Разоружение: требуется новый подход

Одно из самых распространенных ощущений специалистов в области разоружения – как в России, так и за рубежом – состоит в том, что повестка дня контроля над вооружениями сейчас исчерпана. Это представление сильно преувеличено. Идет колоссальная работа по «имплементации» (а в ряде случаев и модернизации) таких уже заключенных договоренностей как Договор об обычных вооруженных силах в Европе, Договоры об ограничении и сокращении стратегических наступательных вооружений СНВ-1 и ДСНП, Конвенция о запрещении химического оружия. Кроме того, в 1996 году подписан Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, который, вероятно, можно было бы считать последним пунктом разоруженческой повестки дня времен холодной войны. Все это накладывает на государства-участники, в том числе и на Россию, большую международную ответственность. Выполнение в полном объеме принятых Россией обязательств по международным Договорам в области контроля над вооружениями должно быть безусловным и полностью обеспечено финансированием.

При определении долгосрочных подходов к разоружению следует учитывать, что нынешние явно избыточные военные потенциалы служили в годы холодной войны неотъемлемым элементом системы военно-политических отношений государств Востока и Запада, которая характеризовалась высоким уровнем противостояния, взаимной подозрительности и недоверия, круто замешенного на идеологических догмах и милитаристском мышлении.

Заключенные соглашения в области контроля над вооружениями и разоружения продолжают составлять основу существующей системы международных отношений и мирового управления. Однако, главным их назначением было сдерживание гонки вооружений в биполярном мире, уменьшения вероятности возникновения глобальной войны между противостоящими блоками. Философия и содержание этих соглашений в своей основе исходят из прошлого – периода холодной войны. В рамках этих договоров осуществляются процессы ликвидации огромных арсеналов излишнего оружия. Сейчас же в повестке дня мировой политики – вопрос о переходе к новому международному порядку, основанному не на взаимной военной угрозе, а на гарантированном отсутствии такой угрозы. Данную задачу заключенные договоренности в области разоружения, конечно, не решают, но создают для этого немалые предпосылки.

В постконфронтационный период, когда вероятность глобальной войны стала почти нулевой, на первое место выдвигаются угрозы, связанные с локальными конфликтами и войнами (в том числе этническими). Отсюда – приоритеты в области разоружения видятся иными. Если 70-е и 80-е годы, условно говоря, были периодом контроля над вооружениями, а 90-е годы – периодом реального (физического) разоружения, то XXI век становится веком контроля за диффузией военной силы в целом, то есть за распространением ОМУ, средств его доставки и обычного оружия, а также соответствующих материалов и технологий.

Все это говорит о том, что настало время провести своего рода «ревизию» всех заключенных в последние годы соглашений, реально взвесить возможности их выполнения и модернизации. И одновременно продумать вопрос о том, куда двигаться дальше с учетом интересов национальной безопасности, а также целого ряда других факторов, которые будут определять международные отношения в этом столетии. Вероятно, должны быть пересмотрены и механизмы двустороннего и многостороннего взаимодействия в этой области.

Например, для эффективного «дружественного» сдерживания США Россия на данном этапе не нуждается в обеспечении военно-стратегического с ними паритета – будь то по количественному и качественному равенству в стратегических ядерных вооружений или по равенству их боевых возможностей. Исходя из элементарной человеческой логики и здравого смысла, даже многократное превосходство США в ядерных средствах в обозримый период,– разумеется, при сохранении Россией гарантированной способности к ответному удару – не устранит в стратегическом взаимоотношении двух стран состояния «ядерной взаимозависимости», которое означает равно неприемлемую для обеих сторон перспективу обмена ядерными ударами. Несмотря на проводимые ими глубокие сокращения вооружений, оно отражает логику холодной войны, когда СССР и США были своего рода заложниками ядерных потенциалов друг друга.

Стабильность в сфере обычных вооруженных сил и вооружений традиционно воспринималась как выравнивание с обеих сторон исторически сложившихся дисбалансов и асимметрий с выходом на равные, радикально пониженные количественные уровни численности личного состава и основных видов вооружений военных союзов в Европе в сочетании с принятием определенных ограничительных мер по дислокации, направленных на предупреждение угрозы внезапного нападения, а также мер доверия нового поколения. Решение этой задачи и составляет предмет Договора об обычных вооруженных силах в Европе (ОВСЕ). Этот Договор, однако, как известно, был основан на блоковом подходе к безопасности. Более того, объективно, несмотря на беспрецедентное сокращение вооружений, Договор своих целей не достиг. Если рассуждать категориями Договора, то расстановка обычных вооруженных сил в Европе после распада ОВД и СССР характеризуется крупным перевесом в военной мощи в пользу НАТО. Такая ситуация не имеет ничего общего с концепцией устранения дисбалансов и асимметрий, заложенных в Договоре, противоречит его букве и духу. Характерно, что гарантии безопасности отдельным государствам Договор не предоставляет: такие гарантии вытекают только из членства в военно-политическом блоке. Не выполнено и второе важнейшее требование Договора – в Европе не устранен наступательный потенциал одного из блоков. Все это дает основание сделать вывод, что Договор (ОВСЕ) так, как это задумывалось, не действует. Отсюда вывод: необходима его коренная модернизация, которая стала одним из ключевых направлений работы по созданию новой системы безопасности в Европе. Важным шагом в этом направлении является Соглашение об адаптации ДОВСЕ, подписанное 19 ноября 1999 года в Стамбуле. Однако и оно в полной мере не решает проблемы.

Только два этих примера показывают, что нужна новая философия контроля над вооружениями и разоружения, которая соответствовала бы постконфронтационному партнерскому периоду международных отношений; глубокое концептуальное осмысление и комплексный анализ не только ближайших, но и долгосрочных задач в этой области, которым полностью соответствовала бы и военная политика России. Короче говоря, настало время выработать современную философию разоружения, основанную на российских интересах национальной безопасности. Но для этого необходимо иметь четкие представления как об интересах своих партнеров по переговорам, так и собственных национальных интересах

< Назад   Вперед >
Содержание