Народный календарь на 4 сентября

Приметы и народные праздники на 4 сентября

Мчч. Агафоника, Зотика, Феопрепия (Боголепа), Акиндина, Севериана и пр. Сщмч. Горазда, еп. Богемского и Мораво-Силезского. При. Исаакия Оптинского. Сщмч. Афанасия, еп., прп. Анфусы и слуг ее, мчч. Харисима и Неофита. Мц. Евлалии, девы. Собор Московских святых (перех.). Грузинской иконы Божией Матери.

На долю Грузинской иконы Божией Матери выпало немало испытаний. В 1622 году Грузия была покорена персидским шахом Аббасом и многие христианские святыни были уничтожены или похищены. Грузинская икона Божией Матери оказалась в Персии, затем попала в руки русских купцов, одному из которых она явилась во сне и повелела переправить ее в Черногорский (названный позднее Красногорским) Богородицкий монастырь, находившийся в 16 верстах от Холмогор. С тех пор икона начала творить чудеса исцеления. Ее ежегодно приносили в Архангельск для освящения города. Побывала она и в других русских городах, где также совершала чудотворения. В 1654 году, в разгар чумы, москвичи, молившиеся перед Грузинской иконой Божией Матери, избежали страшной болезни. Чудотворные списки иконы находятся в Москве, Туле, Казани. И сегодня икона почитается как целительница от разных болезней и недугов.

4 сентября - Агафон-огуменник

Мученик Агафоник, живший в Никомидии во времена императора Максимиана (с 286 по 305 г.), происходил из знатного рода. Образованный и начитанный, он хорошо знал Священное Писание и обратил к вере во Христа многих язычников. Вместе с учениками и другими христианами был подвергнут истязаниям и по приказу императора "усечен мечом ".

В сельской России наступало время, когда собранный урожай надлежало вывезти с полей и уберечь до обмолота от всяких напастей. Естественно, в злокозненных помыслах обвиняли колдунов и нечистую силу. За помощью обращались к святым, прежде всего к тем, чествование которых приходится на эту пору.

По широко распространенному поверью, в ночь под Агафона лешие выходят из лесу и бегают по селам, деревням, стремясь проникнуть на гумна, дурят и раскидывают снопы, желая "потешиться над соломкой ", вообще творят всякие бесчинства.

Мужики против этого принимали свои меры: надев тулуп наизнанку, вооружались кочергой и дежурили около гумна. О том, как это происходило в начале XIX века в Тульской губернии, поведал И. П. Сахаров: "Поселяне выходят ночью осматривать снопы и караулить их от потехи лешего. <...> Поселяне, сбираясь в ночную, надевают тулуп навыворот, голову обвязывают полотенцем, для обороны берут кочергу. Приходя на гумно, они кочергою обводят круг и садятся в него. С этими предосторожностями никакой леший не смеет подойти к полю и гумну " [Сахаров, 297].

Про лешего в России рассказывали много разного. Как всякая нечисть, леший не имел постоянного обличья, чаще всего он был невидим, но если хотел вступить в контакт с человеком, принимал любой облик, мог "прикинуться " лапой еловой, кустом, знакомым человеком, даже родственником. Однако, внимательно приглядевшись, можно, по уверениям ярославцев, узнать его: на нем почти всегда красный кушак, левая пола кафтана запахнута за правую, а не наоборот (как было тогда принято); правый лапоть надет на левую ногу, левый - на правую. Глаза у лешего зеленые и горят словно угли.

Новгородцы уверяли, что леший обычно является стариком в белой одежде и большой белой шляпе, никогда не подпоясывается, а если садится, то закидывает левую ногу на правую. Орловский леший - пучеглазый, с густыми бровями, длинной зеленой бородой, волосы на голове спускаются ниже плеч, "длиннее, чем у попов ". У томского лешего только одно ухо - левое, бровей и ресниц вовсе нет. Носится леший по лесам как угорелый, часто - с огромной дубиной в руках. Леший любит проказить - пугать людей, водить по лесу, обманывать, прикинувшись знакомым. Он забирает тех, кого под горячую руку прокляли (особенно маленьких детей), выкидывает довольно жестокие шутки с подвыпившими путниками и т. д.

Известно немало рассказов про лешего. В фольклористике и этнографии такие истории принято называть былинками. Вот несколько быличек, записанных в разное время в Сибири:

"В Кангиле была свадьба. Вот мать готовит к свадьбе-то, а ребятишки, известно, под руки лезут: того дай, другого... Вот она сгоряча-то и взревела на девочку:

- Да чтоб тебя леший унес в неворотимую сторону!

Да, видно, не в час и сказала. А леший-то как тут и был.

Девочка выбежала из-за стола и побежала, а сама ревет:

- Дяденька, дожидай! Дяденька, дожидай!

Теперича баба-то учухала (опомнилась), да и побежала за ней... И народ-то смотрит: что же это девчонка бежит. Ну как вихрем несет! Не могут догнать.

И на конях, и всяко. Кое-как догнали. Теперь, как догнали ее, смотрят: у нее полный подол ернишных шишек.

- Это,- говорит,- мне дедушка набросал, шишки-то " [Зиновьев, 83].

"Это я вам про своего свекра расскажу. Тогда я еще молодая была. Он, мой свекор, ездил в город горшки продавать. Поехал один раз, все не продал. Едет домой. <...> Кум ему навстречу попадает и говорит:

- Заезжай ко мне.

Он поехал. Приехал вроде. Коня выпряг. Тепло так, а на улице зима. Он взял бутылочку, взболтал и говорит:

- Господи, благослови!

Как сказал это, смотрит: сидит он в яме, снег кругом, ветер кружит, а горшки побиты и по яме разбросаны. Он - на коня и быстрей до дому, сразу и хмель весь вышел " [Там же, 17, 18].

"Вот старики рассказывают, что в лесу на тропе ложиться ночевать нельзя: будто кричит кто-то, свистит и колокольчики звенят. Дорогой едешь, ночевать на тропе будешь ладиться - хозяин выгонит. Станешь на дороге ночевать - как кто идет, свистит! А то побежит, головешки в костре все разобьет, разбросат. Убегай лучше " [Там же, 27].

От проказ лешего, уверяли деревенские знатоки, можно легко отчураться. Разумеется, в первую очередь, молитвой и крестным знамением. Но в каждой деревне были и свои приемы, средства, сохранявшиеся с древних языческих времен. Передаваемые от отцов и прадедов, они составляли особый пласт знаний, который базировался на традиционных верованиях и представлениях. Ими овладевали с детства.

Например, чтобы избавиться от лешего, разрушить дурман, напущенный им, заблудившемуся в лесу стоит только присесть на первой попавшейся колоде, снять с себя и вывернуть платье наизнанку и так надеть его на себя. Обязательно также левый лапоть надеть на правую ногу, переменить рукавицы, то есть отчасти уподобиться лешему, выказав тем самым ему почтение, за что он и оставит человека в покое.

Существуют рассказы о том, как леший помогал человеку, если тот его чем-то уважил: "Далеко от всякого жилья, в лесу, была у одного мужика земля, на ней усадьба поставлена, и жил он совсем один. Раз заходит к нему прохожий и просится ночевать. Мужик пустил его, накормил и спать уложил, а на утро, когда тот стал ему за ночлег денег давать, не взял, отказался. Вот и говорит ему прохожий:

- Жаловался ты, что со скотиной тяжело, что кругом лес, что скотина быват заблудится, быват зверье обидит. За хлеб-соль поставлю я тебе пастуха: утром ты из ворот выгони, ввечеру придут к воротам сами, только во двор загони. Но не ходи ты смотреть стада, когда оно выгнано.

И вправду стало так: ходит скотина целый день - к вечеру домой вернется сытая, молока много. Ходило стадсЭ так три года, только и пришло в ум мужику:

„Какой же я хозяин, что не знаю, кто у меня скотину пасет!" Сказал он и пошел в лес стадо искать. Нашел скоро: видит, пасется оно, а с краю полянки стоит высокая-высокая старуха, опершись ничком на палочку; дряхлая такая старушка, и всё качается, будто дремлет. Мужик-от подошел к ней, потянул ее за руку да и говорит: „Бабушка, ляг, отдохни!" А она ему: „Спасибо, кормилец, спасибо, спасибо". <...> Закачалась, стала меньше, меньше - и вовсе сгинула. Подивился мужик, пошел домой, а с тех пор перестал скот один в лес ходить, надо было мужику пастуха нанимать " (Петербургская губ.) [Перетц, 5 - 6].