1. Предупреждение, урегулирование и разрешение конфликтов

Как и термин «конфликт», понятие «мирное урегулирование» конфликта или кризиса определено далеко не однозначно. Существует множество различных взглядов и теоретических подходов, в рамках которых разрабатывается и применяется своя терминология Чаще всего под «урегулированием» в широком смысле подразумеваются любые действия, направленные на предотвращение или прекращение вооруженной борьбы и разрешение противоречий мирным способом. Несмотря на пестроту определений и точек зрения, среди них выделяются три основных теоретических направления, которые ориентированы на разработку вопросов, связанных:

• с предупреждением открытых, вооруженных форм проявления конфликтов, сопровождающихся насильственными действиями — войнами, массовыми беспорядками и т.п. (prevention of conflict);
• с улаживанием конфликтов (урегулирование конфликтов в узком смысле, или управление конфликтами), направленным на снижение уровня враждебности в отношениях сторон, переводом конфликта в русло поиска совместного решения проблемы (conflict management),
• с разрешением конфликтов, предполагающим устранение вызвавших их причин, формирование нового уровня взаимоотношений участников (conflict resolution)

Говоря о первом направлении теоретических работ — о предупреждении конфликтов,— следует особо подчеркнуть, что речь идет не о стремлении разработать основы некоего бесконфликтного общества (это невозможно), а именно об условиях предотвращения открытых форм конфликта, связанных с вооруженной борьбой.
Конфликт практически никогда не возникает внезапно. Всегда есть некие предварительные сигналы: несогласие с действиями другой стороны, возражения, недовольство и т.п. Поэтому исследователи, работающие в рамках первого направления, особое внимание обращают на раннюю диагностику конфликта, а также на разработку методов предупреждения насильственных форм его развития.
В самом начале зарождения этого направления усилия ученых были направлены главным образом на поиск четких критериев, по которым можно было бы судить о потенциальном развитии насильственных форм конфликта. Особое внимание уделялось использованию стандартизированных процедур, основанных на отслеживании (мониторинге) конфликта с помощью ЭВМ. Еще в 60-х годах в Массачусетском технологическом институте США под руководством Л. Блумфилда была предпринята попытка формализованного анализа конфликта на основе базы данных и программ, заложенных в ЭВМ. База данных, подготовленная Л. Блумфилдом и его коллегами, включала в себя: а) банк по 27 конфликтным ситуациям; б) банк по мерам, предпринятым в том или ином случае и ослаблявшим или усиливавшим конфликт. Программа обеспечивала как информационный поиск по этим 27 конфликтам, так и прогноз относительно развития нового конфликта. Причем информация о новом конфликте вводилась в машину в формализованном виде и сравнивалась с предыдущими случаями. Эта модель оказалась одной из наиболее Удачных и нашла применение в государственных структурах США. Для информационной и аналитической поддержки при принятии Решений в конфликтных ситуациях. Впоследствии модель была Усовершенствована, и в 1997 г. появилась новая работа Л. Блум-Филда совместно с А. Моултоном, в которой поиск оказался возможным уже по 85 конфликтам.
И все же отслеживание конфликта на основе формализованных моделей имеет ряд ограничений. Во-первых, проблематичными являются критерии, по которым сравниваются конфликты, а также сами алгоритмы сравнения. На этот момент обращал внимание и сам Л. Блумфилд, признавая, что формализованная модель не может заменить человека, его опыт и интуицию в решении проблем конфликта. Во-вторых, поскольку конфликт — крайне сложное явление, то даже самые простые модели оказываются громоздкими и дорогими. В-третьих, и это главное — они не позволяют достоверно судить о наличии конфликтного потенциала и тенденциях развития конфликта. Кроме того, остается открытым вопрос о том, как воздействовать на латентный конфликт и можно ли в принципе сделать что-нибудь для предотвращения перехода его в форму вооруженного противостояния. Однако последнее ограничение в большей мере касается практиков.
Сегодня, хотя разработка стандартизированных процедур отслеживания потенциальных конфликтов продолжается, больше внимание уделяется не столько поиску индикаторов конфликта, сколько изучению проблем, связанных с формированием неконфронтационного сознания, а также развитию институтов и механизмов для реализации переговорного процесса.
Второе направление ориентировано на изучение вопросов улаживания конфликтов, т.е. урегулирования в узком смысле этого слова, или управления конфликтами. Данное направление наиболее традиционно и потому лучше разработано в теоретическом плане. Оно нацелено на анализ возможностей ограничения открытого конфликта (недопущение его расширения), на прекращение конфликтных действий, снижение уровня противостояния сторон, деэскалацию напряженности, снижение уровня враждебности в отношениях, отказ каждого участника от односторонних действий и переход к поиску совместного решения проблемы.
В последние годы все большую популярность при изучении путей урегулирования конфликтов приобретают идеи политического менеджмента (отсюда одно из названий направления — «управление конфликтом»). Специалист в области конфликтологии И. Галтунг определил управление конфликтами как умение поддерживать отношения ниже уровня, на котором возможна угроза для системы в целом.
Авторы, занимающиеся исследованием управления конфликтами, делают акцент главным образом на процессах принятия решения в конфликтной ситуации и разработки принципов поведения, направленных на мирное окончание конфликта. Важнейшим моментом в данном направлении является ориентация на рациональные формы разрешения конфликта, в том числе на методы увязки интересов и целей сторон. Переговоры и посредничество — главные объекты анализа во направлении исследования вопросов урегулирования конфликтов. Основное внимание при этом уделяется технологии урегулирования. Кроме того, изучаются и такие процедуры, как введение войск для поддержания мира, а также санкции.
В русле направления по урегулированию конфликтов, как правило, исследуются различные методы воздействия на конфликт, используемые в рамках официальной дипломатии. Однако в последнее время для проведения переговоров и посредничества чаще стали привлекаться не только дипломаты, но и военные (например, при урегулировании конфликта в Чечне), бизнесмены (К Боровой, бывший тогда президентом одной из крупнейших торговых бирж России, посетил в апреле 1992 г. Ереван и Баку, где обсуждал с высшим руководством Армении и Азербайджана пути урегулирования конфликта в Нагорном Карабахе), а также общественные, религиозные деятели и частные лица. В связи с этим сфера исследования данного направления расширилась.
Третье теоретическое направление связано с проблемой разрешения конфликтов. В отличие от предыдущего оно ориентировано не на изучение возможностей сглаживания противоречий и достижение компромиссного решения, а на анализ путей их разрешения. В связи с этим объектом изучения в меньшей степени выступает здесь технология проведения переговоров или посредничества, которая интересует ученых лишь в той мере, в какой она способствует действительному разрешению противоречий. Главное же в исследованиях третьего направления — выявить возможности их разрешения. К Митчелл выделяет следующие параметры, на основе которых можно судить о том, что конфликт является действительно разрешенным:

• проблема исчезает с политической повестки дня;
• решение принимается всеми участниками конфликта, как на уровне элит, так и на уровне масс;
• нет нужды в поддержании условий соглашения третьей стороной, т.е. соглашение является самодостаточным;
• соглашение воспринимается всеми участниками в соответствии с их собственными системами оценок как честное и справедливое;
• решение не является «компромиссным», поскольку сторонам не пришлось довольствоваться лишь частичной реализацией своих целей;
• соглашение устанавливает новые, позитивные отношения между участниками конфликта;
• участники добровольно принимают условия соглашения без какого-либо давления извне.

Исследователи, работающие в русле этого направления, исходят из того, что разрешение конфликта должно основываться на изменении глубинных, психологических структур участников конфликта, и прежде всего на уровне масс. Поэтому большое внимание здесь обращается на изучение базисных потребностей (потребность в безопасности, идентификации с группой и т.д.), чему, в частности, посвящены работы Дж. Бертона и его последователей. Согласно их точки зрения, большинство конфликтов возникают в результате того, что одна из сторон не учитывает базисные потребности другой. На самом же деле эти потребности не являются взаимоисключающими, как подчеркивает Дж. Бертон, поскольку ресурсы для них в принципе не ограничены. Например, удовлетворение потребности в безопасности одной стороны вовсе не предполагает, что делать это надо обязательно за счет ущемления безопасности другой. То же самое относится и к потребности в идентификации с группой. Поэтому для разрешения конфликта, во-первых, следует правильно определить базисную потребность, лежащую в основе конфликта, во-вторых, найти такое решение, которое полностью удовлетворяло бы потребности всех участников. Правда, в данном случае не совсем ясным остается такой вопрос: если добиться полного взаимопонимания сторон относительно причин, лежащих в основе конфликта, то значит ли это, что будет обязательно найдено и решение конфликта? На практике ответить на этот вопрос оказывается крайне сложно.
Вторым важным моментом в исследованиях, проводимых в рамках разрешения конфликтов, является обращение к изучению не столько политической элиты и предпринимаемых ею шагов, сколько масс. Исследователи, придерживающиеся данного направления, исходят из посылки, что именно на уровне масс конфликт возникает и развивается. Следовательно, например, конфликт двух общин на Кипре можно приглушить на уровне сверхдержав, которые не допустят вооруженных столкновений, а разрешить его можно только на уровне общин.
Вследствие особого внимания исследователей к массовому сознанию, установкам, потребностям и т.п. масс они большое значение придают изучению контактов между представителями враждующих сторон. В ситуациях, когда конфликт обусловлен, по терминологии американского исследователя В. Волкана, сильной «психической травмой» в межнациональных отношениях (как, например, на Кипре, на Ближнем Востоке и в других очагах длительных конфликтных отношений), такого рода контакты помогают измелить общественное мнение, делают его более терпимым к взглядам противоположной стороны.
Направление, связанное с разрешением конфликтов, получило значительное прикладное развитие в 80-х годах. Одним из импульсов к его дальнейшему развитию стало формирование подхода, получившего название «второе направление дипломатии» (Track II Diplomacy), в отличие от традиционной дипломатии, т.е. ее «первого направления», изучением которого в большей степени занимаются исследователи, работающие в рамках направления по улаживанию конфликтов.
До недавнего времени шли довольно жаркие дискуссии по поводу перспектив использования на практике результатов исследований каждого из трех направлений. Основными вопросами этих дискуссий были следующие: возможно ли действительно предупредить развитие вооруженных форм развития конфликта? Реально ли путем переговоров и посредничества разрешить противоречия? Возможно ли вообще разрешение противоречий или это выступает скорее как идеальная цель?
Впоследствии стали больше обращать внимания на наличие общих моментов между указанными направлениями, а не на различия между ними. В результате выяснилось, что направления по предотвращению конфликтов и по их разрешению не столь расходятся, поскольку оба придают большое значение изменению ценностей и установок на уровне массового сознания. В свою очередь, после того, как в рамках направления по улаживанию конфликтов получили развитие идеи, согласно которым стороны при урегулировании конфликтов должны прежде всего ориентироваться на анализ проблемы (в частности, эти идеи получили развитие в работах Г. Райффа, Р. Фишера и У. Юри, Д. Прюитта и ряда других авторов), направление по улаживанию конфликтов стало включать в себя как бы два этапа: снижение уровня противостояния и поиск взаимоприемлемого решения. В результате исчезла пропасть, разделявшая направления по улаживанию и разрешению конфликтов, считавшиеся ранее принципиально различными. Некоторые исследователи теперь все чаще подчеркивают, что «первое» и «второе» направления дипломатии не только не противоречат друг другу, но, более того, являются дополняющими. Так, Г. Келман и С. Коэн, которые проводили встречи между представителями конфликтующих сторон в рамках «второго направления дипломатии», отмечают, что такие встречи не могут рассматриваться в качестве заметающих дипломатические и политические переговоры. Скорее они представляют собой подготовку к ним. Вместе с тем отмечается, что ориентация на поиск согласия на официальном уровне облегчает проведение встреч в рамках «второго направления дипломатии». Одновременно был сделан «шаг навстречу» и представителями направления по урегулированию конфликтов. Они стали больше внимания уделять контактам вне официальных рамок переговоров. Один из примеров — описанная американским дипломатом П. Нитце «прогулка в лесу» в Австрии этого дипломата (руководителя американской делегации) с советским партнером по переговорам Ю А. Квицинским, в ходе которой американцы внесли на рассмотрение советской стороны предложения по ограничению ядерных вооружений в Европе.

< Назад   Вперед >
Содержание