Международное частное право

Глава 7
Право собственности

Литература

Перетерский И. С; Крылов С. Б. Международное частное право.— С. 94—117;
Лунц Л. А. Курс международного частного права. Особенная часть.— С. 99—127;
Лунц Л. А., Марышева Н. Я.» Садиков О. Н. Международное частное право.— С. 118—129;
Перетерский И. С. Борьба СССР за равноправие двух систем собственности в международных отношениях // Ученые записки АОН.— Вып. 1.— М., 1947.—С. 113—151;
Корецкчй В. М. Очерки англо-американской доктрины и практики международного частного права.— С. 197—395;
Лаптев В. В. Вопросы собственности в современном международном частном праве // Вопросы международного частного права.— М., 1956.— С. 40—57;
Вилков Г. Е. Национализация и международное право.— М., 1962;
Богатырев А. Г. Инвестиционное права— М., 1992;
Законодательство об иностранных инвестициях России и стран ближнего зарубежья.— М., 1993;
Богуславский М. М. Правовое положение иностранных инвестиций.— М., 1993.

§ 1. Вопросы собственности в международных отношениях

Большое теоретическое и практическое значение имеет признание государственной собственности, права одного государства на его имущество, находящееся за рубежом. Право одного государства должно относиться, таким образом, к существованию права другого государства как к объективному факту.

Советскому государству пришлось вести длительную борьбу с капиталистическим миром за признание этого принципа. Эта борьба велась на конференциях в Генуе и Гааге, когда капиталистические государства попытались заставить Советское государство отменить национализацию орудий и средств производства. Она велась в иностранных судах, которые стремились подходить к собственности Советского государства за границей как к обычной частной собственности иностранца и не признавали право собственности СССР на находящееся за границей национализированное имущество.

Проблемы собственности в современных международных отношениях многообразны. В традиционных курсах международного частного права стран Запада раздел о праве собственности сводится, как правило, исключительно к изложению коллизионных вопросов. Между тем ни вопросы национализации, ни вопросы участия иностранного капитала в разработке естественных ресурсов, ни вопросы режима иностранных инвестиций не могут быть сведены к проблемам коллизионного характера и должны рассматриваться наряду с ними.

§ 2. Коллизионные вопросы права собственности

В законодательстве многих государств проводится различие между правом на недвижимое имущество и правом на движимое имущество. В отношении недвижимости законодательство, судебная практика и доктрина этих государств придерживаются принципа, согласно которому право собственности на недвижимость регулируется законом места нахождения недвижимости. Этот закон определяет и содержание права собственности на недвижимость, и форму и условия перехода прав на недвижимость. Особенно жестко данный принцип проводится в отношении такой основной категории недвижимого имущества, как земельные участки. В специальных реестрах и книгах ведется строгая регистрация прав собственности на землю.
Российские юридические лица и иные наши организации, точно так же как и граждане России, если им принадлежит недвижимое имущество за рубежом, имеют право владеть, пользоваться и распоряжаться таким имуществом в полном объеме в соответствии с правилами местного законодательства.
Более сложным является положение с движимым имуществом. Сюда относятся обычно права требования, ценные бумаги, транспортные средства, личные вещи и т. д. В отношении этой категории имущества в различных государствах по-разному решается вопрос о значении принципа закона места нахождения вещи, хотя и в отношении режима движимого имущества указанный принцип имеет решающее значение.
Во-первых, считается общепризнанным, что если в каком-либо государстве вещь правомерно перешла по законам этого государства в собственность определенного лица, то при изменении места нахождения вещи право собственности на данную вещь сохраняется за ее собственником. Таким образом, признается право собственности на вещь, приобретенную за границей.
Во-вторых, обычно признается, что объем прав собственника определяется законом места нахождения вещи. Из этого следует, что при перемещении вещи из одного государства в другое (как это происходит именно с движимым имуществом) соответственно изменяется и содержание прав собственника. При этом не имеет значения, какие права принадлежали собственнику вещи до ее. перемещения в данное государство. Право собственности на вещь, например приобретенную иностранцем на своей родине, признается, но содержание этого права будет определяться не законом страны его гражданства, а законом места нахождения вещи.
В доктринах международного частного права существуют различные точки зрения на то, какой закон регулирует переход права собственности, если вещь приобретается не в том государстве, где она находится. В одних странах доктрина высказывается в пользу применения закона места нахождения вещи, в других предпочтение отдается личному закону собственника.
В Великобритании и США в течение длительного времени исходным был принцип, согласно которому права на движимость определяются личным законом собственника. В курсе Дайси обращается внимание на переход от принципа личного закона к принципу места нахождения вещи.
В праве Франции в ряде случаев переход права собственности на движимость определяется законом места нахождения вещи; в то же время в наследственном праве переход имущества в порядке наследования часто определяется личным законом наследодателя. Однако принцип личного закона рассматривается в современной доктрине больше как исключение из общего правила. Этот принцип продолжает сохраняться в законодательстве лишь отдельных стран (Аргентины, Бразилии).
Расширение применения закона места нахождения вещи обосновывается в иностранной литературе прежде всего интересами гражданского оборота.
Таким образом, как правило, принцип lex rei sitae определяет, какие вещи могут быть вообще объектом права собственности, объем и содержание прав и обязанностей собственника и чаще всего возникновение, переход и прекращение права собственности.
Коллизионные вопросы отношений, вытекающих из права собственности, регулируются также в отдельных международных соглашениях. Гаагская конвенция о праве, применяемом к переходу права собственности в международной торговле товарами, 1958 года решает ряд вопросов, связанных с переходом права собственности, не на основании принципа lex rei sitae , а на основании обязательственного статута, то есть права, применяемого сторонами к сделке внешнеторговой купли-продажи (см. гл. 8).
В действующем в России законодательстве имеется несколько коллизионных норм, касающихся права собственности. Основное правило содержится в ст. 164 Основ гражданского законодательства 1991 года, носящей название «Право собственности». В этой статье закреплен ряд положений. Во-первых, установлено, что «право собственности на имущество определяется по праву страны, где это имущество находится» (ч. 1). Во-вторых, предусматривается, что право собственности на транспортные средства, подлежащие внесению в государственные реестры, определяется по праву страны, где транспортное средство внесено в реестр. В-третьих, предусмотрено, что «возникновение и прекращение права собственности на имущество определяются по праву страны, где это имущество находилось в момент, когда имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для возникновения или прекращения права собственности, если иное не предусмотрено законом» (ч. 2).

Таким образом, в РФ закон места нахождения вещи признается исходным коллизионным началом для решения вопросов права собственности. Закон места нахождения вещи определяет прежде всего, какие вещные права возможны вообще и каково их содержание.

Из положения ч. 2 ст. 164 Основ следует, что если право собственности на движимую вещь возникло по закону ее места нахождения, то оно не может прекратиться в силу перемещения вещи в другую страну, в которой на основании действующего в ней законодательства такое право собственности не могло бы возникнуть в таком же порядке, как в первой стране.

Вопросы перехода права собственности и риск-а случайной гибели вещи имеют особое значение в международной купле-продаже товаров. В действующем в России законодательстве установлены специальные коллизионные нормы по этим вопросам применительно к обязательственному статуту (см. гл. 8).

В ч. 3 ст. 164 Основ гражданско законодательства предусмотрено, что «возникновение и прекращение права собственности на имущество, являющееся предметом сделки, определяются по праву места совершения сделки, если иное не установлено соглашением сторон». Это означает, что за основу принят принцип автономии воли сторон. Если же стороны в контракте не решили этот вопрос, то тогда начинает действовать коллизионный принцип lex loci contractus . Согласно ст. 138 ГК РСФСР, риск случайной гибели отчуждаемой вещи переходит на приобретателя одновременно с возникновением у него права собственности, если иное не установлено договором. Если отчуждатель несвоевременно передал вещь или приобретатель несвоевременно принял ее, риск случайной гибели несет просрочившая сторона.

Особые сложности в международной практике вызывают случаи, когда предметом сделки является товар в пути. Например, товар перевозится морем или по железной дороге, а стороны во время его нахождения в пути совершают сделку по передаче на него права собственности. Какое право тогда следует применять: страны отправления товара, страны назначения или какого-либо промежуточного пункта нахождения вещи? Закон предписывает в этих случаях применять закон места отправки вещи. Согласно ч. 3 ст. 164 Основ, «право собственности на имущество, находящееся в пути по внешнеэкономической сделке, определяется по праву страны, из которой это имущество отправлено, если иное не установлено соглашением сторон».

В отношениях между предприятиями, к которым продолжают применяться ОУП СЭВ 1968/1988 годов, момент перехода права собственности и риска случайной гибели товара с продавца на покупателя определяется не путем применения коллизионных норм, а исходя из единых материально-правовых норм. Так, этот переход при железнодорожных перевозках считается совершенным «с момента передачи товара с железной дороги страны продавца железной дороге, принимающей товар», в водных перевозках на условиях «фоб», «сиф» и «каф» — «с момента перехода товара через борт судна в порту погрузки».

§ 3. Применение за границей законов о национализации

Под термином «национализация» понимается огосударствление, то есть изъятие имущества, находящегося в частной собственности, и передача его в собственность государства. В результате национализации в собственность государства переходят не отдельные объекты, а целые отрасли экономики. Национализацию как общую меру государства по осуществлению социально-экономических изменений следует отличать от экспроприации как меры по изъятию- отдельных объектов в собственность государства и от конфискации как меры наказания индивидуального порядка.
Характер национализации зависит от того, кем и в каких целях она проводится. В 1917—1920 годах Советским государством проводилась национализация земли, банков, промышленных и торговых предприятий и т. д.
Мероприятия по национализации были осуществлены в ряде стран Восточной Европы и Азии. Социалистическая национализация означала, что право частной собственности на национализированное имущество было уничтожено и возникло новое, принципиально иное по содержанию право социалистической собственности. Позднее национализация стала важным средством в борьбе освободившихся от колониальной зависимости молодых государств за достижение ими экономической независимости. В зависимости от конкретных условий процесс создания государственного сектора путем национализации протекал в этих странах по-разному: в одних национализировалась только собственность, которая принадлежит иностранному капиталу, в других затрагивался и местный частный капитал.
Национализация проводилась и в ряде высокоразвитых стран Запада.
Право любого государства на национализацию частной собственности, в том числе и принадлежащей иностранцам, вытекает из общепризнанного принципа международного права — суверенитета государства. Осуществление национализации — это одна из форм проявления государственного суверенитета.
Каждое государство в силу суверенитета устанавливает свою политическую и экономическую систему, свою систему права собственности. Государство имеет исключительное право устанавливать содержание и характер права собственности, порядок приобретения, перехода и утраты этого права.
Право государства на национализацию, включающее право свободно распоряжаться своими естественными ресурсами и богатствами, было подтверждено в ряде резолюций Генеральной Ассамблеи ООН. Так, 21 декабря 1952 г. Генеральная Ассамблея ООН на своей VII сессии приняла резолюцию № 626 «О праве свободной эксплуатации естественных богатств и ресурсов». В ней говорится, что «право народов свободно распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами и свободно их эксплуатировать является их неотъемлемым суверенным правом и соответствует целям и принципам Устава Организации Объединенных Наций». В резолюции рекомендуется всем государствам — членам ООН воздерживаться от действий, прямых или косвенных, имеющих целью препятствовать осуществлению суверенных прав того или иного государства в отношении его естественных богатств. В то же время в резолюции не содержится каких-либо положений, которые ограничивали бы право государства национализировать собственность иностранцев или устанавливали бы условия проведения такой национализации. Поскольку осуществление национализации относится к внутренней компетенции государства, ни один международный 1 -орган не может обсуждать меры по национализации собственности иностранцев. Это положение нашло свое подтверждение также в решении Международного суда ООН, который признал себя некомпетентным рассматривать жалобу правительства Великобритании (1951 г.) в связи с национализацией Ираном Англо-Иранской нефтяной компании.
Таким образом, с точки зрения современного международного права право осуществлять национализацию собственности, в том числе собственности иностранных граждан и компаний, является бесспорной прерогативой суверенного государства.
Международное публичное право признает право государства на проведение национализации, но оно не ре1улирует и не может регулировать отношения собственности, возникающие между государством и частными физическими и юридическими лицами. Условия проведения национализации определяются не международным правом, а внутренним правом государства, осуществляющего национализацию.
При всех отличиях, связанных с историческими, политическими и экономическими условиями проведения национализации в различных странах, с точки зрения проблематики международного частного права важно выявление некоторых общих черт, характерных для правовой природы национализации.
Во-первых, всякий акт национализации — это акт государственной власти; во-вторых, это социально-экономическая мера общего характера, а не мера наказания отдельных лиц; в-третьих, национализация может осуществляться в отношении собственности вне зависимости от того, кому она принадлежит (отечественным или иностранным физическим и юридическим лицам);в-четвертых, каждое государство, проводящее национализацию, определяет, должна ли выплачиваться иностранцам компенсация за национализированную собственность, а если должна, то в каком размере. Внутренний закон государства может предусмотреть предоставление компенсации, условия и время ее выплаты, что имело место в ряде стран.
В качестве примера можно привести ст. 3 иракского закона № 59 от 1 июня 1972 г. о национализации «Ирак петролеум компани», в которой указывалось, что иракское государство уплатит ей компенсацию. Однако из этой компенсации, согласно закону, должны быть вычтены долги компании (налоги, местные долги, связанные с операциями) и суммы, которые причитаются иракскому государству.
В 1973 году Генеральная Ассамблея ООН подтвердила право освободившихся государств самим определять формы и размер компенсации (резолюция 3171/ XXXVIII).
Вместе с тем государство как сторона в международном договоре о взаимной защите инвестиций может принять на себя обязательства не осуществлять меры по принудительному изъятию капиталовложений, в том числе путем национализации, реквизиции или конфискации в административном порядке. Такое обязательство Советского Союза (так же, как другого государства — стороны в договоре) содержится в двусторонних соглашениях о поощрении и взаимной защите капиталовложений, заключенных правительством СССР с правительствами Великобритании, ФРГ, Франции, Финляндии и других стран. В этих соглашениях предусматривается, что при национализации иностранных капиталовложений, проведенной в случаях, когда этого требуют государственные или общественные интересы, будет выплачиваться компенсация. Она должна выплачиваться без необоснованной задержки, быть конвертируемой и свободно переводимой с территории одной страны на территорию другой.
Таким образом, Советский Союз, а затем Россия и другие страны СНГ признали в заключенных ими соглашениях принцип быстрой, адекватной и эффективной компенсации (ст. III договора России с США, ст. 5 договора с Кореей). Естественно, что такое признание принципа компенсации не имеет обратной силы и не может быть распространено на национализацию, проведенную в нашей стране в период до заключения этих соглашений.
Законы о национализации имеют экстерриториальное действие, то есть должны признаваться и за пределами государства, их принявшего. Это означает, что государство, осуществившее национализацию, должно быть признано за границей собственником как имущества, которое находилось в момент национализации в пределах его территории, так и национализированного имущества, находившегося в момент национализации за границей.
В настоящее время, как правило, ни судебной практикой, ни юридической доктриной стран Запада не оспаривается экстерриториальное действие законов о национализации в отношении имущества, которое в момент национализации находилось на территории государства, осуществившего национализацию, а затем было вывезено за границу в порядке ведения внешней торговли, в качестве экспонатов на выставки или для иных целей.
Решающее значение для признания судами принципа экстерриториального действия законов о национализации имела длительная борьба Советского государства, которую оно вело за признание своих прав на имущество, приобретенное в силу законов о национализации.
Первым решением, которым было признано экстерриториальное действие советских законов о национализации, было решение Высшего суда Великобритании от 12 мая 1921 г . по делу «А. М. Лютер против Д. Сегора». Суть этого известного дела сводилась к следующему. В августе 1920 года Наркомвнешторг РСФСР продал английской фирме «Сегор» партию фанеры. До национализации фанера была собственностью акционерного общества «Лютер». Национализированный товар (фанера) в момент национализации находился на складе предприятия общества «Лютер» в Новгороде. После прибытия фанеры в Великобританию бывшие собственники общества «Лютер» предъявили иск фирме «Сегор» о возврате фанеры. Первоначально иск был удовлетворен, однако при вторичном рассмотрении дела уже после заключения первого торгового договора между РСФСР и Великобританией в 1921 году английский суд отклонил иск. Судья Скретон ( Scrutton ), в частности, указал, что если Л. Б. Красин (глава советской торговой делегации) привез товары в Англию от имени своего правительства и объявил, что они принадлежат правительству, то ни один английский суд не может проверять такое заявление. Как заявил судья Варингтон ( Warrington ), суд не может «входить в рассмотрение вопроса о действительности актов, коими право собственности на спорные товары был» изъято от истцов и перенесено на ответчиков». Судьи отвергли довод истца о том, что советские законы о национализации якобы противоречат принципам справедливости и морали и поэтому действие их не может быть признано в Великобритании.
Из решений судов других стран следует указать на решение федерального суда США от 5 июня 1931 г. по делу о советском золоте (по иску Банка Франции к американским банкам), в котором было признано, что акты национализации должны рассматриваться как действительные (см. гл. 6). В решениях американских судов по делу «правительство США против банкирского дома М. Бельмонт» (1937 г.) и по делу Пинка (1942 г.) было признано экстерриториальное действие советских законов о национализации в отношении имущества отделений национализированных русских юридических лиц, находившегося в момент национализации на территории США.
Верховный суд США в своем решении от 2 февраля 1942 г. по иску правительства США к Пинку, ликвидатору американских отделений национализированных русских страховых обществ, указал: «Мы решаем, что право на фонды или на имущество, о которых идет речь, было приобретено Советским правительством как преемником «Первого русского страхового общества»; что это право оказалось переданным Соединенным, Штатам по соглашению с Литвиновым и что Соединенные Штаты имеют право на имущество (фонды) вопреки притязаниям общества и иностранных кредиторов».
В силу применяемых в каждой стране коллизионных норм моменты возникновения и перехода права собственности определяются по принципу lex rei sitae . Отсюда следует, что при рассмотрении иностранными судами вопросов, касающихся национализированного имущества, подлежат применению законы государства, осуществившего национализацию.
Признание права собственности государства на национализированное имущество, вывозимое им за границу, является необходимой предпосылкой осуществления международной торговли. Без признания экстерриториального действия национализации была бы невозможной международная торговля.
Г. Кегель (ФРГ) исходит из необходимости признания иностранной экспроприации (этим термином он пользуется в своем учебнике по международному частному праву), а тем самым и применения иностранного права, проведшего эту экспроприацию. «Право на персидскую нефть, индонезийский табак и чилийскую медь, ввозимые на европейский рынок, пришлось в последние годы признать за новыми господами»,— писал он. Г. Кегель имеет в виду решения судов ряда стран, вынесенные в связи с национализацией Англо-Иранской нефтяной компании, решение апелляционного суда Бремена, отказавшего в 1959 году в иске двум голландским обществам в отношении нескольких тысяч тюков табака, закупленных западногерманской фирмой в Индонезии, а также решения, вынесенные в отношении национализации, проведенной правительством С. Альенде в Чили. В этих решениях судов были отвергнуты домогательства бывших собственников на национализированное имущество И признано экстерриториальное действие актов о национализации в отношении имущества, находившегося в момент национализации в стране, где она была проведена, и вывезенного затем за границу. Впоследствии в силу внутренних изменений, происшедших в Индонезии, правительство этой страны приняло решение о возвращении прежним владельцам ранее национализированных предприятий. Однако решение западногерманского суда в Бремене об индонезийском табаке сохраняет свое принципиальное значение.
В решении французского суда от 16 июня 1993 г. по искам И. Щукиной и И. Коновалова к Российской федерации, Государственному Эрмитажу и ГМИИ имени А. С. Пушкина суд признал, что акт национализации — это акт государственной власти. И что особенно важно, что факт проведения национализации без компенсации собственности не меняет природы акта национализации как акта осуществления суверенитета государства со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Если право собственности на вывезенное за границу национализированное имущество получило повсеместное признание, иное положение'сложилось в судебной практике государств Запада в отношении национализированного имущества, находившегося в момент национализации за границей. Суды ссылаются при этом на то, что приобретение права собственности на имущество может определяться исключительно законами страны его места нахождения. С этим обоснованием нельзя согласиться. Если обратиться к практике проведения национализации Советским государством, то следует прежде всего отметить, что по советскому законодательству не имело юридического значения, где находилось имущество национализируемого предприятия в момент национализации, поскольку национализация распространяется на все такое имущество, независимо от места его нахождения. В большинстве случаев речь шла о том, что за границей находились лишь отдельные составные части национализированного имущественного комплекса, отдельные вклады в банках, отдельные имущественные требования (права и т. п.). Что же касается филиалов национализированных юридических лиц, то личный закон юридического лица ре1улирует, согласно признанным повсеместно правилам международного частного права, порядок ликвидации такого юридического лица и предусматривает, какие последствия при этом наступают.
«Судьба зарубежного имущества национализированных предприятий,— отмечает Л. А. Лунц в своей работе «Международное частное право»,— может определяться лишь законом той страны, к которой данное предприятие принадлежало в момент национализации. Например, бывшие русские частные банки и русские страховые общества, уставы которых были в свое время утверждены в России в соответствии с действующими в то время российскими законами и правления которых находились в Петербурге или Москве, имели, очевидно, русский личный статут. Национализация их по декретам Советского правительства не могла не получить экстерриториального действия».
Юридическая доктрина на Западе выдвинула целый ряд возражений, призванных обосновать неправомерность актов о национализации, проводимой в других странах.
Некоторые авторы, в частности, утверждают, что национализация не должна приводить к досрочному и одностороннему прекращению концессионного договора. Такой аргумент приводился в Великобритании и других странах после национализации Египтом Компании Суэц-кого канала и в ряде других случаев. Эти юристы утверждают, что соглашение о концессии — это квазимеждународный договор, к которому применяется принцип pacta sunt servanda , и соответственно поэтому досрочное прекращение такого договора в силу акта о национализации следует рассматривать как международный деликт. Между тем этот довод не исходит из действительной правовой природы концессионного договора. Концессия не может регулироваться международным правом, это — обязательство, которое регулируется внутренним правом (см. гл. 6). Без прекращения концессий национализация в большинстве случаев вообще была бы невозможной, поскольку иностранные монополии осуществляют эксплуатацию естественных богатств развивающихся стран на основе концессионных договоров.
Признание одним государством национализации собственности его граждан и юридических лиц, проведённой другим государством, часто становится в международной практике предметом международных соглашений. В таком соглашении могут быть урегулированы и взаимные имущественные претензии, возникшие в связи с проведением национализации. Урегулирование подобных претензий вытекает из самого факта признания действия национализации.

Первым соглашением такого рода в советской дого-ворно-правовой практике был советско-германский договор, заключенный в Рапалло 16 апреля 1922 г. По ст. 2 договора Германия признала национализацию, проведенную в Советской России, поскольку она прямо отказалась от предъявления претензий в отношении имущества германских граждан, национализированного Советским государством без какой-либо компенсации, «при условии, что правительство РСФСР не будет удовлетворять аналогичные претензии других государств».

Советско-американским соглашением 1933 года (соглашением Литвинов — Рузвельт), а затем обменом нотами в 1937 году по вопросу об урегулировании долговых претензий и претензий на национализированное имущество со стороны США была признана национализация, проведенная Советским государством. Правительство США получило от СССР право истребования некоторого находящегося на территории Соединенных Штатов Америки имущества, перешедшего к Советскому государству в силу законов о национализации.

Советский Союз заключал соглашения, касавшиеся вопросов национализации, проведенной в Прибалтийских республиках, с Великобританией (1968 г.), Данией (1964 г.), Нидерландами (1967 г.), Норвегией (1959 г.), Швецией (1941 и 1964 гг.). Остановимся на соглашении между СССР и Великобританией об урегулировании взаимных финансовых и имущественных претензий от 5 января 1968 г. Соглашение касалось двух основных групп претензий, возникших после 1 января 1939 г. К одной из них относились имущественные права английских юридических лиц, затронутые, в частности, мерами по национализации в Латвийской, Литовской и Эстонской Советских Социалистических Республиках, а также западных областях Украины, Молдавии, Белоруссии и РСФСР, и некоторые другие права. К другой — находившиеся на территории Англии имущество и другие активы, включая счета в банках, задержанные английскими властями суда, банковские, коммерческие и финансовые требования, принадлежавшие физическим и юридическим лицам Латвии, Литвы, Эстонии, а также западных областей Украины, Молдавии, Белоруссии и РСФСР, а также хранившееся в Банке Англии золото бывших центральных банков Латвии, Литвы и Эстонии, передача которого Госбанку СССР была задержана правительством Великобритании. По соглашению претензии не подлежали взаимному предъявлению, а каждое правительство несло исключительную ответственность за урегулирование претензий и распределение оставшихся на его территории активов между своими гражданами (физическими и юридическими лицами).

Правительство Великобритании за счет активов, остававшихся на его территории, регулировало претензии держателей обязательств (облигаций), выданных правительством СССР английским акционерным обществам «Тетюхе майнинг корпорейшн» и «Лена Голдфилдс Лимитед» (см. гл. 7), независимо от гражданства таких держателей (ст. 4). Кроме того, правительство Великобритании за счет этих же активов обязывалось выплатить определенную сумму Советскому правительству в возмещение части соответствующих претензий (ст. 5).

Болгария заключала соглашения по вопросам национализации с Великобританией (1955 г.), Францией (1959 г.), Швейцарией (1954 г.); Польша — с Великобританией (1949 и 1954 гг.), Данией (1953 г.), США (1980 г.), Францией (1948 г.), Швецией (1949 г.). Аналогичные соглашения были заключены Венгрией, Румынией, Чехословакией и Югославией.

Заключение государством международных соглашений по этим вопросам следует считать подтверждением наличия у государства права самостоятельно определять условия проведения национализации.

§ 4. Правовое регулирование иностранных инвестиций

Правовое положение иностранных инвестиций в развивающихся странах отличается большим разнообразием, что предопределяется существенными различиями в политике этих стран по отношению к иностранному капиталу. В них иностранный капитал ограничивался, подвергался государственному контролю, а в ряде случаев национализировался. В странах в одних случаях иностранные капиталовложения ограничивались, а в других — поощрялись путем предоставления определенных льгот и гарантий. Для политики развивающихся государств по отношению к иностранному капиталу часто характерны колебания и изменения. Это объясняется в значительной степени тем, что указанные государства, испытывая острую нехватку ресурсов для капиталовложений, вынуждены прибегать к привлечению средств извне. Однако иностранные монополии предоставляют инвестиции на таких условиях, которые зачастую идут вразрез с национальными интересами этих стран.
Правовой режим иностранной собственности определяется прежде всего внутренним законодательством развивающихся стран (горным законодательством, законами о разработке природных богатств, специальными инвестиционными кодексами). В данной области международного частного права нормы этого законодательства непосредственно регулируют отношения между иностранными частными инвесторами и государством, принимающим инвестиции, то есть, как правило, применяется не коллизионный, а прямой метод регулирования.
К числу важнейших мероприятий по ограничению иностранных капиталовложений относятся: а) установление особого государственного контроля за допуском иностранного капитала к разработке недр и естественных богатств; б) недопущение иностранного капитала в определенные, наиболее важные для народного хозяйства отрасли; в) установление обязательной доли участия национального государственного или частного капитала в предприятиях, создаваемых иностранными фирмами (в смешанных обществах); г) мероприятия, направленные на использование какой--то части прибылей иностранных предприятий для внутренних нужд развивающейся страны (налогообложение, ограничения при переводе прибылей за границу и т. п.); д) определение концессионной политики.
Инвестиционные кодексы предусматривают обычно несколько режимов для иностранных инвестиций, причем особо привилегированный режим устанавливается для предприятий, требующих крупных капиталовложений и создаваемых в тех отраслях экономики, в которых наиболее заинтересована развивающаяся страна. Основные льготы, предоставляемые привилегированным режимом, обычно следующие: освобождение от таможенных пошлин при «возе оборудования и сырья, необходимого для строительства и деятельности предприятия; полное или частичное освобождение в течение определенного срока от налога на прибыли; беспошлинный вывоз готовой продукции; право полного или частичного перевода прибылей за границу; предоставление гарантий на случай национализации и т. п.
В государствах Латинской Америки были приняты специальные законы об иностранных капиталовложениях, устанавливающие порядок перевода прибылей за границу и другие условия иностранных капиталовложений. Например, такой закон действует в Мексике с 8 мая 1973 г.
Подробное регулирование правового режима иностранных инвестиций имеется в тех государствах (КНР, Польша, Венгрия и др.), которые проводят активную политику привлечения иностранного капитала и использования его для решения задач экономического развития своих стран.
В ст. 18 Конституции КНР 1982 года говорится, что «Китайская Народная Республика разрешает иностранным предприятиям и другим иностранным хозяйственным организациям либо отдельным лицам в соответствии с законами Китайской Народной Республики вкладывать капиталы в Китае, осуществлять в различных формах экономическое сотрудничество с китайскими предприятиями или другими китайскими хозяйственными организациями». В КНР принят ряд нормативных актов, касающихся создания предприятий, основанных на китайском и иностранном капитале или же полностью принадлежащих иностранному капиталу. В смешанных предприятиях доля капиталовложений иностранных участников должна составлять не менее 25%. Верхний предел не оговаривается. В установлении этого минимума состоит одна из особенностей законодательства КНР, поскольку в законодательстве ряда других стран ограничивается максимум иностранного участия (он может быть не более 50 или 49%). В китайских комментариях к соответствующим законодательным актам обычно подчеркивается, что ограничение по минимуму участия должно способствовать серьезным и значительным иностранным капиталовложениям.
В СРВ постановлением Совета Министров от 18 апреля 1977 г. был утвержден Устав иностранных капиталовложений.
Правовое регулирование иностранных инвестиций в России осуществляется прежде всего специальным законодательством в этой области: Законом об иностранных инвестициях в РСФСР от 4 июля 1991 г. и Законом об инвестиционной деятельности в РСФСР от 26 июня 1991 г., а также другими законами.

Кроме того, отдельные положения об иностранных инвестициях содержатся в налоговом законодательстве, Законе о предприятиях и предпринимательской деятельности, Законе о недрах и др.

Специальные законодательные акты об иностранных" инвестициях были приняты на Украине, в Беларуси, Казахстане, Кырплзстане, Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане, Азербайджане, Молдове, Грузии, а также в странах Балтии: Литве, Латвии и Эстонии.

Согласно закону от 4 июля 1991 г., иностранными инвестициями являются все виды имущественных и интеллектуальных ценностей, вкладываемые иностранными инвесторами в объекты предпринимательской и других видов деятельности в целях получения прибыли (дохода).

Иностранные инвесторы имеют право осуществлять инвестирование из территории России путем:

долевого участия в предприятиях, создаваемых совместно с российскими юридическими лицами и гражданами;
создания предприятий, полностью принадлежащих иностранным инвесторам, а также филиалов иностранных юридических лиц;
приобретения предприятий, имущественных комплексов, зданий, сооружений, долей участия в предприятиях, паев, акций, облигаций и других ценных бумаг а также иного имущества, которое в соответствии с действующим на территории России законодательством может принадлежать иностранным инвесторам;
приобретения прав пользования землей и иными природными ресурсами;
приобретения иных имущественных прав;
иной деятельности по осуществлению инвестиций, не запрещенной действующим на территории России законодательством, включая предоставление займов, кредитов, имущества и имущественных прав.

Иностранные инвестиции на территории России могут вкладываться в любые объекты, не запрещенные для таких инвестиций законодательством.

В ст. 2 закона дается понятие иностранных инвестиций, а в ст 3 и 4 конкретизированы формы и объекты инвестиций. Применительно к совместным предприятиям при их создании должны быть определены вклады как российских, так и иностранных участников (их характер, размер и т д.)

Согласно ст б Закона об иностранных Инвестициях от 4 июля 1991 г., государство гарантирует, что иностранным инвестициям будет предоставляться полная и безусловная правовая защита, их режим не должен быть менее благоприятным, чем режим, предоставляемый отечественным инвесторам. В России иностранным инвестициям предоставляются гарантии от национализации и иных мер, от незаконных, действий государственных органов и их должностных лиц. Согласно ст. 7 Закона об иностранных инвестициях в РСФСР, «иностранные инвестиции в РСФСР не подлежат национализации и не могут быть подвергнуты реквизиции или конфискации, кроме как в исключительных, предусмотренных законодательными актами случаях, когда эти меры при-меняются в общественных интересах». В отношении в течение определенного в соглашении срока (2 месяца для члена суда и 3 месяца для председателя третейского суда) они не будут выбраны, то тогда они назначаются председателем Международного суда ООН (ст. 9 договора с ФРГ, ст. 10 договора с Кореей, ст 7 договора с Турцией).

Постановлением № 395 правительства Российской Федерации от 11 июня 1992 г. был одобрен в качестве' основы для переговоров типовой проект соглашения между правительством Российской Федерации и правительствами иностранных государств о поощрении и взаимной защите капиталовложений. Типовой проект Российской Федерации предусматривает в этом случае возможность обращения к Генеральному секретарю ООН с просьбой произвести необходимые назначения.

Согласно типовому проекту, третейский суд выносит свое решение большинством голосов. Предусматривается, что решение суда имеет обязательную силу. В заключенных соглашениях ничего не говорится о том, на основании каких правовых норм третейский суд будет выносить свои решения. Очевидно, он будет прежде всего исходить из текста самого договора, а также из общепризнанных норм международного права.

Для государств, заинтересованных в притоке иностранных инвестиций, имеет определенное значение участие в многосторонних международных соглашениях, призванных обеспечить защиту прав инвесторов и уменьшить возможные риски, которые они несут в связи с капиталовложениями в других странах.

Одним из таких соглашений является Сеульская конвенция о создании Многостороннего агентства по страхованию иностранных инвестиций 1985 года. Система государственного и частного страхования на национальном уровне благодаря Сеульской конвенции дополняется международной многосторонней системой страхования иностранных инвестиций. Согласно этой конвенции, создается Многостороннее агентство по страхованию иностранных инвестиций. (Конвенция вступила в силу 12 апреля 1988 г., В ней участвуют Великобритания, США, ФРГ и другие страны.) В функции агентства входит заключение договоров страхования и перестрахования в отношении некоммерческих рисков, которым могут быть подвергнуты инвестиции стран — участниц Сеульской конвенции. Кроме того, агентство может производить дополнительные ассигнования в целях расширения деятельности по обеспечению притока инвестиций в развивающиеся страны — участницы конвенции.

Вторым многосторонним соглашением, имеющим в настоящее время более широкое применение, является Вашингтонская конвенция о порядке разрешения инвестиционных споров между государствами и иностранными лицами. Конвенция была подписана 18 марта 1965 г. и вступила в силу 14 октября 1966 г. В ней участвуют 99 государств.

Конвенция предусматривает создание специального Центра по разрешению инвестиционных споров при Международном банке реконструкции и развития (МБРР). Россия и ряд других стран СНГ (Украина, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и др.) присоединились к этим многосторонним соглашениям.

§ 5. Иностранные инвестиции в свободных экономических зонах

Интернационализация хозяйственной жизни, стремление к более эффективному использованию преимуществ международного разделения труда привели к созданию во многих странах особых экономических зон. Зоны такого рода в различных вариантах были созданы в Китае, Вьетнаме, Болгарии, Венгрии, Южной Корее, США и ряде других стран. Создание особых экономических зон служит и привлечению иностранных капиталовложений.

В КНР был принят ряд нормативных актов, определяющих статус таких зон, целью образования которых было обеспечение более благоприятных условий для привлечения и использования иностранных капиталовложении, создание режима инвестиций, отличающегося от режима, установленного в остальной части КНР.

Так, в Положении об особых экономических зонах провинции Гуандун предусматривалось, что «в особых зонах иностранцам, китайцам, проживающим за границей, соотечественникам из Гонконга и Макао, а также их компаниям, предприятиям предлагается вкладывать капиталы с целью создания промышленных предприятий, создавать предприятия, используя одновременно инвестиции китайской стороны, заниматься производственной и прочей деятельностью» (ст. 1). Создаваемым в зонах смешанным предприятиям с участием китайского и иностранного капитала, а также предприятиям, полностью принадлежащим иностранному капиталу, в отличие от предприятий, находящихся за пределами этих зон, предоставляются особые налоговые льготы (ст. 13), полное освобождение ввозимых ими средств производства и сырья от импортных пошлин. В отношении зон создается как бы «зона свободной торговли»: вывоз продукции за границу осуществляется беспошлинно, а для вывоза в другие районы КНР устанавливаются пошлины; предусматривается особый порядок въезда и выезда иностранцев, зарубежных китайцев и «соотечественников из Гонконга и Макао»; земля не переходит в собственность иностранных инвесторов, но устанавливаются максимально длительные сроки аренды земельных участков.

В целях привлечения иностранного капитала, передовой зарубежной техники, технологии и управленческого опыта, развития экспортного потенциала РФ на ее территории создаются свободные экономические зоны. В них устанавливается льготный, по сравнению с общим, режим хозяйственной деятельности для иностранных инвесторов и предприятий с иностранными инвестициями.

В Российской Федерации были приняты положения о 12 свободных экономических зонах (СЭЗ). Первой такой зоной, правовой статус которой был определен парламентом России, стала зона в Находке, специальное постановление о ней было принято Верховным Советом РСФСР 24 октября 1990 г. Позднее принимались документы о других зонах, в частности о создании свободной экономической зоны «Сахалин» (постановление Президиума Верховного Совета РСФСР от 27 мая 1991 г.— Ведомости, 1991, № 22, ст. 793), о хозяйственно-правовом статусе свободной экономической зоны в Зеленограде (распоряжение Председателя Верховного Совета РСФСР от 21 мая 1991 г.— Ведомости, 1991, № 21, ст. 766), о статусе зоны «Янтарь» в Калининградской области (постановление Совета Министров РСФСР от 25 сентября 1991 г.). Постановления о зонах общего характера принимались Верховным Советом РСФСР 14 июня 1990 г. и 13 сентября 1990 г., ряд постановлений принимался также правительством Российской Федерации. 4 июня 1992 г. президентом Российской Федерации был принят указ «О некоторых мерах по развитию свободных экономических зон (СЭЗ) на территории Российской Федерации». Этим указом была преду^ смотрена подготовка закона «О свободных экономических зонах в Российской Федерации». Законы о свободных экономических зонах были приняты в Казахстане, на Украине.

Любая экономическая зона независимо от места ее расположения и цели ее создания остается неотъемлемой частью государственной территории со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Для облегчения создания совместных предприятий в СЭЗ должны быть возможности для оперативного решения всех возникающих вопросов (регистрации совместных предприятий, оформления кредитов, осуществления таможенных процедур и т. п.). Создание таких возможностей осуществляется путем делегирования правомочий центральным органам. Во многих странах, где образованы специальные зоны, широкое распространение получили системы обслуживания инвесторов «в одном месте» или «за 24 часа», когда всё вопросы выдачи необходимых разрешений и лицензий, связанных с осуществлением капиталовложений, решаются в оперативном порядке на месте.

Иностранным инвесторам и предприятиям с иностранными инвестициями, осуществляющим хозяйственную деятельность в свободных экономических зонах, помимо прав и гарантий, предусмотренных действующим на территории РФ законодательством, могут предоставляться дополнительные льготы:

упрощенный порядок регистрации предприятий с иностранными инвестициями: предприятия с определенным объемом иностранных инвестиций подлежат регистрации в уполномоченных на то органах непосредственно в свободной экономической зоне;
льготный налоговый режим: иностранные инвесторы и предприятия с иностранными инвестициям облагаются налогами по пониженным ставкам, включая налог на переводимую за границу прибыль. При этом ставки налогов не могут составлять менее 50% действующих на территории РФ налоговых ставок для иностранных инвесторов и предприятий с иностранными инвестициями;
пониженные ставки платы за пользование землей и иными природными ресурсами; предоставление прав на долгосрочную аренду сроком до 70 лет с правом субаренды;
особый таможенный режим, включающий пониженные таможенные пошлины на ввоз и вывоз товаров, упрощенный порядок пересечения границы;
упрощенный порядок въезда и выезда иностранных граждан, в том числе и безвизовый.

Правовой режим и условия хозяйственной деятельности совместных предприятий, включая порядок их налогообложения на территории СЭЗ, определяются Законом об иностранных инвестициях и конкретными положениями о СЭЗ.

Указанный принцип установлен указом президента Российской Федерации от 4 июня 1992 г. Существенное изъятие было сделано этим указом в отношении условий хозяйственной деятельности в СЭЗ для иностранных инвесторов, деятельность которых связана с поиском, разведкой, эксплуатацией и добычей возобновляемых и невозобновляемых природных ресурсов, включая ресурсы континентального шельфа морской экономической зоны. Эти условия, как указано в этом указе, определяются соответствующим законодательством и нормативными актами Российской Федерации (п. 7 указа).

К числу этих актов относятся Закон Российской Федерации о недрах от 21 февраля 1992 г.. Закон о концессиях (в случае его принятия) и другие акты.

Следует иметь в виду, что в отношении предприятий с иностранными инвестициями в нефтегазодобывающей, нефтегазоперерабатывающей и угледобывающей отраслях независимо от величины их уставного капитала установлено правило об их регистрации в Комитете по иностранным инвестициям при Министерстве финансов Российской Федерации, вошедшем позднее в состав Российского агентства международного сотрудничества и развития.

В свободных экономических зонах в России совместные предприятия должны облагаться по пониженным ставкам, включая налог на переводимую за границу прибыль. Ставки налогов не могут составлять менее 50% действующих на территории России налоговых ставок для СП.

Экспортные пошлины на сырьевые товары, добываемые в счет квот, предусмотренных положениями о СЭЗ, устанавливаются в размере 50% от уровня, предусмотренного действующим экспортным тарифом по представлению администрации СЭЗ (п. 5 указа президента от 4 июня 1992 г.).

Свободные экономические зоны были созданы в ряде государств, входивших ранее в состав Советского Союза (Туркменистане, Литве).

§ 6. Правовое положение собственности РФ и российских организаций за границей

Категории государственного имущества за границей различны как по основанию возникновения, так и по своему удельному весу. Развитие экономических отношений между нашей страной и иностранными государствами неизбежно приводит к увеличению объема этого имущества, и прежде всего товаров, вывозимых как для продажи, так и для экспонирования на различных выставках.
За границей находятся различные категории имущества, входящие в состав государственной собственности. Это — имущество государства, торгпредства и других органов Российского государства и вклады Центрального банка РФ и Внешэкономбанка, экспортные товары, временно находящиеся за границей морские суда, самолеты и т. д. За границей находилось и различное имущество, перешедшее к Советскому государству после проведения им национализации. После окончания второй мировой войны значительную категорию советского государственного имущества за границей составляли так называемые активы, которые перешли к Советскому государству в порядке репараций.
Практическое значение вопросов, касающихся государственной собственности за рубежом, требует рассмотрения ряда специальных положений международного частного права.
Прежде всего возникает вопрос, может ли государственная собственность занимать за границей такое же положение, которое занимает собственность, принадлежащая любому частному лицу. Можно ли в иностранном государстве под тем или иным предлогом, в частности мнимого неисполнения обязательств российскими организациями, арестовать государственное имущество, находящееся за границей, продать его с публичных торгов или подвергнуть иным мерам принудительного характера?
На эти вопросы следует дать отрицательный ответ, поскольку собственность государства находится в особом положении, она пользуется иммунитетом. Выше был рассмотрен вопрос об иммунитете государства и его органов (гл. б). Иммунитет собственности тесно связан с иммунитетом государства, но может рассматриваться как самостоятельный вид иммунитета.
Иммунитет собственности государства заключается в особом режиме такой собственности, обусловленном особым положением субъекта права собственности — суверенного государства. Иммунитет собственности государства, находящейся за границей, сводится к тому, что это имущество не может быть объектом насильственных мер со стороны того государства, где указанное имущество находится.
Собственность государства пользуется неприкосновенностью. Это означает, что она не может без согласия государства-собственника быть подвергнута принудительному отчуждению, аресту, секвестру и другим принудительным мерам; ее нельзя насильно удерживать на иностранной территории; она не должна подвергаться расхищению со стороны другого государства, его органов или частных лиц.
Таким образом, неприкосновенность собственности государства не ограничивается изъятием ее из-под действия принудительных мер судебного характера. К ней не мотут применяться и административные меры, она не может быть объектом взыскания по всякого рода внесудебным требованиям.
Иммунитет, которым пользуется собственность иностранного государства, делает недопустимым: 1) предъявление исков непосредственно к такой собственности (исков in rem в англо-американском праве); 2) наложение ареста на собственность для обеспечения любого предъявляемого к иностранному государству иска, связанного или не связанного с такой собственностью; 3) принудительное исполнение решения суда, вынесенного в отношении такой собственности иностранного государства.
При рассмотрении вопроса об иммунитете собственности английский ученый Дайси различает два случая. В первом случае собственность иностранного государства находится в руках представителя этого государства, пользующегося судебным иммунитетом, и поэтому иск направлен против суверена. Во втором случае собственность находится в руках третьего лица, не пользующегося судебным иммунитетом, поэтому предъявление иска к такому лицу возможно. Но даже в последнем случае, признает Дайси, «иск или процессуальное действие в отношении собственности (суверена) считается... иском или процессуальным действием против такого суверена».
Таким образом, на собственность иностранного государства не распространяется действие рассмотренного выше принципа «закон местонахождения вещи» ( lex rei sitae ), или, иными словами, в отношении этой собственности должны делаться изъятия из общего распространения на собственность иностранных лиц действия закона страны места нахождения имущества. Эти положения должны находить полное применение к государственной собственности РФ в тех случаях, когда государство или его органы не дали согласия на применение соответствующих принудительных мер в отношении российского имущества.
Иммунитет собственности иностранного государства находит свое выражение и в том, что органы другого государства не могут входить в рассмотрение вопроса о том, принадлежит ли собственность иностранному государству, когда она находится в его владении, если иностранное государство заявляет, что имущество принадлежит ему. Государство, в котором такое имущество находится, не может входить в рассмотрение этого вопроса.
В известном деле Лютера — Сегора (см. § 3) английский судья совершенно резонно указал, что если Л. Б. Красин привез товары в Англию и объявил, что они принадлежат Советскому правительству, то ни один английский суд не может опровергнуть, такое заявление.
Таким образом, если государство фактически обладает имуществом и заявляет, что имущество принадлежит ему, то в суде иностранного государства это обстоятельство не может подвергаться сомнению. Это положение известно как доктрина акта государства. Она применялась в течение длительного времени в судебной практике ряда государств, и прежде всего в Великобритании и США. Доктрина акта государства исходит из того, что источником каждого акта государства является его суверенитет. Поскольку принцип суверенитета — это один из основных принципов международного права, доктрину акта государства следует рассматривать как доктрину международного права. Доктрина акта государства запрещает судам одного государства обсуждать законность актов другого государства и выносить решение об их недействительности. В последние годы наметилась тенденция к умалению значения указанной доктрины и к ограничению сферы ее действия. Эта тенденция проявилась наиболее ярко в США.
В широко известном деле Саббатино окружной суд Южного округа Нью-Йорка, признавая действительность доктрины акта государства, решил, что она ве может быть применена к кубинским законам о национализации, поскольку они якобы «нарушили международное право». Верховный суд США не согласился с этими доводами. В его решении от 23 марта 1964 г. по делу Саббатино было признано экстерриториальное действие кубинских законов о национализации, Суд пришел к выводу, что в соответствии с доктриной акта государства американские суды не вправе обсуждать вопрос о законности или незаконности акта суверенного государства. Однако это решение было фактически аннулировано принятием конгрессом США так называемой второй «поправки Хикенлупера» к закону об иностранной помощи 1964 года. В этой поправке, иногда именуемой «поправкой Саббатино», в частности, было предусмотрено, что суды не должны уклоняться, ссылаясь на доктрину акта государства, от вынесения решения по существу дела в случае, если иск основан на конфискации или другом изъятии собственности, осуществленном «в нарушение принципов международного права, включая принципы компенсации и другие стандарты».
Сославшись на «поправку Хикенлупера», окружной суд при новом рассмотрении дела Саббатино пришел к иным выводам, чем Верховный суд США. Из ограничения доктрины акта государства исходит также решение Верховного суда США от 7 июня 1972 г . по делу First National City Bank v . Banco . Nacioiud de Cuba .
В отношении правила об иммунитете необходимо отметить, что если имущество государства пользуется иммунитетом, то из этого не вытекает, будто это правило должно применяться во всех случаях, поскольку пользование иммунитетом является правом, а не обязанностью государства. Государство не всегда может претендовать: на такой иммунитет, а в ряде случаев может не ссылаться на иммунитет принадлежащей ему собственности. Каждое государство само определяет режим государственной собственности. Наше государство само опреде*! .ляет режим государственной собственности. Наше государство передает часть этой собственности в полное хозяйственное ведение либо оперативное управление государственных юридических лиц, закрепляет за ними определенное имущество.
Предприятие, за которым имущество закреплено собственником этого имущества на праве полного хозяйственного ведения, является юридическим лицом и осуществляет в отношении этого имущества права и обязанности собственника. В России основную оперативную работу по экспорту и импорту, как отмечалось в гл. 5, ведут внешнеэкономические объединения, другие объединения и предприятия, в том числе и полностью или частично принадлежащие государству. Поскольку подобное объединение или предприятие — это самостоятельное юридическое лицо и государство не принимает на себя ответственности по его обязательствам, оно, в отличие от торгпредства, не пользуется иммунитетами. В ходе проведения экономических реформ в нашей стране право осуществления внешнеэкономической деятельности получили государственные промышленные предприятия. В отношении их полностью действует принцип раздельной ответственности государства и юридического лица. Имущество объединения не пользуется иммунитетом в отношении предварительного обеспечения иска или принудительного исполнения решения только в том'случае, если речь идет об обязательствах самого объединения или предприятия. Если же истец требует наложить арест на имущество объединения по претензиям не к данному объединению, а к каким-либо другим государственным юридическим лицам или к самому государству, то на такое имущество взыскание обращено быть не может. Российское государство в отношении такого рода взысканий может ссылаться на иммунитет государственной собственности, поскольку речь уже будет идти о взыскании в отношении государственного имущества вообще, вне зависимости от того, в чьем управлении это имущество находится.
Таким образом, государственная собственность, находящаяся в хозяйственном ведении или в оперативном управлении государственных юридических лиц, не пользуется иммунитетом в тех случаях, когда она рассматривается как предмет взыскания по иску к такому юридическому лицу. Если же арест накладывается на это имущество как на собственность государства, в чем бы она ни заключалась и где бы она ни находилась, то подобная собственность уже не выделяется из общего фонда государственной собственности. В этом случае такой собственности как собственности государства присущ иммунитет.
В ином положении находятся государственные юридические лица, финансируемые- из государственного бюджета и осуществляющие определенные государственные или публично-правовые функции. В решении французского суда о картинах Матисса из музеев имени А. С. Пушкина и Государственного Эрмитажа (см. выше гл. 6) было обращено внимание на то, что картины, находящиеся в этих музеях, относятся к федеральной собственности государства, а сами музеи осуществляют публичные функции. Поэтому, как считал суд, музеи должны пользоваться судебным иммунитетом и иммунитетом от принудительного исполнения на равных основаниях с государством — Российской Федерацией.
Вопрос об иммунитете собственности иностранного государства часто возникает в связи с иммунитетом государственных судов, используемых для торговых целей. Наша доктрина исходит из необходимости признания такого иммунитета. Кодекс торгового мореплавания СССР предусматривает, что на суда, находящиеся в собственности Советского государства, не может быть наложен арест или обращено взыскание без согласия Совета Министров СССР (ст. 20). Эта норма действующего в РФ закона должна уважаться и за границей, поскольку правовое положение морского судна определяется законом государства, под флагом которого оно плавает. В обязанности консулов РФ входит следить за тем, чтобы судам предоставлялись в полном объеме права и иммунитета в соответствии с законодательством государства пребывания и международными договорами, участниками которых являются РФ и государство пребывания .консула. К числу таких договоров относится, в частности, договор о торговом судоходстве между СССР и Великобританией 1968 года. Согласно протоколу к договору от 1 марта 1974 г., морские суда и грузы, принадлежащие на праве собственности одному государству, «не будут подлежать задержанию или аресту в связи с исполнением любого решения суда» другого государства. Однако государство-собственник будет принимать в этих случаях необходимые административные меры для исполнения таких решений (ст. 2 протокола).
Особый режим предоставляется имуществу иностранного государства и в области налогообложения. Это закреплено как во внутреннем законодательстве государств, так и в различных международных соглашениях. Например, в США на основании закона № 846 от 24 декабря 1942 г. находящаяся в округе Колумбия (т. е. в Вашингтоне) собственность, которая принадлежит иностранному правительству и используется для официальных целей или в качестве резиденции главы дипломатической миссии, освобождается от общего и специального налогообложения. Обложение налогом недви-жимостей, принадлежащих иностранным правительствам и используемых в консульских целях, находится в США в компетенции местных властей. В одних штатах освобождение от уплаты налогов на собственность, принадлежащую иностранному правительству, предоставляется на началах взаимности, в других — только в соответствии с договорами, заключенными США с другими государствами.

В решениях судов США отмечалось, что в силу принципа иммунитета к иностранным правительствам не могут предъявляться иски по поводу налогообложения их собственности, находящейся в США.

Согласно ст. 21 Консульской конвенции между СССР и США от 1 июня 1964 г., недвижимая собственность в США, принадлежащая Советскому государству и используемая для дипломатических или консульских целей, подлежит освобождению от всех федеральных, штатных и местных налогов.

Это положение нашло подтверждение в решении одного из американских судов. Предметом рассмотрения суда был вопрос о налогообложении здания, принадлежавшего СССР и использовавшегося как резиденция постоянного представительства-СССР при ООН. Местные власти г. Гленкова сделали попытку, вопреки тому, что эта собственность принадлежит иностранному суверену, подвергнуть ее в 1969 году налогообложению. В предшествующие годы налогообложение не производилось. 7 января 1971 г. окружной суд Восточного округа штата Нью-Йорк по делу правительства США против г. Гленкова вынес решение, согласно которому собственность постоянного представительства СССР при ООН в Гленкове в силу ст. 21 Консульской конвенции между США и СССР не подлежит налогообложению. В 1978 году в США было установлено налогообложение в отношении собственности иностранного государства, используемой для коммерческих целей.

Отметим, что любые российские организации, приобретая за рубежом недвижимое имущество, а также беря в аренду земельные участки, не должны руководствоваться законодательством страны места нахождения имущества. Они обязаны самым тщательным образом выполнять предписания этого законодательства (правила регистрации земельных участков в так называемых земельных кадастрах и др.). При этом необходимо проверять, не имеются ли в отношении земельного участка какие-либо обременения, в частности сервитута (право прохода других лиц, проживания и т. д.), не заложено ли соответствующее имущество и т, д. Игнорирование обстоятельств такого рода может привести к неблагоприятным последствиям для российской организации — собственника или арендатора имущества.

Контрольные вопросы по теме

Какие коллизионные нормы применяются в отношении собственности?
Что понимается под правом государства на национализацию частной собственности?
Что понимается под экстерриториальным действием актов о национализации?
Каково содержание международных договоров РФ с другими странами по вопросам национализации?
Каково содержание соглашений РФ с другими странами о взаимном поощрении и защите инвестиций?;
Какой правовой режим должен предоставляться собственности Российского государства за рубежом?!

Содержание

Дальше

Глава 7 Право собственности