Материалы для изучения ОПК

Что понимается под воспитанием? Само по себе это понятие воспитания очень объемно и может быть предметом отдельного исследования, поэтому здесь следует ограничиться только самыми общими характеристиками.

До реформ Петра I под воспитанием понималось «вскармливание, выращивание», поскольку само слово однокоренное со словом «питание». В словаре Даля сказано, что воспитывать значит «заботиться о вещественных и нравственных потребностях малолетнего, до возраста его; в низшем значении вскармливать, взращивать (о растении), кормить и одевать до возраста; в высшем значении научать, наставлять, обучать всему, что для жизни нужно…».1 Толковый словарь Ожегова описывает воспитание как «навыки поведения, привитые семьей, школой, средой и проявляющиеся в общественной жизни»2 В психологии воспитание рассматривается в первую очередь как «деятельность по передаче новым поколениям общественно-исторического опыта; планомерное и целенаправленное воздействие на сознание и поведение человека с целью формирования определенных установок, понятий, принципов, ценностных ориентации, обеспечивающих условия для его развития, подготовки к общественной жизни и труду»3.

В педагогике под воспитанием понимается «целенаправленная, содержательная, профессиональная деятельность педагога, содействующая максимальному развитию личности ребенка, вхождению ребенка в контекст современной культуры, становлению его как субъекта и стратега собственной жизни, достойной Человека»4.

Совершенно очевиден потенциал духовного и нравственного воспитания школьников. Православная Церковь вообще и Русская Православная Церковь в частности на протяжении всей своей истории явили миру образцы высочайшей святости в лице своих лучших представителей. Жизнь таких угодников Божьих как преподобный Сергий Радонежский, праведный Иоанн Кронштадтский и многих других подвижников, безусловно, может служить примером истинной и глубокой духовности и нравственности.

В отличие от духовности, которая проявляется в области мотивов нравственность лежит в сфере внешней деятельности людей и определяется как исполнение правил поведения в обществе.

Одно только нравственное воспитание не может обеспечить достижения целей воспитания, - каковы бы ни были нравственные поступки человека, качество их определяется, в конечном счете, именно их духовным содержанием.

Жизненный путь Алексия II был нелегким - он родился за пределами Советского Союза в эмигрантской семье, но большую часть жизни посвятил служению православной церкви в нашей стране.

Род Ридигеров

Патриарх Алексий (в миру - Алексей Михайлович Ридигер) родился 23 февраля 1929 года в городе Таллинне (Эстония) в глубоко верующей семье.

Согласно сведениям из Родословия Ридигеров, в царствование императрицы Екатерины II курляндский дворянин Фридрих Вильгельм фон Ридигер (Friedrich Vilgelm von Rudiger) перешел в Православие и с именем Федор Иванович стал основателем одной из линий этого известного в России дворянского рода, одним из представителей которого был граф Федор Васильевич Ридигер – генерал от кавалерии и генерал-адъютант, выдающийся полководец и государственный деятель, герой Отечественной войны 1812 г. От брака Федора Ивановича с Дарьей Федоровной Ержемской родились 7 детей, в том числе и прапрадед Патриарха Алексия Георгий (1811-1848). Второй сын от брака Георгия Федоровича Ридигера и Маргариты Федоровны Гамбургер – Александр (1842-1877) – женился на Евгении Германовне Гизетти, Их второй сын Александр (1870 – 1929) – дед Патриарха Алексия – имел большую семью, которую в тяжелое революционное время сумел вывезти в Эстонию из охваченного беспорядками Петрограда.

Патриарх Алексий
Михаил Александрович Ридигер	Елена Иосифовна Писарева (+1959)
(род. 19 июня 1896)	Елена (род. 27 окт. 1897, замужем за Ф. А. Гизетти)	(род. 4 февр. 1900).	Отец Патриарха Михаил (28 мая 1902 – 9 апр. 1964)
Александр Александрович Ридигер	Аглаидa Юльевнa Бальц (26 июля 1870 – 17 марта 1956)
Дед патриарха 2-oй сын Александр (1870 – 1929)
Прапрадед Патриарха Алексия Георгий (1811-1848).	Маргаритa Федоровнa Гамбургер
7 детей	Прадед Патриарха Алексия Георгий (1811-1848).
курляндский дворянин Фридрих Вильгельм фон Ридигер (Friedrich Vilgelm von Rudiger) перешел в Православие и с именем Федор Иванович Граф Федор Васильевич Ридигер – генерал от кавалерии и генерал-адъютант, выдающийся полководец и государственный деятель, герой Отечественной войны 1812 г	Дарья Федоровна Ержемская

. Отец Патриарха Алексия, Михаил Александрович Ридигер (28 мая 1902 – 9 апр. 1964), уроженец Санкт-Петербурга, был последним, четвертым, ребенком в браке Александра Александровича Ридигера и Аглаиды Юльевны Бальц (26 июля 1870 – 17 марта 1956); старшими детьми были Георгий (род. 19 июня 1896), Елена (род. 27 окт. 1897, замужем за Ф. А. Гизетти) и Александр (род. 4 февр. 1900). Братья Ридигер учились в одном из самых привилегированных столичных учебных заведений – Императорском Училище Правоведения – перворазрядном закрытом учреждении, воспитанниками которого могли быть только дети потомственных дворян. Семилетнее обучение включало в себя классы, соответствовавшие гимназическому образованию, затем специальное юридическое образование. Училище успел закончить только Георгий, Михаил завершал свое образование уже в гимназии в эмиграции в Эстонии, в 1940 году окончил Богословские трехгодичные курсы в Таллинне и был рукоположен во диакона, а затем во иерея; в течение 16 лет был настоятелем Таллиннской Рождества Богородицы Казанской церкви, состоял членом, а позже и председателем епархиального совета. Мать Святейшего Патриарха - Елена Иосифовна Писарева (+1959), уроженка Ревеля (Таллинна).

Рассказ патриарха

"Я единственный сын у родителей. Мой отец, Михаил Александрович, уроженец Петербурга, происходил из древнего рода Ридигеров. Наш род дал России знаменитых военачальников и юристов. Среди них герой Отечественной войны 1812 года генерал-адъютант граф Федор Васильевич Ридигер, имя которого было увековечено на одной из памятных досок в храме Христа Спасителя. Военный министр царского правительства 1905 - 1909 годов Александр Ридигер, о мужестве которого во времена русско-турецкой войны 1877 - 1878 годов ходили легенды, также был родственником моего деда.

Мой дед по отцовской линии был известным судьей в Петербурге, прадед был тоже юристом - все они выпускники знаменитого училища правоведения. Поэтому судьба моего отца была предрешена. Он поступил в Императорское училище правоведения в Петербурге.

Тут грянула февральская революция 1917 года, за ней - октябрьский переворот. Спасение отец нашел в иммиграции, куда вынужден был отправиться со своими родителями, братьями и сестрами. Они поселились в Эстонии, в Таллинне, где через несколько лет мой будущий отец сочетался законным браком с моей будущей матерью - Еленой Иосифовной Писаревой, уроженкой Ревеля (впоследствии Таллинна).

По семейному преданию, семья М. А. Ридигера эмигрировала спешно и первоначально поселилась в Хаапсалу, небольшом городке на берегу Балтийского моря, примерно в 100 км к юго-западу от Таллинна. После окончания гимназии Михаил начал искать работу. В Хаапсалу для русских никакой работы, кроме самой тяжелой и грязной, не было, и Михаил Александрович зарабатывал рытьем канав. Потом семья перебралась в Таллинн, и уже там он поступил на фанерную фабрику Лютера, где служил сначала бухгалтером, затем главным бухгалтером отделения. На фабрике Лютера М. А. Ридигер работал вплоть до принятия священного сана (1940). Церковная жизнь в послереволюционной Эстонии была очень живой и активной, прежде всего благодаря деятельности духовенства Эстонской Православной Церкви. По воспоминаниям Патриарха Алексия, «это были настоящие русские священники, с высоким чувством пастырского долга, заботящиеся о своей пастве» (Беседы с Патриархом Алексием II. Архив ЦНЦ). Исключительное место в жизни Православия в Эстонии занимали монастыри: Псково-Печерский Успения Божией Матери мужской, Пюхтицкий Успения Божией Матери женский, Иверская женская община в Нарве. Многие священнослужители и миряне Эстонской Церкви посещали обители, расположенные в епархиях западной части бывшей Российской империи: рижский Сергиев женский монастырь во имя Святой Троицы, виленский Свято-Духовский мужской монастырь и Почаевскую Успенскую лавру. Наибольшее стечение паломников из Эстонии ежегодно происходило 11 июля (28 июня по ст. ст.) в Валаамском Преображенском монастыре, находившемся тогда в Финляндии, на день памяти его основателей – преподобных Сергия и Германа.

В начале 20-х гг. с благословения священноначалия в Риге появились студенческие религиозные кружки, заложившие основу Русского студенческого христианского движения (РСДХ) в Прибалтике. Разносторонняя деятельность РСХД, членами которого были протоиерей Сергий Булгаков, иеромонах Иоанн (Шаховской), Н. А. Бердяев, А. В. Карташёв, В. В. Зеньковский, Г. В. Флоровский, Б. П. Вышеславцев, С. Л. Франк, привлекала православную молодежь, желавшую найти в трудных условиях эмиграции твердое религиозное основание для самостоятельной жизни. Вспоминая 20-е годы и свое участие в РСХД в Прибалтике, архиепископ Сан-Францисский Иоанн (Шаховской) позднее писал, что тот незабываемый для него период был «религиозной весной русской эмиграции», ее лучшим ответом на все, что происходило в это время с Церковью в России. Церковь для русских изгнанников перестала быть чем-то внешним, напоминающим лишь прошлое. Церковь становилась смыслом и целью всего, центром бытия.

Дух русской православной церковности

И Михаил Александрович, и его будущая супруга Елена Иосифовна (в девичестве Писарева; 12 мая 1902 – 19 авг. 1959) были деятельными участниками православной церковной и общественно-религиозной жизни Таллинна, участвовали в РСХД. Е. И. Ридигер родилась в Ревеле (современный Таллинн), ее отец был полковником Белой Армии, расстрелян большевиками в Териоках (ныне Зеленогорск Ленинградской обл.); родственники по линии матери были ктиторами (ктиторство ср. званье церковного старосты; хозяйственное попеченье о храме) таллиннской Александро-Невской церкви на кладбище. Еще до свадьбы, которая состоялась в 1926 г., стало известно, что Михаил Александрович хочет стать священником.

В конце 30-х гг. в Таллинне открылись русскоязычные богословско-пастырские курсы под руководством протоиерея Иоанна (будущий епископ Таллиннский Исидор (Богоявленский)), в первый же год их работы М. А. Ридигер стал слушателем курсов. Протоиерей Иоанн, «человек глубокой веры и очень большого духовного и жизненного опыта», был также законоучителем в школе и духовником Алеши Ридигера, позднее вспоминавшего об этом времени: «И в семье, и мой духовник учили видеть доброе в людях, так было и у родителей, несмотря на все трудности, которые им приходилось преодолевать. Любовь и внимание к людям были теми критериями, которыми руководствовались и о. Иоанн, и мой отец» (Беседы с Патриархом Алексием II. Архив ЦНЦ). Члены семьи Ридигеров были прихожанами Александро-Невского таллиннского собора, а после его передачи в 1936 г. эстонскому приходу – Симеоновской церкви.

В 1940 г., по окончании богословско-пастырских курсов, М. А. Ридигер был рукоположен во диакона. В этом же году в Эстонию вошли советские войска. В Таллинне, среди местного населения и среди русских эмигрантов, начались аресты и высылки в Сибирь и в северные области России. Такая судьба была уготована и семье Ридигеров, однако Промысл Божий сохранил их. Вот как об этом впоследствии вспоминал Патриарх Алексий: «Перед войной, как дамоклов меч, нам грозила высылка в Сибирь. Только случай и чудо Божие нас избавило. После прихода советских войск к нам в пригород Таллинна приехали родственники по линии отца, и мы им предоставили свой дом, а сами перешли жить в сарай, там у нас была комната, где мы и жили, с нами были две собаки. Ночью за нами приехали, обыскали дом, ходили по участку, но собаки, которые обычно вели себя очень чутко, не разу даже не гавкнули. Нас не нашли. После этого случая, до самой немецкой оккупации, мы уже в доме не жили».

Трудные годы войны

В 1942 г. в Казанском храме Таллинна состоялась священническая хиротония М. А. Ридигера и начался его почти 20-летний путь священнического служения. Православные таллиннцы сохранили о нем память как о пастыре, открытом «для доверчивого с ним общения». В годы войны священник Михаил Ридигер духовно окормлял русских людей, которых через Эстонию вывозили на работы в Германию. В лагерях, расположенных в порту Палдиски, в деревнях Клоога, Пылкюла, в очень тяжелых условиях содержались тысячи людей, в основном из центральных областей России. Общение с этими людьми, много пережившими и страдавшими, перенесшими на Родине гонения и оставшимися верными Православию, поразило о. Михаила и позже, в 1944 г., укрепило в решении остаться на Родине. Военные действия подходили к границам Эстонии. В ночь с 9 на 10 мая 1944 г. Таллинн подвергся жестокой бомбардировке, от которой пострадало много зданий, в том числе в пригороде, где был дом Ридигеров. Женщина, находившаяся в их доме, погибла, но о. Михаила с семьей Господь уберег – именно в эту страшную ночь их не было дома. На следующий день тысячи таллиннцев покинули город. Ридигеры остались, хотя прекрасно понимали, что с приходом советских войск опасность быть сосланными будет постоянно грозить семье. Именно в это время у Елены Иосифовны появилось молитвенное правило: каждый день читать акафист перед иконой Божией Матери «Всех скорбящих Радость», «потому что скорбей у нее было много, ведь она пропускала через сердце все, что касалось сына и мужа».

В течение 16 лет отец Патриарха был настоятелем Таллинской Рождества Богородицы Казанской церкви, состоял членом, а позже и председателем епархиального совета.

(Воспоминания Святейшего) С самого начала гитлеровской оккупации на территории Эстонии появились концлагеря. Мой отец-священник счел своим христианским долгом посещать их, совершать духовное окормление заключенных, помогать им, насколько это было возможно и дозволено немцами… Брал мальчиком-псаломщиком и меня… Я никогда в своей жизни больше не видел столько горя, страданий и трагедий, сосредоточенных на одном пятачке земли.

Мы ездили по лагерям, расположенным в порту Палдиски, а также в деревнях Клоога и Пылкюла. Заключенных там держали в нечеловеческих условиях. Обращение к вере, духовная поддержка священнослужителей им были крайне необходимы. Мы собирали продукты, одежду, лекарства для этих забитых и голодных людей. В бараке нам выделяли комнату или отгораживали закуток… Там размещали привозной престол, совершали богослужение. Многих крестили. Именно в этих лагерях я впервые читал Шестопсалмие.

Особенно было жалко детей. Иногда местным жителям удавалось уговорить коменданта взять кого-то из обреченных ребятишек в свои семьи. Вот и нам удалось спасти 15-летнего Васю Ермакова, его младшую сестренку, семьи священников Василия Веревкина и Валерия Поведского.

Ежегодно совершая паломничества в Пюхтицкий Свято-Успенский женский и Псково-Печерский Свято-Успенский мужской монастыри, родители будущего Святейшего Патриарха брали мальчика с собой.

Так в самом начале сознательной жизни будущий Первосвятитель прикоснулся душой к чистому роднику русской святости — «пречудному острову Валааму».

В 1959 году в праздник Преображения Господня умерла мать Святейшего Патриарха. Ей в жизни выпал трудный крест — быть женой и матерью священника в атеистическом государстве. Надежным прибежищем и утешением была молитва — каждый день Елена Иосифовна читала акафист перед иконой Божией Матери «Всех скорбящих Радость». Отпевали матушку Елену Иосифовну в Тарту, а похоронили в Таллинне, на Александро-Невском кладбище — месте упокоения нескольких поколений ее предков. Отец с сыном остались вдвоем.

19 августа 1959 г., в праздник Преображения Господня, в Тарту скончалась Е. И.Ридигер, ее отпевали в таллинской Казанской церкви и похоронили на Александро-Невском кладбище – месте упокоения нескольких поколений ее предков. Еще при жизни матери протоиерей Алексий думал о принятии монашеского пострига, после смерти Елены Иосифовны это решение стало окончательным. 3 марта 1961 г. в Троице-Сергиевой Лавре был совершен монашеский постриг протоиерея Алексия с именем в честь святителя Алексия, митрополита Московского. Монашеское имя было вынуто по жребию из раки преподобного Сергия Радонежского. Продолжая служить в Тарту и оставаясь благочинным, отец Алексий не афишировал принятие им монашества и, по его словам, «просто стал служить в черной камилавке». Однако в условиях начавшихся новых гонений на Церковь для ее защиты и управления были необходимы молодые, энергичные епископы. Мнение об отце Алексии уже сложилось у высшего Священноначалия. В 1959 г. он познакомился с митрополитом Крутицким и Коломенским Николаем (Ярушевичем), в то время председателем Отдела внешних церковных сношений (ОВЦС), и произвел на него положительное впечатление. Алексия начали приглашать сопровождать иностранные делегации в их поездках по России

Позднее епископ Алексий много сил отдавал правильному устроению и укреплению Пюхтицкого монастыря, ставшего в конце 1960-х гг. центром духовной жизни Эстонской епархии и одним из центров монашеской жизни страны. Здесь проходили так называемые Пюхтицкие семинары, на которые епископ Алексий как президент Конференции европейских Церквей (КЕЦ) приглашал представителей всех Церквей – членов КЕЦ в СССР: РПЦ, Армянской Апостольской Церкви, Грузинской Православной Церкви, Всесоюзного совета евангельских христиан-баптистов, Евангелическо-лютеранских церквей Латвии, Литвы и Эстонии и Реформаторской церкви Закарпатья.

Все это, несомненно, укрепляло позицию Пюхтицкого монастыря. Владыка Алексий часто служил в обители, на богослужения всегда собиралось эстонское и русское духовенство не только Нарвского благочиния, но и со всей Эстонии. Единение эстонских и русских клириков в общем богослужении, а затем и в простом человеческом общении давало многим священнослужителям, особенно тем, кто нес свое послушание в труднейших материальных и моральных условиях вымирающих приходов, чувство взаимной поддержки.

Епископу Алексию удалось отстоять и таллинский кафедральный Александро-Невский собор, который, казалось, был обречен. 9 мая 1962 г. преставился протоиерей Михаил Ридигер, в субботу 12 мая Владыка Алексий хоронил отца. Сразу после похорон к епископу подошел уполномоченный Совета по делам РПЦ и предложил подумать о том, какой из таллиннских храмов должен стать новым кафедральным собором в связи с решением городской молодежи переоборудовать собор в планетарий. Владыка Алексий попросил уполномоченного немного подождать с решением – до праздника Святой Троицы, сам же начал готовить материалы в защиту собора. Пришлось обратиться к изучению далекого и недавнего прошлого и подготовить для властей исчерпывающую справку по истории собора, рассказать о том, как пронемецкие силы в Эстонии пытались закрыть собор, свидетельствующий о нерушимой духовной связи Эстонии и России. Самым серьезным политическим аргументом оказался тот факт, что сразу после оккупации Таллинна немецкими войсками в 1941 г. собор был закрыт и бездействовал во все время оккупации. Перед уходом германские власти решили сбросить с колокольни знаменитые соборные колокола, но и это им не удалось, они смогли снять лишь язык малого колокола, который, несмотря на горы опилок и другие меры предосторожности, разбил при падении паперть придела во имя Святого Князя Владимира. «Вот обрадуются реваншисты в Германии, – сказал епископ Алексий, передавая свою записку, – то, что они не сумели сделать, свершила советская власть». И вновь, как и в случае с Пюхтицким монастырем, по прошествии некоторого времени уполномоченный информировал епископа, что вопрос о закрытии кафедрального собора больше не стоит. Удалось сохранить и все 36 «нерентабельных» приходов.

1 №4 С.45

2 №9 С.57

3 №3

4 №10