ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ИНТЕГРАЦИОННОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА И ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА
PAGE 3
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ......................................................................................................3
1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ...................................................................8
1.1. Новый институциональный подход к изучению процессов региональной интеграции.......................................................................................8
1.2. Динамика восприятия евразийского интеграционного проекта в Европейском союзе...............................................................................................18
2. ИНТЕГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА В ОТНОШЕНИИ ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА...............26
2.1. Формат интеграционного взаимодействия Европейского союза и Евразийского экономического союза..................................................................26
2.2. Интеграционная мотивация сторон в отношении европейско-евразийской интеграции.......................................................................................35
2.3. Барьеры на пути европейско-евразийской интеграции......................47
3. ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ИНТЕГРАЦИОННОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА И ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА...........................................................................50
3.1. Преимущества и недостатки европейско-евразийской интеграции для Евразийского экономического союза...........................................................50
3.2. Возможность и перспективы европейско-евразийской интеграции.............................................................................................................55
ЗАКЛЮЧЕНИЕ.............................................................................................62
Список использованной литературы...........................................................68
Приложение 1. Таблица контент-анализа...................................................74
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность выбранной темы исследования обусловлена условиями глобальной экономической нестабильности, в которых региональная интеграция является превалирующим ответом на усиливающиеся кризисные процессы в мировой экономике и доминирующим фактором экономического роста участников региональных интеграционных объединений. Тем не менее, обострившаяся в последние годы конкуренция европейского и евразийского интеграционных проектов ослабила динамику экономического сотрудничества всех участников двух соперничающих объединений.
Показатели экономического развития многих игроков сегодня как в Европейском союзе, так и в Евразийском экономическом союзе, находятся в зоне риска, что требует мобилизации всех доступных источников роста, среди которых важнейшим является не просто сохранение, а углубление сотрудничества в регионе.
Отсутствие взаимодействия между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом привело к усилению конфликтности в регионе. Риски, связанные с текущими событиями (украинский кризис), все заметнее входят в противоречие с интересами не только всех региональных, но и основных глобальных игроков. Осознание издержек и приобретений от дальнейшего варианта развития сложившейся ситуации, ведет к пониманию необходимости выработки совместных решений по выходу из такого весьма опасного положения.
Совместным решением указанных проблем может стать интеграционное взаимодействие двух конкурирующих союзов. Необходимым условием активизации интеграционного процесса между сторонами является, прежде всего, наличие политической воли со стороны всех участников интеграционных объединений.
Интеграционные инициативы со стороны участников евразийского проекта поступают на протяжении нескольких последних лет. Однако отсутствие политической воли со стороны Евросоюза относительно поступающих предложений сотрудничества, указывает на необходимость всестороннего исследования политики Европейского союза в отношении евразийского проекта с целью выявления интеграционной мотивации двух союзов и идентификации основных барьеров на пути европейско-евразийской интеграции, а также, определения формата и перспектив европейско-евразийского интеграционного взаимодействия.
Степень научной разработанности темы. Исследованию интеграционных процессов посвящено немало трудов зарубежных ученых и специалистов в области различных научных дисциплин. Наиболее четко междисциплинарные связи и подходы прослеживаются в работах таких известных теоретиков европейской интеграции, как Э. Хаас, А. Этциони, К. Дойч, Б. Балашши1. Позднее к ним подключились отечественные ученые, такие, как Ливенцев Н.Н., А.Д. Богатуров, О.В. Буторина, И.М. Бусыгина, Шишков Ю.В. и другие2. Особую группу работ представляют публикации политических деятелей, где выделяют работы Н.А. Назарбаева, В.В. Путина, А.Г. Лукашенко3.
Вопросу интеграционного соглашения Евросоюза и Евразийского экономического союза посвящены работа Центра интеграционных исследований Евразийского банка развития «Количественный анализ экономической интеграции Европейского союза и Евразийского экономического союза: методологические подходы» (апрель 2014 г.)4 и доклад «Тупик борьбы интеграций в Европе», вышедший в мае 2014 г. под эгидой Комитета гражданских инициатив5.
Тем не менее, вопросу интеграционного взаимодействия Европейского союза и Евразийского экономического союза в современном контексте посвящено сравнительно небольшое количество исследовательских работ, оформленных преимущественно в виде кратких научных статей, без комплексного анализа данного вопроса.
Новизна исследования заключается в комплексном исследовании политики Европейского союза в отношении евразийского проекта, идентификации основных барьеров на пути европейско-евразийской интеграции, а также, определении формата и перспектив интеграционного взаимодействия Евросоюза с Евразийским экономическим союзом, выявлении преимуществ и недостатков европейско-евразийской интеграции для Евразийского экономического союза.
Объектом исследования выступает Европейский Союз.
Предметом исследования является политика Европейского союза в отношении Евразийского экономического союза.
Рабочая гипотеза: несмотря на текущий кризис в отношениях России и ЕС, существуют объективный фундамент для взаимной заинтересованности Европейского союза и Евразийского экономического союза в интеграции, но отсутствие политической воли со стороны Евросоюза является главным барьером на пути интеграционного взаимодействия.
Цель исследования – определить перспективы интеграционного взаимодействия Европейского союза с Евразийским экономическим союзом.
Исследовательский вопрос – какие перспективы интеграционного взаимодействия Евросоюза с Евразийским экономическим союзом? (иначе, возможна ли интеграция между двумя союзами, и если да, то когда и при каких условиях?)
Для достижения поставленной цели были определены следующие задачи магистерской работы:
1) рассмотреть особенности международных интеграционных процессов с позиции неоинституционализма рационального выбора;
2) дать оценку и выявить динамику восприятия евразийского проекта в Европейском союзе;
3) определить формат интеграционного взаимодействия Европейского союза с Евразийским экономическим союзом;
4) выявить возможную интеграционную мотивацию сторон в отношении европейско-евразийской интеграции;
5) идентифицировать барьеры на пути европейско-евразийской интеграции;
6) рассмотреть преимущества и недостатки европейско-евразийской интеграции для Евразийского экономического союза;
7) определить возможность и перспективы европейско-евразийской интеграции.
Хронологические рамки исследования охватывают период с 2010 года по 2015 год (с момента запуска Таможенного союза России, Казахстана и Беларуси 01 (06).07.2010 по настоящее время).
В качестве теоретического подхода был выбран неоинституциональный подход (неоинституционализм рационального выбора). Методологическую основу диссертационного исследования составили общенаучные методы (анализ и синтез, описание и объяснение, восхождение от абстрактного к конкретному) и специальные методы исследования (изучение документов, контент-анализ, прогнозирование).
Теоретическая значимость работы определяется новизной исследования и состоит в комплексном исследовании политики Европейского союза в отношении евразийского проекта, идентификации основных барьеров на пути европейско-евразийской интеграции, определении вариантов и перспектив интеграционного взаимодействия Евросоюза с Евразийским экономическим союзом, а также, выявлении преимуществ и недостатков европейско-евразийской интеграции для Евразийского экономического союза.
Практическая значимость работы заключается в том, что основные результаты исследования могут быть использованы Евразийской экономической комиссией, консультативно-экспертными органами при Евразийской экономической комиссии и другими заинтересованными учреждениями при проведении переговоров с Европейским союзом как по вопросам интеграционного европейско-евразийского взаимодействия, так и по иным вопросам сотрудничества Евразийского экономического союза с Европейским союзом.
Структурно работа представлена введением, тремя главами, заключением и списком использованной литературы.
1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МЕЖДУНАРОДНЫХ ИНТЕГРАЦИОННЫХ ПРОЦЕССОВ
1.1 Новый институциональный подход к изучению процессов региональной интеграции
Исследованию интеграционных процессов, представляющих собой особый тип взаимоотношений между суверенными государствами, посвящено немало трудов ученых и специалистов в области различных научных дисциплин, что объясняет большое количество разнообразных подходов к определению понятия «интеграция».
Каждая попытка дать объяснение понятию «интеграция» выдвигает на первый план те сущностные характеристики данного процесса и/или состояния, которые автор считает самыми важными. Выделяют экономические и неэкономические определения данной категории.
Неэкономические определения распространены преимущественно в политических науках и зависят от концептуальных взглядов ученых. Так, по мнению K. Дойча, интеграция представляет собой реальную возможность обеспечить мирное сосуществование государств, что может быть достигнуто посредством таких мер, как расширение торговли, свободное перемещение людей, развитие культурного обмена, активное проведение политических консультаций и т. д.6
Несмотря на то, что К. Дойч видит в интеграции мирное разрешение конфликтов между государствами, в частности, Э. Хаас скептически относится к тому, что интеграция и взаимозависимость способствует мирному урегулированию любого конфликта. По его мнению, нет связей, которым невозможно было бы найти альтернативу. Сам он определяет интеграцию как процесс возникновения нового центра политического влияния, притягивающего к себе главных действующих лиц национального масштаба.7
Комплексное понятие интеграции прослеживается в работах A. Этзони, который включает в него ряд следующих необходимых элементов: наличие эффективного контроля за использованием принудительных мер воздействия; существование единого центра, отвечающего за принятие и исполнение решений; а также, наличие доминирующего центра политического единства основной массы политически активного населения8.
Однако наиболее часто интеграция рассматривается в экономическом ключе. Например, Б. Баласса указывает на то, что «рассматриваемая как процесс, интеграция включает меры, предназначенные для того, чтобы ликвидировать дискриминацию между хозяйственными единицами, принадлежащими к различным национальным государствам; рассматриваемая как состояние, она может быть представлена как отсутствие различных форм дискриминации между национальными хозяйствами»9.
В отечественной науке, например, существует представление о том, что международная экономическая интеграция представляет собой «высокую степень интернационализации производства на основе развития глубоких устойчивых взаимосвязей и разделения труда между национальными хозяйствами, ведущую к постепенному сращиванию воспроизводственных структур ряда стран»10, а «основу интеграционных процессов составляет международное разделение труда, опосредуемое торговлей и другими экономическими отношениями на микро- и макроуровне»11.
Универсальным подходом к исследованию и анализу понятия «интеграция», на наш взгляд, можно считать определение последней как «процесс, посредством которого отдельные государства передают часть своих суверенных прав в пользу создаваемой и единой для них всех институциональной структуры с тем, чтобы обеспечить учет и реализацию их общих интересов»12 . Следуя логике такого подхода, полагаем, одним из наиболее перспективных теоретических направлений в исследовании вопроса интеграционного взаимодействия Европейского союза и Евразийского экономического союза является новая институциональная теория, уходящая истоками в неоклассическую экономику и традиционный институционализм.
«Новый институционализм» в политическом анализе основан на изучении институциональных соглашений и практик. Институциональное соглашение устанавливается на основе договора (или контракта) между отдельными индивидами относительно дополнительных внутренних ограничений к общепринятым правилам игры. Реализация институциональных соглашений в институциональной среде представляет собой институциональную практику. Институциональная среда означает, в свою очередь, институты в смысле «политического установления» – совокупности правил игры, то есть правил, норм и санкций, образующих политические, социальные и юридические рамки взаимодействия между людьми, которые через систему положительных и отрицательных стимулов направляют поведение людей и тем самым делают ситуацию менее неопределенной.
Неоинституциональный подход предполагает расширительное определение институтов как «правил игры» в обществе, то есть ограничительных рамок, которые организуют взаимоотношения между людьми и группами, задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия12. Основными единицами анализа в данном подходе признаются «правила, порядки, нормы и значения «института», при этом учитывается ведущий параметр институтов - их способность изменяться во времени под воздействием внутренних характеристик, а также внешних условий и факторов общественной среды.
Определение институтов, общее для всех вариантов неоинституционализма, было дано в 1984 году Дж. Марчем и Й. Олсеном, которые понимали под ними «относительно устойчивый набор правил и организованных практик, воплощённый в структурах значений и ресурсов, которые являются инвариантными по отношению к индивидам и устойчивыми перед специфическими предпочтениями и ожиданиями индивидов, и перед меняющимися внешними условиями»13.
Операциональными категориями анализа политических систем, кроме институтов, признаются в неоинституционализме акторы, ресурсы и стратегии, которые позволяют выявить динамику политических институтов, их позиционирование в пространстве власти и влияния.
Акторы определяются как те субъекты политической деятельности и политического процесса, которые обладают достаточным потенциалом влияния на принятие властных решений, способны к осознанному целеполаганию и конструированию стратегий своего действия. Следовательно, акторы - это только высокостатусная часть «игроков» в политическом пространстве.
Ресурсы определяются в качестве всех материальных и духовных благ, которые имеют ценность (могут активироваться) в конкуренции за политическое влияние и власть. Ресурсы обычно классифицируются на экономические, организационные, социальные, политические, правовые, информационные.
Стратегии политического действия в неоинституциализме определяются как формы взаимодействия акторов политики, обуславливающие характер действий акторов по отношению к своим контрагентам14. Совокупность стратегий зависит и от состава акторов, и от их ресурсной базы, и от параметров институтов политической власти.
Таким образом, неоинституциональный подход даёт возможность выявить реальные, а не только формально-правовые аспекты политического процесса. При этом неформальные политические институты и практики рассматриваются в качестве закономерных проявлений политики, а не своего рода девиаций - «отступлений от нормы».
Вместе с тем, неоинституционализм не является однородным теоретико-методологическим подходом к анализу политики. Уже на стадии своего формирования (1980-х гг.) данный подход разделился на самостоятельные школы (виды). Чаще всего, к ним относят нормативный подход (Дж. Марч, Й. Олсен)15, исторический институционализм (П. Холл, Т. Скокпол, С. Стеинмо, К. Телен и др. )16, институционализм рационального выбора (Э. Остром, К. Шепсл, Д. Норт)17, социологический институционализм (Ф. Селзник, П. Димаджо, У. Пауэлл)18. Указываются также более поздние по формированию школы неоинституционализма: конструктивистский, дискурсивный (концептуальный), структурный, сетевой, когнитивный19.
Неоинституционализм рационального выбора интерпретирует нерегулируемые взаимодействия субъектов на политическом поле аналогично рыночным, а нормы и правила рассматривает как продукт рационального выбора индивидов.
Теории рационального выбора в неоинституционализме (Э. Остром, К. Шепсл, Д. Норт) объясняют процесс институционализации со следующих позиций. Для них в центре внимания находится рациональный индивид, способный выбрать наилучший для себя сценарий (стратегию) активности, исходя их личных предпочтений и расчёта баланса издержек и прибыли. Институты являются в этом контексте правилами взаимодействия индивидов, «договорённостями», которые снижают уровень неопределённости и трансакционные издержки.
Д. Норт определял институты как «созданные человеком ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми... Институты включают в себя все формы ограничений, чтобы придать определённую структуру человеческим взаимоотношениям»20. Другими словами, «институты – это конструкции, созданные человеческим сознанием».21
Институты в таком подходе считаются внешними ограничителями поведения индивидов, регулятивными правилами. Вместе с тем, теории рационального выбора признают «спонтанно возникающие институты» или традиции, обычаи, привычки22.
Содержание неформальных правил не поддаётся точному описанию», - констатировал Д. Норт, - «и однозначно определить ту роль, которую играют эти правила, невозможно». Утверждение Д. Норта подтверждают К. Кингстон и Г. Габаллеро, заявляя, что, например, неоинституционалисты Э. Остром и Г. Либекап, «признавая значение неформальных правил», использовали «неточную терминологию»23 при их определении.
В попытке обозначить и преодолеть эту проблему К. Кингстон и Г. Габаллеро сформулировали три наиболее общих характеристики неформальных правил, которые используются неоинституционалистами ра- ционального выбора.
Во-первых, неформальные правила понимаются как общественные соглашения, имеющие статус «неписанных правил», складывающиеся в процессе исторического развития, и которые не принуждаются к исполнению государством. Во-вторых, неформальные правила это моральные кодексы поведения и нормы, которые акторы накладывают на самих себя и которые непосредственно влияют на их индивидуальные предпочтения. Наконец, в-третьих, неформальные правила это ограничения, возникающие из информации, передаваемые социальными механизмами (путём обучения и имитации знаний) и являющиеся частью культуры.
Формальные институты «включают политические (и юридические), экономические правила и контракты. Иерархия этих правил – от конституций до статутов (законодательных актов) и обычного права, до законодательных постановлений и распоряжений и, наконец, до индивидуальных контрактов». Они создаются акторами исходя из, прежде всего, возрастающей сложности общества и призваны облегчать политический и экономический обмены, а также, решать всё более сложные конфликты.
Вместе с тем, институционализм рационального выбора также неоднороден. По мнению К. Шепсла, в его рамках выделяются подходы Э. Даунса и Р. Калверта24. Если в первом из них институты трактуются как внешние ограничители или установленные извне «правила игры», определяющие предпочтения и действия акторов политики, то в подходе Р. Калверта институты считаются непосредственным результатом, плодом взаимодействия акторов политики. Правила возникают в процессе, а не извне него, их эффективность обеспечивается установками активности и ценностями в большей степени, чем правовым принуждением.
С точки зрения К. Шепсла, институциональный порядок есть эквилибриум рациональных предпочтений и стратегий акторов в итоге их взаимодействия25.
Институционализация политического порядка расценивается в качестве результата взаимодействий между рациональными акторами, что является следствием определённого соотношения (эквилибриума) ресурсов и возможностей, которыми акторы обладают (Н. Шёфилд)26.
Таким образом, с точки зрения данного теоретического подхода, для сотрудничества Европейского союза и Евразийского экономического союза необходимы институты, само существование которых изменит расчеты государственных затрат и результатов. Ранее, неоднократные попытки взаимодействия ЕС-Россия, в отсутствие наднациональных элементов, принимали форму межправительственных сделок и вскоре исчерпали себя. Речь при этом не идет о создании единого наднационального центра. На сегодняшний день формальными институтами сторон, компетентными для установления интеграционного взаимодействия между блоками, являются Европейская комиссия и Евразийская экономическая комиссия.
Вместе с тем, необходимо понимать, что одних формальных институтов недостаточно для развития интеграции. Функциональность этих институтов может быть неоднозначной, либо и вовсе отсутствовать. Так, несмотря на существенную институционализированность взаимоотношений ЕС-РФ, они были лишены логики, предложенной в теории неоинституционализма. Несомненно, институты расширяли и углубляли сотрудничество ЕС-Россия, однако, в тоже время, они приводили к возникновению новых конфликтов.
Взаимные упреки российской и европейской сторон, как правило, сводились к тому, что никто из них не видел путей для того, чтобы в долгосрочной перспективе в выигрыше оказались как ЕС, так и Россия. Вместо этого, как Россия, так и Евросоюз сосредотачивались на относительных, а не абсолютных преимуществах, заложенных в долгосрочном сотрудничестве по правилам беспроигрышной игры.
Поскольку институты олицетворяют долгосрочное сотрудничество, а не кооперацию от случая к случаю, они создают "прообраз будущего" и помогают государствам разрабатывать стратегии на основе сотрудничества, не только собственной выгоды.
В современных условиях, такой подход позволит ЕС и ЕАЭС отказаться от расчетов на краткосрочную перспективу и сосредоточиться на конечных преимуществах, заложенных в длительном сотрудничестве. Необходимо четко осознавать тот факт, что современное состояние отношений Россия-ЕС является результатом не сиюминутных противоречий, а кардинального несогласия по многим аспектам двухсторонних отношений на протяжении всей их истории.
Кроме того, помимо установления формальных институтов, стороны имеют уникальную возможность сформировать «с чистого листа» неформальные «правила игры», абстрагируясь от наследия прежних неудач и взаимных упреков.
Поскольку само по себе существование институтов не объясняет, почему в одних случаях интеграция продолжается, а в других нет, неоинституционалистские положения нередко сопровождаются экскурсами в теорию рационального выбора.
Теории рационального выбора в неоинституционализме объясняют процесс институционализации со следующих позиций. Для них в центре внимания находится рациональный индивид, способный выбрать наилучший для себя сценарий (стратегию) активности, исходя их личных предпочтений и расчёта баланса издержек и прибыли. Институты являются в этом контексте правилами взаимодействия индивидов, «договорённостями», которые снижают уровень неопределённости и трансакционные издержки.
Те же позиции теорий рационального выбора в неоинституционализме справедливы и в случае с коллективными игроками. Согласно указанной теории, если объединенная общими интересами группа, выигрывающая от интеграции, более влиятельна, нежели группа, проигрывающая в результате этого процесса, интеграционный процесс будет продолжаться.
Поскольку политика Евросоюза есть и всегда будет оставаться политикой компромиссов, то это означает, что европейско-евразийская интеграция неизбежно будет ограничена собственными интересами государств-членов Европейского союза, которые будут выбирать для себя более выгодную стратегию активности, исходя из национальных интересов, но не общеевропейского.
В рабочей гипотезе исследования указывалось на то, что формирование интеграции между ЕС и ЕАЭС в настоящее время невозможно из-за отсутствия политической заинтересованности одной из сторон (Евросоюза). Тем не менее, при формировании гипотезы принималось во внимание отсутствие заинтересованности со стороны ЕС как единого актора. Однако, согласно теории институционализма рационального выбора, собственные интересы государств-участников ЕС являются тем фактором, который может изменить сложившуюся ситуацию в ЕС в ближайшем времени.
Таким образом, отношения Евразийского экономического союза и Европейского союза могут быть и должны быть построены как альтернатива отношениям Евросоюз-Россия, с учетом изъятия из двусторонней повестки вопросов, которые могут быть решены только на уровне диалога России и Евросоюза.
1.2 Динамика восприятия евразийского интеграционного проекта в Европейском союзе
Прежде всего, нужно отметить крайнюю немногочисленность работ в европейском экспертном сообществе, посвященных евразийской интеграции, с момента ее запуска в 2000г. и до момента начала функционирования созданного в ее рамках Таможенного союза России, Казахстана и Беларуси в 2010г. Создание Евразийского таможенного союза привело к некоторой активизации европейских экспертных усилий в данном вопросе. В связи с этим, хронологические рамки проведенного анализа изменения динамики восприятия евразийской интеграции в Европейском союзе охватывают пятилетний период с момента запуска Таможенного союза России, Казахстана и Беларуси 01 (06).07.2010 года по настоящее время.
В результате проведенного контент-анализа при исследовании вопроса динамики восприятия евразийского проекта в Европейском союзе, автором были получены следующие результаты (Приложение 1).
Работы европейского экспертного сообщества в отношении евразийского интеграционного проекта можно разделить на три группы по времени их появления и характеру публикаций, отражавших отношение автора к этому вопросу в определенный период. Первый период (2010-2011гг.) характеризуется относительно небольшим количеством публикаций европейских исследователей преимущественно ознакомительного характера с деятельностью Евразийского таможенного союза или посвященных истории евразийской интеграции. В данный период оценка евразийского проекта европейскими исследователями носит нейтральный характер. Второй период (2012-2013гг) выражает позитивный настрой европейских авторов в отношении евразийского проекта и функционировании Евразийского таможенного союза, в частности. Положительная оценка европейскими экспертами евразийского интеграционного проекта связана с качественным улучшением его институциональной основы и сменой идеологической составляющей проекта, который основан теперь исключительно на экономическом прагматизме. Третий период (2014-2015гг) характеризуется резким увеличением количества публикаций в европейской научной среде в отношении евразийского союза и негативной оценкой его деятельности и дальнейших перспектив развития. Повышенный интерес к евразийской интеграции, в основном, в виде ее резкой критики и пессимистичной оценки, обусловлен современной политической и экономической обстановкой в европейском регионе и обострением украинского кризиса. Тем не менее, повышенный негативный интерес лучше чем всякое его отсутствие, что в результате и привело в настоящий момент к смене Евросоюзом его многолетней политики игнорирования евразийского интеграционного проекта.
С момента официального запуска Таможенного союза России, Казахстана и Беларуси начали появляться первые научные публикации европейских исследователей, посвященные данному вопросу. И если в 2010-2011гг количество таких публикаций было сравнительно небольшое и работы были в основном описательного и ознакомительного характера с деятельностью и функционированием Евразийского таможенного союза, то после того, как с 1 января 2012 года на территории трёх стран-участниц Таможенного союза ЕврАзЭС начало действовать Единое экономическое пространство (ЕЭП), в европейском научном сообществе активизировалась дискуссия о дальнейших перспективах и жизнеспособности евразийского интеграционного проекта.
Объяснение отсутствия интереса со стороны европейского экспертного сообщества к евразийской интеграционной инициативе с момента создания Евразийского экономического сообщества (ЕврАзЭС) в 2000 году дается авторами проанализированных публикаций. Они указывают в своих работах на то, что с момента распада Советского Союза были запущены различные инициативы, направленные на (пере)интегрирование новых независимых республик в какой-либо формат постсоветского преемника. Они породили большое количество международных соглашений и политических встреч на высшем уровне, но не в состоянии были привести к какому-либо серьезному объединению.
В указанных работах делается акцент на недавнюю историю попыток реинтеграции постсоветского пространства, которая усеяна неудачными политическими и экономическими инициативами. Такие инициативы включают, например, создание Союзного государства России и Белоруссии в 1990 году, Евразийского экономического сообщества в 2000 году, ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбекистан, Азербайджан и Молдова) в 1997 году и другие.
Повторные, смелые, но недолговечные перезапуски постсоветской интеграции породили чувство усталости и скептицизма среди независимых наблюдателей (как политиков, так и ученых). Постсоветские экономические интеграционные инициативы рассматриваются ими как ориентированные в прошлое. На этом фоне, Европейский союз, который в середине 2000-х годов усилил свое присутствие в постсоветских странах, начал рассматриваться бывшими советскими республиками как основной источник модернизации и улучшения управления в регионе. Европейский союз сделал выравнивание с его режимом регулирования ключевой предпосылкой для более тесных отношений в контексте Европейской политики соседства и Восточного партнерства.
Тем не менее, в публикациях 2012-2013гг, количество которых резко увеличилось в этот период, скептицизм европейских исследователей начинает спадать и все более отчетливо прослеживается мысль об устойчивости и жизнеспособности евразийского проекта.
Авторы раскрывают значимость Евразийского таможенного союза через широкий обзор предыдущих интеграционных инициатив, которые иллюстрируют закономерности преемственности и, самое главное, изменения. Проанализированные работы в данный период указывают на то, что многие эксперты рассматривают Евразийский таможенный союз как наиболее жизнеспособную интеграционную структуру на постсоветском пространстве благодаря развитию институционального режима.
Многие авторы в данный период склоняются к мысли о том, что создание Евразийского таможенного союза имеет потенциал, чтобы изменить давнюю ситуацию в регионе – историю неудачных попыток реинтеграции постсоветского пространства. Несмотря на свое слабое экономическое обоснование, группировка имеет более надежную институциональную структуру, чем любой из его предшественников, и, несмотря на целый ряд переходных проблем, на самом деле реализуется27.
Исследователи отмечают, что евразийский проект рассматривается Россией как средство для реинтеграции постсоветского пространства, в том числе стран, которые входят в сферу Восточного партнерства Евросоюза. Россия выделяет экономические выгоды союза, который сам опирается на амбициозную институциональную систему. Эта структура создана явно по образцу Европейского союза, и предназначена для того, чтобы предложить модернизацию в альтернативу Европейскому союзу. Однако теперь такая интеграция больше не основывается на общем прошлом, ориентированном на рассуждения об "общих ценностях и истории", но на экономическом прагматизме.
В отличие от инициативы СНГ, для полного осуществления которой просто не хватило устойчивой политической воли, идея создания Евразийского таможенного союза имела политический импульс, когда Владимир Путин обозначил ее как приоритетную. Очевидно, что проект Евразийского таможенного союза был встроен в быстро движущуюся политическую повестку дня. Тем не менее, это не первый таможенный или экономический союз, который был объявлен на постсоветском пространстве. Но это первый раз, когда на встрече на высоком политическом уровне были сделаны смелые заявления о жизненно важном значении евразийской экономической интеграции или ставились перед собой амбициозные сроки для того, чтобы превратить в жизнь эту идею.
Наблюдатели легко уже не впечатляются объемом ни подписанных новых международных соглашений, ни новых созданных органов. Тем не менее, этот последний проект отличается существенным образом от своих предшественников. Не только с точки зрения политической воли, которая является его движущей силой вперед, но что, важно, с точки зрения его эффективности, которая контрастирует с более ранними плохо учрежденными режимами, не оказывающими существенного влияния на поведение государственных или частных лиц. В отличие от предыдущих инициатив, Евразийский таможенный союз имеет возрастающее влияние на государственных и хозяйственных субъектов в своих государствах-членах и за его пределами.
В то время, как правовой и институциональный режим Евразийского таможенного союза указывают на определенную преемственность со своими предшественниками, есть свидетельства о реальных усилиях для решения ключевых проблем. Ясно, что, несмотря на ряд нерешенных проблем, значительные институциональные уроки были извлечены на протяжении многих лет, и были сделаны последовательные усилия по улучшению режима. Очевидно, что прогресс, достигнутый до сих пор, создает определенный импульс.
Появление Евразийского таможенного союза означало, что Европейский союз больше не "единственный игрок в регионе" и представляло собой нормативный вызов ему со стороны России. С момента запуска Таможенного союза Россия начинает конкурировать в области, где у ЕС до этого была монополия.
В тот период неоднократно указывалось на то, что учитывая жизнеспособность Евразийского таможенного союза, который укрепил свою важность для повестки дня Владимира Путина, это «нормативное соперничество», скорее всего, будет расти и потребует ЕС адаптировать свой подход к Восточному соседству, если он хочет продолжать оставаться влиятельной силой в регионе.
Запуск Восточного партнерства весной 2009 года спровоцировал резкую критику Москвы. Это был первый раз, когда руководство России так яростно возражало против инициативы ЕС в рамках постсоветского пространства (ранее такие протесты были только в отношении присутствия НАТО в регионе). В то время, как позиции России, кажется, смягчились с течением времени, запуск Восточного партнерства дал мощный толчок для переосмысления российской стратегии в «ближнем зарубежье». Это видно не только в образовании таможенного союза, но и в российской оппозиции новым Соглашениям об ассоциации. Это также проявилось в нормативном конкурсе по Украине, которая до недавнего времени рассматривалась Евросоюзом как региональный лидер в плане интеграции.
В 2011 году Владимир Путин говорил о том, что «... вскоре Таможенный Союз, а затем и Евразийский союз, подключатся к диалогу с ЕС. В результате, кроме прямых экономических выгод, присоединение к Евразийскому союзу поможет странам (прим. автора - постсоветским) интегрироваться в Европу раньше и, в результате, в более сильной позиции».28 Для Украины было аргументом со стороны России, что она может "присоединиться" к Европе быстрее и на более выгодных условиях, если она сделает это «вместе с Россией».
Однако политика «Восточного партнерства» Европейского союза, вопрос интеграционного вектора развития Украины и нормативное соперничество двух интеграционных проектов в регионе привели к украинскому кризису и вооруженному конфликту в регионе.
В период 2014-2015гг резко возросло количество публикаций в европейском экспертном сообществе, посвященных вопросу евразийской интеграции. Все работы со стороны европейского сообщества носили ярко выраженный негативный характер и были посвящены активной критике евразийского проекта и пессимистичной оценке перспектив его дальнейшего развития.
Тем не менее, очевидно, неожиданный для Евросоюза, сценарий развития ситуации на Украине, начало функционирования Евразийского экономического союза и неэффективность введенных европейских экономических санкций, привели к тому, что на настоящий момент, помимо всепоглощающей критики со стороны Евросоюза в отношении евразийского проекта, в противоположность его полному игнорированию до 2014 года, Европейский союз де-факто начинает признавать необходимость сотрудничества с Евразийским экономическим союзом.
Украинский кризис стал катализатором для изменения Евросоюзом своей политики игнорирования в отношении евразийского проекта, способствовал появлению первых официальных заявлений на политическом уровне со стороны Евросоюза о необходимости сотрудничества с ЕАЭС и возможности создании зоны свободной торговли между двумя союзами.
Лоббирование со стороны ЕС собственных интересов в странах Восточного партнерства, без учета интересов стран-участниц Евразийского экономического союза, теперь оказалось объективно невозможным.
Объективная ситуация подталкивает Евросоюз к изменению собственной политики по отношению к постсоветскому пространству и к евразийской интеграции, в частности.
Таким образом, создание и функционирование ЕАЭС как такового означает, что это жизнеспособная форма передовой экономической интеграции, достойный конкурент Евросоюза на постсоветском пространстве. Но помимо этого, прогресс в развитии евразийского проекта29, который очевиден на настоящий момент, может обеспечить прочную институциональную основу для экономической интеграции двух соперничающих объединений – европейского и евразийского интеграционных проектов.
2. ИНТЕГРАЦИОННАЯ ПОЛИТИКА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА В ОТНОШЕНИИ ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА
2.1 Формат интеграционного взаимодействия Европейского союза и Евразийского экономического союза
Интеграция экономик является одним из основных направлений внешнеэкономической политики государств, проводимой ими в последние десятилетия. Практически все государства за редким исключением являются участниками региональных торговых соглашений.
На сегодняшний день отсутствует общепринятый подход к классификации региональных экономических соглашений. Приведем для примера лишь некоторые из них. Так, согласно типологии ВТО выделяют три типа интеграционных соглашений, а именно, зона свободной торговли, таможенный союз и соглашение об экономической интеграции. На основе классификации ОЭСР выделяют четыре формы региональной экономической интеграции: зона свободной торговли, таможенный союз, общий рынок и экономический союз. Также, в настоящее время в западной и отечественной научной литературе наибольшее распространение получила классификация международной экономической интеграции, представленная в работе Б. Балассы «Теория экономической интеграции»30. По его мнению, любое интеграционное объединение проходит пять ключевых этапов: зона свободной торговли, таможенный союз, общий рынок, экономический и валютный союз и полный экономический союз.
Таким образом, любая классификация предполагает, что международная экономическая интеграция может иметь несколько уровней или степеней глубины, в зависимости от целей и интересов участвующих сторон. Каждая следующая стадия международной экономической интеграции отличается от предыдущей более высокой степенью либерализации движения результатов и факторов производства в рамках интеграционного объединения.
Несмотря на различия в количестве форм региональной экономической интеграции, первой стадией согласно любой из указанных классификаций является создание зоны свободной торговли между участниками интеграционного объединения. Создание зоны свободной торговли происходит быстрее, чем формирование иных интеграционных форм, требуя при этом меньших усилий по координации политики в торговле с третьими странами.
Классическим подходом к определению понятия «зона свободной торговли» является подход, данный в рамках Всемирной торговой организации. В рамках ВТО первые правила регулирования региональных торговых соглашений были установлены в 1947 г. в Генеральном соглашении по тарифам и торговле. Статья XXIV ГАТТ, дополненная ее толкованием, принятым в результате Уругвайского раунда, представляет собой правовую базу для подписания регионального торгового соглашения в сфере торговли товарами. Разрешающая оговорка, принятая в 1979 г., закрепила правила взаимного сокращения тарифов в торговле товарами между развивающимися странами. Правила, регулирующие торговлю услугами в рамках РТС, принятые на Уругвайском раунде, закреплены в статье V Генерального соглашения по торговле услугами.
Пункт 8d статьи 24 ГАТТ-199431 и/или статья 5 ГАТС (в более широком охвате), определяют зону свободной торговли как «группу двух или более таможенных территорий, в которых отменены пошлины и другие ограничительные меры регулирования торговли для практически всей торговли... между составляющими территориями в отношении товаров, происходящих из этих территорий32. Таким образом, установление классической зоны свободной торговли, как правило, предусматривает устранение тарифных и нетарифных барьеров (или их преобразование в тарифные эквиваленты); принятие списка чувствительных товаров, которые могут быть освобождены от режима свободной торговли; принятие правил по определению страны происхождения товара.
При этом, необходимо отметить, что под понятием «нетарифные барьеры» (с целью определения формата интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС) мы подразумеваем широко распространенное определение ЮНКТАД, не включающее услуги, где под нетарифными барьерами понимаются меры в области торговой политики, не относящиеся к таможенным тарифам и влияющие на международную торговлю товарами посредством воздействия на объемы товарных потоков и их цены или на то и другое (UNCTAD, 2010). Согласно общепринятой классификации ЮНКТАД, НТБ сгруппированы по трем укрупненным направлениям — технические и нетехнические меры, относящиеся к импорту, и экспорт. В свою очередь, каждое направление делится на группы, а затем — на подгруппы. Они охватывают все возможные направления нетарифного регулирования, включая, помимо стандартных технических и санитарных/фитосанитарных барьеров, такие НТБ, как финансовые и влияющие на конкуренцию меры, инвестиционные меры, имеющие отношение к торговле, ограничения, связанные со сбытом, постпродажным обслуживанием, государственными закупками, правило страны происхождения, защита прав интеллектуальной собственности и так далее. Однако НТБ настолько сложны в части их устранения в реальной практике, что зачастую экспертами отдельно разрабатывается методология унификации нетарифных мер как более реалистичной альтернативы их отмене, либо особое внимание уделяется снижению нетарифных барьеров в торговле товарами, но не устранению.
Необязательными, но распространенными установлениями классической ЗСТ также могут выступать: создание органов, ответственных за администрирование и выполнение соглашений; создание механизма разрешения споров; разработка мероприятий по снижению транзакционных издержек экспорта и импорта и параллельное содействие устранению препятствий на пути движения услуг и инвестиций.
О возможности и необходимости создания зоны свободной торговли между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом заявляют участники двух интеграционных объединений. То, что формат интеграционного взаимодействия между двумя союзами должен строиться в виде создания зоны свободной торговли, не вызывает сомнения. Тем не менее, современные подходы к понятию «зона свободной торговли» весьма различны, а реальные формы, в которых интеграция находит воплощение в настоящее время, не соответствуют существующим классификациям, принятым в рамках международных экономических организаций и в отечественной и зарубежной литературе. Круг вопросов, на которые распространяются современные соглашения о создании зоны свободной торговли, существенно изменился. И если ранее зоны свободной торговли представляли собой лишь поэтапное снижение таможенных тарифов в договаривающихся странах, то сейчас это соглашения, включающие в себя и положения по торговле услугами и объектами интеллектуальной собственности, по защите инвестиций, по сближению норм и правил технического регулирования и стандартов и многие другие вопросы.
В научной литературе можно часто встретить конструкцию, именуемую как «ЗСТ+», применительно к многочисленным вариациям зоны свободной торговли на современном этапе международного интеграционного взаимодействия. Например, в объединении НАФТА (Североатлантическая зона свободной торговли) помимо снятия барьеров в торговле, предусмотрено также обеспечение свободного перемещения капиталов. Интеграционная политика Евросоюза в отношении третьих стран также предполагает многообразные вариации указанной конструкции — от глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли (ГВЗСТ) до всестороннего торгово-экономического соглашения (СЕТА). Первое является достигнутой формой договоренности между ЕС и Молдовой, Грузией, предлагаемым Евросоюзом вариантом сотрудничества с Украиной, а последнее выступает юридической формой принципиальной договоренности, достигнутой между ЕС и Канадой. ГВЗСТ требует привести в полное соответствие законодательство страны-не члена ЕС с законодательными нормами ЕС в области внешнеторгового регулирования, инвестиционного законодательства, антимонопольного регулирования и других областях. СЕТА помимо обнуления таможенных пошлин между сторонами включает свободу участия европейских и канадских компаний в тендерах по государственным закупкам. Готовящееся Трансатлантическое партнерство по торговле и инвестициям (ТТИП) между ЕС и США также представляет собой глубокое экономико-торговое соглашение по своей форме (трансконтинентальная зона свободной торговли), охватывающее массу вопросов наряду с либерализацией торговли товарами и услугами.
Согласно статистике Всемирной торговой организации, приведенной в докладе Евразийского банка развития, на 31 января 2014 года действует 377 региональных торговых соглашений в торговле товарами и услугами. Большинство созданных в мире РТС являются зонами свободной торговли, при этом либерализацию торговли как товарами, так и услугами предусматривают 119 соглашений33. Желание стран образовывать РТС вызвано их стремлением стимулировать экономический рост за счет предоставления членам улучшенного доступа к рынкам, использования эффекта масштаба, привлечения прямых иностранных инвестиций на объединенный рынок, эффектов перелива технологий и т.д.
Вопреки преобладающему мнению в российском экспертном сообществе о необходимости формирования между ЕС и ЕАЭС расширенной (по прототипу глубокой и всеобъемлющей зоны свободной торговли) или соглашения, носящего характер «мегасделки» и включающего в себя широкий спектр вопросов, подлежащих обсуждению в переговорном процессе между сторонами, полагаем, что единственным возможным вариантом в современных политических и экономических реалиях является интеграционное взаимодействие между ЕС и ЕАЭС на принципах классической зоны свободной торговли на основе норм и принципов ВТО.
Считаем, что подходы и правила ВТО являются как раз тем фундаментом для построения интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС, который даст возможность двум союзам отработанными методами решать вопросы развития торговли и взаимного доступа на рынки.
Мгновенный охват широчайшего круга вопросов, которые не получилось решить на протяжении более чем десятилетнего периода двухсторонних отношений между Россией и ЕС, не приведет к каким-либо реальным результатам в вопросе формирования интеграционного взаимодействия ЕС и ЕАЭС.
Необходимо понимать, что создание зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС подразумевает соглашение между блоками и требует наиболее сложных переговоров. До настоящего времени прецедентов построения интеграционного взаимодействия между двумя интеграционными союзами не было.
Актуальным примером для понимания всей сложности данного процесса является повторно стартовавший в 2010 году процесс переговоров по вопросу соглашения о свободной торговле между ЕС и МЕРКОСУР (куда входят Аргентина, Боливия, Парагвай, Уругвай, Венесуэла и Бразилия)34, который к настоящему времени приобрел характер "интеграционного долгостроя"35. Первые официальные переговоры о заключении Соглашения об ассоциации между ЕС и МЕРКОСУР, неотъемлемым условием которого является формирование зоны свободной торговли, начались в 2000 году в Буэнос-Айресе36. Однако единогласия среди партнеров по МЕРКОСУР касательно целесообразности допуска европейских товаров на свой рынок до сих пор не достигнуто.
Отсутствие позитивной динамики в переговорном процессе на протяжении всего времени обусловлено его зависимостью от позиции каждого члена южноамериканского и европейского общих рынков по той или иной товарной группе. Основным «камнем преткновения» является «сельскохозяйственный» вопрос. Так, сельхозпроизводители Франции, Ирландии, Польши и еще ряда стран Европы всерьез опасаются конкуренции со стороны южноамериканцев, которые со своей стороны также не приемлют вопрос масштабных государственных дотаций европейским сельхозпроизводителям и не готовы идти на уступки европейцам в этом вопросе. Наибольшие разногласия вызывает и вопрос нормативов качества экспортируемых пищевых и сельскохозяйственных товаров, и отсутствие взаимопонимания по контингентам (квотам) для некоторых товаров, за импорт которых не будет взиматься таможенная пошлина.
Особенность модели участия ЕС в торговых соглашениях с третьими странами заключается в том, что «почти всегда положения, включаемые ЕС в СА обязывают другие страны согласиться на ряд крайне болезненных для их экономик количественных ограничений в торговле с ЕС и привести свое законодательство, нормы и стандарты в соответствие с нормами и стандартами ЕС в сферах регулирования внешней и внутренней политики»37.
Данный подход представляется оправданным в случае заключения регионального торгового соглашения сторонами разного калибра. В то время как для малых экономик принятие регулирования крупных стран и конвергенция с их стандартами регулирования воспринимаются как выгодные решения, особенно если речь идет о предоставлении преференциального доступа на крупный рынок в качестве компенсации, то для сторон равного калибра такой подход неприемлем.
И если интеграционная политика ЕС при заключении региональных торговых соглашений с третьими странами, включающая обязательное условие по вопросу защиты европейских сельхозпроизводителей, до сих пор не была препятствием для успешного завершения переговоров ввиду различия экономического и политического потенциала сторон, то в случае с МЕРКОСУР, страны-участники которого согласны взаимодействовать с Евросоюзом только в качестве равного партнера, такая политика оказалась безрезультатной для ЕС. Первоначальный подход Европейского союза к заключению соглашения об ассоциации с МЕРКОСУР на тех же условиях и по тем же правилам, которые предусматривались для всех третьих стран, заключающих соглашения об ассоциации с Евросоюзом, привел к отсутствию каких-либо значимых результатов на протяжении десятилетней истории отношений ЕС-МЕРКОСУР (начиная с момента подписания соглашения об ассоциации в 2000 году и до повторного запуска переговоров в 2010 году).
Однако с момента повторной активизации переговоров между двумя блоками, основным «камнем преткновения», вызывающим главное недовольство Евросоюза, становится ограничение южноамериканцами возможностей европейцев на равных участвовать в тендерах и иметь доступ к госзакупкам в странах-членах МЕРКОСУР. Нет единогласия среди сторон и по вопросу либерализации сферы услуг и инвестиций.
Постоянная критика МЕРКОСУР в адрес ЕС заключается в том что, требуя экономической открытости и свободы конкуренции, сам Евросоюз их не практикует, не желая менять свою аграрную политику, но настаивая на либерализации рынка услуг и правительственных закупок стран-членов МЕРКОСУР.
Таким образом, охват сторонами более широкого круга вопросов нежели подразумевает соглашение о создании классической зоны свободной торговли, содержащий в качестве основы не только экономическое сотрудничество между ЕС и МЕРКОСУР, но и политический диалог и либерализацию сферы услуг и инвестиций, не позволяет сторонам достигнуть реального прогресса в переговорном процессе. Вместо того, чтобы сосредоточиться, первоначально, на решении вопросов торговли товарами и поиска компромиссов по ним, переговоры одновременно осложняются разногласиями в вопросах либерализации рынка услуг и правительственных закупок, - что необходимо учитывать при запуске переговоров ЕС-ЕАЭС о формате интеграционного взаимодействия.
Таким образом, указанный опыт построения интеграционного взаимодействия ЕС-МЕРКОСУР лишь подтверждает наш вывод о необходимости постепенного продвижения в вопросе построения интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС.
Однако стоит отметить, что далеко не последнюю роль в развитии диалога ЕС-МЕРКОСУР играет и различный уровень интеграции сторон. В то время как МЕРКОСУР функционирует в качестве таможенного союза, уровень европейской интеграции подразумевает более высокую стадию экономического и валютного союза. Объективным преимуществом ЕАЭС в отношении интеграции с Евросоюзом выступает его институциональный механизм, поскольку в ЕАЭС создан наднациональный орган с широкими полномочиями – Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК), в «нижнем уровне» которого (коллегия) явно просматривается сходство с тем, как устроена Еврокомиссия (ЕК), – каждый из членов коллегии в ЕЭК отвечает за определенное направление интеграционного взаимодействия внутри объединения. И если к примеру, отношения ЕС и МЕРКОСУР трудно выстроить, потому что структуре МЕРКОСУР аналогичный орган отсутствует, то функционирование ЕЭК само по себе составляет неплохой институциональный задел для будущего взаимодействия ЕАЭС и ЕС.
Принимая во внимание вышеуказанное, считаем, что к вопросу интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС необходимо подходить путем постепенного углубления и расширения интеграционного взаимодействия, последовательно продвигаясь от низшей к высшей стадии интеграции, а не наоборот.
2.2 Интеграционная мотивация сторон в отношении европейско-евразийской интеграции
Несмотря на кризис в современных российско-европейских отношениях существует объективный фундамент для взаимной заинтересованности ЕС и ЕАЭС в интеграционном взаимодействии.
Объективным фундаментом для построения интеграционного взаимодействия ЕС и ЕАЭС являются территориальная близость, значительные торговые потоки, потенциал инвестиционных связей и вопросы экономической безопасности сторон, и что не менее важно, высокая взаимозависимость экономик всех участников двух интеграционных объединений.
Взаимозависимость интернационализированных экономик «работает» на увеличение необходимости введения наднациональных форм международного управления экономическими процессами. Фактор возрастания экономической взаимозависимости представляется главной причиной применения наднационального интеграционного механизма. Он побуждает государства переходить к взаимодействию качественно иного уровня. В условиях взаимозависимости решение проблемы нельзя «отложить на неопределенный срок». Это чревато большими экономическими потерями. Но и прийти к консенсусу традиционным путем, ожидая согласия всех сторон, сложно. Наднациональный вариант урегулирования становится объективно востребованным38. Данный вывод подтверждается примером создания наднациональных институтов в ЕС и ЕАЭС, где присутствует высокая взаимозависимость экономик внутри каждого союза. Однако высокая взаимозависимость является верной и для экономик двух интеграционных проектов, а отсутствие эффективного механизма разрешения проблем в условиях высокой взаимозависимости ЕС и ЕАЭС несет существенные экономические потери для всех участников интеграционных объединений. Таким образом, интеграция наднационального типа (интеграция интеграций) становится объективно обусловленной.
Важным экономическим аспектом интеграционной мотивации ЕС и ЕАЭС в отношении формирования между блоками зоны свободной торговли является экономическая выгода сторон от реализации такого соглашения.
Во-первых, для государств-членов ЕАЭС сегодня на повестке дня стоит вопрос модернизации собственных производств, где европейские технологии и инвестиции могли бы стать одним из источников этого процесса в ЕАЭС. С другой стороны, для Евросоюза ЕАЭС мог бы стать стабильным источником сырья и новым рынком сбыта.
Во-вторых, равноправная кооперация компаний ЕС и ЕАЭС могла бы не только стимулировать экономический рост во всех государствах-членах двух интеграционных объединений, но и привести к созданию в регионе новых рабочих мест.
В-третьих, с экономической точки зрения, для ЕС сотрудничество с ЕАЭС может рассматриваться как альтернатива партнерству с США и/или как дополнительный инструмент сдерживания давления США на ЕС в политическом аспекте. С экономической точки зрения, опасность заключения трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (TTIP) для ЕС в том, что себестоимость производства большинства товаров в США ниже, чем в ЕС, даже несмотря на продолжающееся падение евро. В случае реализации проекта TTIP европейский производитель может серьезным образом проиграть.
Другим экономическим аспектом обоюдной интеграционной мотивации ЕС и ЕАЭС становится усиливающийся политико-экономический запрос на вывод российско-европейских отношений из санкционной логики.
Остановка Россией работ по газопроводу "Южный поток" оставила Болгарию, Венгрию, Австрию и Италию (по территории которых он должен был проходить) без ожидаемого пополнения бюджета (на транзите газа). От решений брюссельских политиков пострадали европейские авиакомпании в связи с закрытием сибирских авиакоридоров над Россией. Пострадали практически все европейские компании, которые вели бизнес в России. Без налаженного рынка сбыта остались многие европейские производители. Туристический бизнес Кипра и других стран резко ослаб. Из-за взаимных санкций возникли серьезные финансовые потери и у крупных европейских банков. В связи со сложившейся ситуацией в европейской экономике, формирование зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС является необходимым драйвером экономического роста и интеграционной мотивацией стран-членов ЕС.
Странам Евразийского экономического союза, соглашение о создании которого вступило в силу 1 января 2015 г., с первых же дней пришлось функционировать в условиях экономических санкций. Санкции, введенные против России повлияли не только на российскую экономику, под «косвенный удар» попали и экономики Казахстана и Беларуси, Армении. В связи с падением курса рубля, конкурентоспособность российских товаров по сравнению с белорусскими и казахскими резко повысилась, а выручка, получаемая казахскими и белорусскими экспортерами в национальной валюте, упала. Основное негативное последствие для ЕАЭС от введенных против России санкций выразилось в росте скептицизма по поводу будущего евразийского объединения. Тем не менее, все страны-члены ЕАЭС заинтересованы в дальнейшем развитии интеграции, как ее углублении, так и расширении, а выход из санкционной логики отношений между ЕС и Россией является интеграционной мотивацией для всех стран евразийского союза.
Согласно оценке Международного валютного фонда (МВФ), водимые санкции оказывают дополнительное понижательное влияние на динамику российского ВВП, а очевидное замедление российской экономики также означает существенное ослабление внутреннего инвестиционного и потребительского спроса, что может чувствительно снизить дивиденды для европейского бизнеса в России. К тому же, по мнению МВФ, эти факторы могут сказаться на экономиках европейских стран. Если оставить в стороне возможные перебои с поставками российского газа через Украину, очень чувствительные для Болгарии, Чехии, Словакии, Греции, Австрии, Венгрии, большинства балканских государств – не членов ЕС, негативные последствия противостояния способны транслироваться на европейские страны через торговые и финансовые каналы. В связи с этим эксперты МВФ определяют в зону риска Кипр, Австрию и Венгрию, имеющие значительные банковские активы в России и Украине и способные пострадать от падения потребительского доверия и ухудшения взаимоотношений с инвесторами39.
В то же время, в экономическом прогнозе Еврокомиссии отмечается, что напряженность в отношениях с Россией повысила геополитические риски, влияние которых на прогноз будет зависеть от продолжительности и серьезности ситуации. Дальнейшее сильное замедление российской экономики не исключено, а в случае перебоев в поставках энергоносителей, сопровождающихся резким повышением цен, возможны значимые негативные последствия для многих стран ЕС. Еврокомиссия особо отмечает существенные понижательные риски прогноза в связи с торможением российской экономики, расширением санкций и сохранением конфликтной ситуации в Украине для государств Балтии, Финляндии, Кипра, Болгарии, Черногории, отчасти Венгрии, Польши, Ирландии40.
В связи с чем, экономические выгоды сторон при реализации соглашения о создании зоны свободной торговли между двумя блоками и усиливающийся политико-экономический запрос на вывод российско-европейских отношений из санкционной логики являются экономическим аспектом интеграционной мотивации ЕС-ЕАЭС.
Политические мотивы также важны в процессе принятия решений об активизации регионального экономического взаимодействия. Если отсутствие политической воли со стороны Евросоюза в отношении создания зоны свободной торговли «от Лиссабона до Владивостока» до украинского кризиса было главным интеграционным барьером для европейско-евразийской интеграции, - то украинский кризис одновременно стал и объективной причиной изменения интеграционной политики Европейского союза в отношении Евразийского экономического союза, а 2014 год стал переломным моментом для европейско-евразийских отношений.
26 августа 2014 года встреча в Минске по вопросу урегулирования украинского кризиса проходила в формате ЕС-ТС-Украина41, где Европейский союз де-факто признал евразийское интеграционное пространство и им де-факто была признана потребность учитывать интересы стран Таможенного союза России, Казахстана и Республики Беларусь.
12 сентября 2014 года Москва, Киев и Брюссель договорились отложить применение соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС до 31 декабря 2015 года для выработки дорожной карты взаимодействия по Украине42.
Еврокомиссар по вопросам расширения и европейской политики соседства Штефан Фюле выступил с предложением установить официальные связи между ЕС и ЕАЭС для дальнейшей перспективы разработки и подписания соглашений о зоне свободной торговли между ЕС и ЕАЭС43. На пленарном обсуждении ратификации соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС в Европейской комиссии 16 сентября 2014 года, он отметил, что игнорируя ЕАЭС, Евросоюз будет способствовать созданию разделительных линий.
18 сентября 2014 в резолюции Европейского парламента на ситуацию в Украине и российского-европейские отношения № 2841, в п. 37 было указано, что Комиссия должна изучить условия сотрудничества ЕС с Евразийским экономическим союзом44.
Учитывая тот факт, что Великобритания всегда являлась самым ярым скептиком в отношении евразийского проекта, примечательным является позиция Комитета по делам ЕС Палаты лордов британского парламента, указанная в его докладе «Европейский союз и Россия: до и после кризиса в Украине» о том, что «Европейская комиссия до сих пор не решалась официально взаимодействовать с Евразийским союзом. Мы считаем, что ЕС должен пересмотреть этот подход. Мы рекомендуем Комиссии отслеживать прогресс в развитии Евразийского союза и выдвинуть предложение в Совет ЕС о необходимости взаимодействия с ним с изложением основы, на которой можно было бы начать официальные контакты с ЕАЭС»45.
А в результате встречи в марте 2015 года министра экономического развития Алексея Улюкаева с Сесилией Мальстрём, членом Комиссии ЕС, курирующей вопросы торговли, перспектива обсуждения сотрудничества в формате Европейский союз – Евразийский экономический союз приобретает реальные практические контуры46.
Таким образом, Европейской комиссией и Европейским парламентом официально была признана необходимость выстраивания отношений с Евразийским экономическим союзом. Основной причиной этого, на наш взгляд, стал украинский конфликт. Одновременно, необходимость урегулирования кризиса на Украине является и одним из основных политических аспектов интеграционной мотивации Европейского союза в отношении ЕАЭС. Данное утверждение подтверждается официальными заявлениями европейских лидеров о том, что решение украинского вопроса приведет к установление интеграционного взаимодействия между европейским и евразийским союзами.
Как заявил 19 февраля 2015 года глава МИД Латвии Эдгар Ринкевич: «события на Украине оказывают влияние на возможность диалога между Евросоюзом и Евразийским экономическим союзом»47.
Выступая на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2015 года, канцлер Германии Ангела Меркель также заявила, что ЕС заинтересован в построении "большой Европы от Владивостока до Лиссабона". О том, что между ЕС и ЕАЭС может быть создана зона свободной торговли, Меркель заявила еще в конце 2014 года. По ее словам, это могло бы снять вопросы технического характера между Россией и Украиной, которая подписала соглашение о зоне свободной торговли с ЕС, однако начало имплементации соглашения было отложено до конца 2015 года. Позднее, в интервью газете Deutche Welle, Ангела Меркель подтвердила, что приветствует видение ЗСТ между ЕС и ЕАЭС, но в долгосрочной перспективе, пока не будет решен украинский вопрос об этом рано говорить.
Президент Франции Франсуа Олланд, после встречи с главой киргизского государства Алмазбеком Атамбаевым, также заявил, что «мир в Украине позволит установить тесные связи ЕС и ЕАЭС».48
Таким образом, формирование зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС может стать выходом из сложившейся ситуации в регионе, который может помочь ограничить или даже преодолеть торговые противоречия между Россией, ЕС и Украиной, и, конечно же, между Молдовой и Приднестровьем.
Формирование зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС положительно повлияет и на торговою ситуацию вокруг Приднестровья, что также может являться политическим аспектом интеграционной мотивации сторон. Чтобы не усиливать геополитический разлом и избежать регионализации украинского кризиса, важно удержаться от его проецирования на Республику Молдова/Приднестровье. В контексте конкурентного противостояния ЕС-ЕАЭС, Приднестровье становится много более проблемной сферой интересов и отношений, а пространство для взаимодействия сужается. ЕАЭС и Евросоюз должны быть заинтересованы в минимизации рисков и ущербов, а тем более в предотвращении эскалации приднестровского конфликта.
Кроме того, на Южном Кавказе к настоящему моменту сложилась ситуация, когда Грузия выбрала европейский проект интеграции, Армения евразийский, а Азербайджан пытается лавировать между двумя союзами. Все три страны региона заинтересованы в экономической интеграции и с ЕС, и с ЕАЭС. Формирование зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС поможет их социально-экономическому развитию, а также снижению уровня напряженности на Южном Кавказе. В противном случае, борьба за влияние на эти страны между крупными геополитическими игроками, вкупе с неурегулированными конфликтами, еще более повысит уровень напряженности в регионе. Следовательно, интеграционное взаимодействие ЕС и ЕАЭС приведет к экономической и политической стабилизации стран европейского региона, снижению уровня напряженности в регионе.
По нашей оценке, на настоящий момент страны ЕС можно условно разделить на три группы по их позиции в отношении европейско-евразийской интеграции. Так, Австрия, Венгрия, Словения, Греция, Болгария, Кипр, Чехия, Германия, Франция, Италия и Люксембург поддерживают развитие отношений с Евразийским экономическим союзом. Такие страны, как Великобритания, Польша, Румыния и Эстония являются противниками стабилизации отношений с Россией как в двустороннем формате, так и посредством установления официального взаимодействия с ЕАЭС, членом которого Россия является. Остальные страны занимают умеренную позицию в отношении данного вопроса.
Данный вывод основан на официальных заявлениях государственных деятелей стран-членов ЕС, в том числе указанных ранее в настоящем исследовании. Так, например, министр иностранных дел Австрии Себастьян Курц заявил, что выступает за диалог по созданию зоны свободной торговли от Лиссабона до Владивостока.49
Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан не видит никаких противоречий между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС). «Мы выступаем за тесное сотрудничество между двумя этими Союзами, мы уверены и привержены тому, чтобы связать Венгрию с Казахстаном в рамках одного экономического союза - от Лиссабона до Владивостока», - сказал В. Орбан на казахстанско-венгерском бизнес-форуме в Астане. Он также добавил, что "Правительство Венгрии будет продолжать экономическое сотрудничество в этом ключе в предстоящие годы". 50
На конференции «Внешнеэкономические связи со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС)», министр промышленности и торговли Чешской Республики Милан Говорка отметил важность для чешских предприятий дальнейшего развития сотрудничества между ЕС и ЕАЭС, необходимость скорейшего разрешения разногласий путем диалога и переговоров, а также бесперспективность и вред санкционной политики.51
Глава МИД Люксембурга Жан Ассельборн также указывает на то, что «Брюсселю следует изучить возможности торговых отношений с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС)»52.
А 26 февраля 2015 года в Евросоюзе стартовала работа первой бизнес-ассоциации, основной задачей которой станет развитие экономических отношений с Евразийским экономическим союзом. Было официально объявлено о начале работы Греко-Евразийского делового совета (ГЕДС), нацеленного на тесную работу с быстро развивающимся интеграционным объединением России, Армении, Белоруссии и Казахстана.
26 февраля в Афинах (Греция) в здании МИД Греции состоялась первая зарубежная презентация Евразийского экономического союза (ЕАЭС), организованная Греко-Евразийским деловым советом. На ней присутствовали представители Правительства Греческой Республики, дипломатического корпуса и бизнес-сообщества Греции.
Цель совета — развивать деловые отношения как с Евразийским союзом, то есть участие в каких-то наднациональных проектах, так и развивать отношения с деловыми кругами каждой из стран, являющихся членами Евразийского союза. То есть, работа будет вестись на двух уровнях — на национальном и на наднациональном «Естественно, мы представляем не себя самих, а крупный бизнес, который заинтересован выйти именно на наднациональные проекты, которые будут реализовываться на евразийском пространстве» - сообщила вице-президент совета Зоя Куприянова.53
По словам президента ГЕДС, бывшего замминистра иностранных дел Греции Спироса Кувелиса, основная цель вновь созданной структуры заключается в том, чтобы «открыть дверь для сотрудничества с Евразийским союзом в то время, когда отношения Запада и Востока обострились».
Греко-Евразийский деловой совет, ставший первой подобной бизнес ассоциацией в Евросоюзе, будет объяснять и продвигать в ЕС необходимость взаимовыгодной работы с Евразийским экономическим союзом.
Таким образом, на сегодняшний момент, на почве общей усталости от конфликта на Украине, ведущего к упадку европейской экономики, у лидеров ЕС формируется понимание необходимости нового подхода к сложившейся ситуации. Можно заметить, как набирают силу сторонники курса на стабилизацию отношений с Россией и развитие интеграции с ЕАЭС. Надо полагать, с ухудшением общего экономического и финансового положения еврозоны, такие настроения будут только нарастать.
Помимо этого, важны и политические мотивы, важнейшим из которых является решение проблемы безопасности, включая общее соседство, которая может быть решена только в сотрудничестве со странами ЕАЭС.
И, наконец, нельзя не отметить еще один значимый аспект при исследовании интеграционной мотивации ЕС и ЕАЭС - вопрос интеграционной мотивации формирующейся евразийской и многочисленной европейской бюрократии.
Согласно позициям применяемой в данном исследовании теории неоинституциализма рационального выбора, ее ключевой концепцией является заимствованная из неоклассической экономики модель «принципал-агент». Концепция предполагает, что принципал входит в договорные отношения со вторым участником, агентом, и делегирует последнему выполнить определенные обязанности или набор задач по поручению доверителя54. Проблемы возникают из-за асимметричного распределения информации, которое «играет на руку» агенту. Последнее позволяет агенту преследовать свои собственные интересы и участвовать в оппортунистическом поведении за счет интересов доверителя.
С помощью данной концепции можно объяснить и указанную мотивацию чиновников, входящих в состав как Европейской комиссии, так и Евразийской экономической комиссии, которым открывается перспектива повышения их «статуса» в связи с предстоящим ведением переговоров по вопросу интеграционного взаимодействия двух союзов.
2.3 Барьеры на пути европейско-евразийской интеграции
Согласно обозначенной ранее в исследовании нашей позиции относительно формата интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС, единственным возможным вариантом, с целью достижения видимого прогресса в этом вопросе между сторонами, является формирование классической зоны свободной торговли, основанной на принципах и нормах Всемирной торговой организации.
Однако несмотря на наличие экономических и политических мотивов для построения интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС как со стороны государств-членов, входящих в ЕС и ЕАЭС, так и со стороны ЕС и ЕАЭС в лице их наднациональных органов (ЕК и ЕЭК), существующие в двух союзах законодательные основы в рамках требований ВТО, организационную структуру и рабочий механизм ЕС и ЕАЭС, обеспечивающие необходимые условия для создания зоны свободной торговли ЕАЭС и ЕС, - присутствуют определенные барьеры на пути европейско-евразийской интеграции.
Переговоры об экономической интеграции между Евросоюзом и страной-партнером, ЕС может вести только с членами ВТО. Основным барьером на пути европейско-евразийской интеграции в формате классической ЗСТ является отсутствие членства всех стран-участниц ЕАЭС во Всемирной торговой организации. Необходим ускоренный процесс вступления Казахстана и Беларуси в ВТО, что создаст необходимые структурные условия для создания зоны свободной торговли и придаст последней объективную реальность.
Другим препятствием для запуска переговоров по вопросу создания зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС на настоящий момент является отсутствие единой позиции в Совете ЕС по этому вопросу. Поскольку компетентными институтами сторон для ведения переговоров выступают Европейская комиссия и Евразийская экономическая комиссия, то для получения Европейской комиссией мандата на ведение переговоров необходимо согласие всех государств-членов, что решается консенсусом в Совете Европейского союза. Несмотря на усиливающийся запрос в странах Евросоюза на выстраивание отношений с Евразийским экономическим союзом, не все страны ЕС согласны с установлением Еврокомиссией прямых контактов с ЕЭК, такого согласия будет сложно добиться от таких стран как Великобритания, Польша, Румыния, Эстония.
Кроме того, прежде чем приступать к обсуждению вопросов, которые включает в себя формирование классической зоны свободной торговли, необходимо устранить барьеры между участниками ЕАЭС внутри союза. Так, например, одним из важнейших технических аспектов формирования классической ЗСТ между сторонами, является установление общих правил определения страны происхождения товара. Однако до настоящего времени единые правила не выработаны даже между участниками ЕАЭС внутри союза, где сохраняются различные критерии определения страны происхождения товаров.
Кроме того, для успешного запуска переговоров о формировании зоны свободной торговли ЕС-ЕАЭС важно четкое понимание и формирование с обеих сторон списка «особо чувствительных товаров», изъятие которых на первоначальной стадии обсуждения, не переведет переговоры в разряд отношений «интеграционного долгостроя». Явными «изъятиями» при формировании зоны свободной торговли ЕС-ЕАЭС со стороны ЕС выступают существенный ряд позиций по сельскохозяйственным товарам, оборудованию военного назначения, изделий из стали, а также, нефть и газ со стороны ЕАЭС, где общий доступ к газотранспортным, нефтетранспортным и нефтепродуктовым системам в рамках ЕАЭС намечен не ранее чем к 2025 году, и которые составляют исключение из соглашения о зоне свободной торговли СНГ.
На наш взгляд, целесообразным является запуск консультаций на уровне экспертов с обеих сторон по данному вопросу до начала официальных переговоров между ЕК и ЕЭК, что позволит создать определенную основу для взаимодействия между ними в дальнейшем и избежать серьезных разногласий, которые могут привести к длительному затягиванию переговорного процесса.
Таким образом, основными барьерами на пути европейско-евразийской интеграции в формате классической зоны свободной торговли являются вопросы вступления Казахстана и Республики Беларусь в ВТО, получения мандата Европейской комиссии на проведение переговоров с Евразийской экономической комиссией по вопросу формирования зоны свободной торговли ЕС-ЕАЭС, наличие технических барьеров внутри ЕАЭС, а также, вопрос совместной выработки изъятий при формировании классической зоны свободной торговли ЕС-ЕАЭС.
3. ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ЕВРОПЕЙСКО-ЕВРАЗИЙСКОГО ИНТЕГРАЦИОННОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
3.1. Преимущества и недостатки европейско-евразийской интеграции для Евразийского экономического союза
Формирование зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС несет определенные риски, прежде всего, для стран ЕАЭС. Условно их можно разделить на две группы – экономические и политические риски.
Политические риски связаны с возникающими опасениями возможного проецирования «проблемы ЕАСТ» (Европейской ассоциации свободной торговли) на Евразийский экономический союз.
На фоне довольно эксцентричных заявлений белорусского президента А. Лукашенко о возможном выходе Республики Беларусь из состава ЕАЭС 55 и восприятии некоторыми западными политиками и европейскими исследователями созданного Евразийского экономического союза как альтернативы Евросоюзу, возникновение «проблемы ЕАСТ» для ЕАЭС может выглядеть вполне обоснованным.
Так, соперничество Великобритании с Францией и Германией в период 1950х—1960х гг. сделали невозможным её вступление в Европейское экономическое сообщество (ЕЭС). Создание второго интеграционного объединения в определённом смысле отражало это соперничество. Европейская ассоциация свободной торговли (ЕАСТ) была создана в 1960 году как альтернатива для европейских государств, которые не могли или не желали присоединиться к Европейскому экономическому сообществу и считали планы создания Европейского общего рынка слишком амбициозными.
Конвенция о создании ЕАСТ была подписана семью европейскими странам (позднее еще три страны присоединились к ней) и предусматривала либерализацию торговли среди государств-членов ассоциации путём снижения таможенных пошлин и свертывания количественных ограничений.
К началу 1970-х гг. в ЕАСТ был завершён процесс создания зоны свободной торговли. Она стала наиболее известной и значимой из всех уже построенных ассоциаций свободной торговли. Наметились тенденции к перерастанию этой организации в более развитые формы интеграции, в частности в экономический союз, но эти тенденции не были реализованы.
Хотя планы создания ассоциации свободной торговли в Европе удалось претворить в жизнь, этот интеграционный процесс в странах ЕАСТ не оказывал такого же благотворного воздействия на экономику, как в конкурирующем с ней Европейском экономическом сообществе. К 1995 году шесть стран из десяти вышли из состава ЕАСТ и стали членами Европейского союза. Сегодня только Исландия, Норвегия, Швейцария и Лихтенштейн остаются членами ЕАСТ.
Несмотря на конкуренцию ЕС-ЕАЭС и определенную организационную и институциональную схожесть двух интеграционных объединений, в современном контексте «проблема ЕАСТ», на наш взгляд, не возникает. Поскольку главной движущей силой созданной в двадцатом веке Европейской ассоциации свободной торговли была Великобритания, которая затем первая обратилась к Европейскому экономическому сообществу за членством и первая вышла из состава ЕАСТ, то выход других стран из ЕАСТ и присоединение их к ЕС представляется логичным следствием примера Великобритании. Главной движущей силой Евразийского экономического союза, несомненно, являются Россия и Казахстан, которые не рассматривают возможности иного варианта взаимодействия с Евросоюзом нежели как на условиях равноправного партнерства.
Несмотря на существующие разногласия между государствами-членами ЕАЭС, все они, тем не менее, заинтересованы в созданном совместными усилиями, интеграционном объединении, его дальнейшем усилении и расширении. В условиях глобализации развитие небольших по размеру стран возможно лишь в случае их интеграции с более крупными экономиками. В случае выхода какой-либо страны из состава ЕАЭС, ей необходимо будет искать новые возможности интеграции. Европейский союз, в настоящее время испытывающий серьезные экономические и финансовые проблемы, даже не рассматривает в ближайшей или среднесрочной перспективе возможности расширения за счет принятия новых членов.
В связи с этим, объективно обусловленной, политически мотивированной и экономически оправданной как со стороны ЕС, так и со стороны ЕАЭС, является активизация интеграционного взаимодействия между союзами, интеграция интеграций.
Однако классическая зона свободной торговли ЕС-ЕАЭС как отправной пункт интеграции интеграций также несет определенные экономические риски для стран ЕАЭС. И главным риском здесь является неподготовленность на современном этапе производителей ЕАЭС к конкуренции с компаниями Евросоюза, в частности, низкая конкурентоспособность евразийских производителей и высокий уровень закрытости рынков Евросоюза для стран ЕАЭС скорее за счет технологических стандартов, нежели за счет импортных пошлин, несут определенные риски для участников евразийской интеграции. В связи с чем, по мнению многих российских экспертов, «голая» зона свободной торговли не выгодна России и Казахстану, экспорт которых носит сырьевой характер (что верно и для Республики Беларусь, Армении и Киргизии, хотя в меньшей степени)56.
Однако они не учитывают при этом, что негативный совокупный эффект отклонения торговли на ВВП стран ЕАЭС проявится лишь в краткосрочной перспективе. В остальных случаях (в среднесрочной и долгосрочной) рост доходов в странах блоков приводит к выгодам для стран ЕАЭС, хотя и незначительным.
Списки наиболее уязвимых отраслей различаются между странами ЕАЭС, однако одежда, текстиль, автомобильная промышленность, электронное оборудование и машины, другая обрабатывающая промышленность чаще других оказываются в проигрыше в экономиках стран ЕАЭС. В числе выигрывающих отраслей в странах ЕАЭС в большинстве случаев оказываются отрасли с продукцией низкой степени переработки (минералы, продукты переработки минералов, металлургия).
Тем не менее, общий проигрыш проигрывающих отраслей в случае либерализации торговли значительно меньше выигрыша выигрывающих отраслей. В таком случае, достаточным условием для нивелирования указанных рисков является выработка механизма перераспределения выигрышей не только между странами ЕАЭС, но между отраслями внутри экономик стран ЕАЭС57.
В этих условиях факторы, связанные с усилением экономики за счет развития инфраструктуры, отраслей, связанных с высокой добавленной стоимостью или интеллектуальной составляющей, становятся более значимыми. Для решения указанных проблем представляется целесообразным воспользоваться возможностями, открывающимися в связи с активизацией российского и евразийского взаимодействия со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, и прежде всего, Китаем.
Привлечение Китая к развитию российской и евразийской транспортной инфраструктуры обеспечит выгодные долгосрочные инвестиции для всех сторон, что позволит укреплять экономики стран ЕАЭС во время длительного и тяжелого процесса переговоров о создании зоны свободной торговли ЕС-ЕАЭС.
Кроме того, в долгосрочной перспективе функционирование зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС позволит подтянуть уровень экономического развития стран ЕАЭС за счет более сильных в экономическом отношении партнеров по ЕС. Незначительные экономические выгоды в среднесрочной и долгосрочной перспективах для стран ЕАЭС в случае реализации интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС, могут быть компенсированы политическими выгодами от решения сложных политических конфликтов, которые не могли быть решены до сих пор ввиду отсутствия такого взаимодействия между сторонами.
Как указывалось в нашем исследовании, необходимо к вопросу формирования зоны свободной торговли ЕС-ЕАЭС подходить с позиций оценки результатов от реализации интеграционного соглашения в долгосрочной перспективе, отходя от логики отношений ЕС-Россия, сосредоточенной на относительных преимуществах сторон нежели на абсолютных, заложенных в долгосрочном сотрудничестве по правилами беспроигрышной игры. Такой подход позволит ЕС и ЕАЭС отказаться от расчетов на краткосрочную перспективу и сосредоточиться на конечных преимуществах, заложенных в длительном сотрудничестве. В противном случае, только зарождающиеся, хрупкие отношения ЕС-ЕАЭС могут стать не столько альтернативой неудавшихся отношений ЕС-Россия, сколько их продолжением.
В настоящий момент для стран-участников двух интеграционной объединений, и прежде всего, России и стран ЕС, предоставляется уникальный шанс начать «с чистого листа» оформление отношений между ЕС и ЕАЭС, уйдя от логики прежних лет «игры с нулевой суммой». Для сторон предстоит без преувеличения исторический выбор, либо воспользоваться объективной возможностью и совместно стремиться к установлению зоны экономической и политической стабильности «от Лиссабона до Владивостока», либо продолжать конфронтационную логику отношений последних лет, которая может привести лишь к углублению кризиса и созданию разделительных линий в европейском регионе.
3.2 Возможность и перспективы европейско-евразийской интеграции
Исследовательский вопрос, поставленный в рамках настоящего исследования, был сформулирован следующим образом: «Возможна ли интеграция между ЕС и ЕАЭС, и если да, то когда и при каких условиях?».
На наш взгляд, на современном этапе интеграционное взаимодействие между Европейским союзом и Евразийским экономическим союзом является возможным в формате классической зоны свободной торговли на основе норм и принципов ВТО, с изъятиями из режима свободной торговли определенного списка «особо чувствительных товаров». Установление классической зоны свободной торговли между сторонами должно предусматривать устранение тарифных и нетарифных барьеров (или их преобразование в тарифные эквиваленты); принятие списка чувствительных товаров, которые могут быть освобождены от режима свободной торговли; принятие правил по определению страны происхождения товара. Подходы и правила Всемирной торговой организации будут являться как раз тем фундаментом для построения интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС, который даст возможность двум союзам отработанными методами решать вопросы развития торговли и взаимного доступа на рынки.
Существующие в двух союзах законодательные основы в рамках требований ВТО, схожие организационная структура и рабочий механизм ЕС и ЕАЭС, обеспечивают необходимый импульс для создания зоны свободной торговли между интеграционными объединениями. Кроме того, наличие обоюдных экономических и политических мотивов для построения интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС как со стороны государств-членов, входящих в ЕС и ЕАЭС, так и со стороны ЕС и ЕАЭС в лице их наднациональных органов (ЕК и ЕЭК), придают дополнительный импульс для активизации интеграционного взаимодействия двух объединений.
Тем не менее, основными барьерами на пути европейско-евразийской интеграции в формате классической зоны свободной торговли являются вопросы вступления Казахстана и Республики Беларусь в ВТО, получения мандата Европейской комиссии на проведение переговоров с Евразийской экономической комиссией по вопросу формирования зоны свободной торговли ЕС-ЕАЭС, наличие технических барьеров внутри ЕАЭС. Формирование зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС возможно лишь после устранения названных барьеров.
И если срок вступления Казахстана в ВТО не вызывает опасений у стран ЕАЭС, то вопрос присоединения Республики Беларусь ко Всемирной торговой организации представляется, на наш взгляд, менее предсказуемым.
Казахстан находится в стадии переговорного процесса со странами-членами рабочей группы по определению условий членства в ВТО более 18 лет. По мнению казахских аналитиков, затяжной характер переговоров связан с тем, что Казахстан с самого начала своего суверенного существования играет активную роль в региональных интеграционных процессах на постсоветском пространстве. В настоящее время он тесно связаны с Россией в рамках ЕАЭС. При этом каждая из стран вела переговорный процесс по вступлению в ВТО самостоятельно. Россия уже присоединилась к ВТО в августе 2012 на вполне выгодных для себя условиях. Именно это обстоятельство стало сейчас для Казахстана причиной того, что переговорный процесс замедлился, так как в переговорах с Республикой Казахстан ЕС и США хотят получить то, что не получили во время переговоров с Россией58. В особенности это касается таких чувствительных для России позиций, как авиа- и машиностроение. ЕС и США хотят, чтобы они подпадали под «общую формулу» и на них не распространялись никакие преференции. С учетом того, что Казахстан образует Таможенный союз с Россией, Запад желает через Казахстан выйти на российский рынок на тех условиях, которые были отвергнуты Россией. Это, конечно, не может не вызывать споров и связанных с ними задержек в ходе переговорного процесса.
Тем не менее, власти Казахстана надеются на вступление страны во Всемирную торговую организацию (ВТО) уже в 2015 году59. Правительство провело ряд переговоров и готово к принятию соответствующих соглашений. В 2014 году Казахстан успешно завершил переговоры с Европейским союзом о расширенном партнерстве и сотрудничестве и о вступлении республики во Всемирную торговую организацию. Достигнуто было согласие и с США в этом вопросе.
Большую озабоченность евразийского экспертного сообщества вызывает вопрос вступления во Всемирную торговую организацию Республики Беларусь, которая до сих пор остается за пределами ВТО.
ВТО очень подвержена сложившимся в мире принципам и мнениям, так как в основе своей политики она во многом полагается на самых влиятельных членов, США и ЕС, где господствуют недоброжелательные взгляды на политическую ситуацию в Республике Беларусь. Конечно же, недопонимание с некоторыми членами ВТО усложняют процесс вступления, но не является критическим моментом. Основным препятствием на пути к членству в ВТО является отсутствие реформ внутри стран, на которых, прежде всего, настаивает Евросоюз. В частности, речь идет о снижении господдержки сельского хозяйства, отказе от фиксированных цен, снижении тарифных и нетарифных ограничений.
Как отмечает Научный сотрудник Института экономики Национальной академии наук Беларуси Ирина Колесникова, «ожидать, что процесс переговоров по присоединению Беларуси к ВТО будет легким и коротким, не приходится по той причине, что политический режим признается недостаточно демократичным. Наша страна не обладает емким рынком, поэтому нет тех членов ВТО, кто заинтересован в выходе на наш рынок»60.
Таким образом, дата вступления Беларуси в ВТО будет зависеть от итогов многосторонних переговоров. В этом вопросе должна быть "показана гибкость с белорусской стороны. Представляется целесообразным для Республики Беларусь воспользоваться на современном этапе помощью, предлагаемой Европейским союзом, в вопросе вступления в ВТО, как страны-члена программы Восточного партнерства, о возможности предоставления которой заявил глава МИД председательствующей в ЕС Латвии Эдгар Ринкевич61. Однако всесторонняя помощь России в вопросе ускорения процесса вступления страны в ВТО также необходима для Республики Беларусь.
Другим серьезным препятствием на пути интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС на сегодняшний день является отсутствие у Европейской комиссии мандата на взаимоотношения с ЕЭК, поэтому отношения между комиссиями пока носят неофициальный характер, систематизированного диалога нет.
Великобритания, страны Балтии, Польша, Румыния, Швеция в своей внешней политике выступают против сближения Европейского союза с ЕАЭС ввиду наибольшего влияния России на действия интеграционной группировки. Тем не менее, в Польши, Румынии и Швеции позиция в отношении Евразийского союза не столь категорична нежели в странах Балтии. Польша и Румыния на протяжении последних лет политизировали свои торговые и экономические отношения с Россией, это привело к тому, что в результате санкций Евросоюза пострадали исключительно польские и румынские предприниматели, имеющие интересы в России. В связи с чем, несмотря на украинский кризис и негативное отношение политических лидеров данных стран к России, на современном этапе они активно развивают сотрудничество с Арменией, Белоруссией и Казахстаном62. Поэтому данный барьер, на наш взгляд, может быть преодолен дипломатическими усилиями стран ЕАЭС - Беларуси, Армении и Казахстана.
Негативное отношение к России является в странах Балтии одной из немногих постоянных величин. Однако поведение трех балтийских стран на международной арене вызывает открытое раздражение у их коллег по Евросоюзу. Прибалтийская дипломатия на международной арене уже не в первый раз признается выходящей за всякие рамки приличий — теперь же европейцы попросту отказываются считать её европейской63. Вызывает недовольство Евросоюза и политика трех республик в отношении России, направленная на всяческое ухудшение отношений Евросоюза с Россией, вопреки экономическим и политическим реалиям. В связи с чем, можно предположить, что активное препятствие балтийских стран установлению отношений ЕС-ЕАЭС не получит поддержки других стран Евросоюза.
Российско-британские отношения также исторически не были очень близкими. Тем не менее, прагматичный подход Великобритании к тому, что «У Британии нет постоянных врагов и постоянных друзей, а есть только постоянные интересы», остается актуальным и в современной ситуации. Подтверждением является приведенная ранее в нашем исследовании позиция Комитета по делам ЕС Палаты лордов британского парламента, указанная в феврале 2015 года в докладе «Европейский союз и Россия: до и после кризиса в Украине» о том, что «Европейская комиссия до сих пор не решалась официально взаимодействовать с Евразийским союзом. Мы считаем, что ЕС должен пересмотреть этот подход. Мы рекомендуем Комиссии отслеживать прогресс в развитии Евразийского союза и выдвинуть предложение в Совет ЕС о необходимости взаимодействия с ним с изложением основы, на которой можно было бы начать официальные контакты с ЕАЭС»64.
Вполне очевидно, что переговоры по вопросу интеграционного взаимодействия двух союзов должны начинаться без предварительных условий. Было бы странным, если бы эти переговоры стали заложником узконациональных проблем, которые существуют между Россией и отдельными странами ЕС.
В связи с чем, на наш взгляд, указанный барьер может быть преодолен как дипломатическими усилиями стран ЕАЭС, прежде всего, Армении и Казахстана, так и внутренними, независимыми от стран ЕАЭС, факторами (напр., интересы национального бизнеса перечисленных стран, усиливающаяся позиция сторонников активизации отношений с ЕАЭС).
Для получения согласия указанных стран по вопросу наделения Еврокомиссии мандатом на ведение переговоров с ЕЭК, на наш взгляд, немаловажную роль могут сыграть дипломатические усилия Казахстана, разногласия во внешней политике которого с перечисленными странами отсутствуют, а торгово-экономическое сотрудничество успешно развивается на протяжении последних лет. В вопросе интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС «Казахстан может стать своеобразным мостом между двумя альянсами. Или даже сыграть ту роль, которая в этом смысле была уготована Украине»65.
Другим важным барьером на пути европейско-евразийской интеграции являются «недоработки» зоны свободной торговли внутри ЕАЭС. Необходимо как можно быстрее начинать разрабатывать правила определения происхождения товаров из ЕАЭС. Данный вопрос обусловлен, прежде всего тем, что в странах союза сохраняются различными критерии определения страны происхождения товаров. Товар в данных странах считается национальным, если доля в нём национальных сырья/полуфабрикатов варьируется от 20 до 45%. Тем не менее данный барьер на пути европейско-евразийской интеграции является больше техническими и требует намного меньших усилий от стран ЕАЭС для его устранения, нежели вопросы членства Республики Беларусь в ВТО и получения мандата Еврокомиссией на установление официальных контактов с Евразийской экономической комиссией, от срока решения которых и будет зависеть ответ на поставленный в рабочей гипотезе исследования вопрос: «Когда (в какие сроки) возможна европейско-евразийская интеграция?».
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Отношения Европейского союза и Евразийского экономического союза необходимо выстраивать как альтернативу отношениям Евросоюз-Россия, где может иметь место равноправное интеграционное взаимодействие двух союзов в будущем – Евразийского и Европейского.
Наиболее актуальным теоретическим подходом к выявлению возможности и перспектив интеграционного взаимодействия Европейского союза и Евразийского экономического союза считаем новый институциональный подход, с точки зрения которого, для сотрудничества ЕС и ЕАЭС необходимы институты (формальные и неформальные), само существование которых изменяет расчеты государственных затрат и результатов. Ранее, неоднократные попытки взаимодействия ЕС-Россия, в отсутствие наднациональных элементов, принимали форму межправительственных сделок и вскоре исчерпали себя. При этом, речь не идет о создании единого наднационального центра. На сегодняшний день, формальными институтами сторон, компетентными для установления интеграционного взаимодействия между блоками, являются Европейская комиссия и Евразийская экономическая комиссия.
Вместе с тем, одних формальных институтов недостаточно для развития интеграции. Функциональность этих институтов может быть неоднозначной, либо и вовсе отсутствовать. Так, несмотря на существенную институционализированность взаимоотношений ЕС-РФ, они были лишены логики, предложенной в теории неоинституционализма. Несомненно, институты расширяли и углубляли сотрудничество ЕС-Россия, но в то же время, они приводили к возникновению новых конфликтов. Взаимные упреки российской и европейской сторон, как правило, сводились к тому, что никто из них не видел путей для того, чтобы в долгосрочной перспективе в выигрыше оказались обе стороны. Вместо этого, стороны сосредотачивались на относительных, а не абсолютных преимуществах, заложенных в долгосрочном сотрудничестве по правилам беспроигрышной игры.
В современных условиях подход, альтернативный российско-европейскому подходу к двустороннему взаимодействию, позволит ЕС и ЕАЭС отказаться от расчетов на краткосрочную перспективу и сосредоточиться на конечных преимуществах, заложенных в длительном сотрудничестве. Кроме того, помимо установления формальных институтов, стороны имеют уникальную возможность сформировать «с чистого листа» неформальные «правила игры», абстрагируясь от наследия прежних неудач и взаимных упреков.
Поскольку само по себе существование институтов не объясняет, почему в одних случаях интеграция продолжается, а в других нет, неоинституционалистские положения нередко сопровождаются экскурсами в теорию рационального выбора, согласно которой в центре внимания находится рациональный индивид или группа индивидов, способные выбрать наилучший для себя сценарий (стратегию) активности, исходя их личных предпочтений и расчёта баланса издержек и прибыли. Если объединенная общими интересами группа, выигрывающая от интеграции, более влиятельна, нежели группа, проигрывающая в результате этого процесса, интеграционный процесс будет продолжаться. Поскольку политика Евросоюза есть и всегда будет оставаться политикой компромиссов, собственные интересы государств-членов Европейского союза являются тем фактором, который может изменить сложившуюся в Евросоюзе ситуацию в отношении евразийского проекта в ближайшем времени.
Данное положение подтверждается и проведенным контент-анализом в отношении динамики восприятия евразийского проекта в Европейском союзе. Работы европейского экспертного сообщества в отношении евразийского интеграционного проекта можно разделить на три группы по времени их появления и характеру публикаций, отражавших отношение автора к этому вопросу в определенный период.
Первый период (2010-2011гг.) характеризуется относительно небольшим количеством публикаций европейских исследователей преимущественно ознакомительного характера с деятельностью Евразийского таможенного союза или посвященных истории евразийской интеграции. В данный период оценка евразийского проекта европейскими исследователями носит нейтральный характер.
Второй период (2012-2013гг.) отражает позитивный настрой европейских авторов в отношении евразийского проекта и функционировании Евразийского таможенного союза, в частности. Положительная оценка европейскими экспертами евразийского интеграционного проекта связана с качественным улучшением его институциональной основы и сменой идеологической составляющей проекта, который основан теперь исключительно на экономическом прагматизме.
Третий период (2014-2015гг.) характеризуется резким увеличением количества публикаций в европейской научной среде в отношении евразийского союза и негативной оценкой его деятельности и дальнейших перспектив развития. Повышенный интерес к евразийской интеграции, в основном, в виде ее резкой критики и пессимистичной оценки, обусловлен современной политической и экономической обстановкой в европейском регионе в связи с обострением украинского кризиса.
Тем не менее, повышенный негативный интерес лучше чем полное его отсутствие, что в результате привело к признанию де-факто Европейским союзом необходимости сотрудничества с Евразийским экономическим союзом в настоящий момент. Украинский кризис стал катализатором для изменения Евросоюзом своей политики игнорирования в отношении евразийского проекта, способствовал появлению официальных заявлений на политическом уровне со стороны Европейского союза о необходимости сотрудничества с Евразийским экономическим союзом и возможности создании зоны свободной торговли между двумя союзами.
Вопреки преобладающему мнению в российском экспертном сообществе о необходимости формирования между ЕС и ЕАЭС расширенной зоны свободной торговли или соглашения, носящего характер «мегасделки», и включающего в себя широкий спектр вопросов, подлежащих обсуждению в переговорном процессе между сторонами, полагаем, что единственным возможным вариантом является интеграционное взаимодействие между ЕС и ЕАЭС на принципах классической зоны свободной торговли на основе норм и правил ВТО, с изъятиями из режима свободной торговли определенного списка «особо чувствительных товаров».
Установление классической зоны свободной торговли между сторонами должно предусматривать устранение тарифных и нетарифных барьеров (или их преобразование в тарифные эквиваленты); принятие списка чувствительных товаров, которые могут быть освобождены от режима свободной торговли; принятие правил по определению страны происхождения товара. Подходы и правила ВТО будут являться тем фундаментом для построения интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС, который даст возможность двум союзам отработанными методами решать вопросы развития торговли и взаимного доступа на рынки.
Мгновенный охват широчайшего круга вопросов, которые не получилось решить на протяжении более чем десятилетнего периода двухсторонних отношений между Россией и ЕС, не приведет к каким-либо реальным результатам в вопросе формирования интеграционного взаимодействия ЕС и ЕАЭС. Необходимо учитывать, что создание зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС подразумевает соглашение между блоками и требует наиболее сложных переговоров. До настоящего времени прецедентов построения интеграционного взаимодействия между двумя интеграционными союзами не было.
Актуальным примером является процесс переговоров по вопросу соглашения о свободной торговле между ЕС и МЕРКОСУР, который к настоящему времени приобрел характер "интеграционного долгостроя". Неудачный опыт построения интеграционного взаимодействия ЕС-МЕРКОСУР в формате расширенной ЗСТ, лишь подтверждает нашу позицию, что к вопросу интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС целесообразно подходить путем постепенного углубления и расширения интеграционного взаимодействия, последовательно продвигаясь от низшей к высшей стадии интеграции, а не наоборот.
Существующие в настоящее время в Европейском и Евразийском союзах законодательные основы в рамках требований ВТО, схожие организационная структура и рабочий механизм ЕС и ЕАЭС, обеспечивают необходимый импульс для создания зоны свободной торговли между интеграционными объединениями. Кроме того, наличие обоюдных экономических и политических мотивов для построения интеграционного взаимодействия ЕС-ЕАЭС как со стороны государств-членов, входящих в ЕС и ЕАЭС, так и со стороны ЕС и ЕАЭС в лице их наднациональных органов (ЕК и ЕЭК), придают дополнительный импульс для активизации интеграционного взаимодействия двух объединений.
Тем не менее, основными барьерами на пути европейско-евразийской интеграции в формате классической зоны свободной торговли являются вопросы вступления Казахстана и Республики Беларусь в ВТО, получения мандата Европейской комиссии на проведение официальных переговоров с Евразийской экономической комиссией по вопросу формирования зоны свободной торговли ЕС-ЕАЭС, наличие технических барьеров внутри ЕАЭС. Формирование зоны свободной торговли между ЕС и ЕАЭС возможно лишь после устранения названных барьеров.
Реализация соглашения о зоне свободной торговле несет определенные экономические риски для стран Евразийского экономического союза в краткосрочной перспективе, но они могут быть нивелированы путем выработки механизма перераспределения выигрышей не только между странами ЕАЭС, но между отраслями внутри экономик стран ЕАЭС и компенсированы политическими выгодами от решения сложных политических конфликтов, которые не могли быть решены до сих пор ввиду отсутствия такого взаимодействия между сторонами.
Таким образом, подводя итог вышесказанному, необходимо еще раз отметить, что к вопросу формирования зоны свободной торговли ЕС-ЕАЭС необходимо подходить с позиций оценки результатов от реализации интеграционного соглашения в долгосрочной перспективе, отходя от логики отношений ЕС-Россия, сосредоточенной на относительных преимуществах сторон нежели на абсолютных, заложенных в долгосрочном сотрудничестве по правилами беспроигрышной игры. Такой подход позволит ЕС и ЕАЭС отказаться от расчетов на краткосрочную перспективу и сосредоточиться на конечных преимуществах, заложенных в длительном сотрудничестве. В противном случае, только зарождающиеся, хрупкие отношения ЕС-ЕАЭС могут стать не столько альтернативой неудавшихся отношений ЕС-Россия, сколько их продолжением.
В настоящий момент для стран-участников двух интеграционной объединений, и прежде всего, России и стран ЕС, предоставляется уникальный шанс начать «с чистого листа» оформление отношений между ЕС и ЕАЭС, уйдя от логики прежних лет «игры с нулевой суммой». Для сторон предстоит без преувеличения исторический выбор, либо воспользоваться объективной возможностью и совместно стремиться к установлению зоны экономической и политической стабильности, либо продолжать конфронтационную логику отношений последних лет, которая может привести лишь к углублению кризиса и созданию разделительных линий в европейском регионе.
Список использованной литературы
1. Бордачев Т.В. «Ничего подобного на постсоветском пространстве не было» [Электронный ресурс] // Россия в глобальной политике, 2015. № 2. URL: http://www.globalaffairs.ru/global-processes/Nichego-podobnogo-na-postsovetskom-prostranstve-ne-bylo-17257 (дата обращения 03.05.2014).
2. Вести Экономика: «Австрия: ЕС и ЕАЭС должны вести прагматичный диалог» [Электронный ресурс] // ВЕСТИ ОНЛАЙН: новостной интернет-портал. URL: http://www.vestifinance.ru/articles/56836 (дата обращения 04.05.3015).
3. В ЕС заговорили о создании зоны свободной торговли между Евросоюзом и Таможенным союзом [Электронный ресурс] // PanARMENIAN.Net: новостной интернет – портал. URL: http://www.panarmenian.net/rus/news/182453/ (дата обращения 04.05.2015).
4. Винокуров Е. Ю., Кулик С. А., Спартак А. Н., Юргенс И. Ю. Тупик борьбы интеграций в Европе (аналитический доклад) [Электронный ресурс] // Вопросы экономики, 2014. № 8. C. 4-25. URL: http://ebiblioteka.ru/browse/doc/42062692 (дата обращения 14.01.2015).
5. Винокуров Е.Ю. Мегасделка на фоне кризиса [Электронный ресурс] // Россия в глобальной политике, 2014. № 5. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Megasdelka-na-fone-krizisa-17113 (дата обращения (02.04.2015).
6. Винокуров Е.Ю., Пелипась И.В., Точицкая И.Э. Количественный анализ экономической интеграции Европейского союза и Евразийского экономического союза: методологические подходы. – М.: ЦИИ ЕАБР, 2014. 62 с.
7. Генеральное соглашение по тарифам и торговле 1947 года [Электронный ресурс] // Консультант Плюс: справочная правовая система. URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=16485 (дата обращения 02.02.2015).
8. Головнин М., Клепач А. Выгоды есть, но их надо уточнить [Электронный ресурс] // ЭкспертКазахстан: новостной интернет-портал URL: http://expertonline.kz/a13173/ (дата обращения 23.10.2014).
9. Дойч К. Национальная интеграция: обзор некоторых концепций и исследовательских подходов // Этнос и политика: Хрестоматия / Автор-сост. А.А. Празаускас. - М.: УРАО, 2000. 395 с.
10. Европейская интеграция: учебник / под ред. О.В. Буториной. – М.: Издательский Дом «Деловая литература», 2011. 720 с.
11. Европейский Союз на пороге XXI века: выбор стратегии развития / под. ред. Ю.А. Борко и О.В. Буториной.- М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 472 с.
12. Зиядуллаев Н. ЕАЭС и ЕС [Электронный ресурс] // Новости-Казахстан: агентство международной информации. URL: http://www.newskaz.ru/ comment/20150206/7554149-print.html (дата обращения 06.02.2015).
13. Зуев В.Н. Методология классификации и оценки форм региональной интеграции // Евразийская Экономическая Интеграция, 2014. № 3 (24). С.19.
14. КазИнформ: «В. Орбан не видит никаких противоречий между ЕС и ЕАЭС» [Электронный ресурс] // KAZINFORM: международное информационное агентство. URL: http://www.inform.kz/rus/article/2761620 (дата обращения 01.04.2015).
15. Кузнецов Д. Последствия для стран ЕАЭС от участия в различных ЗСТ [Электронный ресурс] // Онлайн-материалы Гайдаровского форума. URL: http://www.iep.ru/files/Gaidarovskij_Forum2015/kuznetsov-15.01.15.pdf (дата обращения 15.01.2015).
16. Лукашенко А.Г. О судьбах нашей интеграции [Электронный ресурс] // Известия, 17 октября 2011. URL: http://izvestia.ru/news/504081 (дата обращения 13.12.2014).
17. Лукашенко: Белоруссия может выйти из ЕАЭС, если достигнутые договоренности не будут соблюдаться [Электронный ресурс] // ТАСС: новостной интернет-портал. URL: http://tass.ru/ekonomika/1730594 (дата обращения 29.01.2015)
18. Международная экономическая интеграция: Учеб. пособие / Под ред. д-ра экон. наук, проф. Н.Н. Ливенцева. - М.: Экономистъ, 2006. 430 с.
19. Москва, Киев и ЕС договорились отложить на год режим свободной торговли [Электронный ресурс] // РБК: новостной интернет-портал - http://top.rbc.ru/economics/12/09/2014/948757.shtml (дата обращения 02.05.2015).
20. Назарбаев Н.А. Евразийский союз: от идеи к истории будущего [Электронный ресурс] // Известия, 25 октября 2011. URL: http://izvestia.ru/news/504908 (дата обращения 14.12.2014).
21. Небензя В.А. Украина: выбор парадигмы и последствия [Электронный ресурс] // Известия, 01 июля 2014. URL: http://izvestia.ru/news/573166 (дата обращения 09.01.2015).
22. Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. - М.: Начала, 1997. 240 с.
23. Павлова Э. «Олланд: Мир в Украине усилит связи ЕС и ЕАЭС» [Электронный ресурс] // Биржевой Лидер: новостной интернет-портал. URL: http://www.profi-forex.org/novosti-mira/novostievropy/france/entry1008249962. html (дата обращения 26.03.2015).
24. Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня [Электронный ресурс] // Известия, 4 октября 2011. URL: http://izvestia.ru/news/502761 (дата обращения 13.12.2014).
25. Путин и Порошенко провели двусторонние переговоры [Электронный ресурс] // Русская служба BBC: новостной интернет – портал. URL: http://www.bbc.co.uk/russian/international/2014/08/140826_poroshenko_putin_ meeting (дата обращения 20.04.2015).
26. РиаНовости: «Глава МИД Латвии: события на Украине влияют на диалог ЕС и ЕАЭС» [Электронный ресурс] // РИАНОВОСТИ: новостной интернет - портал. URL: http://ria.ru/world/20150219/1048684062. html#ixzz3ZV1kkyxO (дата обращения (20.04.2015).
27. РиаНовости: Создан Греко-Евразийский деловой совет для работы в ЕАЭС [Электронный ресурс] // РИА НОВОСТИ: новостной интернет портал. URL: http://ria.ru/world/20141208/1037224164.html#ixzz3XkSXfuNi (дата обращения 06.05.2015)
28. Шишков Ю.В. Отечественная теория региональной интеграции: опыт прошлого и взгляд в будущее // МЭМО, 2006. N 4.
29. Шишков Ю.В. Регионализация и глобализация мировой экономики: альтернатива или взаимодополнение // МЭМО. 2008. N 8.
30. Чешские предприниматели заинтересованы в развитии сотрудничества между ЕС и ЕАЭС [Электронный ресурс] // Минэкономразвития России: офиц. сайт. URL: http://economy.gov.ru/ minec/activity/sections/foreigneconomicactivity/department/2015042004 (дата обращения 20.04.2015).
31. Этциони А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям. - М. : Ладомир, 2004. 293 с.
32. Balassa B. The Theory of Economic Integration. London, 1961. 324 p.
33. Central, Eastern, and Southeastern Europe. Regional Economic Issues. IMF, April 2014. P.11.
34. Deutsch K. Political community at the international level: problems of definition and measurement. Princeton, New Jersey: Princeton University, 1953. 247 p.
35. Deutsch K. The growth of Nations: some recurrent patterns of political and social integration // World Politics, 1953. Vol. 5, N 2.
36. Etzioni A. Political unification: a comparative study of leaders and forces. New York: Rinehart, 1965. 329 p.
37. EUParliament asks Cooperation with EurAsian Economic Union (Russia+) + Political Solution in Ukraine. EuroFora, 2014. URL: http://www.eurofora.net/newsflashes/news/euparliamentforcooperationwitheurasianunion.html
38. European Economic Forecast, Spring 2014 (European Economy 3/2014). European Commission, pp. 4, 25.
39. Haas E.B. International Integration: The European and the Universal Process // International Organization. Vol. 15, N 3. Summer 1961. P. 366-392.
40. Haas E.B. The Obsolescence of Regional Integration Theory. Berkeley, 1975. - 123 p.
41. Hall P., Taylor R. The Potential of Historical Institutionalism // Political Studies. 1998. Vol. 46.
42. House of Lords - The EU and Russia: before and beyond the crisis in Ukraine - European Union Committee – sixth report, п. 146-148. 10 February 2015.
43. Kingston C., Gaballero G. Comparing Theories of Institutional Change // Journal of Institutional Economics. Cambridge: Cambridge University Press, 2009. Vol. 5. Issue 2. P. 151-180.
44. La UE y Brasil defienden la necesidad de un acuerdo entre Europa y Mercosur. EL PAIS. URL: http://internacional.elpais.com/internacional/ 2014/02/24/actualidad/1393236703_941038.html
45. March J.G., Olsen J.P. Institutional Perspectives on Political Institutions // Governance: An International Journal of Policy and Administration. 1996. Vol. 9. N 3.
46. March J.G., Olsen J.P. The New Institutionalism: Organizational Factors in Political Life // American Political Science Review. Washington, 1984. Vol. 78.
47. Ostrom E. Rational Choise Theory and Institutional Analysis: Toward Complementarity // American Political Science Review. 1991. Vol. 85.
48. Rilka Dragneva, Kataryna Wolczuk. Russia, the Eurasian Customs Union and the EU: Cooperation, Stagnation or Rivalry? // CHATHAM HOUSE, August 2012.
49. Sartiori G. The Theory of Democracy Revisted. Vol.1. The Contemporary Debate. Chatam, 1987. P. 224.
50. Schofield N. Modeling Political Order in Representative Democracies // Political Order/ Ed.by I. Shapiro, R. Hardin. N.Y., 1996. P. 86-110.
51. Schmidt V.A. Discursive Institutionalism: The Explanatory Power of Ideas and Discourse // Annual Review of Political Science. Palo Alto, 2008. Vol. 11. P. 303-326.
52. Selznick P. Foundations of the Theory of Organizations// American Sociological Review. Menasha, 1948. Vol. 13. № 1. P. 25-35.
53. Shepsle K. Institutional Equilibrium and Equilibrium Institutions // Political Science: The Science of Politics / Ed. by H. Weisberg. N.Y., 1986. 114 p.
54. Shepsel K. A. Studying Institutions: Some lessons from the Rational Choise Approach // Journal of Theoretical Politics. 1989. Vol.1. № 2.
55. Skocpol T. States and Social Revolutions: A Comparative Analysis of France, Russia and China. Cambridge, 1979. 308 p.
56. Steinmo S. et al (eds). Structuring Politics: Historical Institutionalism in Comparative Analysis. Cambridge, 1992. 212 p.
57. Thelen K. Historical Institutionalism in Comparative Politics // Annual Review of Political Science. 1999. Vol. 2.
58. The New Institutionalism in Organizational Analysis / Ed. by P. Di Maggio, W.W. Powell. Chicago; London, 1991. 478 p.
59. The Oxford Handbook of Political Institutions/ Ed. by R.A.W.Rhodes, S.A.Burder, B.A. Rockman. Oxford, 2006. 312 p.
60. The Rise of Neoliberalism and Institutional Analysis / Ed. by J.L. Campbell, O.K. Pedersen. Princeton, N.J. : Princeton University Press, 2001. 248 p.
Приложение 1
ТАБЛИЦА КОНТЕНТ-АНАЛИЗА
|
|
2010г.
|
2011г.
|
2012г.
|
2013г.
|
2014г.
|
2015г.
|
|
Количество публикаций
|
8
|
7
|
6
|
14
|
31
|
28
|
|
Нейтральный характер публикаций
|
7
|
4
|
2
|
1
|
0
|
7
|
|
Позитивный характер публикаций
|
1
|
2
|
4
|
9
|
2
|
0
|
|
Негативный характер публикаций
|
0
|
1
|
0
|
4
|
29
|
21
|
|
% преобладающего характера публикаций к общему количеству публикаций
|
87,5
|
57,1
|
66,7
|
64,3
|
93,5
|
75
|
|
% публикаций заданного периода к общему числу публикаций за весь период
|
8,5
|
7,4
|
6,4
|
14,9
|
33
|
29,8
|
* общее число публикаций - 94
ИСХОДНЫЕ ДАННЫЕ
|
заданный тип источника
|
интернет
|
|
тип сообщений
|
научные статьи и публикации
|
|
стороны, участвующие в процессе коммуникации
|
отправитель – европейский исследователь
|
|
размер сообщений
|
минимальный объем – от 2 стр.
|
|
единицы анализа (счета)
|
евразийский проект; евразийская интеграция; евразийский союз; Таможенный союз России, Казахстана и Беларуси; ЕврАзЭС; ЕАЭС.
|
|
время появления сообщений
|
частота в год ?
|
1 Haas E. The Obsolescence of Regional Integration Theory. Berkeley, 1975; Haas E.B. International Integration: The European and the Universal Process // International Organization. Vol. 15, № 3. Summer 1961. P. 366-392; Etzioni A. Political Unification: a Comparative Study of Leaders and Forces. N.Y., 1965; Этциони А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям. М., 2004; Deutsch K. Political community at the international level: problems of definition and measurement. Princeton, New Jersey: Princeton University, 1953; Deutsch K. The growth of Nations: some recurrent patterns of political and social integration // World Politics. 1953. Vol. 5, № 2; Дойч К. Национальная интеграция: обзор некоторых концепций и исследовательских подходов // Этнос и политика: Хрестоматия / Автор-сост. А.А. Празаускас. М., 2000; Balassa B. The Theory of Economic Integration. London, 1961.
2 Шишков Ю.В. Отечественная теория региональной интеграции: опыт прошлого и взгляд в будущее// МЭМО. 2006. № 4; Шишков Ю.В. Регионализация и глобализация мировой экономики: альтернатива или взаимодополнение // МЭМо. 2008. № 8; Шишков Ю.В. Формирование европейского экономического пространства // Заглядывая в 21-й век: ЕС и СНГ. M., 1998; Европейская интеграция: учебник / по ред. О.В. Буториной. – М.: Издательский Дом «Деловая литература», 2011. – 720 с.
3 Назарбаев Н.А. Евразийский союз: от идеи к истории будущего // Известия, 25 октября 2011; Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии — будущее, которое рождается сегодня // Известия, 4 октября 2011; Лукашенко А.Г. О судьбах нашей интеграции// Известия, 17 октября 2011.
4 Винокуров Е.Ю., Пелипась И.В., Точицкая И.Э. Количественный анализ экономической интеграции Европейского союза и Евразийского экономического союза: методологические подходы. – ЦИИ ЕАБР, 2014. – 62 с.
5 Винокуров Е. Ю., Кулик С. А., Спартак А. Н., Юргенс И. Ю. Тупик борьбы интеграций в Европе. Проект (по заказу Комитета гражданских инициатив). - http://www.eabr.org/general//upload/CII%20-%20izdania/2014.pdf
6 Deutsch K. The growth of Nations: some recurrent patterns of political and social integration // World Politics, 1953. Vol. 5, N 2.
7 Haas E. International Integration: The European and the Universal Process // International organization, 1961. Vol. 15, N 3. P. 366-392.
8 Etzioni A. Political unification: a comparative study of leaders and forces. New York: Rinehart, 1965. P. 329.
9 Balassa В. The Theory of Economic Integration. London, 1962. Р. 1.
10 Международная экономическая интеграция: Учеб. пособие / Под ред. д-ра экон. наук, проф. Н.Н. Ливенцева. М.: Экономистъ, 2006. С.10.
11 Шишков Ю.В. Формирование европейского экономического пространства // Заглядывая в 21-й век: ЕС и СНГ. M., 1998. С. 79.
12 The Oxford Handbook of Political Institutions/ Ed. by R.A.W.Rhodes, S.A.Burder, B.A. Rockman. Oxford, 2006. P. 3.
13 March J.G., Olsen J.P. The New Institutionalism: Organizational Factors in Political Life // American Political Science Review. Washington, 1984. Vol. 78.
14 Sartiori G. The Theory of Democracy Revisted. Vol.1. The Contemporary Debate. Chatam, 1987. P. 224.
15 March J.G., Olsen J.P. Rediscovering Institutions,- N.Y.,1989; March J.G., Olsen J.P. Institutional Perspectives on Political Institutions // Governance: An International Journal of Policy and Administration. 1996. Vol. 9. № 3.
16 Hall P., Taylor R. The Potential of Historical Institutionalism // Political Studies. 1998. Vol. 46; Skocpol T. States and Social Revolutions: A Comparative Analysis of France, Russia and China. Cambridge, 1979; Steinmo S. et al (eds). Structuring Politics: Historical Institutionalism in Comparative Analysis. Cambridge, 1992; Thelen K. Historical Institutionalism in Comparative Politics // Annual Review of Political Science. 1999. Vol. 2.
17 Ostrom E. Rational Choise Theory and Institutional Analysis: Toward Complementarity // American Political Science Review. 1991. Vol. 85; Shepsel K. A. Studying Institutions: Some lessons from the Rational Choise Approach // Journal of Theoretical Politics. 1989. Vol.1. № 2.
18 Selznick P. Foundations of the Theory of Organizations// American Sociological Review. Menasha, 1948. Vol. 13. № 1. P. 25-35; idem. Leadership in Administration: A Sociological Interpretation. N.Y., 1957; The New Institutionalism in Organizational Analysis / Ed. by P. Di Maggio, W.W. Powell. Chicago; London, 1991.
19 The Rise of Neoliberalism and Institutional Analysis/ Ed. by J.L. Campbell, O.K. Pedersen. Princeton, 2001; Schmidt V.A. Discursive Institutionalism: The Explanatory Power of Ideas and Discourse // Annual Review of Political Science. Palo Alto, 2008. Vol. 11. P. 303-326.
20 Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Начала, 1997. С. 17-18.
21 Там же. С. 68
22 Там же. С. 56.
23 Kingston C., Gaballero G. Comparing Theories of Institutional Change // Journal of Institutional Economics. Cambridge: Cambridge University Press, 2009. Vol. 5. Issue 2. P. 151-180.
24 The Oxford Handbook of Political Institutions/ Ed. by R.A.W.Rhodes, S.A.Burder, B.A. Rockman. Oxford, 2006. P. 24.
25 Shepsle K. Institutional Equilibrium and Equilibrium Institutions / / Political Science: The Science of Politics / Ed. by H. Weisberg. N.Y., 1986.
26 Schofield N. Modeling Political Order in Representative Democracies // Political Order/ Ed.by I. Shapiro, R. Hardin. N.Y., 1996. P. 86-110.
27 Rilka Dragneva, Kataryna Wolczuk. Russia, the Eurasian Customs Union and the EU: Cooperation, Stagnation or Rivalry? // CHATHAM HOUSE, 2012.
28 Путин В.В. Новый интеграционный проект для Евразии – будущее, которое рождается сегодня // Известия, 4 октября 2011. – эл. ресурс, URL: http://actualcomment.ru/evraziyskiy_soyuz_0.html (дата обращения 07.01.2015)
29 Бордачев Т.В. «Ничего подобного на постсоветском пространстве не было» [Электронный ресурс] // Россия в глобальной политике, 2015. № 2. URL: http://www.globalaffairs.ru/global-processes/Nichego-podobnogo-na-postsovetskom-prostranstve-ne-bylo-17257 (дата обращения 03.05.2014).
30 Balassa B. The Theory of Economic Integration. London, 1961. 324 p.
31 ГАТТ 1994 – Генеральное соглашение по тарифам и торговле 1994 года, содержащееся в Приложении 1А к Соглашению об учреждении Всемирнои торговои организации от 15 апреля 1994 года
32 Генеральное соглашение по тарифам и торговле 1947 года [Электронный ресурс] // Консультант Плюс: справочная правовая система. URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=INT;n=16485 (дата обращения 02.02.2015).
33 Винокуров Е. Ю., Кулик С. А., Спартак А. Н., Юргенс И. Ю. Тупик борьбы интеграций в Европе (аналитический доклад) [Электронный ресурс] // Вопросы экономики, 2014. № 8. C. 4-25. URL: http://ebiblioteka.ru/browse/doc/42062692 (дата обращения 14.01.2015).
34 La UE y Brasil defienden la necesidad de un acuerdo entre Europa y Mercosur. EL PAIS. -http://internacional.elpais.com/internacional/2014/02/24/actualidad/1393236703_941038.html
35 Там же.
36 Европейский Союз на пороге XXI века: выбор стратегии развития. Под. ред. Ю.А. Борко и О.В. Буториной.- М.:Эдиториал УРСС, 2001. C. 107.
37 Небензя В.А. Украина: выбор парадигмы и последствия [Электронный ресурс] // Известия, 01 июля 2014. URL: http://izvestia.ru/news/573166 (дата обращения 09.01.2015).
38 Зуев В.Н. Методология классификации и оценки форм региональной интеграции // Евразийская Экономическая Интеграция, 2014. № 3 (24). С. 17.
39 Central, Eastern, and Southeastern Europe. Regional Economic Issues. IMF, April 2014, p.11
40 European Economic Forecast, Spring 2014 (European Economy 3/2014). European Commission, pp. 4, 25.
41 Путин и Порошенко провели двусторонние переговоры [Электронный ресурс] // Русская служба BBC: новостной интернет – портал. URL: http://www.bbc.co.uk/russian/international/2014/08/140826 _poroshenko_putin_meeting (дата обращения 20.04.2015)
42 Москва, Киев и ЕС договорились отложить на год режим свободной торговли [Электронный ресурс] // РБК: новостной интернет-портал - http://top.rbc.ru/economics/12/09/2014/948757.shtml (дата обращения 02.05.2015)
43 В ЕС заговорили о создании зоны свободной торговли между Евросоюзом и Таможенным союзом [Электронный ресурс] // PanARMENIAN.Net: новостной интернет – портал. URL: http://www.panarmenian.net/rus/news/182453/ (дата обращения 04.05.2015)
44 EUParliament asks Cooperation with EurAsian Economic Union (Russia+) + Political Solution in Ukraine. EuroFora. URL: http://www.eurofora.net/newsflashes/news/euparliamentforcooperationwitheurasianunion.html
45 House of Lords - The EU and Russia: before and beyond the crisis in Ukraine - European Union Committee – sixth report, п. 146-148. 10 February 2015.
46 Улюкаев и ЕК обсудили смягчение санкций [Электронный ресурс] // ДНИ.РУ: интернет газета - http://dni.ru/economy/2015/3/3/296719.html (дата обращения (20.04.2015).
47 РиаНовости: «Глава МИД Латвии: события на Украине влияют на диалог ЕС и ЕАЭС» [Электронный ресурс] // РИАНОВОСТИ: новостной интернет - портал. URL: http://ria.ru/world/20150219/1048684062. html#ixzz3ZV1kkyxO (дата обращения (20.04.2015).
48 Павлова Э. «Олланд: Мир в Украине усилит связи ЕС и ЕАЭС» [Электронный ресурс] // Биржевой Лидер: новостной интернет-портал. URL: http://www.profi-forex.org/novosti-mira/novostievropy/france/ entry1008249962. html (дата обращения 26.03.2015).
49 Вести Экономика: «Австрия: ЕС и ЕАЭС должны вести прагматичный диалог» [Электронный ресурс] // ВЕСТИ ОНЛАЙН: новостной интернет-портал. URL: http://www.vestifinance.ru/articles/56836 (дата обращения 04.05.3015).
50 КазИнформ: «В. Орбан не видит никаких противоречий между ЕС и ЕАЭС» [Электронный ресурс] // KAZINFORM: международное информационное агентство. URL: http://www.inform.kz/rus/article/2761620 (дата обращения 01.04.2015).
51 Чешские предприниматели заинтересованы в развитии сотрудничества между ЕС и ЕАЭС [Электронный ресурс] // Минэкономразвития России: официальный сайт. URL: http://economy.gov.ru/minec/activity/sections/foreigneconomicactivity/ department/2015042004 (дата обращения 20.04.2015).
52 МИД Люксембурга: Евросоюз не ставит цель дестабилизировать Россию [Электронный ресурс] // ТАСС: информационное агентство. URL: http://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/1705842 (дата обращения 02.05.2015)
53 РиаНовости: Создан Греко-Евразийский деловой совет для работы в ЕАЭС [Электронный ресурс] // РИА НОВОСТИ: новостной интернет портал. URL: http://ria.ru/world/20141208/1037224164.html#ixzz3XkSXfuNi (дата обращения 06.05.2015)
54 Hussein Kassim and Anand Menon. The principal–agent approach and the study of the European Union: promise unfulfilled? // Journal of European Public Policy, 2003. P. 121–139.
55 Лукашенко: Белоруссия может выйти из ЕАЭС, если достигнутые договоренности не будут соблюдаться [Электронный ресурс] // PanARMENIAN.Net: новостной интернет-портал. URL: http://www. panarmenian.net/rus/news/187681/ (дата обращения 29.01.2015)
56 Винокуров Е.Ю. Мегасделка на фоне кризиса [Электронный ресурс] // Россия в глобальной политике, 2014. № 5. URL: http://www.globalaffairs.ru/number/Megasdelka-na-fone-krizisa-17113 (дата обращения (02.04.2015).; Головнин М., Клепач А. Выгоды есть, но их надо уточнить [Электронный ресурс] // ЭкспертКазахстан: новостной интернет-портал URL: http://expertonline.kz/a13173/ (дата обращения 23.10.2014).
57 Кузнецов Д. Последствия для стран ЕАЭС от участия в различных ЗСТ [Электронный ресурс] // Онлайн-материалы Гайдаровского форума. URL: http://www.iep.ru/files/Gaidarovskij_Forum2015/kuznetsov-15.01.15. pdf (дата обращения 15.01.2015).
58 Кембаев Ж. Почему Казахстан не может вступить в ВТО уже 18 лет? [Электронный ресурс] // Forbes Казахстан: онлайн-журнал. URL: http://forbes.kz/finances/integration/ssha_i_es_otyigryivayutsya_v_vto_na_ kazahstane_za_rossiyu (дата обращения 22.12.2014)
59 Казахстан ожидает вступления в ВТО в 2015 году [Электронный ресурс] // МИР 24: новостной интернет-портал URL: http://mir24.tv/ (дата обращения 21.02.2015)
60 Беларуси не быть без ВТО. Что светит стране, бизнесу и населению? [Электронный ресурс] // ДЕЛОВЫЕ НОВОСТИ ЕВРАЗЭС. URL: http://www.evrazes-bc.ru/news/print/28178 (дата обращения 06.05.2015)
61 В ЕС способствовать вступлению Беларуси и Азербайджана в ВТО [Электронный ресурс] // Новости: интернет-портал. URL: http://www.dialog.ua/news/54320_1431015853 (дата обращения 07.05.2015)
62 Многолетняя дискриминация российского бизнеса в Польше возвращается бумерангом [Электронный ресурс] // TPP – INFORM.ru: офиц. сайт Торгово-промышленной палаты РФ. URL: http://www.tpp-inform.ru/analytic_journal/5521.html (дата обращения 12.05.2015).
63 Носович А. Прибалтийские политики попали под шквал критики в ЕС [Электронный ресурс] // RUBALTIC.Ru: аналитический портал о балтийском регионе. URL: http://www.rubaltic.ru/article/politika-i-obshchestvo/10042015-shkval-kritiki/ (дата обращения 14.05.2015).
64 House of Lords - The EU and Russia: before and beyond the crisis in Ukraine - European Union Committee – sixth report, п. 146-148. 10 February 2015.
65 Зиядуллаев Н. ЕАЭС и ЕС [Электронный ресурс] // Новости-Казахстан: агентство международной информации. URL: http://www.newskaz.ru/ comment/20150206/7554149-print.html (дата обращения 06.02.2015).
ОСОБЕННОСТИ РЕАЛИЗАЦИИ ИНТЕГРАЦИОННОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА И ЕВРАЗИЙСКОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО СОЮЗА