Проблема влияния в отношениях матери и взрослой дочери

Содержание:

Введение……………………………………………………………………3

Глава 1. Проблема влияния в отношениях

матери и взрослой дочери ………………………………………………..6

1. Виды и способы влияния …………………………………………..6
   1. Варварское психологическое влияние …………………………….6
      1. Манипуляция ………………………………………………………..7
      2. Цивилизованное психологическое влияние ……………………….9
      3. Спорные виды влияния ……………………………………………10

1.2. Исследования материнства в современной психологии …………..13

1. Стили детско-родительских отношений и

способы родительского влияния …………………………………………19

1. Особенности детско-родительских взаимоотношений

в неполных семьях ………………………………………………………..24

1. Влияние возрастных особенностей на характер взаимоотношений

матери и взрослой дочери ……………………………………………….26

Глава 2. Организация и методы исследования …………………………33

2.1. Организация исследования …………………………………………..33

2.2. Методы исследования ………………………………………………..34

Глава 3. Результаты исследования и выводы ……………………………45

3.1. Результаты анкетирования …………………………………………...45

3.2. Результаты обработки методики PARI Е. Шеффер …………………45

3.3. Результаты обработки методики

«Родителей оценивают дети» (РОД) …………………………………….46

3.4. Результаты обработки многофакторного опросника

личности Р.Б.Кеттелла ……………………………………………………46

3.5. Результаты обработки методики диагностики межличностных

отношений Т. Лири ………………………………………………………..47

3.6. Результаты обработки методики определения способов

влияния по классификации Сидоренко Е.В. …………………………….51

3.7. Результаты обработки методики «Проективное сочинение»

………………………………………………………………………………53

3.8. Корреляционный анализ данных …………………………………….55

Выводы……………………………………………………………………...76

Заключение………………………………………………………………….77

Рекомендации……………………………………………………………….78

Литература…………………………………………………………………..79

Приложения

Введение

Актуальность данной темы обусловлена тем, что детско-родительские отношения являются одной из самых важных составляющих нашей жизни.

Взаимоотношения между родителями и детьми всегда тесно связаны с характером взаимоотношений между самими родителями, образом жизни семьи, здоровьем, благополучием, ее счастьем. Больше всего благополучию ребенка способствуют доброжелательная атмосфера и такая система семейных взаимоотношений, которая дает чувство защищенности и одновременно стимулирует и направляет его развитие.

Интерес к материнству в психологии возник первоначально в русле двух направлений: при изучении роли матери в образовании ранних личностных структур (психоанализ и другие направления психологии личности: 3. Фрейд, К. Хорни, Э. Эриксон, Дж. Боулби и др. и в практических исследованиях, связанных с нарушением психического развития ребенка задержки нарушения психического развития, детская психиатрия, социальная дезадаптация, психологические проблемы детей и подростков: А. Фрейд, М. Кляйн, Д. Винникотт, М. Маллер и др.). В отечественной психологии в рамках второго направления изучалось материнское отношение, материнская (родительская) позиция, детско-родительское взаимодействие (В. И. Гарбузов Э. Г. Эйдемиллер, А. С. Спиваковская, А. Я. Варга, А. Д. Кошелева, В. И. Перегуда, И. Ю. Ильина и др.).

В современной психологии личности материнство изучается в аспекте удовлетворенности женщины своей материнской ролью, как стадия личностной и половой идентификации.

Другой аспект материнства представлен в русле изучения материнско-детского взаимодействия в детской психологии, как отечественной, так и зарубежной. Роль взрослого в развитии ребенка как представителя человеческого рода, принятая в качестве основополагающей в культурно-историческом подходе, в отечественной психологии легла в основу выделения взаимодействия ребенка со взрослым в качестве самостоятельного объекта исследования (М. И. Лисина, Е. О. Смирнова, Н. Н. Авдеева, С. Ю. Мещерякова, О. В. Баженова, Л. Л. Баз, Г. В. Скобло, А. Д. Кошелева, В. И. Перегуда, Г. И. Свердлова, И. Ю., Ильина и др.). Поведение матери рассматривается как источник развития ребенка как субъекта познавательной активности, общения, самосознания. В зарубежных исследованиях (Фрейд, А. Фрейд, Э. Эриксон и др., М. Кляйн, Д. Винникотт, М. Маллер) мать и ребенок рассматриваются как составляющие единой диадической системы. Мать рассматривается как «среда» для ребенка, а ребенок в свою очередь будучи «объектом» для матери, — как ее проявление в качестве этой «среды» (и наоборот).

Если обобщать все основные направления исследований, то можно обнаружить, что материнство рассматривается с двух основных позиций: материнство как обеспечение условий для развития ребенка и материнство как часть личностной сферы женщины. Нами не было обнаружено никаких исследований о взаимоотношениях матерей и уже выросших детей, что также может говорить об актуальности данной темы. Тем не менее, мы считаем, что в период взросления наиболее остро встает проблема взаимопонимания поколений. Дочери вырастают, создают свои семьи, претендуют на независимость. А мать, в свою очередь начинает стремиться к социализации. Одной из её потребностей становится трансляция своего опыта, общение. Качество этого общения зависит от стиля взаимоотношений и, в свою очередь от методов воздействия матери на свою дочь (влияния).

«Для большинства людей свойственно считать цели своего влияния (или объявлять их) благородными, то есть продиктованными интересами дела и т. д.

Цели, связанные с иными потребностями, зачастую не осознаются или тщательно скрываются.

При определенной привычке к самоанализу каждый человек может признать, что во многих случаях он пытался убедить других людей в чем-либо или склонить их к определенной линии поведения потому, что это отвечало его собственным интересам. Например, родители требуют от своих детей самостоятельности ради воспитания у них ценных качеств, а на самом деле – чтобы избавиться от чувства вины из – за того, что слишком мало проводят с ними время» [36]. Человек может предпринимать попытки влияния, чтобы разрядить свои агрессивные импульсы (потребность в агрессии) и попытки противостояния влиянию, чтобы защититься от нового (потребность в безопасности). «Энергетически гораздо легче отстаивать собственную точку зрения, чем дать себе труд прислушаться к чужому мнению и усвоить его». [37].

Для того чтобы разобраться в причинах использования того или иного вида влияния, мы и провели наше исследование.

Цель исследования: Изучение репертуара способов влияния в отношениях матери и взрослой дочери.

Объект исследования: способы влияния матери на взрослую дочь в полных и неполных семьях.

Предмет исследования: взаимосвязь способов влияния матери, состава семьи и личностных особенностей матери и взрослой дочери.

Гипотезы исследования:

1. Существуют различия в способах влияния матери на взрослую дочь в полных и неполных семьях.

2. В неполных семьях матери чаще прибегают к неконструктивным способам влияния при взаимодействии со взрослой дочерью.

Для проверки данных гипотез нами был проведён теоретический анализ литературы по данной проблеме и организовано исследование.

Глава 1. Проблема влияния в отношениях матери и взрослой дочери

1. Виды и способы влияния

Проблемой по данной тематике занималось много авторов: Б.Парыгин, Бехтерев В.М, Тард Г., Добрович А. и другие. Наиболее развёрнутой нам представляется классификация [36].

Е. В. Сидоренко (2004) выделяет такие виды влияния как варварское, цивилизованное, манипуляцию, а также спорные виды влияния.

По этой классификации к истинно цивилизованным видам влияния относится аргументация, контраргументация, самопродвижение и конструктивная критика. Эти виды влияния отвечают всем трем критериям цивилизованности: они способствуют сохранению и развитию дела, деловых отношений и личностной целостности участников. В зависимости от конкретных условий, цивилизованными могут быть и некоторые спорные виды влияния, например просьба, пробуждение импульса к подражанию, внушение, заражение, игнорирование (не человека, но какой-то части его высказываний или реакций) и т. п.

К варварским видам влияния относятся нападение (во всех его разновидностях) и принуждение. Даже если в краткосрочной перспективе эти методы влияния повышают эффективность работы, они неминуемо нарушают и разрушают деловые отношения и, главное, личностную целостность участников.

Манипуляция является переходной ступенью от варварства к цивилизации. Она нацелена на то, чтобы принудить человека чувствовать, думать и действовать так, как это выгодно манипулятору, но при этом так, чтобы человеку не казалось, что его принудили.

1.1.1 Варварское психологическое влияние

Варварское психологическое влияние – это первая ступень собственно психологического влияния, очень близкая еще к физическому воздействию.

По классификации Е. В. Сидоренко к варварскому психологическое влиянию относятся следующие виды влияния:

Нападение - «Внезапная атака на чужую психику, совершаемая с сознательным намерением или без такового и являющаяся формой разрядки эмоционального напряжения. Высказывание пренебрежительных или оскорбительных суждений о личности человека; грубое агрессивное осуждение, поношение или осмеяние его дел и поступков; напоминание о постыдных или прискорбных фактах его биографии; безапелляционное навязывание своих советов и др.» [36 стр. 37].

Психологическое нападение — это прежде всего словесная атака. Это резкий и сокрушительный удар словом, который вызывает нарушение душевного равновесия на более или менее длительный период времени. Чем более длителен этот период, тем более разрушительными могут быть последствия удара для душевной организации в целом.

Принуждение - «Приневоливание человека к выполнению определённых действий с помощью угроз и лишений. В наиболее грубых формах принуждения могут использоваться угрозы физической расправы, ограничения свободы и физические воздействия. В последних двух случаях принуждение перестаёт быть собственно психологическим средством влияния.» [36 стр. 45].

Принуждение возможно только в том случае, если принуждающий действительно обладает возможностями реализации угроз, то есть полномочиями в лишении адресата каких-либо благ или в изменении условий его жизни и работы.

Варвар не должен обольщаться мыслью, что, если он сможет облечь угрозу в вежливую форму, она превратится в аргумент. Изысканно вежливая угроза остается угрозой, если приведение ее в действие зависит от того, кто угрожает.

Цивилизованность подразумевает на только внешнюю вежливость, но и обращение к разуму, а не к эмоциям, и соблюдение этических норм.

1.1.2 Манипуляция

— «Это преднамеренное и скрытое побуждение другого человека к переживанию определенных состояний, принятию решений и выполнению действий, необходимых для достижения инициатором своих собственных целей.» [36 стр. 48].

Манипуляция — это промежуточная ступень от варварства к цивилизованному влиянию. Манипулятор побеждает не силой, а хитростью и выдержкой. Его задача — принудить человека сделать что-то нужное, но так, чтобы человеку казалось, что он сам решил это сделать, причем принял это решение не под угрозой наказания, а по своей доброй воле.

На самом же деле он действует под влиянием тех мыслей и чувств, которые смог вызвать в нем манипулятор, затронув значимые для адресата «струны души», или мотивы. Для манипулятора другие люди — это орудия, препятствия или добыча, так же как и для варвара. Однако манипулятор учитывает, что они люди, и использует это.

Часто встаёт вопрос этической обоснованности манипуляции. Допустима ли она с этической точки зрения?

Г. К. Смит выделял четыре способа понимания людей: умозрительный, артистический, практический и эмпирический. Практическое понимание — это «способность одного человека влиять на другого и изменять его поведение желаемым образом» [39 стр. 8]. Если проанализировать приводимые Смитом примеры, то практическое понимание — это осознанная или неосознанная манипуляция.

По Смиту, «желание практического понимания не сводится, конечно, только к ситуациям эксплуатации. Матери хочется, чтобы ее больной ребенок принял лекарство, мужу — чтобы его полная жена меньше ела, учителю — чтобы студент учился, а терапевту — чтобы его клиент был более уверенным. Общим во всех этих отношениях является их нацеленность на то, чтобы произвести незамедлительное и объективное изменение в другом человеке [39 стр. 9].

По мнению известного специалиста в области психологии манипуляции Е. Л. Доценко, манипуляция во многих ситуациях является оправданной. «Часто в нашей обыденной жизни манипуляция выполняет роль средства мягкой защиты от самодурства правителей, перегибов руководителей, дурного характера коллег или родственников, недружественных выпадов со стороны тех, с кем случайно довелось общаться» [15 стр. 11].

Таким образом, применять ли манипуляцию и как ее применять, — это вопрос индивидуального этического выбора человека. Всякий раз человек должен сам принять решение и нести всю полноту ответственности за него. Он сам решает — благородно это или неблагородно, причем всякий раз заново.

Важно понимать, чем манипуляция отличается от психологической игры. Самым простым было бы считать, что манипуляция совершается манипулятором осознанно, а игра игроком — неосознанно. Это вполне отвечает тем описаниям и определениям, которые даёт Эрик Берн [4]:«Психологическая игра — бессознательно совершаемая манипуляция, чаще всего взаимная».

Как отличить того, кто «честно», то есть бессознательно, играет в психологическую игру, от манипулятора? Е. В. Сидоренко [36] предлагает следующий критерий: манипулятор может отказаться от манипуляции и перейти к цивилизованному взаимодействию, а игрок не может.

Манипулятор гораздо более изобретателен и пробует разные пути, пока не добьется успеха или не будет вынужден перейти к цивилизованному взаимодействию.

1.1.3 Цивилизованное психологическое влияние

Цивилизованное психологические влияние — это влияние прежде всего словом, причем влияние открытое и открыто адресованное к интеллектуальным возможностям человека. Цивилизованное психологическое влияние свободно от силовых и обманных приемов.

Следуя всё той же классификации Е. В. Сидоренко [36] к этим видам влияния относятся:

Аргументация – «это высказывание и обсуждение доводов в пользу предлагаемого решения или позиции с целью формирования или изменения отношения собеседника к данному решению или позиции.» [36 стр 74]. Для того чтобы аргументация была по-настоящему конструктивной, она должна отвечать некоторым условиям. Во-первых, цель аргументации должна быть отчетливо осознана самим инициатором влияния и открыто сформулирована адресату. Во-вторых, прежде чем предпринимать попытку аргументации, необходимо заручиться согласием адресата нас выслушать.

Так же к цивилизованным видам влияния относится Самопродвижение — «это открытое предъявление свидетельств своей компетентности и квалификации для того, чтобы быть оцененным по достоинству и благодаря этому получить преимущества в отборе кандидатов, назначении на должность и т. п.» [36 стр. 80]. В общении между матерью и дочерью для того, чтобы дочь с большим доверием отнеслась к мнению матери.

1.1.4 Спорные виды влияния

К спорным видам влияния Е. В. Сидоренко [36]. относит:

- внушение; заражение; пробуждение импульса к подражанию; формирование благосклонности целевой персоны; просьба; игнорирование.

Во многих случаях такие виды влияния совершаются бессознательно, как дыхание. Однако, иногда, человек может прибегать к ним вполне осознанно, с определенным намерением.

Внушение – «Сознательное неаргументированное воздействие на человека или группу людей, имеющее своей целью изменение их состояния, отношения к чему- либо и создания предрасположенности к определенным действиям.» [36 стр. 83].

Формулы внушения могут быть, например, такими: «Ты сможешь это сделать», «Это в твоих силах». Внушение может быть и негативным: «Вам не справится с этим», «У вас будут большие трудности», и т. п. И позитивные, и негативные формулы внушения весьма близки к манипуляционным воздействиям, затрагивающим «струны души».

Заражение – « Передача своего состояния или отношения другому человеку или группе людей, которые каким-то образом (пока не нашедшим объяснения) перенимают это состояние или отношение. Передаваться состояние может как непроизвольно, так и произвольно, усваиваться - также непроизвольно или произвольно.»[36 стр. 85].

Внушение отличается от заражения тем, что в первом случае инициатор влияния сам находится в одном состоянии, а у адресата влияния производит другое. Заражение подразумевает, что инициатор сам находится в том состоянии, которое он воспроизводит в других людях.

Иными словами, как выразился Б. Д. Парыгин, внушение — это (хотя и с некоторой натяжкой) «одностороннее заражение». Кроме того, внушение, как правило, носит вербальный характер, а заражение может использовать и невербальные средства [32].

Пробуждение импульса к подражанию – «Способность вызывать стремление быть подобным себе. Эта способность может как непроизвольно проявляться, так и произвольно использоваться. Стремление подражать и подражание (копирование чужого поведения и образа мыслей) также может быть произвольным и непроизвольным.» [36 стр.94].

Зачастую подражание рассматривается как один из видов заражения. По Лебону, например, подражание «в сущности составляет лишь одно из проявлений заразы» [26 стр. 242].

Подражание отличается от заражения тем, что оно подразумевает копирование способов поведения, а не психических состояний. Затем, уже в процессе воспроизведения чужой модели поведения, у человека, в соответствии с известным законом Джемса-Ланге, развиваются психические состояния, связанные с данными моделями поведения.

Подражание может использоваться сознательно, как стратегия самопрезентации, направленная на формирование благорасположения целевой персоны.

Ж. Тардом были сформулированы законы подражания: низшие подражают высшим, младшие старшим, бедные богатым и тому подобное [40].

Формирование благосклонности целевой персоны – «Привлечение к себе непроизвольного внимания адресата путем проявления инициатором собственной незаурядности и привлекательности, высказывания благоприятных суждений об адресате, подражания ему или оказания ему услуги.» [36 стр. 96].

Этот вид влияния восходит к классификации стратегий самопрезентации Э. Джонса (Jones Е. Е., 1964; 1990). «Самопрезентация — это управление впечатлением, которое инициатор производит на целевую персону, с целью поддержания или усиления своего влияния на нее» (Jones, 1964). Джонс предложил классификацию из восьми стратегий самопрезентации, которую Е. В. Сидоренко [36] приводит со своими дополнениями:1-я группа стратегий: Искательство. В эту группу входят: самовосхваление, лесть, подражание, одолжение. Следующие четыре стратегии являются альтернативными по отношению к стратегиям искательства, так как не направлены на «поиск расположения» целевой персоны. Это такие виды влияния как запугивание, примероносительство, мольба.

Чалдини [44] называл тех, кто использует эти принципы влияния в своих корыстных целях …эксплуататорами.

По Сидоренко Е. В. (2004) стратегии искательства являются манипулятивными, но лишь наполовину, так как они не во всех случаях отвечают всем четырём критериям манипуляции. Такие альтернативы искательству, как запугивание и мольба, также могут быть отнесены к разряду манипулятивных или спорных. Они, несомненно, содержат элемент внушения.

Примероносительство может быть вариантом аргументации, однако чаще всего эта стратегия также должна быть отнесена к разряду манипулятивных или спорных.

Единственная стратегия, которая может считатьсяцивилизованным видом влияния, - это самопродвижение.

Далее к спорным видам влияния Е. В. Сидоренко (2004) относит: Просьбу и игнорирование.

Просьба - «Обращение к адресату с призывом удовлетворить потребности или желания инициатора воздействия.» [36 стр. 100].

Этот вид влияния кажется тонкой гранью, с которой легко скатиться либо к принуждению, либо к мольбе.

Просьба является вполне цивилизованным видом влияния, если она сформулирована в форме предложения. Предложение можно: 1) принять; 2) отклонить; 3) уточнить или изменить. При этом отклонение предложения не так эмоционально затрагивает, как отказ в просьбе.

Требование есть крайний вариант просьбы. В зависимости от его конкретной формы, оно в разной пропорции совмещает в себе черты принуждения и внушения, то есть в любом случае это по крайней мере спорный вид влияния.

Игнорирование – «Умышленное невнимание, рассеянность по отношению к партнеру, его высказываниям и действиям. Чаще всего воспринимается как признак пренебрежения и неуважения, однако в некоторых случаях выступает как тактичная форма прощения бестактности или неловкости, допущенной партнером.» [36 стр. 101].

Таким образом, игнорирование может быть как вполне манипулятивным, так и вполне цивилизованным видом влияния.

1.2. Исследования материнства в современной психологии

«Природой и обществом каждый мужчина подготавливается к тому, чтобы стать мужем и отцом, а женщина — женой и матерью» А.Б. Шнейдер [45 стр.136].

Материнство — сложный феномен, имеющий физиологические механизмы, эволюционную историю, культурные и индивидуальные особенности. В обществе постоянно происходят изменения модели материнства и детства, соответствующие изменению в самих общественных отношениях. Изменяется и отношение женщины к своей роли матери.

«В наши дни материнство занимает незначительное место в иерархии ценностей женщины. Заметное возрастание стремления к высокому профессиональному статусу и карьере, повышенная тяга к благосостоянию и высокому уровню потребления препятствуют родительству. Налицо новая модель личности, не обеспеченная соответствующей моделью материнства. Усугубляет положение разрыв межпоколенных связей, утрата традиционных способов передачи опыта и оформления материнско-детского взаимодействия. Женщина на пороге материнства оказывается неосведомленной об элементарных особенностях развития ребенка и своих функциях в уходе за ним и общении». [45 стр.282-283].

Полемика вокруг проблемы «материнского инстинкта» разгорелась во второй половине XX столетия. Одни придерживались убеждения, что материнская привязанность подчиняется во многом тем же врожденным механизмам, которые роднят человеческий вид с животными.

Работы М. Мид [29] показали, что материнская забота и привязанность к ребенку настолько глубоко заложены в реальных биологических условиях зачатия и вынашивания, родов и кормления грудью, что только сложные социальные установки могут полностью подавить их. Если женское чувство адекватности своей половой роли грубо искажено то в этих условиях обнаруживается значительное нарушение материнских чувств.

«Другую крайнюю социоцентристскую позицию занимает Элизабет Бадинтер. Проследив историю материнских установок на протяжении четырех столетий (с XVII до XX века), она пришла к выводу, что «материнский инстинкт — это миф». Она не обнаружила никакого всеобщего и необходимого поведения матери, а напротив — чрезвычайную изменчивость ее чувств в зависимости от ее культуры, амбиций или фрустраций. Материнская любовь — это понятие, которое не просто эволюционирует, но наполняется в различные периоды истории различным содержанием. Исследовательница рассматривает во взаимосвязи три главные социальные женские роли: матери, жены и свободно реализующейся женщины. Она полагает, что в различные эпохи та или иная из этих ролей становилась главенствующей. Э. Бадинтер указала на связь между общественными потребностями и мерой материнской ответственности за рождение ребенка: «Женщина становится лучшей или худшей матерью в зависимости от того, ценится или же обесценивается в обществе материнство». [45 стр.286].

По данным Г. В. Скобло и О. Ю. Дубовик, более чем в 50% семей наблюдаются нарушения материнско-детских взаимоотношений. Все исследования родительского, и в частности материнского, отношения к эмоциональному благополучию ребенка говорят о том, что эмоциональное отношение матери, формы его проявления, способы оказания поддержки и т. п. сильно различаются у разных матерей.

«Все это заставляет предположить, что материнство не является полностью обеспеченным врожденными механизмами. Акцент на материнском инстинкте как наиболее значительной составляющей психологической готовности к материнству вызывает сомнение. Инстинктивное поведение — жестко закрепленные в наследовании поведенческие формы. Возможность кардинального нарушения материнства свидетельствует о том, что инстинкт не играет определяющей роли в поведении матери. Материнство — это одна из социальных женских ролей, поэтому, даже если потребность быть матерью и заложена в женской природе, общественные нормы и ценности оказывают определяющее влияние на проявления материнского отношения. Материнское чувство включает в себя биологическое стремление к материнству, окрашенное или преобразованное интериоризованными социальными нормами. Понятие «нормы материнского отношения» не является постоянным, так как содержание материнских установок меняется от эпохи к эпохе. Отклоняющиеся проявления материнского отношения существовали всегда, но они могли носить более скрытые или открытые формы и сопровождаться большим или меньшим чувством вины в зависимости от общественного отношения к этим актам» [45 стр.288].

Стремление к материнству, по-видимому, нельзя сводить ни к биологическому влечению, ни к следованию социокультурным нормам. Материнство, по словам Т. Флоренской, [43] - предназначение женщины, и поэтому можно говорить о существовании духовной потребности, которая является главным источником стремления женщины стать матерью.

«Природа устроила женский организм так, что после родов в нем прибывают силы и энергия. Это нормальная реакция нормального организма. Но силы эти могут быть потрачены впустую, если они не создадут основы для новых переживаний ценности своей жизни для женщины. В этот момент практически решается по-новому вопрос о ее любви к самой себе, в частности, это проявляется в самооценке, которая, как известно, зависит от оценки других людей. Если женщина будет чувствовать себя любимой и значимой, она перенесет эту любовь и на ребенка. Он не будет восприниматься как «помеха» в отношении супругов. Об этом приходится писать, так как одна из трудностей освоения женщиной роли матери состоит в том, что ей приходится переживать «борьбу» за ее же любовь и внимание со стороны мужа.

Противоречивость роли матери приводит даже к тому, что женщина начинает себя вести в отношении и ребенка (детей), и мужа по-матерински, то есть происходит смещение ролей жены и матери, что сразу же вызывает санкции - возникают конфликтные отношения». [1 стр. 533].

В своей книге [24] Т.А. Крюкова М. В. Сапоровская Е.В. Куфтяк этап принятия роли матери определяют как особый период в онтогенезе материнской сферы личности женщины, который характеризуется рядом особенностей:

1) появление реального ролевого поведения;

2) согласование родительских установок женщины, ее представлений о себе как матери, социальных ожиданий окружающих;

3) перестройка ролевого веера личности;

4) появление или актуализация потребности в материнстве, перестройкой личностных смыслов.

«Переход к родительству и этап принятия роли матери являются важными жизненными событиями и сопряжены как с ролевым напряжением, так и с увеличением ежедневных жизненных трудностей.

«Переход к родительству отмечен следующими событиями.

1. Изменения в идентичности и внутренней жизни. К этому относятся изменения чувства «Я» родителей и их предположений о семейной жизни.

2. Перераспределение ролей и перемены в супружеских отношениях. Когда оба супруга измучены недосыпанием и невозможностью быть вместе, в их жизни происходят перемены, связанные с неизбежным разделением труда.

3. Перемены в ролях и отношениях со старшим поколением. Переход к родительству затрагивает как родителей, так и бабушек с дедушками. Причем психологическая сепарация от собственной матери — одна из важнейших задач женщины в период вынашивания ребенка.

4. Изменения ролей и отношений вне семьи. Внешние изменения касаются, главным образом, матери, так как ей приходится оставить работу, хотя бы на время, чтобы посвятить себя заботам о ребенке;

5. Новые родительские роли и отношения. Супруги должны принять на себя новые обязанности, связанные с воспитанием ребенка.» [24 стр.119-120].

«В период принятия роли матери у женщины возникают интра и интеропсихические ролевые конфликты.

Внутриролевой конфликт — это расхождение между ролью и личностью, между требованиями роли и системой внутренних ценностей личности. Такой конфликт характерен для девиантного материнства, когда исполнение роли матери наталкивается на нежелание воспитывать, кормить ребенка, ухаживать за ним и заботиться о его здоровье.

Межролевой конфликт — это оппозиция между двумя и более ролями одной личности. Он возникает, когда женщина не может расставить приоритеты в своей жизни, выбрать между собственной карьерой или ролью жены и материнской ролью.

Внутриличностный ролевой конфликт заключается в противоречии между пониманием роли самой личностью и ожиданиями других. В консультативной практике часто приходится встречаться с тем, что супруг, собственная мать, друзья буквально «засыпают» женщину советами, какой матерью она должна быть. И далеко не всегда эти советы соответствуют ее собственным представлениям о «хорошей матери». Ситуация усугубляется и становится конфликтной, если эти ожидания противоречат друг другу». [24 стр.120].

Д. Винникот [10] пишет, что способность женщины «быть достаточно хорошей матерью» формируется на основе ее опыта взаимодействия с собственной матерью, в игре, во взаимодействии с маленькими детьми в детстве, а также в процессе собственной беременности и материнства. Как отмечают многие исследователи, самыми решающими считаются отношения с собственной матерью и семейная модель материнства (Филиппова Г. Г., Колпакова М. Ю., Захаров А. И., Брутман В. И., др.).

Накопленные на сегодняшний день исследования свидетельствуют о том, что семья является первичным и необходимым условием формирования материнства. Зарубежные исследователи подчеркивают неблагоприятное влияние нарушений межличностных взаимоотношений в родительской семье на развитие личности будущей матери. Известно, что большинство матерей, отказавшихся от своих детей, воспитывались в нестабильных семьях и с раннего детства имели негативный опыт межличностных взаимоотношений. В своей книге Шнейдер [45] приводит пример Б. Стил, и Д. Поллок, которые описали грубое, пренебрежительное обращение с детьми в двух и трех поколениях семей. Личность многих «женщин, не готовых к эффективному материнству», формировалась в своеобразной субкультуре агрессии, часть из них в детстве страдали от холодного отношения со стороны своих родителей, унижающего достоинство, угнетения, в большинстве семей дочерей «воспитывали» грубостью, криком, а часто и побоями, т. е. они находились в неблагополучной психотравмирующей среде.

Каждая нормальная семья рано или поздно стремится осуществить важнейшее свое предназначение — рождение и воспитание одного или нескольких детей. Однако к такому решению супруги приходят, руководствуясь собственными многообразными мотивами: стремление стабилизировать отношения между собой; действовать как все; рассматривают воспитание наследника как цель жизни; желание не выделяться среди других; стремление обеспечить себе беззаботную старость; возможность получения дополнительных льгот; желание удостовериться в своих способностях; стремление привязать жену к дому.

Доминирующая мотивация рождения ребенка определяет последующее отношение родителей к воспитанию.

1.3. Стили детско-родительских отношений и способы родительского влияния

Главная задача семьи — выполнение родителями функций воспитателя. Под этими функциями подразумевается создание не только определенных взаимоотношений между родителями и их детьми, но и их предпосылок, т. е. определенного образа жизни семьи и взаимоотношений ее членов. Неуверенность родителей, неправильное воспитание ими детей обостряют взаимоотношения в семье и негативно влияют на развитие личности ребенка.

«Анализ мотивов воспитания показал, что истинные побуждения, которые определяют взаимодействие с детьми, не всегда полностью представлены в сознании родителей. Реально действующий мотив может быть представлен в сознании замещающим мотивом, а само воспитание, взаимодействие с ребенком становится в значительной степени неосознанным. «Игра» сознательных и неосознаваемых сил, сложное переплетение различных мотивов воспитания проявляются в родительских позициях, преобладающих при взаимодействии с ребенком». [45 стр.331].

Подобно тому, как неповторима личность каждого человека, индивидуальны отношения между супругами, столь же сложны и отношения родителей к своему ребенку, неоднозначны стили семейного воспитания. Под стилем семейного воспитания понимается совокупность родительских стереотипов, воздействующих на ребенка.

Наблюдения за воспитанием детей в различных семьях позволили психологам составить описание различных типов воспитания.

Разные исследователи предлагают разные классификаций типов семейного воспитания. По нашему мнению, первой целесообразно представить традиционную классификацию, которой придерживаются некоторые авторы, в том числе С. В. Ковалев [20].

Вслед за стилями общесемейных взаимоотношений, во взаимоотношениях родителей и детей в рамках этой классификации выделяется три типа воспитания: авторитарный, демократический и либеральный. Эти типы четко взаимосвязаны с ориентацией родителей на определенный вид авторитета, т.е. на предпочитаемый тип власти. В свою очередь, определённый стиль общения сопровождается репертуаром влияния.

При демократическом стиле взаимоотношений взрослые общаются с ребенком товарищеским тоном, корректно направляют его поведение, хвалят и порицают, высказывая одновременно советы и предположения, допускают дискуссии по поводу своих распоряжений и не увлекаются подчёркиванием своего руководящего положения.

При авторитарном стиле общение ограничивается краткими деловыми распоряжениями без всяких разъяснений, ведётся чётко и неприветливо, основывается на запретах без снисхождения, угрозах. Чувства и эмоции ребёнка в расчёт не принимаются; его хвалят и ругают «под настроение», а во взаимоотношениях тратится много сил на поддержание некоей дистанции.

При попустительском стиле воспитания во взаимоотношениях и общении с ребёнком последовательно реализуется принцип «делай, что хочешь».

С точки зрения последствий этих типов воспитания давно уже доказано, что наилучшим из них является демократический тип, в максимальной степени способствующий не только поддерживанию нормальных отношений с детьми, но и формированию у последних таких важных качеств гармоничной личности, как инициатива, ответственность, самостоятельность и активность. При данном типе воспитания воспитательный процесс осуществляется твёрдо и последовательно, гибко и рационально, с обязательным объяснением мотивов своих требований и поощрением их обсуждения; власть используется только в силу крайней необходимости, правила не являются догмами, а мнения взрослых безоговорочно истинными. Тип семейного воспитания весьма существенно определяет эмоциональный тон детско-родительских взаимоотношений.

Немалый интерес представляют работы, в которых воспитание и детско-родительские отношения так или иначе связаны с анализом семейной структуры. Обратимся к исследованию Э. Арутюнянц [3]. По ее мнению, существует 3 варианта семьи: традиционная (патриархальная), детоцентрическая и супружеская (демократическая).

В традиционной семье воспитывается уважение к авторитету старших; педагогическое воздействие осуществляется сверху вниз. Основным требованием является подчинение. Итогом социализации ребенка в такой семье является способность легко вписаться в «вертикально-организованную» общественную структуру. Дети из этих семей легко усваивают традиционные нормы, но испытывают трудности в формировании собственных семей. Они не инициативны, не гибки в общении, действуют исходя из представления о должном.

В детоцентрической семье главной задачей родителей считается обеспечения «счастья ребенка». Семья существует только для ребенка. Воздействие осуществляется, как правило, снизу вверх (от ребенка к родителям). Существует «симбиоз» ребенка и взрослого. В результате у ребенка формируется высокая самооценка собственной значимости, но возрастает вероятность конфликта с социальным окружением за пределами семьи. Поэтому ребенок из такой семьи может оценивать мир как враждебный. Очень велик риск социальной дезадаптации, и в частности учебной дезадаптации ребенка после поступления в школу.

Очень высоко оценивается супружеская (демократическая) семья. Цель в этой семье — взаимодоверие, принятие, автономность членов. Воспитательное воздействие — «горизонтальное», диалог равных: родителей и ребенка. В семейной жизни всегда учитываются взаимные интересы, причем чем старше ребенок, тем больше его интересы учитываются. Итогом такого воспитания является усвоение ребенком демократических ценностей, гармонизация его представлений о правах и обязанностях, свободе и ответственности, развитие активности, самостоятельности, доброжелательности, адаптивности, уверенности в себе и эмоциональной устойчивости. Вместе с тем у этих детей может отсутствовать навык подчинения социальным требованиям. Они плохо адаптируются в среде, построенной по «вертикальному» принципу (т. е. практически ко всем социальным институтам).

Из классификаций, сопоставляющих особенности формирования личности детей и стили семейного воспитания, наиболее интересной, детализированной представляется классификация, предложенная А. Е. Личко и Э. Г. Эйдемиллер [47] для подростков. Авторы выделили следующие отклонения в стилях семейного воспитания:

Гипопротекция. Характеризуется недостатком опеки и контроля. Ребенок остается без надзора. К подростку проявляют мало внимания, нет интереса к его делам, часты физическая заброшенность и неухоженность. При скрытой гипопротекции контроль и забота носят формальный характер, родители не включаются в жизнь ребенка. Невключенность ребенка в жизнь семьи приводит к асоциальному поведению из-за неудовлетворенности потребности в любви и привязанности.

Доминирующая гиперпротекция. Проявляется в повышенном, обостренном внимании и заботе, чрезмерной опеке и мелочном контроле поведения, слежке, запретах и ограничениях. Ребенка не приучают к самостоятельности и ответственности. Это приводит либо к реакции эмансипации, либо к безынициативности, неумению постоять за себя

Потворствующая гиперпротекция. Так называют воспитание «кумира семьи». Родители стремятся освободить ребенка от малейших трудностей, потакают его желаниям, чрезмерно обожают и покровительствуют, восхищаются его минимальными успехами и требуют такого же восхищения от других. Результат такого воспитания проявляется в высоком уровне притязаний, стремлении к лидерству при недостаточных упорстве и опоре на свои силы.

Эмоциональное отверженце. Ребенком тяготятся. Его потребности игнорируются. Иногда с ним жестоко обращаются. Родители считают ребенка обузой и проявляют общее недовольство ребенком. Часто встречается скрытое эмоциональное отвержение: родители стремятся завуалировать реальное отношение к ребенку повышенной заботой и вниманием к нему. Этот стиль воспитания оказывает наиболее отрицательное воздействие на развитие ребенка.

Жестокие взаимоотношения. Могут проявляться открыто, когда на ребенке срывают зло, применяя насилие, или быть скрытыми, когда между родителями и ребенком стоит «стена» эмоциональной холодности и враждебности.

Повышенная моральная ответственность. От ребенка требуют честности, порядочности, чувства долга, не соответствующих его возрасту. Игнорируя интересы и возможности подростка, возлагают на него ответственность за благополучие близких. Ему насильно приписывают роль «главы семьи». Родители надеются на особое будущее своего ребенка, а ребенок боится их разочаровать. Часто ему перепоручают уход за младшими детьми или престарелыми.

Помимо этого выделяются также следующие отклонения в стиле родительского воспитания: предпочтение женских качеств (ПЖК), предпочтение мужских качеств (ПМК), предпочтение детских качеств (ПДК), расширение сферы родительских чувств (РРЧ), страх утраты ребенка (ФУ), неразвитость родительских чувств (НРЧ), проекция собственных нежелательных качеств (ПНК), внесение конфликта между супругами в сферу воспитания (ВК).

Известны другие типологии родительского отношения. В том числе, А. Я. Варга [9] выделяет: принимающе-авторитарное родительское отношение, «маленький неудачник», симбиотическое родительское отношение, симбиотически-авторитарное родительское отношение.

Некоторые исследователи отмечают. Что тип семейного воспитания имеет далёкие последствия и определяет жизненный путь ребёнка.

1.4. Особенности детско-родительских взаимоотношений в неполных семьях.

«Трудные жизненные ситуации в семье вызывают стресс различного уровня. Потерю отца, неожиданный развод, даже произошедший более двух лет назад, семья переживает дольше, чем какой-либо нормативный стресс, что объясняется длительной «эмоциональной памятью» или посттравматическим состоянием» [24 стр. 44].

После потери /ухода отца мать начинает ощущать большую ответственность за своего ребенка. Если раньше выполнение родительской роли она делила с мужем — отцом, то теперь, когда матери приходится в одиночку справляться с проблемами, у нее возникает тревожность по поводу эффективности своей материнской роли.

«Активная роль в семье и обществе дается матерям - одиночкам нелегко, они устают от обязанностей и множества трудностей (трудности детей в учебе, поведение в школе и дома, необходимость продолжения образования, здоровье).

Матери, испытывающие тревожность, связанную с неуверенностью эффективного выполнения своей воспитательной функции стремятся компенсировать отсутствие отца созданием «насыщенной» жизни ребенка-подростка. Нередко они проявляют неожиданную жесткость, что говорит об их стремлении компенсировать отсутствие отца более строгими моделями отношений с подростком, стараясь быть матерью и отцом одновременно.

Оказалось, что для отношения матери к ребенку в семье без отца характерно следующее: практически все матери в своем отношении к ребенку проявляют симбиотические связи, то есть ощущают себя с ним одним целым, пытаются оградить его от трудностей и неприятностей. Большинство матерей принимают своего ребенка, что свидетельствует о том, что матери уважают подростка, симпатизируют ему, стремятся проводить с ним время, одобряют его интересы и планы. Оказалось, что треть матерей готовы помогать ребенку, заинтересованы его делами и успехами, хотят, чтобы он был «не хуже других» (образ социальной желательности). Матери в большей степени доверяют своему ребенку, стараются разделить его точку зрения в спорных вопросах. Довольно высокий балл наблюдается по Шкале авторитарная гиперсоциализация. Это говорит о том, что в детско-родительских отношениях отчетливо просматривается жесткий контроль над поведением ребенка, относящийся и к особенностям воспитания в неполной семье без отца, и к культуре российского воспитания». [24].

В. Сатир [34] считает, что проблема неполной семьи в том, что ребенку трудно создать целостное представление о мужчинах и женщинах. Оставшемуся же родителю нетрудно создать у него негативное представление об отсутствующем родителе, особенно если расставание было связано с разводом, уходом или чем-то, причиняющим сильную боль. Женщина, остающаяся с детьми без мужа, должна очень постараться, чтобы ее ребенок не подумал, что «все мужчины плохие».

Наконец, поскольку дети в неполной семье не могут наблюдать отношения между мужчинами и женщинами, то они вырастают, не имея целостной модели этих отношений.

Девочка в неполной семье тоже может получить искаженное представление об отношениях между мужчинами и женщинами. Ее собственная половая идентификация может быть очень изменчивой: она или готова на роль прислуги — дает все и ничего не получает, или чувствует, что может все делать самостоятельно и быть совершенно независимой.

Однако все эти проблемы разрешимы. Женщина-мать вполне может иметь адекватную, принимающую установку по отношению к мужчинам и быть достаточно зрелой, чтобы не создавать у детей негативного представления о них.

«Необходимо учитывать особенности личности того воспитателя, который остаётся с ребёнком один. Теперь задача у него гораздо труднее. Во многих отношениях ему приходится заменять второго, отсутствующего; в работе психологически к нему предъявляются совершенно своеобразные требования, и ему не с кем разделить радость, заботы, ответственность… Способность этого воспитателя соответствовать всем требованиям играет в формировании личности ребёнка, очевидно значительно большую роль, чем тот факт, что семья неполная». [28 стр.30].

1.5. Влияние возрастных особенностей на характер взаимоотношений матери и взрослой дочери

Поскольку в нашей работе мы рассматриваем не просто детско-родительские отношения, а отношения уже пожилой матери и взрослой дочери, то считаю важным подробнее остановиться на их возрастных особенностях.

Проблему возрастных особенностей рассматривало много авторов, среди них Б. Ливехуд, П. Массен, Д. Конгер, Д. Каган, Д. Гивитц, К. Хорни, Марта Мере и другие. В нашей работе мы обратимся к исследованию Г.С. Абрамовой [1].

30-35 лет

Переходный возраст, к сожалению, для большинства людей — это половина прожитой жизни.

Переходный возраст — это очень короткий период жизни, когда у человека много сил, чтобы чувствовать свои возможности действия и достаточно ума, чтобы контролировать свои цели...

Семейный статус бальзаковской женщины — от юной бабушки до матери первенца, которому чуть больше пяти лет. Бальзаковский возраст — период расцвета женственности, период мудрости и силы, соединение зрелой чувственности и разума. Женщина достигает максимума в своем физиологическом развитии, то есть чувствует себя сильной;…дети к этому времени подрастают, связь между ними и матерью становится не только (не столько) эмоциональной, но и интеллектуализированной отношением к психологической информации о ребенке (о детях). Психологи называют эту новую ситуацию в семейных отношениях ситуацией передачи ответственности за жизнь самому ребенку

Психологическое пространство семейных отношений начинает испытывать на себе более или менее опосредованное влияние чужих людей (друзей и учителей детей, сослуживцев жены и мужа и др.). Это делает его не только более широким, но одновременно и менее защищенным. Женщина за счет этого сталкивается с новыми для нее проблемами — проблемами защиты социальных прав своих близких от воздействия чужих людей.

В переходном возрасте отношение женщины к карьере обостряется тем, что она на фоне естественного прилива сил в то же время начинает по-новому реагировать на социальные отношения, вторгающиеся в ее семейную жизнь. Социологи иногда называют этот период в жизни женщины периодом "кухонного бунта", когда женщина делает попытку изменить свое социальное положение за счет профессионального совершенствования, психологи говорят о переоценке решений, о карьере, о стиле жизни.

Г. С. Абрамова [1] считает, что одна из важнейших особенностей переходного возраста женщины состоит в том, что развитие ролевых отношений в семье приводит к тому, что в них недостаточно только реагировать (жить по чувству), но надо уже и уметь строить поведение в соответствии со своей ролью. Подросшие дети это тоже очень хорошо чувствуют и понимают, они уже вполне могут выступить в роли маминого психотерапевта, говоря ей, например, что она их учит неправильно, сейчас у детей другие правила.

В этом возрасте обостряются противоречия между всеми проявлениями психической реальности: "Я могу" как переживание собственной силы может не соответствовать Я—концепции, где собственное Я воспринимается как слабое и безвольное, "Я хочу" может не соответствовать реальным возможностям и тому подобное. Я женщины, ограниченное, оглушенное ее чувствами, может не справиться самостоятельно с необходимой реорганизацией психической реальности, даже с фактом признания в потоке жизни разных ее проявлений.

Одна из психологических ловушек этого возраста состоит в соблазне уйти в собственные чувства, как больные уходят в болезнь, получая от этого необходимое внимание со стороны окружающих. Уход в собственные чувства создает иллюзию жизни.

Напряжение при этом возникает высокое, но оно же толкает в пропасть отстраненности от психической реальности, в которой кроме чувств есть и множество других модальностей.

Природная эмоциональность женщины может послужить ей препятствием на пути преобразований отношений между людьми в изменившемся социальном пространстве жизни ее семьи. Возможность перемен, как известно, зависит от изменений в сознании, в готовности искать и осуществлять эти изменения.

«Переживания женщины, основанные на ее чувствах и эмоциях, создают еще одну психологическую ловушку — ловушку участия, или, точнее, соучастия в жизни близких людей, о которых она постоянно думает.

Нагрузка на чувства возрастает многократно из-за изменившихся социально-психологических обстоятельств. Какова вероятность того, что женщина с ней справится? Разрешить себе жить не только чувствами, порождаемыми близкими людьми, — так можно было бы сформулировать задачу личностного развития женщины в переходном возрасте. Для этого, как минимум надо обнаружить в себе свое собственное Я, свою собственную психическую реальность, а это невозможно без переоценки значимости других людей для осуществления собственной жизни» [1 стр. 552-553].

«Итак, в жизни женщины бальзаковского возраста со всей остротой встает проблема осознания содержания своей индивидуальности, которая связана со сменой оценки привязанностей и принятых обязательств в отношении близких людей и самой себя. В то же время продолжается освоение родительской роли, которое основывается на существенном изменении психологической дистанции с детьми, включающем и переоценку значимости людей в осуществлении собственной индивидуальной судьбы. Решение этой проблемы приводит к обновлению всех переживаний, появляется чувство полноты жизни, причастности ко всем ее проявлениям.

Если же этого не происходит, то женщина погружается в мир своих чувств, отстраняясь от других проявлений жизни за счет пребывания в фантомном мире собственного Я» [1 стр. 552-553].

Возрастные особенности мы можем наблюдать, также и у матерей.

51-65 лет

Во многих странах мира, и у нас тоже, пожилой возраст — это время выхода на пенсию, то есть предпенсионное состояние человека, сборы на "заслуженный отдых".

Людей, мужчин и женщин, приближающихся к пожилому возрасту, Г. С. Абрамова [1] делит на следующие группы:

1. Очень хотят выйти на пенсию, чтобы заняться другим делом. Они активно готовятся к этому, получают дополнительную специальность или просто осваивают новую, необходимую информацию. Пенсия воспринимается как начало новой жизни, когда можно заняться любимым делом с полной отдачей.

2. Очень боятся выхода на пенсию. Правдами и неправдами пытаются продлить время работы, чувствуют себя никому не нужными, если не могут заработать достаточное с их точки зрения количество денег.

3. Третью группу людей Абрамова [1 ] назвала равнодушными, они уже давно не работают с полной отдачей, и выход на пенсию не приносит им существенных переживаний, связанных с необходимостью перераспределять жизненную энергию. Они продолжают свое существование, давно и привычно окрашенное всеми оттенками нелюбви к жизни. Они давно уже живут вне концепции жизни и погрузились не в глубины своего Я или поднялись к его высотам, а замкнулись на плоскости прошлого. Это Я, которое реагирует только на изменения самого себя, где главным проявлением жизни становится собственная физическая боль, на которую Я реагирует появлением букета разнообразных заболеваний, от которых уже невозможно избавиться, так как без них теряется драгоценная часть Я. Это время и момент жизни для проявления в полной мере сущностных качеств человека — его любви к людям и жизни или отсутствия таковой.

«Предпенсионный возраст и выход на пенсию бесконечно обостряют переживания человека, связанные с модальностью "Я могу" его психической реальности. Они словно волны о берег разбиваются при встрече с реальным Я, с реальностью изменившихся свойств и качеств организма, с реальностью осуществления жизненных планов...

Напряженность этих переживаний связана с тем, что в диалоге со своим настоящим, прошлым и будущим человеку пожилого возраста трудно найти точку опоры, систему координат для адекватной самооценки. Для его сознания старость всегда связана со смертью, и в ней нет никакого, даже минимального, очарования как в периоде жизни» [1 стр. 590-591].

Установление связей вне семьи переживается пожилыми людьми как потенциально существующая готовность быть полезными своими знаниями и опытом другим людям. Они готовы учить, но не всегда умеют это делать.

Навыки учительства и умение дать совет для пожилых людей проявляются в социальном интересе.

Социальный интерес и его проявление у пожилого человека позволяет переживать противоречия своего возраста через создание живительных связей с окружением. Поэтому внимание со стороны окружающих позволило бы пожилому человеку жить в согласии с миром и самим собой.

Также в этом возрасте переживается физиологически не лучшее время. Знание того, какие недомогания неизбежно появляются между 50 и 60 годами жизни, позволило бы людям быть более терпимыми друг к другу.

Выводы:

Таким образом, теоретический обзор позволил нам сделать следующие выводы: влияние – неотъемлемая часть нашей жизни и детско-родительских отношений, в частности. Очень важно каким способом оно осуществляется.

Во взаимоотношениях родителей и детей выделяется три типа воспитания: авторитарный, демократический и либеральный. Эти типы четко взаимосвязаны с ориентацией родителей на определенный вид авторитета, т.е. на предпочитаемый тип власти. В свою очередь, определённый стиль общения сопровождается репертуаром способов влияния. С точки зрения последствий этих типов воспитания давно уже доказано, что наилучшим из них является демократический тип, в максимальной степени способствующий не только поддерживанию нормальных отношений с детьми, но и формированию у последних таких важных качеств гармоничной личности, как инициатива, ответственность, самостоятельность и активность.

После потери /ухода отца мать начинает ощущать большую ответственность за своего ребенка. Нередко они проявляют неожиданную жесткость, что говорит об их стремлении компенсировать отсутствие отца более строгими моделями отношений с подростком, стараясь быть матерью и отцом одновременно. Это говорит о том, что в данных детско-родительских отношениях отчетливо просматривается жесткий контроль над поведением ребенка.

Анализируя возрастные особенности матерей, можно сказать, что на данном этапе своей жизни они в большей степени нуждаются в общении. Качество этого общения во многом зависит от способов влияния, к которым они прибегают в общении с близкими.

Обратимся к нашему исследованию (Гл. 2), где будут рассмотрены организация, этапы и методы исследования.

Глава 2. Организация и методы исследования

1. Организация исследования

Цель исследования: Изучение репертуара способов влияния в отношениях матери и взрослой дочери.

Объект исследования: способы влияния матери на взрослую дочь в полных и неполных семьях.

Предмет исследования: взаимосвязь способов влияния матери, состава семьи и личностных особенностей матери и взрослой дочери.

Гипотезы исследования:

1) Существуют различия в способах влияния матери на взрослую дочь в полных и неполных семьях.

2) В неполных семьях матери чаще прибегают к неконструктивным способам влияния при взаимодействии со взрослой дочерью.

Для подтверждения гипотезы и реализации цели исследования нами были сформулированы следующие задачи.

Задачи исследования: