Лирическое «я» Анны Ахматовой

Меня, как реку,

Суровая эпоха повернула...

А. Ахматова

Великий русский поэт Анна Ахматова владела тайной внутренней гармонии. В ней все было значительно - и чеканная, скульптурная внешность, и духовный мир. Ахматовой немало досталось в жизни: расставания, потери близких, тюрьмы и лагеря, выпавшие на долю мужа и единственного сына, клевета, болезни. Но высокая свобода души помогала ей не гнуться под любыми ветрами обид и несправедливостей.

Уже первая ее книга, "Вечер", вышедшая тиражом триста экземпляров в 1912 году, свидетельствовала о том, что в русской литературе появился новый мастер с удивительно чистым голосом, глубокая интимность которого усиливала его искреннее гражданское звучание. Ахматова чутко отзывалась на те грозные события, которыми был переполнен XX век - Первая мировая война, революция, суровые тридцатые, "сороковые роковые".

В тысяча девятисот семнадцатого году Ахматова на развалинах прошлой жизни принимает решение, которому осталась верна всю жизнь. Она разделяет со своей Родиной ее нелегкую судьбу, остается в России. Ахматова принимает все тяготы и несправедливости новой жизни, упорно неся звание русского интеллигента, хранителя русской культуры, русского слова. И находит в себе силы надеяться на духовное возрождение народа. Поэтому она имела полное право написать:

Все расхищено, предано, продано,Черной смерти мелькало крыло,Все голодной тоскою изглодано,Отчего же нам стало светло?

В 30-е годы Ахматова создает свой "Реквием" - духовный памятник миллионам замученных в лагерях, оставшихся без близких. Она оплакивает свой народ, поколение людей, которые "ни единого удара не отклонили от себя". Свою беду она смогла перелить в скорбные строки поэмы:

Перед этим горем гнутся горы,Не течет великая река,Но крепки тюремные затворы,А за ними "каторжные норы"И смертельная тоска.Для кого-то веет ветер свежий,Для кого-то нежится закат -Мы не знаем, мы повсюду те же,Слышим лишь ключей постылый скрежет,Да шаги тяжелые солдат.

Когда на нашу землю пришла большая беда, большая война, спокойный и суровый голос Ахматовой произнес клятву:

Мы знаем, что ныне стоит на весахИ что совершается ныне.Час мужества пробил на наших часах,И мужество нас не покинет.("Мужество")

Еще гремели залпы и горели города, когда Ахматова начала по-новому осмысливать свою эпоху. В 1943-1945 годах она создает цикл "Северные элегии", в которых говорит о судьбе современников. Мудрый талант Ахматовой подмечал не только эпохальные вехи истории. Нет, до конца дней она умела видеть земной и "вещный" мир вокруг себя, слышать музыку и птиц:

У меня не выяснены счетыС пламенем, и ветром, и водой...Оттого-то вдруг мои дремотыВдруг такие распахнут воротаИ ведут за утренней звездой.("Многое, еще, наверно, хочет...")

Голос Ахматовой до конца оставался женским, высоким и властным, наполненным то мукой ревности, то светлой памятью об ушедшей любви. Поэт, "научивший женщин говорить", сумел говорить от имени всего поколения, философски осмыслить высокое таинство жизни и профессии. Не случайно в цикле "Тайны ремесла" Ахматова написала:

Не должен быть очень несчастнымИ, главное, скрытным. О нет! -Чтоб быть современнику ясным,Весь настежь распахнут поэт.

Ахматова щедро делилась с нами тайнами своей человеческой и творческой сути, переливами своего поэтического "я". И в этом - простота и величие ее лирики.