10.4. На путях синтеза двух начал

Азию, особенно Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), где наиболее интенсивно идут процессы модернизации, отнюдь не следует считать образцовой ученицей, удачно и эффективно усваивающей достижения и стандарты западной цивилизации. Несомненно, западная цивилизация выработала некоторые базовые структуры и элементы, приобретшие универсальную значимость для всех без исключения стран современного мира. Но нельзя не отметить, что сама европейская цивилизация является неким сплавом, вобравшим в себя элементы различных цивилизаций и культур, таких как античная Греция и Рим, Древняя Персия и средневековый арабский Восток. Не секрет, что иудео-христианская традиция — это в значительной мере детище ближневосточных народов, перенесенных на европейскую почву. Более подробно вопрос о взаимодействии, совместном сосуществовании и взаимообогащении различных культур, верований и систем жизнеустройства уже затрагивался выше.

Подобный синтез, на мой взгляд, происходит и сейчас. Пожалуй, наиболее типичным символом такого синтеза является Стамбул: одновременно многоликий, разнообразный и единый, вобравший в себя византийское и оттоманское, азиатское и европейское наследия, современный и традиционный, местнический и космополитический, мусульманский и христианский, расположенный в Европе и Азии. Блестящие купола византийских церквей, построенных во времена Восточной Римской империи между V и XV вв., сотни минаретов, мечетей, построенных при султанах Оттоманской империи, собор Святой Софии, замаскированной под мечеть, символизируют синтез Азии и Европы.

Присутствие греческого патриархата свидетельствует о терпимости, которая позволила султанам править многочисленными народами, религиями, сектами в огромной империи. В этой связи нельзя не согласиться с корреспондентом «Вашингтон пост», который, характеризуя ситуацию в Турции в конце 80-х годов, писал: «Имамы в минаретах обращают свой взор на Восток к Мекке, в то время как бизнесмены в небоскребах смотрят на Запад, на Брюссель». С соответствующими поправками то же самое можно, по-видимому, сказать и о целом ряде процветающих центров новых индустриальных стран: Сингапуре, Гонконге, Куала-Лумпуре и т.д. Как писали, например, Дж.Нэсбитт и П.Эбурдин, «современный Гонконг искусно сочетает конфуцианство и свободу предпринимательства со всеми удобствами Манхэттена: торговый центр, состоящий из современных зданий, передовые финансовые и коммуникационные системы».

С точки зрения преемственности и продолжения исторического существования Восток для евроцентристской цивилизации означает то же, что варварские народы для античной цивилизации. Варвары подчинили и переварили в себе Римскую империю. Что касается евроцентристского мира, то он сам пришел на Восток, но в течение многих веков так и не смог «переварить» его. Истинный синтез двух цивилизаций произошел лишь тогда, когда Восток сам потянулся навстречу евроцентристской цивилизации и обнаружил готовность интегрировать те ее элементы, которые в свою очередь выказали способность органически вписаться в восточную ментальность и восточный образ жизни.

Но, естественно, возникает вопрос: почему только в наши дни обнаружилась готовность Востока принять и интегрировать западное начало? Это сложный вопрос, требующий всестороннего и самостоятельного рассмотрения. Отметим лишь, что наряду с глубинными эндогенными факторами несомненно сказалось и мощное влияние Запада, особенно его научно-технологических достижений. Техника носит безличный, универсальный характер, она нацелена на типичность и массовость, на повсеместную приложимость. И это делает ее доступной практически всем народам. Немецкий философ техники Ф.Десауэр показал, что «техника создает не только средства для достижения ранее поставленной цели, но и сама приводит к таким открытиям, результаты которых вначале никем не осознаются. Так обстояло дело, например, с музыкальными инструментами и книгопечатанием. В этом случае создания техники становятся своего рода ключами, открывающими такие сферы деятельности человека, которые расширяют возможности его природы и ведут к новым открытиям».

Но технология оказывает если не прямое, то во всяком случае подспудное влияние на социальные силы, побуждая в них некие латентные потенции, которые до поры до времени не проявляли видимой готовности или желания воспринимать и осваивать технологические новации. Как писал А.Н.Уайтхед, «в обыденном сознании великая идея уподобляется призрачному океану, набегающему на берега человеческой жизни волнами последовательных воплощений. Медленно, будто во сне, волны делают свое дело, подтачивая утесы окаменевших обычаев. Но седьмая волна несет революцию — и откликнулись все народы».

Пример стран АТР свидетельствует, что неудержимое распространение технологических достижений западного мира, к которым на Востоке вообще и в АТР в частности в течение длительного периода проявляли устойчивую невосприимчивость, все же в конечном счете способствовало вызреванию у них «момента истины», осознав который, эти страны не только освоили новейшие технологии, но и сами осуществили мощный прорыв в разработке и внедрении этих технологий

< Назад   Вперед >
Содержание