История научного изучения Казахстана в XVIII – XIX веках
Содержание
Введение……………………………………………………………………...….…..3
1 Научное изучение Казахстана в XVII - начале XVIII вв.
1.1 Петр I и начало научного изучения Казахстана в первой четверти XVIII века…………………………………………………………………………………….6
1.2 Присоединение Казахстана к России и развитие научных исследований. Первая академическая экспедиция……………………………………………….10
1.3 Донесения и отчеты русских людей о поездке в Казахскую степь. Труды П.И. Рычкова…………………………………………………………………….……….17
2 Научное изучение Казахстана во второй половине XVIII в.
2.1 Вторая академическая экспедиция…………………………………………23
2.2 Поездки русских людей в Казахскую степь в последней трети XVIII в. Исследование Казахстана И.Г. Андреевым………………………………...…….28
3 Продолжение научных исследований в XIX веке
3.1 Накопление этнографических материалов в 20-40-х годах XIX в……….38
3.2 Труды Г.И. Спасского, Н.Я. Бичурина, С.Б. Броневского, А.И. Левшина, В.И. Даля…………………………………………………………………………….43
3.3 Образование Русского географического общества и его деятельность в Казахстане в 1845-1861 гг…………………………………………………………47
3.4 Роль научных обществ второй половины XIX в. в научном изучении Казахстана……………………………………………………………………….….63
Заключение………………………………………………………………………...73
Список использованной литературы………………………………………..…77
ВВЕДЕНИЕ
Современный Казахстан гордится своей историей и культурой, бережно сохраняя традиции и обычаи, поддерживая язык. К сожалению, в силу определенных исторических обстоятельств, так было не всегда. Сведения о казахской земле, истории и культуре были записаны русскими и зарубежными учеными и исследователями. Лишь единичные представители казахского этноса, такие как Ш. Уалиханов, смогли оставить свой след в истории научного изучения родной земли.
В силу этого, актуальным является рассмотрение истории научного изучения Казахстана в период XVIII – XIX веков, проведенное с позиций объективного подхода, в русле цивилизационной парадигмы, утверждающей самоценность каждого народа и каждой культуры.
Объектом исследования выступает Казахстан, казахский этнос со своими самобытными обрядами и обычаями, культурой и языком.
Цель: рассмотреть историю научного изучения Казахстана в XVIII – XIX веках.
Задачи:
- выявить предпосылки и исторические условия начала первых научных изысканий на территории Казахстана;
- определить характер и основные направления научного изучения Казахстана;
- познакомиться с личностями ученых-исследователей, организовывавших и участвовавших в научных экспедициях по Казахстану;
- дать оценку научного изучения Казахстана с точки зрения полученных результатов и их полезности для казахского народа.
Степень изученности
Можно с определенной долей уверенности говорить о том, что тема нашей работы достаточно широко представлена в научной литературе. К сожалению, отсутствуют специальные исследования отечественных авторов по данной проблеме, что создает трудности при попытке объективного освещения процесса научного изучения Казахстана.
Как уже было отмечено, практически вся используемая нами литература относится к советскому периоду, и представляет собой либо исследования, либо переиздание трудов XVIII – XIX веков.
Одним из таких переизданий являются два тома сборников документов и трудов «Памятники сибирской истории» [1;2], представляющими интерес в плане наличия в них редких свидетельств и биографий ученых, восстановленных по архивным документам и воспоминаниям современников.
Важное значение в плане документальной основы представляет собой сборник документов «Казахско-русские отношения в XVI – XVIII веках», составленный на основе материалов российских архивов [3]. К этой же категории документальной базы работы можно отнести «Труды Восточного отделения Русского археологического общества», переизданные единым сборником лишь после распада СССР [4].
Из последних отечественных переизданных трудов интересной является книга Э.А. Масанова, посвященная истории этнографического изучения Казахстана, как в период Российской империи, так и в советскую эпоху [5].
Книги авторов изучаемой нами эпохи представлены работами У.С. Ремезова [6], В.В. Вельяминова-Зернова [7], В.Н. Татищева [15;20;21], А.И. Левшина [16], С.П. Крашенинникова [22], Г.Ф. Миллера [23], П.И. Рычкова [24], Г.Н. Потанина [28]. В этих трудах представлены культурные, социально-экономические, обрядово-бытовые и религиозные аспекты жизни казахов. Конечно же, эти работы нельзя назвать конкретно научными исследованиями, материал в них лишь собирался, но не систематизировался и не подвергался специальному анализу с позиций научной рациональности. Следует заметить также определенную предвзятость авторов по отношению к казахскому этносу как «отсталому» по сравнению с русской и западноевропейской культурами.
Особое место занимают труды Ч.Ч. Валиханова, как первого казаха, занимавшегося изучением Казахстана на научной основе, и оставившего богатейший материал по географии, истории, фольклористике и многим другим направлениям [34].
Среди исследований советского периода необходимо отметить труды Л.С. Берга [8], С.Р. Лапкина [10], М.О. Косвена [11;39], В.В. Цыбульского [12], М.И. Наврот [13], В.Н. Федчиной [14], С.Е. Фель [18], Н. Попова [19], Э.А. Масанова [29;32], А.И. Артемьева [30], Н.Я. Савельева [35]. Их труды посвящены личностям ученых-исследователей, проблемам специальных наук, развивавшихся в Казахстане, а также вопросам этнографического изучения, преобладавшего в научных исследованиях интересующего нас периода.
Определенный материал был заимствован нами из различных академических учебников и трудов [9;17].
Методологическую основу работы составляет принцип историзма и хронологической последовательности
Научная новизна работы заключается в попытке комплексного подхода к исследуемой проблеме с позиций историко-культурного анализа, позволяющего выявить основные этапы научного изучения Казахстана, объективно подойти к анализируемым явлениям.
Практическая значимость работы состоит в том, что она может быть использована в средних и высших учебных заведениях. В общеобразовательной школе работа может использоваться в качестве основы для дальнейших научных изысканий в рамках исторического кружка или научного общества учащихся (НОУ). В вузе работа может служить в качестве дополнительного материала для подготовки к практическим занятиям и СРСП по дисциплине «История Казахстана», для студентов, обучающихся по специальности «история».
Структура
Дипломная работа состоит из введения, трех разделов, заключения и списка использованной литературы, общим объемом страниц.
1 Научное изучение Казахстана в XVII - начале XVIII вв.
1.1 Петр I и начало научного изучения Казахстана в первой четверти XVIII века
В начале XVIII в. русские почти ничего не знали о казахской степи, жизни казахов, их занятии, культуре и быте, так как не было еще обобща ющих научных трудов о казахской земле, а архивные материалы не публиковались. Это обстоятельство было отмечено в 1734 г. столичным академическим изданием «Приме чания на ведомости» [5,с.48].
Политические и экономические интересы Российской империи, а также интерес к соседним народам настоятельно требовали более глубокого изучения жизни этих народов, в частности народов Казахской степи и среднеазиатского Междуречья. В планах внешней политики России Казахская степь занимала особое место в силу своего выгодного стратегического положения «ключа и врат всем ази атским странам и землям» [5,с.52]. И поэтому, как говорил в 1722 г. Петр I, «киргиз-кайсацкая орда потребна под российской протекцией быть, чтоб только чрез их во всех азиатских странах комоникацею иметь и к российской стороне полезные и способные меры взять...» [5,с.48-49].
Эти мысли правительство России вынаши вало с первых лет царствования Петра I и уже тогда естественно-географическое и историко-этнографическое изучение казахов и средне азиатских народов было усилено.
Чтобы собрать сведения о казахском народе стали уделять большое внимание допросу казахских и среднеазиатских послов и купцов, посещавших русские города.
Подробные сведе ния о казахском народе Ф. Скибин и М. Тро шин изложили в своих «допросных речах» в Тобольской приказной избе. Они, в частности, рассказали, что казахи «есть варят конским калом, а привозные дрова, таль и ветельник из наволоков от Сырта реки продают в горо дах... А города Казачьей орды от Туркестана все в близости..., а от Сырта реки в дальнем расстоянии, а при реках в близости не живут, а деланы в городах их многие колодцы... А кре пости в Туркестане и в городах валены, валы земляные, и по валу кладены стены кирпича необожженного...». И далее, «и во всех тех городах живут бухарцы, а казаков мало, а каза ки все живут для пашенных земель по кочевь ям, а пахоты их скудны, коней и овец много, а коров мало; кормятся мясом и молоком. А к бою удачливы, волшебству учены от донских беглецов... А бой у них пушной и копейный, а пушек нет и мелкого, длинного, огненного ружья мало... а сказывают, что берут селитру по кислым озерам и варят в котлах, а сера то пится из камени..., а свинец плавят из руды в городе Карнаке..., а руду красной меди плавят на тобольской дороге» [9, с. 622-627].
Не меньшее внимание русские послы уде ляли изучению географии Казахской степи. Собранные ими географические материалы оказались настолько значительными, что пра вительство России, ставшее на путь активизации своей восточной политики, в 1696 г. пред писало тобольскому воеводе А. Нарышкину на основании допроса «Федора Скибина с товари щами» «учинить чертеж», т.е. составить географичесскую карту» [5,с.56]. Это поручение было возложено на С.У. Ремезова, служившего в То больске. В предписании, врученном ему, гово рилось: «написать степи от Тобольска до Каза чьи орды и до Бухарей Большей и до Хивы, и до Еика, и до Астрахани, куцы ближе и сколь далеко днями в ход пути сухим и водяным, летом и зимою, и реки числом и величиною, и корм людям и скоту бесскуден бы, и перепра вы переходны б, и каменные горы проходны б, и урочища ведомы, и всему учинить наличный чертеж трех аршин длины поперег двух, и на чертеже подписать именно» [10,с.20].
Семен Ульянович Ремезов (ок. 1663-ок. 1715) широко образованный человек, был известен своими чертежными и картографическими трудами. В эти годы он работал над чертежом «Тобольской земли», на котором предполагал указать Казачью орду. Будучи уже опытным картографом, зная Казахскую степь, Ремезов без промедления приступил к составлению карты, которая, как видно из врученного ему предписания, должна была иметь преимущес твенно характер военной карты. Следовательно, Ремезов в своей работе не мог ограничить ся использованием лишь архивных и опросных данных, известных ему ранее. Старые чертежи и карты, которых было очень мало в Тобольске, тоже не могли удовлетворить его полностью. Чтобы указать на карте расстояния в верстах и во времени, проходимость дорог в разные вре мена года, возможность снабжения войск про довольствием и фуражом по пути следования, нужны были дополнительные и специальные сведения, и Ремезов совершает научную по ездку. Он собирал сведения и у «Тобольского города и иных городов всяких чинов людей: старожилов, ведомцов, бывальцов, выходцов и полонянников, русских и иноземцов: бухар и татар, и калмыков, и новокрещенных». По его просьбе некоторые необходимые материалы ему поставляли и другие лица, которые, по-видимому, бывали в казахских аулах.
В 1697 г. Ремезов представил правительству обе свои карты: «Чертеж Тобольской земли» и «Чертеж земли всей безводной и малопроход ной каменной степи». Кочевья казахов были указаны на обеих картах. Но вторая карта бо лее ценна для этнографии казахского народа. Она содержит этнографические данные и дает довольно полное географическое представле ние о Казахской степи. Дорога между Тоболь ском и Казачьей ордой обозначена на ней двой ными красными линиями, пашни - системой пунктирных квадратов, колодцы - черными кружками. На карте отмечены также зимовки казахов, населенные пункты и каналы в бас сейне реки Сыр-Дарьи.
Эта карта под № 20 в 1701 г. вошла в атлас Ремезова «Чертежная книга Сибири». Над картами автор работал в течение 1698-1701 гг. вместе со своими тремя сыновьями. Все карты атласа снабжены специ альными пояснительными текстами, содержа щими экономические, археологические, исто рические, этнографические и другие данные. Из них только 23-я карта носит преимущественно этнографический характер. В поясни тельных текстах приведены также сведения о измеренных расстояниях в верстах и во време ни, по дорогам и рекам, и, в частности, сведе ния о пути от Тобольска до Аральского моря. «Чертежная книга Сибири» впервые полностью была опубликована лишь в 1882 г.
Первые попытки комплексного изучения Казахстана, предпринятые Россией в XVIII в., связаны с именем М. В. Ломоносова. Он был инициатором организации экспедиционных исследований территории края и создания его географических карт, способствовал проведению научных поисков по истории, лингвистике, экономике и географии казахов.
В XVIII в. наука в Российской империи добилась вы дающихся достижений, которым в значитель ной степени содействовали успехи в области географического изучения и картографирова ния страны. Уже в первой четверти XVIII в. после работ С.У. Ремезова, было создано не сколько карт Казахской степи и Средней Азии, например, появились карты Бухгольца (1715-1716 гг.), Лихарева (1717-1720 гг.), Бековича-Черкасского, Урусова и Соймонова (1714-1726 гг.), Унковского (1722-1723 гг.) и других.
Русские карты Казахской степи и Средней Азии, созданные в первой четверти XVIII в., красноречиво свидетельствуют о значитель ном интересе России к этой территории. Кар ты, авторами которых были разные лица, не повторяют, а дополняют друг друга. По мне нию географов, «особенности графического изображения Средней Азии говорят о сложном пути раз вития картографических представлений о Средней Азии в России и о том, что каждая русская карта является од ним из неотъемлемых и новых звеньев в цепи постепенного развития этих представлений» [14,с.274].
Географическим исследованиям в России обязательно сопутствовали и исторические, так как, согласно инструкциям, которые составлялись для геодезистов, описание исторических сведений мыслилось в то вре мя как часть географического описания от дельных областей России и соседних стран. Но полная история их неизвестна, за исключе нием исследований, связанных с рядом воен ных экспедиций, направленных Петром I в Ка захскую степь и среднеазиатское Междуречье для захвата месторождений золота, о которых в начале XVIII в. в России распространялись фантастические слухи.
Захват месторождений золота в Средней Азии должен был, по планам царского прави тельства, содействовать и укреплению пози ций России на Востоке и занятию ею господс твующего положения в торговле между Азией и Европой.
В 1714 г. по указу Петра I в Астрахани и Тобольске одновременно для проникновения в Среднюю Азию с северо-запада и с севера были подготовлены две военные экспедиции, возглавленные А. Бековичем-Черкасским и И.Д. Бухгольцем.
Экспедиция Бековича-Черкасского в 1714-1717 гг., дважды направлялась морем к кас пийским берегам Средней Азии и дважды - сухим путем из Астрахани через Гурьев мимо Аральского моря по Усть-Урту в Хиву. В 1717 г. экспедиция была вероломно уничтожена хи винским ханом, что на время приостановило попытки России проникнуть в Среднюю Азию с северо-запада.
Благодаря экспедиции Бековича-Черкасско го было открыто Аральское море и установле ны близкие к действительности его очертания, а также и очертания Каспийского моря, откры ты сухое русло Узбоя и направление течения реки Сыр-Дарьи. Кроме того, были доставлены некоторые сведения о казах ском народе [5,с.62].
Не смогла продвинуться на юг и экспеди ция И.Д. Бухгольца 1714-1717 гг., которая около Ямышевского озера в 1715 г. встретила упор ное сопротивление джунгарского ополчения. В этом же районе, как видно из архивных мате риалов, экспедиция вошла в соприкосновение с «людьми Казачьей орды», отбившими у джунгаров русского офицера Маркела Трубникова.
Река Иртыш в то время являлась естест венной границей между русскими владения ми в Западной Сибири и казахскими землями. «С одну сторону по Иртышу городы государе вой Сибирской губернии, - писали М.П. Гага рин и И.Д. Бухгольц в Сенат в 1719 г., - а по другую от них сторону Казачья орда» [12,с.143, 156-147].
Другим важным результатом экспедиции Бухгольца было основание на реке Иртыш рус ских крепостей, в том числе Омска (1716).
Несмотря на неудачу экспедиции, продви жение России в верховья Иртыша не приоста новилось. В 1718 г. подполковник Ступин осно вал крепость Семипалатную, а в 1719-1720 гг. речная экспедиция майора Ивана Лихарева поднялась по Иртышу к озеру Зайсан и далее в верховья Черного Иртыша. На обратном пути И.М. Лихарев основал крепость Усть-Камено горскую.
К этому же времени относится дальнейшее расширение русско-казахских связей. В 1716 г. в Тобольск прибыли казахские послы Бекбулат Екешев и Байдаулет Буршев, которые со общили губернатору Сибири М.П. Гагарину, что казахи желают жить с Россией «в вечном миру» и «ездить в Тобольск для торгу», а так же заключить с Россией военный союз против Джунгарии. Одновременно с аналогичной же миссией казахское посольство посетило Казань [12,с.152-153].
В том же 1716 г. М.П. Гагарин, руководству ясь указом Царя, снарядил к казахам ответное посольство «сына боярского Микиты Белоусова с товарищи», возвратившееся в Тобольск спустя один год. В наказе посольству, между прочим, говорилось: «Да ему ж, Миките, осведомитца подлинно, кто и как в Казачьей орде имеет силу, и кому они послушны, и есть ли владельцы, кроме Хаип-хана у них, и все ли Хаип-хану оне, Казачья орда, послушны, или есть иные вла дельцы, которых оне могут слушать». [12,с.156].
Со своей стороны казанский губернатор П. Салтыков также направил посольство к ка захам, которое возглавлял Федор Жилин. В ре зультате обмена послами были урегулированы некоторые взаимные претензии и достигнута договоренность о соблюдении мира, развитии торговли и военном союзе против Джунгарии.
В конце 1717 г. из Тобольска в казахские аулы отправилось посольство Бориса Брянцева, чтобы выяснить взаимоотношения казахов с джунгарскими калмыками. В своих записках Брянцев подробно осветил взаимоотношения казахов с джунгарами, башкирами, русскими, а также привел факты, характеризующие фео дальные нравы, вооружение казахов и способы ведения ими военных действий [12,с.157-163].
В 1718 г. в Тобольске побывало несколько казахских послов, доставивших губернатору М.П. Гагарину письма казахских ханов. Эти письма представляют значительный интерес для исторического исследования Казахстана. В них звучит образная речь казахского народа, насыщенная пословицами и поговорками, яркими сравнениями и характеристиками, в них отражены нравы и обычаи казахов [3,с.28-31].
Интересны и ответные письма царских чи новников казахским ханам. Из них следует, что в России неплохо знали обстановку в казахских аулах и жизнь казахов. В это же время в Рос сии, как видно из русских документов, казахов впервые стали называть «киргиз-казаками» [3,с.30]. Но в XVI-X VII вв. и до 20-х годов XVIII в. рус ские называли коренное население Казахской степи «казаками» или «казачьей ордой», в от личие от «енисейских киргизов».
В этом отношении интересны сведения в журнале капитана И. Унковского, русского пос ла, направленного в 1722 г. в Джунгарию с дип ломатической миссией. И. Унковский писал: «С самого начала своего владения, он, контайша (т.е. джунгарский хан Цеван-Рабтан (1697-1727).), войска содержит против Каза чьей орды около тридцати тысяч и много оных казаков повоевал» [5,с.65].
И так во многих случаях И. Унковский на зывал казахов «казаками» и «Казачьей ордой». Знал он и енисейских киргизов, как самостоя тельный народ, который, по его сведениям, в 1683-1685 гг., был покорен джунгарским Галдан Бошохту-ханом. С тех пор джунгары счита ли енисейских киргизов своими подданными. В беседе с Унковским Цеван-рабтан говорил ему: «Сумнительно нам, что наши люди - кир гизы, которые жили по Оби реке, ныне оттуда выгнаны и обижены от кузнецких и краснояр ских, и многие к нам пеши пришли» [5,с.66]. Но почему же именно в эти годы, особенно с 1730-х годов, казахов в России стали называть «киргизами» и «киргиз-кайсаками»? В то же время русские люди уже знали правильное са моназвание казахов. Так, в 1736 г. В.Н. Татищев отмечал: «...киргис-кайсаки, которых русские просто имянуют Казачья орда» [15,с.49]. А Г.Ф. Мил лер в 1750 г. подчеркивал, что казахи и киргизы разные народы. В 1795 г. другой русский автор, капитан И.Г. Андреев, в одном из столичных журналов писал: «Хотя ж киргис-кайсаками они пишутся и их так называют, но собственно на вопрос каждый киргисец просто себя име нует хазак..., а слово киргис значит для них весьма поносительно» [5,с.66].
1.2 Присоединение Казахстана к России и развитие научных исследований. Первая академическая экспедиция.
Во второй четверти XVIII в., в условиях продолжавшегося укрепления казахско-рус ских связей, изучение Казахстана учеными до стигло больших успехов. Было сделано немало интереснейших открытий. Эти достижения были обусловлены всей многовековой истори ей русской науки, накоплением ценней ших и обильных материалов, разработкой ряда теоретических проблем, достоверностью научных сообщений и фактов. В эту эпоху государство уделяло значи тельное внимание развитию образования и просвещения. Была открыта Академия наук, готовились кадры геодезистов, востоковедов, переводчиков-знатоков восточных языков, всемерно оказывалась поддержка научным эк спедициям. Академия Наук была учреждена в 1725 г. Одним из первых крупных ее мероприя тий была организация в 1733 г. Академической экспедиции для обследования страны. Это важное мероприя тие совпало с принятием Младшим казахским жузом российского подданства.
В период с 1594 по 1734 г. вопрос о приня тии казахским народом российского подданс тва поднимался неоднократно, однако практи чески он назрел лишь в 1720-1730 годах. Этот акт полностью соответствовал основным установкам восточной политики царизма. В 1722 г. Петр I сформулировал задачу «приведения из древле слышимых и в тогдашнее время почти неизвестных обширных киргиз-кайсацких орд в российское подданство» и собирался командировать к казахам с этой целью своего пере водчика Мамета Тевкелева [5, с.69].
Смерть помешала Петру осуществить эту задачу, но и при его преемниках она не снималась с повестки дня. В это время наиболее дальновидные пред ставители казахской феодальной верхушки, в частности хан Абулхаир, поняли необходи мость принятия российского подданства как единственного средства, могущего спасти ка захов от порабощения отсталой и воинствен ной Джунгарии [17, с.236].
В 1726-1730 годах Петербург дважды по сетили послы Абулхаира с просьбой принять казахов в российское подданство. В столице их тщательно допрашивали в Коллегии инос транных дел, чиновники которой интересова лись численностью казахов, местоположением их аулов, формой правления, степенью автори тетности ханской власти.
Особенно большое значение для изучения истории казахов имело посольство М. Тевкелева, направленное царским правительством в казахские аулы в 1731 г. для приведения казахов к присяге.
Мамет, или Муртаза (по-русски Алексей Иванович), Тевкелев был образованным чело веком и служил в императорской канцелярии «поверенным переводчиком ориентальных языков». В казахс ких аулах он находился вместе с геодезистами Алексеем Писаревым и Михаилом Зиновьевым около полутора лет.
В своей деятельности Тевкелев руководство вался особой инструкцией, которой его снаб дила Коллегия иностранных дел. Некоторые пункты этой инструкции предусматривали изучение довольно широкого круга научных вопросов, и она может рассматриваться как одна из самых ранних русских программ по изучению казахского края [3, с. 43-44].
Исторические материалы в казахских аулах Тевкелев собирал как путем непосредс твенного и ежедневного наблюдения жизни ка захов, так и посредством беседы и опроса насе ления.
М. Тевкелев выполнил свою основную мис сию к казахам, убедив колеблющуюся часть знати принять российское подданство и на править полномочную делегацию в столицу России.
В начале 1734 г. для принятия присяги на верность России в Петербург прибыли одно временно казахские и башкирские делегации. Они проявили живейший интерес к культур ным достижениям русского народа.
В 1734 г. Россия приступила к реализации плана И.К. Кирилова, как нельзя лучше учи тывавшего колониальные интересы царизма. По этому плану предполагалось, принимая во внимание пожелания хана Абулхаира и его окружения, построить два новых русских города, один на русско-казахской границе, а другой - в устье реки Сыр-Дарьи, и превратить их в мощные опорные пункты царизма для дальнейшего распространения его политического и экономического господства на Востоке.
Реализация этого плана была поручена вновь организованной «Известной экспедиции», на зывавшейся также Оренбургской экспедицией, а затем Оренбургской комиссией. В 1744 г. тер ритория, подчиненная комиссии, была выделе на в Оренбургскую губернию. Во главе экспе диции был поставлен сам Кирилов.
И.К. Кирилов (1689-1737) принадлежал к за мечательной плеяде государственных деятелей первой половины XVIII в., внесших значитель ный вклад в развитие русской науки.
В 1727 г. Кирилов составил первое географо-статистическое описание страны «Цвету щее состояние Всероссийского государства...», а в последующие годы подготовил около тридца ти карт для атласа России, увидевшего свет в 1734 г. На картах атласа была обозначена и Ка захская степь.
И.К. Кирилов был всесторонне подготов лен для того, чтобы принять непосредственное участие в Оренбургской экспедиции, работу которой он впоследствии и возглавил. В 1735 г. в письме Э. Бирону он писал, что шестнадцать лет вынашивал идею и план организации этой экспедиции [18, с.109]. В 1725-1733 гг. Кирилов прини мал активное участие в организации Первой и Второй камчатских экспедиций, помня при этом всегда, что на очереди стоит задуманная им Оренбургская экспедиция.
Он хорошо знал историческую литературу и архивные материалы о народах Казахской степи и среднеазиатского Между речья. Прекрасно понимая значение использование исторических материалов в интересах колониальной политики царизма. Поэтому в 1734 г. он «испросил по веления о выпуске к нему из кадетского кор пуса нескольких офицеров, которые обучаясь при нем азиатским языкам, и узнавая нравы и обычаи азиатцев, могли бы со временем быть начальниками Оренбургского края». Как отме чал А.И. Левшин, это была «мысль делающая честь предусмотрительному уму Кирилова, и достойная подражания» [16,с.112].
Успех посольства Тевкелева, материалы ко торого Кирилов тщательно изучил, позволил ему уже в начале 1734 г. представить свой план царскому правительству в виде двух проектов. В проектах Кирилова подробно охарактеризованы в историческом плане политическое положение казахских жузов и их взаимоотно шения с соседями, что говорит о большой осведомленности автора проектов о жизни и ис тории казахского народа.
И.К. Кирилов возглавлял Оренбургскую экспедицию всего около трех лет. Восстание в Башкирии и ранняя смерть (он умер от тубер кулеза в 1737 г.) не позволили ему до конца вы полнить возложенную на него миссию. В 1735 г. на реке Ори он начал строительство г. Оренбурга, который через несколько лет дважды перено сили на другое место и на нынешнем месте го род был основан в 1743 г. С тех пор Оренбург стал административным центром обширного края и почти двести лет служил интересам ко лониальной политики царизма.
При Кирилове же было предпринято кар тографирование вновь образованного Орен бургского края. Первую карту края, в который входили и земли Младшего и Среднего жузов казахов, составил в 1737 г. геодезист Алексей Норов. С тех пор казахские земли обознача лись на всех русских картах.
После смерти Кирилова начальником Орен бургской экспедиции был назначен выдающий ся ученый и государственный деятель В.Н. Та тищев (1686-1750). Находясь в этой должности два года, он близко познакомился с казахским народом и лично наблюдал его жизнь. В 1738-1739 гг. ему довелось вести продолжительные переговоры с ханами, султанами и старшина ми Младшего и Среднего жузов и посещать по их приглашению крупные казахские аулы. Он старался закрепить присоединение казахского народа к России и установить с казахским насе лением дружеские отношения, отказавшись от рекомендованной ему правительством полити ки разжигания розни и вражды между кочевы ми народами, которую впоследствии широко проводил один из его преемников И.И. Неплюев.
Научная деятельность Татищева име ла важное значение. В 1734 и в 1737 гг. Татищев составил в двух вариантах первую в мире анкету географо-этнографических обследований. 198 вопросов второй анкеты «Предложение о сочинении ис тории и географии российской» показывают, что ее автора интересовали названия и само названия почти всех народов страны, их про исхождение, занятия, нравы, обычаи и об ряды, народная медицина, верования, язык, фольклор. Свидетельством глубокого интере са Татищева к истории нерусских народов страны являются два особых раздела в анкете «О народах идолопоклоннических, какое из вестие о оных требуется» и «О магометанах». В анкете автор показал, что все материалы он рассматривает как весьма важ ный исторический источник. Им была указана в анкете и методика изучения поставленных в ней вопросов: приобретение письменных ис точников, зарисовка этнографических пред метов, наблюдение и опрос «без предупрежде ния, но паче ласкою и через разных искусных людей, знающих силу сих вопросов и язык их основательно, к том же не однова, но чрез не сколько времени спрашивать от других…» [19,с.690].
В.Н. Татищев использовал и другие средства для сбора сведений. Он час то опрашивал купцов, дипломатов и путешест венников, переписывался с ханом Абулхаиром, П.И. Рычковым, Г.Ф. Миллером и чиновника ми колониальной администрации, работал в архивах Москвы, Петербурга, Поволжья, Ура ла, Сибири. Он ввел в число географических и историко-этнографических документов мно гие архивные источники и книги, например «Книгу Большому чертежу», находившиеся в забвении.
В.Н. Татищев уделял большое внимание развитию науки. Создание истории и геогра фии России и описание всех народов страны являлись, по его мнению, важнейшими задача ми, стоявшими перед русскими учеными. И он сам внес значительный вклад в разрешение этих задач.
Некоторые вопросы этногенеза казахов (са моназвание казахов, их этническая террито рия, кочевья и родоплеменная структура) были рассмотрены Татищевым в его основном труде «История Российская» (1739-1750), первые две части которого увидели свет в 1768-1769 гг. В нем автор дал лингвистическо-этнографическую классификацию народов России, отнеся казахов в так называемую «скифскую» группу, вместе с туркменами, башкирами, каракалпаками, татарами и другими народами [20,с.274-294] .
В этой же работе автор, одним из первых, указал, что европейские ученые явно ошиба ются, называя многие народы Азии, в том чис ле и казахов, просто татарами, а их обширную страну - общим названием «Великая Татария».
Интересуясь происхождением тюркских народов, Татищев тщательно изучил родоплеменной состав казахов. В этой области его поз нания были довольно обширны. Из казахских родоподразделений ученого особенно интере совали кипчаки. Он специально обратился к П.И. Рычкову с просьбой «внятнее изъяснить» значение слова кипчак, высказав при этом уже известное ему объяснение, в котором он сом невался.
Научные сведения о казахском на роде содержатся почти во всех трудах Татище ва. Например, во «Введении к историческому и географическому описанию Великороссийской империи» (1744-1745) отмечено: «Сыр-Дарья в Оренбургской губернии, в Киргизском владе нии. По ней киргиз-кайсацкой Меншой орды наилутчее зимовье бывает». И далее сказано о разделении казахов на три жуза, о названии ка захов и дана известная автору этимология слов казак и киргиз [21,с.178].
В «Российском историческом, географичес ком и политическом лексиконе» (1745), явля ющемся первым, хотя и незаконченным, опы том создания в России энциклопедического словаря, казахам посвящено несколько статей. В двух статьях «Кайсаки и киргизы» и «Кир гиз и кайсак» автор описал границы этничес кой территории казахов, разделение их на три жуза и взаимоотношения жузов с Россией и Джунгарией. Из других более мелких статей «Лексикона», содержащих этнографические сведения о казахах, интересна статья «Кибит ка», описывающая казахскую юрту.
О значительном интересе Татищева к истории казахов свидетельствует его переписка с оренбургским ученым П.И. Рычковым. В сво их письмах он частенько задавал Рычкову воп росы историко-географического и лингвис тического характера или же высказывал свое мнение о казахском народе.
Известно также, что некоторые лица, напри мер геодезисты Кошелев и Норов, по заданию Татищева собирали в казахских аулах материалы, необходимые «для описа ния тракту и географических примечаний» [5,с.83].
Для истории име ли значение и государственные мероприя тия В.Н. Татищева по укреплению казахско-русских связей и сближению двух народов. Участившиеся при нем русские посольства в казахские аулы, а также торговые караваны, например Карла Миллера в 1738 г., открытие менового двора около Оренбурга, к которому с каждым годом прикочевывало все большее количество казахских аулов, способствовали более близкому и обстоятельному знакомству русских людей с казахским народом.
Первая академическая эк спедиция, организованная для обследования России в интересах экономических, политических и культурных потребностей страны, работала в период с 1733 по 1743 г. по специальной программе-инструк ции. Значение этой экспедиции весьма велико. Самым выдающимся участником Первой академической экспедиции был С.П. Краше нинников (1711-1755), который оказал огром ное влияние на русскую историю своим замечательным «Описанием земли Камчатки» (1755), показав, как нужно исследовать нерусские народы страны.
С.П. Крашенинников горячо призывал рус ских ученых изучать родную страну, «знать свое отечество во всех его пределах, знать изобилие и недостатки каждого места, знать промыслы граждан и подвластных народов, знать обычаи их, веру, со держание и в чем состоит богатство их, также места, в каких они живут, с кем пограничны, что у них произростит земля и воды и какими местами к ним путь лежит...» [22,с.87].
Другой участник экспедиции Г.Ф. Миллер (1705-1783) в своей научной деятельности уде лил непосредственное внимание вопросам изучения казахского народа. Историей народов Сибири и Казахской степи Миллер стал интересоваться очень рано. Свои занятия по востоковедению Миллер начал с изучения русских источников о вос точных народах и прежде всего архивных материалов, хранившихся в Петербурге и Москве. В 1732 г. он основал «Сборник статей, относя щихся к истории России», в котором опубли ковал в переводе на немецкий язык материалы И.С Унковского и некоторые другие материа лы по истории Джунгарии, содержащие разно образные и в то же время важные сведения о казахском народе.
В работе Первой академической экспедиции Миллер принял деятельное участие. Он напи сал для экспедиции специальную инструкцию «О истории народов», которая предусматрива ла необходимость тщательного изучения исто рии народов Сибири.
Находясь в экспедиции, Миллер посетил многие города и крепости Сибири, в частности Омскую, Железинскую, Ямышевскую, Семи палатинскую и Тобольск, имевшие тесные связи с казахским народом. Здесь он тщательно изучал местные архивы и сделал копии с наиболее интересных документов, которые вош ли в 50 так называемых миллеровских портфе лей, представляющих очень большую научную ценность для исследователей истории Сибири.
Итогом работы Миллера в академической экспедиции явился его четырехтомный труд «История Сибири» [5, с.86]. В «Истории Сибири» Миллер дал обширный материал по особо интересовавшим его вопросам этногене за и этнического родства сибирских народов. Интересна и его классификация этих народов по принципу языкового сходства. Здесь же он поправил некоторые ошибки в этнографии, ко торые, к сожалению, повторялись и позднее. Так, например, он совершенно справедливо и своевременно указывал, что енисейские кир гизы «ошибочно смешиваются с киргиз-кайсаками, живущими на бухарской границе и к востоку от реки Яика» [23, с.314]. Кроме «Истории Сибири», Миллером было написано множество отдельных статей, напри мер: «Известие о песошном золоте в Бухарии...», в которой говорится между прочим о нравах казахов, «О начале происхождения казаков», рассматривающая этимологию слова «казак» [5, с.87].
Успехи научного изучения казахс кого народа в России в XVIII в. связаны в значительной степени с развитием русского восто коведения, задачи которого впервые изложили в своих трудах Кирилов, Татищев и Миллер. Мысли и идеи, которые вынашивали эти уче ные, прекрасно понимавшие «восточные» ин тересы дворянского государства, нашли не которое отражение в проекте «Учреждения Восточной Академии в Санкт-Петербурге», состав ленном в 1733 г. Г.Я. Кером.
Г.Я. Кер (1692-1740) был приглашен в Рос сию в 1732 г. Коллегией иностранных дел для работы переводчиком, а через три года Акаде мия наук поручила ему разобрать нумизмати ческую коллекцию. В своем проекте Кер, считая необходимым систематически собирать восточные древности, изучать литературу Востока и восточные язы ки и планомерно готовить кадры переводчиков и чиновников для колониальных учреждений, предложил учредить новую Восточную Акаде мию в России. По его мнению, русские воена чальники, правители и переводчики, получив в Восточной Академии необходимые историко-этнографические знания о народах Востока и изучив восточные языки, смогли бы «ласковым обращением с пограничными восточными на родами, мало-помалу смягчать их и привлекать к добровольному подданству и послушанию нашей императрице» Анне Ивановне [5, с.89].
Проект Кера не был принят правительством России, но некоторые намеченные в нем ме роприятия проводились в жизнь страны как до появления этого проекта, так и после.
В 30-х годах И.К. Кирилов, В.Н. Татищев, Г.Ф. Миллер обосновали необходимость ши рокого изучения русскими учеными восточ ных народов и прежде всего тюрков, и своими трудами положили начало этому делу, которое блестяще продолжили С.П. Крашенинников, П.И. Рычков и другие ученые. Поэтому не прав востоковед прошлого столетия П. Саве льев, утверждавший, что «едва ли кто в Петер бурге из современников Кера, кроме Байера, мог отдать справедливость его проекту, и не удивительно, что мысль его и осталась только в проекте» [5, с.89].
Г.Я. Кер фактически лишь при вел в систему мысли и взгляды, которые уже были высказаны современными ему русскими учеными. Вместе с тем следует признать, что Кер действительно впервые предлагал проводить в жизнь задачи, стоявшие перед русским востоковедением, энергичнее, систематически и в широком плане. Но условия для такого раз вертывания русского востоковедения созрели значительно позднее.
1.3 Донесения и отчеты русских людей о поездке в Казахскую степь. Труды П.И. Рычкова.
После принятия российского подданства Младшим и Средним жузами и основания Оренбурга, по замыслу Татищева при Орен бургской пограничной комиссии была откры та школа «татарских учеников» для русских детей, в которой стали готовить переводчиков и других мелких чиновников колониальных учреждений. Эта школа функционировала с 1740 г. по 1820 г. и подготовила большое коли чество чиновников, которые были использова ны правительством для выполнения различ ных дипломатических поручений в казахских аулах. Среди них наиболее известны К. Мил лер, Д.В. Гладышев, И. Муравин, И. Ураков, Р. Уразин, М. Арапов, Я. Гуляев, А. Яковлев, которые при посещении казахских аулов вели съемку местности, «разведывали тамошние об стоятельства», собирали географические и историко-этнографические сведения, нашедшие отражение в их рапортах, донесениях, письмах начальству и колониальной администрации [5,с.90].
В 1738-1739 гг. аулы Младшего и Среднего жузов на пути из Орска в Ташкент посетил с вооруженным караваном офицер Карл Мил лер, выполнявший специальное поручение Татищева. Он вел подробный журнал, в кото рый записывал различные сведения о казахс ком народе, а сопровождавший его геодезист А. Кушелев составил карту и описал пройден ный ими маршрут.
Через несколько лет, в 1742-1743 гг., Карл Миллер вновь побывал в кочевьях казахов, на правляясь в этот раз из Орска на юг до реки Сарысу, а потом на юго-восток через Семиречье в Джунгарию. Этим путем после него не про шел ни один путешественник. К сожалению, документы, связанные с этим путешествием К. Миллера, не сохранились, за исключени ем карты, опубликованной Я.В. Ханыковым в 1850 г. [5,с.92]. К. Миллер бывал в казахских аулах и в последующие годы.
Существенный вклад в изучение Казахстана внесла экспедиция Д.В. Гладышева и И. Муравина, состоявшаяся в 1740-1741 гг. Поводом для ее организации послужила про сьба хана Абулхаира построить, наконец, в ус тье реки Сырдарьи ранее обещанный русский го род. Правительство решило удовлетворить эту просьбу и поручило экспедиции Гладышева и Муравина, в которую вошли также инженер Назимов, переводчик У. Арасланов и несколько казаков, исследовать устье реки Сырдарьи.
Экспедиция Гладышева и Муравина про должалась с сентября 1740 г. по апрель 1741 г. и прошла путь из Оренбурга до Хивы и обратно, почти все время находясь среди казахов. В ито ге ею были собраны важные научные материалы о Казахской степи и ее населении, изложенные в «Показаниях Д.В. Гладышева и И. Муравина», журнале трактов, карте пройденного ими пути и других документах.
Впервые документы экспедиции в рукопис ном подлиннике изучил и использовал в сво их трудах П.И. Рычков. Но опубликованы они были лишь в 1850-1851 гг. Я.В. Ханыковым. Среди документов имеется «Журнал описани ям: киргиз-кайсакам, каракалпакам, аральцам и хивинцам и кто какое имеет довольствие и каким манером носят платье, при сем при лагается всем порознь описания. В «Журнале трак тов» его автор Муравин изложил свои наблюдения и сведения о казахском хозяйстве и торговле, географические и геологические данные [5, с.93].
В 40-50-х гг. XVIII века в казахских аулах побывало немало русских людей. В эти годы казахско-русские связи развивались интенсив но: расширялись и приобретали постоянный характер. Правительство, заинтересованное в усилении своего влияния в Казахской степи, ежегодно засылало в казахские аулы многочисленных агентов, чтобы лучше изучить внут реннее и международное положение казахских жузов, определить возможности расширения торговли, установить численность казахов, познакомиться с их ведением хозяйства, их бытом, нравами, обычаями. Эти агенты про никали в казахские аулы и вместе с торговыми караванами. Так, в 1753 г. оренбургские чинов ники Я. Гуляев и Чучалов были прикоманди рованы к каравану купца Данилы Рукавкина и совершили с ним длительное путешествие в Хиву и обратно в Оренбург [5, с.94].
Важно подчеркнуть, что сбор научных сведений, о казахском народе, систематически и специ ально вменялся в обязанность всем русским людям, посещавшим казахские аулы из коло ниальных интересов царизма [3, с.575].
В русских пограничных городах и крепос тях, особенно в Оренбурге, Омске и Тобольске, на основе накопленных материалов, составлялись пространные доклады и отчеты царскому правительству. Однако эти материалы, отложившиеся в архивах России, не стали тогда достоянием науки. Долгое время архивы России были до ступны лишь узкому кругу исследователей.
В XVIII в. первым и, пожалуй, последним ис следователем, серьезно и систематически изу чавшим архивные документы о Казахстане, был П.И. Рычков. Однако его преимущественно интересовали вопросы историко-экономического характера. Кроме того, он работал лишь в одном Орен бургском архиве.
Архивные материалы, разумеется, содер жат лишь отдельные сведения которые, однако, в силу отсутствия других письменных источников, имеют большое значение. Так, для изучения родоплеменной структуры и родорасселения казахов в середине XVIII в., а также их нра вов, обычаев весьма важны, опубликованные, записи по этим вопросам, про изведенные М. Тевкелевым в 1748 г. непосредс твенно со слов самих казахов, и «Представле ние Коллегии иностранных дел» М. Тевкелева и П.И. Рычкова [3, с.571-591].
В середине XVIII в. наука в России, как известно, переживала мощный подъем. Этот подъем, происходивший под влиянием соци ально-экономического и культурного развития страны, неразрывно связан с именем великого русского ученого М.В. Ломоносова, который за время своей научной деятельности занимался самыми различными проблемами.
В своей «Древней Российской истории», в письме к И.И. Шувалову «О сохра нении и размножении российского народа» и других работах Ломоносов высказал много ценных мыслей об истории восточносла вянских народов, о постепенной изменяемости уклада жизни, быта, нравов, культуры и языка народов, о факторах, воздействующих на этот процесс, проявил внимание к повторяющимся комплексам признаков материальной и духов ной культуры у разных народов и с демократи ческих позиций поставил в этнографической науке самые острые, самые жгучие вопросы быта и культуры русского народа. Он проявил глубокий интерес к народной жизни, творчест ву, к проблемам развития народного хозяйства.
Вместе с тем Ломоносов относился с боль шим вниманием и интересом к нерусским на родам России и призывал русских ученых ши роко изучать их культуру и быт, общие начала и черты своеобразия в развитии отдельных наро дов страны и содействовать делу их просвещения. В его бумагах упоминается «Ориенталь ная академия», он был сторонником открытия в Академии кафедры восточных древностей. М.В. Ломоносов хорошо знал источники, лите ратуру и вспомогательные дисциплины, умело владел методами исторической науки своего времени. Он изучал и поступившие в Акаде мию наук после смерти В.Н. Татищева много численные архивные и рукописные материалы, в которых было немало сведений о казахском народе. Известно, что великий русский ученый одобрял труды П.И. Рычкова, посвященные на родам Оренбургского края и, в частности, ка захам. Вся последующая передовая русская наука развивалась под влиянием идей Ломоносова.
Инициатива изучения на родов России в XVIII в. шла не только из цен тров страны. Успехи и достижения русской науки обусловили рост местных кадров естес твоиспытателей, географов, историков. Их деятельность встретила поддержку Академии наук, которая в специальном решении в 1759 г. подчеркивала, что «Академия наук, стараясь всеми силами иметь подробные сведения о всех Российского государства стра нах..., желала бы иметь во всех отдаленных им перии местах таких людей, кои б по склоннос ти своей и любви к наукам сообщали ей все, что внимания их в Академии достойно и тем бы споспешествовали ее стараниям» [5,с.101].
Одним из таких местных ученых был пер вый член-корреспондент Российской Академии наук П.И. Рычков (1712-1777), служивший в Оренбургской экспедиции со дня ее основания. И.К. Кирилов и заменивший его через три года В.Н. Татищев оказали на Рычкова огром ное влияние и обеспечили ему свое авторитет ное покровительство. С первых лет службы в Оренбурге Рычков тщательно изучает ли тературные и архивные материалы о Повол жье, Южном Урале, Сибири, Казахской степи и Средней Азии. Служба фактически не пре пятствовала его научным занятиям, так как он в качестве управителя канцелярии экспеди ции подготавливал для начальства различные справки о народах Оренбургского края и вел широкую переписку, требовавшую специаль ных знаний.
Научный рост Рычкова в известной степени отражен в его переписке с Татищевым. В 1740-1741 гг. Рычков занимался переводом на русский язык произведений по теологии и ас трологии, а также принимал деятельное учас тие в организации татарско-калмыцких школ и в создании для них лексиконов, которые он предлагал издавать «русскими литерами». В это же время ему было поручено составление проекта военно-научной экспедиции к Аральскому морю. Кроме того, он постоянно выполнял различные поручения Татищева, связанные со сбором сведений по экономике, географии, истории и этнографии Казахской степи и Средней Азии, а также тщательно изу чал восточные источники.
Однако в связи со своими служебными обязанностями, Рычков основное внимание уделял изучению жизни казахского народа и других местных народов Оренбургского края. Об этом свидетельствуют принадлежащие его перу различные письма, донесения, экстра кты, написанные им от имени оренбургского начальства и впервые опубликованные (почти полностью) лишь в 1961 г. [3,с.130-593]. В них нашла от ражение не только история казахско-русских взаимоотношений, но и история самого казах ского народа в 1740-1750 гг., его нравы, обычаи, образ жизни, занятия.
Одной из первых научных работ Рычкова является «Описание города Оренбурга» (1744), послужившее хорошей основой для его даль нейших работ по этой теме. В следующие годы он написал историко-этнографическую работу «Краткое известие о татарах», которую, после получения рецензии Татищева, он окончатель но завершил в 1750 г.
Рукопись Рычкова «Краткое известие о та тарах», хотя и не увидела света, была прочи тана с большим интересом многими его сов ременниками, а он сам получил известность как наиболее компетентный знаток тюркских народов. И, например, Татищев специально по сылал ему восемнадцатую главу своей «Исто рии Российской», посвященную тюркам, чтобы он исправил и дополнил ее. Общепризнанный в то время авторитет в области истории и эт нографии казахов Тевкелев характеризовал Рычкова, как человека, который «о состоянии здешних заграничных дел и народов довольно све дущ» [3,с.558].
Многолетнее изучение географии, этног рафии, истории и экономики Южного Урала, Казахской степи и Средней Азии позволило Рычкову приступить в 1752 г. к созданию се рьезного и капитального исследования «Топог рафия Оренбургская». Тогда же он выступил инициатором создания новой генеральной кар ты Оренбургской губернии и Средней Азии с десятью «партикулярными» частными кар тами, детализирующими отдельные части за данной территории, взяв на себя обязательство написать к этим картам подробную объясни тельную записку, которая впоследствии была значительно расширена и под заглавием «То пография Оренбургская» вышла в свет отде льной книгой.
Предложение Рычкова полностью отвечало интересам царизма, способствовало хозяйс твенному освоению огромного Оренбургского края и потому было благожелательно встречено администрацией губернии. Группа геодезистов во главе с офицером А.Д. Красильниковым получила задание составить все запланирован ные карты.
В середине 1755 г. карты и первая часть «То пографии Оренбургской» были представлены на рассмотрение Академии наук, которая на двух своих конференциях с участием М.В. Ло моносова обсудила и рекомендовала к изданию эти работы. Однако карты Красильникова уви дели свет лишь в 1880 г.
Более благоприятной оказалась судьба «То пографии Оренбургской», которая при жизни автора, правда, спустя семь лет после подго товки ее к печати, была опубликована дважды в одном и том же 1762 г.
«Топография Оренбургская», суммировав шая известные русской науке в середине XVIII в. географические и историко-этнографические сведения о народах Южного Урала, Казахской степи и Средней Азии, представляет собой зна чительное явление в русской историографии. Далекий Оренбургский край, в который были включены и казахские земли, до появления этой книги был мало кому известен в России. «Топография Оренбургская» сравнительно под робно ознакомила русского читателя с при родными богатствами, этническим составом, с хозяйством и бытом населения края и вызвала интерес к хозяйственному освоению этой об ширной территории.
Другой труд Рычкова «История Оренбург ская», опубликованный в 1759 г., содержит сведения о родоплеменной структуре трех жузов и их расселении, легенды о происхождении казахского народа и краткие данные о занятиях, нравах, обычаях, верова ниях и вооружении казахов [24, с. 70-72, 100-103].
П.И. Рычков, как и В.Н. Татищев, обратил внимание на большое значение восточных источников для научного исследования народов Казахской степи и Средней Азии. Он тщательно изучал труды Абулгази, Кадыргали Хошум Жалаира и других авторов, а также уделял внимание выявлению новых источников, постоянно обращаясь к русским и среднеазиатским купцам и дипломатам с про сьбой доставлять ему восточные книги и ру кописи.
Важные научные сведения о казах ском народе встречаются и в мелких работах Рычкова. Хозяйство казахов, значение ското водства, способы ухода за скотом он описал в статьях «О способах к умножению земледелия в Оренбургской губернии», «Ответы на эконо мические вопросы, касающиеся до земледелия, по разности провинций, кратко и по возмож ности изъясненные в рассуждении Оренбург ской губернии» (1867) [5, с. 105].
Характеристику особен ностей казахов Рычков давал в сравнении с особенностями быта и культуры башкирского народа, который, как и казахи, был одним из наиболее многочисленных народов Оренбургского края. Правда, Рычков допускал некото рое преувеличение отрицательных сторон нра вов и обычаев казахского народа и сомневался относительно возможностей развития земледе лия у казахов, что явилось следствием его не достаточной осведомленности о занятиях это го народа, который фактически издавна знал земледелие как орошаемое, так и богарное.
П. Рычков провел в составе войск работу по сбору сведений на территории Кара Тургая, Тургая, Тирсаккана, Ишима, крепостей Усть-Уйская, Крутоярская, Троицкая.
После смерти Татищева, в научной деятель ности Рычкова большое значение приобрела его переписка с Миллером, обратившимся к нему в 1757 г. с просьбой присылать в журнал «Еже месячные сочинения» статьи о «коммерции оренбургской». Эта переписка продолжалась в течение двадцати лет. Вопросы науки и лите ратуры занимали в ней первое место [5, с. 106].
Будучи ответственным чиновником колони альной администрации и отличаясь консерва тивными политическими взглядами, Рычков, естественно, использовал научные сведения не только в интересах науки, но и для обоснования колониальной политики, что особенно рельефно отразилось в «Представле нии Коллегии иностранных дел о положении в Малом и Среднем жузах», написанном им сов местно с Тевкелевым [3,с.571-591]. Характеристике дея тельности царских чиновников, казахских ха нов и султанов он придавал первостепенное значение, не касаясь социальных вопросов, народного быта и духовной культуры населе ния Оренбургского многонационального края. Говоря о методах научного исследова ния Рычкова, нельзя не отметить, что он обыч но ограничивался, например, при изучении родоплеменной структуры казахов, показаниями султанов и старшин, которые для возвеличения себя часто сообщали ему заведомо неверные сведения о своем происхождении. Но в целом труды Рычкова оставили заметный след в истории научного изучения казахского народа в России.
2 Научное изучение Казахстана во второй половине XVIII в.
2.1 Вторая академическая экспедиция
Третья четверть XVIII в. в истории научного изучения казахского народа в России является знаменательной вехой, она отмечена не только обилием накопленных материалов, но и некоторыми теоретическими обобщениями и решением ряда запутанных научных проблем.
Во второй половине XVIII в. царское прави тельство принимает меры к укреплению свое го господства в Казахской степи и усилению колониальной политики. Россия была заин тересована в расширении русско-казахской и транзитной торговли с Средней Азией и в ос воении природных богатств Казахской степи. Однако восстание в Башкирии в 50-х годах и жестокое его подавление, падение Джунгарии и заметное усиление власти султана Аблая, феодальные междоусобицы и сепаратистская по литика хана Абулхаира и ряда других феода лов, фактическая слабость позиций царизма в Казахской степи и большая подвижность коче вых казахов ставили под угрозу экономические и политические интересы России на востоке страны. Осознавая это, правительство искало выход из создавшегося положения.
Прежде всего были приняты меры к тща тельному изучению внутреннего положения казахских жузов и политики ханов и султанов. В 1755-1759 гг. к казахам было направлено не сколько дипломатических миссий, которые возглавляли М. Арапов, Я. Гуляев, И. Ураков [3]. Они доносили что, политика, например, султана Аблая опасна для России.
Этого мнения придерживались и начальни ки Оренбургского края И.И. Неплюев, М. Тевкелев, и Коллегия иностранных дел [5,с.109]. Тогда правительство разработало и провело серию военно-административных и политических мероприятий по укреплению сибирских гра ниц и своего престижа на Востоке, в частности были построены новые укрепленные линии, также были со ставлены карты территории нынешнего Севе ро-Восточного Казахстана.
В дальнейшем правительство издало ряд указов, в которых наметило принципы политики России в Казахской степи и высказало свое мнение по «киргиз-кайсацким делам». В 1778 г. указом Екатерины II главному начальнику Орен бургского края О.А. Игельстрому было предпи сано «составить уложение на основе народных обычаев киргизов». Для этого собирались све дения о нормах казахского обычного права, и Игельстром пытался провести административ но-судебную реформу, но действовал крайне поспешно и непоследовательно, а правительство не оказало ему надлежащей поддержки.
В области же религии были осуществлены некоторые мероприятия, направленные на ук репление власти царизма в степи. В 1785 г. был издан указ о веротерпимости, а в 1782-1786 гг. правительство поручило Игельстрому строить в Казахской степи мечети и медресе и одновре менно обязалось финансировать деятельность мусульманского духовенства. Таким образом, была предпринята попытка использовать му сульманскую церковь в интересах колониаль ной политики. Но было построено только одно медресе в Оренбурге, в котором казахские дети почти не учились, а мечети казахи не посеща ли. Поэтому мусульманское духовенство, поль зуясь поддержкой правительства, стало более активно проникать в казахские аулы и вести религиозную пропаганду, приспосабливаясь к нравам и обычаям казахского народа. Пропа ганда мусульманского духовенства в духе па нисламизма и религиозный дурман нанесли огромный вред как казахскому народу, так и са мой России, что было признано в 1860-х годах.
В 1789 г. в Омске была открыта Азиатская школа, просуществовавшая до 1836 г. Она была призвана готовить переводчиков для колони альных учреждений. В школе, наряду с рус скими детьми, учились дети татар и казахов.
Самым крупным событием в истории научного изучения казахского народа в России во второй половине XVIII в. была ра бота Второй академической экспедиции, орга низованной в 1768 г. для научного обследования почти всей страны. Эта экспедиция пользовалась поддержкой прави тельства, так как она отвечала насущным пот ребностям экономического, политического и культурного развития страны и интересам ко лониальной политики царизма.
Вторая академическая экспедиция, в ко торую входили такие видные ученые, как И.И. Лепехин, П.С. Паллас, В. Ф. Зуев, И.Г. Ге орги, П.Б. Иноходцев, И.П. Фальк, Н.П. Рычков и многие другие, собрала новый обильный материал о природе, хозяйстве и населении России, этот материал получил впоследствии освещение в трудах названных ученых.
Для изучения казахского народа на ибольшее значение имели поездки в казахские аулы П.С. Палласа, И.Г. Георги, И.П. Фалька, Н.П. Рычкова и их труды.
П.С. Паллас (1741-1811), член Академии наук, живший в России с 1767 г., осуществлял общее руководство частью экспедиции, рабо тавшей в Приуралье и Западной Сибири. Маршрут экспедиции проходил через Симбирск, Оренбург, Илецк, Орск, Яицкий городок, Гурьев, Оренбург, Уфу. Его основной труд, написанный по результатам экспедиции,- «Путешествие по разным про винциям Российской империи», изданный с Санкт-Петербурге в1773 г., один из разделов которого «Известие о киргизцах» полностью посвящен казахскому народу.
С казахами Паллас впервые познакомился в 1769 г., после приезда в Оренбург, откуда он совершил несколько поездок в казахские аулы. Из Оренбурга он направился в Сибирь вдоль русской пограничной линии и посетил наибо лее тесно связанные с казахами города и кре пости: Троицк, Петропавловскую, Омск, Семи палатинскую. Несколько раньше он побывал в Гурьеве и Уральске.
П.С. Паллас достаточно подробно охаракте ризовал кочевой образ жизни и повседневные занятия казахов, способы ведения скотовод ческого хозяйства и его продуктивность, уход за скотом и рациональное использование каза хами пастбищ в разные времена года. Пища ка захов, по его сведениям, в основном состояла из продуктов скотоводческого хозяйства. Име ли некоторое значение и продукты охоты.
Особенно подробные сведения Паллас оста вил о технике и изделиях казахских домашних промыслов и ремесел (ткачество; войлочное, кожевенное, красильное, кузнечное, деревооб рабатывающее ремесла). Такое большое вни мание описанию этих вопросов не уделял ни один автор не только в XVIII, но и в XIX в.
В книге Палласа приведено немало сведений о распространении ислама в казахских аулах, подробно говорится о некоторых пережитках языческих верований. Но автор сосредоточил свое внимание на описании второстепенных вопросов, например различных категорий ша манов, ничего не сказав о культе тенгри, со ставлявшем основу древних верований казах ского народа.
Все эти сведения, к сожалению, результат лишь кратковременного пребывания автора в казахских аулах [5, c.113-115]. Они не исследованы на широком фоне историко - научных мате риалов, имеют в большинстве своем локальное значение, а выводы автора, особенно касающи еся социальных отношений, частью навеяны случайным впечатлением, поверхностны, по рой неточны и противоречивы.
Другой участник экспедиции 1768-1774 гг., И.Г. Георги (1729-1802), выходец из Швеции, сопровождал сначала И.П. Фалька, потом П.С. Палласа, посетил Урал, Поволжье и Си бирь. Он побывал также в казахских аулах и в Оренбурге, Тобольске, Томске. Результатом его участия в экспедиции были естественно-научные и этнографические материалы, получив шие в Петербурге высокую оценку.
По возвращении из экспедиции Георги уз нал, что граверы К.М. Рот и Шлипер, опираясь на помощь ученых, стали издавать художест венный журнал, иллюстрированный цветными и черно-белыми гравюрами, изображающими представителей отдельных народов России в национальных костюмах. Всего они опублико вали в 1774-1776 гг. пятнадцать выпусков жур нала по пять рисунков в каждом. В десятом вы пуске, названном «Открываемая Россия, или собрание одежд всех народов, в Российской империи обретающихся», были помещены три гравюры казахов (на двух - женщины и на тре тьем - мужчины) в национальных костюмах.
Издание художественного журнала общест венность России встретила с большим интере сом и высказала пожелание, чтобы в будущем гравюры сопровождались кратким историко-этнографическим текстом.
Это пожелание и побудило Георги взять на себя задачу обобщить накопленные в стране научные материалы, создать сводную работу по возможности о всех народах России и тем самым удовлетворить запросы читателей. Новая книга, названная «Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих до стопамятностей» и потребовавшая нескольких лет упорного труда, была издана в четырех частях на немецком языке и в трех - на русском в 1776-1777 гг.
В противоположность книге Палласа, труд Георги является в большей степени исследова нием. Он написан на основе изучения и сопоставления разнообразных источников. Этнографическая характеристика казахов в книге Георги дана в разделе «О киргизцах», материа лом для которого послужили преимуществен но записи И.П. Фалька, а также Г.Ф. Миллера, П.И. Рычкова, И.Е. Фишера, П.С. Палласа, Н.П. Рычкова и самого автора. Однако, не смотря на широкое привлечение автором всех возможных источников, свидетельствующих о значительных успехах русской науки в облас ти истории и этнографии казахов, рассмотрен ные Георги данные показывают, что русские ученые в XVIII в. еще не имели в своем распо ряжении достоверных материалов о Старшем жузе казахов, а также о подлинных тяньшанских киргизах.
Характеристи ку казахского народа Георги дал в соответс твии с разработанной им классификацией на родов России по историко-лингвистическому принципу, введенному в науку еще В.Н. Тати щевым. Казахов он включил в так называемую «татарскую» группу.
И.Г. Георги хорошо знал действительное са моназвание казахов и дал сравнительно верную картину расселения и численности Младшего и Среднего жузов и их родоплеменной структуры, а также подробно описал скотоводческое хозяйство казахов и его продуктивность, зачат ки каракулеводства, охоту, домашние промыс лы и ремесла, трудовую деятельность мужчин и женщин.
Далее, он дал характеристику материаль ной культуры казахского народа, его жилища, одежды, пищи. Здесь же мы находим ценные сведения о суде и обычном праве казахов, о верованиях, нравах и семейных отношениях, обычаях и обрядах во время приема гостей, свадьбы, похорон и поминок, данные о народ ной медицине и ветеринарии.
До Георги ни один автор не давал столь полную и разностороннюю научную характеристику казахского народа. В своих суждениях и выводах Георги часто ошибался, высказывал неверные мысли. Он необоснован но считал, например, что данные казахского фольклора, в частности родословные, преда ния и легенды этногенетического характера, совершенно непригодны для исследования ранней истории казахского народа, особенно периода образования казахской народности. Более того, не зная русские архивные матери алы, он вообще сомневался в том, была ли у казахов своя история ранее XVII в.
Шведский натуралист И.П. Фальк (1727-1774) в 1763 г. был приглашен в Россию Акаде мией наук по рекомендации знаменитого Лин нея. Он путешествовал по Оке, Волге, побывал в Астрахани, Оренбурге, Петропавловске, Ом ске, Семипалатинске и других городах и кре постях Западной Сибири, а также посетил ка захские аулы и собрал значительный научный материал о Казахстане. В 1774 г. он покончил жизнь самоубийством. Оставшиеся после него рукописи И.Г. Георги привел в по рядок и издал в трех томах на немецком языке в 1785-1786 гг.
Это полное посмертное издание трудов Фалька по существу не привлекалось для ис следования казахс кого народа и никогда не было переведено на русский язык, за исключением некоторых от рывков, включенных С.Д. Асфендиаровым и П.А. Кунте в сборник «Прошлое Казахстана в источниках и материалах» (1935). Правда, в 1825 г. небольшие заметки Фалька «Известия о Киргизской и Зюнгорской степи» и его спут ника Хр. Барданеса «Поездка в Киргизскую степь» были опубликованы на русском языке отдельным сборником, но в них очень мало эт нографических материалов [25]. Основная масса этнографических материалов ученого вошла в немецкое издание его трудов. Как и другие участники экспедиции, И.П. Фальк наблюдения вел в соответствии со специальным предписанием Академии наук. Это обстоятельство предопре делило почти полное совпадение этнографической тематики в трудах участников экспедиции. Однако сбору этнографических материалов Фальк, по-видимому, уделял гораздо большее внимание, чем другие путешественники, ибо у него по сравнению с ними целый ряд вопросов по этнографии казахов, например описание хо зяйства, уход за скотом, охота, некоторые до машние промыслы и ремесла, пища, изложен гораздо полнее и точнее. Даже отдельные де тали и специфические особенности материаль ной культуры, быта и нравов казахского народа получили у него достаточное освещение. Ему удалось записать и многие наиболее существенные казахские этнографические термины и слова, которые он широко использовал как в тексте этнографических сюжетов, так и для со ставления «Сравнительного глоссария казанско-татарского, киргизского, бухарского и калмыцкого языков». Его отличает также более или менее объективное отношение к казахско му народу, почти полное отсутствие снисходи тельного пренебрежения к нему, характерного для некоторых авторов XVIII в.
И.П. Фальк знал русскую историко-этног рафическую литературу и сознательно ставил задачу дать науке новые материалы по этног рафии казахов или же уточнить и дополнить неверные и неполные сообщения других авто ров.
Из других участников академической экс педиции необходимо упомянуть Н.П. Рычкова, опубликовавшего в 1772 г. книгу «Дневные записки путешествия капитана Николая Рычкова в киргиз-кайсацкой степи 1771 году».
Н.П. Рычков (1746-1784), сын П.И. Рычкова, сначала служил в армии, но затем вышел в от ставку и вступил в оренбургский отряд экспе диции, руководимый Палласом. Ему довелось путешествовать в Поволжье, Южном Урале и Казахской степи самостоятельно и в составе экспедиции.
В 1771 г., когда из Орска в погоню за бежав шими из России калмыками был отправлен во енный отряд, Рычков по распоряжению Палласа присоединился к этому отряду. Ему было дано особое задание: собирать по пути следо вания научные сведения.
В своей книге Рычков описал путь военной экспедиции, разведанные им природные бо гатства и свои наблюдения о казахском наро де. Правда, в казахских аулах ему пришлось побывать мало, но с русским отрядом двига лось казахское ополчение и он мог ежеднев но беседовать с казахами и записывать о них все новые и новые сведения. Однако, чтобы не повторять уже опубликованные данные о ка захском народе, Рычков отказался описывать многие казахские обычаи, обряды, отослав читателя к указанной выше книге Палласа, немецкое издание которой появилось в печати раньше русского. Н.П. Рычков особенно подробно описал во инские доспехи и военное искусство казахов, их занятия, нравы, отдельные нормы обычного права. В его книге говорится также о разделении казахов на три жуза, их численности и эт нографической территории, приводится запись казахской этногенетической легенды, описы ваются казахские кладбища, даются весьма оригинальные сведения [5, с.120-121].
Со Второй академической экспедицией свя заны также первые попытки изучения в России казахского языка и составления русско-казах ских словарей. Инициатором этого, по-види мому с ведома Академии наук, был инспек тор Петербургской академической гимназии Г.Л. Бакмейстер, составивший для экспедиции особую программу и наставление для сбора лингвистических материалов. Кро ме того, эти документы были им разосланы в русские города и крепости, а также за грани цу. В результате Бакмейстером были собраны значительные лингвистические материалы, ис пользованные для составления в 1770-1780 гг. словарей, в том числе знаменитого «Сравни тельного словаря всех языков и наречий», в котором был представлен и казахский язык.
К работам академической экспедиции в Рос сии, да и не только в России, было приковано всеобщее внимание. Русская общественность проявила огромный интерес к ее результатам. Достаточно отметить, что труды Палласа и Ге орги в сравнительно короткие сроки были пе реизданы, что считалось в те времена небыва лым событием. Значительным было и влияние этих трудов на историографию. Почти каждый ученый, приступавший к исследованию казахского народа, обращался к ним как к важнейшему источнику. Значение Второй академической экспеди ции заключается также в том, что у ее участ ников появилось немало последователей, горя чо стремившихся внести свой вклад в изучение Родины и ее населения
Но данные, собранные путешественниками XVIII в., неравномерно характеризуют как от дельные группы казахского народа, так и от дельные элементы материальной и духовной культуры казахов: описание преобладает над исследованием. Зная неплохо русскую научную литературу и нако пив обильные материалы, путешественники XVIII в. все же не дали необходимой критики трудов своих предшественников, не показали отчетливо то новое, что внесли в науку они сами, не выделили основные проблемы изучения казахского народа и не сделали необхо димых теоретических и практических обоб щений. В этом, как и в попытках идеализации отсталого казахского общества, сказалась, ра зумеется, ограниченность их социально-поли тических воззрений.
2.2 Поездки русских людей в Казахскую степь в последней трети XVIII в. Исследование Казахстана И.Г. Андреевым.
В истории научного изучения ка захского народа в России в последней трети XVIII в., наряду с учеными экспедициями, про должали играть большую роль поездки рус ских людей в Казахскую степь и Среднюю Азию с военно-разведывательными и торговы ми целями, ибо эти поездки косвенно содействовали накоплению научных сведе ний о казахском народе.
В эту эпоху особенно часто русские люди посещали восточно-казахстанские земли. Цар ское правительство ставило задачу ликвидировать неблагоприятные для России последствия падения Джунгарии, восстановить и расши рить торговые связи с Восточным Туркеста ном, укрепить свое влияние на Средний жуз и, как писала в 1784 г. Екатерина II уфимскому и симбирскому генерал-губернатору А.И. Апух тину, «Большую киргиз-кайсацкую орду при ласкать и обратить в подданство наше» [5,с.125].
Большое значение придавалось также во енной и крестьянской колонизации Алтая. Во второй половине XVIII в. правительство при нудительно расселило на Южном Алтае около двадцати тысяч русских раскольников-старо обрядцев из Польши и там же построило не сколько новых укреплений.
В то же время военные и полувоенные эк спедиции, а также отдельные русские агенты часто отправлялись из Семипалатинска, Усть-Каменогорска и других крепостей в Казахс кую степь, в предгорья Алтая, Тарбагатая и в Восточный Туркестан для изучения этой тер ритории в естественно-географическом, исто-рико-этнографическом и, главным образом, в военном отношениях. Однако сведения об этих экспедициях полностью не сохранились.
Одной из первых таких экспедиций была по ездка в 1771 г. подпоручика и казачьего атамана Т.Н. Волошанина (ум. в 1793 г.) из Усть-Каме ногорска через «степь кочующих киргизских кайсаков» до озера Балхаш и затем на восток, вверх по реке Или. Возвратившись в Усть-Ка меногорск, он представил начальству, утраченное впоследствии, подробное описание своего путешествия и карту, на которой указал казахс кие кочевья и свой маршрут. В 1771 г. в Южном Алтае путешествовал также поручик А. Незнаев, а в 1784 г. майоры Зеленов и Богданов [5,с.126].
Географические сведе ния, доставленные ими в конце XVIII в., были использованы для составления карты Средней Азии, Казахской степи и сопредельных с ними стран. На ней подробно указаны маршруты и время путешествия всех четырех офицеров, кочевья трех казахских жузов и их границы, кладбища и могилы в Казахской степи, торговые тракты, пограничные с казахскими аулами русские населенные пункты и военные укреп ления [26,с.206]. Автором этой карты был Иван Лютов, служивший в Оренбургском корпусе с 1766 г. оберквартирмейстером.
Немало других русских экспедиций направ лялось в Казахскую степь для изучения ее при родных богатств. Так, в 80-х годах XVIII в. здесь путешествовали инженеры Чулков, Литвинов, Бейдам, Телятников, Стрижков, Снегирев.
Важные сведения о казахском народе сооб щали и русские люди, побывавшие в плену у казахов. Пленники, захваченные во время во енных столкновений и нападений на русские заставы, крепости, населенные пункты, выпол няли у казахов тяжелые работы и вели образ жизни почти такой же, как и местная беднота. Они овладевали казахским языком, узнавали нравы и обычаи казахов, их занятия, быт.
Одним из таких пленников был унтер-офицер Ф.С. Ефремов, захваченный в плен недалеко от Оренбурга в 1774 г. сначала пугачевцами, а потом, когда он бежал из перво го плена, - казахами. Последние отвезли его в Бухару и там продали в рабство. После много численных приключений в Средней Азии, Восточном Туркестане, Тибете и Индии он в 1782 г. возвратился через Англию в Россию.
В Петербурге Ефремов написал книгу, но не столько о своей жизни на чужбине, сколько о на родах тех стран, в которых он побывал [5,с.127]. В этой книге, впервые опубликованной в 1786 г., один из разделов «Чем киргизская земля изобильна, каков воздух и жители» посвящен казахскому народу. В нем автор очень кратко рассказал, чем питались казахи в зимнее и летнее время, а также в дороге, и подчеркнул, что скотоводс тво и охота - основные занятия их.
Второе издание книги Ефремова увидело свет в 1794 г., а третье - в 1811 г., но уже с изме нениями и дополнениями, внесенными с разре шения автора и, возможно, с его слов, редакто ром, магистром исторических наук П. Кондыревым. Эти дополнения, в части, касающейся казахов, очень значительны и существенны. Если в первом издании книги дано лишь фраг ментарное описание некоторых вопросов, то в третьем издании Кондырев со знанием дела попытался дать, хотя и крат кое, но всестороннее и систематизированное изложение культуры и быта казахского народа. Начав с указания антропологических данных казахов, он последовательно охарактеризовал хозяйство, расположение кочевий, охоту, до машние промыслы, пищу, нравы, верования, обычное право, вооружение, торговлю.
Очень ценные сведения о казахском народе и их государстве сообщали и русские послы в среднеазиатских ханствах, посещавшие казахские аулы. Одним из них был М. Бекчурин, ездивший в 1780-1781гг. в Бу хару. Он был не новичок на дипломатическом поприще. Начав службу в 1750 г. в Оренбурге «татарского языка переводчиком», солдатский сын Мендиар Бекчурин (1740-1821) на протяжении полувека выполнял различные дипломатические поручения царского правительства. Особенно часто его посылали к казахам.
В Бухару Бекчурин ездил по маршруту: Оренбург, р. Иргиз, по большой караванной дороге, переправа через Сыр-Дарью, по Кзыл-Кумам, вдоль русла Куван-Дарьи, к Джана-Дарье и далее к Бухаре, т.е. почти весь его путь проходил по казахским кочевьям. В своем путевом журнале он указал местоположение некоторых казахских аулов и ирригационных сооружений, отметил, что казахи получают с каракалпаков дань хлебом [27,с 494] . В последующие годы Бекчурин часто бывал в казахских аулах. В 1790 г. он сопровождал муфтия М. Хусаинова, направлявшегося по поручению оренбургского губернатора к батыру Срыму.
В 1785-1790 гг. капитаном И.Г. Андреевым был написан первый специальный труд посвященный Казахстану [5,с.130]. Но этот труд, опубликованный без фамилии автора и в очень редком журнале, продолжительное время ос тавался почти неизвестным науке.
В 1875 г. Г.Н. Потанин, сознавая большую ценность работы Андреева для изучения казахского народа, просил Совет Русского географического об щества опубликовать рукопись, поступившую незадолго перед тем из Археографической ко миссии в архив Географического общества. Он писал: «Желательно, чтоб рукопись Андреева как первый этнографический труд о киргизах, могущий служить для сравнения прежнего состояния степи с современным, была напечатана в «Записках» общества по отделению этнографии» [28,с.110].
И.Г. Андреев хорошо знал казахский народ. У него было немало приятелей казахов, с кото рыми он часто встречался как со своими дру зьями или же по службе, выполняя диплома тические поручения. Со своей стороны, казахи высоко ценили дружбу русского офицера и час то обращались к нему с разными просьбами.
Свои служебные обязанности Андреев ус пешно совмещал с научными занятиями. Уже в первые годы службы он вел полевые журналы и был занят съемкой географических карт, пла нов, абрисов, составлением проектов военных укреплений, а также описанием трактов дви жения воинских частей. Эта работа требовала специальных знаний и Андреев изучал литера туру по геодезии, фортификации, географии. Вместе с тем служба в Казахской степи обязы вала его знать историю, этнографию и язык ка захского народа. Из его трудов видно, что ему была известна почти вся существовавшая в то время русская историко-этнографическая ли тература о народах Казахской степи, Сибири и сопредельных стран Востока. Хорошо он знал и архивы сибирских городов и крепостей: Тобольска, Томска, Омска, Семипалатинска.
В то же время Андреев пристально изучал жизнь и язык казахского народа, часто посещал казахские аулы, беседовал со стариками и из вестными людьми, записывал сообщения куп цов, чиновников, путешественников, бывав ших в Казахской степи, Джунгарии, Средней Азии. Много внимания уделял он и вопросам экономического развития как русской деревни в Сибири, так и казахского аула, интересовал ся состоянием торговли, земледелия, скотоводческого хозяйства, домашних и кустарных промыслов.
Перу Андреева принадлежит несколько на учных трудов. В 1777 г. он написал летопись истории Семипалатинской церкви, а в 1787 г. - топографическое описание Семипалатинска, озаглавленное «Письмо одного гражданина к верному своему другу» [5,с.133]. В этой работе кратко изложена история завоевания Сибири и воз никновения русских крепостей на Иртыше, затем подробно - история Семипалатинска, местные природные условия, военно-полити ческое и экономическое значение этой крепос ти, быстро превратившейся в город. Здесь же рассмотрена внешняя торговля Семипалатин ска, дающая возможность охарактеризовать ее значение для казахского народа.
Самой крупной работой Андреева является его труд о казахском народе, названный в первом варианте «Гисторией на киргис-кайсаков», а в окончательном, значи тельно расширенном - «Описанием Средней орды киргис-кайсаков, с касающимися до сего народа, також и прилегающих к Российской границе, по части Колыванской и Тобольской губерний, крепостей, дополнениями». Первона чально этот труд создавался по указанию пра вительства. Но когда работа была закончена, генерал Н.Г. Огарев забраковал ее и потребо вал изложить в сокращенном варианте «единс твенно краткие виды», т.е. только те вопросы, которые представляли интерес для царизма [5,с.134].
В этом конфликте между царским генера лом, который ревниво отстаивал интересы дворянского государства, и Андреевым, пред ставителем передовых кругов русского обще ства, как в зеркале отразилась борьба конца XVIII в. между реакционной дворянской науки, не заинтересованной в подлинном изучении народной жизни, особенно нерусских народов, и нарождавшимся демократическим направлением в русской науке.
Труд Андреева «Описание Средней орды киргис-кайсаков...» состоит из шести глав, из которых основные главы - первая, вторая, пя тая и шестая - представляют собой попытку автора дать краткий очерк истории и всесто роннее, достаточно подробное и системати зированное описание каза хов Среднего жуза. Эта главная мысль автора пронизывает все содержание его труда и четко изложена в оглавлении [5,с.135].
Кроме этой работы Андреева, ценна и другая рукопись конца XVIII в. «Краткое описание о киргиз-кайсаках» [30,с.245-247]. В ней кратко изло жены исторические события 1782-1796 гг. в Ка захской степи «с показанием разделения сего народа, границ, числа их, нравов, промысла и законов». В приложении даны «выписки из за конов и копии с различных документов, каса ющихся до киргиз-кайсацких орд».
Во второй половине XVIII в. Казахская степь с Младшим и Средним жузами рассматрива лась в России уже как неотъемлемая и органи ческая часть страны. Поэтому о Казахстане стали обязатель но включаться в труды общего характера, такие, как, например, «Географический лексикон Российского государства» Ф.А. Полуни на и сочинения русского ученого, писателя демократического направления в русской исто риографии М.Д. Чулкова (1740-1793 гг.).
В конце XVIII в. русская общественно-по литическая мысль вступила в новый этап своей истории, связанный с именем великого ре волюционера, Александра Николаевича Радищева (1749-1802), впервые выдвинувшего революционно-демок ратическую концепцию исторического разви тия России. Его научные труды, для которых характерны исторический подход к изучению явлений народного быта и культуры, исполь зование материалов в борьбе с крепостничеством и произволом, в борьбе за просвещение народов, тесная связь научных ис следований с практическими задачами разви тия хозяйства и культуры страны, отсутствие идей расового и национального превосходства, уважение к изучаемым народам, явились круп ным вкладом в русскую науку [31, с.163-171]. В зна менитом «Путешествии из Петербурга в Моск ву» (1790) он с революционно-демократических позиций охарактеризовал русский народ. В то же время великий мыслитель проявил огром ный интерес к населению Сибири, в южной час ти которой жили казахи. К периоду сибирской ссылки (1791-1796) относится его «Сокращенное повествование о приобретении Сибири», написанное на основе материалов «Истории Сибири» Г.Ф. Миллера. В этой статье он, меж ду прочим, подчеркнул, что подвластные Кучуму народы, в том числе и казахи, кочевавшие по берегам Иртыша, относились враждебно к этому хану и способствовали его поражению в борьбе с Россией. Здесь же автор рассмотрел этнический состав населения Сибири, отметив, что казахи относятся к «татарским» (тюркским) народам, и описал памятники древностей Юж ной Сибири. Кроме того, он дал любопытную этимологию слова казах.
На рубеже XVIII - XIX царское правительство, в интересах расширения торговли и укрепления экономических и политических связей со среднеазиатскими странами и Казахской степью, а также использования их природных богатств, направило в эти страны ряд посольств и экспедиций, которые косвенно содействовали делу дальнейшего накопления научных сведений о Казахстане и казахском народе. Книги, статьи и заметки, написанные участниками этих посольств и экспедиций, представ ляют значительный интерес для науки, как свидетельства очевидцев.
В 1792 г. правитель Ташкента Юнус-ходжа обратился к начальству Сибирской линии, так как именно с Сибирью караванная торговля среднеазиатских ханств в конце XVIII в. но сила наиболее оживленный характер, с пред ложением о расширении взаимной торговли, «чтоб всегда российские купцы для умноже ния торговли ездили в Ташкению, а мы - в Рос сию». Предложение Юнус-ходжи полностью соответствовало интересам России и поэтому правительство распорядилось направить в Ташкент русское посольство «для узнания сего края во всех отношениях и пути туда чрез мало известную еще Киргизскую степь...» [35,с.273]. Как ви дим, правительство тогда не упускало случая получить о Казахской степи новые сведения.
В 1794 г. русское посольство, в которое вош ли А.С. Безносиков и Т.С. Бурнашев (1771-1850), направилось в Ташкент по маршруту Омск, Троицк, р. Тургай, Приаралье, Бухара. Но из Бухары послы возвратились обратно в Россию, так как местный правитель отказался пропус тить их в Ташкент [35,с.341].
Годом раньше в Хиве побывал русский во енный врач Бланкеннагель в сопровождении переводчика Холмогорова. Они про ехали из Оренбурга в Хиву через восточные приаральские степи, а возвратились в Россию в следующем году через Мангышлак, также населенный казахами. Издатель путевых за меток Бланкеннагеля В.В. Григорьев считал, что он «в течение одного месяца пребывания в степи понял ее лучше, нежели множество ад министраторов, десятки лет имевших дело» с казахами [35,с.355].
В 1795 г. Безносиков и Бурнашев вновь по пытались проехать в Ташкент, но, пройдя Кир гизскою степью 500 верст, из-за буранов воз вратились обратно. И только в 1796 г. русское посольство в составе Д. Телятникова, А.С. Безносикова и переводчика Я. Быкова достигло цели в сопровождении сыновей султана Среднего жуза Букея.
Следующее русское посольство в Среднюю Азию относится к 1800 г. Оно было направлено по просьбе Юнус-ходжи в Ташкент для оказа ния помощи в разработке местных природных богатств. Посольство возглавляли горные инже неры Т.С. Бурнашев и М. Поспелов. Первый из них, пытавшийся попасть в Ташкент еще в 1793 и 1795 гг., повторил свою попытку и в 1799 г., но суровая зима позволила ему углубиться в Ка захскую степь лишь на шестьсот верст. В 1800 г. Бурнашев вместе с Поспеловым отправился из Ямышевской крепости сначала в кочевья султа на Букея на реке Нуре, а уже оттуда, через степь Бетпак-Дала, в Ташкент.
Путевые заметки Бурнашева и Поспелова состоят из двух частей, из которых первая «О местоположении и качестве земли, населя емой киргиз-кайсаками, с описанием пребыва ния их в способности проезда чрез всю оную степь» полностью посвящена географической и этнографической характеристике Казахской степи и ее населения. Во второй части своих заметок авторы посвятили казахам лишь один раздел «О киргиз-кайсаках Большой орды» [35,с.367].
Таким образом, почти две трети заметок отведены казахам. Это обстоятельство еще раз свидетельствует о том, насколько жгучим был интерес в России к Казахской степи и ее населению и как умело и до конца использовался каждый случай, чтобы получить сведения об этой стране.
Для деятельности Западно-Сибирского от дела особенно характерна недифференцированность изучений. Научные материалы по существу собирали почти все члены отдела, посещавшие казахские аулы, несмотря на то, что в большинстве они были не этногра фами, а геоботаниками, зоологами, географа ми, геодезистами, топографами, астрономами, статистиками. Это обстоятельство привело к тому, что собранные мате риалы носили случайный характер.
Более интересные материалы о казахах доставило в Россию посольство Я. Гавердовского в Бухару, отправленное вмес те с торговым караваном в сопровождении во енного отряда, так как караваны часто подвер гались нападению и грабежам.
Посольство и караван, возглавляемые Гавердовским, весной 1803 г. в 880 верстах от русской границы были разграблены. Я. Гавердовский и сопровождавшие его лица доктор Савва Боль шой, переводчики Биктяшев и М. Бекчурин, колонновожатые Иванов и Богданов попали в плен к казахам и только спустя некоторое вре мя возвратились в Россию [5,с. 143]. Это свое неудачное путешествие Гавердовский изложил в обширной рукописи, которая до сих пор не опубликована.
Интересные сведения о казахском народе собрал и сотрудник Гавердовского доктор ме дицины Савва Большой (1769-1827), пробыв ший в плену около года. У казахов он выпол нял различные домашние поручения, лечил больных и вел образ жизни, характерный для местного населения. Он хорошо изучил казахский разговорный язык, запомнил массу все возможных хозяйственных и географических терминов, названий, понял многие специфи ческие нравы и обычаи сырдарьинских казахов.
Неудача посольства Гавердовского застави ла правительство в течение продолжительного времени воздерживаться от организации воо руженных караванов и крупных экспедиций для естественно-географического, военного изучения среднеазиатского Междуречья, Казахской степи и ее населения. Но сбор соответствующих материалов факти чески не прекращался. Караваны, снаряженные среднеазиатским купечеством, приходили в русские города все чаще и чаще.
В течение 1807-1823 гг. в Казахской степи неутомимо странствовал торговец Муртаза Фейзуллин, сообщивший царским чиновни кам много интересных сведений о казахском народе. В его расспросном маршруте от Ташкента до Петропавловска, опубликованном в 1851 г. Я.В. Ханыковым, особенно интересны сведения о полуоседлых казахах Туркестана, живших по соседству с узбекским населением и сочетавших скотоводческое хозяйство с хлебопашеством и садоводством [5,с. 146]. Следует от метить, что Фейзуллин содействовал сближению России со Старшим жузом и Киргизией. В 1822-1823 гг. он вместе с семипалатинскими купцами П. Пинегиным и другими побывал в Семиречье и, развернув агитацию среди мест ного населения за принятие российского подданства, добился направления в Омск казахс кой и киргизской депутаций.
Ко второму десятилетию XIX в. относится ряд важных поездок русских людей в Казахскую степь. В 1811 г. проездом из Бухтарминской крепости казахские аулы посетил, путешествовавший под ви дом азиатского купца, переводчик Путинцев, который и позже часто бывал у казахов. Внимание Путинцева в основном привлека ли занятия казахов, внешние проявления их быта, обычное право, местоположение коче вий, родоплеменная структура, торговые свя зи, а также местные географические названия, данные по топонимике.
Выгодно отличается от записок Путинцева труд другого русского переводчика Филиппа Назарова, побывавшего в казахских аулах поч ти одновременно с Путинцевым. Ф.М. Назаров был хорошо известен казахам. Долгое время он служил в крепости Петропавловской и сыграл большую роль в развитии русско-казахских взаимоот ношений. В 1803 г., после окончания Омской школы азиатских языков, Назаров поступил на службу «младшим толмачем киргизского разговора» и, спустя почти три десятилетия, в 1830 г., он продолжал служить переводчиком в колониальных учреждениях в Казахской степи. В течение этого времени ему пришлось де сятки раз посещать казахские аулы для выпол нения различных поручений начальства [5,с. 147].
В 1812 г. в Петропавловске был убит кокандский посланник, возвращавшийся из Петербурга на родину, и тогда было решено направить в Коканд Назарова с поручением принести кокандскому хану соответствующие извинения и соболезнования правительства России. Русский посол в 1813 г. отправился в Коканд из Петропавловска и возвратился об ратно через полтора года.
В пути Назаров собрал материалы по истории казахского и узбекского народах, во шедшие в его «Записки некоторых народах и землях средней части Азии». В предисловии к этой работе автор писал: «Народы, обита ющие в средней части Азии, до сих пор остаются малоизвестными; будучи к ним послан и задержан ими в продолжении полутора года, я старался замечать нравы, обычаи, положение мест и укрепление городов сих народов, а зна ние тамошнего языка, как своего собственного, доставило мне те средства, кои редко находят путешественники» [36,с. 67].
Назаров с большой точнос тью и подробно описал суд биев, феодальные нравы, казахский свадебный ритуал, обычаи и обряды при похоронах и поминках, отдельные элементы материальной культуры, народные развлечения, эпические рассказы о прошлом, борьбу, бега, конные скачки, охоту с беркута ми, стрельбу из лука, игру на музыкальных инструментах, песни девушек. В освещении вопросов музыкальной культуры казахского народа и некоторых его обычаев ему прина длежит приоритет. Оригинальные материалы его работы сохраняют свое научное значение.
Природные богатства северной части Казах ской степи в 1815-1816 гг. изучали две экспеди ции из Оренбурга [37,с. 97].
Первая из них находилась в степи два месяца, а вторая под руководством И.П. Шангина - четыре. За это время экспе диции попутно ознакомились с некоторыми обычаями казахов, осмотрели казахские клад бища, памятники старины [37,с. 98-123]. Несмотря на некоторые сдвиги, научное изучение Казахстана носило еще ограниченный характер. В эту эпоху Россия сознательно «ограничила свои изыскания на Востоке будучи исключительно занята делами Западной Европы. При всем том они не были совершенно прерваны, и труды Гавердовского, Поспелова, Назарова, Шангина... много допол нили прежний запас сведений» [36,с. 87].
В начале XIX в. знаменательным событи ем в истории русского востоковедения было открытие в университетах кафедр восточных языков, согласно университетскому уставу 1804 г., а также появление проектов учреждения классов татарского, арабского и турецко го языков при Казанском университете (1808), Восточного училища при том же университете (1809) и проекта Азиатской академии, разрабо танного С.С. Уваровым в 1810 г. Эти факты сви детельствуют об устойчивом интересе русской общественности к изучению истории и языков восточных народов.
Из научных исследований русских ученых, относящаяся к первому десятилетию XIX в., выделяется «Замечание о киргизской степи» неизвестного автора. Изложенный автором материал по истории казахского народа носит общий, неконкретный харак тер. Вместе с тем автор явно преувеличил роль первобытных институтов в жизни казахов, говоря о «падении патриархальных нравов», «кровной мести», «родовых связях», как о не далеком прошлом и даже настоящем казахов, и не видя их трансформацию в условиях фео дального строя [5,с. 151].
Но если в начале XIX в. научно-исследова тельских работ по изучению казахского края было опубликовано мало, то почти в каждом обобщающем историко-этнографическом, гео графическом и статистическом труде этого вре мени казахи упоминались обязательно [5,с. 151].
В книге Е.Ф. Зябловского «Статистическое состояние российской империи в нынешнем ее состоянии» (1808), в главе «Сухопутная вне шняя торговля с Бухарией, Киргизскою ордою и Хивою», рассматривается обмен товарами между русскими купцами и казахами, причем указывается, что этот обмен был неравноцен ным и носил характер колониального грабежа.
М. Баккаревич в «Статистическом обозре нии Сибири» (1810) кратко описал быт и нравы казахов, родоплеменную структуру и родорасселение их, кочевья, хозяйство и высказал мне ние, что ввиду отсутствия необходимых источ ников невозможно исследовать происхождение казахов. Сведениями о ка захском народе особенно изобилует «Словарь географический Российского государства» Я. Максимовича и А. Щекатова, опубликован ный в 1801-1808 гг. в семи томах. В нем кратко охарактеризованы почти все родоплеменные подразделения Младшего и Среднего жузов, с указанием их происхождения, местонахожде ния, численности людей и скота, старейшин, а в ряде случаев и замечательных событий.
В 1816-1818 гг. в «Азиатском музыкальном журнале» И. Добровольского впервые поя вились записи казахских народных мелодий, наряду с мелодиями других нерусских народ ностей России [5,с. 152]. Это обстоятельство свидетельствовало о живейшем интересе русской общественности того времени к народному искусству.
3 Продолжение научных исследований в XIX веке
3.1 Накопление этнографических материалов в 20-40-х годах XIX в.
В 20-х годах XIX в. дальнейшее накопление, систематизация и исследование новых материалов о казахском народе продолжало оставаться актуальной задачей русской науки. Решению этой задачи в то вре мя в значительной степени способствовало во енно-экономическое проникновение царизма в среднеазиатское Междуречье и завершение присоединения казахских земель к России, относящееся к 1820-1860 гг.
Стремление царизма превратить Казахскую степь в рынок сбыта русского хлеба и про мышленных товаров, использовать ее природ ные богатства в интересах капиталистической промышленности, а стратегически выгодное положение - для укрепления своих позиций в Средней Азии требовало всестороннего изу чения этой территории, особенно в военном, естественно-географическом и этнографичес ком отношениях. Несмотря на значительные успехи, достигнутые русской географией в XVIII в., в России фактически еще не были проведены полные топографические иссле дования, не было точных крупномасштабных карт Казахской степи.
В 20-40-х годах XIX в. царизм направил в Среднюю Азию и Казахскую степь ряд торго вых и дипломатических миссий и десятки во енно-научных экспедиций, имевших задание составить естественно-географическое, геологическое, статистическое и историко-этнографическое описание огромного пространства от Каспийского моря до восточных границ Казахской степи и от сибирских укрепленных линий на юг до предгорий Тянь-Шаня и Па мира. Вместе с тем были приняты меры для усиления господства России в Казахской степи как путем строительства в ней новых русских укреплений, так и путем проведения админис тративной реформы М.М. Сперанского и коло низации края.
С реформой Сперанского связано одно из крупных явлений в русской науке: сбор сведений об обычном праве, об разе жизни, нравах, верованиях всех народов Сибири, в том числе казахов. М.М. Сперанский (1772-1839), государственный деятель и губер натор Сибири в 1819-1822 гг., приказал соб рать эти сведения для составления новых за конодательных актов: «Устава об управлении инородцев» и «Устава о сибирских киргизах», утвержденных правительством в 1822 г.. Эти уставы, как и документ «Основания погранич ного управления Сибирской линии, или осо бенного устава о сибирских киргизах», подго товил «Особый комитет» правительства.
Положения, изложенные в «Основаниях пограничного управления Сибирской линии, или особенного устава о сибирских киргизах», представляют определенный интерес, так как они в известной сте пени отражают состояние разработки русской наукой многих важных проблем казахского народа. Так, в нем о времени разде ления казахов на три жуза говорится: «Когда монгольское нашествие прекратилось, из кир гизов составились три орды: Малая, Средняя и Большая...». И далее, конкретно о Среднем жузе и причинах и обстоятельствах его образования сказано: «Состав сей не был утвержден на ка ком-либо политическом постановлении. Одни сношения смежности и естественная зависи мость слабых родов от сильных, произвели сие соединение. Необходимость обороны дала впоследствии сему слабому союзу некоторую твердость и вид единства, вид, а не существен ность...» [5,с. 166]. Таким образом, хотя время разде ления казахов на три жуза авторами документа указано, по существу, неопределенно, нельзя не обратить внимания на основательность их мнения, что жузы образовались под влияни ем естественно-исторических обстоятельств и экономических связей (сношений смежности), а не в результате осуществления какого-либо единовременного политического акта. [5,с. 166].
Царские чиновники особенно подробно изучали родоплеменную структуру и родорасселение Среднего жуза, так как именно на основе этих данных осуществлялось новое полити ко-административное деление Области сибир ских киргизов, в которую входила территория нынешних Целиноградской, Северо-Казахстанской, Павлодарской, Кокчетавской, Кара гандинской, Семипалатинской и Восточно-Ка захстанской областей. В четвертом параграфе «Устава о сибирских киргизах» говорилось: «Сообразно с настоящим состоянием залинейных киргизов, кочевья их разделяются на во лости, волости же на аулы, кои сохраняют ны нешние их наименования». Волостью царские чиновники называли родоплеменные группы в 500-800 кибиток. 15-20 волостей, считавши еся в «одном роде или поколении», составляли округ. Отсюда вытекала также задача систематического изучения численности казахского населения [5,с. 169].
С введением в действие «Устава об управ лении инородцев» стало уделяться внимание изучению казахского обычного права.
В 1830-1833 гг. сбор сведений о казахском обычное праве производился и в западной части Казахской степи, так как оренбургский генерал-губернатор П.П. Сухтелен собирал ся составить «катехизис киргизских законов». Но хан Джангер, которому было поручено ре дактирование собранных материалов, не спра вился с этой задачей.
- Образование внешних округов в Южной Сибири продолжалось в течение двух десятков лет. Одновременно про исходили колонизация Казахской степи, так как около приказов, управлявших округами, и укреплений основывались казачьи станицы.
Другим важным мероприятием царизма в первой половине XIX в. явилась системати ческая геодезическая съемка казахских сте пей Оренбургского ведомства в 1820-1842 гг. и Сибирского - в 1827-1841 гг.. Одновремен но составлялись и этнографические карты, а на географические очень часто наносились и этнографические объекты, например кочевые пути, границы родоплеменных групп, их зимовые стойбища, летние пастбища пашни.
В 1820-1840 гг. в накоплении научных материалов о казахском народе по-прежнему продолжали играть большую роль поездки русских людей в Казахскую степь с торговы ми, дипломатическими и военно-разведывательными целями.
Весьма интересные сведения о казахах, кочевавших в районе караванной дороги из Оренбурга в Бухару, дали науке члены дипло матической миссии Негри (1820) полковник ге нерального штаба Е.К. Мейендорф, натуралист Э.А. Эверсман, секретарь и переводчик миссии П.Л. Яковлев.
Е.К. Мейендорф (1796-1865) в путевом жур нале, составившем первую часть его обширной книги «Путешествие из Оренбурга до Бухары в 1820 году, через степи, простирающиеся на восток от моря Аральского и древнего Яксар-та», опубликованной в 1826 г. в Париже на французском языке, описал нравы и обычаи казахов, их образ жизни, пищу и способы ее приготовления, охоту на сайгу и кабанов, барымту, положение женщины и русских плен ников в казахском ауле, управление, а также привел примеры казахских лирических песен [36,с. 201].
Он одним из первых русских авторов XIX в. пришел к выводу, что казахи и киргизы являются разными народами и что следовало бы восстановить их правильное самоназвание в литературе. Однако сам Мейендорф последо вательно не проводил эту точку зрения в своих трудах.
Много научных сведений о казах ском народе находится и в дневнике Эверсмана, опубликованном на не мецком языке. Доктор медицины Э.А. Эверсман (1794-1860), автор трехтомной «Естествен ной истории Оренбургского края» (1850-1866), занимавшийся с 1820 по 1828 г. врачебной прак тикой в Оренбурге, а затем по 1860 г. препо дававший ботанику и зоологию в Казанском университете, часто путешествовал по Казахской степи. В 1825 г. с экспедицией Ф.Ф. Берга он побывал на Усть-Урте, а в 1827 г. с П.С. Каре линым - в Букеевской орде. В 1820-1822 гг. в северо-западной и западной частях Оренбургского края значительные научные материалы собрал А.И. Левшин.
Одна из первых русских военных экспе диций в кочевья Старшего жуза состоялась в 1825 г. Поводом для организации ее послужил приезд в Омск в 1824 г. делегации киргизских манапов и казахского султана Сюка Аблаева, который обратился к областному начальнику СБ. Броневскому с просьбой помочь ему возвратить скот, захваченный соседями. Броневский, со своей стороны, добился согласия сул тана на открытие в Старшем жузе внешнего округа, но Азиатский департамент Министерс тва иностранных дел счел преждевременным это мероприятие. Вместе с тем генерал-губер натору Западной Сибири было рекомендовано «для поддержания в своей силе права распола гать и киргизами Большой орды..., посылать в киргизские кочевья военные отряды, по мере требования самих султанов и старшин о (за щите их от взаимных распрей», а главным об разом для того, «чтоб... увеличивать влияние России на оную, приближая тем введение там порядка управления, сообразно уставу о киргизах» [37,с. 199-201].
Во исполнение этого предписания в 1825 г. в Старший жуз и Северную Киргизию была направлена военная экспедиция полковника Шубина, в которой участвовал также лекарь Зибберштейн с особым заданием «узнать са мое главное и сколь можно достовернее путь удобный к торговле...» [37,с. 204].
Зибберштейн, стараясь выполнить возло женное на него поручение, собрал расспросные сведения об условиях развития торговли с Средней Азией, а также данные о родоплеменной структуре и родорасселении казахов Старшего жуза, их занятиях, нравах, обычаях, участии в торговле и разработке полезных ис копаемых [37,с. 211].
Из Семипалатинска в 1829-1930 гг. совер шил путешествие в долину реки Сыр-Дарьи, Н.И. Потанин, «весьма талантливый и любоз нательный казачий офицер», отец русского путешественника Г.Н. Потанина. Его труд «Киргизские степи и Кокандское ханство» (1831) дал науке ценные историко-географические сведения о сырдарьинских казахах, малоизвестных в России и не входивших еще в ее состав [37,с. 216-219].
В западной части Казахской степи в 1820-1830 гг. путешествовал сотрудник Минис терства иностранных дел, офицер артиллерии Г.И. Карелин (1801-1872). Первое путешествие Карелина относится к 1826-1827 гг., когда он совместно с Эверсманом совершил поездку во Внутреннюю Букеевскую орду. Здесь же путе шественник познакомился с ханом Джангером и был приглашен на должность преподавателя и советника по различным делам.
В 1828-1830 гг. Карелин жил в Рын-песках, ставке Джангера, где составил крупномасш табную карту Внутренней Букеевской орды и географическое описание. Затем ему пришлось в составе отряда председателя Оренбургской пограничной комиссии Г.Ф. Гейнса отправиться в Тургайские степи для примирения враждовавших там феодальных партий.
В научном отношении особенно большое значение имела экспедиция Карелина к севе ро-восточным берегам Каспийского моря. Она состоялась в 1832-1836 гг. и, кроме экономичес ких и военно-политических задач, имела и на учные: выяснение процесса обмеления Каспия, исследование устья р. Эмбы, изучение адаевских казахов. Большой интерес представляет дневник путешественника, опубликованный в 1883 г.. Последующие экспедиции Карели на к юго-восточным берегам Каспия (1836), в Семиречье, Джунгарию, Алтай и Саяны (1840-1847) не дали существенных научных материалов.
Заметный след в истории изучения казахов Оренбургского ведомс тва оставил русский государственный деятель Г.Ф. Фон-Гене (1786-1845) служивший в Орен бурге с 1807 по 1884 г. По образованию воен ный инженер, он в первые годы службы почти ежегодно производил в Казахской степи раз ведку месторождений полезных ископаемых. В 1815-1816 гг. Гене, участвуя в экспедициях к свинцовым месторождениям, составил геоло го-географическое описание малоизвестного тогда пространства между Тоболом и Тургаем. Частые поездки в Казахскую степь помогли Генсу очень близко познакомиться с жизнью казахов и приобрести среди них много друзей. Заинтересовавшись историей, этнографией и торговлей с казахами, он стал систематически записывать свои наблюдения и собирать расспросные сведения. Много времени он потра тил также на приведение в порядок и изучение дел архива Оренбургской пограничной комис сии, председателем которой он был с 1825 по 1844 г. На этом посту он проводил политику мирного урегулирования спорных вопросов, способствовал расширению и улучшению русско-казахских торговых и политических взаимоотношений и ослаблению, чисто адми нистративными мерами, роли и значения деле ния казахов на родоплеменные подразделения, переродившиеся в своеобразный патриархаль но-феодальный институт, служивший лишь интересам верхушки казахского феодального общества. Он также ввел в практику деятель ности колониальной администрации система тическое изучение численности казахского на селения Оренбургского ведомства.
Г.Ф. Гене оставил весьма солидное рукопис ное наследство (дневники и отдельные заметки, расспросные речи и маршруты) преимущест венно по истории, географии, лингвистике, фольклористике и экономике казахского народа, изучавшееся многими исследователя ми. Большинство этих рукописей находится в шестом и сто шестьдесят шестом фонде Госу дарственного архива Оренбургской области. Из опубликованных работ Генса следует на звать его заметку «Происхождение жителей и их разделение», в которой описаны, с употреб лением значительного количества казахских терминов, некоторые этнографические леген ды, родословные, родоплеменная структура и родорасселение Младшего жуза [5,с. 179].
В 30-х годах казахские аулы посетили мно гие русские люди, направлявшиеся в средне азиатские ханства. Среди них учитель татар ского языка в Оренбургском училище моло дой ориенталист Демезон (1834), прапорщик И. Виткевич (1836), Е.П. Ковалевский и Гернгросс 2-й (1839).
Научные материалы собирали и участники неудавшегося хивинского похода оренбургского генерал-губернатора В.А. Пе ровского, состоявшегося зимой 1839-1840 гг.
Особенно много русских научных экспеди ций в Казахскую степь направлялось в 40-х годах. В 1840-1841 гг. в Джунгарии путешест вовал А.И. Шренк, собравший ботанические и геологические коллекции. Полковник И.Ф. Бларамберг и врач А. Ягмин в 1841 г. совершили путешествие из Оренбурга к р. Сыр-Дарье.
И.Ф. Бларамберг, спутник Карелина по пу тешествие 1836 г., в 1841-1847 гг. ежегодно по сещал Казахскую степь. В 1852 г. он был на чальником топографической съемки Казахс кой степи, а в следующем, 1853 г. - участником похода к укреплению Ак-Мечеть (ныне Кзыл-Орда). Свои статистические и естественно-географические материалы он опубликовал в 1856 г.
Интересные этнографические материалы собрал А. Ягмин, участник хивинского по хода и спутник Бларамберга. Его, как врача, преимущественно интересовало «состояние медицинских понятий у киргиз-кайсаков с ис торической точки зрения», болезни казахов, их антропологический облик, употребление кумыса в лечебных целях [36,с. 231].
В 1841-1843 гг. в Казахской степи путешес твовали Н. Ханыков, А. Леман, Никифоров, Г.И. Данилевский, Ф.И. Базинер.
Г.И. Данилевский, возглавлявший миссию в Хиву, собрал сведения о численности, родоплеменной принадлежности и родорасселении казахов, кочевавших в Хивинском ханстве, и в этом заключается их ценность, так как до него о хивинских казахах почти никто не писал. Другой член миссии Данилевского, сотрудник петербургского Ботанического сада Базинер в своих путевых заметках описал казахскую юрту, кладбище, пашни, аулы, встречу с кочующей «громадной ордой, состоявшей более чем из тридцати аулов» [36,с. 237].
Опубликованные в печати материалы и ис следования полностью не освещают результаты изучения русскими людьми культуры, истории, географии и быта казахского народа в первой половине XIX в.
В 1826-1834 гг. сибирская колониальная ад министрация получила предписание Азиатско го департамента Министерства иностранных дел собрать сведения «о торговле казаков на линии, живущих с киргизами, хлебом, о нра вах и обычаях киргиз, и весах и мерах, сущес твующих между народами Азии». Переписка по этому вопросу составила обширное «Дело о представлении в Азиатский департамент све дений о монетах, мерах и весах Азиатской час ти России». В области сибирских киргизов эти сведения собирал С.Б. Броневский и чиновник особых поручений Иван Беленицын, который непос редственно занимался этим вопросом в 1831-1832 гг. В 1833 г. он был переведен в Петербург на должность секретаря Межевого департа мента Правительствующего сената.
Узок и ограничен был подчас подход иссле дователей 20-40-х годов XIX в. к проблемам изучения Казахстана. Они в основном занимались изу чением родоплеменной структуры и родорасселения казахов, особенностями их внешнего быта, занятий, нравов, обычаев, то есть тех сторон жизни народа, знание которых необхо димо каждому путешественнику в незнакомой стране для успешного выполнения поставлен ной задачи. Сущность же наблюдаемых явлений, их истинные причины, глубокие связи и законы развития, основные явления народной жизни, народное творчество и другие важней шие стороны культуры и быта казахского на рода и по существу не интересовали. Однако и эти односторонние и неполные научные данные, накопленные путешественни ками того времени, имеют огромное научное значение, так как другими источниками наука не располагает. На основе этих материалов уже в то время были созданы научные труды, послужившие базой для дальнейшего раз вертывания научных исследований в области истории, географии, языка и литературы казахского народа.
3.2 Труды Г.И. Спасского, Н.Я. Бичурина, СБ. Броневского, А.И. Левшина, В.И. Даля
Русское востоковедение в первой полови не XIX в. переживало значительный подъем. Развитие капитализма и активизация колони альной политики России и других европейс ких государств в начале XIX в. имели своим следствием организацию крупных экспедиций в страны Востока и появление посвященных этим странам научных исследований.
С открытием в 1818 г. Азиатского музея в Академии наук, этого крупнейшего собрания книг и рукописей по Востоку, русские ученые получили солидную базу для развертывания востоковедческих исследований. Труды таких известных востоковедов, как А.В. Болдырев (1780-1842), А.И. Левшин, Г.И. Спасский, О.И. Сенковский (1800-1853), Н.Я. Бичурин, М.А. Казембек (1802-1870), И.Н. Березин (1818-1896), сыграли большую роль в истории научного изучения Казахстана.
Много потрудился в области разработ ки истории казахского народа Г.И. Спасский (1784-1864) - «знаток сибирской истории и народов и издатель замечательного журнала «Сибирский вестник» [34,с. 361].
Его широ ко известная плодотворная и неутомимая на учная деятельность началась в начале XIX в. В 1804 г. он собрал сведения о родоплеменных подразделениях казахских жузов, а в 1809 г., путешествуя по южным склонам Алтая, изу чил этот край в историко-археологическом отношениях.
В 1818 г. Спасский основал в Петербурге журнал «Сибирский вестник» и публиковал в нем мно го материалов и исследований о народах Сиби ри и Казахской степи, частью написанных им самим, а частью принадлежавших ПС. Бурнашеву, М. Поспелову, И.П. Шангину, Ф.М. Наза рову и другим путешественникам.
Научная деятельность Спасского была весь ма разносторонней. Результаты своих ранних поездок в северную и северо-восточную часть Казахской степи он изложил в статьях «О древ них развалинах в Сибири», «Путешествия по южным Алтайским горам в 1809 году» и «Об искусственном напоении водою пашен» [5,с. 189].
В 1820 г. Спасский впервые опубликовал казахскую сказку «Идиге» и монографичес кое исследование «Киргиз-кайсаки Большой, Средней и Малой орды», в котором сведения о Старшем жузе, несмотря на многообещаю щее название, довольно скудны. Но зато исторические и географические характеристики Среднего и Млад шего жузов, основанная преимущественно на литературных, а также полевых и архивных материалах, довольно полны.
Автор охватил весьма широкий круг вопросов. Его работа отличается богатством научных материалов и рядом серь езных выводов.
Вместе с тем по ряду вопросов, вследствие отсутствия необходимых источников и спе циальных знаний, Спасский допускал оши бочные и априорные утверждения. Например, енисейских киргизов он считал частью казах ского народа.
Г.И. Спасский, кроме указанных выше мате риалов и исследований других авторов, имею щих отношение к изучению казахского народа, опубликовал «Книгу Большого чертежа», древнетюркские рунические памятники.
Несколько заметок о казахах Младшего жуза под общим заголовком «О киргизцах» на печатал в 1821-1822 гг. Ф.И. Герман (1789-1852). С 1817 по 1823 г. он служил адъютантом орен бургского губернатора П.И. Эссена и ведал пограничной частью губернаторской канцеля рии. Это обстоятельство способствовало близ кому знакомству Германа с казахским народом. В своих заметках он рассмотрел в основном три вопроса: отношение казахов к религии, их нравы, причины и последствия барымты - насильственного угона скота у соседей.
Важное значение имеют труды одного из крупнейших представителей прогрессивно го русского востоковедения первой половины XIX в. Н.Я. Бичурина (1777-1853), в монашестве Иакинфа, бывшего в 1807-1821 гг. начальником русской духовной миссии в Пекине. Он собрал огромное количество материалов по истории, этнографии и географии и на основе их впос ледствии подготовил и издал свои многочис ленные научные труды и переводы источников на русский язык. Его трехтомный труд «Собра ние сведений о народах, обитавших в Средней Азии» (1851) сыграл значительную роль в ис тории изучения древних племен, населявших Среднюю Азию и принявших участие в этно генезе казахского народа.
Борьба Бичурина за широкое включение в обиход исторической науки восточных источ ников и его выдающийся вклад в это дело, его резкая критика библейской теории происхождения народов, расизма и пангерманской теории в отношении племен Тянь-Шаня усуней имела большое значение для исследования важней ших проблем исторической этнографии казах ского народа.
Серьезные успехи в об ласти изучения казахского народа связаны с именем А.И. Левшина, одного из основателей Русского географического общества. А.И.Левшин (1799-1879) в 1818 г, после окончания Харьковского университета, посту пил на службу в Министерство иностранных дел и в свободное время стал изучать казахские материалы в архиве Азиатского департамента. Вскоре ему представилась возможность лично познакомиться с казахами. В 1820 г. он был переведен на два года в Оренбург и Уральск. В течение двух лет он часто бывал в казахс ких аулах, вел подробные записи, изучал дела Оренбургского архива и собрал огромный на учный материал по истории ка захского народа.
Первые научные заметки Левшина о казах ском народе «Путевые записи» и «Свидание с ханом Меньшей киргиз-кайсацкой орды» были напечатаны в 1820 г. В последней из них описывается обычный для казахов цере мониал приема гостей и исполнение казахс ких импровизированных песен. В 1823-1824 г. вышли в свет его «Известия о древнем городе Сарайчике» и очерки «Историческое и ста тистическое обозрение уральских казаков», в которых встречаем толкование термина ка зах и сведения о культурном влиянии казахов на уральских казаков. В 1825 г. он опубликовал статью «О просвещении киргиз-кайсаков: отрывки из описания орд казачьих» [5,с. 195].
В 1832 г. вышло полное издание труда Левшина «Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей» в трех частях. В пре дисловии к нему автор писал, что научные и служебные интересы его давно заняты другим предметом, но принимая во внимание малоизученность темы и большой интерес русской общественности к уже опубликованным разде лам монографии, он счел своим долгом завер шить и издать этот труд.
Как и предполагала редакция «Литератур ной газеты», монография Левшина сразу же получила широкое признание. Вскоре она бы ла переведена на иностранные языки. Ученые наперебой называли ее классическим и выдающимся научным произведением. Ч.Ч. Валиханов назвал Левшина Геродотом казахского народа, а его труд считал драгоценным для науки [34,с. 360].
За все последующие сто семьдесят лет почти каж дый исследователь изучение истории казахского народа начинал со знакомс тва с этой монографией. И хотя выводы автора давно устарели, его монография представля ет интерес как первое капитальное исследование, в котором впервые поставлены некоторые важные науч ные проблемы.
В исторической части монографии Левшин попытался осветить историю всех трех казахс ких жузов, но в отношении Старшего жуза эта цель не была им достигнута, как в его распоря жении все же мало было источников.
В исторической части монографии Левшин попытался осветить историю всех трех казахс ких жузов, но в отношении Старшего жуза эта цель не была им достигнута, как в его распоря жении все же мало было источников.
После выхода в свет книги Левшина, в пе чати продолжительное время не появлялось ни одного крупного исследования о казахском народе.
Следует охаракте ризовать деятельность в области изучения казахского народа видного русского ученого-диалектолога, этнографа и писателя В.И. Даля (1801-1872). В 1832-1841 гг. он слу жил в Оренбурге чиновником особых поручений при генерал-губернаторе В.А. Перовском. Здесь он выступил инициатором организации группы русской интеллигенции, обсуждавшей на своих еженедельных заседаниях краеведчес кие вопросы. Он же был одним из основателей «музеума естественных произведений Орен бургского края», который под его влиянием с 1839 г. стал пополняться и коллекциями. На базе этого «музеума» уже в советское время был организован Централь ный музей Казахстана.
В.И. Даль постоянно общался с казахским населением. Пожалуй, трудно назвать уголок казахских степей Оренбургского ведомства, в котором бы не побывал неутомимый исследователь. Едва прибыв в Оренбург, летом 1833 г. он отправился в Уральск, Гурьев, Букеевскую орду, покрыв верхом расстояние в 2 500 верст. Такие поездки в казахские аулы он совершал ежегодно и с большим удовольствием. 14 сентября 1838 г он писал: «Живу опять на кочевье, где так хорошо, так хорошо, что не расстался бы...» [35,с. 207].
Русский ученый быстро завоевал среди ка захов большой авторитет. Он отличался своим дружественным расположением к ним, правди востью, пониманием местных социально-эко номических отношений и не чуждался тесного общения с казахской беднотой. Не случайно поэтому Исатай Тайманов и Махамбет Утемисов в письме Перовскому просили прислать Даля для расследования причин народного восстания в Букеевской орде [5,с. 203].
На основе собранного в Казахской степи материала Даль написал статью и несколько повестей и рассказов, имеющих не только художествен ное, но и научное значение. Основная же часть материалов ученого вошла в его мемуары 30-40-х гг., которые он впоследс твии уничтожил.
Для полноты сведений по истории изучения казахского народа в России в первой половине XIX в. отметим ряд художественных произведений русских писа телей, имеющих отношение к данной теме.
Одним из первых русских писателей, об ратившихся в своем творчестве к темам из жизни казахского народа, был П.М. Кудряшев (1801-1827), - по определению современников, «певец картинной Башкирии, быстрого Урала и беспредельных степей киргиз-кайсацких». Он много раз бывал среди казахов, беседовал с ними, слушал и записывал их песни и напи сал ряд повестей и стихотворений на казахские темы. Произведения «Киргизский пленник» и «Сетования киргизского пленника» он на писал под влиянием «Кавказского пленника» Пушкина. Сведения о характере импровиза ций казахов и перевод казахских песен Кудря шев дал в повести «Абдряш».
Посещал казахские аулы и А.П. Крюков (ум. 1833 г. поэт и прозаик, автор нескольких произ ведений на казахские темы. В повести «Киргиз ский набег» и в отрывке из повести «Якуб-Батыр», «Киргизцы» он описал барымту, а так же дал подробное описание юрты, угощения, охоты на кабанов, нравов ка захов, рассказал о их свободолюбии, чувстве собственного достоинства, склонности к ис кусству поэтической импровизации.
К числу лучших художественных произве дений на казахские темы относится повесть В. А. Ушакова (1789-1838) «Киргиз-кайсак» (1829). Она была высоко оценена Белинским. М.И. Глинка под впечатлением этой повести написал романс «Киргиз-кайсак» (1831), пол ный сочувствия к тяжелому положению казах ского народа [5,с. 204-207].
В середине XIX в. русские ученые проде лали в области научного изучения Казахстана и казахского народа большую работу. Благодаря трудам Татищева, Рычкова, Андреева, Левита на, русская и мировая наука впервые получила обширные и достоверные сведения о казахс ком народе. С присоединением Казахстана к России, именно с 30-х годов XVIII в., и в со став России вошли Младший и Средний жузы, казахский народ становится объектом особого и все возрастающего внимания русской на уки.
Учрежденная в 1725 г. Академия наук сыграла исключительную роль в развитии исследований. Русские ученые сумели разрешить ряд важных научно-теоретических проблем и ор ганизовать научные экспедиции в Казахскую степь.
3.3 Образование Русского географического общества и его деятельность в Казахстане в 1845-1861 гг.
Середина XIX в. является знаменательной вехой в истории русской науки. В 1845 г. в России возникло Русское географическое общество (РГО). Деятельность этого учреждения в 1845-1861 гг. протекала в условиях предреформенной обстановки. Русское географическое общество уже на втором году своего существования обрати ло серьезное внимание на географическое и историческое изучение среднеазиатского Междуречья и Казахской степи. Вместе с тем в период 1847-1861 гг. оно опубликовало значи тельное количество материалов и исследова ний о казахском народе. Их авторами были в основном члены Общества и частично чинов ники, служившие в Казахской степи. Кроме того, на страницах его изданий впервые увиде ли свет некоторые труды русских дипломатов и офицеров XVIII и начала XIX в.
В 1846 г. Общество приняло решение при ступить к разработке материалов по географии Средней Азии, хранящихся в архивах Петер бурга и Оренбурга, а также просить некоторых авторов представить для опубликования руко писи их работ.
В том же году, по инициативе Я.В. Ханыкова, Отделение общей географии решило издать новую карту Казахской степи «с алфавитным объяснением оной и приступило к собранию нужных для того материалов».
Первыми работами о казахах, которые были опубликованы Русским географическим об ществом, явились статьи Я.В. Ханыкова и М.И. Иванина.
Я.В. Ханыков (1818-1862), талантливый рус ский географ и картограф, в течение почти пятнадцати лет занимался исключительно изучением географии Казахской степи и стран, лежащих в бассейне Семиречья и среднеазиат ского Междуречья. В 1839 г. он написал свою первую научную работу «Географическое обоз рение Оренбургского края», использовав в ней статистические и этнографические сведения о казахском народе. Вторая его работа «Очерк состояния Внутренней киргизской орды в 1841 году» написана в историко-этнографическом плане и является результатом самостоя тельных изысканий автора [36,с. 17-18]. В ней приведена подробная таблица родоплеменной структуры Внутренней Букеевской орды, указано местоположение зимних и летних пастбищ каждого родоподразделения орды и численность насе ления, скота, глиняных и деревянных жилых построек, состояние торговли и изложена ис тория орды.
В последующие годы Ханыков был занят преимущественно картографической и изда тельской деятельностью. Он составил «Карту земель киргизов Внутренней и Малой орды» (1845), «Карту Аральского моря и Хивинского ханства с их окрестностями» (1851) и «Карту северо-западной частя Средней Азии с прило жениями» (1855). Ко второй из них он написал капитальную «Пояснительную записку» (1851) по истории изучения Аральского моря русски ми людьми, начиная с самых ранних известий о нем и кончая сведениями относящимися к се редине XIX в. [37,с. 18].
Я.В. Ханыков подготовил к печати и снаб дил своим предисловием труды М. Тевкелева, В. Гладышева, И. Муравина, М. Поспелова, а также карту К. Миллера.
Другой член Русского географического общества М.И. Иванин (1801-1874) служил в Оренбургском крае с некоторыми перерывами с 1835 по 1855 г. сначала офицером местного кор пуса, а затем советником и управляющим Вре менного совета Внутренней Букеевской орды. Наиболее интересной работой Иванина яв ляется статья «Поездка на полуостров Ман гышлак в 1846 году», в которой приведены сведения о малоизученном в то время родоподразделении Младшего жуза – адай [37,с. 24]. Автор побывал во всех уголках Мангышлака, ознакомился с местностью, за нимался разведкой полезных ископаемых, близко познакомился с местным казахским и частью туркменским населением. Он обратил внимание на развитие орошаемого земледелия и освоение казахами пустынной и маловодной территории полуострова. Его заинтересовали духовная культура казахов, их гостеприимс тво, национальные игры, болезни и медицинс кие познания, верования, поклонение ходжам, культ предков.
Интересные сведения о приаральских каза хах в 1848-1849 гг. собрала экспедиция А.И. Бутакова (1816-1869), производившая морскую съемку Аральского моря. Правда, эта экспеди ция была организована, военным ведомством, но научные результаты ее опубликовало Рус ское географическое общество.
А.И. Бутаков и его спутник А.И. Макшеев установили что в Приаралье, восточном и юж ном, казахи вели полуоседлое хозяйство, осно ванное на орошаемом земледелии, а в северном-скотоводческое. Из островов Аральского моря ими был освоен только остров Барса-Кельмес, на который они перекочевывали по льду зимой. Остальные острова, расположенные в незамерзающей части моря, были неизвестны казахам. Приаралье населяла беднота. Факты тяжелого материального положения казахских трудящихся путешественники приводят неоднократно, не ограничиваясь при этом простой констатацией их. Они постоянно указывают на отсутствие у бедноты имущества, на лохмо тья, заменявшие у мужчин и женщин одежду, на употребление камыша вместо войлока, на примитивные малопроизводительные орудия труда, отсталость хозяйства, распространение болезней [38,с. 29].
Великий украинский поэт Т.Г. Шевченко, зачисленный Бутаковым в состав экспедиции в качестве живописца, создал альбом видов Аральского моря и этнографических рисунков. Его рисунки тех лет, находящиеся ныне в Ки евском музее поэта, следующие: «Казахский мальчик топит печку», «Казахи у огня», «Ка захи в юрте», «Казахский мальчик дремлет у печки», «Казахское стойбище на Кос-Арале», «Казах на коне». Известны и другие этнографические рисунки Т.Г. Шевченко, выполнен ные в 50-х годах на Мангышлаке.
Научная ценность сведе ний в трудах А.И. Бутакова и А.И. Макшеева, а также в рисунках Т.Г. Шевченко заключается прежде всего в их конкретности и определен ности. Эти материалы относятся к 1848-1849 гг. и характеризуют приаральских казахов.
Научные заслуги Бутакова значительны. Он описал и составил точную карту Аральского моря, изучил Приаралье естественно-геогра фическом отношениях, основал пароходство на Арале (1852), составил навигационно-гидрографическое описание Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи (1853-1863). Пятнад цать лет лучшей поры своей жизни ученый-путешественник провел в Казахской степи, показав яркий пример беззаветного служения Родине на поприще науки.
Первую научную поездку в Казахскую степь при поддержке Русского географического об щества в 1850 г. совершил этнограф П.И. Не больсин (1817-1893). В 1850-1851 гг. он побывал в Оренбурге, Уральске, Астрахани и во многих казахских аулах. «Я видел киргизов, - писал Небольсин, - во всех видоизменениях их быта, от чисто кочевого к постоянно оседлому... и свел с ними... особенную дружбу» [38,с. 44].
Во время этого путешествия Небольсин собрал богатые статисти ческие материалы, послужившие ему основой для создания ряда монографий и научных за меток. Среди них наиболее высокую оценку получил его труд «Очерк торговли России со Средней Азией». Из других работ путешес твенника, содержащих различные сведения о нравах и обычаях казахов, их занятиях и обра зе жизни, следует назвать «Очерки волжского низовья», «Борьба у бухарцев, киргизов, баш кир и у калмыков», «Рассказы проезжего» (1854). Его статья «Заметки об обычаях при сватовстве и свадьбе у эмбенцев» (1851) оста лась неопубликованной. К сожалению, Небольсин ограничился лишь бессистемным описанием своих материалов в различных изданиях (1852-1854 гг.).
В 50-х годах XIX в. при поддержке и учас тии Русского географического общества было организовано несколько географических и ста тистических экспедиций в Казахскую степь, собравших значительные материалы. В Семиречье в 1849 и 1851 г. пу тешествовал горный инженер А. Влангали, С.И. Гуляев, побывавший в бас сейне р. Иртыша, оставил две интереснейшие статьи. В одной из них, названной «О древ ностях, открываемых в Киргизской степи», описаны археологические памятники, а в дру гой - «Заметки об Иртыше и странах, им оро шаемых» - географические, археологические материалы. Также как и А.И. Бутаков, Гуляев изучал физико-геогра фические познания казахов. Его работы имеют важное значение, так как в то время северо-восток Казахской степи был изучен русскими учеными весьма слабо.
Археологические памятники Урала и Алтая в 1853 г. изучал Э.И. Эйхвальд. Внимание к проблемам древней истории Казахской степи со стороны ряда исследователей, например, Г.И. Спасского, А.И. Левшина, С.Б. Броневского, С.И. Гуляева, несомненно свидетельствует о стремлении русских ученых первой половины XIX в. накопить достоверные научные данные, необходимые для постановки и исследования ранних этапов этногенеза казахского народа.
Во Внутренней Букеевской орде в 1854 г. по заданию Русского географического общества научные сведения и материалы собирал И.П. Корнилов.
Ценную работу «Статистическое обозре ние Сибири» издал в 1854 г. Ю.А. Гагемейстер. В ней он охарактеризовал хозяйство казахов не только в статистическом, но и в географичес ком плане, остановившись на описании полевых работ, орудий труда, ирригации.
В 1856-1857 гг. восточные и юго-восточные окраины Казахской степи посетил выдающий ся русский ученый П.П. Семенов-Тян-Шанский (1827-1914). Его главной целью было исследова ние Тянь-Шаня.
Тесное и дружелюбное общение с местным населением и с некоторыми деятелями и офи церами колониальной администрации, прежде всего с Ч.Ч. Валихановым, создали русскому путешественнику необходимые условия для работы и сбора научных материалов.
Семенов не написал полного отчета о ре зультатах своих путешествий в Тянь-Шане. Он ограничился лишь несколькими письмами в Географическое общество и публикацией од ного отрывка из путевых записок [39]. Но спустя пятьдесят лет во втором томе своих мемуаров он подробно описал это путешествие и, в част ности, посещение казахских аулов.
В мемуарах Семенова приведено много све дений, характеризующих быт, хозяйство, мате риальную и духовную культуру семиреченских казахов. Но особенно интересно в них обстоя тельное описание суда биев, на котором сам автор по предложению казахов охотно выступил субарбитром, чтобы познакомиться поближе «не только с личностями, державшими в руках судьбу всей орды, но и с местным киргизским правом и их мировоззрениями» [39,с. 220-221].
П.П. Семенов подробно описал причину возникновения судебного дела - отказ казахс кой девушки выйти замуж за нелюбимого, оха рактеризовал всех биев и попытался выяснить, кто и за какие заслуги мог стать бием в казах ском обществе.
Путешественника интересовали и такие вопросы, как археологические памятники Се миречья, история и происхождение Старшего жуза и отдельных его родоплеменных под разделений. Он, например, высказал мысль о родстве адбанов (албан) и дулатов с усунями древних китайских летописей. Сопровождавший П.П. Семенова художник из Томска П.М. Кошаров составил альбом, посвященный казахскому и киргизскому народам.
Эти материалы путешест вия в Тянь-Шань, а также труды А.И. Левшина, П.И. Кеппена, В.В. Вельяминова-Зернова и других П.П. Семенов широко использовал при составлении «Географическо-статистического словаря Российской империи» (1863-1885, т. 5), многие статьи которого посвящены казахскому народу («Киргиз-кайсаки и киргизы», «Боль шая орда», «Внутренняя киргизская орда», «Малая орда», «Область оренбургских кирги зов», «Средняя орда»).
В своих письмах и мемуарах П.П. Семенов коснулся также истории присоединения Се миречья к России, но в оценке этого события он не поднялся выше уровня политических взглядов либеральных деятелей того времени. Однако отношение его к казахам было чуждо какого бы то ни было высокомерия. Об этом, в частности, свидетельствует его записка на имя западносибирского генерал-губернатора Г.Х. Гасфорта, в которой он, в связи с расши рением русской колонизации в Южной Сиби ри и Семиречье, спрашивал «не стесняют ли русские поселенцы киргизов и нет ли мер к отвращению этого стеснения». В этой же записке были изложены некоторые меры, ко торые, по мнению Семенова, могли привести к улучшению жизни казахского населения и к «упрочению возможно лучших и справедливых отношений между казаками и киргизами».
П.П. Семенов был инициатором и вдохно вителем многих научных начинаний в области географического и исторического изучения Казахской степи и его населения, способство вал распространению достоверных сведений о казахском народе и изданию о нем новых на учных трудов. Он внимательно относился к людям, стремившимся посвятить свою жизнь науке, и помогал им во всем. Казахский уче ный Ч.Ч. Валиханов и русский путешествен ник Г.Н. Потанин многим обязаны П.П. Се менову, который первый оценил их, помог им продолжить образование и найти свое призва ние.
С основанием Русского географического общества на чалось интенсивное развитие краевой науки. В начале 1848 г. в Обществе было прочитано извлечение из рассказа казаха Кентая Бедешева, бывшего в плену у киргизов. В своем рассказе автор дал характе ристику киргизов и отметил особенности их культуры и быта.
В том же году общее собрание Русского гео графического общества с большим интересом слушало чтение работы оренбургского инже нера Нешеля «Замечания о Киргизской степи между Орскою крепостью и Аральским мо рем», в которой автор особо описал способы орошения полей у казахов и отметил их трудолюбие.
В числе корреспондентов Общества был учитель Азиатского отделения Неплюевского кадетского корпуса в Оренбурге Искендер Алюкович Батыршин, при славший в 1850 г. статью «Замечания о харак теристических отличиях тюркских наречий в Оренбургском крае», которую рецензировал А.К. Казембек. Общество выслало ему программу и предложило занять ся сбором сведений о культуре и быте казахс кого и башкирского народов.
Чаще других Оренбургских корреспонден тов в Русское географическое общество писал чиновник И.М. Казанцев, прослуживший свы ше 20 лет в Пограничной канцелярии оренбург ского генерал-губернатора. В 1852 г. он прислал статью «Описание башкирцев, киргиз-кайсаков и хивинцев», к которой было девять прило жений, в частности: «Родословная аргынского поколения Средней орды; родословная трем по колениям Малой киргизской орды, с показани ем их тамг и мест кочевья, родословная ханов и султанов Малой орды, рисунок изображений киргиза». От него же в Общество поступила в 1853 г. статья «Очерки хивинского ханства и о торговых сношениях России со Средней Азиею», а в 1856 г. - «Расписание родов Оренбургского ведомства». Труды И.М. Казанцева находились в архиве Общества и частично были опубли кованы в 1867 г. [44]. С ними был знаком и высоко ценил их Н.А. Аристов, известный знаток эт нической история тюркских народов.
Русское географическое общество оказыва ло научную помощь своим провинциальным корреспондентам. Оно снабжало их програм мами, инструкциями и вовлекало в обсуждение научных трудов, поступавших в Общество. В необходимых случаях Общество запраши вало из Оренбурга карты, архивные материалы и требовало от колониальных властей создавать местным краеведам условия для научных изысканий. В 1847 г. такое требование рассмат ривалось оренбургским генерал-губернатором в отношении Д.Г. Генса (1829-1848), обязавше гося писать статьи для Общества и системати зировать труды своего отца Г.Ф. Генса.
Некоторые исторические и географические материалы, поступавшие из Оренбурга, Омска и Казахской степи, были опубликованы в «Вестнике РГО» [42, с. 342].
В середине XIX в. Оренбург был вторым после Петербурга крупным центром изучения казахского народа в России. Большинство русских научных начи наний, предпринятых в это время в Средней Азии и Казахской степи, так или иначе связа но с Оренбургом. Отсюда начинали свой путь на Восток многие русские дипломатические миссии, военные рекогносцировочные и топографические отряды, научные экспедиции, купеческие караваны. Сюда же возвращались они после достижения своей цели. Но не толь ко им обязана наука накоплением ценнейших сведений о казахском народе. Как отмечалось выше, царские чиновники также собирали материалы, необходимые для успешного управления Казахской степью. Эти материалы, отложившиеся в архивах, особенно подробно освещают родоплеменную структу ру и родорасселение казахов, их численность, занятия, скотоводство и земледелие, обычаи, семейные и правовые нормы, верования [5, с. 228].
Научные материалы иногда со бирались чиновниками и непосредственно в интересах науки. Так, в 1857-1862 гг. в Орен бурге было собрано значительное количество Казахских предметов для Московского и казанского музеев. В архиве сохранились списки этих предметов и опи сания их [5, с. 228]. Известно также, что в Оренбурге предпринимались меры для сбора казахских краниологических материалов и сведений об археологических памятниках Казахской степи [5, с. 228]. В 1858 г. начальник 53-й дистанции султан Сулеймен Джигангеров произвел раскопки развалин средневековых зданий на берегу од ного из притоков Тургая и в донесении пред седателю Пограничной комиссии описал свои находки [45, с. 217].
Среди чиновников Оренбургского и Самар ского генерал-губернаторства в 50-х годах про шлого века было немало высокообразованных людей и даже крупных ученых-востоковедов, внесших значительный вклад в разработку важнейших проблем этнографии казахского народа. Общеизвестны имена русских востоковедов В.В. Григорьева, В.В. Вельяминова-Зернова, Н.И. Ильминского, А.А. Бобровникова, служивших в то время в Оренбурге. Следует назвать также Н.Ф. Костылецкого и А.А. Сотникова из Омска.
В.В. Григорьев (1816-1881) был ведущей фигурой академического направления русс кого буржуазно-дворянского востоковедения, поддерживавшего колониальную политику царизма на окраинах государства. Царское правительство всемерно использовало таких востоковедов в своих интересах и назначало их на руководящие должности в административ ном аппарате. Активизация колониальной и русификаторской политики на востоке страны, включение в состав России новых территорий в Средней Азии и втягивание их в русло об щероссийского экономического развития – все это требовало использования в колониальном аппарате не только лиц, преданных правитель ству, но и хорошо знающих историю, культуру, быт и языки восточных народов.
В первые годы Григорьев служил чиновни ком для исполнения особых поручений. В 1853 г. он уже возглавлял канцелярию генерал-губер натора В.А. Перовского во время похода на Ак-Мечеть, а с начала 1854 по 1862 г. - Оренбургскую пограничную комиссию (с 1859 г. управляющий Области оренбургских кирги зов) [36, с. 278]. За время службы в Оренбургском крае он совершил несколько поездок вглубь Казах ской степи, выполняя различные поручения генерал-губернатора.
В оценке деятельности Григорьева в Казах ской степи мнение исследователей неодинако во. Считают, что он неизменно придерживался реакционных взглядов и проводил и отстаивал колониальную политику царизма. Его труды, написанные в 1860-1870 гг., т.е. после отъезда из Казахской степи, проникнуты идеализмом и восхвалением мероприятий самодержавия, особенно политики русификации, в Казахс кой степи и Средней Азии.
Известный знаток дореволюционной исто рии казахского народа А.И. Добросмыслов, отличавшийся прогрессивными взглядами, одним из первых высказал мнение о Григорьеве, как деятеле колониальной ад министрации.
В течение ряда лет В.В. Григорьев вел энергичную борьбу со взяточничеством, бездушным отношением к казахам со стороны оренбургских чиновников.
Большое внимание уделял В.В. Григорьев вопросам просвещения и образования казахс кого народа. Известно, что по его прямому ука занию Н.И. Ильминский в 1859-1862 гг. зани мался составлением учебников для обучения казахских детей на основе русской азбуки. Ос воившись с работой Н.И. Ильминского, Григо рьев послал письмо, которое было опубликова но в 1862 г. под заголовком «О передаче звуков киргизского языка буквами русской азбуки». В нем он писал: «Вам известно, как горячо желал бы я, чтобы русская азбука заменила у киргизов употребляемую между ними общемусульманскую, как много надежд соединяю я с этою заменою, как много пользы должна была бы замена эта принести, по моему мне нию, и киргизам и России. Чтобы русская азбука могла войти в употребление между кирги зами, надо одно из двух: чтобы она оставалась как есть или приноровлена была к выражению звуков киргизского языка самым простым об разом, помощью самых незначительных при бавок, и которые бы притом не резали глаза новостью своей и необычностью; вы же, изви ните, испестрили русскую азбуку, безо всякой в том нужды, латинскими буквами, и довели ее этим и другими тонкостями до совершенно го неудобства в практике» [5, с. 233].
В.В. Григорьев собрал оригинальные исторические материалы о казахах и народах Средней Азии. Он просмотрел бога тые фонды Оренбургского архива Погранич ной комиссии, выявил некоторые неизвестные рукописи, записал свои наблюдения в казахс ких аулах и беседы с путешественниками, купцами и знатоками народной жизни. Эти материалы легли в основу его многочисленных ра бот 1860-1870 гг. В Оренбурге он подготовил к изданию рукопись 1803 г. «Описание Хивинс кого ханства и дороги туда из Сарайчиковской крепости» с интересными примечаниями, осве щающими некоторые вопросы ранней истории западной части Казахской степи, и написал не сколько писем для печати. Одно из них с заго ловком «Письмо из Зауральской степи» (1862), подписанное псевдонимом «Султан Мендали Пиралиев», получило широкую известность благодаря оригинальным выводам автора и ценным сведениям о казахском народе.
Современником, сослуживцем и в извест ной степени учеником Григорьева был дру гой талантливый русский историк Востока В.В. Вельяминов-Зернов (1830-1904). Он слу жил в Оренбурге в 1851-1856 гг. и часто посе щал казахские аулы по поручению начальства. Он объехал русские укрепленные линии побы вал на Эмбе, в Южной Сибири, в предгорьях Тарбагатая и Джунгарского Алатау, достигнув укрепления Копал в Семиречье. Оренбург ский архив был обстоятельно обследован им. Открытые В.В. Вельяминовым-Зерновым ма лоизвестные науке архивные материалы легли в основу его первой крупной работы «Истори ческие известия о киргиз-кайсаках и сношениях Россиичины Абул-Хайр-хана (1748-1765)», вышедшей в свет в двух частях в 1853-1855 гг.
В.В. Вельяминов-Зернов особенно глубоко интересовался восточными рукописями. Еще в Оренбурге он приобрел ценный источник по истории Бухарского ханства, Казахской сте пи и соседних стран (XVII в.), известный под названием «Абдулла-намэ», и занялся под готовкой его к изданию. Со временем в его распоряжении оказались и другие ценнейшие восточные рукописи, малоизученные русски ми востоковедами. Хорошо владея арабским, персидским, джагатайским, казахским, татар ским языками, он читал восточные рукописи в подлинниках [5, с. 236].
Переехав в 1856 г. в Петербург, В.В. Велья минов-Зернов занялся изучением истории Ка симовского царства и при этом увлекся ранней историей казахского народа. В 1864 г. резуль таты своих изысканий он изложил во второй части «Исследования о касимовских царях и царевичах».
В 1861 г. В.В. Вельяминов-Зернов писал Гри горьеву: «Все это время я был занят донельзя, и чем бы вы думали? Истериею Касимова. Да это бы еще ничего, да дело в том, что сюда, благодаря Ураз-Мухаммеду, бывшему ханом касимовским и вместе султаном киргизским, примешалась и история киргизов. Хотелось разобрать ее, заняло это меня так, что я с утра и до ночи сидел за работою. Написал 100 лис тов (не печатных, а простых, конечно) и еще не кончил. Впрочем уже дело приближается к концу. Самое трудное сделано; открыл кое-что новое в истории киргизов; будет вещь недур ная...» [5, с. 237].
Как видим, ученый сознательно уг лубился в историю казахов, чтобы открыть в ней «кое-что новое», не обязательно имеющее отношение к касимовской истории. Так была воспринята книга и современными автору востоковедами.
Если же принять во внимание, что значи тельная часть книги В.В. Вельяминова-Зернова посвящена казахам, что в ней впервые сис тематизированы и исследованы все известные в то время восточные источники о казахах, независимо от истории Касимовского царства, то станет совершенно очевидным не попутный, не случайный и не второстепенный характер исследования ученым-востоковедом ранней истории казахского народа в этой книге.
Труд В.В. Вельяминова-Зернова «Исследо вание о касимовских царях и царевичах» (2-я часть) является серьезной и весьма ценной мо нографической работой, освещающей многие запутанные вопросы истории XV-XVII вв., т.е. как раз того времени, когда шло завершение образования казахской народности. Основны ми источниками книги послужили такие, ныне общеизвестные, замечательные восточные ру кописи, как «Бабур-наме» (1520-е гг.), «Хабиб-ас-сийар» (1523), «Джахан-ара» (1564), «Та-рих-и-Рашиди» (1541-1547), «Шайбани-наме» (XVI в.), Джами'ат-товарих (1602), «Та-рих-и Хайдари» (1611), «Тарих-и Аламара-ий Аббаси» (нач. XVII в.), «Абдаллах-наме» (нач. XVII в.), «Шаджара-ий турк» (нач. 1660-х гг.).
В.В. Вельяминов-Зернов дословно выписал из восточных Рукописей, большей частью еще не опубликованных, все важнейшие данные, касающиеся казахов, и включил их в свое сочинение как на языке подлинника, так и в рус ском переводе. Введение в научный оборот этих ценных источников, сохраняющих свое значение до сих пор. Но он не ограничился этим и тщательно исследовал все выявленные им источники, восстановил многие события, заполнил лагуны в науке и пришел к оригинальным выводам, сыгравшим крупную роль в исторической науке.
В.В. Вельяминов-Зернов совершенно обос нованно высказал гипотезу, что завершение образования казахской народности относится ко второй половине XV в. Правда, научного представления о истории становления казахс кой народности и роли в этом процессе первых казахских ханов он не имел. Но накопленные им материалы чрезвычайно важны для реше ния этих вопросов. В книге рассматриваются и причины деле ния казахов на три жуза. По мнению автора, укрепление господства казахов в Ташкенте и Туркестане привело к тому, что часть их вы делилась из общей массы кочевников, перешла к полуоседлому образу жизни и образовала союз родов, получивший по местоположению наименование Средней орды. В результате воз никновения Средней орды казахские земли оказались поделенными на три орды - жуза: Большую, Среднюю и Малую. Это мнение, хотя и не получило признания в советской на уке, интересно попыткой объяснить вопрос исходя из реальных историко-экономических факторов.
Наряду с освещением внутренних полити ческих событий, связанных с образованием казахской народности и государственности, в книге В.В. Вельяминова-Зернова впервые об стоятельно описаны взаимоотношения казахов с Ногайской ордой, среднеазиатскими ханс твами, Моголистаном и Сибирским ханством, а также установлено, что знаменитый Кучум не был казахом, как это считали А.И. Левшин и другие историки. Уделено внимание и пер вым шагам русских в Сибири, и русско-казах ским связям.
Источники, использованные в книге, и труды своих предшественников как в русской, так и иностранной историографии, ученый рассмот рел критически и беспристрастно. Он тщатель но и добросовестно проверил каждое интересовавшее его сообщение того или иного автора и изложил в особых примечаниях все важнейшие сведения историографического характера о использованных им научных материалах.
В.В. Вельяминов-Зернов был крупным рус ским востоковедом, внесшим значительный вклад в разработку истории казахского народа и, особенно, проблемы его этногенеза. Можно смело утверждать, что после него ни один ис следователь не изучал в таком широком объ еме восточные источники по истории этого на рода. Даже труд Кадыргали Хошум Жалаира «Джами'ат-таварих», являющийся ценнейшим источником для исследования не только истории, но и языка и литературы казахов, оста вался до сих пор в забвении. Только издание рукописей Ч.Ч. Валиханова в первом томе его Собрания сочинений вновь возбудило интерес ученых к этому оригинальному па мятнику казахской историографии.
В.В. Вельяминов-Зернов выступал сторон ником дальнейшего развития русского восто коведения и выдвигал перед ним актуальные задачи. Но сам он, вследствие перенесенной им болезни, после 1871 г. не написал ни одной ра боты по востоковедению, хотя и прожил еще свыше тридцати лет.
Крупный русский тюрколог и арабист Н.И. Ильминский (1822-1891), известный сво ей миссионерской деятельностью, также внес определенный вклад в изучение истории Казахской степи. Преподаватель Казанской духовной академии (1846-1858) и первый из датель восточного сочинения «Бабур-наме» (1857), уже известный в научных кругах, он в 1858 г. переехал в Оренбург и занял скромную должность младшего переводчика Оренбург ской пограничной комиссии. Здесь, восполь зовавшись поддержкой В.В. Григорьева, он прежде всего поставил задачу в совершенстве овладеть казахским языком. По его просьбе, Григорьев прикомандировал к нему трех спо собных юношей-казахов, окончивших школу для казахских детей при Пограничной комис сии. Вместе с ними Н.И. Ильминский пере водил на казахский язык деловую переписку которая до этого велась исключительно на та тарском языке.
В 1859 г. Ильминский познакомился и под ружился с И. Алтынсариным. И хотя послед ний был моложе его почти на двадцать лет и не воспринял его миссионерские идеи, их друж ба была прочной. После смерти Алтынсарина Ильминский опубликовал его письма, деловые документы и свои воспоминания о нем, имею щие исключительно важное значение для на уки.
Н.И. Ильминский был знаком и с другими видными представителями казахской интел лигенции, например с Ч.Ч. Валихановым, и высоко ценил их. Посещая казахские аулы он старался встретиться и побеседовать с извест ными знатоками быта, фольклора и языка ка захского народа. Так, у сказочника Марабая он записал народную сказку «Ер-Таргын», кото рую и опубликовал в 1861 г. исторические материалы были собраны им также во время поездки в 1859 г. на Мангыш лак и в 1860 г. в Букеевскую орду.
В 1858 г. Ильминский опубликовал статью «Замечание о тамгах и ункунах (онгонах)», ис пользовав для нее материалы сочинения Рашид-ад-дина [42, с. 197].
С образованием в 1851 г. единого Оренбург ского и Самарского генерал-губернаторства научные статьи о казахском народе стали появляться и в «Самарских» и «Сара товских губернских ведомостях». Часто в них печатался чиновник А. Леопольдов (1800-1875), преимущественно интересовавшийся исследованием русско-казахских взаимоотношений и историей казахских набегов в районы средне го Поволжья в XVII-XVIII вв.. Как член-со трудник Русского географического общества А. Леопольдов занимался также сбором географических и исторических терминов, распространенных в Поволжье и в западной части Казахской степи [5, с.247].
В Западной Сибири крупным культурным центром в середине XIX в. стал Омск, в ко тором после 1822 г. постепенно сосредоточи лось административное управление казахами Сибирского ведомства. Здесь в составе коло ниального аппарата и местного кадетского корпуса было немало высокообразованных чиновников, офицеров, преподавателей, изу чавших Казахскую степь. Частые командировки в казахские аулы доставляли им широкие возможности для научных наблюдений. Богатые фонды Омского архива также были им недоступны. Правда, документы в этом архиве длительное время находились в хаотическом состоянии и только в 1857-1858 гг. Г.Н. Потанин навел в нем долж ный порядок.
В 50-х годах в Омске жил востоковед Н.Ф. Костылецкий (1818-1869), глубоко инте ресовавшийся изучением быта и фольклора казахского народа. После окончания в 1840 г. восточного факультета Казанского универси тета он, из-за казачьего происхождения, был вынужден отказаться от мысли заняться востоковедением и поступить учителем русской словесности в Омский кадетский корпус.
Н.Ф. Костылецкий был человек высокооб разованный с передовыми, прогрессивными взглядами и относился к так называемым «си бирским инородцам» без всякого предубежде ния и высокомерия, столь присущего царским чиновникам, служившим в многонациональ ных окраинах России. Репрессиям со стороны властей он не подвергался. Н.Ф. Костылецкий относился с большим уважением к казахам, которые были его земля ками.
В бумагах Костылецкого И.Н. Березин об наружил три варианта только одной казахской поэмы «Козы-Корпеш и Баян-Сулу». Как вид но, он ставил задачу глубоко исследовать эту поэму, установить ее ранний вариант и позд нейшие наслоения. Над переводом поэмы Костылецкий работал, по-видимому, в начале 50-х годов, когда он в нескольких письмах к свое му другу передал содержание поэмы. Березин опубликовал в 1877 г. отрывки из этого перево да, а также из поэмы «Эдиге», чтобы «дать чи тателю верное понятие об умении Костылец кого переводить верно и изящно восточную поэзию кочевников, столь мало доступную пе реводу на европейские языки». Один из ва риантов поэмы в подлиннике Березин опубли ковал в 1876 г. К сожалению, другие работы ученого неизвестны.
Н.Ф. Костылецкий считал, что произведе ния казахского народного творчества отража ют «полную картину быта народа» и заслужи вают тщательного и серьезного исследования. И он сам немало потрудился на этом поприще, увлекая своим примером немногих представи телей казахской интеллигенции того времени Общеизвестно, что в определении научных интересов Ч.Ч. Валиханова Костылецкий сыграл положительную роль.
С историей Русского географического обще ства и русского востоковедения тесно связана деятельность выдающегося казахского учено го, этнографа и просветителя-демократа Чокана (Мухаммед-Ханафия) Чингисовича Валиханова (1835-1865). Он занимает видное место в истории культуры и науки нашей страны. Его общественно-политическая деятельность сыг рала большую роль в укреплении дружбы ка захского и русского народов, а научные иссле дования явились ценным вкладом в науку.
Научная деятельность Валиханова проте кала на поприще русского востоковедения в тот период, когда эта наука существовала как комплексная, от которой впоследствии отпоч ковались отдельные отрасли. Он усвоил луч шие традиции русской школы востоковедения. Г.Н. Потанин справедливо указывал, что Вали ханов является «первым по времени казахом, вставившим свое имя в список русских писа телей» [5, с.253]. А редактор его трудов Н.И. Веселовский писал о нем, как о «блестящем метеоре, промелькнувшем над нивой востоковедения», и что «русские ориенталисты единогласно при знали в лице его феноменальное явление...» [5, с.253].
Ч.Ч. Валиханов внес весьма существенный вклад в разработку этнографии и фольклорис тики казахского народа. Он изучал разнооб разные этнографические проблемы и оставил множество ценнейших оконченных и неокон ченных этнографических исследований. Ре зультаты его наблюдений историко-этнографического характера по своей глубине и важности стоят несравненно выше работ многих совре менных ему авторов. В его трудах мы находим исключительное богатство оригинальных и разносторонних глубоких мыслей и идей, вы водов, интереснейших гипотез, фактических сведений, не утративших своего значения для науки и по настоящее время. Широта познаний ученого, его эрудиция, умение исследовать ак туальные и чрезвычайно сложные и трудные проблемы, тонкое понимание самобытности жизни и культуры народов Востока, роли и значения передовой русской культуры для их судеб поражают читателя.
Особенно значительны заслуги Валиханова в истории изучения казахов Старшего жуза. До середины XIX в. в науке господствовало оши бочное мнение, высказанное еще в XVIII в., что этническая группа Старшего жуза и кирги зы составляют один особый народ, отличный от казахов. Правда, в первой половине XIX в. высказывались и другие мнения, но в этногра фическом отношении казахи Старшего жуза и киргизский народ оставались неизученными и наука не располагала достоверными данными для авторитетного опровержения этой точки зрения.
В 1855-1859 гг. Валиханов в результате тща тельных полевых исследований собрал значи тельные материалы и восполнил указанный пробел в науке.
Не менее важное значение имеют высказы вания и исследования Валиханова по вопро сам происхождения казахской народности. По сильное разрешение этой проблемы он считал, пожалуй, основной задачей своих занятий по истории и этнографии родного народа.
Ч.Ч. Валиханов прекрасно понимал, что для решения этногенетических проблем ученый должен прежде всего располагать достоверны ми и разносторонними источниками, а также опираться на научные выводы смежных дис циплин. Но если его предшественники исклю чительное внимание обращали на письмен ные источники, то он, наряду с этим, одним из первых в историографии казахского народа высоко оценил данные этнографии и фольклора, казахские предания, легенды, поговорки, пословицы, как незаменимые источники при изучении становления казахской народности, ее этнической территории, известной общнос ти хозяйства, языка, культуры. Мысли ученого о значении этнографических и фольклорных источников для исследования древней истории достаточно четко изложены в его «Очерках Джунгарии», «Заметках по истории южноси бирских племен», «Киргизском родословии».
Валиханов постоянно уделял серьезное вни мание разысканию, накоплению, исследованию этнографических и фольклорных источников, их критике и подготовке к изданию с авторски ми комментариями и результатами научного источниковедческого анализа. Эта его работа нашла отражение в статьях и заметках: «Записка о судебной реформе», «Предания и легенды Большой киргиз-кайсацкой орды», «Киргизское родословие», «Следы шаманства у киргизов», «Исторические предания о батырах XVIII в.», «Шуна-батыр». Кроме того, он подготовил к изданию фольклорные произведения: «Песни Урака», «Песни Аблая», «Образец причита ний» [34, с.401-402]. Большинство из них полностью на писано на основе историко-этнографического осмысления и толкования разнородных этног рафических и фольклорных источников, вводят читателя в творческую лабораторию ученого, характеризуют его методы научной работы и важны в теоретическом отношении.
Ч.Ч. Валиханов также нашел и изучил мно гие до него неизвестные науке письменные ис точники по истории и этнографии казахского народа, в частности русские (литературные и архивные), и широко использовал их в своих трудах. Восточные же источники в то время еще не пользовались большим вниманием со стороны ученых. В.В. Вельяминов-Зернов, ко торый одним из первых стал искать в восточ ных рукописях сведения о казахском наро де, опубликовал результаты своих изысканий лишь в 1864 г. во второй части «Исследований о касимовских царях и царевичах» когда ка захский ученый практически уже не мог ими воспользоваться.
К исследованию источников и рукописей на восточных языках Валиханов обратился, по-видимому, в 1853-1856 гг. В эти годы он написал «Письмо проф. И.Н. Березину» и «За метки при чтении книги проф. И.Н. Березина «Ханские ярлыки», посвященные исследова нию тарханных ярлыков золотоордынских и крымских ханов.
Тарханные ярлыки в середине XIX в. изу чали многие русские ученые. Особенно пло дотворно поработал над ними известный востоковед И.Н. Березин. Валиханов, заинте ресовавшись текстом ярлыков, написал письмо И.Н. Березину и рецензию на его труды. Одна ко эти работы не увидели света, а тарханные ярлыки в дальнейшем не являлись предметом специального исследования. Только А.Н. Самойлович внес несколько поправок в работы И.Н. Березина.
Труды Валиханова о тарханных ярлыках, опубликованные ныне впервые в первом томе его сочинений, могут вновь привлечь внима ние ученых к этим важнейшим историческим документам и сыграть значительную роль в изучении социально-экономической истории Золотой орды. Казахский ученый изучал тарханные ярлыки в свете проблемы этногенеза казахского народа. Он подверг текст ярлыков историко-этнографическому и лингвистичес кому анализу.
Из большого числа восточных рукописей, известных Валиханову, его внимание привлек ли рукописи Рашид-ад-дина «Джами'ат-тава-рих», Мухаммад Хайдара «Тарих-и-Рашиди» и Кадыргали Хошум Жалаира «Джами'ат-тава-рих» («Сборник летописей»)
Сочинение Рашид-ад-дина было известно Валиханову по трудам французского ориен талиста С. д'Оссона, профессора Казанского университета Ф.И. Эрдмана, Кадыргали Хошум Жалаира, а возможно и М. Катрмера. Но настоящее его знакомство с этим сочинением относится к 1860 г., когда по приезде в Петер бург он приобрел издание Рашид-ад-дина в пе реводе на русский язык И.Н. Березина. Изучая это издание, он своей первой задачей поставил дать оценку перевода и комментариев И.Н. Бе резина, сделать конспект текста сочинения, а затем уже использовать его данные для иссле дования этногенеза казахов.
Наукой установлено, что Валиханов действи тельно конспектировал березинское издание Рашид-ад-дина и сделал ряд критических за мечаний в адрес издателя, собираясь, по-види мому, изложить их в особой статье [34, с.138-139]. Следует отметить, что он высоко ценил сочинение Ра шид-ад-дина, считая, что оно содержит более точные историко-этнографические сведения, нежели китайские источники.
Рукописи сочинения Мухаммад-Хайдара Валиханов изучал также в Петербурге в 1860 г., в библиотеке Азиатского музея. Сохранились частично его заметки, содержащие вольный перевод и извлечения из кашгарского текста «Тарих-и-Рашиди».
Гораздо лучше известна работа Валиханова по изучению рукописи Кадыргали Хошум Жа лаира. Из нее он сделал выборочный вольный перевод той части, которая имеет отношение к казахам, снабдил перевод примечаниями и словарем этнографических терминов, проана лизировал содержание текста и использовал его данные в своих статьях, рецензиях и пись мах. Эту рукопись он считал замечательным источником по исторической этнографии каза хов XIV-XVI вв.
Весьма важным источником для изучения древней истории казахского народа Валиханов считал археологические и архитектурные па мятники. По его мнению, кочевники не могли оставить значительные следы материальной культуры вроде развалин городов, остатков поселений. Но в Казахской степи, говорил он, много различных надгробных сооружений, курганов, мавзолеев, отдельных могил, культовых памятников, которые должны привлечь внимание исследователей, так как открытые в них при раскопках находки характеризуют обычаи, обряды, верования, занятия, уровень материальной культуры древних народов.
Ч.Ч. Валиханов категорически опровергал гипотезу образования казахской народности в домонгольскую эпоху, которую поддержи вали А.И. Левшин и А. Вамбери, и связывал это событие с возникновением казахской государственности и распадом татаро-монголь ских орд во второй половине XIV в. Но государственность вовсе не является обязательным признаком народности, складывание которой в Казахской степи было связано со становлением феодального строя. Правильнее рассматривать образование Казахского ханства, как благоприятное условие, обеспечившее относительно безболезненное завершение формирования казахс кой народности в течение XV - начале XVI в.
Ч.Ч. Валиханов понимал, что и после образо вания казахской народности в ее состав влива лись отдельные родоплеменные образования. Исследуя родоплеменную структуру казахской народности, происхождение отдельных племен и родов, их расселение, он пришел к выводу, что основой этой народности были племена, составившие Младший жуз [34, с.207-208]. Во второй поло вине XIV и в XV в. к казахам присоединились племена Старшего и Среднего жузов. В после дующую эпоху наблюдалось присоединение других племен, например ногайских. Но были и отпадения.
В работах Валиханова приведены много численные сведения по истории различных родоплеменных групп, составивших казахскую народность, но он ошибался, считая некоторых из них, например, найманов, усуней и других, по происхождению монгольскими племенами. Не остались вне внимания Валиханова и та кие вопросы, как складывание антропологичес кого типа казахов, их этнической территории, языка, хозяйства, культуры. Он утверждал, что по устройству черепа и типу лица средне азиатские тюрки отличаются от своих соседей персов и монголов. Казахи же образовались в результате смешения тюрков и монголов, но со значительным перевесом «монгольского кор ня». В то же время строение черепа и черты лица казахов отличают их от других тюркских народностей.
Привольные и обширные степи, обильные пастбищами с водопоями, указывал Валиханов, были издавна населены кочевниками и как не льзя лучше соответствовали условиям кочевого скотоводческого хозяйства. Это обстоятельство способствовало образованию здесь особой на родности со специфическим психологическим складом, с одинаковым уровнем развития хозяйства и материальной и духовной культуры на всем пространстве Казахской степи.
В произведениях Валиханова дана характе ристика материальной и духовной культуры казахского народа. Большой научный интерес представляют его статьи: «Вооружение кир гиз в древние времена и их военные доспехи», «О кочевках киргиз», «О формах казахской на родной поэзии»; в статьях «О мусульманстве в степи», «Тенкри (бог)», «Следы шаманства у киргизов» рассматриваются первобытные ани мистические верования у казахов и их транс формация в последние столетия, а также разо блачается реакционность ислама [34].
На основе собранных сведений Ч.Ч. Вали ханов досконально исследовал с исторической точки зрения шаманство как религию казахов, как часть их мировоззрения, духовной культуры и быта и материалистически объяснял сущность и причины его возникновения.
В «Записке о судебной реформе у киргиз Сибирского ведомства» Валиханов с демокра тических позиций высказал свои соображения о судебной реформе, которую готовило царс кое правительство для Казахской степи, и оха рактеризовал обычное право, роль и значение суда биев у казахов.
Таким образом, вклад Валиханова в научное изучение казахского народа весьма значителен. Научные материалы, собранные им, и многие его выводы не потеряли своего значения. Его труды оказали огромное влияние на всю последующую историю изу чения культуры и быта казахского народа. Он явился основоположником демократического направления в истории казахской обществен ной мысли и содействовал приобщению казах ского народа к передовой русской культуре.
3.4 Роль научных обществ второй половины XIX в. в научном изучении Казахстана
С середины XIX в. наука в России развивалась под прямым воздействи ем идей русских революционных демократов, изложенных в работах Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова и в статьях и рецензиях журнала «Современник».
Во второй половине XIX в., в связи с возник новением в 1868 г. Оренбургского и в 1877 г. За падно-Сибирского отделов Русского географи ческого общества, а также научных обществ в Туркестанском крае (в 70-х годах), инициатива изучения Казахстана постепенно перешла к этим учреждениям. Известны по своим исключитель ным результатам организованные Обществом экспедиции Г.Н. Потанина. Имели значение и поездки Н.Н. Балкашина к казахам Среднего жуза, А.Н. Краснова в Семиречье, С.Г. Рыба кова в Тургайскую область. Кроме того, РГО всегда предоставляло страницы своих изданий для опубликования научных трудов, посвященных изучению казахского народа и Казахстана. В из даниях РГО увидели свет труды Н.А. Абрамова, Г.Н. Потанина, А.И. Макшеева, Н.А. Арис това, М.А. Миропиева.
Для трудов большинства этих авторов ха рактерно отсутствие обобщений. Но субъективные взгля ды авторов нашли в них полное выражение. Одни из авторов, а они преобладали в истори ографии, например Г.Н. Потанин, А. А. Иванов ский, писали о казахах с симпатией, видели в их характере положительные черты и прочили им светлое будущее в составе России и с помо щью русского народа.
Важные материалы о Казахстане в 1865-1866 гг. собрал А.К. Гейне (1834-1892), бывший членом специальной ко миссии по изучению казахского обычного пра ва и хозяйственных особенностей отдельных районов Казахской степи, а также по подготов ке проекта нового «Положения об управлении степных областей» [12, с. 139].
Юридические обычаи казахского народа изучали офицеры генерального штаба Л. Мейер и Н.И. Красовский, чиновники Ш.М. Ибрагимов и ЕС. Загряжский. Получив шая высокую оценку со стороны ученых статья Ибрагимова «Заметки о киргизском суде» была включена в первый том «Сборника народных юридических обычаев», изданного Русским географическим обществом в 1878 г. Меньший интерес представляет работа Загряжского, так как в ней не указаны различия между обычая ми казахов и киргизов и не локализован науч ный материал [5, с. 271].
В 1876 г. Д.Я. Самоквасов (1843-1911) издал «Сборник обычного права Сибирских ино родцев». В него вошли материалы, собран ные еще в начале 20-х годов по распоряжению М.М. Сперанского.
В другой части казахской степи, в Облас ти оренбургских киргизов, «обычаи, имевшие силу закона», собирали чиновники казахи. Среди них особенно большую работу проде лал Т.А. Сейдалин.
От всех названных работ, описательных по существу, отличается небольшая статья И.А. Козлова «Обычное право киргизов» [5, с. 273]. В ней сделана попытка критически разрабо тать казахское обычное право на материалах всех районов Казахской степи и установить влияние на адат русского законодательства и шариата. В том же плане была написана под редакцией П.Е. Маковецкого книга «Матери алы для изучения юридических обычаев кир гизов» (1886), получившая высокую оценку в дореволюционной историографии. Как недо статок ее отмечалось изложение законов ада та в пересказе авторов, а не в точных записях решений биев и случаев юридического харак тера из повседневной жизни.
Наиболее капитальное изучение казахс ких юридических обычаев было предпринято в 80-х годах русскими чиновниками и офице рами Туркестанского края по инициативе во енного губернатора Сыр-Дарьинской области Н.И. Гродекова.
В 1887 г. Гродеков опубликовал собранные материалы в книге «Киргизы и каракиргизы Сыр-Дарьинской области». В нее вошли, кроме материалов, имеющих чисто юридический ха рактер, географические сведения, исторические сказания по копиям древних рукописей, сохранившихся в руках грамотных казахов, героические поэмы, поверья, басни, загадки, заклинания, пословицы и поговорки.
Таким образом, несмотря на значительную работу, проделанную русскими учеными в 60-90-х годах XIX в., так и не был тогда создан обобщающий свод казахских юридических обычаев. В связи с этим в русской печати вновь и вновь поднимался этот вопрос. В статье «Киргизские суды» (1897) выдвигалось предложение поручить Западно-Сибирскому отде лу Русского географического общества разра ботать такой свод совместно с колониальной администрацией Казахской степи [5, с. 273]. Подчер кивалось, что к этой работе Должны быть привлечены лица, основательно знакомые с бытом и языком казахского народа. Важным стимулом для развертывания исследований в России пос лужила организованная в 1867 г. Обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете Русская выставка.
В заслугу Общества необходимо поставить организацию поездки в Туркестан и Казахс кую степь части ее членов с научными целями. В 1868-1870 гг. в Туркестане работала экспе диция Общества под руководством А.П. Федченко, в 1887-1888 гг. в Букеевской орде пу тешествовал А.Н. Харузин, в 1887-1889 гг. в Семипалатинскую область ездил А.А. Иванов ский, а в начале 1890 г. в Эмбенском уезде по бывал М.А. Леваневский.
Во второй половине XIX в. заметно повы сился интерес русских ученых к проблеме этногенеза казахского народа. И хотя они не могли разрешить ее, отдельные вопросы про блемы получили в их исследованиях некото рую разработку и источниковедческую базу. После Ч.Ч. Валиханова и В.В. Вельяминова-Зернова изучением этой проблемы занимались И. Алтынсарин, Г.Н. Потанин, Н.Н. Балкашин, А.Н. Харузин, Н.А. Аристов.
Автором одной из первых специальных ра бот о происхождении казахского народа был историк А.Н. Харузин извест ный своими исследованиями Букеевской орды.
Важное место в русской научной литерату ре занимают труды известного востоковеда, члена Географического общества Н.А. Аристова. С 1868 по 1889 г. он служил в Семиречье.
Уже в те годы Аристов был известен как знаток культуры и быта казахского народа. Колониальная адми нистрация неоднократно привлекала его для составления законодательных и администра тивных документов по управлению Туркес танским краем и назначала членом разных ко миссий.
Н.А. Аристов много путешествовал по Тур кестанскому краю. Он посетил почти все угол ки Семиреченской области и неоднократно ездил в Ташкент. Особенно часто он бывал в казахских и киргизских аулах, где ему прихо дилось решать судебные дела и проводить в жизнь законодательные и административные распоряжения правительства. Он завел об ширные знакомства среди местного населения и поддерживал со своими друзьями тесные дружественные связи. При этом, не упуская каждый благоприятный случай, он записывал казахские родословные сказания и предания и собирал сведения о расселении родов, о родо вых тамгах.
Первые научные работы Н.А. Аристова были опубликованы в «Туркестанских ведо мостях». В своих трудах Н.А. Аристов собрал доступные ему письменные, географические, фольклорные и антропологические сведения о численности и этнической структуре казахского народа, удачно проследил историю неко торых родоплеменных групп, начиная с глубо кой древности, и высказал отдельные верные догадки о их происхождении. В этом и заклю чается ценность его трудов, хотя в них и не разрешена поставленная проблема.
Во второй половине XIX в. Оренбург, как крупный политический и культурный центр на Востоке России, продолжал играть значи тельную роль в истории изучения казахского народа. До 1867 г., т.е. до образования Туркестанского генерал-губер наторства, через этот город осуществлялось управление громадным краем, в который вхо дила почти половина современной территории Казахстана, и поддерживались дипломати ческие связи со среднеазиатскими ханствами. В дальнейшем политическое значение города несколько упало, но в культурном и научном отношениях роль Оренбурга благодаря де ятельности отдела Географического общества заметно возросла. Следует, однако, отметить, что Оренбург ский отдел Русского географического обще ства возник не на пустом месте. Инициаторы создания отдела, представители местной ин теллигенции, имели за своими плечами мно гие годы научной деятельности по изучению природы и населения Оренбургского края. Это были, в основном, чиновники и офицеры, воспитанники кадетского корпуса и школы для казахских детей при пограничной комиссии, служившие в колониальных учреждениях. Среди них назовем И. Алтынсарина, В.Н. Игнатьева, П.Н. Оводова, А.О. Пальчевского, Л.Н. и В.Н. Плотниковых, А.А. и А.А. Тилло.
Местные деятели издавали «Оренбургские губернские ведомости», в которых печатали статьи и заметки, пополняли архив новыми и ценными материалами, поле вые исследования, писали научные работы.
В 1850-1860 гг. в Оренбургском крае жил и работал казахский ученый С.К. Бабаджанов, уроженец Внут ренней орды. Он окончил Азиатское отделение Оренбургского кадетского корпуса в 1851 г., около одиннадцати лет служил в Пограничной комиссии и вышел в отставку в 1862 г.
С.К. Бабаджанов в конце 50-х годов по своей инициативе вступил в тесные сношения с Русским географическим обществом и стал регулярно направлять в адрес Общества свои статьи, заметки и археологические предметы. В 1861 г. Совет Общества по представлению Отделения этнографии из брал его своим членом-сотрудником [17,с.313]. Бабаджанов был первым казахом, получившим официальную награду за научные труды. Все его статьи и заметки в свое время были обсуждены на заседаниях Отделения и получили высокую оценку.
Первые научные работы Бабаджанова были написаны в виде писем к известному русскому ученому-историку П.И. Небольсину, который опубли ковал их с разрешения автора в столичных га зетах. В работах Бабаджанова освещались са мые разнообразные вопросы из жизни казахов, как-то: состояние и история просвещения ка захского народа, благотворное влияние на него русской культуры, взаимоотношения казахов с русскими и уральским казачеством; подверга лись резкой критике невежество и отсталость казахского общества. В одной из своих работ Бабаджанов охарактеризовал примитивные религиозные представления казахов, подчерк нув, что они являются следствием заблужде ния их и необразованности [5, с. 284]. В небольших статьях описаны им археологичес кие находки и мелкие события во Внутренней орде, а также результаты изучения казахских пословиц и поговорок [5, с. 284-285].
Бабаджанов был прогрессивным ученым и горячим сторонником русского просвещения и культуры, сближения казахского и русского народов.
Решение об основании Оренбургского отдела Русского географического общества было при нято в мае 1867 г., но учредительное заседание состоялось лишь в январе 1868 г. На этом пер вом заседании члены отдела заслушали Устав Общества, Положение об отделе и речь гене рал-губернатора Н.А. Крыжановского. В речи Крыжановского были указаны главные задачи отдела: изучение производительных сил края с целью интенсивного использования его при родных богатств в интересах русского капита лизма и русификация местного населения. Но политика русификации, говорил Крыжановский, может быть успешной лишь при условии «тщательного изучения характера, истории, качеств, недостатков религии и предрассуд ков всех разнородных племен, населяющих Оренбургский край. Без этих познаний трудно действовать, или, вернее, можно действовать только наобум» [25, с.345]. Таким образом, изучение края подчинялось властями интересам колониальной политики.
Оренбургский отдел Общества был образо ван в составе четырех отделений. Среди первых членов отдела были такие видные ученые и исследователи как, В.Н. Плотников, Т. Сейдалин, Н.М. Бекчурин, Р.Г Игнатьев, И.А. Киреевский А.И. Оводов, А.О. Пальчевский, Л. Н. Плотников, А.А. Тилло. Несколько позднее в отдел вошли И. Алтынсарин, Б. Даулбаев, СА. Джантюрин.
В 1870 г. отдел основал свой печатный орган «Записки» который после выхода в свет четвер того выпуска прекратил свое существование (1870, 1872, 1875, 1881). В них были опублико ваны труды И. Алтынсарина Б. Даулбаева, С.А. Джантюрина, В.Н. Плотни кова, Т. Сейдалина. Оренбургский отдел проделал значитель ную работу по изучению Казахстана. По заданию отдела его члены, в основном русские чиновники и грамотные и образованные казахи, собирали и записыва ли казахские обычаи, произведения устного народного творчества, сведения о хозяйстве и способах добычи соли, занимались переписью населения и картографированием зимних и летних пастбищ, путей перекочевок, источ ников воды, родорасселения, археологическими раскопками, разведыванием полезных ископаемых. Изучались так же медицинские познания казахов, народные средства врачевания и ветеринарии, движение песков, местонахождение археологических па мятников.
Член отдела И.А. Киреевский написал не большую заметку о названии Устюрта. В ней впервые указывалось, что правописание гео графических названий Казахской степи долж но соответствовать казахскому произношению и, в частности, название плато между Каспий ским и Аральским морями следует писать од ним словом Устюрт, а не Устъ-урт и Устъ-юрт, как это было принято [25, с. 355].
В 1872 г. отдел объявил конкурс на лучшие труды по географии, истории, статистике, естествознанию Оренбургского края.
Важной заслугой отдела явилось переиз дание основных трудов П.И. Рычкова «То пографии Оренбургской» (1887), «Истории Оренбургской» (1896) и рукописи «Ландкарты и чертежи географические, на которых пред ставляется Оренбургская губерния с смежны ми с ней местами» (1880).
Русская общественность и научные обще ства России высоко оценили деятельность и печатные издания Оренбургского отдела РГО и особенно первый выпуск «Записок» отдела, в котором были опубликованы труды И. Алтынсарина. Но, к сожалению, в связи с упраздне нием Оренбургского генерал-губернаторства в 1881 г. деятельность отдела заглохла и возоб новилась лишь в 1893 г., хотя и не в прежних масштабах.
Одним из самых выдающихся деятелей Оренбургского отдела Русского географичес кого общества был известный казахский просветитель, педагог, писатель и этнограф Ибрай (Ибрагим) Алтынсарин. Историю казахского народа Алтынсарин стал изучать еще в раннем возрасте и на всю жизнь сохранил к ней интерес ученого. Он сис тематически собирал научные материалы, хо рошо знал русскую географическую и историко-этнографическую литературу о казахах и видел ее положитель ные и отрицательные стороны. Как ученый, он ставил перед наукой актуальные задачи и стремился внести свой посильный вклад в их разрешение. В 1876-1879 гг. на основе собранных материалов Алтынсарин составил «Киргизс кую хрестоматию» для казахских школ. В учеб ник вошли стихотворения и рассказы ученого и собранные им казахские сказки и легенды, пословицы и поговорки. В стихотворениях и рассказах, как правило, изложены подлинные события, которые наблюдал сам автор, или же пересказаны фольклорные произведения, в них затронуты самые разнообразные темы: нравы и обычаи казахов, верования и обряды, их образ жизни и занятия.
Современником и сослуживцем Алтынсарина был талантливый русский художник-этног раф В.Н. Плотников, член-сотруд ник Оренбургского отдела Географического общества. Образование он получил в Орен бургском уездном училище и служил в коло ниальных учреждениях в Казахской степи.
Активным членом Оренбургского отдела Русского географического общества был сул тан Т.А. Сейдалин, воспитанник Оренбургского кадетского корпуса и чиновник колониальных учреждений. Он принадлежал к тем представителям казахской интеллиген ции, которые ратовали за русское образование и культуру. В зрелые годы ТА. Сейдалин на писал «Личные воспоминания о Неплюевском кадетском корпусе», в них он подверг резкой критике косность казахов, предвзятое отноше ние к русскому образованию.
Очень большую работу проделал Сейдалин по изучению казахских юридических обычаев. При этом он не ограничился чисто юридичес кой стороной вопроса и собрал важные исторические материалы, что было специаль но отмечено Оренбургским отделом. Много внимания уделял он и изучению казахского фольклора.
С.А. Джантюрин - воспи танник Азиатского отделения Оренбургского кадетского корпуса и действительный член Оренбургского отдела также был известным ученым. В 1876 г., объездив многие аулы Тургайской области, он собрал большое количес тво исторических предметов.
Весьма способным ученым был член-сотрудник Оренбургского отдела Б. Даулбаев. В 1881 г. Даулбаев опубликовал статью «Рассказ о жизни киргиз Николаевского уез да Тургайской области с 1830 по 1880 год» и получил за нее серебряную медаль Русского географического общества. Он был вторым, после М.С. Бабаджанова, и последним каза хом, удостоенным такой награды. Эта его ста тья занимает особое место в истории изучения казахского народа. В ней основательно были прослежены наиболее су щественные культурно-бытовые изменения в жизни казахов за пятьдесят лет. Такого рода исследования, посвященные казахам, были единичны в дореволюционной литературе. Б. Даулбаев является также авто ром сборника казахских пословиц, опублико ванного в 1894 г. [5, с. 298].
В Западной Сибири во второй половине XIX в. крупнейшими культурными центрами были города Омск, Семипалатинск, Тобольск и Томск. В них существовали научные уч реждения, статистические комитеты, музеи, учебные заведения, библиотеки, типографии. В Тобольске и Томске с 1857 г. издавались гу бернские ведомости, а в Омске и Семипала тинске с 1871 г. - областные ведомости. Вокруг этих газет первоначально группировались на учные силы края, на основании которых затем был создан самостоятельный отдел Русского географического общества.
Города Тобольск и Томск продолжительное время превосходили по своему экономическо му, политическому и культурному значению Омск. Только с 1839 г., с превращением в рези денцию западносибирских генерал-губернато ров, Омск стал постепенно занимать ведущее положение в крае. Но в 70-х годах это был еще небольшой город.
Представители западносибирской интелли генции, увлекавшиеся изучением родного края, уделяли внимание и исследованию природы и населения Казахской степи. Известны имена Г.Н. Потанина, Н.М. Ядринцева, П.А. Словцова, СИ. Гуляева, А.Н. Абрамова, П.А. Золотова, И. Русанова, Н.Н. Балкашина.
Н.А. Абрамов (1812-1870) окончил Тоболь скую семинарию, двадцать лет работал учите лем, а затем с 1852 г. служил в Омске и Семи палатинске в колониальных учреждениях. Он изучал историю и географию народов Западной Сибири и Казахской степи. В его много численных мелких статьях и заметках точно описаны ценные исторические материалы, но отсутствуют обобщения. Работы Абрамова, описательные по своему характеру, отражают состояние си бирской историографии в середине XIX в.
Много писал о казахском народе И.И. Завалишин является автором трехтомного «Описания Западной Сибири» (1862-1867), написанного на основе архивных литератур ных и полевых материалов. Он правильно ука зывал, что казахи стояли в то время на более высокой ступени культурного развития, чем другие нерусские народы Западной Сибири. Но он заблуждался, считая, что культурному развитию казахов способствовало ислам.
В середине XIX в. царское правительство предприняло широкое географо-статистическое обследование страны силами офицеров Генерального штаба. В связи с этим меропри ятием в Области сибирских киргизов работал офицер Н.И. Красовский. В 1868 г. он опубли ковал свой труд «Область сибирских кирги зов», состоящий из трех частей.
Н.И. Красовский сделал попытку обобщить наряду с географо-статистическими и эконо мическими материалами и историко-этнографические, полевые, архивные, литературные. Ему удалось собрать богатые материалы и дать подробное описание материальной культуры казахского народа его занятий и хозяйства, домашних промыслов и ремесел быта, нравов, обычаев, верований.
Изучение вопроса об участии казахов в рус ских выставках имеет важное значение для истории, так как на них экспонировались многие предметы казахского быта и изделия народных мастеров, неизвестные или малоизвестные науке.
Во второй половине XIX в. казахские экспо наты демонстрировались на всех русских вы ставках, а также на всемирной 1867 г. В 1876 г. казахские экспонаты, предназначенные для демонстрации на Третьем Международном съезде ориенталистов в Петербурге, предвари тельно были выставлены в Омске и подробно описаны в печати.
В Западной Сибири уже в середине XIX в. ощущалась необходимость организации на учного общества. Однако открытие в 1851 г. Сибирского отдела Русского географическо го общества затормозило появление научных обществ в Западной Сибири. Первоначально предполагалось, что Сибирский отдел будет заниматься изучением природы и населения всей Сибири. Но последний сосредоточил свое внимание на Восточной Сибири. В 1868 г., ког да превращение Сибирского отдела Русского географического общества в Восточно-Сибир ский стало бесспорным фактом, в Омске было организовано «Общество исследователей За падной Сибири». Оно просуществовало около десяти лет и исчезло почти бесследно, не оста вив никаких печатных трудов.
Западно-Сибирский отдел был открыт в 1877 г. при поддержке местных властей, заинте ресованных в изучении края и организации бо лее систематической эксплуатации его природ ных богатств и населения. Это обстоятельство четко изложено в ходатайстве генерал-губерна тора Н.Г. Казнакова в Совет Географического общества об учреждении отдела в Омске. Он писал: «Раскинутая на огромном пространстве Западная Сибирь, вследствие ее географического положения и разноплеменности обитателей, представляет во всех отношениях много различных, совершенно своеобразных явле ний, изучение которых, кроме общего инте реса, важно для местной администрации при решении разных, возникающих иногда, весьма существенных практических вопросов, по уп равлению краем. Имеющиеся в настоящее вре мя скудные и недостаточные сведения о нем не составляют между собою ничего общего или представляют выводы и заключения, в основе которых лежат данные, иногда происхождения весьма сомнительного. Подобного рода сведе ния, конечно, не могут дать верного и всесто роннего понятия ни о природе страны и ее естественных богатствах, ни о быте ее жителей, их хозяйстве, промыслах и торговле, тогда как подробное, научное исследование всего этого чрезвычайно важно, ибо оно может служить опорою во всех начинаниях, имеющих целью какие-либо улучшения в крае» [29, с. 490].
В «Положении о Западно-Сибирском отделе РГО» задачи отдела были изложены следую щим образом: «Западно-Сибирский отдел РГО, под ближайшим руководством генерал-губер натора Западной Сибири, занимается изучени ем как этого края, так равно и сопредельных с ним стран Средней Азии и Западного Китая, в отношениях собственно-географическом, гео логическом, естественно-историческом, этнографическом, Графическом, статистическом, археологическом и археографическом» [38, с. 329-330].
Таким образом, территория Казахстана была включена в область деятельности Запад но-Сибирского отдела с самого начала сущест вования этого учреждения. Фактически же от дел изучал лишь восточную часть Казахской степи, которую составляли три области: Ак молинская, Семипалатинская, Семиреченская, образовавшие в 1882 г. Степной край.
Среди первых членов отдела были извест ные сибиреведы Г.Е. Катанаев, М.В. Певцов, И.Я. Словцов, А.И. Сулоцкий. Затем к ним при мкнули Н.Н. Балкашин, СИ. Гуляев, И.А. Коз лов, Г.Н. Потанин, Н.Ф. Усов, Н.М. Ядринцев.
С 1877 по 1890 г. отдел не смог организо вать ни одной экспедиции. Г.Н. Потанин уже в первый год существования отдела сделал сообщение, посвященное казахским легендам, и высказал пожелание, чтобы отдел собирал эти легенды и содействовал экономическим и этнографи ческим исследованиям в Казахской степи. В дальнейшем Потанин неоднократно напо минал об этом, но, по-прежнему, почти без результатно. Не дало заметных практических результатов и распространение составленной в 1880 г. Н.М. Ядринцевым «Программы для ис следования инородцев Западной Сибири» и эпрограммы Потанина (1889 г.). Отсутствие необходимых средств и условий тормозило работу отдела.
Отдел не всегда шел навстречу пожеланиям русских ученых и даже тогда, когда для этого представлялась возможность. Так, например, он необоснованно отклонил просьбу Потанина об опубликовании в «Записках» отдела двух небольших, но чрезвычайно важных научных работ Валиханова о древнем казахском воору жении и шаманстве; ответил отказом и на дру гую просьбу Потанина о выделении пятисот рублей на издание собрания сочинений Валиханова под редакцией Н.И. Веселовского.
Отделу часто предлагались для опубликова ния исторические труды о казахском народе. В 1878 г. Н.А. Золотов (1823-1879), собиравший архивные материалы по истории заселения Казахской степи, передал в отдел четыре старинные рукописные тетради, в час тности «Дело о древнем родопроисхождении киргиз-кайсаков», в котором, между прочим, находилась подлинная записка по этому пред мету капитана Андреева (1790 г.) и «Записка сведениям, требуемым Сибирским господином генерал-губернатором Сперанским в 1819 г.» [3, с. 417].
Особенно интересные этнографические ма териалы собрал И.Я. Словцов изучавший в 1878 г. флору и фауну Кокчетавского уезда. Он описал виды трав, деревьев и животный мир уезда в своем труде, который к сожалению не был опубликован.
Великим ученым по призванию был М.А. Шестаков. На заседаниях Западно-Сибирского отдела он выступил с несколькими докладами из жизни казахского народа. Ему принадлежит неосуществленная отделом идея организации научной экспедиции в Казахскую степь.
Весомый вклад в научное изучение Казахстана внес Е.Е. Катанаев. Он поднял архивные ис точники по истории Казахской степи XVII-XVIII вв. и ставил вопрос об этнических гра ницах и этнической территории казахского народа. При этом вопреки историческим фак там он утверждал, что якобы до середины XVIII в. территория Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областей почти пустовала и казахи «еще не ступали на нее даже ногой» [5, с. 429].
С выходом в свет трудов Н.М. Ядринцева «Сибирские инородцы» (1891) и «Сибирь как колония» (1892) прогрессивные тенденции в деятельности отдела стали про являться заметнее. В «Записках» были опубликованы ценные труды П.Е. Маковецкого, В.П. Михайлова, В. Остафьева, Ю.А. Шмидта, В. Шнэ. Как правило, эти автору не скрыва ли своих симпатий к казахскому народу.
В начале 1897 г. председателем отдела был избран начальник Омского военно-топографи ческого отдела Ю.А. Шмидт и работа возоб новилась, но количество членов сократилось в несколько раз. Власти же уже не доверяли тем лицам, которые создали славу отделу и продол жали руководить им. Новое грубое вмешатель ство генерал-губернатора привело в 1900 г. к отставке Шмидта и к выходу из отдела видных ученых.
Таким образом, Западно-Сибирский отдел проделал определенную работу в области научного изучения казахов Акмолин ской, Семипалатинской и Семиреченской об ластей. Он собрал ценные материалы, важные для исследования истории последней четверти XIX в. Многие видные де ятели отдела были связаны с прогрессивными элементами русского общества. Они объективно, не приукрашивая действительности и не предвзято, описывали свои этнографичес кие наблюдения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
При написании дипломной работы нами были сделаны следующие выводы:
- Политические и экономические интересы Российской империи, а также интерес к соседним народам настоятельно требовали бо лее глубокого изучения жизни этих народов, в частности народов Казахской степи и сред неазиатского Междуречья. В планах внешней политики России Казахская степь занимала особое место в силу своего выгодного страте гического положения «ключа и врат всем ази атским странам и землям».
Первые попытки комплексного изучения Казахстана, предпринятые Россией в XVIII в., связаны с именем М. В. Ломоносова. Он был инициатором организации экспедиционных исследований территории края и создания его географических карт, способствовал проведению научных поисков по истории, лингвистике, экономике и географии казахов.
В XVIII в. наука в Российской империи добилась вы дающихся достижений, которым в значитель ной степени содействовали успехи в области географического изучения и картографирова ния страны. Уже в первой четверти XVIII в. после работ С.У. Ремезова, было создано не сколько карт Казахской степи и Средней Азии, например, появились карты Бухгольца (1715-1716 гг.), Лихарева (1717-1720 гг.), Бековича-Черкасского, Урусова и Соймонова (1714-1726 гг.), Унковского (1722-1723 гг.) и других.
- Во второй четверти XVIII в., в условиях продолжавшегося укрепления казахско-рус ских связей, изучение Казахстана учеными до стигло больших успехов. Было сделано немало интереснейших открытий. Эти достижения были обусловлены всей многовековой истори ей русской науки, накоплением ценней ших и обильных материалов, разработкой ряда теоретических проблем, достоверностью научных сообщений и фактов. В эту эпоху государство уделяло значи тельное внимание развитию образования и просвещения. Была открыта Академия наук, готовились кадры геодезистов, востоковедов, переводчиков-знатоков восточных языков, всемерно оказывалась поддержка научным эк спедициям. Академия Наук была учреждена в 1725 г. Одним из первых крупных ее мероприя тий была организация в 1733 г. Академической экспедиции для обследования страны. Это важное мероприя тие совпало с принятием Младшим казахским жузом российского подданства.
В 1734 г. Россия приступила к реализации плана И.К. Кирилова, как нельзя лучше учи тывавшего колониальные интересы царизма. По этому плану предполагалось, принимая во внимание пожелания хана Абулхаира и его окружения, построить два новых русских города, один на русско-казахской границе, а другой - в устье реки Сыр-Дарьи, и превратить их в мощные опорные пункты царизма для дальнейшего распространения его политического и экономического господства на Востоке.
Реализация этого плана была поручена вновь организованной «Известной экспедиции», на зывавшейся также Оренбургской экспедицией, а затем Оренбургской комиссией. В 1744 г. тер ритория, подчиненная комиссии, была выделе на в Оренбургскую губернию. Во главе экспе диции был поставлен сам Кирилов.
Успехи научного изучения казахс кого народа в России в XVIII в. связаны в значительной степени с развитием русского восто коведения, задачи которого впервые изложили в своих трудах Кирилов, Татищев и Миллер.
- После принятия российского подданства Младшим и Средним жузами и основания Оренбурга, по замыслу Татищева при Орен бургской пограничной комиссии была откры та школа «татарских учеников» для русских детей, в которой стали готовить переводчиков и других мелких чиновников колониальных учреждений. Эта школа функционировала с 1740 г. по 1820 г. и подготовила большое коли чество чиновников, которые были использова ны правительством для выполнения различ ных дипломатических поручений в казахских аулах. Среди них наиболее известны К. Мил лер, Д.В. Гладышев, И. Муравин, И. Ураков, Р. Уразин, М. Арапов, Я. Гуляев, А. Яковлев, которые при посещении казахских аулов вели съемку местности, «разведывали тамошние об стоятельства», собирали географические и историко-этнографические сведения, нашедшие отражение в их рапортах, донесениях, письмах начальству и колониальной администрации.
В XVIII в. первым и, пожалуй, последним ис следователем, серьезно и систематически изу чавшим архивные документы о Казахстане, был П.И. Рычков. Однако его преимущественно интересовали вопросы историко-экономического характера. Кроме того, он работал лишь в одном Орен бургском архиве.
- Третья четверть XVIII в. в истории научного изучения казахского народа в России является знаменательной вехой, она отмечена не только обилием накопленных материалов, но и некоторыми теоретическими обобщениями и решением ряда запутанных научных проблем.
Прежде всего были приняты меры к тща тельному изучению внутреннего положения казахских жузов и политики ханов и султанов. В 1755-1759 гг. к казахам было направлено не сколько дипломатических миссий, которые возглавляли М. Арапов, Я. Гуляев, И. Ураков.
Самым крупным событием в истории научного изучения казахского народа в России во второй половине XVIII в. была ра бота Второй академической экспедиции, орга низованной в 1768 г. для научного обследования почти всей страны. Эта экспедиция пользовалась поддержкой прави тельства, так как она отвечала насущным пот ребностям экономического, политического и культурного развития страны и интересам ко лониальной политики царизма.
Вторая академическая экспедиция, в ко торую входили такие видные ученые, как И.И. Лепехин, П.С. Паллас, В. Ф. Зуев, И.Г. Ге орги, П.Б. Иноходцев, И.П. Фальк, Н.П. Рычков и многие другие, собрала новый обильный материал о природе, хозяйстве и населении России, этот материал получил впоследствии освещение в трудах названных ученых.
- В истории научного изучения ка захского народа в России в последней трети XVIII в., наряду с учеными экспедициями, про должали играть большую роль поездки рус ских людей в Казахскую степь и Среднюю Азию с военно-разведывательными и торговы ми целями, ибо эти поездки косвенно содействовали накоплению научных сведе ний о казахском народе.
- В 20-40-х годах XIX в. царизм направил в Среднюю Азию и Казахскую степь ряд торго вых и дипломатических миссий и десятки во енно-научных экспедиций, имевших задание составить естественно-географическое, геологическое, статистическое и историко-этнографическое описание огромного пространства от Каспийского моря до восточных границ Казахской степи и от сибирских укрепленных линий на юг до предгорий Тянь-Шаня и Па мира. Вместе с тем были приняты меры для усиления господства России в Казахской степи как путем строительства в ней новых русских укреплений, так и путем проведения админис тративной реформы М.М. Сперанского и коло низации края.
С реформой Сперанского связано одно из крупных явлений в русской науке: сбор сведений об обычном праве, об разе жизни, нравах, верованиях всех народов Сибири, в том числе казахов. М.М. Сперанский (1772-1839), государственный деятель и губер натор Сибири в 1819-1822 гг., приказал соб рать эти сведения для составления новых за конодательных актов: «Устава об управлении инородцев» и «Устава о сибирских киргизах», утвержденных правительством в 1822 г.. Эти уставы, как и документ «Основания погранич ного управления Сибирской линии, или осо бенного устава о сибирских киргизах», подго товил «Особый комитет» правительства.
Другим важным мероприятием царизма в первой половине XIX в. явилась системати ческая геодезическая съемка казахских сте пей Оренбургского ведомства в 1820-1842 гг. и Сибирского - в 1827-1841 гг.. Одновремен но составлялись и этнографические карты, а на географические очень часто наносились и этнографические объекты, например кочевые пути, границы родоплеменных групп, их зимовые стойбища, летние пастбища пашни.
- Русское востоковедение в первой полови не XIX в. переживало значительный подъем. Развитие капитализма и активизация колони альной политики России и других европейс ких государств в начале XIX в. имели своим следствием организацию крупных экспедиций в страны Востока и появление посвященных этим странам научных исследований.
С открытием в 1818 г. Азиатского музея в Академии наук, этого крупнейшего собрания книг и рукописей по Востоку, русские ученые получили солидную базу для развертывания востоковедческих исследований. Труды таких известных востоковедов, как А.В. Болдырев (1780-1842), А.И. Левшин, Г.И. Спасский, О.И. Сенковский (1800-1853), Н.Я. Бичурин, М.А. Казембек (1802-1870), И.Н. Березин (1818-1896), сыграли большую роль в истории научного изучения Казахстана.
- Середина XIX в. является знаменательной вехой в истории русской науки. В 1845 г. в России возникло Русское географическое общество (РГО). Деятельность этого учреждения в 1845-1861 гг. протекала в условиях предреформенной обстановки. Русское географическое общество уже на втором году своего существования обрати ло серьезное внимание на географическое и историческое изучение среднеазиатского Междуречья и Казахской степи. Вместе с тем в период 1847-1861 гг. оно опубликовало значи тельное количество материалов и исследова ний о казахском народе. Их авторами были в основном члены Общества и частично чинов ники, служившие в Казахской степи. Кроме того, на страницах его изданий впервые увиде ли свет некоторые труды русских дипломатов и офицеров XVIII и начала XIX в.
В 1846 г. Общество приняло решение при ступить к разработке материалов по географии Средней Азии, хранящихся в архивах Петер бурга и Оренбурга, а также просить некоторых авторов представить для опубликования руко писи их работ.
- Во второй половине XIX в., в связи с возник новением в 1868 г. Оренбургского и в 1877 г. За падно-Сибирского отделов Русского географи ческого общества, а также научных обществ в Туркестанском крае (в 70-х годах), инициатива изучения Казахстана постепенно перешла к этим учреждениям. Известны по своим исключитель ным результатам организованные Обществом экспедиции Г.Н. Потанина. Имели значение и поездки Н.Н. Балкашина к казахам Среднего жуза, А.Н. Краснова в Семиречье, С.Г. Рыба кова в Тургайскую область. Кроме того, РГО всегда предоставляло страницы своих изданий для опубликования научных трудов, посвященных изучению казахского народа и Казахстана. В из даниях РГО увидели свет труды Н.А. Абрамова, Г.Н. Потанина, А.И. Макшеева, Н.А. Арис това, М.А. Миропиева.
Во второй половине XIX в. заметно повы сился интерес русских ученых к проблеме этногенеза казахского народа. И хотя они не могли разрешить ее, отдельные вопросы про блемы получили в их исследованиях некото рую разработку и источниковедческую базу. После Ч.Ч. Валиханова и В.В. Вельяминова-Зернова изучением этой проблемы занимались И. Алтынсарин, Г.Н. Потанин, Н.Н. Балкашин, А.Н. Харузин, Н.А. Аристов.
СПИС
1 Памятники Сибирской истории. Т. 1. СПб., 1992.
2 Памятники Сибирской истории. Т. 2. СПб., 1995.
3 Казахско-русские отношения в XVI – XVIII веках. Т.1. Алма - Ата, 1961.
4 Труды Восточного отделения Русского археологического общества. СПб., 1992.
5 Масанов Э.А. Очерки истории этнографического изучения казахского народа в СССР. Астана, 2007, - 551 с.
6 Книга большому чертежу. Москва 1950.
7 Вельяминов–Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. II. Ленинград, 1964.
8 Берг Л.С. Русские этнографические карты. М., 1978.
9 Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Ч.1. Л., 1963.
10 Чертежная книга Сибири. Объяснение к листу. Л., 1982.
11 Косвен М.О. Материалы к истории русской этнографии XVII век. М., 1955.
12 Цыбульский В.В. Научные экспедиции по Казахстану. Алма-Ата, 1988. – 184 с.
13 Наврот М.И. Предварительное сообщение о рукописной карте Сибири начала XVIII века. М., 1960.
14 Федчина В.Н. К истории создания карты Средней Азии в России в первой четверти XVIII века. М., 1961.
15 Татищев В.Н. Избранные труды по географии России. М., 1950.
16 Левшин А.И. Описание киргиз казачьих или киргиз кайсацких орд и степей. Ч.2. Алма-Ата, 1996.
17 История Казахской ССР. Т.1. Алма-Ата, 1957.
18 Фель С.Е. Картография России XVIII в. М., 1960.
19 Попов Н. Татищев и его время. М., 1961.
20 Татищев В.Н. История Российская с самых древнейших времен. Кн.1., Ч.2., М.,1961.
21 Татищев В.Н. Избранные труды по географии России. М., 1960.
22 Крашенинников С.П. Описание земли Камчатки. М. –Л., 1959.
23 Миллер Г.Ф. История Сибири. Т.1. Л., 1977.
24 Рычков П.И. История Оренбургская по учреждению оренбургской губернии. Оренбург, 1966.
25 Полное собрание ученых путешествий по России, Т. VII. Л., 1989.
26 Югай Р.Л. Карта Средней Азии, Казахстана и сопредельных с ними стран, составленная Иваном Лютовым. Т. IV. Ташкент, 1960.
27 Журнал учиненный с описанием М. Бикчурина. Оренбург, 1976.
28 Потанин Г.Н. Известия Русского географического общества. Т. XI. Л., 1975.
29 Масанов Э.А. об этнографическом изучении Казахстана в России до 1845 года. Т.6. Алма-Аты, 1958.
30 Артемьев А.И. Описание рукописей. Л., 1984.
31 Очерки истории русской этнографии, фольклористики и антропологии. М.,1956.
32 Э.А. Масанов. Об этнографическом изучении Казахстана до 1845 г. 1959.
33 Фаззулах Рашид-ад-Дин. Джами ат-таварих («Сборник летописей»). Т. 3 Алма-Ата, 1957
34 Ч.Ч. Валиханов Собрание сочинений в пяти томах, т. 1. Алма-Ата, 1961.
35 Н.Я. Савельев. Автобиография исследователя Средней Азии на рубеже XVIII – XIX вв. Барнаул, 1959.
36 Путешествия русских людей в Казахскую степь. М., 1971, 316 с.
37 Научные экспедиции: изучение Казахстана. Алма-Ата, 1982, 410 с.
38 История Русского географического общества. М.,1979, 355 с.
39 Косвен М.О. Этнография и история Казахстана. М.,1971, 500 с.
История научного изучения Казахстана в XVIII – XIX веках