Как мы проходили роман Бориса Пастернака «Доктор Живаго»

Разговоры о «Докторе Живаго» начались ещё в июне, когда дети приходили на “практику”. Почему-то из всего летнего списка они первым делом взялись именно за этот роман. Тогда же, увы, впервые, его стала читать и я. Мы встречались в летнем бедламе переезжающих с этажа на этаж кабинетов среди перевёрнутых парт и обрывков какой-то прошлой жизни и делились нарастающим недоумением.

Ира жаловалась, что никак не может “вчитаться”, уследить за поминутно появляющимися новыми лицами и их связями друг с другом.

Алёна ныла, что ничего не понимает, я растерянно сообщала, что эту книгу нельзя читать в мет­ро, потому что в памяти ничего не остаётся, что, вероятно, над ней надо склоняться, сидя за письменным столом и делая карандашом пометки.

Дисциплинированная Ксюшка твёрдо решила не высказываться, пока не прочтёт всё до последней страницы.

Летом от Алёны пришло письмо, что фильм по «Доктору Живаго» дрянь, и Меньшиков халтурит. Это был знак. Я поняла, что роман Алёне понравился, сделался своим, она что-то про него знает.

Так и оказалось. Стоило нам заговорить о России Блока, о Катьке в «Двенадцати», как сейчас же всплыл и Пастернак, и в кабинете физики, когда я удобно расположилась за учительской конторкой, где-то внизу робко пристроилась Алёна и произнесла загадочно: “А я думаю, не случайно дочь Лары зовут Катей…”

А потом появилось сочинение, контрольное сочинение по изученному блоку (Блоку), следующего содержания (см. на серой подложке).