ВЗАИМОСВЯЗЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ ИСПОЛНЕННОСТИ ЖИЗНИ И ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Государственное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«Кубанский государственный университет»

(ГОУ ВПО КубГУ)

Кафедра психологии личности и общей психологии

Допустить к защите в ГАК

"____"_____________2015 г.

Научный руководитель

д-р психол. наук, проф.

Демин А.Н.

_______________________

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

ВЗАИМОСВЯЗЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ ИСПОЛНЕННОСТИ ЖИЗНИ И ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ

Работу выполнил(а) ________________________________ М.В. Праздничная

Факультет управления и психологии, специальность 030301 - Психология

Нормоконтролёр_____________________________________

Краснодар 2015

СОДЕРЖАНИЕ

Введение ..………………………………………………………………… Теоретические представления о смысле и исполненности в психологии ……………………………………………………..……... 1.1 Развитие категории «смысл» в зарубежной и отечественной психологии ...……………………………………………………... Характеристика категории «экзистенциальная исполненность» ………………………………………................ Профессиональная идентичность как психологическая проблема… Подходы к изучению профессиональной идентичности в зарубежной и отечественной психологии ……………………..... Формирование и статусы профессиональной идентичности ..... Эмпирическое исследование профессиональной идентичности и переживания экзистенциальной исполненности .…………………... Процедура и методы исследования .……………………………. Особенности переживания экзистенциальной исполненности .. Результаты исследования профессиональной идентичности .... Связь переживания экзистенциальной исполненности и профессиональной идентичности ..…………………………...… Заключение……………………………………………………………....... Список использованных источников .…………………………………...

3 6 6 23 28 28 33 39 39 43 46 54 61 65

ВВЕДЕНИЕ

Проблема смысла в настоящее время становится особенно актуальной в нашей стране, как в бытийной, так и в научной психологии. Социально-экономические и политические преобразования, происходящие в российском обществе в последнее десятилетие привели к переоценке значимости многих фундаментальных ценностей, изменению социальных стереотипов и вызвали эффект массового когнитивного диссонанса и необходимость переосмысления своего места в обществе, личностных идеалов, ценностей, принятия на себя ответственности за результаты жизнедеятельности. Подобный комплекс проблем естественным образом сказался на общем уровне переживания экзистенциальной исполненности, которая относится к основным показателям психического здоровья и благополучия человека.

Одним из важных индикатором исполнения экзистенции является профессиональная сфера, в которую входит целый ряд компонентов, оказывающих влияние как на процесс профессиональной, так и личностной самореализации, к ним относятся следующие: профессиональное самосознание, самоопределение, профессиональая идентичность, удовлетворенность и др. В данной работе мы будем рассматривать два компонента, которые на наш взгляд являются одними из наиболее значимых: профессиональную идентичность и переживание вынужденности занятости. Профессиональная идентичность в какой-то степени также является общей мерой психологического здоровья и благополучия, а феномен переживания вынужденности занятости представляет собой один из возможных барьеров и факторов влияния на уровень переживания экзистенциальной исполненности.

Цель нашего исследования – изучить особенности связи переживания экзистенциальной исполненности, профессиональной идентичности и вынужденности занятости.

Объект: процесс личностной и профессиональной самореализации.

Предмет: переживание экзистенциальной исполненности, профессиональной идентичности и вынужденности занятости как компоненты профессиональной и личностной самореализации.

В качестве исследовательской гипотезы выступает следующее предположение: существуют неслучайные связи между переживанием экзистенциальной исполненности, профессиональной идентичностью и переживанием вынужденности занятости, при этом мы ожидаем обнаружить прямую связь между профессиональной идентичностью и переживанием экзистенциальной исполненности, обратные связи между переживанием экзистенциальной исполненности и вынужденностью занятости и между профессиональной идентичностью и вынужденностью занятости.

В соответствии с поставленной целью и выдвинутыми гипотезами были определены задачи исследования:

1. Рассмотреть понятия "смысл", "экзистенция", "экзистенциальная исполненность".

2. Описать основные области эзистенции и фундаментальные условия экзистенциальной исполненности.

3. Рассмотреть понятия "идентичность", "профессиональная идентичность", "вынужденность занятости"

4. Определить основные статусы и уровни профессиональной идентичности.

Эмпирические задачи:

5. Подобрать методы и процедуры диагностики переживания экзистенциальной исполненности и профессиональной идентичности.

6. Выявить особенности переживания экзистенциальной исполненности на анализируемой выборке.

7. Выявить особенности профессиональной идентичности на анализируемой выборке.

8. Определить особенности связи переживания экзистенциальной исполненности и профессиоанльной идентичности.

9. Проанализировать особенности связи переживания экзистенциальной исполненности и вынужденности занятости

10. Определить особенности связи профессиоанльной идентичности и вынужденности занятости

Теоретические основы исследования: основные подходы к концепции смысла жизни (В. Дильтей, Э. Шпрангер, З. Фрейд, А. Адлер, К Юнг, Э. Торндайк, Дж. Уотсон, Дж. Роттер, А. Бэндура, Дж. Келли, Ф. Перлз, М. Вертгеймер, К. Левин, К. Роджерс, А. Маслоу, А. Н. Леонтьев, C. Л. Рубинштейн, Д. Н. Узнадзе, А. С. Прангишвили, А.Г. Асмолов) и исполненности в традиции экзистенциального анализа (Л. Бингсвангер, Р. Мэй, И. Ялом, В. Франкл, А.Лэнгле); концепции идентичности, Я-Образа профессионала и профессиональной идентичности (П. Бергер, А.В Гузь, Е.П. Ермолаева, Д.И. Завалишина, Е.А. Климов, В.И. Павленко, Н.С. Пряжников Д. Сьюпер, Л. Тайлер, Х. Тэджфел, Л.Б. Шнейдер, Э. Эриксон, Д. Холланда).

Для решения поставленных задач и проверки исходных предположений использовался комплекс взаимодополняющих методов и методик исследования: сравнительный анализ подходов к проблеме профессиональной идентичности, опросник «Шкала Экзистенции» (Existenzskala) А. Лэнгле и К. Орглера (опросник адаптирован С.В. Кривцовой), методика «My Vocational Situation»Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра (опросник адаптирован А.Н. Деминым, А.Б. Седых), методика изучения профессиональной идентичности (МИПИ) Л.Б. Шнейдер, шкала вынужденности занятости из опросника «Психологическая структура занятости» А.Н. Демина, методы математико-статистической обработки данных.

Выборка: в исследовании приняли участие 55 человек. Из них 32 женщины и 23 мужчины. Возраст респондентов составляет от 24 до 32 лет. Трудовой стаж отобранных респондентов составляет от 2 до 10 лет. Все испытуемые имеют высшее образование и работают по специальности.

Практическая значимость: Полученные результаты могут быть использованы в рамках различных учебных курсов, направленных на формирование представлений о профессиональной деятельности личности.

1 Теоретические представления о смысле и экзистенциальной исполненности в психологии

1.1 Развитие категория «смысл» в зарубежной психологии

В психологии понятие «смысл» неразрывно связано, прежде всего, с представлениями о человеке, его личности, жизни и деятельности. Различные психологические школы в зависимости от объекта изучения вкладывают в него свое понимание. Соответственно при рассмотрении понятия «смысл», как психического феномена, мы будем опираться на теоретические и методологические представления, определяющие психологические подходы к пониманию личности.

Проблема смысла, как психологической категории, восходит к «описательной психологии» В. Дильтея. Задачу описательной, понимающей психологии он видит в раскрытии смыслового содержания душевной жизни личности. Сам В. Дильтей не оперирует термином «смысл», а при описании душевной жизни личности прибегает к таким понятиям, как «жизненная единица», «ценность жизни» и «жизненная связь». Душевная жизнь человека, по В. Дильтею, находиться в целесообразной, структурной взаимосвязи с окружающей действительностью и психофизическими процессами. Объективация психической жизни человека происходит через исторические действования: язык, мифы, обычаи, нравы, право и внешнюю организацию. Центр душевной жизни составляют побуждения и чувства, которые находятся в отношении с ценностями жизни. Ценностным для человека становится только то явление, которое пережито в чувствах [14].

Э. Шпрангер, продолжая научные идеи описательной психологии В. Дильтея, полагал, что мир субъекта связан определенными отношениями с объективной реальностью. В качестве главного свойства душевной жизни, Э. Шпрангер выделяет смысловую связь, имеющую отношение к ценности: «Смысл всегда имеет отношение к ценности. Я называю связь функцией, полной смысла, когда все частные процессы, входящие в нее, становятся понятными из отношения ко всем ценным достижениям» [48, с.355]. Данная связь осуществляется человеком посредством переживания ценности. При этом Э. Шпрангер не делает различий между переживанием субъективных и объективных ценностей, человек часто переживает вещи объективно не ценные, а сами ценности и смыслы не всегда объективно верны.

Само понятие «смысл», по мнению Д.А. Леонтьева, в научную психологию было введено З. Фрейдом [23]. Согласно З. Фрейду, метод психоанализа призван за явным смыслом (или видимой бессмысленностью) проявлений «бессознательного» угадывать их истинную подоплеку. В частности, сновидение, как полноценный психический процесс, имеет скрытый смысл, выражающий бессознательные желания раннего детства. З. Фрейд утверждал, что любая активность человека (мышление, восприятие, память и воображение) определяется инстинктами. Их влияние на поведение может быть как прямым, так и замаскированным. Люди ведут себя так или иначе потому, что их действия служат цели уменьшения бессознательного напряжения. Инстинкты как таковые являются причиной любой активности [46]. Однако, ряд исследователей данной проблемы, в частности М. Итурате и Р. Холт, полагают, что главной заслугой З. Фрейда является раскрытие смысловой основы поведения, а психоанализу присуща направленность на утверждение человеческой свободы. Человек обретает ее благодаря тому, что создает смыслы, которыми руководствуется в своем поведении, выходя тем самым из сферы влияния природных закономерностей, а свобода и детерминизм не противоречат друг другу [23].

Основные достижения в раскрытии понятия смысл в рамках психоаналитической концепции были связаны с именем А. Адлера. В его работах это понятие стало одним из основных. В его индивидуальной психологии в центре внимания стоят такие проблемы как целеориентированность поведения человека и осмысленность жизни, а во всех проявлениях личности ведущим является такое качество, как реализация жизненной цели или смысла жизни, которая начинается у ребенка уже в первые 3 - 5 лет и в которой складывается особый жизненный стиль.

У А. Адлера, смысл жизни носит исключительно индивидуальный характер, отражается во всех психических процессах, характере, поведении и имеет определенную структуру. Каждый индивидуум вырабатывает свою специфическую жизненную цель, которая и направляет его жизнь. В свою очередь жизненная цель каждого индивидуума складывается под влиянием его личного опыта, ценностей, отношений, особенностей самой личности. Это не нечто ясно и сознательно выбранное «Очень важно понять индивидуальный контекст - цель жизни человека, которая определяет направление всех его поступков и побуждений. Понимание цели жизни делает для нас возможным понимание скрытого смысла, лежащего в основе различных разрозненных действий, так мы начинаем видеть их частями единого целого. И наоборот, мы лучше понимаем смысл целого, когда исследуем части, при условии, конечно, что мы видим их в качестве частей одного целого» [2, с.26]. Таким образом, у А. Адлера смысл жизни имеет индивидуальное, неповторяющееся наполнение, которое можно понять, только комплексно рассматривая частные смыслы действий относительно жизненных целей. При этом сами жизненные цели, которые направляют и мотивируют человека, формируются в раннем детстве, и остаются в основном бессознательными.

А. Адлер называет три основные жизненные задачи, с которыми сталкивается каждый индивидуум: работа, дружба и любовь. Они определены фундаментальными условиями человеческого существования и тесно взаимосвязаны. Можно сказать, что эти задачи выступают в качестве направлений реализации индивидуального смысла жизни.

Касаясь проблемы смысла сложившейся в рамках психоаналитической традиции, необходимо отметить некоторые положения аналитической психологии К.Г. Юнга. К.Г. Юнг в своих работах выдвигал идею телеологичности в мотивации, предлагал рассматривать личность как целостное образование. Данное направление предполагает, что человеческая жизнь имеет направление, смысл и цель. Хотя К.Г. Юнг специально не рассматривал понятие смысла, оно является основным ориентиром его учения и напрямую связано с гармоничным существованием целостного индивида. Смысл выступает у К.Г. Юнга в качестве задачи, которую человеку приходится решать в ходе индивидуации. Поиск своего индивидуального смысла есть своего рода потребность, предназначение «…некий иррациональный фактор, который фатально толкает к эмансипации от стада с его проторенными путями. Настоящая личность всегда имеет предназначение и верит в него. <…>. Это предназначение действует как божественный закон, от которого не возможно уклониться» [51, с.195].

В рамках бихевиорально ориентированных подходов смысл, как научное понятие, вообще исключен из терминологии. Это, прежде всего, связано с отрицанием представителями бихевиоризма всех субъективных факторов, которые не поддаются непосредственному наблюдению. Такие психологические категории как ощущение, восприятие, представление, влечение, мышление и эмоции не представляются возможными для научного анализа. Следовательно, смыслом может обладать только то, что подлежит объективному наблюдению. В бихевиоральной теории таким объектом стало поведение, укладывающееся в схему S-R.

Несомненно, что бихевиорально ориентированные теории внесли огромный вклад в исследование личности и, прежде всего, человеческого поведения. Однако данные подходы, выводя смысл поведения исключительно из воздействия окружающей среды, при этом, не учитывая субъективный мир человека, не позволяют понять личность в целом и определить те константы, которые характеризуют личность конкретного индивидуума.

Многие положения бихевиоральных теорий касающиеся когнитивных аспектов поведения, нашли свое продолжение в рамках «когнитивной психологии». Представители данного направления провозгласили познавательные процессы доступными для объективного изучения и постулировали зависимость поведения субъекта от внутренних, познавательных структур, сквозь призму которых человек воспринимает свое жизненное пространство. Смысл в данной традиции может быть представлен как исключительно субъективная категория. Это результат познавательной деятельности индивида, прежде всего, его когнитивной сферы (схем, сценариев) [17].

Роль когнитивных компонентов как ядерных личностных образований, наиболее полно представлена в теории личностных конструктов Дж. Келли. В качестве основной единицы смысловой организации субъективного мировосприятия в теории выступает личностный конструкт - способ истолкования мира, дающий возможность строить свое поведение - «Под конструктами мы подразумеваем репрезентацию мира. Так как мир - это, по существу ход событий, то проверка конструкта - это его испытание последующими событиями. Другими словами, конструкт проверяется из его предсказательной эффективности» [19]. Последователи теории личностных конструктов называют её «теорией личностных смыслов». По этой теории, смыслы событий являются исключительно субъективными явлениями и лишь проецируются в мир.

Многие положения, изложенные в рамках когнитивной и когнитивно-бихевиоральной традициях, были заимствованы из гештальт-теории. Представители которой, заостряют внимание на том, что человеческое функционирование необходимо рассматривать в его целостности. Ф. Перлз отмечал: «Основная предпосылка гештальтпсихологии следующая - человеческая природа организована в виде набора множества образцов или целостностей, она представляется индивидууму именно в таком виде и понять суть человеческой природы можно, только представив ее как функцию элементов, из которых она состоит» [29, с.65]. М. Вертгеймер, формулируя идею о несводимости целого к сумме его частей, говорил, что «Не о том должна идти речь, из чего состоят элементы событий, нужно говорить о целом, о смысле целого» [7, с.156]. Также по М. Вертгеймеру именно закономерности целого обуславливают тот факт, что человечек чаще всего ведет себя осмысленно. По данной теории человек является не только частью поля, он выступает еще и частью общества. Смысл социальной активности человека так же выводится из закономерности приоритета целостности над частями. Отсутствие гармоничных отношений человека с его социальным окружением, влечет за собой невозможность осуществлять осмысленное существование. М. Вертгеймер выдвинул гипотезу о возможности психических заболеваний особого рода, основанных на нарушениях закономерностей существования. Введенные значительно позже положения В. Франкла о «ноогенном неврозе» и «экзистенциальном вакууме» как результатах потери смысла, во много подтвердили данную гипотезу [7].

Несмотря, на то, что принципы, изложенные основателями данного направления, существенно повлияли на развитие психологической науки в целом, проблема мотивации осталась не раскрытой. Такие факторы и механизмы функционирования личности как потребности, мотивы, жизненный опыт, жизненные цели и, собственно, сам смысл поведения остались за рамками исследований. Можно сказать, что «смысл» как психологическая категория, характеризовался целостностью и одномоментностью.

Одним из первых, кто исследовал мотивацию личности, со стороны обусловленности объективными отношениями был К. Левин. Основываясь на положениях о целостности и одномоментности, К. Левин исключает противопоставление субъекта, его психологической среды и физического мира. Он рассматривает их в синтезе и вводит понятие «жизненного пространства» - концептуальной репрезентации реальности, включающего в себя реальные и не реальные, актуальные, прошлые и будущие события в настоящий момент времени.

Теоретические представления гештальтпсихологии о холистической природе человека и мира также нашли свое отражение в психотерапевтической практике Ф. Перлза. Человек всегда действует как целое, в нем важно все, в чем выражается способ построения его внутреннего мира. Человеческие поступки невозможно понять, сводя их к действию одной или нескольких причин. Индивидуальный опыт может пониматься только феноменологически, вне противопоставления человека и среды, субъекта и объекта, души и тела, мысли и чувства, мысли и действия. Так же как и К. Левин, Ф. Перлз во временной перспективе уделяет внимание настоящему. Происходящее в текущей момент: прошлый опыт, ценности, отношения, ожидания, цели и желания, воздействуют на поведение опосредованно. Поэтому важно понять, как они представлены в настоящем [7].

В рамках гуманистического направления были провозглашены принципы о том, что самым важным источником информации является экзистенциальное состояние человека, его субъективный психический опыт, доступный ему через его осознание «здесь - и - сейчас». Сам же человек представлен как единая целостность, создающая уникальный характер переживаний. В связи с этим в гуманистической традиции понятие «смысл» нашло свое отражение не только как предмет психологических исследований. Он, прежде всего, рассматривается как личностный феномен, определяющий полноценное человеческое существование.

В теории К. Роджерса центральным конструктом является человек как единое целое, использующий свой опыт для установления самого себя, определения собственной личности. Основным механизмом существования и интерпретации событий, которые влияют на личность, является самоактуализация К. Роджерс вводит понятие «феноменального поля» или поля опыта «Каждый индивид существует в постоянно изменяющемся мире опыта, центром которого он является» [37, с.30]. Человек воспринимает окружающую действительность, сквозь призму поля восприятия, которое и является для индивида «реальностью». Любой человек способен к отысканию своего личностного смысла и цели в жизни, поэтому восприятие человеком действительности является более важным, чем сами события. В свете этих положений категория смысл приобретает исключительно индивидуальный (субъективный) характер, и, вводится в разряд личностных характеристик «Важная истина относительно внутреннего мира индивида состоит в том, что подлинный и полный смысл его может знать лишь индивид» [37, с.30].

А. Маслоу не оперировал понятием «смысл». Но в его концепции самоактуализирующейся личности этот конструкт может выступать как центральный, поскольку он буквально прослеживается во всех положения касающихся человеческого бытия. Излагая свою концепцию, А. Маслоу описывал человека как «желающее существо», который редко достигает состояния полного, завершенного удовлетворения. Он полагал, что люди мотивированы для поиска личных целей, и это делает их жизнь осмысленной. Категория «смысл» у А. Маслоу прослеживается в отношениях между потребностями индивида и ценностями, т.е. она является категорией значимости. Потребности выступают в качестве смысловых детерминант поведения и жизнедеятельности индивида, которые оказывают влияние на ценности [42, с. 407].

Собственно сам смысл порождается по А. Маслоу в процессе слияния фактов и ценностей. Любое познавательное суждение о мире является совпадающим с ценностным суждением. «Сущее» совпадает с «должным», факт с ценностью. «Мир, как он есть, который описывается и воспринимается, становится тем же, что и мир, который ценят и которого желают. Мир, который есть, становится миром, который должен быть. То, что, должно быть, оказалось реально существующим; иными словами, факты слились с ценностями» [27, с.107]. Таким образом, слияние фактов и ценностей порождает «фактичность» действительности, которая в свою очередь генерирует «долженствование». «Чем более «сущим» что-то становится, тем больше в нем становится и «должного», тем больше требований оно выдвигает, тем громче оно «взывает» к определенному действию» [27, с.118].

В экзистенциальной психологии и психотерапии проблема смысла и бессмысленности существования выступает одной из основных категорий анализа человеческого бытия. Являясь гуманистической по свое сущности, данная традиция уделяет внимание не столько анализу уникальности личности каждого человека, сколько уникальности его бытия в мире. Именно бытие человека в мире, за которое он несет ответственность, определяет его личностное развитие и эффективное функционирование. Ж.П. Сартр в этой связи отмечал, что «существование предшествует сущности» означает, что «человек сначала существует, встречается, появляется в мире, и только потом определяется» [38, с.323].

Л. Бингсвангер рассматривая природу человека, никогда не говорит об «Я», он использует термин «Dasein», относящийся к сущему, сущность которого - быть-в-мире. Это фон, на котором в действительности всегда возникает «Я». Дж. Нидлман называет его гештальтом, в рамках которого «я» отличает себя от мира, в то же время существуя в своем мире [5].

Р. Мэй в качестве одного из ключевых понятий своей теории, использовал интенциональность как способ познания реальности. Р. Мэй утверждал, что познание о мире и способность к волевому движению взаимосвязаны: «Если я не проявляю воли к чему-то, я никогда не буду знать этого; и если я не знаю чего-то, я никогда не буду иметь никакого основания для своего волеизъявления. В этом смысле можно сказать прямо, что человек создает свои смыслы» [28, с.249]. Таким образом, смыслы в каждое мгновенье диалектически связаны с реальностью, и, если человек не вовлечен в создание своих смыслов, он никогда не будет знать реальности.

И. Ялом исследуя проблему, отмечает противоречие, которое пытается разрешить экзистенциальная психология. Человек нуждается в смысле, без которого он испытывает значительные страдания. При этом экзистенциальная концепция свободы утверждает, что никаких направляющих жизненных ориентиров жизни не существует, за исключением тех, которые создает сам индивид. И. Ялом формулирует проблему следующим образом: «как существо, нуждающееся в смысле, находит смысл во вселенной, не имеющей смысла?» [52, с.473].

И. Ялом утверждает, что вопрос о смысле жизни носит двойственный характер. Соответственно следует различать и два вида смысла. Сам вопрос о смысле жизни следует понимать как вопрос о космическом смысле. О том, существует ли для жизни в целом или хотя бы для человеческой жизни общий связный паттерн. Вопрос о смысле жизни конкретного человека подразумевает понятие земного смысла, включающего в себя цель [52, с.474].

Космический смысл подразумевает некий замысел, существующий вне личности и предполагающий какое-либо духовное упорядочение вселенной. Земной смысл жизни или личный смысл может не иметь под собой космического фундамента. Человек может обойтись без ответа на вопрос, почему он живет. Но перед человеком всегда стоит вопрос, как и зачем жить. Обобщая различные исследования, касающиеся проблемы смысла жизни, И. Ялом выделяет ряд источников обретения секулярных личных смыслов, которые одновременно выступают как жизненные цели, задачи и стратегии, при этом совершенно не обязательно рассматривать источники смысла отдельно, они не являются взаимоисключающими. Большинство людей извлекают смысл из нескольких источников, а на протяжении жизни, в ходе индивидуального жизненного цикла происходит постепенная эволюция самих смыслов.

Эта мысль пересекается с положением В. Франкла о том, что мотивирующая человека сила закономерно меняется в ходе индивидуального развития: «Фрейдовский принцип удовольствия - это ведущее мотивирующее начало для маленького ребенка, адлеровский принцип власти - для юноши, а воля к смыслу - ведущая мотивация зрелого взрослого» [40, с.178].

В теории В. Франкла смысл представлен как жизненная задача. В качестве ведущей движущей силы поведения В. Франкл постулирует стремление человека найти и исполнить смысл своей жизни: «Каждый человек во всех жизненных ситуациях имеет предначертанный ему единственный в своем роде путь, идя по которому, он может добиться реализации собственных возможностей» [41, с.48]. Задача, которую человек должен исполнить в жизни, принципиально существует всегда и никогда не является невыполнимой, и, для того, чтобы жить и активно действовать, человек должен верить в смысл. Поиск человеком смысла является первичной движущей силой в его жизни. При этом В. Франкл отмечает, что смысл «в принципе доступен любому человеку, независимо от пола, возраста, интеллекта, образования, характера, среды и... религиозных убеждений» [22, с.11]. Смысл, в данной теории представлен как объективная категория. Следовательно, смысл существования не изобретается человеком, он, скорее, постигается в мире, в реальной действительности. Именно поэтому он выступает для человека как данность, требующая своей реализации. В противном случае он был бы всего лишь выражением самости и утратил бы свой мотивирующий характер.

Поскольку смысл уникален у каждого человека, каждой ситуации и в различное время, то вопрос о смысле жизни вообще является бессмысленным. Вопрос о всеобщем смысле, смысле мироздания или смысле судьбы, по мнению В. Франкла, можно охватить, в лучшем случае, в форме пограничного понятия.

Для понимания сущности человека важен лишь специфический смысл жизни конкретной личности в данный момент. Несмотря на уникальность смыслов, В. Франкл подчеркивает, что смысл жизни должен быть найден скорее в окружающем мире, а не в самом человеке или его психике, а окружающая действительность не может рассматриваться как простое выражение самости или средство достижения самоактуализации. В этом случае она обесценивается. Поскольку сущность человеческого существования трансцендентна, то самоактуализация не может выступать ни в качестве средства достижения поставленной цели, ни в качестве самой цели. Критикуя положения теории А. Маслоу, о том, что окружающий мир представляет собой средство достижения самоактуализации, В. Франкл подчеркивал, что самоактуализация не достижима, когда она сама становится целью, она по сути лишь побочный, хотя и важный, эффект трансценденции себя через служение делу, в любви к другому или отношение к происходящему, которое невозможно изменить [39].

Согласно логотерапии, человек находит и реализует смысл тремя различными способами:

1) через деятельность - то, что человек осуществляет и дает миру как свои творения.

2) через переживание ценностей - то, что человек берет у мира в форме встреч и опыта, извлекает из созерцания красоты, истины явлений природы и культуры и особенно переживании любви.

3) через страдания - состоящий в позиции человека по отношению к судьбе, которую он не может изменить.

В отличие от А. Адлер В. Франкл утверждает, что обретение и реализация смысла выступают как встающая перед человеком задача, на решение которой он направляет все свои усилия, причем успех в ее решении не гарантирован, а неудача приводит к объективным нарушениям личностного развития. Нахождение смысла - это еще не решение задачи, необходимо еще осуществить его, т.е. человек должен принять и нести ответственность за осуществление уникального смысла своей жизни [42].

В экзистенциальной психотерапии особо подчеркивается проблема потери человеком смысла. К. Ясперс видел причину таких заболеваний в неспособности человека устанавливать смысловые связи с объективной реальностью. В современных условиях, человек в большей степени сталкивается уже не с фрустрацией низших потребностей или чувством неполноценности. Этих проявления часто обусловлены чувством утраты смысла. Падение старых идеалов, отсутствие целей в будущем и ощущения смысла настоящего порождают особую форму неврозов. Многие клиницисты (В. Франкл, с. Мадди, И. Ялом, Р. Мэй и др.) констатируют факт возрастания обращений за помощью к психотерапевту в связи с ощущением бессмысленности. По мнению этих авторов, данная проблема связана с изменениями, происходящими в общественном развитии и неспособности людей находить смыслообразующие мотивы в новых условиях.

Таким образом, смысл в контексте гуманистической и экзистенциальной психологии представлен как всеобъемлющий, постоянно изменяющийся и никогда не исчезающий феномен, постигаемый человеком на протяжении жизни. Он наделяется свойствами отражения индивидуально избирательного отношения, как к внешнему, так и внутреннему миру человека. Центрируясь на самом человеке, на его внутреннем мире, на его отношении к событийной ситуации, экзистенциально - гуманистическое направление рассматривает категорию «смысл» как основополагающую в понимании сущности человека.

Подводя итоги краткого обзора теоретических представлений о проблеме смысла, сложившихся в зарубежной психологии, необходимо отметить важное место, которое занимает понятие «смысл» и неоднозначность понимания и интерпретации данного феномена в различных школах и направлениях. Между тем, среди различных подходов и направлений есть и точки соприкосновения. Они выражаются, прежде всего, в том, что смысл наделяется свойствами значимости, необходимости, пристрастности, цели. Он обуславливается как когнитивными, так и аффективными компонентами психики и проявляет себя в поведенческих реакциях, выполняя функции взаимосвязи между субъектом и миром. Так же смысл генерализует различные паттерны человеческой активности, поведения и жизни в целом. И чем в большей степени, теория обращается к человеку, его личности, как к целостному, уникальному индивидууму, тем в большей степени в ней обнаруживает себя категория смысла.

В отечественной психологии долгое время личностный смысл было принято определять как «индивидуализированное отражение действительного отношения личности к тем объектам, ради которых развертывается ее деятельность, осознаваемое как «значение-для-меня», усваиваемых субъектом безличных знаний о мире, включающих понятия, умения, действия и поступки, совершаемые людьми, социальные нормы, роли, ценности и идеалы» [35, c.192]. Центральным конструктом в данном случае выступает не понятие смысла или личности, а деятельность, из которой и выводится сам смысл. При данном подходе личностный смысл наделяется рядом особенностей, связанных с анализом строения личности в целом [35, c.193].

Традиционно в психологической науке понятие «смысл» неразрывно связано с понятием «личность», как определенным атрибутом человека. Это во многом определило тот факт, что разработка проблемы смысла нашла свое отражение не в различных аспектах изучения свойств личности. В одних школах личность рассматривается в связи с анализом ее деятельности (А. Н. Леонтьев, C. Л. Рубинштейн), в других центральное место занимает изучение психологических отношений личности (В. Н. Мясищев), в третьих личность исследуется в связи с общением (К. А. Абульханова-Славская, А. А. Бодалев, Б. Ф. Ломов) или в связи с установками (Д. Н. Узнадзе, А. С. Прангишвили). [1]

Проблема смысла наиболее полное отражение нашла в рамках деятельностного подхода, где личность, ее структура, формирование и развитие обуславливались различными аспектами жизнедеятельности. Теоретические представления о смысле в данном направлении рассматриваются в контексте деятельности, жизнедеятельности человека и их внимание, в большей степени, обращено на возникновение, порождение, генезис и функционирование смысловых образований.

В основу деятельностного подхода легли многие положения, изложенные в рамках культурно-исторической концепции Л.С. Выготского. Л.С. Выготский, один из первых в отечественной психологии обратился к проблеме смысла как к психологической категории. Первоначально смысл рассматривался им как психолингвистическая категория в проблеме противопоставления смысла слова его значению. В дальнейшем, Л.С. Выготский переносит идею автономности смысла на проблему человеческого сознания. Разрабатывая проблему высших психических функций, соотношения аффекта и интеллекта, Л.С. Выготский ставит вопрос о смысловой регуляции деятельности. Определяя смысл, как совокупность всех психологических факторов, сложное динамическое образование, он вводит понятие смыслового поля, под которым понимается осознаваемая человеком актуальная ситуация его поведения. Это динамическая смысловая система, как некий целостный компонент, включает в себя аффективные и интеллектуальные процессы в их единстве, позволяет проследить движение от мотива и к мысли, а от нее к деятельности. Возникающее переживание, являясь формой единства эмоционального и аффективного, выступает единицей динамической смысловой системы [9].

По мнению Д.А. Леонтьева, именно понятие переживания Л.С. Выготского, легло в основу разрабатываемой А.Н. Леонтьевым проблемы личностного смысла в теории деятельности. Анализируя структуру человеческой деятельности, устанавливая объективные отношения между ее компонентами, А.Н. Леонтьев показал, что смысл создается в результате отражения субъектом отношений, существующих между ним и тем, на что его действия направлены как на свой непосредственный результат (цель). Именно отношение мотива к цели, указывает А.Н. Леонтьев, порождает личностный смысл, подчеркивая при этом, что смыслообразующая функция в этом отношении принадлежит мотиву. Возникая в деятельности, смысл становится единицами человеческого сознания, его «образующими»: «предмет, имеющий для меня смысл, есть предмет, выступающий как предмет возможного целенаправленного действия; действие, имеющее для меня смысл, есть соответственно, действие, возможное по отношению к той или иной цели» [22, c.49].

Таким образом, можно констатировать, что в отечественной психологии был осуществлен принципиально новый подход в понимании смысла. Характерным для этого подхода является то, что проблема смысла как конкретно психологического понятия была раскрыта в результате анализа явлений, принадлежащих не сознанию, а жизни и деятельности субъекта, явлений его реального взаимодействия с окружающим миром. Смысл в данной теории выступает как связующее звено между деятельностью и сознанием.

В дальнейшем положения, изложенные в трудах Л.С. Выготского и А.Н. Леонтьева, нашли свое отражение в разработках проблемы смысла, связанных с различными аспектами деятельности. Исследования смысла в рамках теории деятельностного подхода во многом уточнили природу не только этого феномена, но и изменили отношение к пониманию личности, сложившемуся в отечественной психологии. В 80-х годах прошлого столетия наметилась тенденция к разведению тождества человека и личности и рассмотрению личности как «психологического инструмента», «психологического органа» человека [9].

Как уже отмечалось, тенденция к дифференциации сущности человека и сущности личности в отечественной психологии была обусловлена результатами исследований природы смысла. Во многом это также было обусловлено и перемещением понятийного аппарата от категории «смысл» к «смысловым образованиям». Данное понятие было предложено коллективом авторов для обозначения базовой единицы личности, ее ядра «…центром которого является связная система личностных смыслов» [9].

Анализируя структуру личности, А.Г. Асмолов в качестве единицы анализа выделяет динамическую смысловую систему. Данная система определяется раскрытием всех видов связи между мотивами, личностными смыслами, установками, поступками и деяниями. Основными характеристиками динамической смысловой системы являются относительная автономность, жизнь внутри себя самой и ее производность от порождающей ее совокупности деятельностей [13].

Положения о смысловых образованиях, функционирующих в системе, находит свое продолжение и развитие в концепции Б.С. Братуся. Он акцентирует внимание на более объемном и, в тоже время, сложном, структурно дифференцированном понятии, чем смысловое образование - смысловой сфере личности. Рассматривая личность как психологический орган человека, Б.С. Братусь выделяет две сферы человеческой активности - мир «вещей» и мир «идей» или смыслов. В соответствии с этим, обозначаются три уровня психического аппарата. Где наряду с психофизиологическим уровнем, отражающим нейропсихологическую основу и индивидуально-психологическим, реализующему опредмечивание отношений уровнем, центральное место отводится личностно-смысловому. Сущность этого уровня заключается в производстве «смысловых ориентаций», определении «общего смысла», предназначении «своей жизни, отношений к другим людям и к себе» [6, c.71].

Тенденция к всестороннему и системному пониманию категории смысл нашла свое отражение в исследовании данного феномена Д.А. Леонтьевым. Для объяснения многоаспектности феномена смысла, он вводит понятие смысловой реальности, которая и обуславливает смысловую регуляцию всей жизнедеятельности человека на различных психологических уровнях: «смысл является особой психологической реальностью, игнорируя которую или сводя ее к другим (например, эмоциональным) явлениям, невозможно построить достаточно полную теорию ни личности, ни сознания, ни деятельности» [23, c.78]. В качестве единицы анализа Д.А. Леонтьев выделяет жизненный смысл, который не сводится к понятию личностного. Жизненный смысл выступает объективной характеристикой места и роли объектов и явлений в жизнедеятельности конкретного субъекта. Он определяется системой смысловых связей, которые распространяются на данный объект или явление.

Вслед за Л.С. Выготским, О.К. Тихомировым, А.Г. Асмоловым, Д.А Леонтьев использует понятие динамической смысловой системы. Он вводит его для объяснения специфического принципа связывания различных смысловых структур. Он определяет динамическую смысловую систему (ДСС) «как относительно устойчивую и автономную иерархически организованную систему, включающую в себя ряд разноуровневых смысловых структур и функционирующих как единое целое» [23, c.235]. У большинства людей можно выделить несколько ДСС, отражающих различные сферы жизнедеятельности несущие в себе сущностные характеристики личности как целого. Различные ДСС не разделены жесткими границами и могут иметь общие подсистемы. Д.А. Леонтьев выделяет два типа систем, которые занимают разное место в структуре регуляции жизнедеятельности: ДСС как единицы относительно устойчивой личностной структуры и ДСС, выступающие как целостность смысловой регуляции конкретной деятельности в конкретных ситуациях.

Таким образом, понятие «смысл», по Д.А. Леонтьеву, представляет собой многоуровневое, динамическое образование, выступающее в виде смысловой сферы, обуславливающей жизненный мир человека. В данной концепции разнообразные смысловые феномены выступают как единая система закономерностей и психологических механизмов функционирования смысловой реальности.

Теоретические подходы, направленные на изучение смысла, как многомерного феномена, во многом, проясняют его природу. В них смысл выступает как целостное образование, интегрирующее в себе эмоциональные и интеллектуальные составляющие, процессы субъективной реальности и объективные явления действительности, психологические и социальные факторы развития и функционирования личности. Прослеживаемая в данных подходах тенденция к онтологизации, несомненно, характеризует смысл как явление многомерного мира человека, его жизненного пространства и позволяет говорить не о конкретных смыслах действия, объекта или жизни, а о смысловой реальности.

1.2 Характеристика понятия «экзистенциальная исполненностиь» в традиции экзистенциального анализа

Экзистенциальная исполненность представляет собой понятие, появившееся в психологии В. Франкла, который использовал его для описания качества жизни человека в противовес более привычному (в частности, принятому в психоанализе) понятию счастья. Степень или уровень экзистенциальной исполненности показывает, много ли осмысленного в жизни человека, как часто он живет с внутренним согласием, соответствуют ли его сущности его решения и поступки, может ли он вносить хорошее, как он его понимает, в жизнь.

В.Франкл, основатель третьей Венской школы психологии представляет человека целиком и полностью проникнутым стремлением к смыслу, в котором он обрел бы наполненность, сообразную его сущности. Это делают возможным для человека его две основные духовные способности: к самодистанцированию (созданию некоторой дистанции по отношению к себе и своим, порой парализующим чувствам, благодаря чему становится реальным некоторое обращение самим собой) и к самотрансценденции (выходу, прорыву к другому и другим). При этом человек как персона, как личность в итоге остается тайной. Это глубокое уважение к достоинству личности, её совести и её смыслу является центральным моментом в экзистенциальном анализе [24].

Согласно теории В. Франкла методические шаги по обнаружению смысла в экзистенциальной ситуации должны проходить в 4 этапа: чтобы смысл обнаружил себя, человеку нужно сначала воспринять поле возможностей; затем эмоционально соотнестись с имеющимися возможностями, «пропустить» их через себя, разглядеть в них ценности; найти наиболее соответствующую запросу ситуации и себе самому единственную наилучшую возможность и принять решение в ее пользу; после чего уже обдумать способы наилучшего действия в соответствии с принятым решением, внося тем самым обнаруженный смысл в жизнь [20].

Опираясь на учение В. Франкла, его последователь Альфрид Лэнгле расширил понятие «экзистенциальной исполненности» и разработал собственную теорию, во многом полемизирующую с теорией В. Франкла. Как уже было отмечено выше, В. Франкл считал антропологическими предпосылками для экзистенции самодистанцирование, самотрансценденцию и смысл или «вызов момента». А. Лэнгле говорит, о том, что осуществление экзистенции достигается благодаря феноменологической открытости человека и диалогическому обмену с внутренним и внешним миром. Персональной основой экзистенции является решимость, актуализация свободной воли, что находит выражение в жизни, сопровождающейся внутренним согласием.

А. Лэнгле в своих трудах описывает наличие четырех основополагающих областях экзистенции, в которые входит: внешний мир, его условия и возможности; жизнь, то есть человеческая природа во всей ее витальности; собственное бытие Person, бытие самим собой; будущее с присущим ему призывом к действию, активному привнесению себя в системы тех взаимосвязей, в которых человек находится, и которые им создаются. При условии диалогического взаимодействия со всем, с чем человек лицом к лицу неизбежно сталкивается, он приобретает опыт: бытия-здесь; бытия ценностей; бытия самим собой ; бытия ради чего-то/кого-то (смысл) [25].

Именно к одной из этих или нескольким категориям можно отнести то, что выдвигает требования, нагружает, внушает страх, причиняет боль, приводит к конфликтам, или же, что укрепляет, приносит радость и удовольствие, утверждает человека в чем-то, приводит его к исполнению. Эти четыре категории – соотнесение с миром, соотнесение с жизнью, соотнесение с самостью и соотнесение с будущим – считаются в экзистенциальном анализе фундаментальными категориями экзистенции. Если они могут проживаться, если человек способен прочувствовать всю их глубину, тогда они предстают как фундаментальные условия исполненной экзистенции.

Фундаментальные условия исполненной экзистенции постоянно пронизывают бытие человека, все его сферы, в том числе и мотивационную. Человек постоянно занят тем, чтобы поддерживать эти фундаментальные условия в равновесии, по возможности хорошо их исполнять, им соответствовать и отвечать на них. Поэтому в соответствии с теорией А. Лэнгле эти четыре фундаментальных условия экзистенции одновременно представляют собой и четыре экзистенциальные фундаментальные мотивации человека [25]. К этим фундаментальным мотивациям относятся следующие:

- мотивация к физическому выживанию и духовному преодолению бытия,

- мотивация к получению психической радости от жизни и переживанию ценностей,

- мотивация к персональной аутентичности и к справедливости,

- мотивация к экзистенциальному смыслу и созданию того, что имеет ценность; [26].

В первой фундаментальной мотивации речь идет о возможности существования человека в определенной экзистенциальной ситуации. А. Лэнгле рассматривает положительный ответ на вопрос «Могу ли я быть в этом мире?» как фундамент для создания всей экзистенции. На данном этапе основное содержание персональной переработки - принять и выдержать. Суть принятия - «я могу быть, и это может быть». Принять означает - дорасти до спокойствия в отношении данностей существования, которые прежде вызывали бессильную ярость или желание бежать. Последствия принятия - чувство доверия к миру, которое позволяет обнаруживать в мире опоры, в том числе и духовные, выходящие за пределы одной индивидуальной жизни [25].

Вопрос второй фундаментальной мотивации – «нравится ли мне жить?». Этот вопрос формулируется, когда исполнена первая мотивация. В рамках этой мотивации речь идет о способности быть эмоционально открытым, о зарождении чувств, о функции эмоций, об искусстве наслаждаться жизнью и глубоко страдать по поводу потери ценности. Вся полнота чувственных переживаний становится доступна человеку, когда он способен не прятаться, а идти навстречу всему, что приносит жизнь. Глубина переживания радости соразмерна глубине страдания.

Исполненная вторая мотивация является одной из предпосылок для построения третьего уровня экзистенции, посвященного человеческому Я. В каждой ситуации для человека важно получить ответ на вопрос «Имею ли я право быть таким? И это является основным вопросом третьей фундаментальной мотивации. Оценка собственного поведения, желания, намерения закрепляется в виде суждения, оправдывающего или обвиняющего, что является результатом внимательного всматривания в себя. Центральный механизм оценивания представляет собой согласование ситуации и всех содержащихся в ней ценностей с собственной сущностью. Решив для себя вопрос «Имею ли Я право?» положительно, человек может быть более защищен перед лицом людей, которые также делают свои выводы о нем [25]. В персональной переработке развиваются доверие к собственным оценкам, ориентация на себя и через это - устойчивость к внешним оценкам. Это важнейшие последствия развития самоценности личности, которая является основным новообразованием уровня третьей мотивации. А следствием высокой самоценности является готовность к Диалогу. Имея в опыте переживание ценности собственного Я, человек способен ценить и уважать другого. Без этого опыта уважение другого невозможно.

Основной вопрос четвертой фундаментальной мотивации звучит следующим образом: «Что я должен делать?» Это вопрос, который адресуется будущему. Тема этой завершающей мотивации - внесение себя в жизнь. «Решимость воплотить Собственное – это вершина мотивационной иерархии - воля. Здесь присутствуют могу, нравится и имею право. Наполненная смыслом воля – основной процесс четвертой фундаментальной мотивации. Он противостоит экзистенциальному вакууму – чувству глубокого разочарования жизнью, переживанию ее бессмысленности» [54].

Таким образом, экзистенциальная исполненность является показателем, который говорит о способности справляться с самим собой и с миром и уметь идти на внутренние и внешние требования и предложения, соотнося их с собственными ценностями. Такой образ жизни ориентируется на чутье в отношении собственных потребностей и задач, а также в отношении требований ситуации, которые согласовываются друг с другом. У человека с развитой персональностью и экзистенциальностью имеются предпосылки для того, чтобы находиться в диалогическом обмене с миром и тем самым прийти к исполнению своей сущностной структуры.

Вслед за Франклом мы понимаем это как «экзистенциальный смысл» – наполненность жизни смыслом, который, как правило, ощущается как «полнота жизни», как «настоящая» жизнь, как исполнение и как глубокое счастье, потому что в таком случае жизнь является осознанной. Тот, кто проживает жизнь как наполненную смыслом, тот не думает о нем, а отдан процессу его осуществления, подобно тому, как слушающий любимого исполнителя не думает о счастье, которое он сейчас испытывает, а отдан музыке и исполнению [20].

2 Профессиональная идентичность как психологическая проблема

2.1 Подходы к изучению профессиональной идентичности в зарубежной и отечественной психологии

Профессиональная идентичность в последние годы представляет собой феномен, который привлекает все большее внимание как отечественных, так и зарубежных психологов. В условиях современного мира она является одним из наиболее востребованных видов социальной идентичности. Изменение социально - экономического уклада жизни общества сопровождается не только сменой социальных ролей, но и появлением новых требований к профессии, организации деятельности, что не может не отражаться на всех сферах жизни общества. В таком контексте человеку зачастую довольно тяжело приходится ориентироваться в обстоятельствах меняющегося мира: «…парадокс оборачивается сегодня тем, что человек изменяет окружающий мир быстрее, чем себя, свое сознание, а потому не успевает вписываться в этот мир» [46, с.15].

Для более полного раскрытия термина «профессиональная идентичность» вначале обратимся к характеристике более общего понятия «идентичность». К проблеме идентичности в психологии обращались многие исследователи, как З. Фрейд, У. Джеймс, А. Фрейд, К. Юнг, А. Адлер, К. Хорни, Д. Парфит, М. Хайдеггер, Ю. Хабермас, М. Бахтин, Э. Эриксон, В. Мухина, Л. Попова, В. Абраменкова.

Изучение идентичности восходит к работам Гарвардского университета У. Джемса (1890 г. "Принципы психологии"), который разработал концепцию осмысления личностью своей самоотождествленности, своих границ и места в мире. У. Джемс показал, что человек думает о себе в двух плоскостях, а именно:

• в личном, где создается личная самотождественность,
• в социальном, где формируется многообразие социальных представлений индивида о себе [11].

В середине 20 века появились и другие работы, которые по-своему повлияли на развитие проблемы идентичности в психологии. На основе проведенного анализа работ, можно выделить ряд теоретических подходов, которые составили историю формирования данной проблематики. Перечислим некоторые из них: психоаналитическое направление (З. Фрейд, Э. Эриксон, Дж. Марсия, А. Ватерман), символический интеракционизм (Г. Мид, Ч. Кулей, И. Гофман, Г. Фогельсон), бихевиористический подход (М. Шериф, С. Шериф), когнитивный подход (Г. Тэшфел, Дж. Тернер, Д. Абрамс), деятельностный подход (В.С. Агеев), феноменологическая социология (М. Хайдеггер, Т. Парсонс, Г. Салливан), конструкционистский подход (П. Бергер, Т. Лукман, Т.Г. Стефаненко).

Одним из научных идеологов этого понятия является Э. Эриксон, который рассматривает идентичность как итог разрешения противоречий между личностью и окружающей социальной средой [50]. Он в числе первых стал утверждать, о том, что идентичность невозможно исследовать в рамках одного теоретического направления и даже одной науки, традиционный психоанализ не в состоянии постичь идентичность, потому что не выработал соответствующей терминологии. В исследовании идентичности необходимо объединение усилий разных психологических направлений. Эриксон, придавший понятию идентичности статус самостоятельной научной категории, еще в 50 – е годы предположил, что идентичность, и более того, кризис идентичности, станет центральным понятием в психологии.

Дж. Марсиа под идентичностью понимает структуру эго, внутреннюю, самосоздающуюся динамическую организацию потребностей, способностей, убеждений и индивидуальной истории. Им была разработана статусная модель идентичности как методологический план к эриксоновским теоретическим представлениям с целью их эмпирического изучения. Одним из преимуществ данной методологии явилось выделение четырех различных статусов профессиональной идентичности развитое из идей Э. Эриксона [50].

А. Ватерман указывает четыре сферы, наиболее значимые для формирования идентичности: выбор профессии и профессионального пути, принятие и переоценка религиозных и моральных убеждений, выработка политических взглядов, принятие набора социальных ролей. Он говорит о двух сторонах идентичности: процессуальной, средств, с помощью которых человек "отбирает" ценности, цели и убеждения и содержательной, т.е. самих ценностных ориентациях как элементах идентичности [3]

В рамках дальнейшего развития теории Дж.Мид, Х.Тэджфел, Дж.Тернер наряду с общим понятием идентичности вводят понятие социальной идентичности как результата отождествления человека с конкретной общностью (расой, полом, любой группой и пр.) [32].

Согласно естественному развитию этой теории в русле психологической науки, она пошла по пути дифференциации различных видов социальной идентичности, в рамках которого и была создана теория профессиональной идентичности. По мнению Ю.П.Поваренкова, выделение такого понятия стало возможным благодаря отделению его от близких конструктов профессиональной Я-концепции, профессиональных установок и убеждений.

Анализ зарубежных исследований по проблематике определения сущности и процесса формирования профессиональной идентичности (М. Аргайл, Дж. Соненфилд, Р. Финчман, П. Родес, С. Джошел и др.) позволяет выделить ряд общих тенденций: профессиональная идентичность формируется в ходе профессионализации личности и напрямую зависит от особенностей взаимодействия с профессиональным сообществом; профессиональная идентичность регулирует профессиональное поведение человека и зависит от усвоения и принятия профессионалом норм и правил профессионального сообщества [10].

В отечественной психологической традиции понятие профессиональной идентичности начало использоваться относительно недавно: несмотря на то, что вопросы нахождения своей профессиональной ниши, связанные со смыслообразующими мотивами, детально изучались в советской психологии, для их определения чаще использовался конструкт самосознания (С.Л.Рубинштейн, К.А.Абульханова-Славская, А.Н. Леонтьева и др.) [10].

В настоящее время вопросом изучения профессиональной идентичности занимаются такие ученые как Л.Б. Шнейдер, Е.П. Ермолаева, Д.И. Завалишена, Н.Л. Иванова, Е.В. Конева и др. Однако до сих пор не существует единого подхода в определении профессиональной идентичности, поскольку авторы различных школ вкладывают свое видение в трактовку данного феномена.

Наиболее общее определение профессиональной идентичности, максимально расширяющее рамки данного термина, приводит другая отечественная исследовательница, Е.П.Ермолаева. Рассматривая этот термин в контексте системы «человек-профессия-общество», она обозначает ее как сущностную психосоциальную структуру, в которой сфокусированы основные отношения профессионала в этой системе, то есть ставит ее в центр всех понятий психологии труда. Эта исследовательская позиция позволяет Е.П.Ермолаевой заявить о профессиональной идентичности как о системной характеристике субъектно-социально-деятельностного соответствия, то есть трактовать ее не просто как характеристику принятия профессиональных ценностей, но как гармоничную идентификацию с деятельностью (инструментальная идентичность), социумом (внешняя идентичность) и самим собой (внутренняя идентичность) [16].

Под профессиональной идентичностью Д.И. Завалишина понимает характеристику субъекта, выбирающего и реализующего способ профессионального взаимодействия с окружающим миром и обретение смысла самоуважения через выполнение этой деятельности [18].

Исследователи данной проблемы подчеркивают, что формирование профессиональной идентичности - очень сложный процесс, который не всегда осознается человеком. Например, Е.А. Климов отмечает, что формирование идентичности у современного профессионала зачастую носит слабо осознанный характер, поскольку многие трудовые операции унифицированы в результате применения сходных технических средств деятельности в разных профессиях. Это замедляет формирование целостного представления человека о своей роли в профессиональном процессе, без которого невозможно понимание своего места в профессиональной среде и достижение уровня профессионального мастерства [21].

В плане динамики и стадийности развития профессиональной идентичности большинство исследователей сходятся во мнении, что ее достижение суть процесс перехода от внешних источников мотивации профессиональной деятельности к внутренним [15]. Е.П.Ермолаева предлагает оригинальный тезис о качественных изменениях в развитии идентичности, когда развитие профессионала в системе «человек-профессия-общество» происходит «над» своей профессией, «над» обществом и личными интересами. По ее примеру, такой профессионал-врач будет лечить пациента, не думая в это время о зарабатываемых деньгах, будет искать постоянные источники развития своих профессиональных навыков, сумеет адаптироваться к изменившимся условиям. Исходя из такой трактовки, профессиональная идентичность надсоциальна или даже метасоциальна [36]. Наличие такого рода статуса профессиональной идентичности скорее можно соотнести с экзистенциальным сопряжением человека и профессии, принятие себя в профессии, что также может служить одним из смыслообразующих стимулов согласно экзистенциально-аналитической теории.

Согласно представлениям Л.Б. Шнейдер механизм осознания является одним из центральных компонентов профессиональной идентичности и определяет ее как «психологическую категорию, относящуюся к осознанию своей принадлежности к определенной профессии и определенному профессиональному сообществу» [47, с. 113].

Сущность профессиональной идентичности Шнейдер Л.Б. видит в самостоятельном и ответственном построении своего профессионального будущего, что предполагает высокую готовность смысловых и регуляторных основ поведения в ситуации неопределенности приближающегося профессионального будущего, осуществлять личностное самоопределение, интегрировать в профессиональное сообщество и формировать представление о себе как о специалисте.

На основе проведенного анализа различных подходов мы будим рассматривать профессиональную идентичность, как результат процессов профессионального самоопределения, персонализации и самоорганизации, проявляющийся в осознании себя представителем определенной профессии, и отражающийся в когнитивно – эмоционально – поведенческих самоописаниях. С точки зрения концепции Л.Б. Шнейдер Л.Б. [46].

2.2 Формирование и статусы профессиональной идентичности

Профессиональная идентичность предполагает функциональное и экзистенциальное соответствие человека и профессии, которое включает в себя понимание своей профессии, принятие себя в профессии, умение хорошо выполнять свои профессиональные функции.

Исходным фактором процесса формирования профессиональной идентичности выступает профессиональное самосознание, которое является составным компонентом целостного самосознания личности. Профессиональная идентичность, являясь категорией профессионального самосознания, отражает единство человека и его дела, профессиональное мастерство, порождается профессиональным опытом и профессиональным общением

Можно выделить два основных аспекта в процессе формирования профессиональной идентичности: уровни профидентичности и этапы или стадии профессионального становления специалиста.

Зарубежный автор А. Тэшфел, в рамках социально – психологических исследований выявил следующие этапы формирования профидентичности [46]:

• этап социальной категоризации: упорядочивание социального окружения, способом, который имеет смысл для индивида;
• этап социальной идентификации: процесс помещения человеком себя в ту или иную категорию;
• этап социальной идентичности: полное социальное отождествление.

Особый интерес представляют данные о том, что значимой смысловой группой может являться профессиональное сообщество, процесс идентификации с которым может привести к достижению идеального профессионального образа «Я».

С точки зрения, отечественного исследователя Н.С. Пряжникова, возможна следующая иерархия в уровнях профидентичности:

1. Осознание дальней и ближней профессиональных целей, стремление понять свое дело, овладеть им в полном объеме, освоить все трудовые функции (профессиональный опыт = 0); определение структуры профессиональных отношений и поиск своего места в них (профессиональное общение = 0); соответствие человека и профессии устанавливается в модальности: "хочу"; характеристика самого субъекта деятельности - мечтающий. Профидентичность - невыраженная.
2. Усвоение основных знаний, требований профессии к человеку осознавание своих возможностей, представление о выполнении данной деятельности, осуществление деятельности по образцу (профессиональный опыт не равен 0); установление профессиональных контактов, вхождение в профессиональное сообщество (профессиональное общение не равно 0); соответствие человека и профессии устанавливается в модальности: "знаю", характеристика самого субъекта деятельности – осведомленный. Профидентичность выраженная, пассивная.
3. Практическая реализация выбранных профессиональных целей, самостоятельное и осознанное выполнение деятельности, формирование своего индивидуального стиля деятельности (профессиональный опыт =const); формирование определенного круга профессиональных контактов, интенсификация процесса профессионального общения (профессиональное общение = const); соответствие человека и профессии устанавливается в модальности: "могу"; характеристика самого субъекта деятельности — умелый. Профидентичность - активная.
4. Свободное выполнение профессиональной деятельности, повышение уровня притязаний - поиск сложных профессиональных задач, профессиональное совершенствование, мастерство и творчество (профессиональный опыт стремиться к бесконечности);ощущение значимости профессиональных контактов, осознание своей профессиональное неповторимости, желание передавать свой опыт другим, делиться им (профессиональное общение стремиться к совершенству) соответствие человека и профессии устанавливается в модальности: "делаю'': характеристика самого субъекта деятельности — творческий. Профессиональная идентичность устойчивая.

Автор определяет профидентичность также как близкое понятие самоопределению, но содержание его все-таки другое. Профидентичность — это осознавание себя, выбирающего и реализующего способ взаимодействия с окружающим миром и обретение смысла самоуважения через выполнение этой деятельности [33].

Л.Б.Шнейдер выделяет аналогичные стадии формирования профессиональной идентичности:

- осознание ближних и дальних профессиональных целей. На этой стадии еще нет места профессиональному опыту, профессиональному общению, что делает идентичность невыраженной;

- усвоение знаний, осознание возможностей, приобретения опыта (идентичность выраженная, но пассивная);

- практическая реализация выбранных профессиональных целей, формирование индивидуального стиля, формирование круга профессиональных контактов (идентичность активная);

- свободное выполнение профессиональной деятельности, повышение уровня притязаний, профессиональное совершенствование, ощущение значимости своей деятельности и контактов, формирование желания передачи опыта (идентичность устойчивая) [47].

Согласно концепции Э. Эриксона, при становлении профессиональной идентичности человек проходит те же этапы, что и при социализации - доверие, автономию, инициативность, достижение, идентичность, интимность, творчество, интеграцию. Для становления профессиональной идентичности важное значение имеет ритуализация в профессиональном поведении, основанная на соглашении взаимодействия по меньшей мере двух людей, которые через определенные интервалы времени возобновляют его в повторяющихся обстоятельствах, например: защита дипломов, диссертаций, выступление на конференциях. Оно имеет важное значение для "Я" всех участков. В обрядах социальная группа побуждает посвященного пройти через испытания, совершить деяния ради такого человека, уподобление с которым позволяет найти свое "Я" [50].

В процессе своего развития идентичность характеризуется определенными статусами. Критерии того или иного статуса зависят от исследовательской позиции: так, Е.П.Ермолаева выводит их из выраженности связующих сил в системе «человек-профессия-общество» и описывает семь различных вариантов соотношения таких связей, начиная от достигнутой аутентичности (полное тождество субъекта, деятельности и социума) до профессионального маргинализма (несформированного или разрушенного соответствия в этой системе связей) [16].

Отметим, что профессиональный маргинализм Е.П.Ермолаева определяет как явление псевдопрофессионализма, повсеместно возникающее в ситуациях, когда в модную и актуальную профессию приходят люди, не обладающие должной степенью компетентности, но при этом критериев оценки такой деятельности в обществе не существует. К этому термину близок «массовый профессиональный субъект», ориентирующийся не на индивидуальные склонности и способности, а на наиболее выраженную социальную тенденцию. В современных условиях так называемого общества потребления зачастую господствует стремление использовать свою профессию не по прямому назначению, а для достижения максимальной личной выгоды, что, естественно, не способствует возникновению потребности в самоактуализации личности в профессии [16].

Другой исследователь Дж. Марсиа выделяет четыре статуса профессиональной идентичности (состояния идентичности) – это четыре варианта окончания кризиса идентичности, критерием для выделения которых служили два параметра: наличие или отсутствие кризиса; принятие обязательств по двум основным сферах функционирования: профессия и идеология. К указанным статусам профессиональной идентичности относятся следующие: достигнутая идентичность, предрешенная, диффузная идентичность, мораторий [53].

Л.Б. Шнейдер вслед за Дж.Марсиа различает следующие статусы профессиональной идентичности:

• достигнутая идентичность – статус, сформировавшийся на основе совокупности личностно значимых целей, ценностей и убеждений, переживаемых как личностно значимые, то есть обеспечивающие осмысленность жизни. Она проявляется в позитивном самоотношении и положительном оценивании собственных качеств и связи с обществом;
• мораторий – статус кризиса идентичности. Его также характеризует высокий уровень личностной тревожности и более высокий уровень развитости интеллекта и жизненных интересов, в отличие от менее развитых статусов идентичности;
• преждевременная идентичность – статус, характеризующийся отсутствием самостоятельных жизненных выборов и, как следствие, отсутствием осознания идентичности (вариант навязанной идентичности);
• диффузная идентичность – статус, для которого характерно отсутствие прочных целей, ценностей и убеждений, а также попыток их формирования. Человек на этой стадии может перейти к «Мораторию», а позже – к «Зрелой Идентичности», а может навсегда остаться на стадии диффузии. Такую стадию характеризует средняя степень неудовлетворенности собой (сомнения в ценности своей личности), граничащая с безразличием к собственному «Я», ригидность Я-концепции, внутренние конфликты, заниженная самооценка, самообвинение и пр.;
• псевдоидентичность – стабильное отрицание своей уникальности или ее амбициозное подчеркивание в сторону гипертрофированности, сочетающееся с ригидностью Я-концепции, неприятием критики в свой адрес, низкими способностями к рефлексии и пр [45].

В концепции Л.Б. Шнейдер, как и в теории Е.П. Ермолаевой описан схожий феномен формировании самоидентичности и как противоположный ему вариант – феномен ложной идентичности, построенной на основе престижа и элитарности профессии, что оставляет не задействованными внутренние ресурсы профессиональной идентичности, а повышает значимость внешнего аспекта.

Исходя из предложенных подходов, можно определить основные функции профессиональной идентичности. Л.Б.Шнейдер описывает их через: идентификацию себя с профессиональной группой, оцениваемой позитивно, и отчуждение относительно других профессиональных сообществ; раскрытие своего функционального потенциала, самоосуществление [46]. В то же время Е.П.Ермолаева, рассматривая в качестве функционального критерия степень изменчивости выраженности профессионализма выделяет стабилизирующую функцию - обеспечение профессионального центризма и устойчивой профессионально-ментальной позиции с параметрами константности; и реализующую функцию профессиональной идентичности - преобразующий потенциал личности в профессии [16].

3 Эмпирическое исследование профессиональной идентичности и переживания экзистенциальной исполненности

3.1 Процедура и методы исследования

Как уже было отмечено во введении к данной работе, целью настоящего исследования является изучение особенностей связи переживания экзистенциальной исполненности, профессиональной идентичности и вынужденности занятости.

Выборка: в исследовании приняли участие 55 человек. Из них 23 мужчины и 32 женщины. Возраст респондентов составляет от 24 до 32 лет. Трудовой стаж отобранных респондентов составляет от 2 до 10 лет. Все испытуемые имеют высшее образование и работают по специальности.

Диагностический инструментарий составили: опросник «Шкала Экзистенции» (Existenzskala) А. Лэнгле и К. Орглера (опросник адаптирован С.В. Кривцовой), методика «My Vocational Situation» Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра (опросник адаптирован А.Н. Деминым, А.Б. Седых), методика изучения профессиональной идентичности (МИПИ) Л.Б. Шнейдер.

Также в диагностический инструментарий были включены еще две шкалы «Готовность к организационной мобильности», «Вынужденная занятость», разработанные А.Н. Деминым.

Методы обработки данных: количественный (методы математической статистики с использованием программных пакетов Microsoft Excel 2010 и PASW Statistics 17.0).

Кратко опишем основные положения использованных в исследовании методик:

1. Шкала Экзистенции А. Лэнгле и К. Орглера, представляющая собой опросник из 46 пунктов и вводного блока вопросов, которые рассчитаны на определение основной информации об испытуемом, его образовании и роде деятельности. Методика является одним из психометрических инструментов, разработанных в рамках экзистенциально-аналитической теории А. Лэнгле. Над опросником в 1988–1989 гг. работала К. Орглер, она подобрала вопросы и получила первые данные по стандартизации на выборке, составляющей более тысячи испытуемых.

ШЭ представляет собой опросник, ответы на который испытуемый дает, оценивая себя и свою сегодняшнюю жизнь по различным аспектам. Итоговый показатель Общей исполненности – это сумма промежуточных показателей по четырем субшкалам: SD = Самодистанцирование, ST = Самотрансценденция, F = Свобода и V = Ответственность. ШЭ – первый тест в логотерпии и экзистенциальном анализе, логически выведенный из теории. Тест измеряет экзистенциальную исполненность, как она субъективно ощущается испытуемым. Первые две способности (SD + ST) составляют Персональные предпосылки исполненности – фактор личности (P). Вторые две способности (F + V) – экзистенциальное исполнение в связи с теми возможностями, которые представляет ситуация, – фактор экзистенции (Е). В сумме фактор личности и фактор экзистенции дают Общий показатель по тесту – субъективно переживаемую меру исполненности (Р + Е = G).

«Степень» или «уровень» экзистенциальной исполненности показывает может ли человек конструктивно обходиться с самим собой и с миром, быть самим собой, несмотря на особенности своей психодинамики и жизненные обстоятельства. Методика не измеряет ни количества проблем, ни степени их тяжести, только то, насколько хорошо человек может обходиться со своими проблемами. В данном случае необходимо еще раз подчеркнуть, что речь идет не о том, как на самом деле живет человек, а о том, как он полагает, что живет. Тест отображает субъективную оценку человеком своей жизни [20].

1. Методика Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра «My Vocational Situation», адаптированная А.Н. Деминым и А.Б. Седых представляет собой один из инструментов для определения проблем в областях профессиональной идентичности, недостатка информации о профессиях и рынке труда, а также в области внешних или личностных барьеров принятии карьерных решений.

Наибольший интерес для нас в методике представляет ключевая шкала, связанная с оценкой профессиональной идентичности. Первоначально она была разработана, чтобы проверить идею о возможности идентифицировать людей с нечёткой информацией о себе (своих способностях, предпочитаемых видах деятельности, интересах, профессиональных целях) по недифференцированному профилю профессиональных интересов (опросник Д. Холланда). Шкала коррелировала с определенностью профессионального выбора и удовлетворенностью им; также были отмечены корреляции со шкалой межличностной компетентности и с нерешительностью [13].

Шкала профессиональной идентичности содержит 18 пунктов, на каждый из которых предлагается ответить, используя дихотомический вариант ответов. Утверждения сконструированы так, что несогласие с ними свидетельствует о более высоком уровне сформированности идентичности. В русскоязычном варианте шкалы было сохранено количество пунктов (18), для ответов редложена 4-балльная шкала: «да, согласен с этим» (1); «скорее согласен, чем не согласен» (2); «скорее не согласен, чем согласен» (3); «нет, не согласен с этим» (4) [13].

Кроме этого, данная методика содержит шкалу внешних и личностных барьеров, направленную на оценку внешних и внутренних барьеров в принятии карьерных решений, которая включает в себя 4 утверждения, допускающие дихотомический вариант ответов и шкалу нехватки информации или обучения, которая в адаптированной версии расширена на 1 пункт и, таким образом, состоит из 5 утверждений, для ответов на которые предложена упоминавшаяся 4-балльная шкала.

Во второй блок анкетирования помимо методики Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра «My Vocational Situation», адаптированной А.Н. Деминым и А.Б. Седых, мы включили шкалы по определению организационной мобильности и вынужденности занятости, каждая из которых содержит по 4 утверждения. Для оценки уровня организационной мобильности предложена 5-бальная шкала ответов, которая построена на основе степени согласия с предложенными утверждениями соответственно от варианта ответа «Полностью согласен» до «Совсем не согласен». В отношении вариантов определения вынужденности занятости была разработана 7-бальная шкала с использованием дихотомических вариантов ответа. Обе указанные шкалы были разработаны доктором психологических наук, профессором кафедры социальной психологии и социологии управления Кубанского государственного университета А.Н. Деминым.

1. Методика изучения профессиональной идентичности (МИПИ) Л.Б. Шнейдер, построена на принципах прямого и цепного ассоциативного теста. Данный опросник состоит из 76 ассоциаций, приведенных в виде таблицы, в которой они расположены в алфавитном порядке, примерное время тестирования составляет 10-15 минут. Все слова ассоциации делятся на 2 категории: «профессионал» и «непрофессионал». В зависимости от результатов, полученных в ходе опросника, профессиональная идентичность может соотноситься с разным статусом. Всего, согласно концепции Л.Б. Шнейдер, можно выделить 5 основных статусов профессиональной идентичности: преждевременная идентичность (0 – 1,0), диффузная идентичность (1,0 – 2,0), мораторий (2,0 – 3,0), достигнутая позитивная идентичность (3,0 – 4,0), псевдопозитивная идентичность (4,0 и выше).

Диагностический коэффициент может принимать значения в диапазоне от 0 до 38 баллов. При этом все значения выше 4,0 баллов интерпретируются как "Псевдопозитивная идентичность". Поэтому "техническая" диаграмма отражает только диапазон 0-5 баллов. При превышении 5-бальной отметки реальную выраженность "Псевдопозитивной идентичности" можно оценить по числовому показателю.

В данном случае профессиональная идентичность понимается как результат процессов профессионального самоопределения, персонализации и самоорганизации, проявляющийся в осознании себя представителем определенной профессии и профессионального сообщества, определенной степени отождествления - дифференциации себя с "Делом" и "Другими", проявляющаяся в когнитивно-эмоционально-поведенческих самоописаниях "Я".

Профессиональная идентичность также является психологической категорией, которая относится к осознанию своей принадлежности к определенной профессии и определенному профессиональному сообществу. Профидентичность детерминирована профессиональным общением и профессиональным опытом, репрезентируется посредством речевых средств через образ "Я".

3.2 Особенности личного восприятия экзистенциальной исполненности

По результатам диагностики субъективного восприятия экзистенциальной исполненности были получены следующие результаты, представленные на рисунке 1:

Опишем полученные результаты субъективного восприятия экзистенциальной исполненности (Рисунок 1)

В ходе проведенного исследования оказалось, что наибольший процент приходится на долю респондентов, которые обладают средним показателем уровня субъективного восприятия экзистенциальной исполненности (G - показатель). G-показатель образуется из суммы показателя Р (персональность) и показателя Е (экзистенциальность). Общий показатель говорит о способности справляться с самим собой и с миром и иметь возможность идти на внутренние и внешние требования и предложения, соотнося их с собственными ценностями. Существует указание на способность заниматься самим собой и внешними жизненными ситуациями и прийти к сформированной жизни со смыслом, ведение которой может быть аутентично обосновано. Такой образ жизни ориентируется на чутье в отношении собственных потребностей и задач, а также в отношении требований ситуации, которые согласовываются друг с другом. Таким образом, у человека с его развитой персональностью и экзистенциальностью имеется предпосылка для того, чтобы находиться в диалогическом обмене с миром и тем самым прийти к исполнению своей сущностной структуры («экзистенциальное исполнение»).

Данный уровень субъективного восприятия экзистенциальной исполненности характеризует рост внутренней открытости и возможность идти к запросам и предложениям внешнего мира. Однако, также необходимо отметить, что при сравнении показателей P (персональность) и Е (экзистенциальность) было обнаружено, что они находятся в комбинации, при которой Р > Е (Рисунки 2, 3).

В данном случае теоретически следует ожидать, что человек относительно силен в обхождении с самим собой и в эмоциональности, но скорее стеснен в осуществлении своей жизни. Поэтому в некотором роде можно говорить о сильном человеке, находящемся в своем образе жизни в диапазоне от сдержанного до стесненного.

1 – низкий уровень, 2 – средний уровень, 3 – высокий уровень

Рисунок 3 – Показатель персональности

15% респондентов составили категорию с низким G – показателем, что указывает на неисполненную экзистенцию. В низких значениях общей экзистенциальной исполненности по ШЭ отражаются закрытость Person (зацикленность на себе и эмоциональная неспособность к диалогу), нерешительность и стесненность (отсутствие ответственной включенности в жизнь). Из-за наличия очень структурированных, последовательно реализуемых требований к самим себе и, возможно, также и к другим, из-за слишком небольшого свободного пространства, не позволяющего спонтанно творить, расцветать, живя без какого-то плана, или просто и непосредственно наслаждаться, некоторые люди с низким G-показателем не считают, что стоит стремиться его повышать.

Всего 6% испытуемых относятся к категории с высоким G – показателем, что указывает на переживание себя очень открытым, доступным, восприимчивым, решительным, ясным, готовым к действию и имеющим чувство долга. Словно тень этих качеств, человек с подобными показателями переживает себя ранимым, строгим, как следствие этого, предъявляющим к себе высокие требования.

Также можно отметить, что в результате проверки корреляционных связей по всем субшкалам (SD = Самодистанцирование, ST = Самотрансценденция, F = Свобода и V = Ответственность) была выявлена прямая сильная связь с общим G – показателем субъективного переживания экзистенциальной исполненности.

Можно предположить, что достаточно высокий процент респондентов со средним показателем субъективного переживания экзистенциальной исполненности получен вследствие наличия определенных схожих характеристик среди испытуемых. Известно, что респонденты после окончания высшего учебного заведения устроились по специальности, и, уже имея определенный стаж в какой-либо области, утвердились в выбранном решении и профессиональной сфере на данном этапе своего карьерного развития. В свою очередь наличие сравнительно малого процента высокого G – показателя с одной стороны, может быть объяснено достаточно молодой возрастной группой респондентов, которые могут все еще находиться в поиске своего «экзистенциального смысла» а, с другой стороны, отсутствием четких ориентиров в современных условиях меняющегося мира и возможности выстраивать свое мировоззрения согласно заданным требованиям.

3.3 Результаты исследования профессиональной идентичности

В ходе определения уровня профессиональной идентичности нами было использовано две методики: методика «My Vocational Situation»Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра (опросник адаптирован А.Н. Деминым, А.Б. Седых), методика изучения профессиональной идентичности (МИПИ) Л.Б. Шнейдер. Для начала отдельно рассмотрим данные, полученные по каждой из методик, а затем попробуем выявить наличие связей обеих методик. По результатам диагностики статуса профессиональной идентичности по МИПИ Л.Б. Шнейдер были получены следующие результаты, представленные на Рисунке 5.

Из которого видно, что наибольший процент опрошенных (28%) находятся в статусе «моратория» профессиональной идентичности. Это статус идентичности, при котором человек находится в состоянии кризиса идентичности и активно пытается разрешить его, пробуя различные варианты выхода и борьбы за выбор альтернативы. Его также характеризует высокий уровень личностной тревожности и более высокий уровень развитости интеллекта и жизненных интересов, в отличие от менее развитых статусов идентичности. Необходимо отметить, что данный статус преимущественно наблюдается у испытуемых в возрасте от 26 до 29 лет. Можно предположить, что на данном этапе, имея уже определенный опыт в выбранной профессии, респонденты также могли столкнуться с некоторыми препятствиями или расхождениями своего идеального представления о получаемой специальности с реальным, вследствие чего могли возникнуть сомнения и желание попробовать себя в какой-то другой области, однако, для более точного определения данного феномена требуется проведение дополнительных исследований.

Другую значительную категорию составили респонденты, которые относятся к группе с выраженной диффузной идентичностью (22%). Это статус идентичности, при котором не имеется прочных целей, ценностей и убеждений и попыток их активно сформировать. Человек с "диффузной идентичностью" может вступить в стадию "моратория" и затем перейти к "зрелой идентичности". Но он может также навсегда остаться на уровне "преждевременной идентичности", отказавшись от активного выбора и самоопределения, или пойти по пути диффузии.

Критериями размытой (диффузной) идентичности являются: средняя степень неудовлетворенности собой и своими возможностями, сомнение в способности вызвать у других уважение; сомнение в ценности собственной личности, отстраненность, граничащая с безразличием к собственному "Я", потеря интереса к своему внутреннему миру; ригидность Я-концепции - нежелание меняться на фоне общего положительного отношения к себе; заниженная самооценка, что приводит к сомнениям в своей способности что-то изменить или предпринять; самообвинение, готовность поставить себе в вину свои промахи и неудачи, собственные недостатки ярко выражены. В данном случае основной процент респондентов с указанным статусом идентичности составили опрошенные в возрасте 24 лет, которые только начали профессиональную деятельность в выбранной специализации и имеют небольшой стаж, в результате чего могли возникнуть противоречия относительно собственных способностей и своей квалификации.

Достаточно малый процент (6%) составила группа респондентов, находящихся в статусе преждевременной идентичности. В данной категории наблюдаются высокие показатели по авторитарности и низкие по самостоятельности. Преждевременная идентичность возникает в тех случаях, когда человек вообще не делал независимых жизненных выборов, идентичность не осознается, скорее это вариант навязанной идентичности.

Группа со статусом достигнутой идентичности составила (19%). Статус идентичности, которым обладает человек, сформировавший определенную совокупность личностно значимых для него целей, ценностей и убеждений, переживающий их как значимые, обеспечивающие ему чувство направленности и осмысленности жизни. Репрезентацией достигнутой идентичности является позитивное самоотношение при положительном оценивании собственных качеств и стабильной связи с социумом, а также полной координации механизмов идентификации и обособления.

Критериями позитивной (зрелой) достигнутой идентичности являются: представление о том, что личность, характер и деятельность способны вызвать в других уважение, симпатию, одобрение и понимание; ощущение ценности собственной личности и одновременно предполагаемая ценность своего "Я" для других; высокая самоценность и энергетика, уверенность в себе при высокой внутренней напряженности; желание соответствовать идеальному представлению о себе; повышенная рефлексия, осознание своих трудностей; определенность жизненной ситуации; высокая событийность и общительность, что объясняется загруженностью жизни и озабоченностью повседневными делами; ориентация на других и их значимость. Данную группу в основном составили опрошенные в возрасте от 28 до 32 лет, имеющие стаж работы более 5 лет, которые также обладают высокими показателями субъективного восприятия экзистенциальной исполненности, при первом рассмотрении можно предположить, что респонденты данной категории более осмысленно относятся к принятию решений, имея четкое представление о целях и возможностях их достижения.

Последнюю группу составило 25% респондентов со статусом псевдоидентичности, что является достаточно большой долей от общего количества опрошенных. Статус псевдоидентичности может наблюдаться в двух случаях. С одной стороны он может относиться к стабильному отрицанию своей уникальности или, напротив, ее амбициозному подчеркиванию с переходом в стереотипию, а также нарушением механизмов идентификации и обособления в сторону гипертрофированности, нарушением временной связности жизни, ригидность Я-концепции, болезненным неприятием критики в свой адрес, низкой рефлексией. В некоторых случаях псевдоидентичность можно трактовать как гиперидентичность вследствие тотального поглощения статусом, ролью, работой, другим объектом или субъектом, при высоко положительном оценивании собственных качеств и нарушении доверительных, гибких связей с социумом, стремлении достичь цели любыми средствами. В нашем случае скорее можно говорить о гиперидентичности, так как в указанную группу входят респонденты, занимающие управленческие должности или работающие в системе административно-управленческого аппарата, для которых в приоритете находится карьерный рост. При этом интересным является показатель субъективного восприятия экзистенциалной исполненности, который в большинстве случаев находится в зоне ниже среднего значения. В данном случае может наблюдаться большая направленности на развитие во внешнем мире, приоритет социального статуса и признания. Но для более достоверной интерпретации полученных категорий, необходимо проведение дополнительных исследований.

Также можно отметить, что среднее значение по всей представленной выборке составило 3,0, что свидетельствует о достаточно высокой доли респондентов, обладающих высоким статусом профессиональной идентичности.

Обратимся к результатам диагностики профессиональной идентичности, полученным на основании проведения методики «My Vocational Situation» Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра, адаптированной А.Н. Деминым, А.Б. Седых.

В данной методике идет иная градация профессиональной идентичности, представляющая собой 4-бальную шкалу дихотомических ответов. При этом определение уровня профессиональной идентичности идет по возрастанию от 1 до 4 баллов, т.е. от полного несогласия с определенностью профессионального выбора и удовлетворенностью им до полного согласия. В выбранной методике нет классификаций на основании деления по стадиям, уровням или статусам. Поэтому ниже мы приведем общие средние значения, полученной по всей выборке.

Таблица 1 – Средние значения выборки по шкалам методики «My Vocational Situation» Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра

Шкалы методики Д. Холланда	Среднее значение
Профессиональная Идентичность	2,9
Внешние и личностные барьеры	2,9
Нехватка информации или обучения	2,4

На основании данных приведенных в Таблице 1 можно отметить, что среднее значение выборки по шкале «Профессиональная идентичность» составляет 2.9, что является достаточно высоким показателем профессиональной идентичности и соответствует показателю, полученному при проведении анализа результатов по методики профессиональной идентичности Л.Б. Шнейдер. Две другие шкалы методики Д. Холланда тоже имеют достаточно высокие показатели среднего значения по выборке, показатель шкалы внешних и личностных барьеров составляет 2.9, а показатель нехватки информации или обучения составляет 2.4, исходя из чего, можно предположить, что при проведении корреляционного анализа данные показатели будут иметь сильную прямую корреляционную связь.

Таблица 2 – Результаты корреляционного анализа показателей профессиональной идентичности и внутритестовых шкал методики «My Vocational Situation» Д. Холланда.

Профессиональные характеристики	Значение коэффициента корреляции Пирсона
Внешние и личностные барьеры	0,622**
Нехватка информации или обучения	0,478**
Примечание – р0,05 соответствует «*», р0,01 соответствует «**»

Корреляционный анализ показал, что, в действительности, между профессиональной идентичностью и внешними и личностными барьерами, нехваткой информации или обучения существует прямая связь на уровне значимости 0,001

В ходе исследования с помощью коэффициента корреляции Пирсона был

проведен корреляционный анализ результатов обеих методик по определению профессиональной идентичности (методики «My Vocational Situation» Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра, адаптированной А.Н. Деминым, А.Б. Седых и методики изучения профессиональной идентичности (МИПИ) Л.Б. Шнейдер).

Для проведения анализа мы взяли полную выборку из 55 человек, оставив в ней респондентов со статусом «псевдопозитивная профессиональная идентичность» согласно классификации статусов Л.Б. Шнейдер. Как было указано выше, все респонденты, вошедшие в эту группу, занимают управленческие должности, поэтому можно предположить, что в данном случае распределение статусов могло иметь линейную иерархию.

В результате проведения корреляции у нас подтвердилась только одна прямая связь на уровне значимости 0,05 между профессиональной идентичностью по методике Л.Б. Шнейдер и профессиональной идентичностью по методике Д.Холланда (0,276)

Мы также проанализировали выборку из 40 человек, в которую не были включены респонденты со статусом «псевдопозитивная» профессиональная идентичность, на этот раз, предположив, что этот статус имеет нелинейный характер.

На уровне значимости 0,01 была обнаружена прямая связь между статусами профессиональной идентичности, полученными по методики Л.Б. Шнейдер и показателями профессиональной идентичности, полученными по методике Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра (0, 539).

Также имеется обратная корреляционная связь (Таблица 3) на уровне значимости 0,05 между профессиональной идентичностью (МИПИ Л.Б. Шнейдер) и внешними и личностными барьерами (–0,333) и обратная корреляционная связь на уровне значимости 0,01 между профессиональной идентичностью (МИПИ Л.Б. Шнейдер) и нехваткой информации (–0,399).

Таблица 3 – Результаты корреляционного анализа показателей профессиональной идентичности по МИПИ Л.Б. Шнейдер и методике «My Vocational Situation» Д. Холланда

Профессиональные характеристики	Значение коэффициента корреляции Пирсона
Профессиональная Идентичность	0, 539 **
Внешние и личностные барьеры	– 0,333*
Нехватка информации или обучения	– 0,399**
Примечание – р0,05 соответствует «*», р0,01 соответствует «**»

Таким образом, при проведении корреляционного анализа на выборке из 40 человек мы получили более сильные связи, что может свидетельствовать о нелинейном характере распределения статусов профессиональной идентичности.

Далее проанализируем результаты шкалы «Готовность к организационной мобильности». Данная шкала включает в себя 4 утверждения, для ответов на которые предложена 5-балльная шкала, которая градируется на основании степени согласия с каждым из утверждений от наибольшего значения «полностью согласен» до наименьшего «полностью не согласен».

Средний показатель данной шкалы по всей выборке составил 3,0, что говорит о достаточно высоком уровне готовности к организационной мобильности.

Таблица 4 – Результаты корреляционного анализа показателей готовности к организационной мобильности и других личностных характеристик

Профессиональные и личностные характеристики	Значение коэффициента корреляции Пирсона
Самодистанцирование	–
Самотрансценденция	– 0,294*
Свобода	– 0,317*
Ответственность	– 0,298*
Перснональность	– 0,298*
Экзистенциальность	– 0,328*
Исполненность	– 0,346**
Профессиональная идентичность (МИПИ Л.Б. Шнейдер)	–
Вынужденность занятости	0,757**
Профессиональная Идентичность (Д. Холланда)	– 0,347**
Внешние и личностные барьеры	0,441**
Нехватка информации или обучения	0,468**
Примечание – р0,05 соответствует «*», р0,01 соответствует «**»

Из Таблицы 5 видно, что на высоком уровне значимости готовность к организационной мобильности имеет обратную корреляцию с профессиональной идентичностью и прямую корреляцию с внешними и личностными барьерами, нехваткой информации. Можно предположить, что в данном случае отсутствует наличие связи между готовностью к организационной мобильности и профессиональной идентичностью по МИПИ Л.Б. Шнейдер, так как последняя шкала не имеет полностью линейной иерархии. На уровне значимости 0,001 имеется прямая связь готовности к организационной мобильности и вынужденности занятости, что в свою очередь соотносится с наличием обратных связей с показателями свободы, ответственности и общего показателя исполненности.

Таким образом, можно сделать вывод, что готовность к организационной мобильности может свидетельствовать о низком показателе профессиональной идентичности, ощущения свободы и ответственности, что естественным образом обуславливает и низкие показатели персональности, экзистенциальности, переживания экзистенциальной исполненности и соответствует высоким показателям вынужденности занятости, нехватки информации и наличия внутренних и личностных барьеров.

3.4 Связь субъективного переживания экзистенциальной исполненности и профессиональной идентичности.

В ходе нашего исследования была сформулирована гипотеза о том, что существуют неслучайные связи между переживанием экзистенциальной исполненности, профессиональной идентичностью и переживанием вынужденности занятости, при этом мы ожидаем обнаружить прямую связь между профессиональной идентичностью и переживанием экзистенциальной исполненности, обратные связи между переживанием экзистенциальной исполненности и вынужденностью занятости и между профессиональной идентичностью и вынужденностью занятости. Поэтому мы предприняли попытку проверить первую часть нашей гипотезы и при помощи корреляционного анализа определить наличие связи между профессиональной идентичностью и переживанием экзистенциальной исполненности (коэффициент линейной корреляции Пирсона) по результатам нашей выборки.

Нами были проверены связи между всеми шкалами по методикам: опросник Шкалы Экзистенции (Existenzskala) А. Лэнгле и К. Орглера (опросник адаптирован С.В. Кривцовой), опросник «My Vocational Situation» Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра (опросник адаптирован А.Н. Деминым, А.Б. Седых), методика изучения профессиональной идентичности (МИПИ) Л.Б. Шнейдер. Также были проверены связи между шкалами, входящими в вышеупомянутые методики, и шкалой «Вынужденность занятости» из опросника «Психологическая структура занятости», разработанного А.Н. Деминым.

На нашей выборке в 55 человек были получены следующие результаты: оказалось, что индекс субъективного переживания экзистенциальной исполненности на высоком статистически значимом уровне (0,001) имеет прямую связь с профессиональной идентичностью, внешними и личностными барьерами и на среднем статистически значимом уровне (0,001) имеет обратную связь с нехваткой информации и обучения (Таблица 5 ).

Показатели шкалы профессиональной идентичности по методике Д.Холланда «My Vocational Situation» на полной выборке в 55 человек имеют индекс корреляции на статистически значимом уровне 0,001 с показателями почти всех субшкал опросника «Шкала Экзистенции» (Existenzskala) А. Лэнгле и К. Орглера: самотрансценденция (0,604), свобода (0,560), ответственность (0,610), персональность (0,573), экзистенциальность (0,529) и на статистически значимом уровне 0,01 с самодистанцированием (0,383).

Таблица 5 – Результаты корреляционного анализа показателей переживания экзистенциальной исполненности и других личностных характеристик (полная выборка)

Профессиональные и личностные характеристики	Значение коэффициента корреляции Пирсона
Профессиональная идентичность (МИПИ Л.Б. Шнейдер)	-
Профессиональная Идентичность (Д. Холланда)	0,682**
Внешние и личностные барьеры	– 0,696**
Нехватка информации или обучения	– 0,358*
Примечание – р0,05 соответствует «*», р0,01 соответствует «**»

Из Таблицы 5 видно, что в данном случае отсутствует корреляционная связь субъективного переживания экзистенциальной исполненности и профессиональной идентичности по МИПИ Л.Б.Шнейдер. Ранее мы уже отмечали, что шкала профессиональной идентичности методики Л.Б.Шнейдер не полностью является линейной, поэтому мы провели повторный анализ, исключив из выборки респондентов со статусом «псевдопозитивной» профессиональной идентичности (Таблица 6).

Таблица 6 – Результаты корреляционного анализа показателей переживания экзистенциальной исполненности и других личностных характеристик (частичная выборка)

Профессиональные и личностные характеристики	Значение коэффициента корреляции Пирсона
Профессиональная идентичность (МИПИ Л.Б. Шнейдер)	0,444**
Профессиональная Идентичность (Д. Холланда)	0,725**
Внешние и личностные барьеры	– 0,696**
Нехватка информации или обучения	– 0,470**
Примечание – р0,05 соответствует «*», р0,01 соответствует «**»

Как и предполагалась на выборке из 40 человек были выявлены более сильные связи. Индекс субъективного переживания экзистенциальной исполненности на высоком статистически значимом уровне (0,001) имеет прямую связь с профессиональной идентичностью (с показателями шкал обеих методик) и обратную связь с внешними и личностными барьерами, нехваткой информации и обучения.

Таким образом, обозначенная нами гипотеза полностью подтвердилась, и субъективное переживание экзистенциальной исполненности имеет прямую связь с профессиональной идентичностью. Можно сделать вывод, что определенность профессионального выбора, удовлетворенность профессией, ясность и стабильность целей, самовосприятие человека в профессиональной сфере и другие характеристики, которые связаны с профессиональной идентичностью являются одной из значимых составляющих переживания экзистенциальной исполненности, особенно сейчас, когда профессиональная сфера занимает значительную часть всего временного отрезка жизни человека.

Однако стоит обратить внимание на то, что в условиях современной экономики все чаще можно столкнуться с таким феноменом как вынужденная занятость. Подобное переживание может возникнуть, если мотивы включения в хозяйственную жизнь формируются под влиянием жизненных обстоятельств, а также вступают в противоречие со значимыми для человека потребностями и ценностями в профессиональной сфере, труде или в жизни в целом, иными словами мотивы носят своего рода ситуативный характер. Если обе указанные составляющие (или только вторая составляющая) сильно выражены, то можно говорить о крайнем проявлении вынужденной занятости, которая оставляет в человеке лишь исполнителя внешне заданных отношений, блокирует его творческое самовыражение. Вынужденная занятость может проявляться только внешне, не вызывая особых негативных переживаний у человека (например, человек может работать не по профессии, но его профессиональные и трудовые ценности все равно будут реализовываться). В нынешних условиях феномен вынужденной занятости стал распространённым, он отражает разрыв между рынком профессий и рынком труда, между квалификацией работников и реальной структурой вакансий и затрагивает не только выпускников профессиональных учебных заведений, но и зрелых людей. [Демин, занятость]. В данном случае мы будем рассматривать вынужденность с точки зрения экзистенциального аспекта, а также попробуем определить коррелирует ли она с субъективным переживанием экзистенциальной исполненности.

С этой целью мы попробовали проверить второе предположение в нашей гипотезе о том, что существует обратная связь между субъективным переживанием экзистенциальной исполненности и вынужденностью занятости.

Для проверки гипотезы мы использовали корреляционный анализ (коэффициент линейной корреляции Пирсона) на нашей полной выборке, в ходе которого были проверены связи между шкалой «Вынужденность занятости» из опросника «Психологическая структура занятости» А.Н. Демина и всеми шкалами опросника «Шкала Экзистенции» (Existenzskala) А. Лэнгле и К. Орглера, адаптированного С.В. Кривцовой.

Анализ корреляционных зависимостей показал, что показатели вынужденности занятости имеют обратную связь на статистически значимом уровне 0,01 со свободой и на статистически значимом уровне 0,05 субъективным переживанием экзистенциальной исполненности, ответственностью и экзистенциальностью. Более сильная обратная связь вынужденности занятости на статистически значимом уровне 0,1 была обнаружена со свободой (Таблица 7).

Таблица 7 – Коэффициенты корреляции показателей вынужденности занятости и субъективного переживания экзистенциальной исполненности

	Значение коэффициента корреляции Пирсона
Свобода	– 0,367**
Ответственность	– 0,278*
Экзистенциальность	– 0,343*
Исполненность	– 0,327*
Примечание – р0,05 соответствует «*», р0,01 соответствует «**»

Таким образом, мы видим, что наше предположение подтвердилось, и между переживанием экзистенциальной исполненности и вынужденностью занятости есть обратная связь. Можно сделать вывод, что вынужденность занятости, с точки зрения экзистенциального аспекта, является одним из барьеров на исполнения экзистенции и фактором, который может оказывать влияние на степень конструктивного восприятия себя и мира, несмотря на особенности психодинамики человека и жизненных обстоятельств.

Нами была проверена третья составляющая нашей гипотезы о существовании обратной связи между показателями вынужденности занятости и профессиональной идентичностью.

С целью проверки вышеуказанного предположения мы также использовали корреляционный анализ (коэффициент линейной корреляции Пирсона) на нашей выборке, в ходе которого были проверены связи между показателями шкалы вынужденности занятости из опросника «Психологическая структура занятости» А.Н. Демина, профессиональной идентичности по МИПИ Л.Б. Шнейдер и показателями всех шкала опросника «My Vocational Situation» Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра (опросник адаптирован А.Н. Деминым, А.Б. Седых.

Таблица 8 – Коэффициенты корреляции показателей вынужденности занятости и профессиональной идентичности

Профессиональные и личностные характеристики	Значение коэффициента корреляции Пирсона
Профессиональная идентичность (МИПИ Л.Б. Шнейдер)	– 0,197
Профессиональная идентичность (опросник Д.Холланда)	– 0,294*
Внешние и личностные барьеры	0,457**
Нехватка информации или обучения	0,384**
Примечание – р0,05 соответствует «*», р0,01 соответствует «**»

Анализ корреляционных зависимостей показал, что уровень вынужденности занятости имеет обратную связь на статистически значимом уровне 0,5 с профессиональной идентичностью по опроснику Д.Холланда. Более сильная прямая связь на статистически значимом уровне 0,01 была обнаружена между вынужденностью занятости и внешними и личностными барьерами, нехваткой информации или обучения. Связь вынужденности занятости и профессиональной идентичности по МИПИ Л.Б. Шнейдер не была установлена, что, может, объясняться отсутствием линейной иерархии шкалы профессиональной идентичности (Таблица 7).

Исходя из полученных результатов, можно сказать, что сформулированная нами гипотеза верна, в ходе проведения исследования все три предположения, входящие в нашу гипотезу подтвердились и были обнаружены обратные связи между переживанием экзистенциальной исполненности и вынужденностью занятости, профессиональной идентичностью и вынужденностью занятости и прямая связь между профессиональной идентичностью и переживанием экзистенциальной исполненности.

Отметим также, что профессиональная идентичность измерялась нами при помощи двух инструментов методики «My Vocational Situation»Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра (опросник адаптирован А.Н. Деминым, А.Б. Седых), методики изучения профессиональной идентичности (МИПИ) Л.Б. Шнейдер, при этом по первой методике были выявлены сильные корреляционные связи, а по второй методике связи практически не были выявлены с показателями других шкал, несмотря на наличие корреляционной связи профессиональной идентичности по МИПИ Л.Б. Шнейдер и опроснику Д.Холланда. Полученные результаты могут указывать на необходимость дополнительной проверки МИПИ Л.Б. Шнейдер на валидность.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Если рассматривать человеческое существование с точки зрения экзистенциального анализа, то оно представляет со-бытие, то есть бытие с другими людьми, с миром. Человек может быть понят лишь в контексте своих отношений с другими; будучи частью этого контекста, человек является также его со-творцом.

Среди многообразных видов деятельности личности профессиональная занимает особое место. Образуя основную форму активности субъекта, она аккумулирует в себе главные характеристики основного вида деятельности человека - социально обусловленного, осознанного, целенаправленного труда. В процессе профессиональной деятельности человек неизбежно вступает в социальные отношения, которые опосредуют динамику смысложизненных ориентаций через новые связи и стимулируют развитие личности. При положительной мотивации субъекта (прежде всего, осмысленной) целостный процесс профессиональной деятельности обусловливает формирование, развитие и эффективную реализацию как профессиональных, так и личностных характеристик и накладывает заметный отпечаток на весь облик человека: психомоторику, стереотипы речи и мышления, установки и ценностные ориентации. Весь этот комплекс личностных новообразований выражается в профессиональном видении мира, центральнообразующим ядром которого, по нашему убеждению, является система личностных смыслов профессионала, уровень функционирования которой и определяет отношение человека к характеру, направленности, результатам деятельности и процессу самореализации.

Самореализация человека в профессиональной сфере является одним из индикаторов переживания исполненности жизни и представляет собой способ реализации смысла посредством деятельности. Для изучения взаимосвязи процесса профессиональной и личностной самореализации нами было проведено исследование по выявлению связей между профессиональной идентичностью, переживанием экзистенциальной исполненности и вынужденности занятости.

В ходе эмпирического исследования наша гипотеза была полностью подтверждена и нами было обнаружено три основных корреляционных связи и более десяти дополнительных. Так как наша гипотеза состояла из трех частей, последовательно рассмотрим результаты, полученные по каждому из выдвинутых предположений.

Первое предположение заключалось в том, что существует прямая связь между переживанием экзистенциальной исполненности и профессиональной идентичностью. В ходе исследования предположение подтвердилось, и нами была обнаружена прямая корреляционная связь на статистически значимом уровне 0,001 между переживанием экзистенциальной исполненности и профессиональной идентичностью по методике «My Vocational Situation»Д. Холланда, Д. Дайжера, П. Пауэра (опросник адаптирован А.Н. Деминым, А.Б. Седых), на этом же уровне экзистенциальной исполненность коррелирует с самотрансценденцией, свободой, ответственностью, фактором личности и фактором экзистенции, на статистически значимом уровне 0,05 с самодистанцированием.

Полученный результат может свидетельствовать о том, что профессиональная идентичность, в действительности, является одним из индикаторов исполнения экзистенции и в какой-то степени мерой психологического здоровья и благополучия.

Нами также был использован дополнительный инструмент для проверки валидности данных: методика изучения профессиональной идентичности Л.Б. Шнейдер. Несмотря на то, что показатели профессиоанльной идентичности обеих методик коррелируют на статистически значимом уровне 0,05, связь экзистенциальной исполненность и профессиоанльной идентичности по методики Л.Б. Шнейдер не была выявлена, за исключением показателя ответственности на статистически значимом уровне 0,05. Основываясь на данных результатах можно говорить о вопросе разграничения статусов и валидности методики Л.Б. Шнейдер, в которой за основу была взята модель Дж. Марсиа. Основная проблема заключается в отсутствии линейности шкалы, а именно в неопределенном положении статуса псевдопозитивной профессионалной идентичности, который не позволяет осуществлять корректную обработку данных. Мы попробовали исключить респондентов с данным статусом, сохранив выборку из 40 человек, в результате чего была обнаружена сильные прямые корреляционные связи на статистически значимом уровне 0,01 между профессиональной идентичностью и экзистенциальной исполненностью, свободой, ответственностью, фактором экзистенциальности.

Далее нами было выдвинуто предположение о существовании обратной связи между переживанием экзистенциальной исполненности и вынужденностью занятости. Эта часть гипотезы также подтвердилась, в ходе ее проверки были определены четыре корреляционные связи. Шкала вынужденности занятости коррелировала со свободой и фактором экзистенции на статистически значимом уровне 0,01, с ответственностью и исполненностью на статистически значимом уровне 0,05. Соответственно можно сделать вывод о том, что феномен вынужденности занятости является одним из барьеров на пути развития уровня экзистенциальной исполненности, процесса профессиональной и личностной самореализации, а также фактором влияния при смещении экзистенциальных ценностей на ложные, что со временем становится причиной эмоционального выгорания.

Третья составляющая гипотезы заключалась в том, что существует обратная связь между профессиональной идентичностью и вынужденностью занятости. Она также была подтверждена, после обработки, полученных показателей, на уровне значимости 0,05 была выявлена отрицательная связь вынужденности занятости и профессиональной идентичности по методике Д. Холланда. По методике Л.Б. Шнейдер связи не было выявлено, как уже было указано, данная шкала скорее всего имеет нелинейную иерархию, поэтому мы в своем исследовании опираемся в первую очередь на методику Д. Холланда. Были обнаружены и другие более сильные связи при проведении корреляционного анализа, шкала вынужденности занятости имеет положительную корреляцию на статистически значимом уровне 0,01 со шкалой внешних и личностных барьеров, шкалой нехватки информации или обучения и на статистически значимом уровне 0,001 со шкалой готовности к организационной мобильности.

Шкала готовности к организационной мобильности была введена дополнительно в инструментарий и также имеет обратную корреляцию с экзистенциальной исполненностью и профессиональной идентичностью на статистически значимом уровне 0,01 и прямую корреляцию со шкалой внешних и личностных барьеров, шкалой нехватки информации или обучения на том же уровне значимости.

Таким образом, по результатам проведенного нами исследования, гипотеза полностью подтвердилась, нами были выявлены неслучайные связи компонентов процесса личностной и профессиональной самореализации, а также барьеры на пути ее осуществления, которые тесно взаимосвязаны как с переживанием исполнения своей экзистенции, так и с профессиональной идентичностью. Это может служить одним из доказательств тесной интеграции профессиональной и личностной сфер, а также их взаимовлиянием.

Полученные данные могут быть использованы в рамках различных учебных курсов, направленных на формирование представлений о профессиональной деятельности личности и ее влиянии на личностную сферу и процесс самореализации. Материал, отображенный в работе, также может использоваться для дальнейшего изучения проблемы профессиональной идентичности и инструментов ее измерения, так как в процессе проведения исследования мы столкнулись с определенными проблемами, связанными с валидностью выбранных нами шкал и распределением статусов профессиональной идентичности.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Абульханова-Славская, К.А. Философско-психологическая концепция С.Л. Рубинштейна: К 100-летию со дня рождения / К.А. Абульханова-Славская, А.В. Брушлинский. – М.: Наука, 1989. – 248 с.
2. Адлер, А. Наука жить. / А. Адлер. – К.: Port-Royal, 1997. – 287с.
3. Антонова, Н.В. Проблема личностной идентификации в интерпретации современного психоанализа, интеракционизма и когнитивной психологии. / Н.В. Антонова. – М.: Наука, 1996. – 487 с.
4. Асмолов, А.Г. О предмете психологии личности / А.Г. Асмолов // Вопросы психологии. – 1983. – №3. – С. 118 – 125
5. Бинсвангер, Л. Бытие-в-мире. / Л. Бинсвангер. – СПб.: Ювента, 1999. – 300 с.
6. Братусь, Б.С. Аномалии личности. / Б.С. Братусь. – М.: Мысль, 1988. – 301 с.
7. Вертгеймер М. О гештальт теории. История психологии (10-е - 30-е гг. Период открытого кризиса): Тексты. – 2-е изд./ Под ред. П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан. – М.: Издательство Московского Университета, 1992. – С. 144-159.
8. Вулф, Р.Н. Маслоу Абрахам. /Р.Н. Вульф // Психология: Биографический библиографический словарь. – СПб., 1999. – С.406-409.
9. Выготский, Л.С. Основы дефектологии / Л.С. Выготский – Собр. соч. в 6т. Т.5. – М.: Педагогика, 1982. – 368с.
10. Гиниатуллина, Е.И. Профессиоанльная идентичность на этапе кризиса становления молодого специалиста: дис…канд. психол. наук : 19.00.03 : защищена 02.04.12 : утв. 28.02.12 / Гиниатуллина Елена Игоревна. – М., 2012. – 112 с.
11. Джемс, У. Прагматизм: новое название для некоторых старых методов мышления: Популярные лекции по философии / У.Джемс. – М.: ЛКИ, 2011. – 240 с.
12. Дильтей, В. Описательная психология / В.Дильтей. – СПб.: Алетейя, 1996. – 160 с.
13. Демин, А.Н. Адаптация методики для изучения карьерного самоопределения личности /А.Н. Демин, А.Б. Седых // Человек. Сообщество. Управление. 2003. – №4. – С. 6 –16
14. Демин, А.Н. Разработка опросника «Психологическая структура занятости» / А.Н. Демин, Д.Ю. Пивкин // Психология. Экономика. Право. 2014, – №4. – С. 18 – 29.
15. Емельянова, О.Я. Формирование ПИ с целью адаптации работника к деятельности по специальности / О.Я. Емельянова // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Экономика и управление. 2005. – №2. – С. 153–156.
16. Ермолаева, Е.П. Психология социальной реализации профессионала / Е.П. Ермолаева. – М.: ИП РАН, 2008. – 234 с.
17. Ждан, А.Н. История психологии / А.Н. Ждан. – М.: МГУ, 1990. – 367 с.
18. Завалишена, Д.Н. Способы идентификации человека с профессией / Д.Н. Завалишена // Психология субъекта профессиональной деятельности. – М.: Ярославль, 2001. – С.104 - 128.
19. Келли А. Дж. Теория личности / А.Дж. Келли. – СПб.: Речь, 2000. – 249 с.
20. Кривцова, С.В. Вступительная статья научного редактора / Альфрид Лэнгле Person. Экзистенциально-аналитическая теория личности. – М.: Генезис, 2005. – С. 5 – 38.
21. Климов, Е.А. Психология профессионала / Е.А. Климов. – М.,1996. – 397 с.
22. Леонтьев, Д.А. Виктор Франкл в борьбе за смысл / Д.А. Леонтьев // В. Франкл. Человек в поисках смысла. – M.: Прогресс, 1990. – С. 5-22.
23. Леонтьев, Д.А. Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности / Д.А. Леонтьев. – М.: Смысл, 1999. – 487 с.
24. Лэнгле, А. К столетию Виктора Франкла / А.Лэнгле // Вопросы психологии. – 2005. – №3. – С. 24 – 31.
25. Лэнгле, А. Жизнь, наполненная смыслом / А. Лэнгле. – М.: Генезис, 2003 – 112 с.
26. Лэнгле, А. Экзистенциальный анализ – найти согласие с жизнью / А. Лэнгле // Московский психотерапевтический журнал. – 2001. – №1. – С. 5-23.
27. Маслоу, А. Новые рубежи человеческой природы / А. Маслоу. – М.: Смысл, 1999. – 425 с.
28. Мэй, Р. Любовь и Воля / Р. Мэй. – М.: Рефл-бук, 1997. – 384 с.
29. Нельсон-Джоунс, Р. Теория и практика консультирования / Р. Нельсон-Джоунс. – СПб.: Питер, 2000. – 464 с.
30. Перлз, Ф. Практикум по гештальт-терапии / Ф. Перлз, П. Гудман, Р. Хефферлин. — М., 2005. – 314 с.
31. Петровский, А. «Я» В «Других» и «другие » во «мне» / А. Петровский, В. Петровский // Популярная психология: Хрестоматия. – М.,1990. – 303с.
32. Поваренков, Ю.П. Психологическое содержание профессиональной идентичности / Ю.П. Поваренков // Сибирский психологический журнал. – 2006. – №24. – С. 53–58.
33. Пряжников, Н.С. Психологический смысл труда / Н.С. Пряжников. – М., Воронеж, 1997. – 287 с.
34. Пряжников, Н.С. Психология труда и человеческого достоинства / Н.С. Пряжников, Е.Ю. Пряжникова. - М., 2001. – 408 с.
35. Психология. Словарь / Под ред. А.В. Петровского, М.Г. Ярошевского. – М., 1990. – 494 с.
36. Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / Под ред. Д.А. Леонтьева, В.Г. Щур. – М.: Смысл, 1997. – 336 с.
37. Роджерс, К. Клиентоцентрированная терапия / К. Роджерс. – М.: Рефл-бук, 1997. – 320 с.
38. Сартр, Ж.П. Экзистенциализм - это гуманизм / Под ред. А.А. Яковлева //Сумерки богов. – М.: Политиздат, 1990. – С.319 – 344.
39. Франкл, В. Воля к смыслу /В. Франкл. – М.: Апрель-Пресс, 2000. – 368 с.
40. Франкл, В. Доктор и душа / В.Франкл. – СПб.: «Ювента», 1997. -287 с.
41. Франкл, В. Психотерапия на практике / В. Франкл. – СПб.: Ювента, 1999. – 256 с.
42. Франкл, В. Человек в поисках смысла: Сборник / Под ред. Л.Я. Гозмана, Д. А. Леонтьева. – М.: Прогресс, 1990. – 368 с.
43. Хайдеггер, М. Бытие и время / Пер. с нем. В.В. Бибихин. – М.: Ad Marginem, 1997. – 451 с.
44. Хьелл, Л. Теории личности (Основные положения, исследования и применение) / Л. Хьелл, Д. Зиглер. – СПб.: Питер Пресс, 1997. – 608 с.
45. Шнейдер, Л.Б. Личностная, гендерная и профессиональная идентичность: теория и методы диагностики / Л.Б. Шнейдер. – М., 2007. – 234 с.
46. Шнейдер, Л.Б. Профессиональная идентичность. Монография / Л.Б. Шнейдер. – М.: МОСУ, 2001. – 256 с.
47. Шнейдер, Л.Б. Профессиональная идентичность: теория, эксперимент, тренинг: учебное пособие / Л.Б. Шнейдер. – М.: МОСУ, 2004. – 312 с.
48. Шпрангер, Э. Два вида психологии: История психологии (10-е - 30-е гг. Период открытого кризиса): Тексты. -2-е изд./ Под ред. П.Я. Гальперина, А.Н. Ждан. – М.: Издательство Московского Университета, 1992. – С. 347 – 361.
49. Шультц, Д.П. История современной психологии / Д.П. Шультц, С.Э. Шультц. – СПб.: Евразия, 1998. – 528 с.
50. Эриксон, Э. Идентичность: юность и кризис / Э. Эриксон. – М.: Прогресс, 1996. – 224 с.
51. Юнг, К.Г. Собрание сочинений. Конфликты детской души / Под ред. В.М. Бакусева, А.В. Кричевского. – М.: Канон, 1994. – 320с.
52. Ялом, И. Экзистенциальная психотерапия /Пер. с англ. Т.С. Драбкиной. – М.: Независимая фирма «Класс», 1999. – 579 с.
53. Kumru Ross, А. Ego identity status and self-monitoring behavior in adolescents / A. Kumru Ross, A. Thompson // Journal of Adolescent Research. – 2003. – №1. Р. 1-16.
54. Lngle, A. Orgler Ch., Kundi M. The Existence Scale. A new approach to assess the ability to find personal meaning in life and to reach existential fulfilment. European Psychotherapy. – 2003. – Vol. 4. – №1. –– P. 135–151.
55. Рикель А.М. Профессиональная Я-концепция и профессиональная идентичность в структуре самосознания личности. Часть 2 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://psystudy.ru, свободный. – Загл. с экрана.

ВЗАИМОСВЯЗЬ ПЕРЕЖИВАНИЯ ИСПОЛНЕННОСТИ ЖИЗНИ И ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ