Гоббс о естественном состоянии, как «война всех против всех»
Курсовая работа
Тема: Гоббс о естественном состоянии, как «война всех против всех»
Содержание
Введение
1 Томас Гоббс – крупнейший английский философ XVII века
1.1 Социально-политические и этические воззрения учёного
1.2 Теория общественного договора
2 Гоббс о естественном состоянии, как «война всех против всех»
2.1 «Война всех против всех». История вопроса
2.2 Общество и государство в войне всех против всех
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Веком гениев называют 17-е столетие историки философии и естественных наук. При этом они имеют ввиду множество блестящих мыслителей, трудившихся тогда на поприще науки, заложивших фундамент современного естествознания и по сравнению с предшествующими столетиями далеко продвинувших естественные науки, особенно философию. В созвездии их имен первостепенное место принадлежит имени английского философа Томаса Гоббса (1588-1679).
Гоббс является таким философом, которого трудно причислить к какому-либо направлению. Он был эмпириком, как Локк, Беркли и Юм, но в отличие от них он был приверженцем Математического метода не только в чистой математике, но и в её приложениях к другим отраслям знания. На его общее воззрение Галилей оказал большее влияние, чем Бэкон. Континентальная философия начиная от Декарта и до Канта многие свои концепции о Природе человеческого познания взяла из математики, но она считала, что математику можно познать независимо от опыта. Это, таким образом, вело, как и в платонизме, к умалению той роли, которую играет мысль. С другой стороны, на английский эмпиризм математика оказала мало влияния, и он имел склонность к ложной концепции научного метода. У Гоббса не было ни одного из этих недостатков. Вплоть до нашего времени нельзя найти ни одного философа, который, будучи эмпириком, все же отдавал бы должное математике. В этом отношении достоинства Гоббса огромны. Однако у него были и серьезные недостатки, которые не дают возможности с полным правом относить его к числу самых выдающихся мыслителей. Он нетерпелив к тонкостям и слишком склонен разрубать гордиев узел. Его решения проблем логичны, но сопровождаются сознательным упущением неудобных фактов. Он энергичен, но груб; он лучше владеет алебардой, чем рапирой. Несмотря на это, его теория государства заслуживает внимательного рассмотрения, тем более что она более современна, чем любая предыдущая теория, даже теория Макиавелли.
Исходным пунктом всех рассуждений Томаса Гоббса в его сочинениях явилось учение об обществе, государстве, гражданских правах человека. Этот мыслитель не представлял себе существования людей без единого, сильного государства. Гоббс был убежден, что до того, как люди вышли из естественного состояния и объединились в общество с единой волей, была «война всех против всех». Переход к гражданскому обществу последовал после заключения общественного договора, на котором основываются взаимоотношения граждан и власти. При этом Гоббс делал акцент на принципе свободы личности, неотъемлемости его гражданских прав, идее самоценности отдельного человека, уважении к нему и его собственности. Формирование гражданского общества происходило параллельно с формированием государства нового типа – буржуазного государства.
Поскольку формирование гражданского общества и правового государства сейчас как никогда актуально для многих стран мира, а для России особенно, изучение учений классиков философской мысли по этой теме своевременно и концептуально.
1 Томас Гоббс – крупнейший английский философ XVII века
1.1 Социально-политические и этические воззрения учёного
Томас Гоббс – крупнейший английский философ XVII в., хотя сегодня он более известен благодаря своей политической философии, представленной в трактате «Левиафан».
Как повествуют биографы Гоббса, он дожил до преклонного возраста - 91 года, сохранив ясность ума до конца своих дней.
Томас Гоббс родился 5 апреля в 1588 года в Вестпорте, вблизи Мальмсбери на юге Англии. Его мать была крестьянского происхождения, отец сельский священник, а его родственники занимались перчаточным ремеслом. Первоначально Гоббс свое образование получил в церковной школе, которую начал посещать с четырехлетнего возраста. Так как мальчик обнаруживал способности и большую склонность к учебе, его определили в городскую школу, где он с успехом продолжал свое образование. К четырнадцати годам Гоббс обладает уже древними языками настолько, что переводит "Медею" Еврипида в стихах на латинский язык.
В пятнадцать лет он поступает в Оксфордский университет и по окончании получает университетский диплом, давший ему право заниматься педагогической работой и открывший путь к академической карьере. Но подобно большинству ведущих философских и научных умов того века – Декарту, Спинозе, Локку, Ньютону и другим – Гоббс в дальнейшим не был связан с университетами. После окончания университета он становиться воспитателем детей одного из знатных аристократических семейств. В это время у него появляются связи среди правящих кругов, в том числе среди придворных кругов Англии.
Поездки на Европейский континент дали английскому мыслителю возможность глубоко изучить философию, лично познакомиться с ее виднейшими представителями (прежде всего с Галилеем во время путешествия в Италию в 1646 году), и принять самое активное участие в обсуждении важнейших философских проблем того времени. Постепенно у Гоббса складываются принципы его собственного учения. Первым наброском философской системы Гоббса стало его сочинение 1640-го года "Человеческая природа". На дальнейшую всестороннюю разработку философской системы Гоббса, повлияли события связанные с конфликтом, связанные с английским парламентом и королем, а затем и события Английской революции.
События в общественной жизни Англии стимулировали интерес Гоббса к общественно-политическим вопросам и заставили его ускорить разработку и публикацию своего сочинения «О Гражданине», задуманного им как третья часть своей философской системы. Продолжая углублять и обдумывать свои общественно-политические идеи, Гоббс работал над своим крупнейшим политическим и социологическим изданием «Левиафан», которое было издано в Лондоне в 1651 году.
Вернувшись в Англию в 1651г., Гоббс был с уважением принят Кромвелем, поручившим ему участие в реорганизации университетского образования. После реставрации Стюартов вернувшиеся в Англию эмигранты попрекали Гоббса его примирением с властью Кромвеля и обвиняли в атеизме. После смерти Гоббса «Левиафан» был публично сожжен по решению Оксфордского университета. Задолго до этого католическая церковь включила произведения Гоббса в «Список запрещенных книг».
Спектр проблематики философских изысканий Гоббса чрезвычайно широк и разнообразен. В нем отражены те насущные проблемы того времени и даже современности, без которых невозможно дальнейшее развитие философской мысли и различных философских систем. Современники и последователи теории Гоббса ценили его чрезвычайно высоко, так Д. Дидро в своих изысканиях не раз хвалил высокую четкость и определенность в трудах Гоббса, он сравнивал его с тогдашним корифеем сенсуализма Локком и даже ставил Гоббса выше его.
О высокой оценке Гоббса свидетельствует характеристика Маркса, в которой он хотя и подчеркивает физическую и механистическую ограниченность Гоббса, но вместе с тем Маркс видит в нем одного из родоначальников материализма нового времени. Так же Маркс объявляет Гоббса одним из родоначальников философии анализа или так называемого логического позитивизма. Стоит заметить, что философская система Томаса Гоббса обладает все теми же недостатками, что и вся механическая методология в целом, но как и вся методология она сыграла очень важную роль в истории развития общественной мысли.
Мощный ум Гоббса, его проницательность позволили Гоббсу построить систему, из которой черпали, как из богатого источника, все мыслители не только семнадцатого, но и восемнадцатого и двадцатого веков вплоть до современности.
Следует отметить, что именно «Левиафан» занимает уникальное место в истории мировой философии. В этом сочинении Томас Гоббс опередил свое время во многих областях, а его оригинальные суждения сразу после публикации трактата в 1651г. вызвали ненависть церковников всех религиозных взглядов и деятелей всех политических партий. Гоббс в одиночку сражался с многочисленными противниками, проявляя талант полемиста и ученого. При жизни Гоббса почти все отклики были резко отрицательными, но в последующие века признано влияние сочинения «Левиафан» на взгляды Спинозы, Бентама, Лейбница, Руссо и Дидро, на философов и экономистов XIX-XX веков. Наверное в этом состоит мировое значение для философии, политологии, культуры.
Социально-политические и этические воззрения учёного заключались в следующем: человек является частью природы и не может не подчиняться её законам. Эту истину, ставшую аксиомой для философии его века, Гоббс тоже считает фундаментальной и вполне ясной. Поэтому надо начать, рассуждает философ, с утверждения таких свойств человека, которые принадлежат его телу как телу природы. А затем плавно совершить переход от рассмотрения человека как тела природы к природе человека, т.е. его сущностном свойстве. Телу человека, как и любому телу природы, присущи: способность двигаться, обладать формой, занимать место в пространстве и времени. Гоббс присоединяет к этому «природные способности и силы», свойственные человеку как живому телу, – способность питаться, размножаться и совершать многие другие действия, обусловленные именно природными потребностями. К «природному» блоку человеческой природы философы XVII в. относили и часть «желаний», «аффектов», обусловленных естественными потребностями. Но в центр внимания всё-таки ставились свойства разумности и равенства с другими людьми как глубинные свойства человеческой сущности, что не казалось мыслителям чем-то противоречащим «естественному» подходу к человеку. Это же относилось и к социальной философии, тесно связываемой с философией человека.
Этические взгляды Гоббса основываются на «естественном законе». «Естественный закон (lex naturalis), – пишет Гоббс, – есть предписание или найденное разумом общее правило, согласно которому человеку запрещается делать то, что пагубно для его жизни или что лишает его средств к её сохранению, и упускать то, что он считает наилучшим средством для сохранения жизни».1
Гоббс утверждает, что различие физических задатков ничего не предопределяет в человеческой жизни (например, более слабый может убить более сильного), а поэтому никак не может служить аргументом в пользу тезиса о неравенстве людей от рождения. Философы пытались объяснить, как и почему на смену «естественному» равенству людей в какой-то не вполне определённый момент исторического развития возникло неравенство, т.е. возникла собственность. Для объяснения этого Гоббс и Локк построили учение о возникновении собственности в результате труда. Но поскольку трудовая деятельность считалась вечным для человека способом расходования энергии, то обладание каким-либо имуществом и какими-то благами, т.е. какой-либо собственностью (которая, как предполагали Гоббс и Локк, обязана своим происхождением одному только труду), также объявлялось признаком человеческой природы.
Однако в этих пределах нет также места для объективного «блага» (и «зла»), а, следовательно, и для «моральных ценностей». Для Гоббса благо – это то, к чему стремятся, а зло – чего избегают. Но в силу того, что некоторые люди желают одних вещей, а другие – нет, одни чего-нибудь избегают, а другие – нет, получается, что благо и зло – относительны. Даже о самом Боге нельзя сказать, что он - безусловное благо, ибо «Бог добр для всех тех, кто взывает к Его имени, но не для тех, кто поносит Его имя, богохульствуя». Значит, благо относится к человеку, месту, времени, обстоятельствам, как утверждали в древности ещё софисты.
Но если благо относительно и, значит, абсолютных ценностей не существует, как можно построить общественную жизнь и создать нравственность? Каким образом можно устроить совместную жизнь людей в одном обществе? Ответам на эти вопросы посвящены два шедевра Гоббса: «Левиафан» и «О гражданине».
Таким образом, одной из основных категорий социально-политический системы Гоббса является категория равенства. «Из этого равенства способностей возникает равенство надежд на достижение наших целей. Вот почему, если два человека желают одной и той же вещи, которой, однако, они не могут обладать вдвоем, они становятся врагами»,2 – пишет Гоббс. Поэтому естественное состояние человека – это война. Война всех против всех. Для предотвращения постоянных войн человеку необходима защита, которую он может найти только лишь в лице государства.
Итак, от утверждения естественного равенства Гоббс переходит к мысли о неискоренимости войны всех против всех.
Резкость и, можно сказать, безжалостность, с какой Гоббс сформулировал эту мысль, отталкивала его современников. Но на деле их согласие с Гоббсом было глубоким: ведь все крупные философы тоже считали, что люди «от природы» скорее заботятся о себе, чем об общем благе, скорее вступают в борьбу, чем воздерживаются от конфликта, и что направленность на благо других людей в индивиде необходимо особо воспитывать, прибегая к доводам разума, к различным государственным мерам и т.д.
Гоббс строил свое учение на изучении природы и страстей человека. Мнение Гоббса об этих страстях и природе крайне пессимистично: людям присущи соперничество (стремление к наживе), недоверие (стремление к безопасности), любовь к славе (честолюбие). Эти страсти делают людей врагами: «Человек человеку – волк» (homo homini lupus est). Поэтому в естественном состоянии, где нет власти, державшей людей в страхе, они находятся в «состоянии войны всех против всех».
Человек, несмотря на то, что он находится в естественном состоянии, склонен стремиться к миру, что требует от него серьёзных жертв и ограничений, которое порой могут показаться сложными и непосильными. Но суть дела для Гоббса – в провозглашении принципа, согласно которому индивиду надо отказаться от неограниченности притязаний, ибо это делает невозможной согласованную жизнь людей. Отсюда он выводит закон, предписание разума: Гоббс считает необходимым и разумным во имя мира отказаться даже от исконных прав человеческой природы – от безусловного и абсолютного равенства, от неограниченной свободы. Основной пафос концепции Гоббса состоит в провозглашении необходимости мира (т.е. согласованной совместной жизни людей), коренящейся в природе человека, причём равно и в его страстях, и в предписаниях его разума. Гипотетический и в то же время реалистический образ войны всех против всех также отчасти служит этой цели. Гоббса нередко упрекали в том, что он был сторонником слишком жесткой и решительной государственной власти. Но нельзя забывать, что он отстаивал лишь сильную власть государства, опирающуюся на закон и разум.
Таким образом, анализируя человеческую природу, Гоббс перешёл от утверждения равенства способностей и притязаний человека к представлению о существовании войны всех против всех. Тем самым философ хотел показать пагубность и невыносимость такой ситуации, при которой люди вынуждены постоянно воевать. Вследствие этого он пришёл к обоснованию того, что страсти, склоняющие к миру, могут и должны быть сильнее страстей, толкающих к войне, если они подкрепляются законами, правилами, предписаниями разума.
Определенное влияние на учение Гоббса оказали и острые классовые столкновения в гражданской войне. «Соперничество в добывании богатств, почестей, командования или другой власти, – писал Гоббс, – приводит к распрям, вражде и войне, ибо один конкурент идет к достижению своего желания путем убийства, подчинения, вытеснения или отталкивания другого».3
Пагубность «состояния войны всех против всех» понуждает людей искать путь к прекращению естественного состояния; этот путь указывают естественные законы, предписания разума (по Гоббсу, естественное право – свобода делать все для самосохранения; естественный закон – запрет делать то, что пагубно для жизни).
Первый основной естественный закон гласит: Каждый должен добиваться мира всеми средствами, имеющимися в его распоряжении, а если он не может получить мира, он может искать и использовать все средства и преимущества войны. Из этого закона вытекает непосредственно второй закон: Каждый должен быть готов отказаться от своего права на все, когда другие этого тоже желают, поскольку он считает этот отказ необходимым для мира и самозащиты4. Помимо отказа от своих прав может быть еще (как считает Гоббс) перенос этих прав. Когда двое или несколько человек переносят друг на друга эти права, это называется договором. Третий естественный закон гласит, что люди должны придерживаться собственных договоров. В этом законе находиться функция справедливости. Только с переносом прав начинается общежитие и функционирование собственности, и только тогда возможна несправедливость при нарушении договоров. Чрезвычайно интересно, что Гоббс выводит из этих основных законов закон христианской морали: «Не делай другому того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе». По Гоббсу естественные законы, будучи правилами нашего разума, вечны. Название «закон» для них не совсем подходит, однако поскольку они рассматриваются как веление бога, они есть «законы»5.
Таким образом, естественные законы гласят, что следует искать мира; в этих целях нужно взаимно отказаться от права на все; «люди должны выполнять заключенные ими соглашения».
1.2 Теория общественного договора
Понятие «Общественный договор» (буквальный перевод термина «социальный контракт») впервые появилось в трудах философов Томаса Гоббса (XVII в.) и Жан-Жака Руссо (XVIII в). Именно после книги Руссо «Об общественном договоре» (1762) это понятие стало популярным в европейской политике и социальной науке. Эти старинные авторы, рассуждая об общественном договоре, имели в виду следующее. Люди от природы обладают неотъемлемыми естественными правами – на свободу, на имущество, на достижение своих личных целей и т.п. Но неограниченное пользование этими правами ведет либо к «войне всех против всех», то есть к социальному хаосу; либо же к установлению такого социального порядка, при котором одни жестоко и несправедливо угнетают других, что, в свою очередь, порождает социальный взрыв и опять-таки хаос. Поэтому необходимо, чтобы все граждане добровольно отказались от части своих естественных прав и передали их государству, которое – под контролем народа – будет гарантировать законность, порядок и справедливость.
Человек теряет свою естественную свободу («что хочу, то и ворочу»), но приобретает гражданскую свободу (свободу слова, право голоса на выборах, возможность объединяться в союзы). Человек теряет естественное право добывать себе имущество (хватать все, что плохо лежит, отнимать у слабого), но приобретает право собственности. Это и есть «Общественный договор» в старинном понимании. В настоящее время от этой концепции осталось лишь ее ядро, а именно: для достижения социального порядка, устраивающего всех или хотя бы большинство, нужны эффективные механизмы согласования интересов отдельных людей и общественных институтов. Общественный договор – это переговорный процесс.
Общественный договор – это не документ для подписания, это переговорный процесс. Чтобы понять содержание теорий Общественного договора и их места в развитии взглядов на происхождение общества и государства, необходимо кратко перечислить некоторые из известных концепций, в которых рассматриваются данные вопросы. Среди множества теорий и концепций следует назвать в первую очередь следующие:
По мнению Платона, общество и государство существенно не различались между собой. Государство было формой совместного поселения людей, обеспечивавшей защиту совместных интересов, территории, поддержание порядка, развитие производства, удовлетворение повседневных нужд.
В средневековой Европе прочно утвердилось мнение о том, что государство есть результат творения бога, своеобразный договор бога и человека. Такой взгляд на происхождение государства называют теологическим.
Гоббс впервые, пожалуй, изложил теорию общественного договора в определенной, четкой и рационалистической (то есть основывающейся на аргументах разума) форме. По мнению Гоббса, появлению государства предшествует так называемое естественное состояние, состояние абсолютной, ничем неограниченной свободы людей, равных в своих правах и способностях. Люди равны между собой и в желании господствовать, обладать одними и теми же правами. Поэтому естественное состояние для Гоббса есть в полном смысле «состояние войны всех против всех». Абсолютная свобода человека – стремление к анархии, хаосу, беспрерывной борьбе, в которой оправдывается и убийство человека человеком.
В этой ситуации естественным и необходимым выходом становится ограничение, обуздание абсолютной свободы каждого во имя блага и порядка всех. Люди должны взаимно ограничить свою свободу чтобы существовать в состоянии общественного мира. Они договариваются между собой об этом ограничении. Это взаимное самоограничение называется общественным договором.
Ограничивая свою естественную свободу, люди вместе с тем передают полномочия по поддержанию порядка и надзор за соблюдением договора той или иной группе или отдельному человеку. Так возникает государство, власть которого суверенна, то есть независима ни от каких внешних или внутренних сил. Власть государства, по убеждению Гоббса, должна быть абсолютна, государство вправе в интересах общества в целом предпринимать любые меры принуждения к своим гражданам. Поэтому идеалом государства для Гоббса была абсолютная монархия, неограниченная власть по отношению к обществу.
2 Гоббс о естественном состоянии, как «война всех против всех»
2.1 «Война всех против всех». История вопроса
«Война всех против всех» (“Bellum omnium contra omnes”) – понятие, используемое в моральной философии со времен античных софистов представление о таком состоянии общества, при котором существует всеобщая перманентная вражда и непрекращающееся взаимное насилие. В смягченной форме представление о войне всех против всех включает неконтролируемый рост агрессивности в обществе, приводящий к постоянным межчеловеческим конфликтам. По своей сути война всех против всех является идеальной моделью доведенных до крайней степени деструктивности и эгоизма, которая, будучи спроецированной на реальность, служит основанием для исторических интерпретаций, прогнозов, моралистических рассуждений и предостережений. Ее значение для этической мысли определяется тем, в каких целях применяется импрессивная и очень наглядная картина универсального конфликта.
Первую парадигму ее использования можно охарактеризовать как попытку дедуцировать из неразрешимых внутренних противоречий состояния всеобщей войны происхождение, содержание и обязательность моральных (или морально-правовых) норм. Подобная попытка предпринимается как в некоторых теориях общественного договора (в том числе, в концепциях негласной, но одномоментной конвенции), так и в эволюционно-генетических теориях происхождения морали.
Концепция Т. Гоббса, впервые в истории философской мысли употребившего саму формулировку «Война всех против всех» (аналог – «война каждого против своих соседей»), исходит из того, что это состояние является изначальным (т.е. естественным) для человека.
Схожая модель использования образа «Война всех против всех» существует во фрейдовской концепции «нравственного прогресса» при переходе от патриархальной орды к братскому клану, хотя участниками войны являются только мужские, половозрелые особи, а предмет раздора ограничен областью сексуальности.
Договорная модель появления морали, возникающей как способ возвращения фундаментальных черт жизненной системы, предшествовавшей «Войне всех против всех», присутствует у Ж.Ж. Руссо. Состояние всеобщей войны, которое грозит гибелью человеческому роду, является важным моментом в противоречивом процессе замены «инстинкта справедливостью». «Война всех против всех» у Руссо не есть следствие абсолютно разобщенного состояния индивидов, наоборот, она наступает с появлением всеобщей потребности в совместной общественной жизни. Ее причина не природное равенство, а развитие системы социального (имущественного) расслоения. Ведущей силой "самой страшной войны" и препятствием к созданию оборонительных объединений служит зависть чужому богатству, заглушающая «естественную (инстинктивную) сострадательность и еще слабый голос справедливости».
Некоторые современные эволюционно-генетические концепции структурно воспроизводят модель Руссо. Это касается тех теорий, которые трактуют мораль как механизм компенсации ослабления биологических (инстинктивных) рычагов регулирования взаимных отношений в группах (или внутри видов) при переходе от животного к человеку.
Сходным образом в концепции Ю.М. Бородая понимается «антропогенетический тупик», порожденный обострением «напряженности внутристадных отношений» (вплоть до опасности взаимного истребления самцов) и разрешающийся в отказе от непосредственного осуществления эгоцентрических инстинктов через идентификацию себя с другим. Иное воспроизведение той же структуры присутствует в концепциях, где мораль в ее универсальной и абсолютной форме является результатом компенсации того обособления, которое возникает в ходе распада родового единства и ведет к «попранию норм общения, выработанных в архаическом обществе» (Р.Г. Апресян) – прямой, хотя и крайне смягченной параллели «Войны всех против всех».6
Во второй парадигме представления о «Войне всех против всех» являются частью морально ориентированной аргументации против революционных политических течений, требующих целостной рациональной перестройки системы общественных институтов, исходя из соображений справедливости. Состояние всеобщей войны становится здесь неизбежным нравственным коррелятом радикальных социально-политических преобразований. Уже Гоббс замечает, что любое крупное выступление против власти автоматически превращает народ в массу (multitudo), что ведет к «хаосу и война всех против всех». Поэтому величайшие эксцессы угнетения «едва чувствительны по сравнению с разнузданным состоянием безвластия». Европейские консерваторы кон. XVIII в. заостряют мысль Гоббса, считая, что всякое нарушение органического, традиционного общественного порядка ведет к проявлениям войны всех против всех: «асоциальному и антигражданскому хаосу», переходу «в антагонистический мир безумия, порока, разлада и бессмысленного горя» (Э. Берк) и даже – «кровавому месиву» (Ж. де Местр). В более поздней философской критике революций сохраняется тот же подход.
Третья парадигма использования картины «Войны всех против всех» встроена в общую логику критики социального порядка, ориентированного на воплощение моральных ценностей. В этом случае война на основании гедонистических или перфекционистских соображений понимается как более приемлемое для индивида состояние, чем моральное ограничение. Так, в «Философии в будуаре» А. Д.Ф. де Сада состояние войны всех против всех предстает как одно из наиболее желательных с гедонистической точки зрения следствий стремления к политической свободе. Будущее французской республики, в изложении де Сада, похоже на гоббсовское общество, которое, наконец, осознало пагубность Левиафана и, обогащенное знанием об иллюзорности его обещаний, связанных с исполнением нравственного закона, вернулось к естественному состоянию с его опасностями и наслаждениями.Ф. Ницше, в отличие от де Сада, имеет в виду перфекционистскую перспективу, когда характеризует стремление ко всеобщему миру, то есть времени, «когда будет нечего больше бояться», как императив «стадной трусости» и признак крайней степени «падения и распада». Поэтому призыв к войне из «Так говорил Заратустра» (раздел «О войне и воинах») преследует двустороннюю цель: это и низвержение «нынешнего человека», и создание того тигля, в котором родится человек обновленный («по тысяче мостов и тропинок стремятся они к будущему и пусть между ними будет больше войны и неравенства: так заставляет меня говорить моя великая любовь»). Всеобщая война, поиск врага и ненависть к нему обретают для Ницше статус самодостаточных ценностей («благо войны освящает всякую цель»).7
2.2 Общество и государство в войне всех против всех
Отказываясь от естественных прав (т.е. свободы делать все для самосохранения), люди переносят их на государство, сущность которого Гоббс определял как «единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как оно сочтет необходимым для их мира и общей защиты». 8
Для методологии теоретического мышления того времени показательны изменения аргументации Гоббса. Поначалу источником власти он считал договор между подданными и правителем, который (договор) не может быть расторгнут без согласия обеих сторон. Однако идеологи революции приводили немало фактов нарушения королем им же на себя взятых обязательств; поэтому, очевидно, Гоббс и формулирует несколько иное понятие общественного договора (каждого с каждым), в котором правитель вообще не принимает участия, а значит, и не может его нарушить.
Государство – это великий Левиафан (библейское чудовище), искусственный человек или земной бог; верховная власть – душа государства, судьи и чиновники – суставы, советники – память; законы – разум и воля, искусственные цепи, прикрепленные одним концом к устам суверена, другим – к ушам подданных; награды и наказания – нервы; благосостояние граждан – сила, безопасность народа – занятие, гражданский мир – здоровье, смута – болезнь, гражданская война – смерть.
Власть суверена абсолютна: ему принадлежат право издания законов, контроль за их соблюдением, установление налогов, назначение чиновников и судей; даже мысли подданных подчинены суверену – правитель государства определяет, какая религия или секта истинна, а какая нет.
Гоббс, подобно Бодену, признает только три формы государства. Он отдает предпочтение неограниченной монархии (благо монарха тождественно благу государства, право, наследования придает государству искусственную вечность жизни и т.д.).
Отсутствие у подданных каких-либо прав по отношению к суверену толкуется Гоббсом как правовое равенство лиц в их взаимных отношениях. Гоббс отнюдь не сторонник феодально-сословного деления общества на привилегированных и непривилегированных. В отношениях между подданными суверен должен обеспечить равную для всех справедливость («принцип которой гласит, что нельзя отнимать ни у кого того, что ему принадлежит»), незыблемость договоров, беспристрастную защиту для каждого в суде, определить равномерные налоги. Одна из задач государственной власти – обеспечение той собственности, «которую люди приобрели путем взаимных договоров взамен отказа от универсального права». Частная собственность, по Гоббсу, является условием общежития, «необходимым средством к миру». Взгляды Гоббса на происхождение частной собственности тоже менялись. В ранних произведениях он утверждал, что в естественном состоянии собственность была общей. Поскольку идея общности имуществ активно обсуждалась в процессе идейной борьбы политических групп (особенно в связи с выступлением левеллеров и диггеров), Гоббс отказался от этой идеи: «в состоянии войны всех против всех» нет «ни собственности, ни общности имуществ, и есть только неопределенность».
Собственность, не забывает добавить Гоббс, не гарантирована от посягательств на нее со стороны суверена, но это относится более всего к установлению налогов, которые должны взиматься с подданных без каких-либо исключений и привилегий.
Неограниченность власти и прав правителя государства не означает в концепции Гоббса апологии абсолютизма континентального образца с его сословным неравенством, всеобщей опекой и тотальной регламентацией. Гоббс призывал суверена поощрять всякого рода промыслы и все отрасли промышленности, но предлагавшиеся им методы далеки от политики протекционизма.
Цель законов не в том, чтобы удержать от всяких действий, а в том, чтобы дать им правильное направление. Законы подобны изгородям по краям дороги, поэтому лишний закон вреден и не нужен. Все, что не запрещено и не предписано законом, предоставлено усмотрению подданных: таковы «свобода покупать и продавать и иным образом заключать договоры друг с другом, выбирать свое местопребывание, свою пищу, свой образ жизни, наставлять своих детей по своему усмотрению и т.д.»9 Рассуждая об отношениях подданных между собой, Гоббс обосновывал ряд конкретных требований в области права: равный для всех суд присяжных, гарантии права на защиту, соразмерность наказания.
Особенность учения Гоббса в том, что гарантией правопорядка и законности он считал неограниченную власть короля, с осуждением отнесся к гражданской войне, усмотрев в ней возрождение пагубного состояния «войны всех против всех». Поскольку же такая война, по его теории, вытекала из всеобщей враждебности индивидов, Гоббс и выступал в защиту королевского абсолютизма.
Важно отметить, что, по Гоббсу, цель государства (безопасность индивидов) достижима не только при абсолютной монархии. «Там, где известная форма правления уже установилась, – писал он, – не приходится рассуждать о том, какая из трех форм правления является наилучшей, а всегда следует предпочитать, поддерживать и считать наилучшей существующую».10 Не случайно эволюция взглядов Гоббса завершилась признанием новой власти (протекторат Кромвеля), установившейся в Англии в результате свержения монархии. Если государство распалось, заявлял Гоббс, право свергнутого монарха остается, но обязанности подданных уничтожаются; они вправе искать себе любого защитника. Это положение Гоббс сформулировал в виде одного из естественных законов и адресовал солдатам армии свергнутого короля: «Солдат может искать своей защиты там, где он больше всего надеется получить ее, и может законным образом отдать себя в подданство новому господину».
Для Гоббса состояние мира и взаимопомощи немыслимо без сильного государства. Гоббс не считал себя вправе просто зафиксировать разрыв между идеалами равенства и свободы, якобы соответствующими “истинной" природе человека, и реальной жизнью людей. Отклонение идеала от реальности он понимал как принципиальную и постоянную возможность, вытекающую из самой человеческой природы. И по отношению к известным ему обществам он не грешил против исторической правды, когда показывал, что забота людей только о самих себе удостоверялась их борьбой друг с другом, войной всех против всех.
Гоббс хотел связать образ войны всех против всех не столько с прошлым, сколько с действительными проявлениями социальной жизни и поведения индивидов в его эпоху. «Может быть, кто-нибудь подумает, что такого времени и такой воины, как изображенные мной, никогда не было; да и я не думаю, чтобы они когда-либо существовали как общее правило по всему миру, однако есть много мест, где люди живут так и сейчас», – пишет Гоббс и ссылается, например, на жизнь некоторых племен в Америке. Но особенно настойчиво осуществляется сближение естественного состояния и, следовательно, свойств человеческой природы с поведением людей во время гражданской войны и с «непрерывной завистью», в которой пребывают по отношению друг к другу «короли и лица, облечённые верховной властью».
Заключение
В критических работах достаточно изучено суждение Гоббса о том, что в силу человеческой природы в обществе возникает «война всех против всех». Однако некоторые пояснения необходимо добавить. Этот тезис приводится и доказывается во второй части трактата, озаглавленной «О государстве», – именно эта часть и привела к тому, что «Левиафан», это библейское чудовище, воспринимается как символ сильной государственной власти. Многочисленные оппоненты Гоббса обвиняли его в искажении природы человека.
Между тем этот тезис не имеет у Гоббса абсолютного значения. Он неоднократно говорит о том, что состояние «войны всех против всех» возникает в те периоды, когда нет государственной власти, где нарушен порядок, например, в эпохи революций и гражданских войн: тогда каждый вынужден защищать свои интересы собственными силами, поскольку он лишен защиты со стороны власти. Вывод о борьбе интересов не предстает как признание изначальной порочности природы, а является закономерным результатом состояния общества в моменты общественных катастроф. И Гоббс не видит в этом преступлений – жестокость при защите своих интересов может быть грехом, но только нарушение закона делает ее преступлением. Между тем бывают периоды, когда законов нет или они не выполняются при слабой государственной власти – исчезают понятия «справедливости» и «права».
Гоббс несколько раз поясняет, что в такие периоды, когда начинается «война всех против всех», люди следуют естественному неотчуждаемому инстинкту самосохранения: неуверенность в будущем, опасение за собственность и жизнь, упадок хозяйства, земледелия, торговли, мореплавания, науки, искусства – жизнь человека – одинокая, грубая. Спасение возможно только в сильной государственной власти. Многие критики воспринимали трактат «Левиафан» как защиту монархии. Между тем, Гоббс утверждал, что при любой форме правления – монархии, олигархии или демократии – может быть сильная государственная власть, если «договор» между властью и народом соблюдается и власть вовремя пресекает и религиозную, и политическую деятельность, если она ослабляет государство. Только единая прочная государственная власть сохраняет государство, обеспечивает мир и безопасность подданных – в этом отношении Гоббс выступал последовательным противником разделения властей и имел немало сторонников в последующие века.
Как и большинство других прогрессивных мыслителей этой эпохи, Гоббс объективно был выразителем интересов развивающегося капитализма, достигшего значительных успехов в Англии и некоторых других странах Европы. Субъективно же он считал себя бескорыстным искателем истины, необходимой всему человеческому роду. «Желание знать, почему и как, писал Гоббс, – называется любознательностью. Это желание не присуще ни одному живому существу, кроме человека, так что человек ни одним лишь разумом, но также этой специфической страстью отличается от всех других животных, в которых желание пищи и других удовольствий ощущения благодаря своему доминированию подавляет заботу о знании причин, являющемся умственным наслаждением. Это последнее, сохраняясь в непрерывном и неустанном возникновении знания, пре восходит кратковременную силу любого другого плотского наслаждения». 11
Только присущая Гоббсу самозабвенная преданность науке и философии позволила ему достичь тех значительных результатов в области философии, которые делают его труды и произведения интересными и поучительны ми до наших дней.
Список использованной литературы
1. Алексеев П.В. История философии – М.: Проспект, 2009. – 240 с.
2. Блинников Л.В. Великие философы: Учебный словарь-справочник. 2-е изд. – М.: «Логос», 1999. – 432 с.
3. Берк Э. Размышления о революции во Франции. Журнал «Социологические исследования» за 1991 г., №№ 6, 7, 9, за 1992 г., № 2 и за 1993 г., № 4.
4. Гвоздоленый В.А. История западной философской мысли – М, 1993.
5. Гвоздоленый В.А. Основы философии: этапы развития и современные проблемы. История западной философской мысли – М.: Инфра, 2008. – 67с.
6. Т. Гоббс, Избранные произведения, т. 1–2, М., 1964.
7. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Сочинения: В 2 т. - Т.2. - М.: Мысль, 1991. – 731 с.
8. Т. Гоббс, Сочинения в двух.томах, М, 1991.
9. Голосов В.Ф. Очерки по истории английского материализма 17-18 вв. –
Красноярск 1958.
Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. Л., 1991, 294 с.
10. Зорькин В.Д. Политическое и правовое учение Томаса Гоббса //Советское государство и право 1989 №6.
11. История политических и правовых учений. // Под ред. Нерсесянца В.С., 4-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2004. – 944 с.
12. История философии. / Под ред. Васильева В.В., Кротова А.А., Бугая Д.В. – М.: Академический Проект, 2005. – 680 с.
13. Козырев Г.И. Основы социологии и политологии: учебник. – М.: ИД «ФОРУМ»: ИНФРА – М, 2008. – 240 с.
14. Локк Дж. Избранные философские произведения, тт. 1-2, М, 1960.
15. Манхейм К. Консервативная мысль. См. в кн.: Диагноз нашего времени. М, 1994.
16. Мееровский Б.В. Гоббс – М, 1975.
17. Мушников А.А. Основные понятия о нравственности, праве и общежитии. СПб, 1994.
18. Нарский И.С. Западноевропейская философия XVII в. – М, 1974.
19.Прокофьев А.В. «Война всех против всех» // Этика: Энциклопедический словарь / Гусейнов А.А., Корзо М.А., Прокофьев А.В. – М.: Гардарики, 2001. – 672 с.
20. Смелзер Н. Социология. М, 1994.
21. Соколов, В.В., Европейская философия XV–XVII вв., М., 1984, разд. 2, гл. 4.
22. Рассел Б. История западной философии. В 3 кн. Кн.3. Ч.1, Гл.7. – М.: «Академический проект», 2006. – 996 с.
23.Социология. Краткий курс. В. И. Добреньков, А.И. Кравченко. М, 2003, 49-73 с.
24. Социология. Учебник для вузов. М, 2003, 20-57 с.
25. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права. М, 1938.
26. Хатчесон Ф. Исследование о происхождении наших идей красоты и добродетели / Общ. ред. Мееровского Б.В.// Хатчесон Ф., Юм Д., Смит А. Эстетика. М, 1973. С. 41-269.
27. Ческис, А.А., Томас Гоббс, М, 1929.
1 Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Соч. в 2 т. - М.: Мысль, 1991.Т. 2. - с. 99
2 Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Соч. в 2 т. - М.: Мысль, 1991.Т. 2. - с. 112
3 Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Соч. в 2 т. - М.: Мысль, 1991.Т. 2. - с. 114
4 Гвоздоленый В.А., Основы философии: этапы развития и современные проблемы. История западной философской мысли. М., 1993.С. 124
5 Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Соч. в 2 т. - М.: Мысль, 1991.Т. 2.. - с. 99
6Прокофьев А.В. "Война всех против всех // Этика: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики, 2001. - с - 89
7 Прокофьев А.В. "Война всех против всех // Этика: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики, 2001. - с. 90
8 Цит. по: История философии: Учебник для вузов / Под ред. В.В. Васильева, А.А. Кротова и Д.В. Бугая. - М.: Академический Проект: 2005. - С. 196
9Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Соч. в 2 т. - М.: Мысль, 1991.Т. 2. - с.С. 132
10Там же - с. 164
11 Цит. по Рассел Б. История западной философии. В 3 кн. Кн. 3.Ч. 1, Гл. 7 - М.: "Академический проект", 2006 г. - с. 530
Гоббс о естественном состоянии, как «война всех против всех»