Рассказ А. П. Чехова «Скрипка Ротшильда»

Рассказ можно разделить на три части. Первая часть — это описание жизни гробовщика Якова до болезни и смерти жены, вторая — болезнь и смерть жены, третья — день похорон и день перед собственной смертью.

В первой части жизнь Якова, который получил прозвище Бронза, течёт без перемен, по обычному, повторяющемуся порядку, без указания определённого времени: в тексте используются глаголы несовершенного вида прошедшего времени и соответствующие обстоятельства (Жил, делал, всякий раз говорил, играл обыкновенно в оркестре, иногда приглашал И др.). К концу этой части появляются глаголы и словосочетания, передающие настроение: Проникался ненавистью, начинал придираться, бранить, хотел побить, никогда не бывал в хорошем расположении духа, постоянно приходилось терпеть страшные убытки, Мысль об убытках донимала Якова особенно по ночам. Слово “убытки” повторяется в рассказе девятнадцать раз, в первой части — пять раз; оно становится ключевым. Повествование о жизни Якова ведётся только с точки зрения его материального положения, материальной выгоды. Место действия охарактеризовано именно с этой точки зрения: Городок маленький, старики умирают редко, что даже досадно.

Яков жил бедно в небольшой старой избе из одной комнаты. Время длительно и нескончаемо, пространство узко и ограниченно. Интересы Якова сугубо материальные (мы начинаем понимать, что прозвище Бронза олицетворяет что-то неизменимое и бездуховное). Даже скрипка упоминается как источник дохода. Процесс игры не описывается — читаем только: Скрипка взвизгивала. В последнем предложении этой части скрипка начинает выступать и в другой роли: Яков клал её Рядом с собой на постели, когда было особенно тяжело, Трогал струны, и ему становилось легче. Здесь первое упоминание о тоске (хотя внешне она объясняется материальными потерями), слово “тоска” ещё не названо, мы его найдём в следующей части.

Вторая часть начинается указанием точной даты, и появляется слово “вдруг” (Марфа вдруг занемогла). Это слово и слово “неожиданно” далее будут встречаться в предложениях, связанных с Марфой, с воспоминаниями о ребёнке. Произошло событие, которое нарушило привычный ход жизни и даже изменило его. Впервые Яков увидел лицо жены ясным, радостным, счастливым. И понял, что для неё смерть — избавление от этой жизни, в которой не было ничего радостного и счастливого. Ему становится Жутко — Ещё одно слово, говорящее о каких-то внутренних изменениях в герое, хотя внешне он продолжает заниматься подсчётом Убытков. О них он думает, везя Марфу в больницу (обрадовался, что принимает фельдшер: он меньше берёт), о них же думает, делая жене гроб, когда она ещё жива; и тогда, когда Марфа говорит о ребёнке, Яков занят другими мыслями: как похоронить дёшево и благопристойно.

Третья часть начинается противительным союзом “но”. Теперь прежнего течения жизни не будет. В тексте появляется слово “тоска” и сожаление о том, что так протекала жизнь: пятьдесят два года тянулись долго-долго, а он ни разу не подумал о жене. Эта тоска Якова вылилась сначала в озлобление (случай с Ротшильдом). В этой же части происходит расширение пространства. В первой части оно было замкнутым, во второй чуть наметилось его расширение: В окно было видно, как горела утренняя заря. Теперь же Яков вышел к реке, увидел вербу, и это вызвало в нём воспоминание о ребёнке, а потом и о том, как выглядела река раньше (ещё большее расширение пространства и времени). Но действие тут же возвращается на место: теперь всё ровно и гладко, нет берёзового леса, нет соснового бора. Может быть, берёзовый лес, сосновый бор — это и была его жизнь тогда, когда всё было впереди? Теперь всё исчезло, жизнь прошла бесследно. Яков думает об этой реке, но мысли его переходят в более привычное ему русло: он сожалеет об упущенных возможностях и материальной выгоде. Наверное, он просто не знает, как по-другому выразить свои мысли о назначении человека, об отношениях людей друг к другу. Но потом постепенно от материальных соображений он переходит к философским вопросам: Зачем срубили березняк и сосновый бор? Зачем люди делают именно не то, что нужно? Зачем Яков всю свою жизнь бранился, рычал, бросался с кулаками, обижал свою жену?.. Зачем вообще люди мешают жить друг другу?.. Если бы не было ненависти и злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу.

Яков говорит о разобщённости людей. Из-под бронзовой маски начинает проявляться лицо человека (прозвище Бронза в рассказе мы больше не встретим). От этих мыслей Якову было очень тяжело: он раз пять вставал, чтобы поиграть на скрипке. Яков заболевает и, как и его жена перед смертью, думает о том, что смерть — это избавление от страданий. Но Всё-таки ему обидно и горько: зачем на свете такой странный порядок, что жизнь, которая даётся человеку только один раз, проходит без пользы.

Якову было Не жалко умирать, И только его скрипка вызывает в нём чувство сожаления — Из-за неё, из-за музыки (Яков не может это выразить словами) стоит жить. И здесь впервые даётся описание того, как звучит скрипка, как играет на ней Яков. Свою последнюю песню он играет Ротшильду. Здесь автор ещё подробнее даёт описание игры Якова, которая вызывает слёзы и у него, и у Ротшильда. Скрипка здесь выступает как символ духовно страдающих от внешней разобщённости людей.

Перед смертью, думая о своих грехах, Яков просит отдать скрипку Ротшильду. Этот грех — отношение к еврею — он ещё может загладить, а несчастная жизнь жены и её смерть — здесь он уже ничего не в силах изменить.

Драматизм рассказа А. П. Чехова в этой человечности героя, вырывающейся из-под бронзовой маски, в конфликте внешней его определённости (гробовщик) и внутренней сущности (скрипач). Перед нами несостоявшийся Ротшильд, но на пороге смерти состоявшийся человек, личность.

Концовка рассказа возвращает нас к названию. Мы понимаем, что жизнь Якова всё же прожита не зря, его скрипка продолжает волновать души людей, и хочется верить, что именно музыка станет тем, что поможет объединить их, сделать жизнь счастливей.