Философия

Глава 6. РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ XVIII-XIX вв.

1. Философия русского Просвещения

Русская философия XVIII-XIX вв. составляет важнейший элемент национального сознания россиян. В ней раскрывается богатство и своеобразие русского философского мышления. Ее становление и развитие, специфику и основные черты следует искать в динамике бытия России, в реальных процессах важнейшей эпохи нашего исторического прошлого, в духовной культуре страны.

XVIII в. расставил заметные вехи во всех сферах общественной жизни. По законам преемственности они еще долго служили точкой отсчета в последующих начинаниях.

В политической стратегии были поставлены и успешно решались цели укрепления абсолютизма и европеизации России. Огромным изменениям подверглась правовая сфера. И Петр I, и Екатерина II ставили целью в этой области полностью изменить устаревшее законодательство и много работали над этим. Наиболее заметными явлениями здесь стали "Духовный регламент" Петра, написанный Ф. Прокоповичем, подчинявший религиозную власть светской, и "Наказ" Екатерины.

В экономике, несмотря на постоянное тормозящее действие крепостного права, на новых основах сформировался российский рынок, что имело далеко идущие последствия для страны.

Произошло оздоровление религиозной жизни. Этому способствовали жесткие меры Петра по устранению раскола, учреждение Святейшего Синода и ликвидация патриаршества в 1721 г., что пресекало двоевластие путем подчинения государству религиозной власти. В то же время влияние западной просветительской идеологии также не могло не сказаться на внутрирелигиозной жизни. Элементы просветительства целенаправленно или помимо воли проникали в теологию и религиозную философию.

Оживление духовной жизни особенно ярко проявилось в расцвете философской науки. Такой расцвет России принесло Просвещение, которое в то время стало основным идейным течением в Западной Европе. Благодаря петровской переориентации страны на западный путь развития идеи Просвещения широким потоком хлынули в Россию и достаточно органично прививались на русской почве, прежде всего в среде интеллигенции. Это стало возможным благодаря относительному обособлению философии от религии и становлению ее как самостоятельной системы знания. Реформы Петра превратили церковь из носительницы глобальной идеологии в один из институтов политической жизни. Именно политической, ибо церковь в том состоянии, в каком она оказалась после реформ, была призвана и вынуждена решать своими религиозными средствами прежде всего политические задачи. Что же касается идеологии, то "свято место пусто не бывает": это место постепенно, можно сказать нелегальным путем (при Екатерине II - полулегально), заняла идеология Просвещения.

Просветительская философия ярко проявляется в этот период в учениях российских философов самых различных, порой противоположных направлений.

Одним из основных способов "обхода" теологических догм стал деизм. С одной стороны, он позволял избежать обвинений в атеизме, ибо православную идеологию официально никто не отменял, более того, никто не мог отменить сложившуюся систему религиозного воспитания и вековые традиции. С другой стороны, деизм развязывал руки для свободного философствования после того, как "Богу уже отдано Богово". Наиболее ярко это проявилось в творчестве М.В. Ломоносова и А.Н. Радищева, хотя нередко наблюдается и у других философов.

Секуляризация философии, как любое сложное явление, конечно, имела и свою оборотную сторону. Религию принято (хотя и не всегда правомерно) отождествлять с духовными аспектами бытия. Поэтому при освобождении от религии всегда имеется опасность "выплеснуть с водой ребенка" - "освободиться" от духовного, впасть в приземленность, натурализм и вульгарный материализм. Такие тенденции существовали и в XVIII в. в России, но на их пути встала сильная просветительская гуманистическая традиция в российской философии этого времени. Более определенно она проявилась в XIX в.

Освобождение мысли позволило самореализоваться многим образованным людям. Официально и стихийно создаются многочисленные общества, кружки, собрания, где происходит свободный обмен мнениями, дискутируются острые вопросы общественной жизни, формируются многообразные философские направления. Даже при Петре I существует "ученая дружина", в которую входят такие знаменитые мыслители XVIII в., как Феофан Прокопович, Василий Татищев, Антиох Кантемир.

Следует все же предостеречь читателя от идеализации духовных достижений XVIII в.: не надо забывать, что за ним последовал век XIX, век подлинного ренессанса России, высших ее достижений во всей ее истории, имевших и имеющих общемировое значение, ставших общечеловеческой классикой. XVIII в. в этом смысле имеет самостоятельную, но несопоставимую ценность и может рассматриваться как заложение основ для расцвета российской духовности.

Базовая, типичная черта любого Просвещения, без которой оно просто немыслимо, - гуманизм. Но в России он представлял собой, к сожалению, не объединяющую общество тенденцию, а поле борьбы, поскольку отношение к освобождению крестьян - а именно здесь основной пафос российского гуманизма - оказалось диаметрально противоположным у разных философских течений. Внимание к проблеме человека, его освобождения неизбежно порождает антропологизм, который делает единичного человека точкой отсчета философских систем. На Западе антропологизм нашел высшее выражение в теориях Фейербаха; у нас подобным компендиумом в XVIII в. следует, видимо, считать работы Радищева.

Развитие на Западе естественно-научных теорий вызвало в России пристальное внимание к сенсуализму и натурализму вообще. Почти все российские просветители, в том числе и религиозные, отдали дань этим направлениям, особенно если учесть, что в России XVIII в. естественно-научные изыскания достигли впечатляющих результатов - речь прежде всего идет о М.В. Ломоносове. Такое внимание определялось стремлением понять естественные корни духовности человека, найти синтез естественно-научных и гуманитарных знаний. Оно же порождало крайности в виде утилитаризма и прагматизма. В частности, в этом духе с позиций теории "разумного эгоизма" трактовались благородные, хотя и идеалистические западные теории "естественного права" и "общественного договора". Алгоритм естественно-научного обоснования гуманитарной проблематики оказался в России очень живучим. Это заметно и в философии XVIII в., но особенно ярко проявилось в философском антропологизме Н.Г. Чернышевского.

Еще одной особенностью Просвещения XVIII в. в России является сильное религиозное направление внутри него. Российское самодержавие, претендующее на то, чтобы насаждать Просвещение "сверху", естественно, ради этого не могло пойти на отрицание религии и церкви, свойственное многим направлениям западного Просвещения, в частности Вольтеру и Дидро, которые были кумирами Екатерины II. Православие хотя и было низведено до роли "служанки политики", все же имело огромное влияние в стране и поддерживалось государством. С другой стороны, в России, православной стране, имеющей корни в религиозной философии Востока, были сильны традиции философствования в рамках религии. Кроме того, православной теологии было свойственно достаточно уважительное отношение к науке, а века сосуществования теологии и философии в России не могли не привести к их относительной толерантности. Отдадим должное "прогрессивности" российских теологов: в своих охранительных системах они использовали просветительские идеи и идеалы, что сделало их взгляды если не прогрессивными, то по крайней мере современными.

Завершая краткую характеристику Просвещения в России, необходимо со всей определенностью подчеркнуть: просветительская направленность есть обязательная составляющая и объединяющая черта всех направлений философствования XVIII в. в России, включая религиозные. Другими специфическими чертами этого периода, на наш взгляд, были антропологизм и стремление подвести естественно-научное обоснование под философские построения. Обзор философских направлений и взглядов их представителей в XVIII в. целесообразно разделить на две части, соответствующие эпохам Петра I (первая половина века) и Екатерины II (вторая половина). Это не формальное деление: пафос петровских реформ заключался в приобщении России к западной цивилизации; екатерининские времена, особенно после восстания Пугачева, наиболее точно характеризуются идеологической борьбой по поводу проблемы крепостного права. Эта разнонаправленность не могла не отразиться на философии.

Наиболее яркое выражение новые научно-философские идеи петровских времен получили в кружке Феофана Прокоповича (называемом "ученой дружиной" Петра I), в который входили В.Н. Татищев, А.Д. Кантемир, A.M. Черкасский, И.Ю. Трубецкой и др. На собраниях кружка обосновывался приоритет светской власти над духовной, говорилось о необходимости размежевания науки и религии, обсуждалась идея светской философии, свободной от опеки теологии.

Вторая половина века характеризуется более резким размежеванием философских направлений. Этому способствовали демократизм Екатерины II в начале ее правления и обострение проблемы крепостного права. Можно выделить собственно просветительское направление (Д.С. Аничков, М.Т. Болотов, С.Е. Десницкий, Я.П. Козельский, Н.И. Новиков, А.Я. Поленов, И.А. Третьяков) - дворянско-либеральная оппозиция, в основе которой лежала антикрепостническая идеология; патриархально-консервативное направление (виднейший представитель М.М. Щербатов) с его враждебностью западничеству и сетованиями о повреждении нравов и забвении традиций; радикально-демократическое, представленное революционным гуманизмом А.Н. Радищева; материалистическое, имевшее базу в естественно-научных прозрениях М.В. Ломоносова, и религиозно-просветительское (А. Байбаков, П. Величковский, Тихон Задонский, Г. Конисский, митрополит Платон). Излишне говорить, что такое деление весьма условно. И не только потому, что все эти философы мыслят оригинально и не образуют философских партий или что направление порой представлено одной фигурой. Важно и то, что они не исчерпывают всего спектра философской мысли XVIII в. - например, особняком стоит такое значительное явление, как этико-философские взгляды Г. Сковороды; трудно "расквартировать" при таком делении масонов; линия материализма (В. Татищев - М. Ломоносов - А. Радищев) прослеживается отнюдь не только во второй половине века и затрагивает другие направления.

2. Русский материализм: М.В. Ломоносов, А.Н. Радищев

Начало материалистической традиции в русской философии положил М.В. Ломоносов. В силу своих пристрастий и склада ума в философских размышлениях Ломоносов ограничивался в основном проблемами онтологии. Однако отдельные гносеологические идеи, которые можно найти в его творчестве, представляют значительный интерес. Началом знания он считал чувственное восприятие, которое перерабатывается затем разумом в понятия и идеи. "Идеями называются представления вещей или действий в уме нашем..." Сами идеи он делил на простые и сложные. Первые состоят из одного представления, вторые - из двух или многих между собою соединенных. Вместе с тем он видел ограниченность опытного знания, когда оно не подкрепляется рациональным обобщением, теоретическими выводами.

В своей философской позиции он деист, исповедующий теорию двойственной истины. Его привлекала методология древних "отцов церкви" - каппадокийцев, строго различавших творение и Творца, Бога и природу.

В духе ренессансных взглядов Ломоносов писал, что человечество имеет две книги - природу и Священное Писание. При этом он разделяет компетенции науки и религии: "Не здраво рассудителен математик, если он хочет Божескую волю вымерять циркулом. Таков же и богословия учитель, если он думает, что по Псалтири научиться можно астрономии или химии".

Центральный пункт мировоззрения Ломоносова - атомно-молекулярная гипотеза. Он считал, что материя есть то, из чего состоит тело и от чего зависит его сущность, что все тела состоят из материи и формы, последняя зависит от первой. Материя понимается им как атомы, состоящие из них тела и заполняющий промежутки между частицами вещества эфир. Понятие эфира должно объяснить сущность и передачу тепла, света, электричества и тяготения. Материю он характеризует как протяженное, непроницаемое, делимое на нечувствительные части. Протяженность - фундаментальное свойство тела, без которого оно не существует. Протяженность выражает пространственные свойства вещей. Непроницаемость означает, по Ломоносову, что данная точка пространства может быть занята лишь одной частицей материи.

Кроме указанных свойств материи Ломоносов говорил о силе инерции и движении: природа тел состоит в движении, и, следовательно, тела определяются движением. Источниками движения являются внешние факторы. Никакого движения не может произойти естественным образом в теле, если это тело не будет побуждено к движению другим телом. Движение Ломоносов разделял на внешнее и внутреннее, движение макротел и элементарных частиц, атомов. Мельчайшие частицы, по Ломоносову, находятся в движении трех видов: вращательном, колебательном и поступательном. Важное теоретическое значение имело объяснение тепловых явлений: теплота тел состоит во внутреннем их движении вследствие вращения частиц и взаимного трения их поверхностей.

Ломоносов сформулировал закон сохранения материи и движения: "Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что, сколько у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому, так, ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте; сколько часов положит кто на бдение, столько ж сну отнимет. Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения, ибо тело, движущее своею силою другое, столько же оные у себя теряет, столько сообщает другому, которое от него движение получает".

В противовес догме о неизменности созданного Богом мира Ломоносов говорит о постоянном изменении природы: "Твердо помнить должно, что видимые телесные на земле вещи и весь мир не в таком состоянии были сначала от создания, как ныне находим, но великие происходили в них перемены, что показывает история и древняя география".

Великий ученый не обходит вниманием проблему первичных и вторичных качеств: "Натуральные вещи рассматривая, двоякого рода свойства в них находим... Первого суть величина, вид, движение и положение целой вещи; второго - цвет, вкус, запах, лекарственные силы и прочие... Первые чрез геометрию точно размерить и чрез механику определить можно; при других такой потребности просто употребить нельзя..." Таким образом, утверждается объективный характер тех и других качеств; они проявляются в связях и взаимодействиях предметов. Изменение качества всегда означает прибавление или убавление материи.

Представление Ломоносова об атомарном строении тел, объяснение первичных и вторичных качеств из специфики и характера движения физических тел свидетельствуют о том, что он исходил из признания материального единства мира.

Просветительская идеология нашла, может быть, наиболее яркое свое выражение в творчестве А.Н. Радищева. Но этот исключительно самобытный мыслитель и писатель не ограничивался идеями просветительства. В его трудах отчетливо просматриваются этическая струя, антропологическая линия и, как доминанта, гуманизм, боль за простого человека, за его бедственное положение. Отличительными чертами его произведений являются патетичность, эмоциональная окрашенность, интеллигентность мышления. Одной из важнейших черт его мировоззрения можно считать материалистические взгляды, идущие от гуманизма и антропологических представлений. Радищева традиционно считают продолжателем материалистической линии Ломоносова в российской философии.

Основной философский труд Радищева - "О человеке, его смертности и бессмертии" (написан в ссылке в Илимске). В этой работе используется любопытный прием: в первых двух частях доказывается, что бессмертие души - не что иное, как воображение, пустая мечта, а в двух последующих изложены религиозно-идеалистические представления о душе в пользу ее бессмертия. Радищев систематизировал и сопоставил типичные известные ему аргументы в защиту противоположных точек зрения.

В первой половине работы Радищев говорит, что судьей в этом споре должен быть опыт. Чисто умозрительный способ рассуждений не может дать достоверного знания. С точки зрения материализма душа является свойством, "произведением" материи. Нельзя допускать существования души до рождения человека. Душа возникает в процессе развития телесной организации. Становление умственных сил человека вызвано возмужанием всего организма. Сознание возникает и развивается на основе телесного органа - мозга, нервной системы и чувственных каналов. Материя в своих высших формах способна мыслить.

Жизнь, чувствование и мысль - способы существования и проявления особым образом "сложенной" материи. Когда же данный ее состав распадается на отдельные элементы, разрушается "мысленный" орган, исчезает душа, которая смертна. Под действием каких сил складываются мыслительная способность и содержание мышления? Человек - существо "подражающее", т.е. воспринимающее воздействия внешней среды. Отсюда, делает вывод Радищев, содержание мышления в конечном счете определяется внешним материальным миром.

Мышление человека изменяется с его возрастом. С развитием организма развивается и крепнет мышление. Время расцвета человека в физическом отношении - время наивысшего расцвета его умственных сил. Когда тело дряхлеет, притупляется и "мысленность". К тому же на способность мышления оказывают влияние болезнь, голод, усталость.

Есть еще и "общественные причины", определяющие развитие мышления целых народов, - климатические, природные условия, жизненные потребности. Итоговый вывод Радищева: "Если мозг и глава нужны для мысления, нервы для чувствования, то как столь безрассудно мечтать, что без них душа действовать может? Как может она быть, когда она их произведение, а они к разрушению осуждены?"

Во второй половине работы Радищев приводит доводы идеалистов, в основном используя аргументацию вольфианства. Первый основной аргумент заключается в том, что душа - это простая неделимая субстанция. Отсюда делается вывод о ее неразложимости, а потому неуничтожимости.

Однако вывод о бессмертии души, как считает Радищев, научно недоказуем. Если материалистические аргументы основываются на реальных фактах, то идеализм устремляется здесь в гадательную область. Но хотя бессмертие души научно недоказуемо, Радищев считает возможным верить в него.

В онтологии Радищев целиком стоит на позиции материализма, считая, что бытие вещей независимо от силы познания о них и существует само по себе. Главные свойства материи - движение, пространство, время. Причина движения в самой материи. Присущее материи движение дает начало каждому явлению, вызывает в нем изменения и, наконец, разрушает его. Все вещи существуют во времени и пространстве. Радищев не согласен с Ньютоном, допускавшим пустое пространство. Но иногда Радищев высказывает суждения в духе деизма, говоря о Боге как первопричине мира:

Закон незыблемый поставил Всеотец,
Чтоб обновление из недр премен рождалось,
Чтоб все крушением в природе обновлялось,
Чтоб смерть давала жизнь и жизнь давала смерть.

В гносеологии Радищев стоит на позиции сенсуализма. Познание начинается чувствами и переходит к мышлению. Душа появившегося на свет ребенка - "чистая доска", готовая к восприятию впечатлений. Эти впечатления - материал для последующих суждений и понятий. Мышление находит связи, отношения вещей, их законы и причины. Мышление не тождественно ощущениям, оно познает такие отношения, которые не могут непосредственно восприниматься органами чувств. Мышление основывается на чувственных данных, с другой стороны, разум делает чувства человека изощреннее и тоньше.

В этике Радищев исходил из признания общественной природы человека. Нравственные представления зависят от законов. Но существует глубокое противоречие между истинной нравственностью, добродетелью и действующими законами. Господствующая социальная система губительно действует на нравственную жизнь общества. Основа нравственной жизни человека - интерес, личная заинтересованность. Если, например, нет личной заинтересованности в труде, то отношение к работе безразлично, а это морально разлагает людей, порождает лень, апатию. Наоборот, когда человек заинтересован, он старается сделать все хорошо, в нем раскрываются лучшие нравственные черты.

Радищев считал, что человек от природы не добр и не зол, а обстоятельства формируют его определенным образом. Человек должен быть умерен в проявлении своих страстей: и излишество, и подавление страстей гибельны для человека. Воспитание облагораживает и смягчает страсти. Задача воспитателя - сформировать гражданина, которого волнуют судьбы общества и своих сограждан. Каждый человек должен стремиться стать истинным сыном отечества. Этого великого имени недостойны светские щеголи, люди, жаждущие чинов, богатства, власти и т.д. Истинный сын отечества руководствуется понятиями чести, благородства.

По отношению к искусству Радищев считает, что у человека есть природное стремление "к прекрасному, величественному, высокому". Стремление человека к совершенству, к прекрасному является активной творческой силой. Он говорит об общественно-воспитательной функции искусства, о важности эстетического воспитания. Прекрасное в человеке - единство нравственной и физической красоты, а все украшения уродуют тело вместо усугубления его красоты.

Зададимся в заключение вопросом: чем же был XVIII в. в широкой исторической перспективе для России, ее исторических судеб, для истории философии? Ответ нам представляется следующим.

Прежде всего он являет собою еще один пример перехода от Средневековья к Новому времени. События XVIII в. в России демонстрируют историческую закономерность этого феномена и обогащают опыт такого перехода.
XVIII в. стал веком зарождения капитализма в России. Это был опыт насильственного введения закономерного феномена общественного развития на неподготовленную почву. Если же посмотреть еще шире, то можно говорить о том, что он стоит в ряду других российских примеров экспериментирования над своим народом.
В XVIII в. Россия сделала решительный шаг в сторону Запада, сделала выбор в пользу европейского пути развития. Однако многовековая ориентация на восточные менталитет, традиции, религию (византийская ветвь православия) не могла измениться автоматически. Наложение восточного менталитета на западные духовные ценности обогатило обе эти ветви, позволило смотреть на любое явление с разных сторон, создавало стереоэффект исторического видения.
Формируется новый алгоритм российской философской традиции. Появляется секуляризированная философия на почве непрекращающейся борьбы идей в раздираемом глубокими противоречиями российском обществе. Философы активно участвуют в политике, причем в разных лагерях. Отсюда накапливается опыт соединения в новой российской философии социального, политического и духовного, рельефно проявляется ее практическая, порой прагматическая направленность.
В истории русской философии встречаются фигуры прогрессивных религиозных мыслителей, но речь чаще всего идет о прогрессивности их светских позиций или их собственно религиозные идеи выходят за рамки религиозной догматики. Обращение самой этой догматики лицом к Просвещению, восприятие и использование ортодоксальными религиозными философами просветительских идей, ориентация на человека как стратегическую цель религиозного вероучения - важный вклад России в опыт прогрессивных религиозных исканий, пример взаимной толерантности светского и религиозного.
Наконец, XVIII в. в России подготовил почву для невиданного в истории страны духовного взлета в XIX в., для отмены крепостного права и окончательного перехода к капитализму. Изучая российскую философию XIX в., не следует забывать, что это плоды с древа познания, корни которого уходят в век российского Просвещения.

3. Западники и славянофилы

Первыми представителями "органической русской философии" были западники и славянофилы.

К западникам относятся П.Л. Чаадаев, А.Л. Герцен, Т.М. Грановский, Н.Г. Чернышевский, В. П. Боткин и др.

Основная идея западников заключается в признании европейской культуры последним словом мировой цивилизации, необходимости полного культурного воссоединения с Западом, использования опыта его развития для процветания России.

Особое место в русской философии XIX в. вообще, в западничестве в частности занимает П.Я. Чаадаев, мыслитель, сделавший первый шаг в самостоятельном философском творчестве в России XIX столетия, положивший начало идеям западников. Свое философское миропонимание он излагает в "Философических письмах" и в работе "Апология сумасшедшего".

Философское восприятие мира Чаадаевым носит объективно-идеалистический, религиозный характер.

Основное место в философском творчестве Чаадаева занимает проблема философии истории и человека. Он интересуется не внешним проявлением исторического процесса, а его высшим смыслом. Чаадаев подчеркивает, что история осуществляется божественной волей, которая и определяет направленность развития рода человеческого. Общественный прогресс отражает преемственность идей божественного разума, и история должна реализовать эти идеи. Ход истории направлен к царству Божию как выражению совершенного строя на Земле. В этом проявляется действие Промысла и действие божественной силы, направляющей ход истории. Церковь осуществляет в истории задания Бога и подчиняет внешнее историческое бытие идее царства Божия и тем самым вводит людей в тайну времени, приобщая их к священной стороне в истории. Этим определяется взаимосвязь исторического бытия и христианства.

Все это показывает, что, по мнению Чаадаева, основой философии истории является провиденциализм, вера в силу божественного промысла в развитии исторического процесса. Важно отметить, что провиденциализм не достигает у него абсолютности и крайности. Вера в силу божественного промысла у Чаадаева не отвергает, а, напротив, подчеркивает и утверждает роль и значимость человека в историческом процессе, свободы и ответственности в деятельности людей. Все это находит выражение в антропологии Чаадаева.

Представляют интерес политические взгляды Чаадаева. Резко критикуя крепостничество, превращающее в ничто самые благородные усилия и великодушные порывы человека, Чаадаев размышляет об установлении новых отношений между людьми. По его мнению, в основе этих отношений должны быть отсутствие социального неравенства и социальной розни, сближение людей и народов, принципы гуманности и справедливости.

Неоднозначна его оценка России: признается ее отсталость и подчеркивается ее историческая предназначенность. Чаадаев характеризует Россию как крайне отсталую страну, которой нечем гордиться и народ которой исторически ничтожен и никак не влиял на историю человечества. Отсталость России, по его мнению, обусловлена тем, что Провидение исключило ее из своего благодетельного действия, предоставив народы России самим себе, не заботясь об их судьбе.

Стремясь понять причину такого невнимания, Чаадаев предполагает, что в самом факте русской отсталости есть какой-то высший смысл, что она предопределена Провидением. Поэтому отсталость нельзя ставить в упрек России, ибо ее предназначением является выполнение высокой миссии, "всечеловеческого дела": дать решение исторических задач, стоящих перед миром. По мнению Чаадаева, Провидение создало народ России слишком великим, далеким от эгоизма и призвало его решить большую часть социальных проблем и ответить на важнейшие вопросы, волнующие человечество.

По-своему понимал Чаадаев и вопрос о сближении России и Запада. Он видел в этом сближении не механическое заимствование западноевропейского опыта, а объединение на общей христианской основе, требующей реформации, обновления православия. Это обновление Чаадаев видел не в подчинении православия католицизму, а именно в обновлении, освобождении от застывших догм и придании религиозной вере жизненности и активности, чтобы она могла способствовать обновлению всех сторон и форм жизни. Эта идея Чаадаева позже была глубоко разработана виднейшим представителем славянофильства А. Хомяковым.

Итак, значимость Чаадаева в развитии философской мысли России XIX в. заключается не только в том, что он положил начало философии западничества, определив основные его контуры.

В дальнейшем идеи Чаадаева развивались такими яркими представителями западничества, как Н.В. Станкевич, А.И. Герцен, В.М. Боткин, Н.Г. Чернышевский, Т.М. Грановский и др. [1]

1 См.: Ильин В.В., Солнцев Н.В., Чалов Н.М. Русская философия в лицах. М., 1997.

Второе направление в русской философии первой половины XIX в. - славянофильство. О сторонниках этого направления сложилось устойчивое представление как о представителях либерального дворянства, провозглашающих особое историческое предназначение России, особые пути развития ее культуры и духовной жизни. Такое одностороннее толкование славянофильства нередко приводило к тому, что это направление трактовалось как реакционное или, в лучшем случае, как консервативное, отсталое. Подобная оценка далека от истины. Славянофилы действительно противопоставляли Восток Западу, оставаясь в своих философских, религиозных историко-философских воззрениях на русской почве. Но противопоставление Западу проявлялось у них не в огульном отрицании его достижений, не в замшелом национализме. Напротив, славянофилы признавали и высоко ценили достоинства западноевропейской культуры, философии, духовной жизни в целом. Они творчески восприняли философию Шеллинга, Гегеля, стремились использовать их идеи.

Славянофилы отрицали и не воспринимали негативные стороны западной цивилизации: социальные антагонизмы, крайний индивидуализм и меркантильность, излишнюю рациональность и т.п. Истинное противостояние славянофильства Западу заключалось в различном подходе к пониманию основ, "начал" русской и западноевропейской жизни. Славянофилы исходили из убеждения, что русский народ должен обладать самобытными духовными ценностями, а не воспринимать огульно и пассивно духовную продукцию Запада. И это мнение сохраняет свою актуальность и поныне.

В развитии славянофильства особую роль сыграли И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, К.С. и И.С. Аксаковы, Ю.Ф. Самарин. Многообразие их взглядов объединяет общая позиция: признание основополагающего значения православия, рассмотрение веры как источника истинных знаний. В основе философского мировоззрения славянофильства лежит церковное сознание, выяснение сущности церкви. Наиболее полно эта основа раскрыта А.С. Хомяковым. Церковь для него не является системой или организацией, учреждением. Он воспринимает Церковь как живой, духовный организм, воплощающий в себе истину и любовь, как духовное единство людей, находящих в ней более совершенную, благодарную жизнь, чем вне ее. Основным принципом Церкви является органическое, естественное, а не принудительное единение людей на общей духовной основе: бескорыстной любви к Христу.

Этот принцип Хомяков выразил в понятии "соборность", ставшим одной из основных категорий русской философии. Соборность трактуется им как "единство во множестве", в котором можно выделить составляющие его элементы. Не монолит, а именно единство, единение, имеющее связующее духовное начало. Причем соборность не означает абсолютного единства, неотличимости его членов друг от друга. Напротив, она сохраняет автономность Я. Соборное единение предполагает подчинение его членов целому, но это акт свободного единения, ибо лишь в сочетании со свободой единство становится соборным.

Мысли Хомякова о соборности получили признание и дальнейшее развитие в русской философской мысли. И это не случайно. Дело в том, что типичной особенностью русского философского мировоззрения является предубеждение против индивидуализма и приверженность к определенного рода духовной солидарности, которая не игнорирует личную свободу и индивидуальность, а, напротив, является их надежной основой. На Западе можно найти некоторые созвучия этому духовному принципу, но не более того. В западной философии приоритет отдается индивидуальному сознанию, Я. Оно рассматривается либо как единственный фундамент всего сущего, либо как самодостаточная и самоуправляющаяся, независимая от всего прочего сущность, которая в области духовного является последней опорой для конкретной реальности.

Русская философия, напротив, последнюю основу духовной жизни и духовного бытия видит в понятии "Мы", вкладывая в него конкретное содержание. Мы - это не объединение нескольких Я, не механический синтез Я и Ты, а их первичное, неразложимое единство, из которого изначально "произрастает" Я и благодаря которому оно только и возможно. Это опора и живой носитель Я, его глубочайший корень. Каждое Я содержится в Мы и наоборот, в каждом Я внутренне содержится Мы. При этом Я сохраняет своеобразие, свою свободу именно благодаря его органической связи с целым, с Мы. Вот это органическое духовное единение человеческого сообщества и выражает понятие соборности.

Учение о церкви и соборности легло в основу философской антропологии Хомякова. Он отрицательно относился к теории социальной среды французских мыслителей XVIII в., утверждавших, что среда оказывает решающее влияние на человека. Хомяков рассматривает социальную среду как совокупность случайностей, которые окружают человека и препятствуют полному проявлению присущих ему качеств. Столь же категорически отвергается им индивидуализм, отделяющий человека от других людей.

Рассматривая проблему человека, Хомяков поднимает сложный вопрос о трагизме человеческой жизни, истоки которого он видит в борьбе свободы и необходимости, двух противоположных начал, присущих природе человека. У одного типа людей, отмечает Хомяков, преобладает стремление к свободе, поиску свободы. Другой тип людей, напротив, воспринимает свободу как тяжкий дар и предпочитает подчиненность необходимости. Люди могут найти себя, обрести духовную свободу в церкви, но они постоянно уходят из нее, чтобы стать рабами природной и социальной необходимости. И это обусловливается не "страстями" людей, а утерей ими разума и "внутренней устроенности", утерей здоровой цельности духа. Восстановить эту целостность можно с помощью "цельного живого знания". Отсюда интерес Хомякова к проблемам гносеологии, стремление создать "соборную", "церковную" концепцию познания, обосновать единство веры и разума. Хомяков предлагает теорию религиозного "живого знания", согласно которой овладение истиной доступно церкви, а не индивидуальному сознанию. Ибо только "церковный разум", "совокупность мышлений", объединенных любовью к Богу, является органом познания полной истины.

Итак, западничество и славянофильство - две противоположные, но и вместе с тем взаимосвязанные тенденции в развитии русской философской мысли, наглядно показавшие самобытность и большой творческий потенциал русской философии XIX в.

4. Философские основы революционно-демократического движения

Одной из особенностей западничества является его неоднородность, отсутствие цельности, сосуществование в нем направлений, различающихся своими философскими основаниями и социально-политической ориентацией. Наряду с умеренным либерализмом в нем был революционно-демократический радикализм, философский материализм "соприкасался" с позициями философского идеализма, атеизм - с религиозным восприятием мира.

Революционно-демократические убеждения наиболее ярко проявились во взглядах таких западников, как А. Герцен, Н. Чернышевский, В. Белинский, Н. Огарев, Д. Писарев, Н. Добролюбов.

Особенность философии революционных демократов заключается в ее отчетливо выраженной социальной направленности. Ей присуща глубокая резкая критика крепостничества, стремление найти действенный путь его замены другим общественным строем. Она дала материалистическое решение ряда важнейших мировоззренческих проблем.

Решая онтологические проблемы, революционные демократы выделяют роль и значение философии. Они видят в ней мощный инструмент познания действительности, подчеркивая, что ее содержанием должна быть природа, окружающая человека реальная жизнь. Задача философии - помочь людям осмыслить пути совершенствования общества и самих себя, найти пути и средства устранения социального зла. Мир, изучаемый философией, объективен, несотворим, неуничтожим и состоит из разных форм движущейся материи.

Революционные демократы исходят из возможности познания человеком окружающего мира с помощью чувства и разума, выделяя при этом значение природы как исходного начала познания. Но они не сводили познание к пассивному восприятию субъектом окружающего его мира, что было свойственно материализму XVIII в. Напротив, ими всячески подчеркивается активность сознания, тот факт, что человек не только испытывает воздействие внешнего мира, но и сам может, опираясь на разум, изменять его. С помощью чувств и разума люди могут выработать верное представление о мире и самих себе. Революционные демократы отвергли идею о врожденном характере знания, считая, что оно формируется, вырабатывается людьми в процессе их взаимодействия с природой и с себе подобными существами. Постижение действительного знания представляет собой сложный процесс, в котором чувственное и рациональное не изолированы друг от друга, а находятся в единстве и взаимодействии.

Творчески подошли они и к решению проблемы истины. Так, Герцен утверждал, что содержание истинных знаний не должно противоречить действительности, что истина должна подтверждаться как мышлением, так и бытием. Чернышевский обосновал важное положение о конкретности истины, о том, что отвлеченных, абстрактных истин нет, что все нужно рассматривать с учетом обстоятельств, места и времени. Он приблизился к пониманию роли практики в качестве критерия истины, отмечал, что практика разоблачает обман не только в делах, но и в чувствах, мыслях. Однако подлинного научного объяснения содержания практики революционные демократы дать не смогли, рассматривая ее только как деятельность людей по "переработке природы".

Большое внимание уделили революционные демократы проблеме человека. Опираясь на антропологизм Фейербаха, они рассматривали человека как высший результат деятельности природы, считая, что без него природа является чем-то незавершенным, что человеческий мир не отделен стеной от мира природы, что сознание человека - высшая степень развития природы.

В формировании философских позиций революционного демократизма принимает непосредственное участие Чернышевский. Вслед за Герценом он подчеркивает важность научного подхода при философском анализе явлений природной и социальной действительности, используя при этом методы и достижения естественных наук. В работе "Антропологический принцип в философии" Чернышевский высказывает ряд положений, подтверждающих его материалистический взгляд на мир. Это - признание материи и таких ее общих свойств, как пространство, время, протяженность, диалектический характер ее развития и др. Однако в материалистической позиции Чернышевского заметны элементы биологизма, присущего материализму Фейербаха, а иногда и признаки вульгарного материализма.

В своих антропологических взглядах Чернышевский разделяет мысль Герцена о естественном происхождении человека, утверждает, что человека нужно рассматривать как одну "натуру", одно существо, т.е. как единство природного и социального. Но он идет дальше, подчеркивая важность не только биологической, но и социальной характеристики человека и отношений между людьми, отмечая, что мир человека есть мир социально-исторический, нравственно-свободный и положительно-деятельный. Тем самым был намечен путь преодоления абстрактного характера фейербаховского понимания человека.

Чернышевский подчеркивает веру в "чудодейственную" силу личности, защищает права человека на свободу и стремится найти путь, ведущий к его нравственному совершенствованию. Он провозглашает принцип "разумного эгоизма", согласно которому человек должен осознавать, что его личное счастье сочетается с общим благополучием, понимать, что свойственное каждому человеку естественное стремление к счастью реализуется, когда он сам борется со всем, что мешает счастью других.

Для революционных демократов в целом, для Чернышевского в частности характерен самостоятельный подход к оценке гегелевской диалектики. Они не отбросили ее, подобно Фейербаху, а сумели понять значимость идеи развития, заложенной в диалектике Гегеля как методе преобразования действительности, и дать философское обоснование необходимости революционно-демократических изменений в России.

Чернышевского вдохновляла мысль о коренном преобразовании социального строя. Он глубоко верил в русский общинный строй, в крестьянскую общину, как и другие представители революционного демократизма. Размышляя о судьбе русского народа, отождествляемого ими с крестьянством, революционные демократы выдвинули утопическую идею крестьянского социализма. Суть этой идеи заключается в том, что главным средством совершенствования общества станет крестьянская революция, которая ликвидирует крепостнический строй в России и откроет возможность, минуя капитализм, перейти к социалистическим формам общественной жизни. Причем ячейкой, из которой разовьется крестьянский социализм, будет сельская крестьянская община. Наиболее радикальный путь к воплощению этой идеи выразил Чернышевский своим призывом "К топору зовите Русь!"

Итак, продолжая традиции философского материализма, революционные демократы дали решение ряда онтологических и гносеологических проблем, оставаясь в целом под влиянием материализма Фейербаха. Преимущество их взглядов в том, что они в значительной степени преодолели пассивность, созерцательность прежнего материализма, сумев понять рациональный характер гегелевской диалектики, интерпретируя ее в духе материализма и сделав вывод о неизбежности прогрессивного развития общества и человека.

5. Философские идеи второй половины XIX в.

Идеи революционно-демократического движения получили развитие в философских и социально-политических концепциях народничества, основными идеологами которого были М.А. Бакунин, П.Л. Лавров, Н.К. Михайловский, П.Н. Ткачев. Общим принципом народничества является философский антропологизм и примат этики, вера в созидательные возможности человека, убеждение в необходимости свержения самодержавия революционным путем и организации нового общества на принципах крестьянской общины. Наиболее полно эти взгляды разработаны Лавровым и особенно Михайловским.

Центральной проблемой философии, по мнению народников, является проблема человека, его идеалов и осознания им своего нравственного долга. Человек рассматривается как разумная и свободная личность, которая осознает свою свободу и действует в соответствии со своими нравственными идеалами.

Не оспаривая в принципе значения специализации, разделения труда для прогресса в общественной жизни, народники основывают его прежде всего на развитии самосознания каждой личности, реализации ею всех своих возможностей, росте социальной солидарности. Общество, по их мнению, должно состоять из индивидуумов, способных к взаимопониманию, взаимоуважению и объединению усилий всех ради достижения общей справедливости и счастья.

Народники, особенно Бакунин, утверждали, что необходимым условием появления такого общества является отрицание старого, что социальное и экономическое освобождение достигается только путем отмены наследственной собственности, передачи земли общинам крестьян-тружеников, а фабрик - ассоциациям рабочих. И это может быть осуществлено в результате крестьянской революции. Ибо русская деревенская община, основанная на совместном возделывании земли и общем пользовании продуктами труда, наименее "раздробленная" последствиями специализации и разделения труда, дает реальное основание предположить, что именно крестьянство способно совершить социальную революцию. Итогом такой революции будет новый тип общества - союз свободных общин.

Народники усилили радикализм революционно-демократического направления, сконцентрировав внимание на проблеме свободы личности и обосновании необходимости революционного преобразования общества. Идеи народничества оказали заметное влияние на социально-политическую жизнь России начала XX в.

В 1860-1870-е гг. появляется новое направление русской философии - "почвенничество". Оно возрождает идеи славянофильства о самобытности и историческом предназначении России, особо подчеркивая, что ее дальнейшее развитие возможно лишь на основе осмысления народной жизни, погружения в глубину народности, в ее почву, в духовные народные начала. Общей чертой почвенников и славянофилов является религиозность, стремление выразить свое миропонимание в соответствии с православием, выявляющим и раскрывающим глубины русского духа.

Сторонники этого направления А.А. Григорьев, Н.Н. Страхов и особенно Ф.М. Достоевский продолжили и значительно углубили философский антропологизм и этический персонализм народничества.

Идеи философского антропологизма, противоречивость внутреннего духовного мира человека занимают центральное место в творчестве Ф.М. Достоевского. Особенность его антропологизма в том, что он не ограничивается рассмотрением человека как высшего продукта природного мира. В центре внимания мыслителя духовный мир человека, его природа и характер, душевный склад, чувства и мысли человека, обнаружение внутренних "пружин этого мира", суть его противоречий. Человек для Достоевского - микрокосмос, центр бытия, духовное существо, загадка мировой жизни.

Исследуя духовный мир человека, Достоевский подчеркивает, что человеческая природа противоречива, иррациональна и крайне динамична. Покой, устойчивость свойственны лишь поверхностному пласту души человека. За устойчивым бытом и душевным благообразием человеческого существования скрыты бури, темные бездны "подполья". Полярность природы человека, столкновение скрытых в ней противоположностей, идущих до самой ее глубины, где царствует движение страстей, определяет причину движения природы человеческой, считает Достоевский.

Он исследует характер и процесс этого движения, раскрывает диалектику идей "подпольного человека", т.е. борьбу рациональных и иррациональных сил в его душе. Достоевский отмечает, что человек - существо проблематическое и загадочное, склонное постоянно доказывать себе, что он человек, а не "клавиша фортепиано".

Природу человека, считает писатель, нельзя полностью рационализировать, ибо ему свойственны индивидуализм, непомерное самолюбие, бунт против внешнего миропорядка. Он испытывает неискоренимую потребность в иррациональном, в свободе, в желании жить и действовать по своему собственному хотению, фантазии, капризу, "по своей глупой воле", а не по велению разума, общепринятых норм и выгод. Главное для человека поступать так, как хочется, независимо от того, к хорошему или плохому это может привести, ибо важно сохранение самого дорогого для него: его личности, индивидуальности. Ради этого человек способен на любые поступки, противоречащие здравому смыслу и совести.

Отсюда органическая связь проблемы человека с проблемой свободы, ибо сама сущность человека определяется жаждой свободы, желанием быть самим собой, стремлением утвердить свою независимость. Чтобы сохранить себя как личность, человек должен пройти через свободу, подчеркивает Достоевский. Но стремясь к свободе, люди не осознают ее сложности и противоречивости. Жизненный путь есть путь раздвоения между свободой изначальной и свободой конечной. Первая - выбор добра и зла, определяющий его образ жизни. Это низшая свобода, ибо она иррациональна, зависит от чувства и настроения человека, от власти его страстей и своеволия. Вторая - высшая, конечная свобода, свобода Добра, Бога, Разума. Подлинное освобождение человека, достижение им высшего духовного уровня возможны только при наличии такой свободы. Однако путь человека к ней мучителен и полон страданий. Он проходит через сомнения и переживания, раздвоение личности познанием на собственном опыте добра и зла, множество искушений, соблазнов, и прежде всего соблазна "вседозволенности", который значительно ослабляет нравственные устои в душе человека. Руководствуясь вседозволенностью, человек отступает от четкого выбора, его "тянет" в противоположные стороны, он как бы "раздваивается". Личность человека теряет свою целостность, раскалывается на два Я. В ней начинает выделяться и персонифицироваться другое Я, его внутреннее зло. И человек "гибнет как личность".

Вседозволенность превращает человека в раба своих страстей, он ставит себя выше Бога, воображает себя человеко-божеством, способным создать мир, более совершенный, чем созданный Богом. На деле же он творит мир, полный страданий и зла. Своеволие и бунт против мирового смысла, "человекобожество" закрывают сознанию человека путь к подлинной свободе. Стремление превзойти Бога в новом устройстве мира воплощается в идее всеобщего счастья и доброты, преодолении зла и страданий путем отказа от свободы, ибо для счастья людей необходимо успокоить их совесть, т.е. отнять у них свободу выбора. Это открывает возможность принудительного создания доброго и счастливого мира, пусть даже с применением насилия. Достоевский показывает, что следствием безграничного своеволия с его принудительной рациональностью будет безграничная власть необходимости, целесообразности, допускающих ради "счастья" людей любое насилие, "беспредельный деспотизм".

Достоевский глубоко раскрывает диалектичность свободы. Свобода может вознести человека на вершины нравственного совершенства, разбудить "ангельское начало" в нем. Но она же может дать простор темным, "демоническим" силам в душе человека, нести в себе хаос разрушения, "семя смерти", насилие, ссылаясь при этом на необходимость достижения счастья для людей. Последнее обусловливается рационализацией свободы, отрывом ее от чувств и души человека. Когда свобода осознается только "голым разумом", она становится слепой, способной открыть путь злу, обнажить самые темные и низшие движения души человека, поставить его в зависимость от настроения и влечений, обречь на мучительные страдания. Противоречивость и трагизм свободы, по Достоевскому, в том, что в ней сосуществуют две опасности: свобода добра, предполагающая свободу зла, ибо добро не может быть принудительным, и свободу зла, которая ведет к перерождению свободы в злую необходимость. С другой стороны, отрицание свободы зла и утверждение абсолютной свободы добра ведет к ее перерождению в добрую необходимость и к отрицанию свободы. Возможность гибели свободы, вытекающая из противоречия свободы добра и свободы зла, доброго принуждения к злой свободе и заключается или в раскрепощении своеволия, или в принуждении к добру.

Реализация любой их этих возможностей определяется выбором человека, Достоевский пристально исследует проблему выбора. Человек по природе своей призван к чему-то великому, и поэтому его выбор предполагает огромную ответственность за свои поступки, за сохранение добра, за страдания чужие и свои. Он должен решить, сделать выбор: принять свободу, сопровождающуюся ответственностью и страданиями, или удовлетвориться жизнью без свободы, но благополучной и благоустроенной. Трудность выбора делает путь к свободе мучительным, страдальческим, трагическим. И нередко человек не выдерживает бремени ответственности и отрекается от выбора между добром и злом, от свободы. Он отказывается от свободы, предпочитая принудительное благополучие, основанное на принципе "муравейника". И лишь немногие из людей, подчеркивает Достоевский, способны взять на себя бремя ответственности за выбор и тем самым сохранить свободу. Наиболее верный путь к свободе, по его мнению, путь к Богочеловеку.

Достоевский утверждал, что человеку нельзя прожить без Бога, ибо в нем объединены природа божественная и природа человеческая. И даже в самом последнем человеке сохраняется образ и подобие Бога. Поэтому для приближения к Богочеловеку каждый должен сам, без всякого принуждения и насилия принять свободу высшую, т.е. добровольно встать на путь ответственности и страданий, принять Истину Бога. Только она ведет к Богочеловеку, в котором свобода человеческая соединяется со свободой божественной.

Свое видение человека и мира Достоевский в художественно-философской форме выразил в произведениях "Преступление и наказание", "Бесы", "Братья Карамазовы", "Идиот", "Записки из мертвого дома", "Записки из подполья" и др.

Отмечая новое, внесенное Достоевским в решение проблемы человека, можно выделить следующее. Достоевский не ограничивается признанием ценности человека. Он не только раскрыл и глубоко исследовал добро, любовь и страдание, присущие душе человека, но и обнажил "демоническую стихию" в человеке, его "подполье", "бессознательное". Тем самым было показано, что исследовать сущность человека, руководствуясь только простыми истинами типа "дважды два - четыре", нельзя, что здесь нужна не "арифметика", а "высшая математика". Достоевский доказал, что природу человека и общества невозможно полностью рационализировать, ибо всегда остается иррациональный остаток, что борьба рационального и иррационального, рассудочного и импульсивного, темного и светлого является источником жизни, гарантом того, что человек не превратится в "штифтик", а общество в "муравейник". Достоевский не только показал, что свобода человека есть его естественное свойство, но и раскрыл противоречивость и трагичность самой свободы, обнажил пагубность своеволия и человекобожества. Достоевский видит будущее человека и его свободы в Богочеловеке.

6. Русский космизм

Космизм, своеобразное направление в русской философской мысли конца XIX-XX вв., включает в себя философско-теологические (Н.Ф. Федоров, B.C. Соловьев), естественно-научные (В.И. Вернадский, К.Э. Циолковский, А.Л. Чижевский), художественные (Н.К. Рерих) представления и размышления о проблеме Космоса, о месте человека в нем, соотношении человека и космоса.

Здесь мы кратко остановимся только на учении Н.Ф. Федорова, давшего глубокую и оригинальную разработку идей русского космизма. В его философских взглядах переплетаются религиозно-христианский подход к пониманию основ бытия и стремление создать проект всемирного спасения - натурализм, фантастичность, мистицизм и реализм, мечтательность и научность, утопизм и действительность. И вместе с тем все его учение пронизывает вера в мощь разума, науки и творческие возможности человека. Все главные идеи Федорова изложены в его труде "Философия общего дела".

Исходным пунктом философии Федорова является определение главной задачи человека и человечества. Он видит ее в правильном понимании смысла жизни и цели, ради которой живет человек, а главное, в организации жизни в соответствии с этим смыслом и целью. Такая задача обусловливает "проективный" подход к истории, которая нуждается, по мнению Федорова, в отношении не безучастном, объективном, не сочувственном, а в проективном. Только в этом случае знания о смысле и цели жизни трансформируются в "проект лучшего дела" и в реализацию этого проекта. И философия должна стать активным проектом того, что должно быть, проектом всеобщего дела, а не ограничиваться пассивным, умозрительным объяснением сущего.

Он утверждает, что после искупления Христом первородного греха людей дальнейшее спасение их и окружающего мира целиком зависит от людей. Нам, людям, вручено дело спасения мира и себя. И это не является противопоставлением человеческого Божественному, отмечает Федоров, ибо после искупления Христа людям открылась возможность и способность сделаться орудием реализации Божественного плана.

Федоров убежден в наличии тесной связи всего происходящего на земле с процессами во Вселенной, в Космосе, считая, что деятельность человека не должна ограничиваться пределами земной планеты. Опираясь на силу разума, человек, может не только познавать Вселенную, но и населить все миры, упорядочить хаос, царящий в Космосе, сознательно управлять преобразованием всей природы, завершая тем самым предначертания Творца.

Однако для реализации этой возможности необходимо преодолеть людскую разобщенность и холодную отчужденность в отношениях живых людей и забвение усопших, преодолеть отсутствие братства, родственности между людьми. Причину этого отчуждения Федоров видит в том, что люди сосредоточены только на самих себе, подчеркивает несправедливость, "неправду" замыкания каждого в самом себе, отделение себя от живых и от умерших. Этим обусловлен призыв к людям: жить не для себя, ибо это эгоизм, и не для других, ибо это альтруизм, а со всеми и для всех.

Исходным пунктом "Философии общего дела" является учение о родстве. Федоров убежден, что родство лежит в основе жизни не только человеческой и мировой, но и в основе жизни самого Бога и является естественной божественной основой жизни. Родство есть общество сынов человеческих, помнящих отцов. Братство, единство невозможны без сыновства, без связи поколений, каждое из которых помнит, чтит поколения предшествующие и опирается на их достижения. Он считает, что любовь к отцам, предкам, органически родовое, родственное составляет нравственное, высшее в человеке, то, что уподобляет его Святой Троице. Культ предков является, по утверждению Федорова, единственной истинной религией.

Таким образом, основой и движущей силой общего дела выступает родство как начало, имеющее свой прообраз в недрах Божественной Троицы, как стержень жизни общественной, мировой и божественной.

Религиозная основа идеи родства предопределила религиозность всей философии "общего дела". Федоров всемерно возвеличивает и пропагандирует преобразующую роль человека, вовлеченного в общее дело, внося в христианство активный антропологизм.

Для окончательного торжества общего дела человечества необходима победа над "последним врагом" человека - смертью. Федоров ставит и пытается решить проблему воскрешения, рассматривая ее как важнейшую. Жизнь, сохранение и развитие человечества рассматриваются им как высшая цель и благо. Он размышляет о проблеме преодоления смерти, воскрешения всех живших на земле, сохранения идейных трудов минувших поколений.

Проблему "воскрешения" Федоров решает в свете христианского учения о победе над смертью через воскресение в "будущей жизни", в которой человек обретает всю полноту своего бытия. Он верит в правду грядущего воскресения и непримирим к смерти. Но Федоров дает этому учению свою интерпретацию.

Процесс "воскрешения" он не трактует как непосредственное воскрешение каждого умершего человека. Полным воссозданием он считает не механическое "возрождение" умерших в их прежней материальной природе, а превращение их природы в принципиально другую, высшую самосозидаемую природу. Он понимал "воскрешение" как полноту жизни умственной, нравственной, художественной и путь к нему видел в соединении людей в общем деле. Через человека и его общую деятельность Бог воссоздает мир, воскрешает все погибшее, считает Федоров. В проблеме "воскрешения" Федоров сочетает как религиозные, так и научные аспекты. Активность человечества во всеобщем деле воскрешения анализируется им с религиозных позиций. Но конкретные пути и способы этой активности Федоров рассматривает с естественно-научных, позитивно-технических позиций. При всех элементах утопичности и фантастичности учение о "воскрешении" пронизано одной идеей - идеей единства, взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего.

"Философия общего дела" Федорова, несмотря на религиозную оболочку, наличие элементов натурализма, наивности, фантастичности и мистицизма, содержит ряд прогрессивных идей. Это идеи преемственности поколений людей, сплоченных "общим делом" для решения жизненно важных задач; всеобщего братства, "родства" людей, бессмертия рода человеческого; веры в безграничные возможности разума и активности человека в регулировании слепых сил природы; бережного отношения человека к природе; значимости достижений науки и техники в освоении Космоса и утверждения возможности выхода человека в Космос; нравственной ответственности при использовании достижений научно-технического прогресса.

Таковы некоторые основные положения русского космизма, развитые в философии Федорова.

Итак, основные направления философской мысли России XIX в. подтверждают оригинальность постановки мировоззренческих проблем и оригинальность их решения русской философией, ее самобытность и самостоятельность.

ЛИТЕРАТУРА

Бердяев Н.А. О русской философии: В 2 ч. Свердловск, 1991.
Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. Л., 1991.
Ильин В.В., Солнцев Н.В., Чалов Н.М. Русская философия в лицах. М., 1997.
Лосев А.Ф. Русская философия. Очерки истории. М., 1991.
Русский космизм. М., 1993.
Хомяков А.С. Соч.: В 2 т. М., 1995.
Чаадаев П.Я. Соч. М., 1989.
Чернышевский Н.Г. Соч.: В 2 т. М., 1989.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ

Каковы особенности русского просвещения?
В чем состоит преемственность российского материализма от Ломоносова к Радищеву?
Каково значение философии XVIII в. для дальнейшего развития отечественной философии?
Что общего и особенного во взглядах славянофилов и западников?
Что нового внесли революционеры-демократы в разработку проблем диалектики и социальной философии?
Что нового внес Ф.М. Достоевский в решение проблемы человека?
В чем состоит прогрессивный характер философии русского космизма?

Содержание

Дальше