ОБЩИЕ И ЧАСТНЫЕ ТЕОРИИИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

I. Наиболее общей, или “большой”, теорией в международно-политической науке принято считать ТМО в целом. Она дает лишь панорамное видение международных отношений как разнородной совокупности, конгломерата всех сосуществующих, но имеющих порой друг с другом мало или даже ничего общего, теоретических взглядов на их природу и характер, и не может в этой связи считаться метатеорией. Тем не менее, показывая сильные и слабые стороны общих и частных теорий, ТМО позволяет более или менее осознанно ориентироваться в мире международной политики.
На роль общих теорий претендуют и парадигмы, так как считают объектом своего рассмотрения весь комплекс международных отношений. Однако на самом деле каждая из них описывает в присущих ей терминах одну или несколько сторон этого комплекса: несколько упрощая, можно утверждать, что для реализма МО сводятся, в конечном счете, к силовой политике и конфликтам, для либерализма – к взаимозависимости многообразных субъектов, для радикализма – к противоречиям мирового капитализма. С теми или иными оговорками на роль общих теорий могут выдвигаться:
1. Теория глобальной международной системы. Акторами данной системы являются государства, которые:
а) взаимодействуя друг с другом, формируют ее структуру;
б) указанные взаимодействия сводятся преимущественно к конфликтам, войнам, дипломатическим маневрам, обменам товарами, идеями и технологиями;
в) влияние системы на поведение государств детерминируется небольшим количеством великих держав, от отношений между которыми зависят характер и состояние всей международной политики;
г) роль малых и средних государств, а тем более негосударственных участников МО в международных взаимодействиях настолько незначительна, что может игнорироваться;
2. Теория международного общества, которая также не интересуется “акторами вне суверенитета” (Дж. Розенау так назвал негосударственных участников МО). Международное общество не охватывает всю систему межгосударственных отношений, в его состав входят лишь государства, объединяемые интересом сохранения и развития общих для всех них правил и созданных ими институтов. Условиям данной теории в современном мире отвечают только страны ЕС и в меньшей мере – западные государства в целом;
3. Теория мирового (глобального) общества, в которой исходным пунктом всех положений выступает не государство, а частные акторы, неправительственные организации и, в конечном итоге, население планеты. Согласно этой теории, мировое сообщество идентифицируется развитием глобальных кризисов – социально-экономических, политических, экологических, которые влекут за собой возникновение общих интересов и осознание единой идентичности. В соответствии с подобной оптикой государства, цивилизации и культуры должны рассматриваться как части целостного, общемирового, комплекса общественных отношений. Такой комплекс, как утверждают сторонники указанной теории, все более заметно приобретает черты самоуправляющегося планетарного гражданского общества.
II. Частные теории международных отношений бывают межпарадигмальными и парадигмальными. К первым относятся теории, содержание которых обусловлено вопросами, в одинаковой степени представляющими интерес и для реализма, и для либерализма, и для радикализма, такими, как исследования безопасности, конфликтов и сотрудничества. Вторые более тесно “привязаны” к той или иной парадигме. К ним относятся, к примеру:
а) реалистские теории баланса сил, баланса угроз, зрелой анархии, конфликта цивилизаций;
б) либеральные теории взаимозависимости, демократического мира, гуманитарной интервенции, международных режимов;
в) радикалистские теории зависимости, несимметричной взаимозависимости, антигегемонистского блока.
1. Теория баланса угроз возникла в конце 80-х годов ХХ века, когда С. Уолт предпринял попытку развить и усовершенствовать теорию баланса сил. Если теория баланса сил исходит из реакции государств на возможную разбалансировку системы МО в связи с появлением нового сильного государства или коалиции государств, то теория баланса угроз – из реакции государств на отсутствие баланса угроз. В этих случаях государства формируют союзы или увеличивают свои внутренние усилия с целью уменьшить свою уязвимость. “Это тонкое, но важное различие, - считает С. Уолт. – Теория баланса угроз улучшает теорию баланса сил с помощью предоставления большей объяснительной силы одинаково скупым положениям. Используя теорию баланса угроз, мы можем понять те события, которые нельзя объяснить, сосредоточивая внимание только на распределении совместных возможностей”. Он иллюстрировал свою теорию на примере СССР. По его мнению:
- Советский Союз воспринимался большинством граничивших с ним государств как значительная угроза потому, что он был самым большим и могущественным на евразийском континенте;
- советская военная доктрина акцентировала внимание на преимуществах и ценности наступления, что отчасти объяснялось невыгодным географическим положением СССР. Однако каким бы ни был мотив, эта позиция увеличивала изоляцию СССР, ибо Страна Советов воспринималась другими государствами как угроза, и способствовала сплоченности союза, который возник против него;
- известные попытки запугивания Запада со стороны И.В. Сталина и Н.С. Хрущева воспринимались Западом как осознанная агрессивность намерений, также несущих в себе угрозу. Результатом стала сплоченная стратегия Запада, направленная на изоляцию и сдерживание СССР, со всеми известными последствиями.
2. Теория “гуманитарного вмешательства” исходит из выявившегося противоречия между принципами невмешательства во внутренние дела суверенных государств и обязательства членов ООН уважать неотчуждаемые права человека. С точки зрения сторонников этой теории (Л. Эксуорси, В. Зартман, Л. Риннер и др.), глобализация мирового развития и меняющийся характер вооруженных конфликтов выдвинули в центр международных отношений права человека. Новые гражданские конфликты и массовые нарушения прав человека, рост насильственных преступлений, распространение наркотиков, терроризм, деградация окружающей среды требуют, как считает Л. Эксуорси, опровержения гипотезы, согласно которой безопасность индивидов вытекает из безопасности государства, и разработки новой стратегии, имея в виду шесть ее составляющих:
- для защиты безопасности человека можно использовать и принудительные меры, как это было в Боснии и Косово;
- стратегию безопасности государства и международной безопасности следует развивать, учитывая их человеческие издержки;
- политика безопасности должна быть гораздо существеннее интегрирована в стратегию поддержки прав человека, демократии и развития;
- поскольку проблемы, угрожающие безопасности человека, имеют транснациональную природу, только многостороннее сотрудничество позволяет всех международных акторов позволяет найти эффективные решения в этой области;
- эффективность решений зависит от оперативной координации усилий разных акторов, включая политических переговорщиков, “голубые каски”, наблюдателей за правами личности и ответственных за гуманитарную помощь;
- возрастающую роль в продвижении безопасности человека должны играть неправительственные организации – организации гражданского общества.
По мнению сторонников теории гуманитарного вмешательства, приоритет безопасности человека по сравнению с национальной безопасностью должен привести к выработке Советом Безопасности ООН норм, определяющих пространство и пределы права на вмешательство во внутренние дела суверенных государств. До тех пор, пока эти нормы не выработаны, в случае, если СБ по каким-то причинам не принимает решения о гуманитарном вмешательстве, то ответственность за него могут взять на себя западные государства, располагающие для этого политической волей и необходимыми механизмами.
Теория гуманитарного вмешательства, если предпринимаемые на ее основе действия не легитимизированы СБ ООН, вступает в противоречие со многими положениями международного права.
3. В теории международных режимов центральное место занимает проблема международного сотрудничества. Появление новых акторов МО и их взаимодействия зачастую не связаны с существующими международными институтами и не регулируются международным правом. Поэтому в МО появляются правила, регулирующие взаимные действия как государств, так и негосударственных субъектов в сферах мировой торговли, экологии, прав человека и т.д. Международные режимы и представляют собой совокупность правил, норм, принципов и процедур принятия решений в каждой из таких сфер.
Считается, что международные режимы:
а) смягчают последствия международной анархии для государств, побуждая к децентрализованному осуществлению соглашений;
б) являются надежным средством получения более полной информации о поведении других участников режима;
в) способствуют снижению издержек сотрудничества и сокращают препятствия на его пути.
Чаще всего государства создают международные режимы путем соглашения о принципах, нормах и правилах, которые они намерены соблюдать при принятии решений в спорных вопросах. Государства, формируя или присоединяясь к режиму, обязуются соблюдать определенные ограничения относительно использования своих суверенных прав в обмен на то, что другие сделают то же самое. В целом теория международных режимов обогатила анализ сотрудничества государств и негосударственных акторов в рамках конкретных регионов, открыла еще один путь решения спорных международных вопросов на основе взаимных договоренностей.
4. Теория антигегемонистского блока опирается на мир-системный анализ И. Валлерстайна и теорию уровней соотношения сил, разработанную в свое время А. Грамши. Согласно теории антигегемонистского блока, в современном мире происходит углубление неравенства между теми странами и народами, которые пользуются плодами глобализации и перехода от фордизма к постфордизму в организации труда, и теми, которые испытывают на себе негативные последствия этих процессов в силу своей исключенности из мировой экономики. Полюс обездоленных представлен в этом случае теми, кто не имеет постоянной занятости, живет на социальные пособия, и т.д. Политический уровень соотношения сил рассматривает вопрос о внесении сознания в среду современных париев глобализации. Решение этой задачи, связанной с формированием антигегемонистского блока, способного противостоять узурпаторам плодов глобализации выпадает на долю тех, кто считается “органическими интеллектуалами” (А. Грамши) и способны объединить различные группы трудящихся вокруг стратегии альтернативного будущего. Наконец, еще один уровень – это соотношение военных сил с точки зрения степени моральной солидарности или разобщенности людей. Теория антигегемонистского блока исходит из убеждения, что без высокой морали масс невозможна борьба против доминирующей власти ни в национальном, ни в мировом масштабе.
Стратегия антигегемонистского блока нацеливает на борьбу против современной модели глобализации, разрушение которой откроет возможность создания альтернативной глобальной экономики, допускающей ее регулирование в интересах большинства населения земного шара и ненасильственное разрешение возникающих в этой сфере конфликтов.

< Назад   Вперед >
Содержание