Предмет и метод институциональной теории

Лекция № 2. Предмет и метод институциональной теории

ОГ

[0.1] Лекция № 2. Предмет и метод институциональной теории [0.2] Принципы институционализма [0.2.0.1] 1. Принцип институтоцентризма [0.2.0.2] 2. Принцип несводимости [0.2.0.3] 3. Принцип методологического социализма [0.2.0.4] 4. Принцип взаимозависимости [0.2.0.5] 5. Принцип историзма [0.2.1] Новый институционализм [0.3] Что такое «институт» [0.3.0.1] Стереотип мышления [0.3.0.2] Инстинкты [0.3.0.3] Ролевые системы коллективного действия [0.3.0.4] Межличностные роли [0.3.0.5] Стереотипы взаимодействия [0.4] Исследование институтов [0.4.1] ВОПРОСЫ [0.4.2] Темы рефератов

Принципы институционализма

На прошлой лекции мы с вами обсуждали, что совместная деятельность людей может регулироваться технологическими или социальными нормами.

Социальные нормы включают в себя три вида норм:

Формальные нормы устанавливаются принудительно, а их соблюдение осуществляется с помощью механизмов административного или уголовного принуждения.

Примерами таких норм являются законодательные нормы или нормы, установленные на предприятии внутренними приказами и распоряжениями.

Этические нормы выступают как внутренние убеждения человека. Хотя нет сомнения в том, что эти нормы привиты человеку его общественным воспитанием, принуждение к исполнению этих норм осуществляется на основе внутреннего побуждения, невозможности поступить иначе, не потеряв самоидентичности.

Примерами таких норм являются религиозные заповеди для истинно верующих людей. Наши внутренние убеждения, происхождение которых мы сами не до конца осознаем.

Конвенциальная норма – это принятая в данном обществе норма (образец, обычай) поведения, позволяющая членам сообщества понимать поведение друг друга и координировать свои действия.

Примерами конвенциальных норм являются правила приличия, правила этикета, правила сословной чести, культурные традиции, сложившиеся в обществе ритуалы поведения.

Принуждение к исполнению конвенциальных норм обеспечивается желанием индивида быть своим в определенном сообществе (группе) людей, поскольку санкцией за отклоняющееся поведение является исключение из социума или отторжение от коллектива.

Институт – это очень сложное социальное явление. Существует множество определений этого понятия. О них мы сегодня еще будем говорить. Но самое простое, начальное понимание данного феномена:

• Институт – это совокупность социальных норм, которые регулируют те или иные сферы социального взаимодействия.
• Институты выступают как социальные ограничения индивидуального или группового поведения.

Социальная система – это совместная деятельность людей, упорядоченная посредством социальных норм.

Предметом изучения институциональная теории является такая социальная система как хозяйство (единичное, национальное или мировое).

Методологией институционализма является общая методология социальных наук, которая применительно к предмету изучения выражается в следующих принципах.

1. Принцип институтоцентризма

Социальная наука не может изучать свой предмет, отвлекаясь от конкретной институциональной формы социальной жизни, не принимая во внимание систему социальных норм.

Не существует механизмов регулирования совместной деятельности людей, которые можно было бы изучать отдельно от социальных норм. Каков бы ни был фактор, оказывающий влияние на совместную деятельность и ее результаты, он действует через институты. Это относится равным образом к технике, природно-климатическим условиям, генетическим особенностям наций и т.д.

Простейший пример. Паровой двигатель, по некоторым сведениям, был изобретен еще в эпоху Древнего Рима. Но не нашел свое применение. Труд рабов был намного эффективнее. А гуманитарные соображения в расчет не принимались, поскольку рабы просто не считались за людей.

Другой пример. Когда туристов водят по красавице Праге, им в частности рассказывают о том, что Прага была сдана гитлеровским войскам без боя. И объясняют: иначе фашисты разрушили бы город, и мы лишились бы всей этой красоты. Для русского человека такое объяснение звучит дико. Материальное значит для нас гораздо меньше. Не зря же ни у кого из нас не вызывает отторжение тот факт, что когда Наполеон вошел в Москву, русские сами стали устраивать пожары.

Любое явление, имеющее социальное значение, нельзя описать и объяснить, минуя институты.

2. Принцип несводимости

Этот принцип проводит границу между социальным и естественнонаучным знанием.

На протяжении значительной части истории было предпринято множество попыток сделать из экономической науки нечто подобное физике или химии. Вывести «естественные» или «универсальные» законы социальной жизни.

Не получилось. Не существует абсолютных социально-экономических законов, действующих во все времена, независимо от изменяющихся институтов.

История экономической мысли знает немало попыток такого рода. Например, закон народонаселения Мальтуса, согласно которому население должно было расти более быстрыми темпами, чем производство продовольствия.

Это означает не то, что экономическая наука не изучает законы, а то, что законы экономики действуют в рамках конкретных исторически сложившихся институтов. Например, закон стоимости – это закон, действие которого ограничено определенными историческими рамками.

Другой вопрос, что экономическая наука может использовать в своих предпосылках технико-технологические или психологические закономерности, выявленные в рамках смежных наук. Например, закон убывающей полезности. В условиях насыщения потребности каждая последующая единица блага приносит нам меньше удовлетворения, чем предыдущая. Но это не закон экономики.

Мир человека и его опыт двойственны. Это мир природы и мир социальной жизни. Сводить оба мира к единым основаниям, искать законы социальной жизни как частное проявление естественнонаучных законов методологически некорректно.

Из взаимодействия людей как биологических организмов нельзя вывести социальные нормы и объяснить законы социальной системы, даже самой примитивной. Изменения в технологиях оказывают воздействие на институты, но посредством уже существующих институтов, а не непосредственно.

Свойство стоимости присуще не благу самому по себе, а товару – результату определенных социальных отношений. Благо становится товаром при наличии определенных институциональных условий.

3. Принцип методологического социализма

Наличие нормируемой социальной деятельности должно быть явно и недвусмысленно принято в качестве исходной предпосылки любого исследования социальной системы.

Нельзя теоретически реконструировать социальную систему из взаимодействия индивидов, если в модель поведения каждого из них уже не заложены основания, определяемые социальными нормами.

Институты логически предшествует поведению, индивидуальному или групповому. Институты рождаются, изменяются и отмирают в процессе совместной деятельности, но сама совместная деятельность изначально является нормируемой.

Конечно, сами институты создаются людьми, в частности, путем соглашений. Но анализ любого соглашения обязательно подводит нас к тому, что оно заключается в рамках каких-то уже существующих правил и норм взаимодействия.

Допустим, что мне хотелось бы принять закон, защищающий детей от жестокого обращения родителей. Для этого мне придется использовать уже существующие социальные правила. А именно, провести этот закон через законодательный орган.

Другой пример. Молодые люди, живущие в одной комнате в общежитии, хотели бы установить локальную конвенциальную норму – очередность посещения ванной комнаты. Для этого они будут вынуждены прибегнуть к какому-либо уже существующему конвенциальному правилу. Например, переговорам или праву сильного.

4. Принцип взаимозависимости

Институты и регулируемую ими совместную деятельность людей можно трактовать как регулирующую форму и регулируемое содержание социальной жизни. Но нельзя утверждать, что форма и содержание находятся здесь в причинно-следственной связи.

Марксизм: Базис – производительные силы определяют надстройку – производственные отношения.

Институционализм: Социальные отношения не распадаются на две отдельные сущности, где одна выступает как причина, а другая является следствием.

Проблема первичности курицы или яйца.

Принцип взаимозависимости опровергает претензии экономической науки на какой-то отдельный предмет исследования, лишенный социальной, в том числе правовой, оформленности. Естественно, никто не может запретить нам абстрагировать то или иное понятие, например, «хозяйство вообще» с его всеобщими чертами. Но при возвращении на почву реальности обнаруживается, что эти черты существуют не сами по себе, а в рамках определенных институтов. И только вместе с ними приобретают то или иное значение.

Например, абстрактная категория «собственность» существует только в определенных формах: частная, государственная, корпоративная.

5. Принцип историзма

Этот принцип утверждает, что социальная система представляет собой исторически развивающуюся целостность. Явления экономической жизни нельзя объяснить без понимания тех социальных условий, в рамках которых они развивались. Это, прежде всего, явления культуры.

Напомним, что классическая школа трактовала выведенные ею экономические законы, как естественные законы природы. И понимала историческое развитие как движение от низших форм социальной жизни к высшим, естественным. Отсюда выражение «естественные права человека».

При этом как-то не принималось во внимание, что свободный человек, освобожденный от всех пут сословной зависимости и сословных привилегий и наделенный естественными правами, почему-то добровольно идет в «наемное рабство». А ведь все эти теории писались и находили своих поклонников во времена, когда продолжительность рабочего дня на фабриках составляла 12 часов.

Исторический взгляд на экономику не признает наличие единого, универсального пути развития, имеющего конечную точку, когда все отношения между людьми станут «правильными».

Принцип историзма, во-первых, учитывает особенности исторического пути конкретного народа, совокупность норм и правил, которые регулируют его социальную жизнь и оказывают влияние на его будущее.

Книга перуанца Эрнандо де Сото «Почему капитализм торжествует на Западе и терпит поражение во всем остальном мире».

Во-вторых, принцип историзма отрицает фатальную предопределенность социальных явлений и процессов. Историческая необходимость имеет дело с открытыми возможностями, из которых должен быть сделан выбор. Какой именно выбор был сделан, по какому пути пошла история, решают конкретные обстоятельства времени и места – факторы, которые потом, когда социальное событие уже состоялось, будут названы его причинами. Но сам выбор не носит фатальный характер.

Новый институционализм

Существует целое направление научной мысли, называющее себя новой институциональной теорией, которое рассматривает институты исключительно как социальные ограничения индивидуальных действий и пытается совместить идеологию оптимизирующего индивида с признанием факта существования внеэкономических форм социальной упорядоченности. Такие правила, которые ограничивают поведение экономических агентов, упорядочивают взаимодействия между ними, они называют институтами.

Институт – это совокупность, состоящая из правила или нескольких правил и внешнего механизма принуждения индивидов к исполнению этого правила. (Учебник МГУ под ред. профессора Аузана).

Формирование институтов объясняется в этой системе взглядов как достижение взаимной договоренностей все тех же рациональных, оптимизирующих индивидов.

Два примера формирования институтов.

1. Для нас естественно, что неделя длится 7 дней. Но в Колумбии и Новой Гвинее до вторжения европейцев продолжительность недели составляла 3 дня, в Индокитае – 5 дней, в Перу – 10, а в южных провинциях Китая – 12.

На большей части территории Италии неделя равнялась 8 дням, а французы и сейчас, когда хотят сказать «через неделю» употребляют выражение, дословно переводимое как через 8 дней.

Исследователи, занимающиеся вопросом формирования промежуточного между месяцем и днем временного интервала, сходятся на том, что в большинстве случаев этот интервал обязан своим возникновением необходимости экономического обмена – установления специальных «рыночных дней».

Периодические рынки свойственны сельскохозяйственным экономикам с относительно неразвитым обменом. Большую часть продукции собственного потребления производят сами хозяйства, но существуют отдельные потребности, которые удовлетворяются посредством обмена. Недостаточный спрос препятствует превращению местной торговли в отдельный вид деятельности – созданию специальных магазинов. То же относится и к постоянно действующим рынкам.

Выходом является установление специальных рыночных дней. До сих пор в языках некоторых народов названия дней недели переводятся как рыночный день, день следующий за рыночным, день перед рыночным и т.д.

2. До середины 18 века интенсивность движения на дорогах Европы была невелика, и «водители» повозок и карет обычно ездили по середине дороги, чтобы не застрять в канаве. Правила одностороннего движения, если и существовали, то носили достаточно локальный характер. Самое ранее упоминание о такого рода правилах относится к регулированию проезда по стратегически важным мостам, где образование пробок было наиболее вероятно.

Например, в 1300 г., когда Католическая церковь впервые официально отмечала юбилей христианства и паломников, направлявшихся в Рим, ожидалось особенно много, папа Бонифаций VIII выпустил вердикт, согласно которому все они должны были, переходя мост Св.Ангела, придерживаться его левой стороны. В 1756 г. английский парламент принял закон о левостороннем движении по Лондонскому мосту. От мостов эти правила постепенно распространялись на дороги.

Что касается континентальной Европы, то переход в ней на правостороннее движение связан с Великой французской революцией и имперскими завоеваниями Наполеона. В первой половине 18 века движение во всех местностях Европы было преимущественно левосторонним. Но во время Великой французской революции был издан специальный декрет, предписывающий перейти на правосторонне движение. Изменение традиции имело глубокий символический подтекст – отрицание сложившихся правил поведения. Следование по правой стороне дороге считалось «демократичным». Это начинание было поддержано Наполеоном, которое внедрял его во всех завоеванных странах. Постепенно и другие страны Европы стали переходить на правостороннее движение. Дольше всех держалась Швеция – до 1967 года.

А в Англии, Японии, Австралии, на Кипре движение до сих пор левостороннее.

На самом деле, приверженцы понимания институтов как правил игры лишь творчески расширяют неоклассическое направление экономической мысли, дополняя общую картину атомистического поведения новыми и, безусловно, важными подробностями. Это не институциональная теория, как таковая, а попытка учесть еще один класс факторов, оказывающих влияние на индивидуальный выбор.

Таким образом, можно выделить два подхода к трактовке понятия институт:

1) институты – это способ уменьшения неопределенности социальной жизни, правила, устанавливаемые людьми и облегчающие процесс их взаимодействия;

2) институты – это продукты социального взаимодействия, которые могут быть как результатами сознательного выбора, так и усвоенными в процессе социального обучения ментальными моделями, стереотипами мышления и поведения.

В первом случае (новый институционализм) мы предполагаем сознательный выбор, упорядочивающий взаимодействие между индивидами. Во втором - (традиционный институционализм) речь идет о возможности как сознательного выбора, так и дорациональной согласованности человеческих действий.

Что такое «институт»

Понятие «институционализм» ввел в 1918 году Уилтон Гамильтон. Он определял институт как

«распространенный способ мышления или действия, запечатленный в привычках групп и обычаях народов. Институты фиксируют устоявшиеся процедуры, отражают общее согласие, сложившуюся в обществе договоренность».

Джон Коммонс определял институт как:

«коллективную деятельность по контролю индивидуальной деятельности. Диапазон коллективной деятельности велик – от неорганизованных обычаев до множества организованных предприятий, таких как семья, корпорация, холдинг, торговая ассоциация, профсоюз ..., государство».

Стереотип мышления

Торстейн Веблен отождествлял институты со стереотипами мышления, ставшими психологической установкой на определенные стандарты поведения. Он полагал, что мы живем в мире передающихся из поколения в поколение стереотипов мышления, регулирующих совместную деятельность людей исходя из представлений о справедливом и должном, возникших в предшествующую эпоху.

В основе стереотипов мышления лежат традиции и ценностные установки, сложившиеся на определенном этапе исторического развития. Таковы, например принципы кровного родства, клановой солидарности, верноподданности или национального единства. В свое время, при обстоятельствах, благоприятствовавших развитию этих принципов, они были мощными факторами, управлявшими поведением людей и ходом событий. Однако с течением времени, по мере того как внешние обстоятельства жизнедеятельности людей претерпевали изменения, возникала потребность отхода от ограничений, диктовавшихся этими принципами. Таким же стереотипом мышления, унаследованным от прошлого, является, по мнению Т. Веблена, и частная собственность.

В абсолютной хронологии институт собственности, несомненно, является древним, но он молод в сравнении с такими институтами, как кровные связи, государство или божественное провидение. Только в сравнительно недавний период западноевропейской истории право собственности освободилось от всех ограничений неденежного характера и стало полностью обезличенным.

В эпоху Средневековья господствовало представление, что права лица на имущество являются установленными постольку, поскольку передачу этого имущества санкционирует правитель, и любые притязания, не опирающиеся на такую явно или неявно подразумеваемую санкцию, воспринимались как необоснованные. Зависимость была сугубо личной, обусловленной общественным положением, авторитетом и подчинением. Унаследованный титул давал право на владение собственностью, но собственность не давала права на титул.

В противовес средневековым институтам общественного статуса исторической основой англосаксонского представления о собственности, превратившегося в устойчивый стереотип мышления наших дней, явились экономические факторы, связанные с ремеслом и торговлей. Англия сумела достаточно быстро выдвинуть в качестве деятелей, задающих тон повседневной жизни страны, не аристократию, армию и духовенство, а коммерсантов и свободных ремесленников. С системой ремесленного труда была тесно связана система мелкой торговли. При таких обстоятельствах «естественное право собственности» означало свободу беспрепятственно распоряжаться ею по усмотрению владельца.

Свободный труд как первоисточник богатства и основа прав собственности был принципом, на котором базировался «естественный порядок вещей», возведенный его теоретиками в ранг закона природы. Но, как отмечает Веблен, в исторической перспективе, такой порядок не может служить основой современной промышленности или современных прав собственности. Подобное представление относится к режиму ремесленного труда и мелкой торговли, и именно из ремесленной эпохи оно дошло до наших дней.

Инстинкты

Торстейн Веблен считал, что поведение человека определяется инстинктами, формирующими цели человеческой деятельности.

Инстинкты формируются в определенном культурном контексте и передаются из поколения в поколение. Цивилизованные народы Запада обладают, по мнению Веблена, следующими инстинктами.

Инстинкт мастерства

Этот инстинкт заключается в стремлении к эффективному использованию наличных средств и адекватному управлению ресурсами. Иными словами, это культурно обусловленный инстинкт хорошо делать свою работу.

Родительский инстинкт

Этот инстинкт представляет собой свойственное человеку чувство заботы о благе своей социальной группы и общества в целом.

Инстинкт праздного любопытства

Он связан с бескорыстным стремлением к новым знаниям. Люди хотят не только получать желаемые блага, но и делать свою жизнь интересной. И одним из важных условий нашего интереса является элемент новизны, изумления.

Инстинкт приобретательства

Направлен на приращение собственного благосостояния. Деньги и материальные ценности лишь в малой степени являются способом удовлетворения материальных потребностей. Это – трофеи, демонстрирующие жизненный успех. А следовательно, определяющие место человека в общественной иерархии.

Инстинкт соперничества

Или внешней агрессии, желания прославиться, выделиться. В его основе лежит завистническое сопоставление. Первоначально доблестные занятия – это охота и война. Затем – эксплуатация других. Первый объект собственности – женщины. Затем – работники (пленники)Первая форма эксплуатации – брак.

Инстинкт подражания

Веблен утверждает, что людям в огромной степени свойственно стадное чувство, которое определяет и их экономическое поведение. Отсюда характерное для людей демонстративное потребление, присущее им тем больше, чем они богаче.

Люди производят значительное число трат просто потому, что кто-то их уже произвел. Они тратят огромные деньги на совершенно бессмысленные вещи, следуя определенному примеру, моде. Люди стремятся к максимизации не собственного благосостояния, а собственного престижа в глазах других. Хотят воспроизвести все, что есть у более состоятельного соседа и таким образом пытаются воспроизвести его успех.

Ролевые системы коллективного действия

Еще один подход к изучению институтов – представление института как комплекса взаимосвязанных ролей.

Социальный порядок является продуктом коммуникации.

Человеческое поведение не может рассматриваться только как ответ на стимулы внешней среды, выражение внутренних органических потребностей или проявление культурных стереотипов. Важность сенсорных сигналов, потребностей и культурных стереотипов нельзя отрицать. Но направление, которое приняло поведение человека, – это результат взаимных уступок людей, зависящих друг от друга и приспосабливающихся друг к другу.

Конвенциальная роль – это представление о предписанном шаблоне поведения, которое ожидается и требуется от человека в данной ситуации, если известна позиция, занимаемая им в совместном действии.

Учитель и ученик. Покупатель и продавец.

Во всяком организованном действии роли находятся в обязательном взаимоотношении друг с другом, как в драме любая роль имеет смысл только тогда, когда она связана с поведением других действующих лиц. Поэтому роли не могут быть определены в терминах поведения самого по себе, но только как шаблон взаимных прав и обязанностей.

Обязанность – это то, что человек чувствует вынужденным делать исходя из той роли, которую он играет; другие люди ожидают и требуют, чтобы он поступал определенным образом.

Матери следует заботиться о благополучии своего ребенка независимо от того, любит она его на самом деле или нет.

Права – это ожидания, обращенные к другим участникам и побуждающие их что-то делать ради исполнителя данной роли.

Покупатель имеет право на то, чтобы продавец был вежлив. Учитель имеет право на то, чтобы ученики прилагали некоторые старания в учебе. А ученик на то, чтобы учитель объяснял излагаемый им материал.

То, что составляет право для одного партнера, является обязанностью для другого.

Играть роль – это исполнять обязанности, которые налагаются ролью, и осуществлять свои права по отношению к другим. Каждый человек имеет некоторое представление о том, что представляет собой подобающее поведение, как свое, так и других.

Например, студент, которому хочется спать в аудитории, если он настроен на подобающее поведение, будет прилагать определенные усилия к тому, чтобы не делать это явным образом. И обидится на своего товарища, если тот не разбудит его, когда он начнет храпеть.

Суть ролевого механизма в том, что отношения между людьми осуществляются как своего рода спектакли с расписанными ролями и заранее известными мотивировками действий, определенными для каждой роли. Согласованность обеспечивается взаимным принятием ролей. Люди как бы приспосабливаются к общепризнанной, стандартной, обкатанной в социальном опыте модели своего собственного поведения. Тем самым они реализуют взаимные ожидания и только благодаря этому способны к сотрудничеству. Способность к совместному действию – это главный ресурс, производимый институциональной структурой общества.

Взаимное понимание – это совпадение взаимных ожиданий. Мы ведем себя так, как ожидает наш круг. Играем свои роли.

Конвенциальным ролям учатся благодаря участию в организованных группах.

Не следуют думать, что конвенциальные роли – это всегда роли послушания. Когда человеку кажется, что он сознательно нарушает конвенциальные нормы, он в большинстве случаев просто играет другую конвенциальную роль.

Это может быть роль хулигана, преступника, падшей женщины, капризного ребенка, хама. По тому, как человек себя ведет, мы понимаем, какую роль он играет, и что от него можно ждать.

Конвенциальные роли основаны на согласии. Согласие означает не гармонию интересов, а одно и то же определение ситуации. Даже в конфликте противники подтверждают ожидания друг друга.

Когда человек негодует по поводу нанесенного ему оскорбления, его поведение соответствует ожиданиям его противника, подтверждает картину мира последнего.

То есть, даже в конфликтной ситуации люди действуют в какой-то мере согласованно, как бы играют роли в заранее расписанном спектакле. Отступления от отлаженных ролей останавливают действие, разрушают «действо».

Межличностные роли

Конвенциальные роли не следует путать с межличностными. Первые необходимы для координации деятельности, в том числе незнакомых людей. Вторые представляют собой взаимные ориентации индивидов, находящихся в длительном контакте.

Во всех групповых действиях участники выступают одновременно в двух качествах: как исполнители конвенциальных ролей и как неповторимые человеческие личности.

Когда исполняются конвенциальные роли, люди действуют как единицы социальной структуры. Существует согласие относительно вклада, который должен внести каждый исполнитель роли, и поведение каждого участника ограничено ожиданиями, в основе которых лежат культурные (конвенциальные) нормы.

Однако, включаясь в такие предприятия, люди остаются уникальными живыми существами. Реакции каждого из них оказываются зависимыми от определенных качеств тех, с кем им приходится вступать в контакт. Поэтому характер взаимного притяжения или отталкивания в каждом случае различен.

Конвенциальные роли стандартизированы и безличны: права и обязанности остаются теми же самыми независимо от того, кто эти роли исполняет. Права и обязанности, которые устанавливаются в межличностных ролях, целиком зависят от индивидуальных особенностей участников, их чувств и предпочтений.

Конвенциальные и межличностные роли образуют две матрицы. Различия выявляются особенно ясно, когда права и обязанности, формирующие конвенциальную роль, приходят в столкновение с правами и обязанностями, которые создают межличностную роль.

Например, начинают дружить люди, между которыми предполагается значительная социальная дистанция. Проблема обостряется, если разделенные социальной дистанцией люди влюбляются друг в друга.

Различие между конвенциальной и межличностной ролью особенно наглядно проявляется при анализе роли лидера. Те, кто занимает ответственное положение благодаря наследованию или назначения сверху, исполняют конвенциальные роли. К ним относятся почтительно, но не всегда уважают.

Этим персонажам можно противопоставить естественных лидеров, которые проявляются в критических ситуациях. Те, кто занимает высокое положение благодаря институциональным процедурам, замещаются относительно легко. Харизматические лидеры с трудом поддаются замене.

Понятие конвенциальных ролей дает нам возможность дать еще одно определение термину «институт».

Институт – это устойчивый комплекс социально значимых и связанных между собой конвенциональных ролей.

Элионор Остром предложила следующую классификацию правил, формирующих институты:

• возможные позиции или роли участников;
• порядок занятия и оставления позиций;
• действия, которые люди, занимающие те или иные позиции, могут, должны и не должны предпринимать;
• результаты, которых участники, занимающие те или иные позиции, должны добиваться.

Стереотипы взаимодействия

Но как бы не различались определения институтов (правила поведения, стереотипы мышления, ролевые системы коллективного действия), общим для них является одно. Институты – это не просто упорядочивающие правила, ограничительные рамки, формальные и неформальные нормы человеческого поведения. Это, прежде всего, сложившиеся стереотипы человеческого взаимодействия. Общественно санкционированные способы решения проблем человеческого общежития.

Институт – это система устойчивых, постоянно воспроизводящихся отношений между людьми, включающая в себя формы общественного взаимодействия, связанные с ними ожидания и способы разрешения конфликтов.

Описывая расовые отношения в южных районах США, Бертран Дойль показал, что в дни рабства, когда статус негров был зафиксирован обычаем и законом, кооперация между людьми, принадлежащими к разным расам, была достаточно эффективна. Хотя многие негры были недовольны существующим устройством, вопрос об их обязанностях и правах почти не поднимался.

Однако после гражданской войны, когда действовавшие ранее нормы были разрушены, возникло значительное напряжение не столько из-за конфликта интересов, сколько из-за неспособности людей понять друг друга. И негры, и белые часто чувствовали себя оскорбленными в совершенно безобидных ситуациях.

Затем, когда практика дискриминации негров была восстановлена, отношения опять стабилизировались. В итоге с 1890 по 1940 год (начало II мировой войны, когда возникла необходимость изменения системы отношений на более доверительную) напряжения между различными этническими группами были наиболее острыми не на Юге, а в северных городах, где статус негров был не столь ясно определен. То есть недоброжелательство и насилие возрастают, когда система стратификации находится в процессе формирования или ломки, в ситуациях, когда стороны не совсем уверены, чего следует ожидать друг от друга.

Институты – это одновременно и питательная среда, в которой существует общество, и его несущие конструкции, и склеивающие элементы.

Здесь мы подходим к нескольким важным соображениям.

Первое. Когда мы говорим об институте, мы должны отделять понимание института как конкретного способа решения определенной общественно значимой проблемы и понимание института через формулировку самой проблемы.

Например, институт семьи как таковой решает проблему репродукции.1 А институт традиционной христианской семьи представляет собой конкретный способ решения данной проблемы, основанный на моногамии, наследовании и т.д.

Институт принудительной коллективности общественного бытия решает проблему выживания человека во враждебном для него внешнем мире. А институты кровного родства, клановой солидарности и национального единства представляют собой конкретно-исторические способы решения этой проблемы

Аналогично и с институтом собственности. Мы можем определять его через постановку проблемы, наличие которой порождает существование этого института, и через конкретную форму: как именно в такую-то эпоху в таком-то обществе данная проблема решается. Это позволяет нам снять мнимое противоречие или мнимое тождество между понятиями институт собственности и институт частной собственности.

Второе. Единичная норма сама по себе не может быть институтом, как не может им быть договор. То, что санкционировано государством или нашей свободной волей, накладывается на то, что существует помимо воли государства или индивида: базовые предположения, ценностные установки, принятые модели взаимодействия. Институт – это силовое поле, в котором осуществляется проявление воли.

В обществе не существует моноинститутов. Одни институты входят в состав других или поддерживают их существование. Каждая новая проблема порождает возникновение собственного способа общественного приспособления, существеннейшим образом зависящего от уже существующих институтов и оказывающего на них обратное влияние. Вне зависимости от причин возникновения этой проблемы (внешние угрозы или внутренние реформы), ее острота и новизна могут порождать эрозию старых институтов. Поэтому допустимо говорить об институциональной сбалансированности или институциональной несбалансированности определенного общества на определенном этапе его развития.

Институциональная сбалансированность означает при этом не статическое равновесие, а динамическую устойчивость. Так, сложившийся в России в 90-ые годы прошлого века институт уклонения от уплаты налогов, порожденной огромной налоговой нагрузкой в сочетании со слабостью и коррумпированностью власти, обеспечивал текущий баланс интересов участников взаимодействия, но, как и всякое противоречие между формальными правилами и неформальными нормами, содержал в себе потенциальную угрозу. Что и было наиболее ярко продемонстрировано в первом деле Ходорковского.

Третье. Общественный институт не может существовать без социальной поддержки (общественной санкции) – системы, обеспечивающей подчинение индивидуальных и коллективных действий принятым образцам поведения. В основе этого подчинения может лежать:

прямое принуждение, когда интересы определенной группы обеспечиваются групповой (сословной, национальной, имущественной и т.п.) привилегией на насилие;

культурное принуждение, выражающееся в форме подчинения нормам и традициям, охраняемым авторитетом лидеров и исторической преемственностью;

экономическое принуждение – разделяемое большинством членов общности представление о взаимной выгоде (реальной или мнимой) определенных моделей поведения;

законодательное принуждение – система формальных норм, охраняемых государственной монополией на насилие.

Перечисленные формы принуждения, как правило, не существуют изолированно. Одни формы являются ведущими, другие – дополняющими или поддерживающими.

Групповая привилегия на насилие (рабство, крепостная зависимость, гражданская состоятельность и пр.) почти всегда поддерживается законодательным принуждением и освящается культурными традициями, в частности, ссылкой на божественное установление. Однако защита со стороны государства и церкви является дополнением к собственному аппарату принуждения – армии надсмотрщиков, феодальной дружине, городскому ополчению.

Культурное принуждение опирается, как правило, не только на авторитет лидеров, но и на систему обычного права, которая со временем начинает трансформироваться в законодательное принуждение.

Экономическое принуждение во многом базируется на культурной традиции, определенным образом интерпретирующей и само понятие выгоды, и границы дозволенного поведения. Однако признание выгоды, как общественно санкционированного мотива поведения, коренным образом трансформирует представление людей об окружающем их мире и своем месте в нем, а следовательно, изменяет культурную среду их деятельности.

Законодательное принуждение, не подкрепленное общественным согласием, приводит к институциональной несбалансированности. Отдельные группы, имеющие возможности влияния на формирование формальных правил взаимодействия, используют свое положение для создания привилегий в доступе к общественным ресурсам, одним из которых является система законодательного принуждения. Однако отсутствие общественного доверия не позволяет осуществлять действенный контроль над ситуацией. Возникает эффект региональной и отраслевой раздробленности, оборотной стороной которой является фактическое уничтожение монополии на насилие. Силовые захваты предприятий как форма разрешения спора хозяйствующих субъектов – одно из ярчайших свидетельств того, что отсутствие культурного принуждения ведет к возрождению такого атавизма как право силы.

Четвертое. Необходимость общественной санкции, в свою очередь, порождает проблему социальной упорядоченности общества и связанную с ней проблему общественной стратификации. Речь идет и о более или менее естественно формирующемся неравенстве в доступе к возможностям влияния; и о выделении групп, обеспечивающих реализацию санкционированных правил поведения; и об обособлении относительно независимых саморегулируемых анклавов.

Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что понимание любого института должно базироваться на изучении:

1) сути проблемы, которая решается посредством данной системы отношений;

2) конкретно исторического способа решения выявленной проблемы;

3) совокупности норм (правил поведения), посредством которых этот способ реализуется;

4) механизмов общественной стратификации, которая обеспечивает существование и воспроизводство данной системы отношений.

Исследование институтов

Исследование институтов может осуществляться различными способами:

• через описание правил поведения (взаимодействия) и механизмов принуждения – наиболее распространенный способ исследования институтов;
• с помощью анализа ролевой структуры общества и записанных в его памяти сюжетных линий;
• посредством структурирования порождающей данный институт проблемы, способов ее решения и соответствующих им механизмов общественной стратификации.

Ни один из этих способов не обладает монополией на научность. Каждый имеет свои достоинства и недостатки.

Достоинством нормативного подхода является относительно простая методология изучения. Поскольку любую норму можно сформулировать в терминах: гипотеза – диспозиция – санкция (если – то – иначе), выделение и структурирование норм представляет собой не столько научную, сколько техническую проблему. Однако необходимо понимать, что институт – это не норма и даже не комплекс норм. Можно изучать институты через их простейшие элементы – правила и нормы. Но нельзя отождествлять элементы с системой. Признак системы – целостность, не сводимость к совокупности частей.

Преимуществом изучения институтов как комплексов взаимосвязанных ролей, определяющих целевые установки своих «исполнителей» и общественно приемлемые способы достижения этих целей, является комплексность и социальный ракурс данного подхода. Мы рассматриваем не единичную норму и даже не единичную роль, а взаимодействие ролей: родителей и детей, учителя и ученика, принципала и агента, предпринимателя и инвестора.

Однако изучение ролей – задача гораздо более сложная, чем изучение отдельных правил поведения. Прежде всего, потому что существует опасность смешения конвенциальных ролей и социальных статусов, а также конвенциальных и межличностных ролей.

Проблемный подход одновременно ставит перед исследователем три самых важных вопроса:

• какая проблема порождает возникновение данного института;
• как эта проблема решается здесь и сейчас;
• каким образом обеспечивается возможность такого решения?

Основным недостатком данного подхода является его экспертный характер, зависимость как самой постановки проблемы, так и способов ее структурирования от научных пристрастий исследователя.

ВОПРОСЫ

1. Основные принципы институционализма
2. Новый институционализм и его отличие от традиционного институционализма
3. Институты как стереотипы мышления и поведения
4. Конвенциальные и межличностные роли
5. Институт как способ решения проблем человеческого общежития
6. Институты и нормы
7. Основные методы общественного принуждения
8. Подходы к исследованию институтов

Темы рефератов

1. Институты и общественная стратификация
2. Институт как ролевая система коллективного действия
3. Исторический подход как альтернатива «естественным законам» экономики

1 Из данного утверждения, естественно, не следует, что проблема и институт находятся в состоянии жесткого взаимно однозначного соответствия.

PAGE 1

Предмет и метод институциональной теории