Понимание опасности

Идеологи нового национализма часто готовы заплатить едва ли не любую цену ради реализации своих мечтаний. «В дальнейшем процессы станут неуправляемыми... Тогда следует ожидать воцарения хаоса на протяжении

нескольких десятилетий». Очевидно, что удовлетворение этнических требований, - полагает американский исследователь Т. Герр, - “только воодушевит новые группы и новых политических претендентов выдвинуть подобные же требования в надежде добиться уступок и прийти к власти. Запоздалыми пришельцами в этом деле являются представители Корнуолла в Британии, племя реанг в Индии, монголы в Китае - все они ныне представляют организации, борющиеся за автономию и большую долю общественных

ресурсов” .

По мнению советника американского сената М. Гленнона, “замена прежней легальной системы набором расплывчатых, неотчетливо выраженных, спонтанных мер представляет значительную опасность... Не принимая решения, предлагаемые НАТО и Соединенными Штатами, критическая масса наций

может начать противодействие.” Существующие институты в ХХ1 в. могут не выдержать революционных перемен,234 создавая предпосылки глобального хаоса.

“Аграрные общества, - пишут Алвин и Хайди Тофлер, - стараются завершить свою индустриализацию попадая в тенета национального строительства. Бывшие советские республики, такие как Украина, Эстония или Грузия отчаянно настаивают на самоопределении и требуют исторически вчерашних атрибутов современности - флагов, армий, денежных единиц, которые характерны для прошедшей индустриальной эры. Многим в высокотехнологичном мире трудно понять мотивацию ультранационалистов... Для националистов немыслимо, что другие страны позволяют субъектам извне вторгаться в сферу их предположительно священной независимости. Но этого требует глобализация бизнеса и финансов... В то время, когда поэты и интеллектуалы отсталых регионов пишут национальные гимны, поэты и интеллектуалы современности воспевают достоинства мира без границ. В результате коллизии, отражающие резко отличающиеся по потребностям нужды двух радикально противоположных цивилизаций могут спровоцировать самое страшное кровопролитие в будущем”. На государства воздействует донациональный трайбализм, часто рядящийся в национальные движения. Американский исследователь М. Каплан предсказывает мир, состоящим из множества сомали, руанд, либерий и босний, мир, в котором правительства часто отданы на милость картелям наркоторговцев, криминальным организациям, террористическим кланам. Мир XXI века Каплан представляет «большой Африкой».236 От академических ученых чувство опасности передается политикам. Госсекретарь США У. Кристофер предупредил комитет по международным отношениям: “Если мы не найдем способа заставить различные этнические группы жить в одной стране... то вместо нынешних сотни с лишним государств мы будем иметь 5000 стран”. Реализация их права на самоопределение грозит поставить мир на порог грандиозного катаклизма, о котором весьма авторитетные специалисты уже сейчас говорят, что его не избежать: «В двадцатом веке спокойствие в международных отношениях зависело от мирного сосуществования суверенных государств, каждое из которых по своему оправдывало свою легитимность. В двадцать первом веке речь пойдет о мирном сосуществовании между нациями внутри одного и того же государства, которые обосновывают различные принципы определения суверенитета. В некоторых местах - Босния или Косово - это может оказаться невозможным... Главной практической проблемой двадцать первого века будет обеспечение мирного сосуществования этих частей»238.

Пока же в Косово и на Восточном Тиморе вместо разрешения конфликтов посредством достижения компромисса были предприняты интервенции международных сил. Соединенные Штаты, НАТО, Организация Объединенных наций и Австралия вмешались в этнический и социокультурный конфликт убедив сами себя, что все прочие методы исчерпаны, игнорируя ООН, мнение большинства мирового населения.

Движение вспять (в 1500 году в Европе было 500 политических организмов) уже порождает невероятные катаклизмы. На кону суверенитет отдельных стран. Волна национализма несет не плодотворную самоидентификацию, а жесткое столкновение анахронических и эгоистически понимаемых интересов. Воинственное групповое самоутверждение на националистической основе грозит погрузить мир в хаос, невиданный со времен Средневековья. Складывается впечатление, что в результате суверенитет национальных государств в грядущие десятилетия будет ослаблен сверху надгосударственными организациями, а снизу подорван довольно неожиданно окрепшими в последнее десятилетие двадцатого века националистическое самоутверждение самоорганизующихся этнических групп, сепаратизмом регионов.

Ослабление роли и потенциала государства приведет в новом веке к этническим конфликтам нового качества и размаха. Прежние крупномасштабные войны того типа, что велись многочисленными и заранее экипированными армиями, которые могли создавать лишь мощные государства, уходят с исторического поля действия. Ныне ведение таких войн менее реально, чем когда бы то ни было за последние два столетия239. Но “мало признаков того, что мощные государства-члены проявят хоть какое-то намерение изменить иерархическую структуру, на которой традиционно базируется международный порядок, даже если эта иерархия не сможет послужить разрешению все более сложным вызовам порядку в “глобализирующемся мире”240. Все более очевидным становится факт перехода войны в ее партизанскую форму, в форму жестокого тлеющего конфликта, где восставшая сторона успешно уходит от генерального сражения.

Без установления противостоящего глобализации международного порядка хаос в среде ослабевших стран будет лишь усиливаться. Разрушительному хаосу как детищу хищнической глобализации в международных делах противостоят три силы: суверенные государства; военнополитические блоки; международные организации; могущественный лидер современного мира.

Значительное число специалистов признает, что, вопреки «быстрым технологическим инновациям, разительным изменениям на внутренней и внешнеполитической арене, государства демонстрируют потенциал приспособления, более того, получения дополнительных преимуществ. Национальные системы продемонстрировали высокую степень гибкости»241. О возврате к ситуации до 30-х годов (когда расходы государств на общественные нужды и прежде всего на социальную сферу были мизерными не может быть и речи. В начале XXI века расходы правительств в современных индустриальных странах будут составлять не менее десяти процентов национального дохода, что будет означать увеличение вдвое. До сих пор доля государства в национальных доходах только возрастала как во времена войн, так и в мирные времена. «Между 1980 и 1990 годами, когда бриз глобализации превратился в сильный ветер, доля государственных расходов росла. В 1990-е годы этот ветер усилился еще более»242. Можно предположить, что в XXI веке выработку соответствующей стратегии, создание соответствующих контрольных органов. Силами государственных структур будут созданы гораздо более жесткие правила, направленные на решение главных общественных задач, на стабильный экономический рост, на блокирование передачи разрушительных технологий в сомнительные руки, для «предотвращения вооружения и для обороны от носителей насилия»

< Назад   Вперед >
Содержание