Государство Русь (IX – XII вв.)

PAGE \* MERGEFORMAT1

Государство Русь (IX – XII вв.)

План

1. Первые русские князья – первые реформаторы.
2. Социально-экономический строй Киевской Руси.
3. Причины распада Киевской Руси на отдельные княжества - государства

1. Первые русские князья – первые реформаторы.

В истории России немаловажное значение современными историками-исследователями уделяется самому раннему периоду российской государственности – периоду первых «русских» князей.

Как правило, среди них выделяют таких правителей, как: Рюрик, Олег, Игорь, Ольга, Святослав и Владимир I.

Российскую государственность в рамках официальной современной исторической концепции принято исчислять с призвания трех братьев: Синеуса, Трувора и Рюрика на княжение в Новгороде: « В лето 6370 (862 г.) Изъгнаша варяги за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в собе володети. И не бе в нихъ правды, и въста родъ на родъ, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся. И реша сами в собе: поищем собе князя, иже бы володел нами и судилъ по праву. И идоша за море к варягамъ, к руси. Сице бо зваху ся тьи варязи русь, яко се друзии зовутся свеи, урмане, анъгляне, гъте, тако и си. Реша руси чюдь, словене и кривичи и вси: земля наша велика и обильна, а наряда в ней нетъ. Да поидите княжить и володеть нами. И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь и придоша. Старейший Рюрикъ седе Новгороде, а другий Синеусъ на Беле Озере, а третий Изборсте Труворъ. И от техъ варягъ прозвася Русская земля. По двою же лету Синеусъ умре и братъ его Труворъ. И прия власть Рюрикъ и раздая мужемъ своимъ грады...». Именно так описывает это событие первый русский летописец Нестор в своей «Повести временных лет».

Деятельность Рюрика на посту правителя неоднозначна и именно поэтому его фигура имеет оттенок своеобразной «егендарности». Считается, что Рорих (Рюрик) родился в 800 г. После смерти своего отца - Хеминга в 837 г. Рюрик унаследовал лен Рустинген в Фрисланде. Будучи наследником и соправителем Рюрик воевал с королями Дании. В результате раздела империи Карла Великого он был обвинён королём франков Лотарем в измене, лишён своего лена и схвачен. Почти двадцать лет он воевал в Германии, Франции, Англии, Скандинавии, где также пытался создать собственное государство. Он заключал и разрывал договоры с Германским императором и королём Франции, получал земли и изгонялся своими подданными, крестился и возвращался к язычеству. В конце концов, Лотарь вынужден был пойти на компромисс с Рюриком и дать ему новое владение, с условием защищать побережье от других викингов.

Рюрик принадлежал к тому типу людей действия, которых порождало феодальное общество. Эти люди в угоду амбициям и благодаря личному таланту творили тот мир, в котором жили.

Приход Рюрика во главе варягов-руси на землю словен (будущих новгородских славян), кривичей и их союзников - чуди и мери (племён, родственных современным эстонцам и финнам) с целью создания собственного королевства был бы одним из примеров подобных авантюр, если бы это было простой завоевательный поход. Рюрик с дружиной был приглашён "новгородцами" на княжение.

Известны и другие князья из варягов: в Полоцке на Западной Двине Рогволод, в Турове на реке Припять, притоке Днепра - Труа. В Киеве обосновались "мужи Рюрика Аскольд и Дир", как их называет Нестор, откуда они в 860 году совершили военный поход на Константинополь. Поскольку в Киеве варяжские правители появились раньше, чем Рюрик в Новгороде, то в действительности они были самостоятельными и независимыми конунгами. Но не с этих других, а именно с Рюрика начинается традиция государственной власти на Руси.

При этом, необходимо отметить, что в русской истории Рюрик не отмечается именно как князь реформатор. В большей мере ему соответствует именно роль организатора правового государства.

Первые реформы государственного масштаба были проведены правопреемником Рюрика, опекуном малолетнего сына Рюрика – Игоря, князем и знатным варяжским военачальником Олегом. Предположительно, Олег являлся близким родственником Рюрика и имел большое значение в княжеской дружине.

Первой реформой, проведенной Олегом стал перенос центра княжества из Новгорода в Киев. При этом в ходе конфликта, возникшего между ним и двумя знатными дружинниками Рюрика – Аскольдом и Диром, - последние были убиты.

Осознавая важность заинтересованности в подчинении ему славянских племен, Олег освобождает русичей от уплаты дани хазарам. С целью развития торговли и укрепления внешнеполитических позиций киевского государства, Олег дважды совершает военные походы в Византийскую империю – 907 и 911 гг. и заключает выгодные торговые договора, созданные с применением первых устных правовых норм Закона Русского.

Неизвестными являются подробности исчезновения князя Олега с киевского престола. По наиболее принятой в исторической концепции точки зрения Олег погиб от попадания яда в кровь после укуса змеи. Однако, имеется и иная точка зрения, повествующая, что Олег просто покинул киевский престол, всвязи с совершеннолетием Игоря и с частью дружины уплыл по морю для совершения новых набегов.

Сменивший Олега Игорь оказался менее удачливым, т.к. годы его правления были отмечены появлением у границ Руси мощного соперника – печенегов, набеги которых он успешно отражает. Игорь проводит политику разукрупнения государства и в годы его правления в состав Киевской Руси силой включаются территории племенных союзов древлян и уличей. Они были обложены значительной данью. Игорь совершил два военных похода на Византию, - в 941 г. и в 944 г. В первый раз флот Игоря был сожжен «греческим огнем». В 945 г. Игорь был убит во время сбора дани с древлян в их столице – г. Искоростень.

После смерти Игоря в силу малолетства его сына Святослава реальная власть оказалась в руках вдовы Игоря княгини Ольги. Ольга жестоко отомстила за смерть мужа. Ольга упорядочила систему налогообложения, размеры и сроки сбора дани. Все подвластные земли были поделены на административные единицы – погосты.

Она стала первым правителем Древнерусского государства, официально принявшим христианство византийского обряда (по наиболее аргументированной версии, в 957 г., хотя предлагаются и другие даты). Впрочем, Ольга около 960 г. приглашала на Русь германского епископа Адальберта и священников латинского обряда (после неудачи своей миссии они были вынуждены покинуть Киев).

Около 962 г. возмужавший Святослав принял власть в свои руки. Его первым мероприятием стало подчинение вятичей (964 г.), которые последние из всех восточно-славянских племён платили дань хазарам. В 965 г. (по другим данным в 968/969 гг.) Святослав разгромил Хазарский каганат, покорил племенные союзыясогов и косогов. Святослав намеревался создать собственное славянское государство со столицей в придунайской области – в г.Переяславец. Он был убит в бою с печенегами при возвращении в Киев из неудачного похода в 972 г. После смерти Святослава разгорелась междоусобица за право на престол (972—978 гг. или 980 г.). В ходе междоусобицы свои права на престол отстоял сын Святослава Владимир I Святой.

1. Социально-экономический строй Киевской Руси.

В середине IX века на территории Восточной Европы сложилось новое славянское государство вошедшее в историю под названием Русь. Вокруг стержня важного торгового пути "из варяг в греки" объединились восточнославянские племенные союзы, возникли и заняли доминирующие положение крупные города Новгород и Киев.

С самого начала своего существования Русь имела обширные внешнеполитические связи с соседними народами. Княжеская власть скрепившая новое государство активно использовала разнообразные дипломатические приемы, международный опыт, опираясь при этом на традиции и устои восточнославянских племен.

Киевскую Русь можно охарактеризовать как раннефеодальную монархию. Ее образование стало итогом сложного и длительного процесса формирования феодальных отношений, подготовленным всем ходом развития полутора десятков восточнославянских племенных союзов.

Во главе государства стоял великий князь киевский. Его дружинники осуществляли управление страной, суд и расправу. Дружинники помогали князю управлять его домом и хозяйством, строили1

Города-крепости, созывали воинов; отправлялись в другие страны послами князей, торговали княжескими товарами. Зависимость отдельных племенных союзов от киевского князя часто ограничивалась лишь уплатой дани.

Историки выделяют следующие особенности социально-экономического и политического развития Киевской Руси2:

1. Процессы социально-классовой дифференциации шли медленнее, чем в Западной Европе той эпохи. Крупная частная собственность на землю (вотчина) не играла ведущей роли в экономике Руси; основана она была на труде рабов (челяди, холопов) и полусвободных.

2. Основной единицей хозяйственного и общественного устройства оставалась свободная земледельческая община - коллективный собственник, организующий все виды деятельности человека: трудовую, обрядовую, культовую. Внутри общины действовали принципы прямой демократии: коллективное принятие решений, выборность старейшин.

3. Князь в Киевской Руси не был государем в полном смысле слова. Государственное устройство держалось на договоре ("ряде") земель отдельных союзов племен и княжеской власти, который предусматривал взаимные обязательства.

4. Господствовал идеал "народоправства" ("вечеправства"). Народное собрание (вече) решало важнейшие вопросы в жизни городов, волостей: вопросы войны и мира, денежных сборов и т.д.

5. Древнюю Русь скандинавские саги называли "гардарик" ("страна городов"). Но города Руси - это не только центры торговли, ремесла. Это - и своеобразные города-государства (центры, к которым тяготела округа).

6. Рядовое население Киевской Руси было вооружено, организовано по десятичной системе (десятки, сотни, тысячи). Это народное ополчение было решающей силой в походах, войнах; подчинялось оно не князю, а вечу. Подобная традиция сложилась под влиянием постоянной внешней опасности, прежде всего - со стороны кочевой Степи.3 Управление государством осуществлялось при помощи тысяцких и сотских, т. е. по признаку военной организации. 4

Важной проблемой является развитие законодательства в Киевской Руси. Усиление государственности на Руси вызвало установление и развитие правовых норм.

Ряд историков полагает, что в Древней Руси кроме обычного права, существовало законодательство, так называемый "Закон русский". Составление же сложного юридического памятника, опиравшегося на нормы обычного права и прежнего законодательства, - "Русской Правды" - традиция связывает с именем Ярослава Мудрого (1019-1054).5

Ярославу Мудрому принадлежат 17 первых статей "Русской правды" ("Правда Ярослава"). Он ограничивал кровную месть кругом ближайших родственников (если мстить было некому, виновный платил штраф-виру - великому князю). Если же убийца скрывался, виру должна была заплатить община - вервь, на территории которой произошло убийство ("общая" или "дикая" вира). Тем самым вводилось общее поручительство, общая ответственность в деревне.6

Законы Ярослава Мудрого разбирали споры между свободными людьми, прежде всего - в среде княжеской дружины. "Правда" различала разбойничество (убийство) и убийство в ссоре, в пылу (непреднамеренное убийство). Разбойников с семьей отдавали князю "на поток" (изгнание). "Правда Ярослава" разбирала и сложные вопросы о наследовании имущества.

При сыновьях Ярослава Мудрого - Изяславе, Святославе и Всеволоде - около 1072 г., после массовых народных волнений, прокатившихся по Киевской Руси в 1068_1072 гг., "Русская Правда" была дополнена рядом статей, получивших название "Правды Ярославичей". Была отменена кровная месть. "Правда Ярославичей" усилила разницу в плате за убийство различных категорий населения Киевской Руси, выразив заботу о защите жизни, собственности и имущества феодалов. Так, за убийство старшего дружинника, княжеского дворецкого ("огнищанина"), подъездного (сборщика налогов) платился штраф в 80 гривен; за убийство свободных людей (мужей, смердов) - 40 гривен; жизнь зависимых крестьян (закупов, рядовичей) и рабов оценивалась в 5 гривен.7

В состав Пространной редакции "Русской Правды" входил "Покон вирный" - он устанавливал размеры денежных и продуктовых поборов в пользу вирника - княжеского боярина, взимавшего с общины и общинников судебные пошлины в пользу князя (виры и продажи). Здесь же помещался и "Урок мостникам" - правила для мостовщиков, строителей, ремонтников деревянных мостовых в городах (или мостов на реках).

Владимир Мономах (1113-1125), ставший великим князем после восстания в Киеве 1113 г., издал еще один юридический документ - "Устав Владимира Мономаха", также вошедший в "Русскую Правду". Устав регламентировал запись в холопство (рабство), определив "источники" холопства: женитьба на холопке; рожденный от холопа; купленный "хоть за полгривны". Устав упорядочил взимание процентов ростовщиками (установив верхний предел - 50% годовых; и максимальный срок уплаты процентов - 3 года), улучшил правовое положение купечества ("застраховав" их на случай гибели имущества при пожаре, кораблекрушении и т.д.). Владимир Мономах большое внимание уделил правовому положению закупов (взявших у феодалов в долг "купу" - деньги, часть урожая, скот - и зависимых от них до выплаты долга). Закупу предоставлялось право ухода с господского двора, если он шел на поиск денег для уплаты долга, жаловаться князю или судье. За несправедливое наказание закупа, "обиду" хозяин платил штраф в казну князя. В случае продажи закупа феодал обязан был заплатить штраф в 12 гривен; сам закуп получал свободу, освобождался от всех долгов. Закуп получал право свидетельствования в небольших судебных делах.

Столь большое внимание к правовому статусу закупов в Уставе Мономаха говорит о том, что закабаление смердов шло быстрыми темпами, и закупничество стало очень распространенным институтом.8

В целом же "Устав Владимира Мономаха" считают завоеванием восставших масс, вызвавшим определенные уступки и некоторое улучшение экономического и юридического положения городских ремесленников, купечества и крестьян.

При князях Владимире I и Ярославе Мудром были созданы "церковные уставы", которые определили в пользу церкви "десятину" (десятую часть) судебных и торговых пошлин и "от всякого стада и от всякого жита".

К 60-ым годам X века сложились предпосылки выхода Руси на широкую мировую арену. К тому времени Киевская Русь стала одним из крупнейших государств Европы.9

1. Причины распада Киевской Руси на отдельные княжества - государства

К средине XII века Киевская Русь распалась на 15 отдельных княжеств, которые зависели от Киева лишь формально. 10

Причинами распада Киевского государства явились постоянные разделы земель между членами великокняжеской семьи, а также активное развитие самостоятельных экономических районов, рост новых городов. По образному выражению историка, Киевская Русь вынянчила и вырастила другие русские княжества, и теперь они, как самостоятельные птенцы, разлетались по свету.

Наиболее крупными княжествами были: Киевское – с центром в Киеве, Черниговское – с центром в Чернигове, Новгородское – с центром в Новгороде, Галицко-Волынское – с центром в Галиче, Владимиро-Суздальское – с центром во Владимире, Полоцкое – с центром в Полоцке, Смоленское – с центром в Смоленске. 11

В каждом княжестве-государстве был свой аппарат управления: князь и совет бояр, дружина. Киев номинально считался политическим центром страны и сохранял за собой значение церковного центра русских земель.

Заключение

Киевская Русь была могучим государством средневековой Европы, которая играла большую роль, как в истории восточнославянских народов, так и в мировой истории. Образование большого и сильного Древнерусского государства содействовало общественно-экономическому, политическому и культурному развитию восточных славян, значительно усиливало их в борьбе с внешними врагами.

Экономическое и военное могущество, активные выступления на международной арене выдвинули ее в число ведущих стран средневекового мира. Успешно отбивая нападения степных кочевников, Русь сыграла роль щита, который прикрыл западноевропейскую цивилизацию с востока. Древняя Русь имела большой авторитет и влияние на международной арене и ее вмешательство в тот или другой конфликт бывало достаточно, чтобы сдержать его.

Киевская Русь имела высокий уровень экономического развития. Высокопродуктивными были земледелие и скотоводство, ремесла и промыслы, а энергичные и богатые русские купцы были известны чуть ли не во всем тогдашнем мире. Русские люди создали много духовную и материальную культуру.

Традиции Киевской Руси оказались настолько живучими и крепкими, что дошли до наших дней, добыв новую жизнь в материальной и духовной культуре украинцев, россиян и белорусов.

Список использованной литературы

1. Монографии

1.1 Буганов, В.И. Очерки истории классовой борьбы в России XI – XVIII вв.: книга для учителя /В.И.Буганов. – М.: Просвещение, 1986. – 239 с.

1.2 Греков Б.Д. Киевская Русь. Изд.3 переработанное и дополненное М. Изд. Академии наук СССР 1939 г.

1. Гордиенко, А.Н. Россия: История, культура, искусство: иллюстрированная энциклопедия /А.Н.Гордиенко. – М.: Эксмо, 2009. – 256с.
   1. Горинов М.М., Горский А.А., Данилов А.А. История России. Т.1. - М., 1995.
   2. Жуков Е.М. Всемирная история. Т.3. - М., 1957.
   3. Журавлев В.В., Касаров Г.Т., Уткин А.И. Политическая история России. - М., 1998.
   4. Истории государства и права СССР // Под ред. Г.С. Калинина, А.Ф. Гончарова. - М. 1972. - Ч.1.
   5. Королюк В.Д. Славяне и восточные Романцы в эпоху раннего средневековья.М. Наука 1985 г.
   6. Россия: энциклопедический словарь. – Л.: Лениздат, 1991. – 922с.
   7. Сахаров А.Н., Новосельцев А.П. История России с древнейших времен до конца XVII в. - М., 1997.
   8. Соловьев, С.М. Чтения и рассказы по истории России /С.М.Соловьев. – М.: Правда, 1989. – 768с.
   9. Оргиш В.П. Древняя Русь. Образование Киевского государства и введение христианства.
   10. Шмурло Е.Ф. История России. - М., 1997.
   11. Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. - М., 1945.

2. Электронные ресурсы

2.15 Энциклопедия истории России: 862 – 1917 . – [Распад Киевской Руси на отдельные княжества – с 1132 г.]

2.16 Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. – 2009. – [Древнерусское государство]

2.17 В этот день. Календарь – энциклопедия: 2007 – 2010. – изд-во «Бука».

2.18 http://bse.sci-lib.com – [Большая советская энциклопедия]

2.19 http://dic.academic.ru – [Большая российская энциклопедия]

2.20 http://www.pushkinskijdom.ru – [ПОВСТЬ ВРЕМЕННЫХЪ ЛТ ЧЕРНОРИЗЦА ФЕДОСЬЕВА МАНАСТЫРЯ ПЕЧЕРЬСКАГО,[1] ОТКУДУ ЕСТЬ ПОШЛА РУСКАЯ ЗЕМЛЯ <...> И ХТО В НЕЙ ПОЧАЛЪ ПРВЕ КНЯЖИТИ, И ОТКУДУ РУСКАЯ ЗЕМЛЯ СТАЛА ЕСТЬ]

Приложение

«ПОВСТЬ ВРЕМЕННЫХЪ ЛТ ЧЕРНОРИЗЦА ФЕДОСЬЕВА МАНАСТЫРЯ ПЕЧЕРЬСКАГО,[1] ОТКУДУ ЕСТЬ ПОШЛА РУСКАЯ ЗЕМЛЯ <...> И ХТО В НЕЙ ПОЧАЛЪ ПРВЕ КНЯЖИТИ, И ОТКУДУ РУСКАЯ ЗЕМЛЯ СТАЛА ЕСТЬ

Се начнемь повсть сию.

 

По потоп бо 3-е сынове Ноеви роздлиша земьлю: Симъ, Хамъ, Афетъ. Яся въстокъ Симови:[2] Перьсида, Ватрь, доже и до Иньдикия в долготу, и в широту и до Нирокуриа, якоже рещи от въстока доже и до полуднья, и Сурия, и Мидиа по Ефратъ рку, и Вавилонъ, Кордуна, асуриан, Месопотамиа, Аравиа Старйшая, Елумаисъ, Индия, Аравия Силная, Кулии,Комагины, Финикия вся.

 

Хамови же яся полуденья часть: Егупетъ, Ефиопья, прилежащия къ Индомъ, другая же Ефиопья, из неяже исходить рка ефиопьскаа Чермьна, текущия на въстокъ, Фива, Луви, прилежащи доже до Куриния, Мармариа, сурит, Ливуи другая, Нумидия, Масурия, Мавритания, противу сущи Гадир. Сущимъ же къ встоком имать Киликию, Памфилию, Писидию, Мосию, Лукаонию, Фругию, Камалию, Ликию, Карию, Лудию, Масию другую, Троаду, Солиду,[3] Вифунию, Старую Фругию. И островы пакы имать: Сарданию, Критъ, Купръ, и рку Гиону, зовемую Нилу.

 

А Афетови же яся полунощная страна и западная: Мидия, Олъвания, Армения Малая и Великая, Каподокия, Фефлагони, Галатия, Кольхысъ, Воспорий, меоти, дереви, сармати, тавриани, Скуфия, фраци, Македония, Далматия, молоси, Фесалия, Локрия, Пеления, яже и Полопонисъ наречется, Аркадия, Ипириноя, Илурикъ, словене,[4] Лухития, Аньдриакия, Аньдриатиньска пучина. Имать же и островы: Вританию, Сикелию, Евию, Родона, Хиона, Лзвона, Куфирана, Закуньфа, Кефалиния, Ифакину, Керкуру, и часть всякоя страны,[5] и нарицаемую Онию, и рку Тигру, текущюю межи Миды и Вавилономъ; до Понетьского моря,[6] на полунощныя страны, Дунай, Днепръ и Кавькасийскыя горы, рекше Угорьскыя,[7] и оттуда, рекше, доже и до Днепра, и прочаая ркы: Десна, Припеть, Двина, Волховъ, Волга, иже идеть на въстокъ, въ часть Симову. Въ Афетови же части сдить русь, чюдь и вси языц: меря, мурома, всь, мордва, заволочьская чюдь, пермь, печера, ямь, югра, литва, зимигола, корсь, лтьгола, либь.[8] Ляхов же, и пруси[9] и чюдь присдять к морю Вяряскому. По сему же морю сдять варязи[10] смо къ вьстоку до предла Симова, по тому же морю сдять къ западу до земли Агаряньски[11] и до Волошьскые.[12]

 

Афетово же колно и то: варязи, свеи, урмане, гот,[13] русь, аглян, галичан,[14] волохове,[15] римлян, нмци, корлязи,[16] венедици, фрягов и прочии, присдять от запада къ полуденью и съсдятся съ племенем Хамовомъ.

 

Симъ же, и Хамъ и Афетъ, раздливше землю, и жребии метавше, не переступати никомуже въ жребий братень, и живяху кождо въ своей части. И бысть языкъ единъ. И умножившимся человком на земли, и помыслиша создати столпъ до небеси въ дни Нектана и Фалека. И събравшеся на мст Сенарь поле здати <...> столпъ до небесе и городъ около его Вавилонъ, и здаша столпъ за 40 лт, и не свршенъ бысть. И сниде Господь Богъ видть город и столпа, и рече Господь: «Се родъ единъ и языкъ единъ». И смси Богъ языкы, и раздли на 70 и на два языка, и расся по всей земли. По размшеньи же языкъ Богъ втромъ великомъ раздруши столпъ, и есть останокъ его межи Асура и Вавилона, и есть въ высоту и въ шириню лакотъ 5433 локотъ, въ лта многа хранимъ останокъ.[17]

 

По раздрушении же столпа и по раздлении языкъ прияша сынове Симовы въсточныя страны, а Хамовы же сынове полуденныа страны. Афетови же сынове западъ прияша и полунощьныя страны. От сихъ же 70 и дву языку бысть языкъ словенескъ, от племени же Афетова, нарцаеми норци,[18] иже суть словен.

 

По мнозхъ же временхъ сл суть словени по Дунаеви, кде есть нын Угорьская земля и Болгарьская. От тхъ словенъ разидошася по земьли и прозвашася имены своими, кде сдше на которомъ мст. Яко пришедше сдоша на рц именемъ Морав, и прозвашася морава, а друзии чес нарекошася. А се ти же словне: хорвати блии, серпь и хорутане[19] Волохомъ бо нашедшим на словены на дунайскые, и сдшимъ в нихъ и насиляющимъ имъ.[20] Словне же ови пришедше и сдоша на Висл, и прозвашася ляхов, а от тхъ ляховъ прозвашася поляне, ляхов друзии — лютиц, инии мазовшане, а инии поморяне.[21]

 

Такоже и т же словне, пришедше, сдоша по Днепру и наркошася поляне, а друзии деревляне, зане сдоша в лсхъ, а друзии сдоша межи Приптью и Двиною и наркошася дреговичи, и инии сдоша на Двин и нарекошася полочане, рчькы ради, яже втечеть въ Двину, именемь Полота,[22] от сея прозвашася полочан. Словне же сдоша около озера Илмера, и прозвашася своимъ именемъ, и сдлаша городъ и нарекоша и Новъгородъ. А друзии же сдоша на Десн, и по Семи,[23] и по Сул[24] и наркошася сверо.[25] И тако разидеся словенескъ языкъ, тмьже и прозвася словеньская грамота.

 

Поляномъ же живущим о соб по горамъ симъ, и б путь из Варягъ въ Гркы, и изъ Гркъ по Днепру, и врхъ Днпра волокъ до Ловоти, и по Ловоти внити в Илмерь озеро великое, из негоже озера потечеть Волховъ и втечеть въ озеро великое Нево, и того озера внидет устье в море Варяское.[26] И по тому морю внити доже и до Рима, а от Рима прити по тому же морю къ Цесарюграду, и от Царяграда прити в Понтъ море, в неже втечет Днпръ рка. Днпръ бо течеть изъ Воковьского лса,[27] и потечеть на полудни, а Двина изъ того же лса потечет, и идеть на полуночье и внидет в море Варяское. Ис того же лса потечеть Волга на въстокъ и вътечет седьмьюдесятъ жерелъ в море Хвалийское.[28] Тмьже из Руси можеть ити по Волз в Болгары и въ Хвалисы, и на въстокъ доити въ жеребий Симовъ, а по Двин въ Варягы, а изъ Варягъ и до Рима, от Рима же и до племени Хамова. А Днепръ втечет в Понтеское море треми жералы, иже море словеть Руское, по нему же училъ святый апостолъ Андрй, братъ Петровъ.

 

Якоже ркоша, Андрю учащю в Синопии, пришедшю ему в Корсунь, увид, яко ис Коръсуня близъ устье Дьнпръское, и въсхот поити в Римъ, и приде въ устье Днепръское, и оттол поиде по Днпру гор.[29] И по приключаю приде и ста подъ горами на берез. И заутра, въставъ, рече к сущимъ с нимъ ученикомъ: «Видите горы сия? Яко на сихъ горахъ въсияеть благодать Божия: имать и городъ великъ быти и церкви мьногы имат Богъ въздвигнути». И въшедъ на горы сиа, и благослови я, и постави крестъ, и помолився Богу, и слзе съ горы сея, идеже послже бысть Киевъ, и поиде по Днпру гор. И приде въ словены, идеже нын Новъгород, и видвъ люди ту сущая, какъ ихъ обычай и како ся мыють и хвощются, и удивися имъ. И иде въ Варягы, и приде в Римъ, исповда, елико научи и елико вид, и рече имъ: «Дивно видхъ землю словеньску, идущю ми смо. Видхъ бан древяны, и пережьгуть я велми, и съвлекутся, и будуть нази, и обольются мытелью, и возмуть вникы, и начнуть хвостатися, и того соб добьють, одва вылзуть еле живы,[30] и обольются водою студеною, и тако оживут. И тако творять по вся дни, не мучими никымже, но сами ся мучать, и то творят не мытву себ, а <...> мученье».[31] И се слышавше, дивляхуся. Андрй же, бывъ в Рим, приде въ Синопию.

 

Поляномъ же живущиим о соб и владющимъ роды своими, яже и до сея братья бяху поляне, и живяху кождо съ родом своимъ на своихъ мстехъ, володюще кождо родомъ своимъ. И быша 3 брата: а единому имя Кий, а другому Щекъ, а третьему Хоривъ, и сестра ихъ Лыбдь. И сдяше Кий на гор, кд нын увозъ Боричевъ,[32] а Щекъ сдяше на гор, кд нын зовется Щековица, а Хоривъ на третьей гор, отнюду же прозвася Хоривица. Створиша городокъ во имя брата ихъ старйшаго и наркоша и Киевъ.[33] И бяше около города лсъ и боръ великъ, и бяху ловяще зврь, бяхуть бо мудр и смыслени, и нарицахуся поляне, от нихъ же суть поляне — кияне и до сего дни.

 

Инии же, не вдуще, ркоша, яко Кий есть перевозникъ бысть, у Киева бо перевозъ бяше тогда съ оноя страны Днепра, тмь глаголаху: «На перевозъ на Киевъ». Аще бо былъ перевозникъ Кый, то не бы ходилъ къ Цесарюграду. Но сий Кий княжаше в роду своем, и приходившю ему къ цесарю — не свмы, но токмо о смъ вмы, якоже сказають: яко велику честь приялъ есть от цесаря, которого не вмъ и при котором приходи цесари.[34] Идущю же ему опять, приде къ Дунаеви, и възлюби мсто, и сруби городокъ малъ, и хотяше ссти с родомъ своимъ, и не даша ему близъ живущии; еже и донын нарчють дунайци городище Киевць. Киеви же пришедшю въ свой городъ Киевъ, ту и сконча животъ свой, и брата его — Щекъ и Хоривъ, и сестра ихъ Лыбдь ту скончашася.

 

И по сей братьи почаша држати родъ ихъ княжение в поляхъ, а въ деревляхъ свое, а дрьговичи свое, а словне свое въ Новгород, а другое на Полот, иже и полочан. От сихъ же и кривичи, иже сдять на верхъ Волгы, и на врхъ Двины и на врхъ Днпра, ихъже и городъ есть Смолнескъ; туда бо сдять кривичи. Таже сверо от них. На Бл озер сдять всь, а на Ростов озер меря, а на Клещин озер[35] сдять мря же. А по Оц рц, кде втечеть въ Волгу, языкъ свой — мурома, и черемиси свой языкъ, и мордва свой языкъ. Се бо токмо словнескъ языкъ в Руси: поляне, деревляне, новъгородьци, полочане, дьрьговичи, сверо, бужане, зане сдять по Бугу, послже же волыняне.

 

И се суть инии языц, иже дань дают Руси: чудь, весь, меря, мурома, черемись, мордва, прмь, печера, ямь, литва, зимгола, корсь, нерома, либь: си суть свой языкъ имуще, от колна Афетова, иже живуть на странахъ полунощныхъ.

 

Словеньску же языку, якоже ркохом, живущю на Дунаи, придоша от скуфъ, рекше от козаръ, рекомии болгаре, и сдоша по Дунаеви, наслниц словеномъ бша. А посемъ придоша угре блии и наслдиша землю словньскую, прогнавше волохы, иже бша приял землю словеньску. Си бо угри почаша быти пр-Ираклии цесари, иже ходиша на Хоздроя, цесаря прьскаго.[36] В си же времена быша и обре,[37] иже воеваша на цесаря Ираклия и мало его не яша. Си же обри воеваша на словны и примучиша дулбы,[38] сущая словны, и насилье творяху женамъ дулбьскымъ: аще похати бяше обрину, не дадяше въпрячи коня, ни волу, но веляше въпрячи 3, или 4, ли 5 женъ в телгу и повести обрина, и тако мучаху дулбы. Бяху бо обри тломъ велиц, а умомъ горди, и потреби я Богъ, и помроша вси, и не оста ни единъ обринъ. И есть притча в Руси и до сего дни: погибоша аки обри, ихъ же нсть ни племене, ни наслдка. По сихъ бо придоша печениз,[39] и пакы идоша угри чернии[40] мимо Киевъ послже при Ольз.

 

Поляномъ живущимъ о себ, якоже ркохомъ, сущии от рода словньска и наркошася поляне, а деревляне от словенъ же и нарекошася древляне; радимичи бо и вятичи от ляховъ. Бяста бо два брата в лясхъ: Радимъ, а другый Вятко, и, пришедша, сдоста: Радимъ на Съжю, и прозвашася радимичи, а Вятко сде своимъ родомъ по Оц, от него прозвашася вятичи. И живяху в мир поляне, и древляне, и северо, и радимичи, и вятичи и хорвати.[41] Дулби же живяху по Бугу, кде нын волыняне, а уличи, тиверци сдяху по Бугу и по Днпру,[42] иприсдяху къ Дунаеви. И б множество ихъ, сдяху бо по Бугу и по Днепру оли до моря, и суть городы ихъ и до сего дне, да то ся зовяху от Гркъ Великая скуфь.[43]

 

Имяхуть бо обычая своя и законы отець своихъ и предания, кождо своя норовъ. Поляне бо своихъ отець обычай имяху тихъ и кротокъ, и стыднье къ снохамъ своимъ и къ сестрамъ, и къ матеремъ своим, и снохы къ свекровамъ своимъ и къ дверемъ велико стыднье имуще. И брачный обычай имаху: не хожаше женихъ по невсту, но привожаху вечеръ, а заутра приношаху что на ней вдадуче. А деревляни живяху зврьскымъ образомъ, живуще скотьскы: и убиваху другъ друга, ядуще все нечисто, и браченья в нихъ не быша, но умыкаху у воды двица. А радимичи, и вятичи и северо одинъ обычай имяху: живяху в лс, якоже всякый звр, ядуще все нечисто, и срамословье в нихъ предъ отьци и пред снохами, и бьраци не бываху в нихъ, но игрища межю селы, и схожахуся на игрища, на плясанья и на вся бсовьскыя псни, и ту умыкаху жены соб, с неюже кто свщевашеся. Имяхут же по дв и по три жены. И аще кто умряше, творяху трызну надъ нимь, и посемъ творяху кладу велику, и възложать на кладу мертвца и съжигаху, и посемъ, събравше кости, вложаху въ <...> ссудъ малъ и поставляху на столп на путехъ, иже творять вятичи и нын. Си же обычаи творяху и кривичи и прочии погании, не вдуще закона Божиа, но творяху сами себ законъ.

 

Глаголеть Георгий в лтописьц:[44] «Ибо комуждо языку овмь законъ исписанъ есть, другымъ же обычая, зане безаконнымъ отечьствиемь мнится. От нихъ же прьвое сирии, живущии на конць земля, законъ имуть отець своих и обычая: не любодяти, ни прлюбодяти, ни красти, ни клеветати, ли убити, ли зло дяти всема отинудь. Законъ же и у ктириянъ, глаголемии върахмане и островичи,[45] иже от праддъ показаньемь и благочестьемь мясъ не ядуще, ни вина пьюще, ни блуда творяще, никакояже злобы творяще, страха ради многа. Ибо яв таче прилежащим к нимъ индомъ: убийстводица, скврнотворящии, гнвливи паче естьства; въ нутренйший же стран ихъ человкы ядуще и страньствующихъ убиваху, паче же ядять яко пси. Етеръ же законъ халдемь[46] и вавилоняномъ: матери поимати, и съ братними чады блудъ дяти, и убивати. Всяко бестудьное дяние яко добродтельемнятся дюще, любо аще и далече страны своея будут.

 

Инъ же законъ гилиомъ:[47] жены у нихъ орють, и хоромы зижють, и мужьскыя дла творять, но и любы творить елико хощеть, не въздржаемы от мужий своихъ отинудь, ни зазрятъ. В нихъ же суть и хоробры жены ловити звр крпькы. Владють жены мужьми своими и въдобьляють ими. Въ Вритании же мнози мужи съ единою женою спять, тако же и многыя жены съ единымъ мужемъ похотьствують и безаконьная законъ отець творять независтьно и невъздржанно.

 

Амазоняни[48] же мужа не имуть, акы скотъ бесловесный, но единою лтом к вешнимъ днемъ озмьствени будуть и съчитаються съ окрстныхъ <...> мужи, яко нкоторое имъ торжество и велико празднество время т мнять. От нихъ заченшим въ чрев, и пакы разбгнутся отсюду вси. Въ время же хотящимъ родити, аще родится отроча — погубять и, аще ли двическъ полъ, то въздоять и прилжьно и въспитают».

 

Якоже се и нын при насъ половци законъ држать отець своихъ: кровь проливати, а хвалящеся о семъ, и ядуще мертвечину и всю нечистоту, хомякы и сусолы, и поимають мачехы своя и ятрови, и ины обычая отець своихъ. Но мы же, християне, елико земль, иже врують въ святую Троицю, и въ едино крещение, и въ едину вру, законъ имамъ одинъ, елико в Христа крстихомъся и въ Христа облекохомся.

 

По сихъ же лтехъ, по смерти братья сея, быша обидими деревляны и инми околными. И наидоша я козаре,[49] сдящая в лсхъ на горах, и ркоша козар: «Платите намъ дань». Здумавше же поляне и вдаша от дыма мечь. И несоша козар къ князю своему и къ старйшинамъ своим и рша имъ: «Се, налзохомъ дань нову». Они же рша имъ: «Откуду?», Они же рша имъ: «В лс на горах, над ркою Днпрьскою». Они же ркоша: «Что суть вдал?» Они же показаша мечь. И рша старц козарьстии: «Не добра дань, княже! Мы доискахомся оружьемь одиноя страны, ркше саблями, а сихъ оружье обоюду остро, рекше мечи. Си имуть имати и на нас дань и на инхъ странахъ». Се же събысться все: не от своея воля ркоша, но от Божия изволнья. Яко и при фараон, цесари егупетьстемь, егда приведоша Моися пред фараона, и ркоша старци фараони: «Сий хощеть смирити область Егупетьску»; якоже и бысть: погыбоша егуптян от Моися, а прве бша работающе имъ.[50] Тако и си: прве владша, а послд самми владют; якоже и бысть: володють бо козары русьстии князи и до днешняго дне.

 

В лто 6360, индикта 15,[51] наченшю Михаилу цесарьствовати,[52] нача ся прозывати Руская земля. О семъ бо увдахом, яко при сем цесари приходиша Русь на Цесарьград, якоже писашеть в лтописании грцком Тмьже и отсел почнем и числа положим, яко от Адама до потопа лт 2242, а от потопа до Аврама лт 1082, от Аврама до исхожения Моисева лтъ 430; от исхожения Моисова до Давида лт 601, от Давида и от начала царства Соломоня до плнения Иеросалимова лт 448, от плнения до Александра лт 318, от Лександра до Христова рожества лт 333, от Христова рожьства до Костянтина лт 318, от Костянтина же до Михаила сего лт 542.[53] От прьваго лта Михаила сего до прваго лта Олгова рускаго князя, лт 29, от прваго лта Олгова, понелже сде в Киев, до прваго лта Игорева лто 31, от прваго лта Игорева до прваго лта Святославля лт 33, от прваго лта Святославля до прваго лта Ярополча лт 28, Ярополкъ княжи лт 8, Володимеръ княжи лт 37, Ярославъ княжи лт 40. Тмьже от смерти Святославля до смерти Ярославли лт 85, от смерти Ярославли до смерти Святополчи лт 60.[54]

 

Но мы на предлежащее възъвратимся и скажемъ, что ся удяло в лта си, якоже преже почали бяхомъ првое лто Михаила, и по ряду положимъ числа.

 

В лто 6361-е. В лто 6362-е. В лто 6363-е. В лто 6364-е. В лто 6365-е.

 

В лто 6366-е. Михаилъ цесарь изыде с вои берегом и моремъ на болъгары. Болгар(е) же увидвьше, не могоша стати противу, креститися просиша, покорятися грком. Цесарь же крести князя ихъ и бояры вся и миръ сътвори съ болгары.[55]

 

В лто 6367. Имаху дань варязи, приходяще изъ заморья, на чюди, и на словнехъ, и на меряхъ и на всхъ, кривичахъ.[56] А козаре имахуть на полянех, и на сверехъ, и на вятичихъ, имаху по бл и вверици[57] тако от дыма.

 

В лто 6368. В лто 6369.

 

В лто 6370. И изгнаша варягы за море, и не даша имъ дани, и почаша сами в соб володти. И не б в нихъ правды, и въста родъ на род, и быша усобиц в них, и воевати сами на ся почаша. И ркоша: «Поищемъ сами в соб князя, иже бы володлъ нами и рядилъ по ряду, по праву.» Идоша за море к варягом, к руси. Сице бо звахуть ты варягы русь, яко се друзии зовутся свее, друзии же урмани, аньгляне, ини и готе, тако и си.[58] Ркоша руси чюдь, словен, кривичи и вся: «Земля наша велика и обилна, а наряда въ ней нтъ. Да поидете княжить и володть нами». И изъбрашася трие брата с роды своими, и пояша по соб всю русь, и придоша къ словномъ прве. И срубиша город Ладогу. И сде старйший в Ладоз Рюрикъ, а другий, Синеусъ на Бл озер, а третй Труворъ въ Изборьсц.[59] И от тхъ варягъ прозвася Руская земля. По дъвою же лту умре Синеусъ и братъ его Труворъ. И прия Рюрикъ власть всю одинъ, и пришед къ Ильмерю, и сруби город надъ Волховом, и прозваша и Новъгород, и сд ту, княжа, и раздая мужемъ своимъ волости и городы рубити: овому Полътескъ, овому Ростовъ, другому Блоозеро. И по тмь городомъ суть находниц варязи; првии населници в Новгород словен, и в Полотьск кривичи, Ростов меряне, Блозер весь, Муром мурома. И тми всми обладаше Рюрикъ.

 

И бяста у него два мужа, не племени его, но боярина, и та испросистася къ Цесарюграду с родом своимъ. И поидоста по Дънепру, идуче мимо и узрста на гор городокъ. И въспрошаста, ркуще: «Чий се городъ?» Они же ркоша: «Была суть три братья — Кий, Щекъ, Хоривъ, иже сдлаша городъ сий, и изъгыбоша, а мы сдимъ род ихъ,[60] и платимы дань козаром». Асколдъ же и Диръ остаста в городе семъ, и многы варягы съвокуписта и начаста владти польскою землею, Рюрику же княжящу в Новгород.

 

В лто 6371. В лто 6372. В лто 6373.

 

В лто 6374. Иде Асколдъ и Диръ на Гркы, и приде въ 14 лто ( Михаила цесаря.[61] Цесарю же отшедъшю на агаряны,[62] и дошедшю ему Черное ркы,[63] всть епархъ[64] посла ему, яко русь идеть на Цесарьград, и воротися цесарь. Си же внутрь Суда[65] вшедъше, много убийство християномъ створиша, и въ двою сту кораблий Цесарьград оступиша. Цесарь же одва в городъ вниде, и с патриарьхом Фотиемъ[66] къ сущий церкви святий Богородици Вълахерни всю нощь молитву створиша, такоже божественую ризу святыя Богородица с псьнми изнесъше, в рку омочиша.[67] Тишин сущи и морю укротившюся, абье буря с втром въста,[68] и волнамъ великымъ въставшим засобь, и безъбожных руси корабля смяте, и къ берегу приврже, и изби я, яко малу ихъ от таковыя бды избыти и въсвояси възвратишася.

 

В лто 6375.

 

В лто 6376. Поча цесарствовати Василий.[69]

 

В лто 6377. Крещена бысть вся земля Болгарьская.[70]

 

В лто 6378. В лто 6379. В лто 6380. В лто 6381. В лто 6382. В лто 6383. В лто 6384. В лто 6385. В лто 6386.

 

В лто 6387. Умршю же Рюрикови предасть княжение свое Олгови, от рода ему суща, въдавъ ему на руц сына своего Игоря, бяше бо молодъ велми.[71]

 

В лто 6388. В лто 6389.

 

В лто 6390. Поиде Олгъ, поемъ вои свои многы: варягы, чюдь, словны, мрю, весь, кривичи. И прия городъ Смольнескъ и посади в нем мужь свой. Оттуда поиде внизъ и, пришедъ, взя Любечь,[72] и посади мужь свой. И придоста къ горамъ киевьскымъ, и увид Олгъ, яко Осколдъ и Диръ княжита, и похорони вои въ лодьях, а другыя назади остави, а самъ приде, нося Игоря молода. И приступль под Угорьское, похоронивъ вои свои, и посла къ Асколду и Диру, глаголя, яко «Гостье есмы, идемъ въ Гркы от Олга и от Игоря княжича. Да придета к роду своему, к нам». Асколдъ же и Диръ придоста, и выскакаша вси из лодй, и рече Олгъ къ Асколъдови и Дирови: «Вы нста князя, ни роду княжя, но азъ есмь роду княжа», и вынесоша Игоря: «Сь сынъ Рюриковъ». И убиша Асколъда и Дира, и несоша на гору, и погребоша на гор, еже ся нын зоветь Угорьское, идеже нын Олминъ дворъ; на той могил поставилъ божницю святаго Николы: и Дирова могила за святою Ориною.[73] И сде Олегъ, княжа в Киев, и рече Олегъ: «Се буди мати городом русскымъ». И бша у него словни и варязи и прочии, прозвашася русью. Се же Олегъ нача городы ставити, и устави дани словном, и кривичемъ и мерямъ, и устави варягом дань даяти от Новагорода 300 гривенъ на лто, мира для, еже до смерти Ярославля даяше варягом.

 

В лто 6391. Поча Олегъ воевати на древляны, и примучивъ я, поча на них дань имать по черьн кун.

 

В лто 6392. Иде Олегъ на свяры, и побди сверы, и възложи на нихъ дань легъку, и не дасть имъ козаромъ дани даяти, рекъ: «Азъ имъ противенъ, а вамъ не чему».

 

В лто 6393. Посла Олегъ к радимичем, ркя: «Кому дань даете?» Они же рша: «Козаром». И рече имъ Олегъ: «Не давайте козаромъ, но мн давайте». И вдаша Олгови по щелягу,[74]якоже и козаромъ даяху. И б обладая Олегъ деревляны, полями, радимичи, а со уличи и тиверьци имяше рать.

 

В лто 6394.

 

В лто 6395. Леонъ царствова, сынъ Васильевъ, иже Левъ прозвася, и брат его Александръ, иже цесарствоваша <...> лт 26.[75]

 

В лто 6396. В лто 6397. В лто 6398. В лто 6399. В лто 6400. В лто 6401. В лто 6402. В лто 6403. В лто 6404. В лто 6405.

 

В лто 6406. Идоша угре мимо Киевъ горою, еже ся зоветь нын Угорьское, и пришедше къ Днпру, сташа вежами; бша бо ходяще, яко и половци. И пришедше от въстока и устремишася чересъ горы великыя, иже прозвашася горы Угорьскыя, и почаша воевати на живущая ту. Сдяху бо ту преже словене и волохове, переяша землю Волыньскую.[76] Посемъ же угре прогнаша волохы, и наслдиша землю ту, и сдоша съ словеньми, покоривше я подъ ся. И оттол прозвася земля Угорьска. И начаша воевати угре на Гркы, и пополниша землю Фрачьскую и Македоньску доже и до Селуня.[77] И начаша воевати на Мораву и на Чехы. Б бо единъ языкъ словнскъ:[78] словн, иже сдяху по Дунаю, ихъже прияша угре, и морава, и чеси, и ляхов, и поляне, яже нын зовемая Русь. Симъ бо прве положены[79] книгы морав, яже и прозвася грамота словеньская, яже грамота е в Руси и в болгарехъ дунайскых.

 

Словномъ бо живущимъ кресщеным и княземъ ихъ, Ростиславъ, и Святополкъ и Коцелъ[80] послаша къ цесарю Михаилу, глаголюще: «Земля наша крщена, и нсть в нас учитель, иже бы нас училъ и казалъ, и протолоковалъ святыя книгы. Не разумемъ бо ни грчькому языку, ни латиньскому — оны бо ны инако учать, а друзии — инако, тмьже не разумем книжнаго разума, ни силы ихъ. А послете ны учителя, иже могуть ны сказати книжная словеса и разумъ ихъ». Се слышавъ, Михаилъ цесарь съзъва философы вся и сказа имъ рчи вся словеньскыхъ князь. И ркоша философы: «Есть мужь в Селуни, именемь Левъ, И суть у него сынове, разумиви язьку словеньску, и хытра два сына у него и философа». Се слышавъ, цесарь посла по ня в Селунь къ Лвови, глаголя: «Пошли к намъ сына своя, Мефедья и Костянтина».[81] Се слышавъ, Левъ въскор посла я. И придоста къ цесареви, и рече има цесарь: «Се прислалася ко мн словеньская земля, просяще учителя себ, иже бы моглъ имъ истолковати святыя книгы, сего бо желают». И умолена быста цесаремъ, и послаша я въ словньскую земьлю къ Ростиславу, и Святополку и Коцьлови. Сима же пришедъшима, начаста съставляти писмена азъбуковьная словеньскы, и преложиста Апостолъ и Еуангелие. И ради быша словн, яко слышаша величья Божия своимъ языком. Посемъ же переложиста Псалтырь и Октаикъ[82] и прочая книгы. Нции же начаша хулити словеньскыя книгы, глаголюще, яко: «Не достоить никоторому же языку имти буковъ своихъ, разъв еври, и гркъ и латины, по Пилатову писанию, еже на крест Господни написа».[83] Се же услышавъ, папежь римьскый[84] похули тхъ, иже ропьщют на книгы словньскыя, рька: «Да ся исполнит книжное слово: яко “Въсхвалять Бога вьси языци”; другое же: “Вси възглаголють языкы различными величья Божия, якоже дасть им Святый Духъ отвщевати”. Да аще кто хулить словеньскую грамоту, да будут отлучени от церкве, дондеже исправятся; ти бо суть волци, а не овц, яже достоить от плодъ познати я и хранитися ихъ. Вы же, чада, Божия послушайте учения и не отринете наказания церковнаго,[85] якоже вы наказалъ Мефедий, учитель вашь». Костяньтинъ же възвратися въспять и иде учить болгарьска языка, а Мефедий оста въ Морав. Посемь же Коцелъ князь постави Мефедия епископа въ Пании, на мст святаго апостола Андроника, единого от 70, ученика святаго апостола Павла. Мефедий же посади 2 попа борзописца велми, и преложи вся кьнигы исполнь от грцька языка въ словнскъ шестью мсяць, наченъ от марта мсяца до двунадесяту и 6 дний октября мсяца. Окончавъ же, достойную хвалу и славу Богу въздасть, дающему таку благодать[86] епископу Мефедью, настолнику Андроникову. Тмьже словньску языку есть учитель Андроникъ апостолъ. Моравы бо доходилъ и апостолъ Павелъ и училъ ту; ту бо е Илурикъ, егоже доходилъ апостолъ Павелъ, ту бо бяша словни прве. Тмьже словньску языку учитель есть Павелъ, от негоже языка и мы есме русь, тмже и намъ руси учитель есть Павелъ апостолъ, понеже училъ есть языкъ словнескъ и поставилъ есть епископа и намстника по себ Андроника словньску языку. А словнескъ языкъ и рускый одинъ. От варягъ бо прозвашася Русью, а прве бша словне; аще и поляне звахуся, но словньская рчь б. Полями же прозвашася, занеже в пол сдяху, языкъ словньскый б имъ единъ.

 

В лто 6407. В лто 6408. В лто 6409.

 

В лто 6410. Леонъ цесарь ная угры на болгары. Угре же, нашедше, всю землю Болгарьскую плноваху. Семеонъ же, увдавъ, на угры възвратися, угри противу поидоша и побдиша болгары, яко одъва Семеонъ въ Деръстеръ убжа.[87]

 

В лто 6411. Игореви възрастъшю, и хожаше по Олз и слушаше его, и приведоша ему жену от Плескова, именемь Ольгу.

 

В лто 6412. В лто 6413. В лто 6414.

 

В лто 6415. Иде Олегъ на Гркы, Игоря оставивъ Кыев.[88] Поя же множьство варягъ, и словнъ, и чюди, и кривичи, и мерю, и поляны, и сверо, и деревляны, и радимичи, и хорваты, и дулбы, и тиверци, яже суть толковины;[89] си вси звахуться Великая скуфь.[90] И сь сми всеми поиде Олегъ на конхъ и в кораблх, и б числомъ кораблий 2000. И приде къ Цесарюграду, и грци замкоша Судъ, а городъ затвориша. И вылзе Олегъ на берегъ, и повел воемъ изъволочити корабля на берегъ, и повоева около города, и много убийство створи грком, и полаты многы разбиша, а церькви пожьгоша, А ихъже имяху полоняникы, овхъ поскаху, другыя же мучаху, иныя же растрляху, а другыя въ море вметаша, и ина многа зла творяху русь грком, елико же ратнии творять.

 

И повел Олегъ воемъ своим колеса изъдлати и въставити корабля на колеса.[91] И бывшю покосну втру, успяша парусы с поля, и идяше къ городу. Видвше же грц, убояшася, и ркоша; выславше ко Ольгови: «Не погубляй город, имемься по дань, якоже хощеши». И устави Олегъ вои, и вынесоша ему брашна и вино, и не прия его — б бо устроено съ отравою. И убояшася грц и ркоша: «Нсть се Олегъ, но святый Дмитрий,[92] посланъ на ны от Бога». И заповда Олегъ дань даяти на 2000 кораблий, по 12 гривн на человка, а в корабли по 40 мужь.

 

Няшася грци по се, и почаша грци мира просити, дабы не воевалъ Грцькой земли. Олегъ же, мало отступивъ от города, нача миръ творити съ цесарема грцькыма, съ Леономъ и съ Александром. Посла к нима в городъ Карла, Фарлофа, Велмуда, Рулава и Стмида, глаголя: «Имете ми ся по дань». И ркоша грц: «Чего хочете и дамы ти». И заповда Олегъ дати воемъ на 2000 кораблий по двнатьчать гривн на ключь, и потом даяти углады на руские городы: првое на Киевъ, таже и на Черниговъ, и на Переяславлъ, и на Полътескъ, и на Ростовъ и на Любечь и на прочая городы; по тмь бо городомъ сдяху князья, подъ Ольгом суще.

 

«Да приходять русь сълебное емлють, елико хотят, а иже придуть гостье, да емлють мсячину на 6 мсяць, и хлбъ, и вино, и мяса, и рыбы и овощемъ. И да творять имъ мовь, елико хотять. И поидут же русь домови, да емлют у цесаря вашего на путь брашно, и якоря, и ужа, и парусы и елико надоб.» И яшася грци, и ркоша цесаря и боярьство все: «Аще приидуть русь бес купли, да не взимают мсячины. Да запртить князь людем своимъ, приходящим руси зд, да не творят пакости в селхъ и въ стран нашей. Приходящии русь да витают у святаго Мамы, и послеть царство наше, да испишют имена ихъ, и тогда возмут мсячное свое — првое от города Киева, и пакы ис Чернигова и Переяславля и прочии городи. И да входять в городъ одиными вороты съ цесаревымъ мужемъ, безъ оружья, мужь 50, и да творят куплю, якоже имъ надоб, и не платяче мыта ни в чемьже».

 

Цесарь же Леонъ съ Александром миръ створиста съ Ольгом, имъшеся по дань, и рот заходивше межи собою, целовавше сами крестъ, а Ольга водиша и мужий его на роту по рускому закону: кляшася оружьемь своимъ, и Перуномъ, богомъ своимъ, и Волосом,[93] скотьимъ богомъ, и утвердиша миръ. И рече Олегъ: «Исшийте парусы паволочиты руси, а словном кропийнныя». И бысть тако. И повсиша щиты своя[94] въ вратхъ, показающе побду, и поиде от Цесаряграда. И въспяша русь парусы паволочиты, а словне кропийнныя, и раздра я втръ. И ркоша словен: «Имемъся своим толъстинамъ — не даны суть словном парусы кропинныя». И приде Олегъ къ Киеву, неся золото, и паволокы, и овощи, и вина, и всяко узорочье. И прозваша Ольга «вщий» — бяху бо людие погани и невголоси.

 

В лто 6416. В лто 6417. В лто 6418.

 

В лто 6419. Явися звзда велика на запад копейнымъ образомъ.[95]

 

В лто 6420. Посла Олегъ мужи свои построити мира и положити ряды межи Гркы и Русью, и посла глаголя:

 

«Равно другаго свщания,[96] бывшаго при тхъже цесарихъ Лва и Александра. Мы от рода рускаго — Карлы, Инегелдъ, Фарлофъ, Веремудъ, Рулавъ, Гуды, Руалдъ, Карнъ, Фрелавъ, Рюаръ, Актеву, Труанъ, Лидуль, Фостъ, Стемиръ, иже послани от Олга, великаго князя рускаго, и от всх, иже суть под рукою его, свтълыхъ бояръ, к вамъ, Львови и Александру и Костянтину, великьмъ о Боз самодржьцем, цесаремь грцкымъ, на удржание и на извщение от многыхъ лтъ межю християны и Русью бывшюю любовь, похотньемъ наших князь и по повелнию и от всхъ, иже суть подъ рукою его сущих руси. Наша свтлость боле инхъ хотящихъ же о Боз удржати и извстити такую любовь, бывшюю межю хрестияны и русью многажды, право судихом, не точью простословесенъ и писаниемь и клятвою твердою, клншеся оружьемь своимъ, такую любовь извстити и утврдити по вр и по закону нашему.

 

Суть, яко понеже мы ся имали о Божии вр и любви, главы таковыя: по првому слову да умиримся с вами, гркы, да любимъ другъ друга от всея душа и изволнья, и не вдадимъ, елико наше изволение, быти от сущих под рукою нашихъ князь свтлыхъ никакомуже съблазну или вин. Но потщимся, елико по сил, на схранение прочихъ и вьсегда лтъ с вами, гркы, исповданиемь и написанием съ клятвою извщаемую любовь непревратну и непостыжну. Тако же и вы, грци, да храните таку же любовь къ княземъ же свтлымъ нашим рускымъ и къ всмъ, иже суть подъ рукою свтлаго князя нашего, несъблазнену и непреложну всегда и въ вся лта.

 

А о главах, иже ся ключит проказа, урядимся сице: да елико яв будеть показании явлеными, да имють врное о тацхъ явлении, а емуже начнуть не яти вры, да кленется часть та, иже ищеть неятью вры, да егда клнется по вр своей, будеть казнь, якоже явится съгршение.

 

О семъ, аще кто убиеть крестьяна русинъ, или христьянъ русина, да умреть, идеже аще створить убийство. Аще ли убжить створивый убийство, еще есть имовить, да часть его, сирчь иже его будеть по закону, да возметь ближний убьенаго, а и жена убившаго да иметь, толцмь же прибудеть по закону. Аще ли есть неимовит створивый убой и убжавъ, да држится тяжи, доньдеже обрящется, яко да умреть.

 

Аще ли ударить мечемь или бьеть кацмь любо ссудомъ, за то ударение или убьение да вдасть литръ 5 сребра по покону рускому; аще ли будеть неимовить тако створивый, да вдасть елико можеть, и да соиметь съ себе и ты самыя порты своя, в нихъже ходить, да о проч да рот ходить своею врою, яко никакоже иному помощи ему, да пребывает тяжа оттоле не взискаема.

 

О семь, аще украдет русинъ что любо у крстьянина, или пакы христьянинъ у русина, и ятъ будеть в томъ час тать, егда татьбу створит, от погубившаго что любо, аще приготовится татьбу творяй: и убиенъ будеть, да не възыщется смерть его ни от хрестьянъ, ни от руси, но паче убо да възметь свое, иже будеть погубилъ. И аще въдасть руц украдый, да ятъ будет тмь же, у негоже будеть украдено, и связанъ будеть, и отдасть то, еже см створити, и створить трижды.

 

О семь, аще ли кто или русинъ хрстьяну или хрестьянъ русину мучения образомъ искусъ творити и насилье яв, или възмет что любо дружне, да въспятить троичь.

 

Аще вывржена лодья будет втромъ великом на землю чюжю, и обрящються тамо иже от нас руси, да аще кто идеть снабьдти лодью с рухломъ своимъ и отсылати пакы на землю крестьяньску, да проводимъ ю сквоз всяко страшно мсто, дондеже придеть в бестрашно мсто. Аще ли таковая лодья или от буря, или боронения земнаго боронима,[97] не можетьвъзвратитися въ своя си мста, спотружаемъся грбцемъ бо тоя лодья мы, русь, и допровадимъ с куплею ихъ поздорову. Ти аще ключится близъ земли Грцькы, аще ли ключится такоже проказа лодьи рустй, да проводимъ ю в Рускую земьлю, и да продають рухло тоя лодья, и аще что можеть продати от лодья, воволочимъ имъ мы, русь. Да егда ходимъ въ <...> Гркы или с куплею, или в солбу къ цесареви вашему, да пустимъ я съ честью проданое рухло лодья ихъ. Аще ли ключится кому от тоя лодья в ней убьену быти или бьену быти от нас, руси, или взяти что любо, да повиньни будуть то створшии преждереченную епитмьею от тхъ.

 

Аще полоняникъ обою страну держим есть или от руси, или от гркъ, проданъ въ ину страну, оже обрящеться или русинъ или грчинъ, да искупять и възвратять искупленое лице въ свою страну, и възмуть цну его купящии, или мниться въ куплю над нь челядиная цна. Такоже аще от рати ятъ будеть, да от тхъ гркъ, такоже да възвратится въ свою страну, и отдана будеть цна его, якоже речено есть, якоже есть купля.

 

Егда же требуеть на войну ити, егда же потребу творите, и си хотять почестити цесаря вашего, да аще въ кое время елико ихъ придет, и хотять оставити у цесаря вашего своею волею, да будуть.

 

О руси, о полонньи. Многажды от коея убо страны пришедшимъ в Русь и продаемомъ въ крестьяны, и еще же и от хрестиянъ полоненых мьногажды от коея любо страны приходящимъ в Русь, се продаеми бывают по 20 золота, и да придуть в Гркы.

 

О том, аще украденъ будеть челядинъ рускый, или ускочить, или по нужи проданъ будет, и жаловати начнуть русь, да покажеться таковое о челядине, да имуть и въ Русь. Но и гостье, погубиша челядинъ и жалуют, да ищють и обртаемое, да имуть е. Аще ли кто искушения сего не дасть створити мстникъ, да погубит правду свою.

 

О работающих въ Грцхъ руси у хрестьяньского цесаря. Аще кто умреть, не урядивъ своего имнья, ци и своихъ не имать, да възратить имнье к малымъ ближикамъ в Русь. Аще ли створить обряжение таковый, възмет уряженое его, кому будеть писалъ наслдити имнье его, да наслдит е.[98]

 

О взимающихъ куплю руси.

 

О различныхъ ходящихъ въ Гркы и удолжающихъ. Аще злодй не възвратится в Русь, да жалують русь хрестьяньскому царству, и ятъ будеть таковый, и възвращенъ будет, не хотяи, в Русь, Си же вся да творять русь грком, идеже аще ключится таково.

 

На утвержение же и неподвижение быти межи вами, хрестьяны, и Русью, бывший миръ състворихом Ивановомъ написанием[99] на двою харотью, цесаря вашего и своею рукою, предлежаідим честнымъ крестомъ и святою единосущною Троицею единоистиньнаго Бога вашего, извсти и дасть нашим послом. Мы же кляхомся къ цесарю вашему, иже от Бога суще, яко Божие здание, по закону и по покону языка нашего, не переступати ни намъ, ни иному от страны нашея от уставленыхъ главъ мира и любве. И таково написание дахомъ царства вашего на утвржение обоему пребывати таковому свщанию, на утвржение и извщение межи нами бывающаго мира. Мсяца сентября въ 2, в недлю 15,[100] в лто создания миру 6420».

 

Цесарь же Леонъ послы рускыя почьстивъ дарми — золотом, и паволоками и фофудьями[101] — и пристави къ нимъ мужи свои показати имъ церковьную красоту, и полаты златыя и в нихъ сущая богатьства, злато много и паволокы и камнье драгое, и страсти Господни, внць, и гвоздье,[102] и хламиду багряную, и мощи святыхъ, учаще я к вр своей, и показающе имъ истинную вру. И тако отпусти я въ свою землю съ честью великою. Послании же Ольгомъ посли придоша къ Ольгови и повдаша вся рчи обою цесарю, како створиша миръ, и урядъ положиша межю Грцькою землею и Рускою, и клятвы не переступати ни грцемь, ни руси.

 

И живяше Олегъ, миръ имя къ всмъ странамъ, княжа въ Киев. И присп осень, и помяну Олегъ конь свой, иже б поставилъ кормити, не всдати на нь. Б бо преже въпрошалъ волъхвовъ и кудесникъ: «От чего ми есть умьрети?». И рече ему одинъ кудесникъ:[103] «Княже! Конь, егоже любиши и здиши на немъ, от того ти умрети». Олегъ же приимъ въ ум, си рече: «Николи же всяду на конь, ни вижю его боле того». И повл кормити и и не водити его к нему, и пребывъ нколко лтъ не дя его, дондеже и на гркы иде. И пришедшю ему къ Киеву и пребысть 4 лта, на 5 лто помяну конь свой, от негоже бяху рекъли волъсви умрети Ольгови. И призва старйшину конюхомъ, ркя: «Кде есть конь мой, егоже бхъ поставилъ кормити и блюсти его?». Онъ же рече: «Умерлъ есть». Олегъ же посмяся и укори кудесника, ркя: «То ть неправо молвять волъсви, но все то лъжа есть: конь умерлъ, а я живъ». И повел осдлати конь: «Да ть вижю кости его». И приха на мсто, идеже бяху лежаще кости его голы и лобъ голъ, и слзъ с коня, посмяся, ркя: «От сего ли лъба смерть мн взяти»?» И въступи ногою на лобъ, и выникнучи змя и уклюну и в ногу. И с того разболвся, умьре. И плакашася по немъ вси людие плачем великом, и несоша и, и погребоша и на гор, иже глаголеться Щековица; есть же могила его до сего дни, словеть могила Олгова.[104] И бысть всхъ лтъ его княжения 33.

 

Се же не дивно есть, яко от волъхвования сбывается чародйством.[105] Якоже бысть во царство Деметьяново, нкый волхвъ, именемъ Аполоня Тянинъ,[106] знаемъ бяше, шествуя и творя всюду, в городех и в селх, бсовьская чюдеса творя. От Рима бо пришедъ въ Узантию, умоленъ бысть от живущих ту, створити сия: отгна множьство змий и скоропия изъ града, яко не вьрежатися человкомъ от нихъ, ярость коньскую обуздавъ, егда схожахуся бояр. Тако же и въ Антиохию[107] пришедъ и умоленъ бывъ от них, томимомъ бо антиохомъ от скорпий и от комаровъ, створи скорпий мдянъ и погребе и в земли, и малъ столпъ мраморянъ постави надъ ним. И повел трость држати человкомъ, и ходити по городу, звати, тростемъ трясомомъ: «Бес комара граду». Тако изъщезоша изъ града комари и скорпия. И спросиша же и пакы о належащемь на град трус, въздохну, списа на дщиц сия: «Увы тебе, оканьный городе, яко потрясешися много, одржимъ будеши огнемъ, оплачеть же тя и при берез си Оронтии». О немь же и великый Анастасий Божия города[108] рече: «Аполонию же доже и донын на нцхъ мстех сбываются створенаа, стоящая ова на отвращение четвероногъ, птица, могущи вредити человкы, другыя же на въздржание струямъ рчнымъ, нездржаньно текущимъ, но ина нкая на тлнье и вредъ человкомъ суща на побжение стоять. И не точью бо за живота его така и таковая створиша бсов его ради, но и по смерти его пребывающау гроба его знаменья творяху во имя его, а на прелещение оканнымъ человкомъ, болма крадомымъ на таковая от дьявола». Кто убо что речеть о творящихъ волшевныхъ длъ? Яко то таковый горазнъ бысть волшебнымъ прелщениемъ, яко воину зазряше ведый Аполоний, яко неистовьствен на ся философьскую хитрость имуща; подобашеть бо ему рещи, якоже и «Азъ словомъ точью творити, ихъже хотяша», а не свршениемъ творити повелваемая от него. Та же вся ослаблениемъ Божиимъ и творениемь бсовьскымъ бываеть, таковыми вещьми искушатися нашея преславныя вры, аще тверда есть, искрь пребывающи Господеви, ни не влекома врагомъ мечетныхъ ради чюдесъ и сотонинъ длъ, творимомъ от рабъ и слугъ злобие. 2-е и еще и именемъ Господнимъ пророчьствоваша нции, яко Валамъ, и Саулъ, и Каияфа, и бсъ пакы изгнаша, яко Июда и сынове Скевави.[109] Убо и на недостойнии благодтьствует многажды, да етеры свидтельствуеть, ибо Валаамъ чюжь б обоихъ — житья изящна и вры, но обаче свдльство в немъ благодать инхъ ради смотрения. И Фараонъ таковый б, но и тому предбудущаа показа. И Навходъносоръ законопреступный, но и сему пакы по мнозхъ сущих посред же града откры,[110] тмь являя, яко мнози, прекостьни имуще умъ, предъ образомъ Христовымъ знаменають иною кознью на прелсть человкомъ, не разумющимъ добраго, якоже бысть Симонъ[111] волъхвъ, и Менандръ,[112] ини таковыхъ ради, поистин рече: «Не чюдесы прельщати...».

 

В лто 6421. Поча княжити Игорь по Ольз. В се же время поча царствовати Костянтинъ, сынъ Леонтовъ, зять Романовъ.[113] И деревлян заратишася[114] от Игоря по Олгов смрти.

 

В лто 6422. Иде Игорь на древляны и, побдивъ, възложи на ня дань болшю Ольговы. В то же лто приде Семеонъ Болгарьскый на Цесарьград и, створивъ миръ, иде въсвояси.

 

В лто 6423. Приидоша печензи првое на Рускую землю и, створивше миръ съ Игоремъ, идоша къ Дунаю. В си же времена приде Семеонъ, плняя Фракию.[115] Грци же послаша по печенгы. Печенгомъ же пришедъшимъ и хотящимъ на Семеона, расваришася грцкыя воеводы. Видвъше печенизи, яко сами на ся реть имуть, отидоша въсвояси, а болгаре съ гркы съступишася, и посчени быша грцы. Семеонъ же прия градъ Одьрнь, иже первое Орестовъ город нарицашеся, сына Агамемнонъ, иже првое въ трехъ ркахъ купався, недуга избы ту, сего ради град въ свое имя нарече. Послд же Андрянъ кесарь обновивый, въ свое имя нарече — Андрянъ; мы же зовемъ Ондрянем градом.[116]

 

В лто 6424. В лто 6425. В лто 6426. В лто 6427.

 

В лто 6428. Поставьленъ Романъ цесаремъ въ Грцхъ. Игорь же воеваше на печенгы.

 

В лто 6429. В лто 6430. В лто 6431. В лто 6432. В лто 6433. В лто 6434. В лто 6435. В лто 6436.

 

В лто 6437. Прииде Семеонъ на Цесарьград, и поплни Фракию и Македонью, и приде къ Цесарюграду в сил велиц и в горъдости, и створи миръ с Романомъ цесарем и възвратися въсвояси.[117]

 

В лто 6438. В лто 6439. В лто 6440. В лто 6441.

 

В лто 6442. Првое придоша угри на Цесарьград и пленяху всю Фракию. Романъ же створи миръ со угры.[118]

 

В лто 6443. В лто 6444. В лто 6445. В лто 6446. В лто 6447. В лто 6448.

 

В лто 6449. Иде Игорь на Гркы.[119] И яко послаша болгаре всть къ цесарю, яко идуть Русь на Цесарьград, скдий[120] 10 тысящь. Иже и поидоша, и приплуша, и почаша воевати Вифаньскыя страны, и плноваху по Понту до Ираклия и до Фофлагоньскы земля, и всю страну Никомидийскую пополониша,[121] и Судъ всь пожьгоша. Ихъже емъше, овхъ растинаху, и другия же сторожи поставьляюще,[122] стрлами растрляху и изъламляху опакы руци связавше, и гвозды желзны посред головъ въбивахуть има. Мьного же и святыхъ церквий огьневи предаша, и имнье немало обою сторону взяша. Потомъ же пришедшемъ воемъ от въстока, Панфиръ деместникъ съ четырмидесятъ тысящь, Фока же патрикий съ македоны, Феодоръ же стратилатъ съ фракы,[123] и с ними же и сановницы боярьстии, обидоша русь около. И свщаша русь, и изидоша противу, въоружившеся на гркы, и брани межю има бывши зл, одва одолша грци. Русь же възвратишася къ дружин своей к вечеру и, на ночь влзъше въ лодья, отбгоша. Феофанъ же усрте я въ олядхъ съ огнемъ, и нача пущати огнь трубами на лодья рускыя.[124] И бысть видти страшно чюдо. Русь же, видяще пламень, вмтахуся въ воду морьскую, хотяще убрсти, и тако прочии възвратишася въсвояси. Тмьже пришедъшимъ в землю свою, повдаху кождо своимъ о бывшемъ и олядьнмъ огни: «Якоже молонья, — рече, иже на небесихъ, грци имуть в себе, и сию пущающе, жьжаху насъ, и сего ради не одолхом имъ». Игорь же, пришедъ, и нача съвокупляти вои многы, и посла по варягы за море, вабя и на гркы, паки хотя поити на ня.

 

В лто 6450. Семеонъ иде на хорваты, и побженъ бысть хорваты, и умре, оставивъ Петра, сына своего, княжить.[125] В се же лто.родися Святославъ у Игоря.[126]

 

В лто 6451. Пакы приидоша угре на Цесарьград и, миръ створивше с Романом, възвратишася въсвояси.

 

В лто 6452. Игорь совокупи воя многы — варягы, и русь, и поляны, и словны, и кривичи, и тиверцы, и печенгы ная и тали в нихъ поемъ, поиде на гркы в лодьяхъ и на конехъ, хотя мьстити себе. Се слышавше, корсунци послаша къ Роману, глаголюще: «Се идуть Русь, покърыли суть море корабли». Тако же и болгаре послаша всть, глаголюще: «Идуть Русь и печенгы наяли суть к соб». Се слышавъ, цесарь посла къ Игореви лутьшии бояры, моля и глаголя: «Не ходи, но возьми дань, юже ималъ Олегъ, и придамъ еще къ той дани». Такоже и печенгомъ послаша паволокы и золото много. Игорь же, дошедъ Дуная, съзва дружину, и нача думати и повда имъ рчь цесареву. Ркоша же дружина Игорева: «Да аще сице глаголеть цесарь, то что хощемъ боле того: не бившися, имати злато, и серебро, и паволокы? Еда кто всть: кто одолеть, мы ли, они ли? Или с моремъ кто свтенъ? Се бо не по земли ходимъ, но по глубин морьстий — и обьча смерть всмъ». И послуша ихъ Игорь, и повел печенгомъ воевати Болгарьскую землю, а самъ, вземъ у гркъ злато и паволокы на вся воя, възвратися въспять и приде къ Киеву въсвояси.

 

В лто 6453. Присла Романъ, и Костянтинъ и Стефанъ слы къ Игореви построити мира прваго. Игорь же глаголавъ с ними о мир. Посла Игорь мужи свои къ Роману. Романъ же събра бояры и сановникы. И приведоша рускыя слы, и повелша глаголати и писати обоихъ речи на харотью:

 

«Равно другаго свщания, бывшаго при цесаре Роман, и Костянтин, и Стефан,[127] христолюбивыхъ владыкъ. Мы от рода рускаго слы и гостье: Иворъ, солъ Игоревъ, великаго князя рускаго, и обьчии сли: Вуефастъ Святославль, сына Игорева, Искусеви Олгы княгыня, Слуды Игоревъ, нетий Игоревъ, Улбъ Володиславль, Каницарь Предславинь, Шигобернъ Сфандръ, жены Улбовы, Прастенъ Турдуви, Либиарь Фастов, Гримъ Сфирковъ, Прастнъ Якунъ, нетий Игоревъ, Кары Тудковъ, Каршевъ Тудоровъ, Егри Ерлисковъ, Воистовъ Иковъ,[128] Истръ Яминдовъ, Ятьвягъ Гунаревъ, Шибьридъ Алдань, Колъ Клековъ, Стегги Етоновъ, Сфирка, Алвадъ Гудовъ, Фудри Тулбовъ, Муторъ Утинъ, купць Адунь, Адолбъ, Ангивладъ, Улбъ, Фрутанъ, Гомолъ, Куци, Емигъ, Турьбридъ, Фурьстенъ, Бруны, Роалъдъ, Гунастръ, Фрастенъ, Инъгелдъ, Турбернъ и другий Турбернъ, Улбъ, Турбенъ, Моны, Руалдъ, Свнь, Стиръ, Алданъ, Тилий, Апубкарь, Свень, Вузелвъ, и Синько биричь, послании от Игоря, великаго князя рускаго, и от всея княжья и от всх людий Руское земли. И от тхъ заповдано объновити ветхый миръ и от ненавидящаго добра, вьраждолюбца дьявола разореный от многъ лт, утврдити любовь межю Гркы и Русью.

 

И великый нашь князь Игорь, и бояре его, и людие вси рустии послаша ны къ Роману, и Стефану, и Костянтину, великымъ цесаремъ грцкымъ, створити любовь съ самими цесари, и съ всмъ боярьствомъ и съ всими людми грцкыми на вся лта, дондеже солнце сияеть и всь миръ стоить.

 

Иже помыслить от страны Рускыя раздрушити таковую любовь, и елико ихъ крещенье прияли суть, да приимуть мсть от Бога вседржителя, осужение и на погибель и в сий вкъ и в будущий, а елико ихъ не кресщено есть, да не имуть помощи от Бога, ни от Перуна, да не ущитятся щиты своими, и да посчени будуть мечи своими, и от стрлъ и от иного оружья своего, и да будуть раби и в сий вкъ и будущий.

 

Великый князь рускый и бояр его да посылають на то въ Гркы к великымъ цесаремъ грцкым корабля, елико хотять, съ послы своими и гостьми, якоже имъ уставлено есть. Ношаху слы печати златы, а гостие серебряны. Нын же увдалъ есть князь вашь посылати грамоту къ царству нашему,[129] иже посылаеми бывають от нихъ послы и гостье, да приносять грамоту, пишюще сице, яко «послах корабль селико». И от тхъ да увмы и мы, оже с миромъ приходят. Аще ли безъ грамоты приидуть, и предани будуть намъ, држимъ и хранимъ, дондеже възвстимъ князю вашему. Аще ли руку не дадят и противятся, да убьени будуть, и да не изыщеться смерть ихъ от князя вашего. Аще ли, убжавше, приидуть в Русь, и мы напишемъ къ князю вашему, и яко имъ любо, тако створять. И аще придуть русь безъ купля, да не взимають мсячины. И да запретить князь слом своимъ и приходящий руси сде, да не творять бещинья в селхъ, ни въ стран нашей. И приходящимъ имъ, да витають у святаго Мамы, да послеть царство наше, да испишеть имена ихъ, и тогда възмуть мсячное свое, сли слбное свое, а гостье мсячное свое, првое от града Киева, и пакы ис Чернигова и ис Переяславля и прочии городи. И да входять в город одиными вороты съ цесаревомъ мужемъ безъ оружья, 50 мужь, и да творять куплю, якоже имъ надоб, и пакы да исходять; и мужъ цесарьства нашего да хранить я, да аще кто от руси или от гркъ створить криво да оправляет тъ. Входя же русь в городъ, да не творят пакости и не имють власти купити паволокъ лише по пятидесятъ золотникъ; и от тхъ паволокъ аще кто купить, да показаеть цесареву мужеви, и тъ я запечатаеть и дасть имъ. И отходящи руси отсюду, взимають от нас, еже надоби брашно на путь, и еже надоб лодьямъ, якоже уставлено есть првое, и да възвращаются съ спасениемъ въ свою сторону, и да не имуть волости зимовати у святаго Мамы.

 

И аще ускочить челядинъ от Руси, по не же приидуть въ страну царства нашего, и от святаго Мамы, и аще будеть и обрящеться, да поимуть и, аще ли не обрящется, да на роту идут наши христеяне руси, а не христьянии — по закону своему, ти тогда взимають от нас цну свою, якоже уставлено есть преже, 2 паволоц за челядинъ.

 

Аще ли кто от людий царства нашего, ли от города нашего, или от инхъ городъ ускочить челядинъ нашь къ вамъ и принесеть что, да взвратять е опять, и еже что принеслъ будеть цло все, да возмет от него золотника два имчнаго.

 

Аще ли покусится кто взяти от руси и от людий царства нашего, иже то створить, покажьненъ будеть вельми; аще ли и взялъ будеть, да заплатит сугубо. Аще ли створить то же грцинъ русину, да приимет ту же казнь, якоже приялъ есть онъ.

 

Аще ли ключится украсти русину от гркъ что, или грчину от руси, достойно есть, да възвратит е не точью едино, но и цну его. Аще украденое обрящется продаемо, да вдасть цну его сугубу, и тъ покажненъ будеть по закону грцкому, и по уставу грцкому и по закону рускому.

 

И елико християнъ от власти нашея пленена приведут русь ту, аще будеть уноша или двица добра, да въдадять золотникъ 10 и поимуть и. Аще ли есть средовчь, да вдасть золотникъ 8 и поиметь и. Аще ли будеть старъ или дтичь, да вдастъ золотникъ 5.

 

Аще ли обьрящются русь работающе у гркъ, аще суть полоняници, да искупають а русь по 10 золотникъ; аще ли купилъ и будет грчинъ, под крестомъ достоить ему, да възметь цну, елико же далъ будеть на нем.

 

О Корсуньсций сторон.[130] Колко же есть городъ на той части, да не имуть власти князи рускыи, да воюеть на тхъ сторонахъ, а та страна не покоряется вам, и тогда, аще просит вой от насъ князь рускый, дамы ему, елико ему будет треб, и да воюет.

 

И о томъ, аще обрящют русь кувару[131] грчьску, вывержену на нкоемъ любо мст, да не приобидять ея. Аще ли от нея възметь кто что или человка поработить или убьеть, да будеть повиненъ закону рускому и грцкому.

 

И аще обрящють русь коръсуняны, рыбы ловяща въ устьи Днпра, да не творят имъ зла никакогоже.

 

И да не имють русь власти зимовати въ устьи Днепра, Блобережии, у святаго Елеуфрья,[132] но егда придеть осень, да идуть в домы своя в Русь.

 

А о сихъ, иже то приходять черьнии болгаре и воюють въ стран Корсуньстий, и велимъ князю рускому, да ихъ не пущаеть, и пакостять сторон его.

 

Или аще ключится проказа нкака от гркъ, сущихъ подъ властью царства нашего, да не имате власти казнити я, но повелньемь царства нашего, да приимет, якоже будеть створилъ.

 

И аще убьеть крестьянинъ русина, да држимъ будеть створивый убиство от ближнихъ убьенаго, да убьють и. Аще ли ускочить створивы убой и убжить, и аще будеть имовит, да возмуть имнье его ближнии убьенаго; аще ли есть неимовитъ створивый убийство и ускочить, да ищють его, дондеже обрящется, да убьенъ будет.

 

Или аще ударит мечемъ, или копьемъ, или кацемъ инымъ съсудом русинъ грчина, или грчинъ русина, да того для грха заплатить серебра литръ 5 по закону рускому. Аще ли есть неимовит, да како можеть, въ толко же и проданъ будеть, яко да и порты, в нихъже ходить, и то с него сняти, а о прочи да на роту ходит по своей вр, яко не имя ничтоже, ти тако пущенъ будеть.

 

Аще ли хотти начнеть наше царьство от вас вои на противящася намъ, да пишют к великому князю вашему, и пошлеть к намъ, елико хощемъ; и оттол увдять иныя страны, каку любовь имют грци с русью.

 

Мы же свщание все положимъ на двою харатью, и едина харотья есть у царства нашего, на нейже есть крестъ и имена наша написана, а на другой сли ваши и гостье ваши. А отходяче со слом царства нашего да допроводять к великому князю Игореви рускому и к людемъ его, и ти, приимающе харотью, на роту идуть хранити истину, якоже мы свщахом и написахом на харотью сию, на нейже суть написана имена наша.

 

Мы же, елико насъ крестилися есмы, кляхомся церковью святаго Ильи въ зборнй церкви и предлежащимъ честнымъ крестомъ, и харотьею сею, хранити же все, еже есть написано на ней, и не преступати от того ничтоже. А оже переступить се от страны нашея, или князь, или инъ кто, или кресщенъ или некрщенъ, да не имать от Бога помощи, и да будуть рабы в сий вкъ и в будущий, и да заколенъ будеть своимъ оружьемъ.

 

А некрщении русь да полагають щиты своя и мечи свои нагы, и обручи свои и прочая оружья, и да клнуться о всем, и яже суть написана на харотье сей, и хранити от Игоря и от всхъ бояръ и от всх людий и от страны Рускыя въ прочая лта и всегда.

 

Аще ли же кто от князь и от людий рускыхъ или крестьянъ, или некресщеный переступить все, еже написано на харотье сей, и будеть достоинъ своимъ оружьемь умрети, и да будет клятъ от Бога и от Перуна, и яко преступи свою клятъву.

 

Да обаче будеть добр Игорь великый князь да хранить любовь вьсю правую, да не раздрушится, дондеже солнце сияет и всь миръ стоить, въ ныншняя вкы и в будущая».

 

Послании же сли Игоремъ придоша къ Игореви съ слы грцкими и повдаша вся рчи цесаря Романа. Игорь же призва послы грцкыя, рече «Молвите, что вы казалъ цесарь?» И ркоша сли цесареви: «Се посла ны цесарь, радъ есть миру и хочеть миръ имти съ князем рускымъ и любовь. И твои сли водили суть цесаря нашего рот, и насъ послаша рот водить тебе и мужь твоихъ». И общася Игорь сице створити. И наутря призва Игорь сли, и приде на холъмы, кде стояше Перунъ, и покладоша оружья своя, и щиты и золото, и ходи Игорь рот и мужи его, и елико поганыя руси, а хрестьяную русь водиша въ церковь святаго Ильи, яже есть надъ Ручьемъ, конць Пасыньц бесды, и козар: се бо б сборная церкви, мнози бо бша варязи хрестьяни.[133] Игорь же, утврдивъ миръ съ гркы, отпусти слы, одаривъ скорою, и челядью и воском, и отпусти я. Сли же придоша къ цесареви и повдаша вся рчи Игоревы и любовь, яже къ грком.

 

Игорь же нача княжити въ Киев, и миръ имя къ всмъ странамъ. И присп осень, и нача мыслити на деревляны, хотя примыслити болшюю дань.[134]

 

В лто 6453. Ркоша дружина Игореви: «Отроци Свнделжи[135] изодлся суть оружьемь и порты, а мы нази. И поиди, княже, с нами в дань, да и ты добудешь и мы». И послуша ихъ Игорь, иде в Дерева в дань, и примысляше къ првой дани, и насиляше имъ и мужи его. И возмя дань и поиде въ свой городъ. Идущю же ему въспять, размысли, рече дружин своей: «Идете вы с данью домови, а язъ възвращюся и похожю еще». И пусти дружину свою домови, с маломъ же дружины възвратися, желая болшая имнья. Слышавше же древляне, яко опять идеть, съдумавше древляне съ княземъ своимъ Маломъ и ркоша: «Аще ся въвадить волкъ въ овц, то относить по единой все стадо, аще не убьють его; тако и сий, аще не убьем его, то вси ны погубить», И послаша к нему, глаголюще: «Почто идеши опять? Поималъ еси вьсю дань». И не послуша ихъ Игорь, и шедше из города Искоростня[136] противу древляне и убиша Игоря[137] и дружину его, б бо ихъ мало. И погребенъ бысть Игорь, и есть могила его у Искоростиня города в Деревхъ и до сего дни.

 

Ольга же бяше в Киев съ сыномъ своимъ дтьском Святославомъ, и кормилець б его Асмудъ, и воевода б Свинделдъ, — то же отець Мьстишинъ. Ркоша же деревлян: «Се князя рускаго убихомъ, поимемъ жену его Олгу за князь свой Малъ и Святослава, и створимъ ему, якоже хощемъ». И послаша деревляне лучьшии мужи свои, числомъ 20, в лодьи къ Ольз. Ипристаша подъ Боричевом въ лодьи. Б бо тогда вода текущи возл горы Киевьскыя, и на Подол не сдяхуть людье, но на гор. Городъ же бяше Киевъ, идеже есть нын дворъ Гордятинъ и Никифоровъ, а дворъ кьняжь бяше в город, идеже есть нын дворъ Воротиславль и Чюдинь, а перевсище б вн города. Дворъ теремный и другый — идеже есть дворъ демесниковъ[138] за святою Богородицею, надъ горою. Б бо ту теремъ каменъ. И повдаша Олз, яко деревляни придоша, и възва Ольга к соб и рече имъ: «Добр, гостье, приидоша?» И ркоша древляне: «Придохомъ, княгини». И рече имъ Ольга: «Да глаголите, что ради приидосте смо?» И ркоша деревляни: «Посла ны Деревьская земля, ркущи сице: мужа твоего убихомъ, бяшеть бо мужь твой яко волкъ, въсхыщая и грабя, а наши князи добри суть, иже роспасли суть Деревьскую землю, да иди за нашь князь за Малъ» — б бо ему имя Малъ, князю деревьскому. Рече же имъ Олга: «Люба ми есть рчь ваша, уже мн своего мужа не крсити, но хощю вы почтити наутьря пред людми своими, а нын идете в лодью свою и лязьте в лодьи величающеся. Азъ утро пошлю по вы, вы же речете: “Не демъ ни на конехъ, ни пши идемъ, но понесете ны в лодьи”, и възьнесуть вы в лодьи». И отпусти я в лодью. Ольга же повел ископати яму велику и глубоку на двор теремьскомъ вн города. И заутра Ольга, сдящи в терем, посла по гости, и приидоша к нимъ, глаголюще: «Зоветь вы Ольга на честь велику». Они же ркоша: «Не демъ ни на конехъ, ни на возх, ни пешь идемъ, но понесите ны в лодьи». Ркоша же киян: «Намъ неволя: князь нашь убитъ, а княгини наша хощеть за вашь князь», и понесоша я в лодьи. Они же сдяху в перегбех въ великихъ сустогахъ[139] гордящеся. И принесоша я на дворъ къ Ольз, и, несъше я, и вринуша въ яму и съ лодьею. И приникши Олга и рече имъ: «Добьра ли вы честь?» Они же ркоша: «Пуще ны Игоревы смрти». И повел засыпати я живы, и посыпаша я.

 

И пославши Олга къ деревляном, рече: «Да аще мя право просите, то пришлите къ мн мужи нарочиты, да въ велице чести поиду за вашь князь, еда не пустять мене людье киевьсции». Се слышавше, древляне изъбраша лучьшая мужи, иже држать Деревьскую землю, и послаша по ню. Деревляномъ же пришедъшим, повел Олга мовницю створити, ркущи сице: «Измывшеся, придета къ мн». Они же пережьгоша мовницю, и влзоша древляне и начаша мытися, и запроша мовницю о них, и повел зажечи я от дврий, и ту изгорша вси.

 

И посла къ деревляном, ркущи сице: «Се уже иду к вамъ, да пристройте меды мьногы у города, идеже убисте мужа моего, да поплачюся надъ гробомъ его, и створю трызну мужю моему». Они же, слышавше, свезоша меды многы зло. Олга же, поемши мало дружин и легъко идущи, приде къ гробу его и плакася по мужи своемъ. И повел людем съсути могилу велику, и, яко съспоша, повел трызну творити. Посем сдоша деревлян пити, и повел Олга отроком своимъ служити передъ ними. И ркоша деревляне къ Олз: «Кд суть друз наши, ихъже послахомъ по тя?» Она же рече: «Идуть по мн съ дружиною мужа моего». И яко упишася деревляне, повел отрокомъ своим пити на ня, а сама отиде прочь и потомъ повел отроком счи я, и исъскоша ихъ 5000. А Ольга възвратися къ Киеву и пристрои воя на прокъ ихъ.[140]

 

Начало княженья Святославьля.

 

В лто 6454. Ольга съ сыномъ Святославомъ събра вои многы и храбры, и иде на Деревьскую землю. И изыдоша древляне противу. И снемъшемася обма полкома на скупь, суну копьемъ Святославъ на деревляны, и копье летвъ сквози уши коневи и удари в ногы коневи, б бо велми дтескъ.[141] И рече Свенгелдъ и Асмудъ: «Князь уже почалъ, потягнемъ, дружино, по князи». И побдиша деревьляны.[142] Деревлян же побгоша и затворишася в городхъ своихъ. Ольга же устрмися съ сыномъ своимъ на Искоростнь городъ, яко т бяху убил мужа ея, и ста около города съ сыномъ своимъ, а деревляне затворишася в город, и боряху крпько из города, вдаху бо, яко сами убил князя и на что ся предати. И стоя Ольга лто цло, и не можаше взяти города, и умысли сице: посла къ городу, ркущи: «Чего хощете досдти? А вси ваши городи передашася мн, и ялися по дань, и длають нивы своя и землю свою, а вы хощете голодомъ измерети, не имучися по дань». Деревляни же рькоша: «Ради быхомъ ся яли по дань, но хощеши мьшати мужа своего». Рече же имъ Ольга, яко «Азъ уже мьстила есмьмужа своего, когда придоша къ Киеву, и второе, и третьее, еже когда творяхут трызъну мужю моему. А уже не хощю отмщения творити, но хощю дань имати помалу и, смирившися с вами, поиду опять». Ркоша же древляне: «Что хощеши у нас? Ради даемъ и медом и скорою». Она же рече имъ: «Нын у вас нту меду, ни скоры, но мала у васъ прошю: дайте ми от двора по три голуби и по три воробьи. Азъ бо не хощю тяжькы дани възложити на васъ, якоже мужь мой, но сего у вас прошю мала: изнемогли бо ся есте въ осад, да вдайте ми се малое». Деревляне же ради быша, събраша же от двора по три голуби и по три воробьи, и послаша къ Ольз с поклоном. Ольга же рече имъ: «Се уже ся есте покорил мн и моему дтяти, а идете в городъ, а язъ заутра отступлю от города и поиду в городъ свой». Деревьляне же ради быша, вънидоша в город и повдаша людемъ, и обрадовашася людье в городе. Ольга же раздая воемъ комуждо по голуби, а дьругимъ по воробьеви, и повел къемуждо голубеви и воробьеви привязати чрь и, обрътываючи въ платкы малы, нитькою поврьзаючи къ всмъ голубемъ и воробьемъ. И повел Ольга, яко смрчеся, пустити голуби и воробии воемъ своимъ. Голуби же и воробьеве полетша въ гнзда своя, ови в голубникы своя, воробьеве же подъ острхы, и тако загарахуться голубници, и от нихъ клти и одрины. И не б двора, идеже не горяше, и не б льз гасити, вси бо двор възгоршася. И побгоша людье из города, и повел Олга воемъ своимъ имати я. И яко взя городъ и пожьже и, старйшины же города изънима и прочая люди овхъ изби, а другия работ преда мужем своимъ, а прокъ остави ихъ платити дань.

 

И възложи на ня дань тяжьку, и дв части идета Киеву, а третьяя — Вышегороду къ Ольз; б бо Вышегородъ[143] Ольжинъ город. И иде Олга по Деревьской земли съ сыномъ своимъ и дружиною своею, уставляющи уставы и урокы, и суть становища ея и ловища ея. И приде в городъ свой Киевъ съ сыномъ своимъ Святославом и, пребывши лто едино, в лто 6455 иде Олга Новугороду. И устави по Мьст погосты и дань, и по Луз погосты[144] и дань, и оброкы; и ловища ея суть по всей земли, и знамения и мста и погосты. И сани ея стоять въ Плесъков и до сего дни, и по Днпру перевсища и по Десн, и есть село ея Ольжичи и до сего дни. Изрядивши, възвратися къ сыну своему в Киевъ и пребываше с ним въ любви.

 

В лто 6456. В лто 6457. В лто 6458. В лто 6459. В лто 6460. В лто 6461. В лто 6462.

 

В лто 6463. Иде Олга въ Гркы и приде к Цесарюграду.[145] И б тогда цесарь Костянтинъ, сынъ Леонтовъ. И видвъ ю добру сущю лицем и смыслену велми, и удивися цесарь разуму ея, бесдова к ней и рекъ ей: «Подобна еси царствовати в город семъ с нами». Она же, разумвши, и рече къ цесарю: «Азъ погана есмь, да аще мя хощеши крестити, то крсти мя самъ, аще ли — то не кресщюся». И крести ю цесарь с патриархом. Просвщена же бывши, радовашеся душею и тломъ. И поучи ю патриархъ о вр и рече ей: «Благословена ты еси в руськых князехъ, яко възлюби свтъ, а тму остави. Благословити тя имуть сынове рустии и въ послдний родъ внукъ твоихъ». И заповда ей о церковнемъ устав, и о молитв, и пост, и о милостыни и о въздржании тла чиста. Она же, поклонивши главу, стояше, аки губа напаяема, внимающи ученью, и, поклонившися патриарху, глаголаше: «Молитвами твоими, владыко, да съхранена буду от сти неприязнены». Б же имя ей наречено въ кресщении Олена, якоже и древняя цесарица, мати Великого Костянтина. И благослови ю патриархъ и отпусти ю. И по кресщении призва ю цесарь и рече ей: «Хощю тя поняти жен». Она же рече: «Како мя хощеши поняти, а крстивъ мя самъ и нарекъ мя дщерь? А въ крестьянхъ того нсть закона, а ты самъ вси». И рече цесарь: «Переклюка мя, Олга». И вдасть ей дары многы, золото и серебро, паволокы, съсуды разноличныя и отпусти ю, нарекъ ю дщерь себ. Она же, хотячи домови, приде къ патриарху, благословения просящи на домъ, и рече ему: «Людье мои погани и сынъ мой, дабы мя Богъ съблюлъ от вьсякого зла». И рече патриархъ: «Чадо врное! Въ Христа крстилася еси и въ Христа облечеся, и Христосъ съхранить тя, якоже съхрани Еноха в првыя роды, потомъ Ноя в ковчез, Аврама от Авимелеха, Лота от содомлянъ, Моися от Фараона, Давида от Саула, три отрокы от пещи, Данила от зврий,[146] тако и тебе избавить от неприязни и стий его». И благослови ю патриархъ, и иде с миром в землю свою и приде къ Киеву.

 

Се же бысть, яко и при Соломони приде цесарица ефиопьская, слышати хотящи мудрость Соломоню, многу мудрость видти и зънамения:[147] тако и си блаженая Олга искаше добрые мудрости Божия, но она человцьскыя, а си Божия. «Ищющи бо премудрости обрящют»;[148] «Премудрость на исходищихъ поеться, на путехъ же дрзновение водит, на краихъ же стнъ забралныхъ проповдается, въ вратхъ же градныхъ дрзающи глаголеть: елико бо лтъ незлобивии држатся по пьравду...».[149] И си бо от възвраста блаженая Олена искаше мудростью, что есть луче всего въ свт семъ, и налзе бисеръ многоцньный, еже есть Христосъ. Рече бо Соломонъ: «Желанье благоврныхъ наслажаеть душю»;[150] и «Приложиши сердце свое в разумъ»;[151] «Азъ бо любящая мя люблю, а ищющии мене обрящють мя»,[152] ибо Господь рече: «Приходящаго къ мн не иждену вонъ».[153]

 

Си же Ольга приде къ Киеву, и, якоже рькохом, и присла к ней цесарь грцкый, глаголя, яко «Много дарихъ тя. Ты же глагола ми, яко «аще възвращюся в Русь, многы дары послю ти: челядь, и воскъ и скору, и воя многы в помощь». Отвщавши же, Олга рече къ послом: «Аще ты, рци, тако же постоиши у мене в Почайн, якоже азъ в Суду, то тогда ти вдамъ». И отпусти слы, си рекши.

 

Живяше же Олга съ сыномъ своимъ Святославом, и учашет его мати креститися, и не брежаше того, ни въ уши внимаше, но аще кто хотяше волею креститися, не браняху, но ругахуся тому. «Неврнымъ бо вра крестьяньская уродьство есть»;[154] «Не смыслиша бо, ни разумша въ тм ходящии»,[155] и не видша славы Господня. «Одобелша бо сердца ихъ, и ушима бо тяшько слышати, очима видти».[156] Рече бо Соломонъ: «Дла нечестивых далече от разума»:[157] «Понеже звахъ вы, и не послушасте, и прострох словеса, и не разумсте, но отмтасте моя свты и моихъ же обличений не внимасте»;[158] «Възненавидша бо премудрость, а страха Господня не изволиша, ни хотяху моихъ внимати свтъ, подражаху же моя обличения».[159] Якоже бо Олга часто глаголаше: «Азъ, сыну, Бога познах и радуюся, аще и ты познаеши Бога, то радоватися начнеши». Онъ же не внимаше того, глаголя: «Како азъ хочю инъ законъ одинъ язъ приняти? А дружина моя сему смяти начнут». Она же рече ему: «Аще ты крестишися, вси имут то же створити». Онъ же не послуша матери и творяше норовы поганьскыя. Аще кто матери не слушаеть, в бду впадае, якоже рече: «Аще кто отца или матерь не слушаеть, смертью да умреть».[160] Се же тому гнвашеся на матерь. Соломонъ бо рече: «Кажа злыя, приемлеть себе досажение, обличая нечестиваго, поречеть себ; обличения бо нечестивымъ мозолье имъ суть. Не обличай злыхъ, да не възненавидять тебе».[161] Но обаче любяше Олга сына своего Святослава, ркущи: «Воля Божия да будет: аще Богъ въсхощеть помиловати роду моего и земли Рускые, да възложит имъ на сердце обратитися къ Богу, якоже и мн Богъ дарова». И се рекши, моляшеся за сына и за люди по вся дни и нощи, кормячи сына своего до мужьства его и до възъраста его.

 

В лто 6464. В лто 6465. В лто 6466. В лто 6467. В лто 6468. В лто 6469. В лто 6470. В лто 6471.

 

В лто 6472. Князю Святославу възрастьшю и възмужавшю, нача воя съвокупляти многы и храбры. Б бо и самъ хоробръ и легокъ, ходя аки пардусъ, войны многы творяше. Возъ бо по себ не возяше, ни котла, ни мясъ варя, но потонку изрзавъ конину, или зврину, или говядину, на угълехъ испекъ, ядяше, ни шатра имяше, но подъкладъ постилаше, а сдло въ головах; тако же и прочии вои его вси бяху. И посылаше къ странам, глаголя: «Хочю на вы ити».[162] И иде на Оку рку и на Волгу, и налзе вятичи и рече имъ: «Кому дань даете?» Они же ркоша: «Козаром по щелягу от рала даем».

 

В лто 6473. Иде Святославъ на козары. Слышавше же, козаре изыдоша противу съ княземъ своим каганомъ, и съступиша ся бити, и бывши брани межи ими, одол Святославъ козаром и городъ ихъ Блу Вежю взя.[163] И ясы побди и касогы, и приде къ Киеву.

 

В лто 6474. Побди вятичь Святославъ и дань на нихъ възложи.

 

В лто 6475. Иде Святославъ на Дунай на Болъгары.[164] И бившимъся, одол Святославъ болгаромъ и взя городовъ 80 по Дунаю, и сде княжа ту въ Переяславци, емля дань на грцхъ.

 

В лто 6476. Придоша печенизи првое на Рускую землю, а Святославъ бяше в Переяславци. И затворися Ольга съ внукы своими Ярополкомъ, и Олгомъ и Володимеромъ в город Киев. И оступиша печенизи городъ в сил тяжьц, бещисленое множьство около города, и не б лз вылсти изъ града, ни всти послати, и изънемогаху людье гладом и водою. И събравшеся людье оноя страны Днпьра в лодьяхъ и об ону страну стояху, и не б лз внити в Киевъ ни единому же ихъ, ни изъ города къ онмъ. И въстужиша людье в город и ркоша: «Н ли кого, иже бы на ону страну моглъ доити и речи имъ: аще не приступите утро подъ городъ, предатися имамъ печенгом?» И рече одинъ отрокъ: «Азъ могу преити». Горожани же, ради бывше, ркоша отроку: «Аще можеши, како ити — иди». Онъ же изыде изъ града съ уздою и хожаше сквоз печенгы, глаголя: «Не вид ли коня никтоже?» Б бо умя печенжскы, и и мняхуть и-своихъ. И яко приближися к рц, свргъ порты съ себе, сунуся въ Днпръ, и побрде. И видвше, печензи устрмишася на нь, стрляюще его, и не могоша ему ничтоже створити. Они же, видвше съ оноя страны, прихавше в лодьи противу ему, взяша и в лодью и привезоша и къ дружин. И рече имъ: «Аще не подъступите заутра рано подъ город, предатися имуть людье пченгом». Рече же имъ воевода ихъ, именемъ Претичь: «Подъступимъ заутра в лодьях и, попадъше княгиню и княжичи, умьчимъ на сю страну, и люди.[165]Аще ли сего не створим, погубити ны имать Святославъ». И яко бысть заутра, всдоша в лодья противу свту, въструбиша велми трубами, и людье въ град кликоша. Печениз же мнша князя пришедша, побгоша розно от града. И изыде Олга съ внукы и съ людми к лодьямъ. И видвъ же, князь печенжьскый възвратися единъ къ воевод Притичю и рече: «Кто се приде?» И рече ему: «Людье оноя страны». И рече князь печенжьскый: «А ты князь ли еси?» Онъ же рече: «Азъ есмь мужь его и пришелъ есмь въ сторожехъ, а по мн идеть вой бещисленое множьство». Се же рече, грозя имъ. И рече князь печенжьскый Претичу: «Буди ми другъ». Онъ же рече: «Тако буди». И подаста руку межю собою, и въдасть печенжьскый князь Претичю конь, саблю, стрлы. Онъ же дасть ему брони, щитъ, мечь. И отступиша печенз от города, и не бяше лз коня напоити: на Лыбеди печенгы. И послаша киян къ Святославу, глаголюще: «Ты, княже, чюжей земли ищешь и блюдешь, а своея ся лишивъ: мал бо нас не възяша печензи, и матерь твою и дтий твоихъ. Аще не придеши, ни оборониши нас, да пакы възмуть. Аще ти не жаль отьчины своея, и матерь, стары суща, и дти своих?» То слышавъ, Святославъ вборз въсдъ на кони съ дружиною своею и приде къ Киеву, и цлова матерь свою и дти своя, съжалиси о бывшем от печенгъ. И събра воя и прогна печенгы в поле, и бысть мирно.

 

В лто 6477. Рече Святославъ къ матери своей и къ боярам своимъ: «Не любо ми есть в Киев жити, хочю жити в Переяславци в Дунаи, яко то есть среда земли моей, яко ту вся благая сходяться: от Гркъ паволокы, золото, вино и овощи разноличьнии, и и-Щеховъ и изъ Угоръ — серебро и комони, изъ Руси же — скора, и воскъ, и медъ и челядь». И рече ему мати: «Видиши ли мя болну сущю, камо хощеши от мене?» — б бо разболлася уже. Рече же ему: «Погребъ мя, иди аможе хощеши». И по трехъ днехъ умре Олга. И плакася по ней сынъ ея, и внуци ея и людье вси плачемъ великим и, несъше, погребоша ю на мст. И б заповдала Олга не творити трызны над собою, б бо имущи прозвутера, и тъ похорони блажену Олгу.

 

Си бысть предътекущия хрестьяньской земли, аки дньница пред солнцем и аки заря предъ свтомъ. Си бо сияше аки луна в нощи, тако и си в неврныхъ человцхъ свтяшеся аки бисеръ въ кал: калн бо бша грхом, не омовени святымъ кресщением. Си бо омыся святою куплью, съвлечеся грховныя одежда ветхаго человка Адама, и въ новый Адамъ облчеся, еже есть Христосъ. Мы же речемъ къ ней: «Радуйся, руское познание къ Богу, начатокъ примирению быхом». Си првое вниде въ царство небесное от Руси, сию бо хвалять рустии сынове акы началницю, ибо по смерти моляшеся къ Богу за Русь. Праправеднихъ бо душа не умирают, якоже рече Соломонъ: «Похваляему правдному възвеселятся людье»,[166] бесмертье бо есть память его, яко от Бога познавается и от человкъ. Се бо вси человци прославляют, видяще лежащю в тл за многа лта, рече бо пророкъ: «Прославляюща мя прославлю».[167] О сяковыхъ бо Давидъ глаголаше: «В память вчную будеть правдникъ, от слуха зла не убоится; готово серце его уповати на Господа, утврдися сердце его и не подвижится».[168]Соломонъ бо рече: «Праведници въ вкы живуть, и от Господа мьзда имъ есть и строение от Вышняго. Сего ради приимут царствие красот и внць доброты от рукы Господня, яко десницею защитить я и мышьцею покрыеть я».[169] Защитилъ бо есть силою блаженую Ольгу от противника и супостата дьявола.

 

В лто 6478. Святославъ посади Ярополка в Кыев, а Олга в Деревхъ. В се же время придоша людье новъгородьстии, просяще князя себ: «Аще не поидете к нам, то налземъ князя себ». И рече к нимъ Святославъ: «А бы кто к вам шелъ». И отпрся Ярополкъ и Олгъ. И рече Добрыня: «Просите Володимиря». Володимиръ бо б от Малуши, милостьниц Ольжины;[170]сестра же б Добрыня, отець же б има Малъко Любчанинъ, и б Добрыня уй Володимеру. И рша новгородци Святославу: «Въдай ны Володимира». И пояша новгородьци Володимира себ, и иде Володимиръ съ Добрынею, уемъ своим, к Новугороду, а Святославъ къ Переяславцю.

 

В лто 6479. Прииде Святославъ Переяславцю, и затворишася болгаре в город. И изълзоша болгаре на счу противу Святославу, и бысть сча велика, и одолваху болгаре. И рече Святославъ воем своимъ: «Уже нам зд пасти, потягнемъ мужьскы, братье и дружино!». И к вечеру одол Святославъ и взя город копьем, рькя: «Се городъ мой!». И посла къ грком, глаголя: «Хощю на вы ити и взяти городъ вашь, яко и сий». И ркоша грци: «Мы недужи противу вамъ стати, но возми на нас дань и на дружину свою, и повжьте ны, колько васъ, да вдамы по числу на головы». Се же ркоша грци, льстячи подъ русью: суть бо грци мудри[171] и до сего дни. И рече имъ Святославъ: «Есть нас 20 тысящь» и прирече 10 тысящь, б бо руси 10 тысящь толко. И пристроиша грци 100 тысящь на Святослава и не даша дани. И поиде Святославъ на гркы, и изидоша противу руси. Видвъ же русь и убояшася зло множьства вой, и рече Святославъ: «Уже намъ нкамо ся дти, и волею и неволею стати противу. Да не посрамим земли Руские, но ляжемы костью ту, и мертьвы бо сорома не имаеть. Аще ли побгнемъ, то срамъ нам. И не имамъ убгнути, но станемъ крпко, азъ же предъ вами поиду: аще моя глава ляжеть, то промыслите о себ». И ркоша вои: «Идеже глава твоя ляжеть, ту и главы наша сложим». И исполчишася русь и грци противу. И сразистася полка, и оступиша грци русь, и бысть сча велика, и одол Святославъ, и грци побгоша. И поиде Святославъ, воюя, къ городу[172] и другая городы разбивая, иже стоять пусты и до днешьнего дне.

 

И съзва цесарь в полату бояры своя и рече имъ: «Что створим? Не можемъ стати противу ему». И ркоша ему бояре: «Посли к нему дары, искусимъ и, любезнивъ ли есть злату, или паволокам?». Послаша к нему злато и паволокы и мужа мудра и рькоша ему: «Глядай взора его и лица его и смысла его». Онъ же, вземъ дары, приде къ Святославу. И яко придоша грци с поклоном, рече: «Въведете я смо». И придоша, и поклонишася ему, и положиша предъ ним злато и паволокы. И рече Святославъ, прочь зря: «Похороните!». Отроци же Святославли, вземше, похорониша. Сли же цесаревы възвратишася къ цесарю и съзва цесарь бояры. И ркоша же послании, яко «Придохомъ к нему и въдахомъ дары, и не позр на ня и повел схоронити». И рече единъ: «Искуси и единою и еще — посли ему оружье». Они же послушаша его и послаша ему мечь и ино оружье. Онъ же, приимъ, нача любити, и хвалити, и цловати цесаря. И придоша опять къ цесарю и повдаша вся бывшая. И ркоша бояре: «Лють сей мужь хощеть быти, яко имния не брежет, а оружье емлеть. Имися по дань». И посла цесарь, глаголя сице: «Не ходи къ городу, но възми дань и еже хощеши», за маломъ бо б не дошелъ Цесаря-града. И вдаша ему дань; имашеть же и за убьеныя, глаголя, яко «Родъ его възметь». Възя же и дары многы и възвратися в Переяславць с похвалою великою. Видвъ же мало дружины своея, рече в себе: «Егда како, прелстивше, изъбьють дружину мою и мене», бша бо мьнози погыбли на полку. И рече: «Поиду в Русь и приведу боле дружины».

 

И посла слы къ цесареви в Дерестръ, б бо ту цесарь, ркя сице: «Хочю имти миръ с тобою твердъ и любовь». Се же слышавъ, цесарь радъ бысть и посла дары къ нему болша првыхъ. Святославъ же прия дары и поча думати съ дружиною своею, ркя сице: «Аще не створимъ мира съ цесаремъ, а увсть цесарь, яко мало нас есть и, пришедше, оступят ны в город. А Руская земля далече есть, а печензи с нами ратни, а кто ны поможет? Но створим миръ с цесаремъ, се бо ны ся по дань ялъ, и то буди доволно намъ. Аще ли начнет не управляти дани, то изнова изъ Руси, съвокупивше вои множайша, и придемъ къ Цесарюграду». И люба бысть рчь си дружин, и послаша лпьшии мужи къ цесареви, и придоша въ Дерьстеръ, и повдаша цесареви. Цесарь же наутря призва я, и рече цесарь: «Да глаголють сли руссции». Они же ркоша: «Тако глаголеть князь нашь: хочю имти любовь съ царем грцькымъ свршену прочая вся лта». Цесарь же, радъ бывъ, повел письцю писати на харотью вься рци Святославли. И начаша глаголати сли вся рчи, и нача писець писати. Глаголя сице:

 

«Равно другаго свщания,[173] бывшаго при Святослав, велицмь князи рустмъ и при Свнгельд, писано при Феофил синкел и ко Иоану, нарцаемому Цимьскому,[174] цесарю грцкому, в Дерьстр, мсяца иулия, индикта 14, в лто 6479.

 

Азъ Святославъ, князь рускый, якоже кляхся, и утвржаю на свщании семъ роту свою и хочю имти миръ и свршену любовь съ всякымъ и великымъ цесаремь[175] грцьким и съ Васильем и съ Костянтином, и съ богодохновенными цесари, и съ всими людми вашими, иже суть подо мною Русь, бояре и прочии, до конца вка. Яко николиже помышляю на страну вашю, ни сбираю людий, ни языка иного приведу на страну вашю и елико есть подъ властию грцькою, ни на власть Коръсуньскую и елико есть городовъ ихъ, ни на страну Болъгарьску. Да аще инъ кто помыслит на страну вашю, да язъ буду противенъ ему и бьюся с ним. Якоже и кляхся азъ к цесаремь грцьскымъ, и со мною бояре и русь вся, да хранимъ правая свщания. Аще ли от тхъ самхъ и преждереченыхъ не храним, азъ же и со мною и подо мною, да имемъ клятву от Бога, в неже вруемъ — в Перуна и въ Волоса, бога скотья, да будем золот, якоже золото се,[176] и своимъ оружьемь да иссчени будемъ, да умремъ. Се же имете во истину, якоже створихъ нын к вамъ, и написахъ на харотьи сей и своими печатьми запечатахомъ».

 

Створивъ же миръ Святославъ съ гркы и поиде в лодьяхъ къ порогом. И рече ему воевода отень и Свнгелдъ: «Поиди, княже, около на конех, стоять бо печензи в порозхъ». И не послуша его и поиде въ лодьяхъ. Послаша же переяславци къ печенгом, глаголя: «Идеть Святославъ в Русь, възем имнье много у гркъ и полонъ бещисленъ, а с маломъ дружины». Слышавше же печензи се, заступиша порогы.[177] И приде Святославъ къ порогомъ, и не б лз проити пороговъ. И ста зимовать въ Блобережьи, не б в них брашна, и бысть гладъ великъ, яко по полугривн голова коняча, и зимова Святославъ. Весн же приспвъши, поиде Святославъ в порогы.

 

В лто 6480. Приде Святославъ в порогы, и нападе на ня Куря, князь печенжьскый, и убиша Святослава, и взяша голову его, и во лб его здлаша чашю, оковавше лобъ его, и пьяху в немъ. Свнгелдъ же приде къ Киеву къ Ярополку. И бысть всхъ лт княжения Святославля лт 28».

 

1 Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. – 2009 г. – [Древнерусское государство]

2 Сахаров А.Н., Новосельцев А.П. История России с древнейших времен до конца XVII в.- М., 1997, С. 112.

3 Оргиш В.П. Древняя Русь. Образование Киевского государства и введение христианства, С. 112.

4 Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. – 2009 г. – [Древнерусское государство]

5 Шмурло Е.Ф. История России. – М., 1997, С. 109

6 Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. – 2009 г. – [Древнерусское государство]

7 Большая энциклопедия Кирилла и Мефодия. – 2009 г. – [Древнерусское государство]

8 Сахаров А.Н., Новосельцев А.П. История России с древнейших времен до конца XVII в.- М., 1997, С. 109

9 Юшков С.В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. – М., 1945 ,С. 109

10 Энциклопедия истории России: 862 – 1917 . – [Распад Киевской Руси на отдельные княжества – с 1132 г.]

11 Энциклопедия истории России: 862 – 1917 . – [Распад Киевской Руси на отдельные княжества – с 1132 г.]

Государство Русь (IX – XII вв.)