Аланский язык предков карачаево-алкарцев (Лексикология)
Карачаевский институт-музей эпиграфики
С. Я. Байчоров
Древний карачаево-балкарский язык
Аланский язык
предков карачаево-балкарцев
(Лексикология)
Лекции, прочитанные в Карачаево-Черкесском
госуниверситете
©
Карачаевский институт-музей эпиграфики,
Карачаевск 2009
“Алан! Эй, алан!” – зовут
Ущелия спускаются с Эльбруса
На юг, на север, запад и восток,
В его груди поют по-горски песню
Исток Кубани, Терека исток.
Народ, живущий здесь, – как будто в небе,
Карачаево-балкарцами зовут.
Они же, как в их родословном древе,
Друг друга: “Алан! Эй, алан!”– зовут.
Я век искал такое у народов,
Советую историкам понять:
Аланы – лишь карачаево-балкарцы!
То, что в крови, возможно ли отнять?!
Народ, живущий здесь,– как-будто в небе,
Карачаево-балкарцами зовут.
Они же, как в их родословном древе,
Друг друга: “Алан! Эй, алан!» – зовут.
Книга издана по решению кафедры карачаевской и ногайской филологии Института филологии Кара чаево-Черкесского госуниверситета им. Умара Джа шуевича Алиева (Протокол № 2 от 28. 10. 2008 г.).
Ответственный редактор – доктор филологи ческих наук, профессор кафедры карачаевской и ногайской филологии КЧГУ Т. К. Алиева
Книга доктора филологических наук, тюрколога, про фессора кафедры карачаевской и ногайской филологии Ка рачаево-Черкесского госуниверситета – «Древний кара чаево- балкарский язык.Часть II: Аланский язык предков карачаево-балкарцев» – представляет собой второе, до полненное, издание ис следования «Аланы ~ асы в свете новонайденных источни ков», опубликованного в книге “Mappa Mundi”, изданной в Львове-Киеве-Нью-Йорке в 1996 г. в честь 70-летия алано веда Ярослава Дашкевича.
Предназначена предлагаемая книга студентам, про ходящим курсы «История карачаево-балкарского языка», «Древний карачаево-балкарский язык», «Карачаево-бал карская диалектология», «Историко-сравнительная грам матика карачаево-балкарского языка», аспирантам, спе циализирующимся по карачаево-балкарскому языкозна нию, и всем желающим познать древние корни карачаево-бал карского языка, его формирование и развитие, этниче скую историю Северо-Западного Кавказа.
Транскрипционный алфавит – латиница
Aa (=Аа), (=), Bb (=Бб), Сс (=Цц), (=Чч), Dd (=Дд), D d (=Дж дж), Dz dz (=Дз дз),Ee (=Ээ),Ff (=Фф), Gg (=Гг), (=гъ), Hh (=Хх), i (=Ии), Jj (=Йй), Kk (=Кк),Qq (=Къ къ), Ll (=Лл), Mm (=Мм), Nn (=Нн), (= Нъ нъ), Oo (=Оо) (=Ёё), Pp (=Пп), Rr (=Рр), Ss (=Сс), (=Шш), Tt (=Тт), Uu (=Уу), (=Юю), Ww (=ўў), Vv (=Вв), Yy (=Ыы), Xx (=Хх), Zz (=Зз), (=Жж).
Введение
В ущельях вокруг Эльбруса, тянущихся к Азовскому и Каспийскому морям и к Тереку, и во многочисленных ущельях, спускающихся к ним, живут карачаево-бал карцы, тюрки по языку, кавкасионы по облику, обращаю щиеся друг к другу этнонимом “Alan!”. Исторические со седи на зывают их по-разному: южные соседи, менгрелы, именуют карачаевцев alani; в сванском языке слово sawiar – «кара чаевцы», «балкарцы», осетины», musaw – «карачае вец», «балкарец», «осетин»; юго-западные соседи, аб хазцы, на зывают балкарцев az; в языке восточных соседей, осетин, Asy / Asi / Assi – «Балкария», «балкарцы»; в ирон ском диа лекте осетинского языка asiag, в дигорском диа лекте sson – «балкарец»; осетинское Ustur-Asi – «Кара чай» в значе нии «Большая Балкария». Адыги (т. е. ады гейцы, кабар динцы, черкесы) именуют карачаевцев – qareej, балкарцев – bal'qar, и тех и других – quxa «горцы». Абазинское на звание карачаевцев – qara.
Проблемы древней истории осетин и карачаево-бал карцев особо переплелись, поэтому невозможно расследо вать карачаево-балкарского не касаясь осетинского. Так, Tegej I в карач.1. «осетинский»; tegej tiiryw «осе тинка»; tegej til «осетинский язык»; II. Tegej «Осетия»; imal Tegej «Северная Осетия» (см. Кбал.-рус. словарь, 617) и часто задают вопрос: «Почему осетинский народ только карача евцы именуют tegej / тегей?» Для ответа приходится при бегнуть к словарной статье В.И. Абаева «Tgiat» в его «Историко-этимологическом словаре осе тинского языка»:
«Tgiat название высшего сословия в Кобанском и в прилегающих к нему ущельях Осетии, “тагаурцы”» (см. Абаев IV, 252). «В число тагаурцев входили,– пишет В. И. Абаев, – фамилии Тлатовых, Кануковых, Мамсуровых, Есеновых, Шанаевых, Дударовых и нек. др. (Скитский. Очерки по истории осетинского народа. Изв. Сев.-Осет. научно-исслед. инст. 1947 XI 96 – 99)» (Абаев IV, 252 – 253). «Образовано, – пишет далее В. И. Абаев, – по типу фамильных названий на -a-t (ср. Dudar-a-t, Mam syr -a-t и т. п.) от имени легендарного родоначальника Tga: Tgiat – cтяжение из Tgajat, как faliaw из faljaw и т. п. Балкарцы называют всех осетин-иронцев tegej, tegejli “тагаурцами” в отличие от dger “дигорцев”. Балк. tegej означает также “турбина горской мельницы” (вероятно, потому, что ее конструкция заимствована у осе тин). Сюда же груз. tagauri “тагаурский”, “тагаурец” (с формантом - ur-, как osuri “осетинский”, somxuri “ар мянский” и т. п.). Из грузинского – русск. тагаурцы; неод нократно упоми наются в русских исторических докумен тах первой поло вины XIX в. (см.: Скитский. Хрестоматия по истории Осе тии. Дзауджикау, 1949, с. 109, 128, 187, 190 – 192, 194 – 206 и др.)» (Абаев IV, 253).
Заявление автора о том, что «балкарцы называют всех осетин-иронцев tegej, tegejli “тагаурцами” в отличие от dger “дигорцев” (см. выше), нуждается в следующей по правке: балкарцы всех осетин называют dger, карачаевцы именуют всех осетин tegej (см. Тс кбал. яз. I, 708; III, 426; Кбал.-рус. словарь, с. 213, 617). Ошибочно и заявление, что “балк. tegej означает также “турбина горской мель ницы” (см. выше). Балк. tegej и карач. kegej – “спица ко леса” (см. Тс. кбал. яз. III, 426; II, 176; Кбал.-рус. словарь, 318, 617).
Выходит, карачаевцы знали легендарного Tga / Тэга и всех осетин звали его именем Tegej / Тегей. Но Кобанское ущелье карачаевцев весьма далеко от Кобанского ущелья Северной Осетии, между Карачаем и Осетией – Кабар дино-Балкария! А ведь для того, чтобы его именем наре кать весь осетинский народ, нужно было древним карача евцам иметь с ним какие-то отношения! Так см., что такое Кобанское ущелье Северной Осетии и какие топонимы сопутствуют этому названию в том регионе:
«Хъобан (Кобан). Селение в одноименном Кобанском ущелье. Очевидно, название Кобан восходит к этнониму племени куманов, – пишет А. Дз. Цагаева. – В своем док ладе на всесоюзной конференции по топонимии СССР к этому же этнониму возводил и название реки Кубань А. А. Абдурахманов. Из истории же известно, что некогда на Кубани, в районе Зеленчука, жили предки современных осетин, очевидно, в соседстве с тюркоязычными племе нами и, может, позаимствовали у них это слово. А могло быть и так, что с монгольскими покорителями были и ос татки племен (или части племен) куманов, которые потом осели здесь. Даже некоторые фамилии из с. Кобан носят явно тюркский характер. Такие, как: Апат “Апаевы”, Бечмырзат “Бекмурзаевы”, Татрат “Татраевы”, Хъантемират “Кантемировы” и др. Допустимо и другое объяснение: предки осетин перенесли сюда название р. Ку бань, так как и здесь они оказались на берегу реки» (Ца гаева II, 58 – 59).
Однако рассмотренные автором топонимы этого же района Северной Осетии сами отвечают на вопрос о том, кто дал ущелью при Тереке наименование Кобан. Вот не которые из них.
«Хърсейы обау “Карасе курган”; “Карачаевский курган”. ~: Хърсейы – род. п. ед. ч. < : а) личного имени Хърсе “Карасе”, б) собират. Хърсе “карачаевцы”. Покосные земли с большим курганом в окрестностях с. Карджин» (Цагаева II, 544).
«Хърсейы хуымт “Карасе пахотные земли”; “Ка рачаевцев пахотные земли”. (~ : хуымт – им. п. мн. ч. < хуым “пахотное поле”, “пашня”). Пахотные поля в окрест ностях с. Старый Батакоюрт» (там же).
«Карсадон (Карсадон). Пашня в окрстностях с. В. Кани.
Заметим, что в Куртатинском ущелье есть с. Карца (?) Если в топониме Карсадон тот же элемент, что и в Карца, то -дон следует рассматривать как суффикс вместилища, т. е. “Место Карса (Карца)”» (там же, с. 32).
«Карцагом “(Карца) ущелье”, “Карцинское ущелье”. (Карцагом < Карца (?) + ком “ущелье”). Одно из боковых ответвлений Куртатинского ущелья. Ущелье Карцагом тянется к западу от с. Гусыра до самого Алагирского уще лья. Оно богато строительным лесом и прекрасными аль пийскими лугами. Здесь же расположено и с. Карца» (там же, с. 61).
«Карцадон, Карцагомдон “Река Карца”, “Река ущелья Карца”, “Река Карцинского ущелья”. (Карцадон < назва ние с. Карца + дон “река”; Карцагомдон < Карца + ком “ущелье” + дон с закономерным переходом к в г). Река, протекающая в ущелье Карца, – одном из боковых ответв лений Куртатинского ущелья» (там же, с.70).
«Карцайы рагъ “Хребет Карца”. (~ : Карцайы – род. п. ед. ч. от названия с. Карца). 1. Пастбищная поляна на склоне между сс. Гусыра и Карца. 2. Пастбищный склон в окрестностях развалин с. Кора» (там же, с. 87).
«Карцайы фсрагъ “Позади хребта Карца”. ~ : фсрагъ < фс “за”, “позади” + рагъ “хребет”, “возвыше ние”. Пастбище в окрестностях с. Карца» (там же).
«Хъарцат (Карцата). Развалины поселения между сс. Нар и Фараскат. Здесь старинное кладбище и развалины строений, а также сторожевая башня Хъарцати мсуг. Эту башню считают башней рода Габараевых» (там же, с. 382).
«Хъарцати над “(Карцати) дорога”. Дорога между сс. Махческ и Фараскат, проходящая по крутому склону мимо развалин Хъарцат» (там же, с. 392).
«Ботаст (I – C. Б.) “Род Ботаса”; “Ботасовы”. (Ботаст – им. п. мн. ч. личного имени Ботас и, возможно, фамильного имени Ботаст “Ботасовы”). Покосные уча стки в местности Сурх. Различают Н. и В. участки Бота ста» (там же, с. 446).
«Ботаст (II – C. Б.) “Ботасовы”, “Род Ботаса”. (Ботаст – им. п. мн. ч. личного имени Ботас). Пастбище в окрестностях с. Вакац» (там же, с. 328).
Карачаевский нартовед Байрамуков У. З., рассмотрев эти материалы, пишет: «Откуда появились эти топонимы в Северной Осетии? Когда появились эти топонимы? Нам думается, что они появились там до заселения этих земель осетинами-иронцами. А жили там, судя по топонимам, предки карачаевцев со своим легендарным вождем Къарча и (его сподвижником – С. Б.) Боташ (Байрамуков, 49).
Но речь не только о предводителях, их селениях, паш нях, дорогах и т. д. В топонимике отразилось и наименова ние их народа qaracaj / къарацай «карачай» (см. выше).
«Сапыры ком “Сапира (сабиров) ущелье”. Пашня в окрестностях с. Тменикау, – пишет А. Дз. Цагаева. – Заме тим, что Дигорское ущелье (самое западное ущелье в Се верной Осетии) раньше называли Сафири ком “Сафира ущелье”. Здесь же, в Санибанском ущелье (самое восточ ное ущелье в Северной Осетии), находим топоним Са пыры ком, что фонетически безупречно соответствует диг. Сафири ком. Это не единичное совпадение топонимов на званных ущелий (см. топонимы Га гыута и Гагуца, Дап пагъ, Къамты знг и Къари хрд, Сунти къар и др.). Очевидно, в топонимах Сапыры ком (Сафири ком) имеем этноним гуннского племенного объ единения саби ров, походы которых засвидетельствованы историей в этих местах в начале IV в. н. э.» (Цагаева II, 37 – 38).
Н. Г. Волкова пишет: «Не меньший интерес представ ляет другое название осетин – musw (sawiar), – сохра нившееся в современном языке сванов. Можно предполо жить, что данный термин является отражением названия древних савиров – народа, упоминаемого на Северном Кавказе в сочинениях античных авторов III в. до н. э. – III в. н. э., которые помещают савиров (сапиров) в «Понтийской области» (137, 265, 413). В большинстве ис точников V в. савиры как одно из многочисленных коче вых племен локализуются в северо-западных частях При каспия, занимая прибрежные районы Дагестана. Определе ние этнической сущности савиров – задача в настоящее время невыполнимая, – пишет далее Н. Г. Волкова, – ввиду отсутствия каких-либо сведений о языке этого на рода. Ясно одно, что кроме прикаспийских савиров, появив шихся, как считают исследователи, вместе с гун нами в IV в. в пределах Западного Кавказа еще ранее также отмечены савиры, имя которых, видимо, отложилось в сванском на звании осетин» (Волкова, 109).
«Армянские и арабские источники причисляли савир (сувар) к этнической общности древних болгар (булгар)» (см. Ямпольский, 84, прим. 24). «Савиры известны по ис точникам II – X вв. (Птолемей, Иордан, Прокопий, Агафий, Захария Ритор, Симоката, Малала, Ибн Хордадбех, Ма суди) на Северном Кавказе, на юге России, “около Кавказ ских гор”. “Этот народ многочисленный”.Савиров равнин Северного Кавказа иногда именовали гуннами – “савиры являются гуннским племенем”, у которого был “бог Тан грихан” – god T'angri; знатный носил титул “тархан” – t'arxan, а сама зона их столицы (Варачан) на Северном Кав казе именовалась Туркестан – Turkestan» (там же).
Формирование языка зависит от этногенеза его носите лей. В первой части исследования было отмечено, что со гласно Заключению Научной Сессии 1959 г. о происхож дении карачаево-балкарского народа, этот этнос формиро вался в результате последовательного смешения с племе нами кобанской культуры алан, булгар и кыпчаков: ( Ма териалы Научной Сессии, 310). Следовательно, карачаево- балкарский язык в своем формировании и развитии имеет периоды 1. кобанский, 2.аланский, 3. булгарский, 4. кып чакский. Языку первого периода, т. е. языку кобанского периода карачаево-балкарцев посвящена отдельная книга, и, чтобы читатель сумел проследить связь последующего периода с первым, изложу кратко Заключение того иссле дования.
Мы рассмотрели краткую историю изучения непонят ных знатокам живых и мертвых языков языческих молитв, сохранившихся в обрядовой поэзии карачаево-балкарцев, перевели их из шумерского языка сопоставительно- сравни тельным методом, раскрыли карачаево-балкарско- шумер ские соответст вия ритуалов, связанных с этими мо литвами, устано вили,что карачаево-балкарский языческий пантеон восхо дит к шумерскому, что анлаутные показа тели кара чаево-балкарских диалектов d-, -, z-, восхо дя щие, соот ветст венно, к древнекарачаево-балкарским d-, d’-, z-, соот ветствуют шумерским анлаутным, близ ким по образо ва нию, d- / t-, s- / -, z-; выявили древне карачаево- балкар скую кальку самоназвания шумеров, ис пользован ную как обращение к покойнику с жалостью, со ответствие сван ского наименования карачаево-балкарцев sawiar к шумер скому этнониму субар, шумерского собст венного имени ubur к карачаево-балкарскому ubur, обитание народа sawiar на Северном Кавказе до нашей эры, привели данные о том, что корни карачаево-балкар ского этноса уходят в эпоху бронзы Центрального Кавказа, созданную мигриро вавшим из Шумера населением. Если учесть, что племена кобанской культуры – доаланское на селение Ку банско-Терского междуречья, то на этой терри тории, со гласно ев ропейским географам и историкам ан тичности, жили gar gar ( = gegar + gugar + lugar + gara), согласно перед неазиатским – bulgar + bulkar + blkar + bolkar; этимоло гический анализ этих этнонимов показал, что все они шу мерские словосочетания.
Так, сопоставление этих однокоренных этнонимов единой территории античного периода дало основание вы членить общий корень gar и перед нами предстала значи тельная цепочка словосочетаний из шумерского языка: ge «черный» + gar = gegar «черные (чернявые) гары»; lu «че ловек» + gar = lugar «люди гары»; gu «светлый» + gar = gugar «светлые гары»; gar (этноним) + a «свет, сияние» = gara «светлые гары» [ср. абазинское наименование кара чаевцев qara, имя родоначальника карачаевцев Qara; в связи с только что сказанным отметим также, что, если древний гидроним гаргаров Кавказской Албании Gargar- get ныне звучит Karkar-aj (см.Волкова, 153, прим. 29), то наименование истока Кубани, в пространстве от Эльбруса до с. Каменомоста на южной окраине г. Карачаевска, Ullu Qaraaj «Большой Карачай» восходит к Gal Karaj (об щеизвестно, что тюрк. aj означает «горная река» (см. об этом в словарной статье «Хурзук» в главе V)]; bulug (= bu– lu-ug) «пограничная область»;«граница», «пограничный камень» (ср. др. тюрк. bulu 1. «угол (в разных значе ниях)»; 2. «сторона света, направление го ризонта»; 3. «край»; ср. также название местности Buluu у истоков реки Чегем в Балкарии] + gar = bulug gar > bul gar «гары пограничной области»; из этого следует, что Kupi-Bulgar – Kupi Bulug gar > Kufi / Kufis / Qoban bu lug gar «Кубан ские гары пограничной области»; Dui-Bul kar < Dui bu lug gar «гары (реки ~ долины) Дучи погра ничной области»; Oghondor-Blkar < Oxondor (kender < kenler) bulug gar «гары горных потоков (поперечных ущелий) по граничной области»; dar-Bolkar < dar bulug gar «гары (реки ~ до лины) Чдар пограничной области» (ср.только что этимоло гизированные blkar и bolkar c со временным официальным наименованием балкарцев bal kar ~ balqar, перешедших в карачаево-балкарском языке в malqar: че редование b ~ m в тюркских языках отмечено еще в XI в. Махмудом Кашгари (см. Баскаков, 72), это имеет место до сих пор даже в од ном и том же языке, на пример, в кара чаево-балкарском bi jik ~ mijik «высокий»; tuban ~ tuman «туман»); gar (этно ним) + gar (этноним) = gargar «гарга рейцы (в целом)»: сложение основ – шумер ский способ образования множест венного числа, напри мер: ka «беги» – ka-ka «бегите»; gar «исполни» – gar-gar-me «ис полняют»; gar «положи» – gar-gar «поло жите»; garraba «установ ленный» – gar raba-garraba «ус тановленные; ama «мать» – ama-ama «матери»; bal «то пор» – bal-bal «топоры»; dib «лента» – dib-dib «ленты»; alan «статуя» – alan-alan «статуи» (см. Байчоров XIV).
Из изложенного вытекает следующий вывод: кавказ ские предки карачаево-балкарцев gargar ( = gegar + gugar + lugar + gara) = bulgar + bulkar + blkar + bolkar ( = sawiar) были шумероязычными, и их молитвы, шумероя зычные, сохранились в обрядовой народной поэзии кара чаево-балкарцев (подробности см. Байчоров С. Я. Древ ний карачаево-балкарский язык. Часть I: Шумерский язык кав казских предков карачаево-балкарцев.-Карачаевск: М. п. Карачаевский институт–музей эпиграфики, 2006).
Впоследствии эти племена были отюречены, но кем и как? Необходимо проверить роли последующих компонен тов в этногенезе карачаево-балкарцев.
Аланский компонент в формировании карачаево-бал карского народа – самый значительный, ибо карачаево– балкарцы обращаются друг к другу этнонимом «Alan!».
Ответ на вопрос о том, кто такие аланы ~ асы, был од нозначен в науке до 60-х годов XX в.: принято было счи тать, что аланы ~ асы – ираноязычные предки осетин. Од нако это мнение укоренилось в науке в тот период, когда оппозиция не только не смела разрабатывать проблемы ис тории карачаево-балкарского народа, но и отзываться об этом народе в печати положительно. По возвращении кара чаево-балкарского народа из мест депортации на Родину, в историческую Аланию, стал вопрос о воссоздании его ис тории, преданной забвению в годы геноцида, и в 1959 г. Всесоюзный форум ученых в специальной Научной Сес сии, упомянутой выше, определил компоненты формиро вания карачаево-балкарского народа, стали появляться одно за другим исследования, отрицающие ираноязычие алан ~ асов, содержащие доказательства их тюркоязычия (см. Алиев; Лайпанов К.Т.; Акбаев II; Хаджилаев; Хабичев III, 109 – 115; IV, 40 – 41; VIII; Мизиев; Джуртубаев,239 251; Байрамкулов I – III). Результаты этих исследований явились предметом дискуссий ряда ученых (см. Минаева, 80 – 81; Алексеева III, 161 – 169; Кузнецов V; Каминский; Гаглойти; Байчоров XIII; XIX; XXI).
Почти во всех упомянутых трудах о тюркоязычии алан ~ асов этноним alan выводится от olan «сын». При этом ни сторонники ираноязычия алан, ни их оппоненты не от ветили на вопросы: 1) почему один и тот же народ имено вался то alan, то a, то as, то az? 2) Почему ни один из этих четырех этнонимов не закрепился как самоназвание за осе тинским народом? 3) Почему и alan, и as, и az являются историческими наименованиями карачаево-балкарского народа, а alan его самоназванием? 4) С какого времени, конкретно, существует этноним alan? 5) Кто дал народу алан начало? Ответы на эти вопросы – основы нашего ис следования.
Монография «Древний карачаево-балкарский язык. Часть II: Аланский язык предков карачаево-балкарцев (Лексикология)» – первое системное исследование назван ной проблемы.
Книга состоит из настоящего введения, пяти глав и за ключения; в конце исследования даны список принятых сокращений, в том числе и список использованной литера туры.
Так как тюркоязычие аланов ~ асов оспаривается мно гими, решение проблем основаны на доказательствах.
. Введение посвящено характеристике рассматривае мых в данной книге проблем, а именно, ознакомлению чи тателя с Карачаем и Балкарией, определению периодов формиро вания и развития карачаево– балкарского языка, связи ко банского и аланского периодов, переплетению проблем древней истории карачаево–балкарцев и осетин, показу древней карачаевской этно-топонимики Кобанского уще лья Северной Осетии и прилегающих к нему мест как чет ких следов sawiar (савиров), предков карачаево-бал кар цев, историю исследования этимологии самоназвания ка рачаево-балкарцев alan / алан, перечне вопросов, оста вав шихся до настоящего труда без ответов при этимологи за ции этого этнонима, определению структуры данного ис следования.
Глава I. («Alan, Jazyr, Dger в “Родословном Древе тюрков”») содержит факты о том, что Алан и Дёгер – по томки внуков первопредка тюрков Огуз-Хана, отождеств ляемого учеными с гуннским императором Метэ, правив шим в 209 – 179 гг. до н. э., первопредки племен, носящих их имена.
Глава II. («Этнонимы Tark и tarcasi < tark asi “тарк ские асы”») посвящена анализу сообщения источника 1404 г. о карачаевцах как о носителях «своей письменности», что определяет этническую принадлежность такого источ ника истории, как северокавказский ареал древнетюркской рунической письменности, изучающейся с середины про шлого века (см. Байчоров II, III, VII, XII, XIV, XX, XXII, XXVI, XXIX). Кроме того в данной главе рассматриваются этно-топонимы Tark и Tarcasi.
Глава III. («Аланы ~ асы в сообщениях исторических источников») представляет собой обзор сведений XIX, XVIII, XVII, XV, XIV, XIII, VI, IV вв. н. э. и III – II вв. до н. э. Материалы эти представляют суть сообщений о тюркоя зычии ~ “кавказско-татароязычии) алан ~ асов. На фоне этих сообщений исторических источников показана и краткая история анализируемого вопроса.
Глава IV. [«Доосетинская, гунно-савирская (алано-ас ская и дигорская) этно-топонимика верховьев Кубанско- Терского междуречья в ее диалектном членении»] – это историко-этимологический анализ этнонимов alan, a, as, az и огромной реликтовой системы географических назва ний, отнесенных учеными к лексике «доисторического языка» Центрального Кавказа. На самом же деле они не доисторические, а доосетинские (гунно-савирские ~ алано-асско-дигорские ~ карачаево-балкарские). Четки аланские, ашские, асские диалектные показатели, напри мер, вари анты одного и того же аффикса – -lki, -ki, -sk.
Глава V. [«Тюркский (гунно-савирский ~ алано-асско-дигорский ~ карачаево-балкарский) субстрат в осетин ском лексическом фонде] – историко-этимологический анализ более трехсот древних тюркизмов, только в процессе непо средственного общения перешедших в осе тинский язык, но отнюдь не в результате торговых и эко номических связей.
Заключение – синтез всего изложенного и вытекающие выводы.
В конце исследования – список сокращений названий языков, использованной литературы.
Глава I
Alan, Jazyr, Dger в «Родословном Древе»
тюрков
Согласно «Родословному Древу» тюрков, Alan, Jazyr, Dger происходят от внуков первопредка тюрков Огуз– Хана. Сыновья Огуз– Хана – 1) Кюн– Хан, 2) Ай– Хан, 3) Йулдуз– Хан, 4) Кёк– Хан, 5) Таг– Хан, 6) Тенгиз– Хан (gel, 212); сыновья Ай– Хана, второго сына первопредка, – 1) Йа зыр, 2) Йапар, 3) Додурга, 4) Дёгер (там же, 213).
В мифологии тюрков дана таблица племен, происходя щих от сыновей и внуков Огуз– Хана, и среди них третье племя – Йазыр, 4– е – Дёгер (там же, 215).
Отметим и такое явление в «Родословном Древе»: только кровным родственникам отводились почетные места при царе, и на родовом пиру старший сын Огуз– Хана Кюн–Хан расположился в почетном месте золотого шатра, а справа от него стояли шатры его братьев по стар шинству, его сыновей и племянников, в том числе и шатры Йазыра и Додурги, старших братьев Дёгера, который, как младший брат, обслуживал Додургу, т. е. разрезал препод несенное Додурге правое бедро барана (см. там же, 216) (доля од ного из самых почтенных лиц и у современных ка рачаево-балкарцев – С. Б.).
«Значение слова Dger – «круглое», форма его тамги – птица “Kken”» («Перелетная»? – С. Б.) (там же, 219).
«Dger, – читаем там же, – произносится в западных тюркских языках Dger, в восточнотюркских и в древне тюрк ском – Tker, поэтому трудно установить его перво начальную форму. В области Урфа (Турции – С. Б.) турк мены себя называют Dgerl. Брокельман и Бесим Аталай читают этот этноним в книге Махмуда Кашгари (XI в.) – Tger. Есть места с на званиями Dger, Djer» (там же, 336). Ср. карачаево– бал карское Dger «Дигория», часть Северной Осетии; dgerli «дигорец».
«Балкарские и дигорские предания связывают происхо ждение своих народов с двумя братьями – Basijat и Badi nat. Вот как передавали это предание дигорцы по записи 1849 г.: «За 900 лет до настоящего времени выходец из ны нешней Венгрии по имени Бадыль из (гуннского – С. Б.) племени аваров вместе с братом, оставив свое отечество, пришел на Кавказ. Брат Бадыль поселился в Балкарии, а сам он пошел вверх по Уруху и водворился в Дигории (горной стране); на месте своего водворения застал он 5 или 7 дворов, неизвестно, когда там поселенных, дворы эти признали его своим главою, покровителем, предводителем, он же признал их своими узденями; по водворении своем он женился, избрав жену из племени карачаевского, фами лии Крым– Шамхалова; от этого брака (законного) было у него семь сыновей: Туган, Кубат, Каражай, Абисал, Кабан, Чегем, Бетуй. Потомки этих семи фамилий образовали высшее сословие, названное именем родоначальника – ба делятами. По смерти отца вышепоименованные семь сыно вей разделились между собой… По именам этих сыновей происходит семь княжеских фамилий Дигории: Тугановы, Кубатиевы, Каражаевы, Абисаловы, Кабановы, Чегемовы и Битуевы» (269, с.9, XIV). Почти в тех же словах это преда ние существует и у балкарцев, оно было опубликовано в 1911 г. М. Абаевым (I, с. 589 – 627)» (Мизиев, 92). Как видно из изложенного, древнетюркское происхождение дигорского народа живет и в его преданиях, и в «Родо словном Древе» тюрков.
Великие беки Диб–Йавку Хана, правнука Огуз–Хана, – это Alan и Arlan из области Йазыр и Ыркыл–Ходжа (?) из области Дёгер. В параллельном источнике Arlan имеет не которые разночтения – Olan, Valan, Alaj, что касается имени Alan, то такое чтение этого термина не вызывает сомнения (gel, 223).
Древней миграцией (209 – 179 гг. до н. э.) тюрков (хунну) в Юго–Восточную Европу объясняется появление на нынешних территориях народов dger и as (jas / jazyr / alan): Н. А. Баскаков, сопоставляя сообщения китайских летописей II в. до н. э. с известиями западных авторов ан тичного времени, по казал, что в III – II вв. до н. э. гунны покорили народы Юго–Восточной Европы и смешались с ними. В китайской летописи династии Хань написано, что «в царствование Мете, или Модэ (отождествляемого Иоа кинфом с Огузом из сообщений Абуль–Гази), в 209 – 179 гг. до н. э., в период расцвета, Государство Хунну прости ралось по всей терри тории Средней Азии, достигая Север ного моря (Каспия), и распадалось на восточную и запад ную части. Из последней нам известны народы ka– angj – до Амударьи, к юго– за паду до Каспийского моря – jue– di и к северу от послед него – jao– e». В более поздних лето писях , приводимых К. А. Иностранцевым в книге «Хунну и Гунны» (Иностран цев, 1926), имена этих наро дов транс крибируются не сколько иначе и добавляются еще два пле мени. К западу от кангюя, говорят они, лежала земля Su– de, Jan'– caj и Alan'– ja, последняя находилась на берегу Се верного моря (Кас пия)» (Баскаков, 13 – 14).
Сопоставление сообщений древних источников привел Н. А. Баскакова к заключению, что «еще в царствование Модэ тюркские племена проникли уже в Восточную Ев ропу и, как уже упоминалось, покорили народы, обитавшие там, с которыми, вероятно, позже смешались. В. Радлов в книге “К вопросу об уйгурах” (Радлов, 1892) приводит из вестия европейских писателей Клавдия Птолемея и Диони сия Ливийца (Orbis terrarium descripcio), которые упоми нают в конце I в. о прикаспийских скифах, живущих около Каспия, которых, по мнению В. Радлова, можно отождест влять с хунну… Предполагать присутствие хуннского, тюркского, и монгольского элементов в них, поскольку они были завоеваны хунну, возможно. Поэтому весьма веро ятно, что племя alikanus можно считать отуреченными аланами, попавшими ранее под власть Модэ и известными нам как часть его империи (Alan'– ja в китайской транс крипции), точно так же, как Jao– e и Jassam, тем более, что Аланы и Яссы, как это установлено ныне, в I – II вв. явля лись господствующими племенами на прикаспийской тер ритории» (Баскаков, 14).
Из еврейско– хазарской переписки X в. известно, что alikanus – одно из основных колен хазар: «I. В списке ев рейского историка Иосиппона, который содержит 10 хазар ских колен, или родов: 1) kozar, 2) pacinak, 3) alikanus, 4) bulgar, 5) ragbina, 6) turki, 7) buz, 8) zabuk, 9) ungari, 10) tilmac.
II. В списке, приведенном в письме хазарского царя Иосифа (Коковцев, 1913, 1932): 1) avir (~ avixor ~ ugor), 2) tauris (~ tirs ~ turis), 3) avaz (~ avar), 4) uguz, 5) bizal' (~ biz– l), 6) tarna (t– rna), 7) xazar, 8) janur (~ znur), 9) bul gar (~ b– l– g– r), 10) savir. И тот и другой авторы ведут происхо ждение от Тагарма, который по числу колен имел десять сыновей» (там же, 13).
«Тождество племени аланов (alikanus) c племенем из китайских источников alan'– ja, которое вместе с сосед ними народами jan'caj, или jao– e (jassam), и другими вхо дило в государство Модэ, дает возможность предпола гать, что в состав этих народов входил и тюрко– монголь ский элемент – хунну, прежде всего в качестве правящего класса, так как по тем же китайским источникам нам из вестно,что высшая власть в эпоху империи Модэ принад лежала шести князьям и шести их помощникам, принадле жавшим к роду Модэ, – хунну, которые посредством своих войск управляли всеми провинциями, в том числе и край ними западными» (там же).
Сведение о расселении на Центральном Кавказе древ них тюрков еще в III в. до н. э. не популярно, поэтому упоминание савиров / сабиров / суваров / субаров, общеиз вестных тюрков , в трудах античных авторов вызывает не доумение у многих современных «исследователей»: откуда мол в III – II вв. до н. э. на Кавказе тюрки?! Повторим мне ния некоторых ученых.
Н. Г. Волкова пишет: «Не меньший интерес представ ляет другое название осетин – musw (sawiar), – сохра нившееся в современном языке сванов. Можно предполо жить, что данный термин является отражением названия древних савиров – народа, упоминаемого на Северном Кавказе в сочинениях античных авторов III в. до н. э. – III в. н. э., которые помещают савиров (сапиров) в «Понтийской области» (137, 265, 413). В большинстве ис точников V в. савиры как одно из многочисленных коче вых племен локализуются в северо– западных частях При каспия, занимая прибрежные районы Дагестана. Определе ние этнической сущности савиров – задача в настоящее время невыполнимая, – пишет далее Н. Г. Волкова, – ввиду отсутствия каких– либо сведений о языке этого на рода. Ясно одно, что кроме прикаспийских савиров, появив шихся, как считают исследователи, вместе с гун нами в IV в. в пределах Западного Кавказа еще ранее также отмечены савиры, имя которых, видимо, отложилось в сванском на звании осетин» (Волкова, 109). В другом месте своего труда о тех же sawiar пишет Н. Г. Волкова следую щее: «Сваны называют балкарцев musw (мн. ч. sawiar). Эти имена известны как в этнографической действительно сти, так и в письменных источниках. Однако в некоторые исто рические периоды этническое содержание упомянутых эт нонимов не всегда соответствовало современному. Так, осетинское название балкарцев asiag (иронское), sson (ди горское) – пример переноса этнического наименования до тюркского населения на новый этнос, появившийся на той же территории. Сваны называют балкарцев musw (sawiar), что также представляет собой пример использо вания древнего этнического имени для обозначения позд нейшего населения, этническая сущность которого изме нилась. То же относится и к мегрельскому названию кара чаевцев alani. В основе всех перечисленных названий ле жат древние этнонимы, упоминаемые в античных и ранне средневековых источниках» (Волкова, 94). Создается впе чатление, что автор не знает о древнем (III – II вв. до н. э.) нашествии гуннов, рассмотренном выше.
Эпизод этого древнего похода гуннов царя Мете, или Модэ, отождествляемого учеными с Огуз– Ханом, имеет ввиду Приск (V в.), когда пишет: «Кто– то из присутст вующих спросил: по какой дороге Аттила мог пройти в Персию? Ромул отвечал, что Мидия не очень далека от Скифии; что Уннам небезызвестна ведущая в оную дорога и что они гораздо прежде прошли по ней …; что до Ми дийской области дошли Васих и Курсих, те самые, которые впоследствии приехали в Рим для заключения союза, мужи Царского Скифского рода и начальники многочисленного войска. По рассказам их, они проехали степную землю, пе реправились через какое– то озеро, которое Ромул прини мал за Меотиду, и, перешед какие–то горы, по прошествии пятнадцати дней, вступили в Мидию» (Приск, 33).
Этим древним проникновением гуннов в Европу и Ближний Восток объясняется также и то, что, когда при позднем нашествии гуннов в 375 г. их основная масса пе решла Дон севернее Азовского моря, выступили против нее местные племена древних же гуннов Alpidzuri, Acild zuri, timari, Boiski, Tunkarsi (см. Иордан, 91, 213 – 274). О тюркской семантике этих этнонимов см. Altheim I, 16; Байчоров VI, 47 – 48.
Е. Ч. Скржинская, переводившая и комментировавшая этот древний источник, сопоставив сведения Дионисия Пе риегета (II в.), Птолемея (II в.), Приска (V в.), Прокопия (VI в.) и др., пришла к следующему предположению: «Ве роятно, задолго до того, не менее 150 лет, передовые, т. е. западные, части гуннских племен, вышли к Азовскому морю, за Дон и Крым, а позднее, в середине IV в., основная масса двинувшихся на запад гуннов встретилась с ними, перейдя Дон и Керченский пролив» (Иордан, 273 – 274). Однако не 150 лет раньше середины IV в., а как сообщают древние китайские источники (см. выше), в 209 – 179 гг. до н. э., т. е. на полтысячелетие раньше, в начальный период сарматской эпохи. Вот почему первые сведения о булгарах Северного Кавказа относятся ко II в. до н. э.: «Во дни Ар шака (армянского царя II в. до н. э. – С. Б.), сына Вахар шака, в цепи Великой Кавказской горы, на Земле Булгаров, возникли смуты» и вследствие этого значительная часть булгар переселилась в Северную Армению (Хоренский, 62). Изложенное свидетельствует о том, что попытки некото рых авторов показать это явление как анахронизм (см. Ар тамонов, 79) не имеет под собой реальной почвы. Упомя нутые булгары и есть савиры, которых, как отмечалось выше, Н. Г. Волкова пыталась отождествить с предками осетин. Повторим и здесь известный по древним источни кам факт.
«Армянские и арабские источники причисляли савир (сувар) к этнической общности древних болгар (булгар)» (см. Ямпольский, 84, прим. 24). «Савиры известны по ис точникам II – X вв. (Птолемей, Иордан, Прокопий, Агафий, Захария Ритор, Симоката, Малала, Ибн Хордадбех, Ма суди) на Северном Кавказе, на юге России, “около Кавказ ских гор”.
“Этот народ многочисленный”.Савиров равнин Север ного Кавказа иногда именовали гуннами – “савиры явля ются гуннским племенем”, у которого был “бог Тангрихан” – god T'angri; знатный носил титул “тархан” – t'arxan, а сама зона их столицы (Варачан) на Северном Кавказе име нова лась Туркестан – Turkestan» (там же).
Древней миграцией (209 – 179 гг. до н. э.) хунну в Вос точную Европу объясняется появление в бассейне Терека доосетинских тюркских народов dger и as (~ jas ~ alan), которые, как показано выше, – в корнях «Родословного Древа» тюрков и следы языка которых анализируются в последующих главах.
«По сведениям Прокопия Кесарийского, на рубеже V – VI вв. Дарьяльский проход еще не входил в область поли тического господства ираноязычных племен. “Крепость и Каспийские ворота” (в его понимании) принадлежали со юзнику Византии гуннскому предводителю Амбазуку. По сле смерти Амбазука укреплением завладели персы, изгнав оттуда сыновей прежнего хозяина. Н. В. Пигулевская пола гала, что этот факт мог иметь место в 507 / 508 г. (Пигулев ская Н. В. Сирийские источники…, 67)» (Гадло,94). Эти доосетинские тюрки оставили на той территории не только древнетюркское племенное наименование Dger, но и одно из основных своих этнонимов Sawir как название региона: «Представляется весьма существенным , – пишет А. В. Гадло, – что в этнонимике сванов тюркоязычные карача евцы и балкарцы носят наименование sawiar (мн. ч.) – musw (ед. ч.) (Волкова Н. Г. Этнонимы…, с. 94), т. е. по существу именуются древним этнонимом савиров… Са виры оставили свой прямой след в топонимике Осетии. По данным А. Дз. Цагаевой, Дигорское ущелье именовалось прежде Safiri– kom, т. е. савиров ущелье. То же наименова ние носило и пашенное место вблизи с. Тменикау (А. ДЗ. Цагаева. Топонимия Северной Осетии. Ч. 1.– Орджони кидзе, 1971, с. 148, 188)» (Гадло, 90 – 91).
Итак, мы рассмотрели тему «Alan, Jazyr, Dger в “Ро дословном Древе” тюрков в свете древних источников ис тории гуннов– савиров. Йазыр и Дёгер – сыновья Ай– Хана, второго сына первопредка тюрков Огуз– Хана. Алан – ве ликий бек из области Йазыр. Племена назывались их име нами. Гуннское (аварское) происхождение дигорцев отме чено ими же в опубликованном в 1849 г. сказании (см. выше).
Древней миграцией (209 – 179 гг. до н. э.) тюрков (хунну «гунны») в Юго– Восточную Европу объясняется локализация племен Алан и Дюгер (< Дёгер) на Северо– За падном Кавказе, в стране Гуннов– Савиров. После смерти предводителя этих гуннов Амбазука ( 507 / 508 г.) персы установили свою власть в верховьях бассейна Те река. Следы же обитания в этом регионе савиров сохрани лись до наших дней: Дигорское ущелье именовалось до не давнего времени Сафири– ком «Савирское ущелье», Са нибанское – Сапыры ком «Савирское ущелье. Карачаево– балкарцев, наследников савиров, оставивших в верховьях бассейна Терека свои четкие следы в виде этно– топони мики (см. предисловие) сваны именуют sawiar.
Из изложенного вытекают следующие выводы:
1. Корнями «Родословного Древа» тюрков являются Alan, Jazyr, Dger, которые в результате древней (III – II вв. до н. э.) миграции гуннов в Юго– Восточную Европу за няли Кубанско– Терское междуречье и прилегающие к нему регионы.
2. Шумероязычные племена кобанской культуры (са вир + булгар + булкар + блкар + болкар) = гаргар (гегар + гу гар + лугар + гарша) были отюречены гуннами ( = ала нами, дигорцами и др.);
3. Часть этого отюреченного народа, остававшаяся в верховьях бассейна Терека, ассимилировалась в среде ира ноязычного народа, осетин.
Глава II
Этнонимы tarc и tarcasi
В 1404 г. архиепископ персидского города Султании Иоанн де Галонифонтибус писал о народе tarcasi, живу щем в горах Северо-Западного Кавказа, и о народе tarc, соседствующем с ним (Галонифонтибус,16 – 17). Оче видно, что этноним tarc – составная часть этнонима tar casi, поэтому мы вправе расчленить последний на tarc asi, тем более что его связывают с карачаево-балкарцами, именовавшимися asi “ас” (см. выше).
Сообщение Иоанна де Галонифонтибуса о таркаси и тарках в переводе З. М. Буниятова звучит так: «Здесь жи вут две группы народов – белые и черные черкесы (в руко писи – tarcasi, см. Галонифонтибус, 35, прим. 81 перево дчика – С. Б.). Слово “черный” означает только название народа, но не говорит о цвете их кожи. Горцы именуются черными, а те, что живут в долинах и на побережье моря, – белыми тар ками» (там же, 16 – 17). З. М. Буниятов, ссы лаясь на со общения ряда исторических источников, отме тил, что чер ными черкесами здесь названы карачаевцы (см. там же, прим. 81 переводчика).
Поскольку в сообщении Иоанна де Галонифонтибуса речь идет о двух родственных этносах, о таркаси и тарках, обитавших в горах и в долинах, близких к морю, для нашей темы очень важно отметить, что говорил о карачаевцах ав тор XVII в. Арканджело Ламберти. «Ближайшие к Мингре лии – сванеты (Suanes), далее : абхазцы, аланы, черкесы, зихи (Ziqhes) и карачоли (Caracholi). Карачоли (карачаи) живут также на севере Кавказа. Иные называют их Кара киркез (Caraquirquez), т.е. черные черкесы. Лицо у них белое, а название это получили, вероятно, потому, что в их стране погода пасмурная и небо покрыто облаками. Гово рят они по-турецки (читай: по– тюркски – С. Б.), но так скоро, что трудно их расслышать» (Ламберти, 212 – 213). В этой цитате предложение «Карачоли (карачаи) живут также на севере Кавказа» указывает на то, что до этого речь шла о карачаевцах Закавказья, у моря. О той части ка рачаевцев повествуется в легендах (см. Легенды о Карче), в историко-географическом источнике VIII в. читаем: «Ме жду булгарами и морем живут гарши, куты и сваны» (см. Патканов, 29; Байчоров XXIX, 6); здесь этноним gara (ед. ч. от гарши) ср. с абазинским наименованием карачаевцев qara; подробности о том, что предки карачаево-балкар цев делились на gegar «черные гары» и gara «светлые гары» см. Байчоров XXIX, 6, 8 – 9). Все это дает основание утвер ждать, что tarc и tarcasi – наименования двух частей кара чаевского народа и что tarcasi должно читаться не «чер кесы» а tarc asi «таркские асы», т. е. «таркские кара чаево- балкарцы». Проследим, что же говорят другие средневеко вые источники о тарках и таркаси.
«Иосафат Барбаро, путешествуя в 1436 г. из Таны по берегу Забакского (Азовского) моря, после трехдневного пути прибыл в страну Кремук (Chremuch) (30, 40) … За областью Кремук, по свидетельству Барбаро, жили Кип пики (Chippiche), Собайцы (Sobai), кевертеи (Chevertei) и Ас (As) или Алани (Alani) (30, 45)…На карте Гастальди (1548 г. – С. Б.) вся территория к северу от Кубани названа Tarcosia (109, 1-я сер., вып. 1, карта IV). На карте Юго- Восточной России Мюнстера (1559 г.) область между усть ями Дона, Волгой и Кубанью обозначена Tarcosia olim Sci thia (109, 2-я сер., вып. 1, карта X). На многих западноев ропейских картах XVII в. эта же территория именовалась Tatarcosia, Tarcosia, Tatacosia» (Волкова, 49 – 50). «Таким образом, название татакозцы Барбаро, – пишет Н. Г. Вол кова, – представляет собой несколько измененную форму имени Tatarcosia (Татария), т. е. население области, распо лагавшейся к северу от Кубани. Этнически татакозцев, вероятнее всего, следует связывать с ногайцами» (там же, c.50). Однако страна, где в XV в. отмечались аланы ~ асы, в XVI – XVII вв. называется Tatarcosia, Tarcosia, Tatacosia. Это Tatar Osia «Татарская Осия», Tarc Osia «Таркская Осия» так же, как tarcasi расчленяется, при сопоставлении с tarc (см. выше), на tarc asi «таркские асы», т. е. «таркские карачаево-балкарцы».
Между тем академик З. М. Буниятов читает tarcasi как «черкесы», а tarc, представляющий собой и составную часть первого, оставляет в той же форме, без перевода. «В рукописи tarcazi, – пишет З. М. Буниятов, – территория, ог раниченная устьями рек Дона, Волги и Кубани. На это ука зывают современные и даже XVII в. карты, где имя прохо дит как Tarcosia или Tatarcosia. Себастьян Мюнстер на своей карте 1559 г. называет эту территорию Tarcosia olim Scithia (ср. В. А. Кордт. Материалы для картографии Рос сии, сер. 1, вып. 1, карта X). С этнической точки зрения, Н. Волкова классифицирует этот народ как ногаев. Тем не ме нее бесспорно, что народ, о котором здесь идет речь, яв ля ется черкесами, чья родина несколько позже изобража лась как “Ziquia sive Tharquasia”» (Галонифонтибус, 33 – 34, прим. 63 переводчика). Однако о том, что два созвуч ных этнонима путали друг с другом средневековые авторы, свидетельствует следующий факт: «В сочинении Лам берти, – пишет Н. Г. Волкова, – помимо имени карачиоли упоминаются еще два этнических названия, связываемых автором с карачаевцами, – karakirques и karacherkes (136, 2) … Возможно, что термин karakirques, приводи мый Ламберти наряду с именем caraccioli, показывает «вто рую», тюркскую природу этого народа, в середине XVII в. выражающуюся, в частности, в сохранении имени karakirques» (Волкова, 99). Впоследствии оба этнонима воспринимались как одно – карачеркесы “черные чер кесы”.
«Черные черкесы – это карачаевцы, – писала Е. П. Алек сеева.– Черными черкесами или карачеркесами назы вали карачаевцев (карачиолей) и авторы XVII в. – италья нец Арканджело Ламберти и француз Жан Шарден» (Алек сеева IV, 101).
«Эти черные никогда не покидают гор, кроме тех слу чаев, когда им необходима соль. Они имеют свой язык и свою письменность», – писал средневековый автор (Гало нифонтибус, 17). «Известно,что предки карачаевцев и бал карцев – болгары имели руническую письменность, – чи таем у Е. П. Алексеевой. – Эта раннесредневековая руни ческая письменность сохранилась у карачаевцев и в позд нем средневековье, в XV в. Возможно допустить и другое: карачаевцы могли пользоваться арабской письменностью. На территории Карачая (Нижнее-Архызское городище) най дены камни с арабскими надписями XI – XII вв. Знание арабской письменности могло дожить до XV в. Наконец, третья гипотеза: карачаевцы и черкесы знали греческую письменность, так как они в то время были христианами, воспринявшими христианство от византийских греков» (Алексеева IV, 101 – 102). Сведение Иоанна де Галонифон тибуса о народе tarcasi и о его письменности рассматрива лось и нами в исследованиях, посвященных этимологии этнонима erkes (Байчоров VIII, 42 – 43), древнетюркским правилам правописания (Байчоров XII, 40 – 41), отноше нию северокавказского ареала древнетюркской рунической письменности к волго-донскому и дунайскому ареалам (Байчоров XX,31 – 32), этногенезу карачаево-балкарского народа (Байчоров XIX, 9 – 10), и Е. П. Алексеева, рецензи руя эти работы, согласилась со следующим нашим выво дом: если бы карачаевцы пользовались не своей, а заимст вованной греческой или арабской письменностью, то вы сокообразованный для своего времени архиепископ отме тил бы это так же, как он отметил, что «в некоторых обря дах и постах они следуют грекам» (см. Галонифонтибус, 17), что письмо и религия мингрельцев «во всех отноше ниях такие же, как и у грузин» (там же, 19), что алфавит у грузин «состоит из 38 букв» (там же, 22) и т. д. На наш взгляд, жизненную силу имеет первая гипотеза Е. П. Алек сеевой: «раннесредневековая руническая письменность со хранилась у карачаевцев и в позднем средневековье, в XV в.». Эта письменная культура также характеризует tarcasi (< tarc asi) «таркских асов» как тюрков. Древнетюркские (древнебулгарские) рунические надписи обнаружены во всем пространстве Карачая и Балкарии и в значительной части прилегающих к ним районов (см. Байчоров XX, табл. 127 – 203), и, анализируя первые находки этой коллекции, рунические тексты Хумаринского городища, археолог В. А. Кузнецов писал: «Здесь и поныне живут носители этни ческих наименований «таули» и «асы» – карачаевцы и бал карцы. Все это делает возможным предположение об опре деленной связи таули-асов Ибн– Рустэ (X в. – С. Б.) и «Ху дуд-ал-Алем» (X в. – С. Б.) с хумаринскими рунами» (Куз нецов III, 304).
Итак, мы рассмотрели тему «Этнонимы Tarc и Tar casi». В труде 1404 г. Иоанна де Галонифонтибуса горцы Северо-Западного Кавказа именуются черными таркаси, а их соседи, живущие “в долинах и на побережье моря” – бе лыми тарками. Переводчик труда Иоанна де Галони фон тибуса академик З. М. Буниятов читает наименование гор цев tarcasi «черкесы», находит факты, подтверждаю щие, что это карачаевцы. Солидарна с ним, в этом вопросе, и Е. П. Алексеева. Карачеркесами «черными черкесами» назы вали карачаевцев и авторы XVII в. итальянец Арканд жело Ламберти и француз Жан Шарден. Однако первый в одном и том же предложении назвал карачаевцев caracholi (иска женное кбал. qaraajly “карачаевец”) и Каракиркез (Caraquirquez), что переводчик по созвучию прочитал ка рачеркес, т. е. “черные черкесы”. Подобный подход заме тен и в чтении З. М. Буниятова: Tarcasi, по его мнению, – “черкесы” в значении “карачаевцы”, а этноним Tarc, яв ляющийся и составной частью Tarcasi, остается без пере вода. Сопоставление этих двух терминов расчленяет по следний на tarc asi, что значит “таркские асы”, т. е. “тарк ские карачаево-балкарцы»: осетины называют Балкарию и балкарцев Asi / Asy, а Карачай – Ustur– Asi (см. выше).
Глава III
Аланы ~ асы в сообщениях исторических
источников
Карачаево-балкарцы обращаются друг к другу этно нимом «Alan!», о чем говорилось и выше. В труде же этно графа Н. Г. Волковой читаем: «В наши дни этнические на именования alan-as среди осетин не сохранились ни в ка честве общего самоназвания, ни для обозначения отдель ных групп народа» (Волкова, 107). «В настоящее время среди осетин в качестве самоназваний распространены два этнических имени – iron и dygoron, – соответствующие восточной и западной группам народа» (там же, 109). «Дигорцам плоскостным и горным имена Asi (Балкария) и asiag, sson (балкарцы) хорошо знакомы, и они вполне четко связываются ими с тюркоязычным населением, жи вущим за пределами (перевала – С. Б.) Стулиафцег. Дигор ское на звание Карачая – Ustur-Asi, т. е. “Большая Балка рия” (Большая Алания?)» (там же, 98). «Этнонимы as и alan отразились и в современном осетинском названии балкарцев (asiag, sson) и мегрельском имени карачаевцев (alani)» (там же, 107). Абхазское наименование балкарцев – az (см. Лопа тинский, 4). «В балкарском (карачаево-бал карском – С. Б.) языке зафиксировано обращение “Ej, alan!” “Эй, аланин” (ср. “Эй, эбзе!” в балкарском и карача евском языках) (I, д. 31, л. 30; 151, 158)» (там же, 108).
То, что исторические соседи называют карачаево-бал карцев, а не осетин, аланами и асами, В. И. Абаев объяс няет как перенесение на карачаево-балкарский народ чу жого, бывшего осетинского, наименования (см. Абаев II, 80).Однако гипотезу эту принять невозможно потому, что, во-первых, карачаево-балкарцы на своем языке обраща ются друг к другу этнонимом “Alan!” как самоназванием, во-вторых, осетины не себя, а карачаево-балкарцев назы вают асами, в-третьих, путешественники разных веков «на горе языков и народов» именно в карачаево-балкарцах уз навали алан ~ асов. Вот ряд их сообщений, начиная с позд нейшего.
Совершенно недавно, в 1833 г., И. В. Шаховской отме тил на составленной им карте: «Карачаевцы-аланеты» (см.Шаманов).
Несколько ранее, в 1798 г., польский путешественник Ж. Потоцкий записал, что в горах Прикубанья, примы кающих к территории Сванетии, живут аланы в количестве 1000 человек (Potocki, 106). В те годы и после, даже и сей час в Верховьях Кубани, по соседству со сванами, жили и живут только карачаевцы.
В 1796 г. путешественник Я. Рейнеггс писал о народе алан, живущем в долинах Главного Кавказского хребта и говорящем на кавказско-татарском языке (см.Reineggs, 15). Рейнеггс, собиратель этнографических материалов всего Кавказа, знал народы этого региона и назвал аланами тех, кто тогда продолжал носить это имя.
На картах XVII – XVIII вв. именно современная терри тория Карачая все продолжала называться Аланией (см. Ламберти; Вахушти, 237).
Сохранились сведения о том, что во времена христиа низации алан преподавание богословия велось, для дос тупности, на том же «кавказско-татарском языке» (см. Шильтбергер, 31 – 34, 102, 109,.134), стало быть, на кара чаево-балкарском (аланском) языке.
В 30-х годах XIV в. арабский географ Абу-л-Фидэ од нозначно отметил, что аланы – тюрки, которые христиа ни зировались, и что по соседству с ними живут асы того же происхождения и веры (см. Абу-л-Фидэ, 64).
«Сведения о карачаевцах и балкарцах в источниках XVII в. крайне скупы, – пишет Н. Г. Волкова.– В связи с этим следует предположение В. И.Абаева о том, что сооб щение арабского географа Абу-л-Феды (1273 – 1331 гг.) о христианах-аланах и асах, живущих по соседству с абха зами и говорящих на тюркском языке, – первое упомина ние о существовании на территории исторической Алании, в горах, тюркоязычного народа – предков современных ка рачаево-балкарцев (9, 131)» (Вол кова, 95). Однако это не первое упоминание о карачаево-балкарцах как об аланах ~ асах (см. ниже). Высказывались мнения о том, что якобы Абу-л-Фидэ ошибся (см. Волкова, 95), однако этому про ти воречит, во-первых, то, что он при водил слова из языка алан ~ асов, например, kirkeri «сорок мужчин» (см. Бар тольд IV, 368), ср. общетюркское совре менное qyrq eri «сорок мужчин», во-вторых, то, что автор XIII в. Ибн– Са'ид также утверждал, что аланы – тюрки (см. там же, 109).
Локализация гуннов III – II вв. до н. э. в пространстве всей Средней Азии и Юго-Восточной Европы, оставав шаяся без особых изменений до IV в. н. э., напоминает ло кализацию алан того же периода, описанную Аммианом Марцеллином: «Истр (Дунай – С. Б.), пополнившись водой протоков, протекает подле савроматов, область которых простирается до Танаида (Дона – С. Б.), отделяющего Азию от Европы. За этой рекой Аланы занимают прости рающиеся на неизмеримое пространство скифские пус тыни. Имя их происходит от названия горы (выделено нами – С, Б.). Мало-помалу они подчинили себе во много кратных победах соседние народы и распространили на них свое имя, как сделали персы. Из этих народов Нервии занимают срединное положение и соседят с высокими кру тыми горными хребтами, утесы которых, обмерзшие льдом, обвивают аквилоны. За ними живут Видины и очень дикий народ Гелоны, которые снимают кожу с убитых вра гов и делают из нее себе одежды и боевые попоны для ко ней. С Гелонами граничат Агафирсы, которые скрашивают тело и волосы в голубой цвет, простые люди – в неболь ших, кое-где рассеянных пятнах, а знатные – в широких, ярких и частых. За ними кочуют по разным местам, как я читал, Меланхлены и Антропофаги, питающиеся человече ским мясом… С другой стороны поблизости от мест оби тания Амазонок смежны с востока Аланы, рассеявшиеся среди многолюдных и великих народов, обращенных к азиатским областям, которые, как я узнал, простираются до самой реки Ганга, пересекающей земли Индов и впадаю щей в Южное море» (Марцеллин, 240 – 241).
«Нет у них ни шалашей, никто у них не пашет; пита ются они мясом и молоком, живут в кибитках, покрытых согнутыми в свод кусками древесной коры, и переводят их по бесконечным степям. Дойдя до богатой травою местно сти, они ставят свои кибитки в круг и кормятся, как звери; а когда пастбище выедено, нагружают свой город на ки битки и двигаются дальше…
Гоня пред собою упряжных животных, они пасут их вместе со своими стадами, а более всего заботы уделяют коням…
Все, что по возрасту и полу не годится для войны, дер жится около кибиток и занято домашними работами; а мо лодежь, с раннего детства сроднившись с верховой ездой, считает позором для мужчины ходить пешком, и все они становятся вследствие многообразных упражнений вели колепными воинами. Потому-то и Персы, будучи скиф ского происхождения, весьма опытны в военном деле» (там же, 241 – 242).
«Почти все Аланы высоки ростом и красивы видом, во лосы их русоватые, взгляд у них, если и не свиреп, то все– таки грозен, они очень подвижны, вследствие легкости вооружения, во всем похожи на Гуннов (выделено нами – С. Б.), но несколько мягче их в нравах и образе жизни; в разбоях и охотах они доходят до Меотского (Азовского – С. Б.) моря и Киммерийского Боспора (Керченского про лива – С.Б.), с одной стороны, и до Армении и Мидии – с другой» (там же, 242).
«Нет у них ни храмов, ни святилищ, нельзя увидеть ни покрытого соломою шалаша; но они втыкают в землю, по варварскому обычаю, обнаженный меч и благоговейно по клоняются ему, как Марсу, покровителю стран, в которых они кочуют» (там же).
«Их способ предугадывать будущее страны: связав в пучок ивовые прутья, они разбирают их в определенное время с какими-то таинственными заклятиями и получают весьма определенные указания о том, что предвещается» (там же).
Все это находят исследователи в исторической этно графии карачаево-балкарцев (см. Мизиев; Джуртубаев).
Итак, дан обзор сообщений исторических источников XIX, XVIII, XVII, XV, XIV, XIII, VI, IV вв. н. э. и III – II вв. до н. э. об аланах ~ асах, и все эти сообщения говорят о тюркоязычии (карачаево-балкароязычии) алан ~ асов.
Глава IV
Доосетинская, гунно-савирская (алано-асская
и дигорская) этно-топонимика верховьев
бассейна Терека в ее диалектном членении
Этимологическое значение термина alan определяется всем исследованием. Анализируя тему «Аланский язык ка ра чаево-балкарцев», мы показали аланские ~ асские корни «Родословного Древа» тюрков, древнюю (III – II вв. до н. э.) миграцию гуннов в Юго-Восточную Европу, следова тельно, и в Кубанско-Терское междуречье.
В «Очерках истории алан» В. А. Кузнецова дано собра ние этимологий этнонима alan, основанных, за редким ис ключением, на иранской версии его происхождения, точка же зрения тюркологов не упомянуты.
«Современная научная этимология этнонима “алан”, – пишет В. А Кузнецов, – объясняет его как производную форму от общего наименования древних ариев и иранцев “arya” (ср. древнеиранское aryaha “арийский”, имеющее “безупречное с фонетической стороны осетинское оформ ление allon”– Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор, I.- М. – Л., 1949, с. 246; его же: Историко-этимологический словарь осетинского языка, т. I.-М. – Л., 1958, с. 47; Zgusta Ladislav. Die Personennamen griechischer Stdte der nordlichen Schwarzmeerkste.– Praha, 1955, c. 264 и др.). Форма “аллон” зафиксирована также в древнем названии р. Терек “Алонта” ( Птолемей Клавдий. Географическое ру ководство. ВДИ, 1948, 2, с. 246). Высказаны и иные точки зрения о происхождении этнонима “алан”. Так, Миллер Г. Ф. считал, что «имя аланов родилось у греков и оно про ис ходит от греческого глагола, значащего “странствовать” или “бродить”» (О народах, издревле в России обитаемых. ЦГАДА, ф.199, №47, дело 3, с. 7). Шарпантье Э. и Мюл ленгоф К. полагали, что имя алан происходит от названия горного хребта на Алтае (Charpentier J. Die ethnographische Stellung der Tocharer. ZDMG, 71, 1917, S. 361; Mllengoff K. Deutsche Altertumskunde, III.-Berlin, 1892, S. 29. Вернад ский Г. этноним “алан” выводит из древнеиранского “елен” – олень (Vernadsky G. Sur l'Origine des Alains. Bizantion, t. XVI, 1. Boston, 1944, S. 82)» (Кузнецов I, с. 7, прим. 1).
Ряд тюркологов объясняет этноним alan как фонетиче ское развитие тюркского слова olan «сын; парень» (см. об этом во Введении).
По М. А. Хабичеву, «алан – древнейшее и современное самоназвание карачаевцев и балкарцев – “аланин”, “кара чаевец”, “балкарец”; “друг”, “товарищ”. Балкарцы и кара чаевцы именуют себя этнонимом алан, как, например, адыгейцы, кабардинцы и черкесы называют себя адыга, грузины – сакартвело, осетины – ирон, якуты – саха и т. д. Аланами называют карачаевцев мегрелы, ассиями име нуют балкарцев осетины. Ср. осет. аллон (АИЭС, I, 47), встречающееся в осетинских сказках. Сваны именуют бал карцев и карачаевцев сауеар, где -ар – аффикс множест венного числа для этнического названия. Что касается сауе, то оно, видимо, восходит к сакъа, т. к. в тюркских языках къ > къ > ў. Саками именовалась часть скифов. Высказывания Вс. Миллера (Осетинские этюды, ч. 3 .-М., 1887, с. 116 – С. Б.) и В. И. Абаева (Осетинский язык и фольклор, I. -М. – Л., 1949, с. 249 – С. Б.) о том, что аланы, жившие в древности на территории Карачая, были ираноя зычными, а мегрелы этноним алан механически перенесли на позднейших пришельцев – карачаевцев, не соответст вует действительности, ибо балкарцы, карачаевцы, мег релы и осетины с древних времен хорошо знали друг друга и между ними существовали тесные экономические, куль турные и родственные связи. Наивно также утверждать, что осетины стали именовать себя иронцами, т. е. иран цами с XIV в., а этнонимом своих предков яс называют балкарцев, хотя значительная часть дигорцев балкарского происхождения.
Вероятно, этноним алан восходит к слову огълан (> овлан > алан) “сын”, “молодой человек”, что подтвержда ется и семантикой этнонима яс. Ср. кар. г., ног. яс “сын”, “молодой человек”...» (Хабичев III, 109).
Этноним ас, по М. А. Хабичеву, – «ист. “карачаевец”, “балкарец”. Cр., – пишет М. А. Хабичев, – кбалк. выраже ние ассыдан туугъан ассы “ясин, рожденный от ясина”. Так обращаются женщины к детям. Позже под влиянием заимствованного из арабского языка слова ассы “непокор ный”, “мятежный”; “бунтовщик”, “мятежник” выражение приобрело и переносное значение.
Как тюркское этническое название аз встречается в ру нических памятниках VIII века: Аз будыныгъ алтым “На род азов… я захватил” (Памятник хана Могиляна, 26). Анта йана кирип тюргис къагъан буйурыкъы, аз ту тукъугъ элигин тутды “затем снова войдя (т. е. ворвав шись в ряды врагов), он схватил собственноручно каган ского приказного тюргешей, Тутука азов” (Памятник в честь Кюль-Тегина, большая надпись,38). Ёэюм аз йи рим, анны бил “Моя родная земля – Аз, знай ее” (Памят ник в честь Тоньюкука, 24).
В качестве этнического названия аз, ас “ясин” пред ставлено в большинстве тюркских народов: хаз, тирас или таврас, гунн., хаз., печен., ккалп. абаз, абас, др.-т. къыркъаз (Г. Айдаров. Язык орхонских памятников древ нетюркской письменности VIII века.-Алма-Ата, 1971, с. 106), къарагъас от къарагъ “черный” + ас “ясин”, хакъас от халкъ “народ” + ас “ясов”, туркм. азлар “азы” (А. Н. Кононов. Родословная туркмен.-М. – Л., 1958, с. 110) – название рода, ног. ас (Н. А. Баскаков. Ногайский язык и его диалекты.-М. – Л., 1940) – “ясский род”, хотонское яс – название хотонского рода (Г. Е. Грумм– Гржимайло. За падная Монголия и Урянхайский край, т. III, вып. I.-Л., 1926, с. 276) и т. д.
Этноним ас широко представлен в карачаево-балкар ских мужских и родовых названиях: Батыраз от батыр “богатырь” + аз “ясин”, Боташ – название одного из древ них карачаевских родов, основателей карачаевского на рода, от бот (ср. др.-т. бод “племя”, “род”; “народ одного племени” – (ДТС, 107) “племя”, “род” + аш от ас “яс”, т. е. “племя (род) ясов”, Айбаз – название одного из древних карачаевских родов, принявших участие в образовании ка рачаевского народа, – восходит к хазаро-печенежскому роду Абаз, видимо, от аба “отец”; переносно могло иметь значение “главный”, т. е. “главные ясы”; Науруз – один из крупных древних кланов, основавших карачаевский народ, – от наўур < нёгер “друг” + уз < аз “яс” т. е. “друг ясов”; Гилас, Таўас, Тотраз – имена нартов: Гиластырхан “го род ясского тархана”, Таўас “Ясин-горец”, Тотраз “ясин Фёдор”; ср. также Абаз, Сабаз, Ораз, Хабаз. Последнего нарта из рода Бораевых именовали Азнауур от аз “ясин” + наўур < нёгер “друг”, т. е. “друг ясов”. А если допустить, что наўур заимствованное грузинское слово, то Азнаўур означает “ясский дворянин”, Азнор от аз “ясский + нор “свет” и т. д. Из женских имен более распространены Ас лий “ясинка”, Аслиджан “ясинка-душенька”, Къутас “счастье ясов”…» (Хабичев III, 115 – 116).
Однако не все созвучные пары семантически тождест венны.
Высказанный нами в 1989 г. тезис, в котором alan воз водится к форме alxan при сопоставлении с упомянутым выше хазарским вариантом alikanus и с названием алан ской крепости Alxan-Qala «Крепость Алхан» и с обще тюркским alan / alan «берущий, захватывающий, захват чик», т. е. «завоеватель» (Байчоров XXI, 10), не приемлем, потому что термин alan встречается в этой своей форме в пратюркское время. Сообщение историка IV в. Аммиана Марцеллина о том, что «имя их (алан – С. Б.) происходит от названия горы» (см. выше) находит конкретное объяс нение в языках урало-алтайской общности: ср. общетюрк. al, jal «возвышенный» + афф. -an = alan «холм», «возвы шенность», «бугор» (см. Севортян I, 135); ср. горы Alon в Бурятии; возвышенность Kurt Alan в Бургасском округе Болгарии (Мурзаев, 46); «Alakit горный перевал (эвенк.); эвен. alan, alangin, alasan, alon – «переход через горный хребет», «горный перевал». В других тунгусо-маньчж. яз.: удэйском ala – «низкие горы», «перевал», «необитаемые горы»; «пригорок», «холм» (там же, 44). Ср. a- / as- во многих тюркских языках «1. переваливать через горы», ayn «высота», «гора», «возвышенность» (Севортян I, 212 – 213). «С тюрк. a:- ~ a-, – пишет Э. В. Севортян, – необходимо сблизить тунг.-маньчж. аla-, alan-, эвен. al'n, негид. alan, уд. ala “лощина, лог”; маньчж. ala “низкие плоские горы”, “пригорок”, “холм”» (там же, 214). «Производное с аффиксом -y ~ -ywo ~ -u: ~ -u в значении места – au: kир., a:u (с долготой!) / au: / ayq, au алт., ay (<ay) тув., asy каз., azy (< asy) хак. – “горный перевал” во всех названных языках, “переход через что- либо” ккал.; в значении места также хак. aspax (< as- +
-max) “горный перевал”» (там же). «Термины a /as / al + an были многозначны, что характерно для большинства лексем любого древнего языка. Alan / ala во многих тюркских языках, помимо отмеченных выше значений, – 1. “ровная, открытая и обширная местность”, 2. “поле, до лина, равнина”, 3. “горизонт”, 4. “высоты по берегам рек с извилистым течением”» (там же, 134 – 135). Как видно из изложенного, и as, и a, и al + -an (относительно аффикса -an этнонима alan см. также и ниже) связаны со значением “горы”, потому они, будучи наименованиями одного и того же народа, являются синонимами, диалектными вариан тами одного и того же слова. Это первое объяснение сино нимичности этих этнонимов.
Выше мы приводили примеры, говорящие о том, что в мифологии тюрков Alan, Jazyr, Dger встречаются как первопредки одноименных тюркских племен, причем у Дё гер тамга – птица “Kken”. В результате междоусобной борьбы в империи Огуз-Хана «большинство племенных объединений ушло в Ман-Кыш-лак. Среди них были люди из каждого (любого) племенного объединения. Но боль шинство из них –Ejmir, Dger, gdir, Karkyn, Salur и Agar. Они во главе с Алычак-Беком ушли на гору Хисар» (gel, 253). Для сопоставления с этим мифологическим Xisar приведу отрывок из документа о балкарцах 1743 г.: «Из оных 1-я волость Чегем…, 2-я волость Безенге, 3-я волость Хулам, 4-я волость Хусыр (выделено нами – С. Б.), 5-я волость Малкар…» (153, 31, 32) (Волкова, 90). «Слово Xussar среди осетин нередко известно как состав ная часть некоторых топонимов: Xusar в Уаллагкоме, Xusar- Lamar-Don и Xusar-Xincag в Даргавском ущелье и т. п.» (там же, прим. 11). Этим я хочу подчеркнуть, что мифологичес-кий Xisar, куда ушел Дёгер, и Xusar, где жи вет Дюгер, – весьма интересные параллели. Здесь, в Диго рии, густо и четко отразились следы гунно-савирского языка в виде топонимики (см. ниже).
То, что древние тюркизмы в осетинском языке носят именно признаки ротацизма и ламбдаизма, показано нами в статье «Гуннско-протобулгарско-северокавказские язы ковые контакты» (Байчоров VI, 50). Осет. Dzkkor «мо лот» (Абаев II, 608) вместо кбал. g «молот»; осет. kur «молодой бык» (там же) вместо общетюркского kz / gz «бык»; осет. aur вместо ouz (наименование народа) (там же, 36 – 37); осет. qamyl вместо общетюркского qami «камыш» (Абаев III, 261 – 262). Ротацизм и ламбда изм оставили свои следы и в топонимике Балкарии, приле гающей к Северной Осетии: вблизи селения Верхняя Бал кария впадает в Черек речка Faran (< varan ~ zen «река»); в Холамо-Безенгийское ущелье спускается поперечное ущелье Aqur qol «ущелье» + «ущелье» – ротацирующий вариант от aquz ~ auz ~ awuz «рот, пасть (горы) + qol «рука» в смысле «поперечное ущелье (приток)». Ротацизм характерен и для левобережной топонимики долины Те берды в Карачае, см. словарные статьи «Агъур», «Кяфар- Агъур», «Софруджу», «Муруджу» и др. в нашей статье «О протобулгарских географических названиях в верховьях Кубани» (Байчоров IV). Примеры ламбдаизма и ротацизма приводились и выше. Все это таит в себе ответ на вопрос, почему и az, и as, и a, и alan – наименования одного и того же народа. Дело в том, что, если диалектные особен ности так четко отразились в топонимике и в нарицатель ной лексике, то не могли они миновать и этнонимику: там, где общетюркский не переходил в s' и не имел места и обратный процесс, произносили этнонимы as ~ a, но там, где s' / переходил в l (ламбдаизм), произносили alan (= al + показатель множественности -an, см. об этом аффиксе: Сравнительно-историческая грамматика тюркских язы ков. Морфология,15 – 16). Этим объясняется то, что запад ная часть Карачая, куда входила и долина Теберда со своей упомянутой выше ротацирующей топонимикой, еще в XVIII в. продолжала называться Аланией (см. Вахушти, 237).
Совпадение значений alan, a, as, az с древним сообще нием о происхождении этнонима alan подтверждает наш вывод: Alan «горы», «горные перевалы» стало впоследст вии этнонимом.
«Могут исчезать с лица Земли народы и их языки, – пи сал академик Б. А. Серебренников, – но топонимические названия, как своего рода имена собственные, ничего иного не обозначающие, кроме объекта, легко усваиваются другими народами и таким образом могут сохраняться в течение тысяч лет» (Серебренников, 37).
В Дигорском ущелье и в прилегающих к нему местно стях весьма специфическая топонимика, неподдающаяся этимологизации ни из иранского (осетинского), ни из кав казских языков:
Aginasк, Garnisk, Gelisk, Loski, Madzaska, Dal kenaska, Dzgrask, Dzilask, Dzarask, Zadlsk, sk, Kussk, Qorask, Qunsk, Laxsk, Mexcesk, Metelask, Mosk, Xasask, Tolosk, Turusk, Carosk, Cilesk, Cimusk, Cifsk, далее в Алагирском ущелье Северной Осетии – Exsask, Zarisk, Temisk, Xaska; в Куртатинском ущелье – Zaarisk, Xeduska, Xo ska.
В соседней с Осетией Балкарии формант -sk пере численных выше топонимов переходит в -ki и его фоне тические варианты: uwuxu, Zumuxu / Zumuku, ajnaki, Xumaki / Xumagi / Xumaxija, Rciwaki / Ur cuwaki, Mewlk, Zyrnaky, Zyryky / Ziriki, Qajnaki suw bay, Tkenki / Tkenxi, Byldyky, Dodaxi, ukurk, Myqylyxy, Xaxi / Xaki, Xucoxu, exi / eki, Ylyky, Yxy yran.
Форманты -sk / -ki перечисленных выше топонимов переходят в Балкарии, в Карачаево-Черкесии в -lki и его фонетические варианты: Baralki, Buralki, Bykmylgy, Bi ilgi, Garilgi, Zilgi, Likerilgi, Tuzulgu.
В. И. Абаев, рассмотрев интересующие нас топонимы, но не сумев раскрыть их этническую и языковую принад лежность, писал: «В виде гипотезы можно предполагать наличие форманта SK в одном из “доисторических языков” Центрального Кавказа (Абаев I, 225).
Краниолог В. П. Алексеев, поскольку он относит кара чаевцев, балкарцев и сванов к одному и тому же кавкаси онскому типу, восходящему к этническим группам эпохи заселения высокогорных ущелий Центрального Кавказа человеком, несколько конкретизирует мнение В. И. Абаева: В. П. Алексеев предполагает, что топонимы эти протосванские (Алексеев, 200 – 203).
Имелись попытки объяснить некоторые топонимы на
-sk из вейнахских языков, но системы не получилось (см. Чокаев, 60).
А. Дз. Цагаева, исследовавшая всю топонимику Север ной Осетии, высказала предположение, что перечисленные выше названия «восходят к несохранившейся аланской лексике со словообразовательным формантом SK» (Ца гаева I, 40).
Однако ни одному из этих исследователей не пришло в голову искать аналоги и в тюркских языках. Ср. форму то понимов на -sk / -ki с чувашскими pmeske «напер сток» от pme «палец», tmesk «кочка» от tme «бугор», kukraka «извив» от kuker «кривой», s'ems'eke «слабый; хилый» от s'ems'e «мягкий» (Левицкая, 149). «В тувинском языке представлены производные слова, образующиеся от терминов родства и свойства посредством сложного афф. -ky(lar) / – lyky(lar) и имеющие значение “группа людей (членов семьи), объединенных данной степенью родства или свойства”: avaky(lar) / avalyky(lar) “мать со своими детьми” (ava “мать”), adaky(lar) / adalyky(lar) “отец со своими детьми” (ada “отец”), ugbaky(lar) / ugbalyky(lar) “сестры” (ugba “старшая сестра”) (Исхаков, Пальмбах 1961, 171 – 172). То же самое значение афф. –lyky имеет в тофаларском языке: arhalyky “старшие братья” (arha “брат”), dumalyky “младшие братья и сестры” (duma “младший брат или сестра”), ubalyky “старшие сестры” (uba “старшая сестра”) (Рассадин 1978, 19 – 20). Из фор мантов -ky и -lyky вычленяется древний аффикс соби рательной множественности -: - < -l (собир. мн.) + y (собир. мн.) + ky (афф. относ. прилаг.) (Кононов 1980,123) (Сравнительно-историческая грамматика… Морфология, 13).
В Балкарии, в ареале географических названий на только что установленный сложный аффикс -ki сущест вует множество топонимов и на одну из простых аффиксов этого сложного форманта, т. е. на аффикс -xi / -ki и его фонетические варианты, например, Bedaru, Betturu, Bulunu, Burunu, Byzyy, Guldorgu, Gdrg, Lumorgu, ijawu, jrg, Zinki, Qairgi, Liqargi, Lomorgu, Luwunu, Nary, Styry, Syajy, Tyzgy, Typpyrgy, Ttrg, Fytnary, Xunu, ii suw, yqy, seni и др. Во-первых, эти устаревшие формы топонимов сохранились в карачаево-балкарской ономастике, например, фамилии Ebekku, Esekku, Bijekku, ekku, alku, Ajdakku и др., во-вторых, среди перечисленных топонимов на -xi / -ki и его фонетические варианты имеются такие, корни которых повторяются в топонимах на -ki / -lki / -sk. Они помогают этимологизировать интересующие нас названия. Рассмотрим некоторые из них.
uwuxu – название местности в Хуламо-Безенгийском ущелье; uwunu и uwundu – названия местностей в Че гемском ущелье. Все три топонима имеют общий корень uw- «мыть; стирать», и это соответствует тому, что прак тиковалось в названных местах: в Жуууннгу купали боль ных овец (см. Коков, Шахмурзаев, 67). Составители «Бал карского топонимического словаря» Дж. Н. Коков и С. О. Шахмурзаев переводят топоним uwundu «выкупался» (там же), но форма прошедшего времени изъявительного наклонения не характерна для топонимики. В карачаево- балкарском языке есть такие субстантивированные прила гательные на -dy и его фонетические варианты, как aj- qamdy «ополоски» (например, boza ajqamdy «ополоски от бузы», ajqamdy ajran «очень жидкий айран», (см. Кбал.-рус. словарь,721), tilimdi «кожаный шнур» (там же, 634) от tilim «разрезание (на узкие полоски)» + афф. -di; duwumdu «вода, в которой что-то помыто, пости рано» (там же, 262) от duwum «мытье» + афф. -du. Из этого следует, что топоним uwundu означает не «выку пался», как думали Дж. Н. Коков и С. О. Шахмурзаев, а «Ку пальня», именной омоним глагола uwundu. Здесь имеется множество топонимов, объясняемых так же. На пример, Burdu – название местности в Хуламо-Безенгий ском ущелье – носит это наименование по названию мяг кой травы, которую употребляли в подстилку обуви (Ко ков, Шахмурзаев, 48). Выступавшие концы травы закручи ва лись вокруг лодыжки с внутренней стороны обуви (ча бура). Отсюда и форма Burdu «закрученный» – именной омоним от глагола bur- «крутить, закручивать» + афф.
-du; ti tar – название горы и ущелья на Баксане (там же, 76) означает «Внутренняя теснина» от i «нутро» + афф. -ti + tar «теснина». Здесь же, в Балкарии, топонимы с тем же формантом: Gestenti / Kestanty, Gmedi, araty, Ku runtu, Qajiti, Soxtu, Tyynty, Xejti, Xurejti, Cuxgarty, abyrty, awxunaty, egiti, kanty, Ylyty, Ysxylty и дру гие.
Из изложенного вытекает, что uwunu – «Купальня» (uwun «купание» + афф. -u); uwuxu «Купальня» (uwu «купание» + афф. -xu). Глаголы типа uwu- «мыть совместно» в тюркских языках имеют именные омонимы, например, карачаево-балкарские tutu- «бо роться» – tutu «борьба», eri- «соревноваться» – eri «со ревнование». Кроме того, аффикс - образует от глаголов абстрактные существительные, не имеющие значения со вместности, например, bu atny dr ariwdu «походка этой лошади красивая», tanyym «мой знакомый» (о по добных существительных см. также ДТС, 663).
Этимология топонима uwuxu (от uw- «мыть» + афф. -u + афф. -xu) указывает на то, что подобного рода топо нимы, перечисленные выше, являются отглагольными ос новами со сложным аффиксом -ki / -sk / -lki (- + -ki / -s + -k / -l + -ki) и соединительным гласным на стыке между ним и корнем на согласный. Стало быть, в рассматривае мых топонимах на -ki / -sk / -lki мы имеем дело с производными от именных омонимов глаго лов uwu-, zumu-, ajna-, zyry-, tken-, turus-, zaris-; byk myl-, biil-, garil-, likeril-, tuzul- и т. д.
Разумеется, некоторые из перечисленных основ под верглись трансформации (стяжение, переход одних глас ных в другие, выпадение того или иного звука и т. п.), но, если учесть, что глагольный корень в пратюркском языке состоял из одного слога (см. Щербак II, 193 – 198), и ис ключить из приведенного нами списка те основы, в кото рых афф. -, -s, -l c соединительным гласным или без него присоединяется к первому слогу, то останутся сле дующие четыре разновидностей форм, имеющих известные показа тели залогов: ajna, zyrna, tken, aginas, garnis, dlke nas; 2)mewl, zadles, metelas; 3) ukur, dzgras, zaris; likeril; 4) byldy, doda. В этих группах между первым слогом и аффиксом - / -a / -s / -as / -l имеются 1) -n / -en / -in; 2) -l, -yl; 3) -ir / -er / -ar; 4) -d, совпадающие с аффиксами форм залоговых основ тюрк ских глаголов (см. о них в ДТС, 656, 667). Если это так, то в перечисленных группах налицо основы глаголов ajn-, zyrn-, tken-, garn-, dlken-, mewl-, myqyl-, zadal-, metel-, ukur-, dzgr-, zar-, от которых образованы отглагольные существитель- ные путем добавления аффикса - / -s / -l. Если же отбросить упомянутые залоговые аф фиксы, то получаем глагольные корни aj-, zyr-, tke- и т. д. Рассмотрим топонимы с этими корнями.
ajnaki – название речки, впадающей в реку Черек вблизи селения Верхняя Балкария. В статье «О протобул гарских географических названиях в верховьях Кубани» мы приводили из различных тюркских языков фонетиче ские варианты глагола aj- «разливать, расстилать», от ко торого образовано хакасское ajyn «разлив», общетюрк ское aj «река»; множество гидронимов на -aj «река» (см. Байчоров IV,108 – 109). Рассматриваемый здесь гидро ним состоит из aj- «разливать», аффикса возвратного за лога -n, аффикса отглагольных существительных с абст рактным значением -(a) и аффикса -ki, образующего от существи тельных прилагательные; в целом ajnaki озна чает «Раз ливающаяся».
Tkenki – название маленького поселения на правом берегу речки Чайнашки вблизи селения Верхняя Балкария. Как показано выше, в основе лежит глагольный корень tke-, который в древнетюркских рунических памятниках Азии встречается в формах tk- и tik- в значениях «завершаться, кончаться; истощаться, иссякать» (см. ДТС, 558, 598). Ср. карачаево-балкарское tgelirge «кончаться», tgenirge «1) выбиваться из сил; изнуряться; слабеть; дряхлеть; 2) ветшать, изнашиваться; 3) кончаться, исся кать, утомляться» (Кбал.-рус. словарь, 667). В протобул гарской надписи на золотой чаше из Надь-Сент-Миклош ского клада имеется слово digetgi «его за вершения» (Байчоров XX, 129), в протобулгарской руниче ской надписи из Хумаринского городища – tiketki «его завершения» (там же, 178). Они образованы от глагола dige- / tike-. Исследуемый топоним Tkenki членится на tke- «иссякать», аффикс возвратного залога -n, аффикс отглагольного существительного - и аффикс прилагатель ного -ki; следовательно, Tkenki означает «Иссякший» (имеется в виду сухое русло речки).
Zyryky / Ziriki – название равнины близ селения Верхняя Балкария. Здесь же местность под скалой Къызыл къая называется Zyrkyx, которое в малкарском диалекте означает, как отмечено Дж. Н. Коковым и С. О.Шахмурза-евым «нож, резец плуга» (Коков, Шахмурзаев, 66). Глагол jyr- / dyr- / zyr- в тюркских языках – «прорезать, взбо роздить»; карачаево-балкарские dyraq / yraq / zyraq / zyrax – «прорезанный, взборожденный»; топоним Zyrkyx закрепился за местностью с этим значением. Топо ним Zyryky также означает «Прорезанный; Взборожден ный»: zyr- «прорезать, взбороздить» + сложный аффикс -ky. Ziriki – фонетический вариант топонима Zyryky.
Zyrnaki – название горы к северо-западу от села Верхняя Балкария. Оно образовано так же, как и Zyryky / Ziriki и Zyrkyx, от zyr- «прорезать, взбороздить» и озна чает «Прорезавшийся; Взбороздившийся».
Итак, мы провели историко-этимологический анализ четырех основных этнонимов алан ~ асов, проанализиро- вали огромную группу топонимов на -ki / -sk / -lki, по казали наличие их формантов в тюркских языках, рас крыли этимологические значения ряда из них.
Элемент -sxi протобулгарских эпиграфических xomsxi «серебряный» и tolsxi «полный, полностью» соответствует аффиксу -ki топонимики Балкарии и его фонетическому варианту -sk топонимики соседней Северной Осетии.
Изложенное дает основание утверждать, что перечис ленные в этой главе топонимы на -ki – следы языка той части этноса, которая называла себя a; топонимы на -sk – следы диалекта as; топонимы на -lki – следы диалекта alan (< al + -an, см. выше).
Глава V
Тюркский (=гунно-савирский = алано-асско-
дигорский = карачаево-балкарский) субстрат
в осетинском лексическом фонде
Происхождение алан ~ асов и дигорцев, согласно «Ро дословному Древу» тюрков, от гуннов, обилие гунно-са вирских названий мест в Северной Осетии (см. введение и главы I – IV), этно-топонимы карачаевцев на той же тер ритории (см. введение) обуславливают наличие следов гунно-савирского = алано-асского = древнекарачаево- балкарского субстрата в осетинском языке.
«Субстрат (от лат. Substratum – “основа”,“подкладка”). Cледы побежденного языка в составе языка-победителя при скрещивании двух языков (в лексике, фонетике, грам матическом строе)» (Розенталь, Теленкова, 432). В данной главе рассматриваются свыше трехсот карачаево-балка ризмов, проникших в осетинский язык только в процессе непосредственного общения, но отнюдь не в результате торговых, экономических связей.
1. Абсаты / Афсаты – осет. Эфсати
Apsaty / Afsaty в кбал. «бог охоты; покровитель зве рей» (см. Кбал.-рус. слоарь, 69; Тс. кбал. яз. I, 170) – осет. fsat «бог охоты, “хозяин” лесных зверей» (см. Абаев II, 109). «Общий всему Центральному и Западному Кавказу мифологический образ, порожденный сход ными усло виями охотничьего быта, – пишет В. И. Абаев.– балк. Afsat, Apsat, карач. Apsat, сван. Apsat’ «бог охоты». Типоло гическими двойниками осетино-балкаро-сванской Абсаты явля ются: абх. Aweypa «божество охоты», черк. Meztha «бог ле сов и зверей», чеч. Elta id. О происхожде-нии имени Apsat’ см. Н. Я. Марр. Франко-армянский Sabasios-Aspac’ и сванское божество охоты. ИАН 1912, с. 827 – 830; Бог у армян. ИАН 1911, с. 759 – 774. Н. Я. Марр сближает Apsat’ с арм. aspaс’, aswaс’, ast owac’ «бог», а в дальнейшем с фракийским названием бога Диониса (sabad // aspad) ОЯФ I 88? 91, 105, 300 (прим.1: «У сванов наряду с мужским образом Apsat’ существо вало женское божество охоты Dal» (Абаев II, 109).
По М. А. Хабичеву, кбал. «Апсаты, Абсаты, сбалк. Афсаты “имя богини охоты” (языческого периода), “песня охотников , посвященная божеству охоты”. Это одно из самых распространенных имен божества охоты древней шего периода. Оно встречается в самых различных языках мира: индоевропейских, урало-алтайских, семитских, кав казских, даже в языке американских индейцев (ср. в языке мая Сип “имя божества охоты”). Данному вопросу мы по святили отдельное исследование. А здесь отметим, что языки мира и духовная культура народов мира взаимосвя заны с незапамятных времен. Ср. фракийское название Диониса – аспат “творец”, чув. аспати “боженька”, слав. господь, як. айыысыт, ахсыт “творец”, “общее название богинь плодородия, существ, преимущественно женского пола, творчески способствующих размножению людей, конного и рогатого скота, собак и лисиц… С карачаево- балкарским названием связаны осет. фсати, сван. Ап сать (АИЭС, I, 109) “бог охоты”» (Хабичев III, 56).
В этих трактовках нет попытки проверить, имели ли что-либо подобное гунны, в «Родословном Древе» кото рых значатся, как показано выше, аланы-асы и дигорцы как первопредки. Приведу выдержку из труда вашего по корного слуги «Гуннско-протобулгарско-северокавказ ские языковые контакты».
Когда гуннские охотники “на берегу Меотиды заме тили, что вдруг перед ними появился олень, вошел в озеро и, то ступая вперед, то приостанавливаясь, представлялся указующим путь”, они, последовав за оленем, “пешим хо дом перешли Меотийское озеро, которое до тех пор счи тали непроходимым, как море. Лишь только перед ними, ничего не ведающими, показалась cкифская земля, олень исчез” (Иордан, 91). “Вовсе не зная, что кроме Меотиды существует еще другой мир, и приведенные в восхищение скифской землей, они, будучи догадливыми, ре шили, что путь этот, никогда ранее неведомый, показан им бо жест венным соизволением. Они возвращаются к своим, сооб щают им о случившемся, расхваливают Скифию и убеж дают все племя отправиться туда по пути, который они уз нали, следуя указанию оленя” (там же). Когда же кара чаево-балкарский охотник Бийнёгер, герой одноименной историко-мифологической песни, пошел в горы с целью добыть оленьего молока для лекарства больному брату, то перед ним явилась дочь бога охоты Апсаты в образе белого оленя, заманила его на одну из вершин Баксанских гор (восточ ных отрогов Эльбруса), откуда невозможно было спуститься, сказала Бийнёгеру, что она Батыма, дочь Ап саты, прокляла Бий нёгера, и он нашел свою смерть на этой вершине (Къарачай по эзияны антологиясы, 30). О боже стве, указавшем путь к Мео тиде, напоминал войскам пред водитель гуннов Аттила перед решающим сражением с римлянами на Каталунских полях: «…Наконец, к чему фортуна утвердила гуннов победителями стольких пле мен…? Кто же, наконец, открыл племенам нашим путь к Меотидам, столько веков пребывавший замкнутым и со кровенным?...» (Иордан, 107).
Карачаево-балкарское Apsaty / Absaty / Afsaty «боже ство охоты в образе оленя» соответствует, как отмечено выше, осе тинскому fsaty и сванскому Apsat’. Последнее, как также отмечено выше, сближал Н. Я. Марр с армян ским аспац / асвац / астовац «бог», а в дальнейшем с фракийским названием бога Диониса (см. выше). Если уж доверять созвучию слов, то Absaty / Apsaty «бог охоты в образе оленя» можно сопоста вить с древнеегипет ским Apis «бог в образе быка». В древнем Египте жители Мемфиса «содержали священного быка Mnevis», жители Момемфиса – «священную корову». Эти животные счита лись божествами (см. Страбон, 741 – 743) ; Но созвучие Apsaty и Apis случайное. Дело в том, что в дренеегипет ском Apis окончание -is – показатель мужского рода, как и в названиях древнеегипет ских поселений Momemfis, Memfis, Apis, Toposiris, Sarapis, Navkratis, Sais, Ksois, Bisiris, Afribis, Tanis (см. там же, 739 – 743), тогда как в северокавказском Absaty / Apsaty / Afsaty / fsaty / Ap sat’ при сопоставлении его с именем героини нарт ского эпоса кбал. Satanaj (Малкъар-къарачай нарт таурухла, 28), адыг. Satanej (Антология кабардинской поэзии, 23), осет. Satana (Абаева З. В., 372), имя древней аланской ца ревны Satinik (Хоренский, 101), вычленяется sat, носящее семантическую на грузку (см. ниже). Таким образом в Ap saty / Absaty мы имеем ab / ap и sat + -y.
«С именем Apsaty у карачаево-балкарцев был связан древний ритуальный обряд посвящения в охотники. У камня Apsaty-ta устраивались жертвоприношения, со провождавшиеся плясками, песнями, рассказами о повад ках животных» (Ортабаева, 31 – 32). В сарыг– югурском языке st – «подношение бурханам», монг. str – «ленты, привешиваемые к скоту, посвященному духам», калм. str – «священный», «посвященный», «посвящен ная в жертву корова» (Тенишев, 206). Как видно из изложенного, древ ний карачаево-балкарский ритуальный обряд посвящения в охотники, сопровождавшийся жертвоприношениями богу охоты Absaty / Apsaty и значения слова st «подношение бурханам», str ( от st) «священный», «посвященная в жертву корова» сов падают. Начальное ab / ap термина Ab saty / Apsaty «божество охоты в образе оленя» ср. с др. тюрк. ab «охота (на зверей)» (ДТС), тур., уйг., гаг. av, туркм. aw, ктат., кар. к., кум., каз., ног., тат. aw ~ av, кбал. uw, кир. u «охота (на зверей, дичь)» (Севортян I, 62). Из изложенного следует, что ab «охота» + st / sat «свя щенный, святой» + афф. принадлежности 3-го л. ед. ч. -y дало Absty / Absaty > Apsaty «Святой охоты» в значении «Бог охоты»; восходит этот термин к шумерскому Ab-zid- da «Корова священная» (cм. выше); Satanaj < sat anaj – «Святая матушка»; вторую часть этого имени ср. со зва тельными формами на –aj: anaj, nj, inej в северо-вос точных, частично в северо-западных тюркских языках и в туркменском со значениями «мать», «мама», «матушка» как форма обращения к пожилым женщинам (Севортян I, 280). В карачаево– балкарском фольклоре форма об раще ния к почитаемым матерям – oj anaj-anaj! «о матушка-ма тушка!» (Къарачай халкъ таурухла, 83). Что касается имени аланской царевны Satenik (< Sat enik), то в различ ных тюркских языках inik / enik / enek означает : 1. «дете ныш животных и зверей»; 2. «молодое животное»; 3. «ще нок»; 4. «животное»; 5. «ребенок, младенец» (Севортян I, 281 – 282). Вместе с тем Э. В. Севортя ном отмечено, что наиболее первичным должно быть значение «дитя (чело века)», приводимое Махмудом Кашгари (XI в.) (см. там же, 283). Отсюда следует, что Satenik (< Sat enik) – «Свя тое дитя» (Байчоров VI, 44– 47). Из изложенного вытекает, что рассмотренный здесь теоним карачаево-балкарский, заимствованный другими языками.
2. асыла – осет. Aси / Aсси
Asyla «асы» в значении «балкарцы» в кбал. арабогра фиче ском тексте 1127 г. хиджры (= 1715 г.) (см. Байчоров V); “As-mus – adam ijis! / As-pus – adam ijis!” («Ас эта кий – человече ский запах!»), – восклицает Эмеген «Цик лоп», почувствовав при ближение героя сказки (см. Къара чай– малкъар джомакъла). “Alan!” «Карачаевец!»; «Бал карец!». Этимологический анализ наименований всех че тырех частей народа – alan, a, as, az – показал, что все че тыре этнонима – фонетические варианты одного и того же слова «горы; горные перевалы»: племя, произносящее звук [] чисто, называло себя a, племя, произносящее [s] вместо [], называло себя as; звонким вариантом последнего – az – именовалось третье племя; а четвертое, произносящее [l] вместо [], т. е. говорившее на ламбдаизированном диа лекте, именовалось al + -an = alan (см. главу IV). Следы этих четырех диалектов четки (см. там же). – Осет. Asy / Asi, Assi «Бал кария», «балкарцы»; и. asiag, д. sson «бал карец», «балкарский». «Одно из самоназваний осетинского народа в прошлом, – пишет В. И. Абаев, – перенесенное на новых насельников той же терри тории» (Абаев II, 80). «Что as не связано с позднейшим тюркоя зычным населением Балкарии, – пишет тут же В. И. Абаев, – подтверждается и тем, что в этнической номенклатуре самих балкарцев этот термин отсутствует» (там же). Однако, если отсутствие этого этнонима «в этнической номенклатуре» самого на рода – аргумент для отрицания генети ческой связи с ним, то, во-первых, и осетины на своем языке не называют себя так: «В наши дни этнические наименования alan-as среди осетин не сохранились ни в качестве общего самона звания, ни для обозначения отдельных групп народов», – пишет Н. Г. Волкова (см. выше). «В настоящее время среди осетин в качестве самоназваний распространены два этнических имени – iron и dygoron, соответствующие восточной и за падной группам народа» (см. выше). Во– вторых, и выше приведены факты, подтверждающие то, что и alan, и as – самоназвания карачаево-балкарцев. Этимологии этнони мов az, as, a, alan см. в главе IV.
3. ачыуташ / ацыуташ – осет. ацудас / aцодасэ
Aywta / acywta в кбал.«квасцы» (см. Тс. кбал. яз. I, 272) (от ayw / acyw «горький» + ta «камень») – осет. acdas / acodas «квасцы» (Абаев II, 27).
По М.А. Хабичеву, кбал. «ачыўташ “квасцы” от ачыў “горький” + таш “камень”. Каз., ккалп. ашудас, тат. ачу таш (СЭСТЯ, 91 – 92) “квасцы”. Отсюда аб. ахчадаш (АбРС, 93), ад. ахъшэташ (ТСАЯ, 11), каб.-ч. ахъшэдэщ (РКЧС, 279), осет. ацудас (ОРС, 208) “квасцы”» (Хабичев III, 47 – 48).
4. Бабуш / баппуш / баппакъ – осет. бабыз / бабуз
Babu / bappu / bappaq в кбал. «утка» (см. Тс. кбал. яз. I, 295, 331, 332) – осет. babyz / babuz «утка», у Шагрена babys / babus… «Вошло в осетинский, – пишет В. И. Абаев, – из какого-то тюркского языка; ср. ног., балк., ка рач. Babu. Ус воено и в некоторые другие кавказские языки: каб. babo, чеч. babuk, инг. Boabesk…» (Абаев II, 230).
По М. А. Хабичеву, кбал. «бабуш, баббакъ, сбалк. бап буш, кумык. бабиш «утка». Оно состоит из звукоподража тельного слова баб + имяобразующие аффиксы -уш, -буш, -бакъ». Аб. бабыщ (АбРС, 111), каб.-ч. бабыщ (КРС, 21), осет. бабыз, бабуз (АИЭС, I, 230) “утка”» (Ха бичев III, 35 – 36).
5. Багуш – осет. фаджыс / фагус
Bagu1 в кбал. «мусор», «свалка», bagu2 «удобрение», «навоз» (см. Тс. кбал. яз. I, 295) – осет. fays / fagus «на воз» (см. Абаев II, 417). «Одно из старейших тюркских от ложений в осетинском, – пишет В. И. Абаев. – Ср. балк. bagu, baugu, bau «навоз, алт. paai «по ганый», pa aila «осквернять» (Радлов IV 1132 сл.), якут. paxai, baas междометие «мерзость!», «гадость!», «гадко!», «скверно!», «мерзко!», чув. пак «пакость», пах «кал», «навоз», монг. bxa «испряжняться» и др. По сообщению С. Е. Малова, в языке желтых уйгуров существует глаголь ная основа paka «испряж няться», чем полностью подтвер ждается тюркский характер рас сматриваемого слова, пред ставляющегося отглагольное образо вание. В осетинский слово проникло еще в ту эпоху, когда дей ствовал закон пе рехода p в f, т. е. очень давно. Исходная форма, которую предполагает осет. fagus, должна была звучать paku. Русск. пакость, если и не идет отсюда, все же в своей се мантике подверглось влиянию вышеприведенных (чуваш ского?) слов (ср. ст. сл. пакость «вред», «ущерб», но не «гадость», «дерьмо»)» (Абаев II,417).
По М. А. Хабичеву, кбал. «багуш, багъуш “навоз”, “мусор” от баг, ср. чув. пах “кал”, “навоз”. Ср. осет. фа-джыс, фагус (АИЭС, I, 417) “навоз”» Хабичев III, 62).
6. Базыкъ – осет. мызыкъ / мэзыкъ
Bazyq в кбал. «1. толстый; 2. полный, здоровенный (о чело веке); 3. басистый (о голосе); 4. крупный (о зерне); 5. грубый (о сыпучих телах); 6. перен. гордый» (см. Тс. кбал. яз. I, 409) – осет. myzyq / mzyq и. «коренастый», «кряжистый», «дюжий», «массивный». «Из тюрк. bazyq «человек среднего роста, коре настый и крепко сложенный, крепкий, дюжий, выносливый» (Радлов IV 1544)», – пишет В. И. Абаев (Абаев III, 146).
По М. А. Хабичеву, кбал. «базыкъ “толстый”, “корена стый”, осет. мызыхъ, мазыхъ (АИЭС, II, 146) “корена стый”, “дюжий”, “массивный”. Ср. кар. г. базых (РС, IV, 1544) “толстый” и тат. базыкъ “коренастый”, “дюжий”» (Хабичев III, 98).
7. батыр – осет. къэбатыр / бэгъатыр
Batyr в кбал. 1. «храбрый, смелый, отважный, мужест вен ный»; II. «храбро, смело, отважно, мужественно»; III. «богатырь, храбрец, смельчак» (см. Тс. кбал. яз. I, 353 – 354) – осет. qbatyr / batyr «храбрый», «отважный». «Иронская форма qbatyr – из batyr с метатезой b– > b- и последующим закономер ным переходом началь ного в q, – пишет В. И. Абаев. – См. batyr (к тюрк., монг. baatur, откуда и русск. богатырь)» (Абаев III, 277 – 278).
Э. В. Севортян, проанализировав источники этимологи зации batyr / batur > baatyr / baatur, отметил, что «обе формы рассматриваемого слова – и полная тюрко-монг. baatur, и стяженная тюрк. форма batyr- были известны на Кавказе в первые века нашей эры, для этого времени монгольский язык как источник заимствования представ ляется проблематичным. Более вероятным может оказаться гуннский язык, который уже назывался выше. Известно, что в 372 г. Аланы были разбиты гуннами, которые затем вместе с частью аланов ушли на запад. Тюрк. baatur и batyr являются, возможно, следами пребывания гуннов на Кавказе» (Севортян II, 84). «Общая для тюркских форм производящая основа , ба:т ~ бaт присутствует и в тун гусо-маньчжурских соответствиях, в которых представ лена, кажется, еще одна основа – баат (ср. багади). Таким образом, весь приведенный выше материал в своей сово купности позволяет рассматривать баатур, ба:тыр, батур ~ батыр как общеалтайское достояние, – если не шире, – которое включает в себя тюркские и монгольские формы» (там же, 85).
По М. А. Хабичеву, кбал. «багъатыр (арх), батыр “бо гатырь”, “герой”, “храбрый”. Неотделимы аб. батыр (АбРС, 114) “богатырь”, ад. батыр (ТСАЯ, 14), каб.-ч. ба тыр (КРС, 22) “герой”, осет. хъбатыр, бгъатр (АИЭС, II, 227) “храбрый”, “отважный”» (Хабичев III, 87).
8. батыр ас – осет. Батраз / Батрадз / Батырадз
Batyr as в кбал. «отважный (храбрый, мужественный, ге рой) ас» – в осет. нартовском эпосе Batraz / Batradz / Batyradz – варианты имени героя нартского эпоса.«Имена Батраза и его отца Хамица монгольского происхожде ния, – пишет В. И. Абаев. – Они служат свидетельством старых алано-монгольских связей, о которых хорошо известно как по историческим источникам (см. ОЯФ I 250 сл.), так и по другим следам в языке и фольклоре (см., например, слово ldar «князь»). Мы рассматриваем имя Batraz как сложное из batyr-as, т. е. «богатырь асский (аланский)» … Слово batyr, широко распространенное у монгольских и тюркских народов, проникло также в некоторые другие языки; ср. вогул. madur «герой», венг. bator и др. Оно охотно вводится в состав собственных имен эпических и исторических героев как украшающий элемент, на пример, каз. Bulat-Batyr, манси (вогул.) Madur-Waza, пол. (из венг.) Стефан Баторий и др.» (Абаев II, 240 – 241).
Наличие фонетических вариантов рассматриваемого слова в тюркских, монгольских и угро-финских языках говорит о том, что оно восходит к урало-алтайской языко вой общности (см. об этом и в предыдущей словарной статье).
9. Белги – осет. бэрэг
Belgi в кбал. 1. «знак, условное обозначение»; 2. «при знак, при мета»; 3. «черта, граница, межа»; 4. «сигнал»; 5. этн. «подарок девушки парню [в знак согласия стать его женой]» (Кбал.-рус. словарь, 132); древнебулгарские эпи графические belg / belk / beleg / belek «эпитафия», «па мятник» (см. Байчоров XX; Хакимзянов) – осет. brg «заметный», «определенный», «известный», «метка», «знак». В. И. Абаев пишет: «Вероятно, из mrg, к др. иран. mar- “замечать”. Формы на -g имеют в современ ном языке значение активных причастий. Но в старых лек сикализо ванных образованиях они выявляют нередко пас сивное значе ние: krdg “трава” (“косимое”), sndg “накрошенное”, zarg “песня” и др. (ОЯФ I 569). Brg (из mrg) стоит в этом ряду, означая не “замечающий”, а “заметный”. Перебой начального m > b, известный и в других случаях (см. bng, bdn), на этот раз мог быть поддержан еще контаминацией с тюрк. belg, bilgi (bilgili, bergili), монг. blg “знак”, “знание” и пр., откуда и болг. белегъ, др. рус. белегъ “знак”; см. blvyrd» (Абаев II, 251). Однако см. belgili, производное от belgi.
10. Белгили / белгилиди / белгилид – осет. бэлвырд /
белвурд
Вelgili / belgilidi / belgilid в кбал. 1. «заметный, при метный, видный»; 2. «известный, популярный, знамени тый»; 3. «явный, от крытый»; 4. «определенный, установ ленный» (см. Кбал.-рус. словарь,132 – 133) – осет. blvyrd / belvurd «действительно», «достоверно», «досто верный» (см. Абаев II, 249). В. И. Абаев пишет: «Может быть, из belgyl-d с перебоем задненеб ной > губной, как в duutur > dzbodur «тур», и диссимиля цией плавных (bvyld > blvyrd). Связывается с тюркским bilgi «зна ние», bilgili «знающий», bilgilik «знак», «примета». Слова эти про никли в ряд кавказских языков: bergl «метка», чеч., инг. Bilgalo, belgalo «признак», belgala «опреде ленно», «навер ное». Значительность происшедших на осе тинской почве звуко вых изменений заставляет относить это слово к весьма ранним осетино (алано)-тюркским сношениям. В новое время слово снова усвоено в дигор ской форме ber gelli «определенно», «несомненно» (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «белгили “известный”, “оп ределенный”, “с меткой” от белги “метка”, “знак” (см. выше – С. Б.) + аффикс обладания -ли. То же в кумыкском языке. Неотделимы аб. бергьльы (АбРС, 117), каб.-ч. белджылы (КРС, 28) “ясный”, “определенный”, осет. д. бергелли (АИЭС, I, 249) “определенно”, “несомненно”, чеч., инг. билгало “признак”; билггал, белгала “опреде ленно”, “наверное”» (Хабичев III, 98).
11. Бёрю – осет. брэгъ / берэгъ
Br в кбал. «волк» (см. Кбал.-рус. словарь,140) – осет. br / ber «волк» (Абаев II, 262). «В то время как осетинские названия медведя и лисицы точно соответ ствуют древнеиранским и общеиндоевропейским (см. ars и ru vas), – пишет В. И. Абаев, – название третьего хорошо известного древним иранцам хищника, волка, не может по своей форме рас сматриваться как исконное иран ское наследие. Древнеосетин ское название волка должно было звучать vrka-, varka- (ср. др. инд. vrka-, ав. vhrka-), что на новоосетинской почве должно было wrg- или wrx-, с наращением -g – wrxg. Эта по следняя форма действительно и существовала в осетинском, но была вытеснена под действием запрета (табу), что было естест венным следствием тотемических воззрений (см. нашу работу: Опыт сравнительного анализа легенд о происхождении нартов и римлян. Сб. памяти Н. Я. Марра, 1938, с.317 – 337). Взамен та буированного wrxag, сохранившегося только в эпосе как соб ственное имя, мы находим теперь в осетинском brg. Откуда идет это слово? Вс. Миллер (ОС III 13) и Штакельберг (MSt. 47) указывают на сев. тюрк. (чагат., уйгур.) bri, br «волк». При ведем более полные соответствия по тюркским диалектам: узб. bri, кирг. br, каз., баш., казан. br, телеут. pr, карач. br, pr, урянх. bur, bre, якут. br (сюда же от носят русск. бирюк)» (Абаев II, 262).
Данное высказывание автора нуждается, прежде всего, в следующей поправке: ни карачаевцы, ни балкарцы не называют волка br, pr (см. Тс. кбал. яз. I, 417 – 418; Кбал.– рус. словарь, 140).
«При всей близости этих форм, – к осет. bir, – чи таем далее у В. И. Абаева, – они не дают объяснения ко нечному -. С этой стороны более ценными для нас оказы ваются не тюркские, а некоторые восточнофиннские формы: мари pirgy, морд. эрзя virgez, морд. мокша virgas. С этими финскими названиями и следует в пер вую очередь связывать осет. bir. Не исключена в то же время воз можность, что все приведенные севернотюркские и восточ нотюркские названия «волка» стоят в тесной первоначаль ной связи с иранским. В одном из восточ ноиранских наре чий, которому присвоено название сакского, волк зовется birgga (произносилось bira). Очевидная близость этого слова к приведенным выше может быть объяснена как ре зультат древних сношений восточнофинских и северно тюрк ских народов с иранскими. В пользу этого говорит и то, что за паднофинские и южнотюркские языки имеют для волка другое название (фин. ssi, тур. qaqyr). Вполне возможно, стало быть, что bir – иранское (сакское) слово, взамен табуированного wrxg» (Абаев II, 262 – 263).
«Следует заметить, однако, – возражает Э. В. Севортян, – что вывести b:ri ~ bri ~ bry ~ buri ~ buru из bruka или birgga (bira) фонетически не легко, так как необхо димо объяснить эволюцию иран. -- или -i- в -:- ~ -- на тюркской почве и от падение -i (-y) ~ -e (-) в bri ~ bre. Сказанное касается также согд. wyrka, санскр. vrkah [ср. др. перс. vhrka- m., vhrk- f. «волк», «вол чица» Barth1418 – Э. С.], с которыми сближает bri А. М. Щербак (ИРЛТЯ131, 132)» (Севортян II, 221). «Дунайско-булгарское верени «волк» («тигр») в списке названий 12-летнего
животного цикла он (Омельян Прицак – С. Б.) квалифици рует как транскрипцию bri в китайских источниках. В этой же ра боте О. Прицак вслед за В. Миллером допускает предположение о тюркском (кубанско-булгарском) про исхождении осетинского bera «волк» (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «бёрю “волк”. Встречается в тюркских языках в разных вариантах: др.-т. бёри (ДТС, 118) “волк”; “сын”. Осет. биргъ, бергъ (АИЭС, I, 262) “волк” представляет собой более древнюю форму кара чаево-балкарского слова» (Хабичев III, 36).
12. Билямукъ – осет. быламыкъ / буламукъ
Biljamuq в кбал 1. «мучная похлебка»; 2. «жижа (об очень гряз ной воде); нюня (о слабовольном, бесхарактер ном человеке)» (Тс. кбал.яз., 428) – осет. bylamyq / bula muq «мучная болтушка» (см. Абаев II, 278). «Из тюрк., – пишет В. И. Абаев, – bulamuq, blamq “жидкая бол тушка из муки” (Радлов IV 1842, 1730); от глагола bulamuq ”размешивать”, “разбал тывать”» (Абаев II, 278). Однако сопоставление тюркских форм рассматриваемого слова [bulamaq туркм., лоб.; bu lomoq туркм. диал.; bylamaq туркм. диал.; bulamyq кирг., каз., тат., тоб.; blamyq баш.; bulamuk тур. диал.; bu lamuq кум.; bulamiq уз.; bolamyq уз. диал.; bylamyq каз., ног., ккалп.; bil’amuq кбал. (см. Севортян II, 258)] указы вает на близость осетинской формы к карачаево-балкар ской.
По М. А. Хабичеву, кбал. «билямукъ, буламукъ “болтушка”, “похлебка” от булгъа- “мешать”, “взбалты вать”,“перемешивать”. Ср. кумык. буламукъ “ма– малыга”, крм. ТХМ. 54 буламыкъ“болтушка”. Осет. быламыхъ, буламухъ (АИЭС, I, 278) “мучная болтушка” неотделима от карачаево-балкарского источника» (Хаби чев III, 52).
13. Богъурдакъ – осет. богъурдакъ
Bourdaq в кбал. анат. «трахея, дыхательное горло, гортань / гортанный», «глотка» (см. Кбал.-рус. словарь,154) – осет. bourdaq д. «глотка» (Абаев II, 265). «Из тюрк ского bourdaq “горловой хрящ” (Рад лов II 1652)», – пи шет В. И. Абаев (Абаев II, 265). «Bo qurdaq и проч., – пи шет Э. В. Севор тян, – производные, образовавшиеся с по мощью афф. -daq, -laq (целый ряд отыменных производ ных со значениями коллектив ности и другими см. в Brock. OGM §39 и 77), со значением места, предназначенного для ч.-л. (Сев. АИ217 – 219) от основ bo qur > bour и bouz. Первая из этих основ в форме boqqur со значением «зоб», «двойной подбородок» отмечена в кара чаево-балкарском ауле Верхний Хулам (Аб. ОАФ280) и, возможно, имеет зву коподражательное происхождение, имитируя крик: boqur; ср. уз. buqir- < buqir– «орать», «реветь», «плакать на взрыд», «реветь» (о животных). Вто рая основа – обозна чение для «горло» (Севортян II, 184).
По М. А. Хабичеву, кбал. «богъурдакъ, хб. бокъкъур “горло”; “глотка”; “гортань”; “зоб”; “кадык”. В остальных тюркских языках оно встречается в формах багъырдакъ, бокъурдакъ, богъуз, богъуздакъ, богъуртлакъ “горло”, “глотка”, “гортань”, алт., леб. пакъуур (РС, IV, 1128 – 1129) “горло”, “задняя часть языка”, тел. пакъулуур “зоб”, “адамово яблоко”. Осет. богъурдакъ “глотка” и бохъ хъыр “зоб” восходят к карачаево-балкарскому первоис точнику» (Хабичев III, 17 – 18).
14. Бодуркъу – осет. быдыргъ / будургъэ
Bodurqu в кбал. 1. «пугало (огородное); 2. чучело» (Тс. кбал. яз. I, 457 – 458) – осет. bydyr / budurg «лохмо тья», «тряпье», «чучело», «огородное пугало» (см. Абаев II, 276). «Сближа ется, – пишет В. И. Абаев, – с русск. (диал.) бутор «тря пье», «хлам», « пожитки», что в свою очередь связывается с венг. btor «утварь», «вещи». Осетинское слово могло быть усвоено непосредственно из вен герского (в эпоху алано-венгерского соседства), так и из славян ских» (там же).
Однако bod urqu «тело (фигура) установленное», ср. др. тюрк. bod I 1. «тело; туловище; стан; фигура»; 2. «рост» (см. ДТС, 106 –107) + urqu / uru, производное от общетюрк. ur- 7. «сооружать, воздвигать, устраивать» (см. Севортян I, 599).
15. Кбал. бугъа – осет. богъ / богъа
Bua в кбал. 1. «бугай; бык-производитель»; 2. перен. «паровоз» (см. Тс. кбал. яз. I, 500) – осет. bo / boa «бугай» (Абаев II, 264). «Тюрко-мон гольское слово, проникшее и в другие языки, – пишет В. И. Абаев: русский, украинский, персидский, кавказские.Ср. тур (анат.) bua, азерб., каз. bua, кум., ног. boa, алт., кашк. buka, монг. buka. Сюда же русск. (южн.) бугай, укр. бугай, а также русск. бык. На кавказской почве: груз. bua, авар., лак., дарг. bua, инг. bu, убых. buu, шапс. bugho и др. Ср. bogal, bo qqwyr. Вс. Миллер. ОЭ III 13; Gr. 8. – ОЯФ I 84» (Абаев II, 264). Bua «бугай» (см. выше) и осет. bogal «силач» В. И. Абаев считает происходящими одно от другого. «Вероятно, из bo + gal, – пишет В. И. Абаев, – буквально «бугай– бык». См. bo и gal. Ср. также тюркское bk (Радлов VI 1963), монг. bx «силач», «борец» (Абаев II, 264).
По М. А. Хабичеву, кбал. bua в тюркских языках употребляется в различных вариантах: уйг., алт., тел., леб., шор., саг., койб., катч., кюер. пугъа (РС, IV, 1361) «бык», др.-т., тур., тар., каз. букъа (РС, IV, 1802) «племенной бык», чаг. бугъа то же самое. К карачаево-балкарскому первоисточнику восходят ад. быгъуы (ЭСАЯ, А– Н, 102) «бык-производитель», «бугай», осет. богъ, богъа, убых. быгъуы, шапс. бугъо (АИЭС, I, 264)» (Хабичев III, 42).
16. бузукъчу – осет. пазагэ / пузинкиг
Buzuqu в кбал. «нарушитель, смутьян, скандалист, бузотер (разг.)» (см. Кбал.-рус. словарь, 167) от buz- 1) «портить, ломать, выводить что-либо из строя»; 2) «рас страивать (кого, что); разла живать» (что); 3) «отменять, расторгать» (что); 4) «нарушать» (что) (см. там же, 166) – осет. pazag, puzinkig «капризный» (Абаев II, 244). «Ср. русск. (арго) бузить «скандалить», (влад.) бузун, бызун «дра чун», «за дира» (Даль)», – пишет В. И. Абаев (Абаев III, 244). Ср. др. тюрк. buz- 1.«ломать, разрушать, разбивать»; 2. «побеж дать, наносить поражение; унучтожить»; 3. перен. «рас страивать, приводить в беспорядок; проваливать; портить»; buzuy «губитель» (ДТС, 130).
17. булгъа- – осет. лэбугъ / булугъ
Bula- в кбал. 1. «мешать, перемешивать, размеши вать»; 2. «макать»; 3. «вращать»; 4. «качать» (головой); 5. «махать» (напр., рукой, платком); 6. перен. «извращать, портить» (см. Тс. кбал. яз. I, 513) – осет. lbu, bulu (обычно во мн. ч.: lbut, bulut «муть», «осадок (пива,
мучной похлебки и т. п.)» (см. Абаев III, 16). «Форма lbut представляет метатезу из blut, bulut, –
– пи шет В. И. Абаев.– Последнее связано с тюрк. bula “перемеши вать”, “взбал тывать”, “мутить” (Радлов IV 1848). – Ср. bulaq “свора”, “склока”, bulur “мешанный” (Абаев III,16).
По М. А. Хабичеву, кбал. «булгъа- “мешать”, “взбал тывать”, “мутить”. Отсюда осет. лбугъ, булугъ (АИЭС, II, 16) “муть”, “осадок” (пива, мучной похлебки)» (Хабичев III, 87 – 88).
18. булгъакъ – осет. булгъакъ
Bula- в кбал.1. «мешать, перемешивать, размеши вать»; 2. «ма кать»; 3. «вращать»; 4. «качать»; 5. «махать
(напр., рукой, платком); 6. «извращать, портить» (Тc. кбал. яз. I, 513), отсюда – bulaq «свара», смесь» – осет. д. bul aq «ссора», «свара»(Абаев II, 270). «Из тюрк. bulaq, bulla, allaq-bullaq “смятение”, “беспорядок”, “неразбе риха” (Радлов IV 1848), – пишет В. И. Абаев. – Ср. русск. (диал.) булга “склока”, “суета”, “беспокойство”, булга чить “будоражить”, “баламутить”, булгачиться “сумато шиться”, “метаться” (Даль). Отсюда и русская фамилия Булгаков (Абаев II, 270).
По М. А. Хабичеву, кбал. «булгъакъ “скандалист” от булгъа- “будоражить”, “мешать”, “мутить” + аффикс -къ. Др.-т. булгъакъ (РС, IV, 1848) “смятение”, каз. булгъакъ “гордый”. Неотделимо от первого осет. булгъахъ (АИЭС, I, 270) “ссора”, “свара”. В абазинском и адыгских языках используется его синоним къайгъычы “скандалист” от къайгъы “забота”, “печаль”, “скандал” + аффикс -чы: аб. къайгъачы (АбРС, 248), каб.-ч. къайгъэшы (КРС, 170) “скандалист”» (Хабичев III, 88)
19. бурун1 – осет. бырынк’ / биринкэ / бурункэ
Burun1 в кбал. 1. «нос»; 2. «начало» (напр. дня, утра);
3. « кончик» чего-либо; 4. «передняя часть» (напр. само лета, корабля) (Тс. кбал. яз., I, 520 – 521) – осет. byrynk / birink, burunk (?) «рыло», «клюв», «выступ», «кон чик» (см. Абаев II, 283). «Из тюрк. burun “нос”, “клюв”, “мыс”, – пишет В. И. Абаев. – Про никло из татарского и в некото рые русские говоры: “Смотри, бурун отморозишь” (Даль). Наращение на конце k, как в некоторых других случаях, например, xsnk “блоха”. Перебой гласного u > i может быть под влиянием byl / bil “губа”. Сопоставление с согд. prynk, перс. fa ran “часть лица” (Benveniste, BSG LII 53 сл.) фонетиче ски не состоятельно» (Абаев II, 283).
«В. И. Абаев возводит к тюрк. burun осет. byrynk / birink, burunk (?) (Аб. I283), – пишет Э. В. Севортян. – Форма byryn в тюрк. источниках отме чается (см. выше пе речень форм). Но остается без объяснения элемент k. Нельзя ли осетинские формы связать с межтюрк скими буруны / бурунгы “передний”, “находящийся впе реди”8?» (Севортян II, 271). Однако в карачаево-балкар ской устной речи фигурирует слово burunka в значении «носастый»; ср. формообразование на -ka: ariw «краси вый» + -ka = ariwka «красавчик» (см. Кбал.- рус. словарь, 73).
По М. А. Хабичеву, кбал. бурун “нос”; “клюв”; “вы ступ”; “кончик”. Отсюда идет осет. бырынкъ (ОРС, 188) “нос”, “клюв”, “наконечник”, “утес”. Ср. в других тюрк ских языках ИСГТЯ, IV, 26: аз., кумык., тур., узб., уйг. бу рун, ног. бурын, тат. борын, башк. морон, ккалп., кирг. мурун, каз. морын “нос”» (Хабичев III, 18).
20. буруў2 – осет. бураў / бырэў
Buruw2 в кбал. «бурав, сверло, коловорот» (Тс. кбал. яз., I, 523) – осет. byraw / byrw «бурав»(Абаев II, 281). «Ср. русск. бурав, – пишет В. И.Абаев, – каб. bru, инг. bu raw “бурав”, груз. boori “сверло” и др. Все перечислен ные слова сближаются с тюрк. burama, buru “бурав”» (там же).Вернее, все перечисленные варианты восходят к тюрк. отглагольному имени с аффиксом -a)…> -(a)w «от гла гола bur- или bura-: buraw туркм., ккалп., braw тат., byraw баш., buro: кир., buruw кбал. – “бурав”, “сверло” во всех источ никах кроме кир., “закручивание”, “скручивание”, “завинчива ние” кир., ккалп., “верчение”, “вращение” ккалп.» (Севортян II, 267).
По М. А. Хабичеву, кбал. «буруў, сбалк. бураў “бурав”, “сверло” от бур- “поворачивать” + аффикс отглагольного имяобразования -уў. Ср. тат. бурау (РС, IV, 1817) “бу рав”, куман. г., 69 бурав, кумык. РКС, 65 бурав “бурав”. Неотделимы аб. бру (АбРС, 122), ад. бырыу (ТСАЯ, 33), каб. бру (КРС, 31) “бурав”, осет. бырау, буру (АИЭС, I, 281) “бурав”» (Хабичев III, 64).
21. бусхул – осет. пыскыл / пысул, пыхцыл / пухцул /
пихсил
Busxul в кбал. «тряпка, клочок ткани» (см. Кбал.- рус. сло варь, 171) – осет. pyskyl и. «тряпка»; pysl и. 1. ед. ч. «тряпка»; 2. мн. ч. «одежда», «платье» (см. Абаев III, 246);
pyxcyl / puxcul / pixsil «взъерошенный», «всклокоченный», «растрепанный» (см. там же, с. 248). «Ср. карач. pusxul, busxul “тряпка”, “пеленка”, тур. buskul “пеленка” (Eren, Studia Cau casica 1963 I 101), – пишет В. И. Абаев (Абаев III, 246 – 247).
По М. А. Хабичеву, кбал.«бусхул “лоскут”, “тряпка” от бус, ср. кбалк. бёз, мёз “бумажная материя”, уйг., алт., тел. пес (РС, IV, 1305), чаг., куман., каз. бёз (РС, IV, 1706) “бу мажная материя”, тур., туркм. без (РС, IV, 1630) “материя из конопли или бумаги”, “холст”; чув. пуса (ЧРС, 293) “по сконь”, “пенька” + имяобразующий аффикс -хул. Сюда примыкает осет. д. пскъу (АИЭС, II, 239) “клок”, “кло чок”, пыхцыл, пухцул, пихсил “взъерошенный”, “вскло коченный”, “лохматый”, осет. бызгъуыр, бузур, бузгъур “рубище”, “лохмотья”» (Хабичев III, 64).
Ср. также осет. kylbys и. «лоскут», преимущественно «лоскут кожи»; «мишень» (Абаев II, 647). «Если kylbys из tylbys (как kezap из tezap, kraz из trz), – пишет В. И. Абаев, – то мы имеем, по-видимому, дело с тюркским словом, производным от til-“разрезать на узкие полосы, ремни” (Радлов III 1380). Исходная тюркская форма – til-m > til-b (форма на -m от til-)» (Абаев II, 647). Однако k’ylbys – результат метатезы bysk’yl < busxul «лоскут», «тряпка».
22. быдыр – осет. быдыр / будур
Bydyr в кбал. груб. «пузо», «брюхо», «утроба» (Кбал.- рус. словарь, 173) – осет. bydyr / budur «равнина», «степь» (Абаев II, 276). «Вероятно, к тюрк.. (кирг.) budur “холми стая местность”, – пишет В. И. Абаев. – Смешение значения (“холмистая местность” > “равнина” явилась, как можно думать, результатом соотношения к xox “гора”: в противопоставлении высоким горам слегка волнистая или холмистая местность назы валась равниной» (там же).
23. гаммеш – осет. к’амбец
Gamme в кбал. «буйвол» (см. кбал.-рус. словарь, 182) – осет. kambec «буйвол» (Абаев II, 618). «Из груз. kamei, в диалектах kambei, в мегр. kambei; ср. арм. gome, авар. gamu, kamu, лезг. gami, дарг. gamu, абх. a-kamb и др. Первоисточник – перс. gm (< др. иран. gau-maia «буйвол» (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гаммеш “буйвол”. Слово проникло из мегрельского языка. Ср. мегр. камбеш, груз. камечи, аб. кIамбыщ (АбРС, 256), абх. акамбашь (РАС, 64), осет. камбец (АИЭС I, 618), арм. гамеш, авар. гамуш, дарг. гамуш, лезг. гамиш “буйвол”» (Хабичев III, 142).
Однако ср. имя главного героя шумерского героиче ского эпоса Gilgame. “Обычно считалось, что Гильгамеш изображался в виде нагого героя, с локонами, лицом, по вернутым в фас, а его друг Энкиду – как герой, похожий на Гильгамеша, но с бычьими ногами и хвостом (так называе мый человекобык) (табл. XXIII)” (Афанасьева, 27).
“Разберем сцену битвы с буйволом, – пишет В. К. Афанасьева. – Если мы предполагаем, что она связана с эпосом о Гильгамеше, то эта сцена может быть трактована только как эпизод борьбы Гильгамеша и Энкиду с диким быком, посланным Иштар в Урук за отказ Гильгамеша принять ее любовь.
Рассмотрев внимательно человекобыка и героя-чело века, мы замечаем, что они очень похожи между собой, но (и это, видимо, не случайно) человекобык ниже ростом. Тот, кто знаком с текстом эпоса о Гильгамеше, вспомнит сцены появления Энкиду на улицах Урука, когда толпа разглядывает его и раздается шопот:
С Гильгамешем-де он сходен обличьем,
Ростом пониже, но костью покрепче” (Афанасьева, 129).
Может быть, Gilgame – «Домашний Буйвол» в отли чие от дикого буйвола, посланного богиней “Иштар в Урук за отказ Гильгамеша принять ее любовь”. Ср. чув. (ново булг.) «кил I “дом”, “домашний очаг”; кил–йыш “семья”, “все члены семьи”. Слово это, вероятно, родственно хазар скому -кел в названии города Саркел; последнее визан тийским императором Константином Багрянородным на греч. яз. был переведен словами “белое жи лище”, а в русских летописях оно известно как Белая Вежа. Слово гиль встречается в азерб. и тур. яз. но проф. А. Н. Самойлович отрицает родство его с чув. кил (Яфет. сб. III, 99 – 102). Выводы его нуждаются в проверке. Чув. кил Мункчи сближал с кавказско–кюринским кел, квал (KSz. VI, 184)» (Егоров, 112).
24. гебен – осет. къэпэн
Geben в кбал. «стог», «копна» (см. Кбал.-рус. словарь, 183) – осет. qpn (mity qpn) «уплотненный ветром снежный за нос, снежный наст, снежный сугроб» (Абаев III, 292). «Примыкает к русск. ка бан 1. “глыба льда”, 2.”глыба руды или горной породы”, 3.”стог сена”, “копна”, – пишет В. И. Абаев. – И русское и осетинское слово идут, оче видно, из тюрк. qaba(n) 1. “толстый”, “боль шой”, 2. “ка бан” (Радлов II 433, 439. – Lokotsch 78), qpan, qbn “копна” (Rsnen. Versuch s. v.). Вошло и в угро–финские языки (Joki 176 – 177). Связующее значение: “большая масса”, “нагромождение”. Ср. груз. kapani “каменистое ме сто”, “скала” (Чудинов со ссылкой на Руставели 387), (диал.) da-k’ap’an-eba “нагружать (чрезмерно)” (Бе ридзе 19). – Bailey (BSOAS 1963 XXVI 84) возводит к иран. gafana- (пам. ш. afc “жирный” и пр.). Однако в этом слу чае p в qpn остается загадочным. В конечном счете, возможно, идеофон, как и русск. копа, копна» (Абаев III, 292).
Однако ср. чув. капан “стог (сена)”,“кладь (сно пов)”,“скирд”; кирг. кебн, каз. кебен, тат. кибэн, башк. кбн “стог (сена)”, балк., кумык. гебен. От глагола (башк., тат. кип, казах. кеб) “сохнуть”, “сушиться”. Cр. хант. ке бан, удм. кабан, мар. каван “стог”,“скирд”; морд.– мокш. капаня уменьш.“копна” из др. булг. языка» (Егоров, 89). Отсюда осет. qpn (mity qpn) “уплотненный ветром снежный занос, снежный наст, снежный сугроб” (Абаев III, 292).
25. гедигин / гин – осет. геггын / гедигин / гэдигин
Gedigin балк., gin карач. «укроп» (см. Тс. кбал. яз. I, 583; Кбал.-рус. словарь, 186) – осет. eyn / gedigin;
gdigin «чабер», «чебрец» (растение) (Абаев II, 518). «Возможна связь с gdi (тур. kedi) “кошка”, как это имеет место в названиях ряда рас тений в тюркском: валериана, иммортель (см. Радлов II 1137)», – пишет В. И. Абаев (Абаев II, 518).
26. гетен / кетен – осет. к’етен / гетен
Geten / keten в кбал.1) «лён, льняная ткань, полотно»; 2) «бре зент» (Тс. кбал. яз. I, 185) – осет. k’etn / geten «холст» (Абаев II, 594). «Древ нее переднеазиатское куль турное слово, вошедшее и в европей ские языки, – пишет В. И. Абаев, – шумер. gad “полотно”; ассир. kitinnu, сир. kit tn, др. евр. ktnet, араб. katn “лен”, “льня ной”, тюрк. ktn, keten, ketan (Codex Cumanicus) “лён”, “по лотно”, “полотняный”, арм. ktan, груз. katani, дарг. katan, лезг. keten, адыг. ktn “холст”, инг. gt “полотенце” и др. Иными путями, но к этому же источнику восходят гр. , осет. xdon, каб. xdan “рубашка”. Ср. также gtan д. “тампон”. Расхождение в огласовке между ирон ской и дигорской формой объясняется, надо полагать, тем, что они заимствованы из раз ных источников» (Абаев II,594 – 595).
27. гёбелекке / гебенек – осет. гэлэбу / гэлэбо / гэбало
Gbelekke в карач., gebenek в балк. «бабочка», «моты лек» (см. Кбал.-рус. словарь, 185; 184; Тс. кбал. яз. I, 590; 582). – осет. glb / glbo, gbalo «бабочка» (Абаев II, 511). «Примыкает к тюркским названиям “бабочки”, – пишет В. И. Абаев. – Klbk, kblk, kplk (Радлов II 1116, 1193, 1187). Ср. также балк. gebelo, gelbo (ОЯФ I 277), дарг. kabuldan (Дарг. сл.), лезг. cepeluq (из kepeluq) (Услар I)» (Абаев II, 511).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гёбелекге, гёбелек “ба бочка”. Отсюда осет. глбу, глбо, гбло (АИЭС, I, 511) “бабочка”. Ср. куман. г., 149 кёбелек, кумык. гёбелек, гюмелек, кар. кёбэлэк “бабочка”…» (Хабичев III, 36).
28. гёген – осет. гогон / гогойне
Ggen в кбал. «кувшин (с длинным горлышком)» (Кбал.-рус. словарь, 185) – осет. gogon / gogojn «высо кий металлический кувшин для воды» (Абаев II, 522). «Из тюрк. ggm “медный сосуд для воды” (Радлов II 1633), – пишет В. И. Абаев.– Ср. балк. ggn, адыг. gogon, авар. gurgun, gulgun, лак. gungume “медный кувшин для воды” и др.» (Абаев II, 522).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гёген “медный кувшин для воды”. Ср. тур. (РС, II, 1633 гюгюм “медная посуда для воды”, гюйюм “большой медный сосуд для воды”, гю ведж, гёгеч (РС, II, 1652) “глиняный сосуд”, “горшок”, “глиняное блюдо”. К карачаево-балкарскому первоисточ нику восходят аб. гвагван (АбРС, 130) “металлический кувшин с узким горлышком”, абх. агуагуым “медная по суда для воды”, ад. гогон (ТСАЯ, 41) “медный кувшин для воды”, каб.-ч. гуэгуэн (КРС, 36) “жбан”, “крупный метал лический сосуд”, осет. гогон, гогойн (АИЭС, I, 522) “вы сокий металлический кувшин для воды”» (Хабичев III, 66 – 67).
29. гён чарыкъ / гён царых – осет. гонцарукъ
Gn aryq / gn caryx в кбал. «кожаный чувяк» (см. Кбал.-рус. словарь, 185); «обувь из обработанной кожи крупного рога того скота» (см. Тс. кбал. яз., 593) – осет. goncaruq д. «простая крестьянская обувь в виде лаптя (ку сок кожи, завязываемый сверху ремешками) (Абаев II, 524)». «Из тюрк. kn “кожа» + aryq “легкая обувь”, – пишет В. И. Абаев. – Ср. балк., карач. gn arq “чу вяки” (ОЯФ I 280). Для второй части ср. cyryq “сапог” (Абаев II, 524).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гён чарыкъ “кожаные чу вяки” от гён “кожа” + чарыкъ “чувяки”. Неотделимо от него осет. къонцарукъ (АИЭС, I, 524) “простая крестьян ская обувь”» (Хабичев III, 67).
30. гида – осет. гидэ
Gida в кбал.«топор (с широким лезвием)» (см. Кбал.– рус. словарь, 185) – осет. gid и.: gid frt «топор для тесания» (Абаев II, 521). «Из каб. d “топор”, – пишет В. И. Абаев (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гида “топор”, арх. “боевой топорик”. Cр. тур., чаг. джида “дротик”, алт. йыда, уйг., хак., шор. чыда “копье”, ”пика”, п.- мон. джида “копье”, эвенк., сол., эвен., нег., ороч., уд., ульч., орок., нан., маньч. гида (ССТМЯ, I, 148 – 149) “копье”. От кбалк. слова неот делимы каб.-ч. джыда, чьыдэ (ЭСАЯ, I, 162) “топор”, убых. гьытIуы “копье”, “пика”, осет. джид “штык”, “ко пье” (Хабичев III, 66).
31. гинасуў – джынасу / джынасоу
Ginasuw в кбал.1. «ртуть», 2. «ртутный», 3. «ватерпас» (см. Тс. кбал. яз. I, 597) – осет. ynasu, ynasoy «ртуть» (Абаев II, 531). В. И. Абаев пи шет: «Тюркское слово: ку ман. konessi (kones “серебро” и su “вода”? Codex Cumani cus, 1880, с. 264); уйгур. knks (Радлов II, 1243, 1245), татар. Kainar-su, kainak-su (сообщение С. Е. Малова), балк. ginasu. Вошло в ряд кавказских языков: каб. gi nasu, nasu, черк. g’nasu, убых. kenesu, чеч. ginsu. Ср. также венг. kenes “ртуть”» (Абаев II, 531).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гинасуў “ртуть”. Ср. кум. г., 151 хонасуй, кенессу, РС, II, 1245 кёнюксю “ртуть”, чув. чркмел “ртуть” (дословно: “живое серебро”), кумык. гюнесув, гёне сув “ртуть”. Все они восходят к кюмюш, кюмюc “серебро”. Ср. аб. гьнасу (АбРС, 145), каб.-ч. джинасу (КРС, 69), осет. джынасу (ОРС, 216) “ртуть”» (Хабичев III, 66).
32. гитче / гитце – осет. гыццыл / гиццил
Gite / gitce в кбал. «маленький, малый» (см. Тс. кбал. яз. I, 599); gitelik «маленький объем, размер чего-либо» (см. там же, 600) – осет. gyccyl / giccil «маленький» (Абаев II, 528). В.И.Абаев пишет: «Произвольные с точки зрения звуковых закономерностей ва риации этого слова – gycyl, dzyccyl, dzyccyl, dzycyl, kysyl – указывают, что мы имеем дело с “детским” словом. Созвучные слова находим в ряде языков: груз. cicila “цыпленок”, сван. iwil “ребе нок грудной”, сван. kocol “маленький”, груз. (ра чин.) k’vaila “маленький”, “малютка” (Беридзе), убых. cec (Mszaros 281), удин. kic’i, балк. gii, kii, gie “малень кий” (ОЯФ I 281), каб. gdzej “цыпленок”. Ср. также перс. k, арм. ki ”малый”» (Абаев II, 528).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гитче, сбалк. гицце “ма ленький” – геминативный (алано-булгарский) вариант тюркского кичиг “маленький”. Ср. др.-т. кичиг (ДТС, 306) “маленький”, ”малый”, кбалк. кичи “младший”. Осет. гыццыл, гиццил (АИЭС, I, 528) ”маленький”, сван. чъоцъол “маленький”, мегр. чиче, груз. (рачин.) чъвацъ ила “маленький”, “малютка”, убых. чече, удин. кичи “ма ленький. К тюркскому слову восходят перс. киич, арм. кич “малый”.
Слово гитче в карачаево-балкарском языке может но сит значение ”низкорослый”: гитче адам “низкорослый человек”. Форма же гитчечик обладает значениями “ма люсенький”, “маленький”, “сморчок”. Отсюда осет. д. кдззих (АИЭС, I, 632) “невзрачный”, “низкорослый”, “сморчок” (Хабичев III, 99).
33. гогуш – осет. гогыз / гогуз
Gogu в кбал. 1. «индейка, индюк, индюшиный»; 2. воз глас, которым подзывают индюков» (Кбал.- рус. словарь, 187); также и возглас, которым подзывают курей. – Осет. gogyz / goguz «индюк», «индейка» (Абаев II, 522). «Тюркское слово, вошедшее во многие языки Кавказа, – пишет В. И. Абаев. – Тюрк. (ногайск. и др.) qoqu, kk (qu “птица”, kk qu “синяя птица”), каб., черк. gwagu, абаз. gwagou, абх. a-goago, a-koako (Марр. Абх. 47), мегр. kokui (Кипшидзе 260), сван. koia, груз. (лечх.) koia (Беридзе). Ср. qaz “гусь”, babuz “утка” (Абаев II, 522).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гогуш, кокуш, сбалк. кок куш “индюк”, “индейка”. Оно состоит из кок “синий”, “голубой”, “небо”, “небесный” + куш “птица”, т.е. “синяя птица”; “небесная птица”. Ср. др.-т. кёкиш (ДТС, 313) – название птицы: кёкиш турна кёкде юнюн йанъкъулар “кёкиш и журавли курлыкают в небе”. От карачаево-бал карских слов неотделимы аб. гвагвыщ (АбРС, 130), абх. агуагушь, акIуакIуышь (РАС, 253), каб.-ч. гуэгуш (КРС, 36), осет. гогыз, гогуз (АИЭС, I, 522) “индюк”, “ин–
дейка”, мегр. кокуш, сван. кошйа “индюк”,“индейка”»
(Хабичев III, 43).
34. гоппан – осет. к’опп
Goppan в кбал. «чаша (деревянная)» (см. Тс. кбал. I, 604) – осет. kopp «деревянная чаша», «коробка» (Абаев II, 636). «Распространенное во многих языках наименование для круглых и полых предме тов, сосудов и пр., – пишет В. И. Абаев, – Ср. лат. cuppa “чаша”, cupa “бочка”, болг. kupa “глубокая чаша”, нидерл. kopp, англ. cup “чаша”, анг лос. cop “головка”, нем. Kopf “голова”, тюрк. qopa “чаша”, “бокал” (Радлов II 652); эст. kopp “чаша”, фин.
koppa “полый предмет”, удм. kob “ковш”, груз. kope, абх. kopey, сван. kob “ковш” и др. Наличие идентичных по звучанию слов с одинаковым значением в различных, неродственных и несоприкасавшихся языках не оставляет сомнения, что мы имеем дело с «изобразительными» сло вами, возникшими на почве звуковой символики. Обшир-ная группа осетинских слов этого типа рассмотрена под словом tymbyl “круглый”. – Ср. gopp “хохол”, “лука седла” и goppa “головка” (в “детском” языке)» (Абаев II, 636 – 637). Но приведенные созвучия не только не раскрывают значе ния -pan в кбал. goppan, но и не имеют этого фор манта. М. А. Хабичев на множестве примеров показал про дуктив ность аффикса -man / -men в куманских языках (см. Ха бичев V, 126 – 127). «Полагаем, что аффикс -ман, -мен имеет прямое отношение к аффиксу -пан, который встре чается в некоторых карачаево-балкарских словах, не зы вающих явления природы, животных, предметы и имена собственные. Корни некоторых из них изолированно уже не употребляются: чолпан / цолпан “Венера”; чайпан / цайпан “каменистый берег реки”, “склон горы, покрытый редким кустарником” от чай “река”; тай–пан “молодой конь” от тай “жеребенок”; гоп–пан, гоб–бан “деревянная чаша”, ср. тур. РС, II, 652 копа “бокал”, чаг. РС, II, 652 къопа “чашка”, крм. РС, II, 654 къопкъа “ведро”, осет. к’оппа “большая деревянная чаша”» (Хабичев V, 127).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гоппан “деревянная чаша”. Ср. тур. копа (РС, II, 652) “бокал”, чаг. къопа “чашка”, крм. къопкъа (РС, II, 654) “ведро”, сол. ховоо (ССТМЯ, I, 467) “ведро”, “бадья”, нан. хъобон “ведро”, п.-мон. хо бугъа, монг. ховоо “бадья”. Из карачаево-балкарской среды идут осет. къоппа “большая деревянная чаша”, сван. квоп, коп, кооб (Марр, V, 569) “деревянная чашка для воды”» (Хабичев III, 66).
35. гулоч / гулоц – осет. гоылурс / гулос
Gulo / guloc в кбал. «набалдашник»; gulo / guloc ta jaq / tajax «посох с набалдашником»; gulos «держак, ручка (у сохи)» (см. Кбал.-рус. словарь, 191) – осет. gylus / goy lurs / gulos «ручка сохи» (Абаев II, 530). «Ср. балк. gulos id.», – пишет В. И. Абаев (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гулоч, гулос “кривая ручка”,
“ручка сохи”. Собственно карачаево-балкарское слово. Ср.голчу “кривой”. Гулоч и голчу (видимо, они из языка древних алан) исторически значили “кривая, как рука», от гул, гол “рука”+ аффиксы -оч, -чу. Осет. гуылус, гулос (АИЭС, I, 539) “ручка сохи” неотделимы» (Хабичев III, 67).
36. гурмук – осет. гоырымыкъ / гурумукъ
Gurmuk в балк. «грубый; невежливый; уединенный;
замкнутый» (Тс. кбал. яз. I, 622) – осет. goyrymyq / guru-
muq «грубый» (Абаев II, 532). «Ср. каб. gurmq < тюрк.
qurumlu “гордый”», – пишет В. И. Абаев (Абаев II, 532).
По М. А. Хабичеву, синонимы рассматриваемого слова «гырмаў, гырнаў “грубый”, “дикий” от тюркского къыр “степь”, “степной”, “внешний”; “недомашний”. Ср. осет. гуырымыкъ, гурумукъ (АИЭС, I, 532) “грубый”, каб.-ч. гурэмэкъ “гордый”. Осетинский и кабардинский языки сохраняют древнюю форму слова» (Хабичев III, 100).
37. гыбы / губу – осет. гэбы / гыбы / гэбу
Gyby / gubu в кбал. 1. «паук»; 2. «клещ»; 3. перен. «кровопийца, угнетатель» (см. Тс. кбал. яз. II, 625, 612) – осет. gby / gyby / gbu «клещ» (насекомое) (Абаев II, 510). «Ср. балк. gb, gubu, gabu “мелкое насекомое”, “паучок”, qoj gubu ”клещ овечий” (ОЯФ I 277)», – пишет В. И. Абаев (там же). Здесь также следует отметить, что gabu, наряду с другими формами, приведенными В. И. Абаевым, лишь в малкарском диалекте означает «паук, клещ», в остальных диалектах – «1. мох; 2. перхоть» (см. Тс. кбал. яз., I, 571).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гыбы, сбалк. губу, габу “паук", “клещ” от габ < къап “хватать”, “кусать” + аффикс -ы, -у. Слово собственно карачаево-балкарское. Отсюда осет. гбы, гыбы, гбу (АИЭС, I, 510) “клещ”. Любо пытны уд. гобо (ССТМЯ, I, 156) “муха”, гободо – название бабочки, гэптэ (180) – название бабочки» (Хабичев III, 37).
38. гыдыр / гыджыр – осет. кивзу / к’идзих / к’эдзих
Gydyr / gydyr в карач. «низкорослый, приземистый» (о кустарнике, о дереве) (см. Кбал.-рус. словарь, 192, 193) – осет. kivzu д. «низкорослый», «карлик» (Абаев II, 597). «Ср. тюрк. kiz “маленький” (Радлов II 1384), – пишет В. И. Абаев, – сюда же, вероятно, чеч. giu “недозрелый огу рец” (Абаев II, 597). Осет. kidzix, kdzix д. “невзрач– ный” “низкороcлый”,“сморчок”. «Из тюрк. kidzik (kidik, kiik) “маленький” (Радлов II 1384, 1183, 1381)», – читаем тут же (Абаев II, 632).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гитче, сбалк. гицце “ма ленький” – геминативный (алано-булгарский) вариант тюркского кичиг “маленький”. Cр. др.-т. кичиг (ДТС, 306) “маленький”,“малый”, кбалк. кичи “маленький”, “младший”. Осет. гыццыл, гиццил (АИЭС, I, 528) “ма ленький”, сван. чъоцъол “маленький”, мегр. чиче, груз. (рачин.) чъвацъила “маленький”, “малютка”, убых. чече, удин. кичи “маленький”. К тюркскому слову восходят перс. киич, арм. кич “малый”.
Слово гитче в карачаево-балкарском языке может но сить значение “низкорослый”: гитче адам “низкорослый человек”. Форма же гитчечик обладает значениями “ма люсенький”, “маленький”, “сморчок”. Отсюда осет. д. кдзих (АИЭС, I, 632) “невзрачный”, “низкорослый”, “сморчок”» (Хабичев III, 99).
39. гыллыў – осет. къеллаў
Gyllyw в балк. 1) «бег трусцой»; 2) «ритм»; gyllywla- «ка чаться, шататься, колебаться»; gyllywa «качели» (см. Кбал.-рус. словарь, 193) – осет. qellaw «качание», «шата ние». «Ср. тюрк. qalana “качаться” (Радлов II 229), балк. qelluva “качели”», – пишет В. И. Абаев (Абаев III, 303).
40. гылыў – осет. к’элэў
Gylyw в кбал. 1. «осленок»; 2. балк. «крыса» (см. Тс. кбал. яз I, 632) – осет. klw «осленок» (см. Абаев II, 625). «В отличие от xrg “осел”, которое является оригинальным иранским словом, klw сле дует считать заимствованием, – пишет В. И. Абаев. – Вероятный источник – тюрк. qulan с его разновидностями qolan, qolaw и т. д. со значениями “дикий осел”, “осленок”, “жеребенок” (Радлов II 974, 589. – Буда гов II 90). Вероятно, сюда же балк. glw, glu “осленок” (ОЯФ I 278), каб. qolow “поросенок” (Лопатинский, СПК XII 123) – осет. д. glw “крыса” есть не что иное как
“инфантилизованная” вариация слова klw» (Абаев II, 625).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гылыў восходит к кбалк. гылык «осленок». Последний генетически связан с аз. гъулун, алт., ккалп., тув., узб., уйг., як. къулун, башк. къолон, гаг. кули, ног. къулын, хак. хулун (ИРЛТЯ, 90 – 91) “жеребенок”. К кбалк. слову примыкают осет. д. глў (АОЯФ, 277) “крыса”, осет. къллў (РОС, 320) ”осле нок”» (Хабичев III, 44).
41. гыпы – осет. кэпы / кэпу
Gypy (также gypy urluq) в кбал. «грибок» (закваска для ке фира); gypy ajran «кефир»; gypy urlaw этн. «похи щение грипка» (обычай-табу, по которому нельзя переда вать зёрна грипка другому хозяину, чтобы не рассердить злого духа; соседи похищали зёрна друг у друга, тем самым обманывая злого духа)» (см. Кбал.-рус. словарь, 193). – осет. kpy / kpu «кефир», «грипки кефира» (см. Абаев 627). «Напиток кефир, а заодно и его название (в том числе и русск. ке фир) считается кавказского происхожде ния, – пишет В. И. Абаев. – Однако первоисточник, насколько нам из вестно, не установлен. Ср. мегр. kipuri “простоква-ша, при готавливаемая в мехе” (Кипшидзе 344). В мегрель ском это слово стоит изоли рованно. Ср. также балк. gp “кефир” (Абаев II, 627).
По М. А. Хабичеву, кбал. «кыпы, гыпы, сбалк. кыфы, гыфы “кефир, приготавливаемый в бурдюке”; “кефирная палочка”; “закваска (кефирная)”. Ср. тоб. къыбыкъ (РС, II, 657) “род простокваши”, чаг. (РС, II, 880) «отжатое ки слое молоко”, “творог”… Свое распространение кефир по лучил от карачаевцев. К карачаево-балкарскому слову вос ходят каб.-ч. чыфыр (РКЧС, 279), осет. къпы, къпу (АИЭС, I, 627) “кефир”, мегр. кипури “просто кваша, при готавливаемая в мехе”» (Хабичев III, 52 – 53).
42. гырмык – осет. к’элмыг / к’элмэг
Gyrmyk в кбал. «перевясло» (см. Тс. кбал. яз. I, 636) – осет. klmyg / klmg «перевязь снопа» (см. Абаев II, 625). «Это слово эти мологически следует объединять с krmg “за тычка”: то и другое обозна чает жгут из соломы или травы, который мог служить и как перевязь снопа, и как затычка для кув шина, бутылки и т. п., – пишет В. И. Абаев.– По этому за кономерно, что осет. krmg “затычка” отве чает в балк. grmk, krmk «веревка», свитая из травы» (ОЯФ I 273). Этимология не ясна. Может быть, есть связь с тюрк. krm “растянутая веревка” (Радлов II 1108), от krmk “растягивать”. – Инг. germi “затычка” идет из осе тинского” (Абаев II, 625).
Аффикс -mk упомянутого здесь тюрк. krmk озна чает не только «растягивать», но и «растягивание», ср. кум. г. англамакъ (кар. т. анъламах, г. анламак) «понимание» от анъла- «понимать» (см. Хабичев V, 135). Это сближает krmk «растягивание» и кбал. gyrmyk «перевясло». В куманских языках, по М. А. Хабичеву, вариантом имяобра зующего форманта -мукъ выступает -мык. «Он является разновидностью аффикса -макъ, -мек [142, c. 308]. По своей семантике -мукъ сближается и с -мач. Аффикс
-мукъ, -мыкъ встречается в единичных словах. Присоеди няясь к односложным и двусложным глагольным основам, он образовал существительные со значением объекта по процессу и результату действия: билля-мукъ / булла- мукъ (кумык. буламукъ, крм. ТХМ, 54 буламыкъ) «бол тушка», кумык. «мамалыга» от булгъа- «мешать», «пере мешивать», «взбалтывать»; ср. Abu-Xajjan, 22 булгъамач, Ettuhfet, 157 буламач «мучная каша»; джыла-мукъ / жыла-мукъ / зыла-мукъ «слеза» от джыла- «плакать»; гыр-мык «веревка, свитая из травы» от гыр-, который, видимо, связан с кюр- «связывать», къыс- «связывать» (Хабичев V, 136). Однако корень гыр- слова гырмык, ва рианта krmk «растягивание» (см. выше), весьма близок к др-тюрк. ker- I 1. «растягивать», «натягивать»; 2. «пре-граждать», «замыкать» (см. ДТС, 300).
По М. А. Хабичеву, кбал. «гырмык, кырмык “ве ревка, свитая из травы”. Собственно карачаево-балкарское слово. Оно состоит из кюр- “связывать”, “свивать” + аф фикс отглагольного имяобразования -мык. Отсюда осет. крмг, клмг (АОЯФ, 278) “веревка, свитая из травы”, “затычка, сделанная из травы”» (Хабичев III, 67).
43. геўюз – осет. гэвзыкк / гэвзукк
Gewz: ~ qotur в кбал. «струпья (на коже) (см. Кбал.- рус. словарь, 185) – осет. gvzykk / gvzukk “убогий»”, “бедняк” (см. Абаев II, 516). «Вероятно, из тюрк. gevek, gvk “слабый”, “дряблый”, “инертный”, gvk adam “слабый”, “трус” (Радлов II 1581),– пишет В. И. Абаев. – Слово gvz “бед ный” (Вс. Миллер. Сл. 384) – вторичное образо вание в ре зультате осмысления конечного -ykk / -ukk как суф фикса» (Абаев II, 516 – 517).
По М. А. Хабичеву, кбал. «геўюз “сильно распростра нившаяся по телу короста (струп)”. Его булгарским вари антом является осет. гбр “парша”» (Хабичев III, 48). По видимому, упомянутое выше gvz «бедный» – одно из значений первого.
44. Гэрэм
Осет. grm «пятнистый» (о животных). «Неясно, – пишет В. И. Абаев. – Может быть, к тюрк. qaramq “пят нистость”, ”сыпь” (при определенной болезни)» (Абаев II, 515).
45. дигиза – осет. дыг’ызэ / дигиза
Digiza в кбал. 1. балк. « женщина, обслуживающая мо лодую невесту»; 2. карач. «няня; кормилица, воспитатель ница (в знат ных семьях в дореволюционном Карачае)» (Тс. кбал. яз. I, 672) – осет. dygyz / digiza «мамка», «корми лица», «воспитатель ница» – д. (см. Абаев II, 380). «Сближается с каб. dgz “нянька”, – пишет В. И. Абаев. – Возможно, тюркское слово, образованное из тюрк. dei() “замена” + ie “мать” (ср. Радлов III 1659), буквально “заменяющая мать”» (Абаев II, 380).
По М. А Хабичеву, «дыгъыза “кормилица”, “няня”, “воспитательница” состоит из деги (РС, III, 1659) “това рищ”, “помощник”, “наместник” + изе, идентичное с ача, эдже “мать”, “старшая сестра”, “тётя” (см. СЭСТЯ, 231 – 235). Аб. дгьыза (АбРС, 202) ”няня”, “кормилица”, “воспи тательница”, каб.-ч. дэгызэ (КРС, 57) “няня”, осет. ди гиза, дыгыз (АИЭС, I, 380) “мамка”, “кормилица»”, ”вос питательница”» (Хабичев III, 15 – 16).
46. д’oгъ / д’ox / дox / джox / дзox / дзогъ – осет. дугъ /
догъ
Do / dox / dox / dox / dzo / dzox в др. кбал. «поми нание», «похороны» (см. Байчоров XX) – осет. d / do «скачки», «бег» (как часть похоронной церемонии) ( см. Абаев II, 373). «Сближается с тюрк. jo “погребальный об ряд»”, – пишет В. И. Абаев. – Ср. также тюрк. jola “ис полнять погребальный обряд”, jo “участ ник погребаль ной церемонии” (Радлов III 409, 413). Форма jo не могла, однако, послужить непосредственным источником для осет. do, так как переход j > d не возможен. Не могла быть та ким источником и джекающая форма do (jo), так как в этом случае имели бы в осетинском dzo. Для объяс нения осет. do приходится исходить из тюркской формы с начальным d (пала тализованный d), т. е. do. Реаль ность такой формы поддержи вается как звуковыми воз можностями тюркских языков [ср. в алтайском (телеут ском) начальный d (dura-, darytqys) вместо j, d], так и прямым свидетельством византийского писателя Менан дра: из его сообщения видно, что византийский посол Зе марх, посетивший западнотюркский каганат в 568 г. и опи сав ший обряд погребения кагана, назвал всю церемонию термином o. Ср. у того же Менандра для названия реки Урал (Яик) форму = dayiq (А. Бернштам. О древ нейших следах дже кания в тюркских языках Средней Азии. Сб. “Памяти ак. Н. Я. Марра”, 1938, с. 18 сл.). Итак, слово do представляет старый вклад в аланский из сред неазиатских тюркских языков. Особо следует остановиться на развитии значения. Какая связь “между погребальным обрядом” и “скачками”? Связь самая близкая. Конские рис тания (do) наряду со стрельбой в цель (qabaq) со ставляли существеннейшую часть погребальных церемоний. По этому du / do обычно и понималось как “скачки в честь умершего”. В этом именно значении употребляет, напри мер, слово du осетинский народный поэт Коста Хетагу ров (см. выше). Близкое значение имело славянское тризна. Мы при выкли встречать это слово со значением : погребальный пир, поминки (между прочим, у Крылова и Пушкина)… Из осетин ского (аланского), – пишет далее В. И. Абаев, – слово вошло в некоторые кавказские языки: груз. doi, туш. do “скачки”. Из аланского (ясского) идет также, по-видимому, русск. (диал.) до ган “стригун”, “ло шадь по второму году”, представляющее ста рую форму осетинского doon “скакун” (Даль – Филин 159). Ср. du wat / dowat “место скачек”, “ипподром”. Jos. Markwart, Ungar. Jahrbcher IX (1929), S. 81. – ОЯФ I 86» (Абаев II, 373 – 374).
Среди западнотюркских языков деканье (вместо джека нья, дзеканья, йеканья) было характерно для одного из диалектов протобулгарского языка. Приэльбрусские про тобулгарские ру нические эпитафии изобилуют термином do / dox / dox / dzo / dzox «поминание; похороны» (см. Байчоров XX, транскрипции надписей). После распада гуннского союза прямыми продолжа телями традиций гун нов были протобулгары (см.Altheim II, 214). Как же проте кали похоронные церемонии dox / dox …, вклю чающие в себя и «скачки»? Приведем нагляднейший пример.
«Среди степей в шелковом шатре поместили труп его (Ат тилы – С. Б.), – сообщает Иордан (VI в.), – и это пред ставляло поразительное и торжественное зрелище. Отбор нейшие всад ники всего гуннского племени объезжали кру гом, наподобие цирковых ристаний, то место, где был он положен; при этом они в погребальных песнопениях так поминали его подвиги: “Ты, который с неслыханным до толе могуществом один овладел скифским и германским царствами, который захватом городов поверг в ужас обе империи римского мира и, – дабы не было от дано и ос тальное на разграбление, – умилостивленный моле ниями, принимал ежегодную дань. И со счастливым исходом со вершив все это, скончался не от вражеской раны, не от ко варства своих, но в радости и веселии, без чувства боли, когда племя пребывало целым и невредимым. Кто же при мет это за кончину, когда никто не посчитает ее подлежа щей отмщению?”.
После того, как он был оплакан, они справляют на кур гане “страву” (так называют они сами), сопровождая ее громадным пиршеством. Сочетая противоположные (чув ства), выражают они похоронную скорбь, смешанную с ли кованием» (Иордан, 117).
Как видно из изложенного, заимствованное из прото булгар ского осетинское do / du «скачки», «бег», встре чающееся часто и в приэльбрусских рунических эпита фиях, является неотъемлемой частью и гуннской похорон ной церемонии, заклю чительная часть которой называлась страва. Что же означает это слово? На этот вопрос отве чали специалисты разных языков по– разному. Гуннское страва 1) отождествляли с русск. страва «пища», «еда», «кушанье», «яство», «блюдо», «похлебка», «ва рево»; 2) производили от готского straujan «простирать» (свод мнений см. там же, 327). Не привлекались для рассмотре ния гуннского страва, возможно, не точно воспроизведен ного При ском, а вслед за ним и Иорданом, такие варианты лексемы, как карачаево-балкарское asyraw «похороны» от asyra- «погребать», «хоронить», «хранить», представлен ного почти во всех тюрк ских языках в значениях «питать», «кормить», «выращивать», «растить», «воспитывать», «ох ранять», «беречь», «спасать», «выручить» (см. Севортян I, 193 – 194). Туркм., ктат., кар. к., ккалп., уйг., баш. ast «низ», «нижняя часть (сторона)» (т. е. захо роненная, неви димая, спрятанная часть – С. Б.), «пространство под чем- либо», сближается, по Э. В. Севортяну, с упомя нутым asyra-; -t в ast является показателем пространст венного значе ния (см. Севортян I, 196 – 197); ср. st «верх», «поверхность» почти во всех тюркских языках, а в кбал. s в том же значении (см. там же, 638 – 639), но без -t (показателя пространствен ного значения). Гуннское *astraw (~ asraw) «погребение» за фиксировано Приском и упомянуто Иорданом в форме страва. Оно в виде asyraw / asraw сохранилось в карачаево-балкарском языке в значе нии «погребение; похороны». О том, что страва (< astraw ~ asraw) у гуннов являлось лишь заключительной частью похоронной церемонии, т. е. погребением, можно понять и по сообщению самого Иордана: «После того как он был оплакан (т. е. после того как закончились конские риста ния, погребаль ные песнопения – С. Б.), они справляют на кургане “страву” (так называют это они сами)». Далее идет описание гроба Аттилы (см. Иордан, 188) (см. Байчоров VI, 48 – 50).
47. доммай – осет. домбай
Dommaj в кбал. «зубр» (Кбал.- рус. словарь, 206) – осет. dombaj «зубр» (Абаев II, 365). «Общекав казское слово, – пишет В. И. Абаев, – балк. dommaj, карач. dommaj, каб. dombej, абх. a-dompej, груз. dombai (Чкония) “зубр” (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «домбай, доммай “зубр”, “огромный”. В турецком языке домбай “буйволица”. Ви димо, слово состоит из дом < тонъ (в ряде кбалк. слов на чальный т перешел в д – огузская черта, а перед п, б, м звук нъ произносится всегда как м), которое в уйгурском языке означает “великий”; тонъ (РС, III, 1171) “великий” + имяобразующий аффикс -бай, который, видимо, связан с бой “тело”; “рост”, т. е. “огромного телосложения (роста)”. Исторически родиной кавказского зубра являлась террито рия Карачая. Слово усвоено многими кавказскими языками из карачаево-балкарского языка: аб. домбай (АбРС, 205), абх. адомбэй, ад. домбай (ЭСАЯ, А – Н, 151), груз. домба, домбай “зубр”, осет. домбай (АИЭС, I, 365) “зубр”; “лев”, ”мощный”, ”сильный”, сван. домбэй (ЭСАЯ, А – Н, 151) “бык крупного и мощного сложения”, в прошлом – ”зубр”» (Хабичев III, 37).
48. дуўадакъ / дудакъ – осет. дудакъ
Duwadaq в карач., dudaq в балк. «дрофа» (см. Кбал.- рус. словарь, 208, 210) – осет. dudaq «дрофа» (Абаев II, 372). «Из тюрк. tudaq, каб. dudaq, вейнах. todaq “дрофа”, – пишет В. И. Абаев (там же).
По М.А. Хабичеву, кбал. «дуўадакъ “дрофа”. Cр. аз. довдаг, кумык., крм. дувадакъ, тат. дюдек “дрофа” и т. д. Аб. дудакъ (АбРС, 206), ад. дудакъ (ТСАЯ, 132), каб.-ч. дудакъ (КРС, 66), осет. дудакъ (АИЭС, I, 372) “дрофа”» (Хабичев III, 37).
49. дуўулда- – осет. тыфыл / туфул
Duwulda- в кбал. 1. «гудеть, издавать гул»; 2. «жуж жать» (напр., о пчелах); «шуметь» (в ушах); 3. перен. «гал деть, болтать, надоедать разговорами» (от звукоподража тельного слова duw) (см. Тс. кбал. яз. I, 694, 695 – 696) – осет. tyfyl / tuful «вихрь», «вихрь огня», «пекло»; tyfylt kalyn «приходить в ярость», «бушевать», «метать громы и молнии (в гневе)» (см. Абаев IV, 328). «Вероятно, усвоено из булгарского (старочувашского), – пишет В. И. Абаев.– Ср. чув. tvl, алт. tuul, куман. tavul, фин. tuule, мари tul «буря» (Егоров 234. – Rsnen. Versuch 467) (Абаев IV, 328).
50. дыгъы / дыгъыл; кичи- / кици- – осет. къыдзы /
дзиги / дзугу
Dyy / dyyl в кбал. «щекотка» (см. Тс. кбал. яз. I, 700); kii- / kici- II 1. «чесаться, зудеть, свербеть» (см. там же, II, 344) – осет. qydzy / dzigi, dzugu «щекотка» (Абаев III, 323). «Сближается с тюрк. qd, q, qiila “чесать”, “щекотать”, qedq, qii “щекотание” (Радлов II 792, 797, 871),– пишет В. И. Абаев. – Отсюда и русск. (диал.) кизы кать “щекотать”. Дигорская форма dzigi, dzugu – резуль тат метатезы из qydzy с заменой q > g по нормам “детской” речи; ср. балк. dg, d, dl “щекотка” (ОЯФ I 281)» (Абаев III, 323).
По М. А. Хабичеву, кбал. «дыгъы “щекотка”; “слабое место” от дег- , ср. тур., крм. дегмек “касаться”, “прика саться” + аффикс -ы. Отсюда и дигорское дзиги, дзугу (АИЭС, II, 322) “щекотка”, а что касается иронского хъыдзы “щекотка”, то оно, пожалуй, кумыкского проис хождения. В кумыкском языке къычы – “чесаться”. В ка рачаево–балкарском языке последнее имеет форму кичи- , кици- “чесаться”» (Хабичев III, 88).
251. токъын- / токъун- – осет. 1тохун : тугъд
Toqyn- / toqun- в др. тюрк. возвр. от toqy- / toqu- «стучать», «ударять», «бить», от которого и др. тюрк. to qymaq > кбал. toqmaq I 1. «колотушка», «деревянный мо лоток (большой)», 2. «палица», «дубина», «кистень», 3. «набалдашник» (см. выше). – Осет. 1toxun : tud д. «бо роться», «биться», «сражаться», «воевать»; tud «сраже ние», «бой», «война» (см. Абаев IV, 307). «Если “охота” ас социировалась у осетин с “хождением” (см. cwan), то “война” связывалась, как кажется, с понятиями “бить”, “ударять”, “пронзать” и т. п. (и. е. *teuk-, tuk-), – пишет В. И. Абаев. – Ср. слав. *tuk- в русск. тыкать, втыкать, протыкать и пр., лит. tuksti “бить”, “ударять”, “биться»’, “колотить(ся)” (Fraenkel 1135), гр. “боевой топор”, “молот”. Другой вариант этой же базы, *teug-, представлен в др. инд. tu-, taati “бить”, “метать” и пр., «Grundbegriff – heftige, mit Gewalt verbundene Bewegung (Grassmann 538). Менее вероятна связь с txyn “заверты вать”. – Шегрен (137) сравнивает, с одной стороны, араб. tavx “petere aliquem turgibus dictis factisve”, с другой – тюрк. toqumaq “offendere se invicem, confligere”. Конта минация с тюрк- ским toq “нападать”, toqus “битва”, “драка” (Радлов III 1149, 1151) не исключена» (Абаев IV, 307).
Однако с рассматриваемым осет. toxun “бороться”, “биться”, «сражаться», «воевать» ср. и современные тюрк ские: докун- тур., гаг., тоун- ктат., кар. к., уйг., то хун- аз., тоин- уз., туын- тат. и т. д. 1. “(при)касаться”, “трогать”, “дотрагиваться”, “задевать”, “оскорблять”; “приставать”, “привязываться”; 2. “уда риться”, “наты каться”, “сталкиваться”, “сшибать с ног”; 3. “бить”, “уда рять”; 4. “попадать (о стреле, о камне под ко пыта коня)”; 5. “быть вбитым”: 6. “вредить”; 7. “взяться за что, достиг нуть, получить”; 8. “противостоять” (см. Се вортян
III, 256 – 257). Из этого следует, что осет. 1toxyn, возврат ное от рассмотренного tox (см. выше), восходит к др. тюрк. toqyn- / toqun- “стучать, ударять, бить” и т. д. (см. выше).
252. тонаў – осет. тона / тонаў
Tonaw в кбал.«ограбление», «грабеж», «кража», «гра бительский» от глагола tona- 1. «грабить», «обворовы вать», «обирать (кого-что)» (см. Тс. кбал. яз. III, 553 – 554) – осет. tona / tonaw «похищенное», «отнятое», «до быча», в особенности «оружие, доспехи, снятые с убитого или побежденного врага», «трофейное оружие» (см. Абаев IV, 300). «Ср., – пишет В. И. Абаев, – тюрк. tona- “обди рать”, “отнимать силой”, “грабить”, tonaw “добыча”, tonaw “грабитель”, монг. tonu- “грабить” (Радлов III 1176. – Rsnen. Versuch 488). Балк. tonaw “грабеж”, “трофей” отложилось в топонимии: Tonaw legen tbe “Холм дележа трофея” = русск. “Трофейная гора” (Коков, Шахмурзаев. Балк. топоним. сл. Нальчик, 1970, с. 11, 122). Народная этимология связывает с tonyn “рвать” (Абаев IV, 300).
253. топ1 – осет. 1топп
Top1 в кбал. «пушка», «орудие» (см. Тс. кбал. яз. III, 557) – осет. 1topp «ружье» (см. Абаев IV, 303). «Тюрк. top, – пишет В. И. Абаев, – относится к распространенным во многих языках идеофонам, означающим “круглое”, “выпуклое” и т. п. (см. tymbyl). В дальнейшем так стали называть пушечное ядро, а затем пушку. В некоторых языках Кавказа слово закрепилось за ружьем: тюрк. top “любой круглый предмет”, “мячик”, “ядро”, “пушка” (Радлов III 1220. – Zenker II 604. – Rsnen. Versuch 489. – Doerfer II 596 – 601. – Clawson 434). Вошло во многие языки: перс. tp, курд., афг. top «пушка», болг. топ, сербо- хорв., слов., алб. top “ядро”, “орудие”, “пушка”, лезг., дарг. tup, лак. ttup, абаз., каб. top “пушка”. Значение “ружье” отмечено, помимо осетинского, в следующих языках: груз. topi, сван. twer, чеч., инг. top, дид. (по говорам) topi, tupi, tupe (Дирр 107). В осет. topdzy “пушкарь” удержалось значение “пушка”. – См. также toppadzad, toppxst, topdzy, topyn, toppwadzn, toppyxos» (Абаев IV, 303 – 304).
По М. А. Хабичеву, кбал. «тоб “мяч”; “пушка”; “круг лый”. Слово общетюркское. Аб. топ (АбРС, 351) “мяч”, “пушка”, ад. топ (ТСАЯ, 541) “пушка”, каб.-ч. топ (КРС, 347) “мяч”, “пушка”, осет. топп (ОРС, 409) “ружье”» (Ха–
бичев III, 81).
254. топ4 – осет. 2топп
Top4 в кбал. «коробка (спичечная – С.Б.)», «моток», «рулон», «пачка1», «стопа2» (см. Тс. кбал. яз. III, 557) – осет. 2topp «рулон (ткани)» (см.Абаев IV,304).«В генезисе идентично с 1topp, – пишет В. И. Абаев, – т. е. представ ляет идеофон (“круглый предмет”). Ср. тюрк. top “кипа”, “кусок целый”, “штука материи”, “рулон”, “стопа бумаги” (Будагов I 741. – Zenker II 604. – Doerfer II 601. – Ног.- русск. сл. М., 1963, с. 357), bir top quma “один рулон ма терии”. Сюда же перс. tp “штука”, “кусок”, “ру лон (мате рии, бумаги)”; “кипа” (Рубинчик I 406), курд. top “кипа”, “тюк”, “пачка” (Курдоев 766), арм. top “стопа”, “штука”, “пачка” (Гарибян, Тер-Минасян, Геворгян. Арм.-русск. сл. Ереван, 1960, с. 159), груз. topi “целый кусок ма терии, ткани, плотно свернутый” (Груз. сл. IV 474), чеч., инг. tup “кусок, отрез (ткани)”, “пачка” (Мациев 408)» (Абаев IV, 304).
255. топчу – осет. топдзы / топдзи
Topu в кбал. 1. «артиллерист» (см. Тс. кбал. яз. III, 560) – осет. topdzy / topdzi «пушкарь» (см. Абаев IV, 303). «Из тюрк. top, top, topu “пушкарь” (Радлов III 1230. – Zenker II 604). См. 1topp» (Абаев IV, 303).
256. торба / дорба, добура – осет. тофра / топра /
добра
Torba / dorba в кбал. «торба»; dobura «пороховница» (см.Тс. кбал яз. III, 561; I, 682, 679) – осет. tofra / topra / dobra «торба (сума с ячменем, овсом и т. п., надеваемая лошадям на морду)» (см. Абаев IV, 298). «Ср., – пишет В. И. Абаев, – тюрк. tobra, topra, torba “мешок”, “сума” (Радлов III 1189, 1233. – Zenker I 318. – Rsnen. Versuch 490. – Doerfer II 592 – 596), балк. dobra id. Представлено также в иранских и индоевропейских языках: перс. dbra (Vullers I 376: «Est vox hindica… in persicam linguam trans lata, quam Turcae… in torba… commutarunt»), афг. tobra, tubra “сумка”, “мешок”, “торба”, урду tbr “мешок с кор мом” (подвешивается к морде лошади) (Бескровный и Ба ранников. Хинди-русск. сл. М., 1953, с. 497), бенгали t br. Заимствовано в славянские языки: русск., укр., болг. торба, сербо-хорв., пол., чеш. торба (Lokotsch 163); в кав казские языки: груз. topra (Груз. сл. IV 476), сван. topra, лезг. turba, каб. dorb, инг. t’ormi “сумка”. – Как видим, Vullers считал родиной этого слова Индию. К такому вы воду склоняется и Doerfer. Ср.: Turner 340, № 5972. Для осетинского источником заимствования были тюркские или кавказские языки. Форма dobra идет, вероятно, из бал карского» (Абаев IV, 298).
257. Тотур – осет. Тутыр / Тотур
Totur в кбал. – общая составная часть названий весен них месяцев в карачаево-балкарском народном кален даре: Toturnu al ajy «март»; Toturnu ekini ajy «апрель» (см. Кбал.- рус. словарь, 646; Тс. кбал. яз. III, 563). – Осет. Ttyr / Totur «популярное в старину божество. Считался патроном волков, а также людей, которые крали скот» (см. Абаев IV, 322). «Из гр. “Феодор”, – пишет В. И. Абаев. – Имеется в виду св. Феодор Тирон. Здесь, как в ряде других случаев (см. Alardy, Atyng, Donbettyr, Flvra, Nikkola, Wacilla, Wastyri), христианский свя той оброс представлениями, верованиями и обрядами, унаследованными от языческого прошлого. (Подробнее об этом см.: Этимология 1970, М., 1972, с. 322 – 332). В хри стианской традиции Феодор Тирон повелевал волками и имел особое отношение к воровским делам. “Феодору Ти рону молятся об украденных вещах” (Шестаков. Исследо вания в области греческих народных сказаний о святых. 1910, с. 79 – 80). – Форма Ttyr / Totur по звуковому об лику вряд ли могла быть усвоена непосредственно из гре ческого (византийского). Скорее можно думать о посред ничестве соседних грузинских племен, ранее осетин при нявших христианство; ср. сван. li– Toduri название празд ника в начале великого поста. У мохевцев праздник назы вался Tevdoroba (Макалатия 193), у рачинцев – Tedoroba (по сообщению Ш. Дзидзигури, святому молились об ум ножении скота). Из осетинского идет балк. Totur, Totur aj название месяца; в топонимии: A-Totur tay, Totur qala и др. (Коков, Шахмурзаев. Балк. топоним. сл. Нальчик, 1970, с. 35, 123)» (Абаев IV, 322 – 323). Однако соответст вие карачаево-балкарского языческого пантеона шумер скому (см. Байчоров XXIX, 15 – 16) дает основание утвер ждать, что теоним Totur восходит к шумерскому Turtur: богиня Turtur Ningal’ (см. Литература Шумера и Вавило нии. Перевод В. К. Афанасьевой // Поэзия и проза Древ него Востока. М.: Художественная литература, 1973, с. 142); “Матушке Туртур – голосить по мне!” (там же, с. 156); “Друг Инанны, чадо Туртур, подымайся, иди за мной!” (там же, с. 163).
258. тулпар – осет. толппар / тулпар
Tulpar в кбал. 1.«храбрый; сильный»; 2. «богатырь; великан; силач»; 3. «герой»; 4. фольк. «богатырский конь» (см. Кбал.-рус. словарь, 651) – осет. tolppar / tulpar «силь ный», «мощный», «богатырский» (см. Абаев IV, 299). «Ср., – пишет В. И. Абаев, – тюрк. (кирг.) tulpar 1. (в фольк лоре) “крылатый конь”, 2. “боевой конь” (Радлов III 1475. – Юдахин 517), (ног.) tulpar 1. “мифический крыла тый конь”, 2. “боевой конь”, 3. перен.) “сильный”, “храб рый” (о человеке) (Ног.– русск. сл. М., 1963, с. 365), балк., карач. tulpar (в эпосе) “богатырь” (Русско-карач.-балк. сл. М., 1965, с. 46). Сюда же табас. tulpar “сказочная шес тиногая лошадь”, авар. tulpar 1.“Тулпар (легендарный конь)”, 2. “породистая лошадь” (Саидов 481), чеч., инг. tur pal (в фолклоре) “богатырь»”, turpal-govr “конь-бога тырь” (Генко, ЗКВ V 759 – Мациев 408)» (Абаев IV, 299).
По М. А. Хабичеву, кбал. «тулпар “богатырь”, “си лач”, “великан” от тул “сильный”; “вдовец”+ аффикс –пар. Ср. каз., кирг. тулпар (РС, III, 1475) “боевой конь”, чаг. тул “конь, снаряженный для боя”, алт., тел. тулбар “кляча”, “худая лошадь”. В осетинском языке произошел перенос значения слова: осет. толпар (АОЯФ, 281) “тол стяк”» (Хабичев III, 96).
259. тулу – осет. тыл / тылэ
Tulu в кбал. «темя» (см. Рус.-кбал. словарь, 622); анат. «родничок» (см. там же, с. 651) – осет. tyl / tul анат. «родничок (мягкое место на темени новорожден ного, где кости черепа еще не срослись)» (см. Абаев IV, 329). «Ве роятно, относится, – пишет В. И. Абаев, – к дери ватам ин доевропейской базы *tu- “пухнуть” и пр. (Pokorny 1081). Близкие соответствия: алб. tul “мясо без костей”, гр. “мягкая подкладка”, “подушка”, “мозоль”, “взду тие”, “шишка”. На иранской почве гурани til “лоб”? (KPF, Abt. III, Bd. II, Сю 286). Из аланского идет балк., карач. tulu “мягкое темя у ребенка” (ОЯФ I 280)» (Абаев IV, 329).
Однако в карачаево-балкарском языке tulu, во-пер вых, не только «мягкое место на темени новорожденного, где кости черепа еще не срослись», но и «темя» вообще, во- вторых, ср. др. тюрк. tulun «висок»; «височная кость» (у животных) (МК I 401); tulu 1. «висок» (МК III 371); 2. «уздечные кольца» (МК III 371); tulula- «бить в висок» (МК III 409).
По М. А Хабичеву, кбал. «тулу “темя”, “макушка”, “родник”. Эти же значения имеют хак. чулай, як. жу лагъай, монг. зулай, бур. зулай, калм. зула. Чередование начальных т, ч, дж, з в начале слова – явление распростра ненное в тюркских языках. Осет. тул “темя” непосредст венно связано с карачаево-балкарким словом» (Хабичев III, 20).
260. туппур / дуппур – осет. тыппыр / туппур
Tuppur / duppur в кбал. 1. «холм; бугор; курган»; 2. «бугристый»; 3. «выпяченное, опухшее, бугристое место (напр., ноги, живота и т. п.)» (см. Тс. кбал. яз. I, 692; III, 587) – осет. typpyr / tuppur 1. «вздутый», «выпуклый», «пузатый»,«толстый»; 2.«курган», «холм», «бугор» (в этом значении преимущественно в дигорском; ср. и. obaw «курган») (см. Абаев IV, 340). «Относится к разряду звуко изобразительных слов, рассмотренных под tymbyl “круг лый”, – пишет В. И. Абаев. – Такой же природы лат. tuber “шишка”, русск. *топыр- в топырить, растопырить, от топырить. Ср. еще балк., карач. tuppur, тур. (диал.) dub bur “выпуклый”, “бугор”, “холм” (Studia caucasica I 119), дарг. dubur “гора”. Отложилось в топонимии Осетии и Балкарии: д. Tuppuri mr, Tuppur adag (Цагаева. То понимия Северной Осетии, II. 1975, с. 295), балк. Tpprg название поляны (Коков, Шахмурзаев. Балк. топоним. сл. Нальчик, 1970, с. 126). Дальнейшее см. под tymbyl, а также под dngl» (Абаев IV, 341).
Однако кбал. duppur / tuppur – производное от dup / tup, ср. duppu / tuppu «полный», «пухлый» (см. Тс. кбал. яз. I, 692; III, 587).
По М. А. Хабичеву, «названия предметов: дубур “ма ленькая шишечка (на голове, на теле человека и живот ных)» от дуб < кбалк. тёбе “холмик”, “куча”, “возвыше-
ние”. Ср. азерб. диал. тап “маленькая вершина” (началь ный д вместо т – характерная черта огузских языков. Воз можно, дубур – результат дальнейшего развития к. балк. дуппур, дуббур “холм”, “курган”). Кюбюр “сундук” (Abu– Xajjan, 54 кюбюр “сундук”, кар. к. губур “ящик”) от кеб “форма”, “всякая тара” (къара кюбюр “черный сун дук”); тыбыр / тыпыр “очаг”, “сиденья по обе стороны камина” от таб “удобное место” (Хабичев V,112). «Ви димо, с аф фиксом -мар связан и -пар, который встре чается в некото рых карачаево-балкарских отыменных су ществительных: дуппур “холм”, “курган” от тёбе «хол мик» и тулпар “богатырь”, “сильный”, “могучий”, ср. ккир., кирг. РС, III, 1475 тулпар “боевой конь” … от чаг. РС, III, 1465 тул “конь, снаряженный для боя” (Хабичев V, 128).
261. тургъан – осет. тыргъ / тургъэ
Turаn в кбал. причастие на -an от tur- 1. «вста вать, подниматься», 2. «стоять, находиться» где-л.; 3. «стоять, держаться» (в каком-либо положении), 4. «нахо диться, пребывать, обитать; проживать»; 5. «находиться, быть» где-либо; 6. «отходить, отступать, подвинуться»; 7.«быть, находиться» (на чем- или в чем-либо; 8. «жить, провести время» (где-либо); 9. «быть, иметься, существо вать»; 10. «сохраняться, оставаться, не исчезать»; 11. «со храняться, сберечься, быть в наличии»; 12. «намереваться делать» что; 13. «стать» (против или за кого-чего); 14. «стано виться» (напр., на учет) (см. Тс. кбал. яз. III, 587 – 588) – осет. tyr / tur 1. и. «первая (нежилая) часть сакли», «сени», «прихожая», «навес», «балкон»; ср. д. dzatma; 2. д. «двор»; ср. и. krt (см. Абаев IV, 341). «Bailey (BSOAS 1960 XXIII 34) сближает с сак. Ttaura- “стена” и гр. , лат. turris “башня”, – пишет В. И. Абаев. – Не ис ключено тюркское происхождение; ср. тюрк. tura “сакля”, “дом”, “жилище”, turan i “жилище”, “комната” (Радлов III 1446. – Rsnen. Versuch – 500. – Joki 340)» (Абаев IV, 341 – 342).
Кбал. tur- (см. выше) ср. с др. тюрк. tur- 1. «вста вать, подниматься»; 2. «стоять»; 3. «находиться, быть, иметься, пребывать»; 4. «жить, обитать»; «останавли ваться» и т.д. (ДТС, 586). Отсюда др. тюрк. tura «укреп ленное жилище, крепость»; tura «убежище, прибежище»; «логовище (в горах)»; turaq «сторож, страж» и т. д. (ДТС, 587 – 589); (см. также Севортян III, 296 – 301). Осет. tur / tur 1. и. «первая (нежилая) часть сакли», «сени», «при хожая», «навес», «балкон»; 2. д. «двор» (см. выше) восхо дит к кбал. turan (j) «жилище».
262. Кбал. туттургъан – осет. туттургъан
Tutturqan / tuturqan в др. тюрк. «рис» (см. ДТС, 592, 593) – осет. tutturan – название растения (см. Абаев IV, 321). «Вероятно, название какого-то сорта риса, – пишет В. И. Абаев. – Ср. тюрк. tuturan, tutturqan, монг. tu turga, кор. *tutur ”рис” (Rsnen. Versuch 502).Сюда же др. русск. тутурган “рис” [Афанасий Никитин. Хожение за три моря (1466 – 1472). М., 1948, с. 13]. Обычное назва ние риса в осетинском – pyryndz»(Абаев IV, 322).
В современном карачаево-балкарском языке «рис» так же, как и в осетинском, pirin (Тс. кбал. яз. II, 1116), prin (Кбал.-рус. словарь, 520). Рассматриваемые же древне тюркское tutturqan / tuturqan и осетинское tutturan со звучны с карачаево-балкарским причастием на -an – tutturan от побудительной формы tuttur- глагола tut-, имеющего около пятидесяти значений, главные из которых – 1. «держать», «удерживать», «брать» (кого-что); 2. «за- держивать», «ловить» (кого); 3. «схватить», «хватать» (за что- либо); 4. «держаться», «браться» (за кого-что); 5. «ловить», «поймать» (рыбу, мышей и т. п.) и т. д. (см. Тс. кбал. яз. III, 592 – 596). Кбал. z tutturan «колорийная пища»; z tut- «быть колорийным», «обладать большой колорийностью» (о пище) (см. Тс. кбал. яз. I, 713 – 714). По-видимому, в этом значении называли рис древние тюрки tutturqan / tuturqan и осетины – tutturan.
263. туўма – осет. т’ымы– т’ыма
Tuwma в кбал. «врожденный» (см. Тс. кбал. яз. III, 604) от tuw2– 1. «рождаться»; 2. перен. «появиться», «возни кать», «зарождаться»; 3. «восходить» (о светилах) (см. там же, с. 600 – 601); tuwduq «потомок» (там же, с. 603) – осет. t’ymy-t’yma «отдаленное потомство», «род» (см. Абаев IV, 357). «Можно возводить к др. иран. *taumy taum “родня родни”, “отдаленная родня”, – пишет В. И. Абаев. – Перс. tuxm “семя”, пехл. tm, thm “семя”, “род”, thmak “семя”, “происхождение”.Из иранского идут арм. tohm “род” (Hbschmann. Arm. Gr. 253), груз. t’omi “род”, “поколение” (Андроникашвили 165, 188, 379 – 380). Для осетинского не исключена контаминация с тюрк. tma “потомок” от t- “родиться” (Радлов III 1517)» (Абаев IV, 357 – 358)».
Однако ср. тюрк. «3. имя действия с афф. -(ы)м – до– ма аз., доум тур., тоум тур., тоум Caf. EUS 243, тоум сюг., ДТС, 572 в составе toum aun рел. “рожде ние”, “пе рерождение” (ТТ III, 26, Uig. II 3642, Uig. III 14, Suv. 5846), TT IX 42, Caf. EUS 243, тохум Caf. EUS 243, дуу(у)м гаг., туум TT VIII 100 – cо значениями: 1) “рождение” – тур., гаг., сюг., ДТС, TT VIII, Caf. EUS; 2) “перерождение” – ДТС; 3) “восход” (солнца и пр.) – тур., гаг., и немногие отдельные значения по языкам; о произ водном tuum см.Cl. 470; 4. имя действия с афф. -ы – до-у тур., Zen. II 609 dogu (тур.), тоу Zaj. St. II 95, ду: гаг., ту: кир. Юдах. (1940 г.) – со значениями 1) “рожде ние” – кир., Zen., Zaj. St.; “восток” – тур., гаг., а также про изводные доул- ~ тоул- “рождаться”, “появляться на свет”; до:ма ~ тума и др. “рождение”, “родной” и др.; до-уш ~ тоуш и др. “рождение, восход” (солнца) и дру гие единичные формы в отдельных источниках”» (Севор тян III, 247).
Из изложенного следует, что, во-первых, перс. tuxm, пехл. tm, thm, thmak, арм. tohm, груз. t’omi (значения см. выше) – заимствования из тюркского языка, во-вто рых, осет. t’ymy-t’yma «отдаленное потомство», «род» восхо- дит к кбал. tuwma «рождение».
264. тыбыл / тыпыл – осет. т’ыфыл / т’эфил / т’уфул /
т’эппил
Tybyl карач. / typyl балк. этн. «слой шерсти, положен ный для валяния кошмы, а также шерсть, завернутая в ци новку для валяния» (см. Кбал.-рус. словарь, 658, 662) – осет. t’yfyl / t’fil / t’uful / t’ppil 1. «уплотненная охапка сена»; такими охапками подают сено укладчику копны; 2. t’yfylt / t’filt «хлопья снега», «хлопья шерсти перед валяньем» (см. Абаев IV, 356). «Вероятно, из монг. teberi “охапка” (Lessing 790), с закономерным переходом r > l пе ред i, – пишет В. И. Абаев. – Из осетинского идет балк. tfl, tpl “слой шерсти”, “охапка сена” (ОЯФ I 280), груз. (мохев.) t’ipilaj id.» (Абаев IV, 357).
265. тыйын – осет. тн
Tyjyn в кбал. 1. «мех», «меховой»; 2. «белка», «бели чий» (см. Кбал.- рус. словарь, 650) – осет. tn в выражении tnkrc, tny krc, tnty krc / tnkrc «дорогая меховая шуба» (см. Абаев IV, 295). «Из тюрк. tn, tijin “белка” (Радлов III 1360 сл. – Rsnen. Versuch 470), – пишет В. И. Абаев. – Отдельно tn в значении “белка” сейчас не упот ребляется (см.*xsrg, tyrtyna), но засвидетельствовано в XVII в. путешественником Витсеном в форме tihin; tnkrc означало, стало быть, “беличья шуба”, а потом во обще “шуба из дорогого меха”. Для второй части сложения см. krc “шуба”. По типу сложения (первая часть – забы тое тюркское слово, вторая – иранское) ср. aldymbyd “тесьма” из altyn + byd, где altyn – тюркское название зо лота, отдельно в осетинском не употребляемое» (Абаев IV, 295).
По М. А. Хабичеву, кбал. «тыйын “белка”. Отсюда осет. тин, тинт (ОРС, 408) “белка”, “соболь”» (Хабичев III, 40).
266. тылмач / тилманч – осет. тэлмац / тэлмаци
Tylma (карач.) / tilman (балк.) «переводчик, толмач» (см. Кбал.-рус. словарь, 660; 635) – осет. tlmac / tlmaci «переводчик», «перевод (с одного языка на другой)» (Абаев IV, 258).«Из тюрк. tilm “переводчик”, варианты: tilmai, tilmdi, tlmac, tlm, tolma (Радлов III 1091, 1205, 1334, 1390. – Rsnen. Versuch 487), – пишет В. И. Абаев. – Из тюрк. идет и перс. tlma “interpres linguae” (Vullers I 493. – Doerfer II 662 – 665). В кавказских языках: лезг. dilmad, лак. dilma, дарг. tilmad, авар. tirma, чеч. tal ma, инг. talma, убых. telma, абадз. telma, каб. tlme. Слово вошло и в некоторые европейские языки: ст. слав. tlъma, русск. толмач “переводчик”, укр. товкмачити “переводить”, пол. tlumacs, чеш. tluma, венг. tolmcs, нем. Dolmetsch(er), рум. tlma “переводчик” (Lokotsch 162 – 163. – Doerfer II 663). О происхождении и истории слова пишет Nmeth (Zur Geschichte des Wortes tolmcz. Acta Orient. Acad. Scient. Hung. 1958 VIII 1 – 8), а также Doerfer (III 664 – 665), Clauson (500). Огласовка tol-, tal- в ряде тюркских и нетюркских форм препятствует безого ворочному производству от тюрк. til, dil “язык”. Воз можно, что на славянской почве имела место контамина ция тюрк. tilma со слав. tlъkъ “толк” (откуда др.-сев. tulkr, швед. tolk “переводчик”); ср.: Falk – Torp II 1269, s. v. tolk. MSt. 84.» (Абаев IV, 258).
Подробности см. в Севортян III, 233 – 235).
По В. Г. Егорову, чув. «тлмач уст. “переводчик”, “толмач”; тат. уст. тылмач, АФТ тилмач, полов. тыл мац, казах. тилмаш, якут. тылбас, азерб. дилмандж, тур., туркм. дилмач “переводчик”; в др. русск. яз. слово это в форме толмач перешло из тюрк. яз. Образовано от др. тюрк. тил “язык”; см. члхе» (Егоров, 236). Чув. «члхе “язык”, “речь”; КБ, Зол. бл., уйг.,узб., кирг., казах., к. калп., ног., кумык., алт. В, ойр., хак. тил; тат., башк. тел, азерб., тур., гаг., туркм. дил, тув. дыл, якут. тыл “язык”; “речь”; в чув. звук т перед гласным переднего ряда смягчился в ч, по мнению Рамстедта, -хе первоначально было аффиксом уменьшительности (Введение 184)» (Его ров, 323).
По М. А. Хабичеву, кбал. «тылмач, сбалк. тылмац “переводчик”. Аб. талмач (АбРС, 342) “толмач”, каб.-ч. тэрмэщ (КРС, 335) “переводчик”, осет. тлмац (ОРС, 404) “перевод”» (Хабичев III, 96 – 97).
267. тыммыл / дыммыл – осет. тымбыл / тумбул
Tymmyl в кбал. 1. этн. «пирожок из тонко раскатан ного теста, который пекут на смазанной маслом сковороде и дают ребенку при ветрянке или на третий день после прививки оспы, чтоб она быстро и бесследно прошла»; 2. «плоская лепешка» (см. Кбал.– рус. словарь, 660). Ср. также кбал. dymmyl / dymmyl eek 1. мед. «ветряная оспа»; 2. этн. «хлебец» (печется после высыпания у боль ного ветряной оспы) (см. там же, 212). – Осет. tymbyl / tumbul «круглый», «круглая масса чего-либо» (см. Абаев IV, 330). «Можно, казалось бы, сопоставить с тюрк. (анат.) tmbl “толстый”, “круглый” (Радлов III 1604) и признать заимствованием из тюркского», – пишет В. И. Абаев (Абаев IV, 321). «Вс. Миллер (ОЭ II 112) сравни вает балк. tmml “круглое тесто”» (см. там же, прим. 1). «Однако такое решение было бы поспешным, – пишет да лее В. И. Абаев. – Осет. tymbyl не стоит в языке изолиро ванно. Оно входит в обширную группу звукоизобразитель ных слов (идеофонов), в которых определенный круг зна чений (“круглое”, “выпуклое”, “вздутое”, “выступающее”, “торчащее” и т. п.) выражается определенными звуковыми комплексами – либо двухсогласными типа KP, TP, CP, либо трехсоглас ными типа KPL, TPL, CPL, KPR, TPR, CPR, KPN, TPN, CPN и т. п. (третьим согласным чаще бывают l, r, n, но также s, t и др.). В качестве начального согласного охотно используются смычногортанные k’, c’ как более экспрес сивные» (Абаев IV, 331– 335).
Однако сообщение Вс. Миллера о том, что осетинское tymbyl / tumbul «круглый», «круглая масса чего либо» со поставимо с балкарским tmml «круглое тесто», выводит нас к значительной общетюркской системе соответствий.
«I. Домал- тур., тур. диал. DS IV 1549, Aks. 220, гаг., Буд. I 407 (тур.), TS II 1210; томал- Р III 1236, (осм. R), TS II 1210; dmel- тур. диал. DS IV 1549; dobal-, dbel-, dombal-, dmbel- там же.
II. домала- каз., ккал., Р III 1729 (осм., кир. = каз.); томала- каз., Буд. I 406 (тат.); то моло- кир.;
III. домалан- Р III 1726 (кир. = каз.); томалан- Р III 1236 (кир. = каз.);
IV. томалат- P III 1236 (кир. = каз.); домалт- Р III 1726 (осм.).
I 1. “(с)горбиться” – тур., тур. диал., гаг.; “сги баться”, “гнуться” – тур., тур. диал. DS, гаг.; “съежи ваться” – гаг.;
2. “приседать на задние лапы” (о животных) – тур.;
3. “принимать округлую позу” – тур. диал. Aks.; “вы пучиваться” – тур., Буд. (тур.); “вспухать” – тур., Буд. (тур.), TS (“вспучиваться шаром”); “надуваться”, “вско чить” (о чирьях) – тур., Буд. (тур.); “стать бугром” – TS; “выступать подобно опухоли” – Р III 1236 (осм. R);
4. “садиться” – тур. диал. DS;
II 1. “катиться” – каз., ккал.; “скатываться”, “кувыр каться” – ккал.;
2. “катить”, “скатывать” – кир.; “катать” – Р III 1726 (кир. = каз.);
3. “окутать” – Буд. (тат.);
4. “округлиться”, “распухнуть” – Р III 1726 (осм.);
5. “нагреть баню паром” – Буд. (тат.) простонар.;
III 1. “катиться шаром” – Р III 1236 (кир.= каз.); “ка титься” – Р III 1726 (кир. = каз.);
2. “свертываться в клубок” (о еже) – Р III 1236 (кир. = каз.);
3. “валяться” – Р III 1236 (кир. = каз.);
IV 1. “катать” – Р III 1236 (кир. = каз.);
2. “выпучить” – Р III 1726 (осм.).
Глагол домал- ~ томал- – производное, образовав шееся с помощью афф. -(а)л – от имени *дом ~ том, для которого ср. следующие данные: тар. том “цилиндриче ский; округленный; выпуклый” Р III 1234; тур. диал. dmle- < dm + -la – “сгибаться” DS IV 1549,, “выпячиваться, выставляться” Буд. I 406 (тат.). Сюда же, вероятно, следует присоединить корреля тивный глагол в турецком tm- “пухнуть, надуваться, принимать выпуклый вид”, , “выпучиться, на дуться, вспухнуть, вскочить” (о чирьях, о выпуклых членах тела) Буд. I 407. Правомерно фонетически и семантически сблизить с том существительное топ “всякая круглая вещь; мячик; ядро” Р III 1220 (осм.), ккал. (+ “шар”), тп “клу бок” уз.; ср. также тур. диал. top-ak “круглый” DD 4, 1705. По-видимому, от топ образованы приведенные в пе речне форм dob-al-, db-el- “сгибаться” тур. диал. DS IV 1549. Форма рубрики II образовалась от дом ~ том с по мощью аффикса учащательности -ала – (значение учаща тельности заключено в “катиться, кувыркаться” у глагола домала- ~ томала-), домалан- (рубрика III) –возвратно-медиальная форма на -н от домала-, домалат- (руб рика IV) – побуд. форма на -т от того же глагола. О до мал- и т. д. см. Rs. VEWT 487a: автор производит tomal- от тар. tom, приведенного выше.
Производными от домала- ~ томала- являются: 1. имя с афф. - – домала- ккал., томалак Р III 1236 (кир. = каз., чаг.), Буд. I 753 томолокъ (кир.) со значением “круглый, шарообразный”; 2. существитель ное с афф. -н от глагола домала- (либо же с афф. глаголь ного имени -ан от глагола домал- ~ томал-): domalan тур., Р III 1726 (осм.), томалан Р III 1236 (осм. R) со значениями “чирей, нарыв, опухоль”» (См. Севортян III, 261 – 262).
Из изложенного вытекает, что кбал. дымбыл “круг лый”, “толстый” состоит из корня дым < тоб “круглый”, “полный”, “мяч”, “пушка”… + аффикс -был и что отсюда осетинское тымбылг (ОРС, 413) “шарик” (см. Хабичев III, 68); рассмотренные же здесь кбал. тыммыл / дыммыл, осет. тымбыл / тумбул (см выше) являются фонетиче скими вариантами слова дымбыл.
268. тыпырда- – осет. тыбыртэ / тэбэртэ
Typyrda- в кбал. 1. «трепыхаться, трепетать, выры ваться, дрыгать руками и ногами»; 2. «биться» (о сердце) (см. Тс. кбал. яз. III, 629 – 630) – осет. tybyrt / tbrt: tybyrt cdyn / tbrt cdun «биться в агонии», «трепыхать конечностями»; д. tppzt cdun, и.gndzx-t cdyn id. (см. Абаев IV, 327). «Ср., – пи шет В. И. Абаев, – тюрк. tprla “содрогнуться (как заре занное животное)”, tbrt “бить крыльями”, tibirin “биться ногами” (о животных), tibrn “биться ногами” (о младенцах) (Радлов III 1340, 1341, 1407). Вероятно, звуко подражательной природы» (Абаев IV, 327).
269. тырмы – осет. тэлм(э) / тэлмэ / тэрмэ
Tyrmy в кбал. 1. «линия, черта; штрих; полоса на небе»; 2. «протяженный участок чего-нибудь»; 3. «отсвет от пожара или заката на небе»; 4. «складка, морщина»; 5. в позиции определения: «морщинистый»; 6. «полоса на теле от удара чем-либо; ссадина, царапина, шрам, рубец» (см. Тс. кбал. яз. III, 631 – 632) – осет. tlm() / tlm / trm 1. «полоса» (в частности, о полосах на теле от по боев), «пласт»; 2. «обида», «обидный» (по значению близко к qyg, д. ulg, xardz)» Абаев IV, 257). «Форма trm, – пишет В. И. Абаев, – к *(s)tarman, а форма tlm() – к *(s)tarmi- (r > l под влиянием i в следующем слоге). Бли–
жайшее соответствие – герм. *streman, *striman: др.-нем. strimo, нем. Striemen, (диал.) streimen “полоса”, ”след на коже от удара”, “синяк”, “рубец”, “кровоподтек”, striemig “исполосованный” (Falk – Torp II 1181). База – *ster- “полоса”, “черта” (Pokorny 1028). О скифо-германских изоглоссах см.: СЕИ 24 – 27, 131 – 133. – Менее вероятна связь с и. е. *ter- “тереть” и пр. (гр. “отверстие”). Значение “обида” – результат переноса из физической сферы в психическую: обида – психологический “синяк”. – С семантической стороны мало удачно сопоставление с лат. terminus “пограничный камень”, “предел” (Вс. Мил лер. ОЭ III 150)» (Абаев IV, 257 – 258).
Однако ср.:
«I дырма- турк., тур. диал. Aks. 209, аз. (в составе дырма-н- дырма-ш “лазать, взбираться, карабкаться”), Zen. II 426 (в составе dyrmamak, dyrman mak “шевелить” – тур.),TS II 1136 (XIV в.); тырма- кир., ккал. (в составе тырма-с- “взбираться вверх”, где -с- < -ш- – показатель медиальности или учащенности), тат., тат. диал. ДСТ 434, баш., алт., ГАЯ 280, алт. диал. Верб. 391, Р III 1331 (казан., алт., тел., шор.), Буд. I 735 (чаг.), , Zen. I 322 tyrmamak (вост.- тюрк.), ДТС 569 (в составе залоговых форм trmа-l-“быть поцарапанным, исцарапанным” МК II 230, trma- “цара паться” МК II 207), Brock. 207 (так же), МА 234, 350, Абуш. 187 (в составе , ),Vm. Sp. 269 tirmamaq, Pav. C. 256 , Хор.II 397; тiрма- Р III 1378 ; дырба- тув.; тырба- алт. диал. Верб. 394, хак., караг. (trbrmen) Castr. 108; Р III 1330 (леб., саг., койб., кач., кюэр.); trbrben, trbrmen Castr. 108; тырпа- кум. Сат. 46; тарма- (в составе “под-
ниматься”, “взбираться один за другим”) Pav. C. 197; тарба:- як.; тарба- алт. диал. Верб. 335;
II дырмала– турк., тур. диал. DS IV 1471, аз., Р III 1747 (осм.), Zen.II 429 dyrmalamak (тур.); тырмала- тур., тур. диал. DSf. (Samsun – в со ставе tr-m tr-m trmala- “оставлять много следов цара пин”, гаг., кир., Zen. II 332 )тур.), Zen. II 598 , , , (тур.), ey. 88; trmlamaq уйг. диал. Le Coq 88; трмала- Грун. 408; трмал- уз.; трмала- чув.; та(р)мала- уйг., чрмала- ~ чрмеле- чув.;
III дырна- турк.; тырна- кар., кум. Мох. 88, каз., ног., ккал., тат., тат. диал. ДСТ 434, баш., сюг., Р III 1326 (кир.), Буд. I 735 , Zen. I 332 (вост.– тюрк.); тiрна- (вост.– тюрк.).
I 1. А. “(по)царапать, расцарапать” – турк. (ногтями, когтями), тур. диал., аз., кум. Сат., кир., тат., тат. диал. ДСТ, алт., алт. диал., хак., тув. (о мышах), як., Р III 1330 (леб.), Р III 1331 (когтями – состав языков см. в перечне форм), Р III 1378 (+ “растерзать” – вост.-тюрк., чаг.), Буд., Zen., ДТС (trmal-, trma- – МК), Brock., MA, Pav. C., Хор.;”скрести, скоблить, очищать” – койб., караг. Сastr., тув. (кожу при выделке), як., Zen., Pav. C.; “сучить” / “бить когтями, ногтями” – Pav. C.; Б. “грести” – баш. (граблями), алт. ГАЯ (о сене), алт. диал. (так же), хак. (граблями), Castr. (так же), Р III 1330 (так же – саг., кач., койб., кюэр.), Буд. (о сене); “подбирать в кучу” – Zen. (вост.- тюрк.); “чесать” – кир., алт. ГАЯ (о теле), алт. диал. (так же), хак., тув. (+ “причесывать”, як. (руками), Р III 1330 (леб.), Pav. C.; “чесаться” – Castr.; “бороздить, бо ронить, бороновать” – алт. ГАЯ, алт. диал., Р III 1330 (“боронить” – состав языков см. в перечне форм), Brock. (trmal-, trma-);
2. “взбираться” – тур., тур. диал., аз. дырман-, дыр маш-), ккал. (вверх); “карабкаться” – тур. диал., аз. (дыр ман-, дырмаш-), як. (“выкарабкаться”, TS; “влезать” – тур. диал., TS II, “лазать” – аз. (дырман-, дырмаш-);
3. “рыться, ковыряться” – турк.;
4. “перебирать струны” (музыкального инструмента) – Vm. Sp.;
II 1. A. “царапать – тур. (ногтями), аз. (так же), гаг. (когтями), кир., тат. диал., уз., уйг., уйг. диал. Le Coq, чув., Р III 1747 (ногтями – осм.), Zen., Грун.; ey.; “царапаться” – гаг., чув.; “скрести” – тур. (ногтями), гаг. (когтями), тат. диал. (так же), чув., Zen. (тур.), Грун.; “раздирать, де лать какой-л. материал шероховатым” (путем расцарапы вания) – Zen. (тур.); Б. “грести, сгребать, собирать в одну кучу” – чув. диал., Zen. (тур.); “чесать” – кир.; “боронить” – уз., уйг.; “шевелить – Zen.;
2. “карабкаться” – кир.;
3. “рыть”, “копать” – чув. диал.; “рыхлить почву граб лями, граблить” – тат.; “рыться, ковырять” – турк.; “дол бить” – чув.; “протирать” (глаза) – чув.;
4. “разорвать” – Грун.; “(по)ранить” – Zen. (тур.);
5. перен. “беспокоить, не давать покоя” – тур.;
6. перен. “бедствовать, нищенствовать” – гаг.
III 1. A. “царапать” – во всех источниках, кроме тур.; “скрести” – ккал., тат. диал. (т. е. “брать понемногу” – о продуктах), сюг., Zen.; “соскабливать, сдирать” – турк.; Б. “грести” – Р III 1326 (кир.), Буд. (о сене); “подбирать в кучу” – Zen.; “окучивать картофель”, “сгребать сено” – тат. диал.; “чесать – каз., ккал., тат. диал., баш., сюг., Р III 1326 (кир.), “боронить, бороновать” – кар., кум., ног.;
2. “тащить при помощи крючка” – тур.;
3. “рыть” – ног.;
4. перен. “задевать” – ккал.
Как показывают данные, значения всех трех форм в ос нове тождественны.
Производящей основой всех приведенных форм явля ется глагол дыр- ~ тыр-, сохранившийся в тур. диал. (dr-) со значением “карабкаться, взбираться, влезать” DS IV 1471 в кар. г. (тыр-) со значением “скрести”, а также вычленяемый из своих производных существительных с афф. -ма и -(ы)м: тыр-ма “борона” каз., ккал., “грабли” ккал., тат. диал. ДСТ 434, Тум. 208; тур. диал. tr-m tr- m парн. мимеогр. о тщательном обыскивании, плохом или наоборот хорошем бороновании DSf. (Bolu)» (Севортян III, 345 – 346).
«От данных глаголов образовались следующие произ водные:
1. существительное со значением орудия / средства и др., образованное от тыр- с помощью аффикса -ма /- мы или от тырма- с помощью афф. -: тырма кир., каз. диал. ТДС 348, тат. диал. Тум. 203, уйг. диал. Мал. УНС 164, Jarr. 307, сюг., лоб., алт., Р III 1331 (тел., алт., шор., бар.), сал. Kak. Voc. 192, Zen. I 332 tyrmak, MA 298 т(р)ма уйг., тма уйг. диал. Аг. 136, тырмо: кир. , дырба тув., тырбак алт. диал. Верб. 395, Р III 1330 (леб., шор., саг.), тырвоа сюг., тырма каз. диал. ТДС 318, сюг. Diz. II 114, tarmax сал. Kak. Voc. 192, тайма лоб., тама уйг. диал. Мал. УНС 155 (хот.), Аг. 86, 274, тапбах як., drmk, drmh, drm, drtmk тур. диал. DS IV 1471, дырмык (афф. -мы) Р III 1747, дым рых (метатеза – из дырмых) аз. диал. Джанг. 62 – 63, тыр мык Р III 1332 (осм.), Zen. II 598 tyr myk (тур.) – последние формы с –мы могут быть образо ваны лишь от глагола тыр- ~ дыр-; значения: 1) “ноготь” – кир., тат. диал. Тум., уйг. диал. Мал. УНС, Аг., Jarr., сюг., алт. диал., утв. Р III 1330 (леб., шор., саг.), Р III 1331 (cостав языков см. в перечне форм), МА; “коготь” – кир., уйг., уйг. диал. УНС, Jarr., лоб. (“когти”), алт., алт. диал., тув. як. (у орла), Р III 1330 (леб., шор., саг.), Р III 1331 (состав язы ков см. в перечне форм), Р III 1332 (осм.), Р III 1747 (“когти” – осм.), Diz., Rs. MM; “палец” – сюг., як. (+ “перст”) – значения группы образованы от “царапать”, “скрести”; 3) “грабли” – аз. диал., кир., каз. диал., уйг. диал. Мал. УНС, Аг., сал. Kak. Voc., лоб., Р III 1332 (осм.), Р III 1747 (осм.), Zen.; “борона” – тур. диал. DS, кир., каз. диал., сал. Kak. Voc.; “гребень” (для волос) – сюг. – значение 3) образовалось от “чесать”, “бороздить”,“сгребать”…» (Се вортян III, 347 – 348).
Из изложенного следует, что кбал. tyrmy 1.“линия, черта; штрих; полоса на небе”; 2.”протяженный участок чего-нибудь”; 3. ”отсвет от пожара или заката на небе”; 4. “складка, морщина”; 5. “морщинистый”; 6. “полоса на теле от удара чего– либо; ссадина, царапина, шрам, рубец” (см. выше) образовано от общетюркского корня tyr- (см. выше) с помощью имяобразующего аффикса -my, а осет. tlm() / tlm / trm 1. “полоса” (в частности, о поло сах на теле от побоев), “пласт”; 2. “обида”, “обидный (см. выше) являются фонетическими вариантами ка рачаево- балкарского tyrmy.
270. тырхык – осет. тэрхэг
Tyrxyk в кбал.1. «выступ» (напр., горы), 2. «зава линка» (вдоль стены снаружи и внутри дома, где ставили ведра, котлы и т. п.) (см. Тс. кбал. яз. III, 635) – осет. trxg «скамья», «полка» (см Абаев IV, 274). «Возводится к *trka- ka- (как wrxg к *wrka-ka), – пишет В. И. Абаев. – Ин доевропейская база tel-k- “ровная поверх ность”, “плос кость”, “доска”, “полка»” и т. п. распознается в русск. по-толок, при-толка ”верхняя перекладина над дверью”, а также “пастбище»”, ”выгон”; на иранской почве ничего на дежного; может быть, согд. trx “какая-то часть двери” (Henning. Sogd. 3920), арм. (из иран.?) terek, darak’ “полка”. Без наращенного -k: др.-инд. tala- “плоскость”, “равнина”, русск. тло “основание”, ”дно”, чеш. tla “пото лок”, др.-прусс. talus “пол”, лит. p-talas “ложе”, tles “дощатый настил на дне лодки”, др. в. нем. dilla, нем. Diele “доска”, “пол”, лат. tellus, др. ирл. talam “земля”, гр. «помост», «лоток» и пр. (Pokorny 1061). – Из аланского идут: балк., карач. trxk “каменная скамья” (ОЯФ I 91, 279), чеч. terxij, инг. tarxij “полка” (осет. -g > чеч.-инг. -ij, как в barg / berij “наездник”, marg / mrij “убийца”: Генко, ЗКВ V 716, 720) и, вероятно, абаз. a-tarago “скамья” (Сердюченко. Об абазинских диалектах. В сб.: Памяти Н.Я. Марра, М.–Л., 1938, с. 253)» (Абаев IV, 275).
По М. А. Хабичеву, кбал. «тырхык “завалинка», “камен ная скамья”, “солнцепек” состоит из тыр- < тур- “пребывать”, “находиться” + аффикс -хык. Отсюда и осет. трхг (АОЯФ, 279) “каменная скамья”, “полка”» (Хабичев I, 45; III, 82).
271. тыхсы- – осет. тыхсын: тыхст / тухсун: тухст
Tyxsy- в кбал. «жаловаться», «ныть», «сетовать», «роп тать» (см. Тс. кбал. яз. III, 636) – осет. tyxsyn: tyxst / tux sun: tuxst 1. «виться», «обвиваться», «сматываться»,
«запутываться», «обвивать», «обнимать», «окружать»; 2. «быть неспокойным, смятенным, озабоченным», «тяго титься», «быть в затруднении» (см. Абаев IV, 347). «Восхо дит к инхоативной основе *tux-, *wax- и представляет медиальное соответствие к активному txyn / toxun “завертывать”, – пишет В. И. Абаев. – Ср.аналогичные пары tavyn /tfsyn, ysdxyn / yzdyxsyn и др. (ГО § 992). Ср. перс. taxs “забота”, “беспокойство”, “пе чаль” (Ягелло 377. – Zenker I 268), перс. tuxa, пехл. tuxak (= осет. tuxsg “усердный”, перс. tuxtan “стараться”, “силиться”, тадж. (вандж.) tuxs “забота”, “беспокойство”, tuxsidan “суетиться” (Розенфельд. Вандж. 116), согд. *antxs- (‘nt’wys-) “напряженно трудиться”, *antxsak (‘nt’ws’k) “старательный”, ав. wax- “стараться”, “си литься”, “прилагать усилия” (о др. перс. tax- “стараться” см.: Mayrhofer, Mlanges Morgenstierne 141 – 145), др. инд. tvak-, tvanakti “сжиматься”, вед. tvaks-“быть крепким, сильным”, tvaksas- “сила”, “мощь”, гр. (Гомер) (*twkos) “крепкий”, “могучий”. Семантические отноше ния представляются в следующем виде. Исходное значение – “скручиваться” (осет. txyn, yzdxyn, yzdyxsyn). От сюда, с одной стороны, “быть крепким (“крепко скручен ным”)» (вед. tvaks-, гр. ), “быть в напряжении”, “си литься” (перс., ав., согд.), с другой стороны – “запуты ваться”, “быть растерянным” и пр. (осет. tyxsyn). О разви тии значения “скручивание” > “беспокойство”, “печаль”, “мучение” (осет. txn, перс., тадж. tuxs, taxs) см. под txn. См. также txyn, yzdxyn, yzdyxsyn» (Абаев IV, 348).
По М.А. Хабичеву, «тыхсыў “суета” от тыхсы- “волноватьcя”, “cуетиться” + аффикс имяобразования -ў. Осет. тыхсаг (ОРС, 414) “суетливый”, тыхст “обеспоко енный” (Хабичев III, 97).
272. тюгелт- – осет. дагъыт’айлаг / дагъит’айлаг
Tюгелт- в кбал.1. «кончать, завершать что-л.» (см. Тс. кбал. яз. III, 642) – осет. daytajlag / daitajlag «бед ственный», «гиблый». «Происхождение не ясно, – пишет В. И. Абаев.– Возможна связь с тюрк. dat- “рассеи вать”, “разбрасывать” (Абаев II, 342).
Однако ср. др. тюрк. tk– 1.”завершаться”, “кон чаться”, “истощаться”, “иссякать”; 2. “быть достаточным, хватать”
273. тюйе – осет. теўа
Tje в кбал. «верблюд» (см. Тс. кбал. яз. III, 643) – осет. tewa «верблюд» (см. Абаев IV, 290). «Усвоено из тюркского,– пишет В. И. Абаев. – тюрк. (караим.) t’eva, (чагат., уйгур., восточнотюрк.) tv, (чув.) tev, (анат.) deve “верблюд” (Радлов III 1127. – Rsnen. Versuch 468. – Doerfer II 669 сл.). Сюда же венг. teve id. (из проточуваш ского: Gombocz 129), фин. teva(-na) “лось”, сербо-хорв. dva “верблюд” (Berneker 188), алб., лезг. deve id. и, веро ятно, груз. st’evi “верблюжья шерсть” (Чубинов 1194). – Трудно установить, из какого именно тюркского языка за имствовано осетинское слово. Можно только думать, что произошло это достаточно давно, быть может еще в сар матское время. Кости верблюда, хотя и в небольшом коли честве, находят среди памятников этой эпохи (Цалкин. До машние и дикие животные Северного Причерноморья в эпоху раннего железа. Матер. и исслед. по археол. СССР 1960 LIII; Tsalkin. Economy of East. European tribes in the Early Iron Age. В сб.: Труды VII Международного кон гресса антропологических и этнографических наук, т. V, М., 1970, с. 540). Другие иранские языки хранят рефлексы древнеиранского названия верблюда: utra-. В осетинском и здесь, как во множестве других тюркских заимствований, нашли отражение специфические, старые и долгие алано- тюркские контакты.
Вс. Миллер. ОЭ III 13; Gr. 8. – Hbschmann. Oss. 132. – ОЯФ I 32, 35» (Абаев IV, 290).
По М. А. Хабичеву, кбал. «тюйе, сбалк. теўе “верб люд”. K балкарскому примыкает осет. теуа (ОРС, 408) “верблюд”» (Хабичев III, 46).
274. тюртю – осет. тырты / турту
Trt в кбал. 1. «барбарис» (ягода); 2. в позиции опре деления «барбарисовый» (см. Тс. кбал. яз. III, 664) – осет. tyrty / turtu «барбарис» (см. Абаев IV, 342). «Возможно, вариация широко распространенного названия тутовой ягоды (tut), – пишет В. И. Абаев. – Ср. лезг. turt (рядом с tut) ”тутовая ягода” (Лезг.-русск. сл. М., 1966, с. 318). Сюда же балк.- карач. trt “барбарис” (ОЯФ I 277). Случайным надо считать созвучие с селькупским (остяко– самоедским tura “барбарис” (Acta Lingu. Hung. XIII 3 – 4 218)» (Абаев IV, 342).
По М. А. Хабичеву, кбал. «тюртю, сбалк. турту “бар барис” ср. тат., чаг. турта (РС, III, 1460) “пахтанье”, “от стой, садящийся на дне горшка при топлении масла”, тур. турту (РС, III, 1460 – 1461) “дрожжи”, ”подонки”. Сюда относится осет. тырты (ОРС, 413) “барбарис”. В абазин ском и кабардино-черкесском языках барбарис именуется карачаево-балкарским сложным словом къатхан суулукъ “то, что используется для кваса”. Ср. аб. къатгIан- сольыкъв (АбРС, 249), каб.-ч. къэтхъэнсолыкъу (РКЧС, 38) “барбарис”» ( Хабичев III, 31).
275. умур / муру – осет. мур / морэ
Umur карач., muru балк. «1. крошка; 2. осколок» (см. Кбал.-рус. словарь, 682; 472) – осет. mur /mor «кроха», «крошка», крупица», «кусочек». «Ср. сак. murr- (mur rde) “дробить” из mr-n- (BSOS 1940 VIII 577; BSOAS 1966 XXIX 531), др. инд. mrnati “дробит”, ”толчет”, “разби вает”, murna “раздробленный” (к и. е. mel- “дробить”, “молоть” – ср. арм. malem “я разбиваю”, “кастрирую», ст. слав. mlti, русск. молоть, лит. malti, гот. malan); mr из maru-, mauru- ? Финская группа слов – фин. muru “кроха”, “крошка”, “крупица”, murta “дробить”, “ломать”, mur skata “разбивать вдребезги”, саами moarr “разби вать”, венг. morzsa “крошка”, ханты mory “разбиваться” и пр. (Collinder 36/ – Jakobsohn 13, 189. – SKES II 353) – пред ставляет, возможно, старое заимствование из скиф ского. К осетинскому ведет, кажется, и чеч. mor “охапка” и русск. мур “крошево”, “крошеный хлеб в квасу» (Абаев III, 132 – 133).
Однако рассматривемые здесь варианты ср. с «оур- / our- турк.; омур- / omur- турк., кир., Р I1168 (кир. = каз.); омыр- / omr- каз., ног., ккал., Р I1168 (тел.); ’’ , (у – казан.) Будагов I158; умыр- / umr- тат., баш., Р I1791 (казан.); оур- / our- ДТС364; о:р- / o:r- тув.; ор- / or- хак., саг.
Как видно из перечня, исходной для всех является форма оур-, из которой в результате потери назального элемента в –- развилась форма our- и общераспростра ненная омур- / омыр- ~ умыр-, образовавшаяся под влиянием обоих лабиальных гласных (оу- > ому-).
Тув. о:р- < оур-, хак. ор- < о:р-.
Таким образом, форма оур- современного туркмен ского языка первичнее формы our-, приводимой в сло варе Махмуда Кашгарского.
1. “ломать(ся) (в суставах)” – турк. (оур-); “выла мывать” – турк., тув.; “выламываться” – турк. (оур-); “сламывать” – турк.; “отламывать” – каз., ног., ккал., Р I1168 [кир. = каз., тел. (“отламывать с краю”)], Будагов I; “разламывать” – ног., ккал.; “выворачивать(ся)” – турк. (оур-); “откалывать” – турк. (омур-); “отрывать боль шой кусок” – ног., тат., баш.; “хватать руками”, “выдер гивать”, “откусывать” – Р I1168 (казан.); “отрывать” – ккал.; “расчленить”,”делить на части (тушу)” – каз.; “выламы вать”, “отделить (напр., кости при разделе туши) – тув.; “расщеплять” – ДТС [лучше: “раскалывать” – о кости. – Э. С.]; “подрезать” – турк.;
2. “разворотить” – кир.; “разрушить” – кир. “(с)валить” – турк.;
3. “сбивать” – тув.»
(См. Севортян I, 461 – 462).
Наличие фонетических вариантов рассматриваемого слова и в уральских языках дает основание утверждать, что оно урало-алтайское. Осет. mur / mur “кроха”, “крошка”, “крупица”, “кусочек” (см. выше) восходит к кбал. umur / muru “крошка”.
276. хомпар / хомпур / хомпура – осет. къумбара
Xompar в кбал. «вид пистолета»; балк. «ядро»; xompar atyw спорт. «толкание ядра»; xompur / xumpur / xompura в кбал. «кобура» (см. Тс. кбал. яз. III, 807, 808; Кбал.– рус. словарь, 710, 712) – осет. qumbara «мортира», «ядро» (Абаев III, 315). «Ср. тюрк. qumbara “бомба” (Радлов II 1052), перс. xumbara id., авар. gumbara “мортира” (Абаев III, 315).
По М. А. Хабичеву, «тур. кумбара “бомба” в осетин ском языке сохраняет более старые значения хъумбара (АИЭС, II, 315) “мортира”, “ядро”» (Хабичев III, 125).
277. Хурзук
Xurzuk, название карачаевского селения у истоков Кубани, у подножия Эльбруса, Карачаевского района Ка рачаево-Черкесской республики.– «Вместе с осет. duq “ямка”, “лунка” (в детской игре) , – пишет В. И. Абаев, – сближается с коми dugu “ямка”, “лунка”, русск. дук, дучка “ямка”, “лунка”. Ср. duq. Название селения в Клу хорском районе Xurzuk образовано, по-видимому, из Xur– dzuq “каменистая впадина” и, стало быть, является осетинским (ОЯФ I 285)» (Абаев II, 406).
Однако, во-первых, кто прошел по Хурзуку, должен знать, что понятия «ямка», «лунка» (в детской игре), дучка не сравнимы с рельефом этого пространства, во-вторых, название местности имеет весьма прозрачную этимологию «река ущелья». Чтобы было понятно некарачаевцу, изложу историю формирования этого топонима, представленную в статье вашей покорной слуги “О протобулгарских геогра фических названиях в верховьях Кубани” (в сборнике “Во просы взаимовлияния и взаимообогащения языков. Труды КЧНИИ ИФЭ.– Черкесск, 1978, с. 103 – 131).
Х.– М. И. Хаджилаев считал, что Хурзук образован от древнетюркского Хузурук «хвост» в результате метатезы и стяжения корня (Хаджилаев, 29 – 32). Аналоги подобного формирования топонимов имеются. Так, например, «Соф руджу – название ледяной вершины над самыми истоками долины Теберды и название речки, берущей начало от этого ледника. Среди правобережных имеется вершина Уллу-Муруджу (см. ниже). Общий компонент названий этих двух вершин – уджу – ср. с ужу названия скалы Хайа-ужу на правом берегу реки Хемчик, притока Ени сея; ср. также тур. удж, уз. уч, баш., ног. уш – “верх”, “верхушка”, туркм., кум., кбал. уч, ног., баш. уш, уз. уч – “вершина”, уз. уч “макушка”, тур., аз., гаг., тат., кум., кбал., кир., уз., лоб., алт. уч – «макушка» и т. д. (свод мне ний см. Севор тян I, 611). Отсюда следует, что Софруджу расчленяется на софр и уджу “его вершина”. Софр пред ставляет собой не что иное, как чув. с’вар “рот”, “пасть”, “ущелье”. С’вар “ущелье” + уджу “его вершина”, “его верх” дало С’варуджу > Cаваруджу > Савруджу > Соф руджу “Верх ущелья”, “Вершина ущелья”, т. е. “Верхний край ущелья” (см. Байчоров IV, 110 – 111). Поэтому нам дума ется, что Хурзук мог быть образован, как думал Х.– М. И. Хаджилаев, “от древнетюркского Хузурук “хвост” в ре зультате метатезы и стяжения корня” (см. выше), в зна че нии “Край (конец) ущелья”. Но имеется и иное объясне ние формир– вания данного топонима.
В древности Кубань именовалась по– разному потому, прежде всего, что называлась различными народами по ее истокам. Axardej – название реки, берущей начало у Кавказа и впадающей в Меотиду (см. Страбон, 480), т. е. Кубань в языке местного населения. Первым компонентом сложного Axardej является axar (~aur / auz / ayz “рот, пасть (ущелья)”.У Птолемея эта река называется Ovardais (см. Абаев II, 367), в “Армянской географии VII в.” – Valdanis / Vardanes (Патканов, 29). Если все упомянутые названия крупной кавказской реки вытеснены с языков гидронимом Kuban, то у истоков этой реки, у подножия Эльбруса, мы сталкиваемся с такими наименованиями при токов, которые представляют собой фонетическое развитие отдельных компонентов гидронима Axardej и всего этого названия. Например, приток реки Kikine-qol, притока реки Ullu– Xurzuk, образующего Кубань, называется Ullu Zej, у В. М. Сысоева – Ullu-Ze (Сысоев, 46). Один из верхних притоков Кубани, в произношении В. М. Сысоева, носит название Ualla– Za (Cысоев, 113). Верховье поймы Кубани, до выхода ее из горных вершин, называется Ullu Qaraaj. Компонент этого термина aj (сопоставимый с вариантами dej / zej / zax упомянутых наименований исто ков Кубани) повторяется в азербайджанских гидронимах Karaaj, Kusaraj, Diviiaj, Atoaj, Kozluaj, Aldigan aj, Turkanaj, Krakaj, Indeaj; тур., аз. aj “горная река, протекающая в узких долинах, в ущельях”, туркм. aj “ущелье”, “овраг”, аз. ajgolu “приток”, “рукав реки”, ajagzy “ущелье реки»”, тур. ajyr “пойма”, “луг”, “хоро шее пастбище”, болгар. ajir “луговое угодье” (Мурзаевы, 247) говорят о том, что верхнекубанское aj и его упомя нутые выше фонетические варианты dej / zej / zax озна чают “река”. В. А Никонов пишет, что «карачаевцы на званы по местности на р. Карачай (из тюрк. qara “черная» и aj “вода”) (Никонов, 178). Х.– М. И. Хаджилаев иначе толкует топоним (см. Хаджилаев, 17 – 19). Однако dej (< daj) гидронима Axardej, daj(s) варианта этого гидронима Ovardai(s), aj их варианта Ullu Qaraaj, Zej истока той же Кубани Ullu Zej, Zax истока того же Ualla-Za – фо нетические варианты одного и того же слова “река”. Эти мологию слова aj см. в словарных статьях “aj”, “Kam / kan”. Тур., кум. aj “река”, а также глагольные омонимы этих слов ойр. daj-, кбал.daj- / aj- / zaj-, тат. ej-, баш. jej-, уйг. jaj- “разливать”, “расстилать”, производ ные хак. ajyn “разлив”, чув. eju “разлив реки” (Егоров, 61), древнее название реки Яика Daix (Бернштам, 18), название реки, берущей начало в Ставропольской возвышенности, Jeja, название притока Камы в Татарской республике Zej, название притока Амура Zeja, верхнекубанские aj, dej, zej, zax говорят о диалектном членении языка древних обитателей этих мест, следовательно, упомянутое выше древнее наименование Кубани, по ее истоку, Axardej и следующие диалектные варианты:Axardej, Axarzej, Ax arzax. Именно эти названия сохранились как наименования верховьев Кубани, ср. Axardej – Qaraaj, Axarzax – Xur zuk. Булгаро-савирское aur (> axur) «рот (пасть) (горы)» + daj (~daj) “река” дало Axardaj (~ Axardej) > Xardaj “Река ущелья”. Далее этот термин переосмыслен в Qara aj. Aur (> axur) “рот (пасть) (горы)” + zax “река” дало Axurzax > Xurzuk “Река ущелья”. Выпадение начального гласного в обоих случаях закономерно: чем больше от стоит начальный гласный тюркского слова от ударного, тем больше редуцируется (см. Исхаков, Пальмбах, 210 – 212) (Байчоров IV,10 –109).
278. хыршы / шырхы – осет. сэрхэ
Xyry1 в карач., yrxy1 в балк. «брусок», «оселок», «то чило» (см. Тс. кбал. яз. III, 842, 1012; Кбал.– рус. словарь, 716) – осет. srx д. «точильный камень» Абаев IV, 89). «Ср. русск. шерохий, шероховатый, шершавый, а также диал. шероховик “негладкий, ноздреватый камень” (Даль IV 629), белорусс. шершыць “тереть”, “царапать” и пр. (Vasmer. REW III 393),– пишет В.И. Абаев.– Весьма веро ятно, что вся эта группа – звукоизобразительной (идеофо нической) природы. Ср. на Кавказе балк. rx, xr “то чильный камень”, сван. erxa “белый камень” (кварц?) (Вардавелидзе и Читая. Грузинский народный орнамент, I. Тбилиси, 1939, с. 9, 46)» (Абаев IV, 89).
Ср. др. тюрк. qr– “соскребать, соскабливать, цара пать” (ДТС, 445); qrma “точеный” (ДТС, 446).
По М. А Хабичеву, кбал. «хыршы “точильный ка мень” от хыр, къыр- “скоблить”, “чистить” + аффикс имяобразования –шы. Осетинский язык заимствовал с ме татезой: срх (АОЯФ, 279) “точильный камень”» Хабичев III, 82 – 83).
279. чабук – осет. дзабуг / дзэбокэ
abuk в карач. дет. «бить, ударять (в ладоши)» (см. Кбал.– рус. словарь, 719) – осет. dzabug / dzbok “моло ток” (Абаев II, 391). «Происхождение не ясно, – пишет В. И. Абаев. – Может быть, относится к группе “звукоподра жательных” слов, рассмотренных под tymbyl “круглый”» (там же).
По В. Г. Егорову, чув. ап 1.“бить”, “ударять”; авн ап “молотить”; 2. “парить кого– либо веником”; тефс. XII – XIII вв. чап “бить, рубить”; башк. саб, тат. чаб “рубить (топором)”; “хлестать кого– нибудь горячим веником в бане”; “аплодировать”; “косить”; уйг. чап “рубить”; “ко сить (траву)”; алт. В. чап, тув. шап, хак. сап, казах. саб, к. калп. саба, сава (диал.) “бить”, “избивать”; “ругаться”; кирг. чаб “бить”, “ударять”; хак. ас’ сап “молотить”; “ба рабан сап “бить в барабан”; кирг. саба, тув. сава “бить шерсть”» (Егоров, 203). Чув. апкч “молоточек” (Рус.– чув. слоарь, 350) от ап “бить”, “ударять” + аффикс –кч.
Осет. dzabug / dzbok “молоток” восходит к кара чаево– балкарскому abuk дет. “бить, ударять (в ладоши)” от ab– “бить, ударять” + уменьшительный аффикс –uk.
280. чабыўул / цабыўул – осет. цапўал
ap– / cap– в кбал.1. «бежать»; 2. «быстро двигаться в одном направлении» (об автомобиле, поезде и т. п.); 3. «быстро проходить, быстро протекать» (о времени); 4. «на падать, совершать набег (грабеж)»; 5. «нападать» (о мед веде, собаке и т. п.); 6.«на– брасываться с жадностью на что– либо» (съестное, привлекательное и т. п.); 7. «ки даться, бросаться на кого-л., лезть в драку»; 8. «хвататься, прибегнуть» (см. Тс. Кбал. яз. III, 875 – 876). Отсюда abywul / cabywul 1. «набег, нападение»; 2. «нападение» (хищных животных, насекомых и т. п.); 3. «наступление, нападение (войск)»; 4. «атака» (см. Тс. кбал. яз., 850 – 851) – осет. capwal «бег лошади» (Абаев II, 288). «Ср. тюрк., – пишет В. И. Абаев, – apa “рысь”, “галоп”, “бег”, “езда”, apal “быть пущену вскачь” (Радлов III 1920)» (Абаев II, 288).
281. чагъыр – осет. дзагъыр
ayr карач. II. «пятнистый; пестрый» (Кбал.– рус. словарь, 720); ayrkz «пестроглазый, с крапинками (пе стринкой) в глазах (о животных)» (там же) – осет. dzayr «широко раскрытые устремленные на что– либо глаза» (Абаев II, 389). «Сближается с группой слов сход ного звукого типа со значением “отметина”, “выделяю щийся признак” (у человека и животных), – пишет В. И. Абаев. – Ср. предыдущее слово dzaul / dzaol, danol: cstyt dzaul knyn (“косо смотреть” – С. Б.). Подробнее см. под словом zyar “имеющий белое пятно на лбу”. К др. инд. jgara- “бодрствование”, ав. Jauru “бодрствующий” слово никакого отношения не имеет, вопреки Вс. Миллеру (Оэ III 152; Gr. 29). Зато несомненна связь с балк., карач. ar “бельмо в глазу”, чув. aggr “косоглазый”» (Абаев II, 389).
Ср. др.– тюрк. aqyr «пепельно-серый» (о глазах) (ДТС, 140); aqrat- «закатывать глаза» (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «чагъыр, сбалк. цагъыр “бельмо в глазу” от чакъ- “воспаляться”, “появляться” (о болячках) + -ыр – аффикс отглагольного имяобразования. Сюда примыкает осет. дзагъыр (АИЭС, I, 388) “широко раскрытые устремленные на что-либо глаза”» (Хабичев III, 49).
282. чай / цай – осет. ц’aй
aj / caj в др. кбал.«река» (см. выше, словарные статьи «Kam / Kan», «Xurzuk», а также Байчоров IV, 108 – 110) – осет. caj «колодец» (Абаев II, 329). «Слово, – пишет В. И.
Абаев, – идет из персидского через грузинское посредство. Ср. перс. h, груз. a, сван. a “колодец”. Персидское h восходит к иран. va- (ata-), которое сохранилось в осетинском как старое иранское наследие, но со значением “озеро”: cad. Таким образом caj и cad представляют исторически одно и то же слово, хотя это сейчас уже не осознается. Ср. в этом отношении слова axoyr и xonyn, zian и zyn. Cр. cad. ОЯФ I 51 прим., 519» (Абаев II, 329).
Однако, ср. кбал. daj- / zaj- «3. разливать», алт. dajyq «наводнение, потоп», тув. ajyq «ливень» (ЭСТЯ на “”, “Ж”, “Й”, 77), хак. ajyn «разлив»; тур., аз. aj «горная река, протекающая в узких долинах, в ущельях», туркм. aj «ущелье», «овраг», аз. ajgolu «приток», «рукав реки», ajagzy «ущелье реки», тур. ajyr «пойма», «луг», «хорошее пастбище», болгар. ajir «луговое угодье» (Мурзаевы, 247).
283. чакъ1 / цакъ1 – осет. цакъкъ
aq1 / caq1 в кбал.1. «время, пора, период»; 2. «период, эпоха» (в жизни человечества, государства, общества и т. п.); 3. «время (года)» (см. Тс. кбал. яз. III, 862) – осет. caqq «возраст» (Абаев II, 289). «Из тюрк. aq “возраст”», – пишет В. И. Абаев (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «чакъ, цакъ “время”, “пора”.
Отсюда осет. цахъхъ (АИЭС, I, 289) “возраст”» (Хабичев III, 97).
284. чакъынджик / чакъынжик / цакъынзих
– осет. дзэгъындзэг / дзэгиндзэг
aqyndik / aqynik / caqynzix в кбал. «сорока» (см. Кбал.-рус. словарь, 723; Тс. кбал. яз. III, 864) – осет. dzyndzg / dzindzg «сорока». «Ср. карач. aqndik, балк. qndik “сорока”, – пишет В. И. Абаев. – Слово имеет звукоподражательный характер (dzag- dzag); ср. перс. za() “ворона”, “сорока”, a-zag “треск”, согд. z- (z’) название какой-то птицы и др. Те же эле менты с перестановкой согласных (ak-ak / ka-ka) имеем в груз. ka’kac’i “сорока”.ОЯФ I 50»(Абаев II, 392).
По М. А. Хабичеву, кбал. «чакъынджик, сбалк. цыкъынзик “сорока”, “галка” от чакъын- (КБИС, 157) “издавать галочий (сорочий) звук” + аффикс с уменьши тельным значением -джик. Ср. тур., чаг. сакъсагъан (РС, IV, 257), чаг. сакъизгъан (РС, IV, 251), тат., каз. сау скъан (РС, IV, 239), уйг., шор., леб., кюэр. сагъыскъан (РС, IV, 269), алт., тел. санъыскъан (РС, IV, 287) “со рока”, чув. чакак (ЧРС, 521) “сорока”, монг. шаазгай (МРС, 637) “сорока”. К карачаево-балкарскому названию восходят аб. къIанджьа (АбРС,249) “ворон”, “ворона”, абх. ашшагъынч, ашшагъыч (РАС, 522) “синица”, ад. къандж (ТСАЯ, 273), каб.-ч. къанджэ (ЭСАЯ, А – Н, 220) “сорока”, осет. дзгъындзг, дзгъиндзг (АИЭС, I, 392) “сорока”» (Хабичев III, 40 – 41).
285. чам / цам – осет. цам
am / cam в кбал. «шутка», «юмор» (см. Кбал.-рус. словарь, 725) – осет. cam «стыд» (Абаев II, 288). «Проис- хождение не ясно», – пишет В. И Абаев (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «чам, сбалк. цам “шутка”, чамлан- “ругать”. Отсюда осет. цам (ОРС, 507) “стыд”, “виновник”. Ср. еще туб., леб. чам (РС, III, 1987) “упрек” (Хабичев III, 97).
286. чап- / цап- – осет. сапп
ap- в кбал. 1) «бежать»; 2) «нападать» (на кого-либо, на что-либо); «совершать набег (грабеж)»; 3) «ки даться , бросаться» (на кого-либо); «лезть в драку»; 4) пе рен. «перебить, прервать»(кого- либо, что-либо); 5) «хва таться, прибегнуть»; 6)«хлынуть, устремляться» (см. Кбал.-рус. словарь, 718 –719) – осет. spp «рысь» (аллюр) (Абаев IV, 72). «Сближается с тюркскими фактами: балк. cap, ap “бежать рысью” (Материалы 190), уйгур., алт., джагат. ap “скоро ехать”, “скакать” (Радлов III 1917). Вероятно, звукоизобразительной природы», – пишет В. И. Абаев (Абаев IV, 72).
287. чап / цап ~ чаппа / цаппа – осет. цапп / ц’aппэ
ap / cap ~ appa / cappa в кбал. – одни из многочис ленных неполных повторов имен прилагательных, обра зующих интенсивную форму этой части речи, например: al «седой» – ap-al / appa-al «седой-преседой», «очень седой»; ср. также: qara «черный» – qap-qara / qappa-qara «черный-пречерный»; sary «желтый» – sap-sary / sappa- sary «желтый-прежелтый», kk «синий» – km-kk «синий-пресиний», qyzyl «красный» – qyp-qyzyl / qyppa- qyzyl «красный-прекрасный» – осет. capp / capp «снаряженность», «готовность», «исправ ность». «Вероятно, из тюрк. jap- «делать», «исполнять», «строить», «кончить работу» (Радлов III 260)», – пишет В. И. Абаев (Абаев II, 330).
288. чардакъ / цардах – осет. цардакъ
ardaq / cardax в кбал. «чердак» (cм. Тс. кбал. яз. III, 878) – осет. cardaq “навес”, в частности, возле святилища, где располагались пирующие; “чердак” (Абаев II, 290). «Из тюрк. ardaq “навес” < перс. ar taq. На значение осетин ского слова повлияло, возможно, русск. чердак», – пишет В.И.Абаев (там же, 290).
По М. А. Хабичеву, кбал. «чардакъ “чердак” от чыр “верх”, “потолок”; “крыша” + аффикс предназначения
-дакъ. Отсюда осет. цардахъ (АИЭС, I, 289) “чердак”. Ср. кар. т., крм., тур., тел. чардакъ (РС, I, 1869) “верхний по кой”;“балкон”, “чердак”» Хабичев III, 83).
289. чат / цат – осет. ц’aсс / ц’aссэ
at / cat в кбал. 1. «лощина, ложбина»; 2. анат. «про межность» (см. Кбал.-рус. Словарь, 728) – осет. cass / cass «щель», «скважина», «ущелье», в дигорском вообще «дыра» (Абаев II, 330). «Ср. вейнах. ca, o “ущелье”, а также тюрк. (уйгур.) at “щель”, “ущелье”», – пишет В. И. Абаев (там же).
290. четен / цетен – осет. цетене
eten / ceten в кбал. 1. «плетенка; плетеное изделие / плетеный»; 2. «корзина, сумка; короб, плетеный ящик; са петка»; 4. «(плетеный) кузов» (см. Кбал.-рус. словарь, 732) – осет. д. ceten «корзина (для рукоделия и пр.)» (Абаев II, 311). «Из тюрк. etan (ног. eten) “плетень”, “плетенка”, карач. eten “корзина”», – пишет В. И. Абаев (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «четен, сбалк. цетен “кор зина”; “плетень”, “частокол”. Отсюда осет. д. цетен (АИЭС, I, 311) “корзина”, сван. чвед, чвд (КЭСКЯ, 107) “стена”. Ср. алт., тел. чеден (РС, III, 1985) “плетень”, “частокол”» (Хабичев III, 84).
291. чёгюч / цёгюц – осет. дзэккор
g / cgc в кбал. «молоток, молот» (см. Кбал.-рус. словарь, 733) – осет. dzkkor и. «деревянный молот, коло тушка» (Абаев II, 392). «Из монг. tsokur “молот”, “коло тушка” от oki “ударять” (Ramstedt 429)», – пишет В. И. Абаев (Абаев II, 392).
Однако ср. др.– тюрк. ekk «молот, молоток» (МК 40912) (ДТС, 143); возможно, осет. dzkkor и монг. tsokur – ротацирующие варианты карачаево-балкарских g / cgc «молоток, молот».
292. чойун / цойун – осет. цўан / циўан
ojun / cojun в кбал. 1. «чугун / чугунный»; 2. «чугун, ко тел» (Кбал.-рус. словарь, 737) – осет. cwan / ciwan «чу гун»; в иронском только в сложении cwajnag (из cwan-ag) «чугунный котел» (Абаев II, 319). «Тюркское слово, широко распространенное в кавказских языках, – пишет В. И. Абаев, – тюрк. ojun, uhun, jn, перс. udan, мегр. uvani, ivani, чан. uveni, oeni, груз. (диал.) oina (Беридзе), сван. weni “котел”, авар. ojen, вейнах. uon, on, uina, каб. uan, убых. uwan, абх. wan, абаз. uan. Русск. чугун относится сюда же. В дигорском диалекте со хранилась форма, более близкая к русской: cigon “чугун ный котелок”. Значения “чугун” и “котел” повсюду пере плетаются» (Абаев II,319).
По М. А. Хабичеву, кбал. чойун, сбалк. цойун, цуан “чугун”, “котел” от чой (РС, III, 2003) “чугун”, “железная руда” + имяобразующий аффикс -ун. Ср. тел. чойгъон “чугунок”, алт. “чайник”, кар. к. чойун “чугун”. Аб. чгвын (АбРС, 427) “чугун”, “чугун” (металл), чуан “ко тел”, абх. ачуан (РАС, 295), ад. шьыуан (ЭСАЯ, П– 1, 144), каб.-ч. шыуан (РКЧС, 303) “котел”, шыгун “чугун” (металл), мегр. чувани, чивани, сван. чуени “котел”, осет. цуан, циуан (АИЭС, I, 318) “чугун”, осет. цуайаг (ОРС, 515) “котел”» (Хабичев III, 84).
293. чомарт / цомарт – осет. дзумард
omart / comart в кбал. «щедрый» (Кбал.-рус. словарь, 736) – осет. dzumard д. «щедрый» (Абаев II, 400). «Из тюрк. jmard, – пишет В. И. Абаев. – Последнее из перс. javanmard “щедрый”, “ве ликодушный” (там же).
294. чубур2 / цубур2 – осет. цыбыр / цубур
ubur2 / cubur2 в кбал. «короткий», «куцый» (см. Кбал.-рус. словарь, 737) – осет. cybyr / cubur «короткий» (Абаев II, 320). «Ср. русск. (диал.) чупырка “коротыш”, “малорослый”, чубурок “деревяшка”, балк. ubur “куцый”. Относится, – пишет В. И. Абаев, – к группе слов типа cbr / kbr / tbr, обозначающих “круглое”, “выступающее” > “об рубленное” и т. п. и разобранных под словом tymbyl “круглый”. Наиболее близким по звучанию к cybyr явля ется слово dzybyr, dzyvyr “соха” (по расщеплению значе ния: “острый» < > “тупой”, “куцый”, “короткий”)» (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «чубур “короткий”, “куцый”, “маленький” от чуб-, который в современном карачаево– балкарском языке звучит джум- “съёживаться”, “сжи маться”; “жмурить”; “сжимая округлять”. Неотделимо осет. цыбыр (ОРС, 515) “короткий”» (Хабичев III, 104).
295. чурукъ / цурукъ – осет. цырыкъ / цулукъ
uruq / curuq в кбал. «обувь на каблуке» (см. Тс. кбал. яз. III, 931) – осет. cyryq / culuq 1. «сапог»; 2. «кожаный сосуд» (Абаев II, 327). «Из тюрк. aru, aruq, arq “род кожаной обуви”, “сапог”, сюда же перс. rq, курд. arux “род обуви”, авар. erek “чувяк”, балк. uruq, erik id., адыг. ruq, каб. rqu “сапог” и др. Засвидетельствовано и в южнорусских говорах: крым. чарык “мягкий сапог”, донск., терск. чирики “обувь”. Дигорское culuq “кожаное ведерко”, “кожаный сосуд”, хотя и совпало по звучанию с culuq “сапог”, имеет свои особые соответствия: тюрк. su luq “дорожный мешок для провизии” (Радлов IV 776 – 3 КВ II 241), адыг. suluq “кожаный сосуд наподобие ведра, в сложенном виде носился под седлом”, чеч. ilik “ведро”, русск. (диал.) челек, чилек, чиляк “ведерко”, “черпак”. Вс. Миллер. ОЭ II 116; Gr. 9» (Абаев II, 327). Ср., однако, ди горское culuq «кожаное ведерко», «кожаный сосуд» с кбал. suwluq / sulux «фляжка».
По М. А. Хабичеву, кбал. «чурукъ, сбалк. цулукъ – фонетический вариант чарыкъ, дифференцированный в смысловом отношении. И, пожалуй, менее убедительным будет объяснение из тюрк. чюр-, джюр- “ходить” + аф фикс -укъ, т. е. “то, что создано для ходьбы”. Аб. чрыкъв (АбРС, 428) “сапог”,“сапоги”, ад. щырыкъу (ТСАЯ, 670), каб.-ч. шырыкъу (КРС, 435), осет. цырыхъ, цулухъ (АИЭС, I, 326) “сапог”» (Хабичев III, 84 – 85).
296. чучхур / цуцхур – осет. цыцхыр / цыхцырэг / цухцур
uxur / cucxur в кбал. «водопад» – осет. cycxyr, cyx cyrg / cuxcur «вода, падающая с желоба»; иногда так зо вется и самый желоб (Абаев II, 327). «Перестановка из cucxur, – пишет В. И. Абаев. – В основе лежит, как мы думаем, слово xur “вода” южнокавказского (картвель ского) происхождения» (там же).
Однако в кбал. uxur / cucxur «водопад» – в одном словарном гнезде с uxu-/ cucxu- «ковырять, копать, рыть»; 2. перен. «подкапываться под кого-л»; uxul- гл. страд. от uxu-; uxuluw имя действ. от uxul-; uxut- гл. понуд. от uxu-; uxutul- гл. страд. от uxut-; uxutuluw имя действ. от uxutul-; uxutuw имя действ. от uxut-; uxuw имя действ. от uxu-; uxu- гл. взаимн.- совм. от uxu-; uxuuw имя действ. от uxu- (см. Тс. кбал. яз. III, 937 – 938).
По М. А. Хабичеву, кбал. чучхур, сбалк. цуцхур, цух цур “водопад”. При буквальном переводе слово означает “роющая”, “делающая яму”. От него неотделимо осет. цыхцыр, цыхцырг (ОРС, 518) “струя”, “водопад”, “кас кад”» (Хабичев III, 26).
297. чыккыр / джыккыр / цыхкыр – осет. цэхгэр
ykkyr / dykkyr / cyxkyr в кбал. «кадка; бочка; чан» (см. Кбал.-рус. словарь, 742) – осет. cxgr «кадушка» (Абаев II, 310). «Cр. балк. kkr “кадушка”. Дальнейшие связи не ясны», – пишет В. И. Абаев (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. чыккыр, джыкгыр, сбалк. цыккыр, зыкгыр “кадушка”. На основе карачаево-бал кар ского языка возможно несколько объяснений: джык кыр от джык (ср. кир. джыгъач “дерево”) “дерево” + имя обра зующий аффикс -кыр; джык “дерево” + кыр- “выскабли вать”, т. е. “полое дерево”; чык “вогнутый” (ср. чык “во гнутая сторона альчика”) + имяобразующий аф фикс -кыр, т. е. “вогнутое”… Осет. цхгр (АИЭС, I, 309) “кадушка”» (Хабичев III, 85).
298. чына / жингирик / зингирик – осет. цына
yna карач. / iirik / ziirik балк. 1. «локоть»; 2. «по ворот дороги, колено, изгиб чего-л.» (Тс. кбал. яз. III, 948; I, 909) – осет. и. cyna «минеральный осадок (от реки, ис точника)», cynadur «осадочная порода» (Абаев II, 322). «Этимологически неясное слово, – пишет В. И. Абаев. – Созвучно с названием нескольких русских рек: Цна назва ние реки (1. приток Мокши в бассейне Оки; 2. левый при ток Припяти; 3. река, впадающая в озеро Мстино на севере Московской области). Созвучие это может быть случай ным» (там же).
Синоним слова yna – Diirik (> iirik см. выше) – название одного из левых притоков Теберды, притока Ку–
бани.
По В. Г. Егорову, чув. «чике “локоть как мера длины” (расстояние от локтя до конца среднего пальца); два чике составляют хур (см.); чаг., узб. С, алт. В, ойр. чаганак, хак. чыанах, кирг. чыканак, ног., к. калп. шыганак, желт. уйг. тикенек “локоть”» (Егоров, 325). Кбал. yna “локоть” – cтяженный вариант перечисленных, однако к ним близок его синоним diirik “локоть”, “поворот до роги”, “колено”, “изгиб чего-либо”, название притока реки Теберды (см. выше). Изложенное дает основание предпо ложить, что осет. и. cyna “минеральный осадок (от реки, источника)”, как и кбал. yna, восходит к нестяженному варианту diirik.
299. шалбар – осет. салбар
albar в кбал. «штаны, шаровары» (см. Кбал.-рус. сло варь, 748) – осет. salbar «шаровары», «брюки» (Абаев IV, 26). «Персидское слово, распространившееся от Индий ского океана до Балтийского моря» (Tomaschek 807), – пи шет В. И. Абаев. – Ср. перс. alvr, arvl, курд. elvr, arval, афг., бел. alvr; на тюркской почве: анат. alvar, каз. albar, ног. albar, кум. albar и др. (Дмитриев. Строй тюркских языков. М., 1962, с. 552); на Кавказе: арм. alvar, груз. arvali, сван. alvr, albr, чеч., инг. arbal; в евро пейских языках: гр. , , в позднелатин ском saraballa, русск. шаровары, в литературном языке также шальвары (Лермонтов), пол. Szarawary. По проис хождению – древнее иранское слово (“мидийские штаны”).1 Восстанавливается древнеиранская форма – *ara-vra, где ara- = гр. “бедро” (см. skil), бу квально “чем покрывают (vra-) бёдра” (Nyberg. Ein iranisches Wort im Buche Daniel. MO XXV 178 – 204. – Knauer. Sarabara. Glotta 1954 XXXIII 100 – 228). В осетин ский вошло, однако, не как исконное иранское наследие, а через тюркское посредство; ср. выше кум., ног. albar» (Абаев IV, 26 – 27).
По М. А. Хабичеву, кбал. «шалбар “шаровары”. Cр. каз. шалбар (РС, IV, 967) “широкие брюки”, “шаровары”, тел., алт. шалбыр “кожаные шаровары”. Аб. шарбал (АбРС, 439) “домотканное сукно”, осет. салбар (ОРС, 464) “шаровары”» (Хабичев III, 85).
300. шатыр – осет. цатыр
atyr в кбал. 1. «шатёр, шалаш»; 2. «палатка» (Тс. кбал. яз., 976) – осет. catyr и. «шатер» (Абаев II, 292). «Из тюрк. atr; сюда же перс. atr “зонт”, adir, adar “чадра”, “шатер”, каб. atr, чеч. atr, авар. adir, дарг. atir, лезг. adur. Слово заключает, по-видимому, индои ранский корень had- “давать тень”; ср. др. инд. had- “давать тень”, “покрывать”, hattra “зонт”. В осетинский воспринято из какого-либо тюркского или кавказского языка» (там же).
Ср. др. тюрк. atr I “шатер”, “палатка” (ДТС, 142).
По М. А. Хабичеву, кбал. «шатыр, чатыр, сбалк. ца тыр “шатер”, “палатка”. Ср. каз. шатыр (РС, IV, 969) “па латка”, тур., тат., кар. т., тоб., кюэр. чатыр (РС, III, 1898) “шатер”, “палатка”, “изба”, “занавес перед крова тью”. Аб. чатыр (АбРС, 426), осет. цатыр (ОРС, 508) “шатер”» (Хабичев III. 85).
301. шийакы / шыйакы – осет. сиакъ
ijaky / yjaky в кбал. 1.«склеп», «гробница», «сарко фаг»; 2. «клад» (см. Тс. кбал. яз. III, 950; Кбал.– рус. сло варь., 756) – осет. siaq «громадный», «громадина», «вели кан» (Абаев IV, 101). «Ср. карач. iaq “древний могильник” (СМК XLIII 77), – пишет В. И. Абаев. – Древние надмо гильные сооружения (курганы, мавзолеи, склепы) нередко поражают воображение своими размерами. Отсюда связь значений: “могильник” – “громада” – “великан” (Абаев IV, 101).
Однако в карачаево– балкарском языке нет слова iaq, с которым сравнивает В. И. Абаев осет. siaq “громадный”, “громадина”, “великан”, а есть ijaky / yjaky, употреб ляемое, за редким исключением, как определение к слову qabyr “могила”, qabyrla “могилы”. Называются они так вовсе не потому, что “поражают воображение своими крупными размерами”, наоборот, они, в подавляющем своем большинстве, мелкие, а потому, что оставлены не ким древним ijaky / yjaky. Стало быть, рассматривавши– еся здесь слова остаются неэтимологизированными.
302. шиндик / шинтик – осет. сынтэг
indik в карач., intik в балк. «табуретка», «стул» (см. Кбал.-рус. словарь, 751) – осет. и. syntg «кровать»; д. urunduq id.; у анатолийских осетин yntg «sofa», «сouch» (Thordarson. Some notes on Anatolian Ossetic. AO 1971 XXXIII 165) (Абаев IV, 204). «Из synt + формант -g; см. 2synt, – пишет В. И. Абаев. – Балк., карач. indik “ска мейка” следует отделять от тюрк. sunduq “ящик” и сбли жать с осет. syntg. Контаминацией тюркского и осетин ского слова является, возможно, и адыг. andak “высокое кресло в виде трона, с которого князь (княгиня) наблюдал за народными торжествами” (см.: Керашева. Особенности шапсугского диалекта. Майкоп, 1957, с. 139)» (Абаев IV, 205). 2Synt / synt в осет. “носилки”; специально: “но силки, на которых несут покойника» (см. там же, с. 204). «Вероятно, стяжение из sjn-t от sjyn “лежать” с по казателем множественности –t, который со временем перестал осознаваться (русск. носилки – также plurale tan tum), – пишет В. И. Абаев. – Этимологически и по значе нию ср. др. инд. ayana- “ложе”, пар. (из инд.?) n “ко лыбель” (Morgenstierne. IIFL I 290). Случайно ли созвучны табас. int, агул. int “колыбель”? Дальнейшее см. под sjyn. Ср. mrdsint, syntg» (Абаев IV, 204).
По М. А. Хабичеву, кбал. «шиндик “стул”. Cр. с сан дыкъ “сундук”; “ящик”; “гроб”. Каб.-ч. шэнт (КРС, 430) “стул”, осет. сынтг (АОЯФ, 279) “кровать”» (Хабичев III, 86).
Приведенные здесь этимологии не удовлетворяют нас потому, что вряд ли можно встретить путающего “стул” c кроватью, c cундуком, с ящиком, со скамьей и даже с гро бом. В древнетюркском языке имеется слово n “постель”, “ложе” (МК III 140) (ДТС, 524). “Стул” отличается от него, прежде всего, своим вертикальным положением. Ка рачаевское выражение yn tur-“становиться на дыбы” (см. Тс. кбал. яз. III, 1010) наводит на такую мысль: др. тюрк. yn + tik / dik “вертикальный” сформировало кбал. intik / indik “стул”, “табуретка”; “кресло”; отсюда осет. и. syntg “кровать”.
303. шкилди / ишкилди / ишхилди – осет. ск’елду
Ikildi / kildi в карач. / ixildi балк.: qara ~ «черника»; qyzyl ~ «брусника» (см. Кбал.-рус. словарь, 310, 311, 751) – осет. skeldu д. «брусника», «Vaccinium vitis– idaea»; и. mskoy id. (Абаев IV, 124). «Как и иронское название ягоды (см. mskoy), – пишет В. И. Абаев, – skeldu идет из местной, кавказской народной ботанической терминоло гии; ср. балк., карач. kildi, xildi, xld “брусника”, qara kildi “черника”, сван. keri “рододендрон”, skel название ягоды (?), груз. askili «шиповник». – Ср. sk’ldzoj, xsly» (там же, 124).
По М. А. Хабичеву, кбал. «ишкилди, шкилди “брус ника” прежде было объяснено от ич “нутро” + къылды “делающее”, “наполняющее”. Видимо, можно объяснить и от иш < йуш (ДТС, 282) “зеленый” + килди, где къыл, кыл “волос”; “лист” + -ди – аффикс обладания. Оно могло иметь значение “зеленолистая”. Слово собственно карачаево-балкарское (древнеаланское). Отсюда осет. д. счъелду (АОЯФ, 277) “брусника”» (Хабичев III, 27).
304. шыбыр / шыбырт – осет. сыбыртт / сибиртт
ybyr / ybyrt в кбал. «шорох, шум, шарканье (но гами)»; ybyrda- «шептать» (см. Тс. кбал. яз. III, 1007) – осет. sybyrtt / sibirtt «звук», «звук речи», «(короткий) ше пот» (Абаев IV, 181). «Ср. тюрк. sbr, br “шепот”, “шорох”, sbrda, bra “шептать” (Радлов IV 670, 671. – Ног.-русск. сл. М. 1963, с. 317. – Русско-карач.-балк. сл. М., 1965.– Юдахин 470. – Дмитриев. Строй тюркских язы ков. М., 1962, с. 501. – Joki 270. – Rsnen. Versuch 445), – пишет В. И. Абаев. – Звукоподражательной природы. Ср. явно звукоподражательные осет. sybar– sybur “шорох” (ГО § 149), русск. шеваршить и т. п.» (Абаев IV, 182).
305. Шырдан – осет. Сырдон / Сирдон
yrdan в кбал. имя одного из героев карачаево-бал карского нартского эпоса – осет. Syrdon / Sirdon «имя од ного из популярнейших героев осетинского («нартов ского») эпоса» (Абаев IV, 207). «Еще Шифнер (1868) про изводил имя Syrdon / Sirdan от syrd / sird “зверь”, – пишет В. И. Абаев. – Если так, то Syrdon примыкает к другим “зооморфным” именам нартовского эпоса – таким, как Wrxg (от *varka- “волк”), Wyryzmg (от varza- “кабан”). Формант -on – патронимический. Имена, снаб женные этим формантом, характерны для старой антропо нимии осетин; ср. имена легендарных родоначальников осетинских фамилий Cradzon, Qsgon, Cxlon, а в данном словаре также имена Ojnon и Sidmon. – Данный герой и его имя известны также другим народам Кавказа, у которых бытует нартовский эпос: балк. rdan, irdan, каб. rtan, инг. (Botoqo) irtta, (Botoqo) ertuqo. В топо нимии Балкарии встречается название rdan-aiaq-z “след ноги Шырдана” (Коков, Шахмурзаев. Балк. топоним. сл. Нальчик, 1970, с. 149)» (Абаев IV, 208).
306. ыпчыкъ / ыфчыкъ / ыфцых – осет. эфцэг
Ypyq / yfyq / yfcyx в кбал. «перевал» (см. Кбал.-рус. словарь, 759, 760) – осет. fcg 1. «шея»; 2. «перевал» (Абаев II, 108). В. И. Абаев пишет: «Вероятно, старый вклад из адыгских языков; ср. каб. po – “шея”; перебой p > f, каб. > ос. с, а также наращение -g закономерны. Обильно представлен в топонимике Осетии и горной Ка барды. ОЯФ, I, 46, 51» (Абаев II, 108).
По М. А. Хабичеву, кбал. «ыбчыкъ, сбалк. ыфцыкъ “перевал”, “малый перевал” от ыб < аб > аў- “перевали вать”; “наклоняться”; “свалиться” + уменьшительный аф фикс -чыкъ. Ср. кбалк. аўуш “перевал” и тур. абыш (РС, I, 63) “угол между ногами”. Осет. фцг (РОС, 347) “пере вал” идет от малкарского диалекта» (Хабичев III, 26).
Однако ср. кбал. eb 1) «сноровка, навык, ловкость»; 2) «возможность» (см. Кбал.- рус. словарь, 762) с первым корнем составного ybyq / yfyq / yfcyx «перевал» (см. выше), ср. ep туркм. диал., кир., каз., ног., ккал., уз., алт., тув., p уз. диал., уйг.; ip тат. диал., баш., чув. диал. – в тех же значениях (см. Севортян I, 286). «Вторичная форма em ~ m в турецких и азербайджанских диалектах свиде тельствует о более первичной форме корня: eb, что под тверждается также производной формой ebdzil в уйгурских диалектах (Jarring39), написаниями Zenker I4 в словаре Л. З. Будагова (Будагов II347 чаг., казан.) (Севор тян I, c. та же).
307. ырхы – осет. эрх / эрхэ
Yrxy в кбал. 1) «поток; ручей; струя»; 2) балк. «навод нение» (Кбал.-рус. словарь, 759) – осет. rx / rx «балка», «лощина», «высохшее русло», «размытые рекой или дождевыми потоками места» (Абаев II, 185). «Тюрко– монгольское слово широкого распространения», – пишет В. И. Абаев (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «ырхы “поток”, “русло дож девого потока”, “высохшее русло потока”. Оно связано с др.-т. арыкъ (ДТС, 52) “ручей”, “арык”, к которому при соединен имяобразующий аффикс -ы. Осет. рх, рх (АИЭС, I, 185) “балка”, “лощина”, “высохшее русло” неот делимо от первого» (Хабичев III, 26).
308. эгер – осет. эгар
Eger (также eger it) в кбал. «охотничья собака, борзая, гончая» (см. Кбал.-рус. словарь, 763) – осет. egar (jegar) «борзая собака» (Абаев II, 411). «Ср., – пишет В. И. Абаев, – тюрк. gr, r, igr “охотничья собака” (Радлов I 695, 711, 1425), чув., венг. agr, каб. haer, инг. ier. В осе тинский слово усвоено скорее всего из старочувашского» (Абаев II, 411).
По М. А. Хабичеву, кбал. «эгер “борзая собака”, “гон чая собака”. Ср. агар (ВРС, 8) “борзая”, “гончая собака”, кумд., леб., шор. эгер (РС, I, 695) “охотничья собака”, тел. энъер (РС, I, 711), бар. игер (РС, I, 1425) “охотничья со бака”. Из карачаево-балкарского идут каб.-ч. хагер “охотничья собака”, осет. егар (АИЭС, I, 411) “борзая со бака”» (Хабичев III, 47).
309. Элтагъан
«Осет. Eltaan, – пишет В. И. Абаев, – имя великана в нартовском эпосе; нарт Сослан побеждает его в игре и снимает с него скальп (Вс. Миллер. ОЭ I 30 – 35): – Нарт. сказ. 80 – 82)» (Абаев II, 411). «Тюрко-монгольское слово; причастное образование на gan скорее всего от глагола jlt “возбуждать” и пр. (Радлов III 354), со значением “возбужденный”, “буйный”, – читаем у В. И. Абаева. – В пользу тюркского происхождения говорит и имя отца Ел тагана – Kokk = тюрк. kk “малый”, “маленький”, “щенок”. Несостоятельно и с фонетической и с реальной стороны предложенное Дюмезилем и поддержанное Бэйли сопоставление с др. иран. Vrrana название божества (G. Dumezil. A propos de “Vrdrana”. Annuaire de lInstitut de philologie et slaves, т. IX, 1949, с. 233 – 236; – Bailey, JRAS 1953, с. 112)» (Абаев II, 411).
310. элчи – осет. лци / элци
Eli в кбал. «крестьянин, селянин; крестьянский, сель ский» (Кбал.-рус. словарь, 767) – осет. lci, elci «плата, ко торую получали тагаурцы за охрану пути по Военно-гру зинской дороге в начале XIX столетия». «Из тюрк. li “правитель”, “уполномоченный”, “посланник” (Радлов I 828), собственно “правительственная (плата)”, – пишет В. И. Абаев (Абаев II, 553).
По М. А. Хабичеву, «тел., алт., тар., куман., крм., тур., чаг., аз. элчи (РС, I, 828) “правитель народа”, “по сол”, “посланник”, “вестник”, “уполномоченный”, тат. илчи (РС, I, 1496) “посол”, “вестник”. Оно заимствовано осетинским языком. В осетинском языке илци, елци (АИЭС, I, 543) – “плата эа охрану дороги”» (Хабичев III, 124).
Однако заимствованному в осетинский язык больше соответствует, по значению, др.– тюрк. eligi «надзира тель, сторож» (DTS, 170) от elig III «кисть руки, рука» (там же) (ср. кбал. eli «палец (руки)».
311. эмилик – осет. эмлык / эмеллек
Emilik в кбал. 1. “необъезженный, необученный»; emilik at “необъезженная лошадь”; emilik uwanykla “не приученные к упряжке бычки”; 2. перен. “злой, строгий» (Кбал.-рус. словарь, 767 –768) – осет. emlyk / emellek «та бунная, необъезженная лошадь», «неук» (Абаев II, 412). «Усвоено у соседей, – пишет В. И. Абаев.– Ср. каб. jemly “необъезженная лошадь”, инг. jemlk “дикий”, чеч. je malknig “дикий”, “необученный”, jemalka gavr “необъ езженная лошадь”. Вероятно, от тюрк. jml “ловить по средством приманки” (Радлов III 395)» (Абаев II, 412).
По М. А. Хабичеву, кбал. «эмилик “необъезженный конь”, “неук”. Ср. алт., тел. эмдик (РС, I, 965) “дикий”, “недрессированный”, различные варианты его по тюрк ским языкам со значениями “сосун”, “еще необъезженная молодая лошадь”, “овца , оягнившаяся к сроку”, “дойная корова” (см. СЭСТЯ, 277). Данное слово проникло в сосед ние языки: аб. амлыкъ (АбРС, 75), ад. емлыч (ТСАЯ,177) “дикий”, “необъезженный” (о лошади), каб.-ч. емылыдж (КРС, 80) “норовистый”, осет. емлык, емеллик (АИЭС, I, 411), емыллыкк (ОРС, 222) “необъезженная, необученная лошадь”» (Хабичев III, 47).
312. эмина – осет. эмынэ / эминэ
Emina в кбал. «чума, холера, эпидемия, мор» (Кбал.– рус. словарь, 768) – осет. emyn / emin «чума», «мор» (Абаев II, 412). «Усвоено у соседей, – пишет В. И. Абаев. – Каб. jemn “моровая язва”, “поветрие”, адыг. jemn “чума”, “холера» (СМК XXVI 3 37, 60), абаз. jmna “эпи демия”, балк., карач. emina “чума” (СМК XLIII 1 68), груз. (рачин.) iamani “болезнь лошадей” (Ш.В. Дзидзигури, Со общ. Акад. наук Груз. ССР, 1944, г. V, № 10, с. 1035). Тюркского происхождения (ср. кирг. emen “болезнь”)» (Абаев II, 412).
По М. А. Хабичеву, кбал. «эмина “чума” от общетюрк ского эм (РС, I, 944 – 945) “лекарство”; “средство”; “со сать”, ср. кбалк. эмин- “иссохнуть” (от болезни) + аффикс имяобразования -а, эмил- “быть сосомым”. Ср. из других тюркских языков: чаг. эмеле (РС, I, 951) “лечить”, эмечи “лекарь”, тур. эмик (РС, I, 954) “гнойная рана”, шор., леб., саг., койб. эмне- (РС, I, 962) “лечить”, куман., чаг., уйг. эмле- (РС, I, 963) “лечить”, тат. имлеу (РС, I, 1577) “за говаривание болезни”. Бузусловно, эмилик в саламелик связан с эмина. Изучаемое слово проникло в соседние языки: аб. йымына (АИЭС, I, 412)“эпидемия”, ад. емын (ТСАЯ, 174) “холера”, каб.-ч. емынэ (КРС, 80) “чума”, осет. емын (РОС, 568) “чума”» (Хабичев III, 50).
313. эмчек / эмцек – осет. эмцек / энцег
Emek / emcek в кбал. «сосок»; emek / emcek ana «молочная мать», emek / emcek qarna / qarynda «мо лочный брат», emek / emcek ege / egec «молочная сестра» …(см. Тс. кбал. яз. III, 1072– 1073) – осет. «mcek / enceg, nceg …обозначает, в широком смысле, родство, возни кающее на основе аталычества между двумя семьями, от дающей и берущей ребенка на воспитание» (см. Абаев II, 142). «Слово тюркского происхождения и означает “мате ринскую грудь”, – пишет В. И. Абаев, – ср. куман. mck, чагат. miik, казан. emg, анат., азерб. mdk, балк., кар. emek “грудь (женская)”, “сосок”;…чеч. emeg, инг. emg “молочный брат”» (там же).
По М. А. Хабичеву, кбал. «эмчек, сбалк. эмцек “жен ская грудь”, “сосок”, “вымя”, эмчек къарнаш “молоч ный.брат”. Ср. СЭСТЯ, 272: аз. эмджек, тур. емджик, крм., кар., кирг., лоб., алт. емчек, каз., ккалп, ног. емшек, кар. г. емцек, як. емсек, тат. имчэк, хак. имжек “женская грудь”; “вымя”; “сосок”… Осет. мцек, енцег, чеч., инг. емчег (АИЭС, I, 142) “молочный брат”, “эмчег” усвоены из карачаево-балкарского языка» (Хабичев III, 20).
314. эриш – осет. эрыс / эрис
Eri в кбал. 1.1) «азартный, усердный», 2) «ревнивый»;
2.1) «спор», 2) балк. «соперник, конкурент» (Кбал.-рус. словарь, 771); eriiw 1) «соревнование, состязяние»; 2) «спор, соперничество»; 3) «ревность» (там же) – осет. erys / eris «соревнование», «спор» (Абаев II, 413). «Из тюрк. jar “состязание”, “соревнование”, – пишет В. И. Абаев. – Сюда же груз. (i)erii “сражение”, “атака”, каб. er “упорный”. Первоисточником является, вероятно, гр. “спор”, “состязание”, “спорю”, “состязаюсь”» (там же).
Однако карачаево-балкарское eri, сопоставимое с осетинским eris, – производное от глагола er- (см. Севортян I, 288 – 289, 293 – 294). «В. И. Абаев полагает, – пишут Э. В. Севортян и Л. С. Левицкая,– что осет. erys / eris “соревнование, спор” заимствован из тюрк. jar “состязание, соревнование”. Сюда же он относит груз. (i)erii “сражение, атака”, каб. er “упорный”. В качестве первоисточника указывается греч. “спор, состязание” (Абаев I 413; то же о кабард. слове Шаг. ЭС I 176). Однако нам кажется, что источником осет. слова могло быть кыпч. eri “спор, упрямство”, ср. ног. eris, кум. eri “спор, упрямство”)» (Севортян, Левицкая, 149).
По М. А. Хабичеву, кбал. «эришиў “соревнование” от эриш- “соревноваться”, “упрямый” + аффикс -иў. Отсюда ад. айрыш (ТСАЯ, 176) “упорный”, каб.-ч. ерыш (КРС, 82) “упрямый”,“настойчивый”, осет. ерыс, ерис (АИЭС, I, 413) “соревнование”, “спор”» Хабичев III, 97).
315. эчки – осет. сык’ / эск’e
Eki в кбал. «коза», «козий»; qaxa (или kijik) eki «серна», «косуля», «джейран» (см. Кбал.-рус. словарь, 779) – осет. syk’ / ske, sike «серна», «Capella rupicapra» (Pallas. Zoographia Rosso-Asiatica. 1801: zeku «Antilope rupicapra») – парнокопытное из семейства антилоп , до 1 метра в длину, с небольшими рогами, концы которых за гнуты назад; наряду с горным туром (dzbdyr) была из любленным объектом охоты у горцев Кавказа» (см. Абаев IV, 192). «Ираноязычные предки осетин – сарматские пле мена – были степняками, – пишет В. И. Абаев. – Поэтому специфические термины горного ландшафта, горной флоры и фауны в осетинском преимущественно кавказ ского происхождения (ОЯФ I 48 – 51). Cюда относится и название серны ; оно примыкает к мегр. skweri, skeri “серна” (чему закономерно отвечает груз. veli id.). Суще ствует, возможно, исконная связь между картвельскими словами и адыг., каб. k “теленок”. Характерно, что в осе тинском отражен чистый корень ske без суффикса- детерминанта -r-. Заимствование из тюрк. eki, eki “коза” менее веро ятно. Случайно также созвучие с сак. ska-, согд. ske “олень”» (Абаев IV, 193).
По М. А. Хабичеву, кбал. «эчки, сбалк. эцки “коза”. Ср. в других тюркских языках: кечи, геччи, эчкю,ёски… (ИРЛТЯ, 117). Отсюда ад. чэцIы (ТСАЯ, 635) “козленок”, хотя заимствование из тюркских языков и оспаривается А. К. Шагировым» (Хабичев III, 47).
316. юлле – осет. лулэ / лолэ
lle в кбал. «трубка (курительная), чубук» (см. Кбал.- рус. словарь, 784) – осет. lul / lol «трубка курительная» (Абаев III, 47). «Через тюркское посредство из перс. lula “трубка”, “труба”, ср. тюрк. ll “курительная трубка”, – пишет В. И. Абаев. – Вошло во многие кавказские языки: груз. lula “ствол огнестрельного оружия”, лезг. lle “ствол ружья, пистолета”, табас. ll “труба”, каб. lul “куритель ная трубка”, укр. люлька, болг. лула, серб. lula, чеш., пол. lulka, рум. lulea “трубка” (Абаев III, 47).
*
* *
Итак, в данной главе мы рассмотрели свыше трехсот карачаево-балкаризмов, проникших в осетинский язык не в результате торговли или экономических связей, а в про цессе непосредственного общения. А это результат того, что части гунно-савирских племен, т. е. дигорцы, части алан ~ асов (древних карачаево-балкарцев), оставившие в Северной Осетии множество рассмотренных выше топо нимов, переходя к осетинскому языку, сохранили и слова своего языка.
Заключение
Исследуя тему «Аланский язык предков карачаево- балкарцев (Лексикология)», мы подробно остановились на истории вопроса и следах древних гуннов-савиров, древних карачаевцев в бассейне верховьев Терека (см. Предисловие), показали, что Alan, Jazyr, Dger, согласно «Родословному Древу» тюрков произошли от первопредка тюрков (глава I),анализировали малоизвестные этнонимы tarc и tarcasi (< tarc asi) «таркские асы» (глава II), дали обзор сообщений исторических источников об аланах ~ асах (глава III), проанализировали доосетинскую гунно– савирскую (= алано-асскую) этно-топонимику верховьев бассейна Терека (глава IV), происследовали огромную сис тему тюркской (гунно-савирской = алано-асской = кара чаево-балкарской, дигорской) субстратной лексики в осе тинском языке (глава V). Ниже приводится синтез всего изложенного и делаются соответствующие выводы.
Проблемы древней истории осетин и карачаево-бал карцев особо переплелись, поэтому невозможно расследо вать карачаево-балкарского не касаясь осетинского. Так, Tegej I в карач. 1. «осетинский»; tegej tiiryw «осетинка»; tegej til «осетинский язык»; II. Tegej «Осетия»; imal Tegej «Северная Осетия» (см. Кбал.-рус. словарь, 617) и часто задают вопрос: «Почему осетинский народ только карача евцы именуют tegej / тегей?» Для ответа приходится при бегнуть к словарной статье В.И. Абаева «Tgiat» в его «Историко-этимологическом словаре осетинского языка»:
«Tgiat название высшего сословия в Кобанском и в прилегающих к нему ущельях Осетии, “тагаурцы”» (см. Абаев IV, 252). «В число тагаурцев входили,– пишет В. И. Абаев, – фамилии Тлатовых, Кануковых, Мамсуровых, Есеновых, Шанаевых, Дударовых и нек. др. (Скитский. Очерки по истории осетинского народа. Изв. Сев.-Осет. научно-исслед. инст. 1947 XI 96 – 99)» (Абаев IV, 252 – 253). «Образовано, – пишет далее В. И. Абаев, – по типу фамильных названий на –a-t (ср. Dudar-a-t, Mam syr -a-t и т. п.) от имени легендарного родоначальника Tga: Tgiat – cтяжение из Tgajat, как faliaw из faljaw и т. п. Балкарцы называют всех осетин-иронцев tegej, tegejli “тагаурцами” в отличие от dger “дигорцев”. Балк. tegej означает также “турбина горской мельницы” (вероятно, потому, что ее конструкция заимствована у осе тин). Сюда же груз. tagauri “тагаурский”, “тагаурец” (с формантом --
-ur-, как osuri “осетинский”, somxuri “ар мянский” и т. п.). Из грузинского – русск. тагаурцы; неод нократно упоминаются в русских исторических докумен тах первой половины XIX в. (см.: Скитский. Хрестоматия по истории Осетии. Дзауджикау, 1949, с. 109, 128, 187, 190 – 192, 194 – 206 и др.)» (Абаев IV, 253).
Заявление автора о том, что «балкарцы называют всех осетин-иронцев tegej, tegejli “тагаурцами” в отличие от dger “дигорцев” (см. выше), нуждается в следующей по правке: балкарцы всех осетин называют dger, карачаевцы именуют всех осетин tegej (см. Тс. кбал. яз. I, 708; III, 426; Кбал.-рус. словарь, с. 213, 617). Ошибочно и заявление, что “балк. tegej означает также “турбина горской мель ницы” (см. выше). Балк. tegej и карач. kegej – “спица ко леса” (см. Тс. кбал. яз. III, 426; II, 176; Кбал.-рус. словарь, 318, 617).
Выходит, карачаевцы знали легендарного Tga / Тэга и всех осетин звали его именем Tegej / Тегей. Но Кобанское ущелье карачаевцев весьма далеко от Кобанского ущелья Северной Осетии, между Карачаем и Осетией – Кабадино– Балкария! А ведь для того, чтобы его именем наре кать весь осетинский народ, нужно было древним карача евцам иметь с ним какие-то непосредственные отноше ния! Так см. что такое Кобанское ущелье Северной Осе тии и какие топонимы сопутствуют этому названию в том регионе:
«Хъобан (Кобан). Селение в одноименном Кобанском ущелье. Очевидно, название Кобан восходит к этнониму племени куманов, – пишет А. Дз. Цагаева. – В своем док ладе на всесоюзной конференции по топонимии СССР к этому же этнониму возводил и название реки Кубань А. А. Абдурахманов. Из истории же известно, что некогда на Кубани, в районе Зеленчука, жили предки современных осетин, очевидно, в соседстве с тюркоязычными племе нами и, может, позаимствовали у них это слово. А могло быть и так, что с монгольскими покорителями были и ос татки племен (или части племен) куманов, которые потом осели здесь. Даже некоторые фамилии из с. Кобан носят явно тюркский характер. Такие, как: Апат “Апаевы”, Бечмырзат “Бекмурзаевы”, Татрат “Татраевы”, Хъантемират “Кантемировы” и др. Допустимо и другое объяснение: предки осетин перенесли сюда название р. Ку бань, так как и здесь они оказались на берегу реки» (Ца гаева, 58 – 59).
Однако рассмотренные автором топонимы этого же района Северной Осетии сами отвечают на вопрос о том, кто дал ущелью при Тереке наименование Кобан. Вот не которые из них.
«Хърсейы обау “Карасе курган”; “Карачаевский курган”. ~: Хърсейы – род. п. ед. ч. < : а) личного имени Хърсе “Карасе”, б) собират. Хърсе “карача евцы”. Покосные земли с большим курганом в окрестно стях с. Карджин» (Цагаева, 544).
«Хърсейы хуымт “Карасе пахотные земли”; “Ка рачаевцев пахотные земли”. (~ : хуымт – им. п. мн. ч. < хуым “пахотное поле”, “пашня”). Пахотные поля в окрест ностях с. Старый Батакоюрт» (там же).
«Карсадон (Карсадон). Пашня в окрстностях с. В. Кани.
Заметим, что в Куртатинском ущелье есть с. Карца (?) Если в топониме Карсадон тот же элемент, что и в Карца, то -дон следует рассматривать как суффикс вместилища, т. е. “Место Карса (Карца)”» (там же, с. 32).
«Карцагом “(Карца) ущелье”, “Карцинское ущелье”. (Карцагом < Карца (?) + ком “ущелье”). Одно из боковых ответвлений Куртатинского ущелья. Ущелье Карцагом тянется к западу от с. Гусыра до самого Алагирского уще лья. Оно богато строительным лесом и прекрасными аль пийскими лугами. Здесь же расположено и с. Карца» (там же, с. 61).
«Карцадон, Карцагомдон “Река Карца”, “Река ущелья Карца”, “Река Карцинского ущелья”. (Карцадон < назва ние с. Карца + дон “река”; Карцагомдон < Карца + ком “ущелье” + дон с закономерным переходом к в г). Река, протекающая в ущелье Карца, – одном из боковых от ветвлений Куртатинского ущелья» (там же, с.70).
«Карцайы рагъ “Хребет Карца”. (~ : Карцайы – род. п. ед. ч. от названия с. Карца). 1. Пастбищная поляна на склоне между сс. Гусыра и Карца. 2. Пастбищный склон в окрестностях развалин с. Кора» (там же, с. 87).
«Карцайы фсрагъ “Позади хребта Карца”. ~ : фсрагъ < фс “за”, “позади” + рагъ “хребет”, “возвыше ние”. Пастбище в окрестностях с. Карца» (там же).
«Хъарцат (Карцата). Развалины поселения между сс. Нар и Фараскат. Здесь старинное кладбище и развалины строений, а также сторожевая башня Хъарцати мсуг. Эту башню считают башней рода Габараевых» (там же, с. 382).
«Хъарцати над “(Карцати) дорога”. Дорога между сс. Махческ и Фараскат, проходящая по крутому склону мимо развалин Хъарцат» (там же, с. 392).
«Ботаст (I – C. Б.) “Род Ботаса”; “Ботасовы”. (Ботаст – им. п. мн. ч. личного имени Ботас и, возможно, фамильного имени Ботаст “Ботасовы”). Покосные уча стки в местности Сурх. Различают Н. и В. участки Бота ста» (там же, с. 446).
«Ботаст (II – C. Б.) “Ботасовы”, “Род Ботаса”. (Ботаст – им. п. мн. ч. личного имени Ботас). Пастбище в окрестностях с. Вакац» (там же, с. 328).
Карачаевский нартовед Байрамуков У. З., рассмотрев эти материалы, пишет: «Откуда появились эти топонимы в Северной Осетии? Когда появились эти топонимы? Нам думается, что они появились там до заселения этих земель осетинами-иронцами. А жили там, судя по топонимам, предки карачаевцев со своим легендарным вождем Къарча и (его сподвижником – С. Б.) Боташ (Байрамуков, 49).
Но речь не только о предводителях, их селениях, паш нях, дорогах и т. д. В топонимике отразилось и наименова ние их народа qaracaj / къарацай «карачай» (см. выше).
«Сапыры ком “Сапира (сабиров) ущелье”. Пашня в окрестностях с. Тменикау, – пишет А. Дз. Цагаева. – Заме тим, что Дигорское ущелье (самое западное ущелье в Се верной Осетии) раньше называли Сафири ком “Сафира ущелье”. Здесь же, в Санибанском ущелье (самое восточ ное ущелье в Северной Осетии), находим топоним Са пыры ком, что фонетически безупречно соответствует диг. Сафири ком. Это не единичное совпадение топонимов названных ущелий (см. топонимы Га гыута и Гагуца, Даппагъ, Къамты знг и Къари хрд, Сунти къар и др.). Очевидно, в топонимах Сапыры ком (Сафири ком) имеем этноним гуннского племенного объ единения сабиров, походы которых засвидетельствованы историей в этих местах в начале IV в. н. э.» (Цагаева, 37 – 38).
Из изложенного вытекают следующие выводы:
1. Корнями «Родословного Древа» тюрков являются Alan, Jazyr, Dger, которые в результате древней (III – II вв. до н. э.) миграции гуннов в Юго-Восточную Европу заняли Кубанско-Терское междуречье и прилегающие к нему регионы.
2. Шумероязычные племена кобанской культуры (са вир + булгар + булкар + блкар + болкар) = гаргар (гегар + гугар + лугар + гарша) были отюречены гуннами ( = аланами, дигорцами и др.);
3. Часть этого отюреченного народа, остававшаяся в верховьях бассейна Терека, ассимилировалась в среде ира ноязычного народа, осетин.
Мы рассмотрели тему «Этнонимы Tarc и Tarcasi». В труде 1404 г. Иоанна де Галонифонтибуса горцы Северо- Западного Кавказа именуются черными таркаси, а их со седи, живущие “в долинах и на побережье моря” – белыми тарками. Переводчик труда Иоанна де Галонифонтибуса академик З. М. Буниятов читает наименование горцев tar casi «черкесы», находит факты, подтверждающие, что это карачаевцы. Солидарна с ним, в этом вопросе, и Е. П. Алексеева. Карачеркесами «черными черкесами» назы вали карачаевцев и авторы XVII в. итальянец Арканджело Ламберти и француз Жан Шарден. Однако первый в одном и том же предложении назвал карачаевцев caracholi (иска– женное кбал. qaraajly “карачаевец”) и Каракиркез (Caraquirquez), что переводчик по созвучию прочитал ка рачеркес, т. е. “черные черкесы”. Подобный подход заме тен и в чтении З. М. Буниятова: Tarcasi, по его мнению, – “черкесы” в значении “карачаевцы”, а этноним Tarc, яв ляющийся и составной частью Tarcasi, остается без пере вода. Сопоставление этих двух терминов расчленяет по следний на tarc asi, что значит “таркские асы”, т. е. “тарк ские карачаево-балкарцы»: осетины называют Балкарию и балкарцев Asi / Asy, а Карачай – Ustur– Asi (см. выше).
Дан обзор сообщений исторических источников XIX, XVIII, XVII, XV, XIV, XIII, VI, IV вв. н. э. и III – II вв. до н. э. об аланах ~ асах, и все эти сообщения говорят о тюркоя зычии (карачаево-балкароязычии) алан ~ асов.
Проведен историко-этимологический анализ четырех основных этнонимов алан ~ асов, проанализирована ог ромная группа топонимов на -ki / sk / lki, показано наличие их формантов в тюркских языках, раскрыты эти мологические значения ряда из них. Форма этнонима alan восходит к пратюркскому периоду, что подтверждается многочисленными примерами из языков урало-алтайской общности и наличием этих этнонимов в корнях «Родослов ного Древа» тюрков. Этнонимы эти, а также и Dger явля ются наименованиями племен, получивших начала от вну ков первопредка тюрков Огуз-Хана. Последний отождест вляется учеными с гуннским царем Мете, или Модэ, поко рившим, согласно древнекитайским источникам, в 209 – 179 гг. до н. э. народы Юго-Восточной Европы. Гуннские народы с того времени стали упоминаться как обитатели Северного Кавказа в трудах авторов античного периода. Гунны-савиры локализовались в пространстве от Абхазии до верховьев Дарьяльского ущелья и от вершин Главного Кавказского хребта до берегов Каспийского моря. Древне грузинские источники их называли овсами, судя по грузин скому автору XI в., по имени хазарского царя Северо-За падного Кавказа Uobos, а их страну – Owseti (см. Мровели, 22). В VI в., по свидельству Прокопия Кесарийского, власть в Дарьяльском ущелье перешла к персам. С того времени стало иранизироваться племя dger «дигорцы». Однако о его гунно-савирской (аварской) крови и родстве с карачаево-балкарским народом сохранились предания, вошедшие в научный оборот в середине XIX в.
Дигорское ущелье до сих пор параллельно называется Safiri– kom «Савиров ущелье» по народу, в состав кото рого входило племя dger. Дигория и прилегающие к ней места хранят множество топонимов с общим формантом
-sk, относимых учеными, в виде гипотезы, к доисториче скому языку Центрального Кавказа. Однако формант -sk топонимики Дигории соответствует аффиксу -ki множе ства топонимов соседней Балкарии, протобулгарскому эпи графическому -sxi, чувашскому -sk, и, как показал ана лиз, в перемежку с топонимами на -ki / -sk – много гео графических названий с ламдаизированным формантом
-lki. Таким образом, топонимика Дигории и прилегающих к ней районов – это памятники диалектов гунно-савироя зычных dger, alan, a, as / az: в аланском диалекте, харак теризующемся наличием ламбдаизма и ротацизма, обще тюркскому соответствуют то s', то l. Звук тюркизмов в осетинском языке перешел в s / z, кроме того, в этом языке имеются заимствования с ротацизмом и ламбдаизмом. Диалект с этими особенностями оставил свои четкие следы и в топонимике Балкарии, и в топонимике бассейна Те берды в Карачае. Долина Теберды, где сохранились значи тельные следы этого r-l-диалекта, продолжала назы ваться Аланией еще в XVIII в., когда племенное название qaraaj, уже принявшее официальный характер, вытеснило это название из остальной части территории. Из этого сле дует, что термин alan носит ту же диалектную особен ность: там, где общетюркский не переходил ни в s', ни в l, и не имел места обратный процесс, произносили a ~ as / az, но там, где / s переходил в l (ламбдаизм), произносили alan, в котором -an – древний аффикс собирательно-коллектив- ной множественности.
Sawir / sabir / suwar / subar – наименование гуннского народа, также носителя r-l-диалекта, этноним этот явля ется ротацирующим вариантом зетацирующего suwaz, па раллели древнего Тчуаш в стране булгар на Северном Кавказе, упоминаемого автором V в. Мовсесом Хоренаци как материал из труда древнего сирийского историка Маара-Абаса Катины. Носители r-l-диалекта чуваши пришли на современную их территорию с юга (см. Кахов ский, 224 – 225), а конкретнее, конечно же, – из тех мест, где в обилии топонимика с особенностями r-l-диалекта, а именно из Северо-Западного Кавказа.
Этимологический анализ синонимических этнонимов alan ~ a ~ as /az показал, что они означают одно и то же – “ горы; горные перевалы”, что соответствует сообщению автора IY в. : “Имя их (алан – С. Б.) происходит от назва ния гор».
Элемент -sxi протобулгарских эпиграфических xomsxi «серебряный» и tolsxi «полный, полностью» соответствует аффиксу -ki топонимики Балкарии и его фонетическому варианту -sk топонимики соседней Северной Осетии.
Изложенное дает основание утверждать, что перечис ленные в этой главе топонимы на -ki – следы языка той части этноса, которая называла себя a; топонимы на -sk – следы диалекта as; топонимы на -lki – следы диалекта alan (< al + -an, см. выше).
В специальном разделе данного исследования рас смотрены свыше трехсот карачаево-балкаризмов, про никших в осетинский язык не в результате торговли или экономических связей, а в процессе непосредственного общения. А это результат того, что части гунно-савирских племен, т. е. дигорцев, части алан ~ асов (древних кара чаево-балкарцев), оставивших в Северной Осетии множе ство рассмотренных выше топонимов, переходя к осетин скому языку, сохранили и слова своего языка.
Из всего изложенного вытекают следующие выводы:
1) аланы ~ асы – гунно-савироязычные предки кара чаево-балкарского народа и их наименование alan – лам бдаизированный вариант племенных наименований a ~ as / az с общим значением «горы; горные перевалы»;
2) все исторические соседи называют карачаево-бал карцев аланами, асами, что соответствует обращению ка рачаево-балкарцев друг к другу этнонимом “Alan!”, своим самоназванием;
3) Исследование раскрыло четкие следы диалектов гунно-савироязычных (древнекарачаево-балкароязыч ных) alan ~ a ~ as / az.
4) В осетинском языке значительна гунно-савирская ( = алано-асская = карачаево-балкарская) субстратная лек сика.
Принятые сокращения и источники
Использованная литература
Абаев I – Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. Т.I-. М.– Л., 1949.
Абаев II – Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. I.-М.– Л.: Наука, 1958.
Абаев III – Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. II.-М.– Л.: Наука, 1973.
Абаев IV – Абаев В.И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. Т. III.-Л.: Наука, 1979.
Абаева З. В. – Абаева З. В. Сатана – Сатаней – Гуаша // Cказания о нартах – эпос народов Кавказа. -М.: Наука, 1969.
Аб- л-Фидэ – Geographie d'Aboulfeda, traduirte de l'arabe en francais… par M. Reinaud. T. II, Paris, 1948.
Акбаев I – Акбаев Ш.Х. Фонетика диалектов кара чаево-балкарского языка в стуктурно-генетическом и ареальном освещении.-Карачаевск: КЧГПИ, 1999.
Акбаев II – Акбаев Ш.Х. К вопросу о происхождении этнонима «алан» // «Ленинни байрагъы» газет, 1963, № 80.
Алексеев – Алексеев В.П. Происхождение народов Кавказа.-М., 1974.
Алексеева I –Алексеева Е.П. Карачаевцы и балкарцы –древний народ Кавказа.-Черкесск, 1963.
Алексеева II – Алексеева Е.П. Отчет о работе археоло гической экспедиции КЧНИИ в Карачаевском районе КЧАО у села .Карт-Джурт и села Учкулан, 1958.: Архив ИА АН СССР, Р– 1, 1971.
Алексеева III – Алексеева Е.П. Древняя и средневеко вая история Карачаево– Черкесии.– М.: Наука, 1971.
Алексеева IV – Алексеева Е.П. Малоизвестные сведе ния автора XV века о карачаевцах и черкесах // Проблемы археологии и этнографии Карачаево-Черкесии: Труды
КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск, 1983.
Алиев И.Г. – Алиев И.Г. Изучение проблем древней истории, филологии и археологии в Азербайджане в 1977 – 1987 годы // Вестник древней истории, 1988, № 1.
Алиев – Алиев У.Б. Выступление // Материалы Науч ной сессии по проблеме происхождения балкарского и ка рачаевского народов.-Нальчик, 1960.
Altheim I – Altheim Franz. Geschichte der Hunnen. Bd. I.-Berlin, 1959.
Altheim II – Altheim Franz. Literatur und Gesellschaft im ausgehenden Altertum. I.-Halle, 1948.
Арабско-русский словарь/ Составитель Х.К. Баранов.- М., 1958.
Артамонов – Артамонов М.И. История хазар.-Л.: Издательство Гос. Эрмитажа, 1962.
Афанасьева – Афанасьева В. К. Гильгамеш и Энкиду. Эпические образы в искусстве.-М.: Главная редакция восточной литературы, 1979.
Байрамкулов I – Байрамкулов А.М. И азиатские, и ев ропейские аланы были предками карачаевцев и балкарцев.– Гос. предприятие «Ставропольская краевая типография», 1998.
Байрамкулов II – Байрамкулов А. М. Алано-асские этнические названия, фамилии и имена // Актуальные про блемы карачаево-балкарского и ногайского языков.- Ставрополь, 1981.
Байрамкулов III – Байрамкъулланы Ахмат. Исто риялы хапарла // Джашауну оюулары.-Черкесск, 1988.
Байрамуков – Байрамуков У. З. Генезис и ономастика эпоса “Нарты”.-Карачаевск: КЧГПУ, 2001.
Байчоров I – Байчоров С.Я. Руническая эпитафия у стены Зеленчукского (северного) храма // Пятые Крупнов ские чтения по археологии Кавказа. Тезисы докладов.- Махачкала, 1974.
Байчоров II – Байчоров С.Я. Северокавказский ареал древнетюркской рунической письменности. Кандидатская диссертация. -М., 1977.
Байчоров III – Байчоров С.Я. Северокавказский ареал древнетюркской рунической письменности. Автореферат кандидатской диссертации.-М.: Издательство МГУ, 1977.
Байчоров IV – Байчоров С.Я. О протобулгарских гео графических названиях в верховьях Кубани // Вопросы взаимовлияния и взаимообогащения языков: Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск, 1978.
Байчоров V – Байчоров С.Я. Карачаево-балкарский арабописменный памятник 1127 г. хиджры и его отноше ние к булгарскому языку // Вопросы языковых контактов: Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск,1982.
Байчоров VI – Байчоров С.Я. Гуннско-протобулгар ско-северокавказские языковые контакты // Вопросы язы ковых контактов: Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск, 1982.
Байчоров VII – Байчоров С.Я. Протобулгарские эпи графические памятники наскальных могильников кубан ско-терского междуречья // Проблемы историко-сравни тельного изучения языков народов Карачаево– Черкесии. Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск, 1983.
Байчоров VIII – Байчоров С.Я. К этимологии этно нима «черкес»//Вопросы лексики и грамматики языков на родов Карачаево-Черкесии: Труды КЧНИИ ИФЭ.-Чер кесск, 1984.
Байчоров IX – Байчоров С.Я. Протобулгарский суб страт в топонимике Балкарии и Дигории // Тюркское язы кознание: Материалы III Всесоюзной тюркологической конференции.-Ташкент, 1985.
Байчоров X – Байчоров С.Я. Разведки 1985 года на Бийчесыне. Научный отчет археолого-эпиграфической экспедиции. Архив Карачаевского института-музея эпи графики.
Байчоров XI – Байчоров С. Я. Реликтовые памятники карачаево-балкарской обрядовой поэзии как этнографиче ский источник // Историко-культурные контакты народов алтайской языковой общности: Тезисы докладов на XXIX Сессии Постоянной Международной алтаистической конференции (PJAC).-М.: Наука, 1986.
Байчоров XII – Байчоров С.Я. Древнетюркские пра вила правописания гласных букв и современные чтения памятников западнотюркской руники // Проблемы лексики и грамматики языков народов Карачаево-Черкесии: Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск, 1986.
Байчоров XIII – Байчоров С.Я. Термины «къарачай» и «ас» в карачаево-балкарской этнонимике // Актуальные проблемы лексики и грамматики языков народов Кара чаево-Черкесии: Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск,1987.
Байчоров XIV – Байчоров С.Я. Наскальная панорама раннесредневекового художника и писца // Вопросы архео логии и традиционной этнографии Карачаево-Черкесии. Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск, 1987.
Байчоров XV – Байчоров С.Я. Каменные карты мест ностей Приэльбрусья как источники древних месопотам ско-северокавказских этнокультурных связей // III Всесо- юзная конференция востоковедов «Взаимовлияние и взаимодействие культур и цивилизаций (Душанбе, 16 – 18 мая 1988 г.).-М.: Наука, 1988.
Байчоров XVI – Байчоров С.Я. Петроглифы Бийче сына // Вопросы средневековой археологии Северного Кавказа. Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск, 1988.
Байчоров ХVII – Байчоров С.Я. Памятники изобрази тельного искусства древних бийчесынцев (рукопись). Ар хив Карачаевского института– музея эпиграфики.
Байчоров ХVIII – Байчоров С.Я. Разведки 1988 года в верховьях Малки и в прилегающих к ним местностях. На учный отчет археолого-эпиграфической экспедиции. Ар хив Карачаевского института-музея эпиграфики.
Байчоров XIX – Байчоров С.Я. К этногенезу кара чаево-балкарского народа по данным языка и эпиграфики // Проблемы истории карачаево-балкарского и ногай ского языков. Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск, 1989.
Байчоров XX – Байчоров С.Я. Древнетюркские руни ческие памятники Европы: Отношение северокавказского ареала древнетюркской рунической письменности к волго– донскому и дунайскому ареалам. Отв. редактор член- корреспондент АН СССР Э. Р. Тенишев.-Ставрополь, 1989.
Байчоров XXI – Байчоров С.Я. Этимология этнонима «алан» // Шестая конференция по ономастике Поволжья. Тезисы докладов и сообщений.-Волгоград, 1989.
Байчоров XXII – Байчоров С.Я. Древнетюркские руни ческие памятники Европы. Автореферат докторской дис сертации.-Алма-Ата: Издательство ИЯ АН Каз. ССР, 1990.
Байчоров XXIII – Байчоров С.Я. Реликтовые памят ники карачаево-балкарской обрядовой поэзии как этноге нетический источник // Проблемы исторической лексики карачаево-балкарского и ногайского языков: Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск, 1993.
Байчоров XXIV – Байчоров С.Я. К вопросу о шумер ско-тюркских лексико-грамматических схождениях // Проблемы исторической лексики карачаево-балкарского и ногайского языков: Труды КЧНИИ ИФЭ.-Черкесск, 1993.
Байчоров XXV – Байчоров С.Я. Аланы ~ асы в свете новонайденных источников // Mappa Mundi: Збiрник нау кових праць на пошану Ярослава Дашкевича з нагоди його 70– рiччя.– Видавництво М.П. Коць, Львiв-Кив-Нью– Йорк, 1996.
Байчоров XXVI – Bayarov S.Ya. Avrupa'nn Eski Trk Runik Abideleri: Eski Trk Runik Yazsnn Kuzey Kafkasya Blgesinin Volga-Don ve Tuna Blgeleriyle likisi.eviren Muvaffak Duranl.-Ankara: T. C. Kltr Bakanl Milli Ktphane Basmevi, 1996.
Байчоров XXVII – Байчоров С.Я. Булгарский язык древних алан // Материалы I Международного симпозиума на тему Ономастично и етнолинвистично пространство на езика: Астрономи, вентономи, еортоними, зооними, фито ними, хрононими и др. – София, 1997.
Байчоров XXVIII – Байчоров С.Я. Тайны клада золо того.– Карачаевск: Карачаевский институт-музей эпигра фики, 2004.
Байчоров XXIX– Байчоров С.Я. Древний карачаево– балкарский язык. Лекции, прочитанные в КЧГУ. Часть I: Шумерский язык кавказских предков карачаево-балкар цев.-Карачаевск: Карачаевский институт-музей эпигра фики, 2006.
Бартольд I – Бартольд В. В. Собрание сочинений.Т. I.
Бартольд II – Бартольд В. В. Собрание сочинений. Т. II.
Бартольд III – Бартольд В. В. Собрание сочинений. Т. III.
Бартольд IV – Бартольд В. В. Собрание сочинений. Т. VIII.
Баскаков – Баскаков Н.А. Введение в изучение тюрк ских языков.-М.: Высшая школа, 1969.
Benzing – Benzing J. Das Hunnische, Donaubolgarische und Wolgabolgarische // Philologiae Turcicae Fundamenta.- Wiesbaden, 1959.
Вахушти – Вахушти. География Грузии.-Тифлис, 1904.
Волкова – Волкова Н.Г. Этнонимы и племенные на звания Северного Кавказа.-М.: Наука, 1973.
Гаглойти – Гаглойти Ю. С. Действительность и до мыслы (по поводу книги И. М. Мизиева «Шаги к истокам этнической истории Центрального Кавказа») // Известия Юго-Осетинского научно-исследовательского института АН ГССР. Вып. XXXI.-Мецниереба, 1987.
Гадло – Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV – X веков.-Л., 1979
Галонифонтибус – Галонифонтибус Иоанн де. Све дения о народах Кавказа (1404 г.) (Из сочинения «Книга познания мира»). Перевел академик З.М. Буниятов.-Баку, 1980.
Джидалаев –Джидалаев Н.С. К вопросу о языке древ них тюрков Восточного Кавказа // Советская тюркология, 1971, № 5.
Джуртубаев – Джуртубаев М. Ч. Древние верования балкарцев и карачаевцев.-Нальчик, 1991.
ДТС – Древнетюркский словарь.-Л.: Наука, 1969.
Иордан – Иордан. О происхождении и деяниях гетов. Вступительная статья, перевод и комментарий Е.Ч.Скржинской.-М., 1960.
Исхаков, Пальмбах – Исхаков Ф. Г., Пальмбах А. А. Беглые гласные в татарском и некоторых других тюркских языках // Исследования по сравнительной грамматике тюркских языков. I. Фонетика.-М., 1955.
Каминский – Каминский В. Н. Мизиев И. М. Шаги к истокам этнической истории Центрального Кавказа.– Нальчик, 1986 // Советская археология, 1988, № 4.
Карачаево-балкарско-русский словарь – Къарачай- малкъар-орус сёзлюк.-М.: Русский язык, 1989.
Каховский – Каховский В. Ф. Происхождение чуваш ского народа.-Чебоксары: Чув. кн. изд., 1965.
Коков, Шахмурзаев – Коков Дж.Н., Шахмурзаев С.О. Балкарский топонимический словарь.-Нальчик, 1970.
Кузнецов I – Кузнецов В.А. Очерки истории алан.- Орджоникидзе: Ир, 1984.
Кузнецов II – Кузнецов В.А. Аланские племена Север ного Кавказа: Материалы и исследования по археологии СССР, 1962, № 106.
Кузнецов III – Кузнецов В.А. Надписи Хумаринского городища // Советская археология, 1963, № 1.
Кузнецов IV – Кузнецов В.А. В верховьях Большого Зеленчука.-М., 1977.
Кузнецов V – Кузнецов В. А. Аланы и тюрки в вер ховьях Кубани // Археолого-этнографический сборник.-Нальчик, 1971.
Лайпанов К. Т. – Лайпанов К. Т. О тюркском элементе в этногенезе осетин // Происхождение осетинского народа. Материалы научной сессии, посвященной проблеме этно генеза осетин.-Орджоникидзе, 1967.
Лайпанов – Лайпанов Х.О. К истории карачаевцев и балкарцев.-Черкесск, 1957.
Ламберти – Ламберти Орканджело. Описание Кол хиды или Мингрелии // Записки Одесского общества исто рии и древностей. Т. X.-Одесса, 1877.
Левицкая – Левицкая Л.С. Историческая морфология чувашского языка.-М.: Наука, 1976.
Лопатинский – Лопатинский Л.Г. Заметки о народе адыге и о кабардинцах в частности // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. XII, 1891.
Марцеллин – Марцеллин Аммиан. История. Перев. Ю.А. Кулаковского.-Киев, 1908.
Материалы Научной Сессии о происхождении карача евского и балкарского народов (22 – 26 июня 1959 года).- Нальчик, 1960.
Мизиев – Мизиев И.М. Шаги к истокам этнической истории Центрального Кавказа.-Нальчик: Эльбрус, 1986.
Минаева – Минаева Т. М. К истории алан Верхнего Прикубанья по археологическим данным.-Ставрополь, 1971.
Мровели – Мровели Леонти. Жизнь картлийских ца рей.-М., 1979.
Мунчаев – Мунчаев Р. М. Кавказ на заре бронзового века.-М.: Наука, 1975.
Мурзаев – Мурзаев Э. М. Словарь народных геогра фических терминов.-М.: Мысль, 1975.
Мурзаевы – Э. и В. Мурзаевы. Словарь местных гео графических терминов.-М.: Географгиз, 1959.
Ортабаева – Ортабаева Р. А.– К. Карачаево-балкар ские народные песни.-Черкесск, 1977.
gel – gel Bahaeddin. Trk Mitolojisi: Kaynaklar ve aklamalar ile destanlar. I. Cilt.-Ankara: Trk Tarih Kurumu Basmevi, 1989.
Патканов – Патканов К. П. Из нового списка Армян ской географии (приписываемой Моисею Хоренскому) // Журнал Министерства народного образования. Ч. CCXXVI.-СПб., 1883.
Potocki – Potocki J. Voyage dan les steps d'Astrakhan et du Caucase. T. I..- Paris, 1829.
Преображенский – Преображенский А. Г. Этимоло гический словарь русского языка.-М.,1958.
Приск – Приск. Римское посольство к Аттиле // Мини стерство народного просвещения. 1842, № 2 (отдельный оттиск).
Pritsak – Pritsak Omeljan. Bulgarische Frstenliste und die Sprache der Protobulgaren.-Viesbaden, 1959.
Птолемей – Птолемей Клавдий. Географическое ру ководство // Вестник древней истории, 1948, № 2.
Reineggs – Reineggs Jacob. Allgemeine historisch-to pographische Beschreibung des Kaukasus. T. I.– SPb., 1796.
Розенталь, Теленкова – Розенталь Д. Э., Теленкова М. А. Справочник лингвистических терминов.-М.: Просве щение,1972.
Севортян I – Севортян Э. В. Этимологический сло варь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские ос новы на гласные буквы.-М.: Наука, 1974.
Севортян II – Севортян Э. В. Этимологический сло варь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские ос новы на букву «Б».-М.: Наука, 1978.
Севортян III – Севортян Э. В. Этимологический сло варь тюркских языков. Общетюркские и межтюркские ос новы на буквы «В», «Г», «Д».-М.: Наука, 1980.
Серебренников – Серебренников Б. А. О методах изу чения топонимических названий // Вопросы языкознания,. 1952, № 6.
Ср.-ист. грамматика тюрк. языков – Сравнительно- историческая грамматика тюркских языков. Морфоло гия. Отв. редактор член-корреспондент АН СССР Э. Р. Тенишев.-М.: Наука, 1988.
Тенишев – Тенишев Э. Р. Строй сарыг-югурского языка.-М.: Наука, 1976.
Турецко-русский словарь.Составитель Магазаник.- М., 1945.
Хабичев I – Хабичев М. А. Карачаево-балкарское именное словообразование: Опыт сравнительно-историче ского изучения.-Черкесск, 1971.
Хабичев II – Хабичев М. А. Карачаево-балкарское формообразование и словоизменение: Опыт сравнительно- исторического изучения.-Черкесск, 1977.
Хабичев III – Хабичев М. А. Взаимовлияние языков Западного Кавказа.-Черкесск, 1980.
Хабичев IV – Хабичев М.А. Словообразовательный и этимологический анализ некоторых карачаевских этнони мов // Актуальные проблемы карачаево-балкарского и ногайского языков.-Ставрополь, 1981.
Хабичев V – Хабичев М. А. Именное словообразова ние и формообразование в куманских языках. Отв. редак тор академик А. Н. Кононов.-М.: Наука, 1989.
Хабичев VI – Хабичев М. А. О древнетюркских руни ческих надписях в аланских катакомбах // Советская тюр кология, 1970, № 2.
Хабичев VII – Хабичев М. А. О рунах и тамгах // Фи лологические этюды. Серия языкознания. Вып. I.-РГУ, 1972.
Хабичев VIII – Хабичев М. А. Некоторые итоги де шифровки западнотюркских рунических надписей // Ана лизы текстов по истории татарского литературного языка. -Казань, 1987.
Хаджилаев – Хаджилаев Х.– М. И.Очерки карачаево- балкарской лексикологии.-Черкесск, 1971.
Хоренский – История Армении Моисея Хоренского. Перев. Н. О. Эмина.-М., 1893.
Цагаева I – Цагаева А. Дз. Топонимия Северной Осе тии.-Орджоникидзе, 1961.
Цагаева II – Цагаева А. Дз. Топонимия Северной Осетии. Часть II. Словарь географических названий.-Орджоникидзе: Ир, 1975.
Чокаев – Чокаев К. Ч. Суффиксальное образование топонимических названий в вайнахских языках // Труды Чечено-Ингушского научно-исследовательского инсти тута. Т.IX.-Грозный, 1964.
Шагиров – Шагиров А. К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков. Т.I.-М.: Наука, 1977.
Шаманов – Шаманланы Ибрахим. Джолоучуну ха пары // «Къарачай» газет, 1992 джыл майны 1, № 49 (8422), 3-чю б.
Шильтбергер – Путешествие Ивана Шильтбергера по Европе, Азии и Африке с 1394 года по 1427 год // Записки Новосибирского университета.-Одесса,1867–1868. Т. I., вып. 1 – 2.
Щербак I – Serbak A.M. Les inscriptions in connues sur les pierres de Khoumara (au Caucase du Nord) et le probleme de l'alphabet runique des Turcs occidentaux // Acta Оrientalia. XV, 1–3.-Budapest, 1962.
Щербак II – Щербак А. М. Сравнительная фонетика тюркских языков.-Л., 1970.
Языки народов СССР – Языки народов СССР. Т. IV: Иберийско-кавказские языки.-М.: Наука, 1967.
Ямпольский – Ямпольский З. И. Об этнониме «севор дии» // Советская тюркология, 1973, ,№ 1.
Языки, диалекты, говоры
абадз. – абадзехский
абаз. – абазинский
абх. – абхазский
ав. – авестийский
авар. – аварский
авест. – авестийский
агул. – агульский
ад. – адыгейский
адыг. – адыгейский
аз. – азербайджанский
азерб. – азербайджанский
алб. – албанский
алт. – алтайский
анат. – анатолийский диалект тур. яз.
англ. – английский
англос. – ангосаксонский
анд. – андийский
ар. – арабский
араб. – арабский
арчин. – арчинский
ассир. – ассирийский
афг. – афганский
балк. – балкарский
бар. – барабинский
башк. – башкирский (башкурдский)
бел. – белуджский
белорус. – белорусский
бенгали – бенгальский
болг. – болгарский
болгар. – болгарский
бул. – бугарский
бур. – бурятский
бурят. – бурятский
вейнах – вейнахский
венг. – венгерский
верш. – вершинский
вог. – вогульский (мансийский)
вогул. – вогульский (мансийский
вост. тюрк.– восточнотюркский, восточнотюрк-ские
гаг. – гагаузский
гот. – готский
гр. – греческий
греч. – греческий
груз. – грузинский
гурани – гуранский
д. – дигорский диалект осетинского языка
дарг. – даргинский
джаг. – джагатайский (турецкий)
джагат. – джагатайский (турецкий)
диал. – диалект
дид. – дидойский
донск. – донской говор русского языка
др. булг. – древнебулгарский
др. в. нем. – древневерхненемецкий
др. евр. – древнееврейский
др. инд. – древнеиндийский
др. ирл. – древнеирландский
др. кбал. – древнекарачаево-балкарский
др. перс. – древнеперсидский
др. прусс. – древнепрусский
др. рус. – древнерусский
др. русск. – древнерусский
др. сев. – древнесеверный
др. тюрк. – древнетюркский
д.-т. – древнетюркский
ДТС – Древнетюркский словарь
евр. – еврейский
заза – диалект заза иранского языка
и. – иронский диалект осетинского языка
и. е. – индоевропейский (индоевропейские)
инг. – ингушский
иран. – иранский
ирл. – ирландский
исп. – испанский
ит. – итальянский
каб. – кабардинский
каб.-ч. – кабардино– черкесский
каз. – казахский
казах. – казахский
казан. – казанскотатарский
калм. – калмыцкий
камас. – камасинский
кар. – караимский
караг. – карагасский
карагас. – карагасский
караим – караимский
каракалп. – каракалпакский
кар. г. – галицкий диалект западно-кар. языка
кар. к. – крымский диалект караимского языка
кар. т. – тракайский диалект западно-кар. языка
карач. – карачаевский
кач. – качинский диалект хакасского языка
кашг. – кашгарский
кбал. – карачаево-балкарский
кир. – киргизский
кирг. – киргизский
кит. – китайский
ккал. – каракалпакский
ккалп. – каракалпакский
ккир. – каракиргизское наречие
койб. – койбальский диалект хакасского языка
кор. – корейский
корейс. – корейский
крм. – крымскотатарский
крым. (говор) – крымский говор русского языка
костр. – костромской говор русского языка
ктат. – крымско-татарский
куманд. – кумандинский диалект алтайского языка
кумд. – кумандинский диалект алтайского языка
кумык. – кумыкский
куман. – куманский
курд. – курдский
кыз. – кызыльский диалект хакасского языка
кюэр. – кюэрикский
лак. – лакский
лат. – латинский
латыш. – латышский
леб. – лебединский
лезг. – лезгинский
лит. – литовский
лоб. – лобнорский
малк. д. – малкарский диалект кбал. языка.
манси – мансийский
маньчж. – маньчжурский
мар. – марийский
мари – марийский
мегр. – мегрельский
мишар. – мишарский диалект казанскотатар. языка
мокша – мокша-мордовский язык
монг. – монгольский
морд. – мордовский
морд. мокш. – мокшский диалект мордов. языка
морд.-мокша – мокшский диалект мордов. языка
морд. экзя – диалект экзя мордовского языка
нан. – нанайский
нег. – негидальский
негид. – негидальский
нем. – немецкий
ненец. – ненецкий
нидерл. – нидерландский
ног. – ногайский
ногайск. – ногайский
общетюрк. – общетюркский
ойр. – ойротский
орок. – орокский
ороч. – орочский
осет. – осетинский
осм. – османский
пам. в. – ваханский диалект иран. языка Припами рья
пам. и. – диалект идга иран. языка Припамирья
пам. ишк. – ишкашимский диал. иран. языка При памирья
пам. м. – мунджанский диалект иран. языка Припа мирья
пам. руш. – рушанский диалект иран. языка Припа мирья
пам. ш. – шугнанский (шугнано-рушанский) диа лект иранского языка Припамирья
пам. язг. – язгулемский диалект иран. языка При памирья
пар. – парачи
парф. – парфянский
перс. – персидский
пехл. – пехлевийский
п. мо. – письменно-монгольский
п.–мон. – письменно-монгольский
пол. – польский
полов. – половецкий
рум. – румынский
рус. – русский
русск. – русский
рутул. – рутульский
саам. – саамский
саами – саамский
саг. – сагайский диалект хакасского языка
сак. – сакский
сал. – саларский
санскр. – санскритский
сбалк. – собственно балкарский
сван. – сванский
сев. тюрк. – севернотюркский, севернотюркские
серб. – сербский
сербо-хорв. – сербо-хорватский
сир. – сирийский
слав. – славянский
слов. – словенский
сог. – согдийский
согд. – согдийский
сойот. – сойотский
сол. – солонский
солон. – солонский
среднетюрк. – среднетюркский
ст. сл. – старославянский
ст. слав. – старославянский
табас. – табасаранский
тадж. – таджикский
тар. – тарачинский (кульджинский говор центр. диал. уйг. яз.)
тат. – казанскотатарский
татар. – казанскотатарский
тел. – телеутский
телеут. – телеутский
терск. (говор) – терский говор русского языка.
тибет. – тибетский
тоб. – тобольский
тоф. – тофаларский
тув. – тувинский
тунг.-маньчж. – тунгусо-маньчжурский, тун гусо-маньчжурские
тур. – турецкий
туркм. – туркменский
турф. – турфанский говор центр. диал. уйгур. языка
туш. – тушинский (бацбийский)
тюрк. – тюркский, тюркские
тюрк.- монг. – тюрко-монгольский, тюрко-мон гольские
убых. – убыхский
уд. – удэйский
удин. – удинский
удм. – удмуртский
уз. – узбекский
уйг. – уйгурский
уйгур. – уйгурский
укр. – украинский
ульч. – ульчинский
урянх. – урянхайский
фин.-угор. – финно-угорский, финно-угорские
фр. – французский
хаз. – хазарский
хак. – хакасский
халха-монг.–халха-монгольский
хант. – хантийский (остяцкий)
ханты – хантийский (остяцкий)
хб. – холамо-безенгийский диалект кбал. языка
цахур. – цахурский
ц. диал. – цокающий (малкарский) диалект кбал. языка
чаг. – чагатайский
чагат. – чагатайский
чан. – чанский (лазский)
черк. – черкесский
чеч. – чеченский
чеш. – чешский
чув. – чувашский
шапс. – шапсугский
швед. – шведский
шор. – шорский
шумер. – шумерский
эвен. – эвенский
эвенк. – эвенкский
эст. – эстонский
южнокит. (кантон.) – кантонский диалект китай. языка
ягн. – ягнобский
ягноб. – ягнобский
як. – якутский
якут. – якутский
Оглавление
От автора…………………………………………………3
Транскрипционный алфавит – латиница………………4
Введение………………………………………………. 4
Глава I. Alan, Jazyr, Dger в «Родословном Древе» тюрков…………………………………………………… 15
Глава II . Tarc и tarcasi ……… ……………………… 24
Глава III. Аланы ~ асы в сообщениях исторических ис точников……………………………………………… …….29
Глава IV. Доосетинская гунно-савирская (алано-асско-
дигорская) этно-топонимика верховьев бассейна Терека в ее диалектном членении……………………………………33
Глава V. Тюркский (= гунно-савирский = алано-асский = карачаево-балкарский) субстрат в осетинском лексиче ском фонде…………………………………………………. 46
Заключение……………………………………………..259
Принятые сокращения и источнки……………… 268
Использованная литература………………………… 268
Языки, диалекты, говоры…………………………………279
Байчоров Сосланбек Якубович
Древний карачаево-балкарский язык
Часть II. Аланский язык предков карачаево-
балкарцев
Сдано в набор 24 ноября 2008 г., подписано к печати
4 января 2009 г.
Редактор Р.С. Байчоров
Корректор Байчорова (Чочуева) З. Х.- У.
Компьютерная верстка Байчоровой (Чочуевой) З. Х.- У.
Формат 60х84 1/16. Бумага офсетная.
Объем 18 печ. л.
Тираж 1000 экз.
Издательство Карачаевского института-му зея
эпиграфики «Сослан»
369 200, г. Карачаевск, ул. Османа Касаева, 1а,
ком. 8 – 11
Лицензия ЛР № 020040 от 23. 02. 1992 г.
Отпечатано в типографии Карачаевского инсти тута-музея эпиграфики «Сослан»
369 200, г. Карачаевск, ул. Османа Касаева, 1а,
ком. 8 – 11
Аланский язык предков карачаево-алкарцев (Лексикология)