Причины кризиса

Геополитика подсказывает, как содержать в здоровом и жизнеспособном состоянии державное тело страны, как гармонизировать и привести в соответствие с объективными потребностями внешнюю область жизнедеятельности великого народа. Но за рамками такого подхода неизбежно остается огромная и принципиально важная внутренняя сфера духовного, культурного, религиозно-нравственного народного бытия, определяющая самобытность и неповторимость той или иной цивилизации.

Для России же эта область традиционно играла роль выдающуюся, если не сказать – определяющую. Тысяча лет нашей истории недвусмысленно подтверждает, что мы – народ-идеалист и зачастую [c.103] руководствуемся в своей практической деятельности не доводами рассудка, соображениями выгоды или трезвого расчета, а сердечными порывами невероятной силы.

Они-то и возводят иной раз Россию к вершинам почти непостижимого самоотвержения, жертвенности, героизма и святости, но они же бросают ее порой в бездну нигилизма и нравственного падения.

На протяжении долгих столетий ревностным хранителем народных идеалов и святынь являлась Русская Православная Церковь. Она же тщательно следила за тем, чтобы безмерная широта русской натуры рождала святых подвижников и державных строителей чаще, чем гениальных авантюристов и неуемных властолюбцев. Само возникновение стабильной русской государственности связано с явлением духовным – Крещением Руси в 988-м году.

Уже существовавший к тому времени около полутора веков союз восточнославянских племен, успевший выдержать борьбу с каганатом Хазарии, являлся, тем не менее, образованием расплывчатым и непрочным, грозившим каждую минуту распасться под давлением межродовых противоречий и местнических племенных интересов.

И лишь принятие христианства, объединившее вольнолюбивых полян и древлян, кривичей, вятичей, радимичей и иных прочным мировоззренческим союзом общих религиозных идеалов, стабилизировало ее государственную форму, положив также начало формированию той уникальной этнополитической, культурно-исторической и духовно-идеологической общности, которая известна миру под названием “русский народ”.

С этой поры каждый мало-мальски значимый период нашей истории неизбежно совпадал с этапами духовного становления России. Народная память тщательно сберегала зримые символы такого совпадения – фигуры [c.104] всероссийских народных наставников, таких, как Сергий Радонежский или Нил Сорский, и державных российских вождей, подобных благоверным князьям Александру Невскому и Димитрию Донскому.

Спасители Отечества Минин и Пожарский, легендарный Суворов и “белый генерал” Скобелев, маршал Жуков и нынешние патриоты-государственники, не смирившиеся с национальным позором и унижением Державы Российской, в равной степени – сознавая это или нет – из века в век исповедовали одни и те же геополитические принципы, идеологическим, духовным и религиозным содержанием которых были древние пророчества инока Филофея.

На этом основополагающем утверждении базируется вся идеология “симфонии властей” – духовной, нравственно-религиозной и государственной, светской. Но именно этот “симфонический” принцип и был нарушен Петром, однозначно поставившим во главу угла имперскую, державную мощь страны как высший приоритет.

Два последовавших затем столетия были периодом непрерывного роста государственного могущества России. Но одновременно с этим все глубже становились внутренние противоречия в обществе, духовное состояние которого перестало быть первостепенной заботой государства. Неизбежным следствием стал жестокий кризис русского национального самосознания. В результате, когда несоответствие внешнего державного величия огромной страны и ее внутреннего идеологического состояния превысило критический уровень, Россия пала под грузом собственных противоречий. [c.105]



< Назад   Вперед >
Содержание