АНАЛИЗ ТЕХНОЛОГИЙ ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ НА ПРИМЕРЕ ГРУЗИНО-ОСЕТИНСКОГО КОНФЛИКТА: ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Федеральное агентство по образованию

Государственное образовательное учреждение высшего

профессионального образования

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Кафедра политологии и политического управления

Допустить дипломника к защите в ГАК

____________________________2014 г.

Научный руководитель – к.пол.н., доцент

Пеницин ________________________

Подпись

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

АНАЛИЗ ТЕХНОЛОГИЙ ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ НА ПРИМЕРЕ ГРУЗИНО-ОСЕТИНСКОГО КОНФЛИКТА: ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Работу выполнил Иванов Андрей Юрьевич

Факультет управления и психологии

Специальность 030201 Политология ЗФО

Нормоконтролер преподаватель, к.полит.н. ФИО

Должность, учен. степень Подпись Дата

Краснодар 2015

Содержание

Введение…………………………………………………………………………...3

1. Теоретико-методологические основы изучения информационного противостояния в политических конфликтах.
1.1. Политический конфликт: основные концептуальные подходы………...8
1.2. Концепции «информационной войны» в отечественной и зарубежной политологии……………………………………………………………………20

2. Грузино-Осетинский конфликт: технологии информационного противостояния.
2.1. Технологии и инструменты информационного противостояния: политологический аспект……………………………………………………..35
2.2. Опыт использования средств и методов информационной войны в конфликте в Южной Осетии. ………………………………………………...57

Заключение……………………………………………………………………….74

Список литературы………..……………………………………………………..79

ПРИЛОЖЕНИЕ А

Введение

Актуальность темы. Глобализация и информатизация современного общества вызывает необходимость более пристального внимания к происходящим информационным процессам. Информационные потоки беспрепятственно проникают на территории государств и влияют на политическую, экономическую, социальную и культурную жизнь населения. То есть, наблюдается процесс повсеместного глобального распространения информации и развития общемирового информационного пространства.

Наряду с преимуществами глобальной информатизации (доступность знаний, расширение возможностей коммуникации), все чаще возникают новые проблемы. В первую очередь, это относится к обеспечению информационной безопасности и возникновению информационного противостояния. Такие проблемы образуются не только по причине развития глобальной информатизации, также расширение единого мирового информационного пространства превращает его в еще один источник противоборства. Отдельные акторы, используя свое информационное преимущество, осуществляют противоборство с менее сильными соперниками.

Необходимость и актуальность исследования такой темы вызвана тем, что межгосударственные и межнациональные конфликты в настоящее время, все чаще протекают в информационном поле. Основная масса межгосударственных конфликтов переходит от открыто-вооруженной стадии к скрытно-информационной. Следствием этого является увеличение психологического давления на население, что негативно сказывается на психическом здоровье людей.

Постепенно, с развитием информационных технологий, новое электронное пространство формируется наряду с географическим. Традиционные противостояния внешнеполитических интересов государств и отдельных социальных групп в современном мире происходят как в физическом, так и в новом – виртуальном плане. Так, условно «мирные» институты, такие как средства массовой коммуникации могут выступать проводниками различных идеологий и инструментом воздействия в «информационных» конфликтах нового поколения. Возникают новые термины: «информационное противостояние», «информационные войны», «информационная безопасность», «информационное противоборство» и пр..

Степень научной разработанности темы исследования. Для выполнения работы потребовалось ознакомиться с общей теорией конфликтологии, и политической конфликтологии в частности. Изучением политических конфликтов занимаются такие ученые как Л.А. Козер, А. Раппопорт, Р. Дарендорф, М. Дойч, Г. Зиммель, Р.Макк и Р.Снайдер и другие. Из российских ученых проблемой политических конфликтов занимаются Д.П. Фельдман, А.Г. Здравомыслов, А.Г. Большов, А.В. Глухов, А.В. Дмитриев, А.К. Зайцев, Ю.Г. Запрудский. Ученые кубанской политологической школы, в частности В.М. Юрченко, А.И. Кольба и другие, также уделяет значительное внимание изучению политических конфликтов и региональной безопасности.

Современные научные теории об информационном противостоянии и являются результатом комплекса исследований политологов, конфликтологов, философов, психологов, правоведов, историков, социологов, специалистов по анализу средств массовой информации и многих других ученых, занимающихся исследованиями в смежных отраслях науки. В основу изучения темы работы легли заключения выработанные зарубежными учеными с начала XX века. В первую очередь, такими исследованиями являются работы таких социологов, как П. Лазарсфельд и Г. Лассуэл о влиянии средств массовой коммуникации на общественное мнение.

В современную жизнь понятие «информационной войны» вошло сравнительно недавно, в научных теориях активно упоминаться стало только в последнее десятилетие XX века: в середине 1970-х, в разгар противостояния социалистических и капиталистических лагерей, Томас Рон, ученый физик, ввел термин «информационная война», научно обосновав, что именно информация является самым слабым звеном любой армии. Теоретическое определение концепта «информационной войны», в основном, было наиболее популярным в «военном» контексте, что вызвало слегка односторонний взгляд на проблему. Главная отличительная особенность современных психотехнологий – они действуют на психику, минуя сознание. Из-за этого население лишается возможности принимать взвешенные, логически обоснованные решения, а значит, теряет свободу воли. В соответствии доминирующему в этой среде определению, информационной войной можно назвать совокупность действий типа «подрыв - защита» средств связи и передачи информации, дезорганизацию населения противника во время военных конфликтов. Принимая во внимание, что воздействие на аудиторию через СМИ происходит не только во время вооруженных конфликтов, что информация люди получают ежедневно, можно утверждать, что данное понятие «информационной войны» не рассматривает аспекты, связанные с гуманитарной частью информационного воздействия.

Феномен «психологической войны», смежная проблема, отраженная в работах Н. И. Живейнова и Д. А. Волкогонова, среди концептуальных теоретических работ, затрагивает проблемы осмысления «информационной войны» как одного из возможных способов противостояния. Так же в этом контексте необходимо обратить внимание на работы П. Вирильо и А. Зиновьева. Интересны и работы И. Дзялошинского, А. Каптерева и Д. Фролова о международном информационном обмене.

А. С. Панарин и С. Г. Кара-Мурза внесли большой вклад в оценку роли, места и положения России в информационном пространстве. С конца ХХ века, со стороны отечественных ученых (Н. Волковский, В. Прокофьев, В. Лисичкин, Л. Шелепин, А. Мухин) проблематика информационных войн привлекает более пристальное внимание. Создается базис для разработки концепций, описывающих данный феномен.

В настоящее время, рядом ученых (Г. Почепцов, С. Расторгуев, И. Н. Панарин, И. Михальченко, Я. Мальцева) вырабатываются концепции и подходы к пониманию природы процессов, происходящих в ходе информационного противостояния.

В последние годы состоялись защиты ряда диссертационных исследований, посвящены проблемам информационных войн: А.Б. Губарев, И.А. Михальченко.

Объектом исследования является информационное измерение современных политических конфликтов.

Предмет исследования – технологии информационного противостояния в политических конфликтах (на примере Грузино-Осетинского конфликта).

Цель работы – выявить и описать методы и механизмы, используемые субъектами политического конфликта в информационной сфере.

Для реализации цели необходимо решить следующие задачи:

- описать основные концептуальные подходы к определению понятия «политический конфликт»;

- уточнить терминологию, описывающую феномен информационной войны и информационного противостояния;

- рассмотреть наиболее распространенные концепции «информационной войны», их содержание и особенности

- создать модель информационного противостояния;

- рассмотреть технологии и инструменты информационного противостояния в политологическом ракурсе;

- выявить средства и методы информационного противостояния, используемые в конфликте в Южной Осетии летом 2008 года.

Теоретико-методологическая основа исследования. Коммуникативный подход, в основе которого теория коммуникации Г. Лассуэла, предложившего модель коммуникационного процесса (кто передает сообщение, по какому каналу, что передает, кому передает, с каким эффектом) и теория коммуникативного действия Ю. Хабермаса (формирование у индивидов нормативных ориентаций через общение и обоснование суждений) стали теоретической основой работы.

Методологическую основу составляют системный и структурно-функциональный методы. Благодаря использованию системного подхода, стало возможным описать объект как системное целое с точки зрения его структуры, функций, целей и элементов. Применение структурно-функционального подхода дало возможность рассмотреть структуру информационного противостояния, выявить основные компоненты и создать модель изучаемого явления.

Основными эмпирическими методами стали моделирование (сконструирована модель информационного противостояния), анализ документов. На основании информации о ходе конфликта в Южной Осетии были проанализированы применяемые сторонами методы, проведен тщательный мониторинг информационных сообщений.

Практическая значимость результатов исследования. Результаты проведённого исследования могут быть использованы как дополнительные материалы в процессе преподавания дисциплин социально-гуманитарного напрвления. Анализ, проведенный в этой работе, может послужить в качестве теоретической и методологической основы для дальнейших исследований политических, идеологических и социальных аспектов обнаружения, возникновения и осуществления информационной агрессии. Выводы, представленные в работе, могут принести практическую пользу при оценке и прогнозировании политической и идеологической ситуации в международном информационном пространстве.

Структура работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, библиографического списка и приложения.

1 Теоретико-методологические основы изучения информационного противостояния в политических конфликтах.

1.1 Политический конфликт: основные концептуальные подходы

Категория «противостояния» неразрывно связана с понятием «конфликт», поэтому для раскрытия темы дипломной работы необходимо начинать именно с описания «конфликта» и концептуальных подходов к его определению.

На протяжении многих лет ученые и мыслители занимаются определением понятия «конфликт», выявлением его характеристик, субъектов и причин возникновения. Первые включения представлений о конфликтах в систему философских знаний можно найти в концепциях античных мыслителей: Аристотеля, Гераклита, Платона, Эпикура и других1. Античные философы не используют категорию «конфликт» как таковую, но в их трудах можно встретить рассуждения о борьбе, общественном неравенстве, насилии, что тесно связано с конфликтами в современном понимании этого слова.

Еще в античности существовала теория о том, что конфликты изначально свойственны человеческому обществу и без конфликтов невозможно существование и эффективное развитие человечества. Гераклит Эфесский (544-483 до н.э.) видел источники конфликтов в универсальных свойствах мира. Он отмечал: «Война – отец всех вещей, а мир – их мать… Все сущее сложено в гармонию через противообращенность…Все происходит через борьбу»2. Эту идею разделял и другой философ-материалист древности Эпикур (341-270 до н.э.), который, однако, считал, что негативные последствия конфликтов в конечном итоге вынудят людей жить в мире. Идея антагонизма общества разделяется и многими другими учеными, о чем речь пойдет ниже.

Аристотель (384-322 до н.э.) рассматривал конфликты, исходя из своих взглядов на природу человека и общества. Он считал, что источниками конфликтов являются имущественное неравенство людей и неравенство в распределении почестей. Когда правители заботятся, прежде всего, о своем благе, а не о благе общества, это приводит к политическим конфликтам. Решение подобных конфликтов лежит в справедливом распределении благ и почестей.

Исследователи, целенаправленно занимающиеся проблемой конфликтов, дают различные определения «конфликта» и, в частности, «политического конфликта». Сегодня концептуализация понятия «конфликт» является одной из центральных теоретических проблем. Все чаще мнение исследователей сводится к тому, что невозможно дать полное целостное определение конфликту, настолько это обширное и разностороннее понятие. Авторитетный в этой области ученый А. Рапопорт пришел утверждает, что «создание общей теории конфликта маловероятно, если вообще возможно, ибо само понятие «конфликт» отражает существование значительно отличающихся явлений, к тому же подчиняющихся совершенно разным принципам»3.

Понятие конфликт имеет множество определений, приведем ниже наиболее распространенные и, на наш взгляд, полные.

Представители различных направлений конфликтологической парадигмы интерпретируют понятие социального конфликта как столкновение двух или более субъектов социального взаимодействия. К. Маркс считал, что социальный конфликт проявляется в виде антагонистической классовой борьбы, кульминацией которой является социальная революция. Л. Козер представлял конфликт одним из видов социального взаимодействия, во время которого возникает «борьба за ценности и притязания на статус, власть и ресурсы, в ходе которой оппоненты нейтрализуют, наносят ущерб или устраняют своих соперников». Автор выделял позитивные функции конфликта, их стабилизирующую роль, потенциал согласования противоположных требований сторон и нахождения компромисса.4 Акцент на позитивных функциях конфликта делал и М. Дойч. К ним он относил предотвращение стагнации, выявление и решение проблем, и тем самым улучшение и развитие системы, совершенствование структуры участвующих в конфликте сторон, нормотворчество5.

По мнению Р. Дарендорфа социальный конфликт можно охарактеризовать как различные по интенсивности виды столкновений между конфликтующими группами, когда классовую борьбу можно отнести к одному из видов противоборства.

Социальный конфликт является открытым противоборством, противостоянием двух и более субъектов (сторон) социального взаимодействия, причинами чего могут быть несовместимые потребности, интересы и ценности.

Основой конфликта являются субъективно-объективные противоречия. Однако в конфликт перерастает не всякое противоречие. По своему содержанию понятие противоречия шире понятия конфликта. Основными детерминирующими факторами социального развития являются социальные противоречия. Они «проникают» во все сферы социальных отношений и, в большинстве своем, не перерастают в конфликт. Для того чтобы фактически существующие или же периодически возникающие противоречия развились в социальный конфликт, необходимо, чтобы взаимодействующие субъекты осознали, что какое-то определенное противоречие является препятствием для достижения ими жизненно важных интересов. По мнению К. Боулдинга, конфликт возникает, когда «созревшие» противоречия осознаются сторонами как несовместимые и каждая из сторон стремится завладеть позицией, исключающей намерения другой стороны. Поэтому конфликтные противоречия носят субъективно-объективный характер.

Объективными считаются противоречия, которые реально существуют в обществе независимо от воли и желания субъектов. Например, противоречия между трудом и капиталом, между управляющими и управляемыми, противоречия «отцов» и «детей» и т. д.

Кроме объективно существующих (возникающих) противоречий в воображении субъекта могут возникнуть мнимые противоречия, когда объективных причин для конфликта нет, но субъект осознает (воспринимает) ситуацию как конфликтную. В этом случае можно говорить о субъективно-субъективных противоречиях. Возможна и иная ситуация, когда реально существуют конфликтные противоречия, но субъект считает, что достаточных причин для конфликта нет.

Противоречия могут существовать довольно длительный период времени и не перерастать в конфликт. Поэтому необходимо иметь в виду, что в основе конфликта лежат лишь те противоречия, причиной которых являются несовместимые интересы, потребности и ценности. Такие противоречия, как правило, порождают открытую борьбу сторон, противоборство.

Причинами конфликта могут быть самые разные проблемы, например конфликт по поводу материальных ресурсов, по поводу ценностей и важнейших жизненных установок, по поводу властных полномочий (проблемы доминирования), по поводу статусно-ролевых различий в социальной структуре, по поводу личностных (в том числе эмоционально-психологиче- ских) различий и т. д. Таким образом, конфликты охватывают все сферы жизнедеятельности людей, всю совокупность социальных отношений, социального взаимодействия. Конфликт по сути является одним из видов социального взаимодействия, субъектами и участниками которого выступают отдельные индивиды, большие и малые социальные группы и организации. Однако конфликтное взаимодействие предполагает противоборство сторон, т. е. действия субъектов, направленные друг против друга.

Форма столкновений — насильственная или ненасильственная — зависит от множества факторов, в том числе и от того, имеются ли реальные условия и возможности (механизмы) ненасильственного разрешения конфликта, какие цели преследуют субъекты противоборства, какими установками «руководствуются» конфликтующие стороны и т. д.

Немецкий социолог Г. Зиммель, как и античные философы, считал, что конфликт в обществе неизбежен, является имманентным свойством бытия, главным двигателем истории и прогресса6. Он также отмечал положительные последствия конфликтов, которые приводят к сохранению и стабилизации системы. В качестве источников конфликтов Зиммель называет противоречие интересов, природную враждебность и агрессивность человека. В этом он солидарен с З. Фрейдом, К. Лоренцом и другими. В работах Зиммеля мы находим и рассуждения о стремлении к миру как основной причины завершения конфликта. Для него стремление к миру - столь же имманентное свойство, как и агрессивность.

Р.Макк и Р.Снайдер дали одно из наиболее полных определений конфликта через перечисление его важнейших признаков7. Они сформулировали восемь основных признаков конфликта, считая особенно важными, первые пять.

Первым признаком конфликтного взаимодействия Р.Макк и Р.Снайдер называют наличие не менее двух сторон. Этими сторонами могут быть индивиды, группы, государства и другие социальные общности. Они считают, что, зачастую, в конфликте участвуют именно две противоположные стороны, вокруг которых группируются различные акторы. Второй признак- «позиционный дефицит» и «дефицит источников». Под «позиционным дефицитом» понимается возможность исполнения одной роли или функции двумя субъектами, что вынуждает стороны вступать в отношения состязательности. «Дефицитом источников» называют ограниченность и недостаточность каких-либо ценностей, когда два субъекта не могут в полной мере удовлетворить свои притязания. Третий признак-стремление соперников получить желаемое за счет друг друга: каждая из сторон старается ликвидировать либо контролировать другую. Четвертым признаком, свидетельствующим о наличии конфликта, авторы называют ситуацию, когда действия субъектов направлены на достижение несовместимых и взаимоисключающих целей либо ценностей. Пятым признаком Р.Макк и Р.Снайдер считают властную составляющую конфликта.Стороны всегда стремятся достигнуть, изменить или сохранить свои общественные позиции, способности контролировать и направлять поведение противника.

Другие три признака нельзя назвать настолько значимыми, но их определение также представляет определенную ценность для более глубокого понимания конфликта. Так, авторы отмечают, что конфликтные отношения лежат в основе общественных процессов и играют важную социальную роль, конфликтный процесс представляет временную тенденцию к нарушению взаимоотношений между сторонами.Конфликтные отношения не разрушают систему, а скорее способствуют изменению социальных норм и ориентаций8.

Д.П. Фельдман в работе «Политология конфликта»9 отмечает, что сфера политики – это область не только постоянной, но и повышенной по сравнению со многими другими сферами общественной жизни конфликтности. Её источник кроется в самой природе политических отношений как отношений власти, т.е. господства и подчинения, отношений, основанных на преобладании одних людей и их интересов над другими, что зачастую ведет к противоречиям и противоборствам.

Политический конфликт является разновидностью социального конфликта, отсюда на него распространяются все признаки и характеристики конфликта, которые мы обозначили выше.

Е.Е. Шаттмайдер также исследовал происхождение политического конфликта. Он считал, что политические элиты определяют, какой конфликт окажется в центре внимания в зависимости от избранной стратегии. Шаттмайдер утверждал: «Для того, чтобы понять природу партийного конфликта, необходимо проанализировать роль разногласий, используемых партиями в их борьбе за превосходство. Поскольку формулирование разногласий – ключевой инструмент в борьбе за власть, партия, которая смогла их четко обозначить по преобладающим вопросам, имеет все шансы стать правящей»10. В данном отрывке Е.Е. Шаттмайдер уже отметил роль формирования информационной повестки дня и конфликтного потенциала для достижения власти и превосходства.

Многие существующие определения политического конфликта рассматривают его как состояние политических отношений, в котором участники стремятся достичь несовместимых целей. Однако, по мнению американского ученого Т.Павлака, политика как таковая является ничем иным, как конфликтом. Политическому конфликту свойственны и отличительные особенности.: «Конфликт проявляется во многих сочетаниях и формах, включая драматические состязания на высокие общественные посты, грандиозные конституционные баталии по поводу фундаментальных принципов, а также горькие по поводу противоречивых политических вопросов, касающихся земных проблем, возникающих в ежедневной жизни государства»11.

Рассмотрим ряд определений политического конфликта отечественных политологов и социологов.

Так, по мнению А.Г. Здравомыслова, «политический конфликт есть постоянно действующая форма борьбы за власть в данном конкретном обществе»12. Д.П. Зеркин определяет политический конфликт как «борьбу одних субъектов с другими за влияние в системе политических отношений…, за все то, что составляет власть и политическое господство»13. В определении Е.М. Бабосова «политический конфликт представляет собой проявление и результат конкурентного взаимодействия двух и более сторон (индивидов, их групп, общностей, государств), оспаривающих друг у друга распределение и удержание властных ресурсов, полномочий и благ».

В.Л. Калашников и С.Б. Лугвин считают, что «политический конфликт – это столкновение и противоборство политических субъектов, обусловленное противоположностью их политических интересов, целей и взглядов»14.

По мнению В.П. Пугачева, конфликт предполагает направленные друг против друга действия сторон, обусловленные несовместимыми противоречиями, взаимоисключающими целями. При этом «политические конфликты всегда затрагивают вопросы приобретения, формирования, использования и удержания власти»15.

Авторы книги «Политическая конфликтология» Б.В.Коваленко, А.И.Пирогов, О.А. Рыжков предлагают следующее определение политического конфликта: «Содержание политического конфликта составляет специфические политические отношения двух и более сторон, проявляющиеся в их практических действиях – столкновениях с применением определенных средств и методов (в разных формах своего проявления) для воплощения в жизнь целей, направленных на реализацию коренных политических интересов субъектов и разрешение существующего социально-политического противоречия»16.

Можно сделать вывод, что политический конфликт представляет собой столкновение (противоборство) двух и более субъектов политики по поводу власти и властных полномочий.

Понятие «власти» становится ключевым при определении политического конфликта. Она понимается нами как способность и возможность осуществлять свою волю, контролировать объект и управлять его поведением. Основными причинами возникновения политических конфликтов можно назвать несовместимые политические интересы субъектов политики, их стремление захватить (удержать) политическую власть, расширить свои властные полномочия, оказать давление на власть с целью разрешения возникших политических противоречий.

Г.И. Козыревым в статье «Об особенностях политического конфликта»17 выделил некоторые существенные характеристики этого процесса. Первой автор выделяет такую особенность политического конфликта как публичность и открытый характер проявления противоборства сторон. Реальная политика – это сфера разрешения противоречий между большими социальными группами. Политический конфликт предполагает апелляцию к широкой общественности и социальным группам. Кроме того, привлечение повышенного внимания к решаемым проблемам придает субъектам конфликта дополнительную значимость и способствует накоплению ими политического капитала.

«Политический конфликт непосредственно или опосредованно затрагивает интересы больших групп, слоев, классов, общества в целом. Поэтому субъекты политического конфликта (политические организации, институты элиты и отдельные лидеры) всегда выступают от имени определенной социальной общности»18- отмечает Г.И. Козырев

Интегральным объектом в политическом конфликте является политическая власть. В качестве предмета политического конфликта могут выступать те или иные властные полномочия, способы и результаты реализации власти. Причинами политических конфликтов могут быть различного рода противоречия, возникающие как в политической сфере, так и в других сферах общества, но трансформировавшиеся в политическое противоборство по поводу власти.

Г.И. Козырев обращает внимание на идеологический характер мотивации конфликта. Политический конфликт в большинстве своем имеет определенные идеологические основания. Политическая идеология представляет собой духовное образование, специально предназначенное для целевой и идейной ориентации политического поведения граждан, выполняет функции организации, идентификации и мобилизации субъектов и участников политического конфликта, как правило, воплощается в программу непосредственной политической борьбы со своими специфическими целями, задачами и способами захвата власти.

Институциональная организованность субъектов политического конфликта является его важной чертой. Чтобы реально претендовать на власть и властные полномочия в обществе или на международной арене, субъект политического конфликта должен быть организованно оформленным – представлять собой общественную организацию, политическую партию, государственный институт или являться лигитимным представителем этих огранов.

«Символическая» идентификация: идеологические символы, которые используются как способ и средство самоидентификации и противопоставление сторон в политическом конфликте, играет ведущую роль в организации и мобилизации масс в политическом конфликте.

Конфликт взаимных намерений сторон свойственен для политического конфликта. Например, если на обычном рынке конкурируют и «конфликтуют» реальные товары и услуги, то в политическом – предлагаемая продукция (идеи, лозунги, программы, заявления), которые, как правило, носят символический характер. Конкурирующие и конфликтующие стороны предлагают «товары» и «услуги», которые не поддаются адекватной оценке, их нельзя взвесить или попробовать на вкус, на первый план выходит не качество самого товара, а эффективность его рекламирования– PR-технологии, политический маркетинг. Например, первая чеченская война (1994-1996) во многом была проиграна федеральными войсками из-за плохо организованной PR-кампании.

Отличительной чертой политического конфликта является так же то, что применение насилия считается законным только со стороны правящего режима. В режимных политических конфликтах оппозиционная сторона может игнорировать существующие правила политической борьбы, требовать их изменения, действовать «незаконными» методами, подстрекать широкие слои населения к массовым выступлениям и неповиновению властям. В этой борьбе «законность» и «незаконность» носят взаимопереходящий характер: «незаконные» действия оппозиции в случае ее победы приобретают законность, а «законные» действия потерпевшей поражение правящей элиты становятся «незаконными». Ярким примером манипулирования «законностью» может служить революция 1917 г. в России.

Политические лидеры играют важную роль в политическом конфликте. Политическое противостояние, как правило, трансформируется и в противостояние политических лидеров, а сами лидеры нередко становятся символами политического движения и гарантами выполнения данных обещаний. В условиях политического рынка, когда приходится оперировать символической продукцией, от личностных качеств и популярности политического лидера во многом зависит исход политического конфликта. Поэтому противники стремятся любыми (законными и незаконными) способами дискредитировать не столько идеи и программы оппонента, сколько носителя и гаранта этих идей – «поражать не только идеи, но и саму личность противника».

Важнейшим условием урегулирования и разрешения политического конфликта является его иституализация, в этом он схож с юридическим конфликтом. И если для урегулирования юридического конфликта (юридической составляющей политического конфликта) необходимо привлечение узкого круга юристов-профессионалов, то противоборствующие стороны политического конфликта стремятся вовлечь в конфликт максимально возможное число «непосвященных» среди населения. Здесь, по сути, речь идет о соотношении таких понятий (категорий) и явлений, как «законность» и «легитимность»: первое апеллирует к юридическим нормам права; второе – к социальной (политической) справедливости.

Согласно исторически сложившейся практике, при разработке теории политического конфликта и в практическом ее применении необходимо учитывать «местные» и «временные» особенности. Различные страны отличаются друг от друга в выборе политических режимов, по-разному совершают революции и разными путями идут к решению своих политических конфликтов, сообразно особенностям местной политической культуры и сложившимся, на данный момент, социально-этическим нормам поведения.

Политический конфликт отличается своей масштабностью и возможностью трагических последствий. Широкомасштабный политический конфликт способен разрушить и социальную структуру общества и ввергнуть страну в пучину «смутного времени», что не раз случалось в истории России. Мировые войны приводят к гибели десятков миллионов людей, колоссальным разрушениям и материальным затратам. Наличие ядерного оружия и других средств массового уничтожения в случае их применения может привести к глобальной мировой катастрофе.

1.2. Концепции «информационной войны» в отечественной и зарубежной политологии

«Информационное противостояние» неразрывно связано с понятием «информационная война».

Происхождение такого явления, как информационная война, можно отнести к древности, хотя для современного обыденного сознания - это прежде всего компьютерные вирусы и воровство новых технологий. Информационная война парадоксальна: она ведется с помощью манипулирования знаниями, охватывает СМИ, влияет на образование и разрушает традиционные “старые” культуры. Эта война ведется в режиме “все против всех”, в ней не бывает союзников, побежденный теряет свои позиции навсегда. Небольшая группа людей, владеющих приемами ведения сражений, может идеологически или психологически поработить социальные группы или целые страны. При сверхмалом сроке реализации военных действий, а это занимает иногда доли секунды, нет возможности немедленно противодействовать агрессии.

Впервые вопросы информационной войны были подняты не в СССР, а в западных странах, в особенности в Японии и США, поскольку они в большей степени почувствовали проблемы, возникающие при вторжении в их информационные системы. Чем сильнее развита в стране культура применения ресурсов (средств связи, систем управления гражданскими и стратегическими объектами), структуры в области информации, тем она более она подвержена уязвимости. Понятия “информационной агрессии”, “информационной войны” и, как следствие, “информационной безопасности” в России появились недавно. В публикациях отечественной прессы время от времени возникали примеры явной агрессии с помощью передаваемых сообщений, направленной против конкретных личностей, групп лиц, партий и стран. (Отнесем к таким проявлениям известные примеры манипулирования знаниями и информацией - от первых послереволюционных пропагандистских кампаний (“дела” Л.Д. Троцкого, Н.И. Бухарина, затем послевоенное “ленинградское дело” и пр.) до сравнительно недавних кампаний советских СМИ, направленных против так называемых диссидентов. Внутренняя информационная агрессия не оставалась одинокой: СССР, а затем Россия подвергались подобной агрессии извне, со стороны средств массовой информации других государств. Однако долгое время эти примеры никто не пытался обобщить и дать имя явлению, присутствующему в нашей жизни.

В теории политологии еще не выработано целостное понятие «информационной войны», но многие авторы дают определение этому концепту, определяют формы и методы информационной войны. В данном разделе мы рассмотрим теории американских, китайских и российских авторов, теории которых выступают основными для изучения данного вопроса.

Мартин Либики признан одним из первых теоретиков «информационной войны». В написанной им работе «Что такое информационная война?»19, впервые опубликованной Национальным институтом обороны США в 1995 году, само понятие «информационной войны» не дано. Однако понятно, что автор понимает «информационную войну» как информационные воздействия в ходе ведения войны в обычном понимании. М. Либики описывает формы информационной войны, среди которых семь основных и двадцать дополнительных. Перечислим и опишем основные формы20:

Командно-управленческая война (Command-and-control) - ведение действий, направленных на потерю связи командования противника с исполнителем. К методам, в зависимости от ситуации, можно отнести как уничтожение линий связи, так и меры по усилению конфронтации между вышестоящим и нижестоящим составом противника.

Разведывательная война – сбор информации о секретах противника и дезинформирование, а также защита собственной информации.

Электронная война – действия, направленные против электронных коммуникаций врага: радиосвязи, радаров, компьютерных сетей. Ее важный раздел - криптография. Шифровка-расшифровка электронной информации.

Психологическая война стоит в одном ряду с пропагандистскими методами, направленными на массовое сознание. Автор выделяет четыре составляющие психологической войны: подрыв гражданского духа, деморализация вооруженных сил, дезориентация командования и, как наиболее масштабное проявление, война культур (Kulturkampf).

Хакерская война – диверсионные действия в компьютерных сетях, направленные против гражданских объектов, а также защита от таких действий. Автор считал, что хакерам необходимо будет выполнять следующие функции: вывести из строя компьютерные сети противника, заставить работать с перебоями, вводить ошибки в пересылку данных, организовать хищение электронной информации и тайный мониторинг сетей. Оружие хакеров по Либики - вирусы, "троянские кони", "логические бомбы", сниферы ("нюхалки", "следилки").

Экономическая информационная война – подразделяется, в свою очередь, на две формы – информационная блокада и информационный империализм. Под блокадой подразумевается перекрытие каналов электронной коммерции – по аналогии с обычной торговлей. Информационно-экономический империализм – часть общей политики экономического империализма, который, по мнению Либики, неотделим от ведения войны.

Кибер-война представляется одной из форм сетевой войны будущего. Кибер-война должна наносить ущерб не только информации противника, но и его материальной инфраструктуре, а также живой силе. Одной из составляющих кибер-войны являются семантические атаки («атаки на смысл»). Отличие семантической атаки от хакерской в том, что хакер заставляет систему работать неправильно. При семантической же атаке система функционирует четко, но вследствие того, что на «вход» системы были поданы неверные данные, она выдает результаты, не адекватные данной ситуации. Другая составляющая – это симуляционная война. Она ведется людьми на электронном поле боя без участия живой силы. К этому может относиться бой двух самолетов-беспилотников, управляемых с земли.

Вышеназванные формы информационной войны могут применяться только в развитых странах, например, экономическая информационная блокада, хакерская и кибер-война. С переходом все большего количества стран в информационное общество, широкое применение информационных технологий и глобализация делают эту теорию все более универсальной, и мы уже можем наблюдать проявление форм информационной войны, выделенных автором, на практике.

Созданием и развитием концепции «информационной войны» в американской традиции преимущественно занимаются военные аналитики. Одним из них является Ричард Шафрански, который рассматривает информационную войну в контексте вооруженного столкновения как вооруженные действия, направленные против любой части системы знаний или предположений врага21. «Противник» - это любой, кто противоречит целям лидера. К противнику, внутреннему (предатель) или внешнему («образ врага», «не мы»), применяются методы информационной войны (включая пропаганду, ложь, террористические акты и слухи) с целью заставить его быть более лояльным к целям лидера. На стратегическом уровне цель информационной войны – повлиять на решение противника и, как следствие, на его поведение таким образом, чтобы он не знал, что на него воздействовали. Успешная информационная кампания, проведенная на оперативном уровне, должна поддерживать стратегические цели, влияя на возможность врага принимать решения.

Ричард Шафрански заявляет, что чем более зависим противник от информационных систем при принятии решений, тем более он уязвим к вражескому манипулированию этими системами. В государствах или группах с высоким уровнем развития техники набор целей для атак очень богат: телекоммуникации и телефония, космические спутники, автоматизированные средства ведения финансовой, банковской и коммерческой деятельности, энергосистемы, и весь набор оборудования и программ, на основе которых объект получает информацию. Чем выше технологические возможности государства, тем более оно уязвимо в информационной войне. Эта уязвимость будет возрастать по мере увеличения размеров сетей или числа и объемов транзакций.

По мере того как растет зависимость от информационных систем, вооруженные конфликты, организуемые террористами, религиозными экстремистами, враждебными бизнесменами против информационных систем будут составлять серьезную угрозу. Информационное оружие в их руках может быть направлено на энергосистемы или средства связи, обслуживающие конечную цель. Одновременные атаки могут иметь стратегический эффект, повлияв на решения и волю лидеров.

Китай также является одним из лидеров в теоретическом обосновании информационной войны. Огромные достижения в информационных технологиях, как по темпам инноваций, так и по количеству усовершенствований показывает, что Китай хорошо выбрал позиции, чтобы воспользоваться информационной революцией. Китайский военный аналитик Ван Пуфэн, широко известный как основатель китайской концепции информационной войны, дает общее определение этому концепту. «Информационная война является продуктом эпохи информации, когда в сражении в большей степени используется информационные технологии и информационное оружие. Образуется «сетевизация» поля боя и появляется новая модель для окончательной борьбы времени и пространства. В центре – борьба за контроль над информационным полем боя, с тем, чтобы оказать воздействие и ли принять решение о победе или поражении»22.

Другое определение содержит более конкретное понимание информационной войны в китайской традиции. «Информационная война – операции битвы в среде высокотехнологичного поля боя, в которой обе стороны используют информационно-технологические средства, оборудование или системы в конкуренции за власть для достижения права осуществления контроля и использования информации. Информационная война – борьба, нацеленная на захват инициативы на поле боя, цифровые устройства выступают как основная боевая сила, а все виды информационного вооружения и системы как главные средства. Целью информационной войны является захват, управление и использование информации как главной субстанции»23.

Ссылаясь на большое количество китайских первоисточников, М. Пилсбури доказывает, что «целью Информационной войны по китайской литературе является информационное господство»24. Подобно американскому понятию «информационного превосходства» китайские аналитики обосновывают необходимость разрушения у противника процесса принятия решения, оказывая воздействие на способность противника получать, обрабатывать, передавать и использовать информацию. Паралич системы информации и процесса принятия решений должен, в свою очередь, уничтожить волю соперника к сопротивлению и борьбе. Некоторые аналитики доказывают, что эффективная информационная атака могла бы полностью сорвать военные операции противника и, следовательно, предотвратить потребность в прямой военной конфронтации.

Некоторым китайским концепциям свойственен аналитический подход к войне, согласно которому информационное превосходство предоставляет потенциальную возможность принудить противника к капитуляции, не переходя к прямому вооруженному столкновению. Информационная война проявляется как нацеленное на противника психологическое запугивание до бросания мечей.

Китайские дискуссии по вопросам информационной войны сконцентрировались на стратегии подрыва у противника возможностей командования и управления, что схоже с американскими концепциями. Однако на китайских авторов оказала влияние китайская стратегическая традиция. Периодически повторяющееся понятие нападения на стратегические установки противника без фактического участия в борьбе отражает несмываемый отпечаток философии Сунь-Цзы25 и демонстрирует китайские попытки рассмотрения информационной войны в пределах знакомого стратегического каркаса. Интересны также рассуждения китайского мыслителя и полководца о тайных сторонах войны, которые чем-то напоминают основы ведения информационного противоборства: «Война – это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой…»26

Российские ученые также обращаются к изучению теории информационных войн. Так, одним из первых российских ученых, кто создал целостную концепцию информационных войн, является С.П.Расторгуев27. Для построения умозаключений С.П.Расторгуев использует точно выверенный понятийный аппарат. Базовое понятие, используемое им, - «информационная система». Из всего многообразия систем автор наиболее часто обращается к функционированию информационных самообучающихся систем (ИСС) – тех, которые претерпевают изменения при информационном воздействии. Человек, народ, государство представляют классические информационные самообучающиеся системы. Анализируя существующее положение вещей, он говорит о том, что наряду с защитой информации от внешних деструктивных угроз в современный период развития высоких коммуникационных технологий и методик психологического развития в обществе возникает проблема защиты информационной системы от избыточного объема «некачественной» информации. Это связано с тем, что при получении информации информационная система перерабатывает ее по собственному алгоритму, при этом изменяя себя. Если на вход такой системы подать информацию, приводящую к ущербу для системы, то в результате можно добиться полного или частичного ее уничтожения28.

Исходя из вышеизложенного, С.П.Расторгуев определяет «информационную войну» как явные и скрытые целенаправленные и информационные воздействия систем друг на друга с целью получения определенного выигрыша в материальной сфере. Информационная война ведется посредством информационного оружия, под которым понимается подача на вход ИСС последовательности данных, активизирующей заложенные в системе определенные алгоритмы или их генерацию. Действуя таким образом, можно активизировать алгоритмы саморазрушения или самоуничтожения.

Автор разрабатывает систему показателей, по которым можно судить о результатах информационной войны. Считаем, что весьма важно иметь представление о желаемом результате при ведении любого вида противоборства, чтобы оценивать эффективность собственных действий. Кроме того, когда есть возможность оценить результат, появляется эффект обратной связи, необходимый для корректировки поведения системы в целом. С.П. Расторгуев выделяет следующие показатели29:

- включение части структуры пораженной системы в структуру системы победителя (что для обычной войны соответствует вывозу наукоемкого производства, полезных ископаемых, кадрового потенциала и т.п.);

- полное разрушение той части структуры, которая отвечает за безопасность системы от внешних угроз (ликвидация армии);

- полное разрушение той части структуры, которая ответственна за восстановление элементов и структур подсистемы безопасности (разрушение наукоемкого производства, образования);

- разрушение и уничтожение той части структуры, которая не может быть использована победителем в собственных целях;

- сокращение функциональных возможностей побежденной системы за счет сокращения ее информационной емкости (аннексия части территории, уничтожение части населения).

Из обобщенных данных всех перечисленных показателей автор выводит понятие «степени поражения информационным оружием», которая определяется размером ущерба, понесенного враждебной ИСС.

Информационное оружие, как и обычное, дает максимальный эффект только тогда, когда оно применяется в отношении наиболее уязвимых частей ИСС, к которым относятся подсистемы особо чувствительные к входной информации – системы принятия решений и управления. Для возможности оценить эффективность информационного оружия введено понятие информационной мишени. Информационная мишень – это множество элементов информационной системы, принадлежащих или способных принадлежать сфере управления и имеющих потенциальные ресурсы для перепрограммирования на достижение целей, чуждых данной системе.

Заставить противника изменить свое поведение можно с помощью внешних и внутренних, явных и скрытых информационных угроз. Причины внешних угроз в случае целенаправленной информационной войны скрыты в борьбе конкурирующих информационных систем за общие ресурсы, обеспечивающие системе допустимый режим существования. Причины внутренних угроз – в появлении внутри системы множества элементов, подструктур, для которых привычный режим функционирования стал в силу ряда обстоятельств недопустимым. Скрытые угрозы представляют собой неосознаваемые системой в режиме реального времени входные данные, угрожающие ее безопасности. В информационной войне приоритет отдается скрытым угрозам, так как именно они позволяют взращивать внутренние угрозы и целенаправленно управлять системы извне30.

Итак, если учесть, что базовым понятием и условием существования информационной войны является информационное пространство, которое всегда динамично и не имеет четко выраженных границ, то каждый индивид и любая социальная группа имеет практически неограниченный потенциал в сфере информационного взаимодействия, в частности – развитие собственных качеств, созидания и т.п. То же можно сказать и о возможных негативных последствиях негативного потенциала. Таким образом, каждая информационная самообучающаяся система, во-первых, имеет свои сильные и слабые стороны с точки зрения накопленного потенциала. Во-вторых, как следствие, позиция одной ИСС по отношению к другим не является постоянной и может меняться с течением времени, что делает возможным превращение одних ИСС из субъекта информационного влияния в объект и наоборот.

Г.Г.Почепцова сторонник более прикладного подхода к пониманию информационных войн31. Автор рассматривает информационные войны с точки зрения паблик-рилейшенз (ПР). В качестве субъектов информационной войны в его представлении выступают общности людей – нации, государства, коллективы компаний и др. Объектом же всегда является массовое сознание. В своей книге «Информационные войны» он описывает приемы и способы влияния на поведение социальных групп, подробно рассматривает различные аспекты, влияющие на эффективность информационного воздействия.

Одним из основополагающих тезисов концепции Г.Г.Почепцова является утверждение о наличии двух автономных полей: пространства информации и пространства действия (Рис.1.). С появлением возможности контролировать информационную реальность возникли варианты использования ее в качестве оружия. Наибольший интерес представляют такие изменения в пространстве информации, которые могут привести к желаемым результатам в пространстве действия. Автор подчеркивает наличие как открытых, т.е. понятных и доступных для сознания потребителя, так и закрытых, т.е. недоступных сознанию переходов между информационным полем и полем действия32.

Рис. 1. Теория двух полей Г.Г. Почепцова

При планировании операций по информационному воздействию следует учитывать элемент запаздывания между двумя видами пространства. То, что делается в символическом мире, может иметь максимально ускоренный характер. Реальный же мир сохраняет момент инерции. Этот эффект Г.Г. Почепцов называет «противопоставлением динамичности информационного пространства и инерционности пространства действия»33. Так, при использовании информации в военных действиях нужно учитывать, что в то время как скорость обработки информации значительно увеличилась, сопровождающие действия, например передвижение войск, сохранились на прежнем уровне.

Концепция содержит набор свойств информационного пространства, необходимых для создания соответствующего практического инструментария.

Информационное пространство является базовым для понятий информационной войны и информационного оружия. Из этого информационную войну можно определить как несанкционированную работу в чужом информационном пространстве.

Информационное пространство динамично. В нем не бывает завершенного состояния. Отсюда, достаточно сложно достичь постоянного информационного доминирования, хотя возможно достижение временного информационного превосходства.

Информационное пространство структурировано. Оно неоднородно, в нем есть аттракторы, привлекающие внимание, и барьеры, отталкивающие внимание потребителя от данной точки информационного пространства.

Информационное пространство всегда защищено, в нем есть места, сознательно защищаемые от чужого проникновения. Защита одновременно предполагает наличие слабых мест, служит их детектором.

Информационное пространство универсально: любая область человеческой деятельности опирается на него. Отсюда и возникают уникальные возможности для воздействия в любой профессиональной области.

Информационное пространство не связано напрямую с реальным пространством из-за его частично нематериальной природы, а также из-за возможности использовать гражданские информационные инфраструктуры, которые достигают любой точки земного шара в отличие от военных методов, которые требуют своих собственных средств.

Информационное пространство обладает национально-специфичными способами построения, обработки и распространения информации.

Среди отличий информационного оружия от традиционного наиболее весомым Г.Г. Почепцов признает следующее. «Традиционное оружие осуществляет свои функции за счет перемещения больших объемов энергии, информационное – может «перемещать» небольшие объемы информации, добиваясь того же эффекта. Традиционное оружие (атака) хорошо обнаруживаются (детектируется), информационное – слабо поддается обнаружению из-за того, что оно по сути своей должно быть неотличимо от контекста объекта внедрения. Информационное оружие не может быть распознано, т.е. оно практически неотделимо от информационного потока: к вредным последствиям приводит его последующая обработка»34.

Обобщив все изложенное выше, Г.Г. Почепцов выводит четыре «аксиомы» ведения информационной войны:

- информационная война ведется как до, так и после обычной войны, в ряде случаев выступая в роли ее заменителя;

- начальный период обычной войны характеризуется максимальной интенсивностью войны информационной, поскольку она направлена на разрушение информационных объектов, т.е. выполняет как бы традиционные функции;

- Информационная война всегда детектируется объектом воздействия с запаздыванием, позволяющим начавшему ее получить преимущества «первого удара»;

- информационная война в аспекте психологических операций строится путем придания эмоциональному аргументу, как несущему большую воздействующую силу, рационального характера. Это связано с тем, что каждый индивид считает себя рациональным существом35.

В целом автор использует категории «пропаганда», «психологические операции», «кибервойны», «психотропное воздействие» в качестве форм ведения информационных войн. Большое значение придается первым двум формам, выявлению общих черт и различий.

Параметры различий	Пропаганда	Психологические операции
Время	Долговременная	Кратковременная
Цель	Множество	Одна
Сообщение	Контекст	Текст
Аудитория	Своя	Чужая
Неожиданность	Предсказуемая	Непредсказуемая

Таблица 1. Теория двух полей Г.Г. Почепцова

Результат от психологических операций может быть выражен в конкретных действиях противника, которые были ему навязаны помимо его сознания.

Пропаганде придается большое значение в связи с тем, что она обеспечивает противодействие информационным выпадам противника и является своего рода превентивной мерой по отношению к возможной информационной атаке врага.

Резюмируя первую главу, отметим, что под политическим конфликтом мы понимаем «борьбу за ценности и претензии на определенный социальный статус, власть и недостаточные для всех материальные блага; борьбу, в которой целями стоящих в конфликте сторон является нейтрализация, нанесение ущерба или уничтожение противника»36.

В современном обществе все большую роль играет информация, и субъекты политических конфликтов используют различные методы информационного воздействия на противника для достижения своих целей. Чем более зависим противник от информационных систем при принятии решений, тем более он уязвим к вражескому манипулированию этими системами. Эта уязвимость будет возрастать по мере увеличения размеров сетей или числа и объемов транзакций. Возрастают возможности и значение «информационных войн», под которыми мы понимаем несанкционированную работу в чужом информационном пространстве для достижения определенных целей. Разработкой теории информационных войн преимущественно занимаются военные аналитики, в частности Дж. Алджер, Р.Шафрански, Ван Пуфэн и другие. Позже отечественные исследовали Г.Г.Почепцов, С.П.Расторгуев создают концепции.

2 Грузино-Осетинский конфликт: технологии информационного противостояния

2.1 Технологии и инструменты информационного противостояния: политологический аспект

В настоящее время информация играет решающую роль во всех сферах жизни, в том числе и в политике. Политический вес субъекта (политика, партии, региона, страны), возможность влиять на региональные и мировые события зависит не только от экономической или военной мощи. Все большее значение приобретают информационные факторы: информация активно используется в политической борьбе, растут удельный вес и значимость информационно-психологического воздействия. Телевидение, Интернет и современные средства связи позволяют получать множество разнообразной информации. Акторы политики понимают, что тот, кто контролирует СМИ и поступающую информацию, получает возможность влиять на массовое сознание. Поэтому участники современных политических конфликтов прибегают к применению различных технологий ведения политических конфликтов на современном высокотехнологичном уровне. Целенаправленное и комплексное применение подобных технологий получило название «информационная война», «информационное противостояние», «информационные операции», «информационное противоборство». В научном сообществе еще не пришли к единому определению данного явления.

Так, понятие «информационное противоборство» официально использовалось американцами с 1992 г. в директиве министерства обороны США DOD-S-3600.1, где рассматривалось в узком смысле как разновидность радиоэлектронной войны37.

В октябре 1998 года Министерство обороны США ввело в действие «Объединенную доктрину информационных операций»38. В данном документе под «информационной операцией» понимаются действия, предпринимаемые с целью затруднить сбор, обработку, передачу и хранение информации информационными системами противника при защите собственной информации и систем. «Информационная война» же рассматривается как комплексное воздействие (совокупность информационных операций) на систему государственного и военного управления противостоящей стороны, на ее военно-политическое руководство, которое уже в мирное время приводило бы к принятию благоприятных для страны-инициатора информационного воздействия решений, а в ходе конфликта полностью бы парализовало функционирование инфраструктуры управления противника.

Англо-русские словари дают два значения слова «warfare»: 1) война, приемы ведения войны; 2) столкновение борьба. Наличие разных вариантов перевода также явилось причиной наличия различных синонимичных терминов, обозначающих этот феномен.

По мнению В.Н. Абрамова и А.В. Соловьева война и противоборство соотносятся как особенное и общее. Использование понятия война имеет эмоциональную окраску, отражающую масштабность, значимость, напряженность всего процесса. Для некоторых авторов «информационная война» – это «специальная форма боевых действий, характеризующаяся применением средств информационного воздействия для дезорганизации систем управления, воздействия на элементы вооружения, включая информационные технологии и информационные ресурсы враждебных государств и защиты от аналогичных воздействий соответствующих элементов собственной информационной структуры»39.

Член Академии геополитических проблем В.И. Слипченко считает, «что в ближайшие 20-40 лет еще не следует ожидать появления следующего седьмого поколения войн, в которых основным системообразующим фактором противоборства будет именно информационное противоборство, фактически становящееся основой «информационных войн». Если такие войны возникнут в будущем, то они, безусловно, будут вестись в информационном пространстве планеты и в основном информационными средствами. Это очередное, седьмое поколение войн может зародиться скорее всего в очень далеком будущем… а до этого будет вестись именно информационное противоборство»40. Автор исходит из классических взглядов на войну как «особое состояние общества, связанное с резкой сменой отношений между государствами, народами, социальными группами и обусловленное применением вооруженного насилия для достижения политических, экономических и иных целей»41.

Представляет особый интерес Доктрина информационной безопасности Российской Федерации. В концепции национальной безопасности РФ, утвержденной Указом Президента РФ №24 от 10.01.2000 г., четко определены угрозы стране в информационной сфере. К ним относятся «стремление ряда стран к доминированию в информационном пространстве, вытеснению России с внешнего и внутреннего информационного рынка; разработка рядом государств концепции информационных войн, предусматривающее создание средств опасного воздействия на информационные сферы других стран мира; нарушение нормального функционирования информационных и телекоммуникационных систем, а также сохранности информационных ресурсов, получение несанкционированного доступа к ним»42. В тексте доктрины используются оба понятия – «информационная война» и «информационное противоборство». Определение этим понятиям не дается, они используются как устоявшиеся и ясные. Предпочтения какому-либо термину не отдается и их можно трактовать как синонимические терминологические сочетания.

Понятие «информационное противостояние» так же, как и понятие «информационная война», имеет различные трактовки. Приведем некоторые из них. «Информационное противостояние (противоборство) – одна из форм международного или внутригосударственного противоборства в мирное и военное время. Включает совокупность взаимосвязанных мероприятий технического и информационно-психологического характера с целью информационного воздействия на государственные, общественные организации, вооруженные структуры, компьютерные сети, системы управления, на общественное и индивидуальное сознание в нужном для противоположной стороны направлении, их дезинформации и нарушения нормального и достоверного функционирования информационных процессов, при одновременной защите своей информационной среды от воздействия противостоящей стороны. Организуется и ведется так же в операциях и боевых действиях различного масштаба»43.

Таким образом, «информационное противостояние» – это противоборство с использованием информационных технологий, которые предназначены для воздействия: а) на информационное пространство; б) на общественное и индивидуальное сознание людей в интересах достижения превосходства над противостоящей стороной в социально-политической, военной и духовно-идеологический сферах жизнедеятельности личности, общества и государства.

При этом под информационным оружием понимаются специальные информационные технологии, которые предназначены для:

• нанесения ущерба противостоящей стороне или для ее поражения;
• защиты в информационном противоборстве путем целенаправленного информационного воздействия на информацию, информационные потоки и средства обработки информации;
• воздействие на поведение, морально-психологическое и психофизическое состояние людей.

В 90-е годы прошлого столетия аналитики корпорации «Рэнд» ввели термин «стратегическая информационная война», подчеркивая, что информационное противоборство неизбежно приобретает стратегический аспект. Рассматриваемая в стратегическом плане информационная война не требует, как комментируют американские эксперты, обязательного объявления войны. «Умное» применение методов информационной войны может остаться необнаруженным, а в случае обнаружения быть анонимным. Поэтому делается вывод, что информационная война является текущей деятельностью в мирное, кризисное и военное время. При этом, полагают американские эксперты, стратегическая информационная война мирного и кризисного периодов должна «решительно и скрытно» проводиться и управляться политической властью очень высокого уровня, поскольку не существует ни «легальных», ни «этнических» механизмов, чтобы управлять государством – объектом информационной атаки44.

По определению Дж. Алджера (Университет национальной обороны США), «информационная война – это использование потенциала современных информационный технологий в целью поражения или нанесения ущерба жизненно важным объектам противника как в мирное, так и в военное время… Являясь многомерным процессом, содержащим наступательные и оборонительные компоненты, она применима ко всем уровням войны, от конфликта малой интенсивности до конфликта с использованием оружия массового поражения… Она имеет общественные и частные «измерения», включая различные степени открытости – от всемирных сетей, поставляющих новости, до тщательно защищенных программ специального доступа… Средства массовой информации являются важным игроком, и никакая программа информационной войны не может позволить игнорировать эту связь между правительством и обществом»45.

На основе вышеприведенного анализа, нами создана модель информационной войны, которая описывает субъекта, объект информационного противоборства и формы взаимодействия сторон (Приложение А).

Объектом информационного противостояния является любой объект, в отношении которого возможно осуществление информационного воздействия (в том числе — применение информационного оружия) либо иного воздействия (силового, политического, экономического и т. д.), результатом которого будет модификация его свойств как информационной системы. Общим признаком объекта, который можно рассматривать как объект информационного противоборства, является любая форма использования информации в его функционировании. Родовые объекты информационного противоборства:

- система социальных отношений информационного общества;

- система политических отношений информационного общества;

- система психологических отношений информационного общества.

Объектом информационного противостояния может стать любой компонент или сегмент информационно-психологического пространства, в том числе следующие виды: массовое и индивидуальное сознание граждан; социально-политические системы и процессы; информационная инфраструктура; информационные и психологические ресурсы.

Под психологическими ресурсами понимаются следующие компоненты информационного пространства: система ценностей общества; психологическая толерантность системы ценностей (устойчивость системы ценностей по отношению к внешним или внутренним деструктивным воздействиям); психологическая толерантность сознания граждан (устойчивость сознания граждан к манипулятивному воздействию и вовлечению в противоправную деятельность манипулятивными методами тайного принуждения личности); психическое здоровье граждан; толерантность психического здоровья граждан (устойчивость психического здоровья по отношению к внешним или внутренним деструктивным воздействиям)46При рассмотрении субъектов информационного противоборства мы будем использовать типологию, предложенную отечественными учеными А. В. Манойло и Д. Б. Фроловым. Это связано, прежде всего, с тем, что она в наиболее полном объеме учитывает возможные виды субъектов. Итак, можно выделить следующие виды субъектов информационного влияния: государства, их союзы и коалиции; международные организации; негосударственные незаконные (в том числе незаконные международные) вооруженные формирования и организации террористической, экстремистской, радикальной политической, радикальной религиозной направленности; транснациональные корпорации; виртуальные социальные сообщества; медиа-корпорации (контролирующие средства массовой информации и массовой коммуникации — СМИ и МК); виртуальные коалиции47.

Мы выделяем следующие признаки субъекта информационного противостояния:

- наличие у субъекта в информационно-психологическом пространстве собственных интересов;

- наличие в составе субъекта специальных сил (структур), функционально предназначенных для ведения информационного противоборства или уполномоченных на ведение информационного противоборства;

- обладание и/или разработка информационного оружия, средств его доставки и маскировки;

- под контролем субъекта находится сегмент информационного пространства, в пределах которого он обладает преимущественным правом устанавливать нормы регулирования информационно-психологических отношений (на правах собственности, закрепленных нормами национального и международного законодательства) или государственным суверенитетом (национальный сегмент информационного пространства как часть государственной территории);

- существование в официальной идеологии положений, допускающих участие субъекта в информационном противоборстве.

Информационно-психологическое воздействие (ИПВ) обеспечивает наиболее активное влияние на население государства-противника. В последнее время многие государства Запада активно используют его в качестве одного из инструментов своей внешней политики, в том числе на территории постсоветского пространства, а также на территории России.

Метод ИПВ включает в себя:

- целенаправленное дезинформирование и ориентированное пропагандистское воздействие на индивидуальное и групповое сознание. Целью такого воздействия является манипулирование сознанием и поведением отдельных личностей и конкретных групп людей, как правило, играющих важную роль в формировании общественного мнения, принятии политических решений и т.д.;

- целенаправленное дезинформирование и ориентированное пропагандистское воздействие на общественное (массовое) сознание населения региона, страны, нации. Цель такого воздействия – изменение стереотипов и сложившихся норм поведения людей, их ценностных ориентиров, «разрыхление» или полное разрушение традиционных нравственно-культурных ценностей и, таким образом, осуществление культурно-идеологической экспансии через привнесение со стороны чуждых «культурных ценностей». Все это должно привестик подрыву национального самосознания и исторической памяти народа;

- психофизическое информационное воздействие – это скрытное насильственное воздействие на психику человека в целях изменения его обыденного сознания, поведения, здоровья и манипулирования ими.

К средствам реализации ИПВ относятся: средства массовой информации и массовой коммуникации, в том числе системы глобального телевещания (например, CNN), глобальные компьютерные сети, традиционные средства коммуникации (почта, телефон, телеграф), специальные средства пропаганды и агитации (плакаты, листовки, видеофильмы, телерадиовещательные и громкоговорящие установки и т.д.). Сюда также можно отнести произведения литературы, искусства, театра, кино, рекламу, которые представляют собой эффективное средство распространения определенных социально-политических и идеологических установок. Например, доминирование американской продукции на мировом культурном пространстве часто позволяет без труда распространять либерально-индивидуалистические принципы, способствующие, с одной стороны, реализации американской доктрины «единоличного лидерства» и «расширения демократии», а с другой – вступающие в конфликт с традиционными национальными ценностями страны и размывающие ее национальную культуру.

Информационное противостояние проходит этап институционализации, что способствует его развитию и свидетельствует о значении, придаваемом этому виду борьбы с противником, а также об официальном статусе, приобретаемом этим направлением завоевания информационного господства. Данный процесс воплотился в создании в соответствии с директивой президента США PDD-68 от 30 января 1999г. новой структуры – International Public Information Group (IPI), предназначенной для профессионального использования разведывательной информации в целях оказания влияния на эмоции, мотивы, поведение иностранных правительств, организаций и отдельный граждан48.

В качестве примеров использования указанных выше методов и средств ИПВ можно привести произошедшие в Грузии, на Украине и в Киргизии «цветные» революции в конце 90х годов. Благодаря мощной информационно-идеологической обработке населения была осуществлена смена власти вне рамок конституционно-правового поля практически без применения ярко выраженных актов насилия (за исключением Киргизии, где ситуация в целом вышла из под контроля «режиссеров» антиконституционных выступлений).

Необходимо отметить, что одним из важнейших средств ИПВ в ходе «цветных» революций, наряду с такими «классическими» средствами, как национальные и зарубежные СМИ, сеть internet, стали так называемые неправительственные организации (НПО), которые сыграли ключевую роль как в финансировании, организации и проведения массовых беспорядков, так и в информационном обеспечении «цветных» революций в целом.

В.Н. Абрамов и А.В.Соловьев в статье «Информационное противоборство и неправительственные организации» утверждают, что «как средство ведения войны нового информационного типа, НПО были использованы впервые в Польше в 80-е годы прошлого века. Федерация независимых профсоюзов «Солидарность» оказалась реальной единственной силой в стране, способной сместить коммунистический режим. В 2000г. НПО использовались в Сербии («Отпор»), в ноябре 2003г. в Грузии («Кмара»), в декабре 2004г. в Украине («Пора»)» 49.

Успех «цветных» революций во многом объясняется мощным информационно-психологическим воздействием на население этих государств, которое осуществлялось на всех этапах подготовки, проведения и закрепления итогов «цветных» революций. При этом цели соответствующих мероприятий напрямую зависели от этапа развития ситуации. Так, на этапе подготовки смены власти в каждой из бывших советских республик основной упор делался на дискредитацию ее руководства как внутри страны, так и за ее пределами. В обоих случаях основным обвинением были «многочисленные нарушения демократии» властями. Кроме того, использовались экономические проблемы этих стран и неспособность руководства их решить, а также многочисленные разоблачения коррупции в высших эшелонах власти.

Значительное внимание было уделено информационному обеспечению непосредственно самих революций. Основной задачей было придание видимости «законности» действиям оппозиции, часто выходившим за рамки конституционального поля. В связи с этим во всех случаях был верно выбран момент – время выборов (в национальный парламент в случае Грузии и Киргизии, президента – в случае Украины). Таким образом, объявив их результаты недействительными, оппозиция и стоящие за ней силы создавали иллюзию «безвластия» и анархии в стране, что должно было оградить антигосударственные силы от обвинений их в мятеже против законной власти. Уже во время подготовки избирательной компании оппозиция нагнетала истерию в СМИ относительно «планов» властей фальсифицировать итоги выборов, используя «административный ресурс». Кроме того, приглашенные для осуществления контроля за их проведением западные наблюдатели (в первую очередь со стороны ОБСЕ) фактически подтверждали обвинения со стороны оппозиции, отмечая «значительные нарушения». Таким образом, у «обманутого» народа не оставалось другого выбора, кроме как выйти на улицы.

Другой важной задачей оппозиции в ходе «цветных» революций было создание имиджа «революции с человеческим лицом». Несомненно, при этом использовался и польский, и югославский опыт. Основной упор делался на создание видимости «широкой поддержки масс» (привлечение в столицу своих сторонников из регионов страны негласная выдача им денежных «вознаграждений из средств НПО, финансировавших оппозицию), на подчеркнутое отсутствие насилия со стороны оппозиционный сил (например, театрализованная раздача роз в Тбилиси во время «цветной» револ), на превращение происходящих событий в яркое шоу (грандиозный концерт в Киеве на Майдане во время «оранжевой революции») и т.д.

Субъекты информационной атаки для осуществления своей цели воздействуют на объект посредством применения определенных методов, которые мы условно разделили на психологические (воздействие на массовое и индивидуальное сознание) и материально-технические (воздействие на коммуникационные сети). Остановимся более подробно на применении данных методов.

Одним из ярких примеров применения второй группы методов являются действия хакеров, которые занимаются компьютерными атаками на сайты крупных компаний. Причиненный ущерб исчисляется миллионами50.

Также к данной группе методов относятся разрушение инфраструктуры, блокирование доступа к ресурсам, вирусные атаки и т.д.

Вторая выделенная нами группа методов нацелена на влияние на общественное или индивидуальное сознание, что в конечном итоге сказывается на принятии политических решений.

Невозможно описать всю совокупность используемых манипулятивных приемов, их вариантов и видоизменений. Но это собственно и не является необходимым. В наших целях достаточно выделить определенную их часть, которая составляет «ядро» технологических элементов системы манипулятивного воздействия. Можно выделить группы манипулятивных приемов, имеющих наиболее универсальный характер, с высокой частотой встречаемости в различных манипулятивных технологиях, имеющих сферу применения в таких информационно-коммуникативных ситуациях, как публичные дискуссии и групповые обсуждения, выступления на митингах и демонстрациях, в средствах массовой коммуникации, в межгрупповых и межличностных конфликтах, характеризующиеся достаточно высокой действенностью и влиянием на психику человека.

С точки зрения истории справедливо отметить, что одной из первых попыток систематизации приемов информационно-психологического воздействия на массовое сознание с помощью пропаганды, явилось описание в ряде зарубежных и отечественных источников технологии стереотипизации и «большой лжи», а также выделение следующих семи основных приемов информационно-психологического воздействия достаточно широко известных специалистам как «азбука пропаганды». «Приклеивание или навешивание ярлыков» (name calling); «сияющие обобщения» (glittering generality); «перенос» или «трансфер» (transfer), «ссылка на авторитеты», «по рекомендации», «свидетельства» или «свидетельствование» (testimonial); «свои ребята» или «игра в простонародность» (plain folks); «перетасовка» или «подтасовка карт» (card stacking); «общий вагон», «общая платформа» или «фургон с оркестром» (band wagon) 51.

Эти семь основных приемов в систематизированном виде были сформулированы в США в конце 30-х годов в Институте анализа пропаганды. Известно, что основой для анализа этих приемов во многом послужила практика обработки массового сознания в фашистской Германии. Они нашли широкое применение в рекламно-пропагандистских акциях и в настоящее время активно используются и российскими средствами массовой коммуникации.

Содержание этих основных приемов можно коротко охарактеризовать следующим образом. Прием «приклеивание» или «навешивание» ярлыков заключается в выборе оскорбительных эпитетов, метафор, названий, имен, так называемых «ярлыков», для обозначения, именования человека, организации, идеи, любого социального явления. «Сияющие обобщения» или «блистательная неопределенность» заключается в замене названия, обозначения определенного социального явления, идеи, организации, социальной группы или конкретного человека более общим родовым именем, которое имеет положительную эмоциональную окраску и вызывает доброжелательное отношение окружающих. «Перенос», суть данного приема состоит в искусном, ненавязчивом и незаметном для большинства людей распространении авторитета и престижа того, что ими ценится и уважается на то, что ей преподносит источник коммуникации. «Ссылка на авторитеты», содержание этого приема заключается в приведении высказываний личностей, обладающих высоким авторитетом или же наоборот, таких, которые вызывают отрицательную реакцию у категории людей, подвергающихся манипулятивному воздействию. Цель приема «свои ребята» состоит в попытках установления доверительных отношений с аудиторией, как с близкими по духу людьми на основании того, что коммуникатор, его идеи, предложения, высказывания хороши, так как принадлежат простому народу. «Перетасовка» заключается в отборе и тенденциозном преподнесении только положительных или только отрицательных фактов и доводов при одновременном замалчивании противоположных. При использовании приема «общий вагон» осуществляется подбор суждений, высказываний, фраз, требующих единообразия в поведении, создающих впечатление, будто так делают все. Для иллюстрации использования некоторых подобных приемов политической борьбы в современных российских условиях можно привести достаточно характерный пример: принцип «делайте выводы сами» растворялся в потоке фактов, которые хотя и имели некую тенденцию, но из-за скорости подачи не поддавались полноценному осмысливанию аудиторией.

В конце XX в. широкое распространение получили психотехнологии, основанные на новейших достижениях психолингвистики, эриксонского гипноза, НЛП. Все они отличаются высокой эффективностью информационного воздействия на подсознание человека. Например, могут быть использованы следующие приемы из современного арсенала психотехнологий:

1. Фрагментация информационного потока - подача огромного количества информации единым потоком, так что какую-либо тенденцию уловить довольно сложно, а массовому потребителю практически невозможно.
2. Метод семантического манипулирования. Суть его в тщательном отборе слов, вызывающих либо позитивные, либо негативные ассоциации и таким образом влияющих на восприятие информации (наш человек — разведчик, их — шпион и т. д.).

Существуют и другие приемы манипуляции: сенсационная подача материала, использование мифов и стереотипов, цензура и т. д.

Следует отметить такую особенность современного телевидения и Интернета, как немедленность – немедленную передачу новостей. С того момента как информация является преждевременной, т.е. ее еще нельзя использовать, до того момента когда она устаревает, потому что становится достоянием публики, политическая информация сохраняет свою ценность не больше чем в течение одного утра. За такие короткие сроки невозможно оценить и проанализировать информацию, поэтому она подается поверхностно с элементами сенсационности и сиюминутности. Это качество способствует усилению манипулятивных возможностей информационной системы.

Со свойством немедленности связано появления телевидения реального времени, которое оказывает большое влияние на политиков и принятие политических решений. ТВ реального времени имеет наиболее широкое распространение в экстраординарные моменты: войны и столкновения, захват заложников, стихийные бедствия, выборы. Осуществление вещания в режиме реального времени требует наличия в данном месте соответствующих технических средств – спутниковой тарелки. Отсутствие телевизионной антенны обычно означает значительно меньший телевизионный охват зоны кризиса. Часто отсутствие «тарелки» означает отсутствие теленовостей из горячей точки. С другой стороны присутствие спутникового оборудования должно быть оправдано из-за своей дороговизны. Так, часто руководители редакции новостей настаивают на включении в программу прямого включения с места уже не события, а дислокации своей спутниковой тарелки. Таким образом, само присутствие спутниковой антенны в зоне конфликта создает новую динамику давления в телевизионной журналистике.

Из всего арсенала информационно-психологических технологий, в связи с ограниченными рамками работы, мы остановимся лишь на тех, которые, по нашему мнению, используются наиболее часто и с максимальным эффектом.

«Перехват инициативы». Цель этого метода – внушить населению своей страны (вещание телеканалов) или всему миру (информагентства) версию выгодную для себя или невыгодную для противника. В первую чеченскую кампанию «западные телекамеры стали вещать из Грозного прежде, чем началось вторжение российских войск»52. Данный методы был использован и в конфликте в Южной Осетии, когда международные информагентства стали давать информацию только когда российские военные вошли в республику. Однако на данном примере мы остановимся подробно ниже.

«Продвижение информации через медиаторов». Данная техника, как показывают исследования, основывается на том, что процесс восприятия значимой информации и, в частности, определенных ценностей, взглядов, идей, оценок имеет нередко двухступенчатый характер. Это означает, что эффективное информационное воздействие на человека часто осуществляется не непосредственно от средств массовой коммуникации, а через значимых для него авторитетных людей. Данное явление нашло отражение в модели двухступенчатого потока коммуникации, разработанной в середине 50-х годов в США Полем Лазарсфельдом.

В практике информационно-психологического воздействия СМИ — это, в частности, привело, с одной стороны, к тому, что информационно-пропагандистские и рекламные сообщения стали более ориентированными на лидеров микросоциальных групп, а с другой — в них стали использоваться лица, мнения которых значимо для других. Выбор «кинозвезд» и других популярных лиц для передач рекламно-пропагандистского характера, участия в избирательных кампаниях обусловлен, прежде всего, тем, что они имеют достаточно широкую аудиторию почитателей, многие из них не склонны утруждаться оценкой компетентности своих кумиров. В качестве примера можно привести поездку знаменитого французского киноактера Алена Делона в Красноярск в 1998 г. для поддержки кандидата в губернаторы края А. Лебедя53.

Манипулятивный эффект усиливается за счет вкрапления в развлекательные программы, интервью и т. п. прямых или косвенных оценок политических лидеров, происходящих событий, что способствует оказанию желаемого влияния на подсознательном уровне психики человека.

«Мнимый выбор». Суть данной техники заключается в том, что слушателям или читателям сообщается несколько разных точек зрения по определенному вопросу, но так, чтобы незаметно представить в наиболее выгодном свете ту, которую хотят, чтобы она была принята аудиторией. Для этого обычно используется еще несколько дополнительных приемов.

Во-первых, включение в пропагандистские материалы так называемых «двусторонних сообщений», которые содержат аргументы «за» и «против» определенной позиции. «Двустороннее сообщение» как бы упреждают аргументы оппонента и при умелой их критике способствуют созданию определенного иммунитета против них.

Во-вторых, дозируются положительные и отрицательные элементы. Как мы уже отмечали, для того, чтобы положительная оценка выглядела более правдоподобной, к характеристике описываемой точки зрения нужно добавить немного критики, а эффективность осуждающей позиции увеличивается в случае присутствия элементов похвалы.

В-третьих, осуществляется подбор фактов усиления или ослабления высказываний. Выводы не входят в текст приведенных сообщений. Их должны сделать те, для кого предназначена информация.

В-четвертых, происходит оперирование сравнительными материалами для усиления важности, демонстрации тенденций и масштабности событий, явлений. Все используемые критические замечания, фактические данные, сравнительные материалы при этом подбираются таким образом, чтобы необходимое заключение было достаточно очевидным.

«Инициирование информационной волны». Одной из эффективных техник информационного воздействия на большие группы людей является инициирование вторичной информационной волны. Суть его заключается в проведении пропагандистской акции такого характера, что она заставляет осветить ее в ряде средств массовой коммуникации. Возможен вариант, когда не содержание самой акции, а ее освещение в некоторых средствах массовой коммуникации делается таким образом, что это заставляет значительно большое количество средств массовой коммуникации комментировать первоначальные сообщения, тем самым многократно усиливая мощность информационно-психологического воздействия. Происходит распространение информационного сообщения в других СМИ, т.е. создается так называемая «первичная» информационная волна. Основная же цель использования этого приема заключается в создании вторичной информационной волны на уровне межличностного общения посредством инициирования соответствующих обсуждений, оценок, появления соответствующих слухов. Все это позволяет достичь и усилить эффект информационно-психологического воздействия на целевые аудитории. В современной практике мы являемся свидетелями многочисленных форм искусственного привлечения внимания к конкретным персонам или событиям, в том числе с помощью скандалов как способа создания информационных волн. Определенная часть лиц, желающих «засветиться» в политике, пытаются спровоцировать любой заметный конфликт с властью путем действия, высказывания, экзотического ритуала или другого способа, который станет более или менее заметным событием.

Слухи как технология информационного противостояния. Использование данной технологии имеет смысл выделить отдельно, так как она реализуется в результате применения комплекса различных приемов. Существует также ряд предпосылок социально-психологического характера, которые способствуют возникновению и распространению слухов среди людей. Психологические механизмы возникновения и распространения слухов давно привлекают внимание исследователей. Как правило, эффект от использования ложной информации носит кратковременный характер, в основном в тот период, пока пропагандистское воздействие осуществляется в условиях дефицита информации.

Живучесть слухов и восприимчивость к ним в значительной степени определяются тем, что они являются легко доступным способом удовлетворения информационных потребностей человека, т. е. потребностей в информации, необходимой для социальной ориентации и организации своего поведения. Эмоционально-негативные переживания сопровождают человека, если у него нет информации о происходящих событиях, т. е. когда он находится в состоянии своеобразной «информационной неопределенности», «информационного дефицита». Вот этот информационный дефицит и помогают нейтрализовать слухи. Таким образом, человек субъективно ощущает себя информированным, но в то же время его поведение объективно начинает попадать в определенной степени в зависимость от конкретных слухов. Психологической основой для возникновения слухов является, в частности, искажение информации при устной передаче ее людьми друг другу. Причем, чем длиннее «цепочка», чем большее количество людей участвует в передаче сведений, не подкрепленных достоверными данными официальных источников информации, тем значительнее искажаются эти сведения.

Содержанием слухов чаще становится информация, удовлетворяющая потребности людей, которые не удовлетворены иными способами. Неудовлетворенность и ожидание удовлетворения выступают в качестве основных мотивов для восприятия и передачи воспринятой информации. По происхождению или источнику возникновения слухи могут быть стихийными или умышленно фабрикуемыми и целенаправленно распространяемыми.

Для предотвращения слухов создаются официальные страницы в Интернете и соц.сетях, twitter. Так, Президент РФ В.В.Путин понимает влияние СМИ на население страны и выступает с постоянными выступлениями и комментариями по телевидению, в газетах и журналах, у Президента есть видеоблог. Все эти меры препятствуют распространению слухов.

Провокации как технология информационного противостояния. Еще в древние времена в борьбе с конфликтующими сторонами использовался прием, в соответствии с которым при отсутствии или недостаточности событий, которые могут служить нужными информационными поводами, их целенаправленно создавали. Убийство послов, превращение мирных актов протеста в агрессивные массовые беспорядки благодаря действиям внедренных провокаторов, террористические акты, с целью посеять панику и ужас, а также многие другие организованные действия.

Примечателен тот факт, что многие правила и приемы ведения психополитических войн, используемые еще древними цивилизациями, находят применение и сейчас, несмотря на то, что мир стоит на пороге третьего тысячелетия. Технические достижения XXI века предоставили качественно новые возможности средствам массовой информации, превращающиеся в руках ограниченной части населения в мощный инструмент информационной экспансии. Подлинный плюрализм в средствах массовой информации, точно так же, как влияние широких масс на информационную политику частных и государственных кампаний, явление весьма редкое и, скорее, является исключением, чем правилом в силу отсутствия подлинной независимости СМИ. Вместе с тем, мир стоит на пороге очередного прорыва в области распространения информации благодаря расширяющимся всемирным сетям кабельного и спутникового вещания, а они, в свою очередь, способствуют появлению новых технологий информационно-психологического воздействия.

«Организованный хаос» как технология информационного противостояния. Она эффективна при применении как относительно государств, так и цивилизаций. Сутью этой технологии является внесение деструктивных помех в бытие объекта применения как организованной общности и системы исторически сложившихся отношений (в систему управления и власти) для его дальнейшей самостоятельной дезинтеграции. Цель - лишить противника не только воли к сопротивлению, но и ментально переродить его с тем, чтобы он воспринимал свою новую роль «осваиваемого пространства и ресурса» с радостью и энтузиазмом

Все это достигается путем тотальной дестабилизации и деструктуризации национального бытия, превращая нацию в «атомизированных индивидуумов», готовых «ради успеха» на любые действия, т. е. полностью в подконтрольную и позитивно настроенную к оккупации массу.

Для этого необходимо решить три главные задачи: внести изменения в структуру, приоритеты и шкалу базовых национальных ценностей; обеспечить «распад связи времен», т. е. сделать очевидным разрыв поколений; сделать жизнь в стране невыносимой, одновременно соблазняя ее население «химерами благостей иноземного быта», якобы доступных при другом политическом режиме.

Таким образом, главным объектом атаки является национальная культура и само национальное сознание (архетип) народа. Это самое страшное во всем спектре технологий и новейших операционных средств информационной войны, поскольку стиранию и перерождению подлежит как раз все то, что и делает нацию - этой нацией, народ - этим народом, цивилизацию (эту особую и высшую форму человеческой общности) -цивилизацией.

Основная технология изменения знака национальной культуры — это придание всем явлениям жизни и культуры товарной (отчуждаемой, меновой) формы, что приводит к превращению всех былых национальных святынь и ценностей в прозаический товар. Постепенно такая культура становится культурой потребительства. Процесс перехода культуры с духовного уровня на потребительский может быть запущен с помощью рассмотренного нами способа информационной волны. По сути, уровень потребительства гораздо ниже духовности, то есть данный процесс можно сравнить с деградацией, которая не требует приложения каких-либо усилий со стороны объекта, напротив, ее условием служит его пассивность.

Резюмируя данный пункт, отметим, что в информационное воздействие широко используется в политической жизни России и мирового сообщества в целом. Различные источники информации, главным образом телевидение и Интернет, позволяют использовать информационное противостояние для достижения определенных целей. Для информационного противостояния используются различные методы и технологии. Мы условно разделили их на психологические (воздействие на массовое и индивидуальное сознание) и материально-технические (воздействие на коммуникационные сети).

Ко второй группе методов относятся хакерские атаки, в том числе вирусные и DDos-атаки, блокирование доступа к ресурсам, разрушение инфраструктуры, глушение сигналов, разведка и перехват цифровых данных и т.п.

Психологические методы разнообразны и в разной степени воздействуют на индивидуальное и массовое сознания, влияя на общественное мнение и принятие политических решений. Современные СМИ широко применяют методы пропаганды, такие как «приклеивание или навешивание ярлыков», «сияющие обобщения», «перенос», «ссылка на авторитеты», «свои ребята», «подтасовка карт», «общий вагон». Помимо классических методов пропаганды, СМИ с присущими им свойствами немедленности и работы в реальном времени, позволяет расширить методологический ассортимент. Так, используются методы фрагментации информационного потока, семантическое манипулирование, перехват инициативы, продвижение информации через медиаторов (направленность информационного потока), мнимый выбор, инициирование информационной войны, слухи и провокации, а также целенаправленное изменение национальной культуры.

2.2. Опыт использования средств и методов информационной войны в конфликте в Южной Осетии.

Одним из ярких примеров применения средств и методов информационного противостояния в современных политических конфликтах стал конфликт между Грузией и Южной Осетией.

Прежде чем анализировать собственно информационную составляющую данного конфликта следует кратко описать ход конфликта. Конфликт между Южной Осетией и Грузией имеет давнюю историю. Суть конфликта заключается в том, что Южная Осетия считает себя независимым от Грузии государством, а Грузия в свою очередь рассматривает Южную Осетию как часть своей территории, на которой необходимо восстановить конституционный контроль. Данный конфликт имеет два слоя. Один — очевидный, связанный с многолетним противостоянием двух народов. Второй слой обозначился несколько лет назад, когда конкуренция на постсоветском пространстве между Россией и США из потенциальной стала реальной. Если Россия изначально патронировала осетин, то США осуществляют патронаж над Грузией, активно поддерживая ее политический режим, в том числе и в военной сфере.

Очевидно, что конфликт имеет довольно сложную природу и происхождение. Эта особенность обусловлена переплетением целого комплекса совершенно разнородных противоречий: исторических, политических, этнокультурных, экономических, уходящих, как правило, корнями вглубь истории. Воздействие этих факторов привело к тому, что конфликт изначально формировался и продолжает существовать как конфликт преимущественно ценностной природы, демонстрируя столкновение не столько интересов, сколько ценностных систем этнических общностей – непосредственных носителей конфликта54.

После прихода к власти М.Н. Саакашвили и его команды «ястребов» Грузия вновь взяла курс на силовое решение проблемы. Помимо воинственных заявлений нового президента, грузинское руководство пыталось оправдать ужесточение своей политики по отношению к Южной Осетии на мировом уровне. Так, на совещании министров иностранных дел стран ОБСЕ, состоявшемся 5–6 декабря 2005 года в Любляне, был представлен т. н. «план Ногаидели», названный по имени представлявшего его премьер-министра Грузии З.Т. Ногаидели. В основе этого плана лежало фактически одностороннее решение осетинской проблемы, а политический статус новой республики предполагалось определить в составе грузинского государства.

Осетинские эксперты предлагали следующую схему урегулирования конфликта. Основная стратегия в этом плане заключалась в том, чтобы вернуть грузино-осетинский конфликт в прежнее «замороженное состояние» и попытаться осуществить урегулирование согласно принципу «Отложенный статус + Время». В течение этого времени сторонам следует развивать двусторонние отношения по формуле «Безопасность – Доверие – Экономическое сотрудничество – Политическое примирение» (БДЭП)55. После августовского вторжения Грузии на территорию Южной Осетии все мирные инициативы сторон оказались несостоятельными.

Краткая хронология конфликта 2008 г.

Грузинские и южноосетинские войска вели перестрелки и огневые налеты разной степени интенсивности с конца июля 2008 года56. Вечером 7 августа стороны договорились о прекращении огня, что, однако, реально сделано не было.

В ночь с 7 на 8 августа 2008 г. грузинские войска начали массированный артиллерийский обстрел столицы Южной Осетии города Цхинвал и прилегающих районов. Через несколько часов последовал штурм города силами грузинской бронетехники и пехоты. Официальным поводом для атаки на Цхинвал, по заявлениям грузинской стороны, послужило нарушение режима прекращения огня со стороны Южной Осетии, которая, в свою очередь, утверждает, что первой огонь открыла Грузия57.

8 августа 2008 года к конфликту на стороне Южной Осетии официально присоединилась Россия в рамках операции по принуждению грузинской стороны к миру, 9 августа – Абхазия, в рамках соглашения о военной помощи между членами Содружества непризнанных государств. 12 августа Россия официально объявила об успешном окончании операции по принуждению грузинских властей к миру58. 13 августа 2008 года Абхазия официально заявила о завершении операции по вытеснению грузинских войск из Кодорского ущелья59, после чего активные боевые действия закончились.

С 14 августа по 16 августа 2008 года всеми сторонами конфликта был подписан план мирного урегулирования грузино-южноосетинского конфликта - «План Медведева — Саркози»60. 8 сентября 2008 года, после многочасовых переговоров между Медведевым и Саркози, План был модифицирован61.

План включал шесть пунктов: не прибегать к использованию силы; окончательно прекратить все военные действия; свободный доступ к гуманитарной помощи; вооруженные силы Грузии возвращаются в места их постоянной дислокации; вооруженные силы РФ выводятся на линию, предшествующую началу боевых действий; создание международных гарантий по обеспечению стабильности и безопасности в Абхазии и Южной Осетии.

После консультаций с М. Саакашвили ранее входивший в шестой пункт Плана тезис о международном обсуждении статуса Южной Осетии и Абхазии был исключен. Первоначальный текст шестого пункта был следующим: «Начало международного обсуждения о вопросах будущего статуса Южной Осетии и Абхазии». Глава МИД РФ С.Лавров пояснил: «Президент Саркози позвонил президенту Медведеву [из Тбилиси], и это уточнение было принято, потому что оно в конечном итоге ничего не меняет»62.

Конфликт в Южной Осетии был спланированным мероприятием. Вряд ли стоит считать решение М. Саакашвили начать «маленькую победоносную войну» против Южной Осетии спонтанным шагом, который был продиктован эмоциональной реакцией на очередной обстрел с осетинской стороны. «Во-первых, стрельба осетин не могла вызвать каких-то невероятных эмоций со стороны грузин, которые были виновны во вспышках противостояния никак не меньше, чем их противники. Во-вторых, операция развивалась по четкому плану, предусматривавшему скорейший захват Цхинвали и прорыв к Джаве и Рокскому тоннелю до того времени, как в Южную Осетию могли быть направлены добровольческие отряды»63. Если бы этот план удалось реализовать, то добровольцам — возможно, при поддержке российской авиации — пришлось бы вести бои в районе российской границы. Вернуть контроль над Цхинвали и подавляющей частью Южной Осетии в такой ситуации было бы практически невозможно.

Если бы российская власть промедлила, то она утратила бы значительную часть авторитета у собственных граждан в целом и в своих вооруженных силах в частности — поэтому решение о скорейшем вводе войск в регион в этой ситуации было единственно возможным. Другое дело, что это не означает отсутствия у него тяжелых издержек — от новых человеческих жертв до опасности эскалации конфликта, логика которого может на определенном этапе перестать зависеть от рационального выбора сторон.

Информационная война.

Информационная война играла значительную роль во время войны в Южной Осетии, так как значительно влияла на общественное мнение относительно действий той или иной стороны. В данном конфликте широко использовались как методы психологического воздействия на общественное сознание, так и технологические приемы воздействия непосредственно на коммуникационные структуры.

Для начала, следует сказать, что эскалация конфликта началась в день открытия олимпийских игр в Пекине. Все международные СМИ, в частности CNN, которые отличаются своей оперативностью и скоростью передачи новостей, молчали о начале конфликта. Это был первый случай такой реакции международных СМИ. Когда же информация начала поступать, эксперты отметили ее зависимость и однобокость. Джульетто Кьеза, депутат Европарламента, рассказал, что «итальянский первый канал телевидения давал информацию таким образом: во время открытия олимпийских игр в Пекине все надеялись на мир, и вдруг Россия напала на Грузию»64.

Было использовано множество приемов пропагандистского воздействия, одним из которых стал «эффект первичности». Западными СМИ «большая» Россия обвинялась в нападении на «маленькую» Грузию, при этом формировался и утверждался образ «врага» и «агрессора», культивировалась идея возрождения империалистических амбиций России.

Мы выделили некоторые методы, применяемые сторонами конфликта в войне в Южной Осетии в 2008 году.

Методы «информационной войны», примененные в войне в Южной Осетии, август 2008 г.
Психологические	Материально-технические
- Пропаганда - Манипулирование общественным мнением - Информационные провокации - Грузинская акция протеста на олимпийских играх - Выступления М.Саакашвили на английском языке и распространение их в зарубежных СМИ - Интернет-война - Активное использование видеороликов (YouTube) - фильм «Война 08.08.08 Искусство предательства» (6 частей)	- Отключение телевещания (российских каналов на ерритории Грузии) - Атаки на веб-сайты (хакерские и DDos-атаки, блокирование сайтов) - Санкции Грузии к российским масс-медиа и операторам связи - Создание сайтов клонов-офиц.сайтов для распространения фальсифицированной информации. - фальсификация видео и фото материалов

Таблица 2. Методы «Информационной войны», примененные в войне в Южной Осетии, август 2008 года

Отключение телевещания. 9 августа грузинские власти прекратили вещание российских телеканалов, время вещания же «Голоса Америки» на грузинском языке было увеличено65. Позднее грузинские власти открыли доступ к ДТВ, ТНТ, СТС, «Культура», и запрещенными остались только телеканалы с новостными программами — Первый канал, РТР, НТВ, ТВ Центр и Вести.

Атаки на веб-сайты. Вечером 8 августа сайты МИД и других правительственных структур Грузии подверглись атаке хакеров66. На главной странице сайта МИД помещён коллаж из фотографий Адольфа Гитлера и Михаила Саакашвили. В связи с этим официальные заявления представителей грузинской стороны стали распространяться через информагентства. Президент Польши Лех Качиньски предоставил правительству Грузии свой сайт — для публикации материалов, освещающих события в Южной Осетии67. Однако этот сайт также подвергся атаке.

Южноосетинская сторона также заявила о производящихся хакерских атаках на южноосетинские сайты68. C началом активных военных действий был создан клон официального сайта южно-осетинского информационного агентства «Осинформ» с похожим адресом (osinform.ru и os-inform.com), на котором подаётся грузинская версия происходящих событий и даже размещаются фальшивые заявления от имени президента Южной Осетии Эдуарда Кокойты.

Некоторые СМИ сообщали о взломе грузинского ресурса «Грузия Online». DDOS-атакам подвергся сайт РИА «Новости»69, а также сайт российского англоязычного телеканала Russia Today70.

Интернет-война. 8 августа лидеры движений «Наши», «Россия Молодая», «Местные», «Молодая Гвардия» и «Новые люди» подписали заявление, в котором призвали своих сторонников к «информационной войне против режима президента Грузии Михаила Саакашвили» на всех Интернет-ресурсах71. 9 августа Грузия заблокировала доступ ко всем сайтам в домене .ru72. Разблокировка была осуществлена только 21 октября.

Многие эксперты также отметили слабую скоординированность атак, явившуюся следствием отсутствия их серьёзной поддержки, и их относительно небольшую роль в информационной войне73.

Санкции Грузии к российским масс-медиа и операторам связи. В начале октября 2008 грузинская национальная комиссия по коммуникациям наложила штрафы размером по 50 тысяч лари (около $ 36 тыс.) на российские средства массовой информации: «Первый канал» и «Вести FM» «за незаконное вещание в Южной Осетии и прилегающих районах»74.

Ранее российский мобильный оператор «МегаФон» был оштрафован на $360 тыс. за то, что его сеть доступна на территории Южной Осетии75.

Освещение войны западными СМИ. События в Южной Осетии комментировали многие западные СМИ. Заголовки: «Грузия под атакой», «В страну вошли русские танки» встречались в печатных и электронных изданиях. Первый появившийся в эфире CNN комментатор М. Саакашвили, который выступил с рассказом о том, как солдаты его армии подвергаются обстрелам со стороны российских войск76. Эффективность подобной тактики не вызывает сомнений – на этом фронте побеждает тот, кто чаще появляется на экране.

Британский канал SkyNews: «Грузинская сторона утверждает, что 7 ее граждан пострадали во время российских ударов по грузинским деревням». Видео сопровождается сообщением, что «Россия ведёт обстрел территории Южной Осетии, входящей в состав Грузии».

Корпорация BBC, имеющая репутацию одного из самых объективных и независимых СМИ, называет осетин сепаратистами. На Интернет сайте BBC, один из самых посещаемых в мире новостных ресурсов, размещен яркий заголовок: «Russian tanks enter South Osetia» (Русские танки вошли в Южную Осетию).

Долгое время западные телевизионные каналы не вели репортажи непосредственно из Цхинвали, однако почти все сообщали о катастрофических разрушениях города сперва под огнём грузинской артиллерии, затем под огнём артиллерии российской77. Все представители западных СМИ базировались в Тбилиси и сообщали о разрушениях в грузинских городах Гори и Поти, военные объекты в которых подвергались не вполне точечным российским ударам с воздуха, что привело к жертвам среди мирного населения78. В Цхинвали находились только российские телеканалы и один украинский. И только впоследствии Цхинвал посетили более 100 иностранных журналистов.

Российский информационный канал «Вести» приводит слова депутата Европарламента Джульетто Кьеза, что итальянские СМИ «сообщают о том, что Грузия была подвергнута атаке со стороны Южной Осетии, что Россия ведёт войну против Грузии с целью захвата этой страны»79. Фиксировались и другие факты фальсификации со стороны итальянского телевидения. Так, несколько русских, проживающих в Италии и имеющих доступ и к итальянскому, и к российскому телевидению, обратились в римское представительство РИА «Новости», заявив, что видели, как кадры с выступлением старушки-осетинки, потерявшей дом в ходе обстрела, превратились на итальянском телевидении в выступление «грузинки», пережившей «российские бомбардировки»80.

Владимир Путин заявил 11 августа, что западные СМИ и политики цинично пытаются представить агрессора в качестве жертвы: «Удивляет, конечно, не сам цинизм политики — политика, как часто говорят, сама цинична — удивляет масштаб цинизма, умение выдавать белое за чёрное, чёрное за белое, умение ловко выставлять агрессоров в качестве жертвы агрессии и возлагать ответственность за последствия на самих жертв… Нынешних грузинских политиков, которые в одночасье стёрли с лица земли десять осетинских деревень и танками давили детей и стариков, заживо сжигавших людей в домах, — вот этих деятелей надо взять на защиту. Когда-то президент США говорил в отношении одного из латиноамериканских диктаторов: Сомоса, конечно, мерзавец, но это наш мерзавец»81.

27 августа профессор Барселонского университета Франсиско Вейга заявил, что в испанской прессе были опубликованы многочисленные смонтированные фотографии грузин-жертв конфликта. По его словам, «одновременно на страницы испанских СМИ не попала ни одна фотография жертв среди населения столицы Южной Осетии Цхинвали, вызванных варварскими бомбардировками грузинской армии»82.

8 сентября журналисты телеканала Russia Today обвинили CNN в подлоге и грубой фальсификации. По их словам, американский телеканал, демонстрируя кадры разрушений осетинского Цхинвала, заявил, что речь идёт о грузинском Гори. Один из журналистов сказал по поводу освещения событий западными СМИ: «война Грузии в Южной Осетии нанесла катастрофический удар по их репутации. Впервые они замалчивали события в военном конфликте, а порой, как показал пример с CNN, занимались и фальсификацией»83. Подобные сообщения появлялись и ранее. Так, москвичка Светлана Козаева, приехавшая в Цхинвал 11 августа, заявила, что узнала город в кадрах BBC и CNN, подававшихся как кадры из Гори84.

12 сентября Нарасимхан Рам, главный редактор одной из крупнейших индийских газет — The Hindu, подверг резкой критике деятельность западных СМИ при освещении конфликта. Рам назвал их работу «идеологической пропагандой, прикидывающейся журналистикой», подчеркнув, что считает нападение Грузии на Южную Осетию актом геноцида и этническими чистками85.

12 сентября заместитель председателя парламента Бельгии по международным делам Жози Дюбье заявил, что сразу после начала войны как бывший журналист с 25-летним стажем он понял: «имеет место распространение дезинформации в прессе и что жертву нам представляют в качестве агрессора». Сенатор, назвав Саакашвили «военным преступником», отметил: «Опираясь на личный опыт, я тщательно изучил факты и пришел к выводу, что именно грузинская армия по приказу президента Саакашвили глубокой ночью нанесла массированный удар по осетинским городам, что привело к сотням жертв, и это без сомнения акт агрессии». По его мнению, недопустимо представлять ответный удар российских войск как агрессию86.

После посещения Южной Осетии 20 сентября Дюбье отметил: «В западных средствах массовой информации проводится идея, что именно Россия напала на Грузию. Но здесь нам удалось посетить очень много мест, в том числе, еврейский квартал, села Хетагурово, Тбет. Мы побеседовали с людьми — очевидцами и пострадавшими. Увидели сожженный городок миротворцев, разрушенные дома ОБСЕ, республиканскую больницу, побеседовали с врачами, увидели, в каких условиях принимали раненых и предоставленные нам свидетельства убедили нас в том, что агрессором был Саакашвили, он напал на Южную Осетию и ответственность полностью лежит на нем… он убил множество мирных граждан, произвел большое количество разрушений. Мы шокированы тем, что увидели. Мы собрали очень большое количество свидетельств, материала с Цхинвала и окружающих его деревень. Они совершенно ясно показывают, что было совершенно военное преступление»87.

Скандал на Fox News. 15 августа телеканал Fox News пригласил в прямой эфир девочку-осетинку Аманду Кокоеву с её тётей (они проживают в США, но во время боевых действий девочка находилась в Цхинвали). Видео сюжета вскоре стало доступно на YouTube88 и на официальном сайте FoxNews. Данное видео показывали по всем российским каналам. На видео ведущий откровенно не давал девочке рассказать, что произошло, перебивал. Девочка и ее тетя обвинили в войне М. Саакашвили.

Однако поведение ведущего свидетельствует о том, что эта информация не устраивала редакцию.

Фотографии агентства Reuters. Согласно мнению старшего научного сотрудника университета штата Юта, фотографа Брайана Уильяма Джонса, фотографии агентства Рейтер в зоне боевых действий в Грузии сфальсифицированы. В частности, на фотографии агентства «Уносят тело убитой женщины из города Гори»89 труп держится рукой за медсестру; на фотографии агентства «Грузины стоят у тела сына в городе Гори» труп передвинут для смены точки съёмки90. Доказательства фальсификации данных снимков приводятся и в видеофильме «Reuters, Fox News, CNN - сборище лжецов. Война в Ю.Осетии»91, сделанном на том же месте до фотосъёмки92. Агентство отрицает постановочность кадров. Эти фотографии широко использовались газетами и журналами, формируя соответствующее общественное мнение и неся образную нагрузку.

Оценка концерта оркестра Мариинского театра. 21 августа 2008 дирижёр осетинского происхождения Валерий Гергиев с оркестром Мариинского театра выступил в Цхинвали с концертом на площади в центре города в связи с жертвами среди мирного населения в войне93. Некоторыми СМИ концерт был воспринят как «инструмент российской внешней политики»94. Так, 22 августа 2008 года британская газета «The Times» опубликовала редакционную статью, посвященную концерту оркестра Мариинского театра. В ней Гергиев был жёстко раскритикован за «поддержку российской агрессии»: «Поставив себя на службу пропаганде, прославляющей российскую военную мощь, он перешел черту, отделяющую искусство от политики, красоту от зверства. Дав концерт в честь завоевания, он превратил музыку в инструмент российской внешней политики. … Гергиев освятил своим талантом то, что наша газета считает неоправданным актом войны, военным вторжением, вызванным империалистическими устремлениями. Свое мастерство музыканта он проявил, прославляя вооруженную агрессию Москвы»95.

Освещение войны в российских СМИ. Основным источником официальной информации для российских СМИ о ходе военного конфликта были ежедневные пресс-конференции заместителя начальника Генерального штаба Вооружённых Сил РФ генерал-полковника А. Ноговицына.

В Цхинвали с 3 августа 2008 года работали специальные корреспонденты российских телекомпаний. В ночь на 8 августа в столице Южной Осетии находились съемочные группы Первого канала, телеканала «Россия», НТВ, ТВ Центра, 5 канала, телерадиокомпании «МИР», Russia Today. Единственная иностранная съемочная группа, которая работала во время «Пятидневной войны» в городе - это группа украинского телеканала «Интер». К 9 августа большинство журналистов покинули зону конфликта. В Цхинвали остались сотрудники Первого канала, НТВ, ТВ Центра и «Интера», некоторых журналов и газет.

В российских СМИ августовскую эскалацию южноосетинского конфликта один раз назвали «геноцидальной агрессией режима Саакашвили»96, к действиям грузинской стороны применялся термин блицкриг97 (использовавшийся, впрочем, и западными СМИ).

Действия российской стороны получили название «миротворческой операции» или «операции по принуждению к миру»98.

Реакция на информационную войну. «Репортёры без границ» осудили интернет-войну Грузии и России. Организация подготовила документ, в котором говорится: «Интернет стал полем битвы, в котором информация — первая жертва. С одной стороны, главные грузинские провайдеры закрыли доступ к российским сайтам. С другой - грузинские правительственные веб-сайты подверглись атаке российских хакеров»99.

Существуют несколько возможных вариантов развития ситуации вокруг Южной Осетии:

1. Южная Осетия превращается в полноценное буферное государство между Россией и Грузией.

2. Южная Осетия объединяется с Северной Осетией, и объединенная Осетия становится полноправным субъектом Российской Федерации. Этот вариант наиболее приемлем для осетинской стороны.

3. После того как в Грузии происходит смена проамериканского правительства и к власти приходит администрация, лояльная в отношении ближайших соседей, главным образом России, рассматривается вопрос создания конфедеративного государства из трех полноправных субъектов: самой Грузии, Абхазии и Южной Осетии на договорной основе и на начальном этапе на определенный срок. Россия становится гарантом создания конфедеративного государства, при этом отдельным вопросом при подписании этого договора становится вопрос размещения во внутренних районах Грузии российских военных баз на срок, соизмеримый со сроком, на который подписывается конфедеративный договор. Такой подход позволит всегда контролировать ситуацию в Грузии и во всем Закавказье и превратить все Закавказье в буфер между Россией и НАТО (Турция).100

Особенно следует отметить, что при любом варианте развития событий Южная Осетия прежде должна сформироваться как полноценное государство. Пока же сегодняшнее югоосетинское государственное образование в большой степени является весьма иллюзорным, держится исключительно на российских штыках, на российской экономике и посредством российской международной политической поддержки101.

Для подробного анализа практического применения средств и методов информационного противостояния мы выбрали конфликт между Грузией и Южной Абхазией в 2008 году. Данный конфликт явился ярким примером «информационной войны» в действии, предоставив широкую эмпирическую базу для анализа.

Мы выделили и охарактеризовали следующие методы, которые были использованы в данном конфликте: манипулирование общественным сознанием, информационные провокации, использование видеороликов, фальсификация доказательств, атаки и блокирование сайтов, отключение телевещания и санкции к операторам связи и другие. Активные «боевые» действия шли на медийном поле: в печатных СМИ, на телевидении, в Интернете.

Данный конфликт стал ярким примером применения методов информационного противодействия в политическом конфликте. Много было сделано ошибок, однако данный пример дал нам понять, что информационному обеспечению необходимо уделять большее внимание.

Заключение

Современная политическая мировая система глобализирована и информатизирована. В новых условиях меняются и область протекания политических конфликтов.

Отметим, что политические конфликты отличаются своей масштабностью и возможностью трагических последствий. Широкомасштабный политический конфликт способен разрушить и социальную структуру общества и ввергнуть страну в пучину «смутного времени». Мировые войны приводят к гибели десятков миллионов людей, колоссальным разрушениям и материальным затратам. Наличие ядерного оружия и других средств массового уничтожения в случае их применения может привести к глобальной мировой катастрофе.

Невозможность глобальных вооруженных конфликтов, которые могут уничтожить планету, а также изменение сущности информации, которая в настоящее время превратилась в главный продукт постиндустриального общества и в новейшее наступательное оружие, привело к переносу политических конфликтов в информационную сферу.

Первые проявления информационного противостояния были уже столетия назад, но широкое распространение информационного противоборство получило во второй половине XX века. Политические конфликты сегодня все чаще проходят в информационной сфере в форме информационного противостояния. И победа в такой «войне» зависит уже не столько от мощности и количества боеголовок, сколько от владения соответствующими информационными каналами и технологиями информационного воздействия.

В связи с этим во второй половине XX века начинают появляться результаты научных исследований по данной проблематике. Основными субъектами информационного противостояния в этот период являлись сверхдержавы — СССР и США. Соответственно и основополагающие разработки по этой тематике ведутся именно в этих странах. Теоретические изыскания приносят свои результаты. США испытывает методы информационной борьбы в ходе войны во Вьетнаме, в Афганистане. «Холодная война» заканчивается поражением СССР, которое невозможно было бы достичь путем военной агрессии без угрозы тотального уничтожения человечества. Другие страны Западной Европы и Азии, имея наглядный пример информационного противоборства, разрабатывают собственные концепции информационного противостояния. Особенно в этом преуспел Китай, которому представилась возможность испытать истинность своих теоретических построений на практике в ходе информационного конфликта с США в финансовой сфере.

Вклад американской концепции в теорию информационного противостояния заключается в том, что здесь было выработано и впервые на нормативном уровне закреплено понятие «информационной войны», которое во многих случаях используется теоретиками и в других странах, что свидетельствует о его универсальности. Однако, государственная концепция США в сфере информационной войны нацелена, прежде всего, на рассмотрение информационного противоборства в контексте вооруженных столкновений, в связи с чем упускается рассмотрение гуманитарного аспекта информационных войн.

Концепции российских теоретиков информационного противостояния позволяют оценить информационные конфликты комплексно. Кроме того, такая позиция позволяет выработать эффективные, соответствующие действительности меры по соблюдению баланса сил в глобальном информационном пространстве.

Проанализировав виды субъектов и объектов информационного противоборства, а также их свойства, автор пришел к выводу о том, что наличие такого многообразия субъектов во многом обусловлено уровнем технического прогресса, который дает возможность существования средствам массовой информации и массовой коммуникации. Субъект и объект информационного противостояния — понятия, которые можно применить к той или иной социальной группе лишь на определенном отрезке времени. Это связано с тем, что само по себе информационное пространство динамично, что придает статусу субъекта свойство изменчивости.

В складывающемся постиндустриальном мире важнейшим ресурсом оказывается не традиционное географическое пространство с закрепленными на нем физическими людьми и производственными мощностями, а интеллект и финансы, не знающие материальных границ и легко перемещающиеся в виртуальном пространстве с помощью информационных технологий. Отсутствие территориальной «привязки» ключевых ресурсов позволяет информационно-коммуникационным лидерам овладевать ими и использовать в своих целях без какого-либо физического вмешательства. Эффективное освоение чужих территорий становится возможным без учета состояния кадрового потенциала и благосостояния основной части населения осваиваемой страны путем использования для достижения поставленных целей информационно-технологической локализации и фактического изъятия из социально-экономического пространства носителей интеллекта и распорядителей финансовых ресурсов.

Субъекты политических конфликтов используют различные методы информационного воздействия на противника для достижения своих целей. Чем более зависим противник от информационных систем при принятии решений, тем более он уязвим к вражескому манипулированию этими системами. Эта уязвимость будет возрастать по мере увеличения размеров сетей или числа и объемов транзакций.

Возрастают возможности и значение «информационных войн», под которыми мы понимаем несанкционированную работу в чужом информационном пространстве для достижения определенных целей. Разработкой теории информационных войн преимущественно занимаются военные аналитики, в частности Дж. Алджер, Р.Шафрански, Ван Пуфэн и другие. Позже отечественные исследовали Г.Г.Почепцов, С.П.Расторгуев создают концепции информационных войн.

Для информационного противостояния используются различные методы и технологии. Мы условно разделили их на психологические (воздействие на массовое и индивидуальное сознание) и материально-технические (воздействие на коммуникационные сети).

Ко второй группе методов относятся хакерские атаки, в том числе вирусные и DDos-атаки, блокирование доступа к ресурсам, разрушение инфраструктуры, глушение сигналов, разведка и перехват цифровых данных и т.п.

Психологические методы разнообразны и в разной степени воздействуют на индивидуальное и массовое сознания, влияя на общественное мнение и принятие политических решений. Современные СМИ широко применяют методы пропаганды, такие как «приклеивание или навешивание ярлыков», «сияющие обобщения», «перенос», «ссылка на авторитеты», «свои ребята», «подтасовка карт», «общий вагон». Помимо классических методов пропаганды, СМИ с присущими им свойствами немедленности и работы в реальном времени, позволяет расширить методологический ассортимент. Так, используются методы фрагментации информационного потока, семантическое манипулирование, перехват инициативы, продвижение информации через медиаторов (направленность информационного потока), мнимый выбор, инициирование информационной войны, слухи и провокации, а также целенаправленное изменение национальной культуры. События на Украине подтверждают актуальность исследования технологий информационного противостояния в условиях изменяющейся политико-социальной ситуации в обществе, с развитием технологий усложняется процесс «информационного противодействия», требуя разработки новых методов оценки ситуации на политической арене мира.

Одним из ярких примеров применения средств и методов информационного противостояния в современных политических конфликтах стал конфликт между Грузией и Южной Осетией.

Информационная война играла значительную роль во время войны в Южной Осетии, так как значительно влияла на общественное мнение относительно действий той или иной стороны, а также всего мирового сообщества, которое следило за развитием событий и получало информацию посредствам национальных СМИ.

В Грузино-Осетинском конфликте широко использовались как методы психологического воздействия на общественное сознание, так и технологические приемы воздействия непосредственно на коммуникационные структуры. Мы выделили и охарактеризовали следующие методы, которые были использованы в данном конфликте: манипулирование общественным сознанием, информационные провокации, использование видеороликов, фальсификация доказательств, атаки и блокирование сайтов, отключение телевещания и санкции к операторам связи и другие. Активные «боевые» действия шли на медийном поле: в печатных СМИ, на телевидении, в Интернете.

Данный конфликт стал ярким примером применения методов информационного противодействия в политическом конфликте, широко продемонстрировав возможности информационных войн в современных политических конфликтах.

Список литературы

1. Абрамов В.Н., Соловьев А.В. Информационное противоборство и неправительственные организации// Вест.моск.ун-та. Сер.12, Политические науки. 2008.№2
2. Агеева, Л. Г. Конфликтология: краткий теоретический курс: монография / Л. Г. Агеева. - Ульяновск: УлГТУ, 2009.
3. Бретон Ф., Пру С. Взрыв коммуникации. Рождение новой идеологии. — М., 1990.
4. Бухарин С.Н., Глушков А.Г., Ермолаев И.Д. Информационное противоборство. Кн.2. Теоретические основы. М., 2004.
5. Васильева Е. Г. Массовое сознание и политика: Автореф. дисс. ... канд. полит, наук. — Волгоград, 1997.
6. Вачнадзе Г. Н. Агрессия против разума: информационный империализм. — М., 1988
7. Волковский Н. Л. История информационных войн. — СПб., 2003
8. Голубев В.И., Пирогов А.И. Политология и политическая жизнь России: М.: МПУ, 1999.
9. Гриняев С. Взгляды военных экспертов США на ведение информационного противоборства// Зарубежное военное обозрение. 2001. №8.
10. Губарев А.Б. «Информационные войны как объект политологического исследования», диссертация Уссурийск , 2005
11. Дзялошинский И. М. Информационное пространство России: структура, особенности функционирования, перспективы эволюции. — М., 2001
12. Дойч М. Разрешение конфликтов (Конструктивные и деструктивные процессы) / Хрестоматия по конфликтологии.
13. Доктрина информационной безопасности Российской Федерации: Утв. Указом Президента РФ от 9 сентября 2000 г.// Новые законы и нормативные акты — 2000. — № 39.
14. Доценко Е. Л. Механизмы психологической защиты от манипулятивного воздействия: Автореф.дисс. канд. психол. наук. — М., 1993
15. Живейнов Н. И. Операция «PW»: «психологическая война» американских империалистов. — М., 1996.
16. Завадский И. И. Информационная война — что это такое? // Конфидент. Защита информации — 1996. — М» 4. С. 10-18;
17. Здравомыслов А. Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. — М.: Аспект-пресс, 1997 (Переиздание — M., 1999).
18. Зеркин Д.П. Объективные законы общественного развития и политики - Москва : Мысль, 1982 –Ростов 1996
19. Иванов В. Н., Назаров Н. Н. Массовая коммуникация и современные тенденции глобализации // Социс. — 2003. — № 10. — С. 98-111;
20. Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. — М., 2001
21. Козер Л.А. Функции социального конфликта// Американская социологическая мысль. – М., 1996.
22. Козырев Г.И. Об особенностях политического конфликта// Вестн. Моск. Ун-та. Сер.12. Политические науки. 2007.№4.
23. Кольба А.И. Политические аспекты управления региональными конфликтами: теория и методология: монография. Краснодар: КубГУ. 2011.
24. Концепция национальной безопасности Российской Федерации: Утв. Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 г. № 1300 (В ред. Указа Президента РФ от 10 января 2000 г. № 24) // Собр.
    законодательства Российской Федерации — 2000 г. — № 2.
25. Лассуэл Г. Коммуникативный процесс и его структуры // Современные проблемы социальной коммуникации. — СПб., 1996.
26. Лисичкин В. А., Шелепин Л. А. Третья мировая информационно-психологическая война. — М.,1999.
27. С.Б.Лугвин ,Б.Я.Кочетов. Традиционное общество и патрисиональная бюрократия/Вестник Московского университета. Серия 12,Политические науки. - 2005
28. Мальцева Я. В. Цивилизационные перемены в России: информационный аспект (последняя четверть XX — нач. XXI вв.): Автореф. дисс. ... канд. полит, наук. — Владивосток, 2004
29. Манойло А. В., Фролов Д. Б. Информационно-психологическая война в системе политических отношений информационного общества. Государственная информационная политика: проблемы и технологии. Сб. статей. — М., 2003
30. Манойло, А. В. Фролов Д. Б. Информационно-психологическая война в системе политических отношений информационного общества. Государственная информационная политика: проблемы и технологии. Сб. статей. — M., 2003.
31. Михальченко И.А. Информационные войны и конфликты идеологий в условиях технологических изменений конца XX века., Диссертация , Спб, 1998.
32. Морозов И. Л. Информационная безопасность политической системы // Полис. — 2002. — № 5. — С. 134-145;
33. Панарин И. Н. Информационная война и дипломатия. — М., 2004.
34. Первая миротворческая война. Коммерсантъ (09 августа 2008 г.).
35. Почепцов Г. Г. Психологические войны. — М., 2002
36. Почепцов Г.Г. Информационные войны. – М., 2001
37. Прокофьев В. Ф. Тайное оружие информационной войны. — М., 1999.
38. Пугачев В.П. Управление свободой: Комкнига Москва, 2005
39. Разворотнева С. В. Психологические аспекты политического влияния: коммуникационные аспекты: Автореф. дисс. ... канд. полит, наук. — М., 1993.
40. Расторгуев С. П. Информационная, война — М., 1998
41. Расторгуев С. П. Философия информационной войны. — М., 2002.
42. Слипченко И.В. Войны шестого поколения. Оружие и военное искусство будущего. М., 2002.
43. Соловьев А. И. Политическая коммуникация: к проблеме политической идентификации // Полис. — 2002. — Ма 3. — С. 5-18. 139;
44. Сунь Цзы. Трактаты о военном искусстве – М., 2003
45. Фельдман Д.М. Конфликты в мировой политике. М., 1997
46. Цветков О. М. Политическое манипулирование: Природа и особенности в различных типах политических систем: Автореф. дисс. ... канд. полит, наук. — М., 1996
47. Чичановский, А. А. Средства массовой информации и власть // Диалог. — 1996. — №№ 5-6
48. Юрченко В.М. Политика как фактор региональной конфликтности. Краснодар, 1997
49. A New Face of War/ Ed. By R.C. Molander, A.S. Riddile, P.A.Wilson. Boston, 1995.
50. Arquilla J., Karnel S. Welcome to the revolution in Chinese Military Affairs// Defense Analysis. 1997 - №3, December
51. Jowett G. S., O'Donnel V. Propaganda and Persuasion. — Newbury Park, 1992.
52. Kozer L.A. Conflict, Social Aspects// International Encyclopedia of Social Sciences, New York, 1968
53. Lazarsfeld P. The art of asking why // National Marketing Review. — 1972. — Vol. 1
54. Lazarsfeld P. The varied sociology of Paul F. Lazarsfeld / Writings collected and edited by P. Kendall. New York: Columbia University Press, 1982
55. Libicki M.C. What is Information Warfare? – Washington, 1995
56. Mack, R.W., Snyder, R.C. The analysis of social conflict – toward an overview and synthesis, Journal of Conflict Resolution, 1957
57. Pillsbury M. China’s Military Faces the Future – Washington DC, 1999
58. Rapoport A. Conflict in Man Made Environment. – Baltimore, 1974
59. Szafranski R. Theory of Information Warfare: Preparing for 2020. Washington, 1995

Электронные ресурсы:

1. Бельгийский сенатор назвал Саакашвили агрессором и сумасшедшим // РИА Новости, 12 сентября 2008 http://www.rian.ru/world/20080912/151226083.html (дата обращения:08.12.2014)
2. В Грузии в субботу отключат вещание всех российских телеканалов. Интерфакс (8 августа 2008). http://www.interfax.ru/politics/news.asp?id=25994 (дата обращения: 08. 12. 2014)
3. В Тбилиси заблокированы все интернет-сайты с доменом .ru. Интерфакс (9 августа 2008). http://www.interfax.ru/news.asp?id=26114 (дата обращения: 07. 11. 2014)
4. В Тбилиси подкорректировали план Медведева и Саркози по урегулированию кризиса в Грузии http://www.rustrana.ru/article.php?nid=348555 (дата обращения: 25. 11. 2014)
5. В Уфе задержаны хакеры, атаковавшие сайты крупных российских компаний http://www.vesti.ru/doc.html?id=247147 (дата обращения: 19.11.2014)
6. Война в Осетии: Ложь и новости http://www.youtube.com/watch?gl=RU&hl=ru&v=6JK-wVQsVHM (дата обращения: 25. 11. 2014)
7. Война: Драма Южной Осетии http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2008/08/11/157685 (дата обращения: 25. 11. 2014)
8. Грузия наложила штраф на российские СМИ за вещание в Цхинвали 7 октября 2008, 18:36, «Известия» http://news.mail.ru/politics/2075172/ (дата обращения: 01. 12. 2014)
9. Еженедельник «2000», № 39(431), 26.09.2008. Экспертиза: Осторожно, подделка! Гори: пропаганда горя http://2000.net.ua/b/59623 (дата обращения: 05. 15. 2014)
10. Журналисты Russia Today обвинили CNN в подлоге Газета.ру 8 сентября 2008] http://www.gazeta.ru/news/lenta/2008/09/08/n_1267938.shtml (дата обращения: 25. 11. 2014)
11. Запад проводит по отношению к РФ необъективную политику — ученый // РИА Новости, 27 августа 2008 http://www.rian.ru/politics/20080827/150729741.html (дата обращения: 01. 12. 2014)
12. Западные СМИ о Южной Осетии: не пропагандистский заговор, а рефлекс // РИА Новости, 12 сентября 2008 http://www.rian.ru/politics/20080912/151201623.html (дата обращения: 05. 12. 2014)
13. Заявления для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам переговоров с Президентом Франции Николя Саркози, 12 августа 2008 года, Москва, Кремль (текстовая расшифровка пресс-конференции, аудиозапись, видеозапись) http://www.kremlin.ru/appears/2008/08/12/2004_type63374type63377type63380type82634_205199.shtml (дата обращения: 01. 12. 2014)
14. Итальянские СМИ, освещая события в Южной Осетии, вешают на уши итальянцам макароны. «Вести-Северный Кавказ» (9 августа 2008). http://skavkaz.rfn.ru/rnews.html?id=146165&tid=3123 (дата обращения: 01. 12. 2014)
15. Медведев и Саркози проговорили несколько часов: к их плану добавились пункты, вступающие в силу немедленно NEWSru 8 сентября 2008 г. http://newsru.com/russia/08sep2008/peregovory.html (дата обращения: 05. 12. 2014)
16. Медведев объявил о завершении операции по принуждению к миру. Lenta.ru (12 августа 2008 г.). http://www.lenta.ru/news/2008/08/12/over/ (дата обращения: 08. 12. 2014)
17. Можно ли считать атаки хакеров важным фактором в информационной войне? (РИА «Новости», 12.08.2008) http://www.rian.ru/opinions/20080812/150306008.html (дата обращения: 05. 12. 2014)
18. На сайте МИД Грузии появился коллаж с Гитлером. Лента.ру (9 августа 2008). http://www.lenta.ru/news/2008/08/09/defaced/ (дата обращения: 05. 12. 2014)
19. Непропорционально убедительная победа. Эксперт (19 августа 2008 г.) http://kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1009540 (дата обращения: 01. 12. 2014)
20. Операция по вытеснению грузинских войск из Кодорского ущелья завершена. gzt.ru (13 августа 2008 г.). http://www.gzt.ru/politics/2008/08/13/093022.html (дата обращения: 08. 12. 2014)
21. Официальный сайт МИД Грузии взломан хакерами. Интерфакс (9 августа 2008). http://www.interfax.ru/news.asp?id=26009&sec=1484 (дата обращения: 08. 12. 2014)
22. Президент Польши Лех Качиньски предоставил правительству Грузии свой сайт. Stringer.ру (12 августа 2008). http://www.stringer.ru/publication.mhtml?Part=50&PubID=9784 (дата обращения: 08. 12. 2014)
23. Путин возмущён цинизмом западных политиков, защищающих Грузию. «Известия», Новости@mail.ru (11 августа 2008). http://news.mail.ru/politics/1938004/ (дата обращения: 05. 12. 2014)
24. Сайт телеканала Russia Today подвергся атаке хакеров (РИА «Новости», 10.08.2008) http://www.rian.ru/media/20080810/150250603.html (дата обращения: 05. 12. 2014)
25. Сайты РИА Новости подвергаются непрерывным DOS-атакам (РИА «Новости», 10.08.2008) http://www.rian.ru/news_company/20080810/150243787.html (дата обращения: 05. 12. 2014)
26. Санакоев И. Поэтапная стратегия урегулирования грузино-осетинского конфликта //www.osnet.ru/ analytics/detail.php?ID=1118 (дата обращения:19.11.2014)
27. Сергей Старцев. Глобальные СМИ в информационной войне против России («Limes», Италия, 10 сентября 2008) http://www.inosmi.ru/translation/243918.html (дата обращения: 01. 12. 2014)
28. У здания грузинского посольства в Москве разбит палаточный городок. Лента.ру (8 августа 2008). http://lenta.ru/news/2008/08/08/tents/ (дата обращения: 08. 12. 2014)
29. «Я расскажу вам об ужасах этнической чистки» («La Nazione», Италия, 19 августа 2008) http://www.inosmi.ru/translation/243408.html (дата обращения: 08. 12. 2014)
30. Peace bid as Ossetia crisis. BBC (9 августа 2008). http://news.bbc.co.uk/2/hi/europe/7551595.stm (дата обращения: 01. 12. 2014)
31. Russian warplanes target Georgia . CNN (9 августа 2008). Проверено 12 августа 2008. http://edition.cnn.com/2008/WORLD/europe/08/09/georgia.ossetia/index.html (дата обращения: 25. 11. 2014)

1 Агеева, Л. Г. Конфликтология: краткий теоретический курс: монография / Л. Г. Агеева. - Ульяновск: УлГТУ, 2009.

2 Там же

3 Rapoport A. Conflict in Man Made Environment. – Baltimore, 1974

4 Козер Л.А. Функции социального конфликта// Американская социологическая мысль. – М., 1996. http://www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/kozer.html

5 Дойч М. Разрешение конфликтов (Конструктивные и деструктивные процессы) / Хрестоматия по конфликтологии. http://polbu.ru/konflictology_hrestomatia/ch04_i.html

6 Кольба А.И. Политические аспекты управления региональными конфликтами: теория и методология: монография. Краснодар: КубГУ. 2011.

7 Юрченко В.М. Политика как фактор региональной конфликтности. Краснодар, 1997

8 Mack, R.W., Snyder, R.C. The analysis of social conflict – toward an overview and synthesis, Journal of Conflict Resolution, 1957

9 Фельдман Д.М. Конфликты в мировой политике. М., 1997.

10 Юрченко В.М. Политика как фактор региональной конфликтности. Краснодар, 1997

11 Там же

12 Здравомыслов А. Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. — М.: Аспект-пресс, 1997 (Переиздание — M., 1999).

13 Зеркин Д.П. Объективные законы общественного развития и политики - Москва : Мысль, 1982 –Ростов 1996

14 С.Б.Лугвин ,Б.Я.Кочетов. Традиционное общество и патрисиональная бюрократия / Вестник Московского университета. Серия 12,Политические науки. - 2005. -

15 Пугачев В.П. Управление свободой: Комкнига Москва, 2005

16 Голубев В.И., Пирогов А.И. Политология и политическая жизнь России. М.: МПУ, 1999.

17 Козырев Г.И. Об особенностях политического конфликта// Вестн. Моск. Ун-та. Сер.12. Политические науки. 2007.№4.

18 Козырев Г.И. Об особенностях политического конфликта// Вестн.Моск.Ун-та. Сер.12. Политические науки. 2007.№4.

19 Libicki M.C. What is Information Warfare? – Washington, 1995

20 Губарев А.Б. «Информационные войны как объект политологического исследования», диссертация Уссурийск , 2005

21 Szafranski R. Theory of Information Warfare: Preparing for 2020. Washington, 1995

22 Arquilla J., Karnel S. Welcome to the revolution in Chinese Military Affairs// Defense Analysis. 1997 - №3, December

23 Губарев А.Б. «Информационные войны как объект политологического исследования», диссертация Уссурийск , 2005

24 Pillsbury M. China’s Military Faces the Future – Washington DC, 1999

25 Сунь Цзы. Трактаты о военном искусстве – М., 2003

26 Сунь Цзы. Трактаты о военном искусстве – М., 2003

27 Расторгуев С.П. Информационная война. – М., 1998

28 Расторгуев С.П. Информационная война. – М., 1998

29 Расторгуев С.П. Информационная война. – М., 1998

30 Расторгуев С.П. Философия информационной войны. – М., 2002

31 Почепцов Г.Г. Информационные войны. – М., 2001

32 Почепцов Г.Г. Информационные войны. – М., 2001

33 Почепцов Г.Г. Информационные войны. – М., 2001

34 Почепцов Г.Г. Информационные войны. – М., 2001

35 Почепцов Г.Г. Информационные войны. – М., 2001

36 Kozer L.A. Conflict, Social Aspects// International Encyclopedia of Social Sciences, New York, 1968

37 Абрамов В.Н., Соловьев А.В. Информационное противоборство и неправительственные организации// Вест.моск.ун-та. Сер.12, Политические науки. 2008.№2

38 Губарев А.Б. «Информационные войны как объект политологического исследования», диссертация Уссурийск , 2005

39 Бухарин С.Н., Глушков А.Г., Ермолаев И.Д. Информационное противоборство. Кн.2. Теоретические основы. М., 2004.

40 Слипченко И.В. Войны шестого поколения. Оружие и военное искусство будущего. М., 2002.

41 Слипченко И.В. Войны шестого поколения. Оружие и военное искусство будущего. М., 2002.

42 Концепция национальной безопасности Российской Федерации// Российская газета.2000. 18 янв.

43 Бухарин С.Н., Глушков А.Г., Ермолаев И.Д. Информационное противоборство. Кн.2. Теоретические основы. М., 2004.

44 A New Face of War/ Ed. By R.C. Molander, A.S. Riddile, P.A.Wilson. Boston, 1995.

45 A New Face of War/ Ed. By R.C. Molander, A.S. Riddile, P.A.Wilson. Boston, 1995.

46 Панарин И. Н. Информационная война и дипломатия. — М., 2004.

47 Манойло А. В., Фролов Д. Б. Информационно-психологическая война в системе политических отношений информационного общества. Государственная информационная политика: проблемы и технологии. Сб. статей. — М., 2003

48 Гриняев С. Взгляды военных экспертов США на ведение информационного противоборства// Зарубежное военное обозрение. 2001. №8.

49 Абрамов В.Н., Соловьев А.В. Информационное противоборство и неправительственные организации// Вестн.Моск.Ун-та. Сер.12. Политические науки. 2008. №2.

50 В Уфе задержаны хакеры, атаковавшие сайты крупных российских компаний http://www.vesti.ru/doc.html?id=247147 (дата обращения:19.11.2014)

51 Jowett G. S., O'Donnel V. Propaganda and Persuasion. — Newbury Park, 1992.

52 Михальченко И.А. Информационные войны и конфликты идеологий в условиях технологических изменений конца XX века., Диссертация , Спб, 1998.

53 Губарев А.Б. «Информационные войны как объект политологического исследования», диссертация Уссурийск , 2005

54 Санакоев И. Поэтапная стратегия урегулирования грузино-осетинского конфликта //www.osnet.ru/ analytics/detail.php?ID=1118 (дата обращения:25.11.2014)

55 Санакоев И. Поэтапная стратегия урегулирования грузино-осетинского конфликта //www.osnet.ru/ analytics/detail.php?ID=1118 С (дата обращения:25.11.2014)

56 Непропорционально убедительная победа. Эксперт (19 августа 2008 г.) http://kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1009540 (дата обращения:25.11.2014)

57 Первая миротворческая война. Коммерсантъ (09 августа 2008 г.). (дата обращения:25.11.2014)

58 Медведев объявил о завершении операции по принуждению к миру. Lenta.ru (12 августа 2008 г.). http://www.lenta.ru/news/2008/08/12/over/ (дата обращения:25.11.2014)

59 Операция по вытеснению грузинских войск из Кодорского ущелья завершена. gzt.ru (13 августа 2008 г.). http://www.gzt.ru/politics/2008/08/13/093022.html (дата обращения:25.11.2014)

60 Заявления для прессы и ответы на вопросы журналистов по итогам переговоров с Президентом Франции Николя Саркози, 12 августа 2008 года, Москва, Кремль (текстовая расшифровка пресс-конференции, аудиозапись, видеозапись) http://www.kremlin.ru/appears/2008/08/12/2004_type63374type63377type63380type82634_205199.shtml (дата обращения:25.11.2014)

61 Медведев и Саркози проговорили несколько часов: к их плану добавились пункты, вступающие в силу немедленно NEWSru 8 сентября 2008 г. http://newsru.com/russia/08sep2008/peregovory.html (дата обращения:25.11.2014)

62 В Тбилиси подкорректировали план Медведева и Саркози по урегулированию кризиса в Грузии http://www.rustrana.ru/article.php?nid=348555 (дата обращения:25.11.2014)

63 Война: Драма Южной Осетии http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2008/08/11/157685 (дата обращения:25.11.2014)

64 http://www.youtube.com/watch?gl=RU&hl=ru&v=cmk58Qql-iE (дата обращения:01.12.2014)

65 В Грузии в субботу отключат вещание всех российских телеканалов. Интерфакс (8 августа 2008). http://www.interfax.ru/politics/news.asp?id=25994 (дата обращения:01.12.2014)

66 Официальный сайт МИД Грузии взломан хакерами. Интерфакс (9 августа 2008). http://www.interfax.ru/news.asp?id=26009&sec=1484 (дата обращения:01.12.2014)

67 Президент Польши Лех Качиньски предоставил правительству Грузии свой сайт. Stringer.ру (12 августа 2008). http://www.stringer.ru/publication.mhtml?Part=50&PubID=9784 (дата обращения:01.12.2014)

68 На сайте МИД Грузии появился коллаж с Гитлером. Лента.ру (9 августа 2008). http://www.lenta.ru/news/2008/08/09/defaced/ (дата обращения:01.12.2014)

69 Сайты РИА Новости подвергаются непрерывным DOS-атакам (РИА «Новости», 10.08.2008) http://www.rian.ru/news_company/20080810/150243787.html (дата обращения:01.12.2014)

70 Сайт телеканала Russia Today подвергся атаке хакеров (РИА «Новости», 10.08.2008) http://www.rian.ru/media/20080810/150250603.html (дата обращения:01.12.2014)

71 У здания грузинского посольства в Москве разбит палаточный городок. Лента.ру (8 августа 2008). http://lenta.ru/news/2008/08/08/tents/ (дата обращения:01.12.2014)

72 В Тбилиси заблокированы все интернет-сайты с доменом .ru. Интерфакс (9 августа 2008). http://www.interfax.ru/news.asp?id=26114 (дата обращения:01.12.2014)

73 Можно ли считать атаки хакеров важным фактором в информационной войне? (РИА «Новости», 12.08.2008) http://www.rian.ru/opinions/20080812/150306008.html (дата обращения:01.12.2014)

74 Грузия наложила штраф на российские СМИ за вещание в Цхинвали 7 октября 2008, 18:36, «Известия» http://news.mail.ru/politics/2075172/ (дата обращения:01.12.2014)

75 Там же

76 Война в Осетии: Ложь и новости http://www.youtube.com/watch?gl=RU&hl=ru&v=6JK-wVQsVHM (дата обращения:01.12.2014)

77 Peace bid as Ossetia crisis. BBC (9 августа 2008). http://news.bbc.co.uk/2/hi/europe/7551595.stm (дата обращения:05.12.2014)

78 Russian warplanes target Georgia . CNN (9 августа 2008). Проверено 12 августа 2008. http://edition.cnn.com/2008/WORLD/europe/08/09/georgia.ossetia/index.html (дата обращения:05.12.2014)

79 Итальянские СМИ, освещая события в Южной Осетии, вешают на уши итальянцам макароны. «Вести-Северный Кавказ» (9 августа 2008). http://skavkaz.rfn.ru/rnews.html?id=146165&tid=3123 (дата обращения:05.12.2014)

80 Сергей Старцев. Глобальные СМИ в информационной войне против России («Limes», Италия, 10 сентября 2008) http://www.inosmi.ru/translation/243918.html (дата обращения:05.12.2014)

81 Путин возмущён цинизмом западных политиков, защищающих Грузию. «Известия», Новости@mail.ru (11 августа 2008). http://news.mail.ru/politics/1938004/ (дата обращения:05.12.2014)

82 Запад проводит по отношению к РФ необъективную политику — ученый // РИА Новости, 27 августа 2008 http://www.rian.ru/politics/20080827/150729741.html (дата обращения:05.12.2014)

83 Журналисты Russia Today обвинили CNN в подлоге Газета.ру 8 сентября 2008] http://www.gazeta.ru/news/lenta/2008/09/08/n_1267938.shtml (дата обращения:05.12.2014)

84 «Я расскажу вам об ужасах этнической чистки» («La Nazione», Италия, 19 августа 2008) http://www.inosmi.ru/translation/243408.html (дата обращения:05.12.2014)

85 Западные СМИ о Южной Осетии: не пропагандистский заговор, а рефлекс // РИА Новости, 12 сентября 2008 http://www.rian.ru/politics/20080912/151201623.html (дата обращения:05.12.2014)

86 Бельгийский сенатор назвал Саакашвили агрессором и сумасшедшим // РИА Новости, 12 сентября 2008 http://www.rian.ru/world/20080912/151226083.html (дата обращения:05.12.2014)

87 РЮО посетила парламентская делегация Бельгии // Комитет по информации и печати Южной Осетии, 20 сентября 2008 http://cominf.org/2008/09/20/1166478326.html (дата обращения:05.12.2014)

88 http://ru.youtube.com/watch?v=H8XI2Chc6uQ (дата обращения:05.12.2014)

89 http://2000.net.ua/img/paper/5/9/59405/B6-07-01.jpg (дата обращения:05.12.2014)

90 http://2000.net.ua/img/paper/5/9/59405/B6-07-01.jpg; http://2000.net.ua/img/paper/5/9/59405/B6-05.jpg; Экспертиза: Фотографии Reuters — оружие в борьбе с Россией? Еженедельник «2000» № 37(429), 12 сентября 2008 http://2000.net.ua/b/59405 (дата обращения:05.12.2014)

91 http://www.youtube.com/watch?gl=DE&hl=de&v=Jd1AfNA3bQo (дата обращения:05.12.2014)

92 Еженедельник «2000», № 39(431), 26.09.2008. Экспертиза: Осторожно, подделка! Гори: пропаганда горя http://2000.net.ua/b/59623 (дата обращения:05.12.2014)

93 Концерт в Цхинвали. Прямой эфир http://www.vesti.ru/doc.html?id=202990 (дата обращения:05.12.2014)

94 Следует ли осуждать Гергиева за концерт в Южной Осетии http://blogs.inosmi.ru/users/2070461/post83260881/ (дата обращения:05.12.2014)

95 Музыка и политика. inosmi.ru, 22 августа 2008 http://www.inosmi.ru/print/243486.html (дата обращения:08.12.2014)

96 «Метастазы Косова» и «лузерский блицкриг» Саакашвили: отклики с Балкан на кавказский кризис http://www.regnum.ru/news/1042393.html (дата обращения:08.12.2014)

97 Блицкриг Саакашвили http://www.ng.ru/cis/2006-07-26/1_georgia.html (дата обращения:08.12.2014)

98 Медведев поручил разработать программу перевооружения армии с учетом итогов миротворческой операции в Южной Осетии http://www.prime-tass.ru/news/show.asp?id=810256&ct=news (дата обращения:08.12.2014)

99 «Репортёры без границ» осудили интернет-войну Грузии и России. Подробности-ТВ (14 августа 2008). http://podrobnosti.ua/accidents/warandterror/2008/08/14/547158.html (дата обращения:08.12.2014)

100 Андрианов Н.С., Колобов О.А. К вопросу о стабилизации грузино-абхазских и грузино-осетинских отношений.// Международные отношения. Политология. Регионоведение. Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лгобзачев-скгого, 2012, № 1 (1), с. 285–289 (дата обращения:08.12.2014)

101 Южная Осетия, путь к независимости. http://эхоосетии.рф/politika/56-2011-01-03-16-26-34.html (дата обращения:08.12.2014)

Пространство действия

Пространство информации

АНАЛИЗ ТЕХНОЛОГИЙ ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОТИВОСТОЯНИЯ НА ПРИМЕРЕ ГРУЗИНО-ОСЕТИНСКОГО КОНФЛИКТА: ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ