Введение

В основе настоящей книги – курс лекций по российской экономике, читаемый на первом курсе магистратуры в Государственном университете – Высшей школе экономики с 1998 г. Однако эта книга не учебник, для этого ей не хватает многого: четкого дидактического инструментария, столь полезного для усвоения предмета; вопросов для контроля знаний; методически выверенного списка литературы, а главное – беспристрастности, на мой взгляд, необходимой для учебника, который должен дать максимум информации, оставляя вместе с тем право выбора той или иной позиции, допускаемой на определенном уровне овладения профессиональными знаниями. Короче, до учебника эта книга недотягивает.
В ней важное место занимает мой личный опыт, моя позиция. Как непосредственный участник и наблюдатель важнейших событий в российской истории конца XX в., я в то же время обладаю в некотором роде уникальными сведениями, которыми считаю полезным поделиться с моими студентами, а благодаря такой возможности и не только с ними. Личный опыт, субъективное восприятие поэтому составляют важную сторону книги. К тому же я старался писать доступным языком, избегать математических выкладок, уже почти обязательных в экономической литературе.
Но это и не мемуары. От них книга отличается прежде всего тем, что я пишу не только о том, чем сам занимался, что сам видел, но и обо всем, что, по моему мнению, важно для понимания процессов, происходивших и происходящих в российской экономике. Я не стараюсь ни рекламировать себя, ни оправдываться, ни обвинять. Моя задача – осмысливать вместе с читателем события, составившие один из самых важных периодов в истории России.
В центре внимания – экономические реформы, процесс перехода от плановой экономики к рыночной. Но осмысление этого процесса потребовало весьма широкого контекста. Поэтому в книге присутствуют главы, посвященные российской экономике с отмены крепостного права и, понятно, советского периода. Становление, расцвет и упадок планового хозяйства составляет особый интерес для меня – ведь большую часть своей жизни я посвятил именно его исследованию. Я одерживал себя, чтобы, говоря об этом периоде, не вдаваться в подробности, которые сегодня уже, слава Богу, привлекают только историков.
Эта книга, несмотря на то что в ее оглавлении вы найдете определенные следы хронологии, а в содержании–описание некоторых важных событий с упоминанием персоналий, не является и пособием по экономической истории России.
Я ставил перед собой две задачи.
Во-первых, понять логику событий, их взаимосвязь. Методологическая схема примерно такая: в развитии страны появляются точки перелома, качественных изменений, бифуркаций, когда принимаемые политические решения могут изменить направление и темп развития страны. Важно понять, какие это точки и какой выбор предоставляется лидерам в момент их прохождения.
Между этими точками возможности маневра оказываются ограниченными, вас влечет естественный ход событий, во многом предопределенный тем, что происходило ранее и вокруг.
Реконструируя процесс развития, можно в каждой точке траектории представить некий оптимальный путь, на котором разность выгод и издержек достигает лучших в каком-то смысле значений. Равным образом можно представить пессимистический и реалистический варианты. Жизнь прокладывает еще один путь, который можно сравнить с воображаемыми и тем самым оценить, что получилось, имели место поражения или победы. Я старался следовать этой схеме в течение всего изложения.
Во-вторых, я пытался представить развитие российской экономики как процесс становления, функционирования и разрушения институтов – в том смысле, как их понимает институциональный анализ. Это близко к тому, что в марксистской политической экономии понимается под производственными отношениями: отношения, формирующие поведение.
Институциональный анализ ставит своей задачей объяснить, почему страны и общества различаются по уровню экономического развития. Одни добиваются устойчивого процветания, другие – бедствуют, переживая кризис за кризисом. Объяснения связываются с институтами, формальными и неформальными ограничениями и нормами поведения, которые являются обобщением опыта и облегчают выбор решений в конкретных ситуациях. В одних странах складываются институты, способствующие развитию. Как правило, это институты свободного рынка и открытого демократического общества. В других сложившиеся институты становятся тормозом развития. Тогда либо все больше накапливается отставание и общества приходят в упадок, либо происходит революция, ломающая старые институты, но отнюдь не гарантирующая, что новые институты, складывающиеся после нее, будут более совершенными. При том, как отмечает Д. Норт, один из столпов институционализма, при самых радикальных революциях многие старые неформальные институты сохраняются: "Даже русская революция – самая, возможно, полная из известных нам формальных трансформаций – не может быть понята до конца, если мы не разберемся в вопросе выживания и упорного сохранения многих неформальных ограничений"*.
* Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Фонд экономической книги "Начала", 1997. С. 57.

Примерно то же содержание Е.З. Майминас вкладывал в понятие социально-экономического генотипа*.
* Майминас Е.З. Российский социально-экономический генотип // Вопросы экономики. 1996. № 9.

Развитие российского общества в последние 150 лет – это дважды почти тотальное разрушение политико-экономических институтов и структур и трижды – попытки выстраивания их в целостные системы, способные обеспечить эффективное функционирование социального организма. Второй попыткой было строительство коммунизма. Третья происходит на наших глазах в противоречиях и муках, с утратой иллюзий и пробуждением надежд.
Почему страна оказалась в мирное время в столь глубоком кризисе? Удастся ли вывести ее из кризиса, обусловленного "походом" в тупик, в сторону от мировой магистрали, и последующей очередной ломкой? Происходит ли ныне становление институтов, способных обеспечить устойчивое и динамичное развитие страны? На эти вопросы я старался дать ответ.
Уже уходят в прошлое 1991–1992 гг. поворотный пункт в нашей истории. Но интерес к ним не угасает, по крайней мере у тех, кто ищет ответ на поставленные вопросы, кто считает события этих лет или страшной ошибкой, или спасением от катастрофы, требовавшим от участников событий мужества и самоотречения.
Как-то советник Ю.М. Лужкова, а затем министр в московском правительстве К.Б. Норкин спросил меня: как же так– в стране есть потребность в продукции отечественных производителей. Есть и мощности, которые еще пять лет назад позволяли производить вдвое больше продукции – мяса, молока, тканей, станков. Как могло произойти, что теперь мощности стоят, люди не имеют работы и средств к существованию? Почему это нельзя было предотвратить? Почему сейчас нельзя быстро восстановить объемы производства, имея людей и мощности? Что это за реформы, которые дают такие результаты. Кому они нужны?
Вопросы эти, в значительной мере риторические, очень понятные, их задают многие, в том числе заслуженные академики. Но именно тогда, в беседе с Норкиным, уже открыв рот в твердой уверенности, что мне есть что сказать, я вдруг обнаружил: убедительный и лаконичный ответ так просто не получается. Эта книга вся в каком-то смысле является ответом. И в нем главная мысль: в наши дни Россия еще раз получила шанс стать свободной, процветающей страной. Не хуже других. Избавиться от комплекса отсталости, который преследует ее уже почти 400 лет.
Хочу выразить благодарность всем, кто помог мне в работе над книгой и содействовал формированию выраженных в ней мыслей.
Прежде всего это мои товарищи по Центральному экономико-математическому институту, в общении с которыми формировались мои взгляды. Не могу не вспомнить первыми тех, кто ушел от нас: моего дорогого друга Е.З. Майминаса, А.И. Анчишкина, С.С. Шаталина, Ю.В. Яременко, К. Г. Гофмана. Хочу поблагодарить других, дай им Бог здоровья, Н.Я. Петракова, Ю.Р. Лейбкинда, В.А. Волконского, В.В. Ивантера. За пределами ЦЭМИ – коллег-единомышленников В.Г. Стародубровского, Р.Н. Евстигнеева, В.Д. Белкина. А.Г. Аганбегян и Л.И. Абалкин были для меня руководителями в период перестройки. Никогда не забуду работу и дружбу с ГА. Явлинским в 1989–1991 гг. К сожалению, жизнь развела меня со многими из них. Я хочу особо поблагодарить тех, кто стал моими товарищами и соратниками в годы реформ: Е.Т. Гайдара, А.Б. Чубайса, Я.М. Уринсона, С.К. Дубинина, С.В. Алексашенко, А.В. Улюкаева, В.А. May, C.A. Васильева, Д.В. Васильева, С.М. Игнатьева, О.В. Вьюгина, Э.С. Набиуллину, Б.Г Салтыкова, М.М. Задорнова, Д.А. Киселева, М.Э.Дмитриева, П.П. Мостового.
Мои друзья и коллеги из Высшей школы экономики – Я.И. Кузьминов, А.Н. Шохин, Л.Л. Любимов, P.M. Энтов, Л.И. Якобсон, А.А. Яковлев, В.В. Радаев, Т.Г. Долгопятова, И.В. Липсиц, О.И. Шкаратан, P.M. Нуреев, Л.Г. Ионин, ГГ. Канторович – создавали и создают уникально благоприятную интеллектуальную среду которая стимулировала мою работу.
В Макроэкономическом клубе я имею возможность постоянно обсуждатъ важные проблемы с А.Р. Белоусовым, А.В. Дворковичем, Е.Е. Гавриленковым, Э.Ф. Барановым, С.Т. Гурвичем, Л.М. Григорьевым.
Хочу отметить также моих зарубежных друзей и коллег, оказавших наибольшее влияние на мои представления, – С. Фишера, Р. Дорнбуша, У. Нордхауза, Я. Ростовски, А. Ослунда, М. Домбровски, М. Тардаша, М. Гилмана.
Велик вклад и моих непосредственных сотрудников, особенно Г.Ю. Трубецкой, а также А.В. Косыгиной, А.В. Трапковой, И. В. Разумова, А. Молдавер.
Если итог отрицательный, ответственность за него несет только автор. Вперед >
Содержание