Разработка теории сословно-представительной монархии. Максим Грек, Федор Карпов, Зиновий Отенский

№14

Разработка теории сословно-представительной монархии. Максим Грек, Федор Карпов, Зиновий Отенский.

Основные положения учения нестяжания наиболее полно были разработаны Максимом Греком (ум. 1556), подлинное имя которого Михаил Триволис. В течение XVI в. становится объективной необходимостью центральное управление всей территорией государства, объединенной властью московского князя. Решаются вопросы, связанные с организацией управления страной, происхождением власти, объектов властных полномочий главы государства, организацией правосудия в стране. В XVI в. впервые определился курс внешней политики Российского государства. На этом этапе одним из известных мыслителей был М. Грек (1480-1556).В 1515 г. великий русский князь Василий III обратился с просьбой к афинским старцам отправить М. Грека в Московское государство, чтобы исправить богослужебную книгу (они были на греческом языке).М. Грек селится в Чудовом монастыре и начинает писать книги, в которых затрагивает политические и правовые проблемы.Основой точки зрения была проповедь нестяжания

и обязанности личного труда. Власть должна быть законной в своих действиях. Его интересует происхождение и сущность верховной власти.М. Грек проявил способность к политическим делам и давал советы царю. Он говорит, что может быть не только наследственное, но и выборное занятие престола. Предлагал избирать царя всенародно.__

Зиновий Отенский В XVI в. большое распространение получили полемические политико-публицистические произведения Зиновия Отенского, монаха из новгородского Отенского монастыря, близкого по своим взглядам к Максиму Греку и его окружению. Выдвигаются предположения, что Зиновий был учеником Максима, во время пребывания последнего в Чудовом монастыре, что в Кремле. Зиновий не обличал монастырское стяжание, оправдывая его подаянием милостыни, но предпочтение отдавал трудовой, нестяжательной жизни монахов. Поводом к публицистическому выступлению Зиновия послужило широкое распространение «нового учения» Феодосия Косого, завоевавшее к тому времени большое число приверженцев. Зиновий поставил себе задачей доказать его теоретическую несостоятельность, а также противоцерковную и противогосударственную направленность. По своей социальной ориентации Отенский старец принадлежал к одной из группировок класса феодалов. Подневольный люд вызывал у него глубокое презрение, и ему представлялись совершенно нелепыми притязания таких людей на участие в политической жизни общества, поскольку они по скудости ума подобны зверям и прозябают в глубоком ничтожестве, «в пиянстве и объядении и в нечистотах всегда», находясь «в тине злобесия страстей». Но особой злобы обличения Зиновия достигают тогда, когда он говорит о распространении среди этой «чади» идей, призывающих к обобществлению или уравнению имуществ. Всеми доступными ему средствами он старается помешать осуществлению таких планов, которые считает губительными для государства. Однако следует отметить, что Зиновий пытался обнаружить причины «брожения» среди «простой чади» не только в распространении «вредоносных учений», но и в реальных пороках современной действительности. Он дает довольно резкую критику деятельности властей как в области политической (отправление правосудия), так и экономической (политика цен, налоги). Он обнаруживает понимание непримиримости социальных противоречий, утверждая, что богатому «не возмощи... разумети убогово недостаточное». «Владущие» не желают «разумевати убожества, ни рассуждати обнищание, ни самые смерти вменяти», и даже в чрезвычайных условиях, когда некому становится обрабатывать землю и «множества селян, свои рала повергше, разыдошася», то и тогда «земстии правители» прежде всего думают о своих ризницах, наживаются на народном бедствии («запустением... хотяша умножить свои ризницы»), увеличивают размер налога, «хотя их еще более истязовати». Зиновий обвиняет правящий слой в бесчувственности, считая, что «богатый не приемлет нищеты» и не может быть для «убогих законоположликом». Когда богатый законополагает, то убогого он может только «обезнемоществити... и похитити», ибо не познавшие «тесноты» и «недостатков» не имеют жалости к убогим и по своему «недостаточному разуму» не хотят и «перстом своим двинути» в сторону удовлетворения насущных интересов «недостаточных». Все эти обстоятельства, по мнению Зиновия, способны вызвать гнев, ярость и злобу «простой чади», от которой «земля трясется».

Образ наилучшей формы правления Зиновий выводит из анализа тринитарного сюжета. Бог явился Аврааму в виде трех ангелов и показал этим достоинство «равночестия и вкупемыслия... два мужа были с третьим... сопрестольны и соповелительны», и эти два не меньше были третьего, потому как перед владыкой повелевали Авраамом, но они «не восхищали на себя Божьего сана... также и синклиты перед царем». Царь «саном владычества превосходит их», но должен с синклитами, как Бог с ангелами, «вкупе глаголати и вкупе повелевати —Бог един есть в трех лицах единым господством». Причем Зиновий далеепоясняет, что в своих «сопрестольниках» Бог видит не рабов, а «подобных себе Божеством и силой»; ангелы служат Богу, но они равны ему. Употребляемый Зиновием политический словарь не оставля- ет сомнений в том, что он так же, как Максим Грек, формулировал идею сословно-представительной монархии: «старейшие мужи города», «синклиты», «честнейшие сановники», «воеводы и воины», «старейшины града», «начальство же некоея страны или граду». В его доктрине содержится развернутое обоснование обязательности власти в человеческом обществе. Он утверждает, что люди по своей природе не могут жить без власти. У «безцарных людей», не имеющих владыки, «всякое нестроение и мятеж бывает», ибо «крепость, покой и тишина» приобретаются только в государственном состоянии. Люди по своей природе должны иметь начальников, так как «несогласие всяко и разстояние знамение есть безначальства». «Безначально бо точию единому Богу бысть и не пострадати ни единою страстью». При определении цели государства Зиновий близок к Аристотелю, предусматривая прежде всего «общую пользу» и достижение «блага жизни» для всех, «живущих во всех царствах». Непосредственная близость к словесным формулам Аристотеля создает впечатление, что Отенский старец черпал свои знания непосредственно из античных источников. Царь выше своих «синклитов», утверждает Зиновий, и образ его «честнейщи всего синклита», но править ему следует по согласию с ним, направляя свое государство «к достижению общей пользы, крепости, покою и тишине», ибо мятеж бывает «не токмо от безцарных людей, творящих по своему хотению», но «пагуба, всякое нестроение и мятеж неустраним» может наступить и в том случае, если «сами цареви аще начнут творити... перед очами своими, а не разсмотряти всему царству общия пользы и крепости». Такие цари были известны в истории, и они подобными действиями «свои великие царствия погубиша или чюжим преподаша яко же вавилонские владыки персианам, перские македонянам, македоны римлянам». Да и не только эти, но и такие славные царства, как греческое и иудейское, были погублены, поскольку их цари правили, только «уповая собою и все твориша перед очами своими». Продолжая эту мысль, Зиновий пишет, что власть крепка только в тех странах, где «владычествующие царие имут синклиты и епархии» и всех своих подданных судят только по закону («иже согрешающих в законы истязуют»), а исполняют казни (наказания) палачи, а отнюдь не сами цари «своими руками умучивают согрешивших». По-видимому, здесь содержится прямой намек на беззакония Ивана IV. Об этом впоследствии напишет и А. М. Курбский. Если же царь не соблюдает этих требований, то он уподобляется тирану. Этот термин в русской политической литературе впервые употребил Зиновий Отенский в соответствии с его прямым назначением, обозначив им самовольное и незаконное использование верховной власти в

интересах властвующей персоны и во вред подданным. Именно тв таком значении он употреблялся и западноевропейскими мыслителями —современниками Зиновия. Осуждение тиранических способов правления тесно связано с проблемой законной реализации власти в обществе. Отенский старец основательно и подробно развивает мысль о том, что праведная и угодная Богу жизнь может быть организована только на основании закона. Царь, по мысли Зиновия, фигура подзаконная, и сила его основана на «правде» —законе, поскольку она представляет собой начало оправданию, т. е. законному рассмотрению всякого дела. Используя антитезу, предложенную еще Максимом Греком, Зиновий рассказывает о завоевании православной Византии «худым и малым языком» —турками, объясняя падение некогда «преславного греческого царства» тем, что греки, имевшие великое внешнее благочестие, «дел христианских не снабдеша, суда бо не взыскаша и праведного суда не судиша, вдовицы и сироты оставиша хотящим озлобляти их и милости подручным не сотвориша, и злата на владомых собирати не пересташа, и обидимых из рук обидящих не отомстиша». Поэтому Бог допустил завоевание этого великого православного народа «худым и малым» мусульманским только в силу того, что «турцы...правду и суд творяху», хотя и «веру Христову ненавидяху и обидяху, Бог же правду любит больше всего». Эту же тему в дальнейшем разовьет И. С. Пересветов, написав на ее основе целое «Сказание о Магмет-салтане и о царе Константине», исходя из того же сопоставления «верного» (православного), но неправедного царства Константина с «неверным», но праведным царством «Магмет-салтана». От неправедных судов, которые не противостоят злу, в государстве множится «насилие в татьбе и убийствах» и возникают всякие настроения. Для достижения благих целей люди не должны следовать «неправде» и отступать от закона. Здесь рассуждения Зиновия во многом перекликаются с традициями, заложенными еще Иларионом. Зиновий рассматривает закон как ступень в достижении человечеством нравственного совершенства: «закон пестун нам бысть приводя всех ко Христу».

Зиновий делит законы на три категории.

К первой относятся законы божественные —заповеди Бога, Святоотеческие писания и постановления церковных Соборов. Источником данного законодательства служит непосредственно Божественная воля, поэтому оно по своей природе Богодухновенно.

Во вторую категорию мыслитель включает обычные нормы, сложившиеся в каждой стране на основе конкретных географических и климатических условий, ибо в каждой земле существуют свои обычаи и нравы. Так, в Сибири длинная зима и короткое лето, и ни пахать, ни сеять жители этой страны не могут, а в мурманских краях в ноябре и декабре солнце вообще не

всходит, а в мае и июне не заходит, и у них ни вечера, ни ночи не бывает. Северные страны излишне холодны, а южные, напротив, знойны. Иные страны очень богаты, а другие очень

бедны. «Разве при таких различиях возможно разным народам единые обычаи иметь? Нет, никак не возможно». В обычаях Божественная воля выражена опосредованно.

К третьей категории причисляется так называемое положительное законодательство. Оно представлено у Зиновия в двух видах: 1) законы царские и 2) законы градские. Под ними подразумеваются общие (царские) законы и местные (градские). Вся третья группа законов имеет своим источником историческую практику людей. Основы этого законодательства возник-

ли давно: «их изложиша еллинствии философы Зинон, Платони протчие».

По мнению Зиновия, соблюдение законности («правды во всем») является обязанностью верховной власти и всех должностных лиц. Царь должен быть «праведен еси» и все разрешать по закону («правда все рассмотриши»). Основное содержание понятия «выполнение закона царем»

заключается прежде всего в организации и осуществлении в стране правосудия.

Критика судопроизводства, тесно связанная с темой организации «праведного суда» в государстве, была в центре внимания практически всех публицистов XVI в. Зиновий также обращался к этой теме неоднократно. В Послании к новгородско-псковскому наместнику великого князя дьяку Я. В. Шишкину содержится глубокая критика пороков современной судебной

системы. Он отмечал волокиту в рассмотрении дел, которая всегда выгодна виноватому и тягостна правому. В волоките люди «проедаются», не работают, а тем временем «ремесло залегает», поэтому судьи должны «управу давать вскоре», используя все виды доказательств, предусмотренные законом: свидетельские показания, обыск и крестное целование. Они не только

мирскими властями, но и самим Богом обязаны творить «праведный суд». От судей Бог не ожидает ничего иного кроме суда и правды равной для всех —и богатых, и нищих. Не ждёт Господь от судей ни постов, ни почитания праздников, ни уединения и чтения божественных книг, ибо Бог хочет только того, чтобы судьи «взыскали суда праведного» и избавили обижаемых от рук обижающих, заступились бы за вдовицу и других беззащитных людей «маленьких» и «своей пользы судом не искали бы». Должность судьи ответственна, и поэтому следует дьяку в суд ездить рано, сидеть там долго и «дела управлять скоро». От насилия обиженному человеку одна защита —суд. «Кто бывал изобижен, тот знает какова горесть обиды». Кроме того, волокита обычно сопровождается обстоятельствами, затрудняющими рассмотрение дела (как «по суду», так и

«по розыску»). Так, может быть перемена судьи, кто-нибудь из участников процесса умрет или какая-либо из сторон использует задержку в своих интересах и сможет за это время «лесть сшить», «послухов купить» (свидетелей), «правду искривить», «судью намздить», соперника убить «лукавыми человеками» и тем самым «суд смешать», да и вообще заволокиченное дело

потом трудно разрешить. Возражает Зиновий и против понуждения судом сторон к

мирному соглашению. «А что судья мириться велит истцам, то малая правда судьина», так как часто получается, что судья «дружит виноватому, а правому грубит». Но если дело решает

третейский суд и приводит стороны к соглашению через «любовное примирение», то это оправдано, поскольку «третий действует по любви» и на нем нет государственных полномочий.

Силой добиваться мирового соглашения противозаконно, так как правый человек может отступить «под прямым насильством судьиным». В суде мирное соглашение может быть заключено

только по желанию обеих сторон. Если «сами просят мириться», тогда «достойно их пустить с суда». Интересна его трактовка традиционной темы о «милости виноватому». Суд должен быть нелицеприятным и одинаково относиться ко всем истцам и ответчикам по делам: «старому и

малому, и сильну, и немощну и богату», не принимая во внимание отношения родства, свойства и дружбы. Судье необходимо сделать все, что предписывает закон: «судити по суду» и «обвинити» по закону. Такая постановка вопроса исключает возможность применения «милости» к виноватому до суда. Применение «милости» к виноватому является, по мнению Зи-

новия, «грубостью» по отношению к правому. В процессе рас следования и изобличения преступника «милость» будет граничить с нарушением закона государственного дьяком как долж-

ностным лицом и закона морального как человеком и христианином. Суд и правда должны неизменно настигать «содеевающих злое» и совершающих беззаконие. В случае же, если

«обличенный» человек осознает свою вину («паче же аще покается»), тогда вполне возможно явить к нему милость. Зиновий желал четко разграничить вопрос о «милости» виноватому от

проблемы его изобличения и наказания. Отенский отшельник сумел подметить наиболее вопиющие язвы действительности и внести предложения, предусматривающие их устранение или, по крайней мере, явное смягчение. Искоренение отмеченных недостатков должно, по мысли Зино-

вия, и повысить авторитет государственных судебных органов.Политическая позиция Зиновия по вопросам происхождения, сущности и формы организации верховной власти и особенно статуса ее носителя, а также его утверждение о необходимости соблюдения «правды» во многом перекликается со взглядами его старших и младших современников (М. Грека,Ф. Карпова и И. С. Пересветова). Осуждение Зиновием произвола (своеволия властителей) звучало достаточно смело и оказало большое влияние на дальнейшее развитие политико-юридического мышления в стране.

Разработка теории сословно-представительной монархии. Максим Грек, Федор Карпов, Зиновий Отенский