6.7. Роль и место России в мировом порядке

России, которая стремительно формирует свою национальную идентичность ХХI века, не пристало, как великой державе, суетиться и впадать в панику по поводу естественных процессов, происходящих в Европе и на Западе в целом, тем более по поводу заведомо обреченных на провал мессианских притязаний единственной пока оставшейся в мире сверхдержавы. Используя в целом благоприятную международную ситуацию для решения своих внутренних проблем, экономя свои силы, занимая в ряде случаев выжидательную позицию, российские политики должны на данном этапе следовать словам Отто фон Бисмарка: «Политик ничего не может сделать сам. Он должен только ждать и вслушиваться – до тех пор, пока сквозь шум событий не услышит шаги Бога, чтобы затем, бросившись вперед, ухватиться за край его мантии» . Вместе с тем Россия должна спокойно и твердо заявлять и отстаивать национальные интересы, участвуя, по возможности, в европейских и международных делах. А важнейший национальный интерес России как на ближайшую, так и на долгосрочную перспективу – это максимальное экономическое сближение с Западом (ибо законы рынка универсальны), формирование единого евроатлантического пространства безопасности (что предполагает тесное военно-политическое взаимодействие с крупнейшими странами) при сохранении собственной уникальной культурно-цивилизационной составляющей.

В противовес мнению некоторых российских политологов, хотелось бы заметить, что ялтинский порядок был разрушен не в 1997, а в 1990–1991 гг., и не в Париже, а в Варшаве и в Минске. Уже после распада Варшавского Договора стало ясно, что грядет геополитическая перегруппировка сил, причем именно в глобальном, а не только в региональном (европейском) масштабе. Жалеть о разрушении этого порядка, возможно, и не стоит: ведь именно он при сложившейся тогда биполярной системе международных отношений привел к перенапряжению и последующему распаду СССР. Что до стран ЦВЕ, то, вопреки избитому политическому клише, они никогда подлинными союзниками России не были. Ведь невозможно построить настоящий союз со странами, которые «то лед, то огонь» (впрочем, это и не их вина – это удел многих малых стран). Пора сознаться хотя бы самим себе: эти страны были ничем иным, как стратегическим предпольем СССР в условиях доядерного мира. В век ракетно-ядерного оружия этот «союз по принуждению» потерял всякий смысл – жаль, что осознали это не сразу. Он держался лишь на конфронтации и потому был обречен. Сняли конфронтацию – и «союз» рассыпался в одночасье, лопнул, как мыльный пузырь.

В той же мере и страны Балтии никогда союзниками России не были. В 1939 г. они оказались жертвой предвоенного исторического компромисса между великими державами. Таковы были жесткие «правила игры» середины ХХ века, не Россией придуманные. Удержать эти страны в составе Большой России к началу 90-х годов было невозможно. И сожалеть об этих «геополитических потерях» тоже не стоит, если Россия и впрямь встала на путь демократического развития. В условиях нарастающей экономической взаимозависимости и «прозрачности» государственных границ, позволяющих по существу беспрепятственно строить хозяйственные и производственные связи на строго взаимной основе, а также почти полного исчезновения возможности глобального военного конфликта, когда геополитическое пространство уже не играет прежней роли – ни в плане укрепления военной безопасности, ни в плане национального развития, – следовало бы лишь радоваться тому, что Россия сбросила с себя непосильное бремя, перестав быть донором целых регионов.

Все эти вопросы имеют непосредственное отношение к самоидентификации России в современном мире, что с точки зрения внешней политики означает определение Россией своего места и роли в современном мировом порядке.

Важно отметить, что для граждан России этот вопрос далеко не безразличен. Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в ходе общероссийского опроса задал респондентам вопрос: «Какой, на Ваш взгляд, может быть основная цель российской внешней политики на ближайшие 10–15 лет?» Итог: 31% опрошенных полагают, что Россия должна вернуть себе статус сверхдержавы; 23% – важно войти в первую пятерку наиболее развитых стран мира; 16% граждан РФ считают, что страна должна отказаться от внешнеполитических амбиций и сосредоточиться на решении внутренних проблем; 12% – войти в число экономически развитых стран мира, таких как Бразилия, Южная Корея, Тайвань и др.; 6% граждан полагают, что главная цель на ближайшее время – стать лидером в рамках СНГ; 5% опрошенных считают самым актуальным для России – стать лидером широкого блока государств, противостоящих глобальным претензиям США. Затруднились с ответом – 7% опрошенных.

В этом вопросе следует разобраться. Стоит ли России претендовать на статус великой державы? Или же стремиться восстановить статус сверхдержавы, каким обладал бывший Советский Союз, чтобы вновь бросить вызов США (ведь понятие «сверхдержава» прочно ассоциируется во всем мире исключительно с этими двумя странами)?

Тут следует заметить, что как бы мы ни относились к СССР, в сознании подавляющего большинства граждан России (да и всех постсоветских государств) с его распадом связано чувство утраты. Утраты великого и сильного государства. А так называемый «День национальной независимости» — 12 июня — не стал, конечно, радостным народным праздником. Ибо народу до сих пор непонятно, независимость от чего и кого отстаивала тогдашняя РСФСР и почему нужно праздновать день, когда «Россия вышла из России»?!

И сегодня любому российскому политику следует считаться с тем, что в сознании русского народа глубоко укоренен идеал сильного государства, с которым ассоциировался СССР, но никак не нынешняя РФ, лишенная в результате распада Союза столь многих преимуществ — второй экономики мира, огромной военной мощи, политического веса и мирового влияния, половины населения, да к тому же и исконных исторических земель.

Конечно, и желание возродить СССР в прежнем виде в нашем обществе невелико. Как показывают итоги массовых опросов, большинство российских граждан не согласились бы с возвратом России статуса сверхдержавы, если бы он сопровождался ухудшением и без того бедственного положения людей. Наблюдающееся в последнее десятилетие уменьшение сторонников объединения России со всеми государствами СНГ связано именно с этим. Тем не менее, ощущать свою страну державой, которую в мире уважают и с которой везде считаются, хотело бы большинство нашего народа и политической элиты. Чем, в свою очередь, объясняется заметный и повсеместный рост «державных» настроений в обществе, его интерес к дискуссиям политологов и экспертов о «суверенной демократии», «энергетической сверхдержаве» и т.д.

Как представляется, связано это не только с ностальгией по бывшей сверхдержаве — СССР, хотя она, конечно, сохраняется. Дело также и в том, что события 90-х годов ХХ века и начала XXI века, особенно бомбардировки НАТО Югославии в 1999-м, оккупация США Ирака, периодическое вмешательство западных стран в дела СНГ и самой России для многих стали свидетельством того, что Запад считается только с экономической и военной силой. В этих условиях возможная утрата Россией статуса великой державы воспринимается как потеря независимости, способности влиять не только на другие государства, но и на процессы внутри страны.

В силу этих и многих других причин позиционирование по отношению к России как великой державе сегодня является важным референтным ориентиром в системе самоидентификации граждан России. Уровень ожиданий, связанных с сильным государством, по-прежнему высок, а глубокое недоверие по отношению к властным структурам объясняется во многом нереализованностью подобных ожиданий именно из-за того, что государство по-прежнему у нас слабое. И потому любое унижение России, попытка поставить под сомнение ее статус великой державы воспринимается российским обществом крайне болезненно. Идеал «величия России» остается одной из основополагающих национальных ценностей не только в политической риторике, но и в национальном самосознании.

Но является ли Россия сегодня великой державой? Это положение и на Западе, и в самой России постоянно ставится под сомнение. Ссылаются, как правило, на экономические показатели, касающиеся ее доли в мировом доходе и в мировой торговле, структуре внешнеэкономических связей, ВВП на душу населения, структуры экономики России и проч.

По этим показателям Россия сегодня и в самом деле проигрывает ведущим промышленно развитым державам мира. По величине ВВП на душу населения мы оказались на 46-м месте в мире. Нынешние экономические тенденции не выводят страну даже в «золотую десятку» (КНР, США, Япония, Индия, Индонезия, Южная Корея, ФРГ, Таиланд, Франция, Бразилия) первой четверти XXI века. Более того, по объему ВВП — основному показателю экономического потенциала — мы в 10 раз уступаем США, в 5 раз отстали от Китая, вдвое — от Германии и Индии, оказавшись отброшенными во вторую десятку государств мира. Что же касается достаточно устойчивого экономического роста нашей страны, то он в мире справедливо связывается в первую очередь с необычно высокими мировыми ценами на энергоносители. На этом основании многие западные политологи призывают свои правительства особо «не церемониться с Россией» и проводить политику, не считаясь с ее национальными интересами.

На наш взгляд, подобные заявления крайне недальновидны и не соответствуют сложившимся реалиям мировой политики. Ведь не случайно же сам Запад, признавая политический вес и потенциальную экономическую мощь России, включил именно ее (не Бразилию, не Индонезию и даже не Индию или Китай) в «восьмерку» ведущих стран мира.

По своей политической значимости, интеллектуальной силе и по влиянию на ход дел в мире, в том числе в качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН и по вытекающей из этого статуса ответственности, Россия остается одной из великих держав. Помимо этого, а также геополитического положения и наличия ядерных вооружений (а в этой сфере Россия и в самом деле является второй «сверхдержавой» мира), к основным признакам, позволяющим в современных условиях считать Россию великой державой, относятся ее возможности и перспективы в области ресурсного обеспечения, достаточно продуктивного и интеллектуального населения, сохраняющегося доныне высокого научно-технического потенциала и ряд других. Эти же факторы, т.е. масштабы страны, ее технологический потенциал и человеческий капитал, наличие практически всех видов сырья и ресурсов, объективно (но сейчас пока лишь потенциально) делают Россию одним из важнейший мировых центров.

Конечно, все эти позиции обеспечиваются не автоматически. Они могут быть утеряны страной в ближайшие годы, если она не преодолеет ущербную сырьевую ориентацию экономики и не перейдет к инновационному типу развития. Напротив, возможности России обеспечивать высокое качество жизни граждан и оказывать влияние на ход событий в мире будут расширяться при условии успешного решения этих задач, поставленных, кстати говоря, в последнем послании Президента РФ Федеральному Собранию.

Все предпосылки для этого имеются. Население России в целом характеризуется достаточно высоким уровнем образования и культуры. Среди работающих высок удельный вес квалифицированных кадров и специалистов. Иными словами, Россия остается развитой страной, находящейся на индустриальной и отчасти постиндустриальной стадии развития, элементы которого созрели в недрах военно-промышленного комплекса бывшего СССР. Российские производительные силы качественно отличаются от производительных сил третьего мира и, наоборот, принципиально не отличаются от тех, которые есть на Западе. В России тот же тип квалификации работников, тот же класс машин и механизмов.

Проблема в том, что в России долгое время господствовали (впрочем, большей частью исторически обусловленные) иной менталитет, иная культура трудовых отношений, иные производственные отношения и иная социальная организация, и именно эти обстоятельства мешают достичь западной производительности.

Конечно, чтобы сравняться с США, Германией, Францией, Италией по душевому ВВП потребуются, вероятно, многие годы. Но что касается таких стран, как Испания, Ирландия, Греция, Португалия, Чили, то есть находящихся принципиально на той же стадии развития производительных сил, что и Россия, их показатели ВВП на душу населения (соответственно — уровень и качество жизни) в случае успеха структурных экономических реформ (а они еще не начинались) могут быть достигнуты у нас во вполне обозримом будущем. В ближайшие годы в этом и должна заключаться здравая, реалистическая экономическая перспектива России.

Все сказанное позволяет характеризовать Россию сегодня как великую державу, временно переживающую крупномасштабные экономические трудности, вызванные изменениями экономической, геополитической и геоэкономической ситуации, а также переходом к новому типу общественного развития. Сохранение и мобилизация имеющихся внутренних резервов обеспечивает потенциальную возможность для скорейшего оздоровления экономики и перехода на модель устойчивого инновационного (постиндустриального) развития. Позитивные в целом перемены в мире предоставляют благоприятные возможности для решения этой задачи.

Если и когда в России устоятся новые общественные отношения, изменится трудовая мораль, будут преодолены разрушительные последствия как господства командно-административной системы, так и псевдолиберальных реформ 90-х гг. прошлого века, Россия по абсолютному размеру производства вполне сможет снова достичь самых высоких мировых стандартов или даже превзойти их. Тогда Россия вновь станет привлекательной для своих соседей, что способно стимулировать интеграционные процессы на постсоветском пространстве. Если же вокруг России сложится экономическое сообщество наиболее крупных новых независимых государств, то откроется возможность восстановления экономического потенциала того класса, каким обладал СССР. В любом случае, даже учитывая, что это произойдет не скоро, ситуацию не стоит чрезмерно драматизировать. Потеря статуса «сверхдержавы» отнюдь не лишает страну возможностей социального прогресса и процветания, более того, может стимулировать рост этих возможностей.

Крушение СССР, как подчеркивал В.Путин, — несомненно, «крупнейшая геополитическая катастрофа ХХ века». Кроме того, это и национальная катастрофа. Но катастрофы бывают трех типов. Во-первых, катастрофы исчерпания, при которых потенциал цивилизационного сообщества выработан и в связи с этим возникает цивилизационный фатум — смерть цивилизации. Во-вторых, катастрофы сдвига, при которых механизмы влияния общества на элиту и механизмы выдвижения обществом своего управляющего меньшинства становятся неэффективными. И, в-третьих, катастрофы инверсии, или инверсионные катастрофы, при которых происходит перерождение управляющих систем при сохранении национальной идентичности. Катастрофа крушения СССР — это катастрофа сдвига и в какой-то степени — инверсии. Но никак не катастрофа исчерпания. А потому — это катастрофа устранимая.

Сегодня у России есть все средства обеспечить не только выживание отечества, национальную безопасность, развитие общества, но и достоинство личности, ее основополагающие права и свободы, благополучие человека и его семьи. Ибо одно дело — борьба за мировое господство, которая велась между СССР и США и требовала неимоверных расходов, а другое дело — только обеспечение собственной национальной безопасности и развития, что требует от России гораздо меньших затрат и сил, но от чего зависит само ее физическое существование. Идея же мировой экспансии в геополитическом и территориальном аспектах исчерпана русским народом до дна. Кстати говоря, идея непосильной ноши нашла отражение в образе богатыря Святогора, который не смог поднять крестьянскую переметную суму Микулы Селяниновича. Святогор увяз сначала по колени, потом по пояс, потом по грудь. А Микула, которого Святогор мог держать с конем на ладони, сказал ему то, что содержит возможное предсказание дальнейшего пути развития России в XXI веке: «Мне твоей силушки не надобно, мне своей силушки достаточно».

Таким образом, на вопрос, стоит ли России претендовать на великодержавие, следует ответить — да, стоит. Но не на роль сверхдержавы, конкурирующей на равных с США (с окончанием холодной войны это понятиеи в самом деле, ушло в прошлое), а, скорее, на равноправное место в «пятерке» ведущих держав мира. И не потому, что этого кому-то хочется, а кому-то нет. Это объективный процесс, естественный для России, не считаться с которым просто нельзя

< Назад   Вперед >
Содержание