Особенности защиты прав добросовестных приобретателей недвижимого и движимого имущества
PAGE 88
СОДЕРЖАНИЕ
Введение …………………………………………………………………………..3
Глава 1. Категория добросовестного приобретения имущества в гражданском праве ……………………………………………………………………………….7
1.1. Определение добросовестного приобретателя в российском гражданском праве ……………………………………………………………………………….7
1.2. Судебная практика по вопросам приобретения имущества, находящегося в залоге, добросовестным приобретателем ………………….………………...19
Глава 2. Особенности защиты прав добросовестных приобретателей недвижимого и движимого имущества …..……………………………………40
2.1. Защита прав добросовестного приобретателя недвижимых вещей……..40
2.2. Защита прав добросовестного приобретателя движимых вещей ……….52
2.3. Перспективы усовершенствования защиты прав добросовестного приобретателя …………………………………………………………………...62
Заключение ………………………………………………………………………80
Список источников и использованной литературы …………………………..84
Введение
Положение добросовестного приобретателя на протяжении веков представляет собой одну из наиболее спорных проблем в науке гражданского права. Изучение развития положений о защите прав этого участника гражданского оборота представляет собой весьма интересную задачу, как с точки зрения законодательных установлений (начиная с римского права и заканчивая положениями современных законодательств континентальной Европы и стран системы общего права), так и с точки зрения доктрины.1
Данная проблема, представляющая собой один из «труднейших и новейших вопросов права, глубоко затрагивающих уклад человеческих отношений», с конца девятнадцатого века находилась в центре внимания виднейших европейских, в том числе и российских цивилистов. В советский период развития отечественной цивилистики данный вопрос несколько утратил свою актуальность в связи с существенным снижением роли гражданского оборота и сведения значения данного вопроса к весьма ограниченной сфере обращения имущества, находящегося в личной собственности граждан, в то время как в отношении государственной собственности действовал принцип неограниченной виндикации, в том числе и от добросовестных приобретателей.
Настоящая работа посвящена изучению проблем, связанных с регулированием положения добросовестного приобретателя в контексте предоставления ему гражданско-правовой защиты его прав, в первую очередь ограничения виндикации и приобретения им права собственности на предоставляемую ему вещь, с учетом накопленного опыта регулирования этих отношений в российском и европейских законодательствах. При этом учитывается и семидесятилетний период советской истории нашего государства, а также события последних лет, которые привели к коренной реформе всего гражданского законодательства, в первую очередь, положений о праве собственности.
Продолжительный период отрицания права частной собственности привел к тому, что в результате перехода к рыночным ценностям в правосознании произошел резкий поворот в отношении к праву собственности: очевидно стремление законодателя и ученых-цивилистов предоставить собственнику максимальный объем защиты и гарантий его права. При этом нельзя не заметить некоторой тенденции к тому, что подчас право собственности воспринимается в том либерально-ортодоксальном духе, который был характерен для эпохи раннего капитализма; в то время как уже в конце девятнадцатого века понятие собственности претерпело эволюцию, в результате которой собственность стала пониматься не как право неограниченно и исключительно от других пользоваться, владеть и распоряжаться, а как относительно полная защита пользования благами в пределах тех ограничений, которые установлены в интересах всего общества.
В этом смысле развитие положений о защите добросовестного приобретателя - это путь эволюции, по которому шло человечество от индивидуальности римского права» до ограничения виндикации под влиянием социальных идей и запросов современной жизни.
Опыт законодательного регулирования различных стран свидетельствует о том, что возможность разрешения проблемы соотношения прав собственника и добросовестного приобретателя - это во многом вопрос компромисса, который зависит от ряда условий, в первую очередь, от уровня развития общественных отношений, а применительно к области регулирования гражданского права - от уровня развития гражданского оборота, который за последние десятилетия заметно коммерциализировался.
В связи с этим позиция, в соответствии с которой защита собственника может быть расширена за счет ограничения прав других лиц, что применительно к добросовестному приобретателю означает, в частности, возможность использования в качестве защиты исков о применении последствий недействительности ничтожных сделок, представляется нежелательной крайностью, пусть и вызванной благородным стремлением законодателя и судей воздать должное праву собственности за долгие годы его отрицания со стороны правовой науки.
Несомненно, вопрос о защите добросовестного приобретателя как полноправного участника гражданского оборота - это вопрос о безопасности и стабильности всего гражданского оборота в целом, в чем проявляется социальная значимость гражданского права в самом широком смысле этого слова. Проблема эта в первую очередь сводится к признанию за добросовестным приобретателем права собственности на получаемое им по сделке имущество, а также к определению места этого основания приобретения права собственности в системе других способов, предусмотренных действующим гражданским законодательством.
Действующее законодательство регулирует этот вопрос нечетко, что на практике приводит к неоднозначным решениям. Поэтому появляется необходимость в анализе и подробном рассмотрении данного аспекта, чем занимались и занимаются многие представители науки гражданского права, чьи труды использовались в написании работы. Положение добросовестного приобретателя на протяжении долгого времени представляет собой одну из наиболее спорных проблем в науке гражданского права.
Сложность вопроса заключается в том, что любое его решение предполагает ущемление интересов одной из сторон, а анализ различных институтов права, регулирующих отношения в этой сфере, выявляет их взаимное несоответствие. Поэтому необходимо найти согласованное решение.
Предметом работы является общее обоснование необходимости предоставления добросовестному приобретателю защиты в контексте общественной значимости этой проблемы.
Объектом исследования стали понятие добросовестного приобретения, его защиты; опыт регулирования прав добросовестного приобретателя в римском праве, в современном законодательстве и в современной правоприменительной практике.
Цель работы – исследование защиты прав добросовестного приобретателя.
В соответствии с этим задачами предпринятого исследования являются:
1) определение добросовестного приобретателя в российском гражданском праве;
2) анализ судебной практики по вопросам приобретения имущества, находящегося в залоге, добросовестным приобретателем;
3) раскрытие защиты прав добросовестного приобретателя недвижимости;
4) изучение защиты прав добросовестного приобретателя движимых вещей;
5) просмотр перспектив усовершенствования защиты прав добросовестного приобретателя.
Методологической базой исследования являются историко-правовой, сравнительно-правовой, системно-структурный, логико-теоретический методы изучения социально-правовых явлений, метод правового моделирования и другие методы.
Теоретическая, база работы основывается на трудах представителей советской и современной науки российского гражданского права: Е.В. Богданова, Б.Б. Черепахина, Г.Н. Амфитеатрова, Ю.К. Толстого, А.В. Бенедиктова, Д.М. Генкина, О.С. Иоффе, К.И. Скловского, В.В. Витрянского и др.
Глава 1. Категория добросовестного приобретения имущества в гражданском праве
1.1. Определение добросовестного приобретателя в российском гражданском праве
Прежде чем перейти к рассмотрению истории развития и отдельных проблем защиты добросовестного приобретателя, представляется необходимым остановиться на общих понятиях, определить ключевые термины и обосновать постановку вопроса, являющегося предметом нашего рассмотрения в настоящей работе.
Во-первых, нужно определить само понятие добросовестного приобретения и добросовестного приобретателя имущества, поскольку от того, насколько широким окажется это понятие, будет зависеть объем рассматриваемых проблем.
Во-вторых, необходимо будет отнести рассматриваемые положения законодательства к отдельному институту и определить его место в контексте двух систем гражданского права - вещной и обязательственной.2
Наконец, коль скоро говорится о защите прав, следует выяснить, о каких
правах мы говорим, а также определить иные особенности статуса данного лица в системе других норм о защите прав различных участников гражданского оборота.
Следует заметить, что теория гражданского права до сих пор не выработана единого универсального определения понятия «добросовестное приобретение» и «добросовестный приобретатель», хотя и были сделаны определенные попытки вывести это понятие как на основании действующего законодательства, так и на основании более широкого толкования.
Сначала обратимся к рассмотрению действующего законодательства на предмет того, имеются ли в нем легальные дефиниции, прямо или косвенно определяющие предмет нашего рассмотрения. Из анализа ряда норм ГК РФ следует, что он в различных случаях оперирует как понятием «добросовестный приобретатель», так и понятие «добросовестный владелец» в зависимости от конкретного института. Так, применительно к нормам об истребовании имущества из незаконного владения (ст. 302 ГК РФ) ГК используется термин «добросовестный приобретатель», в то время как «добросовестный владелец» появляется в статье, посвященной приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ). Далее коснемся вопроса о том, каким образом соотносятся эти два понятия в рамках соответствующих отношений.
Легальное определение добросовестного приобретателя дано в п. 1 ст. 302 ГК РФ для целей его определения в контексте возможности истребования у него имущества собственником: указанная норма установила в российском законодательстве институт ограничения виндикации в пользу добросовестного приобретателя, рассмотрению которого мы посвятим основную часть данной работы. Согласно п. 1 ст. 302 ГК РФ, добросовестный приобретатель - это лицо, которое не знало и не могло знать о том, что другое лицо (его контрагент) не имеет право на отчуждение имущества. Из данного определения следует ряд важных положений, которые способны надлежащим образом определить наш предмет: во-первых, формулировка ст. 302 ГК РФ свидетельствует о том, что добросовестный приобретатель - это лицо, которому имущество было передано в собственность.3
Этот вывод следует из того, что ГК РФ использует термин «отчуждать», который, как следует из систематического толкования других норм ГК РФ, используется только в контексте передачи имущества в собственность. Например, ст. 209: Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия. Не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.
Очевидно, что термин «отчуждение» имущества только в том случае, когда речь идет о передаче права собственности на это имущество; когда же законодатель говорит о передаче имущества на другом праве, то он использует другие термины: например, «предоставить» имущество по договору аренды - ст. 606 ГК РФ, «передать» предмет залога - ст. 338 ГК РФ. Таким образом, когда мы говорим о добросовестном приобретателе какого-либо имущества, то мы имеем в виду, что это лицо, которое имеет animus domini в отношении данного имущества. Кроме того, из систематического толкования норм статей 301 и 302 ГК РФ следует, что добросовестный приобретатель должен быть владельцем данного имущества. При этом под владением в данном случае мы понимаем то, что в науке гражданского права получило название самостоятельного владения. Так, например, если имущество было приобретено по договору купли-продажи добросовестным приобретателем, который впоследствии передал его в аренду другому лицу, во владении которого оно находится в настоящий момент, то кому собственник должен вчинить иск об истребовании из незаконного владения и чью добросовестность должен будет оценивать суд? 4
Исходя из норм ГК РФ, этот иск должен быть адресован добросовестному приобретателю по договору купли-продажи, хотя он и не является фактическим владельцем. Этот вывод основывается на том, что арендатор по определению не может быть добросовестным приобретателем, поскольку у него отсутствует animus domini, а владение его производится от владения собственника, хотя и защищается вещными исками.
Таким образом, если титул арендатора достаточен для его защиты с помощь вещных исков в соответствии со статьей 305 ГК РФ, то он недостаточен, чтобы ссылаться на свою добросовестность для целей статьи 302 ГК РФ, поскольку в данном случае речь может идти только об оспариваемом праве собственности. Права же арендатора защищаются с помощью норм обязательственного права. Однако в юридической литературе было высказано мнение, что «возможность приобретения права от неуправомоченного лица не исчерпывается сферой права собственности».
А.Л. Маковский еще на основании ГК РСФСР 1964 года говорил о возможности применения правила об ограничении виндикации к добросовестному залогодержателю, которому вещь была передана в залог неуправомоченным лицом.5 В.А. Рахмилович считает возможным сделать этот же вывод и на основании действующего ГК РФ. Однако, на наш взгляд, формулировка ст. 302 ГК РФ не дает ни оснований для такого толкования. В.А. Рахмилович сам признает, что такое решение можно рассматривать и как выходящее за пределы буквального смысла ст. 302 ГК РФ. Однако, на наш взгляд, такое решение невозможно сделать и на основании.6
Данный вопрос о целесообразности закрепления на законодательном уровне конструкции двойного владения (владения самостоятельного и зависимого, как в данном случае) обсуждается в юридической литературе.
Однако этот вопрос выходит за рамки рассмотрения нашей работы - ограничимся лишь указанием на то, что владение лица, которое не стремиться к обладанию данной вещью как своей собственной, считается зависимым более широкого, в частности, систематического толкования нашего гражданского законодательства, а также оно противоречит духу закона, который четко разграничивает вещно-правовые и обязательственные способы защиты. Статья 305 ГК РФ, которая распространяет вещно-правовые способы защиты на законных владельцев, говорит о виндикационном и негаторном иске, а отнюдь не о праве добросовестного приобретателя ссылаться на свою добросовестность.7
ГК РФ исходит из положения о том, что добросовестный приобретатель - это лицо, получившее имущество по сделке, направленной на передачу ему права собственности. Распространение же этих норм на добросовестных правоприобретателей остается на сегодняшний день вопросом теоретическим, к рассмотрению которого мы обратимся ниже в соответствующей главе.
Однако определение добросовестного приобретателя, установленное в ГК РФ, не является на сегодняшний день единственным в нашем законодательстве. Так, статья 2 Федерального закона «О рынке ценных бумаг» от 22 апреля 1996 года № 39-ФЗ11 также содержит определение добросовестного приобретателя как «лица, которое приобрело ценные бумаги, произвело их оплату и в момент приобретения не знало и не могло знать о правах третьих лиц на эти ценные бумаги, если не доказано иное».8
Сравнивая это определение с уже рассмотренным нами определением в статье 302 ГК РФ, можно установить, что в определении, данном в законе «О рынке ценных бумаг», присутствует еще одно, дополнительное условие «добросовестности» - обязанность приобретателя оплатить ценные бумаги. Подобное «дополнение» представляется весьма спорным, хотя его появление в данном законе может быть вызвано, по меньшей мере, двумя факторами. Во-первых, общеизвестно, что данный федеральный закон писался под значительным влиянием традиций написания англосаксонских статутных актов - эта тенденция проявилась, в частности, даже в самой структуре нашего закона: все определения, используемые в данном законе, в том числе и определение добросовестного приобретателя, вынесены в одну статью - статью 2, что является характерной чертой английских и американских статутов. В связи с этим представляется логичным, что влияние англосаксонского права сказалось и во включение в формулировку понятия «добросовестный приобретатель» элемента «consideration» - встречного предоставления, которое, как известно, является обязательным условием действительности большинства сделок по англосаксонскому праву. Кроме того, возможно и другое объяснение: осознавая необходимость обеспечить интересы приобретателей ценных бумаг, разработчики, таким образом,
просто хотели объединить в указанном определении все имеющиеся условия применения защиты добросовестного приобретателя в виде ограничения виндикации, одним из которых является возмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем. Однако такое «уточнение» понятия добросовестного приобретателя, на наш взгляд, ничем не обосновано: условие возмездности приобретения имущества, безусловно, является важным условием для обеспечения защиты добросовестного лица, однако оно никак не может повлиять на сам факт его добросовестности.9
Однако гораздо важнее другое последствие рассматриваемой нормы: такое объединение двух отдельных условий защиты добросовестного приобретателя в одном определении способно привести к значительным затруднениям в практическом применении этой правовой нормы. Так, факт неоплаты добросовестным покупателем ценных бумаг на момент предъявления виндикационного иска не всегда свидетельствует о безвозмездности сделки, однако исходя из буквы указанной нормы, такому лицу в защите следует отказать на основании того, что им не была произведена оплата предмета договора - ценных бумаг, не принимая в расчет правовую природу договора купли-продажи как договора по определению возмездного.
Такая формулировка не соответствует понятию, заложенному в ГК РФ; следует также заметить, что данный федеральный закон не устанавливает никаких других специальных норм в отношении добросовестного приобретателя: еще раз данный термин употребляется в законе по поводу невозможности отказа внесения записи в реестр в отношении добросовестного приобретателя (ст.8). Таким образом, данная формулировка, поскольку она ухудшает положение добросовестного приобретателя и не соответствует конструкции ГК РФ не должна применяться при решении споров, затрагивающих интересы добросовестного приобретателя ценных бумаг. 10
А.А. Рубанов предложил под «приобретением» в ст. 302 ГК РФ считать «передачу вещи (ст. 224 ГК), совершаемую неуправомоченным отчуждателем добросовестному приобретателю в связи с возможным договором между ними. В литературе уже указывалось на несовершенство этого определения: во-первых, в нем есть логическая ошибка - одно неизвестное понятие (приобретение) определяется через другое неизвестное понятие (приобретатель); во-вторых, вызывает возражения ссылка на «возможность» договора между участниками данного правоотношения, поскольку, на наш взгляд, наличие сделки между указанными лицами обязательно, и при этом не любой, а предусматривающей передачу права собственности на данную вещь.11
Определение, предложенное В.А. Беловым, заключается в следующем: «Приобретение имущества в контексте ст. 302 ГК РФ - это получение одним лицом (приобретателем) от другого (отчуждателя) вещи по гражданско-правовому основанию, вследствие чего возникает право собственности на эту вещь у первого лица и прекращается право собственности у второго». На основании этого В.А. Белов дает определение приобретателя как владельца, получившего вещь по основанию, предусмотренному законом для возникновения и прекращения права собственности (хозяйственного ведения, оперативного управления). 12
Последнее определение представляется нам более приемлемым, поскольку они действительно включает в себя весь юридический состав: «приобретение - это юридический состав, в который входит один юридический факт (передача вещи) и одно юридическое обстоятельство или условие (передача должна иметь целью приобретение права собственности)».
Более лаконичное определение приобретателя было предложено Д.М. Генкиным, согласно которому под приобретателем понимается «лицо, получающее вещь от не собственника по сделке, имеющей целью перенести право собственности».
На первый взгляд, данные определения практически тождественны, однако это не совсем так. Так, последнее определение отличается от приведенного выше определения В.А. Белова следующим: во-первых, упоминанием о неуполномоченности лица, отчуждающего вещь, во-вторых, отсутствием упоминания о переходе права собственности к получателю вещи. Определение, предложенное В.А. Беловым, носит универсальный характер и может применяться ко всем случаям приобретения, кроме приобретения имущества недобросовестным лицом, которое не влечет перехода права собственности в силу возможности истребования этого имущества собственником. 13
Однако обращает на себя внимание то, что в основании каждого из определений лежит тот факт, что имущество должно перейти в реальное владение лица, приобретающего его. Данное обстоятельство обусловлено, очевидно, самой природой виндикационного иска, как иска об истребования имущества из чужого незаконного владения. Однако, если мы будем говорить о приобретении как об универсальной категории, то такое определение будет являться не полным, поскольку статья 223 ГК РФ (пункт 1) предусматривает две системы приобретения права собственности приобретателем по договору. Прежде всего, это так называемая «система передачи», согласно которой право собственности у приобретателя возникает с момента передачи вещи, являющейся предметом данного договора; однако данная норма является диспозитивной, поскольку та же статья 223 ГК РФ предусматривает, что законом или договором может быть установлено иное - данное положение дает нам право сделать вывод о существовании в российском гражданском праве и другой системы передачи права собственности по договору - «системы соглашения», в соответствии с которой право собственности может перейти к приобретателю вещи по договору в любой момент, установленный сторонами: например, в момент заключения договора, после уплаты приобретателем цены вещи и т.д., коль скоро это положение не противоречит императивным нормам закона.
Следует заметить, что в современной науке гражданского права существует иная точка зрения, не соответствующая приведенной нами. Так, К.И. Скловский утверждает, что в российском гражданском праве существует только первая из указанных нами систем передачи права собственности - система передачи. Данное мнение, представляющее эту систему как единственно возможную, является неверным в силу диспозитивности нормы закона (вышеуказанной статьи 223 ГК РФ) в этом отношении.14
Таким образом, уже исходя из данной статьи ГК РФ, мы видим, что определение приобретения и приобретателя может быть по объему более широким, чем представленные понятия, основывающиеся на положении статьи 302 ГК РФ, поскольку в таком случае оно не будет включать в себя передачу вещи как один из юридических фактов, входящих в вышеуказанный юридический состав. Неуправомоченным отчуждателем может быть, например, похититель, укравший чужую вещь, или лицо, нашедшее потерянную вещь. Это может быть лицо, находящееся с собственником в договорных отношениях, которые, однако, не предусматривали отчуждение имущества, например, наниматель или арендатор имущества отчуждает его другим лицам без разрешения собственника, представитель или руководитель юридического лица, отчуждающий имущество в нарушение полномочий, предоставленных ему доверенностью или учредительными документами. Неуправомоченным отчуждателем может быть и судебный пристав, если торги признаны в установленном законом порядке недействительными. Это могут быть и родители (законные представители) несовершеннолетних, отчуждающие их имущество без соблюдения установленной законом процедуры – согласия органов опеки и попечительства. Все эти случаи объединяет то, что имущество было отчуждено в нарушение полномочий, предоставленных собственником или законом. Добросовестный приобретатель признаётся тот, кто не только не знал, но и не должен был и не мог знать о неправомерности своего приобретения.15
Выражение «не мог знать» говорит об отсутствии у приобретателя должной осмотрительности, т.е. предполагает вину в форме неосторожности. Но из этой формулировки не ясно, какой из двух видов неосторожности имеется в виду: простая или грубая неосторожность. По общему мнению, для наличия недобросовестности недостаточно простой неосмотрительности, а необходимы умысел или грубая неосторожность. При этом «при разграничении простой и грубой неосторожности следует опираться на фактические обстоятельства каждого конкретного случая, принимая во внимание как обстановку и условия приобретения вещи, так и субъективные свойства самого приобретателя - его жизненный опыт, юридическую грамотность и другое».
Важно выяснить, возлагает ли формулировка «не мог знать» на приобретателя обязанность совершить какие-либо активные действия, с целью выяснить управомоченность отчуждателя (например, собрать информацию об отчуждаемой вещи, потребовать от продавца доказательств права собственности и др.). Полное отсутствие вины в таком случае должно означать, что приобретатель обязан потребовать от отчуждателя неопровержимых доказательств права собственности на вещь или управомоченности на ее отчуждение. А это во многих случаях будет невозможно, а в остальных – затруднит оборот вещей, т.е. такие требования не соответствуют общей цели ограничения виндикации. С другой стороны, если приобретатель, не смотря на все предпринятые им меры предосторожности не смог обнаружить неуправомоченность отчуждателя, то в такой ситуации следует говорить о полном отсутствии вины в поведении приобретателя, а не о простой неосторожности.
Таким образом, можно сделать вывод, что закон, применяя выражение «не мог знать» имеет в виду, что, с одной стороны, приобретатель не обязан совершать каких-либо активных действий для получения дополнительной информации об отчуждаемой вещи. Но, с другой стороны, если фактическая обстановка, в которой совершается сделка, дает разумные основания для подозрений (например, приобретение вещи по явно заниженной цене), то наличие любой степени вины должно свидетельствовать о недобросовестности приобретателя.
Говоря о добросовестности как условии защиты прав приобретателя вещи, необходимо отметить, что это правовое явление, которое имеет значение не само по себе в силу собственной самоценности, а о явлении, примененном в правой материи, то есть в реальном правоотношении. Добросовестность как морально-этическая категория самоценна, но только в сфере морали и этики. Данное явление становится социально ценным, когда оно имеет значение для оценки поведения лиц в связи с их особым правовым состоянием.16
В п.3 ст.10 ГК РФ закрепляется презумпция добросовестности. Содержание данной презумпции это определенное процессуальное предположение, имеющее, прежде всего значение для распределения бремени доказывания. Богданов на основании анализа ст.10 делает вывод, что в гражданских правоотношениях презумпция добросовестности имеет место лишь тогда, когда закон связывает защиту гражданских прав с добросовестностью участника правоотношения. Следовательно, если из закона не вытекает прямая связь между защитой права и добросовестностью участника правоотношения, в данном случае нет и презумпции добросовестности. Если в законе есть прямое указание на защиту права в зависимости от добросовестности - действует презумпция добросовестности. Эта презумпция может быть только законной, но не общей.17
Таким образом, если законодатель не ставит защиту гражданских прав в зависимость от наличия или отсутствия добросовестности в поведении участников, то ему безразлично присутствует ли в поведении лица характеристика морально-этического плана. В таких ситуациях добросовестность теряет свое правовое значение и может не являться элементом гражданского правоотношения. Объективной границей такого безразличия является недобросовестность.
Как принцип, с точки зрения его содержания, добросовестность – это система построения правовых норм, которая предполагает определенное использование составляющей его идеи как основных руководящих начал, в данной ситуации начал, позволяющих определенным образом характеризовать поведение участника гражданского оборота. Его содержание (как принципа) можно определить на основе древнеримских взглядов – как элемент, определяющий поведение лица на стыке правовой и внеправовой сфер, то есть через этические, нравственные категории. Невозможность обойтись без этих понятий демонстрирует определение добросовестности как субъективной оценкой поведения лица, характеризующей совесть человека, отягощенной или не отягощенной знанием о возможном причинении вреда другому лицу. Так словарь по общественным наукам определяет добросовестность, как честное соблюдение обязательств и нравственных норм. Добросовестность с положительной стороны характеризует лиц старательно и ответственно выполняющих обязанности; и тщательно следящих чтобы, не причинить вреда интересам других.
Такие характеристики поведения отдельных членов общества, являются элементами, которые должны обеспечивать стабильное и здоровое состояние общественных отношений.
1.2. Судебная практика по вопросам приобретения имущества, находящегося в залоге, добросовестным приобретателем
Нормы гражданского законодательства о залоге не относятся к числу наиболее популярных у обращающихся в Конституционный Суд Российской Федерации (далее - КС РФ) заявителей, однако дискуссия о сохранении залога при переходе права на заложенное имущество к добросовестному приобретателю нашла свое отражение и в практике конституционного судопроизводства.
В практике арбитражных судов в целом господствует точка зрения, согласно которой переход права на заложенное имущество даже к приобретателю, не знавшему о залоге, не прекращает право залога, хотя некоторые арбитражные суды иногда исходили из противоположного подхода. В то же время практика судов общей юрисдикции (насколько можно судить по доступным решениям) была более однозначной, чему способствовала позиция Верховного Суда Российской Федерации, выраженная в Определении № 11В07-12. Верховный Суд РФ указал, что такое основание прекращения залога, как приобретение заложенного имущества лицом, которое не знало о его обременении залогом, не указано в статье 352 ГК РФ, регулирующей прекращение залога.18
Переход права собственности не прекращает право залога: правопреемник залогодателя становится на его место. При этом каких-либо исключений, позволяющих освободить лицо, приобретшее заложенное имущество, от перешедших к нему обязанностей залогодателя на основании того, что при заключении договора купли-продажи оно не знало о наложенных на него обременениях, не предусмотрено. Правовые нормы, содержащиеся в статьях 301, 302 ГК РФ, регулируют правоотношения, связанные с истребованием собственником своего имущества из чужого незаконного владения, в том числе и от добросовестного приобретателя, и к залоговым правоотношениям применены быть не могут. С учетом этих требований закона независимо от перехода права собственности на вещь к третьим лицам залогодержатель не утрачивает право обратить на нее взыскание по долгу, а права третьего лица (нового приобретателя) могут быть защищены в рамках иных отношений - между новым приобретателем (третьим лицом) и бывшим собственником (залогодателем) по поводу возмещения продавцом убытков, причиненных при изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи.19
Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в Определении от 10.04.2008 № 4585/08 также указал на то, что в соответствии с пунктом 1 статьи 353 ГК РФ в случае перехода прав собственности на заложенное имущество или права хозяйственного ведения им от залогодателя к другому лицу в результате возмездного или безвозмездного отчуждения этого имущества или в порядке универсального правопреемства право залога сохраняет силу. Ссылка приобретателя заложенного имущества на то, что он является добросовестным приобретателем, не может быть признана обоснованной, так как нормы статьи 302 ГК РФ применяются лишь при рассмотрении исков об истребовании имущества, а не требований об обращении взыскания на предмет залога. В последнем случае отношения сторон подлежат регулированию нормами параграфа 3 главы 23 ГК РФ.20
Таким образом, можно выразить надежду на то, что в судебной практике определился единообразный подход к рассматриваемой проблеме, с которым, безусловно, следует согласиться. В то же время дискуссии о сохранении права залога при переходе имущества, находящегося в залоге к приобретателю, не осведомленному об этом обременении, продолжаются в юридической литературе. Неудивительно, что норма пункта 1 статьи 353 ГК РФ, которая не освобождает добросовестного приобретателя заложенного имущества от обременения в виде залога, явилась объектом обжалования в КС РФ.
На сегодняшний день КС РФ по рассматриваемому предмету вынесены Определения от 17.07.2007 № 588-О-О, от 20.03.2007 № 215-О-О, от 15.04.2008 № 319-О-О, от 15.04.2008 № 323-О-О. Во всех случаях жалобы были вызваны обращением взыскания на автомобиль, приобретенный за счет полученного от банка кредита и находящийся в залоге у банка. Суды общей юрисдикции признали обращение взыскания на заложенное имущество законным.21
При обращении в КС РФ основной довод заявителей сводился к тому, что на добросовестного приобретателя, приобретшего обремененное залогом имущество, должны распространяться гарантии, предоставляемые статьей 302 ГК РФ. Так, в Определении от 17.07.2007 № 588-О-О суд указал, что заявитель фактически ставит вопрос о возможности применения к спорным правоотношениям, связанным с неправомерным отчуждением имущества, находящегося в залоге, положений статьи 302 ГК РФ, касающихся истребования имущества от добросовестного приобретателя, с учетом правовой позиции, сформулированной КС РФ в Постановлении от 21.04.2003 № 6-П, и, таким образом, как о необходимости закрепления приоритета в защите прав покупателя транспортного средства, которому не было и не могло быть известно о существовании права залога на него в момент приобретения, так и о предотвращении возможного обращения взыскания на спорное имущество по требованию залогодержателя.22
В противном случае, по мнению заявителей, возникает не отвечающий конституционным принципам дисбаланс прав: в сходных ситуациях права лиц, не являющихся собственниками, подлежат правовой защите, а права собственников (приобретателей имущества, находящегося в залоге) не защищаются. Между тем говорить о нарушении конституционного принципа равенства всех перед законом не приходится, поскольку существующие различия в правовом положении этих лиц объективно обусловлены. Очевидно различие между истребованием собственником своего имущества из чужого незаконного владения при помощи виндикационного механизма и обращением взыскания на заложенное имущество. В последнем случае законность владения и титул приобретателя имущества не оспаривается (судебная практика преимущественно исходит из того, что отчуждение предмета залога без разрешения залогодержателя, когда такое разрешение необходимо, не влечет недействительности как сделки по отчуждению имущества, так и перехода права на него). В этом кроется и принципиальное различие между рассматриваемыми ситуациями.23
При добросовестном приобретении в смысле статьи 302 ГК РФ нет места правопреемству, которое необходимо для того, чтобы право нового собственника существовало с теми же обременениями (залог, аренда), что и право "предшествующего" собственника. Напротив, при приобретении заложенного имущества речь идет о производном приобретении права, при котором в силу принципа "Никто не может передать другому больше прав, чем имеет сам (Nemo dat quod non habet)" право собственности переходит к приобретателю со всеми обременениями, в том числе и обременением залогом. В силу этого "механическое" распространение на отношения по обращению взыскания на заложенное имущество норм, гарантирующих интересы добросовестного приобретателя при виндикации, невозможно.24
В обращениях в Конституционный Суд РФ порой подчеркивается, что существующее положение "дестабилизирует гражданский оборот, подрывает доверие его участников друг к другу". Случаи, "когда в противоречие с требованиями закона владеющий предметом залога залогодатель отчуждает имущество покупателю, который не знает и объективно не может знать о наличии обременения права на отчуждаемую вещь, вызваны допущением отечественным законодателем оставления движимой вещи во владении залогодателя (в отличие от некоторых иностранных правопорядков, например § 1205 ГГУ)". Как бы то ни было, право на движимую вещь может быть заложено без передачи самой вещи во владение залогодержателя и без государственной регистрации этого обременения. В таких условиях без свойства следования (выражающегося в том, что переход права на заложенное имущество не влечет прекращение залога, а продолжает обременять право собственности) предмет залога либо нельзя оставлять у залогодателя, либо он просто не будет выполнять своих функций.25
Говорить же о значимости института залога не только для обеспечения интересов кредиторов в отдельных обязательствах, но и для всей экономической системы излишне. Статья 33 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. № 395-1 "О банках и банковской деятельности" называет залог в качестве одного из основных способов обеспечения возвратности предоставляемых банками кредитов, то есть в конечном итоге самой способности банков выдавать кредиты.26 В таких условиях "отказать в защите интересов залогодержателя. в современных условиях хозяйствования было бы неразумным. Последнее скорее нанесло бы удар по доступности кредита, что является вредным, особенно с макроэкономических позиций". С учетом этого КС РФ в Определении от 15.04.2008 № 319-О-О отметил, что сохранение залога при переходе права на заложенное имущество к другому лицу, установленное статьей 353 ГК РФ, составляет конституирующий элемент этого института, без которого залог не может выполнять свои функции обеспечения кредита, в том числе и публично значимые.
В итоге позиция Конституционного Суда РФ по обозначенному вопросу заключается в том, что рассматриваемые в системной взаимосвязи со статьей 346 ГК РФ, предписывающей, что залогодатель вправе отчуждать предмет залога только с согласия залогодержателя, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога, статьей 460 ГК РФ, предусматривающей обязанность продавца передать товар свободным от прав третьих лиц, статьей 461 ГК РФ, устанавливающей ответственность продавца в случае изъятия товара у покупателя, положения статьи 353 ГК РФ не нарушают интересов заявителя, который при этом не лишен возможности прибегнуть к иным средствам защиты своих прав.27
Разумеется, свойство следования залога движимой вещи при сохранении владения залогодателем увеличивает риски покупателей; "приемлемым выходом из положения... является введение системы регистрации непосессорного обеспечения, как это делается в современном законодательстве ряда стран (Норвегия, Словакия, Испания, Новая Зеландия и др.). С учетом стремительно развивающихся информационных и коммуникационных технологий, их доступности, особенно в коммерческом секторе оборота, существования технического и иного учета отдельных видов объектов данное направление развития отечественного законодательства выглядит вполне перспективным". Надо полагать, что не только законодатель, но и сами банки могли бы пойти навстречу как устойчивости оборота, так и самим себе, создав общедоступную электронную базу данных об автомобилях, находящихся в залоге (без данных о залогодателях).
Поскольку иск о признании права служит средством устранения неопределенности в принадлежности права на имущество, то наличие либо отсутствие фигуры добросовестного приобретателя спорного имущества является определяющим при рассмотрении указанного требования, так как и ГК РФ, и названным постановлением осуществляется защита интересов добросовестного приобретателя». Как видим, в приведенном постановлении кассационная инстанция прямо указала на то, что у добросовестного приобретателя возникло право собственности.
Для полноты картины нелишним будет привести пример иного подхода к титулу добросовестного приобретателя — постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 02.07.03 № КГ-А40/4141-03 . Содержание его таково. ООО обратилось с иском о признании права собственности на часть здания на том основании, что оно является добросовестным приобретателем этого имущества, что было установлено судом, рассматривавшим иск о виндикации спорного имущества у ООО. 28
Решением суда первой инстанции, подтвержденным постановлением апелляционной, иск был удовлетворен. Суды обеих инстанций сослались на упоминавшийся пункт 25 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25.02.98 № 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав».29
Кассационная инстанция отменила решение и постановление, указав на следующее. Такое основание приобретения права собственности, как добросовестное приобретение имущества, статьей 218 ГК РФ не предусмотрено. Право собственности не может быть признано за незаконным владельцем независимо от его добросовестности, поскольку незаконное владение — это обладание имуществом без надлежащего правового основания либо по порочному основанию.
Приведенные примеры свидетельствуют о том, что суды часто расценивают невозможность виндикации как основание перехода права собственности к добросовестному приобретателю. В других случаях отказ в иске о признании права собственности основывается на отождествлении виндикации (иска о присуждении) и установительного иска. Можно предположить, что в подобных случаях суды, не ссылаясь в обоснование решения на то, что добросовестный приобретатель стал собственником, его таковым и не считают. Однако отказ в иске о признании права на том основании, что закон предписывает отказывать в виндикации, вряд ли можно считать обоснованным. Кроме того, с учетом упоминавшейся позиции Конституционного Суда подобный полный отказ собственнику в какой-либо судебной защите можно тоже считать неконституционным. В результате оба подхода не основаны на нормах позитивного права. В то же время нельзя не признать, что суды подобным образом пытаются устранить явную недоработку законодателей (а точнее, разработчиков Гражданского кодекса), которым необходимо прислушаться к голосу практики.
В качестве иллюстрации к подобному случаю, когда формально собственник сохраняет титул, но не может ни защитить, ни реализовать свое право, можно привести позицию Европейского Суда по правам человека. В постановлении по делу Папамихалопулос против Греции (24.06.93) ЕСПЧ отметил, что «ситуация, при которой собственник, сохраняя титул, фактически не может ни пользоваться, ни владеть, ни распоряжаться своей собственностью, де-факто является лишением права собственности». Поэтому, похоже, что с точки зрения ЕСПЧ законодательный отказ в виндикации должен означать прекращение права собственности у лица, которому отказано в истребовании имущества.30
Если наметившаяся тенденция сохранится, можно будет констатировать, что судебная практика de facto уже дополнила гражданское законодательство новым основанием приобретения права собственности. Тем проще должно быть законодателю внести соответствующие изменения в позитивное право. Вмешательство законодателя в этот процесс представляется необходимым, поскольку российская специфика такова, что ширма «добросовестного приобретения» может быть использована для легализации незаконно изъятого у собственника имущества, а потому вопрос требует весьма тщательной проработки на уровне закона.
Добросовестный приобретатель не наделен правом обратиться в суд с иском о признании права собственности или с иском о признании его добросовестным приобретателем, поскольку, в силу сложившейся правовой конструкции, добросовестный приобретатель может быть исключительно ответчиком по виндикационному или реституционному иску. Право собственности он может приобрести только в случае отказа в этих исках. Поэтому защита владения добросовестного приобретателя осуществляется не путем признания права, а путем ограничения виндикации и реституции. Однако не всегда права такого приобретателя могут быть защищены.
На основании ст.302 ГК РФ можно выделить случаи, когда собственник может истребовать имущество:
Вещь выбыла из владения собственника помимо его воли;
Вещь приобретена безвозмездно;
Приобретатель знал или должен был знать, что отчуждатель не управомочен.31
Существенное значение имеет тот факт, что собственник должен передать имущество неуправомоченному отчуждателю по своей воле. Если виндикационный иск заявлен собственником, который в свое время произвел отчуждение имущества по недействительной сделке, то имущество не может быть истребовано от добросовестного приобретателя, поскольку отчуждение имущества происходило по воле собственника, хотя и по недействительной сделке. В то же время если имущество выбыло из владения без воли собственника, то он вправе требовать неограниченной виндикации.
Вещь считается выбывшей из владения собственника помимо его воли, если она была потеряна, похищена у него, либо выбыла иным образом. В теории, главным образом, споры возникают по поводу понятия « хищение». Это понятие в основном уголовно-правовое. УК РФ предусматривает пять форм хищения: кража, грабеж, разбой, мошенничество, растрата и присвоение.32 Считается, что понятие «хищение», применяемое в УК, шире «хищения», о котором говорится в ГК. В частности, сюда не относят присвоение и растрату. Обоснованно исключение из этого понятия растраты и присвоения, т.к. в этих случаях собственник растраченных или присвоенных вещей по своей воле вверяет их виновному. Однако мошенничество тоже должно учитываться. Поскольку здесь вещь отчуждается в связи с обманом со стороны мошенника, т.е. против воли собственника. Он не может нести ответственность за то, что не обладает достаточной проницательностью, чтобы понять обман. Отсутствие такой проницательности – объективное, а не субъективное явление, поэтому не может быть поставлено в вину собственнику. Ст.302 ГК РФ предусматривает иные пути выбытия имущества помимо воли собственника, к ним можно отнести как отдельные виды преступлений, не считающихся хищением (например, вымогательство), так и правомерные действия, например, случаи вынужденной поклажи, поскольку здесь лицо передает вещь на хранение в чрезвычайных условиях, вынужденно, поэтому его нельзя обвинить в неосторожном выборе контрагента.33
Виндицировать имущество невозможно только у возмездного приобретателя. Безвозмездный приобретатель не обладает защитой от виндикационного иска. Е.А. Суханов объясняет данное ограничение тем, что изъятие имущества у безвозмездного приобретателя не нанесет ему имущественных убытков.34
Установленная в п.3 ст.10 ГК РФ презумпция добросовестности, предполагает соответственно, что недобросовестность приобретателя должен доказывать истец. Достаточно, если приобретатель опровергнет предъявленные другой стороной доказательства, что он является приобретателем недобросовестным, то есть знал, что приобретает имущество у лица, не имеющего право его отчуждать, или должен был знать, не прояви грубую небрежность. Однако встречается иная позиция, по которой считается, что существование презумпции добросовестности приобретателя предполагает существование лица, на котором лежит бремя опровержения этой презумпции. Таким лицом может быть только истец, собственник вещи, который зачастую не располагает и не может располагать никакими данными о способе и об условиях приобретения вещи ответчиком. Напротив, ответчик располагает необходимыми данными. Поэтому обстоятельствам рассматриваемого иска соответствует противоположная презумпция. Бремя доказывания своей добросовестности лежит на приобретателе вещи.
На сегодняшний день спор относительно возможности возникновения у добросовестного приобретателя права собственности на спорное имущество в случае отказа в виндикационном иске его собственнику является особенно острым. Обусловлено это тем, что в Гражданском кодексе Российской Федерации нет указания, каким образом приобретается право собственности добросовестным приобретателем. Ст. 218 ГК РФ прямо не предусмотрено приобретение права собственности добросовестным приобретателем от неуправомоченного отчуждателя, как и ст. 235 ГК РФ не предусмотрено соответствующего основания для прекращения права собственности.35
Проблема усугубляется тем, что в Гражданском кодексе Российской Федерации (ст. 234) появился отсутствовавший ранее институт приобретательной давности, веденный впервые Основами гражданского законодательства Союза ССР и республик от 31 мая 1991 г. (ст. 50).
Ст. 234 ГК РФ устанавливает особенности применения срока приобретательной давности к тем владельцам, у которых вещь могла быть отобрана в порядке виндикации и не упоминает о случаях, когда виндикационный иск не подлежит удовлетворению.
Таким образом, возникла неопределенность в отношении правового режима вещи, которая не может быть истребована собственником. Что происходит при отказе в иске: либо начинает течь срок приобретательной давности, либо приобретатель становится собственником?
В связи с этим проявилось отрицательное отношение к самой возможности возникновения права собственности добросовестного приобретателя по основаниям, установленным ст. 302 ГК РФ.36
Ярким сторонником этой позиции является К.И. Скловский, который считает институт приобретательной давности единственным возможным основанием для приобретения добросовестным приобретателем права собственности на вещь в случае недействительности отчуждательной сделки.
Его аргументация заключается в том, что приобретение права собственности добросовестным приобретателем от неуправомоченного отчуждателя по основаниям ст. 302 ГК РФ не закреплено законодательно. На примере анализа норм Германского гражданского уложения 1896 г. (§§ 932, 986 - 994) Скловский К.И. делает вывод относительно объективного возникновения права собственности у добросовестного приобретателя в момент приобретения, поэтому норма ст. 302 ГК РФ об ограничении виндикации от добросовестного приобретателя "не подтверждает, а скорее опровергает допущение, что этот же приобретатель уже стал собственником", поскольку собственнику не нужна защита от виндикации.37
"Получивший защиту от виндикации добросовестный приобретатель не становится собственником в отсутствие прямого указания закона, а продолжает владеть без титула, незаконно и, чтобы стать собственником, нуждается в приобретательной давности". В.А. Рахмилович в своей работе указал на безвыходность данной ситуации, если не согласиться с тем, что Гражданский кодекс признает добросовестного приобретателя собственником.38
Иначе его владение лишилось бы материально-правового основания и основывалось бы только на отказе в иске предыдущему собственнику, то есть на юридическом факте процессуального права. Имело бы тогда это владение защиту против других лиц, имеющих титул? Мог ли владелец распоряжаться вещью в данном случае? На эти вопросы нет однозначного ответа, что ставит добросовестных приобретателей и их контрагентов, а, следовательно, весь оборот в целом, в крайне неблагоприятное положение.
В связи с этим В.А. Рахмилович предложил дополнить п. 2 ст. 218 ГК РФ фразой: "Оно возникает у добросовестного приобретателя при наличии предусмотренных ст. 302 оснований для отклонений иска собственника" и дополнить п. 1 ст. 235 словами: "...в частности, когда имущество не может быть истребовано собственником по основаниям, предусмотренным ст. 302". Подобное изменение законодательства действительно устранило бы существующую неопределенность.
В.А. Рахмилович в своем предложении не учитывает различия оборота движимостей и недвижимостей, однако, несмотря на это, оно явно заслуживает внимания. Решение вопроса о разграничении сфер действия институтов приобретательной давности и добросовестного приобретения от неуправомоченного лица достигается и без вмешательства законодателя путем толкования действующего закона. Традиционно одним из условий возникновения у добросовестного приобретателя вещи права собственности является сделка, направленная на переход права собственности или на установление другого вещного или обязательственного права: необходима justus titulus, точнее мнимый (путативный) титул - titulus putativus.
Сделка должна соответствовать требованиям закона. Допускается только один порок - отсутствие права на отчуждение. Конечно, он ведет к ничтожности сделки в силу несоответствия требованиям статей 168, 209 ГК РФ, но в силу ст. 302 ГК РФ добросовестность приобретателя является средством легитимации приобретения, не допуская реституции или виндикации.39
Таким образом, суд, установив необходимый юридический состав, делает вывод о наличии у добросовестного приобретателя права собственности. Такое право принадлежит исключительно суду, который в силу закона и при определенных условиях имеет право на закрепление положения, созданного действиями, порой незаконными. Например, в соответствии с п. 3 ст. 171 ГК РФ в интересах гражданина, признанного недееспособным вследствие психического расстройства, совершенная им сделка может быть по требованию его опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде этого гражданина.
Поэтому основанный на германском праве вывод К.И. Скловского о возникновении права собственности у добросовестного приобретателя в момент приобретения не согласуется с правом российским, по которому право собственности добросовестного приобретателя возникает не объективно, а из судебного решения. Ст. 234 ГК РФ также рассчитана на применение к случаям, когда justus titulus имеет определенные пороки, то есть налицо тот же мнимый (путативный) титул.40
Также требуется добросовестность, также не подлежат приобретению по давности (узукапии) "вещи, владение которыми утрачено собственником вследствие кражи, насильственного отнятия, отчуждения со стороны malae fidei possesor, вымогательства". Отсюда видно, что институт приобретательной давности, возникший значительно ранее изучаемого вопроса о добросовестном приобретении вещи от неуправомоченного лица, носит более общий по сравнению с последним характер и вполне может его подменить. Однако само наличие ст. 302 ГК РФ в российском гражданском законодательстве требует разграничения применения этих двух институтов.
Различие между ними, понимание которого способно устранить их конкуренцию, состоит в пороках, относящихся к основанию приобретения права, то есть к отчуждательной сделке. Если сделка имеет единственный порок в виде отсутствия права отчуждателя на продажу или иной вид отчуждения вещи, то применяется норма ст. 302 ГК РФ и приобретательная давность не имеет действия.41
В соответствии с постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 8 от 25 февраля 1998 г. «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав» отмечается: «Приобретатель должен доказать, что он приобрел имущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имеющего права на его отчуждение».42
В гражданском праве существует еще один спорный вопрос. Если виндикационный иск не подлежит удовлетворению на основании ст.302 ГК РФ: приобретатель является возмездным, добросовестным, а имущество выбыло из владения собственника по его воле, в этом случае собственник может подать иск на основании ст.166 (иск о применении последствий ничтожной сделки может быть подан любым заинтересованным лицом) и ст.168 ГК РФ, то добросовестный владелец лишится вещи в порядке двусторонней реституции, получив обратно уплаченную им цену. Причин этому может быть несколько. Если имущество выбыло из владения собственника по его воле, он боится отказа в иске по причине добросовестности приобретателя, и поэтому стремится обойти ограничения виндикации, установленные ст. 302 ГК РФ.
В.В. Витрянский, предлагая использовать для защиты собственника реституцию, так же указывал на эту проблему: «Данный подход представляется вполне приемлемым в случае, когда речь идет об одной сделке, совершенной лицом, не имеющем права отчуждать имущество (скажем, арендатором). Вопрос же о необходимости защиты законных интересов приобретателя возникает, как правило, в отношении третьих лиц, получающих имущество на основе последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок. Необходимо заметить, что в подобных ситуациях опасения, вызываемые широким применением собственником такого способа защиты, как признание всех совершенных сделок по отчуждению его имущества недействительными, представляются совершенно оправданными». Выходом из такого положения В.В. Витрянский считает признание недействительной только первой сделки по отчуждению чужого имущества, и, соответственно, признании действительными всех последующих сделок.43
Этот спор был разрешен Постановлением Конституционного Суда от 21.04.2003. В нем говорится, что статьи 167 и 302 ГК Российской Федерации, истолковываются и применяются судами общей юрисдикции неоднозначно, противоречиво, что приводит к коллизии конституционных прав, которые реализуются на их основе собственником и добросовестным приобретателем.44
Когда по возмездному договору имущество приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, собственник вправе обратиться в суд в порядке статьи 302 ГК Российской Федерации с иском об истребовании имущества из незаконного владения лица, приобретшего это имущество (виндикационный иск). Если же в такой ситуации собственником заявлен иск о признании сделки купли-продажи недействительной и о применении последствий ее недействительности в форме возврата переданного покупателю имущества, и при разрешении данного спора судом будет установлено, что покупатель является добросовестным приобретателем, в удовлетворении исковых требований в порядке статьи 167 ГК Российской Федерации должно быть отказано.
Поскольку виндикационный иск предъявляется при нарушении одновременно права владения, пользования и распоряжения, постольку виндикацией защищается право собственности в целом. Субъектом права обращения с иском о виндикации является собственник, который обязательно должен доказать своё право на истребуемое имущество. Так, ЖСК обратился в арбитражный суд с иском к КУИ Москвы о признании права собственности на нежилые помещения. Суть спора в следующем. ЖСК заявил, что при строительстве жилого дома за счёт собственных средств кооператива одновременно были построены спорные нежилые помещения. Однако спорные помещения решением комиссии исполкома Моссовета были закреплены за Управлением бытового и коммунального обслуживания. ЖСК, ссылаясь на факт строительства помещений за счёт собственных средств, просил суд признать право собственности. Решением суда первой инстанции требования истца удовлетворены, а постановлением апелляционного суда решение оставлено без изменения. Истец не представил необходимых доказательств строительства спорных помещений за счёт его средств, а, следовательно, своего права собственности. Соответственно, ЖСК не обладало правом обращения в суд с виндикационным иском. 45
Объектом виндикации выступает всегда индивидуально-определённая вещь, сохранившаяся в натуре. Содержание виндикации составляет требование о восстановлении владения вещью, а не о замене ее другой вещью, того же рода и качества, следовательно, виндикационный иск нельзя предъявлять в отношении вещей, определенных только родовыми признаками или не сохранившихся в натуре (например, в случае, если строение капитально перестроено новым владельцем и стало практически новым объектом недвижимости). Кроме того, по своей сущности виндикация представляет собой требование о восстановлении владения собственника вещью выбывшей из его господства, а не требование замены этой вещи другим имуществом. Если имущество уничтожено, собственник не вправе требовать его возврата.
ЗАО обратилось в арбитражный суд с иском к ООО Департаменту муниципальных ресурсов мэрии Краснодара об истребовании из чужого незаконного владения нежилых помещений. Решением суда первой инстанции спорные помещения передавались ЗАО, а последнее обязывалось перечислить на счёт ООО затраты по их реконструкции. Постановлением апелляционной инстанции решение отменено, в иске отказано. Федеральный арбитражный суд Северо-Кавказского округа, рассмотрев кассационную жалобу ЗАО, не нашёл оснований для её удовлетворения. При этом суд исходил из следующего. За время пользования спорными помещениями ООО произвело их реконструкцию. В результате произведённых ООО работ снята аварийность зданий, изменилась их конструктивная схема, изменилась этажность и увеличилась полезная площадь, от прежних строений остались только фундаменты, несущие стены и междуэтажные перекрытия. Поскольку в спорном имуществе произведены существенные улучшения, радикально изменившие его индивидуально-определённые признаки и сделавшие его практически новой вещью, требования истца об истребовании спорных помещений из чужого незаконного владения не могли быть удовлетворены. 46
В судебной практике встречаются случаи правомерного предъявления собственниками требований об истребовании объектов недвижимого имущества из чужого незаконного владения. Так, например, Центробанк РФ в лице ГУ ЦБ РФ по Свердловской области обратился в арбитражный суд с иском к ОАО об истребовании здания из незаконного владения. Решением суда требования удовлетворены. Постановлением апелляционной инстанции того же суда решение отменено, в удовлетворении иска отказано. При проверке законности решения и постановления суд кассационной инстанции указал следующее. В ходе разбирательства установлено, что ЦБ РФ является собственником спорного имущества, а ОАО пользовалось зданием без правовых оснований. При этом апелляционная и кассационная судебные инстанции сочли, что требование о виндикации имущества истцом было заявлено правомерно.47
По общему правилу при незаконном выходе недвижимого имущества из владения собственника оно подлежит возврату не владеющему собственнику. Исключение из этого принципа устанавливается, когда кроме интересов собственника имеется интерес добросовестного приобретателя, и законодатель отдаёт ему предпочтение. Конституционные принципы свободы экономической деятельности и свободы перемещения товаров, услуг и финансовых средств предполагают наличие надлежащих гарантий стабильности, предсказуемости надёжности гражданского оборота, которые не противоречили бы индивидуальным, коллективным и публичным правам и законным интересам его участников.
В настоящее время владение добросовестного приобретателя защищается от посягательства третьих лиц в силу п. 2 ст. 234 ГК РФ, но такое владение не защищается от собственника. Поэтому, если собственник понимает, что не может истребовать имущество в силу ограничений ст. 302, но все-таки каким-либо путем завладевает имуществом, ссылаясь, скажем, на самозащиту своего права, то у добросовестного приобретателя нет никаких средств защиты против таких самоуправных действий собственника.
Таким образом, то, что собственник не в силах сделать правовым способом в силу известных ограничений, то, в настоящее время, без полноценной владельческой защиты, он может добиться внеправовыми способами. Например, собственник, не имея возможности истребовать проданную неуправомоченным лицом квартиру, просто врезает в двери новые замки и не допускает туда добросовестного приобретателя, у которого в данном случае нет предусмотренной законом защиты против таких действий собственника. Ситуация усугубляется тем, что формулировка ст. 14 ГК РФ довольно-таки обтекаема и не позволяет разграничить действительно самозащиту права от самоуправства. Если же все же собственник самоуправно захватил свое имущество в обход ограничений ст. 302 ГК РФ, то у суда нет основания вернуть вещь приобретателю, ведь собственник еще не лишился своего права, а приобретатель еще не приобрел его, и у него нет защиты по ст. 234 ГК РФ против собственника.
Действующие законодательства и современная наука гражданского права с почти полным единодушием отвергают римский принцип абсолютной (строгой) виндикации и его следствие - недопущение непосредственного приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя. Лишь некоторые второстепенные законодательства (Дании, Норвегии, Португалии и некоторых южноамериканских государств) остаются в основном на романистических позициях.48
Голоса противников добросовестного приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя (Менгера, Соколовского, Биндинга) остаются изолированными от господствующего мнения в литературе вопроса. Последнее характеризуется вполне положительным отношением к изучаемому способу приобретения права собственности, независимо от различия в исходных положениях отдельных авторов. Равным образом в стороне от господствующего мнения остаются взгляды немногочисленных сторонников неограниченной защиты добросовестного приобретателя в ущерб собственнику, незаконно лишившемуся своей вещи. Из них, несомненно, выделяются по глубине своей аргументации А. Кобан и И.Н. Трепицын. Однако их стремление найти единое и последовательное решение вопроса, исходя из общих аргументов в пользу допущения добросовестного приобретения от неуправомоченного отчуждателя, приводит их к игнорированию противостоящих интересов собственника и добросовестного приобретателя, требующих компромиссного разрешения вопроса. В поисках этого компромиссного решения вопроса многие авторы (Петражицкий, Эренберг, Тур, Демог, Эртман и др.) разграничивают и в известной мере согласовывают противостоящие интересы собственника и добросовестного приобретателя от неуправомоченного отчуждателя. Решение этой проблемы приводит к разграничению статической и динамической безопасности собственника (Демог, Эртман), обеспеченности права и обеспеченности оборота (Эренберг, Тур). 49
В результате достигается до известной степени согласование интересов собственника и добросовестного приобретателя. Сегодняшний приобретатель, заинтересованный в прочности своего приобретения, с момента завершения этого приобретения является в свою очередь тем собственником, который заинтересован в том, чтобы его право собственности не могло быть им утрачено помимо его воли. Вместе с тем тот же собственник в дальнейшем может быть заинтересован в облегчении ему возможности отчуждения той же вещи, а через это и в обеспечении прочности прав нового приобретателя.
Глава 2. Особенности защиты прав добросовестных приобретателей недвижимого и движимого имущества
2.1. Защита прав добросовестного приобретателя недвижимых вещей
Количество судебных дел о признании сделок с жилыми помещениями недействительными составляет большой процент в судах. Основания для признания сделки недействительной могут быть различные. Рассмотрим правовые последствия подобной ситуации для сторон сделки.
Допустим, купили квартиру. После того как сделка была зарегистрирована, некто заявляет, что продажа была осуществлена незаконно. Тот, кто продал вам жилое помещение, не имел права этого делать. Подобное возможно, если, например, квартира являлась совместной собственностью супругов, но один из них не получил нотариального согласия другого на продажу объекта. В соответствии с Семейным кодексом РФ сделка считается недействительной.
Последствием сделки, которая признана недействительной, является двусторонняя реституция. То есть каждая из сторон обязана возвратить другой полученное по сделке имущество, а в случае, если сделать это нельзя — возместить его стоимость в деньгах. В описанной выше ситуации собственник вправе истребовать свою квартиру из чужого незаконного владения. Но так происходит не всегда. Возможность получить обратно свое имущество зависит от того, добросовестным или недобросовестным являлся приобретатель.50
Недвижимое имущество признается принадлежащим добросовестному приобретателю на праве собственности с момента государственной регистрации, за исключением случаев, когда собственник вправе истребовать такое имущество от добросовестного приобретателя.
В частности, применить общие положения о недействительности сделок и истребовать имущество у добросовестного приобретателя можно, если такое имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, а также, если похищено или выбыло из их владения иным путем помимо их воли. В этом случае тоже применяются положения Гражданского кодекса о двойной реституции.
В других случаях имущество не может быть истребовано собственником у добросовестного приобретателя. При истребовании имущества от добросовестного приобретателя он имеет право на возмещение своих затрат и может оставить за собой произведенные им улучшения недвижимого имущества (в случае, если они могут быть отделены без повреждения объекта) или потребовать возмещения понесенных затрат на улучшение (например, стоимость ремонта). При этом величина такого возмещения не должна превышать стоимость самой квартиры или дома.
Добросовестный приобретатель вправе требовать взыскания средств, потраченных на приобретение недвижимого имущества, от продавца, не имеющего права распоряжаться этим имуществом. Закон «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним» дополнен ст. 31.1. Согласно новой статье, собственник жилого помещения, который не получает свою недвижимость от добросовестного приобретателя, а также добросовестный приобретатель, от которого истребовано жилое помещение, имеют право на разовую компенсацию за счет федеральной казны.51
Компенсация выплачивается в случае, если по не зависящим от собственника или добросовестного приобретателя причинам взыскание по исполнительному документу суда не производилось в течение одного года с начала срока для предъявления этого документа к исполнению. Другими словами, если собственник имущества подал исковое заявление об истребовании своего имущества у приобретателя и суд вынес решение в его пользу, но такое решение не исполняется, то собственник вправе рассчитывать на компенсацию. То же самое касается и добросовестного приобретателя. Размер компенсации определяется исходя из суммы, составляющей реальный ущерб, но не может превышать 1 млн. руб.
В ситуациях, подобных той квартиры будут оставаться за их приобретателями (если им удастся доказать свою добросовестность), а пострадавшему останется предъявлять претензии продавцам, получившим деньги за проданное с нарушением закона имущество. Если приобретатель недобросовестный, то в любом случае применяются общие правила о последствиях недействительной сделки.
В соответствии с практикой арбитражных судов судебная защита прав добросовестного приобретателя осуществляется в соответствии с тем правовым регулированием данного гражданского правового института, который существует в действующем российском законодательстве, исходя из тех принципов, на которых базируется этот институт добросовестного приобретателя. 52
Во-первых, Конституция Российской Федерации, определяя основы конституционного строя, устанавливает, что "в Российской Федерации признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности" (п. 2 ст. 8).53 Гражданский кодекс Российской Федерации, также как одно из основных начал гражданского законодательства называет неприкосновенность собственности (п. 1 ст. 1 ГК РФ). Правило ст. 301 ГК РФ, закрепляя право собственника истребовать свое имущества из чужого незаконного владения, служит реализации на практике принципа защиты права собственника, с другой стороны нормы статьи 302 ГК РФ, защищающие права добросовестного приобретателя имущества, напротив, представляют собой допускаемое законом ограничение прав собственника.54
Ведь защита прав добросовестного приобретателя неизбежно влечет за собой ущемление и нарушение прав собственника имущества. Поэтому предоставление добросовестному приобретателю такой защиты на законодательном уровне не может быть общим и абсолютным правилом, а является исключением из принципа защиты прав собственника.
Второй принцип заключается в том, что действующее гражданское законодательство использует единую конструкция добросовестного приобретателя имущества независимо от того, о каком - движимом или недвижимом имуществе идет речь. Сегодня в большей мере защищены права добросовестного приобретателя недвижимого имущества, чем приобретателя имущества движимого. Защищены эти права самой системой государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.55
Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25 февраля 1998 г. №8 предусматривает, что приобретатель должен доказать, что он приобрел имущество возмездно и что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение. Возложение на приобретателя имущества бремени доказывания, что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение, обусловлено тем, что в данном случае доказывается определенный факт: незнание и невозможность узнать о правах своего контрагента на имущество, - а не разумность и добросовестность действий приобретателя при осуществлении им своих прав. 56
Однако поскольку Федеральный закон "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", установил, что государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права и зарегистрированное право может быть оспорено только в судебном порядке (ч. 2 п. 1 ст. 2), то приобретателю, чтобы доказать свою добросовестность, достаточно доказать, что имущество приобретено им у лица, права которого на это имущество зарегистрированы в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее – ЕГРП). Так же приобретатель недвижимого имущества не обязан требовать от своего контрагента представления иных доказательств его прав на это имущество.57
Вместе с тем, как и любое другое доказательство, ссылка приобретателя на то, что имущество приобретено им у лица, чьи права на отчуждаемое имущество подтверждались записью в ЕГРП, не является неоспоримым доказательством его незнания или отсутствия у него возможности узнать о том, что данное лицо не имело права его отчуждать. Так, приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелись притязания третьих лиц, о которых покупателю было известно, и если эти притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными. (Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 25 февраля 1998 года №8 "О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", п. 24).58
О существовании спора о правах на недвижимое имущество может свидетельствовать наличие записи в ЕГРП об аресте имущества или записи о запретах совершать сделки с этим имуществом, которые были сделаны учреждением юстиции на основании соответствующих судебных актов о принятии данных мер по обеспечению исков. Доведение до сведения всех участников гражданского оборота информации об оспаривании зарегистрированных прав на недвижимое имущество, также обеспечивается реализацией правила, установленного п. 2 ст. 29 Закона о государственной регистрации прав: "В случаях, если права на недвижимое имущество оспариваются в судебном порядке, регистратор прав делает запись о том, что в отношении данных прав заявлено право требования со стороны конкретного лица".59
Значительно сложнее приобретателю доказать свою добросовестность в случае, если недвижимость была приобретена им у лица, чьи права на нее не были зарегистрированы в ЕГРП. Такие случаи многочисленны, т. к. Закон о государственной регистрации прав признал юридически действительными права на недвижимое имущество, возникшие до вступления указанного Закона в силу, и при отсутствии регистрации, введенной указанным Законом (ч. 1 п. 1 ст. 6). Государственная регистрация таких прав является обязательной только при совершении правообладателем после вступления в силу указанного Закона сделки с недвижимым имуществом, требующей государственной регистрации, а также при возникновении обременения (ограничения), требующего государственной регистрации (п. 2 ст. 6). Кроме того, в соответствии с Законом о государственной регистрации прав юридически действительной является та государственная регистрация прав, которая до вступления его в силу проводилась в отдельных субъектах Российской Федерации (ч. 2 п. 1 ст. 6). В этих случаях о добросовестности приобретателя недвижимости могут свидетельствовать документы о государственной регистрации права лица, у которого была приобретена недвижимость, выданные до вступления в силу указанного Закона, различные правоустанавливающие документы, подтверждающие права этого лица, иные документы, свидетельствующие о правах этого лица, а также о правах предыдущих собственников этой недвижимости.60
В постановлении от 25 февраля 1998 г. №8 Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ указал, что если судом отказано в удовлетворении требований собственника о возврате имущества, то в случае, когда право собственности подлежит государственной регистрации, решение суда является основанием для регистрации перехода права собственности к покупателю (п.25). Фактически Пленум признал, что отказ суда в удовлетворении иска собственника о виндикации недвижимого имущества является основанием возникновения права собственности добросовестного приобретателя на недвижимое имущество, которое может быть зарегистрировано в ЕГРП (если только оно не было зарегистрирован ранее) и прекращения права собственности собственника этого недвижимого имущества. ГК РФ в ст. 234 устанавливает, что право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации.61
Если добросовестный приобретатель должен доказать, что, приобретая имущество, он не знал и не мог знать, что лицо, отчуждавшее это имущество, не имело права этого делать, то лицо, предъявляющее к добросовестному приобретателю виндикационный иск, должно доказать, что оно является собственником этого имущества. Не владелец должен доказывать свое право собственности на вещи, находящиеся в его руках, а истец, домогающийся изъятия данных вещей из его владения, и пока истец своего право собственности не докажет, позиция владельца как ответчика, сильна тем, что ему нет надобности приводить доводы в подтверждение своего права, а достаточно отразить доводы, приводимые истцом в пользу его права.62
На специальной международной конференции "Развитие рынка недвижимости «Создание системы защиты прав добросовестного приобретателя недвижимого имущества в России», проходившей в Москве с 5 по 6 февраля 2002 года было высказано мнение о необходимости кардинально изменить содержание ст. 302 ГК РФ: "Предлагается расширить перечень случаев ограничения виндикации в отношении добросовестного приобретателя недвижимого имущества. С этой целью предусмотреть, что в случае возмездного приобретения недвижимого имущества добросовестным приобретателем недвижимого имущества виндикация не допускается, а возмещение бывшему собственнику ущерба, причиненного действиями третьих лиц, производится в соответствии с системой государственного гарантирования".
Напротив, в одном из комментариев к Гражданскому кодексу Российской Федерации отмечается, что статья 302 ГК РФ необоснованно лишает собственника недвижимого имущества права истребовать его у добросовестного приобретателя. Статья 302 ГК РФ не проводит различия между недвижимым и движимым имуществом: виндикация любой вещи является ограниченной в пользу добросовестного приобретателя вещи от неуправомоченного отчуждателя. В результате Россия оказалась едва ли не единственной страной, где собственник лишен права виндицировать свою недвижимость, если владельцем является добросовестный приобретатель. Это не является необходимым для создания условий, способствующих функционированию рынка недвижимости. Скорее наоборот. Ст. 302 ГК РФ на практике неизбежно приведет к негативным последствиям в этой сфере, что способно вызвать реакцию против самой идеи рынка недвижимости.63
"Возможность приобретения права от неуправомоченного лица в принципе не исчерпывается сферой права собственности...", и с этой позицией вполне можно согласиться. Права аренды, залога и другие (как вещные, так и обязательственные) могут приобретаться добросовестно при наличии условий, необходимых для возникновения у добросовестного приобретателя права собственности. В частности, необходимым является условие о передаче вещи во владение добросовестного приобретателя.
Здесь как раз и проявляется особенность добросовестного приобретения как института, созданного для движимых вещей. Например, вещь, на которую установлена ипотека, согласно императивным требованиям ст. 338 ГК РФ не передается залогодержателю. Таким образом, добросовестное приобретение права залога в этом случае является весьма сомнительным.
При подготовке Гражданского кодекса Российской Федерации были разработаны особые правила построения оборота недвижимости в России, но, к сожалению, правовым средствам для его защиты не было уделено достаточно внимания. В итоге положения о защите оборота недвижимости заимствуются из системы оборота движимостей, что нельзя признать правильным, так как в обороте недвижимого имущества острее ощущается необходимость более прочного обеспечения ограниченных прав на это имущество третьих лиц и прежде всего потому, что недвижимость может не находиться в их владении. Владение является внешней формой наличия права собственности. В частности, передачей владения переходит право собственности (ст. 223 ГК РФ), следовательно, лицо, владеющее вещью, предполагается ее собственником.64
Однако по общему правилу, принятому в цивилизованных странах, например в Германии, для системы оборота недвижимости данная функция владения не действует. Поскольку права на недвижимость подлежат государственной регистрации, то правообладателем недвижимой вещи предполагается лицо, чье право зарегистрировано. В случае совершения сделки с недвижимостью приобретатель вправе доверять записи в реестре так же, как и приобретатель движимой вещи может довериться факту владения отчуждателя.
Следовательно, необходим специальный способ защиты интересов добросовестного приобретателя недвижимости, которым является так называемый принцип публичной достоверности реестра прав на недвижимое имущество. Принцип публичной достоверности действует во множестве иностранных законодательств, где существует регистрация прав на недвижимость.
Итак, в отношении недвижимого имущества приобретатель, который положился на регистрационную запись, становится собственником и сохраняет свое право, несмотря на то, что запись не соответствовала действительности. Действительно, такие случаи возможны, но нельзя расширять список исключений из принципа публичной достоверности, хотя возможны и другие случаи, когда запись в реестре не соответствует действительности, например, недвижимое имущество акционерного общества отчуждено управляющей компанией, запись о переходе права собственности внесена в реестр, но арбитражный суд признал недействительным решение общего собрания акционеров о назначении управляющей компании.
Таким образом, запись в реестре не соответствует действительности, а вопрос защиты прав добросовестного приобретателя как никогда актуален. Случаев, когда запись в реестре не соответствует действительности, в арбитражной практике великое множество, и большинство из них - результат приватизации 90-х годов.65
Кроме этого, законодателю пришлось бы придумать немыслимое количество ограничений принципа публичной достоверности, что свело бы на нет все его достоинства. В настоящее время разработан проект Федерального закона о дополнении Гражданского кодекса Российской Федерации нижеприведенной статьей 234-1, положения которой вызывают немалый интерес:
"1. Лицо, у которого в соответствии со статьей 302 настоящего Кодекса не может быть истребовано движимое имущество, признается собственником такого имущества. Лицо, владеющее движимым имуществом на основании иного права, чем право собственности (добросовестный арендатор, залогодержатель и другие), вправе защищать свое владение на условиях, указанных в статье 302 настоящего Кодекса.
2. Право собственности на недвижимое имущество, приобретенное по возмездной сделке у лица, право собственности которого было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним, не подлежит оспариванию, если приобретатель являлся добросовестным.66
Приобретатель недвижимого имущества не считается добросовестным, если к моменту приобретения права собственности в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним внесена отметка об оспаривании права собственности отчуждателя, или, если будет доказано, что приобретатель знал о несоответствии действительности регистрационной записи о праве собственности отчуждателя.
Право собственности на недвижимое имущество, приобретенное добросовестным приобретателем, может быть оспорено в случаях, если отчуждатель был зарегистрирован в качестве собственника вследствие подлога, совершенного работниками органа, осуществляющего государственную регистрацию прав на недвижимое имущество, или другими лицами; либо такая запись была совершена вследствие насилия или угрозы в отношении как работника органа, осуществляющего государственную регистрацию прав на недвижимое имущество, так и действительного собственника. Лицо, которое по возмездной сделке приобрело иное право на недвижимое имущество, чем право собственности (добросовестный арендатор, залогодержатель и другие), также получает защиту на основании настоящего пункта".
Нельзя не признать, что предлагаемые положения о публичной достоверности реестра прав на недвижимость (п. 2) и о материально-правовых последствиях добросовестного приобретения движимой вещи (п. 1) во многом отвечают соображениям разумного построения защиты гражданского оборота, которые формулировались в науке отнюдь не случайно, обосновываясь многовековой юридической практикой.
Именно поэтому печальная судьба этого проекта вызывает особенную досаду.
После доработки в недрах думских комитетов ко второму чтению названное положение выразилось в следующем неожиданном виде:
"Недвижимое имущество признается принадлежащим добросовестному приобретателю (пункт 1 статьи 302) на праве собственности с момента указанной в настоящем пункте государственной регистрации, за исключением предусмотренных статьей 302 случаев, когда собственник вправе истребовать такое имущество от добросовестного приобретателя".67
Таким образом, необходимо ввести специальное основание для возникновения права собственности на объекты недвижимости, причем подходы к данной проблеме, выработанные мировой практикой, полностью игнорируются. Но что делать с движимым имуществом, для которого и создавался институт добросовестного приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя? Приобретать его по давности владения? Чем обоснован такой подход? Вопросов множество. Очевидно одно: введение такого правила принесет больше вреда, чем пользы.
2.2. Защита прав добросовестного приобретателя движимых вещей
Суть торгового оборота состоит в переходе товаров из одних рук в другие. Как правило, отчуждателями являются собственники или лица, управомоченные на их отчуждение. Но случается, что вещи отчуждаются сознательно или же несознательно неуправомоченными лицами.
С одной стороны, право собственности дает собственнику право виндикации и тогда его частный интерес будет вполне удовлетворен. Но, с другой стороны, при таком положении дел все приобретатели будут поставлены в весьма затруднительное положение. Товары в торговом обороте обращаются очень быстро, заниматься каждый раз исследованием вопроса о принадлежности приобретаемых товаров покупателю не выгодно и убыточно. Кроме того, такое исследование практически неосуществимо, имея в виду неформальность сделок о приобретении движимых вещей. Установление в этой области такого же формализма, как для недвижимости, гибельно для торгового оборота. При таких условиях нахождение вещи в руках отчуждателя является единственным основанием для добросовестного предположения, что он собственник и для вступления с ним в сделку.
Черепахин Б.Б., ссылаясь на Герберта Мейера, увязывает принцип публичности с теорией видимости права. Владение движимой вещью дает предположение в пользу материального права, легитимацию на него. Так как каждый может его распознать и знать, каждый должен его рассматривать как внешнюю форму обнаружения права, как факты, которые имеют в свою пользу видимость права. Пока эта видимость не сломлена, до тех пор правом должно считаться то, что кажется правом. Видимость имеет силу сделаться действительностью. Бывают случаи, когда власть внешних фактов сильнее внутренних, скрытого абстрактного права.68
Видимость права в отношении движимых вещей обеспечивается более естественным образом владением, то есть внешним фактическим господством, осуществляемым или непосредственно самим владельцам, или через другое лицо (так называемого посредника во владении, слугу для владения). Третьи лица, которые не имеют возможности распознать несоответствие видимости права действительно существующему праву, могут приобрести право собственности, залоговое право и т.п. через отчуждение или обременение со стороны мнимо управомоченного лица.
Например, лица, которые на момент приобретения транспортного средства не знали и не должны были знать о незаконности его ввоза на территорию Российской Федерации, не могут рассматриваться как ответственные за таможенное оформление соответствующих транспортных средств, включая уплату таможенных платежей – указано в решении Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2009 года.
Подобный прецедент является уже далеко не первым в правоприменительной практике, когда таможня настойчиво хочет отобрать машину у добросовестного приобретателя. Наиболее типичным основанием возникновения претензии со стороны таможни является банальная проверка документов автовладельца сотрудниками ГИБДД. По запросу в таможню ГИБДД может установить проходил или не проходил автомобиль процедуру растамаживания на территории РФ в соответствии с режимом «Выпуск для свободного обращения». Если ответ отрицательный - это начало больших проблем автовладельца. Это дает таможне основание обратиться с иском на взыскание неуплаченных таможенных платежей и возможного наложения ареста на автомобиль. 69
Однако, далеко не всегда удается установить обстоятельства ввоза автомобиля в страну, собственники автомобиля многократно меняются, нередки случаи утраты или уничтожения документы о постановке и снятии с регистрационного учета предшествующих владельцев. Текущий владелец - далеко не второй и не третий. А поэтому - добросовестный владелец не может рассматриваться как лицо, ответственное за ненадлежащее его таможенное оформление. Кроме того таможней не доказан сам факт перемещения транспортного средства на территорию Российской Федерации с нарушением действовавшего таможенного законодательства.
В случае отказа добровольно уплатить таможенные платежи таможня исходит из того, что в соответствии с пунктом 2 статьи 348 Таможенного кодекса Российской Федерации принудительное взыскание таможенных платежей производится за счет стоимости товаров, в отношении которых таможенные платежи не уплачены, а в силу пункта 5 статьи 352 Таможенного кодекса Российской Федерации обращение взыскания на такие товары производится независимо от того, в чьей собственности они находятся. Тем самым на автомобиль таможня налагает арест.70
В некоторых случаях автовладельцы, защищая свое конституционное право - права собственности, вынуждены пройти все судебные инстанции от территориального районного суда до Верховного суда РФ и затем вынуждены обращаться в Конституционный суд Российской Федерации.
Конституционный Суд РФ указал, что пункт 5 статьи 352 Таможенного кодекса РФ в системе действующего таможенного законодательства не может служить единственным (достаточным) основанием для обращения взыскания на транспортное средство, в отношении которого не уплачены таможенные платежи, и тем самым для принудительного изъятия такого имущества у его собственника. Применение предписания пункта 5 статьи 352 Таможенного кодекса РФ без учета положений Таможенного кодекса РФ о лицах, ответственных за уплату таможенных пошлин (статья 320), не отвечало бы его конституционно-правовому смыслу в системе норм, регулирующих таможенные правоотношения.71
Конституционный Суд РФ определил, что пункт 5 статьи 352 Таможенного кодекса РФ в системе действующего правового регулирования не предполагает обращение взыскания на транспортное средство в счет уплаты таможенных платежей в случаях, когда известен собственник данного транспортного средства и надлежащим образом не подтверждено, что это лицо, приобретшее в собственность незаконно ввезенное транспортное средство, в момент его приобретения знало или должно было знать о незаконности ввоза. 72
Если таможня не может доказать, что человек сознательно приобрел нерастаможенное авто – соответственно не в праве требовать от него ни машину, ни деньги. Регулирование сферы таможенных отношений распространяется на субъектов таможенных правоотношений, т.е. прежде всего на лиц, на которых непосредственно возложена обязанность по прохождению таможенного оформления товаров и транспортных средств, включая уплату таможенных платежей. Оно подлежит применению, как это непосредственно вытекает из содержания, с учетом предусмотренного в Таможенном кодексе Российской Федерации специального правового регулирования порядка и условий пользования и распоряжения соответствующими транспортными средствами.
Такое регулирование закреплено, в частности, в пункте 4 его статьи 320, в соответствии с которым при незаконном перемещении товаров и транспортных средств через таможенную границу ответственность за уплату таможенных пошлин, налогов несут лица, незаконно перемещающие товары и транспортные средства, лица, участвующие в незаконном перемещении, если они знали или должны были знать о незаконности такого перемещения, а при ввозе - также лица, которые приобрели в собственность или во владение незаконно ввезенные товары и транспортные средства, если в момент приобретения они знали или должны были знать о незаконности ввоза, что надлежащим образом подтверждено в порядке, установленном законодательством Российской Федерации; указанные лица несут такую же ответственность за уплату таможенных пошлин, налогов, как если бы они выступали в качестве декларанта незаконно вывозимых и незаконно ввезенных товаров.73
Из этого вытекает, что лица, которые на момент приобретения транспортного средства не знали и не должны были знать о незаконности его ввоза на территорию Российской Федерации, не могут рассматриваться как ответственные за таможенное оформление соответствующих транспортных средств, включая уплату таможенных платежей, поскольку на момент ввоза на территорию Российской Федерации не состояли в каких-либо отношениях по поводу указанных транспортных средств.
Вышеуказанное взаимосвязано положениям Определения Конституционного Суда РФ от 19.05.2009 № 487-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб граждан Петросянца Роберта Араратовича и Хисамиевой Эльмиры Рафаилевны на нарушение их конституционных прав частью первой статьи 131 Таможенного кодекса Российской Федерации", которым Конституционный суд фактически запретил ГИБДД снимать с учета нерастаможенные машины. 74
В отношении движимых вещей опасность лишиться таким путем своей вещи создается для собственника, если он сам выпустил вещь из своих рук и доверил ее другому лицу, создав по собственной воле и на собственный риск несовпадение права и видимости права.
Покровский так же придерживается схожего мнения, говоря об усвоении российским гражданским правом немецкого принципа «Hand muss Hand wahren» для оборота на движимости и установление института поземельных книг для оборота на недвижимости, т.к. это необходимо для обеспечения прочности гражданского оборота путем узаконения доверия к внешним фактам. В обороте на движимость все третьи лица вправе доверять факту нахождения вещи в чьих-либо руках, вправе считать владельца собственником. Если все указанные нормы иногда как бы приносят принцип собственности в жертву принципу безопасности оборота, то не следует упускать из виду, что эта безопасность оборота в свою очередь повышает ценность права собственности и таким образом идет ему же на пользу.75
Категория добросовестности приобретателя подлежит применению при рассмотрении споров по виндикационным искам и по искам о признании недействительными сделок и возврате имущества, переданного покупателю, если объектом таких споров выступают индивидуально-определённые вещи (сохранившиеся в натуре), чему свидетельствует употребление в п.1 ст.302 ГК РФ термина «это имущество». Поэтому п.3 ст.302 ГК РФ закрепляет правило, согласно которому деньги, а также ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя. Однако, установленный п. 3 ст. 302 ГК РФ запрет на виндикацию от добросовестного приобретателя денег и ценных бумаг на предъявителя не может быть в букваль ном смысле истолкован как возникновение собственности на эти вещи у приобретателя, хотя в практическом плане есть ос нования приравнять в этом случае позицию приобретателя с положением собственника. Но законодатель явно обошёл вниманием иные вещи, определённые родовыми признаками, т.к. это весьма условно. То есть, любая конкретизация той или иной группы родовых вещей приводит к их правовой индивидуализации. Потому, в зависимости от конкретной ситуации одни и те же вещи, являющиеся в силу своих естественных свойств родовыми, могут быть отнесены к родовым или индивидуально-определённым. Соответственно, будет определена и возможность истребования имущества у добросовестного приобретателя.
Решение суда, которым собственнику отказано в иске об истребовании недвижимого имущества, влечет за собой возникновение у добросовестного приобретателя права собственности на это имущество. Однако данное правило действует только в отношении недвижимости и не распространяется на движимые вещи, право собственности на которые может возникнуть у добросовестного приобретателя только в силу приобретательной давности (ст. 234 ГК РФ), несмотря на незаконность получения вещи. Согласно данной статье лицо, не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество.76
Однако существуют движимые вещи, подлежащее государственной регистрации, в таком случае право собственности возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации.
Скловский подмечает, что недобросовестный приобретатель как бы добросовестно, открыто и непрерывно не владел имуществом, не приобретает его в силу приобретательной давности, однако, утрата доброй совести впоследствии не вредит добросовестному приобретателю приобрести имущество по давности.77
Оборот большинства движимых вещей в отличие от недвижимых не является гласным и прозрачным, поэтому с процессуальной точки зрения не совсем ясно, какие именно доказательства должен представить приобретатель, обязанный, например, доказать, что не знал о наличии спора о праве на отчуждаемую движимую вещь. Для недвижимых вещей иная ситуация. Их оборот отражается реестром, поэтому доказывание обстоятельств добросовестности приобретения разумнее возложить на приобретателя.
Приобретателю будет гораздо легче доказывать свою добросовестность, если он действительно таким является, чем собственнику вещи, который зачастую не располагает и не может располагать никакими данными о способе и об условиях приобретения вещи, доказывать недобросовестность приобретателя.78
Так, любое лицо, которое намерено приобрести имущество, подлежащее государственной регистрации, может получить необходимую информацию относительно предмета сделки в учреждении юстиции по государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним (выяснить характер права отчуждателя и основание его приобретения, определить предыдущих правообладателей, выяснить нет ли спора о праве на имущество, не обременено ли имущество правами других лиц).
Опираясь на указанные сведения, которые в силу п. 1 ст. 2 Федерального закона "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" от 21 июля 1997 г. № 122-ФЗ предполагаются соответствующими действительности, приобретатель имеет реальную возможность доказать свою добросовестность.79
Бремя доказывания обстоятельств добросовестности приобретения движимых вещей, которые носят на себе отличительные признаки в виде номеров, серий и т.д. и которые поэтому подчиняются особой регистрации (например, автотранспортные средства), также возможно возложить на приобретателя.
На приобретателя возможно отнести и бремя доказывания обстоятельств добросовестности приобретения движимых вещей, которые не относятся к торговому обороту вследствие своих особых качеств, редкости и т.д. Известные произведения искусства, редкие предметы старины, коллекции таких предметов не фигурируют в обыкновенном торговом обороте. Они не часто переходят из рук в руки, приобретаясь вполне обдуманно и осторожно. Лишняя справка не затормозит оборота с этими вещами, так же как и оборота с недвижимостью.
Для широко представленных в торговом обороте движимых вещей предпочтительно сохранить презумпцию добросовестности приобретения. Истец в любом случае должен будет доказывать свое право на виндикацию.
Но, к сожалению, Конституционный Суд Российской Федерации не рассматривал изучаемый вопрос с точки зрения распределения бремени доказывания добросовестности приобретателя.80
Таким образом, приобретатель по достаточным основаниям (владение вещью, запись в реестре, обстоятельства отчуждения и т.д.) должен считать отчуждателя собственником или же лицом, управомоченным на отчуждение вещи в собственность, на отдачу в залог, аренду или на установление вещного права на нее. Такое же основательное незнание необходимо и для прекращения чужих вещных прав, лежащих на приобретаемой (хотя бы и от собственника) вещи.
Вторым условием служит наличие сделки, направленной на переход права собственности или на установление другого вещного или обязательственного права: необходима justus titulus.
Так, по мнению И.Н. Трепицина, "приобретатель защищается в своем приобретении только тогда, когда он несет какие-либо жертвы для этого приобретения; ввиду же дарового обогащения приобретателя закон справедливо предпочитает охранять интересы теряющего свое право собственника, так как в противном случае допускаемая законом защита добросовестности не была бы средним и справедливым выходом из коллизии противоположных интересов приобретателя и собственника".
Требование возмездности главным образом соответствует потребностям торгового оборота, поскольку хозяйственная деятельность проявляется не в дарственных сделках, а в возмездных. Следовательно, защита добросовестного приобретения не требует распространения на дарения.
Кроме того, приобретатель, даже добросовестный, получивший вещь безвозмездно, не терпит убытков в результате виндикации.81
Таким образом, для движимого и недвижимого имущества, несмотря на их различный правовой режим, действует один принцип доверия к внешнему фактическому составу и защиты видимости права. Причем для недвижимости фактический состав может быть иным, чем для движимостей, принимая во внимание принцип публичной достоверности.
Но вернемся от недвижимостей к рассматриваемому вопросу.
При защите собственника по классической римской модели "...возникает коллизия между частными интересами отдельных лиц и общественными хозяйственными интересами, причем выгоды собственников будут окупаться несоразмерно большими потерями приобретателей (вследствие огромного численного перевеса последних)". Чему следует отдать предпочтение: защите хозяйственной статики (неограниченная виндикация) или защите хозяйственной динамики (защита добросовестного приобретателя)?
Не вызывает сомнений, что закон должен быть на стороне большинства и общественной выгоды. С развитием общественных отношений гражданское право не может существовать как система правовых норм, охраняющих только отдельных лиц. Защита их личных интересов постоянно ограничивается требованиями общественной пользы (например, ограничение свободы договора, принудительное отчуждение имущества для государственных нужд и т.д.). Еще в римском праве имели место такие явления, как приобретение права собственности посредством давности, а также приобретение собственности при продаже чужих вещей казной.
Поэтому ограничение виндикации в пользу добросовестного приобретателя является не революционным нововведением, а простой закономерностью развития гражданского права.
2.3. Перспективы усовершенствования защиты прав добросовестного приобретателя
Для реализации практических возможностей защиты прав добросовестного приобретателя следует понимать фактический состав, при наличии которого у добросовестного лица возникает право собственности на неправомерно отчужденное имущество (как движимое, так и недвижимое). Причем этот фактический состав следует определить применительно к современным российским условиям, избегая описания какой-либо идеальной модели.
Главным условием возведения приобретателя в ранг собственника является его добросовестность, bona fides. Добросовестность приобретателя заключается в том, что он "не знал и не мог знать", что владелец имущества не имел права его отчуждать. Приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелись притязания третьих лиц, о которых ему было известно, и если такие притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными. Положение закона "не мог знать" не дает четкого представления о должном характере поведения добросовестного приобретателя.
Таким образом, к знанию о неправомочности отчуждателя приравнивается только незнание по грубой неосторожности. Даже добросовестное лицо, действующее без должной заботливости и осмотрительности, с точки зрения закона рассматривается как недобросовестный приобретатель. Пределы такой осмотрительности и заботливости в законе не установлены и определяются судом в рамках спора по конкретному делу. Однако добросовестность приобретателя вещи от неуправомоченного отчуждателя не может иметь место без наличия у приобретателя соответствующей информации об отчуждателе и предмете сделки, кроме того, закон фактически возлагает на него обязанность по ее получению. Но, если в силу не зависящих от приобретателя причин, а также обстоятельств, которые не могут свидетельствовать о его умысле или грубой неосторожности, сведения об отсутствии у отчуждателя полномочий на отчуждение не были получены приобретателем, то правовых оснований для отказа в признании приобретателя добросовестным у суда не найдется.82
Действующий закон также требует от приобретателя определенной осторожности при совершении сделки, так как в некоторых случаях приобретатель может предположить с высокой достоверностью, что у отчуждателя нет правомочий на отчуждение вещи (приобретение вещи по заведомо низкой цене с рук или приобретение вещи, право собственности на которую оспаривается третьим лицом).
Гражданским кодексом Российской Федерации предусмотрено, что собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения (ст. 301). Согласно п. 1 ст. 302 если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.83
По смыслу данных законоположений суд должен установить, что имущество выбыло из владения собственника или из владения лица, которому оно было передано собственником во владение, в силу указанных обстоятельств, а также, что приобретатель приобрел имущество возмездно и что не знал и не мог знать о том, что имущество приобретено у лица, не имевшего права на его отчуждение; при этом приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелись притязания третьих лиц, о которых ему было известно, и если такие притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными.
Таким образом, с точки зрения Конституционного Суда Российской Федерации общее правило ст. 10 ГК РФ о добросовестности участников оборота по отношению к приобретателю вещи от неуправомоченного отчуждателя не презюмируется. Добросовестность приобретателя должна доказываться последним по правилам, предусмотренным гражданским или арбитражным процессуальным законодательством.
Другое условие защиты приобретателя - получение им вещи в свое владение. Обязательность требования владения заключается в неком процессуальном аспекте. Обычно добросовестный приобретатель может стать собственником в результате судебного разбирательства по виндикационному иску собственника. Виндикационный иск предъявляется собственником к незаконному владельцу вещи. Если приобретатель не владеет вещью, то к нему не будет предъявлен иск, а если и будет предъявлен, то отказ в иске будет основан только на том обстоятельстве, что ответчик не владелец вещи. В таком судебном решении не может быть установлено юридического состава, являющегося основанием для возникновения у добросовестного приобретателя права собственности.84
Те же правила сохраняют значение и в случае рассмотрения судом иска о признании отчуждательной сделки недействительной и применении последствий ее недействительности. Здесь заключается проблема, связанная с оборотом недвижимостей. В судебной практике случается, что недвижимость в силу тех или иных причин неправомерно зарегистрирована за невладеющим ответчиком, причем, как правило, истец не предъявляет виндикационный иск, а пытается признать недействительной отчуждательную сделку - основание для возникновения права собственности ответчика или заявляет иск о признании права собственности. Ответчик не владеет спорным недвижимым имуществом (оно не передавалось ему фактически согласно ст. 556 ГК РФ), но он записан в качестве собственника. Может ли он защищаться как добросовестный приобретатель?
С точки зрения действующего закона такая защита невозможна, что опять указывает на необходимость введения принципа публичной достоверности реестра прав на недвижимость, по правилам которого добросовестный приобретатель спорной недвижимости имеет возможность защитить свой имущественный интерес.
Третье условие - годность объекта к приобретению. Годными объектами здесь могут признаваться движимые вещи с индивидуальными признаками, а также движимые вещи с родовыми признаками, индивидуализированные для целей договора (например, конкретная цистерна с нефтью). Не существует препятствий для признания годными к приобретению и сложных вещей, состоящих из движимостей (например, коллекций и библиотек). Безусловно, такие вещи не должны быть изъяты из оборота или ограничены в обороте.
Не пригодным объектом для данного способа приобретения является недвижимость. Здесь слишком ярко выражены индивидуальные черты отдельных участков и строений. Здесь пока нет того, что так присуще торговому обороту: нет быстрых и частых переходов их из рук в руки; наконец, здесь фактическое владение не имеет той легитимирующей функции, которая так важна для приобретателей вещей движимых. Здесь вопрос о принадлежности решается легко посредством справки в поземельных книгах, а потому здесь именно эти записи и имеют, и должны иметь решающее значение. Приобретатель, на них положившийся, должен получать соответственную защиту.
Четвертое условие - вещь должна выбыть из владения собственника или лица, которому она была доверена собственником, не помимо воли того и другого. Между тем решение данного вопроса не может склоняться исключительно в сторону добросовестного приобретателя. Требуется компромиссное решение этого вопроса, с тем, чтобы в споре о праве на вещь были взвешены противостоящие интересы его участников с учетом значимости этих интересов и субъективной стороны поведения собственника и приобретателя.85
Результат достигается путем избрания так называемого варианта наименьшего зла при отказе собственнику в удовлетворении виндикационного иска.
Его содержание наглядно отражается следующими тремя тезисами.
1. При хищении собственнику нельзя ставить в вину выбытие вещи из его владения, даже если собственник хранил вещи небрежно. Также собственник по большей части не знает, кто был похитителем, а следовательно, он лишен возможности добиться возмещения убытков от похитителя.
2. При потере вещи безупречность поведения собственника может подвергаться сомнению в зависимости от обстоятельств, в которых вещь была потеряна, но собственник так же, как и при хищении, по большей части не знает, кто присвоил находку, а, следовательно, он также лишен возможности добиться возмещения убытков.
3. Если вещь была вверена другому лицу, но это лицо произвело незаконное отчуждение вещи, то вина собственника в неправильном выборе контрагента налицо, если только собственник не оказался во власти крайней необходимости в отношении этого выбора. Но в любом случае отказ в удовлетворении виндикационного иска отставляет собственнику возможность возместить убытки за счет недобросовестного контрагента.86
Таким образом, виден общий принцип, который состоит в том, что если собственник по своей воле отдает вещь другому лицу, то он его знает и имеет возможность погасить возможные убытки за его счет. В этом случае виндикация ограничивается в пользу добросовестного приобретателя. Это касается вверенных вещей. Ограничение виндикации в случае хищения и потери не допускается, иначе собственник остается без всякой защиты.
Однако в настоящее время нельзя не отметить универсальный характер нормы ст. 302 ГК РФ, которая может применяться и в отношении названных объектов. Следует также отметить, что современное гражданское право России не ограничивает виндикацию от добросовестного приобретателя случаями утери и хищения, виндикации подлежит также имущество, выбывшее из владения собственника иным путем помимо его воли.
В отличие от Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., в Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. и Гражданском кодексе Российской Федерации 1994 г. собственнику дана возможность виндицировать вещь не только в случае, когда она выбыла из его владения помимо его воли, но и когда она выбыла тем же путем из владения лица, которому собственник передал вещь во владение. Отсутствие такого положения приводило к тому, что у собственника было меньше возможностей для защиты своего имущества, чем у законного владельца, которому он вверил свое имущество.
Пятое условие - решение суда, в котором установлены все элементы фактического состава, необходимого для возникновения у добросовестного приобретателя права собственности. Данное условие носит исключительно процессуальный характер. Установление всех означенных элементов относится к исключительной компетенции суда и возможно только в ходе судебного разбирательства. Поэтому возникновение права собственности по рассматриваемому основанию сопряжено как с исследованием указанных обстоятельств, так и с отказом собственнику в иске по мотиву прекращения у собственника права собственности и возникновения соответствующего права у добросовестного приобретателя.
Таковы те условия, при которых должен иметь применение этот особый способ приобретения права собственности. Как уже сказано, приобретатель делается собственником, вследствие чего прежний обладатель лишается своего права. Так же точно возможно приобретение и других вещных и некоторых обязательственных прав (залога, аренды). Наконец, возможно и освобождение от чужих вещных и некоторых обязательственных прав, когда приобретатель вещи не знал и не мог знать об их существовании.
Нормы о добросовестном приобретении традиционно служат на пользу только третьим лицам, обязательственные отношения между приобретателем и собственником исключают их применение.87
Однако проблемой применения ст. 302 ГК РФ является вопрос о возможности ее расширительного толкования. Здесь имеются в виду случаи совпадения собственника и неуправомоченного отчуждателя в одном лице, когда, например, имущество отчуждается в нарушение принятых судом мер об обеспечении иска. С одной стороны, такая сделка будет ничтожной, как совершенная с нарушением закона.
Актуальной проблемой остается поиск оптимального баланса интересов в треугольнике: залогодатель - залогодержатель - добросовестный приобретатель заложенного имущества. Анализ действующего российского законодательства и судебной практики со всей очевидностью показывает, что если необходимость защиты интересов добросовестного приобретателя осознается законодателем и судами, то защите прав залогодержателя не уделяется достаточного внимания.
На первый взгляд, интересы залогодержателя защищены нормой ст. 346 ГК РФ, согласно которой залогодатель вправе отчуждать предмет залога только с согласия залогодержателя, а также нормой ст. 353 ГК РФ, согласно которой в случае перехода права собственности на заложенное имущество от залогодателя к другому лицу право залога сохраняет силу. Но применение этих норм, защищающих залогодержателя, существенно затрудняется в ситуации, когда недобросовестный залогодатель, не ставя в известность ни залогодержателя, ни добросовестного приобретателя, отчуждает заложенное имущество этому добросовестному приобретателю. Это означает, что сделка по отчуждению заложенного имущества в соответствии со ст. 174 ГК РФ может быть признана недействительной по иску залогодержателя лишь в случаях, когда будет доказано, что приобретатель вещи знал или заведомо должен был знать о факте существования залога.88
Но на практике залогодержателю (а именно на нем лежит бремя доказывания) применительно к движимому имуществу весьма сложно доказать, что приобретатель при отчуждении заложенной вещи знал о существовании ее залога, если только залогодатель не оповестил приобретателя об этом или на заложенной вещи были знаки залогодержателя и т.п. Следовательно, может возникнуть ситуация, при которой, с одной стороны, залогодержатель не сможет признать договор залога недействительным (подача залогодержателем иска о признании сделки по отчуждению заложенного имущества недействительной вряд ли будет иметь судебные перспективы), а с другой - право залога не прекратится (при условиях действительности договора залога), поскольку в соответствии со ст. 352 и 353 ГК РФ в этом случае право залога не прекращается, и на место залогодателя становится добросовестный приобретатель. Что же может предпринять при такой ситуации залогодержатель?
У него есть возможность в соответствии со ст. 351 ГК РФ в этом случае потребовать досрочного исполнения обеспеченного залогом обязательства и обратить взыскание на предмет залога (хотя достаточно трудно предугадать результат такого судебного спора, поскольку вещь перешла в собственность к добросовестному приобретателю). Что касается возмещения залогодателем убытков, то вопрос об этом не имеет полной ясности в отличие, например, от нарушения правил о последующем залоге (в ст. 342 ГК РФ прямо указано на возможность взыскания с залогодателя убытков). В любом случае, если залогодатель будет при этом финансово несостоятелен, то залогодержатель может остаться ни с чем.89
Конечно, законодателю и правоприменителю не следует идти по пути оспаривания вещных прав добросовестного приобретателя на перешедшую к нему в собственность заложенную вещь, так как это подрывает устойчивость гражданского оборота. Вместе с тем стоило бы продумать и законодательно закрепить некоторый комплекс следующих мер, защищающий интересы залогодержателя:
1) законодательно обязать залогодателя вести книгу записи залогов по всем их видам в качестве обязательного документа по аналогии с бухгалтерской отчетностью (в настоящее время такая обязанность установлена в п. 3 ст. 357 ГК РФ только для залогов товаров в обороте), ежеквартально сдавать по специальной форме отчетность в налоговый орган о состоянии и динамике предметов залога, при отчуждении любого имущества предъявлять эту книгу приобретателю имущества;
2) создать систему сплошной регистрации договоров о залоге, исключающую несанкционированный залогодержателями залог одного и того же движимого имущества, а также выступающую в качестве индикатора добросовестности приобретения заложенного имущества.90
Необходимость создания такой системы вызвана многочисленными случаями неоднократного залога одного и того же имущества. По этой причине может возникнуть проблема установления приоритетности того или иного договора залога. При этом важно соблюсти принцип простоты регистрации залога. Процесс регистрации договоров о залоге должен быть сведен к уведомительному порядку, при котором стороны договора о залоге предоставляют регистрирующему органу некий простой формализованный одностраничный документ, содержащий основные условия договора залога (по аналогии с регистрацией обременения акций у регистратора в виде залогового распоряжения), а орган государственной регистрации вносит запись о залоге в специальный общедоступный реестр в течение одного-двух календарных дней с момента подачи документов.
Доказательством регистрации залога может служить получаемая сторонами выписка из реестра. В качестве альтернативы жесткой системе регистрации договоров залога движимого имущества можно ограничиться более мягкой системой, при которой действительность договора залога прямо не связана с обязательной государственной регистрацией, однако залогодержатель, не регистрирующий договор о залоге, действует на свой риск, а зарегистрированные договоры о залоге имеют приоритет над незарегистрированными. Тогда залогодержатель будет иметь выбор, что предпочесть: скорость заключения сделки или надежность ее заключения при относительном понижении скорости;
3) повысить гражданско-правовую ответственность, предусмотреть специальную уголовную ответственность руководителей юридических лиц, совершающих несанкционированные залогодержателями последующие залоги, а также заключающих сделки по отчуждению заложенного имущества без согласия залогодержателей. Установление специальной уголовной ответственности за злостное нарушение залогового законодательства при существующем положении вещей не будет чрезмерным, если учесть, что ущерб интересам кредиторов, например при банкротстве и при нарушении залогового законодательства, бывает вполне сопоставим. Однако за нарушение процедуры банкротства уголовное законодательство предусмотрено, а за нарушение залогового законодательства - нет.91
Привлекательность залога по сравнению с другими видами обеспечения наиболее рельефно заметна при банкротстве (ликвидации) должника-залогодателя. Так, в соответствии со ст. 64 ГК РФ при ликвидации юридического лица - должника требования кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества ликвидируемого юридического лица, удовлетворяются в третью очередь по сравнению с прочими кредиторами, требования которых удовлетворяются в пятую очередь. Из этого следует, что появляются дополнительные мотивы обеспечения залогом как можно большего количества банковских операций, а также относительного завышения оценки предмета залога, невзирая на его ликвидность. Это выгодно, поскольку при ликвидации (банкротстве) юридического и физического лица требования кредиторов, обеспеченные залогом, будут удовлетворяться в третью очередь, причем учитываться будет оценочная стоимость предмета залога, а не ликвидность заложенного имущества.
Но и здесь кредитора подстерегают определенные трудности:
- поскольку залог денежных средств ставится под сомнение высшими судебными органами, могут возникнуть серьезные требования в установлении приоритетной очереди при банкротстве (ликвидации) должника;
- недостаточно упорядочена ситуация, когда имеет место последующий залог в соответствии со ст. 342 ГК РФ. При последующем залоге требования последующего залогодержателя удовлетворяются из стоимости заложенного имущества лишь после удовлетворения требований предшествующих залогодержателей. Полагаем, что данная норма должна быть учтена и при удовлетворении требований кредиторов в рамках третьей очереди при банкротстве должника.92
Рассуждая о проблеме виртуальности залога как способа обеспечения, необходимо определить, в чем же корни такого положения вещей. Залогодержатель предполагает, что раз законодатель разрешил залог как таковой, то и не должно быть трудностей с исполнением заключенных договоров залога. Кредитор, зная о том, что залог носит, мягко говоря, символический характер, тем не менее, заключает договор залога, надеясь все же на лучшее: что должник исполнит обязательства и не придется прибегать к обращению взыскания на предмет залога. Здесь дает о себе знать имеющая в настоящее время проблема снижения требований к потенциальному должнику (заемщику и т.п.) вследствие требования к повышению скорости транзакций в процессе финансирования, требований повышения конкурентоспособности организаций-залогодержателей, что неизбежно сказывается на увеличении экономико-правовых рисков в процессе хозяйственной деятельности. Следствие этого процесса - низкое качество заключаемых договоров о залоге. Дает о себе знать также неясность в определении юридической природы отдельных видов имущества и имущественных прав. Исходя из анализа действующего законодательства и правоприменительной практики к видам залога, которые при определенных обстоятельствах станут символическими или вовсе потеряют свою обеспечительную силу, к группе риска можно отнести следующие виды залога:
- залог денежных средств, особенно на корреспондентских счетах банков, а также депозиты юридических и физических лиц;
- залог будущих вещей и будущих имущественных прав, которые в принципе могут быть предметом залога в силу прямого указания закона (п. 6 ст. 340 ГК РФ), однако право залога на которые может просто не возникнуть;
- залог бездокументарных ценных бумаг, по поводу которого продолжаются дискуссии, поскольку никак не могут определить юридическую природу этих ценных бумаг (вещи или имущественные права), что может повлечь составление неправильного с точки зрения конкретного судьи, рассматривающего спор, договора о залоге бездокументарных ценных бумаг. Так, Л.Р. Юлдашбаева приходит к выводу, что бездокументарная ценная бумага как нематериальный объект гражданских прав не является объектом права собственности. При таком (довольно-таки распространенном) понимании юридической природы бездокументарных ценных бумаг договор, например, о залоге бездокументарных акций (вместо договора залога имущественных прав) суд может посчитать недействительным. К тому же если бездокументарные ценные бумаги - не объект права собственности, то в соответствии с п. 2 ст. 335 ГК РФ акционер, не являющийся собственником этих акций, не может их передать в залог как вещь.93
Не решен пока вопрос о том, насколько критично для действительности договора о залоге предусмотреть в нем залог вещи, на самом деле являющейся имущественным правом. Кроме того, при определении условий договора о залоге залогодержателю придется столкнуться с коллизиями между акционерным и залоговым законодательством (взять хотя бы порядок голосования находящимися в залоге на счете депо залогодержателя именными бездокументарными акциями или возможность для залогодержателя установить ограничения на голосование этими ценными бумагами).
Законодательство о залоге разрешает сторонам договора предусмотреть в нем возможность передачи акций и отдельных прав акционера залогодержателю. В акционерном же законодательстве отсутствует представление о том, можно ли расщеплять права акционера и как их реализовывать, когда акции переданы залогодержателю, не являющемуся их собственником, следовательно, не имеющему право присутствовать на общих собраниях акционеров и голосовать этими заложенными акциями. Данную коллизию законодателю только предстоит еще разрешить, а в настоящее время целесообразно все-таки не искушать судьбу и оставлять акции как предмет залога во владении и пользовании залогодателя - владельца этих акций;
- залог товаров в обороте, как, впрочем, и любого движимого имущества, если залогодатель не будет соблюдать условия договора о залоге;
- ипотека, в которой, по мнению конкретного суда, рассматривающего спор, неправильно указаны или отсутствуют существенные условия, как требует того Закон об ипотеке. Статья 9 Закона, на наш взгляд, предоставляет широкие возможности для судебного произвола в силу размытости определения существенных условий договора об ипотеке (точная индивидуализация предмета ипотеки, признание определения периодических платежей по основному обязательству в качестве существенного условия, что препятствует заключению договоров ипотеки, обеспечивающих, например, обязательства по кредитным линиям);
- весьма проблематичным остается залог имущественных прав, разрешенный в принципе действующим законодательством. В частности, особую перспективу мог бы представлять залог инвестиционных имущественных прав, получивших распространение при инвестиционной деятельности, в том числе в жилищной сфере. Однако отсутствие четкого законодательного регулирования, противоречивая судебная практика зачастую вынуждают отказываться от залога таких потенциально интересных прав.94
Тесно связанной с рассматриваемыми выше является проблема непредсказуемости при залоге отдельных видов имущества и имущественных прав, которая выражается в том, что судебная практика не устоялась, а поэтому с момента заключения договора залога и вплоть до исполнения обязательств, обеспеченных залогом, залогодержателю следует ждать весьма неприятных сюрпризов при судебном разбирательстве. Здесь следует отметить, с какой легкостью порой суды признают договоры о залоге недействительными, часто по причине неуказания или неправильного указания, по их мнению, тех или иных условий договора, несоблюдения процедуры одобрения договора о залоге как сделки, в совершении которой имеется заинтересованность залогодателя - юридического лица, выхода государственных унитарных предприятий и других лиц за пределы своей специальной правоспособности.
В заключение хотелось бы остановиться на некоторых практических рекомендациях, связанных с заключением договоров о залоге.
1. Вместо договора залога денежных средств, по возможности, лучше заключать договор залога векселя, поскольку регулирование залога векселя в настоящее время едва ли не самое удачное по сравнению с другими видами залога.
2. В договоре о залоге необходимо предусмотреть все условия, касающиеся реализации предмета залога (порядок проведения аукциона, установление начальной продажной цены, выбор организатора торгов и т.п.). Также целесообразно в этом случае заключить трехстороннее соглашение о порядке реализации предмета залога с участием сторон залогового правоотношения и организатором торгов. Норма ст. 350 ГК РФ о том, что в случае внесудебного обращения взыскания на предмет залога стороны устанавливают начальную продажную цену по соглашению сторон, означает, что такая цена может быть установлена в тексте договора о залоге непосредственно при его заключении. Также целесообразно учитывать при определении оценочной стоимости налог на добавленную стоимость.
3. При наличии в договоре ипотеки нескольких разнородных объектов (зданий, сооружений, прав аренды на недвижимое имущество) необходимо помимо указания общей оценочной стоимости на предмет залога указать и оценочную стоимость отдельно каждого из объектов недвижимого имущества и прав аренды на недвижимое имущество.
4. При заключении договора о залоге неплохо было бы предусмотреть возможность возложения солидарной ответственности на залогодержателя - третье лицо. Полагаем, что норма ст. 322 ГК РФ позволяет это сделать.
5. При залоге неполностью оплаченных товаров (приобретаемых в рассрочку) следует помнить о норме п. 5 ст. 488 ГК РФ, согласно которой с момента передачи товара покупателю и до полной его оплаты товар, проданный в кредит, признается находящимся в залоге у продавца для обеспечения исполнения покупателем его обязанности по оплате товара. В данном случае залог возникает из закона. Следовательно, при заключении договора о залоге залогодержатель должен потребовать от залогодателя согласия продавца такого товара на последующий залог в соответствии со ст. 342 и 346 ГК РФ.
6. Страховую компанию надо извещать и получить от нее доказательства того, что при возникновении страхового случая оплата будет производиться в пользу залогодержателя. Для большей защиты своих прав залогодержателю следует внести изменения в страховой полис, обозначив себя в качестве выгодоприобретателя.
7. Обязательно включать в договор все случаи возмещения залогодателем убытков залогодержателю, поскольку в залоговом законодательстве не очень подробно отражен порядок возмещения убытков.
Отмеченные выше проблемы не остаются незамеченными высшими судебными инстанциями, осознающими повышение значимости залога как способа обеспечения обязательств. В связи с этим следует отметить тенденцию более детального и адекватного правового регулирования залоговых отношений. Информационное письмо Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 января 2002 г. № 67 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с применением норм о договоре о залоге и иных обеспечительных сделках с ценными бумагами" является очень удачным примером понимания высшими судебными органами необходимости инструментального регулирования залоговых отношений. С другой стороны, в целом уровень правового регулирования залоговых отношений вряд ли можно назвать удовлетворительным для участников гражданско-правовых отношений. Продолжает иметь место нечеткость отдельных правовых норм, регулирующих залог, остаются противоречия в понимании и применении этих норм на практике.
В конце концов, законодатель, соблюдая принцип свободы договора, должен предоставить право участникам гражданского оборота решать, какая модель правоотношений (в том числе залоговых) для них является наиболее предпочтительной. Причем свободу договора следует понимать в общераспространенном смысле: разрешается все, что не нарушает право другого, но при этом важно соблюдать баланс интересов участников залоговых правоотношений.
Рассчитывая на защиту, нельзя забывать, что статус добросовестного приобретателя не может возникнуть, если договор купли-продажи имеет какие-либо иные правовые недостатки, кроме отсутствия у продавца права собственности. Иными словами, договор купли-продажи должен соответствовать законодательству по вопросам дееспособности сторон, формы, существенных условий, оборотоспособности объекта сделки и др. Юристам необходимо обращать на это внимание при анализе спорного договора.
Нельзя забывать о том, что договор о приобретении имущества должен носить возмездный характер. Добросовестный приобретатель должен взять на себя обязательство предоставить партнеру по договору взамен имущества деньги либо иной имущественный эквивалент (вещи, право требования, результат работы, услуги, исключительное право). Но закон не требует, чтобы к моменту предъявления иска добросовестный приобретатель уже выполнил свою обязанность перед партнером (уплатил деньги, выполнил работы и т. д.), за исключением приобретения эмиссионных ценных бумаг.
Суды, принимая решение в пользу добросовестного приобретателя, указывают иногда на факт исполнения со стороны последнего своей обязанности перед партнером, но такой мотив носит скорее символический характер, и его отсутствие, как правило, не должно влиять на благоприятный для добросовестного приобретателя исход дела.
Приобретатель получает защиту в суде только тогда, когда он не знал или не должен был знать о том, что совершает сделку с лицом, которое не вправе было продавать имущество. Однако закон, защищающий добросовестного приобретателя, не имеет в виду поощрять приобретение имущества “вслепую” — без какой-либо проверки права собственности. Приобретатель должен проявить хотя бы минимальную осмотрительность в вопросе проверки права собственности партнера. Следует потребовать от контрагента обычные доказательства права собственности.
Заключение
Итак, добросовестность в гражданском праве есть совокупность субъективных и объективных элементов; субъективной стороны поведения лица (отсутствия умысла или неосторожности по отношению к совершаемым им действиям), которая проявляется объективно в том, что оно предприняло все надлежащие меры для установления управомоченности контрагента на совершение сделки при той степени заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась по характеру правоотношения. Институт защиты добросовестного приобретателя, не являясь разработанной категорией цивилистической науки, в действующем гражданском законодательстве существует в виде совокупности норм, которые создают ограничение прав собственника в общественных интересах: ограничение виндикации в пользу добросовестного приобретателя (ст. 302, ст. 46 ГК РФ), приобретательная давность (ст. 234 ГК РФ), ограничение признания сделки недействительной (ст. 173, 174 ГК РФ), переработка (ст. 220 ГК РФ). При этом центральным (универсальным) институтом являются нормы об ограничении виндикации.
Защита добросовестного приобретателя осуществляется путем приобретения права собственности на вещь, не подлежащую истребованию у него в соответствии со статьей 302 ГК РФ, что является основанием прекращения права собственности на эту вещь у предыдущего собственника. Юридическим составом, влекущим приобретение права собственности добросовестным приобретателем является совокупность следующих условий: 1) наличие действительной возмездной сделки; 2) добросовестность приобретателя; 3) наличие волеизъявления собственника на выбытие вещи из его владения; 4) получение вещи во владение приобретателя. Данное положение требует внесения соответствующих изменений в действующий ГК РФ.
По нашему мнению, Статья 302 ГК РФ в целях обеспечения условий защиты прав собственности добросовестного приобретателя должна быть дополнена следующими положениями: «Добросовестный приобретатель приобретает право собственности на такое имущество с момента передачи имущества в его владение. При этом имущество переходит в собственность добросовестного приобретателя свободным от прав третьих лиц, кроме случая, если о таких правах добросовестному приобретателю было или должно было быть известно на момент приобретения этой вещи». Право собственности переходит к добросовестному приобретателю в порядке первоначального способа приобретения права собственности - в полном объеме, без обременений в отношении этой вещи, существовавших в то время, когда она находилась в собственности другого лица, кроме тех прав третьих лиц, о которых добросовестному приобретателю было известно в момент приобретения вещи.
Главу 15 ГК РФ (Прекращение права собственности) представляется необходимым дополнить общим основанием прекращения права собственности - приобретением права собственности на имущество другим лицом (в том числе и добросовестным приобретателем). Данное положение требует внесения изменений в ст. 235 ГК РФ, изложив ее в следующей редакции: «Право собственности на вещь прекращается в случае приобретения права собственности на эту вещь другим лицом в порядке и на основании, установленном законом, отказе собственника от права собственности, гибели или уничтожении имущества и при утрате права собственности на имущество в иных случаях, предусмотренных законом».
В целях приведения в соответствие норм об ограничении виндикации (ст. 302 ГК РФ) и переработке (ст. 220 ГК РФ) целесообразно внести дополнение в пункт 2 ст. 220 ГК РФ, изложив его в следующей редакции: «Если иное не предусмотрено договором, собственник материалов, приобретший право собственности на изготовленную из них вещь, обязан возместить стоимость переработки осуществившему ее лицу. В случае приобретения права собственности на новую вещь этим лицом оно обязано возместить собственнику материалов их стоимость кроме случаев, когда материалы не могли быть истребованы у лица, осуществившего их переработку на основании ст. 302 ГК РФ».
Кредитору по обязательству из договора по передаче права собственности на вещь (купли-продажи, мены и т.д.) должно быть предоставлено относительное вещное право на истребование имущества от недобросовестного приобретателя предмета данного договора в рамках расширения вещно-правовой защиты добросовестных участников гражданского оборота.
На наш взгляд, необходимо ввести в российское законодательство институт возмездной виндикации в отношении имущества, выбывшего из владения помимо воли собственника и добросовестно приобретенного у профессионального коммерсанта. Считаем необходимым дополнить статью 302 ГК РФ следующим положением: «При этом в случае, если такое имущество было приобретено добросовестным приобретателем у лица, осуществляющего в качестве основного вида деятельности торговые сделки, право собственника на истребование имущества возможно только при условии возмещения покупной цены такому добросовестному приобретателю». Следует на законодательном уровне (в ст. 303 ГК РФ) закрепить право собственности добросовестного приобретателя на плоды, продукцию и доходы от имущества с момента их отделения.
По общему правилу обязанность добросовестного приобретателя возвратить или возместить собственнику доходы в соответствии со статьей 303 ГК РФ возникает с момента опровержения презумпции добросовестности, установленной у такого приобретателя. Однако в некоторых случаях (например, если имеется решение суда по уголовному делу, устанавливающее факт похищения вещи, являющейся предметом спора) суд сам решает вопрос о времени, с которого доходы подлежат возврату или возмещению собственнику. Т.е. имущество, которое было «утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли» (п. 1 ст. 302 ГК РФ).
Важно отметить, что вопреки утверждениям некоторых авторов, действующее законодательство не связывает возможность истребования имущества лишь с таким поведением собственника, которое нельзя поставить ему в вину. Если, например, вещь выбывает из владения собственника по его личной неосмотрительности, но все же вопреки его воле, она всё равно может быть виндицирована. Иное истолкование закона, по существу, означает установление гражданско-правовой ответственности собственника перед самим собой.
Во всех этих случаях виндикация допускается в интересах собственника, поскольку имущество выходит из его обладания помимо его воли, против его желания и интереса. Другое дело, когда вещь выходит из обладания собственника по его воле. При таком положении он сам должен нести невыгодные последствия за допущенную им ошибку или излишнюю доверчивость. Так, если собственник вручает своё имущество нанимателю, а тот, злоупотребляя доверием собственника, продаёт имущество третьему добросовестному приобретателю, виндикационный иск собственника к такому лицу удовлетворению не подлежит. В данном случае закон защищает интересы добросовестного возмездного приобретателя имущества, который на основе сложного юридического состава становится собственником приобретённого имущества.
Список источников и использованной литературы
Нормативно-правовые источники:
- Конституция Российской Федерации (12 декабря 1993 г.). // СЗ РФ 1994, № 13, ст. 1447.
- Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 410.
- Таможенный Кодекс Российской Федерации. // СЗ РФ, 2003, № 22 ст. 2066.
- Уголовный Кодекс Российской Федерации. // СЗ РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954.
- Федеральный закон от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг». // СЗ РФ от 22.04.1996, № 17, ст. 1918.
- Федеральный закон от 21.07.1997 №122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». // СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 3594.
- Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности. // СЗ РФ. – 1996. – № 6. – Ст. 492.
Судебная практика
- Постановление Президиума ВАС РФ от 09 января 1997 г. № 2297/96.
- Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. №8 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 1998. №10.
- Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 01 ноября 1999 г. № Ф08-2316/99.
- Постановление ФАС Уральского округа от 25 декабря 2000 г. № Ф08-1913/2000ГК.
- Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 №6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».
- Определение Конституционного Суда РФ от 19.05.2009 № 487-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб граждан Петросянца Роберта Араратовича и Хисамиевой Эльмиры Рафаилевны на нарушение их конституционных прав частью первой статьи 131 Таможенного кодекса Российской Федерации".
Литература
- Азаревич Д. И. Система римского права. Т. 1. СПб.: Питер, 2012. – 340с.
- Амфитеатров Г.Н. Вопросы виндикации в советском праве. // Советсткое государство и право. - 1991. - №2. – С.32-36.
- Бевзенко Р.С. Добросовестное владение и его защита в гражданском праве. Самара: Издательство Самарской государственной экономической академии, 2012. – 210с.
- Белов В.А. Защита интересов добросовестного приобретателя ценной бумаги. // Законодательство. - 2015. - № 6. - С.24-28.
- Богатырев Ф.О. Публичная достоверность реестра прав на недвижимость и признание добросовестного приобретателя собственником // Законодательство. - 2014. - №4. – С.53-56.
- Богданов Е. В. Категория «добросовестности» в гражданском праве. // Российская юстиция. - 2014. - №9. – С.34-40.
- Витрянский В.В. Недействительность сделок в арбитражно-судебной практике. // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика. / Под ред. А.Л. Маковского. - М.: НОРМА, 2015. С.141-145.
- Гражданский процесс. Учебник. / Под редакцией В.А.Мусина, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота. - М.: Право, 2015. – 348с.
- Гражданское право: В 3 т. Т.1. / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К.Толстого. - М.: ТК Велби, 2015. – 456с.
- Емельянов В.И. Понятие “разумность” в гражданском праве России // Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. - 2012. - №10. – С.-35-39.
- Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М.: «Лекс-Книга», 2015. – 150с.
- Керимов Д.А. Законодательная техника. М.: Издательская группа НОРМА-ИНФРА, 2014. – 168с.
- Маковская А.А. Судебная защита прав добросовестного приобретателя. // Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. – 2015. - №2-3. – С.25-30.
- Масевич М.Г. Основания приобретения права собственности на бесхозяйные вещи. // Проблемы современного гражданского права: сборник статей. / Под ред. В.Н. Литовкина, В.А. Рахмилович. - М.: Городец, 2015. С.187.
- Маслов А.В. Государственная политика защиты прав добросовестных приобретателей и собственников недвижимого имущества. // Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. - 2015. - №2-3. – С.31-35.
- Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М.: Юристъ, 2015. – 320с.
- Нестолий В.Г. Критерии добросовестности узукапиента. // СибЮрВестник. – 2015. - №1. – С.43-50.
- Пашков А.В. Содержание категории «добросовестность» в современном гражданском праве. // Юридический аналитический журнал. - 2012. - №3 (4). – С.46-52.
- Петражицкий Л.И. Права добросовестного владельца на доходы с точки зрения догмы и политики гражданского права. М..: НОРМА, 2012. – 218с.
- Петров Е.Ю. Некоторые проблемы защиты прав приобретателей недвижимости. // Цивилистические записки: межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3 . – М.: Статут, 2014. – С.146-160.
- Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М.: Право, 2015. – 588с.
- Рахмилович В.А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права от неуправомомченного лица). // Проблемы современного гражданского права: сборник статей. / Под ред. В.Н. Литовкина, В.А. Рахмилович. - М.: Городец, 2015. С.143.
- Рахмилович В.А. Распространяются ли нормы о недействительности сделок на добросовестного приобретателя? // Журнал российского права. - 2013. - №12. – С.32-38.
- Рудоквас А.Д. О непрерывном, открытом и добросовестном давностном владении. // Цивилистические исследования. Выпуск первый: Сборник научных трудов памяти профессора И.В. Федорова. / Под ред. Б.Л. Хаскельберга, Д.О. Тузова. - М.: Право, 2014. С.157.
- Рясенцев В.А. Приобретательная давность. // Советская юстиция. – 1991. - №10. - С.20.
- Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М.: Дело, 2015. – 220с.
- Скловский К.И. Об условиях предъявления иска о признании права собственности. // Вестник ВАС РФ. – 2015. - №1. - С.43.
- Скловский К.И. Договор купли-продажи: вещный эффект. // Российская юстиция. – 2015. - №3. – С.23-28.
- Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. - 2012. - №3. - С.128.
- Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М.: НОРМА, 2011.- 428с.
- Ходырев П.М. Сделка как основание возникновения права собственности добросовестного приобретателя. // Право и общество: истоки, современность и перспективы. Сборник трудов Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, ноябрь 2006 г.. - Новокузнецк: НФИ КемГУ, 2014. - С.121-123
- Шершеневич Г.Ф. Русское гражданское право. http://download.nchti.ru
- Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. М.: ЗЕРЦАЛО, 2015. – 224с.
- Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: Историко-догматическое исследование. М.: «Статут», 2015. – 348с.
1 Азаревич Д. И. Система римского права. Т. 1. СПб., 2012. С.134.
2 Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2015. С.35.
3 Гражданский Кодекс Российской Федерации. (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.
4 Емельянов В.И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М., 2015. С.38.
5Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М., 2015. С.85.
6Рахмилович В.А. О праве собственности на вещь, отчужденную неуправомоченным лицом добросовестному приобретателю (к вопросу о приобретении права от неуправомомченного лица). // Проблемы современного гражданского права: сборник статей. / Под ред. В.Н. Литовкина, В.А. Рахмилович. - М., 2015. С.143.
7 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 305.
8 Федеральный закон от 22.04.1996 № 39-ФЗ «О рынке ценных бумаг». // СЗ РФ от 22.04.1996, № 17, ст. 2.
9 Маковская А.А. Судебная защита прав добросовестного приобретателя. // Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. – 2015. - №2-3. – С.28.
10 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 305.
11 Щенникова Л.В. Вещные права в гражданском праве России. М., 2015. С.106.
12 Белов В.А. Зашита интересов добросовестного приобретателя ценной бумаги. // Законодательство. - 2015. - № 6. - С.25.
13 Там же. С.26.
14 Скловский К.И. Собственность в гражданском праве. М., 2015. С.85.
15 Шершеневич Г.Ф. Русское гражданское право. http://download.nchti.ru
16 Петражицкий Л.И. Права добросовестного владельца на доходы с точки зрения догмы и политики гражданского права. М., 2012. С.113.
17 Богданов Е. В. Категория «добросовестности» в гражданском праве. // Российская юстиция. - 2014. - №9. – С.36.
18 Бевзенко Р.С. Добросовестное владение и его защита в гражданском праве. Самара. С.45.
19 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 301,302.
20 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302, 353.
21 Нестолий В.Г. Критерии добросовестности узукапиента. // СибЮрВестник. – 2015. - №1. – С.47.
22 Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 №6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».
23 Гражданский процесс. Учебник. / Под редакцией В.А.Мусина, Н.А. Чечиной, Д.М. Чечота. - М., 2015. С.225.
24 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.
25 Пашков А.В. Содержание категории «добросовестность» в современном гражданском праве. // Юридический аналитический журнал. - 2012. - №3 (4). – С.50.
26 Федеральный закон от 2 декабря 1990 г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности. // СЗ РФ. – 1996. – № 6. – Ст. 33.
27 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 346, 353, 460, 461.
28 Пашков А.В. Содержание категории «добросовестность» в современном гражданском праве. // Юридический аналитический журнал. - 2012. - №3 (4). – С.51.
29 Постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. №8 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 1998. №10.
30 Керимов Д.А. Законодательная техника. М., 2014. С.94.
31 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.
32 Уголовный Кодекс Российской Федерации. // СЗ РФ от 17.06.1996, № 25, ст. 2954.
33 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.
34 Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М., 2015. С.98.
35 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 253.
36 Там же, ст.302.
37 Скловский К.И. Об условиях предъявления иска о признании права собственности. // Вестник ВАС РФ. – 2015. - №1. - С.43.
38 Рахмилович В.А. Распространяются ли нормы о недействительности сделок на добросовестного приобретателя? // Журнал российского права. - 2013. - №12. – С.33.
39 Рахмилович В.А. Распространяются ли нормы о недействительности сделок на добросовестного приобретателя? // Журнал российского права. - 2013. - №12. – С.35.
40 Скловский К.И. Договор купли-продажи: вещный эффект. // Российская юстиция. – 2015. - №3. – С.25.
41 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.
42 Постановления Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. №8 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 1998. №10.
43 Витрянский В.В. Недействительность сделок в арбитражно-судебной практике. // Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика. / Под ред. А.Л. Маковского. - М., 2015. С.142.
44 Постановление Конституционного Суда РФ от 21.04.2003 №6-П «По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 статьи 167 ГК РФ в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой, Р.М. Скляновой и В.М. Ширяева».
45 Постановление Президиума ВАС РФ от 09 января 1997 г. № 2297/96.
46 Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 01 ноября 1999 г. № Ф08-2316/99.
47 Постановление ФАС Уральского округа от 25 декабря 2000 г. № Ф08-1913/2000ГК.
48 Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 2015. С.322.
49 Гражданское право: В 3 т. Т.1. / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К.Толстого. - М., 2015. С.267.
50 Петров Е.Ю. Некоторые проблемы защиты прав приобретателей недвижимости. // Цивилистические записки: межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3 . – М., 2014. – С.149.
51 Федеральный закон от 21.07.1997 №122-ФЗ «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». // СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 31.
52 Петров Е.Ю. Некоторые проблемы защиты прав приобретателей недвижимости. // Цивилистические записки: межвузовский сборник научных трудов. Выпуск 3 . – М., 2014. – С.151.
53 Конституция Российской Федерации (12 декабря 1993 г.). // СЗ РФ 1994, № 13. ст.8.
54 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 301, 302.
55 Маслов А.В. Государственная политика защиты прав добросовестных приобретателей и собственников недвижимого имущества. // Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. - 2015. - №2-3. – С.32.
56 Постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. №8 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 1998. №10.
57 Федеральный закон от 21.07.1997 №122-ФЗ (ред. От 18.12.2006) «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». // СЗ РФ. 1997. № 30. ст.2.
58 Постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. №8 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 1998. №10.
59 Федеральный закон от 21.07.1997 №122-ФЗ (ред. От 18.12.2006) «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». // СЗ РФ. 1997. № 30. ст.29.
60 Маслов А.В. Государственная политика защиты прав добросовестных приобретателей и собственников недвижимого имущества. // Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. - 2015. - №2-3. – С.33.
61 Постановление Пленума ВАС РФ от 25 февраля 1998 г. №8 "О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" // Вестник ВАС РФ. 1998. №10.
62 Богатырев Ф.О. Публичная достоверность реестра прав на недвижимость и признание добросовестного приобретателя собственником // Законодательство. - 2014. - №4. – С.55.
63 Там же. С.56.
64 Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. - 2012. - №3. - С.128.
65 Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. - 2012. - №3. - С.128.
66 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.
67 Гражданский Кодекс Российской Федерации. По состоянию на 1 октября 2009 года. Новосибирск, 2009.
68 Черепахин Б.Б. Труды по гражданскому праву. М., 2011. С.235.
69 Емельянов В.И. Понятие “разумность” в гражданском праве России // Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. - 2012. - №10. – С.36.
70 Таможенный Кодекс Российской Федерации. // СЗ РФ, 2003, № 22 ст. 348, 352.
71 Там же. ст. 320, 352.
72 Емельянов В.И. Понятие “разумность” в гражданском праве России // Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. - 2012. - №10. – С.37.
73 Емельянов В.И. Понятие “разумность” в гражданском праве России // Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. - 2012. - №10. – С.37.
74 Определение Конституционного Суда РФ от 19.05.2009 № 487-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб граждан Петросянца Роберта Араратовича и Хисамиевой Эльмиры Рафаилевны на нарушение их конституционных прав частью первой статьи 131 Таможенного кодекса Российской Федерации".
75 Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 2015. С.387.
76 Рясенцев В.А. Приобретательная давность. // Советская юстиция. – 1991. - №10. - С.20.
77 Скловский К.И. Договор купли-продажи: вещный эффект. // Российская юстиция. – 2015. - №3. – С.25.
78 Рясенцев В.А. Приобретательная давность. // Советская юстиция. – 1991. - №10. - С.20.
79 Федеральный закон от 21.07.1997 №122-ФЗ (ред. От 18.12.2006) «О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним». // СЗ РФ. 1997. № 30. Ст. 2.
80 Емельянов В.И. Понятие “разумность” в гражданском праве России // Вестник Высшего Арбитражного суда Российской Федерации. - 2012. - №10. – С.38.
81 Пашков А.В. Содержание категории «добросовестность» в современном гражданском праве. // Юридический аналитический журнал. - 2012. - №3 (4). – С.49.
82 Масевич М.Г. Основания приобретения права собственности на бесхозяйные вещи. // Проблемы современного гражданского права: сборник статей. / Под ред. В.Н. Литовкина, В.А. Рахмилович. - М.: Городец, 2015. С.187.
83 Гражданский Кодекс Российской Федерации (часть вторая) от 26.01.1996. № 14-ФЗ. // СЗ РФ от 29.01.1996, № 5, ст. 302.
84 Амфитеатров Г.Н. Вопросы виндикации в советском праве. // Советсткое государство и право. - 1991. - №2. – С.33.
85 Рудоквас А.Д. О непрерывном, открытом и добросовестном давностном владении. // Цивилистические исследования. Выпуск первый: Сборник научных трудов памяти профессора И.В. Федорова. / Под ред. Б.Л. Хаскельберга, Д.О. Тузова. - М., 2014. С.157.
86 Амфитеатров Г.Н. Вопросы виндикации в советском праве. // Советсткое государство и право. - 1991. - №2. – С.34.
87 Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. - 2012. - №3. - С.128.
88 Тузов Д.О. Реституция и виндикация: проблемы соотношения // Вестник ВАС РФ. - 2012. - №3. - С.128.
89 Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: Историко-догматическое исследование. М., 2015. С.223.
90 Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: Историко-догматическое исследование. М., 2015. С.226.
91 Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: Историко-догматическое исследование. М., 2015. С.228.
92 Ходырев П.М. Сделка как основание возникновения права собственности добросовестного приобретателя. // Право и общество: истоки, современность и перспективы. Сборник трудов Всероссийской научно-практической конференции с международным участием, ноябрь 2006 г.. - Новокузнецк, 2014. - С.122.
93 Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: Историко-догматическое исследование. М., 2015. С.232.
94 Энгельман И.Е. О давности по русскому гражданскому праву: Историко-догматическое исследование. М., 2015. С.237.
Особенности защиты прав добросовестных приобретателей недвижимого и движимого имущества