Концепции электорального поведения в отечественной науке

СОДЕРЖАНИЕ

Введение ………………………………………………………………………… 3

Глава 1. Западные теории электорального поведения ……………………….. 5

1.1. Электоральное поведение в странах с устойчивой демократией …………………………………………………. ………………… 5

1.2. Электоральное поведение в восточноевропейских странах в переходный период ……………………………………………………………………………. 9

Глава 2. Концепции электорального поведения в отечественной науке …… 16

2.1. Анализ структуры электората в России …………………………………..16

2.2. Факторы влияющие на электоральное поведение россиян …………… 23 Заключение ………………………………………………………………………32

Список использованной литературы …………………………………………..35

Введение

В современной отечественной ситуации участие в выборах - при общей неразвитости партийной системы, отсутствии механизмов ее формирования, "зачаточной" форме развития демократических и гражданских институтов - единственная реальная и активная форма политического участия населения в происходящих в стране событиях. Вместе с тем преимущественно мобилизационный характер электорального поведения россиян оборачивается тем, что в периоды между выборами наступает все более сильный спад политического интереса, размывание политических позиций, так или иначе проявленных на выборах, и все это - на фоне нарастающего негативизма в отношении деятельности как избранных представительных институтов власти, так и других ее ветвей.

В настоящее время тема электорального поведения, равно как и тема места электоральных технологий в политическом процессе хорошо разработана и обеспечена литературой. Но, стоит взглянуть на массив этой литературы повнимательнее, как становится ясно, что такое ее многообразие лишь кажущееся. На самом деле, темы «общественные настроения» и «социальное настроение» содержат богатый исследовательский материал, но по сути своей, глубокие исследования в этих областях проводились достаточно давно и не в полной мере отражают современное положение дел.

Выборы играют все большую роль в жизни нашего общества. В связи с этим встает вопрос об изучении поведения избирателей как на федеральных, так и на региональных выборах. Особую значимость это приобрело в последнее время, когда у нас в стране прошли выборы в Государственную Думу, а затем и выборы президента. Трудно переоценить важность событий, так как в последующие четыре года нам жить именно с этой думой и с этим президентом.

Последние выборы показали, что поведение избирателей в России довольно точно можно прогнозировать. В таком случае можно судить о применимости западных теорий электорального поведения в нашей стране. На сегодняшний день задача анализа электорального поведения граждан России, которая решается многими отечественными учеными и исследователями, актуальна как никогда в истории России. Необходимо выявить те основные тенденции в электоральном поведении наших соотечественников, которые смогли бы объяснить, как одни и те же избиратели поддерживают далеких по своим политическим позициям кандидатов. Необходимо выявить основные характеристики, определяющие электоральное поведение граждан. В связи с этим, сегодня перед политической наукой встает проблема прогнозирования политической ситуации, при использовании различных показателей исследуемого объекта: экономических, социальных и т.п.

В данной работе анализируется динамика базовых экономических ценностей граждан России в период реформ и то, как они на сегодняшний день определяют электоральный выбор российских избирателей. Выясняется, что способствует и что препятствует становлению основ электорального поведения в России.

Объект работы – электоральное поведение.

Предмет работы – модели электорального поведения.

Цель работы – исследование теоретических моделей электорального поведения.

Задачи:

1) раскрыть электоральное поведение в странах с устойчивой демократией;

2) изучить электоральное поведение в восточноевропейских странах в переходный период;

3) рассмотреть структуру электората в России;

4) выявить факторы влияющие на электоральное поведение россиян.

Среди исследователей данной темы выделяются следующие авторы: М.Н. Афанасьев, В.С. Комаровский, С. Туманов, Ю.А. Левада, И.В. Задорин и др.

Глава 1. Западные теории электорального поведения

1.1. Электоральное поведение в странах с устойчивой демократией

"Социологический подход". Основы данного подхода к анализу электорального поведения были заложены в результате исследования, проведенного группой американских ученых под руководством П. Лазарсфелда по материалам президентских выборов 1948 г. Исследование показало, что при голосовании выбор избирателей определяется не сознательными политическими предпочтениями (каковых, как выяснилось, у большинства просто нет), а принадлежностью к большим социальным группам. Каждая подобная группа обеспечивает той или иной партии стабильную базу электоральной поддержки. Сам же акт голосования оказывается не только свободным политическим волеизъявлением, сколько проявлением солидарности индивида с группой. Такое поведение избирателей было названо экспрессивным. Заключения группы Лазарсфельда получили подтверждение в работах западноевропейских ученых, показавших применимость "социологического подхода" в большинстве либеральных демократ. 1

Важную роль в развитии "социологической" теории электорального поведения сыграла статья С.М. Липсета и С. Роккана, в которой была обоснована "генетическая модель" формирования партийных систем и соответствующих им структур избирательских предпочтений на Западе Липсет и Роккан выделили четыре типа конфликтов, оказавших особенно серьезное воздействие на позднейшую электоральную политику: между центром и периферией, государством и церковью, городом и селом, собственниками и рабочими. Каждый из этих конфликтов создает "раскол" (с1еаvаgе) в обществе, определяющий структурирование поддержки партий и кандидатов. Наиболее распространенный тип "раскола", как показали более поздние исследования, - дифференциация на рабочий класс и буржуазию . Однако в тех случаях, когда общество разделено по религиозному или этническому признаку, доминирующими становятся конфессиональные и этнические факторы.2

Теоретические основания "социологического подхода" разработаны весьма тщательно. Однако его эмпирическая адекватность - в частности, способность предсказывать исходы выборов в Западной Европе и, в особенности, в США - оказалась не очень высокой. Это побудило американских ученых, группировавшихся вокруг Э. Кэмпбелла, предложить новую трактовку повеления избирателей, получившую название "социально-психологического подхода".

"Социально-психологический подход". В рамках данного подхода электоральное поведение по-прежнему рассматривается как преимущественно экспрессивное, но объектом, с которым солидаризируются избиратели, выступает не большая социальная группа, а партия. Согласно представлениям сторонников "социально-психологического подхода", склонность к поддержке определенной партии вырабатывается у индивида в процессе ранней социализации. Поэтому человек часто голосует за ту же самую партию, за которую голосовали его отец, дед или даже более отдаленные предки. Подобный "выбор" партии, определяемый как "партийная идентификация", является важной индивидуальной ценностью, отказаться от которой непросто даже тогда, когда этого требуют реальные интересы. Так, проведенные в США исследования, в частности, показали, что избиратели нередко приписывают партиям, к которым испытывают психологическое тяготение, собственные установки, совершенно не заботясь о том, насколько это соответствует действительности.3

"Социально-психологический" подход успешно применялся при изучении электорального поведения в Западной Европе. Его влияние оказалось настолько сильным, что к. настоящему времени понятие "партийной идентификации" можно считать одним из важнейших в электоральных исследованиях на Западе. Предпринимались и попытки создать интегративную теорию, объединяющую "социологическую" и "социально-психологическую" модели экспрессивного поведения избирателей.

Вместе с тем, выявилась и определенная ограниченность обеих концепций: поскольку распределение социальных статусов в массовых электоратах и "партийная идентификация" относительно стабильны, названные теории не способны объяснить сколько-нибудь значимые сдвига в избирательских предпочтениях. Данный недостаток стал особенно очевиден в конце б0-х - начале 70-х годов, когда в большинстве развитых либеральных демократий начался массовый отход избирателей от традиционных политических партий и заметно ослабла связь между классовой принадлежностью и выбором при голосовании. Осознание неадекватности теорий экспрессивного поведения подтолкнуло некоторых исследователей к поиску подхода, который мог бы по меньшей мере дополнить эти теории и послужить более надежной основой объяснения эмпирических данных.4

"Рационально-инструментальный подход". Первый толчок к разработке концепции, исходящей из инструментального характера выбора при голосовании, дала классическая работа Э. Даунса "Экономическая теория демократии". Фундаментальное для этой концепции положение состоит в том, что "каждый гражданин голосует за ту партию, которая, как он полагает, предоставит ему больше выгод, чем любая другая". Сам Даунс, правда, считал идеологические соображения. Подобная трактовка расчета избирателей противоречила данным эмпирических исследований, отнюдь не свидетельствовавшим о высоком уровне идеологической ангажированности массовых злекторатов. Да и в целом представление о рядовом избирателе, тщательно просчитывающем возможные результаты своего выбора на основе анализа огромного объема информации о партийных программах, с трудом согласовывалось со здравым смыслом.5

Решающий шаг к преодолению этих недостатков был сделан в работах М. Фиорины, который во многом пересмотрел представления Даунса о роли идеологии в формировании избирательских предпочтений. Как пишет Фиорина, "обычно граждане располагают лишь одним видом сравнительно "твердых" данных: они знают, как им жилось при данной администрации. Им не надо знать в деталях экономическую или внешнюю политику действующей администрации, чтобы судить о результатах этой политики". Иными словами, существует прямая связь между положением в экономике и результатами выборов. Это не означает, что люди смыслят в экономике больше, чем в политике. Просто при голосовании избиратель исходит из того, что именно правительство несет ответственность за состояние народного хозяйства. Если жилось хорошо - голосуй за правительство, если плохо - за оппозицию.6

Такое поведение избирателей является не только инструментальным, но и рациональным в том смысле, что индивид минимизирует собственные усилия по достижению сознательно сформулированных целей, - в частности, по сбору информации, необходимой для принят решения.

Представленная в работах Фиорины теория "экономического голосования" проверялась как на американских, так и на западноевропейских массивах электоральных данных, и полученные результаты оказались достаточно убедительными. Но, как и всякая новая теория, она порождает немало разногласий даже в рядах своих приверженцев. Во-первых, не до конца ясно, основывается ли выбор при голосовании на оценке избирателями собственного экономического положения ("эгоцентрическое голосование") или результатов работы народного хозяйства в целом ("социотропное голосование").7

Эмпирические данные по США и Западной Европе в целом свидетельствуют в пользу второй модели. Во-вторых, продолжается полемика по вопросу о том, что важнее для избирателя - оценка результатов прошлой деятельности правительств (''ретроспективное голосование") или ожидания по поводу того, насколько успешной будет его деятельность в случае избрания на новый срок ("перспективное голосование"). В современной литературе, ориентированной на анализ эмпирического материала, чаша весов, похоже, склоняется в сторону первой позиции.

1.2. Электоральное поведение в восточноевропейских странах в переходный период

Падение авторитарных режимов в восточноевропейских странах и проведение там состязательных выборов заставили многих исследователей обратиться к западным теориям электорального поведения в поисках моделей, которые были бы применимы к сложным политическим реалиям новых демократий. Результаты этих поисков трудно охарактеризовать однозначно, ибо "сопротивление материала" оказалось довольно сильным. Так, скажем, "социологический подход" был сформулирован для обществ с укоренившимися, хорошо изученными социальными структурами, а также с устоявшимися связями между социальным положением индивида и его политическими установками. В посткоммунистическом мире ничего подобного не наблюдается. Дело не в том, что выбор при голосовании никак не связан со степенью материальной обеспеченности индивида или с уровнем его образования. Подобные связи выявлены. Но, как показывают исследования, они имеют весьма неустойчивый и часто непредсказуемый характер.8

И действительно, в посткоммунистических странах практически не прослеживается наиболее популярный в западных электоральных исследованиях "раскол" - между собственниками и рабочими. "Расколы" по религиозному и этническому признакам, разумеется, сохраняют свое значение, однако они наблюдаются далеко не везде. Вместе с тем существует "раскол", давно уже отошедший на второй план как фактор электорального поведения в большинстве западных стран, но вполне значимый в некоторых посткоммунистических демократиях - между городским и сельским населением. Он отмечается, например, в Болгарии и - несколько менее отчетливо - в Венгрии.9

В России наличие подобного раскола было впервые зафиксировано в 1989 г. при анализе результатов выборов депутатов Съезда народных депутатов СССР, показавшем, что "продемократический" субэлекторат концентрируется севернее 55 параллели, а "прокоммунистический" - южнее. Интерпретируя сходные результаты, полученные по данным нескольких общенациональных выборов в России, Н.В. Петров писал: "Горизонтальная, географическая вариация на уровне регионов оказывается лишь проявлением более фундаментальной и всеобъемлющей вертикальной, иерархической вариации по основанию "город - село". (Анализ причин, по которым сельское население России - и Болгарии - более склонно поддерживать левые силы, наследующие правившим при старом порядке партиям, в то время как в Венгрии оно выступает базой правых, клерикально-националистических группировок, выходит за рамки настоящей работы. В данном случае важен сам факт существования такого рода связей). 10

Еще более серьезные трудности возникают с применением к восточноевропейским реалиям "социально-психологического подхода" в версии "партийной идентификации". Это и понятно: при коммунистическом режиме состязательных политических партий, которые могли бы послужить объектами притяжения избирателей, просто не было. Правда, в некоторых странах были восстановлены партии, действовавшие до прихода коммунистов к власти, и иногда базы их поддержки обнаруживают связь с прошлым. Однако нище в посткоммунистическом мире - кроме, пожалуй. Румынии - такие партии не стали существенным фактором электоральной политики. В большинстве восточноевропейских стран не приходится говорить и о значимой связи между фактом членства в коммунистической партии до начала демократизации и голосованием за наследующую ей партию на свободных выборах. Что же касается новообразованных партий, то их организационная нестабильность, равно как и отмеченная во многих исследованиях крайняя неустойчивость избирательских предпочтения, делают саму мысль о применении к ним понятия "партийной идентификации" довольно парадоксальной.

Означает ли это, что "социально-психологический подход" вообще не имеет перспектив в Восточной Европе? В версии "партийной идентификации", разумеется, не имеет: нужно подождать несколько десятилетий. Однако вполне возможно, что у восточноевропейцев вырабатывается психологическая приверженность не к партиям как таковым, а к более широким, не охваченным партийными организационными рамками политическим тенденциям. При таком допущении картина меняется. В России, во всяком случае, отмечена оппозиционных коммунистов" от выборов к выборам. Динамика имеет место, но она не очень значительна.11

Подобная идентификация не является, разумеется, "партийной", но можно предположить, что с содержательной точки зрения речь идет о сходном феномене - о голосовании, обусловленном эмоциональной потребностью выразить солидарность с тем или иным участником электорального соревнования либо, напротив, протест против определенной политической тенденции (или, скажем, страх по поводу ее возможной победы). Имеем ли мы дело с "притяжением" или "отторжением" избирателей, психологическая подоплека голосования остается неизменной, и это не позволяет полностью исключить возможность обращения к "социально-психологическому" подходу при изучении электоральных процессов в посткоммунистических демократиях.

Как ни странно, при анализе поведения избирателей в странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза реже всего применяются теории "экономического голосования", хотя, казалось бы, отсутствие значимых социальных "расколов" и "партийной идентификации" должно было бы стимулировать исследователей к использованию альтернативных подходов. Между тем, некоторым западным специалистам по электоральному поведению в посткоммунистическом мире выбор "экономической" теории представляется наиболее разумным.12

Одна из проблем, связанная с применением такого подхода, состоит в том, что первая фаза экономических реформ в Восточной Европе практически повсеместно сопровождалась ухудшением положения в экономике и падением уровня жизни населения, однако электоральный успех часто сопутствовал поборникам продолжения или даже радикализации преобразований. Возможно, это и побудило Г. Китчельта сформулировать гипотезу о том, что, в отличие от населения западных стран, граждане новых демократий голосуют, во-первых, эгоцентрично, а во-вторых - перспективно. Имеется в виду, что избиратель делает свой выбор, исходя из оценки того, сможет ли он лично улучшить свое экономическое положение путем конверсии индивидуальных ресурсов (образования, накоплений, профессионального опыта и т.д.) в новых экономических условиях. Соответственно, реальные результаты экономической политики Правительства почти не принимаются во внимание. Важнее ожидания.13

Гипотеза Китчельта получила определенное эмпирическое подтверждение на материале ряда восточноевропейских стран. И все же она оставляет открытыми весьма важные вопросы. Почему восточноевропейские избиратели, демократический опыт которых весьма невелик, оказываются способными тщательно рассчитывать последствия своего выбора, выказывая тем самым политическую заинтересованность и информированность, недоступные гражданам западных стран? Рационально ли вообще прибегать к подобным калькуляциям, учитывая крайне высокий уровень неопределенности в развитии пост-коммунистических демократий?

К этому следует добавить, что данные по некоторым странам Восточной Европы прямо опровергают гипотезу Китчельта, недвусмысленно указывая на "ретроспективный" и "социотропный" характер голосования. Получены достаточно показательные результаты, применения теорию "экономического голосования" в ее "ретроспективно-социотропной" версии к результатам общенациональных парламентских выборов в четырех восточноевропейских странах. К сожалению, до сих пор никто из исследователей не пытался проанализировать с подобных теоретических позиций кроссрегиональные вариации в России. Работа О. Сенатовой и А. Якурина по выявлению корреляция между уровнями дотадионности регионов и результатами губернаторских выборов заслуживает внимания как первый шаг в данном направлении, однако понятно, что используемая учеными независимая переменная с трудом поддается интерпретации как показатель собственно "экономического голосования". 14

Таким образом, анализ современной литературы не позволяет говорить о каких-либо определенных результатах применения существующих теорий электорального поведения при исследовании посткоммунистических реалий. С одной стороны, исследовательская практика - явно или неявно - ориентируется именно на западные модели. С другой - налицо серьезные трудности, связанные с существенными различиями между эмпирической базой рассматриваемых теорий и электоральным поведением в новых демократиях. Отсюда - необходимость специальной проверки, которая позволила бы установить степень применимости западных электоральных теорий в российских условиях на основе единообразного массива эмпирических данных.

Итак, в развитии "социологической" теории электорального поведения была обоснована "генетическая модель" формирования партийных систем и соответствующих им структур избирательских предпочтений на Западе. Теоретические основания "социологического подхода" разработаны весьма тщательно. Однако его эмпирическая адекватность - в частности, способность предсказывать исходы выборов в Западной Европе и, в особенности, в США - оказалась не очень высокой. "Социально-психологический" подход успешно применялся при изучении электорального поведения в Западной Европе. Его влияние оказалось настолько сильным, что к. настоящему времени понятие "партийной идентификации" можно считать одним из важнейших в электоральных исследованиях на Западе. Первый толчок к разработке "рационально-инструментального подхода, исходящей из инструментального характера выбора при голосовании, дала классическая работа Э. Даунса "Экономическая теория демократии". Фундаментальное для этой концепции положение состоит в том, что "каждый гражданин голосует за ту партию, которая, как он полагает, предоставит ему больше выгод, чем любая другая".

Неустойчивость и непредсказуемость связей между социальным положением индивидов и их электоральными предпочтениями привели некоторых аналитиков к заключению о том, что во многих новосозданных демократиях - например, в России - социальные базы выбора при голосовании не поддаются идентификации, а сам этот выбор делается исходя из соображений идеологического характера, персональных качеств кандидатов и т.д.. В посткоммунистических странах практически не прослеживается наиболее популярный в западных электоральных исследованиях "раскол" - между собственниками и рабочими. Как ни странно, при анализе поведения избирателей в странах Восточной Европы и бывшего Советского Союза реже всего применяются теории "экономического голосования", хотя, казалось бы, отсутствие значимых социальных "расколов" и "партийной идентификации" должно было бы стимулировать исследователей к использованию альтернативных подходов. Отсюда - необходимость специальной проверки, которая позволила бы установить степень применимости западных электоральных теорий в российских условиях на основе единообразного массива эмпирических данных.

Глава 2. Концепции электорального поведения в отечественной науке

2.1. Анализ структуры электората в России

Традиционно электоральные прогнозы представляют собой результаты массовых предвыборных опросов, обработанных методами математической статистики. В ходе этих опросов респондентам задаются закрытые вопросы-индикаторы, касающиеся их электоральных намерений: собираются ли они участвовать в выборах, за какую партию или кандидата они планируют голосовать, насколько твердо принятое ими решение и т. д. Однако, электоральные намерения российских граждан на региональных парламентских выборах нередко оказываются несформированными вплоть до самого момента голосования, вследствие чего основной задачей при прогнозировании исхода таких выборов становится не столько “измерение” этих далеко не всегда существующих намерений, сколько их реконструкция.

Массовый опрос традиционного для такого рода исследований типа, сфокусированный по преимуществу на выявлении отрефлексированных электоральных предпочтений избирателей, в этих условиях оказывается недостаточно надежным и недостаточно полным источником информации. Весьма эффективный в качестве “измерительного” инструмента, он обнаруживает ограниченность своих возможностей в ситуации, когда необходима именно реконструкция.15

Данные наглядно демонстрируют весьма значительные расхождения между ответами респондентов на вопрос об их электоральных намерениях и реальным голосованием избирателей.

Соответственно, для успешного прогнозирования исхода голосования на региональных выборах в законодательные собрания необходим особый инструментарий, гораздо более “чуткий”, чем традиционные методы, к тончайшим намекам на возможное электоральное поведение избирателей. В рамках исследований политических предпочтений избирателей на выборах в ряде российских регионов в 2004–2006 годах мы предприняли попытку решить эту методическую задачу. Методика построения прогнозов, представленная ниже, родилась не сразу и во многом путем проб и ошибок. Исследовательский инструментарий, довольно успешно применявшийся ранее при прогнозировании результатов общенациональных выборов – президентских и парламентских, – был модифицирован с учетом своеобразия выборов региональных, а также по результатам анализа расхождений между прогнозами и реальными итогами голосования. Введенные инновации постепенно позволили прийти к относительно эффективному методу расчета прогнозов.16

Самый оперативный и поверхностный анализ показал, что в ряде случаев отклонения носили систематический характер – например, во всех регионах между прогнозируемыми и реальными результатами “Единой России” оказалась разница примерно в полтора раза, существенно завышенными оказались также прогнозы для КПРФ и ЛДПР, а для позиции “против всех” – наоборот, заниженными. Логично, что первым шагом в эволюции методики прогнозирования стало обращение к коэффициентам, выведенным эмпирически, однако в дальнейшем обнаружившим свою действенность и способным “компенсировать” неизбежный разрыв между декларируемыми и действительными намерениями респондентов (как касательно явки на выборы, так и касательно собственно электорального выбора). 17

Анализ структуры электората представляет собой исследование, в ходе которого население разбивается на группы по принципу схожести мотивов голосования и предпочтений того или иного избирательного объединения (кандидата) перед другим, после чего определяется для каких из выявленных групп концепция избирательной кампании может оказаться наиболее действенной. Анализ проводится по таким характеристикам, как:

Возраст: студенты, молодые семьи, люди среднего возраста, пенсионеры.

Род занятий: рабочие завода «Дженерал моторс», независимые фермеры, инженеры, государственные служащие, предприниматели, военные и члены их семей и т. д.

Образование: интеллигенция, люди с высшим образованием, без образования.

Национальность: англичане и не английские компактные этнические объединения, мужчины и женщины.

Смешанные группы: работающие женщины в возрасте от 27 до 45 лет со средним образованием, не работающие женщины в возрасте от 20 до 47 лет, с высшим образованием, потерявшие работу.

Выделив свою «целевую группу» избирателей, её размер сравнивается с числом голосов необходимым для победы на выборах. Следует отметить, что электоральный анализ затруднен тем, что отсутствует доступная и точная информация о демографическом распределении населения региона.18

Анализ структуры электората, как одна из составляющих этой проблемы, представляет собой исследование, в ходе которого население разбивается на группы по принципу схожести мотивов голосования и предпочтений того или иного кандидата перед другими, после чего определяется для каких из выявленных групп схема проведения той или иной кампании может оказаться наиболее действенной.

Данный процесс является чрезвычайно сложным. Это объясняется спецификой функционирования политической системы общества. Основу этой системы составляют государственные институты, общественные и политические движения, возникающие в обществе. И те, и другие представляют интересы определенных социальных групп населения, и занимаются воплощением этих интересов в жизнь всего общества. На стыке этих интересов возникают отношения, в рамках которых протекает политическая жизнь общества. Где главной целью является максимально полное удовлетворение потребностей всех групп населения.

Проблемы, являются ли они социальными, политическими или экономическими, не существуют изолировано. Они не могут быть выделены из целого, объяснены по отдельности, а затем интегрированы для объяснения целого. Все результаты в любой из сфер деятельности (социальной, политической, экономической) имеют отношение к соответствующим проблемам в других сферах. К этой дилемме добавляется постоянно изменяющаяся природа их взаимозависимости. На взаимозависимость влияют изменения в структуре населения, ресурсах, промышленных объединениях и т.п.19

Среда, в которой возникают проблемы, будь то экономические или политические, сама по себе не является статической. Она динамична, так как всегда изменяется, подвергаясь как внешним, так и внутренним воздействиям. Среда меняется вместе со своими проблемами и их решениями в физическом и концептуальном пространстве.

Для объяснения сложной взаимозависимости экономического и политического состояния объекта (личности, региона, страны в целом) обратимся к понятию сложности, которое существует в общей теории систем. «Сложность» - это совокупность огромного числа различных объектов, действующих вместе. Экономическое состояние исследуемого объекта представляет собой пример сложности. Частые неудачи в прогнозировании изменений в экономике подтверждают, что сложность, свойственная социо - экономическому поведению, может превышать пределы интеллектуальных возможностей человека. Даже при использовании сложных экономических теорий и моделей обнаруживается, что невозможно справиться с обширной сетью взаимозависимостей.

Возникает трудность предсказания долгосрочных, ежегодных, или даже помесячных состояний экономического состояния. То, что в одном секторе экономики проявляется как симптом, в другом секторе появляется как результат событий. Например, производительность зависит от капиталовложений, которые в свою очередь, зависят от наличия кредита и налоговых обложений. Состояние экономики также зависит от мобильности трудовых ресурсов, которые в свою очередь, зависят от множества местных и региональных вопросов, таких, как возможности найма на работу, стоимости жизни, общие жизненные условия. Наконец, состояние экономики в большей степени определяется такими неосязаемыми факторами, как доверие к политике избранных лидеров. Если имеется широко распространенное доверие экономической политике, сформулированной правительственными лидерами, то экономический рост становится, по существу, самовыполняемым пророчеством. Обратное утверждение также верно.20

Чтобы успешно решить задачу анализа политической ситуации на основе экономического положения (как отдельно взятого региона, так и страны в целом), необходимо четко представлять интересы каждой конкретной группы и причины, по которым эти интересы вызывают (или могут вызывать) конфликты между группами.

Интересы группы можно разделить на политические, экономические, и т.д. Причем они находятся (как это было приведено выше) в непосредственной взаимозависимости, но очень часто эта связь не учитывается в процессе принятия политических решений. Такие решения впоследствии приводят к непредвиденной реакции общества и осложняют политический процесс. Принято считать, что выбор избирателя более прочен, если он делается осознано. Чем более обоснован выбор, тем в меньшей степени избиратель может стать объектом манипуляции.21

Анализ электорального поведения затруднен тем, что обычно отсутствует оперативная информация о демографической ситуации в регионе. С другой стороны, интересы отдельных представителей демографической группы не всегда соответствуют общей характеристике группы в целом, что требует сложных методов исследования.

Переживания и чувства российского избирателя наиболее точно описываются словами «замешательство» и «усталость». При этом гражданам России отнюдь не все равно где и как жить. Они интересуются политикой. Устают же люди, как известно, больше всего от бессмысленной суеты, а приходят в замешательство от нестабильности. Переходы от реформаторов к антиреформаторам, как и многие другие аналогичные случаи, свидетельствуют о неконсолидированности, о том, что элита общества в глазах многих граждан не легитимна.

Также мы можем выделить возросшее значение собственного экономического положения избирателя на момент голосования. В современной России электоральное решение все чаще принимается избирателем исходя из того, насколько ухудшилось или улучшилось его экономическое положение за последнее время, и после анализа наметившейся тенденции в этом вопросе.

Поддерживая точку зрения некоторых российских исследователей, можем выделить следующие типы поведения российских избирателей на выборах.

В «национальных» республиках с относительно невысокой урбанизацией и лучше сохранившимся традиционным укладом можно наблюдать «патриархальный» тип электорального поведения. Наиболее четко выражен он, пожалуй, на Северном Кавказе. «Патриархальный» тип отличают, высокая явка на выборы и невычлененность собственно политических ориентации электората. Также указанный тип доминирует сегодня на селе: дело не просто в консерватизме сельских жителей, но и в том, что здесь отношение между управляющими и управляемыми, как правило, тесны и непосредственны.22

Определить электоральное поведение большинства городского населения (а горожане в России составляют 74% населения, причем 46% приходится на города с населением свыше 100 тыс. жителей) трудно из-за его аморфности и неустойчивости. Наиболее точно характеризует такое поведение избирателей, так называемый «постсоветский» тип электорального поведения. Действительным содержанием «постсоветского» типа электорального поведения является негативизм. Основа - голосование не «за», а «против».

Голосование - «нет» на выборах в Государственную Думу и неголосование на местных выборах - это взаимосвязанные и взаимозаменяемые формы электорального негативизма. Разрыв социальных связей и смыслов (в городах он очевиднее и острее переживается) обусловливает резко негативную реакцию при обсуждении общеполитических проблем.

На сегодняшний день, проводя анализ электорального поведения граждан России нельзя не сказать о «партийном» типе электорального поведения. Такой тип в собственном смысле слова - как наличие устойчивых идейно-политических ориентации, мотивирующих электоральное самоопределение и участие, - распространен меньше. Тем не менее, партийное поведение в России, безусловно, существует.23

Учитывая неустойчивость большинства партий, целесообразнее рассматривать не столько структуру политического предложения, сколько структуру политического спроса. Тогда можно выделить три «партии электората» («коммунисты», «патриоты», «демократы»). Эти «партии» избирателей существуют почти во всех регионах, а в некоторых из них партийные типы голосования выражены вполне отчетливо. Особенно это ярко выражено при рассмотрении партийного характера столичного электората. Здесь партийные ориентации сыграли решающую роль и на федеральных, и на местных выборах.

Кроме перечисленных типов поведения российского электората, по нашему мнению, в последние годы формируется новый тип электорального поведения. Этот тип характеризуется прагматическим принципом электорального выбора. Его можно назвать «современный рациональный избиратель», поскольку привычные методы принятия электорального решения в данном случае уступают место решению текущих социально-экономических проблем.

2.2. Факторы влияющие на электоральное поведение россиян

Среди ряда факторов, влияющих на создание определенных электоральных тенденций российского избирателя выделим один из основных — формирование новой массовой ментальности. За годы преобразований у нас в стране, с прекращением действия единой идеологии в общественном сознании произошли весьма существенные изменения, хотя рассматривать их как сформировавшуюся ментальность гражданского общества еще рано. Для того, чтобы предположить, какие черты ментальности могут проявляться в будущем, надо хорошо представлять то, что неизбежно будет подвергаться изменениям. Особенно это наглядно можно увидеть на процессе регионализации. Процесс регионализации за последние годы привел не только к политической самостоятельности отдельных регионов, но и к утрате единой политической ментальности, дифференциации ее по региональным особенностям и признакам.

С конца 1993 года неучастие в политической деятельности (отказ от поддержки властных структур и властвующих лиц, от участия в выборах и т. п.) превратилось в сильнейший фактор политической ситуации в стране. Для его объяснения часто пользуются ссылками на массовую апатию, усталость и тому подобные массово-психологические феномены. Но, в свете накопленных данных исследований и анализа надо признать, что такие ссылки на деле мало что объясняют. Апатия и усталость всегда чем-то обусловлены. Постараемся определить причины данного процесса. 24

Уже второй десяток лет в России идет процесс трансформации политической системы. За это время сменились режим и институты власти, элиты и система официальных политических ценностей, среди которых центральное место заняли демократические цели и ориентации. Намечается серьезный разрыв между поколениями, какого наша история не знала со времен гражданской войны и на который наша политическая наука пока обращает недостаточно внимания.

Становление личности в ее гражданском статусе происходит под влиянием политической среды, куда входит весь набор институтов, факторов и агентов социализации. При этом на личность воздействуют не только собственно политические факторы, имеющие первостепенное значение, но и экономические условия, в которых происходит формирование электорального предпочтения гражданина: работа, жилищные условия, покупательную способность и другие показатели. Их значение определяется тем, что они в непрямой форме формируют базовые личностные политические ориентации и предпочтения.

Задача политической социализации личности — это формирование зрелого гражданина, не подверженного колебаниям политической конъюнктуры, способного без посторонней помощи принять решение по актуальным вопросам. Естественно, что процесс формирования личности очень важен, но не менее важно приспособление (но не приспособленчество) населения к новой политической реальности. Этот процесс ресоциализации варьируется от кардинального пересмотра прежних политических ценностей до стремления сохранить свои взгляды неизменными вопреки давлению политической среды.25

Данный процесс оказался в России невероятным по масштабам. За эти годы пришлось учиться новой политической лексике, нормам. Россияне изменили и политическое сознание, и поведение, чтобы в контексте новой политической реальности выразить свои жизненные интересы в сфере политики.

Проведенные нами исследования показывают, что одной из особенностей ценностной системы россиян является ее относительная устойчивость. Ценности меняются довольно медленными темпами. Отмечается смещение акцентов от общественно значимых, коллективистских в сторону ценностей личного, индивидуалистического, семейного характера, материального благополучия. Из чего мы можем сделать вывод, что в умонастроениях россиян произошли некоторые изменения, причем весьма существенные, по ряду позиций.

В целом эти изменения свидетельствуют наметившихся тенденциях к более рациональному восприятию людьми окружающей их действительности.

Отмеченная тенденция выражается, в частности, в возрастающей роли экономических и социальных факторов в противоположность политико-идеологическим, которые еще совсем недавно имели ведущее значение в формировании электорального выбора. В свою очередь, это ведет к более глубокому осознанию людьми того, чего они хотят, что они готовы терпеть, и что они безусловно отвергают. Особенно отчетливо это проявляется в оценках населением общей ситуации в стране, а также своего собственного положения. 26

Данные опросов показывают, что синдром социального дискомфорта не преодолен. Еще более рельефно это просматривается при оценке населением своего собственного положения, включая главные его составляющие: материальное обеспечение, питание, состояние здоровья, жилищные условия и т. п.

Нельзя не видеть того, что для всё большего числа людей уровень адаптации к новым экономическим условиям жизни является, по нашему мнению, не высоким. Также, мы можем наблюдать рост значимости материальной стороны жизни, по крайней мере, на уровне ценностных установок. Потребность в социальных (в широком смысле слова) компонентах жизнедеятельности, судя по приведенным результатам опроса, у людей продолжает оставаться очень существенной. Сказывается разрушение привычного уклада жизни. Главное — неверие в способность властей обеспечить приемлемый уровень социально-экономической и политической стабильности в стране.

Почти половина респондентов не доверяет ни одной из властных структур. Во-первых, это объясняется тем, что органы власти плохо, по мнению населения, справляются со своими обязанностями. Во-вторых, существует недостаточная информированность граждан о деятельности представителей властных структур.

Есть и другое объяснение этой ситуации. Формирующиеся рыночные отношения изменили интересы и ценностные ориентации людей. Возможно, что резкое изменение ориентации в сторону личных интересов (наряду с другими причинами) сформировало у многих граждан высокий уровень аполитичности и нежелание участвовать в какой-либо политической деятельности.

Все исследования подтверждают, что у россиян преобладают общечеловеческие ценности и индивидуалистический тип сознания. Отмечается незначительный рост уравнительных настроений. Это связано с пониманием россиянами того факта, что общество равных возможностей в России в ближайшем будущем создать невозможно. Существовавшее ранее разделение на элиту и рядовых граждан углубилось. Изменился экономический базис власти, в нем возросла роль собственности. Сохранение своего положения старой элитой или социальный состав новой элиты, хотя и вызывают у россиян недовольство, но не ведут к отрицанию реформ при условии предоставления широким слоям хотя бы части декларируемых прав и свобод и возможностей для самореализации личности. 27

Для анализа факторов, участвующих в формировании электорального выбора, представляет интерес определение приоритетов россиян в сфере прав человека. Решение этого вопроса требует «выхода» за рамки непосредственного бытия, житейских проблем, предполагает определенную меру осознания себя в политико-правовой сфере. Получены следующие результаты оценки прав человека по степени значимости:

- право на свободу убеждений и поведения;

- право на труд, другие права, гарантирующие социальную защиту;

- права, обеспечивающие всеобщее равенство перед законом;

- права, защищающие личное достоинство человека;

- право принимать участие в свободных выборах, другие политические права;

- права, гарантирующие неприкосновенность частной собственности. 28

Из приведенных соотношений видно, что наибольшую ценность для россиян имеют право на труд и свободу убеждений; они практически сравнялись: свобода слова воспринимается на уровне жизненно необходимого права на труд. Все остальные права оцениваются значительно ниже. Право на труд высоко оценивается скорее по причине существующей безработицы, так как в прошлом оно было реализовано довольно полно. И только право на свободу убеждений, осуществленное в стране в высокой степени (по сравнению с прошлым временем), заняло высокое место в системе ценностей россиян.

Отношение граждан России к происходящим в стране процессам далеко не однозначно. Через систему сложных опосредований и взаимозависимостей оно определяет перемены в их менталитете, ценностных ориентациях как краткосрочного, так и длительного характера. В то же время система ценностей россиян является довольно устойчивой. Происходящие перемены в распространении и характере ценностей свидетельствуют о том, что они не являются переменами альтернативного характера. Очевидно, что для менталитета и поведения россиян присуща тенденция осознания собственных интересов и реализация их через институты гражданского общества. Станет ли она преобладающей и устойчивой, будет зависеть от развития политического процесса, позиции властных структур, региональных и культурных особенностей, которые очень велики в стране. Из всего этого мы можем сделать вывод о сложном и противоречивом характере электората современной России, что отличает его от электората других стран.

Самоопределение населения осуществляется в разных формах. В данном исследовании интерес представляет, прежде всего, социально-политическое самоопределение, происходящее в сфере политического взаимодействия. Социальные группы и отдельные личности осуществляют выбор через партии, общественно-политические организации. Участие всего населения определенного региона в непосредственном демократическом процессе (выборы органов власти, референдумы) означает новое понятие и явление — «региональный электорат». Региональный электорат можно рассматривать как совокупность граждан, проживающих на определенной территории, участвующих в формировании органов власти и управления, и, следовательно, являющихся субъектом политики общественного влияния. Политическое влияние реализуется входе выборов политических установок, политических взглядов, политических партий и движений, политического поведения. Электоральный выбор можно рассматривать как фактор, определяющий появление различных субъектов политики, социально-политических общностей. Следовательно, в основе самоопределения региональной общности лежит общность выбора. 29

Ситуация в России, находящейся на очередном историческом изломе, на порядок сложнее и противоречивее, чем где-либо на Западе. Да и наш отечественный электорат для политологов и социологов действительно довольно сложен и многогранен. Однако, опыт наших массовых опросов и опросов, проведенных другими социологическими исследовательскими группами, позволяет утверждать, что речь сегодня должна идти об осмысленном электоральном поведении.

Состояние Российской Федерации в настоящее время можно определить как социально напряженное и неустойчивое, со значительным ростом числа негативных явлений. Поэтому, на сегодняшний день, выявление экономических критериев в формировании электоральных предпочтений является одной из актуальных проблем. К этому вопросу часто обращаются российские исследователи, которые наряду с численными методами исследований используют и так называемые качественные методы. Выясняют такие особенности настроений электората, которые позволяют безошибочно сформулировать идеологию, стратегию и тактику предвыборной кампании.30

За последние годы мы можем говорить об определенных изменениях в электоральном поведении и механизмах его формирования.

Российские избирательные технологии имеют следующие особенности.

Более короткие сроки проведения подготовки к выборам, как следствие практически полное отсутствие на предварительной стадии серьезных исследований электората, его предпочтений, ожиданий.… А если такие исследования и поводятся, то в сильно упрощенном варианте.

Предвыборные штабы имеют более простую структуру, отсутствует четкое разделение обязанностей внутри штаба.

На предварительном этапе и в ходе избирательной кампании очень много самодеятельности, когда кандидаты (как правило, первый раз участвующие в выборах) не слушая советов специалистов, совершают какие либо действия.

Кандидаты близкие к власти пытаются стать депутатами с помощью механизмов административного давления. Эта усилившаяся в регионах тенденция грозит перерасти в общероссийскую.

Существует большая разница между избирательными кампаниями проводимыми на общефедеральном уровне, в Москве, Санкт–Петербурге и местными предвыборными кампаниями. Общефедеральные и столичные технологии больше приближаются к западным моделям предвыборных кампаний, некоторые из предвыборных объединений всерьез занялись изучением избирательных технологий, политического маркетинга, законов построения и актуализации имиджа и т. д. 31

В ходе предвыборных кампаний фиксируется большое количество нарушений, большой процент фальсификаций.

В целом, избирательные технологии в современной России:

- находятся на трудном пути своего становления, далеки еще по уровню развития, разработанности теоретической базы, от технологий применяемых в западных странах;

- российские избирательные технологии развиваются, об этом свидетельствуют несколько тенденций – появилась прослойка людей профессионально занимающихся выборами (имиджмейкеры, спичрайтеры), появляются организации, в основном при крупных партиях и администрациях различного уровня, занимающиеся разработкой проблем избирательных технологий.

Таким образом, анализ структуры электората в России, как одна из составляющих этой проблемы, представляет собой исследование, в ходе которого население разбивается на группы по принципу схожести мотивов голосования и предпочтений того или иного кандидата перед другими, после чего определяется для каких из выявленных групп схема проведения той или иной кампании может оказаться наиболее действенной. Чтобы успешно решить задачу анализа политической ситуации на основе экономического положения (как отдельно взятого региона, так и страны в целом), необходимо четко представлять интересы каждой конкретной группы и причины, по которым эти интересы вызывают (или могут вызывать) конфликты между группами. Анализ электорального поведения затруднен тем, что обычно отсутствует оперативная информация о демографической ситуации в регионе. С другой стороны, интересы отдельных представителей демографической группы не всегда соответствуют общей характеристике группы в целом, что требует сложных методов исследования. Переживания и чувства российского избирателя наиболее точно описываются словами «замешательство» и «усталость».

Проблема российской ментальности — одна из основных при анализе становления основ электорального поведения избирателей России. Проблема эта многогранна. Она предполагает выяснение потенциальной готовности россиян к становлению в России нового типа общественной ментальности и ее влияние на выбор путей дальнейшего развития общества. Все исследования подтверждают, что у россиян преобладают общечеловеческие ценности и индивидуалистический тип сознания. Отмечается незначительный рост уравнительных настроений. Это связано с пониманием россиянами того факта, что общество равных возможностей в России в ближайшем будущем создать невозможно. Существовавшее ранее разделение на элиту и рядовых граждан углубилось. Изменился экономический базис власти, в нем возросла роль собственности. Электоральный выбор россиян можно рассматривать как фактор, определяющий появление различных субъектов политики, социально-политических общностей.

Заключение

Итак, в развитии "социологической" теории электорального поведения была обоснована "генетическая модель" формирования партийных систем и соответствующих им структур избирательских предпочтений на Западе. Теоретические основания "социологического подхода" разработаны весьма тщательно. Однако его эмпирическая адекватность - в частности, способность предсказывать исходы выборов в Западной Европе и, в особенности, в США - оказалась не очень высокой. "Социально-психологический" подход успешно применялся при изучении электорального поведения в Западной Европе. Первый толчок к разработке "рационально-инструментального подхода, исходящей из инструментального характера выбора при голосовании, дала классическая работа Э. Даунса "Экономическая теория демократии". Фундаментальное для этой концепции положение состоит в том, что "каждый гражданин голосует за ту партию, которая, как он полагает, предоставит ему больше выгод, чем любая другая".

Список использованной литературы

Абрамов В. Многопартийность в постсоветской России. М.: Магистр, 2014. – 318с.
Амелин В.Н., Устименко С.В. Технология избирательной кампании. М.: Союз, 2013.-164с.
Анохина Н.В. Роль СМИ в избирательном процессе. // Политическая наука. – 2012. – № 1. – С.149 – 160.
Афанасьев М.Н. Поведение избирателей и электоральная политика в России. // Полис. - №3. - 2015. - С.104-116.
Бавин П.А. Электоральное поведение россиян и итоги выборов. // http://www.bd.fom.ru/report/map/d034929.
Бунин И., Макаренко Б. Формирование элиты: пути, проблемы, направление эволюции. М.: Центр политических технологий, 2014. – 142с.
Веденеев Ю.А., Князев С.Д. Избирательные правоотношения. // Государство и право. - 2012. - №5. - С. 48-71.
Гельман В. Второй электоральный цикл и трансформация политического режима в России. М.: Литера, 2014. – 124с.
Голосов Г.В. Пределы электоральной инженерии: «Смешанные несвязанные» избирательные системы в новых демократиях. // Полис. – 2014. - №3. – С.34-41.
Голосов Г., Яргомская Н. Избирательная система и межпартийная конкуренция на думских выборах. М.: МГУ, 2015. – 264с.
Денис В. Выборы как индикатор политических процессов в постсоветской России. // Власть. - 2013. - №3. – С.36-42.
Дмитриев Ю.В. Избирательное право и процесс в Российской Федерации. Ростов н./Д.: Феникс, 2014. – 857с.
Задорин И.В. СМИ и массовое политическое сознание: взаимовлияние и взаимозависимость. // Российское общество: становление демократических ценностей? / Под. ред. М. Макфола. – М.: Гендальф, 2014. – С.175 – 195.
Зотова З.М. Избирательная кампания: технологии проведения. М.: Российский центр избирательных технологий, 2013. – 145с.
Избирательное право и избирательный процесс в Российской Федерации. / Под ред. А.В.Иванченко. — М.: Издательство НОРМА, 2011. — 856с.
Клямкин И.М., Пантин В.И. Между авторитаризмом и демократией. // Полис. - 2015. - №2. - С.57-88.
Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт. М.: Институт государства и права РАН, 2012. -216с.
Комаровский В.С. Политический выбор избирателя. // Социс. - 2013. - №3. - С.23-34.
Князев С.Д. Предмет современного российского избирательного права. // Государство и право.- 2014. - №5. - С.64-78.
Кудинов О.П., Колосова С.В., Точицкая Н.Н. Комплексная технология проведения эффективной избирательной кампании в российском регионе. М.: Идательский дом «Банковское дело», 2014. – 240с.
Левада Ю.А. Пирамида общественного мнения в электоральном «зеркале». // Информационный бюллетень мониторинга. - 2015. - № 1. – С.43-47.
Ликофский С.Ф., Евстафьев В.А. Избирательные технологии: история, теория, практика. М.: «Внешторгиздат», 2014. – 320с.
Лихтенштейн А. Партии власти: электоральные стратегии российских элит. М.: ИНФРА-М, 2014. – 318с.
Максимов А. Как эффективно провести избирательную кампанию. М.: НОРМА, 2014. – 178с.
Мерло П. Электоральная практика: права человека и общественное доверие к демократической системе // Полис. - 2013. - №4. - С.123-130.
Новиков Ю.А. Избирательная система России – 90 лет истории. М.: Мандскрипт, 2012. – 176с.
Партийно-политические элиты и электоральные процессы в России. / Под ред. Л.А. Беляевой. – М.: ЦКСМиМ, 2015. – 80с.
Петров Н. Выборы органов представительной власти. // Мировая экономика и международные отношения. - 2014. - №4. – С.27-32.
Селезнев Л.И. Политические системы современности: Сравнительный анализ. СПб: Питер, 2015. – 210с.
Туманов С. Электорат России в 1993-1995 годах. // Власть. - 2012. - №5. – С.31-40.
Уэст Д. Краткая история политической рекламы на телевидении. / Пер. с англ. // Политическое консультирование. / Под ред. Д. Перлматтера. – М.: Инфра-М, 2012. – С.15 – 27.
Цаллер Дж. Происхождение и природа общественного мнения. / Пер. с англ. – М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2014. – 558с.

1 Цаллер Дж. Происхождение и природа общественного мнения. / Пер. с англ. – М., 2004. С.156.

2 Цаллер Дж. Происхождение и природа общественного мнения. / Пер. с англ. – М., 2004. С.159.

3 Там же. С.163.

4 Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт. М., 2006. С.83.

5 Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт. М., 2006. С.86.

6 Амелин В.Н., Устименко С.В. Технология избирательной кампании. М., 2003. С.72.

7 Там же.

8 Мерло П. Электоральная практика: права человека и общественное доверие к демократической системе // Полис. - 2004. - №4. - С.124.

9 Мерло П. Электоральная практика: права человека и общественное доверие к демократической системе // Полис. - 2004. - №4. - С.125.

10 Левада Ю.А. Пирамида общественного мнения в электоральном «зеркале». // Информационный бюллетень мониторинга. - 2006. - № 1. – С.44.

11 Там же. С.45.

12 Левада Ю.А. Пирамида общественного мнения в электоральном «зеркале». // Информационный бюллетень мониторинга. - 2006. - № 1. – С.45.

13 Зотова З.М. Избирательная кампания: технологии проведения. М., 2003. С.87.

14 Там же.

15 Ликофский С.Ф., Евстафьев В.А. Избирательные технологии: история, теория, практика. М., 2004. С.163.

16 Ликофский С.Ф., Евстафьев В.А. Избирательные технологии: история, теория, практика. М., 2004. С.165.

17 Там же.

18 Голосов Г.В. Пределы электоральной инженерии: «Смешанные несвязанные» избирательные системы в новых демократиях. // Полис. – 2004. - №3. – С.36.

19 Петров Н. Выборы органов представительной власти. // Мировая экономика и международные отношения. - 2004. - №4. – С.31.

20 Бунин И., Макаренко Б. Формирование элиты: пути, проблемы, направление эволюции. М., 2004. С.43.

21 Там же.

22 Бунин И., Макаренко Б. Формирование элиты: пути, проблемы, направление эволюции. М., 2004. С.45.

23 Максимов А. Как эффективно провести избирательную кампанию. М., 2004. С.122.

24 Туманов С. Электорат России в 1993-1995 годах. // Власть.-1996. - №5. – С.32.

25 Задорин И.В. СМИ и массовое политическое сознание: взаимовлияние и взаимозависимость. // Российское общество: становление демократических ценностей? / Под. ред. М. Макфола. – М., 2004. – С.181.

26 Там же. С.182.

27 Задорин И.В. СМИ и массовое политическое сознание: взаимовлияние и взаимозависимость. // Российское общество: становление демократических ценностей? / Под. ред. М. Макфола. – М., 2004. – С.184.

28 Бавин П.А. Электоральное поведение россиян и итоги выборов. // http://www.bd.fom.ru/report/map/d034929.

29 Бавин П.А. Электоральное поведение россиян и итоги выборов. // http://www.bd.fom.ru/report/map/d034929.

30 Комаровский В.С. Политический выбор избирателя. // Социс. - 2007. - №3. - С.24.

31 Комаровский В.С. Политический выбор избирателя. // Социс. - 2007. - №3. - С.24.

Концепции электорального поведения в отечественной науке