Исследование взаимосвязи девиантного поведения с выбором копинг-стратегий
Содержание:
Введение………………………………………………………………………………3
Глава 1 Теоретический анализ по проблеме девиантного поведения и копинг-стратегий……………………………………………………………………………..7
1.1 Психология девиантного поведения………………………………………….7
1.1.1 Основные теоретические подходы к изучению девиантного поведения..7
1.1.2 Факторы, влияющие на девиантное поведение подростков……………..12
1.1.3 Классификация несовершеннолетних правонарушителей………………16
1.1.4 Мотивы совершения преступлений и правонарушений…………………22
1.2 Копинг-стратегии ………………….…………………………………………..29
1.2.1Теоретические подходы к изучению копинг-поведения…………………29
1.2.2 Копинг-механизмы и механизмы психологической защиты……………35
1.2.3 Совладающее поведение у несовершеннолетних правонарушителей….40
1.2.4 Особенности совладающего поведения и копинг-стратегий у несовершеннолетних правонарушителей употребляющих психоактивные вещества…………………………………………………………………………..42
1.2.5 Особенности совладающего поведения и копинг-стратегий у безнадзорных несовершеннолетних правонарушителей………………………46
Глава 2 Исследование взаимосвязи девиантного поведения с выбором копинг-стратегий……………………………………………………………….…..50
2.1 Общая характеристика методов исследования……………………….….…50
2.2 Обзор методик исследования склонности к отклоняющемуся поведению и выбор копинг-стратегий…………………………………………………………54
2.3 Этапы эмпирического исследования…………………………………..…....58
2.4 Содержательный анализ взаимосвязи девиантного поведения с выбором копинг-стратегий…………………………………………………………………59
Выводы………………………………………………………………………………76
Заключение………………………………………………………………………….78
Список литературы………………………………………………………………...80
Приложение……………………………………………………………………..…..84
Введение
Актуальность проблемы состоит в том, что условия, в которых протекает жизнедеятельность современного человека, часто по праву называют экстремальными и стимулирующими развитие стресса. Это связано со многими факторами и угрозами, в том числе политическими, информационными, социально-экономическими, экологическими, природными. Для совладания со стрессовыми ситуациями человек на протяжении своей жизни вырабатывает так называемые копинг-стратегии, то есть систему целенаправленного поведения по сознательному овладению ситуацией для уменьшения вредного влияния стресса.
На данный момент огромное количество детей в современном обществе находится в трудной или кризисной социально-психологической ситуации, ощущает собственную ненужность. В связи с такой ситуацией увеличивается и число несовершеннолетних, имеющих высокий риск совершения правонарушений, который обусловлен криминогенными факторами социальной среды и их социального окружения. В этот период возможно усиление и обострение психического состояния и так травмированного подростка. Например, социальная дезадаптация может перерасти в полную изоляцию подростка от просоциального окружения и общества в целом.
Во многих городах имеются специализированные ведомства, учреждения и подразделения, работающие в области профилактики и реабилитации подростковой преступности. Но, не смотря на это, число несовершеннолетних совершивших те или иные преступления не уменьшается.
Изучению девиантного поведения подростков посвящены многие работы зарубежных и отечественных авторов таких как: Ч. Ламброзо, Ю.А. Клейберг, З. Фрейд, Р. Мертон, Э. Дюргейм, Л.И. Божович, Е.В. Змановская, Е.В. Васкэ, Л.В.Васильев. В своих работах исследователи раскрывали вопросы детерминации, факторов влияющих на девиантное поведение, закономерностей развития, профилактики и преодоления в ходе оказания социально-психологической помощи.
Исследования взаимосвязи девиантного поведения и выбора копинг-стратегий направлены на анализ путей и способов профилактики данного явления среди несовершеннолетних правонарушителей. Главной целью в работе с несовершеннолетними правонарушителями является восстановление отношений подростка с обществом, а так же формирование адаптивного поведения. Для реализации поставленных целей очень важно учитывать в работе особенности копинг-стратегий и совладающего поведения подростков, т.к. использование адекватных копинг-стратегий играет огромную роль в адаптации человека.
В процессе онтогенеза у каждого подростка формируется индивидуальный и уникальный стиль поведения, управляющий состоянием и позволяющий преодолевать стрессы повседневной жизни (Р. Лазарус, С. Фолькман, Н.С. Хаан, В.М. Сирота, Н.А. Ялтонский, Т.Л. Крюкова, И.М. Никольская и др.). Особую роль в становлении совладающего поведения играет семейный контекст. Негармоничное воспитание, строгие дисциплинарные воздействия, физические наказания, угрозы со стороны родителей могут способствовать появлению и развитию у ребенка тревоги и страха - одного из условий проявления защитного поведения для устранения внутреннего и внешнего дискомфорта, восстанавливающее внутреннее равновесие личности. А в условиях отсутствия родительского воспитания риск формирования дезадаптивного совладающего поведения у подростка очень велик.
Цель данной работы направлена на изучение взаимосвязи копинг-стратегий и девиантного поведения, выявление различий в выборе копинг-стратегий между подростками, состоящими на учете в ПДН и учениками общеобразовательной школы.
Объектом нашего исследования являются поведенческие особенности несовершеннолетних правонарушителей с девиантным поведением.
Предмет исследования: копинг-стратегии и совладающее поведение у несовершеннолетних правонарушителей с девиантным поведением.
Нами были сформулированы следующие гипотезы:
1) Подростки с девиантным поведением склонны снимать возникшее напряжение с помощью неконструктивных механизмов психологических защит в отличие от подростков с социально-адаптированным поведением.
2) Подростки с девиантным поведением чаще используют неэффективные стратегии совладания в трудных ситуациях по сравнению с подростками с социально-адаптированным поведением.
Исходя из цели, предмета и гипотез нами были поставлены следующие задачи:
1. Провести теоретический анализ современных зарубежных и отечественных исследований процесса копинг-поведения и использования в нем основных личностных и социальных ресурсов. Выделить основные подходы исследования проблемы совладания подростков в аспекте девиаций поведения.
2. Исследовать основные механизмы психологической защиты у подростков с девиантным поведением.
3. Описать влияние внешних факторов на формирование защитных механизмов и копинг-поведения у подростков с девиантным поведением.
4. Сравнивая группы социально-адаптированных и девиантных подростков, установить наиболее часто встречаемые особенности копинг-реагирования.
5. Разработать рекомендации по формированию эффективных психологических защитных механизмов и стратегий совладающего поведения у подростков с девиантным поведением.
Основу нашего эмпирического исследования составили методики:
1.Методика диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (А. Н. Орел).
Предлагаемая методика диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (СОП) является стандартизированным тест-опросником, предназначенным для измерения готовности (склонности) подростков к реализации различных форм отклоняющегося поведения. Опросник представляет собой набор специализированных психодиагностических шкал, направленных на измерение готовности (склонности) к реализации отдельных форм отклоняющегося поведения..
2. Модифицированный вариант опросника «Решение трудных ситуаций».
Методика предназначена для диагностики особенностей решения трудных ситуаций по 11 диагностическим шкалам.
3. Методика определения индивидуальных копинг-стратегий (Э. Хайм).
Методика предназначена для выявления индивидуального стиля совладания со стрессом. Также использоваться в целях диагностики как непродуктивных паттернов (образцов) поведения, так и ресурсов личности.
4. Контент-анализ и методы математической статистики.
Структура и объем работы: работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы, включающего 46 наименований, приложение. Общий объем работы 83 страницы компьютерного текста.
Глава 1 Теоретический анализ по проблеме девиантного поведения и копинг-стратегий
1.1 Психология девиантного поведения
1.1.1 Основные теоретические подходы к изучению девиантного поведения
Проблема распространенности девиантного поведения в среде современной молодежи приобрела серьезные масштабы и нуждается в подробном анализе с целью совершенствования методов контроля, профилактики и пресечения антисоциальных процессов в подростковой среде.
Девиантное поведение определяется соответствием или несоответствием тех или иных поступков социальным нормам и ожиданиям. Однако критерии определения поведения как девиантного неоднозначны и часто вызывают разногласия и споры.
В зависимости, во-первых, от степени причиняемого вреда интересам личности, социальной группе, обществу в целом и, во-вторых, от типа нарушаемых норм можно различать следующие основные виды отклоняющегося (девиантного) поведения:
– деструктивное поведение, причиняющее вред только самой личности и не соответствующее общепринятым социально-нравственным нормам, – накопительство, конформизм, мазохизм и другие;
– асоциальное поведение, причиняющее вред личности и социальным общностям (семья, компания друзей, соседи и другие) и проявляющееся в алкоголизме, наркомании, самоубийстве и другом;
– противоправное поведение, представляющее собою нарушение как моральных, так и правовых норм и выражающееся в грабежах, убийствах и других преступлениях.
К основным формам отклоняющегося поведения принято относить правонарушаемость, включая преступность, пьянство, наркоманию, проституцию, самоубийство, которые в свою очередь свидетельствуют о состоянии конфликта между личностными и общественными интересами. Отклоняющееся поведение – это чаще всего попытка уйти из общества, убежать от повседневных жизненных проблем и невзгод, преодолеть состояние неуверенности и напряжения через определенные компенсаторные формы. Однако отклоняющееся поведение не всегда носит негативный характер. Оно может быть связано со стремлением личности к новому, попыткой преодолеть консервативное, мешающее двигаться вперед.
В изучении причин отклоняющегося поведения существует три вида теорий [23]: теории физических типов, психоаналитические теории и социологические, или культурные теории. Остановимся на каждой из них.
1. Основная предпосылка всех теорий физических типов состоит в том, что определенные физические черты личности предопределяют совершаемые ею различные отклонения от норм. В этих теориях присутствует одна основная идея: люди с определенной физической конституцией склонны совершать социальные отклонения, осуждаемые обществом. Биолого-психологические теории девиантного поведения включают в себя анализ биологических, физиологических, психологических причин делинквентности. Суть данных теорий направлена на выявление прирожденных задатков человека, которые могут являться основой для совершения преступления. Среди них наиболее популярными остаются биолого-антропологические теории (Ф. Галь, Ч. Ламброзо)[28] «о прирожденном преступнике»; теория «конституциональной предрасположенности» человека к преступлениям (Э. Кречмер, Э. Хуттон), сторонники которой пытались установить связь между преступлением и типом строения тела и характером человека; а также их последователи и сторонники (У. Шелдон, Ш. Глюк, Дж. Кортес, Т. Гиббенс), модернизировавшие «антрополого-конституциональный подход» к личности преступника с учетом последних достижений медицины. «Эмпирика-индуктивная теория» (М. Шлапп, Э. Смит, И. Ланге, Г. Кранц и др.) изучала влияние на поведение человека желез внутренней секреции. И, наконец, завершает биолого-психологические теории «генетическая концепция», сторонники которой предполагают зависимость девиантного поведения от хромосомных нарушений типа «47 ХХУ» (синдром Клайнфелтера)[28]. Однако практика показала несостоятельность теорий физических типов. Не всегда люди, подходящие под определенный стереотип внешности, действовали согласно тех или иных теорий.
2. В основе психоаналитических теорий отклоняющегося поведения лежит изучение конфликтов, происходящих в сознании личности. В центре внимания «психоаналитических теорий» (3. Фрейд, А. Адлер, К. Юнг, Д. Абрахамсен и другие) находится развитие личности, феномены бессознательного, прохождение психосексуальных фаз, развитие подструктур личности (Оно, Я, Супер-Я). Для психоаналитиков поведение несовершеннолетних девиантов детерминировано прошлым опытом, инстинктами, вытесненными в подсознание.
Согласно теории З. Фрейда [38], у каждой личности под слоем активного сознания находится область бессознательного – это наша психическая энергия, в которой сосредоточено все природное, первобытное. Человек способен защититься от собственного природного «беззаконного» состояния путем формирования собственного «Я», а также так называемого «сверх-Я», определяемого исключительно культурой общества. Однако может возникнуть состояние, когда внутренние конфликты между «Я» и бессознательным, а также между «сверх-Я» и бессознательным разрушают защиту и наружу прорывается наше внутреннее, не знающее культуры содержание. В этом случае может произойти отклонение от культурных норм, выработанных социальным окружением индивида. Данная идея была развита и конкретизирована в более узком контексте А. Бассом, Л. Берковцем, Д. Зильманом, Дж. Доллардом в теориях «агрессии и фрустрации».
В рамках теории «умственной отсталости и душевных расстройств» (Г. Годдард, С. Пульман, Л. Зелани и др.) была предпринята попытка связать интеллект и психическое состояние человека с его антисоциальными действиями. «Патопсихологическая теория» (Р. Горафало, И. Колеман, X. Морган, Г. Мюрей, С. Хатузь, Дж. Маккинли и др.), нашедшая отклик во многих странах, доказывает, что насильственные преступления совершаются «людьми-психотиками» с характерным для них отрывом от социальной реальности. Как развитие идей бихевиоризма следует считать «социально-когнитивную» теорию (А. Бандура, Дж. Доллард, И. Миллер, Дж. Уолп и др.), получившую название «поведенческого моделирования», «теорию эмоциональных проблем» (К. Бартол Ф. Монахэм, Р. Курцберг М. Левин и др.), «теорию мыслительных моделей» (С. Иохельсон и др.). Однако все эти теории, взятые по отдельности, не способны раскрыть причины возникновения и функционирования девиантного поведения из-за излишней биологизации и психологизации социальных процессов и явлений. Они также свидетельствуют о том, что только биологическими или психологическими основаниями, какими бы передовыми они ни были, проблемы роста преступности и ее профилактики решить нельзя.
3. Начиная с последних десятилетий XX в. активно разрабатывается социально-культурное направление, включающее в себя социально-культурную обусловленность и комплексность в объяснении причин девиантного поведения. В русле данного направления Р. Мертоном была трансформирована концепция «социальной аномии» Э. Дюргейма, активно разрабатываются теория «социального неравенства» (Клоуард, Л. Оулин, Л. Филипс, Г. Фотей и др.), теория «социопатической личности» (Х.М. Клеклей, Х.К. Гоу и др.), теория «научения» (Баулби, А. Эйчхорн, М. Лемей и др.), концепции «дифференциальной ассоциации» (Сатерленд и др.), «нейтрализации» (Г. Сайке, Д Матза), теория «субкультуры» (А. Коэн, У. Миллер и др.) и «стигматизации» (Ф. Танненбаум и др.), теория «массмедиа» (Дж. Форнас, Г. Болин, Дж. Фридман и др.), теория «множественности факторов» (Э. и Ш. Глюк) и другие [22].
В соответствии с социологическими, или культурными, теориями индивиды становятся девиантами, так как процессы проходимой ими социализации в группе бывают неудачными по отношению к некоторым вполне определенным нормам, причем эти неудачи сказываются на внутренней структуре личности. Когда процессы социализации успешны, индивид сначала адаптируется к окружающим его культурным нормам, затем воспринимает их так, что одобряемые нормы и ценности общества или группы становятся его эмоциональной потребностью, а запреты культуры – частью его сознания. Он воспринимает нормы культуры таким образом, что автоматически действует в ожидаемой манере поведения большую часть времени. Наличие в повседневной практике большого числа конфликтующих норм, неопределенность в связи с этим возможного выбора линии поведения могут привести к явлению, названному Э. Дюркгеймом аномией (состояние отсутствия норм). По Дюркгейму аномия – это состояние, при котором личность не имеет твердого чувства принадлежности, никакой надежности и стабильности в выборе линии нормативного поведения.
Роберт К. Мертон внес некоторые изменения в концепцию аномии, предложенную Дюркгеймом. Он считает, что причиной девиации является разрыв между культурными целями общества и социально одобряемыми (легальными или институциональными) средствами их достижения. [39]
Р. Мертоном была разработана типология поведения личностей в их отношении к целям и средствам. Согласно этой типологии отношение к целям и средствам любой личности укладывается в следующие классы:
– конформист принимает как культурные цели, так и институциональные средства, одобряемые в обществе, и является лояльным членом общества;
– новатор пытается достигнуть культурных целей (которые он принимает) неинституциональными средствами (включая незаконные и криминальные);
– ритуалист принимает институциональные средства, которые абсолютизирует, но цели, к которым он должен стремиться с помощью этих средств, игнорирует или забывает. Ритуалы, церемонии и правила для него являются основой поведения, в то же время оригинальные, нетрадиционные средства им, как правило, отвергаются;
– изолированный тип отходит как от культурных, традиционных целей, так и от институциональных средств, необходимых для их достижения (например, бомжи, наркоманы, алкоголики);
– мятежник пребывает в нерешительности относительно как средств, так и культурных целей; он отступает от существующих целей и средств, желая создать новую систему норм и ценностей и новые средства для их достижения.
Приведенные выше теории детерминации девиантного поведения демонстрируют глубокую взаимосвязь между биологическими, психологическими и социальными причинами делинквентного поведения молодежи и, с точки зрения ученых, в перспективе могут стать менее полярными.
Каждая концепция сама по себе ценна и может быть полезна как для отечественной теории, так и для практики. Но основной недостаток этих теорий состоит в том, что они существуют изолированно друг от друга.
Успех борьбы с девиантностью был бы намного эффективнее, если бы к рассмотрению форм и методов предупреждающей и реабилитационной работы они подходили комплексно, с учетом социально-экономических, криминологических, биологических, психолого-педагогических и социально-педагогических теорий.
1.1.2 Факторы, влияющие на девиантное поведение подростков
Генезис девиантного поведения обусловлен рядом взаимосвязанных факторов, выделяемых в соответствии с компонентами человеческого поведения различного уровня – биологическими, психологическими и социальными. [16]
Биологические факторы выражаются в существовании неблагоприятных физических или анатомических особенностей организма человека, затрудняющих его социальную адаптацию. К ним относятся генетические, психофизиологические и физиологические факторы.
Генетические факторы передаются по наследству. Это могут быть нарушения умственного развития, дефекты слуха и зрения, телесные пороки, повреждения нервной системы. Данные поражения приобретаются, как правило, еще во время беременности матери в силу неполноценного и неправильного питания, употребления ей алкогольных напитков, курения; заболеваний матери (физические и психические травмы во время беременности, хронические и инфекционные соматические заболевания, черепно-мозговые и психические травмы, венерические заболевания); влияние наследственных заболеваний, а особенно наследственности, отягощенной алкоголизмом.
Психофизиологические и физиологические факторы проявляются в отклонении в психическом и физиологическом развитии: низкий уровень интеллектуального развития от рождения или как результат черепно-мозговой травмы; дефекты речи, внешняя непривлекательность; недостатки конституционно-соматического склада человека; эмоционально обусловленные отклонения и отклонения активно-волевой сферы, способствующие формированию повышенной возбудимости аффектов, импульсивности в действиях и поступках, жажды наслаждений, злорадства и издевательств над окружающими, деспотизма, бродяжничества и пр.
Психологические факторы включают в себя наличие у ребенка психопатии или акцентуации отдельных черт характера [8]. Эти отклонения выражаются в нервно-психических заболеваниях, неврастении, пограничных состояниях, повышающих возбудимость нервной системы и обусловливающих неадекватные реакции. Люди с акцентуированными чертами характера чрезвычайно уязвимы для различных психологических воздействий и нуждаются, как правило, в социально-медицинской реабилитации наряду с мерами воспитательного характера.
Социально-педагогические факторы выражаются в дефектах школьного, семейного или общественного воспитания, в основе которых лежат половозрастные и индивидуальные особенности развития детей, приводящих к отклонениям в ранней социализации ребенка в период детства с накоплением негативного опыта; в стойкой школьной неуспеваемости ребенка с разрывом связей со школой, ведущей к несформированности у подростка познавательных мотивов, интересов и школьных навыков. Такие дети, как правило, изначально бывают плохо подготовлены к школе, негативно относятся к домашним заданиям, выражают безразличие к школьным оценкам, что говорит об учебной дезадаптации.
Так же большое влияние на девиантное поведение подростка может влиять несоответствие воспитания индивидуальности ребенка и несоответствие воспитательного воздействия своеобразию возрастного развития.
Различные отклонения в развитии ребенка диктуют необходимость их учета в воспитании. Оно должно ориентироваться на сдерживание или стимулирование развития тех или иных возможностей, позволяющих преодолеть недостатки. В каждый период возрастного развития ребенка, формируются различные психические качества, черты личности и характера, которые необходимо учитывать в воспитательном процессе.
К проблемам подросткового возраста, не учет которых приводит к отклоняющемуся поведению, также можно отнести [16]:
1) кризисные явления, характеризующие психофизиологическое развитие в подростковом возрасте: ускоренное и неравномерное развитие организма в период полового созревания; неразвитость сердечнососудистой системы, влияющей на физическое и психическое самочувствие подростка; гормональный всплеск эндокринной системы в период полового созревания и проявляющаяся в повышенной возбудимости, эмоциональной неустойчивости;
2) обострения взаимоотношений со взрослыми, родителями, учителями, проявляющиеся в «конфликте» моралей старших и младших, чувстве взрослости и неприятии требований к себе;
3) стремления заменить отношения с позиции «морали подчинения» на «мораль равенства»;
4) повышенная критичность оценочных суждений и поведения взрослых;
5) изменения в характере взаимоотношений со сверстниками, потребность к общению, стремление к самоутверждению, приводящие порой к негативным формам.
Важным фактором отклонений в психосоциальном развитии ребенка является неблагополучие семьи. Если в семье подросток чувствует недостаток родительской ласки, любви, внимания, то защитным механизмом в этом случае будет выступать отчуждение. Проявлениями такого отчуждения могут быть: невротические реакции, нарушения общения с окружающими, эмоциональная неустойчивость и холодность, повышенная уязвимость, а также стремление уйти из дома и значительную часть времени проводить вообще вне дома.
Девиантному поведению подростка способствует безнравственная и агрессивная обстановка в семье: пьянство, ссоры, драки, грубость по отношению к ребенку, длительное невнимание к его интересам, проблемам, переключение родителей на личные проблемы и предоставление ребенка самому себе в течение длительного времени, недостатки воспитания, отсутствие у ребенка здоровых интересов, увлечений и пр. Это создает негативный пример для подражания, формирует у ребенка отрицательное отношение к дому, семье, родителям, соответствующее мировоззрение.
Также к факторам, способствующим возникновению девиантного поведения можно отнести проблемы состава семьи: неполные семьи, семьи с одним ребенком, многодетные семьи, дистанционные семьи и др., ведет к недостатку педагогического влияния на ребенка, формированию его личности со стороны только одного из родителей, либо к чрезмерному вниманию и попустительству в процессе воспитания.
Факторы среды, способствующие формированию асоциального поведения подростков:
1) негативные увлечения в домашней обстановке, непедагогическое использование возможностей игры в развитии ребенка и пр.
2) отрицательное влияние ближайшего окружения и, прежде всего антипедагогическое поведение родителей, взрослых, сверстников и др.
3) негативное влияние средств массовой информации: телевидения, видеотехники, периодических изданий и др.
В случае не сформированности системы нравственных ценностей подростка, отстранения ребенка от любых жизненных проблем, от любой активной деятельности, сфера его интересов начинает принимать преимущественно корыстную, насильственную, паразитическую или потребительскую направленность, что способствует формированию инфантильности и неспособности сопереживать человеческому горю, преодолевать жизненные трудности и критические ситуации.
Важное значение имеет негативная личностная позиция самого подростка. Отклонения в самооценке подростка: завышенная - ведет к возникновению чрезмерной амбиции и самомобилизации, которая в сочетании с аморальной способностью самовыражения приводит к правонарушениям; заниженная – рождает неуверенность в себе, сдерживание самовыражения. Из отклонений в самооценке вытекают, как правило, отклонения в личностных притязаниях подростков.
При отсутствии нравственного примера и не сформированности потребности быть лучше, часто у подростков возникает безразличие к нравственным ценностям и самосовершенствованию. Эгоцентрическая позиция с демонстрацией пренебрежительного отношения к существующим нормам и правам другого человека приводит к «отрицательному лидерству», навязыванию физически более слабым сверстникам системы их «порабощения», браваде криминальным поведением, оправданию своих действий внешними обстоятельствами, низкой ответственности за свое поведение.
Из всего вышеизложенного можно сделать вывод, что девиантное поведение представляется как нормальная реакция на ненормальные для подростка или группы подростков условия, в которых они оказались, и в то же время как язык общения с социумом, когда другие социально приемлемые способы общения исчерпали себя или не доступны.
1.1.3 Классификация несовершеннолетних правонарушителей
В результате девиантного поведения, такого как воровство, употребление алкогольных напитков, наркотических средств, частые уходы из дома, уличные драки и другое, у многих подростков возникают проблемы с Российским законодательством.
В среде девиантных подростков признается допустимым нарушение уголовно-правового или любого другого правового запрета.
Преступность несовершеннолетних в России в последние десятилетия росла примерно в 6 раз быстрее, чем изменялось общее число возрастной группы. По данным РУВД Автозаводского района г.Нижнего Новгорода, в 2011 году по сравнению с 2010 годом увеличилось количество преступлений совершенных несовершеннолетними с 93 до 133, количество тяжких преступлений увеличилось с 18 до 44, количество групповых преступлений увеличилось с 19 до 33, преступлений совершенных в состоянии алкогольного опьянения увеличилось с 7 до 9. Удельный вес преступлений, совершенных несовершеннолетними увеличился с 2,8 до 6,3. За 2011 год в дежурную часть Автозаводского района было доставлено 646 подростков, из них за административные правонарушения 485 человека. Инспекторами ПДН было составлено 345 протокола по ст. 20.22 КоАП РФ (за распитие алкоголя, либо употребление спиртных напитков подростками в возрасте до 16 лет), 520 протоколов на родителей по ст.5.35 КоАП РФ (ненадлежащее исполнение родительских обязанностей по воспитанию, содержанию и обучению своих несовершеннолетних детей). В общей сложности на учете в ПДН Автозаводского района города Нижнего Новгорода состоит 381 подросток за совершение различных преступлений и правонарушений.
В общественном понимании несовершеннолетний преступник — это лицо, обладающее привычками, склонностями, устойчивыми стереотипами антиобщественного поведения[8]. Случайно совершают преступления из них единицы. Для остальных характерны:
- постоянная демонстрация пренебрежения к нормам общепринятого поведения (сквернословие, появление в нетрезвом виде, приставание к гражданам, порча общественного имущества и т. д.);
- следование отрицательным питейным обычаям и традициям, пристрастие к спиртным напиткам, к наркотикам, участие в азартных играх;
- бродяжничество, систематические побеги из дома, учебно-воспитательных и иных учреждений;
- систематическое проявление, в том числе и в бесконфликтных ситуациях, злобности, мстительности, грубости, актов насильственного поведения;
- культивирование вражды к иным группам несовершеннолетних, отличающихся успехами в учебе, дисциплинированным поведением;
- привычка к присвоению всего, что плохо лежит, что можно безнаказанно отнять у более слабого человека.
Социально-психологические и криминологические исследования показывают, что для личности несовершеннолетних правонарушителей характерны следующие признаки:
- отсутствие интереса к познавательной деятельности и связанная с семейной и педагогической запущенностью когнитивная дефицитарность;
- отсутствие способности к эмпатии (сочувствию), недостаточная глубина эмоционального сопереживания, равнодушие к чувствам других людей в сочетании с неспособностью устанавливать и поддерживать эмоционально насыщенные, стабильные отношения;
- стремление к получению простых удовольствий без определенного волевого усилия и труда; повышенная чувствительность к стимуляции извне;
- неустойчивое настроение со склонностью к раздражительности, гневливым реакциям, состоящим из не мотивированного внутреннего напряжения в сочетании с неадекватным, аффективно усиленным реагированием по агрессивному типу на конфликтные ситуации; выраженная наклонность к индивидуальной и особенно групповой жестокости;
- индифферентное или пренебрежительное отношение к общечеловеческим ценностям, облегченное усвоение навыков асоциального поведения и общий социально-правовой нигилизм;
- выраженная эгоцентричность с чувством правомерности своего асоциального поведения, с постоянным стремлением к его оправданию или обвинению окружающих в последствиях своих поступков;
- повышенная подверженность влиянию взрослых правонарушителей или групповому воздействию;
- раннее начало курения, ранняя алкоголизация и высокий риск употребления психоактивных веществ (наркотиков).
В современной психологической, криминологической литературе имеется несколько попыток классификации несовершеннолетних правонарушителей [3]. Одни авторы исходят из мотивации самого антиобщественного поведения, выделяя:
а) подростков, активно стремящихся удовлетворить элементарные и низменные потребности;
б) поддавшихся в силу слабоволия и внушаемости подстрекательству;
в) мечтателей;
г) морально и умственно дефективных;
д) действующих под влиянием истерии или психастении.
Другие, исходя из степени социально-педагогической запущенности, классифицируют несовершеннолетних правонарушителей исходя из «ступеней» деформации личности подростка, искажения ее нормального развития. В частности, различают: правонарушителей с педагогической запущенностью; с социальной запущенностью (нравственно испорченных); с крайней социальной запущенностью.
Третьи классифицируют подростков-правонарушителей, исходя из учета общей направленности личности подростка, определяемой на основе сопоставления данных, проявившихся в отношениях и действиях подростка: образе жизни, связях, по ведении, его потребностях, интересах, взглядах, мотивации поведения, характерологических чертах, а также данных социально-демографической характеристики и данных об обстоятельствах преступления с точки зрения выражения в них личностных черт подростка.
Криминалисты выделяет 4 типа подростков, для которых совершение преступления было:
1) случайным, противоречащим общей направленности личности;
2) вероятным, но не неизбежным, с учетом общей неустойчивости личностной направленности;
3) соответствующим антиобщественной направленности личности, но случайным с точки зрения повода и ситуации;
4) соответствующим преступной установке личности и включающим поиск или создание необходимых повода и ситуации.
Наиболее оптимальна типология типа поведения с учетом степени антиобщественной направленности личности (Д.И Фельдшейн). Психологические характеристики подростков позволили условно выделить пять групп на основе определенного типа их поведения с учетом степени антиобщественной направленности личности подростков.
Первую группу подростков характеризует устойчивый комплекс общественно-отрицательных аномальных, аморальных, примитивных потребностей, система откровенно антиобщественных взглядов, деформация отношений, оценок. У подростков этой группы извращены представления о товариществе, смелости, весьма ослаблено чувство стыда. Они циничны, грубы, озлоблены, агрессивны, вспыльчивы, несдержанны, драчливы. Эгоизм, равнодушие к переживаниям других, осознан ность совершаемых правонарушений, отсутствие трудолюбия и стремление к потребительскому времяпрепровождению, иждивенчество и стяжательство являются типичными особенностями этой группы подростков-правонарушителей.
Вторую группу составляют подростки с деформированными потребностями, низменными устремлениями, стремящиеся подражать тем несовершеннолетним пра вонарушителям, у которых устойчивый комплекс аморальных потребностей и откровенно антиобщественная направленность отношений, взглядов. Эти подростки стремятся к привилегированному положению, притесняя слабых, младших. Их характеризуют импульсивность, неустойчивость, быстрая смена настроений. Обостренное самолюбие, хитрость, лживость, раздражительность, упрямство, неверие в людей, отсутствие трудолюбия — характерно для этой группы подростков.
Третью группу подростков-правонарушителей характеризует конфликт между деформированными и позитивными потребностями, отношениями, интересами, взглядами. Подростки этой группы осознают недостойность совершаемых ими правонарушений. Подростки этой группы отличаются бравадой своим прошлым, показным удальством, хитростью, лживостью, притворством, приспособленчеством к обстоятельствам, апатией к общественно важным делам, неверием в людей.
Четвертую группу составляют подростки со слабо деформированными потребностями. Их характеризуют безволие, легкая внушаемость, легкомысленность, неустойчивость, неверие в свои силы, заискивание перед волевыми товарищами. Тяга к приключениям, фантазерство, артистичность, беззлобное озорство и мнительность типичны для этих подростков.
В пятую группу входят подростки, ставшие на путь правонарушений случайно. Они трудолюбивы, исполнительны, с обостренным чувством стыдливости, однако безвольны и поддаются влияниям микросреды.
Более глубоко подойти к пониманию различных групп правонарушителей помогла гипотеза Л.И. Божович [7] о соотношении эмоций и потребностей и о том, что характер эмоций может свидетельствовать о характере побуждений и их динамике. Эмоции являются отражением степени удовлетворения потребностей субъекта, и, следовательно, характер его переживаний будет отражать и характер имеющейся у него потребности и то, в какой степени она нашла удовлетворение.
На этом основании Л. И. Божович [7] высказывает предположение о существовании различных групп правонарушителей, у которых имеется разное соотношение антиобщественных наклонностей и нравственных стремлений. Если подросток, совершивший бесчестный поступок, испытывает угрызения совести, то можно предположить, что его поступок был мотивирован сильной потребностью примитивного, общественно-отрицательного характера, которая победила противостоящее ей нравственное побуждение — воздержаться от бесчестного поведения.
Таким образом, нравственная тенденция имела место, но оказалась нереализованной, и это выразилось в чувстве неудовлетворенности собой. Если это так, то преступления, сопровождающиеся раскаянием, угрызениями совести, свидетельствуют о доминировании в мотивационной сфере таких подростков элементарных потребностей при имеющихся нравственных побуждениях. Этой группе правонарушителей нами было дано условное название «раскаивающиеся».
Другие правонарушители не испытывают угрызений совести. Согласно мысли Л. И. Божович [7], можно предположить, что этим переживаниям в мотивационной сфере соответствует, с одной стороны, наличие достаточно настойчивых примитивных потребностей и стремлений, с другой — отсутствие нравственных побуждений, способных вступить в конфликт с первыми. У некоторых подростков этой группы общественно-отрицательные потребности могут быть и не очень сильно выраженными, но слабость нравственных тенденций, связанных с правонарушением, приводит их к антиобщественным поступкам, в которых они часто являются соучастниками. Такие подростки составляют вторую группу - «бесконфликтную».
Третью группу составляют подростки, которые сознательно противопоставляют себя моральным требованиям общества. У них не только отсутствует конфликт между примитивными потребностями и моральными побуждениями, но их правонарушения находят поддержку в их антиморальных убеждениях. Сильно развитые антиобщественные потребности они удовлетворяют, следуя своей циничной «морали», которая позволяет им с легкостью идти на преступление. Правонарушителей этой можно условно назвать «циниками». В мотивационной сфере «циников» также нет конфликта между моральными и примитивными потребностями, поэтому в каком-то смысле «циники» — это разновидность «бесконфликтных».
Следует сказать, что, выделив эти три группы как основные, не исключает возможности множества их разновидностей. В основу этого деления на группы положен главный и существенный признак — соотношение нравственных мотивов с непосредственно действующими примитивными потребностями, с чем связаны и характерные для этих соотношений переживания. Таким образом, отвлекаясь от многих других моментов в облике несовершеннолетних правонарушителей, можно взять лишь основное — структуру их мотивационной сферы.
1.1.4 Мотивы совершения преступлений и правонарушений
Проблема изучения мотивации совершения преступлений и правонарушений как детерминирующего фактора в поведении личности посвящено множество исследований как в области общей, педагогической, юридической психологии, так и в юриспруденции. Так, по мнению В.Д.Шадрикова[43], мотивация обусловлена рядом факторов (потребностями и целями, уровнем притязаний и идеалами, условиями деятельности и мировоззрением, убеждениями и направленностью личности), под действием которых и происходит процесс формирования намерения, а затем принятия решения. Е.П.Ильин [18] рассматривает мотивацию как динамический процесс формирования мотива. В.Г.Леонтьев выделяет два типа мотивации: первичную, проявляющуюся в форме потребности, влечения, инстинкта, и вторичную – в форме мотива. И.А.Джидарьян видит в мотивации процесс действия мотива – механизма, определяющего возникновение, направление и способы осуществления конкретных форм деятельности. К.Е.Игошев утверждает, что мотивация – это метод самоуправляемости личности через систему устойчивых побуждений (через мотивы). Ю.В.Чуфаровский [41] под мотивацией понимает систему побуждений человека, направленных на достижение конкретных целей. В.В.Романов, считая «мотивацию» синонимом понятия «мотивационная сфера», обозначает ее как процесс формирования мотива, приведения его в действие, процесс непрерывного взаимного влияния субъекта действия и ситуации. В.Д.Филимонов определяет мотивацию как процесс формирования мотива поведения, Н.Ф.Кузнецова – как сложную, противоречивую и изменчивую систему. Г.Г.Шиханцов [44] вообще отождествляет понятия «мотив» и «мотивация», понимая под мотивом внутреннее побуждение человека к тому или иному действию.
Разделяя позиции авторов относительно понимания мотивации деятельности, но ни в коей мере не отождествляя понятия «мотив» и «мотивация», мотивацией девиантного поведения антисоциальной направленности подростков лучше рассматривать совокупность мотивов как динамичного образования, побуждающего к преступной деятельности, формирующегося и изменяющегося под воздействием как внешних (средовых), так и внутренних (личностных) факторов. При этом, под воздействием средовых факторов, понимается влияние, исходящее как от социума в целом, так и от микросоциального окружения несовершеннолетнего, его референтной группы, сплоченной общностью «Мы» в частности, а под личностными факторами – изменяющуюся под действием внешних факторов шкалу ценностей и иерархию мотивов подростка, систему его взглядов и установок, потребностей, уровня притязаний и достижений.
Исследователи подростковой преступности в основе насильственных и корыстных преступлений основными, как правило, традиционно считают мотивы самоутверждения, попытки завоевания подростком авторитета, личного статуса в группе сверстников посредством механизма реактивного образования (утверждение через насилие и потребление). Так, В.Л.Васильев [10] выделяет несколько категорий мотивов преступного поведения: неосознаваемые мотивы, которые свойственны определенному типу личности, характеризующиеся переоценкой значимости своей личности, агрессивным отношением к окружающей среде, неустойчивостью настроения (лица, ведущие бездомный, паразитический образ жизни); компенсаторные мотивы, связанные с развитием комплекса неполноценности, неадекватностью, ущемленностью личности; мотивы, связанные с отсроченным во времени действием закрепившегося в детстве по механизму импринтинга травматического опыта; мотивы, присущие личности с психической патологией, не исключающей вменяемости, когда у субъекта возникает сильнейшее стремление совершить поступок, который сам он расценивает как совершенно недопустимый.
Г.Г.Шиханцов [44] считает преступное поведение несовершеннолетних, в большинстве своем, полимотивационным, описывая мотив вымещения, под действием которого «происходит вымещение своей агрессии, озлобленности на посторонних лицах»; мотива замещения, реализуемого через снятие напряжения, и мотив ложного самоутверждения, выражающегося в ложном, извращенном утверждении себя путем унижения, подавления личности других, насилия над ними, гиперкомпенсации.
Л.Б.Филонов полагает, что в структуре побуждений насильственной мотивации преобладают потребность в самоутверждении подростка. Насильственная мотивация, характеризующаяся высокой эмоциональностью и ситуативностью, сочетается с особой жестокостью насильственного поведения несовершеннолетних.
К мотивации корыстных преступлений, совершенных «трудными» подростками с устойчивым противоправным поведением, некоторые авторы относят и инфантильные, “общегуманные” мотивы: стремление к подражанию отрицательным шаблонам референтной группы; обеспечение жизнедеятельности; стремление к материальному обогащению; воровство, к которому принуждают взрослые.
По мнению К.Е.Игошева [17], в основе многих корыстных преступлений, совершаемых подростками, лежит вполне осознанный мотив ложной престижности, реализуемый через потребительство, когда подростки, не чувствующие к себе симпатии товарищей или теплого отношения в своей семье (феномен «психологической заброшенности»), стремятся вызвать расположение товарищей тем, что на украденные деньги приглашают друзей в кино, покупают для них сладости, задабривая их, тем самым «выпрашивая, завоевывая» их дружбу. Автор, исследуя мотивы преступлений, совершаемых юношами, выделял семь их основных групп: нечетко определенные мотивы (48,9%); месть, озлобление (12%); жадность, стремление приобрести материальные блага (10,2%); стремление приобрести авторитет у товарищей (6%); подражание другим лицам (5,6%); принудили совершить преступление (3,1%); желание скрыть другое преступление (0,9%).
Статистический анализ о преступлениях того или иного типа, совершенных подростками, как в группе, так и индивидуально, подтверждает тот факт, что среди правонарушений, совершенных подростками, не проявляющими какой-либо психической патологии, основное количество выпадает на групповые правонарушения (80% против 20%). Данный факт легко объясним – как сплоченная, так и ситуационно возникшая подростковая общность «Мы» облегчает формирование мотивации преступного действия, субъективно снижая степень ответственности каждого отдельно взятого члена группы. Под воздействием группового мнения правовые и нравственные взгляды подростков, даже в случае, если они изначально, до вхождения субъекта в подростковую группу, были просоциальными, могут претерпевать существенные негативные изменения, в связи, с чем правосозна ние подростков значительно легче подвергается деформации, делая приемлемыми противоправные формы поведения. В этой связи необходимо сказать и о конформизме как способе групповой интеграции – подростки внешне безоговорочно и односторонне подчиняются мнению группы, хотя некоторые из них, возможно, и считают его неправильным. Поскольку конформизм – это сознательное подчинение личности группе, он может быть охарактеризован как «поведение, соответ ствующее обязательным канонам или социальным ожиданиям группы, когда в результате столкновения личного опыта и мнения с группо выми мнениями индивид принимает сторону группы».
Рассмотрим позицию В.А.Бакеева [4], который считает, что конформное подчинение личности в группе может быть внешним и внутренним – при внешней конформности личность возвращается к своему первоначальному мнению после того, как снимается групповое давление, при внутренней же конформности она сохраняет мнение группы и после того, как та перестает оказывать на нее давление. Отношения в группе рассматриваются подростком как «абсолютная ценность», противопоставляясь закону и общепринятым нормам морали, что особенно наглядно видно при анализе поведения типичных «трудных» подростков, для которых характерна определенная деформация социальных ролей: отсутствие или утрата официальных позиций при одновременном расширении неофициальных, связанных с их включением в антисоциальные группы, которым и придается особая значимость. Как известно, почти полное исчезновение страха наказания, подчиненность общей воле группы в сочетании с обостренным желанием утвердиться в качестве полноправного ее члена способствуют в условиях конфликта выбору подростком противоправного варианта поведения. Чувство психологического единства, кажущейся взаимо помощи и взаимоподдержки, вов лекает индивида в стереотипы поведения своей референтной группы, формируя общность «Мы» с устойчивыми противоправными мотивами поведения.
Возникающее после первого «удачного» преступления чувство безнаказанности наряду с эйфорией от успе ха, с одной стороны, и от созерцания беззащитности жертвы – с другой, стимулирует подростков к совершению новых, зачастую еще более агрессивных преступлений, что, в свою очередь, способствует сплоченности группы и усилению ее деморализующего воздействия на каждого отдельно взятого члена данного преступного образования. В этой связи вновь хотелось бы подчеркнуть, что безнаказанность является одним из провоцирующих факторов роста преступности несовершеннолетних и качественного ее изменения в сторону утяжеления – современные российские подростки-правонарушители не просто ощущают, а осознают свою полную или относительную безнаказанность, рассчитывая, в том числе и на гуманность действующего законодательства.
Исследования совокупности мотивов подростков при совершении преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности личности не в рамках насильственного вида преступлений, и выделяя среди них в особый тип – «сексуальные» деликты. Проведенные исследования показали, что количество несовершеннолетних правонарушителей, участвующих в совершении групповых преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности личности, практически такое же, что при корыстно-насильственных и насильственных групповых преступлениях. Кроме того, количество преступлений корыстного типа, совершаемых психически здоровыми современными подростками, составляет наименьшую долю в общей доле преступности несовершеннолетних.
Анализ мотиваций преступного поведения подростков показал, что в большинстве случаев оно носит характер полимотивационного при наличии ведущего, доминирующего мотива. К примеру, мотивация удовлетворения первичных физиологических потребностей, характерная для одиночных сексуальных деликтов, формируется из совокупности мотивов – мотива получения собственно сексуального удовлетворения и неосознаваемого мотива утверждения себя как взрослой половозрелой личности; мотивация замещения при совершении групповых преступлений насильственного типа складывается из мотивов самоутверждения в глазах членов своей референтной группы в сочетании с неосознаваемыми гиперкомпенсаторными мотивами; мотивация девиантной идентичности при совершении групповых корыстных преступлений включает в себя совокупность мотивов самоутверждения, соответствия установкам группы и неосознаваемые гиперкомпенсаторные мотивы и т.д. Кроме того, вопреки бытующему мнению о том, что подавляющее большинство преступлений совершают «трудные» подростки из социально неблагополучных семей, остается фактом, что 58% преступных деяний осуществляются несовершеннолетними с различными социально-демографическими характеристиками – и «трудными», и «элитарными трудными». Например, религиозная, оккультная или националистическая направленность мотивации при совершении насильственных преступлений характерна именно для подростков из социально-благополучных семей. Несовершеннолетними преступниками данной категории являются и члены деструктивных культов (например, сатанисты), и члены националистических организаций агрессивного толка (скинхеды), и несовершеннолетние, вовлеченные в террористические организации взрослых преступников под «знамение чистого ислама». Типичными для «трудных» подростков являются преступления, совершаемые с иными мотивациями: групповые корыстные деликты с мотивацией удовлетворения витальных потребностей для обеспечения жизнедеятельности при немедленном использовании полученных средств и с мотивацией девиантной идентичности; с мотивацией замещения или мотивацией вымещения при совершении насильственных преступлений в группе и с первичной насильственной мотивацией при осуществлении групповых деликтов корыстно-насильственного типа. К индивидуальным деликтам, совершаемым исключительно «трудными» подростками, можно отнести корыстные преступления с мотивацией удовлетворения витальных потребностей для обеспечения жизнедеятельности при немедленном использовании полученных средств; с первичной корыстной мотивацией при осуществлении преступных действий корыстно-насильственного типа и с мотивацией удовлетворения первичных физиологических потребностей – при сексуальных преступлениях.
Таким образом, краткое знакомство с особенностями мотивации подростковой преступности позволяет сделать вывод, что в основе и насильственных и корыстных преступлений лежит статусная мотивация - мотивация самоутверждения подростка, завоевание им авторитета, личного статуса в группе сверстников посредством механизма реактивного образования.
1.2 Копинг-стратегии
1.2.1 Теоретические подходы к изучению копинг-поведения
Термин «coping» впервые был использован в 1962 г. Л. Мерфи в контексте стремления индивида решить определенную проблему, которая, с одной стороны, является врожденной манерой поведения (рефлекс, инстинкт), а с другой – приобретенной, дифференцированной формой поведения (владение собой, сдержанность, склонность к чему-либо). Фактически он уже на начальном этапе изучения копинга обратил внимание на его связь с индивидуально-типологическими особенностями личности и предыдущим опытом преодоления стрессовых ситуаций.
Основные положения концепции копиг-процессов были разработаны Р. Лазарусом в книге «Психологический стресс и копинг-процессы». С выходом в свет этой книги в 1966 году началась постепенная смена модели стресса, разработанной Г. Селье, в сторону рассмотрения копинга в качестве центрального звена стресса, а именно – как стабилизирующего фактора, который может помочь личности поддержать психосоциальную адаптацию в период воздействия стресса.
Таким образом, «копинг», или «преодоление стресса», рассматривается как деятельность личности по поддержанию или сохранению баланса между требованиями среды и ресурсами, удовлетворяющими этим требованиям.
Р. Лазарус [23] является одним из основоположников ситуационного подхода совладания со стрессом. Его теория рассматривает совладание как процесс и при этом акцентирует его специфичность в отношении конкретных ситуаций. Личностные характеристики лишь определяют восприятие требований ситуации как стрессогенных. По мнению Р. Лазаруса, совладание со стрессом – это динамический процесс, посредством которого индивид, в одних случаях, главным образом, использует одну форму совладания, скажем, защитные стратегии, а в других – прибегает к стратегиям решения проблемы путем изменения отношения «личность – окружающая среда».
Р. Лазарус и С. Фолкман рассматривают совладание как постоянно изменяющиеся когнитивные и поведенческие усилия, направленные на управление специфическими внешними и/или внутренними требованиями, которые оцениваются с точки зрения соответствия ресурсам индивида.
По мнению, Р. Лазаруса и С. Фолкмана, взаимодействие среды и личности регулируется двумя ключевыми процессами: когнитивной оценкой и копингом. Понятие когнитивной оценки является центральным для подхода Лазаруса к преодолению стресса. Выделяют следующие стадии когнитивной оценки: первичную и вторичную. Вначале стресс воспринимается и оценивается в таких субъективных параметрах, как масштаб угрозы или повреждения, которые приписываются событию, или оценка масштабов его влияния. За восприятием и оценкой стрессора следуют нагрузочные эмоции (злость, страх, подавленность, надежда большей или меньшей интенсивности). Далее включаются более сложные процессы регуляции поведения: цели, ценности и нравственные установки. В результате личность сознательно выбирает и реализует действия по преодолению стрессового события.
Стадии оценки могут происходить независимо и синхронно. Р. Лазарус полагает, что характер оценки является важным фактором, детерминирующим тип совладания со стрессором и процесс совладания.
В случае неуспешного копинга стрессор сохраняется и возникает необходимость дальнейших попыток совладания.
Структуру копинг-процесса можно представить следующим образом: стрессовое воздействие – когнитивная оценка (восприятие события) – возникновение эмоции – выработка стратегии преодоления (копинг) – оценка результата действий (успешное / неуспешное совладание).
Таким образом, стресс начинается сразу после восприятия и когнитивной оценки стрессового события. В зависимости от того, как оно будет расценено индивидом (положительно/отрицательно, угроза/потеря) практически одновременно возникают соответствующие эмоции. Индивид оценивает свои возможности по преодолению стресса (можно изменить/повлиять на события или нельзя) и в соответствии со своими представлениями, знаниями и предпочтениями осуществляет собственно копинг (действия, направленные на избегание/устранение источника стресса или приспособления к ситуации). После этого вновь происходит оценка ситуации и результата выбранного поведения.
Успешное совладание рассматривается как успешная адаптация. Если поведение не принесло удовлетворяющего результата, то индивид предпринимает новые попытки.
В своей теории Р. Лазарус исходит в большей степени из субъективного восприятия и переживания стресса и уделяет особенное внимание когнитивным процессам и когнитивной оценке. При этом он не рассматривает стрессоры и способы совладания с ними с точки зрения объективных ситуаций и, в частности, объективно неконтролируемых ситуаций, на которые невозможно влиять по объективным причинам.
Напротив, М. Перре и М. Ричердс считают, что в зависимости от объективных возможностей по изменению ситуации строится и поведение человека. Если на стрессор объективно возможно влиять, то попытка индивида повлиять на него будет адекватной копинговой реакцией. Если по объективным причинам индивид не может повлиять и изменить ситуацию, то адекватным функциональным способом совладания будет являться избегание. Если человек объективно не может ни избежать ситуации, ни повлиять на нее, то функционально адекватной копинговой реакций будет когнитивная переоценка ситуации, придание ей другого смысла.
Адекватный копинг предполагает адекватное восприятие особенностей ситуации. Неадекватная оценка ситуации приводит к неадекватным эмоциям, которые в свою очередь нарушают адаптивные реакции организма. Таким образом, успешная адаптация возможна только тогда, когда субъект в состоянии объективно и в полном объеме воспринимать стрессор.
М. Перре в своих исследованиях отмечал, что более эффективно преодолевают стресс, обнаруживая при этом более высокие показатели душевного здоровья, те люди, которые чаще руководствуются правилами поведения, соответствующими объективными признаками и особенностями ситуации – контролируемость, изменяемость, негативная значимость события. Оказалось также, что лица, склонные к депрессии, например, не способны активно влиять даже на поддающиеся влиянию, управляемые стрессоры. Депрессивные больные недооценивают контролируемость и преобразуемость стрессоров, и потому более пассивны в совладающем поведении.
Наиболее широкую известность в психологической литературе приобрела феноменологическая классификация копинговых ответов, предложенная Р. Лазарусом и С. Фолкманом. Первоначально они подразделяли все многообразие копинг-стратегий, которые использует индивидуум, на две категории: действия (усилия), направленные на себя, и действия (усилия), направленные на окружающую среду.
Группа стратегий, направленных на себя, состоит в большей степени из когнитивных и интрапсихических способов совладания: поиск информации; подавление информации; переоценка; смягчение; самообвинение; обвинение других или экстрапунитивные реакции. Вторая группа стратегий представляет собой инструментальные попытки совладания, направленные на окружающую среду: стратегии совладания в условиях, создающих угрозу психологическому благополучию личности и неоднозначных ситуациях; стратегии совладания в ситуациях потери или неудачи.
Позднее Р. Лазарус и С. Фолкман классифицируют стратегии совладания уже в соответствии с выделенными ими двумя основными функциями копинга:
1) копинг, «сфокусированный на проблеме», направлен на устранение стрессовой связи между личностью и средой;
2) копинг, «сфокусированный на эмоциях», направлен на управление эмоциональным стрессом.
Необходимость учета обеих функций авторы обосновывают наличием эмоционального, когнитивного и поведенческого компонентов переживания стресса, которые образуют разнообразные комбинации.
При этом С. Фолкман выделяет активное и пассивное копинг-поведение: активное копинг-поведение – это поведение, направленное на устранение или избегание угрозы (борьба или отступление), предназначенное для изменения стрессовой связи с физической или социальной средой; пассивное копинг-поведение – это интрапсихические формы преодоления стресса, которые относятся к защитным механизмам, предназначенным для снижения эмоционального напряжения раньше, чем изменится ситуация.
С. Фолкман и Р. Лазарус определили 8 видов ситуативно-специфических копинг-стратегий: планомерное решение проблем; позитивная переоценка; принятие ответственности; поиск социальной поддержки; конфронтация; самоконтроль; дистанцирование; избегание.
С. Фолкман [39], исследовав совладание со стрессом в разнообразных стрессовых ситуациях, показала, что в целом процессы совладания являются «скорее изменчивыми, чем стабильными», но некоторые стратегии совладания обнаруживали относительную устойчивость вне зависимости от ситуаций. Одним из значимых компонентов формирования адекватного, адаптивного совладания или активного копинг-поведения является стратегия «планомерное разрешение проблем». При формировании дезадаптивного поведения одной из ведущих является копинг-стратегия «избегание». Ее использование обусловлено недостаточностью развития личностно-средовых копинг-ресурсов и навыков активного разрешения проблем. Однако, копинг-стратегия «избегание» может носить адекватный либо неадекватный характер в зависимости от конкретной стрессовой ситуации, возраста индивида и актуального состояния ресурсной системы личности. Вместе с тем, при изучении взаимосвязей здоровья, критических жизненных событий, социальной поддержки и копинга, было обнаружено, что личности, остающиеся здоровыми при воздействии стресса, чаще использовали стратегию «избегание».
В противоположность изложенной выше позиции Д. Амирхан считал, что выбор индивидом тех или иных копинг-стратегий является достаточно стабильной характеристикой на протяжении всей жизни, мало зависящей от типа стрессора. Он обозначил их как базисные стратегии поведения человека и объединил в три группы: решение проблемы (адаптивная); поиск социальной поддержки (адаптивная); избегание проблемы (неадаптивная).
Отечественный психолог Л. Собчик также считает, что тип реагирования в стрессовых ситуациях представляет собой «продолжение ведущей индивидуально-личностной тенденции», базирующейся на типе высшей нервной деятельности, является врожденной, генетически обусловленной характеристикой.
В целом, большинство исследователей придерживаются единой классификации способов совладания со стрессом:
1) копинг-стратегии, воздействующие на ситуацию;
2) когнитивные стратегии, направленные на переоценку ситуации;
3) усилия, направленные на снятие эмоционального напряжения.
Таким образом, копинг-поведение – это стратегии действий, предпринимаемые человеком в ситуациях психологической угрозы физическому, личностному и социальному благополучию, осуществляемые в когнитивной, эмоциональной и поведенческой сферах функционирования личности и ведущие к успешной или менее успешной адаптации.
В настоящее время все более актуальным становится совершенствование и разработка более точных методов измерения совладающего со стрессом поведения, а также использование разнообразных подходов в его измерении, включая качественные методы. В нашей стране на сегодняшний день наиболее известными и апробированными методиками для измерения копинг-поведения являются: опросник Э. Хайма и «Индикатор копинг-стратегий» Д. Амирхана [28].
1.2.2 Копинг-механизмы и механизмы психологической защиты
Термин «защита» впервые появился в работах З. Фрейда [38] для обозначения всех приемов, которые Я использует в конфликте, и которые могут привести к неврозу. По первоначальным представлениям, психологические защиты являются врожденными и выступают как средство разрешения конфликта между сознанием и бессознательным. Цель защиты, по словам З. Фрейда, в ослаблении интрапсихического конфликта (напряжения, беспокойства), обусловленного противоречием между инстинктивными импульсами бессознательного и интериоризированными требованиями внешней среды, возникающими в результате социального взаимодействия.
Неспособность личности разрешить «внутренний конфликт» вызывает рост внутреннего напряжения. В такие моменты активизируются специальные психологические механизмы защиты, которые ограждают сознание индивидуума от неприятных, травмирующих переживаний.
А. Фрейд расширила представления о защите, более того, она сделала попытку обобщить и систематизировать знания о механизмах психологической защиты. А. Фрейд указывала, что защитные механизмы предотвращают дезорганизацию и распад поведения, поддерживают психическое постоянство личности. По ее мнению, набор защитных механизмов индивидуален и характеризует уровень адаптированности личности.
В современном представлении защитные механизмы представляют собой продукты развития и научения. Действующие в подсознании, они запускаются в ситуации конфликта, фрустрации и стресса.
Д. Вайллент предложил типологию защитных механизмов по уровню их зрелости в континууме «примитивность – зрелость», эта классификация получила широкое признание и до сих пор пользуется большой популярностью:
Уровень I – психотические механизмы (отвержение реальности, искажение, иллюзорная проекция);
Уровень II – незрелые механизмы (фантазия, проекция, уход в болезнь, компульсивность и др.);
Уровень III – невротические механизмы (интеллектуализация, формирование реакции, смещение, диссоциация);
Уровень IV – зрелые защиты – (сублимация, альтруизм, супрессия, антиципация, юмор).
Большой вклад в изучение психологической защиты и разработку методов ее измерения внес Р. Плутчик [22]. В рамках своей психоэволюционной теории эмоций он связывает механизмы психологической защиты с базовыми эмоциями, утверждая, что защитные механизмы являются производными эмоций и направлены на их регулирование и контроль. Он выделяет 8 защитных механизмов, выстроив их по шкале примитивности – зрелости, а также в зависимости от периодов их формирования в онтогенезе, и также связывает их с когнитивными процессами: отрицание; вытеснение; регрессия; компенсация; проекция; замещение; интеллектуализация; реактивные образования.
Среди отечественных исследователей наибольший вклад в разработку проблемы психологической защиты внес Ф. Бассин. Он подчеркивал, что главное в защите сознания от дезорганизующих его влияний психической травмы – это понижение субъективной значимости травмирующего фактора. По мнению автора, основным в психологической защите является перестройка системы установок, направленная на устранение чрезмерного эмоционального напряжения и предотвращающая дезорганизацию поведения. Это перекликается с предположениями других авторов о связи восприятия стрессора, его когнитивной оценки с перцептивной защитой.
По мнению Ф. Березина, механизмы психологической защиты обеспечивают регуляцию, направленность поведения, редуцируют тревогу и эмоциональное напряжение. Он выделяет четыре типа механизмов психологической защиты:
1. Препятствующие осознаванию факторов, вызывающих тревогу, – вызывающие тревогу факторы не воспринимаются и не осознаются (вытеснение и отрицание).
2. Позволяющие фиксировать тревогу на определенных стимулах (фиксация тревоги) – тревога связывается с каким-то определенным объектом, не связанным с причиной, вызвавшей тревогу (перенесение, некоторые формы изоляции).
3. Снижающие уровень побуждений (обесценивание исходных потребностей) – уменьшение тревоги может быть достигнуто за счет снижения уровня побуждений и обесценивания исходной потребности (регрессия, гиперкомпенсация).
4. Модификация тревоги за счет формирования устойчивых концепций (концептуализация) – идеаторная переработка тревоги, результатом которой становятся частные или общие представления, направляющие поведение индивидуума (проекция, рационализация).
Многие авторы указывают на тесную взаимосвязь копинга и механизмов психологической защиты. Одни авторы считают психологическую защиту своеобразным «интрапсихическим копингом», или «механизмом совладания с внутренней тревогой»; другие – относят копинг к внешним, поведенческим проявлениям механизмов психологической защиты.
Таким образом, механизмы психологической защиты обеспечивают регулятивную систему стабилизации личности, направленную, прежде всего, на уменьшение тревоги, неизбежно возникающей при осознании конфликта или препятствии к самореализации. В широком психологическом контексте психологическая защита включается при возникновении негативных, психотравмирующих переживаний и во многом определяет поведение личности, устраняя психический дискомфорт и тревожное напряжение. По своим проявлениям она является формой бессознательной психической активности, формирующейся в онтогенезе на основе взаимодействия типологических свойств с индивидуальным, конкретно-историческим опытом развития личности в определенной социальной среде и культуре.
Психологическая защита задает направление копингу, формирующемуся в более поздние сроки онтогенетического развития и закрепляющемуся в процессе накопления жизненного опыта. Диапазон используемых человеком в процессе жизни стратегий по разрешению ситуаций и преодолению требований среды зависит от сложившихся в раннем детстве структуры ведущих типов психологической защиты.
Совладание со стрессом зависит от типа переживаемого эмоционального состояния. На сегодняшний день очень мало известно о том, как совладание формируется эмоциональным состоянием, но по всей вероятности, каждая из эмоций и каждая ситуация, провоцирующая эмоциональное состояние, обусловливает определенный специфический паттерн совладания со стрессом.
В рамках теорий, рассматривающих эмоцию как ответ или как комплекс ответов, обусловленных когнитивными процессами, одной из наиболее разработанных теорий эмоций и личности является теория М. Арнолд [36]. Согласно этой теории, эмоция возникает как результат последовательности событий, описываемых при помощи понятий восприятия и оценки. До того, как эмоция возникает, объект должен быть воспринят и оценен. В ответ на оценку объекта возникает эмоция как принятие или отвержение. Существует определенная последовательность «восприятие – оценка – эмоция», несмотря на то, что оценка сама по себе характеризуется как прямая и интуитивная, и едва ли не столь же непосредственная, как и восприятие. Интуитивная оценка ситуации побуждает действие, что ощущается как эмоция, выражается в различных телесных изменениях и обычно может вести к внешнему действию.
Механизмы психологической защиты организуются как важнейшие новообразования на определенных этапах онтогенеза [33]. Накладываясь на динамические особенности психики индивида, механизмы психологической защиты определяют основные черты его характера и, в большей мере, становление всей системы его отношений с окружающим миром. В ситуациях конфликта, столкновения, актуализируются механизмы защиты как ментальные процессы, и происходит научение способами защитного поведения на интрапсихическом и интерпсихических уровнях. Именно на фоне действия «защитной системы» психики происходит дальнейший процесс адаптации индивида к внешним условиям среды.
Нормативное функционирование механизмов защиты обеспечивает стабильность и упорядоченность индивидуальной картины мира. На фоне действующих механизмов защиты, поддерживающих целостность психический гомеостаз, личность более или менее адекватно оценивает события и осуществляет осознанное, последовательное и целенаправленное приспособительное поведение, позволяющее сохранять баланс между требованиями внешней среды и внутренними потребностями.
По мнению Б. Карвасарского, процессы совладания направлены на активное изменение ситуации и удовлетворение значимых потребностей, в то время как процессы компенсации и особенно защиты, направлены на смягчение психического дискомфорта. Е. Чехлатый [40] считает, что отличие механизмов совладания от механизмов психологической защиты в том, что первые используются индивидом сознательно, а вторые – не осознаваемы и пассивны. На сегодняшний день при постановке психотерапевтических задач принято объединять защитные механизмы и копинг-механизмы в целостную систему адаптивных реакций личности.
В целом в отечественной литературе механизмы психологической защиты и механизмы совладания (копинг-поведения) рассматриваются как важнейшие формы адаптационных процессов индивида.
Исходя из сказанного выше, объединение защитных механизмов и копинг-механизмов в целостную систему психологической адаптации личности представляется вполне естественным и целесообразным, так как механизмы приспособления личности к стрессовым и другим жизненным ситуациям чрезвычайно многообразны – от активных гибких и конструктивных копинг-стратегий, до пассивных, ригидных и дезадаптивных механизмов психологической защиты.
1.2.3 Совладающее поведение у несовершеннолетних правонарушителей
Современные условия жизни предъявляют повышенные требования к адаптивным возможностям человека. Одним из психологических механизмов адаптации человека к изменившимся социальным условиям является его совладание с возникающими трудными ситуациями в его жизни. Поэтому многие исследователи проявляют интерес к феномену поведения, поскольку психологическое совладание взрослых и подростков в трудных жизненных ситуациях во многом определяет эффективность их социально-психологической адаптации.
Изучение проблем копинг-поведения, как отмечает ряд авторов, на данный момент находится на первоначальной стадии (Белан Е.А). В последнее десятилетие увеличился интерес к изучению механизмов совладания с возникающими жизненными трудностями у подростков (Сирота Н.А., Крюкова Т.Л.,Хазова С.А., Ялтонский В.М.) [45].
Изменившаяся социальная ситуация индивидуального развития во многом заставила подростка столкнуться с трудными жизненными обстоятельствами «один на один». В современном мире не каждый взрослый может справиться с увеличивающимся количеством экономических, политических, физических и иных угроз, не говоря уже о подростках, чей социальный опыт очень мал и не всегда восполняется опытом взрослых. Подростки чувствуют себя особенно незащищенными и уязвимыми, поскольку навык преодоления трудностей, разрешение сложных ситуаций у них формируется в ограниченных условиях. Тем не менее, именно в подростковый период идет активное формирование индивидуального стиля совладающего поведения [45]. Наибольшая опасность формирования деструктивного копинга существует для девиантных подростков, возможности которых еще более ограничены в силу дезадаптации. Исследования механизмов копинга, личностных особенностей и условий социальной среды, лежащих в основе формирования нарушений поведения подростков, помогло бы строить более целенаправленные программы по профилактике нарушений поведения и выработке продуктивных копинг-стратегий.
В силу не сформированности индивидуального стиля поведения, подростки могут рассматриваться как особая группа риска. Накопление позитивного опыта, разрешение трудных ситуаций и критической массы ресурсов неизбежно должно приводить к увеличению удельной доли проблемно-ориентированного и социального копинга, в то время как негативный опыт совладания в подростковом возрасте и дифицитарность ресурсов будут основой для закрепления стиля избегания и увеличение дезадаптивных проявлений, в том числе и в форме девиантного поведения.
Как уже говорилось выше, особую группу риска составляют подростки с явно выраженным девиантным поведением, зачастую это несовершеннолетние правонарушители.
В качестве основных сфер возникновения критических ситуаций у данных подростков были выявлены: сверстники, семья, школа, внутренний мир, милиция.
В качестве копинг-стратегий, используемых подростками с отклоняющимся поведением, выступают: отказ от участия в происходящем, ограждение себя, замыкание в себе, осмотрительность; высокомерное, вызывающее отношение к окружающим; бегство в иллюзорный, искусственный мир, в котором все приближается к тому, что хотелось бы видеть; отказ от борьбы и поиск устойчивой и безопасной обстановки.
Анализ стратегий совладающего поведения подростков - девиантов позволяет выделить ряд защитных интрапсихических механизмов, лежащих в их основе. Ими являются механизмы замещения и / или сублимации; защитная поведенческая стратегия отдаления (отделения), сущность которой составляют защитные автоматизмы изоляции и отрицания; перцептивная защита, в основе которой заключена парциальная перцепция и компенсация; а также отказ, отступление, уход, избегание.
Копинг-стратегии подростков с девиантным поведением можно охарактеризовать как псевдоадаптивное дисфункциональное и пассивное дезадаптивное копинг-поведение (по Н.А. Сироте, 1994)[34].
При этом используются пассивные и активные копинг-стратегии с преобладанием первых, а также предполагается исход в виде дезадаптации и социальной изоляции.
Стратегии совладающего поведения, закрепляясь в виде одного из возможных способов реализации копинг-поведения, могут выступать как стилевые защитные автоматизмы психологической защиты. Стилевые защитные автоматизмы представляют собой относительно постоянную на длительных отрезках времени и индивидуально очерченную у каждого человека систему внешних и внутренних «психотехнических действий», нацеленных на «снятие» конфликта в сфере самосознания, для обеспечения позитивного отношения к своему «Я».
Неадаптивные пассивные дисфункциональные копинг-стратегии, закрепляясь в виде стилевых защитных автоматизмов, могут представлять защитно-компенсаторные образования. У несовершеннолетних правонарушителей они выступают как различные девиации в их поведении, такие как: употребление алкоголя, наркотиков, бродяжничества, воровства.
1.2.4 Особенности совладающего поведения и копинг-стратегий у несовершеннолетних правонарушителей употребляющих
психоактивные вещества
Многие авторы, изучающие причины употребления психоактивных веществ, приходят к выводу о том, что оно тесно связно с жизненными стрессовыми событиями.
В поисках средств защиты от напряжения, дискомфорта, стресса многие несовершеннолетние часто прибегают к стратегиям аддиктивного поведения. Выбор аддиктивной стратегии поведения обусловлен трудностями в адаптации к проблемным жизненным ситуациям. Желание изменить настроение по аддиктивному механизму достигается с помощью различных аддиктивных агентов. К таким агентам относятся ве щества, изменяющие психическое состояния: алкоголь, наркотики, лекарственные препараты, токсические ве щества. Разрушительный ха рактер аддикции проявляется в том, что в этом процессе устанавливаются эмоциональные отношения, связи не с другими людьми, а с неодушевленными предметами или явлениями.
Эмоциональные отношения с людьми теряют свою значимость, становятся поверхностными. Способ аддиктивной реализации из средства постепенно превращаются в цель. Отвлечение от сомнений и пе реживаний в трудных ситуациях периодически необ ходимо всем, но в случае аддиктивного поведения оно становится стилем жизни, в процессе которого человек оказывается в ловушке постоянного ухода от реальной действительности (Короленко Ц.П., 1991; 1993)[25].
Важным аспектом психологических исследований копинг-поведения в наркологии является изучение соци альной поддержки как фактора, уменьшающего стресс. Авторами исследовалась значимость социальной поддер жки в совладании с проблемой, изучалось восприятие со циальной поддержки больными алкоголизмом и наркоманиями.
В. М. Ялтонский [45] отмечает, что несовершеннолетние, получающие эффективную помощь (социальную поддержку) от семьи, друзей, значимых для них лиц и социальных групп, отли чаются более крепким здоровьем, легче переносят жизнен ные трудности, более устойчивы к развитию различных заболеваний. Н.А. Сирота показала важную роль социально-поддерживающего процесса в преодолении стрес совых и проблемных ситуаций.
Си стематическое злоупотребление алкоголем несовершеннолетних, приводит к со циальной изоляции, нарушаются семейные, учебные и другие отношения, что вызывает укрепление нежелательных контактов подростков между собой.
Нарушенные семейные отношения подавляют у чле нов семьи желание оказывать помощь несовершеннолетнему, стиль жизни которого ведет к дезинтеграции и распаду семьи. Социально-поддерживающее поведение членов семьи не совпадает с запросами подростка. Это приводит к нега тивному восприятию такой «поддержки», вы зывает ее активное отвержение. На развернутом этапе заболевания для несовершеннолетнего практически перестает суще ствовать понятие «друзья». Их место начинают занимать «партнеры» по алкоголизации. Другие близкие люди («зна чимые другие») становятся для них источником материальных средств, необходимых для продолжения алкоголизации.
Анализируя причины употребления наркотических средств подростками, Дж. Рассел и А. Меграбян отме чают, что таким путем подростки устраняют последствия эмоционального стресса (тревогу, депрессию и т.д.). Вероятность употреб ления наркотиков подростками с целью устранения не приятных ощущений повышается в ситуации эмоциональ ного дистресса при низкой самооценке и высокой тревожности.
X. Фримен показала, что наркотизация подростков вли яет на их отношения с социальным окружением. Употреб ление подростками марихуаны приводит к увеличению дистанции в отношениях между родителями и подростком. Путем самоизоляции, употребляя наркотики и увеличивая свое личное пространство, подростки защищаются от стрессогенного влияния социальной среды.
Н.А. Сирота [35] изучала и механизмы психологической защиты у подростков. Она выявила, что при помощи га шиша и других психоактивных веществ за счет измене ния своего психического состояния, подростки пытались «уйти» от реальной действительности, давления среды, избежать решения сложных проблем. Стратегия избега ния была представлена различными формами защитных, пассивных, подсознательных механизмов преодоления стресса. Подростки игнорировали, подавляли, не воспри нимали критически противоречащую представлениям о себе информацию или использовали ее частично. Непри ятные ситуации «забывались». Психическое напряжение снижалось фармакологическими способами, путем физи ческой или вербальной агрессии, направленной на посто ронних лиц [35].
Сравнивая копинг - поведение здоровых и больных наркоманией подростков, некоторые авторы отмечали, что у здоровых подростков наблюдается выраженное пре обладание активных копинг - стратегий в структуре копинг - поведения. В.М. Ялтонский подчеркивает, что в процессе перехода от аддиктивного поведения к нарко мании у подростков происходит деформация стратегии поиска социальной поддержки. У подростков, больных наркоманией, ведущей поведенческой стратегией является «избегание», промежуточное положение занимает «стратегия разрешения проблем», наиболее слабо выра жена «стратегия поиска социальной поддержки». Раз витие эмпатии и аффилиации как коммуникативных навыков уменьшает стрессовое воздействие и положитель но влияет на другие составляющие совладающего пове дения здоровых подростков. Недостаточно развитые коммуникативные навыки больных наркоманией подро стков затрудняют формирование активных копинг - стратегий. Для здоровых подростков характерны широкие социальные связи, в их социально-поддерживающий процесс включены семья, друзья, значимые другие, они активно используют и воспринимают социальную под держку. У больных наркоманией подростков социальная сеть распадается, не обеспечивает удовлетворение потреб ности в социальной поддержке. Для этих подростков ха рактерна низкая интенсивность использования страте гии «поиск социальной поддержки» и низкое ее восприятие.
Таким образом, современные научные исследования доказывают, что к формированию зависимости от нарко тиков, алкоголя и других психоактивных веществ у под ростков ведет недостаточное развитие у них личностных и средовых ресурсов, использование неэффективных копинг - стратегий.
1.2.5 Особенности совладающего поведения и копинг-стратегий у безнадзорных несовершеннолетних правонарушителей
Отдельного внимания заслуживает такая категория несовершеннолетних, как безнадзорные подростки. Во многих городах имеются специализированные ведомства, учреждения и подразделения, работающие в области профилактики и реабилитации подростковой беспризорности и безнадзорности. Но, не смотря на это, если число беспризорных несовершеннолетних снижается, количество безнадзорных не уменьшается.
Особую роль в становлении совладающего поведения данных подростков играет семейный контекст. Дети никогда не уходят оттуда, где им хорошо. Атмосфера тепла, любви и взаимоуважения притягательна даже для самых неуправляемых подростков.
Побеги происходят в страхе наказания или как реакция протеста, а затем превращаются в условно-рефлекторный стереотип. Уходы из дома возникают:
1. как следствие недостаточного надзора;
2. в целях развлечения;
3. как реакция протеста на чрезмерные требования в семье;
4. как реакция на недостаточное внимание со стороны близких;
5. как реакция тревоги и страха на наказания;
6. вследствие фантазерства и мечтательности;
7. чтобы избавиться от опеки родителей или воспитателей;
8. как следствие жестокого обращения со стороны товарищей;
9. как немотивированная тяга к перемене обстановки, которой предшествует скука, тоска.
Негармоничное воспитание, строгие дисциплинарные воздействия, физические наказания, угрозы со стороны родителей могут способствовать появлению и развитию у ребенка тревоги и страха - одного из условий проявления защитного поведения для устранения внутреннего и внешнего дискомфорта, восстанавливающее внутреннее равновесие личности. А в условиях отсутствия родительского воспитания риск формирования дезадаптивного совладающего поведения у безнадзорного подростка очень велик.
Степень тяжести синдрома уходов и бродяжничества определяется следующим образом:
легкая:
• не более чем на 7 дней 1 раз в месяц;
• ночное посещение компьютерных клубов, попрошайничество, прогулы;
• критика частичная, нет противоправных действий, нет аддиктивного поведения, встречается при ситуационных личностных реакциях, резидуально-органической неполноценности нервной системы, пограничной интеллектуальной недостаточности;
средняя:
• уходы на 2-3 недели, 1-2 раза за 2 месяца;
• попрошайничество, жизнь в подвалах, чердаках;
• противоправные действия, алкоголизация, токсикомания, агрессивность, без критики, встречается при смешанных специфических расстройствах развития, формирующихся аномалиях характера (психопатиях), умственной отсталости
тяжёлая:
• уходы на 1-2 месяца, 2 раза за 6 месяцев;
• асоциальная жизнь, противоправные действия, алкоголизация, токсикомания, агрессивность;
• невозможность контролировать своё поведение - встречается при психических заболеваниях.
Как отмечают исследователи, безнадзорных детей отличает более сильный инстинкт самосохранения, повышенная возбудимость, привычка к искусственным возбудителям (наркотикам, алкоголю и т.д.). Некоторые из них преждевременно начинают половую жизнь. Вместе с тем, у таких подростков наблюдается хорошая физическая закалка, хотя многие из них страдают туберкулёзом, а также болезнями, сопутствующие голоду (чесотка, тиф и др.).
У большинства трудных детей и подростков блокирована одна из фундаментальных потребностей человека – потребность в уважении и любви. Отсутствие возможности удовлетворить такую потребность выкидывает ребёнка на улицу, где он находит то, к чему стремится. Если к вышеизложенному добавить, что современный ребёнок живёт и развивается на фоне сильнейшего антропо-экологического напряжения, увеличивающего опасность срыва адаптационных барьеров. Дети-беглецы покидают родительский кров из-за жестокого с ними обращения, пьянства или наркомании родителей, сексуального насилия и в силу иных причин.
В современных психологических теориях побег из дома рассматривается как один из способов защитного поведения. Побег — это поведенческая реакция на фактор или группу факторов, рассматриваемых субъективно как катастрофические, побег — это событие, изменяющее жизнь. Обычно первый побег бывает после какой-то ссоры или психической травмы, а затем эта форма реагирования закрепляется, и в дальнейшем подросток уже на любую неприятность отвечает побегом из дома. Побеги можно рассматривать как реакцию протеста на недостаточное внимание родителей или на их чрезмерные требования и деспотизм, протест против навязываемого им образа жизни, который они возненавидели. Многие подростки, воспитывавшиеся во внешне благополучных семьях с достаточным материальным положением, сбежав из дома, свою новую жизнь расценивают как "свободу от семьи и школы".
Поведенческая реакция в виде уходов из дома, побегов из детских учреждений может быть мотивированной и немотивированной. Мотивированная поведенческая реакция ухода обусловлена психологически понятными причинами и вытекает из самой ситуации, в которой оказался подросток (к примеру, побег из летнего лагеря, где подростка унижали сверстники или уход из дома после серьёзного конфликта в семье, с родителями). Другое дело, что это не самый лучший способ реагирования, но если подросток реагирует именно так, то значит он не научился применять другие стратегии реагирования в конфликтных ситуациях и использует стратегию избегания.
Совладающее поведение и копинг-стратегии у безнадзорных подростков мало изучались в современной науке. Однако подобные исследования очень важны при работе с подростками группы риска. Ведь адекватный выбор репертуара копинг-стратегий позволяет адаптации подростка в обществе. В связи с тем, что безнадзорные подростки воспитывались в неблагополучной семье, где часто родители алкоголизированы, многие из них были судимы, подростки не были обучены тому как можно адекватно и эффективно справляться с трудными жизненными ситуациями. Так переняв опыт своих родителей безнадзорные подростки, столкнувшись с трудной жизненной ситуацией могут совершать правонарушения.
Итогом вышесказанного можно сделать вывод, что безнадзорные подростки используют дезадаптивные и неэффективные копинг-стратегии.
Глава 2. Исследование взаимосвязи девиантного поведения с выбором копинг-стратегий
2.1 Общая характеристика методов исследования
Диагностика взаимосвязи выбора копинг-стратегий у девиантных подростков базируется на теоретических основаниях и методологических подходах различных направлений психологии.
В основном используются следующие основные методы: наблюдение, эксперимент, метод анализа документов, анализ результатов деятельности, опросы, тестирование, беседы.
Для исследования выбора копинг-стратегий девиантных несовершеннолетних можно использовать метод наблюдения.
Наблюдение один из распространенных методов, который позволяет получить информацию о развитии личности и поведении подростков в естественных условиях. Однако в современном мире, наблюдение не в полной мере позволит нам полностью изучить девиантных подростков и их приоритеты при выборе копинг-стратегий, так как несовершеннолетние данной категории в основном предпочитают уединенный образ жизни, общение в тесном кругу своих знакомых. Осложнен сам этап организации проведения наблюдения, в результате чего можно сделать вывод, что применить его в своем исследовании не представляется возможным.
Для исследования выбора копинг-стратегий девиантных подростков можно использовать известные психодиагностические методы, к которым относиться тестирование, опрос, проективные методики.
Метод опроса позволяет собрать данные о мнениях, личных убеждениях подростков, выявлять мотивацию, социальные установки. Источником информации является словесное или письменное суждение несовершеннолетнего. К распространенным методам получения информации с помощью опроса относятся: беседа, интервью и анкетирование.
Но при использовании этих методов возрастает процент недостоверных ответов девиантных подростков. Причинами могут являться то, что подросток не всегда может довериться чужому человеку и рассказать о своем внутреннем мире и о проблемах, которые его волнуют. При открытой фиксации ответов, у несовершеннолетнего может появиться подозрение и негативная реакция к собеседнику, так как может почувствовать не полную заинтересованность в его высказываниях. Трудности концентрации внимания, высокая отвлекаемость девиантных детей при работе с опросниками более 20 минут. В процессе анкетирования существуют общие ограничения опросного метода, с выраженной субъективностью полученной информации, отсутствие личного контакта.
Таким образом, при использовании беседы, интервью и анкетирования существует большая вероятность искажения полученной информации, снижается объективность при поступлении и обработке данных, а так же ситуация травмирования личности.
При исследовании совладающего поведения девиантных подростков особое значение имеет тестирование.
Этот метод характеризуется высоко стандартизированными процедурами предъявления, обработки и количественного анализа данных. Метод тестирования более целесообразно использовать в нашем исследовании, так как с помощью тестирования можно более глубоко и точно определить психологические особенности, а так же взаимосвязь девиантного поведения с выбором копинг-стратегий несовершеннолетних. Требования к тестам: наличие норм, ограниченность во времени, однозначность задания и инструкции, адаптированность, временная процедура интерпретации результатов.
Для исследования склонности к отклоняющемуся поведения и выбора копинг-стратегий существует множества методик.
Методика «Склонность к отклоняющемуся поведению» (А. Н. Орел). Предлагаемая методика диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (СОП) является стандартизированным тест-опросником, предназначенным для измерения готовности (склонности) подростков к реализации различных форм отклоняющегося поведения. Опросник представляет собой набор специализированных психодиагностических шкал, направленных на измерение готовности (склонности) к реализации отдельных форм отклоняющегося поведения. Методика предполагает учет и коррекцию установки на социально желательные ответы испытуемых.
Тест на выявление девиантного поведения (T.Leary Interpersonal Diagnosis) — применяется с основной задачей диагностики ведущего типа общественных связей в малых группах, при чем, тест на выявление девиантного поведения представляет индивидуальные социальные ориентации испытуемого: лидирство-послушность, корректность-агрессивность и т.д. Тест на выявление девиантного поведения предлагает 128 суждений заключающих 16 поведенческих характеристик. В практической работе опросник межличностных отношений ОМО имеет большую область практики в сфере изучения коллективных отношений: При группировании персонала выявление лидера в коллективе четко структурирует картину групповых отношений; В организационной консультационной практике тест на выявление девиантного поведения дает возможность узнать причины несовместимости и конфликтов; При поднятии духа корпоративности и коррекции взаимодействий в функциональных командах и учебных коллективах, тест на выявление девиантного поведения устанавливает неформального лидера группы и групповую иерархию.
Шкала поиска острых ощущений, или чего вы хотите от жизни? Методика предложена М.Цукерманом в 1964году. Методика позволяет выявить высокую, среднюю и низкую потребность в острых ощущениях. Стремление участвовать испытуемого в авантюрах, идти на неоправданный риск. Умении контролировать потребности в острых ощущениях, об умеренности в их удовлетворении. Преобладание предусмотрительности и осторожности в ущерб получению новых впечатлений (и информации) от жизни.
Методика первичной диагностики и выявления детей «группы риска» (М.И. Рожков, М.А. Ковальчук)состоит из 74 вопросов, позволяющих на основе из результатов выявить отношение ребенка к семье, уровень агрессивности и недоверия людям, акцентуации характера и степень неуверенности в себе.
Методика для оценки наличия и выраженности иррациональных установок (А.Эллиса) - направлена на определение степени рациональности-иррациональности мышления, наличия и выраженности иррациональных установок. Обследуемым предъявляются утверждения, с которыми они могут соглашаться либо не соглашаться, также предлагаются промежуточные формы ответов. В данной методике 6 шкал, из них 4 шкалы – основные и соответствуют 4 группам иррациональных установок мышления: «катастрофизация», «долженствование в отношении себя», «долженствование в отношении других» и «оценочная установка».
Модифицированный вариант опросника «Решение трудных ситуаций» позволяет выявить такие способы решения трудных ситуаций, как интрапунитивное отношение к ситуации, "уход от проблем", сравнение собственных трудностей с трудностями других людей. Агрессивные реакции. Выявление звеньев структуры агрессивного поведенческого акта и феноменов и индивидуальной устойчивости выбора именно этой стратегии поведения. Состоит из 55 вопросов, с вариантами ответов: «никогда», «редко», «иногда», «часто», «почти всегда».
Для исследования выбора копинг-стратегий используются следующие методики:
Тест «Самооценка психических состояний» (Г. Айзенк) - Опросник содержит 100 вопросов, на которые испытуемые должны ответить «да» либо «нет» (в бланке для ответов проставляются соответственно знаки «+» или «-»). Опросник измеряет такие психические свойства, как нейропсихическая лабильность, экстраверсия и психотизм.
Методика для оценки психологических защит (Р.Плутчик, Г.Келлерман)- опросник состоит из 97 утверждений /пунктов/, предполагающих две градации ответа: "верно" или "не верно. Оценка степени использования механизмов психологической защиты проводится по следующим шкалам: отрицание, подавление, регрессия, компенсация, проекция, замещение, интеллектуализация, реактивное образование.
Методика определения индивидуальных копинг стратегий (Э. Хайм)- Методика предназначена для выявления индивидуального стиля совладания со стрессом. Может использоваться в целях диагностики как непродуктивных паттернов поведения, так и ресурсов личности..
Личностна шкала проявлений тревоги (Дж. Тейлор). Методика предназначена для диагностики уровня тревоги испытуемого. Шкала лживости, введенная В. Г. Норакидзе в 1975 г., позволяет судить о демонстративности и неискренности. Опросник состоит из 60 утверждений.
В нашей работе мы будем использовать следующие методики: Методика диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (А. Н. Орел), Модифицированный вариант опросника «Решение трудных ситуаций», Методика определения индивидуальных копинг-стратегий (Э. Хайм), контент-анализ и методы математической статистики.
2.2 Обзор методик исследования склонности к отклоняющемуся поведению и выбор копинг-стратегий
Методика диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (А. Н. Орел). Существует два варианта методики – мужской и женский вариант. Методика диагностики склонности к отклоняющемуся поведению в мужском варианте состоит из 89 вопросов и содержит 7 шкал:
1. Шкала установки на социальную желательность (служебная шкала).
Данная шкала предназначена для измерения готовности испытуемого представлять себя в наиболее благоприятном свете с точки зрения социальной желательности.
2. Шкала склонности к преодолению норм и правил. Данная шкала предназначена для измерения предрасположенности испытуемого к преодолению каких-либо норм и правил, склонности к отрицанию общепринятых норм и ценностей, образцов поведения.
3. Шкала склонности к аддиктивному поведению. Данная шкала предназначена для измерения готовности реализовать аддиктивное поведение.
4. Шкала склонности к самоповреждающему и саморазрушающему поведению. Данная шкала предназначена для измерения готовности реализовать различные формы аутоагрессивного поведения.
5. Шкала склонности к агрессии и насилию. Данная шкала предназначена для измерения готовности испытуемого к реализации агрессивных тенденций в поведении.
6. Шкала волевого контроля эмоциональных реакций. Данная шкала предназначена для измерения склонности испытуемого контролировать поведенческие проявления эмоциональных реакций.
7. Шкала склонности к деликвентному поведению. Название шкалы носит условный характер, так как шкала сформирована из утверждений, дифференцирующих «обычных» подростков и лиц с зафиксированными правонарушениями, вступавших в конфликт с общепринятым образом жизни и правовыми нормами.
Необходимо также учитывать, что содержание и структура деликвентного поведения у юношей и девушек существенно отличаются и соответственно различаются пункты, входящие в шкалу деликвентности для женского и мужского видов методики.
Методика определения индивидуальных копинг-стратегий (Э. Хайм).
Методика предназначена для выявления индивидуального стиля совладания со стрессом. Может использоваться в целях диагностики как непродуктивных паттернов поведения, так и ресурсов личности. Используется преимущественно качественно-содержательный анализ ответов. В ключе каждое утверждение связано с определенной копинг-стратегией. Если опрашиваемый выбирает конкретное утверждение как наиболее привычное для себя, предполагается, что соответствующая копинг-стратегия будет для него типичной. Стратегии совладания со стрессом могут быть продуктивными, относительно продуктивными и непродуктивными. Копинг-стратегии делятся на три подгруппы: 1) когнитивные; 2) эмоциональные; 3) поведенческие.
А (когнитивные стратегии)
1. Игнорирование, О.
2. Смирение, Н.
3. Диссимиляция, О.
4. Сохранение самообладания, О.
5. Проблемный анализ, П.
6. Относительность, О.
7. Религиозность, О.
8. Растерянность, Н.
9. Придача смысла, О.
10. Установка собственной ценности, О.
Б (эмоциональные копинг-стратегий)
1. Протест, О.
2. Эмоциональная разрядка, Н.
3. Подавление эмоций, Н.
4. Оптимизм, П.
5. Пассивная кооперация, О.
6. Покорность, Н.
7. Самообвинение, Н.
8. Агрессивность, Н.
В (поведенческие копинг-стратегии)
1. Отвлечение, О.
2. Альтруизм, О.
3. Активное избегание, Н.
4. Компенсация, О.
5. Конструктивная активность, О.
6. Отступление, Н.
7. Сотрудничество, П.
8. Обращение, О.
В ключе копинг-стратегии приведены в соответствии с утверждениями. В скобках даны обозначения: IX— продуктивная копинг-стратегия (помогает быстро и успешно совладать со стрессом); О — относительно продуктивная копинг-стратегия (помогающая при некоторых ситуациях, например, не очень значимых или при небольшом стрессе); Н — непродуктивная стратегия (не устраняет стрессовое состояние, напротив, способствует его усилению).
Модифицированный вариант опросника «Решение трудных ситуаций».
Позволяет выявить такие способы решения трудных ситуаций, как интрапунитивное отношение к ситуации, "уход от проблем", сравнение собственных трудностей с трудностями других людей. Агрессивные реакции. Выявление звеньев структуры агрессивного поведенческого акта и феноменов и индивидуальной устойчивости выбора именно этой стратегии поведения. Состоит из 55 вопросов, с вариантами ответов: «никогда», «редко», «иногда», «часто», «почти всегда». Подсчитывается сумма баллов по пятибалльной системе: «никогда» — 1 балл, «редко» — 2 балла, «иногда» — 3 балла, «часто» — 4 балла, «почти всегда» — 5 баллов.
Уход-1, 12, 23, 34,45.
Наркотизация — 2, 13, 25, 35, 51.
Сравнение своих проблем с проблемами других — 3, 14, 24, 36,47.
Механизмы снижения психического напряжения — 4,15,26, 44, 48.
Вербальная агрессия — 9, 20, 31, 41, 53.
Агрессия к людям — 7, 17, 28, 38, 50.
Агрессия к предметам — 6, 18, 29, 39, 46.
Агрессия к себе — 8, 19, 30, 40, 52.
Интрапунитивное отношение к ситуации — 5,16, 27, 37,49.
Компенсация — 10, 21, 32, 42, 54.
Возрастание усилий к достижению цели — 11,22, 33,43, 55.
Интерпретация результатов:
0-5- низкий уровень
6-10- пониженный уровень
11-15- средний уровень
16-20- повышенный уровень
21-25- высокий уровень.
2.3 Этапы эмпирического исследования
Анализ научной литературы в поисках взаимосвязи выбора копинг-стратегий и девиантного поведения у несовершеннолетних правонарушителей, позволил определить цели, задачи, объект, предмет и гипотезу исследования. Для подтверждения исследовательских задач реализовались следующие шаги:
1.Подробная разработка методического комплекса по исследованию взаимосвязи девиантного поведения и выбора копинг-стратегий несовершеннолетних.
2. Проведение и организация сбора данных.
3. Сбор данных.
4.Проведение основного эмпирического исследования.
5.Обработка и интерпретация эмпирического исследования.
6.Разработка рекомендации по формированию эффективных психологических защитных механизмов и стратегий совладающего поведения у подростков с девиантным поведением.
В методический комплекс исследования взаимосвязи девиантного поведения и выбор копинг-стратегий несовершеннолетних правонарушителей были включены следующие методики:
1.Методика диагностики склонности к отклоняющемуся поведению (А. Н. Орел).
2. Модифицированный вариант опросника «Решение трудных ситуаций».
3. Методика определения индивидуальных копинг-стратегий (Э. Хайм).
Организация сбора данных проходила в несколько этапов:
1) Определение выборки исследования. Исследование проводилось в двух группах – контрольной и экспериментальной. В экспериментальную группу вошли несовершеннолетние правонарушители состоящие на учете в Подразделении по делам несовершеннолетних Автозаводского района г. Нижнего Новгорода за административные правонарушения в возрасте от 14 до 17 лет в количестве 30 человек. В контрольную группу вошли ученики общеобразовательной школы №145 Автозаводского района г. Нижнего Новгорода в возрасте от 14 до 17 лет в количестве 30 человек.
2) Проведение организационных встреч с директором школы и Начальником ПДН Автозаводского района г.Н.Новгорода, целью которых явилось получение разрешения на проведение исследования и определение графика сбора данных.
3) Консультация с научным руководителем.
4) Подготовка раздаточных материалов (бланков тестов) для несовершеннолетних.
После проведения организационной работы мы перешли к непосредственному сбору данных. На организованных встречах, каждому несовершеннолетнему - участнику исследования были выданы бланки с методическим комплексом.
Далее мы подвергли обработке и анализу полученные данные, ключевые моменты которых, нашли свое отражение в выводах и разработке рекомендаций.
2.4. Содержательный анализ взаимосвязи девиантного поведения с выбором копинг-стратегий
Как уже упоминалось выше, в исследовании приняли участие 60 подростков, 50% из которых состоят на учете в Подразделении по делам несовершеннолетних Автозаводского района города Нижнего Новгорода за административные правонарушения и 50% учащиеся общеобразовательной школы №145 в возрасте от 14 до 17 лет.
Анализ научной литературы показал, что девиантное поведение подростков приводит к возникновению у них определенных сложностей с Российским законодательством. Однако не всем подросткам, состоящим на учете в ПДН, присуще отклоняющееся поведение, некоторые из них совершают противоправные действия имеющий единоразовый и случайный характер. Поэтому, в начале нашего исследования, все подростки были протестированы с помощью стандартизированного тест-опросника А.Н.Орла для определения склонности к отклоняющемуся поведению. В тесте предусмотрены следующие шкалы: 1)установки на социальную желательность (служебная шкала); 2)склонности к преодолению норм и правил; 3)склонности к аддиктивному (зависимому) поведению; 4)склонности к самоповреждающему и саморазрушающему поведению; 5)склонности к агрессии и насилию; 6)волевой контроль эмоциональных реакций; 7)склонности к деликвентному поведению. (Таблицы с результатами ответов представлены в Приложении 1).
Согласно результатом теста по общей выборке мы видим, что все подростки, участвующие в исследовании, добросовестно отвечали на вопросы, о чем говорят показатели по шкале № 1. У 76,7% испытуемых наблюдается умеренная тенденция давать при заполнении теста социально-желательные ответы. Шкала № 2 предназначена для измерения предрасположенности к преодолению каких-либо норм и правил, склонности к отрицанию общепринятых норм и ценностей, образцов поведения. Проанализировав результаты по данной шкале, выяснилось, что для 31,7% респондентов характерна выраженность вышеуказанных тенденций, о нонкомформистских установках испытуемых, о их склонности противопоставлять собственные нормы и ценности групповым, о тенденции «нарушать спокойствие», искать трудности, которые можно было бы преодолеть. У 26,7% чрезвычайная выраженность нонконформистских тенденций, проявление негативизма. А 41,7% испытуемых присущи конформные установки, склонность следовать стереотипам и общепринятым нормам поведения. По шкале № 3 «Склонность к аддиктивному поведению» у 68,9% респондентов низкие показатели. Это свидетельствует либо о невыраженности вышеперечисленных тенденций, либо о хорошем социальном контроле поведенческих реакций.
У 30% респондентов проявляется предрасположенность к уходу от реальности посредством изменения своего психического состояния, склонность к иллюзорно-компенсаторному способу решения личностных проблем. Кроме того, эти результаты свидетельствуют об ориентации на чувственную сторону жизни, о наличии «сенсорной жажды», о гедонистически ориентированных нормах и ценностях. 1,7% респондентов имеют ярко выраженную потребность в аддиктивных состояниях.
По шкале № 4 «Склонность к самоповреждающему и саморазрушающему поведению» у 33,3% выявилась вероятность низкой ценности собственной жизни, склонность к риску, выраженной потребности в острых ощущениях, садо-мазохистские тенденции. У 66,7% наблюдается отсутствие готовности к реализации саморазрушающего поведения, отсутствие тенденции к соматизации тревоги, отсутствие склонности к реализации комплексов вины в поведенческих реакциях.
Шкала № 5 «Склонность к агрессии и насилию». У 71,7% респондентов имеют низкие показатели по данной шкале, это говорит о невыраженности агрессивных тенденций, о неприемлемости насилия как средства решения проблем, о нетипичности агрессии как способа выхода из фрустрирующей ситуации. 26,7% респондентов имеют агрессивную направленность личности во взаимоотношениях с другими людьми, склонны решать проблемы посредством насилия, используют унижение партнера по общению как средство стабилизации самооценки, говорит о наличии садистических тенденций.
Шкала № 6 «Волевой контроль эмоциональных реакций» 86,7% респондентов имеют по данной шкале низкие показатели, которые свидетельствуют о не выраженности этих тенденций, о жестком самоконтроле любых поведенческих эмоциональных реакций, чувственных влечений. Показатели у 13,3% испытуемых свидетельствуют о слабости волевого контроля эмоциональной сферы, о нежелании или неспособности контролировать поведенческие проявления эмоциональных реакций. Кроме того, это свидетельствует о склонности реализовывать негативные эмоции непосредственно в поведении, без задержки, о не сформированности волевого контроля своих потребностей и чувственных влечений.
Шкала № 7 «Склонность к деликвентному поведению». У 50 % респондентов низкие показатели говорят о не выражености указанных тенденций. У остальных 50% респондентов показатели свидетельствуют о высокой готовности к реализации деликвентного поведения.
Для дальнейшего сравнительного анализа склонности к отклоняющемуся поведению мы разбили подростков по разным группам. В экспериментальную группу вошли несовершеннолетние состоящие на учете в ПДН, в контрольную вошли подростки, обучающиеся в общеобразовательной школе №145.
Проанализировав ответы в экспериментальной и контрольной группах с помощью критерия Т-Стьюдента мы выявили (на уровне р0,05) различия между группами существуют во всех показателях, кроме шкалы склонности к преодолению норм и правил.
Таблица 1. Средние арифметические, значения критерия Т-Стьюдента и
р-уровень значимости склонности к отклоняющемуся поведению в контрольной и экспериментальной группах.
|
Показатели
|
Группы
|
Средние значения
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
Шкала установки на социально-желательные ответы
|
Контрольная
|
67,93
|
2,108
|
0,05
|
|
|
Экспериментальная
|
63,4
|
|
|
|
Шкала склонности к преодолению норм и правил
|
Контрольная
|
54,13
|
0,398
|
0,05
|
|
|
Экспериментальная
|
53,13
|
|
|
|
Шкала склонности к аддиктивному поведению
|
Контрольная
|
37,23
|
-10,713
|
0,05
|
|
|
Экспериментальная
|
52,27
|
|
|
|
Шкала склонности к самоповреждающему и саморазразрушающему поведению
|
Контрольная
|
42,17
|
-2,914
|
0,05
|
|
|
Экспериментальная
|
47,87
|
|
|
|
Шкала склонности к агрессии и насилию
|
Контрольная
|
40,2
|
-6,913
|
0,05
|
|
|
Экспериментальная
|
49,77
|
|
|
|
Шкала волевого контроля эмоциональных реакций
|
Контрольная
|
38,83
|
-5,303
|
0,05
|
|
|
Экспериментальная
|
47,47
|
|
|
|
Шкала склонности к деликвентному поведению
|
Контрольная
|
41,5
|
-9,164
|
0,05
|
|
|
Экспериментальная
|
54,43
|
|
|
Обратим внимание на шкалу преодоления норм и правил, показатели практически не различаются в группах (54,13%/53,13%).Однако в экспериментальной группе шкала склонности давать социально желательные ответы находится в пределах нормы, соответственно это означает, что при работе с тестом подростки не пытались улучшить или ухудшить свои результаты и данные шкалы склонности к нарушению норм и правил соответствуют их реальному поведению. В контрольной группе присутствует повышенный уровень давать социально желательные ответы. Можно предположить, что несовершеннолетние данной группы намеренно ухудшили свои результаты по шкале склонности к нарушению норм и правил, чтобы не показаться себе и окружающим «слабым» и «послушным мальчиком». Возможно, на уровне фантазий они и мечтают о дозволенности вести себя не правильно, но на деле все обстоит не так.
Диаграмма 1. Сравнительный анализ подростков экспериментальной и контрольной групп относительно склонности к отклоняющемуся поведению.
Из данных диаграммы можно сделать вывод, что подростки в экспериментальной группе более склонны к проявлению отклоняющегося поведения, чем подростки контрольной группы, о чем говорят высокие показатели в шкалах теста. Это еще раз подтверждает, что большая часть подростков, состоящих на учете в ПДН, отличается ярким проявлением девиантности, что влечет за собой принятие на себя уголовной или административной ответственности за свое поведение в обществе. Так, употребление алкогольных и токсических средств, воровство, мошенничество, побеги из дома, грабежи не остается безнаказанным.
Ежедневно подростки сталкиваются с трудными ситуациями, и каждый из них использует свои защитные механизмы для решения возникших проблем. Чтобы выявить какие защитные механизмы преобладают у подростков контрольной и экспериментальной групп, мы протестировали их с помощью модифицированного опросника «Решение трудных ситуаций». (Таблицы с результатами ответов представлены в Приложении 2).
Проанализировав полученные данные с помощью критерия Т-Стьюдента (на уровне р0,05) мы выявили различия между группами в следующих показателях: уход, наркотизация, механизмы снижения напряжения, агрессия к людям и возрастание усилий к достижению целей.
Диаграмма 2. Сравнительный анализ в выборе механизмов защиты в контрольной и экспериментальной группе.
Как видно из диаграммы, подростки экспериментальной группы при столкновении с трудной жизненной ситуацией вместо того, чтобы ее решить, включают непродуктивные защитные механизмы. Подростки отличающиеся девиантным поведением, как правило, избегают в общении со взрослыми обсуждения каких-либо личных проблем, а ориентируются на свой собственный опыт в решении трудных ситуаций, к сожалению не очень продуктивный. Поэтому они быстро и легко овладевают «запрещёнными» приемами психологической защиты, которые легче и быстрее могут реализовать в действии: вытеснение неприятных представлений о последствиях своего поступка, уход от решения проблемы, прекращение какой-либо деятельности и потеря интереса в данном направлении, употребление психоактивных веществ с целью успокоить себя, облегчить восприятие трудной ситуации, объяснение своих неудач обычным невезением, обращать свой гнев на окружающих людей, хитрить, обманывать, демонстрировать физическую силу, грубить, угрожать.
В контрольной группе несовершеннолетние затрачивают больше усилий, настойчивости и терпения, стремятся довести дело до конца, чтобы добиться своей цели в разрешении проблем, поскольку больше обладают адаптивными социальными навыками.
ВЫВОД: выдвинутая нами гипотеза о том, подростки с девиантным поведением склонны снимать возникшее напряжение с помощью неконструктивных механизмов психологических защит в отличие от подростков с социально-адаптированным поведением подтвердилась.
Как уже упоминалось выше, склонность к девиантному поведению и выбор механизмов психологической защиты зависит от внешних факторов, влияющих на подростка. Мы выбрали респондентов только экспериментальной группы для того, чтобы проанализировать как проживание несовершеннолетнего в благополучной или неблагополучной семье и факт общения подростка среди таких подростков, также состоящих на учете в ПДН, влияет на проявление девиантности и использование механизмов психологической защиты.
К неблагополучным мы отнесли такие семьи, в которых взрослые (родители) не обеспечивают полноценного воспитания детям, не осуществляют необходимый надзор, а так же где члены семьи злоупотребляют алкогольными напитками и ведут аморальный образ жизни. Список дружеских связей девиантного подростка состоит из несовершеннолетних так же состоящих на учете в ПДН и обладающих девиантным поведением.
Данные о семье и круге общения подростка состоящего на учете мы взяли из учетно-профилактической карточки несовершеннолетнего в графах «характеристика семьи» и «список дружеских связей».
Диаграмма 3. Процентное соотношение девиантных подростков проживающих в благополучных и неблагополучных семьях.
Диаграмма 4. Процентное соотношение девиантных подростков состоящих и не состоящих в социально опасной группе.
Проанализировав данные с помощью критерия Т-Стьюдента (на уровне р0,05), мы не выявили никаких различий в склонности к девиантному поведению в зависимости от характеристики семьи. (Данные представлены в Приложении 3).
Из этого можно сделать вывод, что склонность к девиации у подростков может проявиться как в неблагополучной, так и в благополучной семье. В зависти от типа воспитания, гиперопека может так же пагубно влиять на ребенка, как и отсутствие вообще какого-либо внимания к подростку со стороны родителей. В последнее время участились случаи проявления девиантного поведения в благополучных семьях – «элитарные трудные подростки». Нередки случаи, когда искажённую нравственную атмосферу, вокруг ребёнка создают любящие его и желающие ему всякого добра. Большой вред своими действиями, наносят родители, которые пытаются упредить все его желания, навязать свои представления о мире, критерии образа жизни среди людей. «Искусственное затягивание детства таит в себе опасные последствия», – пишет И.С. Кон. У молодых людей, которые не принимают серьёзного участия в общественной деятельности, не вырабатывается чувство ответственности, присущее взрослому человеку. Их активность может направляться по антиобщественным каналам, выливаясь в пьянство, хулиганство, всевозможные формы преступности.
По механизмам психологических защит у подростков, проживающих в неблагополучных семьях выше склонность к уходу от трудной ситуации (16,65), наркотизации (18,24), агрессии к людям (15,59). (Данные представлены в Приложении 4).
Если в семье подросток чувствует недостаток родительской ласки, любви, внимания, то защитным механизмом в этом случае будет выступать отчуждение. Проявлениями такого отчуждения могут быть: употребление алкогольных напитков, невротические реакции, нарушения общения с окружающими, эмоциональная неустойчивость и холодность, повышенная уязвимость, а также стремление уйти из дома и значительную часть времени проводить вообще вне дома.
У подростков со склонностью к девиантному поведению, но проживающих в благополучной семье, где за ними осуществляется должный уход и забота, выше показатели возрастания усилий к достижению целей и больше стремления добиться хорошего результата, не обращая внимания на препятствия и прежние неудачи.
Рассматривая влияние второго фактора с помощью критерия Т-Стьюдента (на уровне р0,05) мы выявили, что нахождение несовершеннолетних с девиантным поведением в антиобщественной группе, состоящей из подростков так же состоящих на учете в ПДН, еще больше усугубляет их противоправное поведение, более ярко выражена склонность к нарушению правопорядка. (Данные представлены в Приложении 5).
С точки зрения механизма психологической защиты, то для них характерно сравнивать свои проблемы с проблемами других людей, что ведет к недооценке серьезности своих противоправных действий, на фоне групповых показателей. (Данные представлены в Приложении 6).
Подростковые реакции группирования тесно идут с кризисными процессами самосознания. Антисоциальные компании связаны с развлечением и общением, но в основе их лежит деятельность, направленная во вред обществу. Истоки групповой преступности лежат в безнадзорности уличных компаний, лидерами которых становятся трудные подростки.
Повинуясь законам группы, подростки идут на невероятно жестокие преступления для того, чтобы как им кажется, «восстановить жизненно важную для них связь собственного Я с группой».
Аморфная нравственность подростка делает его зависимым в своих суждениях от мнения других. Компенсация несамостоятельности при этом достигается путём крайней преданности общности «мы» и критического, нигилистического отношения ко всем, кто входит в «они». У девиантных подростков сильно развит «рефлекс подражания», который побуждает их не критически перенимать формы поведения у более запущенных несовершеннолетних. Этим объясняется возрастание степени трудновоспитуемости, проявлению девиантного и деликвентного поведения.
В связи с этим в подразделении по делам несовершеннолетних создаются групповые учетно-профилактические дела и разрабатываются мероприятия по разобщению подобных групп.
Итак, мы подошли к важной части в нашем эмпирическом исследовании, которая позволит нам проанализировать выбор копинг-стратегий в зависимости от стиля поведения несовершеннолетних с помощью теста Э.Хайма. Данная методика позволяет выявить индивидуальный стиль совладания со стрессом на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровне. На первом этапе были протестированы подростки находящиеся как в экспериментальной, так и контрольной группах.
Диаграмма 5. Процентное соотношение выбора копинг-стратегий у подростков контрольной и экспериментальной групп.
Проанализировав данные (Данные представлены в Приложении 7) полученные в результате тестирования мы видим, что в когнитивной сфере у подростков большей частью преобладает выбор относительно–продуктивных стратегий (43,3%) при столкновении с стрессовыми ситуациями. Относительно-продуктивные копинг-стратегии характеризуются формой поведения направленной на оценку своих трудностей в сравнении с трудностями других людей, придания особого смысла в их преодолении, придание религиозного смысла (вера в помощь Бога).
23,3 % подростков используют продуктивные копинг-стратегии. При этом их поведение направленно на анализ возникших трудностей и возможных путей выхода их них, повышение самооценки и самоконтроля, более глубокое осознание собственной ценности как личности, наличие веры в собственные ресурсы в преодолении трудных ситуаций. И 33,3% несовершеннолетних в когнитивной сфере прибегают к выбору непродуктивных копинг-стратегий – пассивные формы поведения, отказ от преодоления трудностей из-за неверия в собственные силы и интеллектуальные ресурсы, так же присутствует умышленная недооценка неприятностей.
Если рассматривать эмоциональную сферу, то очень высокий показатель (48,3%) среди всех респондентов выбора непродуктивных копинг-стратегий, при которых поведение подростков в трудных ситуациях характеризуется подавленным состоянием безнадежности, покорности, переживанием злости и возложением вины на возникновении трудных ситуация на себя и других. 20% несовершенных выбирают относительно-продуктивные стратегии перенося ответственность за решение трудных ситуаций на других людей. А уверенность выхода в любой, даже из самой трудной проблемы, проявление протеста по отношению к трудностям прослеживается у 31,7% подростков благодаря выбору ими продуктивных копинг-стратегий.
В поведенческой сфере 45% несовершеннолетних в основном используют относительно продуктивные копинг-стратегии, проявляя стремление к временному отказу от решения проблем с помощью алкоголя и наркотических средств, а переключаясь на исполнение своих заветных желаний, занятием любимым делом. 31,7% подростков избегают мыслей о неприятностях, проявляя пассивность, уединение, изоляцию от внешних контактов, отказываются от решения проблемы. И всего лишь 23,3% используют продуктивные копинг-стратегии вступая в сотрудничество с ближайшим социальным окружение или прилагают свои собственные силы для преодоления трудностей.
Подведя итоги по общей выборке, далее мы проанализировали взаимосвязь выбора копинг-стратегий от линии поведения в экспериментальной и контрольной группах (Данные представлены в Приложении 8). Используя критерий Хи квадрат мы обнаружили статистические значимые различия (на уровне р0,05) в следующих показателях:
Диаграмма 6. Процентное соотношение выбора копинг-стратегий у подростков контрольной и экспериментальной групп в когнитивной сфере.
- в когнитивной сфере 53,3% подростков экспериментальной группы при столкновении с стрессовой ситуацией преобладают непродуктивные копинг-стратегии. Они проявляют растерянность, не знают, что им делать и считают, что не в силах выпутаться из трудностей убеждая себя, что это судьба и пытаются смириться с проблемами. В контрольной группе 36,7% подростков преобладают продуктивные копинг-стратегии, благодаря чему они анализируют и пытаются объяснить себе, почему они попали в трудную ситуацию, и активно ищут конструктивный выход из нее.
Диаграмма 7. Процентное соотношение выбора копинг-стратегий у подростков контрольной и экспериментальной групп в эмоциональной сфере.
- в эмоциональной сфере большая часть (70%) подростков экспериментальной группы используют непродуктивные копинг-стратегии, часто подавляют в себе эмоции, начинают обвинять себя в возникновении проблемы или впадают в бешенство, становясь агрессивными. В контрольной группе 50% респондентов уверенны, что всегда есть выход из проблемной ситуации, тем самым, выбирая продуктивные копинг-стратегии.
Диаграмма 8. Процентное соотношение выбора копинг-стратегий у подростков контрольной и экспериментальной групп в поведенческой сфере.
- в поведенческой сфере у подростков состоящих на учете в ПДН так же преобладают непродуктивные копинг-стратегии. 40% несовершеннолетних всячески избегают сосредотачиваться на своих неприятностях, изолируются от общества стараясь остаться наедине с собой. 36,7% несовершеннолетних контрольной группы в борьбе с стрессом используют сотрудничество со значимыми им людьми, что помогает быстро и успешно совладать со стрессом.
ВЫВОД: выдвинутая нами гипотеза о том, что подростки с девиантным поведением чаще используют неэффективные стратегии совладания в трудных ситуациях, по сравнению с подростками с социально-адаптированным поведением подтвердилась.
Так же, в процессе исследования, нас заинтересовала тема, как на выбор копинг-стратегий влияют внешние факторы, окружающие подростков именно с девиантным поведением.
Как уже упоминалось выше, к внешним факторам мы отнесли проживание несовершеннолетнего в благополучной или неблагополучной семье и факт общения подростка среди подростков, также состоящих на учете в ПДН. Взаимосвязь внешних факторов и выбор копинг-стратегий мы анализировали с помощью Хи квадрат (на уровне р0,05). В зависимости от типа семьи выявлены различия в эмоциональных и поведенческих стратегиях. Среди подростков с девиантным поведением проживающих в неблагополучных семьях преобладают непродуктивные копинг-стратегии в эмоциональной сфере (88,2%) и поведенческой сфере (58%). В то время, как подростки проживающее в благополучных семьях менее часто используют непродуктивные копинг-стратегии ( 46,2% и 15,4% соответственно) (Данные представлены в Приложении 9). Таким образом, проведенное эмпирическое исследование показало, что высокий уровень семейного благополучия способствует выбору подростком более эффективных стратегий поведения в проблемно-стрессовой ситуации. В то же время, неблагополучие в семье приводит к тому, что подросток чаще выбирает неэффективные стратегии поведения, чаще избегает проблемных ситуаций, отступает от намеченных целей, реже обращается за помощью.
При анализе выбора копинг-стратегий среди девиантных подростков общающихся и не общающихся в криминальной группе, то мы можем сказать, что 70,5% несовершеннолетних используют непродуктивные копинг-стратегии в эмоциональной сфере и 64,7% в поведенческой сфере, если они проводят свой досуг в кругу друзей и знакомых, так же состоящих на учете в ПДН (Данные представлены в Приложении 10).
Под воздействием группового мнения правовые и нравственные взгляды подростков, даже в случае, если они изначально, до вхождения в подростковую группу, были просоциальными, претерпевают существенные негативные изменения, в связи с чем, правосознание подростков все больше искажается, противоправные формы поведения становятся наиболее приемлемыми. Чувство психологического единства, кажущейся взаимопомощи и взаимоподдержки, являясь по своей сути «эмоциональным, скорее переживаемым, чем осознаваемым» процессом, вовлекает индивида в стереотипы поведения своей референтной группы, формируя общность «Мы» с устойчивыми противоправными мотивами поведения.
На основании анализа литературы и полученных данных эмпирического исследования нами разработаны рекомендации для психологов, социальных педагогов по формированию конструктивных стратегий совладающего поведения и механизмов психологической защиты у девиантных подростков:
1.Систематически и целенаправленно оказывать поддерживающее психолого-педагогическое сопровождение подростков.
2.Использовать методы активного обучения, направленные на повышение адаптации подростка к сложным ситуациям (например, дискуссии, деловые игры, анализ проблемных ситуаций и др.).
3.Целенаправленно развивать эффективные стратегии совладающего поведения: компромисс, открытый диалог, совладание без аффекта и др.
4.Работа на укрепление личностного ресурса подростка, т.е. на формирование позитивной адекватной самооценки, развитие креативности, ответственности, оптимистического мировоззрения. Работа с эмоциями.
5.Регулярно осуществлять информационное просвещение родителей по воспитанию подростков с учетом их возрастных, гендерных особенностей.
6. Оказание социальной поддержки подросткам, особенное внимание уделять несовершеннолетним из неблагополучных семей.
Выводы
Проведенное эмпирическое исследование позволило нам сделать следующие выводы:
1. Изначально мы выявили различия в проявлении девиантного поведения между несовершеннолетними состоящими на учете в ПДН за административные правонарушения и учащимися общеобразовательной школы №145. В результате обнаружилась и подтвердилась теория о том, что основная масса подростков, с которыми проводят профилактическую работу сотрудники полиции, склонны и отличаются проявлением девиантного поведения, в отличие от несовершеннолетних, соблюдающих все нормы и правила общества.
2. При столкновении с трудными ситуациями подростки с девиантным поведением вместо того, чтобы попытаться решить проблему, включают непродуктивные психологические механизмы защиты. Они, как правило, избегают в общении с взрослыми обсуждения каких-либо личных трудностей, уходят от решения проблемы за счет употребления психоактивных и спиртосодержащих веществ с целью успокоить себя, облегчить восприятие сложившейся ситуации, обращают свой гнев на окружающих людей. Несовершеннолетние, которые более социально-адаптированны затрачивают больше усилий, настойчивости и терпения, стремятся довести дело до конца, чтобы добиться своей цели, не смотря на возникающие проблемы.
3. Большое значение имеет влияние семьи и круга общения на проявление девиантного поведения подростка и выбор механизмов психологической защиты. Анализируя данные, полученные в результате исследования среди девиантных несовершеннолетних, мы выяснили, что нет особых различий в склонности к девиантности в зависимости от типа семьи. И в благополучной и в неблагополучной семье уровень склонности к отклоняющемуся поведению равнозначен. Однако у девиантных подростков проживающих в семьях, где детям не обеспечивают полноценного ухода и воспитания, где члены семьи злоупотребляют алкогольными напитками и ведут аморальный образ жизни, преобладают, в основном, непродуктивные психологические защитные механизмы. Проявлением таких механизмов является: употребление алкогольных и наркотических веществ, желание уйти из дома и проводить время на улице, проявление агрессии к окружающим людям.
4. Наша гипотеза о том, что подростки с девиантным поведением чаще используют неэффективные стратегии совладания в трудных ситуациях по сравнению с подростками с социально-адаптированным поведением подтвердилась. В когнитивной сфере несовершеннолетние с отклоняющимся поведением, при столкновении с трудной стрессовой ситуацией проявляют растерянность, не знают, что им делать и считают, что не в силах выпутаться из трудностей убеждая себя, что это судьба и пытаются смириться с проблемами. В контрольной группе в основном проводиться анализ и совершаются попытки объяснить себе, причину трудной ситуации, активно идет конструктивный поиск решения проблемы. В эмоциональной сфере подростки экспериментальной группы часто подавляют в себе эмоции, начинают обвинять себя в возникновении проблемы или впадают в бешенство, становясь агрессивными. В контрольной группе несовершеннолетние уверенны, что всегда есть выход из проблемной ситуации, тем самым выбирая продуктивные копинг-стратегии. В поведенческой сфере у подростков состоящих на учете в ПДН так же преобладают непродуктивные копинг-стратегии. Они всячески избегают сосредотачиваться на своих неприятностях, изолируются от общества стараясь остаться наедине с собой. Несовершеннолетние, которые более социально адаптированы, в борьбе с трудной ситуацией используют сотрудничество со значимыми им людьми, что помогает быстро и успешно совладать со стрессом.
5. Так же, если рассматривать копинг-стратегии у девиантных подростков проживающих в неблагополучной семье и общающихся в группе антисоциального направления, то эмоциональные и поведенческие стратеги у них, как правило, не продуктивные. Более конструктивное решение в трудной ситуации принималось бы девиантным подростком, если бы на него не воздействовали внешние факторы, о которых упоминалось выше.
Заключение
Проблема переживания критических ситуаций и его влияния на поведение подростков недостаточно разработана, поэтому привлекает к себе внимание и является актуальной и сегодня. В нашей работе мы изучили разные подходы к понятиям девиантного поведения и копинг-стратегий, проанализировали разнообразные концепции и теории зарубежных и отечественных авторов, посвященные данной проблеме. Также нами были изучены факторы, влияющие на девиантное поведение (биологические, социальные, психологические), механизмы психологической защиты подростков, особенности совладающего поведения несовершеннолетних.
Целью данной работы было изучение взаимосвязи девиантного поведения с выбором копинг-стратегий.
В соответствии с целью нами были сформулированы гипотезы:
1) Подростки с девиантным поведением склонны снимать возникшее напряжение с помощью неконструктивных механизмов психологических защит в отличие от подростков с социально-адаптированным поведением.
2) Подростки с девиантным поведением чаще используют неэффективные стратегии совладания в трудных ситуациях по сравнению с подростками с социально-адаптированным поведением.
В процессе исследования были выполнены следующие задачи:
1. Проведен теоретический анализ современных зарубежных и отечественных исследований процесса копинг-поведения и использования в нем основных личностных и социальных ресурсов. Выделены основные подходы исследования проблемы совладания подростков в аспекте девиаций поведения.
2. Исследованы основные механизмы психологической защиты у подростков с девиантным поведением.
3. Обозначено влияние внешних факторов на формирование защитных механизмов и копинг-поведения у подростков с девиантным поведением.
4. Осуществлен сравнительный анализ групп социально-адаптированных и девиантных подростков, установлены наиболее часто встречаемые особенности копинг-реагирования.
Таким образом, данная работа позволила нам следующее:
1)обозначить собственные научные позиции в понимании девиантного поведения и копинг-стратегий;
2) овладеть опытом проведения эмпирического исследования и разработки методического комплекса;
3) закрепила навыки обработки, анализа и интерпретации данных;
4) способствовала развитию научно-исследовательской зоркости и интуиции;
5) разработать рекомендации для более успешного совладания с трудными жизненными ситуациями.
Копинг-стратегии являются результатом приобретенного опыта, последовательное и методически грамотное обучение навыкам адаптивного копинг-поведения, включающее коррекционно-развивающую работу, может стать эффективным направлением профилактики поведения подростков. Сущность профилактики поведения несовершеннолетних правонарушителей и подростков с девиантным поведением должна состоять в превентивной деятельности, направленной на продуктивность копинг-стратегий подростков с девиантным поведением.
Список литературы.
- Агрессия и психическое здоровье. Под ред. Т.Б. Дмитриевой и Б.В. Шостаковича. СПб., 2002.
- Алмазов Б.Н. Психическая средовая дезадаптация несовершеннолетних. – Свердловск., 1986.
- Антонян Ю.М., Еникеев М.И., Эминов В.Е. Психология преступника и расследования преступлений. - М.: Юрист,1966.
- Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита // Психологический журнал. 1994. Т.15. №1.
- Бакеев В.А. Влияние мнения неорганизованной группы и сложившегося коллектива на проявление внушаемости личности // Вопросы психологии. 1971. N 4. С. 81–100.
- Бодров В.А. Когнитивные процессы и психологический стресс // Психологический журнал. 1996. Т. 17 №4
- Божович Л.И., Благонадежина Л.В. Изучение мотивации поведения детей и подростков. - М.: Педагогика, 1972.
- Бочкарева Г.Г., Психологическая характеристика мотивационной сферы подростков-правонарушителей. Сб.: «Изучение мотивации поведения детей и подростков». - М.,1972.
- Беличева С.А. Основы превентивной психологии. М.: «Социальное здоровье России»,1994.
- Васильев В.Л. Юридическая психология. - СПб., 1998.
- Васкэ Е.В. Эволюция преступности несовершеннолетних в России. Психолого-правовой анализ. – М.: Генезис, 2009. – 428 с.
- Волкова Н.В. Coping strategies как условие формирования идентичности // Мир психологии. 2004. №2
- Горьковая И.А. Нарушения поведения у детей из семей алкоголиков. – Обозр. психиат. и мед. психол., 1994/3, с. 47–54.
- Дементий Л.И. К проблеме диагностики социального контекста и стратегий копинг-поведения // Журнал прикладной психологии. 2004. №3.
- Домова А.И. Социально-психологические аспекты преступности несовершеннолетних. М.: Юридическая литература, 2004.
- Змановская Е.В. Девиантология:Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. –М.:Издательский центр «Акакдемия»,2003.-288с.
- Зотова О.И. Проблемы отклоняющегося поведения // Психологические проблемы социальной регуляции поведения / Отв.ред. Е.В. Шорохова, М.И. Бобнева.- М. – С. 342-365.
- Игошев К.Е. Типология личности преступника и мотивация преступного поведения. Горький, 1974.
- Ильяшенко А.Н. Социальная среда в генезисе преступного поведения (особенности криминализации несовершеннолетних под влиянием социальной микросреды). М., 2001.
- Кабанов М. М. Психосоциальная реабилитация и социальная психиатрия. – СПб.: Изд. Санкт-Петербургского НИИ им. В. М. Бехтерева, 1998. – 255 с.
- Киршбаум Э. И., Еремеева А. И. Психологическая защита. 2-е изд. – М.: Смысл. 2000. – 181 с.
- Клейберг Ю.А. Психология девиантного поведения. - М., 2001.
- Клейберг Ю.А. Практика по девиантологии. – СПб.: Речь,2007.- 144 с.
- Кон И.С. Девиантное поведение. Психология ранней юности. - М., С.237-254
- Короленко Ц.П. Аддиктивное поведение. Общая характеристика и закономерности развития. – Обозр. психиат. и мед. психол., 1991/1, с. 8–15.
- Личко А.Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков. - Л., 1983.
- Ломброзо Ч. Преступление: Пер. Г. Н. Гордона. - СПб., 1990.
- Макартычева Г.И. Коррекция девиантного поведения. Тренинги для подростков и их родителей. – СПб.: Речь,2007.-368 с.
- Прайс Р. Ситуации риска // Психология социальных ситуаций. Хрестоматия. / Сост. и общая редакция Н.В. Гришиной. – СПб.: Питер. 2001.
- Прохоров А.О. Саморегуляция психических состояний: феноменология, механизмы, закономерности. – М.: ПЕР СЭ. 2005.
- Психология подростка. Полное руководство / Под ред. А.А.Реана. - М., 2003.
- Птичкина Е.Л. Внутрисемейные детерминанты девиантного поведения старших подростков. - М., 2001.
- Самосознание и защитные механизмы личности. Хрестоматия. – Самара: БАХРАХ-М, 2000. – 656 с.
- Сирота Н.А., Ялтонский В.М. Копинг-поведение и психопрофилактика психосоциальных расстройств у подростков. – Обозр. психиат. и мед. психол., 1994/1, с. 63–74.
- Сирота Н.А., Ялтонский В.М. Преодоление эмоционального стресса подростками. Модель исследования. – Обозр. психиат. и мед. психол., 1993/1, с. 53–59.
- Ташлыков В. А. Личностные механизмы совладания (копинг-поведение) защиты у больных неврозами в процессе психотерапии // Медико-психологические аспекты охраны психического здоровья. – Томск, 1990. – С. 60-61.
- Урсано Р. и др. Сопротивление и защита. / В кн. Тайны сознания и бессознательного. Хрестоматия. Сост. К. В. Сельченок. – Мн.: Харвест, 1998. – С. 450-465.
- Фрейд А.. Психология «Я» и защитные механизмы. – М., 1993.
- Фролов С.С. Социология. – М., 2002.
- Чехлатый Е. И. Личностная и межличностная конфликтность и копинг-поведение у больных неврозами и их динамика под влиянием групповой психотерапии: Автореф. дисс. канд. мед. наук. – СПб, 1994. – 25 с.
- Чуфаровский Ю.В. Юридическая психология: учебник. 3-е изд., испр. и доп. М., 2003.
- Шнейдер Л.Б. Девиантное поведение детей и подростков.М., 2005
- Шадриков В.Д. Проблемы системогенеза профессиональной деятельности. М., 1982.
- Шиханцов Г.Г. Юридическая психология. учебник для вузов. Изд. 2-е. М., 2006.
- Ялтонский В. М. Копинг-поведение здоровых и больных наркоманией // Дисс. докт. мед. наук. СПб., 1995. 396 с.
- Ялтонский В. М., Сирота Н. А. Личностный контроль как копинг-ресурс боль ных наркоманией // Обозр. психиатр, и мед / психол. им. В. М. Бехтерева. – 1994. – В. 4. – С. 103-105.
Приложение 1
Данные результатов теста А.Н.Орел для определения склонности к отклоняющемуся поведению.
Контрольная группа:
|
№ п/п
|
1. Шкала установки на социальную желательность (служебная шкала)
|
2. Шкала склонности к преодолению норм и правил
|
3. Шкала склонности к аддиктивному поведению
|
4. Шкала склонности к самоповреждающему и саморазрушающему поведению
|
5. Шкала склонности к агрессии и насилию
|
6. Шкала волевого контроля эмоциональных реакций
|
7. Шкала склонности к деликвентному поведению
|
|
М 1
|
50
|
37
|
39
|
40
|
34
|
33
|
39
|
|
М 2
|
89
|
40
|
26
|
29
|
36
|
30
|
37
|
|
М 3
|
89
|
37
|
33
|
29
|
34
|
44
|
41
|
|
М 4
|
74
|
50
|
44
|
40
|
39
|
37
|
50
|
|
М 5
|
67
|
46
|
37
|
43
|
43
|
40
|
46
|
|
М 6
|
67
|
37
|
39
|
40
|
51
|
40
|
41
|
|
М 7
|
85
|
37
|
30
|
37
|
39
|
30
|
37
|
|
М 8
|
70
|
40
|
33
|
48
|
39
|
44
|
34
|
|
М 9
|
58
|
43
|
39
|
32
|
43
|
33
|
43
|
|
М 10
|
70
|
37
|
37
|
43
|
34
|
44
|
34
|
|
М 11
|
65
|
43
|
35
|
43
|
41
|
40
|
37
|
|
М 12
|
58
|
40
|
35
|
51
|
39
|
33
|
34
|
|
М 13
|
70
|
43
|
37
|
40
|
41
|
44
|
46
|
|
М 14
|
62
|
70
|
37
|
51
|
48
|
44
|
48
|
|
М 15
|
67
|
62
|
39
|
45
|
46
|
40
|
39
|
|
М 16
|
65
|
67
|
44
|
48
|
39
|
30
|
46
|
|
М 17
|
65
|
67
|
33
|
37
|
36
|
44
|
48
|
|
М 18
|
85
|
67
|
37
|
40
|
39
|
33
|
34
|
|
М 19
|
65
|
62
|
33
|
54
|
46
|
37
|
34
|
|
М 20
|
67
|
67
|
42
|
35
|
34
|
37
|
50
|
|
М 21
|
65
|
65
|
35
|
56
|
41
|
37
|
41
|
|
М 22
|
62
|
67
|
37
|
48
|
46
|
44
|
41
|
|
М23
|
89
|
67
|
39
|
35
|
34
|
37
|
43
|
|
М24
|
67
|
58
|
42
|
40
|
36
|
48
|
41
|
|
М25
|
50
|
67
|
42
|
51
|
48
|
37
|
46
|
|
М26
|
67
|
70
|
48
|
62
|
51
|
51
|
55
|
|
М27
|
58
|
65
|
39
|
37
|
43
|
44
|
46
|
|
М28
|
67
|
65
|
39
|
45
|
34
|
40
|
37
|
|
М29
|
55
|
50
|
39
|
40
|
36
|
40
|
43
|
|
М30
|
70
|
58
|
28
|
26
|
36
|
30
|
34
|
|
№ п/п
|
1. Шкала установки на социальную желательность (служебная шкала)
|
2. Шкала склонности к преодолению норм и правил
|
3. Шкала склонности к аддиктивному поведению
|
4. Шкала склонности к самоповреждающему и саморазрушающему поведению
|
5. Шкала склонности к агрессии и насилию
|
6. Шкала волевого контроля эмоциональных реакций
|
7. Шкала склонности к деликвентному поведению
|
|
М 1
|
62
|
53
|
44
|
37
|
34
|
33
|
46
|
|
М 2
|
70
|
53
|
50
|
51
|
58
|
48
|
53
|
|
М 3
|
65
|
43
|
55
|
51
|
53
|
51
|
62
|
|
М 4
|
62
|
53
|
53
|
56
|
53
|
62
|
53
|
|
М 5
|
67
|
46
|
59
|
51
|
48
|
48
|
57
|
|
М 6
|
58
|
56
|
46
|
59
|
60
|
48
|
46
|
|
М 7
|
58
|
59
|
55
|
48
|
53
|
62
|
59
|
|
М 8
|
67
|
50
|
57
|
54
|
53
|
40
|
53
|
|
М 9
|
74
|
56
|
48
|
43
|
46
|
48
|
50
|
|
М 10
|
58
|
59
|
72
|
56
|
55
|
58
|
66
|
|
М 11
|
67
|
56
|
48
|
48
|
43
|
51
|
57
|
|
М 12
|
67
|
53
|
44
|
37
|
48
|
44
|
53
|
|
М 13
|
50
|
50
|
57
|
51
|
51
|
58
|
55
|
|
М 14
|
67
|
43
|
53
|
48
|
51
|
51
|
53
|
|
М 15
|
65
|
50
|
50
|
48
|
48
|
48
|
50
|
|
М 16
|
62
|
59
|
55
|
40
|
51
|
44
|
55
|
|
М 17
|
55
|
53
|
55
|
62
|
55
|
48
|
62
|
|
М 18
|
65
|
50
|
46
|
54
|
46
|
48
|
50
|
|
М 19
|
62
|
50
|
46
|
51
|
43
|
48
|
48
|
|
М 20
|
65
|
56
|
57
|
48
|
48
|
44
|
62
|
|
М 21
|
65
|
50
|
48
|
48
|
58
|
30
|
50
|
|
М 22
|
70
|
56
|
53
|
51
|
48
|
48
|
53
|
|
М23
|
70
|
56
|
55
|
51
|
48
|
40
|
62
|
|
М24
|
65
|
53
|
48
|
37
|
41
|
44
|
50
|
|
М25
|
55
|
53
|
57
|
40
|
48
|
48
|
57
|
|
М26
|
55
|
66
|
53
|
40
|
48
|
44
|
59
|
|
М27
|
62
|
46
|
55
|
45
|
53
|
48
|
53
|
|
М28
|
67
|
63
|
46
|
37
|
46
|
48
|
50
|
|
М29
|
65
|
50
|
44
|
43
|
53
|
48
|
50
|
|
М30
|
62
|
53
|
59
|
51
|
53
|
44
|
59
|
Экспериментальная группа:
Приложение 2
Данные результатов теста модифицированного опросника «Решение трудных ситуаций».
Контрольная группа:
|
№ п/п
|
уход
|
наркотизация
|
сравнение своих проблем с проблемами других
|
механизмы снижения психического напряжения
|
вербальная агрессия
|
агрессия к людям
|
агрессия к предметам
|
агрессия к себе
|
интрапунитивное отношение к ситуации
|
компенсация
|
возрастание усилий к достижению целей
|
|
М 1
|
5
|
10
|
13
|
11
|
17
|
9
|
5
|
5
|
10
|
13
|
19
|
|
М 2
|
8
|
5
|
19
|
10
|
22
|
13
|
12
|
5
|
17
|
17
|
21
|
|
М 3
|
5
|
8
|
15
|
9
|
11
|
13
|
10
|
6
|
10
|
13
|
17
|
|
М 4
|
9
|
7
|
11
|
6
|
12
|
13
|
6
|
5
|
12
|
15
|
17
|
|
М 5
|
7
|
10
|
13
|
10
|
11
|
12
|
8
|
9
|
13
|
16
|
17
|
|
М 6
|
10
|
15
|
15
|
13
|
25
|
11
|
14
|
5
|
12
|
10
|
12
|
|
М 7
|
5
|
9
|
10
|
14
|
17
|
11
|
10
|
7
|
15
|
14
|
16
|
|
М 8
|
10
|
10
|
13
|
11
|
18
|
13
|
5
|
6
|
9
|
11
|
15
|
|
М 9
|
7
|
11
|
12
|
11
|
15
|
16
|
9
|
4
|
11
|
17
|
18
|
|
М10
|
10
|
12
|
19
|
14
|
14
|
10
|
9
|
5
|
15
|
19
|
22
|
|
М11
|
7
|
12
|
15
|
14
|
18
|
9
|
8
|
5
|
8
|
12
|
18
|
|
М12
|
8
|
7
|
11
|
15
|
14
|
15
|
10
|
6
|
10
|
19
|
21
|
|
М13
|
8
|
5
|
15
|
10
|
17
|
18
|
12
|
10
|
18
|
12
|
17
|
|
М14
|
5
|
12
|
14
|
12
|
16
|
15
|
9
|
6
|
15
|
15
|
15
|
|
М15
|
7
|
10
|
11
|
9
|
16
|
12
|
13
|
9
|
18
|
17
|
18
|
|
М16
|
5
|
10
|
13
|
11
|
17
|
9
|
5
|
5
|
10
|
16
|
19
|
|
М17
|
9
|
17
|
16
|
13
|
20
|
13
|
9
|
9
|
19
|
22
|
11
|
|
М18
|
5
|
10
|
13
|
11
|
17
|
9
|
5
|
5
|
10
|
13
|
19
|
|
М19
|
9
|
9
|
15
|
13
|
15
|
7
|
11
|
5
|
8
|
14
|
21
|
|
М20
|
12
|
11
|
16
|
17
|
17
|
14
|
7
|
7
|
14
|
22
|
16
|
|
М21
|
8
|
15
|
15
|
15
|
10
|
11
|
14
|
8
|
17
|
18
|
19
|
|
М22
|
5
|
13
|
11
|
15
|
10
|
12
|
15
|
7
|
12
|
16
|
14
|
|
М23
|
5
|
10
|
10
|
11
|
17
|
9
|
5
|
5
|
6
|
15
|
20
|
|
М24
|
14
|
15
|
14
|
16
|
18
|
14
|
9
|
6
|
14
|
16
|
18
|
|
М25
|
6
|
14
|
13
|
13
|
18
|
13
|
12
|
6
|
12
|
14
|
18
|
|
М26
|
10
|
15
|
15
|
13
|
18
|
10
|
14
|
5
|
12
|
10
|
17
|
|
М27
|
9
|
17
|
16
|
13
|
22
|
13
|
9
|
9
|
19
|
22
|
11
|
|
М28
|
8
|
7
|
17
|
14
|
11
|
10
|
8
|
6
|
5
|
13
|
23
|
|
М29
|
10
|
13
|
15
|
15
|
10
|
11
|
10
|
5
|
14
|
16
|
15
|
|
М30
|
8
|
14
|
16
|
13
|
23
|
13
|
12
|
9
|
19
|
22
|
11
|
Экспериментальная группа:
|
№ п/п
|
уход
|
наркотизация
|
сравнение своих проблем с проблемами других
|
механизмы снижения психического напряжения
|
вербальная агрессия
|
агрессия к людям
|
агрессия к предметам
|
агрессия к себе
|
интрапунитивное отношение к ситуации
|
компенсация
|
возрастание усилий к достижению целей
|
|
М 1
|
15
|
23
|
15
|
20
|
20
|
19
|
17
|
5
|
10
|
21
|
10
|
|
М 2
|
12
|
17
|
10
|
16
|
17
|
16
|
15
|
10
|
10
|
16
|
9
|
|
М 3
|
14
|
17
|
19
|
18
|
18
|
14
|
12
|
6
|
17
|
17
|
11
|
|
М 4
|
13
|
14
|
19
|
18
|
20
|
12
|
9
|
6
|
15
|
19
|
11
|
|
М 5
|
9
|
15
|
18
|
14
|
13
|
14
|
13
|
9
|
17
|
12
|
8
|
|
М 6
|
7
|
10
|
15
|
14
|
17
|
15
|
8
|
5
|
15
|
10
|
16
|
|
М 7
|
18
|
17
|
15
|
19
|
21
|
15
|
6
|
9
|
14
|
21
|
15
|
|
М 8
|
16
|
15
|
17
|
19
|
18
|
14
|
12
|
11
|
11
|
20
|
15
|
|
М 9
|
14
|
19
|
17
|
11
|
15
|
13
|
12
|
8
|
17
|
18
|
12
|
|
М10
|
21
|
17
|
16
|
17
|
16
|
17
|
14
|
7
|
11
|
14
|
11
|
|
М11
|
10
|
9
|
15
|
13
|
14
|
13
|
11
|
8
|
14
|
11
|
17
|
|
М12
|
15
|
19
|
16
|
16
|
13
|
11
|
11
|
9
|
17
|
17
|
13
|
|
М13
|
20
|
21
|
16
|
17
|
14
|
15
|
11
|
10
|
18
|
16
|
13
|
|
М14
|
19
|
20
|
15
|
17
|
16
|
18
|
9
|
6
|
18
|
13
|
9
|
|
М15
|
20
|
16
|
13
|
15
|
14
|
15
|
11
|
9
|
14
|
15
|
9
|
|
М16
|
15
|
13
|
13
|
13
|
10
|
12
|
13
|
7
|
15
|
14
|
15
|
|
М17
|
14
|
18
|
12
|
16
|
12
|
14
|
12
|
9
|
13
|
17
|
13
|
|
М18
|
19
|
20
|
14
|
21
|
18
|
19
|
11
|
11
|
13
|
16
|
11
|
|
М19
|
20
|
19
|
14
|
17
|
19
|
18
|
13
|
8
|
13
|
17
|
14
|
|
М20
|
18
|
19
|
14
|
15
|
15
|
12
|
9
|
8
|
11
|
18
|
12
|
|
М21
|
12
|
17
|
11
|
10
|
11
|
10
|
9
|
8
|
10
|
16
|
15
|
|
М22
|
21
|
19
|
14
|
14
|
20
|
16
|
10
|
9
|
15
|
18
|
11
|
|
М23
|
16
|
22
|
15
|
18
|
17
|
18
|
13
|
8
|
10
|
15
|
9
|
|
М24
|
16
|
15
|
10
|
16
|
11
|
11
|
9
|
7
|
15
|
12
|
10
|
|
М25
|
14
|
14
|
12
|
16
|
11
|
10
|
13
|
7
|
15
|
14
|
12
|
|
М26
|
13
|
10
|
13
|
15
|
9
|
11
|
13
|
5
|
12
|
11
|
15
|
|
М27
|
15
|
18
|
15
|
15
|
12
|
12
|
10
|
7
|
14
|
16
|
15
|
|
М28
|
11
|
22
|
15
|
14
|
12
|
13
|
9
|
7
|
13
|
16
|
11
|
|
М29
|
19
|
20
|
16
|
17
|
21
|
17
|
7
|
8
|
19
|
14
|
12
|
|
М30
|
19
|
17
|
14
|
23
|
23
|
20
|
9
|
7
|
13
|
18
|
12
|
Приложение 3
Средние значения склонности к отклоняющемуся поведению у подростков экспериментальной группы в зависимости от типа семьи.
|
Показатели
|
Тип семьи
|
Средние значения
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
|
|
|
|
|
Шкала социальной желательности
|
Неблагополучная
|
63,88
|
0,581
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
62,77
|
|
0,05
|
|
Шкала склонности к преодалению норм и правил
|
Неблагополучная
|
51,76
|
0,102
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
54,92
|
|
0,05
|
|
Шкала склонности к адиктивному поведению
|
Неблагополучная
|
53
|
0,458
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
51,31
|
|
0,05
|
|
Шкла склонности к самоповреждающему поведению
|
Неблагополучная
|
48,94
|
0,328
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
46,46
|
|
0,05
|
|
Шкала склонности к агрессии и насилию
|
Неблагополучная
|
49,29
|
0,595
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
50,38
|
|
0,05
|
|
Шкала волевого контроля эмоциональных реакций
|
Неблагополучная
|
48,35
|
0,431
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
46,31
|
|
0,05
|
|
Шкала склонности к деликвентному поведению
|
Неблагополучная
|
54,12
|
0,71
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
54,85
|
|
0,05
|
Приложение 4
Средние значения выбора механизма психологической защиты у подростков экспериментальной группы в зависимости от типа семьи.
|
Показатели
|
Тип семьи
|
Средние значения
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
|
|
|
|
|
Уход
|
Неблагополучная
|
16,65
|
0,05
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
14
|
|
|
|
Наркотизация
|
Неблагополучная
|
18,24
|
0,035
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
15,54
|
|
|
|
Сравнение своих проблем и проблем других людей
|
Неблагополучная
|
14,65
|
0,899
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
14,54
|
|
|
|
Механизмы снижения напряжения
|
Неблагополучная
|
16,53
|
0,381
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
15,62
|
|
|
|
Вербальная агрессия
|
Неблагополучная
|
16,47
|
0,0132
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
14,38
|
|
|
|
Агрессия к людям
|
Неблагополучная
|
15,59
|
0,011
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
13
|
|
|
|
Агрессия к предметам
|
Неблагополучная
|
11,41
|
0,335
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
10,54
|
|
|
|
Агрессия к себе
|
Неблагополучная
|
7,82
|
0,93
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
7,77
|
|
|
|
Интропунитивное отношение к ситуаци
|
Неблагополучная
|
14,24
|
0,53
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
13,62
|
|
|
|
Компенсация
|
Неблагополучная
|
15,94
|
0,657
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
15,46
|
|
|
|
Возрастание усилий к достижению целей
|
Неблагополучная
|
11,06
|
0,002
|
0,05
|
|
|
Благополучная
|
13,69
|
|
|
Приложение 5
Данные склонности к отклоняющемуся поведению у подростков экспериментальной группы, в зависимости от взаимодействия с антисоциальной группой.
|
Показатели
|
Группа
|
Средние значения
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
|
|
|
|
|
Шкала социальной желательности
|
Не общается
|
63,85
|
0,697
|
0,05
|
|
|
Общается
|
63,06
|
|
0,05
|
|
Шкала склонности к преодалению норм и правил
|
Не общается
|
54
|
0,437
|
0,05
|
|
|
Общается
|
52,47
|
|
0,05
|
|
Шкала склонности к адиктивному поведению
|
Не общается
|
50,31
|
0,123
|
0,05
|
|
|
Общается
|
53,76
|
|
0,05
|
|
Шкла склонности к самоповреждающему поведению
|
Не общается
|
46,92
|
0,513
|
0,05
|
|
|
Общается
|
48,59
|
|
0,05
|
|
Шкала склонности к агрессии и насилию
|
Не общается
|
50,62
|
0,464
|
0,05
|
|
|
Общается
|
49,12
|
|
0,05
|
|
Шкала волевого контроля эмоциональных реакций
|
Не общается
|
45,31
|
0,137
|
0,05
|
|
|
Общается
|
49,12
|
|
0,05
|
|
Шкала склонности к деликвентному поведению
|
Не общается
|
52,31
|
0,048
|
0,05
|
|
|
Общается
|
56,06
|
|
0,05
|
Приложение 6
Данные выбора механизма психологической защиты у подростков экспериментальной группы в зависимости от взаимодействия с антисоциальной группой.
|
Показатели
|
Группа
|
Средние значения
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
|
|
|
|
|
Уход
|
Не общается
|
14,92
|
0,464
|
0,05
|
|
|
Общается
|
15,94
|
|
|
|
Наркотизация
|
Не общается
|
16,54
|
0,482
|
0,05
|
|
|
Общается
|
17,47
|
|
|
|
Сравнение своих проблем и проблем других людей
|
Не общается
|
13,77
|
0,049
|
0,05
|
|
|
Общается
|
15,24
|
|
|
|
Механизмы снижения напряжения
|
Не общается
|
15,54
|
0,313
|
0,05
|
|
|
Общается
|
16,59
|
|
|
|
Вербальная агрессия
|
Не общается
|
14,69
|
0,27
|
0,05
|
|
|
Общается
|
16,24
|
|
|
|
Агрессия к людям
|
Не общается
|
14,08
|
0,522
|
0,05
|
|
|
Общается
|
14,76
|
|
|
|
Агрессия к предметам
|
Не общается
|
11,23
|
0,702
|
0,05
|
|
|
Общается
|
10,88
|
|
|
|
Агрессия к себе
|
Не общается
|
7,92
|
0,724
|
0,05
|
|
|
Общается
|
7,71
|
|
|
|
Интропунитивное отношение к ситуаци
|
Не общается
|
13,62
|
0,53
|
0,05
|
|
|
Общается
|
14,24
|
|
|
|
Компенсация
|
Не общается
|
15,23
|
0,41
|
0,05
|
|
|
Общается
|
16,12
|
|
|
|
Возрастание усилий к достижению целей
|
Не общается
|
12,77
|
0,263
|
0,05
|
|
|
Общается
|
11,76
|
|
|
Приложение 7
Обобщенное процентное соотношение выбора копинг-стратегий общей выборке подростков.
|
Когнитивные стратегии
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
33,30%
|
43,30%
|
23,30%
|
|
Эмоциональные стратегии
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
48,30%
|
20,00%
|
37,70%
|
|
Поведенческие статегии
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
31,70%
|
45,00%
|
23,30%
|
Приложение 8
Взаимосвязь выбора копинг-стратегий от линии поведения подростков в экспериментальной и контрольной группах.
|
Показатель
|
Когнитивные стратегии
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
|
|
Контрольная группа
|
13,30%
|
50%
|
36,70%
|
0,028
|
0,05
|
|
Экспериментальная группа
|
53,30%
|
36,70%
|
10%
|
|
|
|
|
Эмоциональные стратегии
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
|
|
Контрольная группа
|
26,70%
|
23%
|
50%
|
0,016
|
0,05
|
|
Экспериментальная группа
|
70,00%
|
16,70%
|
13%
|
|
|
|
|
Поведенческие стратегии
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
|
|
Контрольная группа
|
23,30%
|
40%
|
36,70%
|
0,022
|
0,05
|
|
Экспериментальная группа
|
40,00%
|
50,00%
|
10%
|
|
|
Приложение 9
Взаимосвязь выбора копинг-стратегий у подростков в экспериментальной группе в зависимости от типа семьи.
|
Тип семьи
|
Эмоциональные стратегии
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
|
|
Неблагополучная
|
88,20%
|
11,80%
|
0%
|
0,022
|
0,05
|
|
Благополучная
|
46,20%
|
23,10%
|
30,80%
|
|
|
|
Тип семьи
|
Поведенческие статегии
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
|
|
Неблагополучная
|
58,80%
|
41,20%
|
0%
|
0,018
|
0,05
|
|
Благополучная
|
15,40%
|
61,50%
|
23,10%
|
|
|
|
Тип семьи
|
Когнитивные стратегии
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
|
|
Неблагополучная
|
67,20%
|
28,60%
|
4,20%
|
0,025
|
0,05
|
|
Благополучная
|
20,10%
|
40,60%
|
39,30%
|
|
|
Приложение 10
Взаимосвязь выбора копинг-стратегий у подростков в экспериментальной группе в зависимости от взаимодействия с антисоциальной группой.
|
Показатель
|
Когнитивные стратегии
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
|
|
Не общаются
|
30,80%
|
53,80%
|
15,40%
|
0,055
|
0,05
|
|
Общаются
|
70,60%
|
23,50%
|
5,90%
|
|
|
|
|
Эмоциональные стратегии
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
|
|
Не общаются
|
46,20%
|
30,80%
|
23,10%
|
0,044
|
0,05
|
|
Общаются
|
88,20%
|
5,90%
|
5,90%
|
|
|
|
|
Поведенческие стратегии
|
Значение критерия Т-Стьюдента
|
Р-уровень значимости
|
|
|
Непродуктивные
|
Относительно продуктивные
|
Продуктивные
|
|
|
|
Не общаются
|
7,70%
|
84,60%
|
7,70%
|
0,003
|
0,05
|
|
Общаются
|
64,70%
|
23,50%
|
11,80%
|
|
|
Исследование взаимосвязи девиантного поведения с выбором копинг-стратегий