Состав преступления как юридическая основа квалификации преступления

НАЧОУ ВПО СовременнАЯ гуманитарнАЯ АКАДЕМИЯ

Направление подготовки / специальность ДОПУСК К ЗАЩИТЕ:

___________________________________ Приказ СГА № _______

от «____»______201__г.

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

Вид ВКР бакалаврская работа

Тема: Состав преступления как юридическая основа квалификации преступления

Студент (ка): _________________________________ / _______________ /

Ф. И. О. подпись

№ контракта _________________________ Группа _______________

Научный руководитель: _____________________________ / ______________ /

Ф. И. О. подпись

Дата представления работы «____» ______________ 201__г.

Москва 2014 г.

Введение

Общеизвестно, что классификация как научный метод является определенной систематизацией знаний об объектах, которые классифицируются, или систематизацией самих объектов (предметов, явлений, свойств). Выделение правила о четкости, ясности критерия классификации объясняется тем, что даже при соблюдении всех указанных правил выбор неясного, неопределенного критерия исключает правильность всей классификации, возможность ее практического использования1. Только при соблюдении этих правил классификация будет истинной по содержанию и правильной по внешнему построению2.

Актуальность работы. Отражая коренные демократические преобразования, происшедшие в нашем обществе, действующий Уголовный кодекс РФ3 существенно обновили по сравнению со своим предшественником – УК РСФСР 1960 г4. В нем появился массив абсолютно новых норм об уголовной ответственности за общественно опасные деяния, которые возможны только в условиях рыночной экономики. Их применение сопряжено со значительными затруднениями, которые испытывают дознаватели, следователи, прокуроры, судьи и адвокаты, специализирующиеся на уголовных делах и работающие в сложной криминогенной обстановке.

Степень разработанности проблемы. Различные аспекты современного правового понимания квалификации преступления нашли свое отражение в работах В.Н. Кудрявцева, Рарога А.И., Савельевой В.С., Иногамовой-Хегай Л.В., Жалинского А.Э. и других.

Таким образом, теоретическую основу исследования составили научные идеи советских и современных российских ученых в области уголовного права Российской Федерации.

Объектом исследования является теория квалификации преступлений как специальная сфера юридического познания и деятельности по применению норм уголовного закона. В качестве непосредственного предмета исследования выступают этапы квалификации преступления, их содержание и особенности, правила квалификации преступлений.

Цель работы – раскрыть содержание состава преступления как юридической основы квалификации преступления. Для достижения цели необходимо решить следующие задачи:

рассмотреть основы квалификации преступлений;
определить юридическую основу квалификации преступлений и дать ей характеристику в зависимости от элементов состава преступления;
проанализировать отдельные вопросы квалификации преступлений.

Гипотеза. Формальная логика устанавливает следующие правила деления понятия: в одной и той же классификации необходимо применять один критерий, объем членов классификации должен равняться общему объему предметов, явлений, которые классифицируются, члены классификации должны взаимно исключать друг друга; подразделение на классы должно быть непрерывным; основание деления должно быть ясным, четким.

Правовое значение состава преступления заключается в том, что состав является юридическим основанием привлечения лица, совершившего преступление, к уголовной ответственности. Если каждый признак конкретного состава преступления входит в общие признаки состава преступления, отвечает им как единичный предмет, относится к определенному классу предметов, можно утверждать, что в действиях этого лица имеет место состав преступления. При различии хотя бы одного признака основание для наступления уголовной ответственности отсутствует. Состав преступления следует считать необходимым и единственным основанием уголовной ответственности, а потому и юридической основой квалификации преступлений5.

Методологической основой исследования явились общие и частные научные методы познания объективной действительности. В работе использованы сравнительно-правовой, логико-юридический методы, а также анализ, синтез и другие.

Практическая значимость. Поскольку деяние, содержащее признаки состава преступления, отражает фактическое, состав преступления — юридическое содержание основания уголовной ответственности, а квалификация раскрывает уголовно-правовой познавательный аспект этого деяния, постольку возможны расхождения между объективизированным фактом (деянием) и его субъективной оценкой правоприменителя. Обусловлено это тем, что не все обстоятельства и факты, сопровождающие совершение преступления, имеют уголовно-правовое значение, и потому в целом событие преступления не находит фотографически точного и детального отображения в выводах и заключениях специалиста, расследующего, а значит, и квалифицирующего это преступление. Иными словами, уголовно-правовое значение имеют лишь те обстоятельства, которые являются не только элементами фактического состава, но и одновременно выступают признаками соответствующего уголовно-правового состава преступления.

Глава I. ОСНОВЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Понятие и значение квалификации преступлений.

По-латыни «состав преступления» – corpus delicti, дословно «корпус деликта». Исторически с XVI в. это понятие играло процессуальную роль достаточного основания для рассмотрения дела в суде ввиду доказанности наличия в действиях лишь состава преступления. В англосаксонской системе права он поныне выполняет уголовно-процессуальную роль6

Наиболее обстоятельную теоретическую разработку учения о составе преступления предложила германская классическая школа уголовного права в XVIII – XIX вв. В дореволюционном русском уголовном праве, на которое традиционно большое влияние оказывало немецкое уголовное право, учение о составе в трактовке немецкой школы, например Биндинга и Белинга, не получило развития. Русское уголовное право отдавало предпочтение не составу преступления, а преступлению.

В советской уголовно–правовой теории учение о составе преступления получило фундаментальную разработку в монографии А.Н. Трайнина. Понятие «состав преступления» по сей день является дискуссионным в науке. Одни авторы толкуют состав как «законодательную модель», отождествляя с диспозицией уголовно–правовой нормы, как в немецкой доктрине. Другие видят в составе ядро преступления, его систематизированную общественную опасность7. Третьи считают состав теоретической дефиницией: «юридическая конструкция, выработанная теорией уголовного права»8. Поэтому неверна формулировка «состав преступления, предусмотренный уголовным законом». Уголовный закон определяет преступление, а не его состав. Сам состав и есть закон.

По определению академика В.Н. Кудрявцева, квалификация преступления – это установление и юридическое закрепление точного соответствия между признаками совершенного деяния и признаками состава преступления, предусмотренного уголовно–правовой нормой9

В самом общем, предельно широком содержании данного понятия квалифицировать – значит определить, к какому типу, виду, разряду, категории принадлежит (относится) данное явление по своим качественным признакам; подвести единичное под особенное. В сфере правоотношений квалифицировать – значит выбрать определенную правовую норму, закрепленное в законе или подзаконном нормативном акте правило, которое данный случай предусматривает; иначе говоря, определить, под какое правило данный случай подпадает.

Квалифицировать преступление – значит решить, под какую из числа действующих уголовно–правовых норм подпадает деяние, по поводу которого возбуждено уголовное дело и ведется уголовное судопроизводство, дать ему юридическую оценку с позиций УК и максимально точно указать в соответствующем процессуальном документе (постановление о возбуждении уголовного дела, постановление о привлечении в качестве обвиняемого, обвинительное заключение, обвинительный акт, судебный приговор и др.), где именно, в какой статье, части статьи, пункте и подпункте, если таковые в данной статье имеются, данная норма закреплена

Квалификация преступлений должностным лицом органа дознания, следователем, прокурором или судом, в производстве которых находится данное уголовное дело, а равно должностным лицом, которому согласно уголовно–процессуальному закону принадлежат надзорные или контрольные функции за производством по данному уголовному делу (прокурор, руководитель следственного органа, начальник органа дознания, руководитель подразделения дознания), называется легальной, или официальной. Она имеет юридическое значение, от нее во многом зависит движение и судьба уголовного дела и обвиняемого. Официальный, легальный характер имеет также уголовно–правовая квалификация деяния, инкриминируемого обвиняемому, которую, защищая и отстаивая свои законные интересы в уголовном судопроизводстве, высказывают стороны. Со стороны обвинения – государственный обвинитель в судебном производстве, потерпевший и его представитель, а также гражданский истец и его представитель, а со стороны защиты – сами лица, в отношении которых предпринято уголовное преследование, т.е. подозреваемый и обвиняемый, их защитники и законные представители, а также гражданский ответчик и его представитель. Однако в отличие от квалификации должностных лиц органов государства, в производстве которых находится уголовное дело, их квалификация преступления не носит определяющего значения для движения уголовного дела и не имеет обязательного характера; ее юридическое значение заключается лишь в том, что оно, будучи мнением законного участника уголовного процесса, должно быть рассмотрено и учтено – принято или отвергнуто в уголовно–процессуальных актах дознавателя, следователя, прокурора или суда.

Квалификация преступлений, которая предлагается в научной и учебной литературе специалистами в области уголовного права – как учеными–теоретиками, так и практиками, называется доктринальной. Юридического значения по конкретному уголовному делу она не имеет. Не имеют юридического значения и не порождают никаких правоотношений и письменные заключения крупных и крупнейших специалистов–правоведов, которые иногда представляются сторонами в суд в подтверждение своей позиции по поводу квалификации преступления в наиболее сложных случаях, когда, в частности, в связи с бланкетной диспозицией уголовно–правовой нормы, требуются знания в области не только уголовного права, но и, например, банковского, предпринимательского, международного права. Такие заключения – всего лишь результат конфиденциальной консультации одного юриста с другим; ссылаться на него в уголовном процессе бессмысленно; правовая экспертиза в уголовном судопроизводстве исключается полностью. Всю полноту ответственности за легальную квалификацию преступления, равно как и за решение иных вопросов по уголовному делу, единолично несет тот, в чьем производстве в данный момент находится уголовное дело; на других юристов он эту ответственность переложить не вправе.

Квалификация преступления по конкретному уголовному делу имеет принципиальное значение для решения всех существенных вопросов этого дела. От нее зависит выбор меры пресечения в отношении подозреваемого, обвиняемого, форма расследования (дознание или предварительное следствие), подследственность и подсудность уголовного дела, вид и мера наказания, возможность применения акта амнистии и помилования, условного осуждения и условно–досрочного освобождения осужденного. Ошибка в квалификации преступления влечет постановление ошибочного, неправосудного приговора, что по тяжести вредных последствий для правосознания граждан находится на втором месте после полного оправдания виновного и осуждения невиновного. Обнаруженная вышестоящим судом такая ошибка влечет изменение или отмену приговора и возвращение уголовного дела для нового рассмотрения в соответствующей судебной инстанции.10

Квалификация преступления отвечает задачам правосудия по уголовным делам, если она истинна, т.е. если представления и выводы правоприменителя адекватно отражают объективную реальность. Эти представления и выводы касаются: а) содержания нормы уголовного права, подлежащей применению в данном конкретном случае; б) характера связи между фактическими обстоятельствами и уголовно–правовой нормой. Если юрист составил правильное представление о содержании соответствующей уголовно–правовой нормы и о соотношении между этой нормой и деянием, инкриминируемым обвиняемому, можно утверждать, что в результате квалификации преступления установлена объективная истина, если же нет, то квалификация будет ложной.

Доказывание по уголовному делу – это один из самых сложных вопросов теории уголовного процесса11. Однако ясно, что истинность уголовно–правовой квалификации находится в жесткой зависимости от истинности итоговых выводов по уголовному делу относительно фактических обстоятельств преступления. Если эти выводы ошибочны, квалификация преступления верной, истинной тоже быть не может. А если следствию так и не удалось установить, «как было дело», вопрос об уголовно–правовой квалификации вообще отпадает или же переносится в плоскость, где господствует вытекающее из презумпции невиновности правило о том, что все сомнения толкуются в пользу обвиняемого. Согласно данному правилу недостоверные фактические обстоятельства уголовного дела отбрасываются и уголовно–правовой оценке не подлежат, а в процесс квалификации включаются лишь те факты, существование которых не вызывает сомнения.

1.2. Процесс квалификации преступлений

Мыслительная логическая деятельность правоприменителя, квалифицирующего преступление, на пути к решению конечной задачи (цели) проходит несколько этапов, совокупность которых называется процессом квалификации.

Первый этап в этом процессе заключается в выделении из всего многообразия фактических обстоятельств, установленных по уголовному делу, тех, которые имеют уголовно–правовое значение, и их систематизации. Следственные, надзорно–прокурорские и судебные уголовно–процессуальные документы, т.е. материалы уголовного дела, содержат информацию, непосредственно отражающую не только признаки состава преступления, но и доказательства, при помощи которых установлены эти признаки, – обстоятельства, а также путь, который прошло следствие, прежде чем в конечном счете удалось достоверно установить данные обстоятельства, входящие в предмет доказывания по каждому уголовному делу (ст. 73 УПК)12. Разобраться в многотомных следственных материалах, а если речь идет о квалификации преступления по судебному делу, то и в судебных, – дело необычайно трудоемкое и сложное, требующее глубоких знаний и навыков в области как уголовного, так и уголовно–процессуального права

Второй этап процесса квалификации преступления заключается в определении всех возможных конструкций составов преступления, которые можно и нужно «примерить» к фактическим обстоятельствам дела, установленным на данный момент производства по нему. В результате этой деятельности круг правовых норм сужается, по крайней мере в пределах раздела, главы УК, отражающих родовой или видовой объекты преступлений, когда можно сказать: это – преступление против личности (собственности, порядка управления и т.д.).

Третий этап процесса квалификации преступления заключается в выявлении группы всех смежных составов, которые могут иметь отношение к данному случаю. Так, если в результате наезда автомашиной погиб сотрудник милиции, тот, в чьем производстве находится уголовное дело, может сосредоточиться на «примерке» фактических обстоятельств дела с позиции ч. 2 ст. 264 УК (нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека), ст. 105 УК (убийство) и ст. 317 УК (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа). Соответственно этой альтернативе осуществляется и планирование по установлению недостающих признаков.

Четвертый, заключительный этап процесса квалификации преступления – выбор одного состава, который соответствует содеянному по всем объективным и субъективным признакам.

Наряду с таким пониманием процесса квалификации преступлений существует и другое, когда этапы такого процесса ассоциируются не с поступательным развитием мыслительно–логической деятельности правоприменителя, в производстве которого находится уголовное дело, а со стадиями уголовного судопроизводства, которые это дело проходит. Такое понимание тоже практически ценно; оно пополняет знания по данной теме за счет взглядов с позиции уголовно–процессуального права и теории уголовного процесса.

Уголовное судопроизводство, если говорить предельно кратко, представляет собой урегулированную уголовно–процессуальным законом деятельность органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда по возбуждению, расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел и состоит из относительно обособленных стадий, каждая из которых характеризуется собственными задачами, вытекающими из общего назначения уголовного судопроизводства, собственным кругом участников правоотношений, спецификой их содержания и спецификой уголовно–процессуальных актов (документов), в которых подводится итог уголовно–процессуальной деятельности в каждой стадии. Принято различать стадии: 1) возбуждения уголовного дела; 2) предварительного расследования; 3) назначения судебного заседания; 4) судебного разбирательства; 5) производства по уголовному делу в суде второй (апелляционной или кассационной) инстанции; 6) исполнения приговора; 7) надзорного производства по уголовному делу; 8) производства по уголовному делу ввиду новых и вновь открывшихся обстоятельств. Квалификация преступлений не осуществляется только в стадии исполнения приговора.

Согласно ч. 2 ст. 140 Уголовно–процессуального кодекса РФ основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления. В постановлении дознавателя, следователя о возбуждении уголовного дела эти признаки должны быть указаны со ссылкой на конкретную норму УК. Это первичная, предварительная квалификация преступления, по поводу которого начинается уголовный процесс. Она может подвергаться существенным изменениям на его последующих стадиях, но без такой первоначальной квалификации уголовное дело (например, просто о смерти человека, о пожаре, о гибели судна и т.д.) возбуждено быть не может. В каждом трагическом происшествии, в том числе и связанном с воздействием природных сил, а также в техногенных катастрофах должен усматриваться «человеческий фактор», т.е. деяние физического лица, а в этом деянии – пусть еще недостаточно отчетливо проступающие признаки преступления.

В последующем при привлечении лица в качестве обвиняемого квалификация преступления, инкриминируемого данному лицу, приобретает более точный и устойчивый характер; уголовно–процессуальный закон (п. 5 ч. 2 ст. 171 УПК) требует, чтобы в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого были указаны пункт, часть, статья УК, предусматривающие ответственность за данное преступление. Но и эта квалификация не является окончательной в досудебном производстве по уголовному делу: если в ходе предварительного следствия появятся основания для изменения предъявленного обвинения, то следователь обязан вынести новое постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого и вновь предъявить его (ст. 175 УПК). Сказанное прежде всего относится к случаям, когда изменились не только фактические обстоятельства совершенного преступления, но и квалификация содеянного.

В итоговом уголовно–процессуальном документе предварительного расследования (обвинительном заключении, обвинительном акте, постановлении о прекращении уголовного дела или уголовного преследования по нереабилитирующему основанию, например, вследствие истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности, вследствие акта амнистии и др.) обязательно должна содержаться формулировка предъявленного обвинения с указанием пункта, части и статьи УК, предусматривающих ответственность за данное преступление (п. 4 ч. 1 ст. 220 УПК). Но и эта квалификация является далеко не окончательной. Квалификация инкриминируемого преступления может быть изменена стороной обвинения и в стадии назначения судебного заседания, т.е. по результатам предварительного слушания по уголовному делу (ч. 5 ст. 236 УПК), и в стадии судебного разбирательства (п. п. 1 – 3 ч. 8 ст. 246 УПК). Процесс квалификации инкриминируемого преступления находит свое логическое завершение в обвинительном приговоре (п. 3 ч. 1 ст. 308 УПК): «каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда» (ст. 49 Конституции РФ).

Но и эта квалификация может подвергнуться сомнению со стороны суда второй (апелляционной или кассационной) инстанции, в которой пересматриваются приговоры, не вступившие в законную силу, или же судом надзорной инстанции, которая управомочена на пересмотр приговоров, уже вступивших в законную силу, и исправление ошибок, допущенных нижестоящими судами, даже если обвинительный приговор уже частично или полностью исполнен. Тогда в зависимости от конкретной ситуации, которые все предусмотрены УПК, вышестоящие судебные инстанции или сами изменяют квалификацию преступления, содержащуюся в приговоре, или же уголовное дело направляется на новое рассмотрение, в том числе и с перспективой новой квалификации преступления в новом приговоре суда. Таким образом, процесс квалификации преступления по стадиям уголовного судопроизводства сложен настолько, насколько сложна судьба, «биография» уголовного дела об этом преступлении.

Процесс квалификации преступления подытоживается тем или иным уголовно–процессуальным документом (постановлением дознавателя, следователя, обвинительным актом органа дознания или обвинительным заключением следователя, судебным приговором, определением или постановлением), в котором закрепляется обнаруженное правоприменителем соответствие признаков совершенного деяния строго определенной норме или нормам Особенной части УК, а при совершении преступления в соучастии или неоконченного преступления – и норме или нормам Общей части УК.

При квалификации преступления в следственных и судебных уголовно–процессуальных актах принято ссылаться только на нормы Особенной части УК. Исключение составляют лишь ст. 30 УК, посвященная стадиям преступления, и ст. 33 УК, посвященная видам соучастия. Однако сказанное не означает, что другие нормы Общей части в квалификации преступлений не участвуют, хотя бы потому что само понятие преступления сформулировано в Общей части УК (ст. 14 УК). В этой связи существует теоретическая конструкция, согласно которой «уголовно–правовая оценка содеянного слагается из двух компонентов: 1) отграничения преступного от непреступного и 2) квалификации преступления»13. Развивая эту мысль, можно заметить, что еще раньше, до вопроса о том, является ли данное деяние преступлением, правоприменитель в некоторых, особых, случаях ставит перед собой вопрос, является ли оно вообще правонарушением и не относится ли просто к аморальным проступкам или вообще не порицаемо. В этом отношении уголовно–правовая квалификация является частным случаем общей юридической квалификации.

Состав преступления и квалификация преступлений

Состав преступления – это совокупность предусмотренных уголовным законом объективных и субъективных признаков, характеризующих общественно опасное деяние как преступление14. А точнее, состав – это не только совокупность, а строгая система признаков преступления; он отражает характерные для преступления внутренние связи образующих его элементов15 Учение о составе преступления, базирующееся на обнаружении единой общей структуры всех преступлений, состоящей из четырех основных групп признаков, характеризующих объект, объективную и субъективную стороны, субъекта преступления, – научное открытие в сфере уголовного права, практическое значение которого невозможно переоценить. Его главный смысл заключается в том, что два абсолютно одинаковых состава существовать не могут; составы всех без исключения преступлений различаются между собой хотя бы по одному признаку, который позволяет отделить данный вид преступления от других видов либо отграничить от иных правонарушений. Это учение имеет базовое значение для квалификации преступлений, иначе говоря, является ее юридическим основанием.

С позиции учения о составе преступления уголовно–правовая квалификация есть не что иное, как сопоставление законодательных признаков (особенностей), характеризующих каждую из сторон состава с признаками (особенностями) конкретного общественно опасного деяния в том виде, в котором они установлены в процессе уголовно–процессуального доказывания (можно сказать и наоборот: признаки реального, конкретного деяния сопоставляются с признаками, выработанными научной абстракцией). Теория состава преступления позволяет определить принципы квалификации, т.е. основополагающие общие правила–требования, которым должна быть подчинена эта деятельность каждого юриста и по каждому уголовному делу независимо от его особенностей, в том числе и в первую очередь требование точности и полноты квалификации.

Точность квалификации преступлений означает, что ее результаты должны быть отражены в соответствующем процессуальном документе в виде ссылки не только на статью Особенной части УК, посвященную соответствующему виду преступления (убийство, разбой, грабеж, кража), но и на соответствующую ее часть, а если в этой части имеются пункты и подпункты, то и на них, а при квалификации неоконченного преступления, а также преступных деяний, совершенных в соучастии, – на ч. ч. 1, 3 ст. 30 УК, посвященные приготовлению и покушению на преступление, либо на ч. ч. 3, 4 или 5 ст. 33 УК, посвященные деяниям организаторов, подстрекателей и пособников.

Полнота квалификации означает, что, несмотря на господствующий в уголовном праве принцип поглощения менее строгого наказания более строгим юридической оценке с позиций норм УК подлежат:

– все без исключения деяния, совершенные обвиняемыми в их реальной или идеальной совокупности;

– если деяние содержит несколько квалифицирующих признаков, в процессуальном документе должны быть ссылки на все нормы, в которых упомянут каждый из признаков16;

– если преступление повлекло различные вредоносные последствия и каждое из них имеет уголовно–правовое значение, каждое из преступных последствий должно быть определено, обозначено и оценено с позиции УК. Так, например, если изнасилование повлекло заражение потерпевшей венерическим заболеванием и одновременно причинение по неосторожности тяжкого вреда ее здоровью, в формуле квалификации инкриминируемого преступления в обязательном порядке должны быть на равных упомянуты оба последствия с указанием как п. «в» ч. 2, так и п. «б» ч. 3 ст. 131 УК.

Итак, состав преступления – система обязательных объект–объективных и субъект–субъективных элементов деяния, образующих его общественную опасность и структурированных по четырем подсистемам, признаки которых предусмотрены в диспозициях уголовно–правовых норм Общей и Особенной частей Кодекса. Как система, т.е. целостное единство множеств, состав преступления слагается из ряда взаимосвязанных подсистем и их элементов. Отсутствие хотя бы одной подсистемы или элемента состава преступления приводит к распаду системы, т.е. к отсутствию состава преступления в целом.

«Элементы» состава преступления – это компоненты, первичные слагаемые системы «состав преступления». Они входят в четыре подсистемы состава: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона. Элементы состава бывают обязательными и факультативными.

«Признак» – показатель, знак, словесная характеристика состава преступления. Такое описание признаков элементов составов преступлений дано в Общей и Особенной частях Кодекса. В Общую часть вынесены признаки элементов составов, которые едины для всех составов. Специфика признаков элементов составов отражена в Особенной части Кодекса.

Подсистема «объект» как объект преступления и объект уголовно–правовой охраны включает в себя общественные отношения, социальные интересы. Их перечень дается в ст. 2 УК, в наименованиях разделов и глав Особенной части Кодекса. Таковы интересы личности, ее здоровье, социальные права, политические и экономические интересы государства и общества, правопорядок в целом. Объект описывается помимо наименований глав и статей в Особенной части Кодекса также через характеристику предмета посягательства и ущерба. Ущерб представляет собой вредные, антисоциальные изменения в объектах посягательства, и потому характер объекта и ущерб тесно взаимосвязаны. Например, диспозиция нормы о краже говорит о тайном хищении чужого имущества. Описание предмета кражи дает информацию об объекте кражи – чужой собственности. Заголовок гл. 21 «Преступления против собственности» прямо характеризует объект уголовно–правовой охраны.

Наиболее общая характеристика объектов посягательства в действующем УК – «охраняемые уголовным законом интересы». Конечно, в состав преступления входит не весь объект целиком, а лишь та его часть, которая подверглась вредным изменениям в результате посягательства. Сами по себе правоохраняемые интересы не могут быть подсистемами ни преступления, ни его состава.

Подсистема состава «объективная сторона» включает в себя элементы с описанными в диспозициях уголовного закона признаками деяния, т.е. действия или бездействия, посягающего на тот или иной объект и причиняющего ему вред (ущерб). К ней относятся также атрибуты внешних актов деяния – место, время, способ, обстановка, орудие или средство совершения преступления.

Подсистема состава «субъект преступления» описывает такие признаки, как физические свойства лица, совершившего преступление: его возраст, психическое здоровье (вменяемость). В некоторых составах субъектом преступления выступает специальное лицо, например должностное, военнослужащий.

Наконец, четвертая подсистема состава – «субъективная сторона» – включает такие элементы, как вина, мотив, цель, эмоциональное состояние (например, аффект).

Все четыре подсистемы с более чем дюжиной элементов состава преступления органически взаимосвязаны и взаимодействуют. Объект взаимодействует с объективной стороной состава через элемент в виде ущерба. Объективная сторона как акт поведения взаимодействует с субъектом преступления, ибо именно он совершает то или иное действие или бездействие, причиняющее вред объекту. Субъективная сторона взаимосвязана с объективной, ибо само поведение мотивировано и целенаправлено в изначальном психологическом его свойстве, а содержание объективной стороны входит в содержание вины–предвидения и психического отношения к конкретному деянию, его общественной опасности.

Глава II. ЮРИДИЧЕСКАЯ ОСНОВА КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

2.1. Квалификация преступлений по объекту посягательства

Объектом преступного посягательства (объектом преступления) являются охраняемые уголовным законом общественные отношения, которым преступлением причиняется вред или создается непосредственная угроза причинения вреда. Эти отношения представляют собой исторически изменчивую категорию. Вред объекту преступления причиняется посредством общественно опасного воздействия на один из элементов его структуры; он может быть причинен как субъектом охраняемого отношения (изнутри), так и посторонним лицом (извне)17.

Объекты преступления классифицируются по двум основаниям: а) по степени общности общественных отношений, охраняемых уголовным законом, и б) по значению каждого объекта. По первому основанию все объекты преступления делятся на общий, родовой, видовой и непосредственный.

Общим объектом является совокупность всех охраняемых законодательством общественных отношений. Родовой объект – это определенный круг однородных по своей экономической либо социально–политической сущности общественных отношений, которые охраняются единым комплексом взаимосвязанных уголовно–правовых норм. Видовой объект – это совокупность общественных отношений внутри родового объекта, которые отражают один и тот же интерес участников этих отношений или выражают хотя и не идентичные, но весьма тесно взаимосвязанные интересы. А под непосредственным объектом понимаются конкретные общественные отношения, которые поставлены законодателем под охрану определенной уголовно–правовой нормы, потому что вред причиняется преступлением, подпадающим под признаки, установленные именно этой нормой18.

Значение теоретического понятия общего объекта преступления для квалификации преступлений заключается в том, что оно позволяет установить, охраняется ли вообще данное отношение уголовным законом, является ли данное деяние преступным посягательством. Словом, данное понятие связано с первоначальным этапом уголовно–правовой оценки деяния. Отрицательный ответ на вопрос, имеется ли в данном случае объект преступления в общем смысле данного понятия, исключает его дальнейшую оценку и означает отсутствие состава преступления. Так, если лицо завладело не принадлежащей никому («ничейной») вещью, состав преступления отсутствует, потому что по поводу этой вещи не существуют отношения собственности и, таким образом, вообще отсутствует объект преступления; деяние безразлично с точки зрения уголовного закона, уголовное судопроизводство по его поводу исключается, оно не должно быть начато, а начатое подлежит прекращению.

Последующее обращение к понятию родового объекта связано с возможностью и необходимостью определить, на отношения какой однородной группы совершено посягательство, имея в виду, что УК такие группы сформулировал следующим образом:

– отношения, обеспечивающие нормальное функционирование личности, которые находятся под охраной норм раздела VII УК «Преступления против личности», чьи интересы в демократическом правовом государстве имеют безусловный приоритет или, как принято говорить в подобных случаях, ставятся во главу угла;

– отношения, складывающиеся в сфере обновленной российской экономики, которые охраняются нормами раздела VIII УК «Преступления в сфере экономики»;

– отношения в сфере обеспечения общественной безопасности и общественного порядка, посягательства на которые влечет уголовную ответственность на основании норм, закрепленных в разделе IX УК «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка»;

– отношения, складывающиеся в сфере обеспечения нормального функционирования системы публичной власти в стране, уголовная ответственность за посягательство на которые наступает в соответствии с нормами раздела X УК «Преступления против государственной власти»;

– отношения в сфере военной службы; за преступления, совершенные в этой сфере, виновный подлежит уголовной ответственности на основании норм раздела XI УК «Преступления против военной службы»;

– отношения, связанные с обеспечением мира и безопасности человечества, посягательства на которые караются по правилам, закрепленным в разделе XII УК «Преступления против мира и безопасности человечества».

Понятие родового объекта и его применение при квалификации преступлений позволяют идентифицировать конкретное преступление с преступлениями, ответственность за которые предусмотрена нормами одного из вышеупомянутых разделов УК, и тем самым сделать еще один шаг на пути точной и полной его квалификации. Ошибка здесь носит принципиальный характер; неправильный выбор нормы на уровне родового объекта искажает суть инкриминируемого преступления, характер его общественной опасности и вреда, причиненного общественным отношениям. Например, если оскорблению подвергся милиционер при исполнении своих служебных обязанностей и содеянное квалифицировано по ст. 130 УК, которая помещена в главе VII УК «Преступления против личности», налицо ошибка в определении родового объекта преступления, потому что по закону (ст. 319 УК) подобное деяние является (по родовому объекту) преступлением против государственной власти (раздел X УК) и именуется не просто оскорблением, а оскорблением представителя власти.

Роль видового объекта преступления в классификации преступлений заключается в том, что он, находясь внутри родового, соотносясь с последним как часть с целым, образует следующую предпосылку для движения мысли юриста–правоприменителя от общего к частному в выборе конкретной уголовно–правовой нормы. В общем массиве норм Особенной части УК соотношение родовых и видовых объектов преступлений выражается в том, что каждый из разделов VII – XII УК включает в себя ряд глав, наименования которых в максимально лаконичной форме выражают суть видовых объектов.

В разделе VII, содержащем нормы об уголовной ответственности, за преступления против личности, таковыми являются главы: 16–я «Преступления против жизни и здоровья»; 17–я «Преступления против свободы, чести и достоинства личности»; 18–я «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы»; 19–я «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина»; 20–я «Преступления против семьи и несовершеннолетних».

В разделе VIII, посвященном преступлениям в сфере экономики, таковыми являются главы: 21–я «Преступления против собственности»; 22–я «Преступления в сфере экономической деятельности»; 23–я «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях».

В разделе IX о преступлениях против общественной безопасности и общественного порядка родовой объект конкретизируется в нормах глав: 24–й «Преступления против общественной безопасности»; 25–й «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности»; 26–й «Экологические преступления»; 27–й «Преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта»; 28–й «Преступления в сфере компьютерной информации».

В разделе X, где сосредоточены нормы о преступлениях против государственной власти, их содержание, указывающее на видовой объект, раскрывается в главах: 29–й «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства»; 30–й «Преступления против государственной власти и интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления»; 31–й «Преступления против правосудия»; 32–й «Преступления против порядка управления».

В разделе XI о преступлениях против военной службы и разделе XII о преступлениях против мира и человечности видовой объект не выделяется; названия входящих в них 33–й и 34–й глав совпадают с названиями разделов.

Процесс квалификации преступлений по объекту завершается ответом на вопрос, какие общественные отношения послужили непосредственным объектом посягательства. На этом этапе мысленный поиск переходит от сферы отношений, суть которых выражена в наименовании соответствующей главы Особенной части УК, к наименованию и диспозиции конкретной нормы. Применяя прежнюю методику иллюстрации общих тезисов, по этому поводу можно сказать следующее.

Примером непосредственного объекта преступного посягательства, ответственность за которое наступает на основании норм главы 16 Особенной части УК, являются общественные отношения, существующие по поводу жизни человека (ст. ст. 105 – 110 об убийстве, причинении смерти по неосторожности и доведении до самоубийства) и его здоровья (ст. ст. 111 – 125 об умышленном и неосторожном причинении различной степени тяжести здоровью, побоях, истязании и других преступлениях). Оба непосредственных объекта упомянуты в названии главы.

Такому же принципу соотношения видового и непосредственного объекта подчинены структура и содержание главы 17 УК, где прямо в названии упоминается о свободе, чести и достоинстве личности и речь идет о похищении человека, незаконном лишении его свободы, клевете и оскорблении (ст. ст. 126 – 130), а также главы 18 УК, в названии которой употребляются понятия половой свободы и половой неприкосновенности личности, каждое из которых в контексте темы о непосредственном объекте может быть кратко проиллюстрировано следующим образом: изнасилование совершеннолетней (ст. 131 УК) – типичное преступление против половой свободы личности; а половое сношение с лицом, не достигшим 14–летнего возраста (ст. 134 УК), – преступление, посягающее на половую неприкосновенность личности человека, который к половой жизни вообще еще не готов.

Подобный анализ можно было бы продолжить. По такому же принципу построены и другие главы Особенной части УК с той лишь разницей, что в одних непосредственные объекты преступлений четко выделяются в понятиях, которыми законодатель пользуется в названии глав, в других же непосредственный объект можно выделить только путем теоретического анализа с позиций учения о составе преступления содержания всех входящих в нее статей.

Важнейшую роль при этом имеет деление непосредственных объектов преступления на основные и дополнительные. Основным непосредственным объектом преступления являются те общественные отношения, нарушение которых составляет социальную сущность данного преступления и с целью охраны которых издана уголовно–правовая норма, предусматривающая ответственность за его совершение, а дополнительным – общественные отношения, посягательство на которые не составляет сущности данного преступления, но которые этим преступлением всегда нарушаются наряду с основным объектом19.

Необходимость выделения дополнительного объекта обычно вызывается спецификой способа преступного посягательства на основной объект, когда вред основному объекту причиняется посредством (через) посягательства на дополнительный объект. Так, разбой в законе (ст. 162 УК) определяется как нападение (на человека), совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия. При этом особо предусмотрена ответственность за разбой с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (п. «г» ч. 2 ст. 162 УК), а также за разбой с причинением тяжкого вреда здоровью (п. «в» ч. 4 этой же статьи УК). Казалось бы, разбой – типичное преступление против личности. Однако статья об ответственности за данное преступление помещена не в разделе VII о преступлениях против личности, а в разделе VIII о преступлениях в сфере экономики, в главе 21 «Преступления против собственности». Это значит, что разбой является посягательством на отношения собственности. Ключевое значение для характеристики объекта данного преступления имеет содержащаяся в диспозиции ч. 1 ст. 162 УК формулировка «в целях хищения чужого имущества», а отношения по поводу личности, ее здоровья, которые подвергаются посягательству при разбое, – это дополнительный непосредственный объект данного преступления, вред причиняется ему «попутно», а для квалификации преступления в подобных случаях решающее значение имеет непосредственный основной объект.
2.2. Квалификация преступлений по объективной стороне

Объективная сторона состава преступления включает в себя признаки, отражающие его внешний аспект, а именно: «процесс общественно опасного и противоправного посягательства на охраняемые законом интересы с его внешней стороны, с точки зрения последовательного развития тех событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата»20. Объективная сторона состава одних преступлений характеризуется только общественно опасным действием или бездействием (формальный состав), других – общественно опасным действием или бездействием, общественно опасными последствиями и причинной связью между ними (материальный состав). Первые считаются оконченными с момента совершения самих действий (бездействия), указанных в законе, вторые же – только с момента наступления определенных общественно опасных последствий. В этом заключается практическое значение данной теоретической классификации.

Примером преступлений с формальным составом является клевета (ст. 129 УК), оскорбление (ст. 130 УК), а с материальным – убийство (ст. 105 УК), причинение различной тяжести вреда здоровью (ст. ст. 111 – 115, 118 УК), кража (ст. 158 УК), мошенничество (ст. 159 УК) и ряд других преступлений против собственности, окончание которых связывается с завершением процесса завладения виновным чужим имуществом. Хотя и среди последних имеются преступления с формальным составом. В их числе – разбой (ст. 162 УК), который считается оконченным с момента опасного для жизни и здоровья нападения виновного в целях хищения чужого имущества, независимо от того, достигнут ли при этом преступный результат, а также вымогательство (ст. 163 УК), которое определяется как требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершение других действий имущественного характера под угрозой применения насилия или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных вредоносных сведений. Достигнут ли вымогателем результат, для наличия состава данного преступления значения также не имеет.

Деление составов преступлений на формальные и материальные имеет принципиальное значение для процесса их квалификации. Вопрос о том, является ли данный состав формальным или материальным, подлежит решению в первую очередь; от ответа на него зависит, предстоит ли вообще исследовать и оценивать с позиции уголовного права не только содеянное, но и его результат, т.е. правовые последствия преступления и причинно–следственный аспект ситуации, или же эти параметры в данном случае уголовному закону безразличны и правоприменитель может целиком сосредоточиться на самом виновном действии или бездействии.

Теория объективной стороны состава преступления включает в себя следующие основные положения. Под преступным действием понимается как единичный акт человеческого поведения, так и ряд последовательно повторяемых во времени и пространстве актов поведения цепи одноактных поступков, которыми обычно характеризуется понятие преступной деятельности. Когда такая совокупность действий характеризуется единством цели и намерений, т.е. носит системный характер, содеянное называется продолжаемым преступлением. Так, если виновный вознамеривался похитить из вверенных ему государственных денежных средств максимально крупную сумму, даже если он заранее не определил ее размеров, и по мере возможности периодически совершал присвоение денег, вуалируя каждый эпизод преступления продуманными способами, он совершает продолжаемое преступление.

От продолжаемых преступлений следует отличать длящиеся, которые представляют собой «действие или бездействие, сопряженное с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования»21. Характерной чертой длящихся преступлений является то, что они длительное время совершаются на стадии оконченного преступления вплоть до их пресечения или добровольного прекращения преступной деятельности самим виновным. Таковы общественно опасные и уголовно наказуемые уклонения (злостные уклонения): от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей (ст. 157 УК), уплаты налога (ст. 198 УК), отбывания лишения свободы (ст. 314 УК), прохождения военной или гражданской альтернативной службы (ст. 328 УК).

Деление преступлений на продолжаемые и длящиеся также имеет непосредственное и определяющее значение для их квалификации. В продолжаемом преступлении уголовно–правовой оценке подлежит каждый отдельно взятый эпизод преступной деятельности как самостоятельное оконченное преступление. Длящееся преступление поэпизодно не анализируется, оно считается оконченным с момента совершения деяния, за которым следует длительное невыполнение обязанностей, возложенных на виновного. Например: побег из места лишения свободы, из–под ареста или из–под стражи (ст. 313 УК) – типичное длящееся преступление, растянутое во времени на всем протяжении периода, пока совершивший побег не задержан или не явился с повинной. Но оконченным преступление считается с момента, когда виновный тем или иным способом противоправно добыл себе свободу.

Особую разновидность представляют преступления, объективная сторона которых сконструирована таким образом, что состоит не из одного, а из ряда действий, образующих состав определенного преступления только в сумме. Например, уголовная ответственность по ч. 1 ст. 117 УК наступает за причинение физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев либо иными насильственными действиями, если это не повлекло последствий, указанных в ст. ст. 111 и 112 УК. Значит, виновный в составе истязания может быть привлечен к уголовной ответственности только при условии систематического (два и более раза) нанесения побоев либо иных насильственных действий.

В процессе квалификации объективная сторона состава преступления играет решающую практическую роль. Каждый, перед кем стоит задача уголовно–правовой оценки определенных фактических обстоятельств, составляющих фабулу дела, прежде всего вольно или невольно, сознательно или интуитивно обращается к деянию, образующему фундамент объективной стороны конкретного преступления, именно с этой позиции предпринимает теоретический анализ признаков всех сторон состава. «Правильно установив способ действия, мы в некоторых случаях можем сделать обоснованный вывод об объекте или хотя бы о примерном круге объектов преступного посягательства, а подчас и о форме виновности»22.

Совершенное деяние порождает множество последствий, которые представляют собой его результат, итог. Безрезультатным, безытоговым человеческое деяние с философской точки зрения вообще быть не может. Но уголовное право, как это уже отмечалось выше, при общей характеристике объективной стороны состава преступления интересуют прежде всего последствия, которые указаны в диспозиции соответствующей статьи УК в качестве обязательных признаков объективной стороны состава предусмотренного ею преступления и в качестве таковых прямо, непосредственно влияют на его квалификацию. В таком контексте преступное последствие – предусмотренный уголовно–правовой нормой материальный или нематериальный вред, причиненный преступным действием (бездействием) объекту посягательства»23.

Материальные последствия преступления выступают в виде имущественного или физического вреда. Имущественный вред – разница между имущественным положением потерпевшего до и после совершения преступления, минус, дефект материального блага, принадлежащего данному лицу. Он выражается в уменьшении наличного имущества (прямой, действительный вред, материальный ущерб) или в упущенной выгоде (убытки). Физический вред – вред, который причиняется жизни и здоровью человека.

Нематериальные последствия преступления – это, в частности, причиняемый личности моральный вред – гражданско–правовая категория, означающая страдания, причиненные гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона другие нематериальные блага (ч. 1 ст. 151 Гражданского кодекса РФ), в частности на жизнь, здоровье, честь, достоинство, деловую репутацию, личную свободу, личную неприкосновенность, тайну частной жизни и врачебную тайну, а также право интеллектуальной собственности. Моральный вред, в частности, может выражаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы24. Однако, в отличие от гражданского права, где понятие вреда определено и сводится к трем вышеупомянутым разновидностям, что обеспечивает возможность точного установления его размера и, соответственно, возмещения (компенсации), в уголовном праве такой определенности нет. Наряду с имущественным, физическим и моральным вредом в содержании ряда норм уголовного права о преступлениях с материальным составом отчетливо просматривается требование законодателя определить наличие преступных последствий в виде вреда других разновидностей, назвать которые можно только со значительной долей условности, потому что гражданско–правовой теории восстановительно–компенсационных правоотношений, которая всецело базируется на категории вреда и его возмещения, эти разновидности неизвестны.

Вышеприведенный перечень личных благ и прав, посягательство на которые образует основания для гражданско–правовой деликтной ответственности, одновременно во многом сходен с целым рядом видовых объектов преступлений. Иначе говоря, эти блага и права охраняются одновременно нормами и гражданского, и уголовного права, что и предопределяет существование в уголовно–процессуальном праве института гражданского иска в уголовном судопроизводстве.

Примером различия между преступлениями с материальным и формальным составами может служить различие между грабежом, который в законе (ч. 1 ст. 161 УК) определяется как открытое хищение чужого имущества, и разбоем, который представляет собой нападение в целях хищения (ч. 1 ст. 162 УК). В силу этого различия грабеж считается оконченным лишь в момент завладения имуществом потерпевшего, а если открытое хищение оказалось безуспешным и того, что виновный намеревался отнять (например, денег), не оказалось, содеянное квалифицируется всего лишь как покушение на грабеж25. Разбой же считается оконченным с момента нападения на потерпевшего с применением насилия, признаки которого описаны в законе.

Особую разновидность преступных последствий представляет собой реальная возможность наступления вреда, которая появляется в результате так называемых деликтов создания опасности26. Момент создания прямо предусмотренной в диспозиции соответствующей статьи Особенной части УК реальной возможности наступления определенных вредных последствий означает момент окончания данного преступления, что, очевидно, имеет важное значение для его квалификации. Так, согласно ч. 1 ст. 215 УК преступлением является нарушение правил безопасности при размещении, проектировании, строительстве и эксплуатации объектов атомной энергии, создающем опасность для жизни человека или содержащем угрозу радиоактивного заражения окружающей среды. Аналогичным образом сконструирован состав терроризма, который в законе (ч. 1 ст. 205 УК) определяется как совершение (в определенных целях, указанных здесь же) взрыва, поджога и иных действий, устрашающих население и создающих опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, а также состав нарушения правил обращения экологически опасных веществ и отходов (ч. 1 ст. 247 УК); для уголовной ответственности за данное деяние достаточно, чтобы оно создало угрозу причинения существенного вреда здоровью человека или окружающей среде. Перечень подобных примеров не является исчерпывающим.

В определенных случаях законодатель пользуется так называемыми оценочными понятиями: «иные тяжкие последствия», «существенный вред», не раскрывая их, а лишь ставя в один ряд со вполне определенными, конкретными понятиями и указывая тем самым, какого рода эти последствия. Так, например, в ч. 3 ст. 131 УК (п. «б») указанием на «иные тяжкие последствия» заканчивается перечень последствий особо квалифицированного изнасилования, включающий причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей и заражение ее ВИЧ–инфекцией. А в некоторых случаях понятие тяжких последствий преступления в законе не раскрывается и на возможность раскрытия их содержания по аналогии не указывается. Например, по ч. 3 ст. 285 УК злоупотребление должностными полномочиями может быть квалифицировано только в случае, если совершение данного должностного преступления повлекло тяжкие последствия, определить которые должен суд, исходя из собственного понимания их смысла в общем контексте и названной статьи и всей главы о должностных преступлениях.

Диспозициями некоторых статей Особенной части УК предусматривается наступление нескольких альтернативных общественно опасных последствий. Так, например, согласно ст. 246 УК состав преступления налицо, если нарушение правил охраны окружающей среды при производстве работ повлекло существенное изменение радиоактивного фона, причинение вреда здоровью человека, массовую гибель животных либо иные тяжкие последствия. Для квалификации содеянного по этой статье достаточно наступления как любого из указанных последствий, так и сразу нескольких.

Если в результате деяния наступили различные последствия, предусмотренные различными частями одной и той же статьи УК, то согласно разъяснению Верховного Суда РФ преступление квалифицируется только по той части УК, которая устанавливает ответственность за причинение более тяжкого последствия. Так, например, если в результате нарушения требований пожарной безопасности одновременно наступили последствия, предусмотренные ч. 1 ст. 219 УК (по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека) и ч. 2 этой же статьи (неосторожное причинение смерти человеку), действия виновного подлежат квалификации только по части второй этой статьи, которая устанавливает ответственность за более тяжкие последствия27.

Последствия преступления являются таковыми и заслуживают юридического анализа с позиции уголовного права только в том случае, если вред, составляющий основное содержание данного понятия, находится с соответствующим общественно опасным действием или бездействием в причинно–следственной связи. Причинность – философская категория, обозначающая необходимую генетическую связь явлений, одно из которых обусловливает существование другого. Таким образом, этот признак объективной стороны состава преступления является зависимым от вредных последствий. В некоторых преступлениях причинная связь непосредственна, однозвенна, в других является более сложной, когда между действием виновного и их последствиями наблюдается воздействие, влияние иных факторов, например, механических средств при причинении смерти в результате преступного нарушения правил эксплуатации различных машин и механизмов и даже других невиновных лиц (например, при злоупотреблении властью со стороны должностного лица, которое вовлекает в совершение преступления своих подчиненных или иным образом зависимых лиц)28.

Если виновный заблуждается относительно того, как именно развивалась причинно–следственная связь в данном конкретном случае, но объективно общественно опасные последствия все же находятся в такой связи с содеянным виновным, пусть даже не с тем, что он считает причиной наступившего последствия, в теории уголовного права принято говорить об ошибке в развитии причинной связи. На решение вопроса о наличии или отсутствии состава преступления и на его квалификацию она не влияет.

Для иллюстрации этого тезиса обычно приводится действительно наглядный и впечатляющий хрестоматийный случай: С. во время очередного скандала с мужем убила его ударами обуха топора в лоб. Но, полагая, что смерть не наступила, С. еще и повесила труп. С. виновна в убийстве, а ее ошибка не имеет юридического значения.

Ошибка относительно причинно–следственной связи влечет иную юридическую оценку преступления, чем та, которую давал ей сам виновный, в тех случаях, когда значимость такого расхождения прямо вытекает из закона.

Так, если А. по найму расстрелял Б. и, считая его мертвым, поджег дом, чтобы «замести следы», а Б., будучи только ранен, погиб в огне, действия виновного должны быть расценены как покушение на убийство по найму (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК) и причинение смерти по неосторожности (статья 109 УК), что существенно отличается от представлений самого виновного относительно того, за что он подлежит уголовной ответственности.

Таким образом, квалифицировать преступление по его объективной стороне значит: во–первых, установить, является ли состав данного преступления формальным или материальным; во–вторых, определить, какие именно вредоносные последствия (имущественный, моральный или иной вред или угроза причинения вреда) рассматриваются законодателем в качестве обязательного элемента объективной стороны состава инкриминируемого преступления и как они отражены в материалах уголовного дела; в–третьих, установить, существует ли между содеянным виновным действием или бездействием причинно–следственная связь с последствиями преступления.

2.3. Квалификация преступлений по субъективной стороне

Субъективная сторона преступления – это психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением преступления и характеризующаяся понятиями вины, мотива и цели. Вина есть психическое отношение лица в форме умысла или неосторожности к совершаемому им общественно опасному деянию; мотив – обусловленные определенными потребностями и интересами внутренние побуждения, которые вызвали у виновного решимость совершить преступление и которыми он руководствовался при этом, а цель, в соответствии с философским определением данной категории, – это то, к чему виновный стремился в конечном счете, его мысленная модель замышляемого преступления. В структуру некоторых составов преступления, например убийства матерью новорожденного ребенка (ст. 106 УК), убийства, совершенного в состоянии аффекта (ст. 107 УК), а также причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью в состоянии аффекта (ст. 113 УК), законодатель в качестве мотивообразующих признаков субъективной стороны включает еще и эмоции, т.е. переживания лица в связи с совершаемым преступлением.

В совокупности признаков, характеризующих субъективную сторону состава преступления, основополагающим является понятие вины. Не случайно в УК ему посвящена отдельная 5–я глава (ст. ст. 24 – 28). Да и в обыденном словоупотреблении выражение «виновен» ассоциируется с полным основанием для уголовной ответственности за преступление. Виновным в преступлении признается лицо, совершившее деяние умышленно или по неосторожности (ч. 1 ст. 24 УК). Преступлением, совершенным умышленно, признается деяние, совершенное с прямым или косвенным умыслом (ч. 1 ст. 25 УК). Преступление признается совершенным с прямым умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25 УК). Преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично (ч. 3 ст. 25 УК). Преступлением, совершенным по неосторожности, признается деяние, совершенное по легкомыслию или небрежности (ч. 1 ст. 26 УК). Преступление признается совершенным по легкомыслию, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК). Преступление признается совершенным по небрежности, если лицо не предвидело возможности наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3 ст. 26 УК).

Вышеизложенный массив основных уголовно–правовых норм, на которых базируется учение о субъективной стороне состава преступления и в которых спрессован огромный многовековой опыт уголовной юстиции, позволяет сформулировать следующие направления их применения в процессе квалификации преступлений.

Главный, относительно простой и вместе с тем надежный критерий разграничения преступлений по субъективной стороне – это форма вины (умысел и неосторожность). По нему достаточно легко разграничиваются многие из преступлений, которые имеют одинаковые признаки. Сказанное относится прежде всего к преступлениям против жизни и здоровья человека: убийство (ст. 105 УК) и причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК), умышленное (ст. ст. 111 – 112 и 115 УК) и неосторожное причинение вреда здоровью (ст. 118 УК), а также к преступлениям против собственности: умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 167 УК) и уничтожение или повреждение имущества по неосторожности (ст. 168 УК).

Но дело в том, что некоторые преступления могут быть совершены и умышленно, и по неосторожности. Таково, например, разглашение государственной тайны (ст. 283 УК). Поэтому один из коренных вопросов квалификации преступлений по признакам субъективной стороны заключается в следующем: допускает ли тот или иной состав преступления вину как умышленную, так и неосторожную, а если нет, то является ли данное преступление всегда умышленным или всегда неосторожным. В некоторых, но, к сожалению, немногочисленных случаях ответ на этот вопрос содержится в самом законе. Так, например, убийство в ч. 1 ст. 105 УК четко определяется как умышленное причинение смерти другому человеку. В других случаях о форме вины достоверный вывод можно сделать исходя из смысла других очевидных по своему содержанию понятий. Так, например, по ст. 157 УК уголовная ответственность наступает лишь за такое уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей, которое является злостным. Очевидно, что злостное уклонение не может быть неосторожным деянием.

Бесспорным основанием для вывода о том, что данное преступление является умышленным и только таковым, может служить содержащееся непосредственно в законе указание на цель, которую ставил перед собой субъект преступления, либо на побуждения, из которых он действовал (например, организация вооруженного мятежа либо активное участие в нем в целях свержения или насильственного изменения конституционного строя РФ либо нарушения территориальной ее целостности (ст. 279 УК)), подмена ребенка, совершенная из корыстных или иных низменных побуждений (ст. 153 УК); целенаправленная, мотивированная деятельность неосторожной быть не может.

В некоторых формулировках диспозиций статей Особенной части УК прямого указания на специальный мотив или цель не содержится, но эти обязательные признаки субъективной стороны вытекают из них, легко угадываются и подтверждаются повседневной судебной и следственной практикой. Так, например, убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга является одной из разновидностей квалифицированного состава данного преступления (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК). И хотя ни побуждения (мотив), ни цель подобных убийств законодатель в данном случае не называет, формулировка данного квалифицирующего, отягчающего ответственность обстоятельства повсеместно понимается, толкуется и применяется в том смысле, что такое убийство совершается или по мотивам мести лицу, осуществляющему служебную, например правоохранительную, деятельность, или же в целях ее прекращения.

Во всех остальных случаях, которые, таким образом, из–за отсутствия прямых законодательных указаний и «подсказок» являются наиболее сложными, ответ на вопрос о форме вины можно получить только в результате систематического толкования закона, т.е. сопоставления уголовно–правовых норм с нормами других отраслей права, а равно сопоставления различных норм УК между собой.

Согласно ч. 2 ст. 24 УК деяние, совершенное только по неосторожности, признается преступлением лишь в случае, когда это специально предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса. Это важнейшее законодательное нововведение (в УК РСФСР 1960 г. подобная норма отсутствовала) касается не менее чем 30 статей Особенной части УК. Оно значительно упростило квалификацию неосторожных преступлений по признакам субъективной стороны состава. Но относительно умышленных преступлений, а также преступлений, которые могут быть совершены как умышленно, так и по неосторожности, аналогичного правила в УК не имеется.

По общему правилу форма вины в составе преступления едина. В преступлениях с формальным составом вина определяется как психическое отношение субъекта к самим общественно опасным действиям, а с материальным составом – к общественно опасным последствиям. Вместе с тем ст. 27 УК устанавливает: «Если в результате умышленного преступления причиняются тяжкие последствия, которые по закону влекут более строгое наказание и которые не охватываются умыслом лица, уголовная ответственность за такие последствия наступает только в случае, если лицо предвидело возможность их наступления, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на их предотвращение, или в случае, если лицо не предвидело, но должно было и могло предвидеть возможность наступления этих последствий. В целом такое преступление признается совершенным умышленно». Эта целиком процитированная статья озаглавлена: «Ответственность за преступление, совершенное с двумя формами вины».

Примером распространенного преступления с двумя формами вины может служить умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Это типичный случай, когда состав преступления характеризуется умышленной виной по отношению к наступившему тяжкому вреду здоровья и неосторожной – по отношению к смерти потерпевшего. В целом же преступление, о котором идет речь, признается умышленным.

В учении о составе преступления и квалификации преступлении особенно важное практическое значение имеет положение, согласно которому обобщенная характеристика психического отношения к своим действиям и их последствиям в форме умысла или неосторожности складывается из «психических отношений» к каждому признаку объективной стороны. Иначе говоря, субъективную сторону каждого преступления образует не умысел или неосторожность вообще, а умысел или неосторожность, наполненные определенным содержанием, специфическим для данного вида преступлений. Если совокупность объективных признаков состава выразить в виде взаимосвязанной сети, то субъективные признаки преступления образуют соответствующую им параллельную сеть, каждый узел которой будет соответствовать узлу первой сети. Это значит, что в составе умышленного преступления каждый объективный признак осознается, в составе неосторожного преступления хотя бы один признак не осознается, хотя мог и должен осознаваться, а если лицо не осознает какой–либо из объективных признаков умышленного преступления, то содеянное подпадает под статью об умышленном преступлении без указанного признака (например, вместо п. «г» ч. 2 ст. 105 УК (убийство заведомо беременной женщины) применению подлежит ч. 1 ст. 105 УК – «простое» убийство)29. То же самое следует сказать и о волевом моменте умысла, и тем более о цели действий виновного. Если им не ставилось специальной цели, эти действия подлежат квалификации без учета объективных обстоятельств, которые внешне, на уровне обыденного сознания, воспринимаются как их запланированный результат, цель. Так, например, Верховный Суд РФ в своих решениях по конкретным уголовным делам неоднократно подчеркивал, что убийство, совершенное из корыстных побуждений, не может дополнительно квалифицироваться еще и как убийство с целью скрыть разбойное нападение30, а действия виновного в разбое, который некоторое время удерживал потерпевшего в салоне автомашины, чтобы тот не смог обратиться за помощью и в милицию, не нуждаются в дополнительной квалификации как незаконное лишение свободы, поскольку такое удержание – всего лишь один из способов насилия, примененного в общих целях завладения чужим имуществом31.

Если же УК вообще не предусматривает умышленного преступления без того признака, который лицом не осознан, но мог и должен быть осознан, совершенное деяние следует искать среди неосторожных преступлений, состав которых содержит данный признак, а при отсутствии такой нормы УК – среди неосторожных преступлений без этого признака; если и такой статьи нет, то состав преступления вообще отсутствует32.

В судебной практике подобные переходы встречаются, в частности, при квалификации должностных преступлений. Так, например, если должностное лицо использует свои служебные полномочия вопреки интересам службы из корыстной или иной личной заинтересованности и это повлекло существенное нарушение прав и законных интересов граждан или организаций либо охраняемых законом интересов общества или государства, налицо состав умышленного преступления, предусмотренный ч. 1 ст. 285 УК. Если же корыстная или личная заинтересованность у должностного лица отсутствует, юрист при определенных условиях, когда это позволяют признаки объективной стороны, может исследовать содеянное с точки зрения диспозиции ст. 293 УК о халатности, которая является преступлением неосторожным, причем влекущим все те же, упомянутые выше, последствия: существенное нарушение прав и законных интересов граждан и т.д.

2.4. Квалификация преступления по признакам его субъекта

Субъект преступления – это физическое, вменяемое, достигшее определенного возраста лицо, совершившее общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законом, и способное понести за него уголовную ответственность33. А из содержания ст. ст. 11, 12 и 13 УК явствует, что действие российского закона (уголовная юрисдикция РФ) распространяется на граждан РФ, лиц без гражданства и иностранцев, совершивших преступление на территории нашего государства.

Особое значение, которое признаки субъекта имеют в составе некоторых преступлений, вызывает вопрос, что в подобных случаях играет ведущую роль, а что является производным: признаки объекта или субъекта? Если иметь в виду процесс создания уголовно–правовых норм, то несомненно, что ведущая роль принадлежит объекту, с учетом которого законодатель и конструирует соответствующую статью закона: содержание общественных отношений, поставленных под охрану закона, определяет круг возможных субъектов преступлений и другие признаки состава. Однако при применении закона зависимость получается обратной: большей частью раньше устанавливаются признаки субъекта преступного посягательства, а в связи с этим, с учетом характера действий, определяется и объект. Например, установив, что один военнослужащий оскорбил другого при исполнении служебных обязанностей, мы делаем вывод, что пострадала не только личная честь, но и воинская дисциплина. Следовательно, объект здесь является зависимым признаком34.

Для квалификации преступлений существенное значение имеет понятие специального субъекта преступления, под которым подразумевается лицо, в силу требований уголовного закона характеризующееся дополнительно особыми, только ему присущими признаками. Наглядным примером сказанного является понятие должностного лица, которое является субъектом преступлений, предусмотренных ст. 285 (злоупотребление должностными полномочиями), ст. 286 (превышение должностных полномочий), ст. ст. 290 и 291 (получение взятки и дача взятки), ст. ст. 292 и 293 УК (служебный подлог и халатность). Детальное определение данного понятия содержится непосредственно в законе (примечание к ст. 285 УК), открывающей главу 30 «Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления».

Другим примером специального субъекта преступления является военнослужащий – лицо, проходящее военную службу по призыву либо по контракту в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ, а также граждане, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов (ст. 331 УК); только они привлекаются к уголовной ответственности за преступления, предусмотренные главой 33 УК «Воинские преступления» (ст. ст. 331 – 352 УК).

Субъектом убийства новорожденного ребенка закон (ст. 106 УК) называет только мать, субъектом незаконного аборта (ст. 123 УК) – лицо, не имеющее высшего медицинского образования соответствующего профиля, субъектом некоторых квалифицированных преступлений против конституционных прав и свобод граждан (ст. ст. 136 – 139 УК) – лиц, использующих свое служебное положение, субъектом некоторых преступлений против семьи и несовершеннолетних (ст. 151 и ст. 156 УК) – родителя и педагога, субъектом нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ст. 264 УК) – лицо, управляющее автомобилем, трамваем, другим механическим средством, и т.д.

Некоторое внешнее сходство c cоставом преступлений со специальным субъектом (сходство признаков объективной стороны) наблюдается также между преступным неоказанием помощи больному (ст. 124 УК) и оставлением в опасности (ст. 125 УК). Разграничения между обоими преступлениями производятся также по субъективным признакам, причем оба состава предполагают наличие специального субъекта: в первом случае это лицо, обязанное оказывать помощь больному в соответствии с законом или со специальным правилом (имеются в виду прежде всего медики), а во втором – в частности, лицо, обязанное иметь заботу о потерпевшем (например, опекун престарелого).

2.5. Квалификация распространенных преступлений против собственности

Уголовно–правовой запрет посягательств на чужую собственность – один из древнейших; его корни уходят в библейскую заповедь «не укради». Многовековой опыт законотворчества на эту тему огромен.

Наиболее распространенными преступлениями против собственности, как об этом свидетельствует повседневная практика, являются:

– кража, т.е. тайное хищение чужого имущества (ст. 158 УК);

– мошенничество, т.е. хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 159 УК);

– присвоение или растрата, т.е. хищение чужого имущества, вверенного виновному (ст. 160 УК);

– грабеж, т.е. открытое хищение чужого имущества (ст. 161 УК);

– разбой, т.е. нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, либо с угрозой применения такого насилия (ст. 162 УК);

– вымогательство, которое в законе (ст. 163 УК) определяется как требование передачи чужого имущества или права на имущество или совершения других действий имущественного характера под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно под угрозой применения насилия либо уничтожения или повреждения чужого имущества, а также под угрозой распространения сведений, позорящих потерпевшего или его близких, либо иных сведений, которые могут причинить существенный вред правам или законным интересам потерпевшего или его близких.

Все перечисленные преступления объединяет не только то, что их родовым объектом являются отношения собственности, но и то, что с субъективной стороны они характеризуются и прямым умыслом, и корыстной целью, когда виновный осознает, что он незаконно и безвозмездно изымает чужое имущество, причиняя потерпевшему материальный ущерб, и желает такого результата. Таким образом, разграничение между этими преступлениями проводится главным образом по объективной стороне состава.

Академик В.Н. Кудрявцев для иллюстрации этого тезиса приводит следующую сравнительную таблицу признаков объективной стороны некоторых преступлений против собственности35. Таблица, основанная на действующем УК, отражающая все нюансы объективной стороны состава различных преступлений в сфере отношений собственности, можно сказать, демонстрирует, насколько подробно законодатель ответил на вопросы судебно–следственной практики. Тем не менее практика свидетельствует, что квалификация преступлений против собственности до сих пор сопряжена с трудностями. Некоторые из их причин отмечает и автор таблицы: «Из этой таблицы видно, что, во–первых, признаки объективной стороны названных пяти составов неоднородны и не всегда полностью сопоставимы между собой. Далее, очевидны пробелы в перечне признаков. Например, если способ действия при разбое и мошенничестве более или менее определен, то при присвоении и растрате о нем ничего не говорится. Неясно, следует ли считать тайными или открытыми такие преступления, как разбой, мошенничество, присвоение и растрата»36.

Главная задача, которая решается при квалификации вышеперечисленных преступлений, заключается в том, чтобы в диспозиции статьи правильно выбрать ключевое понятие, правильно истолковать его и правильно сопоставить с фактическими обстоятельствами дела. В статье 158 УК о краже таким понятием является «тайное хищение», в ст. 159 УК – «хищение... путем обмана или злоупотребления доверием», в ст. 161 УК – «открытое хищение», в ст. 162 УК – «нападение», а в ст. 163 УК – «требование».

По поводу разграничения составов кражи и грабежи на основе верного толкования понятий «тайное» и «открытое» (хищение чужого имущества) накопился богатейший опыт, который не только с теоретической позиции осмыслен учеными–правоведами, но и в «спрессованном» виде получил выражение в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ по делам о преступлениях против собственности. «Как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствие собственника, или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них. В тех случаях, когда указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, содеянное также является тайным хищением чужого имущества.

Открытым хищением чужого имущества, предусмотренным ст. 161 УК РФ (грабеж), является такое хищение, которое совершается в присутствии собственника или иного владельца имущества либо на виду у посторонних, когда лицо, совершающее это преступление, сознает, что присутствующие при этом лица понимают противоправный характер его действий независимо от того, принимали ли они меры к пресечению этих действий или нет.

Если в ходе совершения кражи действия виновного обнаруживаются собственником или иным владельцем имущества либо другими лицами, однако виновный, сознавая это, продолжает совершать незаконное изъятие имущества или его удержание, содеянное следует квалифицировать как грабеж, а в случае применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия – как разбой»37.

Мошенничество из всех форм хищения выделяется также характерным способом завладения чужим имуществом, в котором в единстве сосредоточены объективные и субъективные признаки состава преступления. Обман может быть активным и выражаться в преднамеренных целенаправленных действиях, чтобы ввести потерпевшего в заблуждение (сообщение ложных сведений, представление подложных документов, обещания, которые виновный не собирается выполнять, или даже заведомо невыполнимые). Пассивный обман заключается в умолчании о юридически значимых обстоятельствах, которые виновный обязан был сообщить, в результате чего также складывается заблуждение относительно оснований передачи имущества от потерпевшего виновному, иллюзия нормальных правоотношений.

Второй из указанных непосредственно в законе способ мошенничества – злоупотребление доверием – выражается в том, что виновный в целях противоправного завладения чужим имуществом использует сложившиеся между ним и потерпевшим особо доверительные отношения, для чего могут быть предприняты и целенаправленные активные действия.

В отличие от всех других форм хищений потерпевший – собственник имущества – передает его мошеннику добровольно. Именно в силу добровольного акта такой передачи виновный получает реальную возможность открыто, как будто бы на законных основаниях, пользоваться и распоряжаться имуществом, которым он завладел. Это обстоятельство позволяет отграничить мошенничество от некоторых способов кражи, когда виновный тайно присваивает вещь, за которой потерпевший тоже на основе доверия попросил присмотреть во время своей отлучки, и скрывается с нею или скрывает факт завладения чужим имуществом.

Одновременно данный признак лежит в основе разграничения мошенничества и присвоения или растраты чужого имущества, вверенного виновному. Вверенное – значит доверенное на законных официальных основаниях в связи с работой, службой, как правило, по договору материальной ответственности.

На почве невиданного ранее масштаба коррупции, поразившей все сферы общественной жизни, взросла и получила значительное распространение новая разновидность мошенничества, которая, безусловно, вызывает интерес с позиции уголовного права. Речь идет о таких ситуациях, когда должностное лицо или лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой организации, получает от другого лица деньги, ценные бумаги или иные ценности якобы в качестве взятки или средства коммерческого подкупа, тогда как в действительности они обманывают дающего, потому что ни тот ни другой в силу отсутствия необходимых полномочий заведомо не могут использовать свое служебное положение, чтобы удовлетворить взяткодателя, и присваивают полученное. Верховный Суд РФ, обобщив судебную практику по уголовным делам о подобных деяниях, разъяснил, что действия получателя имущества в подобных случаях представляют из себя мошенничество и подлежат квалификации по ст. 159 УК, а действия лица, передавшего это имущество, – как покушение на дачу взятки или покушение на коммерческий подкуп. Как мошенничество квалифицируются и действия лица, получившего от кого–либо деньги или иные ценности якобы для передачи должностному лицу или лицу, выполняющему управленческие функции в коммерческой или иной организации, в качестве взятки или средства коммерческого подкупа, не намеревавшегося этого делать и присвоившего их38.

Колоссальный размах мошенничества – примета российской действительности конца XX – начала XXI столетия, т.е. периода становления рыночных отношений и предпринимательства, первоначального накопления капитала в условиях исторически обусловленного отсутствия позитивных цементирующих нацию социально–нравственных факторов – уважения граждан к правопорядку и друг другу. Мошенничество разномасштабно – от одиночного мелкого обмана до грандиозных тщательно организованных экономических афер, в результате которых за счет «передела» общенациональной собственности отдельными лицами сколочены миллиардные состояния. Одна из наиболее типичных разновидностей такого мошенничества базируется на деятельности организаций, функционирующих якобы в интересах общества, но в действительности с момента их создания преследующих заведомо преступные цели.

Обширная правоприменительная и судебная практика по делам о подобных преступлениях изобилует материалами, ценными для юридической науки и учебного процесса по уголовному и уголовно–процессуальному праву, криминалистике и оперативно–розыскной деятельности. С позиции уголовно–правовой квалификации они интересны уже тем, что такая квалификация, рождаясь в острой полемике сторон обвинения и защиты в суде, сосредотачивается прежде всего вокруг главного и зачастую спорного вопроса: что же имело место в действительности – преступление или легальный, хотя и рискованный бизнес.

Косолапов и Полищук создали и зарегистрировали в управлении юстиции гор. Магадана общественную организацию социальных новаций «Афина», фактическим содержанием деятельности которой было приглашение в нее новых членов, которые при вступлении вносили денежную сумму, эквивалентную 1900 долларам США. Лица, сделавшие такой членский взнос, в свою очередь, вовлекали в организацию других лиц, при этом за первого приглашенного, внесшего вступительный взнос, они получали сумму, эквивалентную 300 долларам США, за второго – 900, а если нового члена привлекал ранее приглашенный этим лицом, то 600 долларов США. В кассе организации не были оприходованы свыше полутора миллионов рублей. Косолапов и Полишук были привлечены в качестве обвиняемых в мошенничестве. На суде защита, оспаривая обвинение и отрицая наличие в действиях подсудимых состава преступления, указывала на то, что их вина в хищении денежных средств не доказана, поскольку потерпевшие вносили деньги добровольно и факты их использования подсудимыми в личных целях отсутствуют; устава организации эти лица не нарушали и налоги платили; в организации велась бухгалтерская отчетность.

Суд не согласился с позицией стороны защиты и в приговоре констатировал следующие доказанные обвинителем факты: того вида деятельности, которой только и занимались подсудимые, устав «Афины» не предусматривал; зато ими разработана целая система вовлечения граждан в организацию и массированной психологической обработки в целях получения от них денег (таинственные «гостевые семинары» в престижных помещениях, досмотр участников с применением металлоискателей, оформление письменных обязательств о неразглашении конфиденциальных сведений о деятельности организации, чтение лекций с использованием псевдонаучной терминологии и методов внушения с использованием техники нейролингвистического программирования, призванных создать у аудитории иллюзию возможности быстрого обогащения, а также, что самое главное, сокрытие информации о том, что три четверти членов «Афины» с неизбежностью потеряют свои деньги). На основании этих фактов суд сделал вывод о наличии в действиях обоих подсудимых прямого умысла путем обмана завладеть чужими денежными средствами, для чего и была создана организация «Афины», и на основании этого вывода признал Косолапова и Полишука виновными в преступлении, предусмотренном п. п. «а» и «б» ч. 3 ст. 159 УК (хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное организованной группой в крупном размере), и приговорила осужденных по этому обвинению. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ обвинительный приговор Магаданского областного суда оставила без изменения39.

Что же касается разбоя (ст. 162 УК), то первое слово в тексте этой статьи – «нападение» говорит о том, что речь идет о преступлении с формальным составом, когда желаемый преступный результат – завладение чужим имуществом – не является признаком данного состава. Зато важнейшее значение здесь придается понятиям, отражающим характер разбойного нападения и позволяющим отграничить квалифицированный грабеж от разбоя как такового: такое нападение должно быть опасным для жизни или здоровья потерпевшего. Под насилием, опасным для жизни и здоровья, в контексте ст. 162 УК следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью потерпевшего, а также причинение легкого вреда здоровью, вызвавшего кратковременное расстройство здоровья или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности. Как разбой следует квалифицировать и нападение с целью завладения имуществом, совершенное с применением насилия, опасного для жизни или здоровья, которое хотя и не причинило вред здоровью потерпевшего, однако в момент применения создавало реальную опасность для его жизни или здоровья (ч. ч. 2 и 3 п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»).

Применение насилия при разбойном нападении, в результате которого потерпевшему умышленно причинен легкий или средней тяжести вред здоровью, охватывается составом разбоя и дополнительной квалификации по ст. ст. 115 и 112 УК не требует. В этих случаях содеянное квалифицируется по ч. 1 ст. 162 УК, если отсутствуют отягчающие обстоятельства, к которым относятся: совершение разбоя по предварительному сговору группой лиц; с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия (ч. 2 ст. 162 УК); совершение разбоя с незаконным проникновением в жилище, помещение либо иное хранилище или в крупном размере (ч. 3 ст. 162 УК); совершение разбоя организованной группой, в целях завладения имуществом в особо крупном размере, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего (п. п. «а» – «в» ч. 4 ст. 162 УК).

Если же в ходе разбойного нападения с целью завладения чужим имуществом потерпевшему был причинен тяжкий вред здоровью, что повлекло за собой наступление смерти по неосторожности, содеянное квалифицируется по п. «в» ч. 4 ст. 162 УК (разбой с причинением тяжкого вреда здоровью) и ч. 4 ст. 111 УК (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее за собой смерть потерпевшего) (п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»).

Формальным является и состав вымогательства. В статье 163 УК о вымогательстве главную смысловую нагрузку несет понятие «требование» (передачи имущества или права на имущество), означающее, что данное преступление считается оконченным с момента предъявления таких требований под угрозой наступления вредоносных условий, детально изложенных в подобной диспозиции данной статьи, а сам факт завладения этим имуществом или правом на имущество обязательным признаком состава преступления не является.

Эта рассчитанная на «опережающее» применение законодательная конструкция, устанавливающая строгую уголовную ответственность независимо от того, добился ли вымогатель своей преступной цели, имеет особую актуальность в условиях небывалого размаха жесточайшего организованного рэкета, который почти открыто бросает вызов правопорядку, претендуя на третью всеобъемлющую оброчную систему «криминальных крыш», действуя в сфере предпринимательства на равных с государственной фискальной системой и коррупционными поборами.

Поскольку одной из разновидностей угрозы при вымогательстве является угроза применения насилия, очевидно, что состав данного преступления имеет «пограничные» области с грабежом и разбоем. Угроза насилием при грабеже служит средством завладения или удержания имущества, а при вымогательстве – средством принуждения во внешне добровольной передаче имущества угрожающему.

Грабеж состоит в завладении имуществом потерпевшего, поэтому причинение потерпевшему имущественного ущерба – обязательный признак объективной стороны, а при вымогательстве переход имущества к виновному находится за рамками объективной стороны преступления. Наконец, при грабеже виновный угрожает применить насилие, не опасное для жизни или здоровья, а при вымогательстве характер «обещаемого» насилия может быть и не конкретизирован, расплывчат.

От разбоя же вымогательство отличается не только этой относительной расплывчатостью угрозы, но главным образом тем, что вымогательство по общему правилу не предполагает нападения, т.е. агрессивных физических действий со стороны виновного в отношении потерпевшего; оно может быть лишь «обещано» на случай, если потерпевший не выполнит преступного требования. Для завладения имуществом при разбое может быть использовано понятие захвата; разбойник физически захватывает, отнимает чужое «здесь и сейчас», не останавливаясь перед силовым преодолением сопротивления потерпевшего, а, удерживая отнятое, может прибегнуть к новому насилию. Вымогатель же вынуждает потерпевшего отдать свое, доводит его до такого состояния, когда жертва не видит лучшего выхода из положения. Если такое принуждение и сопряжено с нападением, то нападающий, когда им является вымогатель (рэкетир), не ставит перед собой цели захватить имущество в процессе или в непосредственном результате нападения. Его цель заключается в том, чтобы напуганный нападением потерпевший сам принес, предложил, отдал требуемое имущество. Насилие в подобных случаях лишь подкрепляет угрозу, не более того.

Рыбин потребовал от Перминова ежемесячную плату за покровительство и защиту в торговом бизнесе (криминальная «крыша») и предупредил, что в случае неуплаты он будет избит. Через месяц Рыбин вместе с Карповым опять навестили Перминова, повторили прежнее требование, угрожая убийством, и избили, причинив вред здоровью. Перминов сдался и указал, где у него в квартире находятся деньги, и Рыбин завладел ими. Поняв, что получать от Перминова деньги периодически не удастся, Карпов еще раз сильно ударил его по лицу стеклянной банкой. Суд первой инстанции, расчленив фактические обстоятельства двух эпизодов преступной деятельности, квалифицировал содеянное Рыбиным и Карповым как вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, вменив в вину, кроме того, Рыбину – грабеж, а Карпову – разбой. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала такое расчленение искусственным, указав, что содеянное осужденными представляет собой объективную сторону одного преступления – квалифицированного вымогательства и в дополнительной квалификации по ст. ст. 161 и 162 УК, предусматривающим ответственность за грабеж и разбой, не нуждается40.

Если же нападающий применяет насилие или высказывает угрозу применения насилия в целях немедленного завладения чужим имуществом и это насилие опасно для жизни или здоровья потерпевшего, налицо оконченный состав разбоя, даже если чужим имуществом виновному завладеть так и не удалось. А если после такой неудачи с разбойным нападением виновный продолжает с перерывом во времени угрожать потерпевшему применением нового насилия и шантажировать его, можно утверждать, что разбой перерос в рэкет и что содеянное подлежит квалификации по совокупности ст. ст. 162 и 163 УК. Точно так же, если вымогательство не принесло рэкетиру желаемого результата и он прибег к вооруженному нападению на потерпевшего, имея намерение тут же захватить имущество, служившее предметом безуспешного вымогательства, действия виновного подлежат квалификации как вымогательство и разбой (ст. ст. 163 и 162 УК).

Изучение судебной практики по уголовным делам Верховного Суда РФ позволяет обособить еще одну группу относительно сложных случаев квалификации, которые содержат внешние признаки грабежа, разбоя и вымогательства, однако вообще не являются преступлениями против отношений собственности и имеют, таким образом, совершенно иной родовой объект посягательства. Сущность этих случаев заключается в попытках разрешить имущественный спор при помощи насилия при отсутствии доказанного корыстного мотива и цели завладения чужой собственностью.

Щеглов и Торбеев были признаны виновными и осуждены за вымогательство по п. «а» ч. 2 ст. 163 УК. Их действия выразились в том, что по просьбе Мальцевой Щеглов согласился уладить имущественный конфликт между Мальцевой и Козловым, который целых два года незаконно удерживал у себя золотую цепочку, принадлежавшую названной женщине, и отказывался ее возвращать, утверждая, что ничего у Мальцевой не брал. Щеглов неоднократно требовал у Козлова возвратить вещь, но безрезультатно. Встретив Козлова у автостанции, куда тот прибыл на своей автомашине, Щеглов в очередной раз заговорил о возврате цепочки ее владелице. Его требование поддержал оказавшийся тут же Торбеев. Возникла ссора, в ходе которой Щеглов ножом проколол два ската на колесах автомашины Козлова.

По протесту заместителя Председателя Верховного Суда РФ судебно–надзорная инстанция приговор по данному делу изменила, изменив квалификацию содеянного осужденными, признав наличие в нем состава самоуправства (ч. 2 ст. 339 УК) и отсутствие признаков вымогательства, потому что «статья 163 УК предусматривает ответственность за корыстное преступление, при совершении которого виновный предъявляет незаконные требования на имущество для обращения в свою пользу или в пользу других лиц», тогда как осужденный Щеглов «не намеревался обратить цепочку в свою пользу, а собирался в случае ее возврата отдать законному владельцу»41.

По другому делу также по протесту Председателя Верховного Суда РФ и по аналогичным основаниям судебно–надзорная инстанция отменила обвинительный приговор, которым был признан виновным в разбойном нападении (п. п. «б» и «г» части 2 ст. 162 УК) гражданин Ридель, который в пьяном виде избил Решетникова и унес из его дома телевизор, принадлежавший потерпевшему, и гитару, принадлежавшую Карамышеву. Из материалов дела явствует, что насилие осужденный применил не с целью завладения чужим имуществом: ни телевизор, ни гитару обращать в свою пользу Ридель не собирался, вещи унес в качестве «залога» и обещал возвратить их владельцам после того, как Решетников отремонтирует дверь квартиры его сожительницы С. Побои же Ридель нанес Решетникову тоже за повреждение двери42.

Словом, как и в первом случае, юридическая сущность содеянного состоит в имущественном конфликте между хорошо знакомыми друг с другом лицами, усугубившейся вражде между ними, которая переросла в насилие без цели заполучить в свое полное и окончательное владение, пользование и распоряжение чужое имущество, что и составляет суть отношений собственности. Подобные деяния представляют собой посягательства не на отношения собственности, а на отношения в сфере управления, которые являются объектом данного преступления (самоуправство).

Заключение

Представляется, что цели и задачи исследования были достигнуты. В завершении исследования необходимо отметить наиболее значимые предложения, сделанные в работе.

Исходя из вышесказанного, считаю необходимым сделать следующие выводы:

Уголовная ответственность и наказание применимы в правовом государстве только при том условии, что преступление стало продуктом свободной воли человека. Свобода воли становится тем самым одной из предпосылок (оснований) уголовной ответственности (но не в строго юридическом смысле ст. 8 УК РФ) наряду с деянием и виновностью. В современной философии уголовного права углубленный анализ этих предпосылок еще ждет своего часа, однако в целом переход с уровня социально-философского понимания ответственности на уже строго уголовно-правовой уровень означает создание юридических конструкций, базовой из которых является состав преступления. В составе преступления находит свое юридическое отражение социально-философская аксиома о том, что уголовной ответственности может подлежать только субъект, свободно избравший дурной путь поведения и могущий быть порицаемым за это. Такое юридическое отражение происходит с помощью уголовно-правовых понятий и построений, и центральное место здесь занимает именно состав преступления.43
Состав преступления имеет следующее значение: он является основанием уголовной ответственности; участвует в квалификации преступлений; определяет индивидуализацию наказания. Ошибки в квалификации преступлений на практике, если они вызваны недостатками в конструкции составов в диспозициях уголовно-правовых норм, позволяют осуществлять процесс дальнейшего совершенствования уголовного законодательства.
Отечественная (советская и постсоветская) концепция квалификации преступлений уникальна и эффективна. Четырехподсистемная и поэлементная структурированность состава преступления позволяет с достаточной полнотой идентифицировать состав содеянного общественно опасного деяния с составом преступления, описанного в диспозициях норм Общей и Особенной частей УК.
Уголовно-правовая квалификация преступлений определяется своими правоотношениями, разумеется, без отторжения процессуального аспекта закрепления ее этапов в процессуальных документах. Таких этапов три.44

На первом этапе устанавливаются событие причинения вреда, объективные элементы общественно опасного деяния: вред, непосредственный объект и предмет, место, время, обстановка действия (бездействия), причинившего вред. В п. 1 ч. 1 ст. 73 УПК поясняется, что такое событие преступления: «время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления». На этом этапе выносится постановление о возбуждении уголовного дела по факту причинения вреда. Субъект и вина еще неизвестны, как еще не абсолютны данные о причинении вреда именно преступлением.

На втором этапе квалификации осуществляется выбор уголовно-правовой нормы (норм), по которой устанавливается полное соответствие признаков содеянного общественно опасного деяния их описанию в диспозиции соответствующей статьи (статей) УК. Эта статья должна быть действующей, при бланкетности - сопровождаться изначальным источником из других отраслей права.

Третий этап квалификации состоит в определении соответствия состава общественно опасного деяния составу преступления, предусмотренного соответствующей нормой УК. Он завершается ссылкой на статью (статьи) УК, по которой квалифицировано содеянное.

Законодательно закреплены и практически значимы следующие классификации составов преступлений: а) основные, квалифицированные, привилегированные; б) простые и сложные; в) с конкретными и оценочными признаками; г) составы реального причинения общественно опасных последствий и составы создания угрозы причинения таковых.

На основании проведенного исследования считаю необходимым сделать следующие предложения:

на основе исследований теории права разработать общее понятие состава преступления, с последующим нормативным закреплением;
разработать конструкции составов в диспозициях уголовно-правовых норм предусмотренных УК РФ;
при разработке конструкций составов использовать современные научные разработки не только в области уголовного права, но и уголовного процесса, криминологии, криминалистики, оперативно-розыскной деятельности и других смежных областей российского права.

ГЛОССАРИЙ

№ п/п	Новое понятие	Содержание
1	Преступление	Виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное Уголовным Кодексом под угрозой наказания.
2	Состояние аффекта	Особое эмоциональное состояние человека, представляющее собой чрезвычайно сильное кратковременное эмоциональное возбуждение, вспышку таких эмоций, как страх, гнев, ярость, отчаяние, бурно протекающая и характеризующееся внезапностью возникновения, кратковременностью протекания, значительным характером изменений сознания, нарушением волевого контроля за действиями
3	Преступление, совершенное организованной группой	Преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений.
4	Юридический факт	Конкретное жизненное обстоятельство (условие, ситуация), с которым норма права связывает возникновение, изменение или прекращение правоотношения. Юридические факты, как правило, возникают и существуют помимо права, но придание им законодателем правового характера необходимо для их регулирования и упорядочивания.
5	Дискуссия	Discussio – рассмотрение, исследование – обсуждение спорного вопроса, проблемы. Важной характеристикой дискуссии, отличающей её от других видов спора, является аргументированность. Обсуждая спорную (дискуссионную) проблему, каждая сторона, оппонируя мнению собеседника, аргументирует свою позицию.
6	Диспозитивность	Право участников договора или судебного процесса действовать по своему собственному усмотрению, самостоятельно.
7	Правовая экспертиза проектов правовых актов	Исследование, направленное на определение соответствия проектов правовых актов общепризнанным принципам и нормам международного права, международным договорам РФ, Конституции РФ, федеральному законодательству, правовым актам более высокой юридической силы, требованиям юридической техники.
8	Подследственность	Это совокупность признаков преступления, которая обусловливает расследование его соответствующим органом предварительного следствия или дознания. Подследственность – самостоятельный институт уголовно-процессуального права, нормами которого регулируются отношения, возникающие между соответствующими органами государства и должностными лицами по поводу предварительного расследования уголовного дела.
9	Подсудность	Распределение дел, подлежащих рассмотрению по первой инстанции, между судами – установление конкретного суда, который должен рассмотреть данное дело. Подсудность включает как компетентность, или власть, принадлежащую тому или другому суду постановить решение по делу, так и соответствующую этой власти обязанность заинтересованных лиц подчиняться данному компетентному суду.
10	Уголовное судопроизводство	Урегулированная уголовно-процессуальным законодательством деятельность уполномоченных лиц, связанная с раскрытием, расследованием преступления и рассмотрением дела в суде, а также система правоотношений, в которые вступают уполномоченные субъекты друг с другом и с другими субъектами, вовлекаемыми в производство по уголовному делу.
11	Невменяемость	Состояние лица, при котором оно не в состоянии осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими вследствие психического заболевания или иного болезненного состояния психики. Невменяемость в уголовном праве является основанием для освобождения лица от уголовной ответственности и применения к нему принудительного лечения.
12	Преступное бездействие	Это волевое пассивное поведение человека, которое заключается в том, что лицо не выполняет или ненадлежащим образом выполняет возложенную на него обязанность, в результате чего причиняется вред объектам охраны уголовного права или создаётся угроза причинения такого вреда.
13	Неосторожность	Одна из форм вины, характеризующаяся легкомысленным расчётом на предотвращение вредных последствий деяния лица, либо отсутствием предвидения наступления таких последствий
14	Специальный субъект преступления	Лицо, которое, помимо общих признаков субъекта преступления, обладает также дополнительными признаками, необходимыми для привлечения его к уголовной ответственности за конкретное совершённое преступление.
15	Потерпевший (в праве)	Человек, права и интересы которого нарушены совершением в отношении него правонарушения или преступления.

Список использованных источников

Нормативные правовые акты

Конституция РФ. Принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ, от 05.02.2014 N 2-ФКЗ, от 21.07.2014 N 11-ФКЗ) // Российская газета. - 25 декабря 1993 г. - № 237.
Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 24.11.2014) // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. ст. 2954
Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 № 174-ФЗ (ред. от 24.11.2014, с изм. от 10.12.2014) // Собрание законодательства РФ. 24.12.2001. № 52 (ч. I). ст. 4921
Гражданский процессуальный кодекс РФ от 14.11.2002 № 138-ФЗ (ред. от 21.07.2014) // Собрание законодательства РФ, 18.11.2002, № 46, ст. 4532
Закон РСФСР от 27 октября 1960 года «Об утверждении Уголовного кодекса РСФСР» // Ведомости Верховного Совета РСФСР от 31 октября 1960 года. № 40. ст. 591.

Учебные издания, статьи и монографии

Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. С. 10.
Зинченко И.А. Составные преступления. Харьков, 2005. С. 74.
Кривоченко Л.М. Класифiкцiя злочинiв за ступенем тяжкостi у Кримiнальному кодексi Украiни. Киiв, 2010. С. 14, 20.
Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. М.
Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юристъ, 1999. С. 5
Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 9.
Ляпунов Ю. Состав преступления: гносеологический и социально-правовой аспекты // Уголовное право. 2005. № 5
Ляпунов Ю.И. Природа преступных последствий в деликтах создания опасности // Сибирские юридические записки. Вып. IV. Иркутск; Омск, 1974. С. 64 – 81.
Малков В.П. Состав преступления в теории и законе // Государство и право. 1996. № 7
Навроцкий В.О. Теоретические проблемы уголовно-правовой квалификации. Киев, 1999. С. 136 (на укр. яз.); Основы уголовно-правовой квалификации. Киев, 2006.
Осадчая А.С. К вопросу о функциях состава преступления // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 5. С. 861 - 866.
Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления // Избранные труды. СПб., 2004. С. 15 - 246.
Савельева В.С. Основы квалификации преступлений: учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. 80 с.
Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1972. С. 113 и след.
Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций. В 2-х т. Т. 1. М., 1996.
Полный курс уголовного права: В 5 т. Т. I: Преступление и наказание / Под ред. А.И. Коробеева. СПб.: Юрид. центр «Пресс», 2008.
Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова, Г.А. Есаков и др.; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2008. 560 с.
Уголовное право Российской Федерации. Общая и Особенная части: учебник / Т.Б. Басова, Е.В. Благов, П.В. Головненков и др.; под ред. А.И. Чучаева. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2013. 704 с.
Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: учебник для вузов / Н.Н. Белокобыльский, Г.И. Богуш, Г.Н. Борзенков и др.; под ред. В.С. Комиссарова, Н.Е. Крыловой, И.М. Тяжковой. М.: Статут, 2012. 879 с.
Уголовное право России. Особенная часть: учебник / С.А. Балеев, Л.Л. Кругликов, А.П. Кузнецов и др.; под ред. Ф.Р. Сундурова, М.В. Талан. М.: Статут, 2012. 943 с.
Шевелева С.В. Свобода воли и субъективные признаки состава преступления // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 3.

Материалы правоприменительной практики

Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М., 1999.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 3.
Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2012 г. по делу Тропина и др. // Бюллетень Верховного Суда РФ 2013. № 9.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 г. «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 8.
Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 11 августа 1999 г. по делу Тарасова // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 2.
Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 июня 2004 г. по делу Кузнецова // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 3.
Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 октября 2004 г. по делу Волкова и других // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 3.
Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 10.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2013. № 3.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 3.
Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 1.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» (пункт 8) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 1.
Надзорное постановление Президиума Верховного Суда РФ от 20 августа 2003 г. по делу Арчакова и других // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 2.
Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. «О судебной практике по делам о хищении и вымогательстве, незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 5.
Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4.
Обзор судебной практики Верховного Суда РФ по рассмотрению уголовных дел в кассационном и надзорном порядке в 1994 году // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 11.

1 См.: Кривоченко Л.М. Класифiкцiя злочинiв за ступенем тяжкостi у Кримiнальному кодексi Украiни. Киiв, 2010. С. 14, 20.

2 См.: Зинченко И.А. Составные преступления. Харьков, 2005. С. 74.

3 См.: Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. ст. 2954

4 См.: Закон РСФСР от 27 октября 1960 года «Об утверждении Уголовного кодекса РСФСР» // Ведомости Верховного Совета РСФСР от 31 октября 1960 года. № 40. ст. 591.

5 См.: Осадчая А.С. К вопросу о функциях состава преступления // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 5. С. 861 - 866.

6 См.: Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления // Избранные труды. СПб., 2004. С. 15 - 246.

7 См.: Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. М., 2007; Малков В.П. Состав преступления в теории и законе // Государство и право. 1996. № 7; Ляпунов Ю. Состав преступления: гносеологический и социально-правовой аспекты // Уголовное право. 2005. № 5.

8 См.: Навроцкий В.О. Теоретические проблемы уголовно-правовой квалификации. Киев, 1999. С. 136 (на укр. яз.); Основы уголовно-правовой квалификации. Киев, 2006.

9 См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. М.: Юристъ, 1999. С. 5

10 См.: Савельева В.С. Основы квалификации преступлений: учебное пособие. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2011. С. 5

11 См.: Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1972. С. 113 и след.

12 Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18 декабря 2001 № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 24.12.2001. № 52 (ч. I). ст. 4921

13 См. Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М., 2001. С. 10.

14 См.: Уголовное право РФ. Общая часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чугаева. М.: ИНФРА-М; КОНТРАКТ, 2008. С. 86. В дальнейшем - Уголовное право РФ. Общая часть.

15 См.: Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 59.

16 Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. ст. 2954

17 См.: Уголовное право РФ. Общая часть. С. 101.

18 См.: Уголовное право РФ. Общая часть. С. 108 – 110.

19 См.: Уголовное право РФ. Общая часть. С. 110.

20 Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 9.

21 См.: Сборник постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (РФ) по уголовным делам. М., 1999. С. 5.

22 См.: Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 139.

23 См.: Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 137.

24 См.: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1995. № 3.

25 См.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2002 г. по делу Тропина и др. // Бюллетень Верховного Суда РФ 2003. № 9. С. 8.

26 См.: Ляпунов Ю.И. Природа преступных последствий в деликтах создания опасности // Сибирские юридические записки. Вып. IV. Иркутск; Омск, 1974. С. 64 – 81.

27 Пункт 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 июня 2002 г. «О судебной практике по делам о нарушении правил пожарной безопасности, уничтожении или повреждении имущества путем поджога либо в результате неосторожного обращения с огнем» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 8. С. 4.

28 Подробно см. в работе: Кудрявцев В.Н. Указ. соч.

29 См.: Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 151 – 153.

30 Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 11 августа 1999 г. по делу Тарасова // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 2. С. 11 – 12; Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 июня 2004 г. по делу Кузнецова // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 3. С. 20 – 21.

31 См.: Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 27 октября 2004 г. по делу Волкова и других // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 3. С. 21 – 23.

32 См.: Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 156

33 Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Ю.В. Грачева, Л.Д. Ермакова, Г.А. Есаков и др.; под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, А.И. Рарога, А.И. Чучаева. 2-е изд., перераб. и доп. М.: КОНТРАКТ, ИНФРА-М, 2008. С. 187

34 См.: Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 137.

35 См.: Кудрявцев В.Н. Указ. соч. С. 141 – 142.

36 Там же. С. 141.

37 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 2. С. 2.

38 См.: п. п. 20 и 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4. С. 8.

39 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 2. С. 18 – 20.

40 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 10. С. 21 – 22.

41 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2003. № 3. С. 19 – 20.

42 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2002. № 3. С. 23.

43 Шевелева С.В. Свобода воли и субъективные признаки состава преступления // Актуальные проблемы российского права. 2014. № 3. С. 423 - 433.

44 См. подробнее: Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. В.Н. Кудрявцева. С. 56 - 106.

Состав преступления как юридическая основа квалификации преступления