Проблемы и перспективы отношений ОДКБ и НАТО

Взаимоотношения с НАТО являются одним из самых «проблемных» направлений международно-политического измерения деятельности ОДКБ. С точки зрения международного права ОДКБ относится к тому же типу организаций, что и НАТО: региональная межгосударственная организация безопасности с полномочиями в соответствии с восьмой главой Устава ООН. Обе признаны ООН в этом качестве.

В отличие от НАТО, у ОДКБ имеется правовая база для развития сотрудничества с Альянсом. Советом Коллективной безопасности ОДКБ в июне 2004 г. было принято Решение об основных направлениях диалога и взаимоотношений Организации Договора о коллективной безопасности с Организацией Североатлантического договора.

Выделим некоторые положения из этого документа - к сожалению, подзабытого у нас и игнорируемого на Западе.

Во-первых, констатация близости и совпадения принципиальных позиций, официально заявленных ОДКБ и НАТО, по вопросам противодействия современным угрозам и вызовам.

Во-вторых, включение в повестку дня для консультаций и сотрудничества следующих тем: региональная и международная безопасность; противодействие международному терроризму, незаконному обороту наркотиков и оружия, организованной преступности и нелегальной миграции; нераспространение оружия массового уничтожения и ракетных технологий; укрепление пограничной безопасности; предотвращение и урегулирование конфликтных ситуаций и миротворчество; сотрудничество в ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. При этом консультации ОДКБ-НАТО предлагаются в качестве дополнения к сотрудничеству государств-членов Организации с НАТО в рамках программы «Партнерство ради мира».

В-третьих, возможность использования таких механизмов развития отношений с НАТО, как двусторонний формат, формат ОДКБ-НАТО, обмен информацией, рабочие контакты Генерального секретаря Организации с Генеральным секретарем НАТО и руководством Секретариата НАТО и др.

Таким образом, Организация протянула руку Альянсу, предложив довольно подробный список тем для консультаций и сотрудничества. Но на соответствующее обращение к НАТО ответа не последовало. В следующем году из обширной повестки была выделена особо актуальная сфера - борьба с незаконным оборотом наркотиков. Но и на это предложение не было реакции.

Альянс по-прежнему не спешит с институционализацией отношений, предпочитая работать с отдельными членами Организации в рамках Совета Россия-НАТО, Совета евроат- лантического партнерства (СЕАП) и программы «Партнерство ради мира». Однако, например, формат СЕАП, во-первых, предполагает лишь обмен мнениями, а не принятие и реализацию конкретных инициатив и, во-вторых, ориентирован на взаимодействие на межгосударственном уровне, но не в формате «организация на организацию».

Проблема, как она проявляется и в отношениях с Россией, заключается в том, что сближение - это не вопрос предпочтения, а вопрос необходимости для Альянса. Если во взаимодействии Россия-НАТО Брюссель дал соответствующий сигнал, то в отношении ОДКБ его пока нет.

Вполне очевидно, что, как это произошло при «перезагрузке» отношений с Россией, многое зависит от Вашингтона. В феврале 2011 г. в СМИ появилась американская секретная телеграмма еще от сентября 2009 г. В ней отмечалось, что НАТО стремится активизировать сотрудничество с Россией, но считает «контрпродуктвным взаимодействовать с ОДКБ» как с «организацией, инициированной Москвой для противодействия потенциальному влиянию НАТО и США на бывшем советском пространстве». Налаживание сотрудничества «могло бы усилить легитимность того, что, возможно, представляет собой слабеющую организацию, которая способствует развитию блокового противостояния». Кроме того, утверждается далее, «ОДКБ может и далее усилить влияние Москвы на наших центральноазиатских и других партнеров в Совете евроатлантического партнерства НАТО».

Вместе с тем, представляется, что в НАТО отсутствует единая отрицательная позиция в отношении диалога. Но даже те политические силы, которые готовы обсуждать такую перспективу, все еще не имеют целостной картины потребности в нем.

В новой стратегической концепции Альянса ОДКБ не упоминается. Но в ней указано, что обеспечение евроатлантической безопасности может быть лучшим образом поддержано «широкой сетью партнерских отношений со странами и организациями по всему миру». При этом, однако, конкретный список партнеров из числа международных структур ограничивается лишь ООН и Евросоюзом с упоминанием курса на углубление сотрудничества с такими форматами, как Средиземноморский диалог и Стамбульская инициатива сотрудничества. А среди отдельных стран особое место уделено развитию взаимодействия с Россией.

В то же время в документе говорится о важности Совета евроатлантического партнерства и программы «Партнерство ради мира». Последние же включают всех членов ОДКБ.

Важным представляется то, что партнерство в целом предлагается усилить посредством «гибких форматов» в рамках или за рамками существующих структур взаимодействия. Таким образом, имеются концептуальные основы для установления отношений НАТО с ОДКБ.

Как показывает опыт, стратегическая концепция НАТО представляет собой «генеральную линию», которая может корректироваться, но не принципиально, в зависимости от появления новых угроз и обстоятельств. Так, предшествующая редакция концепции была сформулирована до известной трагедии в США в сентябре 2001 г. Трагедия потребовала внесения определенных корректив в последующие документы саммитов Альянса с акцентом на борьбу с международным терроризмом, но находящихся в «пределах принципов» базового документа.

В отличие от принятой концепции, раньше доминировал подход, согласно которому Альянс должен быть способен решать все проблемы самостоятельно - без особого взаимодействия с иными державами и организациями. Сейчас же речь идет несколько об ином. Ранее отмечалось, что при серьезном и динамичном изменении ситуации в мире происходит рост неопределенности перспектив ее развития для интересов безопасности государств- членов Альянса. Не случайно документ оставляет, как видится, более широкое «поле для маневра», чем его предшественник. Но не случайно и то, что особое внимание сейчас уделяется взаимоотношениям с ООН и Евросоюзом, а также с Россией - особенно в сфере кризисного урегулирования.

Если сравнивать нынешний базовый документ с предыдущей концепцией 1999 г., то в списке приоритетных партнеров на сей раз на первом месте стоит ООН (почти отсутствовавшая в концепции 1999 г., где упоминалась лишь роль СБ ООН). Совет евроатлантическо- го партнерства вместе с программой «Партнерство ради мира» переместились с первого на четвертое место.

Что касается партнерства с Россией (в списке партнеров она упомянута вслед за ООН и ЕС), то в новой концепции подчеркивается, что такое партнерство имеет «стратегическую важность в создании общего пространства мира, стабильности и безопасности». В старой редакции концепции отмечалось лишь то, что оно «играет существенную роль в обеспечении стабильности в евроатлантическом регионе». Следует обратить внимание и на положение о том, что «безопасность НАТО и России переплетены». В старой концепции на такое положение вещей не было даже намека.

Новый документ закладывает потенциал для того, чтобы по мере укрепления отношений Россия-НАТО снимать заложенные в концепции неопределенности и/или переформатировать взаимодействие в двусторонних документах. Для сужения рамок негативных интерпретаций нужно предпринимать практические действия и повышать транспарентность в отношении друг друга. Чем больше определенности, тем проще планировать свою стратегию и практическую политику.

Другой вопрос - характер и масштабы потенциальных результатов взаимодействия, о чем и ведется серьезный спор, отягощенный различными стереотипами, что, в свою очередь, мешает по-новому оценить геополитическую ситуацию, дать свежие идеи и предложения. На треке Россия-НАТО еще много проблем - достаточно отметить неурегулированность вопросов вокруг системы ПРО. Их решения требуют приоритетного внимания, усилий соответствующих официальных структур.

А на направлении ОДКБ-НАТО не наблюдается даже спора и целевого обмена мнениями. Не говоря о каких-то конструктивных и конкретных предложениях - за исключением, пожалуй, афганского направления.

При этом следует отметить, что для обеих организаций в соответствии с их базовыми документами существует возможность развития гибких форм взаимодействия. Даже если речь пока не идет об их полноценном сотрудничестве, взаимодействие по конкретным проектам и соответствующим соглашениям (например, по афганскому урегулированию) вполне соответствует подходам стратегической концепции Альянса.

Дискуссии по теме «ОДКБ-НАТО» востребованы с учетом различных вариантов развития международной обстановки.

В «пакете» аргументов, лежащих в основе пессимистических или скептических экспертных оценок перспектив налаживания сотрудничества обоих институтов, отметим следующие.

Во-первых, готовность НАТО к взаимодействию будет сигнализировать о возможности поддержки ею интеграционных процессов на пространстве СНГ при главенствующей роли России и о признании за Россией права иметь свои особые интересы на этом пространстве.

В рамках такой оценки конструктивные сценарии сотрудничества двух организаций ограничиваются разрешением ситуации в Афганистане и вокруг него. В свою очередь, утверждается далее, даже если такой вариант и может быть реализован, то только под эгидой ООН - для чего потребуется принятие соответствующей резолюции Совета Безопасности. Но и в этом случае заключение двустороннего соглашения о сотрудничестве между ОДКБ и НАТО маловероятно.

Во-вторых, неизменность предпочтения со стороны НАТО развитию прямых отношений с отдельными государствами-членами ОДКБ.

В-третьих, сохранение стереотипов «холодной войны». В НАТО до сих пор считают, что Россия создала ОДКБ для противодействия Альянсу. К тому же Брюссель, по мнению скептиков, продолжает курс на обеспечение своей «военно-политической монополии». Альянс не намерен поддерживать идею коалиционной военно-политической многополярности - в первую очередь, на евразийском пространстве.

В-четвертых, «китайский фактор» и сотрудничество России и некоторых других членов ОДКБ в рамках ШОС. В этой связи особый акцент делается на возможной негативной реакции Пекина на развитие отношений ОДКБ и НАТО. В любом случае опасения со стороны Китая будут неизбежными, что чревато определенным охлаждением отношений Москвы и Пекина. Поэтому при оценке различных вариантов сотрудничества Организации с Альянсом России нужно тщательно взвешивать как реакцию Китая, так и настрой других членов или стран-наблюдателей ШОС не из числа участников ОДКБ.

В-пятых, проблемы самой ОДКБ. Сохраняются определенные разногласия внутри Организации, в том числе по географическому принципу. Проблемой является и недостаточно четкое и активное позиционирование Организации для большего понимания ее задач и планов Альянсом.

В-шестых, сохранение курса на развитие двусторонних отношений НАТО с отдельными членами ОДКБ подкрепляется тезисами о «двойной игре» некоторых участников Организации. Последние в контактах с НАТО и за спиной России, якобы, делают акцент на готовности расширять сотрудничество с Альянсом на двусторонней основе по программе «Партнерство ради мира». К тому же внутри Организации существует определенная оппозиция налаживанию сотрудничества. Соглашение между ОДКБ и НАТО может рассматриваться руководством некоторых стран как передача части функций России, играющей в отношениях с НАТО главную роль, и, следовательно, как определенное ограничение их суверенных прав во внешнеполитической сфере.

В-седьмых, планы США и НАТО по расширению своего присутствия на постсоветском пространстве, особенно в Центральной Азии, не стыкуются с интересами налаживания отношений с Организацией в целом. Эти планы могут быть реализованы через двухсторонние отношения с отдельными странами-членами ОДКБ, которая, в свою очередь, их воспринимает крайне отрицательно. Они и стимулируют критическую позицию в отношении развития взаимодействия с Альянсом внутри Организации.

В-восьмых, ОДКБ на Западе все еще воспринимается как организация, призванная поддерживать «авторитарные режимы», которые, как утверждается, сохраняются в некоторых ее странах-членах.

Наконец, в качестве отдельного отмечается «фактор Белоруссии». Считается, что критическое отношение Запада к нынешнему руководству Белоруссии является одним из препятствий для сотрудничества с ОДКБ.

По всей видимости, признание Организации как равноправного партнера НАТО встречает не только внешнее, но и внутреннее противодействие. Последнее относится не только к самой Организации, но и к позиции ряда стран-членов ОДКБ, включая Россию. И все же в отсутствие подвижек в двусторонних отношениях понятно определенное разочарование руководства ОДКБ в качестве реакции на молчание Брюсселя в ответ на инициативы по сотрудничеству.

В оценке целесообразности налаживания двусторонних отношений следует принимать во внимание, что совокупный военный бюджет всех стран ОДКБ примерно в 25-27 раз (в зависимости от методик подсчета) меньше совокупного военного бюджета стран Альянса. Поэтому «паритет» двух структур вряд ли вероятен. Но речь может и должна идти о взаимодополнении их функций в системе безопасности. Ведь рано или поздно могут возникать такие новые реалии и проблемы, с которыми этим структурам необходимо будет иметь дело.

Не следует забывать, что ОДКБ - необходимый компонент безопасности России и коллективной безопасности в регионе. Поэтому без диалога ОДКБ-НАТО обеспечение безопасности проблематично. С учетом упоминавшегося и понятного разочарования в молчании Брюсселя, в российской позиции пока не чувствуется акцента на потребности в выстраивании отношений ОДКБ с НАТО. А ведь многие вопросы, затрагивающие безопасность России, могут быть решены именно при использовании потенциала Организации - естественно, и в интересах всех стран-членов.

Для обеспечения пошагового, постепенного и практического налаживания сотрудничества, естественно, востребованы аналитические усилия в обрисовке перспективных задач, к решению которых приближали бы осуществимые и практические меры. Нужна своевременная экспертная проработка. Даже нетривиальные сценарии стимулируют интеллектуальную активность - пусть и с выходом на согласие относительно иного сценария.

Эти усилия, в том числе междисциплинарного характера, следует активизировать. Они могут быть распределены на трех диалоговых «площадках» - во внутрироссийском диалоге, в диалоге между экспертами стран-членов Организации и в обсуждениях между экспертами России и других членов ОДКБ, с одной стороны, и стран НАТО - с другой.

Естественно, что проблематика запуска механизма взаимодействия ОДКБ-НАТО отлична от уже достаточно продвинутой темы «Россия-НАТО» и потребует более значительных усилий для достижения видимых результатов. Вместе с тем, следует отметить, что ряд проблем, которые нужно решать для развития отношений России и Альянса, во многом сходны с проблематикой ОДКБ-НАТО. На них было обращено особое внимание в прошлогоднем докладе Института.

Тем не менее, попытки реализовать такую возможность являются полезными и не только в рамках, ограниченных собственно механизмом взаимодействия ОДКБ-НАТО. Речь идет об изучении и обсуждении целого комплекса проблем безопасности, которые могут быть решены именно при сотрудничестве обеих организаций. Дискуссии «ОДКБ-НАТО» вполне могут вывести на более широкую и актуальную проблематику, чем, например, сотрудничество на афганском направлении. В том числе на проблематику евроатлантической безопасности от Ванкувера до Владивостока, вопросы Договора о европейской безопасности и др.

В качестве такого пошагового плана действий в ближайший период можно подумать о следующем.

Вполне очевидно, что двустороннее сотрудничество не должно быть самоцелью. Соответственно, нужно наладить не просто диалог, а диалог предметный и серьезный, предполагающий обоюдную полезность взаимодействия.

Россия и НАТО работают над проблемой создания «гибких коалиций» с различными странами и международными структурами. Пока тематика ОДКБ-НАТО не входит в рамки таких экспертных усилий. Поэтому обсуждения (естественно, вместе с нашими партнерами по Организации) были бы полезны, в том числе в общем контексте данной проблемы.

Этот диалог может затрагивать оценку специфических преимуществ обеих организаций в борьбе с общими угрозами. Так, одним из преимуществ ОДКБ, по сравнению с Альянсом, является наличие сложившегося механизма взаимодействия различных силовых и специальных структур по борьбе с терроризмом. А в этой сфере сотрудничество крайне востребовано.

Для экспертных усилий в процессе налаживания диалога ОДКБ-НАТО можно найти много полезного в наработках Совета Россия-НАТО (СРН). Это позволит оптимизировать работу и сосредоточиться действительно на специфических для отношений двух структур проблемах и их решениях.

В прошлогодних докладе Института «О перспективах развития отношений России и НАТО» и в совместном с Международным институтом стратегических исследований (Великобритания) материале «К стратегической концепции Россия-НАТО» была отмечена необходимость, как это вытекает из названия последнего, разработки совместной Стратегической концепции России и Альянса. В случае реализации такого проекта следовало бы обратить внимание на возможность и необходимость предусмотреть в концепции и функции для структур ОДКБ. Если существуют определенные общие угрозы, то возникает потребность в общих действиях по их нейтрализации с подключением потенциала ОДКБ.

Рассматривая варианты налаживания диалога с НАТО, нельзя не затронуть отношения с Европейским союзом. В отличие от НАТО, образованной в разгар «холодной войны», ЕС с самого начала стремился создать инструменты обеспечения безопасности, включая военную силу, для использования в условиях окончания периода конфронтации.

В Амстердамском договоре 1997 г. развитие военного направления ЕС было сориентировано на решение т.н. «Петерсбергских задач» - проведение гуманитарных и спасательных операций, кризисное урегулирование, миссии по установлению и поддержанию мира. Было принято принципиальное решение о формировании Европейской политики в области безопасности и обороны (ЕПБО), закрепленное Ниццианским договором 2001 г. В 2002 г.

была подписана Декларация НАТО и ЕС по ЕПБО, и Евросоюз признал за Альянсом ведущую роль в поддержании безопасности в Европе.

Подавляющая часть ресурсов, которые выделяются Евросоюзом на коллективные силы и задачи, по-прежнему привязана к НАТО и операциям Альянса. Пока не обнаруживается потребностей в военном применении «Петерсбергских задач» и четкого разграничения между военными составляющими ЕС и НАТО. Эта проблема остается и будет оставаться серьезным препятствием для создания Евросоюзом его собственного инструментария опоры в военной сфере.

Руководство Альянса отмечает, что сильная ЕПБО послужит на пользу НАТО. Вместе с тем, как показывает практика участия европейских стран в операциях НАТО, Европа сильно зависит от США в средствах боевого обеспечения - разведки, связи, управления, радиоэлектронной борьбы, тылового обеспечения и глобальных перебросок с применением транспортной авиации. Зависимость от Соединенных Штатов затрагивает и комплексное применение высокоточного оружия.

Что касается взаимодействия НАТО и ЕС в контексте важной для развития ОДКБ темы миротворчества и урегулирования конфликтов, то в 2002 г. был заключен ряд т.н. соглашений «Берлин-плюс», создающих механизмы использования Евросоюзом военной инфраструктуры НАТО. Пакет соглашений включал несколько элементов. ЕС мог опираться на средства и ресурсы НАТО и использовать средства Верховного Главнокомандования объединенными вооруженными силами (ВГК ОВС) НАТО в Европе. Система военного планирования Альянса должна была строиться с учетом возможности предоставления его сил для проведения операций ЕС.

Основная договоренность заключалась в том, что Евросоюз будет проводить свои операции только в том случае, если НАТО как самостоятельная организация в них не задействована, и ЕС сможет развивать свои миссии полностью автономно от НАТО. Кроме того, в штабе ВГК ОВС НАТО в Европе был сформирован штабной элемент ЕС для планирования «европейских» операций, а в штабные структуры Евросоюза делегировано представительство НАТО. При этом Альянс рассматривался как некий внешний источник, который предоставляет свои ресурсы и штаб-квартиры, необходимые для достижения требуемого уровня действий Евросоюза.

В то же время соглашения «Берлин-плюс» были скорее техническим руководством, а успех взаимодействия ЕС-НАТО во многом зависел от политической воли обеих сторон. Спорным оставался вопрос, являются ли организации союзниками или конкурентами. Так, создание штаб-квартиры ЕС вызвало в свое время серьезную дискуссию евроатлантических партнеров. В итоге была создана автономная штаб-квартира Евросоюза на базе штаб-квартиры НАТО для планирования операций, в которых ЕС использует средства НАТО, а также отдел в Секретариате Совета ЕС для планирования миссий, осуществляемых исключительно силами Евросоюза.

Вместе с тем, в рамках упомянутой конструкции до сих пор не решен т. н. «турецкий вопрос»: Турция занимает особую позицию, требуя участия в разработке и планировании любой операции ЕС, опирающейся на ресурсы НАТО. Отказ руководства Евросоюза согласиться с допуском к планированию операций не входящую в ЕС страну делает возможность функционирования механизма ЕС-НАТО весьма проблематичной.

В настоящее время активно ведется диалог по налаживанию сотрудничества в сфере безопасности по линии Россия-ЕС. По этой линии важным направлением является дальнейшее расширение контактов по проблематике кризисного урегулирования и постконфликтного восстановления. Положительный опыт совместных действий в рамках миссии ЕС в Чаде/ЦАР и операция «Аталанта» в Аденском заливе - примеры того, что Россия может эффективно выступать в роли «донора безопасности».

Однако следует учесть, что взаимодействие со структурами ЕС наталкивается на определенные ограничители бюрократического плана, несогласованность позиций стран- членов Евросоюза на российском направлении. Так, буксует формализованный диалог Россия-ЕС по «пространству общей безопасности».

Членство большинства стран ЕС одновременно и в НАТО является одним из важнейших препятствий для формирования военной составляющей Евросоюза. И серьезно затрудняет развитие диалога Россия-ЕС в сфере безопасности.

Не случайно, что по линии ОДКБ-ЕС такой диалог не ведется. Хотя уже звучат предложения по стимулированию партнерства - о совместном сдерживании и регулировании кризисов в Европе и на постсоветском пространстве через сотрудничество по линии ОДКБ- ЕПБО при ведущей роли России, Германии, Франции, Великобритании и Италии.

Вместе с тем, нужно иметь в виду, что Евросоюз пока не создает организацию совместной обороны, а потенциал участия в урегулировании кризисов прежде всего за его пределами представляет собой соединение гражданских и военно-гражданских инструментов. По всей видимости, речь идет не о росте конкуренции между Евросоюзом и НАТО, а об активизации процесса «разделения труда» между ними - с точки зрения как географии, так и различных типов операций.

Это следует иметь в виду в оценке перспектив как отношений ОДКБ-НАТО, так и отношений ОДКБ-ЕС. Организация как единственная структура на постсоветском пространстве, способная осуществлять военные операции, в этом качестве может быть партнером Евросоюза. Но интерес ЕС к ОДКБ как партнеру возникнет в случае реальных возможностей осуществления военных функций. Многое в этом вопросе зависит от позиции Альянса и США.

Какие практические предложения могут быть внесены по развитию взаимодействия ОДКБ-НАТО?

В ходе работы над доктринальными стратегическими документами, которую сейчас по решению последнего саммита разворачивает ОДКБ, следует специально поставить задачу перед разработчиками, чтобы новые доктринальные документы ОДКБ сопрягались с новой стратегической концепцией Альянса. Возможно, повторить практику Группы экспертов НАТО во главе с М.Олбрайт, когда предварительный проект стратегической концепции был опубликован и собраны реакция и ответы на него для учета на последней стадии формирования новой концепции Альянса.

НАТО в 2020 году: гарантированная безопасность, динамичное взаимодействие

Анализ и рекомендации Группы экспертов по новой Стратегической Концепции НАТО (май2010 г.)

Разработка новой Стратегической концепции предоставляет возможность познакомить с НАТО население, которому мало что известно об организации и которое поэтому может скептически относиться к ее роли в современной жизни. Несмотря на то, что объем дел сейчас у НАТО как никогда велик, число людей, отчетливо понимающих ее ценность, уменьшилось. Лидеры Североатлантического союза должны воспользоваться этой возможностью, чтобы подчеркнуть большой вклад НАТО в международную стабильность и поддержание мира. В противном случае может получиться так, что организации не удастся сохранить общественную и финансовую поддержку, которая нужна ей для выполнения принципиально важных задач. (...)

Угрозы интересам Североатлантического союза исходят извне, но мощь организации легко подорвать и изнутри. Постоянно усложняющаяся политическая обстановка в мире может подточить сплоченность Североатлантического союза.(...)

НАТО должна рассмотреть возможность формирования новых региональных подгрупп, если страны заинтересованы в этом. Еще одна и, может быть, более предпочтительная альтернатива для НАТО - наладить более формальные связи с такими органами, как Африканский союз, Организация американских государств, Совет по сотрудничеству стран Персидского залива, Шанхайская организация сотрудничества или Организация Договора о коллективной безопасности. Подобные взаимоотношения должны быть основаны на принципах равенства, взаимного доверия и взаимной выгоды.

Важнейшей практической задачей является обеспечение хотя бы частичной оперативной совместимости контингентов КСОР и МС с контингентами Сил ответного реагирования НАТО. Видимо, должен быть разработан план мероприятий по достижению такой частичной оперативной совместимости двух альянсов.

На учения КСОР и МС не только должны приглашаться наблюдатели из штаб- квартиры и отдельных стран НАТО, но и в сценарии учений должны вводиться элементы отработки взаимодействия контингентов КСОР и МС с контингентами НАТО в совместных операциях. Приглашение на учения небольшого элемента (скажем, взвода десантников) из Сил ответного реагирования НАТО, поначалу для «показательных выступлений», а потом и для отработки совместных действий, вполне уместно.

В 2001-2002 гг. в рамках Рабочей группы по миротворчеству при реформированном Совете Россия-НАТО был согласован документ «Политические аспекты базовой концепции совместных миротворческих операций НАТО-России» . Документ был направлен позже в ООН, ОБСЕ, ЕС, а также странам-партнерам по СЕАП. Предполагалось, что совместные операции могут вестись НАТО и Россией на основании Устава ООН и решений СБ ООН или мандата ОБСЕ, при подтверждении решений Советом Россия-НАТО. Оговаривались принципы нейтральности, транспарентности (гласности), обмена информацией, совместного планирования в ходе проведения операций. Предполагалось, что «военно- политическая оценка», «варианты военной реакции» на кризис и «концепция операции» будут согласовываться сторонами через СРН. Причем это может делаться еще до принятия решения о совместной операции и не накладывает обязательств на Россию или НАТО безоговорочно согласиться на последующее проведение совместной операции. При этом как в ходе выработки предварительных решений, так и в ходе возможной операции военные командования России и НАТО должны были докладывать свои предложения СРН как высшему политическому органу по проведению операции, решения в котором, в том числе относительно цепочки командования и назначения командующих, должны приниматься консенсусом.

Сторонами были обговорены до сих пор нереализованные решения о согласовании программ обучения миротворческих сил, нацеленные на их оперативную совместимость. Также были разработаны отдельные согласованные Рабочей группой документы по оказанию гуманитарной помощи в ходе совместных миротворческих операций, по конфискации оружия конфликтующих сторон, по обеспечению совместными миротворческими силами возвращения беженцев и перемещенных лиц и по другим практическим аспектам возможных совместных операций.

На более позднем этапе была разработана также инициатива в рамках консультаций «восьмерки» по Карабаху, предполагавшая совместное российско-натовское миротворческое патрулирование и обеспечение гарантий безопасности Карабаха как первое практическое применение Концепции совместных миротворческих операций. Это представлялось политически возможным, поскольку Армения, через ОДКБ и напрямую, заинтересована в использовании миротворческого потенциала России, а Азербайджан доверяет потенциалу НАТО. На практике данная инициатива реализована не была.

Наработанные Рабочей группой по миротворчеству документы пока не получили практического применения, однако они должны быть использованы и учтены при разработке новых доктринальных положений и документов по миротворчеству в рамках взаимодействия ОДКБ-НАТО.

В отношениях Россия-НАТО на современном этапе открылось новое «окно возможностей». Целесообразно открыть такое «окно» и в отношениях ОДКБ-НАТО. Одну из таких возможностей предоставляет сотрудничество по урегулированию ситуации в Афганистане и вокруг него

< Назад   Вперед >
Содержание