Стихотворение И. Бунина «Одиночество»
“Изящный человек, худой, тонкий, барин средней России” (Б. Зайцев), “...один из последних лучей какого-то чудного русского дня” (Г. Адамович). Таким представляют, так оценивают Ивана Бунина современники. Этот русский художник особняком стоял в литературе своей эпохи. “Я не портной, чтобы прилаживаться к сезонам”, – писал Бунин Н. Телешову (1900). И тут же: “Как ни кинь, всё тяжко одиночество...”
Одиночество... А ведь это, пожалуй, основное состояние лирического героя И. Бунина. «Одиночество» – именно так называется известное стихотворение поэта, датированное 1903 годом. По свидетельству В. Муромцевой-Буниной, написал его поэт летом того года: “Лето было урожайное, он написал 33 стихотворения. Особенно имело успех «Одиночество», посвящённое художнику Нилусу”.
И сразу же встаёт вопрос: почему столь “осеннее” стихотворение рождается летом? И вновь обращаемся к мемуарам В. Муромцевой-Буниной (конец 1902 – начало 1903 года): “Душевного покоя у И. А. не было”; “Он стал чувствовать своё литературное одиночество”. А весной 1903 года, как известно, Бунин, так любивший странствовать (удел всех мятежных и чувствующих себя одинокими людей), плывёт в Константинополь. Вот строки из письма И. Бунина старшему брату: “Сидел долго один, и было на душе не то что скучно, но тихо, одиноко. Волнения никакого не ощущал, но что-то всё-таки было новое”. Не забудем и о разрыве с женой – А. Цакни, – который очень болезненно переживал Бунин.
Необходимо также посмотреть и на “литературное окружение” стихотворения «Одиночество». О чём стихи Бунина 1902–1903 годов?
И только ночью, когда бушует
Осенний ветер, всё чуждо снова...
И одинокое сердце тоскует:
О, если бы близость сердца родного!
(«Как всё спокойно...», 1902)
...и веет на вершине
Дыханьем смерти, холодом пустыни.
(«Кондор», 1902)
Усадьба по-осеннему молчала.
Весь дом был мёртв в полночной тишине...
(«Проснулся я внезапно, без причины...», 1903)
А название стихотворения «Запустение» говорит само за себя:
Нам жутко здесь. Мы все в тоске, тревоге...
Пора свести последние итоги.
..............................................
Я изнемог, и мёртвый стук часов
В молчании осенней долгой ночи
Мне самому внимать нет больше мочи!
Как видим, состояние лирического героя кризисное. (Пожалуй, настолько – впервые.) И всё же отчётливо проступает желание избавиться от этой удручённости, прорваться в мир света, надежды, обрести утраченную гармонию с самим собой и миром:
И сердце жаждет блеска дня и счастья.
(«Запустение»)
Несомненно, оптимистично звучит стихотворение «Голуби» (1903), расположенное в сборнике непосредственно перед «Одиночеством». И тем контрастнее воспринимается это исполненное глубокого трагизма лирическое произведение.
Стихотворение обращено к женщине. Это как бы ненаписанное письмо. Прощальное письмо, не запечатлённое на бумаге, а только высказанное про себя и во многом самому себе.
О чём этот маленький шедевр? Об одиночестве? Да. И о душе. Об одинокой душе, которая пытается прорвать своё одиночество, ибо сейчас оно тягостно для неё. Это стихотворение и о женщине, о любви, и, в конечном счёте, о смысле жизни. Здесь Бунин предельно верен экзистенциальной теме.
Стихотворение состоит из четырёх строф-шестистиший. Первая строка звучит ритмично-однообразно:
И ветер, и дождик, и мгла...
И сразу представляешь, ощущаешь почти физически это до боли знакомую осеннюю заунывность. Поражаюсь: как же удалось поэту так ненавязчиво и быстро погрузить читателя в атмосферу своего стихотворения? Конечно, благодаря многосоюзию (и..., и..., и...) и точно выбранному размеру – амфибрахию.
Огромную роль играют здесь и ключевые слова “ветер”, “дождь”, “мгла”, создающие настроение бесприютности. Во второй строке это ощущение усугубляется “холодной” метафорой “пустыня воды”. Третья строка, кажется, звучит трагичнее:
Здесь жизнь до весны умерла...
“Жизнь умерла” – какой оксюморон! Страшно. Но есть, оказывается, временной предел этой смерти: “до весны”. И это имеет важное значение, не случайно автор использует повтор. И если в третьей строке “до весны” “потерялось” где-то в середине, то в четвёртой строке именно на это слово падает логическое ударение.
Далее изобразительное начало уступает место медитативному:
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.
Итак, герой одинок. Это одиночество бесприютно (“темно”, “дует”). Мольберт – атрибут художника. Но и творчество не спасает.
Таким образом, определяющее состояние и героя, и природы – холод, опустошённость (запустение). Что же здесь причина, что – следствие? Герой тоскует оттого, что природа затосковала, или ему тяжело от чего-то иного, и поэтому мир видится таким бесприютным? (Ведь есть же у Бунина стихи, где осень, дождь пропущены сквозь иную призму.)
В последующих строках мы легко находим ответ:
Вчера ты была у меня...
Оказывается, вчера тоже был ненастный день, но он воспринимался по-другому, потому что “она была” и “казалась женой”. Бунин дважды использует здесь фигуру умолчания. Причём за этими многоточиями – противоположные думы: первая – что было бы, если бы она осталась? Вторая – что теперь будет и как прожить одному?
И опять возникает этот верхний предел опустошённости, омертвелости – весна. Почему весна? Быть может, всё просто: весной можно одному, так как сложно ощущать себя одиноким среди многоцветья, многоголосья, солнечности пробудившейся (воскресшей) природы.
А как же тяжело будет прожить до весны, если сейчас ещё только осень, а невозможно прожить даже этот день (сегодня)... Образ “сегодня” в третьей строфе раздвигается до бесконечности:
Сегодня идут без конца
Те же тучи – гряда за грядой...
И вдруг – от туч, от неба, от бесконечности – к совершенно конкретной земной детали:
Твой след под дождём у крыльца
Расплылся, налился водой.
Образ следа ушедшей навсегда женщины раскрывает всю глубину страданий лирического героя. И вот он смотрит и на небо, и на этот “тонущий” след. Это страшно, когда и следа не остаётся. А остаётся только рана на сердце героя. Оттого и больно ему глядеть в “серую тьму”. Образ тьмы, как и образ холода, многозначен:
Тотальные тьма и холод! – и внутри, и снаружи...
Мне крикнуть хотелось вослед:
“Воротись, я сроднился с тобой!”
“Сроднился”. А ведь это сильнее, чем “люблю”... “Воротись” – не только в дом, в пространство, но и (прежде всего) в прошлое, чтобы повторять его в настоящем. Но не крикнул: знал, что не вернётся. Почувствовал: чужой. Это, пожалуй, третья антонимичная пара в пределах этого стихотворения (осень – весна, вчера – сегодня, родной – чужой). Но в целом стихотворение не контрастное. Напротив, оно очень цельное по настроению, по эмоциональному тону. Только три всплеска-восклицания да три паузы-умолчания.
Концовка стихотворения внешне вроде бы снимает трагизм. Может, и правда герой примиряется с действительностью, находит силы, чтобы продолжать жить:
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
И уж совсем, казалось бы, прозаичное:
Хорошо бы собаку купить.
Давайте подумаем: затоплю камин... Чтобы стало теплей и светлей? А может, затоплю – заодно с этим вселенским наводнением? Да ведь герой один в этом холодном доме посреди пустынного океана. Он не видит земли! Он видит тьму, мглу и... воду... А дом, усадьба – остров? Или тонущий корабль? А может, всё же ковчег? И родовая связь с прошлым (не случайно это ощущение родства), и память о ней окажутся спасительными в юдоли земной?..
Лирическая ситуация стихотворения традиционна для поэзии Бунина: во-первых, время года и время дня (осень, вечер), во-вторых, герой наедине с миром Божиим (чаще, правда, это соотношение гармонично).
Именно в общении с природой (часто ночью, когда тихо, не слышно житейских звуков) лирический герой Бунина постигает Бога, переживая истинное счастье. (Здесь поэт близок Лермонтову: «Выхожу один я на дорогу...», «Когда волнуется желтеющая нива...») Скорбные мотивы также не редкость в лирике Бунина. И скорбь эта неизбежная (экзистенциальная скорбь):
...Как эта скорбь и жажда – быть вселенной!..
(1916)
...я обречён
Познать тоску всех стран и всех времён.
(1909)
На лирическую ситуацию стихотворения «Одиночество» можно посмотреть и с другой стороны: прощание с любимой (правда, без самой любимой). Как нам кажется, до такого глубокого трагизма подобная ситуация в лирике Бунина не доведена нигде. Причина этого, вероятно, в состоянии самого поэта в 1903 году (об этом говорилось выше) – стечение обстоятельств, определённое распутье, которое ощущал поэт, переживавший личную драму.
Тема любви, отношений между мужчиной и женщиной, безусловно, значительно глубже осмыслена в прозе Бунина, особенно в поздней. А в стихотворении «Одиночество» завязался узелок этой столь волнующей автора темы (мысль о том, что земная любовь имеет предел).
Почему же современникам Бунина так понравилось именно это стихотворение? Может быть, потому, что это “песня последней встречи”. А может, современникам Бунина близким оказалось именно состояние души лирического героя – это ощущение перепутья (или распутья?), то смятение, возможно, неясное, которое испытывали многие в смутное предгрозовое время накануне страшных потрясений?