сложную, содержательную, а высокооплачиваемую работу, пусть и непривлекательную в содержательном плане. Невозможность приложить свои способности в новых экономических условиях приводит к массовой трудовой пассивности значительной части населения и к деградации форм труда.

Причиной этого кризиса является комплекс противоречий, возникший в процессе российской модернизации. Внедряемые в российское массовое сознание извне трудовые мотивы и ценности западного образца не соответствуют той модели отношения к труду, которая формировалась на протяжении многовековой истории России на основе внутренних предпосылок и требований экономического развития. До начала процесса современной модернизации структура трудовой мотивации никогда не подвергалась такой ломке, которую она переживает сейчас.

Наличие вышеперечисленных последствий кризиса трудовой мотивации не является предметом научного спора. Перед современным российским обществознанием стоит задача поиска решений существующих проблем. Но для того, чтобы выработать адекватную систему мер по устранению вышеперечисленных кризисных явлений, необходимо тщательно и всесторонне проанализировать феномен трудовой мотивации, вскрыть его сущность и закономерности изменения в конкретных общественно-экономических условиях, другими словами, осмыслить феномен трудовой мотивации как социально-философскую проблему.

В настоящий момент данная проблема не получила должной разработки. В советском обществознании трудовая мотивация была предметом активного изучения философов и историков, этиков и социологов. В современном российском обществоведении и западных общественных науках вопрос о трудовой мотивации рассматривается, главным образом, в русле прикладной социологии и теории организации труда (научного менеджмента) с явно выраженной тенденцией сводить проблему к вопросу о выборе способов материального и морального стимулирования труда с целью повышения его эффективности (теории Д. МакГрегора, В. Зигерта, Э. Мэйо, В. Оучи, К. Альдерфера, Д. МакКлелланда) [141]. Теоретическая значимость нашей работы определяется, прежде всего, тем, что в ней анализ трудовой мотивации осуществлен с позиций социальной философии. Ее практическая значимость состоит в том, что полученные выводы могут быть положены в основу стратегии создания системы конкретных мер по преодолению кризиса трудовой мотивации, охватившего современное российское общество. Основные положения и выводы диссертационного исследования могут найти применение в учебном процессе в высших учебных заведениях в рамках специальных курсов по социальной философии, социологии и психологии труда.

Степень разработанности проблемы. Проблема трудовой мотивации в явном виде была поставлена в научной литературе только в ХХ веке, хотя интерес к вопросу о том, как человек относится к своему труду, возникает в научной мысли гораздо раньше. Учение Аристотеля, разделившего понятия «экономика» (труд с целью удовлетворения потребностей) и «хрематистика» (труд с целью накопления богатства), положило начало разработки проблемы отношения человека к труду. В средневековой философии отношение к труду осмысливалось в рамках христианской морали, в которой труд воспринимался как наказание за первородный грех. Развитие механистической философии Нового Времени привело к утверждению в западной культуре политэкономических доктрин А. Смита и Д. Риккардо. В философии появляется фигура «экономического человека», занятого трудом исключительно ради достижения материальных благ. В этой концепции нашел свое отражение тот факт, что в условиях капиталистической общественной системы мотивы материального вознаграждения играют в трудовой деятельности существенную роль, а также преодолено понимание труда как божьего наказания, характерное для христианской философии. Однако, идея «экономического человека» при всей ее исторической прогрессивности сама не избежала упрощенчества, ибо сложную систему трудовой мотивации она сводит к единственному мотиву - стремлению к выгоде.

Заблуждения, свойственные политэкономии Нового времени, удалось преодолеть К. Марксу, внесшему наиболее значительный вклад в анализ проблемы отношения к труду. Именно К. Марксом впервые выдвинута мысль о том, что мотивы трудовой деятельности носят конкретно-исторический характер, что, следовательно, в рамках различных общественно-экономических формаций они различны. К.Маркс также подробно проанализировал специфику отношения к труду в условиях личной зависимости докапиталистического общества и экономической зависимости при капитализме. К. Маркс высказал мысль о том, что с уничтожением эксплуатации человека человеком труд превратится в первую жизненную потребность.

Большой вклад в анализ отношения человека к труду в различных общественно-экономических условиях внесли такие мыслители, как М. Вебер и В. Зомбарт. Изучая капитализм на разных стадиях его развития, они выдвинули теорию об особом отношении к труду и собственности, которое присуще капиталистическому обществу. М. Вебер связывал его с «духом капитализма, который сформировался под влиянием протестантской этики; В. Зомбарт предпочитал вести речь о «предпринимательском духе», основанном на культуре «мещанских добродетелей». Эти концепции поднимали важные вопросы о соотношении материальных и надматериальных мотивов в труде, о роли религии и культуры традиционного общества в формировании отношения к труду.

В ХХ веке в связи с бурным развитием психологии особую значимость приобретает проблема мотивации деятельности, большое внимание уделяется изучению механизма побуждения в соответствии с потребностями, интересами, целями. Тема мотива получила широкое освещение в работах психологов Дж. Аткинсона, К. Левина, К. Мадсена, А. Маслоу, В.Г. Асеева, А.Н. Леонтьева, М.Ш. Магомед-Эминова, В.С. Мерлина, Д.Н. Узнадзе. Из работ психологического плана заслуживает быть особо отмеченным комплексное исследование Е.П. Ильина, посвященное проблемам мотива и мотивации. Е.П. Ильину удалось систематизировать многочисленные точки зрения на проблему и выработать универсальные определения этих сложных феноменов. Также следует отметить работу Н.С. Пряжникова и Е.Ю. Пряжниковой «Психология труда и человеческого достоинства», в которой остро поставлен вопрос о необходимости поиска новых стимулов к творческому, производительному труду.

В конце ХIХ – начале ХХ века проблема трудовой мотивации попала в поле зрения специалистов по социологии труда и научного менеджмента. Названные дисциплины ставили перед собой задачу исследовать на практике закономерности трудовой мотивации и создать на основе полученных результатов систему способов повышения этой мотивации. Пионером в этой области является Ф. Тейлор, начавший анализ собственно трудовой деятельности и психологии труда. Социологическая концепция бюрократии М. Вебера явилась продолжением теории Ф. Тейлора. Концепции Ф. Тейлора, М. Вебера, а также теория А. Файоля стали классикой теории менеджмента. Параллельно в социологии труда развивалось и другое направление – «концепции человеческих отношений», в которых рассматриваются такие факторы отношения к труду, как удовлетворенность работой, лидерство, сплоченность коллектива. В рамках социологии труда и научного менеджмента было создано несколько теорий трудовой мотивации (А. Маслоу, У. Рейф, Ф. Херцберг, Д. МакГрегор). Этим теориям при всех их достоинствах была присуща ограниченность, связанная с их узкоутилитарной ориентацией. Все они были подчинены единственной цели – выработать систему способов поощрения работников предприятия с целью повышения производительности их труда и трудовой дисциплины. Перед учеными стояла конкретная задача – преодолеть развитие рестрикционизма на предприятиях. Поэтому ими рассматривалась, главным образом, проблема содержания труда, а проблема характера труда оставалась за скобками анализа.

Огромный интерес к проблеме трудовой мотивации возникает во второй половине ХХ века в советском обществознании. Появляется целый ряд работ по этике, социологии, психологии и философии, в той или иной степени затрагивающих проблемы трудовой мотивации. Необходимо отметить, что данные работы рассматривали, в первую очередь, вопрос о характере труда, развивая идеи К. Маркса о различиях между трудом в условиях эксплуатации и трудом в социалистическом обществе, т.е. «освобожденным трудом». В 60-70-е годы велись особенно интенсивные работы в русле марксистской (или претендующей на принадлежность к марксизму) методологии, посвященные исторической судьбе труда в условиях перерастания социализма в коммунизм. В этих работах рассмотрены общие черты социалистического труда, проблемы преодоления отчуждения труда, эксплицировано понятие «коммунистическое отношение к труду»; немало трудов было посвящено вопросу о превращении труда в первую жизненную потребность, о формировании личности в труде (работы Н.И. Алексеева, Г.В. Бадеевой, Г.С. Григорьева, А.Г. Здравомыслова, С.Г. Струмилина, В.Я. Суслова, С.С. Товмасяна, И.И. Чангли). Особый интерес представляет социологическое исследование А.Г. Здравомыслова и В.А. Ядова, посвященное отношению молодого советского рабочего к труду. А.Г. Здравомыслов на основе данных этого исследования в работе «Потребности, интересы, ценности» очень подробно рассмотрел трудовую мотивацию в советском обществе, затронув ряд социально-философских вопросов. Г.С. Григорьев в работе «Труд как первая жизненная потребность» осветил вопрос о различии стимулов труда в докапиталистическом, капиталистическом и социалистическом обществах.

С 80-х годов наблюдается спад интереса исследователей к общим проблемам трудовой деятельности и трудовой мотивации. В этот период выходят работы социологов, экономистов, эргономистов (А.В. Ермаковой, К. Замфир, Т.И. Заславской, В.А. Мальцева, М. Наргизашвили и др.), посвященных относительно частным аспектам проблемы.

В современном российском обществоведении исследованию социально-философских проблем трудовых отношений и трудовой мотивации уделяется очень мало внимания. И если интерес к собственно трудовой деятельности в последнее время начинает возрастать (уместно упомянуть в данной связи социально-философские исследования Т.М. Михайловой и А.М. Шкуркина, посвященные анализу труда с позиций синергетической методологии), то в отношении изучения трудовой мотивации значимых сдвигов не наблюдается.

Предмет и объект исследования.

Объект нашего исследования – трудовая мотивация. Предметом нашего исследования является специфика трудовой мотивации в общественных системах различного типа.

Цели и задачи исследования.

Главная цель исследования – дать целостный анализ феномена трудовой мотивации с позиций социальной философии.

В рамках данной цели решаются следующие задачи исследования:

1) раскрыть с позиций социальной философии содержание категории труда;

2) рассмотреть соотношение социального и природного начал в трудовой деятельности;

3) выявить основные структурные элементы мотивации трудовой деятельности;

4) произвести классификацию мотивов трудовой деятельности;

5) проанализировать специфику трудовой мотивации в традиционном и модернизированном обществах;

6) исследовать особенности трудовой мотивации в современном российском обществе и тенденции ее развития.

Методологическая и теоретическая основа исследования:

Мы исходим из того, что явления социальной реальности по своей сути диалектичны. Трудовая деятельность воплощает в себе диалектику духовного и материального. Она является также диалектическим единством природного и социального. Мы разделяем положение марксистской философии о труде как естественном условии существования человека, как и учение о совершенствовании сил субъекта в процессе трудовой деятельности.

В своем исследовании мы стремимся продолжать традицию рассмотрения труда и трудовой мотивации как конкретно-исторических феноменов, обладающих специфическим набором черт в каждой социальной системе на определенном этапе ее развития. Мы убеждены, что только такой подход дает возможность научного изучения проблем труда и трудовой мотивации, позволяет выявить закономерности их эволюции в различных типах общества, а также проанализировать тенденции развития трудовой мотивации в современном мире.

Социально-философский анализ трудовой мотивации позволяет преодолеть упрощенное представление о трудовой мотивации как о явлении, которое детерминируется только особенностями личности работника и содержанием его работы. Социально-философский уровень рассмотрения проблемы трудовой мотивации дает исследователю возможность подняться над эмпирическими констатациями. Социально-философский уровень анализа открывает перспективу построения моделей трудовой мотивации в различных социальных условиях. Благодаря социально-философскому анализу удается прогнозировать изменения трудовой мотивации и просчитывать последствия этих изменений.

Объект социально-философского исследования никогда не существует как нечто изолированное, он всегда представляет собой переплетение различных сфер социальной действительности. Трудовая мотивация – проблема, в которой сложнейшим образом соединены экономические, этические, психологические аспекты. Для всестороннего анализа феномена трудовой мотивации исследователь вынужден прибегать к комплексу методов смежных дисциплин: психологии, социологии, культурологии, этики, религиоведения и др.

Новизна работы заключается в том, что в ней:

1) проанализирована диалектика природного и социального начал в труде и исследована потребность в труде и феномен лени;

2) предложена социально-философская классификация мотивов трудовой деятельности;

3) рассмотрена проблема иерархии мотивов, соотношения материальных и надматериальных мотивов трудовой деятельности;

4) выявлены особенности изменения системы трудовой мотивации при переходе от традиционного общества к модернизированному;

5) раскрыты специфические черты традиционной трудовой мотивации русского народа и их эволюция в России на советском этапе ее истории;

6) выявлены причины и описаны последствия кризиса трудовой мотивации в современной России.

На защиту выносятся следующие положения:

1) Трудовая мотивация – системная категория, отражающая иерархию мотивов различной силы, устойчивости и сложности. Основанием этой иерархии являются базовые мотивы, основанные на витальных потребностях. Над базовыми мотивами могут надстраиваться мотивы более высокого порядка, такие как мотивы творческого удовлетворения от труда, коллективистские мотивы, идейные мотивы.

2) Положение мотивов в иерархии трудовой мотивации определяется следующими факторами: индивидуальными, возрастными, этническими и общественно-историческими. Конкретные общественно-исторические условия, определяя характер труда и природу трудовых отношений, являются важнейшим фактором, детерминирующим отношение к труду в массовом сознании, и оказывающим влияние на трудовую мотивацию каждого конкретного работника.

3) Трудовая мотивация в традиционном обществе определяется наличием отношений личной зависимости. В рамках этих отношений для социальных низов и социальных верхов формируются различные модели трудовой мотивации. Деятельность социальных низов определялась двумя мотивами: стремлением к поддержанию собственного существования, и страхом перед физическим принуждением. Мотивом более высокого порядка, компенсирующим антимотивы принудительного труда, является осознание труда как способа исполнения религиозного долга. В традиционном обществе, не затронутом влиянием христианства, это место занимает группа статусных мотивов, стремление к сохранению и упрочнению своего места в социальной иерархии. Статусные мотивы являются основным элементом мотивационной модели для социальных верхов традиционного общества, освобожденных от необходимости материального производства.

4) Для модернизированного общества характерна модель трудовой мотивации, основанная на принципах утилитаризма, рационализма, расчетливости, предприимчивости, восходящих к протестантской этике. В современном капиталистическом обществе мотив материального обогащения приобрел безусловно доминирующий характер.

5) В процессе перехода от традиционного общества к модернизированному свойственная ему трудовая мотивация может органично трансформироваться (как это было в период становления капитализма в Западной Европе) или вступить в противоречие с комплексом ценностей западной цивилизации (как это произошло в современной России).

6) В традиционной русской культуре сложилась система трудовой мотивации, основанная на принципах коллективизма, взаимопомощи и уравнительной справедливости. Эти особенности отношения к труду были сохранены в период советской модернизации, что позволило добиться достаточно высокого уровня трудовой дисциплины, а порой и энтузиазма и трудового героизма. Преодоление кризиса трудовой мотивации, охватившего российское общество на постсоветском этапе его развития, вряд ли возможно при игнорировании коренных черт трудовой мотивации, свойственной традиционному русскому сознанию.

Апробация работы: Ряд положений диссертации изложен в научных публикациях автора. Некоторые из этих положений докладывались на научных и научно-практических конференциях: 1) Международная научно-практическая конференция «Дальний Восток: наука, образование, ХХI век», 16-18 апреля 2003 г., г. Комсомольск-на-Амуре, КнАГПУ, статья: «Экономическая и неэкономическая трудовая мотивация в творчестве Макса Вебера»; 2) 5-ая международная научно-методическая конференция «Проблемы славянской культуры и письменности», май 2003 г., г. Уссурийск, УГПИ, статья: «Социально-этические взгляды С.Н. Булгакова в контексте перспектив развития русской цивилизации»; 3) 4-ая международная научно-методическая конференция «Проблемы славянской культуры и письменности», май 2002 г., г. Уссурийск, УГПИ, статья: «Традиционное отношение русских к труду в контексте социальной реальности современной России»; 4) 2-ая Международная конференция молодых ученых и студентов, 11-13 сентября 2001 г., г. Самара, тезисы статьи: «Трудовой героизм как предмет социально-философского осмысления», и в ряде других конференций. Отдельные положения диссертации обсуждались на аспирантских теоретических семинарах на кафедре философии Комсомольского-на-Амуре государственного педагогического университета в 2002 и 2003 гг.

Структура диссертации: работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Глава 1. ФилософскО-методологические аспекты

проблемы изучения трудовой мотивации

1.1. Труд как вид человеческой деятельности

В сознании многих людей труд ассоциируется с трудностями, с утомлением, с необходимостью принуждать себя напрягаться. Для иных длительное вынужденное бездействие является крайне неприятным опытом. Житейские представления о труде обычно меняются на протяжении человеческой жизни: так, например, у молодого человека перед началом трудовой жизни возникает радостное предвкушение самостоятельного труда, смешанное с чувством неуверенности и страха. Позже может сформироваться разочарование в труде, но к зрелому возрасту оно обычно преодолевается привычкой, «втягиванием» в свою профессиональную деятельность. Окончившие трудовую деятельность пенсионеры зачастую болезненно переживают свое отлучение от привычных занятий.

Категория труда является ключевой в целом ряде общественных дисциплин. В политэкономии труд рассматривается в контексте проблемы стоимости, в этике труд понимается как базовая ценность, в культурологии – как компонент хозяйственной культуры.

Социально-философский анализ труда предполагает, прежде всего, анализ социального в содержании данного понятия при обязательном учете того, что трудовая деятельность имеет свои природные предпосылки. Общественный характер труда, его зарождение и развитие на разных этапах эволюции общества, мотивы и стимулы труда, лень и трудовой героизм – это лишь малая часть проблем, интересующих социальную философию, когда она обращается к анализу феномена труда.

Во всем этом многообразии проблем нас интересует одна, но, с практической точки зрения, самая важная проблема: что заставляет человека трудиться? Иначе говоря, мы ставим цель разобраться с позиций социальной философии в вопросе о том, какова природа трудовой мотивации.

Для решения этой задачи следует рассмотреть основные теоретические подходы к труду как таковому.

Труд есть вид человеческой деятельности. Последняя является предметом интереса в целом ряде общественных дисциплин. Особый интерес вызывает осмысление роли деятельности в жизни человека. По определению М.С. Кагана, «…В деятельности человек раскрывает свое особое место в мире и утверждает себя в нем как существо общественное» [65]. В связи со сложностью организации социальной реальности и, соответственно, многообразием социальных процессов, деятельность человека структурно неоднородна.

Э.Г. Юдин, анализируя понятие «деятельность», выделил пять различных функций: 1) деятельность как объяснительный принцип; 2) деятельность как предмет объективного научного изучения; 3) деятельность как предмет управления; 4) деятельность как предмет проектирования; 5) деятельность как ценности. Этот список не претендует на полноту, но достаточно ясно отражает полифункциональность и неоднозначность этого понятия [195].

Взятая в методологическом ракурсе, деятельность понимается как принцип исследования человеческого бытия, взаимодействия индивида с природой. Указанный принцип помогает понять, как реализуются различные действия человека в конкретных социальных процессах. В процессе человеческой деятельности вещи предметного мира обнаруживают свою социальную значимость. В.Е. Кемеров утверждает по этому поводу следующее: «…В философии середины XX в. понятие деятельности играет особую роль, поскольку оно раскрывает формы движения, изменения, развития общественной жизни, связывает ее обособленные, ее отдельные моменты и аспекты, стадии и состояния, ее «драматургов и актеров» [70].

Важно подчеркнуть, что деятельность человека не является раз и навсегда данным явлением. Как справедливо отметил М.С. Каган, «…человеческая деятельность – историческое явление, она возникает, меняется, совершенствуется вместе с развитием социальных отношений, которые она обслуживает, и которые она же постоянно изменяет» [65].

Общим понятием деятельности охватываются различные ее виды: экономическая деятельность (труд), социальная деятельность (социально-классовая борьба и сотрудничество), культурная деятельность (творчество духовных ценностей). Для правильного понимания конкретных видов социальной деятельности недостаточно анализировать их по отдельности, необходимо исследовать деятельность на уровне родовых характеристик. В социальной философии понятие деятельности стоит в одном ряду с такими фундаментальными понятиями, как общественное сознание, социальный закон, общественное бытие. С одной стороны, деятельность - особый способ человеческого бытия. Это обусловлено тем, что в процессе деятельности происходит самореализация индивида, раскрытие его способностей, то есть тем, что любая деятельность индивидуальна. С другой стороны, конкретная деятельность каждого индивида является социальной, даже не будучи коллективной, так как отдельный человек, участвуя в социальном процессе, изменяет социальную реальность.

Из вышесказанного можно сделать вывод о том, что любой вид человеческой деятельности (в том числе и трудовая деятельность) предполагает диалектическое единство надындивидуального (социального) и индивидуального, объективного и субъективного. И материальная практика, и духовная деятельность существуют только в неразрывном единстве материального и идеального. Практическая деятельность включает интересы и потребности субъекта, его мотивы и цели в приложении к объективной реальности, а духовная деятельность, в конечном счете, направлена на обслуживание деятельности материальной.

Эти сложные взаимоотношения различных аспектов деятельности как системной категории социальной философии очень емко, на наш взгляд, выразил В.Ж. Келле: «…Люди в своих действиях руководствуются своим сознанием, само их сознание зависит от материальных условий деятельности и за идеальными побудительными мотивами деятельности людей следует искать их материальные причины» [69].

Трудовая деятельность, являясь видом человеческой деятельности, с необходимостью воплощает в себе диалектику духовного и материального. Следует, однако, отметить, что трудовая деятельность занимает особое место в структуре человеческой деятельности, поскольку лишь благодаря труду создается и функционирует искусственная среда, в которой только и возможна жизнь человека и общества. «Труд есть основа существования всякого общества в том смысле, что все общественные отношения, и прежде всего экономические, складываются в сфере труда или же по поводу труда и его результатов. Труд и объединяет, и разъединяет людей, он – основание социальной структуры общества» [56, с. 24].

Правильное понимание диалектической связи труда и деятельности имеет принципиальное значение для анализа содержания труда и отношения к труду.

Философы, стоящие на позициях исторического материализма, рассматривают труд как фундаментальный вид воздействия человека, на окружающую его материальную действительность. Более того, согласно марксистской концепции, труд является вечным и естественным условием существования человека, так как он соединяет человека с природой, окружающим миром. «В результате трудовой деятельности человек не только создает потребительные ценности, необходимые для воспроизводства себя как биологического вида, но и изменяет свою собственную человеческую сущность» [164, c. 4]. Этот очень важный мировоззренческий вывод позволяет выйти за пределы житейски-обыденного понимания труда как создания материальных благ. Процесс труда сложен и противоречив, человек в труде вынужден преодолевать «сопротивление» предметов труда его воле и разуму, самоутверждаться в качестве сознательной, деятельной личности.

Различают три генетически сменяющих друг друга и сосуществующих на протяжении всего жизненного пути вида деятельности: игру, учение и труд [87], [143]. Они различаются по конечным результатам (продукту деятельности), по организации, по особенностям мотивации. При этом труд является важнейшим видом человеческой деятельности, он направлен на создание общественно значимого продукта, что создает наибольшие условия для социальной реализации человека именно в труде.

Игра не создает общественно значимого продукта. В игре начинается формирование человека как субъекта деятельности, и в этом ее огромное, непреходящее значение. Обучение является непосредственной подготовкой личности к труду, развивает ее умственно, физически, эстетически и лишь на конечном этапе освоения профессии связано с созданием материальных и культурных ценностей. Труд — процесс создания человеком материальных и духовных ценностей общества. Все три вида деятельности тесно взаимосвязаны в процессе формирования личности и на более высоком уровне - в процессе общественного развития.

В игре ребенку дается возможность стать субъектом деятельности, но эта деятельность условная, необязательная, в ней реальная жизнь упрощается. Человек может принимать или изменять правила игры, переходить от одной игры к другой. В этом состоит организационная особенность игровой деятельности. Учение и труд протекают в обязательных для человека организационных формах. Различные формы организации видов деятельности связаны и с различной их мотивацией. Мотивом игры является удовольствие, которое человек испытывает от самого процесса игры. Основным мотивом учения и труда является чувство долга, чувство ответственности. Эти высшие чувства являются не менее сильным стимулом деятельности, чем интерес.

Разнообразные виды деятельности дополняют друг друга, взаимосуществуют, взаимопроникают. Хотя разные виды деятельности не существуют изолированно, в различные периоды жизни человека они имеют неодинаковое значение. Для одного периода жизни ведущей деятельностью является игра, для другого — учение, а для третьего — труд. Таким образом, можно говорить о видах деятельности, которые являются ведущими в тот или иной период развития личности.

Конец формы

Более того, труд является не одним из равноправных видов деятельности, но базисом, на котором развивались другие виды занятий человека, в результате чего и возникло более общее понятие человеческой деятельности вообще, включающей в свой состав познание, учение, спорт, военное дело, политику и другие. Все виды деятельности не только исторически развились на основе труда, но и содержат в себе его элементы. Основным же таким элементом является целеполагание, то есть формирование целей в процессе самой деятельности. Целеполагание является не просто специфическим признаком человеческой деятельности, оно может по праву называться ее конституирующим признаком.

В современной социальной философии нет единства по поводу определения понятия «труд» (см. работы Т.М. Михайловой [112], [113], А.М. Шкуркина [185], Р.А. Галиахметова [30], [31]). Не существует и универсальных теорий и подходов к определению сущности, целей, содержания, элементов труда. Большое количество противоречий, с которыми сталкиваются ученые при попытке дать универсальное определение труда, вызвано рядом причин, среди которых мы хотели бы выделить следующую: процесс трудовой деятельности существенно видоизменяется от одной исторической эпохи к другой. Конкретность и историчность трудовой деятельности, многообразие ее проявлений препятствуют созданию всеохватывающего определения.

В западной общественной мысли середины прошлого века было предпринято немало попыток философски осмыслить понятие «труд», и этот интерес к данной проблематике не случаен. Научно-технический прогресс внес существенные изменения в характер и содержание труда, изменил социальный статус субъекта труда. Французский персоналист и теолог А. Арвон в своей работе «Философия труда» толкует трудовую деятельность как приближение человека к богу, параллельно критикую марксистское понимание труда за сведение проблемы к решению политических и экономических задач. По мнению Арвона, человеческий труд является продолжением акта божественного творения. Дается следующее определение: «Труд – это дух, не без трудностей проникающий в материю и одухотворяющий ее» [198]. Французский персоналист Э. Мунье понимает труд гораздо более реалистично: как средство изменения материи, направленное на получение полезного продукта. Мунье отрицает капиталистический труд как направленный к неправедным целям – богатству и неравенству, понимая труд как средство поддержания минимума, необходимого для человеческого существования [119].

Определение Мунье отмечено печатью абстрактности и внеисторизма. В нем не учитывается возможность развития человека в труде, формирования творческой активности и новых способностей при решении более сложных трудовых задач. Оно не позволяет раскрыть сложные закономерности исторического развития труда.

Проблема определения понятия «труд» волнует и представителей позитивизма и неопозитивизма. Американский социолог Э. Гросс в своей работе «Труд и общество» [202] попытался дать анализ труда с позиций различных наук. Для его теории характерно смешение понятий «работа» (количественное изменение любой формы движения) и «труд» (социально и экономически значимая деятельность). Сам термин «работа» был в свое время перенесен в физическую теорию из политэкономии, поэтому с позиций механистического подхода в истории общественной мысли делались попытки обратного переноса. Э. Гросс в своей книге рассматривает понятие «работа» как результат механистического истолкования труда. В конечном счете, Э. Гросс вынужден отказаться от определения труда как социально-экономической категории, поскольку он не смог преодолеть противоречия, возникшие в его исследовании. Такие противоречия характерны для ряда других ученых, пытающихся трактовать природу трудовой деятельности посредством механистических аналогий или в теологическом ключе.

Группа западных социологов и философов (Дж. Ростоу, Ж. Фурастье) [39, c. 6] связывает трудовую деятельность исключительно с нуждами потребления, выделяя последние в качестве абсолютного фактора, детерминирующего всю систему трудовых отношений и стимулов к труду. По их мнению, человек производит только для того, чтобы потреблять. Признание важнейшей роли потребления в трудовой деятельности как стимула развития производства очевидно и не вызывает возражений. Однако, на наш взгляд, не совсем корректно абстрагироваться от тех материальных предпосылок, которые создаются самим производством и, в свою очередь, определяют роль потребления в развитии производительных сил. Воздействие потребления на трудовую деятельность существенно зависит от принципов разделения труда и распределения продуктов труда. Абсолютизация роли потребления в системе стимулов трудовой деятельностью ведет к искажению картины трудовой мотивации.

Нередко в поисках первоосновы трудовой деятельности человека ученые обращались к ее природным предпосылкам. Человеку приписывается имманентная «жизненная активность» (Х. Ортега-и-Гассет [125]), «инстинкт собственности» (У. Джемс [43]). Трудовая деятельность людей рассматривается как видоизменение энергии «полового голода» (З. Фрейд [173]). Все теории, основывающиеся на биологическом детерминизме, приписывании воле и сознанию человека причин его трудовой активности, недостаточно полно оценивают особенности самого процесса труда, имеющего ряд важных социальных предпосылок. Натуралистические концепции трудовой деятельности уводят исследователя от понимания подлинной его сущности.

Трудовая деятельность должна быть осмыслена как с внешней (процесс преобразования, направленный на достижение результата), так и с внутренней, субъектной стороны. Невозможно разобраться в сущности труда, если игнорировать два существенных положения, постулированных К. Марксом [98, c. 18]. Труд, по Марксу, является способом проявления родовой сущности человека: «…Производственная жизнь и есть родовая жизнь. Это есть жизнь, порождающая жизнь. В характере жизнедеятельности заключается весь характер данного вида, его родовой характер, а свободная сознательная деятельность как раз и составляет родовой характер человека» [98, с. 93]. Это первое фундаментальное положение. Второе фундаментальное положение заключается в утверждении, что труд является мощным средством развития самого субъекта труда: «Воздействуя… на внешнюю природу и изменяя ее, он в то же время изменяет и свою собственную природу. Он развивает дремлющие в ней силы и подчиняет игру этих сил своей собственной власти» [99, с. 188].

Разберем первый тезис. Каков его смысл? В сущности, этот тезис означает, что труд есть способ бытия человека в мире. Следовательно, человек не существует без труда, а труд не может существовать вне человека [113, c. 74]. Труд является средством человеческого преобразования природы, непременным и вечным условием человеческого бытия. Взаимодействие человека и природы представляет собой реализацию внутренних свойств природы, и в то же время оно неизбежно зависит от человека, действующего в рамках общества, сообразно социальным законам и общественным потребностям.

Смысл второго тезиса заключается в следующем. Перерабатывая природные объекты, являющиеся предметами труда, человек воспроизводит себя как социальное существо. Маркс отмечал, что «вся так называемая всемирная история есть не что иное, как порождение человека человеческим трудом» [98, c. 126]. Марксизм понимает труд не только как переработку естественной природы, но и как творение человеком самого себя в создаваемом им мире. В этом и состоит родовая сущность человека, его отличие от животных. Идею самопорождения человека процессом труда высказал еще Гегель, который, исследуя гражданское общество, отметил двоякую сущность труда: с одной стороны, труд является источником удовлетворения человеческих потребностей, с другой стороны, труд формирует, развивает человека [32]. Но, обосновывая идею труда как основной формы взаимодействия человека и природы, как фактора, влияющего во многом на историю человека и общества, Гегель трактует его крайне ограниченно. Для него труд есть абстрактно-духовная деятельность, принципиально отличная от материально-чувственной деятельности как формы удовлетворения материальных потребностей.

Вообще для идеализма характерно противопоставление духовной и материальной деятельности. Так, с точки зрения Э. Мунье, истинное предназначение человека заключается в духовно-познавательной деятельности; труд, таким образом, следует отличать от деятельности вообще и от созидания в частности, которое является наиболее духовной формой деятельности [206]. В таком понимании труда можно проследить иерархическую пирамиду свойственного неотомизму отношения к действительности: в основании пирамиды расположено понятие «труд» как необходимое условие физического воспроизводства человека, лишенное всякого элемента духовности и творчества. На вершине пирамиды – познание, причем высшее его проявление состоит в познании бога. Неотомизм принижает значение труда, чтобы возвысить веру. Аналогичное противопоставление материального труда и одухотворенной созидательной деятельности прослеживается в работах американского социолога Л. Мамфорда, по мнению которого все виды деятельности можно разделить на два типа: художественно-теоретическое («орфеанское начало») и утилитарно-практическое («прометеевское начало»). Искусство, таким образом, является наивысшей деятельностью, а физический труд считается звеном соединения человека с животным миром [207]. Ставя вопрос об активно-преобразующей стороне человеческой деятельности, Э. Мунье и Л. Мамфорд сводят эту деятельность к теоретическому взаимодействию человека с действительностью.

Но, разграничивая понятия «практическая деятельность» и «теоретическая деятельность», нельзя ограничивать первое сферой материально-чувственного действия, а второе – исключительно деятельностью сознания. Определяя труд как целесообразную деятельность, Маркс объединяет деятельность сознания и физическую деятельность. Процесс труда, таким образом, представляет собой неразрывное диалектическое единство фазы целеполагания и фазы осуществления намеченной цели в процессе преобразования действительности.

Маркс в работе «Экономическо-философские рукописи 1844 года» [98] пытается доказать исходное положение о том, что человек утверждает себя посредством трудовой деятельности, в процессе которой перерабатывается окружающая действительность и создается новый предметный мир, – и именно в этом заключается родовая сущность человека. Представители животного мира также могут активно воздействовать на окружающую действительность, но лишь человек способен изменять среду, реализуя поставленную им сознательную цель, которая и определяет способы и характер его действий. Труд – это способность человека действовать не только в соответствии со своей физической природой, строением собственного тела, но и в соответствии с особенностями предмета труда. Животное приспосабливается к условиям внешнего мира, человек приспосабливает внешний мир к своим потребностям, сообразуясь, естественно, со своими физическими возможностями. Марксово понимание сущности труда позволяет открыть творческое начало в сфере материальной и духовной деятельности, и именно в таком понимании труд является способом бытия, деятельным осуществлением человеком своей сущности [113, c. 87]. Эта трактовка трудовой деятельности легла в основу рассуждений Маркса об экономической жизни общества в «Капитале», где утверждается, что труд образует ту сферу, в которой и через которую осуществляется соединение природных и социальных условий жизни человека в его целостное бытие [99, с. 337].

Понимание труда как реализации родовой сущности человека приводит нас к еще одному важнейшему выводу: изучение трудовой сферы нельзя свести ни к социально-экономическому анализу условий труда, ни к социально-психологическому исследованию отношения человека к труду. К сожалению, именно подобные односторонние подходы характерны для многих отечественных и зарубежных исследований феномена трудовой деятельности.

Труд является универсальным способом освоения человеком окружающей действительности и выражения им своей собственной природы. Труд выступает в качестве специфически человеческой формой накопления и передачи социального опыта, заставляющей людей общаться с себе подобными, осваивать созданные другими материальные и духовные ценности. Отсюда следует, что лишь социально-философский анализ труда позволяет в полной мере рассмотреть все сущностные характеристики трудовой деятельности.

Фундаментальный характер трудовой деятельности объясняет традиционный интерес к ней многих дисциплин: экономики, права, этики, социологии и экологии и других. В результате рассмотрения одного и того же явления под разными углами возникает большое количество разнообразных определений труда. Анализ трудовой деятельности ведется с использованием таких понятий, как «содержание труда», «форма труда», «характер труда», «функции труда», «разделение труда». В перечисленных выше понятиях находит свое отражение социальная сущность труда как вида человеческой деятельности.

Маркс выделял в трудовой деятельности две стороны: личностную и вещественную. «Чистая» деятельность работника, не направленная на изменение предмета труда средствами труда, таким образом, трудом не является. Точно так же деятельность человека нельзя назвать трудовой, если она бесцельна, не предполагает получения определенного объективного результата.

Сущность труда как специфической человеческой деятельности можно раскрыть, если рассматривать эту деятельность в органической связи как с предметом и средствами, так и с продуктом труда, который является не только результатом трудовой деятельности, но и в определенном смысле ее условием. По Марксу, «…с точки зрения действительного процесса труда как такового, определенный прошлый процесс труда выступает как предварительный этап и как условие для вступления в жизнь нового процесса труда» [102, с. 61-62]. Последнее объясняется тем, что продукт одного трудового акта, если этот продукт не предназначен к потреблению, является средством совершения другого акта труда.

Было бы упрощением считать, что сущность труда исчерпывается преобразованием внешней природы. Трудовая деятельность – и об этом пишет К. Маркс – изменяет ее субъект, превращаясь в определенных условиях в источник наслаждения. Это происходит тогда, когда трудовая деятельность превращается в «свободную игру творческих сил». И чем увлекательнее труд в своем содержании для работника, тем выше вероятность того, что разовьется именно такое отношение к труду. Развитие человеческой личности является важнейшим результатом труда, но не следует понимать эту мысль как утверждение надутилитарного характера трудовой деятельности [99, c. 189].

Высказанные Марксом идеи открывают интересные перспективы сравнительного анализа трудовой и игровой деятельности. Позицию К. Маркса в этом вопросе оспаривает Й. Хейзинга, который полагает [175], что именно игра сделала человека человеком, что игра, а не труд является фундаментальным видом человеческой деятельности: «…Наиболее заметные первоначальные проявления общественной деятельности человека все уже пронизаны игрою. Возьмем язык, это первейшее и высшее орудие, которое человек формирует, чтобы иметь возможность сообщать, обучать, править. Всякое абстрактное выражение есть речевой образ, всякий речевой образ есть не что иное, как игра слов. Так человечество все снова и снова творит свое выражение бытия, второй, вымышленный мир рядом с миром природы. Или обратимся к мифу, который тоже есть образное претворение бытия, только более подробно разработанное, чем отдельное слово. В каждом из тех причудливых образов, в которые миф облекает все сущее, изобретательный дух играет на грани шутливого и серьезного. Возьмем, наконец, культ. Раннее общество совершает свои священнодействия, которые служат ему залогом благополучия мира, свои освящения, свои жертвоприношения, свои мистерии - в ходе чистой игры в самом прямом смысле этого слова» [175, c. 23].

Разберем эту позицию. Игру и труд объединяет то, что они являются видами деятельности. Но если игра – моделирование целесообразной деятельности, подчиненное определенным правилам, то труд – это сама целесообразная деятельность, подчиненная человеческим потребностям. Труд направлен на достижение внешнего по отношению к деятельности результата, а в игре результат заключен в самом процессе деятельности. Труд не регламентирован условными правилами. Правила совершения трудового процесса вытекают из его конкретной специфики. Так, пилот самолета осуществляет полет по строго определенным правилам, диктуемым объективными обстоятельствами. Игра подчиняется правилам, являющимся результатом конвенции. Эти правила можно произвольно менять.

Рассмотрим еще два определения труда, данных с философских позиций. Венгерский исследователь Д. Фукас формулирует следующее определение: «Трудом является такая целесообразная человеческая деятельность, которая непосредственно или опосредованно направлена на создание продукта, ценностей и как «всеобщий труд» содержит в себе деятельность «всеобщего рабочего» [11, c. 84]. В этом определении отчетливо видно влияние методологии К. Маркса, но труд рассматривается все-таки односторонне. Д. Фукас справедливо отмечает направленность труда на преобразование внешнего мира, но игнорирует вторую важнейшую сторону трудового процесса – влияние деятельности на личность деятеля, изменение человека в труде.

В работе немецкого мыслителя Г. Зиммеля «Философия труда» отмечено следующее: «В труде объединяются психика и физиология человека, его интеллект и воля, лишенные для нас всякого единства, пока мы рассматриваем их в простом сосуществовании; труд – это объединяющий поток, в котором сливаются в нераздельное целое отдельные стороны нашей натуры…» [58]. Г. Зиммель обоснованно критикует сведение труда к процессу преобразования внешней действительности, что сближает его позицию с точкой зрения Маркса.

Наиболее разработанная, ясная и последовательная концепция сущности труда дана К. Марксом. Он формулирует понятие «абстрактная сущность труда», которая заключается в затрате человеческой силы, характерной для всех конкретных форм труда. Для характеристики этой абстрактной сущности Маркс выделяет 3 момента: труд как целесообразную деятельность, предмет труда и средства труда [99].

Особый интерес представляет попытка рассмотреть трудовую деятельность в рамках системного подхода. Для того чтобы описать труд как развивающуюся и функционирующую систему, следует найти в основании этой системы противоположности, единство которых и обеспечивало бы ее развитие. Если основанием системы считать отношения человека как субъекта труда с предметом труда как объектом, который изменяется с помощью средств труда, то труд как система является продуктом взаимодействия трех вышеперечисленных компонентов. При этом каждый из компонентов не утрачивает самостоятельности, а продолжает существовать наряду с качеством целого.

У Ф. Энгельса можно найти указание на еще одну важную особенность процесса труда. Содержание и характер труда детерминированы социальными и биологическими свойствами субъекта труда. Развитие биологических свойств человека как субъекта труда, в свою очередь, определяется не столько влиянием собственно биологических факторов, сколько социальными условиями [191]. Таким образом, совершенствование общественных отношений становится важнейшим фактором развития естественной основы труда. Например, свободный (т.е. не связанный с непосредственным принуждением) труд в большей степени способствует формированию новых способностей и росту умений у субъекта труда, чем принудительный труд.

В свете предложенной Марксом методологии можно сформулировать ряд основных принципиальных идей, которые необходимы для выработки обобщающего определения понятия «труд».

Первая идея. Труд – целесообразный и осознанный процесс.

В свете этой идеи труд предстает как такой процесс, который внутренне присущ человеческой природе, как процесс, в ходе которого происходит реализация «родовой сущности» человека.

Вторая идея. Труд - процесс активного воздействия человека на природу и реального взаимодействия людей в ходе общественной жизни.

Данный тезис указывает на социальный характер труда. Труд – это не только процесс изменения предмета труда, но и абсолютно необходимое условие реализации общественных отношений.

Третья идея. Общественная функция трудового процесса – удовлетворение материальных, познавательных, эстетических и социально-политических потребностей человека.

Этот важнейший момент проигнорирован в большинстве работ западных исследователей, выделяющих в качестве первостепенной лишь одну функцию труда – удовлетворение базовых жизненных потребностей, общественное воспроизводство человека. Марксистское понимание социальных функций трудового процесса является эффективным методологическим основанием научного исследования трудовой мотивации.

В отечественной социально-философской литературе предпринято немало попыток дать обобщенное определение труда, базируясь на принципах марксистского анализа. С нашей точки зрения, наиболее полное определение дано С.С. Товмасяном.

«Труд, – пишет названный автор, – это социально обусловленный, целесообразный и осознанный процесс, направленный на создание материальных и духовных ценностей, способных удовлетворить всю сумму разнообразных потребностей общественного человека» [164, c. 60].

С.С. Товмасян выделяет два уровня анализа трудового процесса. Во-первых, труд может рассматриваться как естественное и необходимое условие существования человека, независимое от общественных формаций и присущее всем им. Такая постановка вопроса является важной предпосылкой для анализа труда в собственно философском отношении и для нашей работы второстепенно.

Но существует и другой уровень анализа трудового процесса: на основе особенностей его функционирования в определенных социально-экономических условиях, которые предполагают различные специфические формы отношения людей в процессе труда, определенные отношения к собственности, определенные отношения «по социальной вертикали».

В соответствии с этим труд выступает в неразрывной связи с социально-экономическим строем общества. В капиталистическом обществе, в связи с господством частной собственности происходит подчинение труда капиталу, превращение труда в средство получения прибыли. В некапиталистических общественных системах – как доиндустриального, так и индустриального уровня развития – трудовая деятельность ориентирована на иные цели.

Неплохой иллюстрацией к вопросу о характере труда в условиях современного капиталистического общества могут служить слова А. Гора. Бывший вице-президент США пишет: «Там, где конкурирующие идеи затмевают или подвергают риску это чувство, безопасность окружающей среды уменьшается. Например, когда фермер, имеющий краткосрочный кредит, вынужден максимально увеличить прибыль, его земля страдает от эксплуатации. Когда у рабочих лесодобывающей компании ежегодные премии зависят от размеров ежеквартальной прибыли, они начинают вырубать все более молодые деревья, уменьшают количество саженцев под будущие заготовки и меньше обращают внимание на часто сопутствующую этому эрозию почвы» [36, c. 301].

Трудовая деятельность является процессом соединения двух противоположных начал в человеке – природного и социального. Характер взаимоотношения этих двух начал во многом определяет структуру трудовой мотивации, следовательно, нам представляется целесообразным проанализировать природную и социальную составляющие в процессе труда, рассмотреть возможные варианты их взаимосвязи в зависимости от различных внешних и внутренних факторов. Данной проблематике посвящен следующий параграф нашей работы.

1.2. ПРИРОДНОЕ И СОЦИАЛЬНОЕ В ТРУДЕ

В предыдущем параграфе мы рассмотрели сущность трудовой деятельности и сделали вывод о том, что труд есть двуединый процесс преобразования внешней среды человеческой жизнедеятельности и самого человека. Сущность человека социальна, но было бы ошибкой абстрагироваться от природных предпосылок человеческого бытия, его физической организации. В самом общем виде, взятый исключительно в биологическом смысле, труд представляет собой напряжение сил человека, энергетические затраты организма, приводящие к утомлению. Человек коренным образом отличается от животных, но он не является для природы «инородным телом». Человек произошел из животного мира, ему свойственны все фундаментальные свойства живого. В определенных границах вполне уместно рассматривать человека как биологический вид, обладающий специфическим набором признаков, – Homo sapiens.

Социальное начало в труде можно рассмотреть с разных сторон. Например, развитие трудовой деятельности диалектически связано с развитием общественных отношений: трудовая деятельность, постоянно усложняясь, создает предпосылки для развития более сложных общественных отношений, и, в свою очередь, общественные отношения определяют характер и содержание труда. Социальное начало в труде прослеживается и в том плане, что труд является условием для социального взаимодействия личностей, а также важнейшим каналом передачи социального опыта.

Труд сыграл исключительную роль в процессе развития общества (социогенеза). Она раскрыта Ф.Энгельсом в работе “Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека” [192]. Согласно Ф. Энгельсу, трудовая деятельность является первичным и центральным фактором, обусловившим формирование членораздельной речи, социальных отношений, рационального мышления и языка. Гипотезу Энгельса не следует трактовать упрощенно, как отрицание им обратного влияния на труд таких факторов социализации, как язык, сознание, мифология, религия, ритуальная практика.

Труд вообще не может существовать вне общества, как и общество без труда. В животном мире встречается деятельность, внешне похожая на трудовую. Так, бобры строят плотины, а птицы вьют гнезда. Но эта деятельность, во-первых, является сугубо инстинктивной. Так, ласточки всегда лепят свое гнездо из глины одним и тем же образом в любой местности и при любых условиях. Во-вторых, в этой деятельности отсутствует потенциал саморазвития. Бобры строили свои плотины миллион лет назад точно таким же образом, каким они это делают в наши дни. Никакого совершенствования «строительной техники» не произошло.

У животных существует непреодолимый «биологический барьер», не позволяющий усложнять и совершенствовать приемы деятельности. Механизм биологической эволюции может, в принципе, порождать новые виды с иными, более совершенными формами адаптации к окружающей среде, но никогда более биологическая эволюция не приведет к возникновению вида, способного изменять среду в соответствии со своими целями.

Тем не менее, нельзя преуменьшать значение природной основы человека. Биологически каждый из когда-либо живших или живущих ныне человеческих индивидов является уникальным, единственным в своем роде. Уникальность каждого человека, в том числе и с точки зрения его биохимического статуса, - факт первостепенной мировоззренческой важности. Признание бесконечного многообразия рода человеческого, а, следовательно, и бесконечного разнообразия способностей и дарований, которыми могут обладать люди, есть один из основополагающих принципов гуманизма.

По вопросу о соотношении биологического и социального в человеке существует широкий спектр мнений, заключенных между двумя полюсами: концепциями человека, которые принято называть биологизаторскими, или натуралистическими, сторонники которых абсолютизируют роль естественных, биологических начал в человеке, и социологизаторскими концепциями, в которых человек представлен как всего лишь слепок с окружающих его социальных отношений, их пассивное порождение.

Теории, абсолютизирующие биологическую сторону труда, следуют методологии биологического детерминизма (например, теория имманентной жизненной активности Х. Ортега-и-Гассета [125]). Жесткий социальный детерминизм, напротив, приводит к абсолютизации социальной стороны трудовой деятельности (например, теория экономического человека А. Смита [150]).

Собственно, наличие в труде биологического и социального начала не является в науке предметом спора. Дискуссии не утихают по вопросу об их соотношении. Обратимся в указанной связи к получившей большую известность работе В. Райха «Психология масс и фашизм» [142]. Автор утверждает, что в ХХ веке общество охватил процесс экономизации, который заключается в том, что в целях увеличения экономической прибыли общество не заботится о сохранении рабочей силы, которую можно легко обновить в виду ее избытка, созданного техническим прогрессом. На фоне этого процесса перед учеными стоит следующая задача: как изменить характер труда так, чтобы превратить его из тягостной обязанности в приятное удовлетворение потребности? По мнению В. Райха, причиной значительных социальных потрясений ХХ века является именно тот факт, что большинство работников трудится в связи с необходимостью добывать средства к существованию, а не ради получения удовольствия. Это модель принудительного труда, труда по принципам долга и совести, который противодействует органически присущему человеку стремлению к удовольствию. Так в трудовой деятельности социальная сторона труда (труд как средство заработка, труд как реализация общественного долга) остро противопоставлена биологической природе человека. Возникшее противоречие ведет к потере продуктивности в экономическом отношении и потери интереса к труду. Интересно, что подобные выводы автор распространяет и на капиталистическое общество, и на социалистическое общество, которое он рассматривает на примере СССР.

Пытаясь найти причину создавшегося противоречия, В. Райх отмечает: «Ясно, что механический, биологически неудовлетворительный труд является следствием широко распространенного механического мировоззрения и машинной цивилизации. Можно ли примирить биологический и социальный аспекты труда? Такое примирение можно осуществить, но для этого в первую очередь необходимо радикально изменить укоренившиеся идеи и институты» [142].

Широко распространено представление, что труд приносит удовлетворение сам по себе, потому и является не просто видом деятельности, а важнейшей человеческой потребностью (эта точка зрения будет подробнее рассмотрена нами ниже). В. Райх разделяет данное представление, но считает, что рыночная экономика в условиях механизации и экономизации придает труду такие формы, которые уничтожают это естественное удовольствие. При капитализме человек отделен от продукта своего труда, что мешает ему почувствовать радость достигнутой цели. Из подобной логики неизбежно следует вывод, что в традиционном обществе и на ранних стадиях развития капитализма препятствия для получения удовольствия от труда были гораздо менее значительными или вообще отсутствовали. Этот вывод, на наш взгляд, далеко не очевиден. Вряд ли труд раба, свободный от механизации и экономизации, мог приносить какое-либо «естественное удовольствие». По-видимому, В. Райх переоценивает фактор экономической закрепощенности труда, свойственной рыночной экономике ХХ века. Или, наоборот, идеализирует труд в условиях докапиталистических порядков. Уязвимость концепции Райха наглядно проявляется тогда, когда он пытается дать объяснение факту массового трудового энтузиазма в СССР, без которого было немыслимо провести индустриализацию в невиданно короткие сроки.

Принципиальное значение для оценки позиции В. Райха имеет его трактовка потребности человека в труде. Указанную потребность он выводит из биологического начала в человеке. При этом В. Райх отождествляет удовольствие от труда с сексуальным удовольствием. Отношение человека к труду, по его мнению, вообще относится к сфере сексуальной энергетики, так как источником труда и сексуальности служит одна и та же биологическая энергия. Удовольствие от труда определяется сексуально-энергетическими условиями, то есть связью между половой жизнью трудящегося и выполнением им своей работы. Степень удовольствия от сексуальной жизни определяет степень удовольствия от труда, так как удовлетворенная половая энергия спонтанно преобразуется в жажду деятельности.

Психосексуальная теория труда Райха является по своему существу фрейдистской. Ее несостоятельность вытекает как из несостоятельности мировоззренческих принципов фрейдизма, так и связанной с ними неверной трактовки двойственного характера труда. Он понимает взаимоотношение социального и биологического начал в труде не как диалектическое единство, а как искусственное противоречие. В. Райх абсолютизирует сексуальность в качестве важнейшей предпосылки положительного отношения к труду. Умозрительный, доктринерский характер концепции В. Райха наглядно проявляется в том, что он не останавливается перед практической рекомендацией обеспечивать полноценную половую жизнь трудящихся масс на уровне государства в целях повышения удовольствия от труда.

Главное заблуждение В. Райха и других представителей биологического детерминизма состоит в недиалектической трактовке соотношения природного и социального. Биологизаторский подход не позволяет понять, что снижение удовольствия от труда, то есть снижение мотивации к труду, происходит не из-за того, что социальные отношения уничтожают естественную тягу к труду, а по той причине, что различные социальные отношения создают неодинаковые условия для реализации потребности человека к труду. Поскольку биологизаторский подход непомерно преувеличивает роль биологического начала в человеческой жизни, постольку он ведет к серьезной недооценке социальных условий удовлетворения естественных потребностей, к принижению социальных факторов и стимулов трудовой деятельности.

Глубокий анализ социального характера трудовой деятельности можно найти в трудах К. Маркса [98], [99]. С его точки зрения, трудовую деятельность нужно рассматривать в системе общественных отношений, то есть, прежде всего, в системе материальных производственных отношений. Именно в материальных производственных отношениях трудовая деятельность людей обретает конкретные социальные качества. Рассматривать деятельность «в себе», то есть вне определенности общественными отношениями, - некорректно; любая деятельность протекает в определенных социально-исторических координатах, отвлекаться от них при социально-философском анализе общественных отношений – значит становиться на почву абстрактно-внеисторического подхода к анализу общества. (Это вовсе не означает, что такое отвлечение противопоказано всегда и везде). В исследованиях менее высокого уровня обобщения абстрагирование от социально-исторических координат допустимо и даже порой необходимо. Труд как социально значимое явление, как процесс преобразования вещества природы не тождествен труду как работе, то есть напряжению нервов, мышц и мозга. Важнейшей заслугой Маркса явилось детальное описание социального характера человеческого труда, более того, утверждение общества в качестве результата и предпосылки труда [99]. Предчеловеческий труд оставался деятельностью, направленной на удовлетворение биологических инстинктов, а коллективное существование животных предков человека носило характер биологической стадности.

Формирование человека означало превращение деятельности, совершаемой биологической особью, принадлежащей к стаду, в деятельность индивида, которая является моментом существования коллектива. Именно коллектив является подлинным субъектом трудовой деятельности, а отдельный человек – субъект лишь постольку, поскольку он принадлежит к социальному целому. Деятельность членов человеческого коллектива регулируется не биологическими инстинктами, но отношениями иного рода – отношениями собственности. Это и понятно: результаты труда воплощаются в предметы потребления; по поводу этих предметов возникают отношения, которые и есть отношения собственности. Таким образом, собственность есть результат предшествующего труда; в процессе дальнейшего исторического развития она становится предпосылкой и основой формирования общественных (в первую очередь, производственных) отношений. Развиваясь и изменяясь, эти отношения и определяют характер труда в истории общества.

Марксова идея диалектического единства природного и социального начал в труде проливает свет на проблему потребности человека в труде.

Труд является основной деятельностью человека. Но на заре антропогенеза труд имел характер случайных манипуляций с объектами природы. Для превращения отдельных попыток преобразующей деятельности в породивший человека систематический труд требовалось какое-то мощное стимулирующее начало, которое бы увлекало и захватывало нашего далекого предка.

Использование орудий в процессе преобразования окружающей действительности дало человеку возможность активного воздействия на мир, возможность преодоления извечной непосредственной зависимости всех живых организмов от природной среды. Постепенно формировалось новое отношение к миру, о котором В.И. Ленин писал: «…Мир не удовлетворяет человека, и человек своим действием решает изменить его» [85]. Первоначально труд был деятельностью, продиктованной необходимостью выживания в суровых природно-климатических условиях. Постепенно происходит «очеловечивание труда», превращение его в деятельность, обусловленную внутренними побуждениями человека. Иначе говоря, труд из внешней необходимости превращается во внутреннюю потребность. Человек получает удовольствие от своей деятельности уже потому, что он созерцает себя со стороны и наслаждается своими силами, своей способностью к действию. Так укрепляется потребность в труде вообще [39, c. 35].

Развитие предчеловеческой деятельности в собственно человеческую происходило не благодаря, а вопреки действию биологических факторов. У наших далеких предков был выбор между отказом от трудовой деятельности и ее продолжением. Выбор в пользу труда требовал преодоления стремления к покою, преодоления лени. Вероятно, какие-то отдельные существа и некоторые предчеловеческие общества не захотели или не сумели принудить себя к необходимому напряжению. Расплатой за такой выбор стали деградация и вымирание.

Вовлечение в труд новых предметов, изобретение новых методов манипулирования ими, переход от отдельных действий, ведущих к случайным успехам, к систематической деятельности, требующей особых усилий, привели к изменению первоначальной потребности в труде. Если на первом этапе эта потребность была продиктована необходимостью решения конкретной задачи (добыть пищу, спастись от угрозы голода, укрыться от непогоды), то в последующем появилась потребность человека воздействовать на природу активно, освоить ее всесторонним, универсальным образом. Процесс эволюции потребности человека в труде и влияние на эту потребность разнообразных биологических и социальных факторов, весьма подробно и последовательно прослежен в работе Г.С. Григорьева «Труд как первая жизненная потребность» [39, c.33-73].

Поскольку духовное развитие личности воспроизводит в обобщенном виде основные этапы духовной эволюции человека, имеет смысл обратиться к данным детской психологии. Так, хорошо известно, что на первых порах ребенок выполняет простейшее, не приводящее к созданию продукта действие (например, наполняет ведерко песком), но через некоторое время он обязательно попытается перейти к новой деятельности, ведущей к какому-то конкретному результату. (Если продолжить наш пример, это будет, скорее всего, формовка песчаных «пирожков»).

Описание процесса эволюции потребности в труде по необходимости абстрагируется от массы конкретных социальных факторов, влияющих на характер труда. В конкретных социальных условиях потребность в труде может подавляться нуждой, заботой о существовании, социальным притеснением и принуждением разного вида и интенсивности. Под влиянием подобных факторов труд превращается в тягостную необходимость. Подавление потребности в труде может происходить в различных формах. Самой простой формой является внеэкономическое принуждение, более утонченный характер носит принуждение экономическое. Потребность в труде может подавляться и путем лишения человека возможности приложить свои физически и интеллектуальные силы в соответствии со своими способностями и задатками. Так, реформы в современной России привели к характерному для любой рыночной экономической системы росту безработицы, что порождает массовое вынужденное безделье, и, соответственно, препятствует реализации потребности человека в творческом, созидательном труде. Находясь в ситуации вынужденного безделья длительное время, человек утрачивает самоуважение, теряет деятельную творческую активность, переходит к паразитической смысложизненной стратегии.

Общество объективно нуждается в создании таких условий, которые не подавляли бы потребность человека в труде. Эту мысль можно проследить и в сексуально-трудовой теории В. Райха. Но он понимает эту потребность как сугубо биологическую, поскольку отождествляет ее с сексуальностью (трактуемой, кстати, в биологизаторском духе). На самом деле удовлетворение от труда нельзя свести к физиологическому удовольствию, труд приносит удовлетворение более высокого порядка, связанное с осознанием человеком себя как социального существа. Таким образом, возникая в процессе взаимодействия человека с природой, потребность в труде приобретает характер социальной потребности. Следует, однако, помнить о том, что социальная по своей природе потребность имеет в качестве своей предпосылки факторы биологического порядка.

В отличие от биологических, социальные потребности не являются врожденными. Социальные потребности не передаются по наследству, а вырабатывается прижизненно, под воздействием среды и самовоспитания. Сам процесс формирования человеческих потребностей и способностей длился много тысяч лет. Накопленный человечеством на протяжении этих тысячелетий опыт усваивается отдельным человеком в детском и юношеском возрасте по мере обретения социальной зрелости.

Диалектические отношения биологического и социального в труде наглядно обнаруживают себя, когда мы предпринимаем социально-философский анализ феномена лени. В некоторых работах [59] утверждается, что человеческая лень имеет естественные, биопсихические предпосылки. В качестве главной биопсихической предпосылки можно выделить сниженную энергетику, проявляющуюся во всех сферах жизни человека, и конкретно в нежелании работать, действовать. Существует также точка зрения, что лень, проявляющаяся в реальной жизни человека, есть отражение того пассивного состояния, в котором он находился в пренатальный период.

Любой биологический организм устроен таким образом, что трата энергии происходит только для удовлетворения важнейших жизненных потребностей и инстинктов. Но деятельность человека, носящая преобразующий характер, далеко выходит за естественные пределы, поэтому человеку приходится преодолевать собственную биологическую природу.

Утверждение о том, что лень присуща каждому человеку с рождения, на наш взгляд, является сугубо умозрительным. Факты говорят о том, что отдельным индивидам изначально свойственна деятельная активность. Если допустить, что лень имеет только биологические источники, то остается необъяснимым следующий факт: в различных конкретных общественно-исторических условиях можно четко проследить тенденцию к повышению или снижению проявлений лени. Очевидно, лень имеет и социальные источники. Попытаемся их проанализировать.

Очевидно, что для преодоления влияния факторов, снижающих потребность в труде или вообще блокирующих развитие этой потребности, нужны мощные силы. Природа этих сил социальна и определяется, в конечном счете, производственными отношениями. Общество как единый организм для своего выживания и развития объективно заинтересовано в создании благоприятных условий для формирования потребности в труде. Историческая практика породила немало способов решения этой проблемы; до сих пор, однако, нельзя утверждать, что проблема нашла свое окончательное решение. Не вызывает сомнения тот факт, что наиболее перспективной является та социальная система, которая способна обеспечить формирование глубокой потребности в труде у всех членов общества или хотя бы у подавляющего большинства.

В классово-антагонистическом обществе труд является уделом низших классов. Высшие классы присваивают результаты чужого труда, что создает для них возможность удовлетворять свои материальные потребности, не трудясь. Так возникает соблазн лени. Низшие классы, принуждаемые к труду внешней необходимостью, находятся вне ситуации этого соблазна. (Речь идет, разумеется, о трудящихся классах. Люмпен-пролетариат также ведет паразитический образ жизни, поэтому добродетель трудолюбия там может сформироваться не благодаря, а вопреки обстоятельствам).

В современном российском обществе лень получил, к сожалению, значительное распространение. Чтобы убедиться в справедливости этого утверждения, достаточно пройтись вечером по улице типичного российского города. Мы увидим толпы праздношатающихся людей, преимущественно молодых; каждый второй держит в руках початую бутылку пива и время от времени из нее прихлебывает; на лицах, в значительной части отмеченных печатью порока, - выражение блаженства.

Чем этот факт можно объяснить? По-видимому, ответ заключается в следующем. В дореволюционной России капитализм зародился слишком поздно, поэтому такие мотивы к труде, как стремление извлечь личную пользу, добиться успеха не успели стать основой сознания русского человека. В последнем господствовали мотивы общинного труда, сильно было влияние крестьянского сознания и православия, не поощрявших труда ради личной выгоды. После революции произошел возврат к прежнему общинному отношению к труду, связанный с появлений целой системы коллективных и общественных мотивов. Формировалась новая, а, в сущности, старая трудовая мораль, которая предполагала сознательное трудолюбие, преодолевающее лень.

Сторонники либеральных ценностей активно внедряли в советское общественное сознание идеологический миф об «уравниловке», якобы несправедливом принципе распределения материальных благ. «Уравниловка» объявлялась главной причиной общего снижения трудовой активности, работы «с прохладцей». Действительно, в советском обществе были сглажены различия в материальном вознаграждении. Но само по себе это явление не может стать источником лени, скорее наоборот, человек, получающий гарантированную зарплату, освобождается от необходимости искать побочный заработок. Это дает ему возможность направить свои силы в иное русло, например, заняться творчеством. И чем сложнее и квалифицированнее труд, тем в большей степени проявляется эта закономерность.

В современном российском обществе имеют место негативные экономические процессы: падение производства, скрытая и явная безработица, возникновение крупного криминального капитала, резкое обогащение одних за счет других. Указанные процессы неблагоприятны для формирования сознательного отношения к труду. Можно со всей определенностью констатировать тот факт, что в современной России трудовая мораль, препятствующая росту лени и социальной пассивности, еще не сформировалась. К сожалению, у современного российского государства не существует никакой внятной идеологии, нет общественно значимых целей, ради которых люди были бы готовы проявлять трудовой энтузиазм. Нельзя считать нормальным такое положение вещей, когда ученые, педагоги, люди других творческих профессий в своей основной массе живут на уровне бедности или даже ниже этого уровня. Это способствует формированию негативного отношения к сложному квалифицированному труду, переходу к более примитивным формам труда, как, например, перепродажа товаров или выращивание овощей на приусадебных участках. С помощью таких видов труда можно обеспечить элементарное выживание, но нельзя добиться динамичного экономического прогресса общества.

Диалектика биологического и социального в трудовой деятельности проявляется и в трудовой мотивации. Мотивация труда также имеет биологические предпосылки. Схема функциональной системы психологического механизма принятия решения действовать у человека и у представителей животного мира в основных позициях тождественна: наличествует внешний раздражитель (для человека – стимул), обстановочные факторы (оценка и учет собственного состояния и ситуации), память (какой была реакция на данный стимул прежде) и потребность [63, c. 15]. Однако, это лишь формальное сходство. Мотивация человека и мотивация животного принципиально различны.

Витальные потребности человека являются абстрактно общей предпосылкой человеческой деятельности. Но человек трудится (и вообще действует) не ради удовлетворения этих потребностей. В трудовой мотивации человека всегда присутствует определенная общественная цель: сварить шов на подводной лодке, написать диссертацию и т.д. За этими конкретными целями вырисовываются смысложизненные, стратегические цели. Рабочий может приняться за трудное задание для того, чтобы хорошо заработать, а может и потому, что хочет «проверить свои силы». Этот тактический выбор определяется системой ценностей, мироотношением личности, то есть выбором жизненной стратегии.

Человек проявляет активность не только ради наслаждения собственными силами и не только ради потребления произведенных им благ. Удовлетворение материальных и культурных потребностей при всей их первостепенной значимости само по себе еще недостаточно для ощущения полноты личного бытия, хотя это, конечно, основная предпосылка для полноценной духовной деятельности человека. Человек по природе своей не только потребитель, но и творец материальных и духовных ценностей. Потребность в творческой деятельности – одна из самых первичных, глубоких и неискоренимых потребностей человека.

Однако, как ни сильна потребность человека в труде, как ни велико удовлетворение, вызванное участием в реализации созидательных целей, этого недостаточно для того, чтобы побудить человека преодолевать трудности, с которыми ему приходится сталкиваться в процессе усложнения и развития труда. Прекрасной иллюстрацией данного тезиса может служить роман французского экзистенциалиста Жана Поля Сартра «Тошнота» [145]. Главный герой этого произведения, Антуан Рокантен, получает небольшую, но стабильную ежемесячную ренту, и поэтому он фактически избавлен от необходимости трудиться. Исследование биографии маркиза де Рольбона он предпринимает без экономической мотивации. Поначалу труд над исследованием захватывает Антуана, приносит ему удовлетворение. Однако, по мере продвижения работы автор сталкивается с рядом трудностей, что несколько усложняло его труд. Не найдя достаточных мотивов для преодоления возросших трудностей, Антуан бросает начатое дело. В конце романа Антуан аккуратно подсчитывает свой скромный бюджет, решает урезать потребности и заключает, что работа для него не является необходимостью.

Трудовая мотивация обладает сложной внутренней структурой, заслуживающей специального рассмотрения. К нему мы сейчас и переходим.

1.3. СТРУКТУРА ТРУДОВОЙ МОТИВАЦИИ

1.3.1. Сущность и структура мотива