IV. РЕВИЗИЯ ГЕОПОЛИТИКИ

Необходимо отметить, что еще во время второй мировой войны большинство специалистов-геополитиков осудило нацистский режим. Тем не менее геополитика, по сути дела, оказалась в известной мере дискредитированной и в связи с этим была оттеснена на периферию научной жизни.

Проблематика и даже географический охват геополитических публикаций, естественно, зависят от состояния дел на международной арене. Так, в довоенные и военные годы главными объектами внимания были США, Германия, Великобритания, Япония и СССР, в послевоенные десятилетия — противостояние США и СССР, а также регионы локальных конфликтов. В последние годы охват геополитических работ стал подлинно глобальным. К традиционным темам геополитики относится прежде всего геополитическое районирование мира, имеющее давние традиции, заложенные «классиками» этой дисциплины. Все широко известные схемы геополитического деления мира основывались на политических и военно-стратегических соображениях, носили качественный характер, исходили из приоритета ценностей и господства Запада. Все схемы опирались на предположение о том, что в мире существует некий ключевой регион, контроль над которым обеспечивает господствующие позиции во всем мире. Различия заключались лишь в определении этого района, что, в свою очередь, зависело от предпочтения какому-либо виду транспорта, позволяющему быстро достигать других районов. По Маккиндеру, таким ключевым районом была внутриконтинентальная часть Евразии, по Спикмену, наоборот, — приморские, полуостровные окраины Европы, Ближнего Востока, Южной и Юго-Восточной Азии, по Реннеру, — Арктика. Соответственно, авторы этих концепций считали ключевыми транспортными технологиями железнодорожную, морскую и авиационную1.

В оценке мощи государств можно как особое направление выделить традиционный для старых геополитических школ поток работ приверженцев органических теорий роста и упадка государства, уподоблявших его живому организму, каждой фазе развития которого свойственна определенная геостратегия. К этому потоку принадлежали и работы о степени «естественности» государственных границ, впрочем, относящихся уже к довольно далекому прошлому.

Как правило, к числу более поздних публикаций принадлежат работы о жизнеспособности малых и мельчайших государств, составляющих большинство в международном сообществе, их зависимости от внешних факторов и субъектов политической и экономической деятельности (крупных держав, транснациональных корпораций и др.).

Крупный блок послевоенных геополитических исследований посвящен влиянию научно-технического прогресса на географическое и военно-стратегическое положение государств, которое резко изменилось сначала в связи с появлением дальней бомбардировочной авиации, затем ядерного оружия, баллистических ракет и ядерных подводных лодок с неограниченным радиусом плавания как важнейших средств его доставки. Это привело, во-первых, к значительному обесценению значения естественных барьеров, более не гарантирующих слабую военную уязвимость стран, удаленных от наиболее опасных европейских театров военных действий, прежде всего США, полной переоценке уязвимости районов внутри стран (в частности, в связи с риском огневых штормов в крупных городах и особой опасности многих промышленных объектов), повышению ценности океанического пространства и контролирующих его островов, «сжатию» пространства и времени, поскольку высокая скорость ракет оставляет вовлеченным в конфликт сторонам для принятия решений крайне ограниченный период.

В геополитике ядерного устрашения используются многие географические факторы: приближение средств передового базирования к рубежам противника — на авианосцах и подводных лодках, военных базах на чужой территории, мобильных носителях; выбор маршрутов боевого дежурства, создание глобальной системы разведки, управления и раннего оповещения и др.

Важнейшими геополитическими следствиями появления ядерного оружия стали относительное ограничение суверенитета государств, входящих в военную организацию НАТО, ставших заложниками политики сверхдержав, перемещение их стратегической границы к «фронту», разделявшему границы стран НАТО и Организации Варшавского договора. Крупнейшим геополитическим результатом научно-технической революции в производстве вооружений всех видов, его сложения, удорожания и интернационализации явилось создание так называемой совокупной военной мощи стран Запада и их союзников, основанной на совместном производстве оружия, общих системах телекоммуникаций и оповещения, стандартизации и т.п.

Неприемлемость для всей цивилизации применения ядерного оружия исключительно четко определила пределы разумного оборонительного потенциала, ибо военная мощь отнюдь не пропорциональна числу ядерных зарядов в арсеналах и страны даже с относительно ограниченным ядерным потенциалом — полноправные члены «клуба» ядерных держав. Тенденции мирового развития со всей очевидностью доказывают, что мощь ныне определяется не количеством и характером накопленного оружия, не численностью вооруженных сил и даже не размерами государственной территории, населением и объемом валового национального продукта, а возможностями генерирования инноваций в разных сферах жизни, «качеством» населения, развитием телекоммуникаций и т.п.

Изучение влияния научно-технического прогресса на внешнюю политику и международные отношения ставит коренной вопрос о том, в какой мере могут быть модифицированы или устранены геополитические факторы, превращается ли «тирания пространства» в политике в «тиранию времени», в какой мере они предопределяют геостратегию государств.

Развитие геополитической мысли во второй половине XX века в целом следовало путями, намеченными основоположниками этой науки. История с Хаусхофером и его школой, над которыми висела зловещая тень сотрудничества с нацизмом, заставляла авторов, занимающихся этой дисциплиной, искать окольных путей, чтобы не быть обвиненными в том же. Так, американец Колин С. Грэй вообще предложил использовать два слова для обозначения геополитики: английское «geopolitics» и немецкое «Geopolitik». Первое должно обозначать англосаксонскую и прагматическую версию этого направления мысли, то есть труды тех авторов, которые преемствуют подход Мэхэна, Маккиндера и Спикмена, а второе — «континентальный вариант», наследие школы Хаусхофера, учитывающий некоторые «духовные» или «метафизические» факторы. Конечно, это деление весьма условно и служит лишь риторическим приемом, продиктованным соображениями «политической корректности».

Еще во время войны американский ученый Уоттлсей оспаривал широко распространенное мнение, что основоположником нацистской геополитики является К. Хаусхофер, и настойчиво доказывал, что ее автор — швед Челлен, произведения которого были якобы затем искажены Хаусхофером2.

В 1942 г. в США вышла книга Андреаса Дорпалена «Мир генерала Хаусхофера» с подзаголовком «Геополитика в действии». Эта книга представляет собой своего рода сочетание авторского изложения с выдержками из текста, написанного «классиками» геополитической школы. В предисловии, рекомендуя свой «труд-антологию» американским читателям, Дорпален заявляет, что книга не подверглась правительственной цензуре и не снабжена никакой официальной рекомендацией. Однако книге предпослано введение за подписью полковника Германа Бейкема, профессора военной академии США. Полковник Бейкем берет под защиту изучение геополитики, заявляя, что германские геополитики допускали некоторые ошибки в своих построениях, но что с устранением этих ошибок американские читатели могут с пользой для себя поучиться у Хаусхофера и его коллег.

Основную ошибку германской геополитической школы Бейкем и Дорпален видят в том, что эта школа «не учитывала нравственного фактора». Иными словами, недостатком геополитической доктрины в Германии было подчинение ее аморальным задачам германского империализма, который победить не должен и не может. Другое дело, если бы изучающие пространство с точки зрения государственных интересов (так формулирует полковник Бейкем "задачи геополитики) исходили из высоконравственных интересов Америки. Тогда все стало бы, по мнению Бейкема, на место, и пшеница геополитической истины могла бы быть отделена от фашистских плевел. Книга Дорпалена и должна была помочь американскому читателю в этом отношении.

Предисловие полковника Бейкема выдает, между тем, любопытную деталь. Оказывается — и это прямо заявляет полковник-профессор — геополитикой давно уже занимаются в американском военном ведомстве; теперь же наступило время для того, чтобы сделать геополитику общим достоянием.

В журнале «Форин афферс» (издание американской Ассоциации внешней политики) в январском номере за 1947 г. один из американских геополитиков, Вейгерт (профессор Питтсбургского университета), попытался раскрыть, как и Бейкем, истинные причины внимания к геополитике. Он пишет: «Мы заняты ныне пересмотром важнейших географических основ нашей национальной безопасности». Другой автор, Родрик Питти, в своей книге «Обратитесь к границам» (подзаголовок «География для мирной конференции») заявил, что Соединенные Штаты могли оставаться безразличными к урокам геополитики, пока не была затронута их национальная безопасность; теперь же наступило время серьезно взяться за изучение геополитики.

После окончания войны профессор Бирмингемского университета англичанин У. Дэвис утверждал, что нацисты «искажали истинную геополитику, определяемую К. Хаусхофером как орудие в борьбе за жизненное пространство», которая у американского геополитика профессора Спикмена утратила свою агрессивность и предназначается для планирования (внешней политики. — Ю.Т.) в целях обеспечения безопасности страны путем учета географических факторов»

< Назад   Вперед >
Содержание