Глава I
Некоторые проблемы теории и методологии социологических исследований

1. О предмете социологии

Говоря о методологии и методах социологического исследования, мы должны, конечно, уяснить, каков предмет социологии как науки.

Вопросы о предмете науки — это вопросы о том, что и как изучать, чему и как учить в данной области знания и где границы компетентности специалиста. В исследовательской практике мы постоянно сталкиваемся с необходимостью пересечения границ предметной зоны. Но совершать такой переход можно двумя путями: легальным и контрабандным, соблюдая определенные правила или игнорируя их. В первом случае осознается сам факт пересечения границ и соответственно — потребность обратиться к понятийно-методическому аппарату смежной области знания или же необходимость привлечь специалистов в этой области. "Нелегальный" же переход грозит дилетантизмом, некомпетентностью. Такова логика современного разделения труда в науке, где углубление профессионализации сопровождается интеграцией в междисциплинарных связях и комплексных исследованиях общего объекта.

Сегодня становится достаточно очевидным, что главный порок наших прежних дискуссий о предмете социологии — их целевая установка: не столько уяснить собственно предметную область науки, сколько доказать, что она не находится в противоречии с марксистской философией и марксистским мировоззрением. Отсюда и расстановка акцентов [273, см. также 250, гл.1]. По преимуществу это были дискуссии идеологического свойства, в которых понятия науки и идеологии нередко смешивались.

Между тем, это принципиально различные сферы духовной деятельности. Наука, в том числе общественная, призвана беспристрастно искать истину, используя обновляющийся аппарат знания о своем предмете. Идеология выполняет иную функцию: выражает социальный интерес определенных общественных сил.

Идеология, опирающаяся на научное знание, заслуживает положения реалистической. В противном случае она иллюзорна. Наука, опирающаяся на идеологию, утрачивает право называться наукой, превращается в наукообразную апологетику социального интереса. Однако, чтобы следовать принципу размежевания социологии и идеологии, сформулированному выдающимся теоретиком Максом Вебером, нужно знать, какие опасности подстерегают исследователя на пути к достоверному знанию.

К истории развития предмета социологии

Что есть объект и предмет научного знания, совпадают ли они? Нет, не совпадают, ибо объект любой науки есть то, на что направлен процесс исследования, а предметная ее область — те стороны, связи, отношения, составляющие объект, которые подлежат изучению.

Объект социологии, как и других общественных наук, — социальная реальность, и потому социология — наука об обществе. Но этого недостаточно для определения ее предмета. Это лишь указание на объект исследования, который совпадает с объектом других общественных наук, будь то история, культурология, этнология, политология, демография, право. Одно из возможных определений социологии — это наука о целостности общественных отношений, обществе как целостном организме. Здесь мы приближаемся к предметной обла сти социологии, однако прервем рассуждения для небольшого методологического комментария.

Предмет науки не может быть стабильным. Он находится в постоянном движении, развитии, как и сам процесс познания. Его движение зависит от двух решающих факторов: прогресса самого научного знания, с одной стороны, и меняющихся потребностей общества, социального запроса, с другой.

Очевидно, что социология не могла не претерпевать переосмысления своей предметной области, ибо последняя формировалась и продолжает формироваться под воздействием упомянутых факторов.

На протяжении полутора столетий в определении предмета социологии противоборствуют две тенденции, истоки которых в классической философской антиномии концептуально-теоретического и феноменологического подходов к анализу природных и общественных явлений. Речь идет о том, что, по существу, в социологии как бы параллельно развиваются две плохо согласующиеся между собой теоретические парадигмы: макросо-циологическая и микросоциологическая. "Макротеоретики" оперируют понятиями общества, культуры, социальных институтов, социальных систем и структур, глобальных социальных процессов. "Микротеоретики" работают с понятиями социального поведения, акцентируя внимание на его механизмах, включая межличностное взаимодействие, мотивацию, стимулы групповых действий и т. д.

Отсюда два совершенно разных подхода к определению социологии: один — в направлении развертывания ее предмета как науки о целостности общественного организма, о социальной и социокультурной системах, другой — как науки о массовых социальных процессах и массовом поведении. Было бы ошибочно считать первый теоретическим, а второй прикладным: они реализуют обе функции науки. При первом подходе социология сопрягается с демографическими, экономическими и политическими науками, при втором — с социальной психологией.

Хотя "отец социологии" Огюст Конт, по мнению А.Бескова, является еще только протосоциологом 1 , так как привлекал аналогии из физики и самую науку первоначально назвал социальной физикой, он, в сущности, сформулировал парадигму теоретической макросоциологии.

• 1 При этом А. Босков ссылается на Питирима Сорокина [16. С. 18], который отмечал, что социология становится самостоятельной наукой по мере того, как освобождается от редукционизма, сведения социального к несоциальному: к физике — у О. Конта, биологии — у Г. Спенсера, географии – у Л. Гумпловича.

Главное содержание этой парадигмы: видение общества в качестве целостного социального организма; выделение главных аспектов предметной области — социальной структуры, социальных институтов и социальных изменений, процессов; утверждение эмпирических методов исследования в качестве фактуальной основы знания, противостоящего спекулятивно-философскому знанию.

Господствующая в классической европейской социологии идея функциональной целесообразности общественной организации опирается на аналогии с самоорганизацией биологических систем.

Концепция функциональности социальных связей, выдвинутая О. Контом, в работах Г. Спенсера была доведена до прямых аналогий с учением Ч. Дарвина применительно к эволюции общественного организма. Э. Дюрк-гейм [77] вводит понятие "социальный факт" как нечто данное, что подлежит объяснению с точки зрения функциональности в отношении к системе верований, коллективного сознания, скрепляющих общественную целостность.

Идея рациональной организации общественных институтов М. Вебера [31] сопрягается с неокантианской философской традицией. Социальное поведение индивидов Вебер предпочитает истолковывать в духе рационализма, именно отсюда берет свои истоки концепция экономического человека, рассудочного и эгоистичного по природе.

Предмет социологии, как он вырисовывается в классической европейской традиции, — исследование целостности социального организма, его системности, скрепляемой либо верованиями и нравственными ценностями, либо разумным разделением труда, общественно полезных функций, что обеспечивает слаженность всей социальной организации и ради чего общество создает необходимые для его нормального функционирования институты собственности, государства, права, образования, религии и др. При этом на первый план выдвигается надындивидуальное в регуляции поведения человека и человеческих общностей, предметом исследования становятся деиндивидуализирован-ные структуры социальной организации. Эта традиция получила впоследствии развитие в теориях структурно-функционального понимания общественной системы Т. Парсонса и Р. Мертона [202, 164].

В России то направление, которое получило известность как собственно "русская школа" в социологии (Н. К. Михайловский прежде всего), так же как и в Западной Европе, рассматривало предмет социологии в качестве знания о целостности общественных систем. Русская субъективная школа в центр внимания выдвигала проблематику социальной интеграции и солидарности, стремилась установить универсальные законы общественной эволюции [51. С. 79—114].

К середине XX века вполне определенно обнаружились две тенденции в развитии мировой социологии: европейская и американская. Европейская социология развивалась в тесной связи с социальной философией [13], а американская изначально формировалась как наука преимущественно о человеческом поведении. Социология в США ведет начало с Чикагской школы 20-х годов. Именно Чикагская школа, утвердившая метод наблюдения и другие формы полевых исследований, создала особый облик американской социологии. К настоящему времени это, по преимуществу, проблемно-ориентированная поведенческая наука. Что же касается классической европейской социологии, то она не только тяготела к социально-философской традиции, но была к тому же предметно-ориентированной.

Видение предмета социологии, испытывая на себе влияние историко-культурных традиций, конечно, подвержено воздействию и прямого социального запроса, общественной потребности своего времени.

Так, О. Конт подчеркивал спекулятивность идей просветителей, полагая, что усовершенствование общества (чему призвана служить научная социология) может быть достигнуто не путем просвещения умов, а переустройством общественной организации, которое опирается на изучение социальной реальности. Э. Дюркгейм и М.Вебер, Н.Михайловский и П.Сорокин в России в меньшей степени были озабочены проблемами социальной реформации, они видели прикладную функцию социологии прежде всего в том, чтобы содействовать стабилизации, упорядочению общественной жизни в согласии с ее внутренней природой, достаточно устойчивой и целесообразной в своей основе, изменяющейся эволюционно по пути социального прогресса. Эта, по сути, консервативная традиция, воспринятая в структурно-функциональном анализе Парсонса—Мертона, подвергалась в 60-е годы решительной критике со стороны радикально настроенных социологов Европы и Америки. Именно тогда западные социологи обрд-тились к марксизму, влияние которого в макросоцио-логических исследованиях по сию пору остается достаточно сильным.

В 50—80-е г г. наблюдалась своего рода "американизация" западноевропейской социологии, все же еще сохраняющей классическую социально-философскую ориентацию. С одной стороны, сказываются воздействия социальной практики и необходимость обращаться за субсидиями на социологические исследования к частным организациям в промышленности и другим. С другой стороны, на европейскую социологию оказывают влияние далеко продвинутые проблемно-ориентированные исследования, проведенные в США, на основе которых развиваются традиционные и возникают новые частносоциологические концепции. Западноевропейская социология движется в сторону проблемно-ориентированного и преимущественно прикладного развития своей предметной области 2 .

• 2 Например, в очерке истории французской социологии В. Каради отмечает сильное влияние Дюркгеима на всю социологию во Франции. Оно сменилось после второй мировой войны влиянием немецкой классической социологии (Вебер, Парето), марксизма и англосаксонской социопсихологии и эмпирической социологии. Второе послевоенное поколение французских социологов, к которому автор относит М. Крозье и А. Турена, начало работать уже в "американских моделях" [324. Р. 43].

Вместе с тем, в западной социологии, начиная с середины 70-х гг., развернулась все нарастающая критика макросоциологических и частносоциологических теорий. Главное "обвинение" в их адрес — неспособность понять и объяснить собственно человеческую жизнь и повседневность жизнедеятельности людей, что называется, "изнутри", из самой этой жизненной повседневности. Это направление опирается в основном на философские концепции экзистенциализма (американский социолог Э. Тиракьян назвал это направление "экзистенциальная социология"), феноменологическую традицию. Отвергая позитивистскую ориентацию как жесткую и стремящуюся рационализировать социальную реальность, каковая не поддается полноценному пониманию в логически стройных концепциях, социологи этого направления принимают иную крайность и подчас вовсе отказываются от попыток макротеоретического осмысления социальных процессов и социального развития 3 .

• 3 См. обсуждение этой проблемы в гл. 6, а также в книге [189].

Мартин Элброу, в то время редактор журнала Международной социологической ассоциации " International Socilogy ", предложил следующую весьма полезную для понимания проблемы развития самого предмета нашей науки периодизацию [311]. Он выделяет пять фаз такого развития.

Первая фаза — "универсализм". Это классическая стадия, характерной чертой которой является попытка понять процессы общественной жизни и общественных изменений как всеобщих, вневременных и аналогичных универсальным закономерностям, существующим в природе. Так, О.Конт строил позитивное социологическое знание по аналогии с естественно-физическими процессами. Отсюда и понятие о социологии как социальной физике, разделение ее предметной области на социальную статику и социальную динамику. Г. Спенсер представляет социальные процессы по аналогии с эволюцией живой природы, а общество — по аналогии с живым организмом.

Вторая фаза — становление "национальных школ". Это период наиболее интенсивного развития классических теорий М. Вебера с'акцентом на рационализм, свойственный германской культуре, Э. Дюркгеима с акцентом на роль социокультурных факторов, американской социологии с доминантой прагматизма, британской социологической школы, наиболее видным представителем которой является А. Тойнби (исследования циклических стадий в развитии мировой цивилизации), итальянской (Б. Кроче, В. Парето), русской (С. Ковалевский, Н. Михайловский, а позже — П. Сорокин), японской и др. М. Элброу отмечает, что в этой фазе характерен своего рода "концептуальный империализм" — борьба за господство определенной социологической парадигмы, своего рода нетерпимость к концепциям противостоящих направлений.

Третья фаза наступает в период развития политико-идеологического противостояния двух систем после второй мировой войны. Это период консолидации социологов в двух противоборствующих мировых направлениях: марксистской социологии и социологии структурно-функционального анализа. Лидеры последней, американские социологи Т. Парсонс и Р. Мертон, восприняли традицию эволюционализма, представления общества в качестве социального организма, идею его рациональной организации. Они подвергались критике со стороны социологов-марксистов за консерватизм, недооценку социальных противоречий как движущей силы общественного прогресса, умаление роли социально-экономических детерминант в пользу преувеличения консервативных функций социокультурных факторов. Этот период М. Элброу называет фазой интернационализации социологии, столкновения теоретико-методологических и идеологических направлений на международном уровне.

Четвертая фаза знаменуется появлением в 70-е гг. особых национальных и социокультурных социологических школ в странах третьего мира и, по Элброу, может быть названа фазой "индигенизации" или "отузем-ливания" социологии, т. е. развития особых направлений, учитывающих специфику культур и традиций народов развивающихся стран. Социологи этих стран осознают, что не могут объяснить и понять происходящие в них процессы, если смотреть на эти процессы "глазами Запада". На этой почве возникает особое направление в африканской социологии, опирающееся на понимание социальных процессов в африканских обществах в контексте особых смыслов социальных отношений, как они отражаются в африканской устной поэзии (А. Акивово, М. Макинде). В ряде стран Латинской Америки, особенно в Мексике, Никарагуа, Колумбии, приобретает большую популярность социология "участвующего действия". Орландо Бор да, например, описывает, как латиноамериканские социологи, наряду с просвещением масс, привлекают участников социологических кружков и к исследованиям, и к активным социальным действиям в пользу демократического переустройства общества [318]. Марксистская социология также претерпела фазу "индигенизации" в таких ее разновидностях, как марксизм-ленинизм в СССР, маоцзедунизм в Китае, учение Чучхе в Корее и т. д.

Наконец, современный период развития мировой социологии, как подчеркивалось на XII Мировом конгрессе в Мадриде (1990 г.), — период "глобализации". Глобализация — не национальная и не интернациональная парадигма социологического знания, хотя является продуктом того и другого. Это — стремление объединить усилия социологов всех школ, направлений, теоретико-методологических подходов для решения общечеловеческих проблем.

Вместе с тем глобализация как современный этап развития мировой социологии есть ответ на объективные процессы в человеческом сообществе. В нашем мире уже трудно говорить о доминирующей "самодостаточности" отдельных обществ и государств. Цивилизация на пороге XXI века все больше представляет собой взаимосвязанную систему и в области экономики, и в политической организации (ООН, ЕС и др. региональные политические и экономические сообщества, включая СНГ), в сфере культуры, глобальных коммуникаций. Наконец, человечество оказывается лицом к лицу с общими для всех стран и народов опасностями: ядерной войной, уничтожением природной среды, эпидемиологическими заболеваниями, источник которых в непредвидимых следствиях развития самой цивилизации (например, аллергические заболевания и СПИД). Социологическая теория не может не реагировать на этот вызов, а точнее — на изменение объекта исследования, нового понимания социальной реальности.

Классика социологической теории оставила нам в наследство такое видение социальной реальности, которое с одной стороны как бы замкнуто границами "данного общества", прежде всего государства как социокультурного и политического целого или, скажем, этнокультурных сообществ народов Европы, Азии, других регионов мира. Спрашивается: является ли это классическое наследие вполне адекватным новой социальной реальности? По-видимому, далеко не вполне. Социология испытывает острейшую потребность в принципиально новой теории, новой научной парадигме, которая была бы способна ответить на этот вызов со стороны изменений в образе жизни человечества, народов, стран, континентов, каждой семьи, так или иначе включенной в новое социальное пространство прямо (через телекоммуникации, например) или косвенно.

Ответом на этот вызов являются социологические концепции и теории, которые опираются на идею "ми-ровизации" социальной жизни. В этой книге мы не можем и не должны углубляться в рассмотрение новых социологических теорий, как, впрочем, и классических. Следует, однако, знать, что сегодняшний пафос теоретического поиска концентрируется в двух направлениях. Одно из них — "расширение масштабов" понимания социального пространства до общемирового, то есть не ограниченного в рамках некоторого отдельного общества [368. С. 86—97]. Прежде всего это марксистское видение социального пространства в глобальном масштабе как мировой капиталиетической системы и системы империализма, его последней стадии, или — по Ленину — прорыв в единой стране и цепочка революций в других странах. Как известно, данный прогноз оказался ошибочным. Две другие концепции исключают революционный способ преобразования мира. Аргентинский социолог Фернандо Кардозо в теории "зависимого развития" подчеркивает возможность развивающихся стран включиться в мировую цивилизацию путем постепенного освоения экономических, социальных, политических и культурных образцов стран-лидеров. Иммануил Валлерстайн (американский социолог) в теории "глобальной капиталистической системы" утверждает, что периферийные страны никогда не догонят лидеров в мировом экономическом и политико-культурном сообществе, но так и останутся на периферии [375].

Итак, важным поворотом новейших исследований современной теоретической социологии является переосмысление масштабов социального пространства, каковое представляется в качестве общемирового. Другой принципиально важный поворот — это перенос центра внимания с изучения социальных структур на социальные процессы. Как пишет польский социолог Петр Штомпка [294. С. 26-30], доминирующее значение приобретает "процессуальный образ" социальной реальности. Вместе с этим само общество представляется уже не столько в качестве объекта (группы, организации и т. д.), но как своего рода "поле возможностей" социальных субъектов для проявления их деятельной активности. Ключевой единицей анализа становится то, что можно назвать "событием", действием социальных агентов. Последствия этих действий жестко не заданы, многовариантны.

Такой взгляд на природу социальной реальности возник под влиянием мировоззренческой концепции, получившей название "постмодернизм" (и в этом - еще одно свидетельство влияния на определение предмета социологии социально-философских воззрений). Альтернативная концепция модернизма, до сего времени достаточно распространенная в мировой социологии, опирается на убеждение о направленном прогрессирующем развитии общества от одной стадии к другой, более совершенной. Последующие стадии, как бы они ни назывались, отвечают требованиям более высокой эффективности, целесообразности, приспособленности обществ к изменяющимся внутренним и внешним условиям. Постмодернистская идеология исходит из утверждения о незаданности вектора социального развития, а точнее — утверждает приоритет социальных субъектов как деятелей в активном преобразовании форм их социального бытия с учетом всего контекста природных и социальных условий на момент социального действия. Идея социального прогресса этим не отрицается. Отрицается его однонаправленная заданность. Предполагается многовариантность развития обществ и социальных организаций. В центре внимания, таким образом, оказывается социальный субъект и формы организации социальных субъектов (общности, структуры разного типа), которые создаются его активностью.

Таким образом, мы приходим к выводу, что предметная область современной социологии, по существу пересматривается в двух направлениях. Во-первых, с точки зрения иного видения масштабов и качества социального пространства в сторону его глобализации. Во-вторых, с точки зрения поиска иной "клеточки" или аналитической единицы "социального". В классической социологии такой единицей представляются структурные формы общественного целого (социальные институты, общности, нормативные образцы культуры и т. д.). В постмодернистском подходе этой "клеточкой" социального становится событие как действие общественного субъекта, или социального агента, в смысле деятельного, творческого начала, включенного в сложную систему социальных взаимосвязей.

К вопросу о марксистской ориентации в социологии

В развитии отечественной социологии, начиная с конца 50-х годов и до середины 80-х, безусловно господствовала марксистская ориентация. Сегодня, в условиях очевидного краха советской системы, возникает закономерный вопрос: не следует ли радикально отказаться от социально-философской концепции К. Маркса в пользу какой-то более адекватной социальной теории?

Естественно, что каждый ученый (в том числе и студент, будущий ученый) должен решать эту проблему самостоятельно. Социальные науки в нашем обществе освободились от оков идеологического и теоретического униформизма. Вместе с тем, избравшему профессию социолога полезно знать ближайшее прошлое своего научного сообщества. 4

• 4 См. в этой связи работу "Социология в России" [250].

К тому же выбор социально-теоретической ориентации надлежит сделать достаточно осознанно. Для этого мы полагаем необходимым вернуться к вопросу о марксистской ориентации социологии.

Выше мы говорили, что дискуссии о предмете социологии велись у нас преимущественно для того, чтобы вписать социологию в систему марксистского обще-ствознания. И прежде всего установления связей между социологическими исследованиями и социальной философией марксизма — историческим материализмом. В итоге этих дискуссий была выработана так называемая трехуровневая концепция социологии: исторический материализм есть общесоциологическая теория, она задает типовой способ построения частносоциологических теорий, которые в свою очередь опираются на обобщение социальных фактов. Эта концепция, сыгравшая свою роль в становлении советской социологии, позволила утвердить статус конкретных социологических исследований, но вместе с тем затруднила включение нашей науки в процесс развития мировой социологии по двум главным причинам. Во-первых, в своих дискуссиях мы, по существу, отождествляли идеологическую социально-философскую и общесоциологическую функции теории Маркса. Во-вторых, главный акцент делался на "детерминистской" стороне марксистской теории, тогда как "активистская" ее интерпретация, субъектно-дея-тельностный аспект либо оставался на втором плане, либо даже подвергался критике как остаточная гегельянская позиция раннего Маркса, якобы преодоленная в его последующих зрелых произведениях и, прежде, всего в "Капитале".

Петр Штомпка справедливо подчеркивает, что именно принцип деятельностного изменения социального целого, развитый К. Марксом, наилучшим образом отвечает новым тенденциям в мировой теоретической социологии. К. Маркс писал: люди делают свою историю сами, но делают ее при определенных, уже сложившихся условиях. Вот как представляет П. Штомпка логику социологического подхода к пониманию социального целого и социальных процессов [367. Р. 22]. В каждый данный момент времени человеческая деятельность (продукт реально обусловленных структурой экономических и соци-аль-ных отношений, включенность личности в целостность этих отношений) обнаруживает тенденцию к преобразованию, изменениям, самоорганизации и самоизменению субъекта, обусловленным практической активностью (действиями) в сферах производства, всей общественной жизни. Практическая деятельность людей встроена в самую сущность социального субъекта, является его главной потенцией. Она изменяет самого человека и условия его бытия. В итоге сама деятельность радикально преобразуется как результат новой структурной общественной организации, изменения, развития и ... начинает новый цикл социальных изменений. 5

• 5 П. Штомпка отмечает, что в современной теоретической социологии особо выделяют два главных аспекта: структурность общественного целого и деятельно-субъектное начало [367, гл. 13]. Именно эти принципы объединяют различные теоретические парадигмы последних лет: идею "морфогенеза", выдвинутую У. Бакли и развитую в работах М, Арчер, теорию "структурации" А. Гидденса, теорию социальных движений А. Турена и др.

В разных исторических условиях социальным субъектом выступают разные его модусы. П. Штомпка называет несколько таких разновидностей социального субъекта: (а) массы, сообщества индивидов-социальных "акторов" (т. е. деятельных субъектов, выполняющих социально обусловленные функции), включенных в коллективное поведение; (б) социальные движения, организованные коллективы, группы, сообщества, ассоциации, вовлеченные в коллективные действия; (в) "великие люди", деятельная потенция которых насыщается в действиях масс, их поддерживающих и следующих за ними; (г) облеченные законодательной властью руководители и лидеры, занимающие ведущее положение в организационных структурах. Классы и классовая борьба как движущие силы истории выступают на первый план в определенных условиях. В других условиях, как в нашей стране после 1985 г., это — социальные движения и т. д. Во всех случаях, однако, в центре социального целого — социальный субъект, источник структурных преобразований.

Законы общественного развития выражают процессы качественного преобразования. Между тем принцип развития отнюдь не отрицает всеобщей устойчивости форм социальных связей и социального взаимодействия, в рамках которых совершается исторический процесс, каким бы он ни был. У Маркса — это последовательная смена социально-экономических формаций, в других теориях социального прогресса — развитие от традиционного к современному обществу (теории модернизации) и далее — к постсовременному (постмодернизм) или же движение от индустриального к постиндустриальному (Ч. Ростоу) или "технотронному" (А. Тоффлер). Но вместе с тем все человеческие сообщества обладают свойствами самоорганизации и относительной устойчивости. Ни один социальный сдвиг не происходит путем полного отрицания предшествующих форм социальных взаимосвязей. Человечество не рождается всякий раз заново. Поэтому законы развития общественных систем не отменяют и не заменяют законов их функционирования, постоянного воспроизводства определенных структур и отношений в различных социальных сообществах. Теоретическая социология занимается не только исследованием развития и изменений общества, но и закономерностей его функционирования, т. е. воспроизводства социальных взаимосвязей, общественных структур, образцов поведения 6

• 6 Подходы к теоретическому осмыслению, интеграции этих двух аспектов социологического знания обсуждаются в работах П. Монсона [177] и П. Штомпки [294]. Первая из названных — вполне доступна для начинающего социолога, вторая — более сложная.

Марксистская ориентация в современной социологии не представляет собою единого направления. Теория Маркса, выдающегося социального мыслителя, как бы раздвоилась. Марксова онтология (то есть анализ естественно-исторического процесса как революционной смены общественных формаций) отошла к области политической теории — практики коммунистических партий. Гносеологический (т. е. познавательно-исследовательский) потенциал работ Маркса не только не устарел, но, напротив, остается важным источником развития общесоциологической теории деятельностного, процессуального, активистски-субъектного ее направления, в котором современные теоретики социологии стремятся совместить стабилизирующие свойства общественных структур и дестабилизирующие действия социальных субъектов. Это, скажем, "активистское" направление в социологии конца нашего века, как мне представляется, имеет плодотворное будущее.

Однако вернемся к вопросу о предмете социологии, как он обсуждался в отечественной литературе последних десятилетий, то есть в рамках официальной марксистской идеологии, что нашло отражение во многих учебных пособиях вплоть до наших дней. Дискуссии о предмете социологии в отечественной литературе 60— 70-х гг. испытывали на себе не только влияние мировоззренческих и идеологических факторов, но и прямого социального заказа. Так возникло определение социологии как науки, изучающей социальные отношения [96]. Толчком здесь послужило, по-видимому, стремление придать социологии такую социально-прикладную направленность, которая могла бы гарантировать ее самостоятельность как особой науки, связанной с ориентацией на разработку долгосрочной социальной политики и планов социального развития. Само выделение социальной сферы родилось в практике экономического и социального планирования.

Однако авторы, выделяющие в дефиниции предмета социологии понятие "социальная сфера", трактовали его значительно шире, "социологичнее", а именно указывали на то, что это область исследования гражданского общества, отношений между группами людей, занимающих разное положение в обществе, различающихся не только неодинаковым участием в экономической и духовной жизни, источниками и уровнем дохода, но и структурой социального сознания, образом жизни [95].

Каков же предмет социологии?

Чтобы подойти к определению предмета социологии, надо найти основное, ключевое понятие этой науки, наилучшим образом отвечающее уровню ее современного развития, а также современному социальному запросу.

В качестве таких категорий в классической социологии выступали понятия общества и социальной системы. Категория общества — достаточно высокая абстракция, но, кроме того, как мы говорили выше, общество утрачивает статус "самодостаточности", становится частью глобальной социальной системы. Понятие социальной системы, выступает ключевой социологической категорией во многих макросоциологических теориях. Именно в тех, где предмет исследования — целостность, устойчивость социального организма. Это понятие является основным в теории структурно-функционального анализа общества и соответственно обозначает главное в предметной области социологии: изучение социальных систем, их целостности и закономерностей функционирования.

Между тем формы социальной организации есть формы бытия социального субъекта — социальных общностей, и именно социальная общность может рассматриваться в качестве ключевой, основополагающей категории социологического анализа. Социальная общность — такая взаимосвязь человеческих индивидов, которая обусловлена общностью их интересов благодаря сходству условий бытия и деятельности людей, составляющих данную общность, их материальной, производственной и иной деятельности, близости их взглядов, верований, их субъективных представлений о целях и средствах деятельности.

Понятие социальной общности представляется нам ключевым в определении предмета социологии, потому что содержит решающее качество самодвижения, развития социального целого. Этот источник — несовпадение и часто столкновение интересов социальных субъектов, классов, других социально-структурных образований и антисистемных социальных движений. В подобной же мере это позволяет объяснить и состояние устойчивости, стабильности социальных систем, организаций, институтов, коль скоро они соответствуют общему интересу. 7

• 7 Примечательное исследование социальных общностей впервые (1887 г.) предпринял германский социолог Ф. Теннис, который выделил два типа таких общностей: традиционную, доиндустриальную общину и современное индустриальное общество. В качестве главных особенностей традиционной общины он назвал ограниченную специализацию в разделении труда, поддержание общности на основе прямых личностных взаимосвязей, взаимопомощи, регулирование этих отношений простыми нормами нравственности, решающее влияние религиозных ценностей и верований, доминирование института родства. В обществе же господствует тип взаимосвязей, основанных на рациональном интересе, формальном праве, а также разветвленная специализация в сфере труда и иных социальных функций, а основными социальными институтами выступают крупные производственные образования, правительственные учреждения, политические партии и тому подобные формы социально-функциональных организаций безличного характера.

Говоря о социальных общностях, мы сознательно избегаем понятии "общество" и тем более "общинная организация". Русское слово общность" охватывает все разновидности социальных образований, члены которых связаны общим интересом и находятся в прямом или Косвенном взаимодействии.

Будучи главным предметом социологического анализа, социальные общности охватывают все возможные состояния и формы бытия человеческих индивидов в системе социальных взаимоотношений и взаимосвязей, обмена деятельностью. Все известные нам устойчивые формы самоорганизации социального субъекта — это общности разного типа, различающиеся пространственно-временными масштабами и содержанием объединяющих их интересов. Это формы семейной организации, поселений, социально-классовые и социально-профессиональные, социодемографические, этнонациональные и территориальные, государственные общности и, наконец, человечество в целом, осознающее свои интересы как единая цивилизация в бесконечном мироздании.

Понятие социальной общности охватывает и те их разновидности, которые не имеют жесткой структурной организации, не фиксированы в социальной структуре, представляют дисперсную массу, объединяемую общим интересом в длительном или кратковременном пространстве {например, массовое движение, аудитория средств массовой информации...), а также малые недолговременные групповые образования [63].

Выделение понятия "социальная общность" в качестве основной категории и, соответственно, указание на сердцевину предметной области социологии как особой науки об обществе позволяет успешно соединить макро-и микросоциологический подходы в развитии науки, учитывает и субъектно-деятельностную компоненту социального, т. е. социальное действие, организованное или стихийное, последовательность действий — социальный процесс и всеобщие формы социальной организации: культуру (системы ценностей, норм, образцов поведения и взаимосвязей в социальных общностях); социальные институты, обеспечивающие устойчивость социальных систем; социальную структуру как упорядоченнную систему общественного разделения труда в сфере производства и связанную с этим систему отношений собственности, власти и управления, прав и обязанностей образующих социальные общности индивидов; структуру социальных функций и ролевых предписаний в той же мере, как и социоролевых ожиданий, субъективные конструкции социальной реальности, которые отдельные индивиды выстраивают только и только благодаря взаимодействию с другими прямо или опосредованно.

Выделение социальной общности в качестве центрального звена в предметной области социологии наилучшим образом отвечает сегодняшнему социальному запросу, объективному общественному требованию анализа субъекта общественных преобразований, его интересов и потребностей, их нынешнего состояния и динамики, единства и противоборства. Короче говоря, это ставит в центр социологического анализа ключевые проблемы всей системы общественной организации, ибо она есть не что иное, как организация многообразных социальных общностей, социальных субъектов, реализующих свои интересы в настоящем и в исторической перспективе. 8

• 8 См. также [14].

Именно различие интересов социальных общностей — этнонациональных и этнокультурных, социоклас-совых и социопрофессиональных, объединенных объективным положением и поэтому сходством осознанных жизненных потребностей — создает альтернативу историческому процессу, ставит социум перед выбором того или иного пути дальнейшего развития. Экономическая и социально-культурная ситуация в каждый данный момент исторического процесса — это та данность, которая содержит потенциальные возможности изменения лишь одним способом, а именно: действиями социального субъекта, его активностью, спонтанной или целеустремленной, программируемой или непрограммируемой. Социальную альтернативу создает выбор социального субъекта, т. е. его самоорганизации в действиях на данном историческом отрезке бытия. Именно социальные общности как субъекты общественной структуры, т. е. живые, страждущие, деятельные или же пассивные, инертные, не осознающие своей идентичности (общности "в себе", но не "для себя"), — наиболее важный сегодня предмет социологического познания. Из сказанного предлагается следующее определение предмета социологии: социология — это наука о становлении, развитии, изменениях и преобразованиях, о функционировании социальных общностей и форм их самоорганизации: социальных систем, социальных структур и институтов. Это наука о социальных изменениях, вызываемых активностью социального субъекта; наука о социальных отношениях как механизмах взаимосвязи и взаимодействия между многообразными социальными общностями, между личностью и общностями; наука о закономерностях социальных действий и массового поведения.

Являясь наукой, опирающейся на обобщения социальных фактов, социология исследует свой предмет на уровне макротеоретического анализа и в этом отношении тесно связана с социально-философским уровнем знания. Являясь разветвленной наукой, социология, помимо общетеоретического осмысления своего предмета, включает развитие частносоциологических теорий, предмет которых — изучение особых состояний и форм бытия социальных общностей: социальной структуры, культуры, социальных институтов и организаций, личности и процессов социализации индивидов в социальных общностях. Являясь наукой о социальных общностях, социология исследует массовые социальные процессы и коллективное поведение, состояния и формы социального взаимодействия и социальных взаимосвязей, совокупную жизнедеятельность людей, образующих социальные общности, в центре которых — сходство или противоборство их интересов как движителей социального процесса.

В качестве самостоятельной отрасли знания социология реализует все присущие общественной науке функции: теоретико-познавательную, описательную и прогностическую, практически-преобразовательную, мировоззренческую и просветительскую. Ее главные прикладные функции состоят в объективном анализе социальной действительности: познании глубинных закономерностей социальных процессов и правдивом описании феноменологии социальной жизни, т. е. представлении обществу достоверной информации о его состоянии как реальном положении социального субъекта с его особыми и разнообразными интересами, взглядами, мнениями, иллюзиями и заблуждениями, чаяниями и надеждами.

Структура социологического знания

Нам представляется, что социально-философская ориентация задает общие мировоззренческие "рамки" развертывания общесоциологической теории. Эту теорию еще надлежит разработать, используя все ценное, что добыто мировой социологической наукой. Кризис марксистской социологии попал в "резонанс" с кризисом, переживаемым мировой социологией. Ни одна из классических социальных теорий прошлого века (Маркс, Вебер, Дюркгейм) не является адекватной и тем более универсальной в объяснении социальных процессов новой глобальной цивилизации. Мировое социологическое сообщество находится в активном теоретическом поиске. Намечается несколько стратегий, в числе которых: использование разных теоретических подходов к анализу данного предмета; отказ от жесткого сайентистского подхода в пользу гибкого, интерпрета-гивного; отказ от объяснения социальных явлений и процессов в пользу их аналитического описания.

Другой выход из кризисного положения — это создание некоторой метатеории, включающей инварианты классики прошлого века, и разработку новой "глобальной теории". Ее основы: а) целостно-системный подход к пониманию общества и глобального социума; б) принцип историзма и многофакторности в объяснении социальных изменений, где разные подсистемы общественного целого (техника и технология, производительные силы; социальная морфология, т. е. социальные институты, социальная структура; культура как система ценностей общества и нормативных образцов повседневной деятельности) выполняют на разных стадиях общественного развития РАЗНЫЕ функции, доминируют или оказываются в субдоминанте; в) признание решающей роли в процессе социальных изменений активности социального субъекта.

Дальнейший прогресс социологической науки как целостной и разветвленной системы знания связан и с развитием общей социологической теории, и с построением относительно самостоятельных теоретических подсистем. Общая социологическая теория является не только системой знания, но и описанием типового способа получения нового знания. Более высокие уровни теоретического обобщения — методологическая основа для построения теорий менее высокого уровня — отраслевых и специальных. Последние же "питаются" данными эмпирических социологических исследований. 9

9 В конце 40-х американский социолог Р. Мертон выдвинул идею разработки так называемых теорий среднего уровня, которые должны опираться на обобщения фактических данных и развитие которых, в свою очередь, может привести к построению теорий более высокого уровня, вплоть до макросоциологической [350. С. 66—68]. Г. М. Андреева и В. А. Ядов возражали, что "связывание" теорий среднего ранга в единую систему не может производиться иначе, как на основе некоторых общих принципов, которые не выводятся индуктивным путем, но являются результатом социально-философского анализа [5. С. 232— 234; 98. С. 19—81]. Этот аргумент я считаю и сейчас вполне основательным.

Эмпирическая база социологического знания представляет собой сгруппированные и обобщенные социальные факты, рассматриваемые под углом зрения различных теоретических подходов. Например, многочисленные обобщения наблюдений и исследований динамики выбора молодежью профессий и жизненного пути становятся эмпирической основой обобщений в рамках социологии молодежи, социологии труда и профессий, социологии личности, социологии социальной структуры и мобильности населения, социологических исследований образа жизни.

Далее, взаимосвязь теории и эмпирического знания имеет не только онтологический аспект (отражение сущностей разного порядка), но и аспект гносеологический, связанный с самим процессом познания. Здесь границы теоретического и эмпирического оказываются крайне условными, так как теория включается в процесс эмпирического исследования на всех его стадиях и на всех уровнях теоретического обобщения — от философских принципов и понятий общесоциологической теории до частносоциологических теоретических подходов и обобщений, сгруппированных наблюдений и фактов.

Самое же интенсивное проникновение теории в эмпирическое исследование состоит в том, что именно теория задает то, что можно назвать моделью для объяснения эмпирических данных, различных взаимосвязей, устанавливаемых исследователем. .

Например, взаимодействие между людьми может быть истолковано под углом зрения взаимовыгоды его участников (модель обмена с оценкой затраченных ресурсов и вознаграждения — Дж. Хоуманс). Тот же процесс поддается истолкованию в иной теоретической парадигме — как взаимодействие, опирающееся на общие для его участников смыслы их взаимных реакций: высказываний, поступков, жестикуляции (символико-инте-ракционистский подход — Дж. Мид). Почему бы не интерпретировать те же факты взаимодействия в понятиях ролевой теории личности? С этой позиции мы должны характеризовать статусы участников взаимодействия (например, подчиненного и его шефа, начальника), каковые предписывают каждому особые функции — роли.

Какую именно теоретическую модель разумно принять за исходную, зависит от многих причин, в числе которых не последней является общетеоретическая ориентация исследователя и целевая установка исследования — теоретико-познавательная или практически-прикладная.

Можно заключить, что социологическая теория "выстраивается" в систему знания разной степени общности, причем высшие ее уровни задают определенные концептуальные границы и логику построения связей между ведущими понятиями более низкого уровня. Здесь, однако, остается немало трудных и далеко нерешенных методологических проблем.

Одна из них — вопрос о расчленении социологии на фундаментальную и прикладную. Если в естественнонаучном знании, скажем в физике, практическое использование фундаментальных законов для развития новой технологии или получения новых материалов непременно предполагает специальные разработки, далее на их основе — инженерное проектирование, то в применении социальных знаний к практике социального регулирования дело обстоит существенно сложнее.

Теория общественного развития, социальных изменений является "прикладной" уже в фундаментальных ее положениях, так как непосредственным образом влияет на практику разработки долгосрочных социальных программ, исходя из прогноза социальных изменений в обществе.

Примером приложения социологического знания к анализу макросоциальных процессов может быть использование теорий модернизации социальных систем в применении к судьбам нашей перестройки и "постперестройки".

Н. Ф. Наумова делает попытку рассмотреть процессы реформ под углом зрения теорий модернизации общества, переживающего кризисное состояние [186]. Наиболее важные социальные предпосылки для успешного переходного периода согласно этим подходам: а) мобилизация социального потенциала общества, т. е. развитие инициативы, предприимчивости, компетенции, правового сознания граждан; б) формирование гибкой и динамичной социальной структуры, расшатывание жестких социально-классовых и социально-профессиональных структур, возрастание вертикальной социальной мобильности и горизонтальных перемещений; в) позитивное взаимодействие с внешней, международной средой; г) эффективное социальное управление, сохранение управляемости социальной системы, т. е. наличие консенсуса между различными социальными общностями, власть закона и сильная центральная власть, гибкость в определении приоритетов, по которым регулируются социальные процессы.

Однако возникает необходимость в развитии специальных социологических теорий. В самом общем виде они раскрывают два основных типа социальных связей: между общественной системой в целом и данной сферой общественной жизни, а также присущие последней внутренние взаимосвязи. Следовательно, они имеют более узкую зону применения по сравнению с общесоциологической теорией, их предметная область ограничена относительно самостоятельными компонентами и процессами общественного целого (социальная структура, социальное взаимодействие, культура, социальная организация, массовые коммуникации и т, д.).

Значит, первый признак теории менее высокой общности — это специфичность и ограниченность рассматриваемых областей социальной жизни.

Вторая их особенность в том, что закономерности, которые вскрываются в рассматриваемых областях социальной жизни, должны формулироваться в виде вероятностных утверждений. Например, в специальной теории формулировка закономерности отношения людей к труду будет иметь вид: при таких-то условиях с такой-то вероятностью можно ожидать такие-то пропорции (или связи) типов доминирующего отношения к труду. Притом м ы указываем, каковы общетеоретические основания этого утверждения и как они согласуются с опытными данными социологических обследований.

Третья особенность специальных теорий: они отражают социальные процессы и социальные образования разного порядка и различаются между собой по глубине проникновения в эти явления. Это означает, что сущностям разного порядка соответствуют обобщения разного уровня.

В рамках социального управления для решения постоянно возникающих новых общественных проблем, которые не могут быть "логически выведены" из теоретических положений, но являются следствием многообразных взаимодействий экономических, социальных, культурных, политических факторов, необходим глубокий анализ конкретной социальной ситуации, особенностей развития и функционирования разнообразных социальных общностей, социальных институтов, организаций, групп, отношений между ними с тем, чтобы, во-первых, уточнить прогнозы социальных изменений и, во-вторых, определить наиболее эффективные способы регулирования социальных процессов.

Решение такого рода задач составляет предмет исследований прикладной социологии в более узком смысле [65. С. 14].

Итак, социология представляет собой разветвленную систему знания. Она включает общую теорию о становлении, развитии, изменениях и функционировании социальных общностей разного уровня и об отношениях между ними, исследует массовые социальные процессы и типические социальные действия людей; со-циология включает в свой предмет отраслевые и специальные социологические теории, имеющие более узкую предметную область сравнительно с общей теорией, еще более специализированные прикладные разработки частных социальных проблем, нуждающихся в практическом решении в данных особых условиях социальной действительности. Социология как система знания опирается на изучение фактов социальной действительности, а ее теоретические обобщения связываются воедино на базе фундаментальных принципов истолкования социальных процессов в отдельных обществах и человеческой цивилизации как целого миропростран-стпва, находящихся в постоянном изменении вследствие деятельной сущности социальных субъектов.

2. Понятие социального факта

Что же представляет собой фактуальная основа социологического знания, что означает понятие "социальный факт"?

Факты можно рассматривать в онтологическом (не зависящем от сознания) и логико-гносеологическом планах. В онтологическом смысле факты суть любые не зависящие от наблюдателя состояния действительности или свершившиеся события. В логико-гносеологическом плане фактами называют обоснованное знание, которое получено путем описания отдельных фрагментов реальной действительности в некотором строго определенном пространственно-временном интервале [28а]. Это — элементарные компоненты системы знания.

Понятие "социальный факт" было введено в социологию Эмилем Дюркгеймом [77] — классиком французской социологической школы прошлого века. Дюркгейм разделял социальные факты на морфологические как материальный субстрат общества (например, плотность населения) и нематериальные факты как компоненты коллективных представлений, имеющие надиндивидное социально-культурное значение.

В современной социологии социальными фактами

принято считать: (а) совокупные, систематизированные

характеристики массового поведения; (б) совокупные, систематизированные характеристики массового сознания - мнений, оценок, суждений, верований и т. п.; (в) совокупные, обобщенные характеристики продуктов человеческой деятельности, материальной и духовной; наконец, (г) в феноменологически ориентированной социологии в качестве социального факта рассматривается отдельное событие, случай, состояние социального взаимодействия, подлежащее интерпретации с позиций деятельного субъекта. Мы в дальнейшем будем исходить из представления о социальном факте в его социально-типическом, не единичном проявлении. 10

• 10 Феноменологический подход к анализу социальных фактов рассматривается в гл. 6.

В гносеологическом плане социальные факты обретают смысл благодаря той или иной системе понятий, в которых мы описываем фрагменты социальной действительности. Как это ни парадоксально, научный факт есть определенный итог познавательного процесса, а не его начало. Разумеется, это предварительный, промежуточный итог на уровне эмпирического обобщения [163. С. 36].

Уже элементарный акт наименования наблюдаемого события есть включение его в категорию подобных в одном, определяемом этим термином смысле при игнорировании других его особенностей и свойств. Называя человека мужчиной или женщиной, мы указываем на одно свойство и тем самым сознательно упрощаем реальность, в известном смысле искажаем ее. Ведь в действительности каждый человек обладает множеством иных свойств, которые мы игнорировали в своем наблюдении. И делали это сознательно в силу того, что в данном случае прочие свойства наблюдаемого почему-то для нас несущественны. Существенность или несущественность прочих свойств была подсказана определенным углом зрения наблюдателя. Научное наблюдение событий, в отличие от обыденного, ненаучного, отличается здесь лишь тем, что для описания событий используются принятые в данной науке термины. В нашем примере используем понятие "пол" (мужской и женский). Согласитесь, что обозначить человека по его полу не то же самое, что назвать мужчиной или женщиной. Б первом случае не должно быть сомнений в том, что регистрируется определенное, и только это, свойство. Во втором случае и в обыденном языке далеко не всегда очевидно, что имеется в виду, когда говорят "мужчина", "женщина". Это зависит от контекста высказывания. Например, может быть, акцентируется возраст (не ребенок), может быть, свойства мужественности и женственности, а то и вовсе обращение к человеку, замещающее иное возможное обращение: гражданин, господин, товарищ... Так или иначе, независимость события явления от наблюдателя нарушена самим процессом его регистрации.

Отдельные события социальной действительности, как правило, являются элементарными "частичками" массового процесса. Задача социолога — отделить индивидуальные различия, имеющие систематический характер, от случайных и тем самым описать устойчивые свойства данного процесса. Для этого применяется аппарат вероятностной статистики, основа которой — закон больших чисел.

По определению В. С. Немчинова, закон больших чисел — "это общий принцип, в силу которого совокупное действие большого числа индивидуальных причин и условий, содержащих в себе элементы случайного характера, при некоторых весьма общих условиях приводит к результату, почти не зависящему от случая" [187. С. 105]. Необходимые предпосылки действия этого закона — достаточное число наблюдений и независимость отдельных событий от некоторой общей причины (в смысле динамической зависимости).

Не останавливаясь на специальных проблемах, связанных с понятием случайности в социальных явлениях» укажем, что вторая предпосылка действия закона соблюдается всюду, где мы имеем дело с поведением достаточно больших масс индивидов, если их действия не являются жестко регламентированными, что исключает всякие возможности личной инициативы, т. е. индивидуального уклонения от заданной программы действий.

Поэтому наряду с понятием "социальный факт," употребляется выражение "статистический факт", который можно определить как типические сводные числовые характеристики, основанные на специально организованном массовом наблюдении социальных явлений.

Теперь мы знаем, что (а) социальные факты — абстракции, коль скоро они — описания некоторых событий в общих понятиях, и (б) что по преимуществу это социально-статистические обобщения.

Следовательно, включение фактического знания в систему науки предполагает определенную концептуальную схему ("систему соотнесения"), в которой мы регистрируем наблюдения множества событий. Как же выбрать обоснованную "систему соотнесения" для описания элементарных "кусочков" действительности?

Во-первых, мы должны ясно осознавать, что регистрируем наблюдаемые события, свойства, явления не вообще, но в связи с другими, тем самым уже обрывая целостность взаимосвязей. Значит, должна быть обоснованная концепцией исследования, его программой гипотеза, предположение о значимых в данном исследовании и не значимых для него взаимосвязях. Почему, собственно, регистрируется пол в массовом опросе? Наверное, потому, что мужчины и женщины неодинаково реагируют на одну и ту же социальную реальность. Но какие еще существенные для исследования свойства индивидов должны быть регистрируемы? Предшествующий исследовательский опыт, зафиксированный в социологическом знании, подсказывает ответ на этот вопрос.

Во-вторых, каков социальный контекст регистрации некоторого события, явления или свойства? В разных условиях одинаковые явления имеют разные социальные значения, по-разному оцениваются и понимаются другими- Кроме того, не зная социального контекста, мы произвольно обобщаем, переносим событие в иные условия и тем самым можем неадекватно его воспринимать.

В какой последовательности задавались вопросы в процессе интервью, когда и где это имело место, на каком языке и в какой культурной среде и т. д. и т. п. — все эти ограничения помогают обоснованному установлению единичных и сгруппированных фактов.

Поэтому социология в фактуальном ее основании утверждает принцип описания событий в определенном социальном контексте или в конкретных социальных ситуациях, т. е. совокупности общих и особенных жизненных обстоятельств, в которых фиксируются наблюдаемые события. Например, при опросах общественного мнения исключительно важно указать, кто и когда был опрошен (состав опрашиваемых), в каких регионах, как задавались вопросы. Не зная этого, невозможно воспринять социальный смысл и значение результатов опроса.

Итак, выделение общих и специфических фактов зависит от следующих критериев:Какова практическая или теоретическая цель исследования (для чего изучается объект)? Каков предмет исследования (что именно в этом объекте нас интересует с точки зрения цели исследования)?

Каково состояние теоретических и практических знаний, позволяющее описать, обобщить и объяснить факты в данной ситуации?

Вместе с тем нельзя не принимать во внимание, что одни и те же явления и социальные процессы могут быть рассмотрены в разных теоретических моделях. Скажем, при изучении образа жизни людей мы можем обратиться к разным частным теориям этого предмета. Одна из них — концепция качества жизни, суть которой в том, чтобы фиксировать, насколько люди ощущают комфортность-дискомфортность повседневных условии жизнедеятельности. Отсюда — доминирующие понятия удовлетворенности-неудовлетворенности условиями и содержанием деятельности (трудовой, бытийной, общественно-политической и др.). С точки зрения концепции стиля жизни, на первый план выступают ценно-стно-ориентационные критерии: каковы устремления людей, их жизненные планы и нормы "достойной" жизни. В концепции образа жизни как целостной системы жизнедеятельности должны фиксироваться и целеориен-тационные критерии образа жизни, и оценки возможностей достижения этих целей, и реальные условия жизнедеятельности различных групп населения с тем, чтобы в итоге можно было реконструировать разнообразие моделей (типов) образов жизни многообразных социальных групп. Возникает проблема сосуществования (плюрализма) моделей образов жизни, их возможного противоборства. Какую из этих теоретических схем мы примем за руководство к дальнейшему анализу фактов? Именно это и определяется целевой установкой исследования, практической или (и) теоретической его направленностью .

Однако есть еще очень существенное ограничение: выделение общих и специфических фактов в конкретной ситуации зависит не только от цели и предмета исследования, от состояния теории, но также и от мировоззрения исследователя. Когда социолог пишет, что такая-то группа людей социально активна, а такая-то -пассивна, в этом утверждении выражается определенная гражданская позиция исследователя.

Возникает вопрос: обладает ли социологическое знание фактуальной достоверностью?

Чтобы разобраться в этом вопросе, разделим его на две проблемы: одна — проблема обоснованности фактуального утверждения и вторая — проблема его истинности. 11

• 11 Что касается истинности социального знания, то это "вечный" философский вопрос, и мы не можем сколько-нибудь основательно обсуждать его в этой книге.

Обоснованность фактуального утверждения зависит от состояния наших знаний и некоторых критериев, которые служат аргументами, свидетельствующими, что такие-то фактуальные утверждения правомерны.

Приведем общую схему последовательности операций, необходимых для установления обоснованных социологических фактов (рис. 1).

Первый уровень на этой схеме — общая предпосылка обоснованности фактуального знания. Это наши фундаментальные представления о социальной и природной действительности, наше мировоззрение. Если на этом уровне доминируют иллюзии, заблуждения, то они будут "накладываться" на все последующие операции исследования.

Второй уровень — состояние и разработанность социологической теории. Здесь имеется в виду система уже достигнутого научного знания об объектах исследования, исходя из которой и путем сопоставления с новыми, еще не систематизированными наблюдениями (или данными других наук) выдвигаются гипотезы относительно неисследованных социальных явлений и процессов. Они образуют концептуальные "рамки", в которых далее будут описываться отдельные события в конкретных социальных ситуациях. Условие такого перехода от имеющихся теоретических представлений к эмпирическому исследованию — эмпирическая интерпретация понятий, о чем мы будем говорить в следующей главе.

Третий уровень — процедурный. Это система знаний о методах и технических приемах исследования, обеспечивающих надежную и устойчивую фактуальную информацию.

Три названные предпосылки образуют главные условия для составления обоснованной исследовательской программы, которая, в свою очередь, определяет содержание и последовательность эмпирических процедур сбора и обработки фактуальных данных.

Конечный "продукт" этой деятельности — научные факты — вводится в социологическую теорию. В жестко целенаправленном исследовании они входят в ту систему знания, из которой были извлечены первоначальные гипотезы. Конечно, на базе хорошо обоснованных фактов возможно и иное их теоретическое истолкование. Но тогда потребуется дополнительное исследование, проверяющее надежность фактической базы, ибо крайне редко удается дать действительно полное и всестороннее описание фактов; какие-то существенные свойства и связи наблюдаемых явлений с иной точки зрения окажутся менее убедительными или вовсе не охваченными.

Понятно также, что введение новых научных фактов так или иначе видоизменяет теорию данного уровня, а изменения в ряде специальных социологических теорий ведут к соответствующим преобразованиям в более высоких уровнях знания. Таков как бы спиралевидный путь развития любой науки. Начальный этап исследования на любом витке спирали имеющееся системное знание, а завершающий — новое системное знание и переход к следующему витку.

В этом процессе возведения здания социологической науки факты играют огромную роль, но они все же остаются "сырым строительным материалом".

Фактуальная основа нашего знания — именно "сырой" материал, мы его обрабатываем и формируем в соответствии с концептуальными схемами, упрощаем, отбрасываем "ненужное" в данной концептуальной модели, случайное, нетипичное.

Все, что здесь до сих пор говорилось, относится к классическому пониманию науки, каковая преследует Цель обнаружения объективной природы изучаемого объекта. Вместе с тем мы ввели в наше рассуждение и неклассические аргументы, а именно — обращаем внимание на то, что онтологические факты (события, явления, процессы, как они имеют быть) входят в систему знания только после того, как описаны, зарегистрированы. Описание фактов связано и с понятийным аппаратом, и с теоретическими моделями, и с методом, техникой регистрации фактов.

Насколько же вообще социальное знание достоверно? Оно достоверно в той мере, в какой обоснованны и достоверны наши предварительные теоретические и методические инструменты получения нового знания. Оно достоверно и в той ограниченной плоскости, в которой мы преследуем определенные познавательные цели, а также в рамках определенной социальной ситуации, социального контекста нашего знания.

Итак, социальные факты мы можем рассматривать как социально-статистические, т. е. сгруппированные единичные события, получающие описание в некоторых концептуальных моделях. Социальные факты такого рода — эмпирический базис знания.

В этом понимании будет справедливым следующий логический ряд:

1. описанию и обобщению подлежат повторяющиеся, не единичные социальные события, которые относятся к фактам индивидуального или группового, реального и вербального поведения и к продуктам деятельности людей. Значимость этих событий, состояний определяется, во-первых, их функциями в общественных или межличностных взаимосвязях, их смыслом в данной культуре (или субкультуре) и, во-вторых, проблемой и целью исследования, а также состоянием теории, в понятиях которой мы рассматриваем конкретную социальную ситуацию;
2. обобщение повторяющихся событий производится, как правило, статистическими средствами, что не лишает статуса социальных фактов единичные события особой научной и общественной значимости;
3. описание и обобщение социальных явлений осуществляется в научных понятиях, и если это понятия социологического знания, то соответствующие социальные факты могут быть названы фактами "социологическими".

Понятие "социальный факт" может рассматриваться и в ином, качественном, смысле: как единичный факт, имеющий многоплановую социальную интерпретацию. Единичный факт или малая совокупность таких фактов должны быть истолкованы в многообразии их социальных значений, должны быть подвергнуты качественному анализу (см. об этом в гл. 6). Такой анализ предполагает, во-первых, определение многообразных значений наблюдаемого события в его многообразных связях. Во-вторых, интерпретация факта может быть предложена с позиций разных концептуальных подходов. В-третьих, следует установить (и это предполагает переход к изучению на большой статистике), насколько данное событие или события типичны, выражают массовую тенденцию или, напротив, нетипичны, но могут свидетельствовать о существенных особенностях возможных изменений в будущем.

3. Методология

Методологией называют систему принципов научного исследования. Именно методология определяет, в какой мере собранные факты могут служить реальным и надежным основанием знания [10].

С формальной точки зрения, методология не связана с сущностью знания о реальном мире, но скорее имеет дело с операциями, при помощи которых конструируется знание. Поэтому термином "методология" принято обозначать совокупность исследовательских процедур, техники и методов, включая приемы сбора и обработки данных.

Содержательное понимание методологии исходит из того, что в ней реализуется эвристическая (т. е. поисковая) функция предметной области исследования. Любая теоретическая система знания имеет смысл лишь постольку, поскольку она не только описывает и объясняет некоторую предметную область, но одновременно является инструментом поиска нового знания.

Поскольку теория формулирует принципы и законы, отражающие объективный мир в ее предметной области, она оказывается в то же время и методом дальнейшего проникновения в еще не изученные сферы действительности на базе имеющегося знания, проверенного практикой. "Всякая наука — прикладная логика", — писал Гегель.

А. П. Куприян выделяет три основные методологические функции теории: ориентирующую, предсказательную и классифицирующую. Первая направляет усилия исследователя в отборе данных, вторая опирается на установление каузальных зависимостей в некоторой специальной области, а третья помогает систематизировать факты путем выявления их существенных свойств и связей, т. е. не случайно [132. С. 12 J . 12

• 12 О специфике методологии социологического исследования см., в частности, работы Г. С. Батыгина [12] и И. Ф. Девятко [66].

Социология как теоретическая наука отличается полипарадигмальностью, т.е. сосуществуют различные представления и о предмете социологии, и об исходных принципах построения социального знания, равно как и о способах его достижения. Однако, оставаясь на почве науки, мы должны исходить из общенаучных принципов исследовательского поиска, каковые, впрочем, также не остаются неизменными. В классической науке объект исследования рассматривался как некая данность, не зависящая от исследователя и инструментов познания. В постклассической, современной науке признается активное влияние на получаемый результат используемых приборов, концептуального аппарата, методики исследования (отсюда принцип коррекции, дополнительности в физике микромира, требования конкретности истины в социальных науках). Общенаучные принципы разрабатываются в логике и методологии научного исследования, являются, таким образом, следствием продвижения общенаучной методологии.

Один из общенаучных принципов требует выявления устойчивости, инвариантности в многообразных связях и изменениях.

Как применяется этот принцип на практике? Например, в исследовании структуры мотивов трудовой деятельности мы должны были выявить некоторое устойчивое мотивационное "ядро" и своего рода "периферию" мотивационной структуры. Для каждой исторической эпохи характерно свое, специфическое ядро мотивов трудовой деятельности. По одной из возможных классификаций выделяем три основных типа стимулов: прямое принуждение, экономическое стимулирование, моральное, нравственное стимулирование. Различные варианты сочетания этих трех типов стимулов в каждую данную эпоху и в особых сообществах (например, квалифицированных работников) составляют основное мотивационное ядро трудовой деятельности.

Всеобщее методологическое правило, о котором идет речь, предписывает такой порядок действия, при котором в исследовании должны быть предусмотрены процедуры, позволяющие рассмотреть общую структуру мотивов труда в многообразии ее проявлений.

Можно провести анализ структуры мотивов трудовой деятельности в принципиально разных ситуациях. Мы выделяли в качестве наиболее значимых три типа конкретных ситуаций. Первая — проективная (воображаемая ситуация), в которой находятся выпускники школы, решающие вопрос о выборе первой профессии. Они оценивают различные преимущества и недостатки избираемой специальности. Особенность проективной ситуации в том, что здесь исключается влияние конкретных производственных условий, люди как бы отвлекаются от них. Выявляются не мотивы труда как таковые, но ценностные ориентации, так сказать, личностно значимые нормативы оценки содержания и условий трудовой деятельности. Второй тип ситуации — реальная уравновешенная. В ней находятся молодые рабочие, оценивающие положительные и отрицательные стороны своей реальной работы. Здесь мотивационная структура выявляется в оптимальном варианте. На нее влияют и содержание труда, и многообразные конкретные условия его организации, стимулирующие или, напротив, сдерживающие активность рабочего.

Третий тип ситуации — стрессовая или даже конфликтная. В такой ситуации находятся рабочие, меняющие место работы, так как по каким-то мотивам она их не устраивает. В этой ситуации выявляется "порог", предельная граница мотивационного ядра, за которым обнаруживаются такие элементы мотивации, которые составляют "периферию".

Сопоставляя данные, полученные при обследовании достаточно большой совокупности рабочих в трех описанных ситуациях (причем выборочные группы должны быть выравнены по существующим признакам), мы обнаруживаем, что некоторые мотивы трудовой деятельности постоянно присутствуют во всех трех ситуациях (содержание труда, размер заработка, возможности продвижения по работе, престиж профессии), другие -специфичны только для одной или нескольких ситуаций. Первая группа, по-видимому, и составляет мотивационное ядро, т. е. устойчивое сочетание, характеризующее отношение к труду в различных его состояниях и связях в данных социальных условиях (середина 60-х г.).

Чтобы реализовать другой важный методологический принцип — процессуальный подход, нужны повторные исследования спустя определенное время. Через 15 лет после описанного исследования, в 1975 г., мы нашли, что произошли заметные изменения в структуре трудовой мотивации. Так, условия труда выдвинулись на первый план [305]. В современных исследованиях на государственных и частных предприятиях фиксируется несомненная доминанта материально-экономического стимулирования, слабая выраженность морально-нравственных стимулов, что нетрудно объяснить кризисным состоянием общества переходного периода [147].

Этот пример показывает, как в правилах процедуры реализуется общеметодологическое требование: рассматривать явления и процессы в многообразии их связей и в динамике, таким образом выявляя их устойчивые и изменчивые свойства. Следующий "этаж" методологической пирамиды занимают методологии различных областей знания. Здесь мы обнаруживаем и общую методологию социологического исследования, в которой реализуется эвристическая функция общесоциологической теории.

Рассмотрим, как действует эта функция при разработке специальной социологической теории личности. 13

• 13 Наиболее обстоятельно социологическая концепция личности Рассматривается в работе И.С.Кона [121], а междисциплинарный анализ личности — в его же работе [122] и в книге Э.Берна [21]. Пример исследования социокультурного типа личности советского человека см- [245].

В отличие от психологии социология рассматривает личность не в качестве неповторимой индивидуальности, но в ее социально-типических свойствах. Схематически это можно представить следующим образом (рис. 2, а).

Общие социальные условия активно влияют на особенности личности в качестве объекта социальных взаимосвязей и в качестве их деятельного субъекта. В ряду важнейших компонентов общих условий — экономические отношения. В нашем обществе — переход к рыночной экономике, сосуществование разных форм собственности, возрастание конкуренции на рынке труда и т. д. Затем — социокультурные особенности общества, в том числе политические и идеологические отношения как компонент общих социальных условий, причем культура аккумулирует исторически сложившиеся традиции данного общества. Социальная стратификация (неравенство) и общественное разделение труда являются главным элементом, обусловливающим все социальные отношения и отношения в сфере политики и морали, ибо они определяют специфику интересов различных классов и социальных слоев общества.

Важный компонент общих условий — уровень развития гражданского общества, социально-политическое устройство, состояние других социальных институтов (например, образования).

Эти наиболее важные компоненты общих социальных условий детерминируют специфические социальные условия бытия людей. Среди последних прежде всего нужно выделить социальное положение индивидов, т. е. принадлежность к определенной социальной группе, слою и место в системе социальных позиций (в их числе: наличие собственности на средства производства, положение и в сфере профессионального разделения труда, и в системе этнической дифференциации, семейное положение, положение в системе властных структур и т. д.), которые, как правило, связаны с материально-экономическим статусом, характером и содержанием тРУДовой деятельности и условиями жизни (условия тРУда и быта). Социальное положение через условия труда и быта включает и ближайшее социальное окружение — социальные связи, в которых человек "обучается" ролевому поведению (рис. 2, б).

Но есть еще две важные индивидуальные характеристики — пол и возраст индивидов, стадии их жизненного цикла. С рассматриваемой точки зрения они тоже имеют социальный эквивалент и должны быть включены в схему, так как быть мужчиной или женщиной, находиться в определенной стадии жизненного цикла — значит выполнять различные социальные функции.

При рассмотрении личности в качестве объекта социальных взаимосвязей и отношений мы выделяем те свойства, которые делают индивидов похожими в их социальных качествах в силу общности условий социали-ции, т. е. освоения заданных обществом и особыми бшностями социальных функций, нравственных норм, культурных стереотипов. Одновременно данные социальные условия образуют поле возможностей для самореализации личности, относительно широкое или узкое.

Следует также попытаться развернуть содержание подсистемы "личность — субъект" (рис. 2, в).

Не будем комментировать всю эту схему. Отметим лишь один момент.

Рассматривая личность в качестве социального субъекта, деятеля, мы прежде всего должны уяснить, как социальные условия (общие и специфические) сказываются на интересах индивида. Интересы выступают основным связующим звеном между реальным общественным положением индивида и отражением этого положения в его сознании. Через социальный интерес осуществляется обратная связь — от субъекта к его общественному деяндю: люди действуют, преследуя определенные социально обусловленные интересы. При этом на основе динамической системы потребностей и предшествующего опыта субъект формирует определенные и относительно устойчивые готовности (диспозиции) к восприятию и способу действий в различных конкретных ситуациях, а формирование новых потребностей, интересов и диспозиций стимулирует творческое, нестереотипное поведение и формы активности, "выход" за рамки жестких ролевых предписаний, возможный лишь при условии развитого самосознания. Последнее, как образно резюмирует И. С. Кон, есть ответ на три следующих вопроса: "Что я могу?", "Что я смею?" и "Что я умею?". Социально ответственный выбор способов поведения, деятельности личности направляется теперь в реальную практику, а совокупные действия социальных субъектов — источник преобразования условий их жизни, экономического и социального развития общества. Так "замкнулся" контур на рис. 2, а.

Подведем итог. Понятие "методология" — собирательный термин, имеющий различные аспекты. Всеобщая научная методология включает универсальные принципы развития научного знания (например, логического анализа, осуществления научного эксперимента...). Общесоциологическая методология, функцию которой выполняет социологическая теория, дает указания относительно принципиальных основ разработки частных социологических теорий в соотношении с их фактуальным базисом. Последние же, в свою очередь, содержат особые методологические функции, выступая в качестве прикладной логики исследования данной предметной области.

Понятие "методология" употребляется и в значении системы приемов исследования, например измерения социальных характеристик. Основная проблема, которая здесь ставится, — вопрос о соотношении между теорией и эмпирическими данными, между различными уровнями научного обобщения.

В этой книге понятие "методология" мы будем использовать лишь в первом смысле, т. е. обозначать этим термином логико-гносеологическую функцию теории. 14

• 14 Широкое понимание методологии научного исследования предлагает И. Девятко: "Методология науки — это дисциплина, изучающая и технические, и процедурные вопросы организации исследования, и более общие вопросы обоснованности используемых методов, достоверности наблюдений, критериев подтверждения или опровержения научных теорий" (цит, по рукописи книги "Методы социологического исследования", 1997 г.).

4. Методы, техника, процедуры

В отличие от методологии методы и процедуры исследования — это система более или менее формализованных правил сбора, обработки и анализа доступной информации. Но и здесь методологические посылки играют важнейшую роль прежде всего в выборе тех или иных приемов для изучения поставленной проблемы. Затем обнаруживается, что конструирование методики для изучения отдельных сторон вопроса так или иначе включает исходные посылки, касающиеся природы объекта в целом и отсюда — способов, с помощью которых мы должны извлечь необходимые сведения.

Ни в отечественной, ни в зарубежной практике нет единого словоупотребления относительно частных приемов социологического исследования. Одну и ту же систему действий некоторые авторы называют методом, другие — техникой, третьи — процедурой или методикой, а иногда — методологией. В данной работе введем следующее словоупотребление.

Метод — основной способ сбора, обработки и анализа данных.

Техника — совокупность специальных приемов для эффективного использования того или иного метода.

Методика — понятие, которым обозначим совокупность технических приемов, связанных с данным методом, включая частные операции, их последовательность и взаимосвязь.

Например, при опросе общественного мнения социолог использует в качестве метода сбора данных анкету. По каким-то соображениям он предпочел часть вопросов сформулировать в открытой форме, а часть — в закрытой (предложены варианты возможных ответов). Эти два способа образуют технику данного анкетного опроса. Анкетный лист, т. е. инструмент для сбора первичных данных, и соответствующая инструкция анкетеру образуют в нашем случае методику.

Процедурой обычно называют последовательность всех операций, общую систему действий и способов организации исследования. Это — наиболее общее, притом собирательное понятие, относимое к системе приемов сбора и обработки социологической информации.

Например, проведенное под руководством Б. А. Грушина исследование формирования и функционирования общественного мнения как типично массового процесса включало 69 процедур. Каждая из них — это как бы законченное миниатюрное эмпирическое исследование, которое органически входит в общую теоретико-методологическую программу. Так, одна из процедур посвящена анализу содержания публикаций центральных и местных средств массовой информации по проблемам международной жизни, другая имеет целью установить эффект воздействия этих материалов на читателя, третья представляет собой изучение ряда других источников, влияющих на информированность по вопросам международной жизни. Часть процедур использует один и тот же метод сбора данных (например, количественный анализ текстов), но различную технику (единицы анализа текстов могут быть более крупными — тема и менее крупными — понятия, имена), некоторые же отличаются особым сочетанием метода и технических приемов, не используемых в других процедурах.

Что же касается методологии этого крупного исследования, то она сконцентрирована в его общем замысле, существе развернутых и проверяемых далее гипотез, в итоговом обобщении, интерпретации и теоретическом осмысление полученных результатов. 15

• 15 Детальное описание всех процедур изложено в кн. [КЮ, 101], а результаты — в кн. [156].

Если охватить все методические, технические и процедурные особенности работы социолога, доля таких приемов исследования, которые бы не встречались в других общественных и даже естественных науках, будет не столь уж велика. Социолог использует наряду со специальными общенаучные методы. Помимо того, многие приемы заимствованы из других социальных дисциплин, особенно из экономических, исторических, этнологических, психологических. Он должен владеть приемами статистического анализа, иметь представление о соответствующих разделах математики и статистики.

Итак, в дальнейшем мы будем иметь дело с методами, техникой и процедурами, которые образуют совокупность операций с эмпирическими данными о массовых социальных процессах. Мы попробуем классифицировать эти операции (см. схему 1).

Выделим два класса методов и технических приемов работы с эмпирическими данными. Класс А образуют методы и техника, относящиеся к сбору первичной информации. Класс В — методы и техника, относящиеся к обработке и анализу исходных данных. В свою очередь, класс А подразделяется на два подкласса, где ( al ) — приемы, связанные с установлением надежной информации о каких-то единичных событиях или их сочетаниях, а подкласс (а2) — приемы, относящиеся к определению порядка, последовательности или системы фиксирования отдельных событий или их сочетаний.

Например, при изучении структуры занятий во внерабочее время используют, как правило, метод опроса (класса al ) путем выборочного извлечения определенной категории населения (класс а2). Техника, обеспечивающая сведения о структуре занятий каждого попавшего в выборку, — "самофотография" распределения занятий в течение дня или недели. Имеются специальные приемы, повышающие надежность такой техники, отнесенные нами в класс ( al ). (Это приемы контроля данных на обоснованность, устойчивость и точность.) Технические приемы, обеспечивающие правильность и надежность отбора единиц наблюдения, суть правила выборочных обследований, отнесенные в класс техники (а2).

После сбора первичных сведений о структуре занятий определенной совокупности людей по указанным правилам наступает стадия их анализа. Исследователь классифицирует полученную информацию и подвергает ее смысловой интерпретации и статистической обработке (методы класса В), пользуясь при этом техникой описательной статистики вывода и другими приемами (техники класса В).

Статистические операции с данными, уже собранными и упорядоченными по существенным признакам, — это обширная и сложная система процедур, которые мы здесь не затрагиваем. 16

• 16 Современные пакеты программ статистической обработки и анализа социальной: информации (программы пакета SPSS ) позволяют осуществлять все возможные операции, включая и нечисловую инфор мацию - тексты ( см, 1288, 366]). Литература по этим вопросам: [79, 85, 108, 136, 168, 159, 160, 161, 199, 210, 255, 280, 285]. См. также прил. 2. "Аннотированный список".

Конечно, социо лог должен иметь общее представление о возможностях той или иной статистической процедуры, иначе он не сможет правильно определить метод обработки и анализа собранного материала.

Но есть и особая сфера применения количественных методов в социологии, связанная с измерением первичных характеристик. Это область квантификации содержательного первичного материала, в которой социолог обязан быть профессионалом, ибо количественное отображение качественных признаков невозможно без глубокого проникновения в самое содержание предмета, в его социологическую природу. На этом мы остановимся в 3-й главе.

Особую область образуют приемы смыслового, качественного анализа, получившие развитие в последние годы. О них речь пойдет в главе 6.

Вопросы для усвоения

1. Почему предмет науки не является стабильным и какие факторы влияют на изменение представлений о предмете социологии?
2. Каковы современные тенденции в развитии общесоциологической теории?
3. Чем отличаются законы развития и законы функционирования общества?
4. Почему понятие "социальная общность" может рассматриваться как ключевая категория социологического анализа?
5. Каковы взаимоотношения между общей и частносоциологическими теориями и в чем специфика частносоциологических теорий?
6. Каковы основные функции и структура социологического знания? В чем проявляются прикладные функции этого знания?
7. Что мы понимаем под социальными фактами и почему для достоверного и обоснованного установления социальных фактов необходимы определенные теоретико-практические предпосылки, каковы эти предпосылки?
8. Какова последовательность действий при установлении социальных фактов?

Содержание

Дальше