Глава 4. ЯЗЫК И СОЗНАНИЕ

4.1. Категория сознания в психологии

В самом начале мы уже говорили о том, что психология — это определенная культура, смысловой подуниверсум, содержанием которого является система понятий, сформированных в результате общения в процессе специфической деятельности людей, поддерживающих данную культуру. Любое общение в то же время предусматривает обмен мнениями, представлениями по поводу одного и того же вопроса, которые предлагают наиболее авторитетные частники этого процесса. Не всегда при таком общении удается достигнуть полного согласия и прийти к единому, приемлемому для всех определению понятия, отражающего существо рассматриваемого явления. В результате, несмотря на то, что большинство членов сообщества интуитивно понимает о чем, собственно говоря, идет речь, одновременно может существовать несколько взглядов, особо подчеркивающих или даже выдвигающих в качестве решающего тот или иной признак данного явления.

Одним из таких понятий в психологии является понятие «сознание». Авторы по-разному, прямо, через употребление или по аналогии определяют это понятие, по-разному описывают то, что составляет, по их мнению, его содержание, и, следовательно, отводят ему различную роль в целостной психической деятельности человека.

Рене Декарт понимал сознание как некую самоочевидную, неоспоримую субъективную данность человеку его собственных психических переживаний, которую невозможно подвергнуть сомнению. Можно сомневаться в истинности и достоверности чего угодно, кроме одного — того, что Я сознаю это.

В дальнейшем сознание понимали и как своеобразную сцену, на которой разворачиваются события, переживаемые субъектом (интроспекционисты), и как взаимодействие представлений (И. Гербарт), и как постоянно изменяющийся поток впечатлений (У. Джемс), и как часть процессов поведения, которая может быть вызвана или заменена словами,

т.е. вербализована (Дж. Уотсон). Подчеркивали диалоговую сущность сознательных процессов или отождествляли сознание с мышлением. Сравнивали его со светом, «воплощенном» в различных степенях ясности сознания и с сетью или паутиной, сотканной из значений или смысла слов (М. Вебер). Сводили к нему всю психику в целом и рассматривали его как всего лишь незначительную часть психики, подобную верхушке айсберга. Наделяли сознанием, в том числе и животных, и считали его исключительным свойством человека. Вовсе исключали его из рассмотрения в рамках психологической науки и предлагали рассматривать его как эпифеномен, наивную иллюзию, характеризующую обычный житейский опыт (бихевиоризм).

Сознание можно определять по-разному, можно сужать или расширять это понятие, подчеркивать в нем качество источника психической активности или же брать за основу переживание очевидной данности, представленности объекта субъекту. Но главное в том, что новое понятие, каковым является «сознание», должно содержать в себе новое качество психической, душевной жизни, для отражения, представления которого в распоряжении как раз нашего сознания не хватает понятий. В таком подходе реализуется известный принцип научного познания человеком мира, предложенный средневековым философом-номиналистом Уильямом Оккамом: нет нужды вводить в объяснение новые понятия, если данное явление можно объяснить с помощью уже имеющихся. «Сознание» и есть тот новый термин, который обозначает и своим содержанием описывает новое качество психики, появляющееся на эволюционной лестнице только у человека.

Что же это за новое качество, свойственное только психической деятельности человека?

Такой несомненной особенностью человека является обладание языком — сложной системой знаков, являющейся единственным средством дискурсивного мышления и главным средством общения и социального наследования — передачи накапливаемого опыта от поколения к поколению.

Обладание языком приводит к возникновению новых возможностей для манипулирования психическими образами. Пользуясь языком как средством отображения реальности, человек, как уже говорилось в разделе о мышлении, может осуществить основное, главное, недоступное ни одному животному умственное действие — выделить и обобщить идеальные по своей сущности отношения и связи между объектом и его свойствами и между отдельными объектами. Пользуясь знаком как средством фиксации однородных отношений, существующих между самыми различными предметами на перцептивном уровне, человек может сформировать такую идеальную категорию отношений, которая сама в дальнейшем становится средством понимания отношений при восприятии какого-то конкретного объекта или ситуации. Например, закрепляя определенное отношение между плодом и веткой, гроздью и лозой, телом и рукой в слове «висеть», человек способен в дальнейшем не только поместить в данную категорию данное характерное отношение между любыми другими объектами, но и однозначно сообщить о нем другому человеку.

Это приводит к возникновению совершенно нового уровня взаимодействия между субъектами. Для того чтобы обратить внимание сородича на какой-то перцептивный объект (предмет), достаточно простого жеста или крика. Для того же, чтобы передать ему смысл отношений между объектами, необходимо повторяющееся совместное действие с объектами, сопровождаемое повторяющимся совместным обозначением этих отношений определенным знаком (звуком или жестом) (П. Бергер, Т. Лукман).

Как уже говорилось выше, логическое суждение об отношении представлено в речи в форме элементарного трехчленного или, в пределе, двучленного предложения, в котором и отражается отношение между логическим субъектом и его предикатом, т.е. объектом и его свойством. Характеризуя какую-то определенную категорию объектов, множество суждений сливается в систему отношений — понятие, которое получает таким образом свое обозначение — слово, термин.

Использование языка ведет к коренной перестройке всей психической жизни человека. Способность к образованию категорий позволяет человеку строить во внутреннем, ментальном пространстве идеальные «объекты», служащие таким средством реконструкции реальной действительности, которое позволяет обнаружить и выделить в ней то, что не поддается непосредственному восприятию. Только с помощью языка человек может

сформировать абстрактные категории таких пространственных отношений, как «над», «под», «перед», «за», «впереди», «сзади», «расстояние», «размер» и т.д.; таких временных категорий, как «до», «после», «вчера», «завтра», «день», «ночь» и др.; категорий, в которых отражается интенсивность воздействия (энергия) — «сильный», «слабый», «яркий», «тяжелый» и качество объекта — «синий», «гладкий», «холодный». Нигде в природе нет таких объектов, как, например, «животное» или «еда». Эти «объекты» представляют собой определенные идеальные системы отношений, вычлененные и обобщенные

Способность к образованию категорий позволяет человеку строить во внутреннем, ментальном пространстве идеальные «объекты», служащие таким средством реконструкции реальной действительности, которое позволяет обнаружить и выделить в ней то, что не поддается непосредственному восприятию.

с помощью знаков и существующие поэтому, только в сознании человека именно как идеальные, или, как теперь говорят, виртуальные объекты. Благодаря такого рода виртуальным объектам человек формирует категориальную сетку, которая и определяет содержание всех его психических процессов и состояний — ощущения, восприятия, мышления, памяти, внимания, представления, эмоциональных реакций и состояний, последовательности действий и всей остальной психической жизни.

Человек воспринимает, например, не просто лежащую на столе книгу, а именно книгу-лежащую-на-столе. Опираясь на систему отвлеченных категорий, образованных посредством знаков (слов), человек всегда находится как бы над наличной ситуацией, выходит за те границы, которые определяются перцептивным образом (изображением) как таковым. Воспринимая данную ситуацию и опираясь на всю известную ему систему отношений, зафиксированных в каждом из этих понятий, он предвидит, что, взяв книгу в руки, он почувствует приблизительно такой-то вес, сможет без особых усилий ее раскрыть, полистать, что он может ее поджечь и она будет гореть, что она достаточно твердая, чтобы прихлопнуть ею какое-нибудь насекомое, что она при приближении к ней не вспорхнет и не улетит, что, скорее всего, она не умеет разговаривать. Человек также знает многое другое о книге как о представителе той категории, к которой он ее относит. Далее, он знает, что стол, на котором лежит книга, более тяжелый, что на него можно облокотиться; если стол деревянный, то он также будет гореть в огне и плавать в воде. Человек знает также, что для книги отношение между нею и столом, отнесенное к категории «лежать», гораздо более устойчивое, чем положение «стоять». Категорией отношений «на» уточняется взаимное расположение книги и стола. В описываемой ситуации, пользуясь своей категориальной основой, субъект также понимает, что книга, скорее всего именно лежит «на», а не представляет единое целое со столом. Все эти знания даны человеку сразу, одновременно, в одном акте восприятия.

Пользуясь категориальной системой отношений, построенной с использованием знаков, человек по сравнению с животными по-новому организует и свою память. Только благодаря использованию знаков человек может мысленно разместить объекты и события в пространстве и во времени, соотнося их друг с другом посредством стандартных эталонов пространства и времени: метров, километров, футов, дюймов, секунд, минут, лет. Только благодаря знакам человек может построить шкалу времени и разместить на ней события прошлого и возможного будущего.

Никакое животное такими возможностями не располагает, и, следовательно, эффекты, наблюдаемые в психической сфере человека и являющиеся следствием использования им языка в качестве средства для манипулирования образами, являются абсолютно новыми в эволюционном процессе и не могут быть присущи ни одному животному. Если называть сознанием то новое качество психики, которое появляется с возникновением языка, то сознанием среди животных, безусловно, обладают только люди.

Культурно-историческая концепция возникновения сознания человека говорит о том, что оно возникло не вдруг и не сразу. Это не дар Божий как таковой. Даром Божьим можно считать эволюционные предпосылки к его возникновению. Само же сознание развивалось и развивается до сих пор на основе этих предпосылок. Одной из них явилось развитие в процессе индивидуальной деятельности манипуляторного органа — руки. Совершенствование органа, усложнение выполняемых им действий, появление все более тонких движений, требующих очень точной зрительно-моторной координации, привело к развитию нервных структур, отвечающих за управление движениями тела, в том числе и речевого аппарата.

Параллельно с этим шел и другой процесс. Под давлением того обстоятельства, что люди не обладают большой физической силой, естественными средствами защиты (клыками, когтями, рогами), высокой скоростью передвижения, они в целях выживания вынуждены были объединяться в организованные группы для осуществления совместной деятельности. Таким образом, возникло новое надорганизменное целостное образование, целесообразная деятельность которого была возможна только при определенных условиях. Эффективность группы при осуществлении совместной целенаправленной деятельности, например совместной охоты (Б.В. Якушин), тем выше, чем успешнее осуществляется в ней распределение труда и взаимная координация действий. Средством такой координации совместных действий и явился знак — звук и жест. Освоив знак как средство для обозначения упомянутых выше категорий отношений, человек получил возможность отражать в вещной форме свои намерения, переживания, программы действий и таким образом делать их доступными для другого субъекта.

Мы помним, что человек может обобщить отношения, только используя знак, т.е. знак становится средством отображения категории отношений. Но необходимость в знаке появляется в процессе совместной деятельности. Используя один и тот же знак для вычленения той или иной категории отношений, два субъекта становятся обладателями одного и того же знания об этих отношениях. Они становятся обладателями совместного знания о них или со-знания.

Термин «сознание» введен в русский язык Н.М. Карамзиным как калька с латинского conscientia , которое и означает сознание. Сознание — это знание, построенное на основе использования языка и существующее в знаковой форме. Следовательно, для того чтобы что-то ясно осознать, необходимо это что-то представить в той знаковой форме, которой обладает

данный субъект. Отсюда следует, что полное понимание, осознание какого-то явления наступает только тогда, когда отражаемые отношения выражаются в словесной форме. Это хорошо представлено в известном феномене — когда кому-нибудь что-нибудь объясняешь и сам начинаешь лучше это понимать.

Полное понимание, осознание какого-то явления наступает только тогда, когда отражаемые отношения выражаются в словесной форме.

Здесь может возникнуть следующее возражение: «Мы не всегда переводим в словесную форму то, что переживаем явно осознанно». Действительно, мы можем, например, сознавать, что мы воспринимаем какой-то объект или ситуацию, и не называть его при этом ни мысленно, ни вслух. Тем не менее, даже в этом «немом» осознанном восприятии знаки принимают участие в скрытой форме, которая проявляется в феномене обобщенности предметного перцептивного образа. Объект осознается нами как определенный предмет в зависимости от того, к какой категории мы его относим в момент восприятия. Набор же категорий, к которым может быть отнесен данный объект, определяется языковыми средствами. Таким образом, предметный перцептивный образ данного объекта может быть осознан в том значении, которое определяется категориальной структурой сознания данного субъекта. Дельфинов, например, некоторые люди считают рыбами и поэтому воспринимают их как рыб.

Итак, между развитием знаковой системы как средства отображения категорий отношений и развитием сознания имеется прямая связь. Подчеркивая именно эту связь, Л.С. Выготский высказал мысль о том, что «речь — коррелят сознания, а не мышления». В этом высказывании подчеркивается очень важный момент — речь не является сознанием, она лишь коррелирует с его содержанием. Следовательно, чем богаче речь, тем богаче и содержание сознания. Речь же в свою очередь тем богаче, чем богаче деятельность и общение в процессе ее осуществления.

4.2. Категория значения и сознание

А что же является, собственно, содержанием сознания, с которым коррелирует речь? Таким содержанием является система значений слов и других знаков. Значение слова — это и есть категория идеальных

отношений, образованная посредством знака (слова) и зафиксированная в нем. Формирование значения слова, понятия, соответствующего данному слову, коррелирующего с ним, происходит при осуществлении двух одновременно протекающих процессов: процесса общения и процесса обобщения. О формировании понятия в процессе общения мы уже говорили в разделе о мышлении. Здесь же необходимо подчеркнуть, что понятие (значение слова, категория идеальных отношений) — это идеальное образование, мысль, умственный образ категории реальных объектов. Этот умственный образ состоит из совокупности связей и отношений

Умственный образ или понятие — это система таких идеальных отношений между пространственными, временными, интенсивностными и качественными характеристиками объектов, а также отношений между объектом и субъектом, вычленить и обобщить которые можно только посредством знака.

между признаками или свойствами и между данной и другими категориями объектов, выстроенной в определенную систему.

обобщений, человек может, основываясь на договоренности (конвенции) с другими людьми, устанавливать произвольные, а не только данные в непосредственном чувственном образе отношения между признаками. Именно таким образом он может образовывать категории, которые невозможно образовать без использования знака. Животные тоже несомненно способны к образованию категорий. Именно благодаря этой способности собака в любой кошке распознает именно кошку, однако

Еще вопрос, лучше ли собака видит радугу, чем понимает политическую конституцию страны, в которой живет.

Дж. Венн, английский логик

ни одно животное не способно образовать такую, например, категорию, как «транспорт», включающую в себя не только движущиеся по улице опасные объекты, которые на перцептивном уровне может обобщить каждая собака, но и воздушные, морские, речные и вообще любые средства передвижения.

Системность связанных между собой признаков в понятии, являющемся одновременно и значением слова, обнаруживается немедленно при всякой серьезной попытке определить данное понятие. Что такое, например, «дом»? Это закрытое пространство, образованное стенами, полом, потолком, окнами и крышей. А что такое «стена», «пол», «потолок» и т.д.? Стена — это плоское, вертикальное сооружение из твердых материалов и т.д. А что такое «плоский», «вертикальный», «сооружение» и т.д.? И так до бесконечности. Здесь мы видим, что «предмет в понятии» (Л.С. Выготский) — это система понятий. Именно поэтому Выготский и говорил, что психологически понятию соответствует мировоззрение, потому что найти место, например, стены в мире искусственных сооружений, место искусственных сооружений в природе — это «целое мировоззрение».

Сознание, содержанием которого являются значения (смыслы, понятия), связанные между собой в определенную систему, имеет поэтому смысловое и системное строение (А.Р. Лурия). В связи с этим основной характеристикой сознания является не столько его ясность, сколько сложность образующих его значений и сложность системы, образованной

этими значениями. Это трудный момент, но если мы хотим понять, что такое сознание, мы должны преодолеть эту трудность.

Наступила пора дать определение значению. Итак, «значение — это обобщенная идеальная модель объекта в сознании субъекта, в которой фиксированы существенные свойства объекта, выделенные в совокупной общественной деятельности» (В.Ф. Петренко). Если это модель, то она должна быть построена из того психического материала, которым

Значение — это обобщенная идеальная модель объекта в сознании субъекта, в которой фиксированы существенные свойства объекта, выделенные в совокупной общественной деятельности.

В. Ф. Петренко

располагает субъект. Что представляет собой этот материал? Во-первых, это обобщенные перцептивные образы данной категории объектов. Во-вторых, это обобщенные схемы действий, выработанные в процессе взаимодействия с ней в общественно-исторической практике. В-третьих, это те эмоции и чувства, которые сопровождают это взаимодействие (А.Г. Шмелев). В целом можно сказать, что значение — это комплекс установок и ожиданий, предшествующих взаимодействию с данной категорией объектов. Значения, которыми располагает данный субъект, «дают» ему знания о конкретном объекте еще до того, как он вступил в непосредственное взаимодействие с ним.

Способность пользоваться языком приводит к появлению у человека еще одного отличительного психологического качества — способности вступать в коммуникацию с самим собой. Как это возможно и зачем вступать в диалог с самим собой? Суть процесса здесь примерно такова. Из предыдущего изложения известно, что внешнее воздействие или внутреннее побуждение или переживание приобретает форму осознаваемой мысли тогда, когда оно предстает перед субъектом в языковой форме, т.е. отображается в категориях, образованных с помощью языка. Представленная в языковой форме, объективированная во внутренней или

внешней речи (жестовой, устной или письменной), отображенная в системе знаков и таким образом ставшая, в принципе, доступной другим людям, мысль немедленно отчуждается от субъекта и оказывается чем-то, что находится вне его и что, следовательно, сразу же может стать объектом для его собственного восприятия. «Отлитая» в речевой форме, мысль, будучи вновь воспринятой субъектом, может в свою очередь возбуждать соответствующие ей вопросы и ответы на нее. Так порождается

Когда вы верите, что «идет автомобиль», ваша вера содержит в себе определенное состояние ваших мускулов, органов чувств, эмоций, а также, возможно, определенные зрительные образы.

Б. Рассел

осознанный внутренний диалог с самим собой, или рассуждение. Обретя с помощью знаковых систем такую возможность, человек получает экстраординарную в животном мире возможность отдавать команды самому себе, так же как он это делает в отношении других людей. Поведение приобретает характер произвольности. Ни одно животное не может, например, обвести взглядом контур предмета (если по этому контуру, конечно, не движется какой-либо объект, привлекающий внимание), потому что для этого нужно, во-первых, иметь идеальную цель, которая может быть сформулирована только с помощью языка, и, во-вторых, иметь определенную программу действий, последовательность которых в отсутствие реального движущегося объекта может быть опять-таки задана только с помощью языка.

Человек же может не только осматривать (воспринимать) объект по заранее составленной программе, но и произвольно вызывать в памяти воспоминания, произвольно сосредоточивать свое внимание, произвольно выстраивать свои движения, произвольно

Различные языки — это не различные обозначения одного и того же предмета, а разные видения его.

В. Гумбольдт

мыслить. Таким образом, понятия «произвольный» и «сознательный» во многом эквивалентны друг другу. Очень хорошо эта эквивалентность подчеркнута в смене юридических критериев невменяемости в новом уголовном кодексе (УК РФ) по сравнению со старым (УК РСФСР). Юридический критерий невменяемости в старой редакции характеризовался тем, что лицо признавалось невменяемым, т.е. не ответственным за совершенное преступление в том случае, если оно вследствие душевной болезни «не могло отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими». В новой редакции этот критерий выражен иначе — «не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими». Отдавать себе отчет и осознавать как видим в данном случае — одно и то же.

4.3. Гипотеза лингвистической относительности

Связь между языком и сознанием проявляется также в пределах осознания субъектом явлений в процессе их восприятия. Суть феномена заключается в том, что человек может осознанно воспринимать окружающий мир только в тех категориях, которые образованы с помощью языка той культуры, к которой он принадлежит.

Впервые связь между особенностями восприятия окружающего мира и языком народа высказал Вильгельм Гумбольдт. Он утверждал, что различные языки — это не различные обозначения одного и того же предмета, а разные видения его. В дальнейшем зависимость доступной осознанию картины мира от структур языка данного человеческого сообщества получила наименование «гипотезы лингвистической относительности» Сэпира—Уорфа. Выдающийся американский лингвист

Эдвард Сэпир в 1912 г. опубликовал данные сравнительного исследования языковых описаний одних и тех же явлений индейцами разных племен — кватиутл, чиппева, нутка — и показал, как восприятие этого явления зависит от структур языка. В частности, при описании падающего камня европеец, наблюдающий это явление, непроизвольно расчленяет его на два конкретных понятия — понятие камня и понятие падения, а затем связывает их в высказывании «камень падает». Индеец чиппева не сможет построить такого выражения, не указав при этом, что камень является неодушевленным предметом. Индеец кватиутл обязательно отразит факт видимости или

С определенными усилиями можно выразить все что угодно средствами любого языка, мы стремимся использовать в речи то, что закодировано привычным, конвенциональным способом, и часто уподобляем свои впечатления категориям языкового кода.

Д. Слобин, Дж. Грин

невидимости камня для говорящего в момент говорения. В языке нутка про камень отдельно говорить вообще не обязательно, а все явление можно описать одним словом глагольной формы типа «камнить».

Б. Уорф в 1956 г., переработав большой эмпирический материал, сформулировал ряд методологических положений, получивших название «гипотезы лингвистической относительности». По мнению Уорфа, мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим языком. Мы выделяем в мире те или иные категории и типы совсем не потому, что они (категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит — в основном языковой системой, хранящейся в нашем сознании.

Отсутствие в языке каких-то понятий вовсе не означает, что их содержание невозможно выразить через другие понятия. Однако при том, что с определенными усилиями можно выразить все что угодно средствами любого языка, мы стремимся использовать в речи то, что закодировано привычным, конвенциональным способом, и часто уподобляем свои впечатления категориям языкового кода (Д. Слобин, Дж. Грин). В то же время сам по себе язык также не является творцом картины мира людей данного сообщества, он сам произволен от условий и образа жизни, специфики общения и деятельности этих людей. Легко представить себе, что в языке людей, многими поколениями живущих на равнине, может не быть такого понятия, как «гора», а также таких связанных с ней понятий (значений), как, например, «склон» или «подножие горы». Следовательно, в содержании их сознания будут отсутствовать и метафоры, и аллюзии, и сравнения, смысловое содержание которых опирается на родственные с «горой» смысловые структуры. Именно образ жизни и общие для всех потребности побуждают данных людей категоризировать и обозначать выделенные категории условным знаком (словом) так, а не иначе. Например, на севере выживание людей во многом зависит от способности различать состояния снега и это привело к тому, что они образовали около 70 категорий снега и названий для них.

Акцент, сделанный в данном разделе на категориальной структуре сознания, ни в коем случае не означает, что содержание сознания состоит только из таких идеальных форм, как понятие. В человеческом сознании идеальные формы существуют в неразрывном единстве с чувственными формами отражения — образами восприятия, ощущения, представления, воображения. Чувственные образы, или «чувственная ткань сознания» (А.Н. Леонтьев), придают осознаваемым переживаниям качество живого, реального, существующего вне нас мира. Ослепшие вследствие ранения и одновременно с этим потерявшие руки люди, лишенные таким образом источников важнейшей информации, спустя некоторое время после ранения утрачивают ощущение реального существования других предметов и людей, несмотря на то, что они при этом сохраняют способность общаться посредством речи. Понимая смысл произносимых другим человеком слов, они в то же время переживают странное ощущение отсутствия этого человека, «как будто человека нет» (Леонтьев А.Н., 1975). Это происходит вследствие того, что человек при таких ранениях утрачивает возможность воспринимать мир с помощью наиболее важных органов восприятия — зрения и тактильно-кинестетической чувствительности рук.

Таким образом, сознание человека — это не некая надстройка, образовавшаяся хотя бы и с помощью языка, а качественно новая форма существования психики, включающая в себя все предыдущие ее формы.

4.4. Развитие индивидуального сознания

Понимание сути сознательных процессов можно существенно обогатить, если обратиться к процессу формирования сознания в ходе индивидуального развития. Коротко этот процесс описать можно следующим образом.

Процесс формирования значений категорий объектов и явлений окружающего мира данным конкретным ребенком происходит благодаря двум механизмам — обобщению (или классификации) и общению, служащему побудительным основанием для классификации воспринимаемых явлений. В качестве таких побудительных сил в процессе общения выступают побуждение, предостережение, поощрение и наказание со стороны окружающих ребенка взрослых и детей старшего возраста. Под действием этих механизмов общения у ребенка и формируется значение категорий явлений при непосредственном его взаимодействии с ними. Например, значение креста как священной вещи постигается ребенком благодаря тому, что в отношении этого объекта окружающие одобряют одни формы поведения ребенка, другие же, наоборот, сурово пресекают (Т. Шибутани). Поскольку категории, на которые расчленяется мир, зависят от картины мира, определяемой культурой сообщества, значения явлений, усваиваемые ребенком, также зависят от культуры группы. Так на основе чувственных впечатлений формируется новое по сравнению с доречевым содержание сознания ребенка.

Уже в доречевой фазе развития речь взрослого оказывает влияние не только на процесс формирования значений, но и на поведение ребенка. Благодаря речи между отдельными словами и отдельными предметами и действиями устанавливаются определенные связи. Слово, сказанное в тот момент, когда ребенок воспринимает некий предмет или осуществляет какое-то действие, становится такой же частью этого предмета или действия, как и другие их свойства — форма, блеск, обычное местоположение, фактура поверхности, сила и направление производимых действий и т.д. Со временем произнесенное взрослым слово становится стимулом, указывающим на предмет или побуждающим к действию, названия конкретных предметов и действий сливаются с самими предметами и действиями. С этого момента между ребенком и взрослым устанавливаются специфические отношения. Оставаясь совместным, действие с предметом, благодаря слову, начинает разделяться между взрослым и ребенком. Слова-команды «дай мне» или «положи», «возьми» и т.д. расчленяют действие на словесное указание со стороны взрослого и действие, выполняемое ребенком. С усвоением активного словаря речи ребенок получает возможность сам называть для себя предметы и отдавать самому себе команды. Так слово, бывшее побудительной причиной действия, разделенного между двумя людьми, становится побудительной силой действия, в котором субъект является и источником команды и ее исполнителем одновременно. Именно таким образом поведение приобретает характер произвольности. В дальнейшем в процессе интериоризации речи и превращения ее во внутреннюю свернутую речь, слова-команды перестают замечаться и источник произвольности действий человека становится для самого субъекта скрытым. С развитием речи и усложнением форм взаимодействия с окружающим миром человек благодаря слову приобретает способность не только отдавать себе отдельные команды, но и составлять сложные программы поведения.

С момента рождения человек оказывается в предметном мире, огромная часть которого, особенно ближайшее окружение ребенка, создана человеком, а сам мир — населен людьми. Таким образом, с самого рождения ребенок погружается в мир, который расчленен и организован в соответствии с культурой общества и культурой семьи. Эта организация окружающего мира уже на первых порах оказывает влияние на формирование, в частности, богатства переживаний ребенка в чувственной сфере.

Здесь можно говорить о взаимном влиянии культуры группы на богатство чувственных переживаний ребенка и, наоборот, о влиянии сформированной чувственной сферы на богатство категорий сознания, которые может образовать ребенок на этой основе. Чем больше игрушек его окружает, чем больше ему дают двигаться, чем больше с ним разговаривают в раннем детстве, тем богаче будут у ребенка его чувственные впечатления, тем больше у него будет «материала» для категоризации. В свою очередь, чем больше с ребенком общаются и чем богаче словарь окружающих, тем больше категорий ему предоставляется для классификации его чувственных впечатлений, тем больше знаний он может «разделить» с окружающими, тем большим количеством впечатлений он может поделиться с самим собой и тем богаче, следовательно, становится его сознание.

Таким образом, содержание сознания в разные периоды индивидуального развития оказывается различным. Оно развивается и проходит несколько этапов — на первых этапах его формирования ведущую роль в построении сознания играет непосредственное эмоциональное впечатление, на последующих этапах это решающее место занимает сначала сложное предметное восприятие и действие, а на конечных этапах — система отвлеченных кодов, построенных на основе отвлекающей и обобщающей функции языка (Лурия А.Р., 1970). Сначала восприятие, действия и эмоции определяются чувственными переживаниями, затем сами чувственные переживания начинают определяться теми категориями, которые образованы с помощью языка. Возникает опосредованное языком восприятие, формируется логическая структура памяти, которая к тому же приобретает характер произвольности, становится произвольным внимание, возникают новые формы эмоциональных переживаний.

Из изложенного выше видно, что основой для формирования сознания является диалог. Диалог поэтому является и формой его существования. В процессе диалога люди согласовывают свои значения, придавая им таким образом общественный характер. Порожденные в процессе диалога значения категорий объектов и конкретных объектов имеют, таким образом, общественно-историческую природу, но существовать они могут только в форме индивидуального сознания (В.Ф. Петренко). Но диалог между двумя людьми изначально не был самоцелью. Он был средством разделения труда и координации действий в совместной деятельности. В связи с этим именно категория деятельности становится центральной в теоретической психологии, придерживающейся перечисленных в самом начале принципов — развития, системности и детерминизма.

Резюме

Категория сознания в психологии является одной из тех категорий, относительно содержания которых нет единодушия. В то же время многие психологи соглашаются с тем, что сознание представляет собой высшую форму психического отражения, являющуюся продуктом исторического развития человека и возникающую в процессе совместной продуктивной, предметной деятельности людей и их общения посредством языка. Обладание языком является одним из бесспорных, присущих только человеку качеств. Способность человека посредством языка образовывать категории вынуждает связать с этой способностью то качественное своеобразие его психической жизни, которое и придает ей форму сознания. С помощью языка человек может на основе чувственных данных формировать абстрактные категории, которые в дальнейшем в свою очередь организуют ощущения, восприятие, мышление и память. С обретением языка человек получает возможность, вступая с самим собой в коммуникацию, выстраивать развернутые рассуждения и доказательства и произвольно управлять своими действиями. В соответствии с теорией лингвистической относительности восприятие и интерпретация событий человеком зависят от структурных свойств языка, которым он пользуется. Язык же в свою очередь зависит от образа жизни данной группы людей. Диалоговая природа сознания коренится в его происхождении, в знании, разделенном с другим человеком, и полученном в процессе совместной с ним предметной деятельности, и обозначенном общим для обоих участников этой деятельности знаком. Будучи сходным образом мотивированными и, следовательно, имея общую цель, имея дело с одним и тем же объектом (ситуацией) в процессе совместных действий с ним, люди приобретают сходный опыт, характеризующийся сходными чувственными образами этого объекта (ситуации), сходными схемами действий с ним и переживанием сходных эмоций. Связывая все эти субъективные переживания, возникающие в подобных повторяющихся ситуациях совместного действия с данной категорией объектов, с определенным жестом или звуком (знаком) и обобщая посредством этого знака наиболее существенные, поддающиеся согласованию переживания, оба участника этого совместного действия становятся носителями совместного знания (со-знания) об этой категории. Именно так формируется общее для них значение категории отношений, обозначенное данным знаком (словом), т.е. значение знака.

Вопросы и задания для самоконтроля

Что такое язык?
Как связаны между собой язык и сознание человека?
Каков психологический смысл термина «сознание»?
В чем сущность гипотезы культурно-лингвистической относительности?

Содержание

Дальше