Всероссийская олимпиада по литературе-2008

Взгляд участника

31 марта — 5 апреля, 260 состязающихся, 3 тура, 3 победителя, 40 призёров, 44 номинанта… Так говорят цифры, и об этом стоило бы писать: об участниках (какие все молодцы и юные дарования), об организаторах и организации... Но почему-то, когда говоришь о любимом деле, о людях, которые им занимаются вместе с тобой, официальное уходит на второй план...

Организация и “развлекательные мероприятия” олимпиады в Елабуге ещё раз показали, что, к сожалению, настоящую ценность для большинства участников олимпиады и для организаторов представляет не Слово, не филология, не совместное творчество, а — тусовка. «Малый сабантуй», «Бал», «Дискотека “Дружба”»… Такое ощущение, что оргкомитет олимпиады боялся повышать статус и качество мероприятия не через форму, а через содержание (“как бы чего не вышло”?), и официальность мероприятия нередко переходила в официозность. Но именно этот официозный фон давал возможность для настоящего, искреннего общения, и конкуренты к концу олимпиады стали лучшими друзьями. По-настоящему умные, открытые и искренние люди — со-олимпиадники (не хочется говорить ни “участники”, ни “конкуренты”), учителя — руководители делегаций делают время ценностным, а пространство — значимым. Делают прошлое фактом памяти.

В системе заданий в этом году ничего принципиально нового не было: первый тур — комплексный анализ эпического произведения малой формы, второй тур — сопоставительный анализ стихотворений, третий тур — атрибутация цитат, статья для словаря литературных терминов, историко-культурный комментарий, характеристика художественного своеобразия стихотворения, эссе и вопросы на знание биографий писателей-юбиляров. Однако порадовала в заданиях творческая составляющая, необходимость применить имеющиеся знания в оригинальной ситуации (Рассказ А. Н. Островского у 10-го класса, рассказ Набокова «Случайность» с главным героем по фамилии Лужин — у 11-го класса), по-новому взглянуть на знакомый материал (сопоставление стихотворений Блока и Рубцова), расширить представления о единстве литературы, культуры, истории (историко-культурный комментарий в третьем туре, множество напрашивающихся интертекстуальных аналогий в рассказе Набокова и стихотворении Рубцова, “интертекстуальная” природа второго тура). Точки зрения не сталкиваются, а дополняют друг друга, и это, а также командный режим подготовки, делает мир филологии живым.

Тем не менее задания третьего тура вызывают некоторые вопросы. Так, например, имеет ли отношение к литературоведению задание по атрибутированию цитат? Если филология — это Наука понимания, то при чём здесь умение соотносить далеко не самые важные отрывки текстов с автором и названием?

Несмотря на сложности в организации, на вопросы, которые хотелось бы задать, и недоумения, которые хотелось бы высказать оргкомитету, несмотря на розданные только на третий день бэйджики и грубоватость дежурных по аудиториям, несмотря на странные развлекательные мероприятия и порой скучные экскурсии, понятно (и приятно) главное. Остаётся альтернатива вступительным испытаниям, становящимся учебной задачей со своей Схемой решения. Эта альтернатива — задача творческая, и дело здесь именно в отсутствии готового, единого решения. Ведь всё-таки филология учит свободе. Ведь всё-таки “не оставлена свобода, чья дочь — словесность”.

И неважно, что нельзя заканчивать сочинение цитатой!

Антон СКУЛАЧЁВ,

московская гимназия № 1514,

11-й класс; призёр олимпиады