Рассказ Один день Ивана Денисовича

Сжатие времени и концентрация пространства - один из главных законов в художественном мире А. И. Солженицына. Именно потому его талант тяготеет к жанру рассказа - своеобразному сжатому, сгущенному варианту крупного эпического произведения. Рассказ "Один день Ивана Денисовича" был написан в 1959 году за сорок дней, когда писатель работал над главами романа "В круге первом".

Главный герой - обыкновенный крестьянин, простой, незатейливый мужик. Подобные люди, по мысли Солженицына, и решают судьбы страны, будучи носителями заряда народной нравственности, духовности.

Обыкновенная и в то же время неординарная биография Ивана Денисовича Шухова - главного героя рассказа - позволяет писателю воссоздать героическую и трагическую судьбу русского человека XX столетия. Читатель узнает, что Шухов родился в 1911 году, жил в деревне с типично русским названием Темгенево. Как и миллионы солдат, честно воевал. Раненый, не долечившись, Иван Денисович поспешил вернуться в строй. Затем бежал из плена и вместе с тысячами других окруженцев попал в лагерь как агент немецкой разведки, выполнявший некое задание. "Какое же задание - ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь. Так и оставили просто - задание".

Вот уже как восемь лет Иван Денисович скитается по лагерям, сохраняя при этом внутреннее достоинство. Он не изменяет традиционным мужицким привычкам ("себя не роняет"), не унижается ради курева или пайки и подавно не вылизывает тарелки и не доносит на своих товарищей ради лучшей для себя участи. По той же крестьянской привычке Иван Денисович Шухов почитает хлеб (его он носит в специальном кармашке, в чистой тряпочке), а когда ест - снимает шапку. Не чуждается он и приработков, но всегда зарабатывает честным трудом. Совестливость, нежелание существовать за чужой счет, причинить кому-то неудобства заставляют Ивана Денисовича запретить жене собирать ему в лагерь посылки, оправдать жадноватого Цезаря и "на чужое добро брюха не распяливать".

Шухов никогда не симулирует болезни, а, заболев всерьез, ведет себя в санчасти виновато ("Вот что... Николай Семенович... я вроде это... болен - совестливо, как будто зарясь на что чужое, сказал Шухов").

Колоритный народный характер Ивана Денисовича вырисовывается в сценах работы. Главный герой и каменщик, и печник, и сапожник, и резчик толя. "Кто два дела руками знает, тот еще и десять подхватит", - подмечает А. Солженицын. Даже в условиях неволи Иван Денисович бережет и прячет мастерок. Обломок полотна пилы в его умелых руках превращается в сапожный нож. Мужицкий хозяйственный ум Ивана Денисовича не может смириться с переводом добра. Рискуя опоздать в строй и быть наказанным, он не уходит со стройки, чтобы не выбрасывать раствор. Даже в неволе его охватывает азарт работы. При этом ощущения Ивана Денисовича и самого Солженицына оказываются как бы неотделимыми друг от друга:

"Мастерком захватывает Шухов дымящийся раствор <...>. Раствора бросает он ровно столько, сколько под один шлакоблок. И хватает из кучки шлакоблок (но с осторожкой хватает - не продрать бы рукавицу, шлакоблоки дерут больно), и еще мастерком разровняв - шлеп туда шлакоблок! И сейчас же его подровнять, боком мастерка подбить, если что не так, чтоб наружная стена шла по отвесу, и чтоб и вдлинь кирпич плашмя лежал, и чтобы поперек тоже плашмя. И уж схвачен, примерз. <...> Глазом по отвесу. Глазом плашмя. Схвачено. Следующий! <...>

Шухов и другие каменщики перестали чувствовать мороз. От быстрой захватчивой работы прошел по ним сперва первый жарок - тот жарок, от которого под бушлатом, под телогрейкой, под верхней и нижней рубахами мокреет. Но они ни на миг не останавливаясь и гнали кладку дальше и дальше. И часом спустя и пробил их второй жарок - тот, от которого пот высыхает. В ноги их мороз не брал, это главное, а остальное ничто, ни ветерок легкий, потягивающий - не могли их мыслей отвлечь от кладки. <...>

Бригадир от поры до поры крикнет: "Раство-ору!" И Шухов свое: "Раство-ору!" Кто работу крепко тянет, тот над соседями тоже вроде бригадира становится. Шухову надо не отстать от той поры, он сейчас и брата родного по трапу с носилками загонял бы".

Как считает Солженицын, человеческое достоинство, равенство, свобода духа устанавливаются в труде. Именно в процессе работы зеки шутят и даже веселятся.

После появления рассказа долго не утихали споры, положительный ли герой Иван Денисович. Критики, привыкшие, что народный герой должен быть без сучка без задоринки, были смущены тем, что тот исповедовал лагерную мудрость ("Кряхти да гнись. А упрешься - переломишься"), а не бросался, как это было принято в советской литературе, в "бой с недостатками". (Последствия этой "борьбы" А. Солженицын показал на примере кавторанга Буйновского.) Еще большие сомнения вызвало следование Ивана Денисовича другому лагерному правилу: "Кто кого сможет, тот того и гложет". В рассказе есть эпизоды, когда герой отбирает поднос у слабака, исхитрившись, "уводит" толь и обманывает краснорожего повара. Однако всякий раз Иван Денисович действует совсем не для себя, но для всей бригады. Ему важно накормить товарищей, утеплить окна и спасти здоровье товарищей.

Самое большое недоумение у критиков вызывала фраза о том, что Шухов "уж сам не знал, хотел он воли или нет". Однако, в ней есть значительный для Солженицына смысл. Тюрьма, по автору, есть огромное зло, насилие. Однако страдание и сострадание способствуют нравственному очищению. "Жилистое" не голодное и не сытое состояние" приобщает человека к более высокому нравственному существованию, объединяет с миром. Всем своим поведением в лагере герои А. Солженицына будто подтверждают правоту Пьера Безухова, утверждавшего, что душу невозможно взять в плен и лишить ее свободы. Формальное освобождение уже ничем не сможет изменить мир и систему ценностей Ивана Денисовича.

Важность этой системы проявляется при сопоставлении Ивана Денисовича Шухова с другими персонажами: кинорежиссером Цезарем, моряком Буйновским, старым зеком-интеллигентом.