Секрет “последнего города”

В «Золотом телёнке» на вопрос Шуры Балаганова, поедут ли они теперь, после того как Бендер раздобыл миллион, в Рио-де-Жанейро, Остап “с неожиданной злостью” отвечает:

“Всё это выдумка, нет никакого Рио-де-Жанейро, и Америки нет, и Европы нет, ничего нет. И вообще последний город - это Шепетовка, о которую разбиваются волны Атлантического океана”.

При чтении невольно возникает вопрос, почему Шепетовка - крохотный населённый пункт на Украине - назван “последним городом”? Фундаментальный комментарий Ю. К. Щеглова к романам «Двенадцать стульев» и «Золотой телёнок» ответа на этот вопрос не даёт, хотя к упомянутой в XXX главе станции Хацепетовка есть пояснение: “Железнодорожная станция в Донбассе к северо-востоку от Сталино (бывшая «Юзовки»)” (Ю. К. Щеглов. Роман (бессмертное произведение)ы И. Ильфа и Е. Петрова. Том 2. Wien, 1991. С. 653). Вместе с тем внимательные читатели Ильфа и Петрова знают, что в их романах нет ничего попросту, и, значит, за тем, что названа именно Шепетовка, есть определённый смысл.

Обратимся, вслед за Остапом, к Малой Советской Энциклопедии, вырезку из которой (статью о Рио-де-Жанейро) Бендер в начале повествования показывал Балаганову. Вот что сообщает это издание о Шепетовке (том 10. М., 1931. Столбец 44): “Город, районный центр УССР (Волынь, Близ польской границы), узлов. ст. Ю.-З. ж. д.; 14,7 т. жит. Пром. значение небольшое: мельницы, лесопильный завод”. В выделенных мною словах всё и дело. Посмотрите на карту. В те времена Шепетовка оказалась пограничным городом (западная Украина ещё не была возвращена в состав СССР - бывшей Российской Империи), и, очевидно, Остап, намереваясь перебраться в город своей мечты - Рио-де-Жанейро, прикидывал, как это сделать. Путь через Шепетовку, можно понять, был для него невозможен. Да, железной дорогой он мог добраться до этого города, но дальше?..

К началу 1930-х годов советская граница для советских же граждан была заперта на замок накрепко, выбраться из страны победившего социализма (не скажем: навсегда, только на время) оказалось сложно даже такому требующему к себе зависти “гражданину Советского Союза”, как Маяковский (известно, что незадолго до смерти его не выпускали в Париж). Куда уж великому комбинатору, а отнюдь не великому гражданину, гражданину скорее в уголовно-процессуальном смысле Остапу Ибрагимовичу Бендеру! Вот почему о Шепетовку “разбиваются волны Атлантического океана”. Вот почему этот городок, в котором, как и в гоголевском Миргороде (см. эпиграф к книге из “географии Зябловского”), особо отмечены мельницы (символ времени) и лесопилка, поднят до символического значения.

Для Бендера, как и для миллионов граждан СССР в тех условиях, мир замыкался пространством страны, действительно окружённым неким, словно в древних домагеллановых картах, окияном с нарисованными барашками волн, в котором плавают капиталистические акулы (как помним, образ тоже из «Золотого телёнка»). И только где-то далеко, почти миражно, “у обширной бухты Атлантического океана” (из Малой Советской Энциклопедии), возвышались во всём их великолепии здания Рио. Переплыви океан, попробуй! И действительно, Бендеру не удалось пересечь даже приднестровские плавни, где он пытался купить у румынских пограничников право оказаться в “воображаемом городе детства”. Здесь-то ему и приходит в голову идея “переквалифицироваться в управдомы”, которая, естественно, напомнит нам о знаменитом управдоме Бунше-Корецком из пьесы Булгакова «Иван Васильевич», написанной, правда, позже «Золотого телёнка», в 1935 году. Но это уже другой сюжет, связанный с любимыми книгами.