Стратегический менеджмент. Теория и практика

Как сочетание талантов ученого и предпринимателя превращает науку в доходную отрасль.

С началом реформ Новосибирскому НИИ теплофизики, казалось, была уготована судьба сотен других академических и отраслевых ин" статутов бывшего СССР. Неповоротливость и невосприимчивость академической системы к новым рыночным условиям, требующим переориентации на решение конкретных задач, становились непреодолимым препятствием, сводившим на нет все "инновационные" усилия институтского руководства. Проведение исследовательских работ, нацеленных на быструю отдачу в реальном секторе, сдерживалось еще и из-за того, что даже те немногие, по большей части бюджетные, деньги, которые поступали в НИИ теплофизики, сразу же растворялись в общем институтском котле, уходя на выплату зарплаты сотрудникам и прочие текущие расходы.

К счастью для сибирских теплофизиков, у руля института в то время оказался известный ученый, многолетний эксперт Нобелевского совета по физике академик Владимир Накоряков. Используя свои обширные международные связи, поначалу академик попытался найти спонсоров среди западных университетов. Но эти попытки успехом не увенчались: большинство подобных учреждений сами живут за счет богатых попечителей и вечно озабочены проблемой расширения их круга. После долгих мытарств по родственным зарубежным конторам институтское руководство нащупало правильное направление — взаимовыгодная работа с крупными западными компаниями. Первый контракт, на несколько десятков тысяч долларов, Накоряков заключил в 1993 г. с известной американской фирмой Air Products, специализирующейся на производстве газов. А через некоторое время новую политику "патриарха" с большим успехом продолжил отдел физики молекулярных структур, руководимый учеником Накорякова, доктором физико-математических наук Михаилом Предтеченским.

Ключ для завлаба

Если бы в конце 80-х директором института теплофизики не стал Владимир Накоряков, "звезда" Михаила Предтеченского могла еще долго оставаться невидимой на новосибирском научном небе. Накоряков придумал весьма оригинальный способ выявления новых талантов: "Вскоре после того, как я стал директором института, я увидел, что вся власть в нем сосредоточена в руках небольшого числа "аксакалов", а молодые перспективные ребята не имеют практически никаких возможностей для быстрого продвижения наверх. И тогда я всем объявил: любой молодой сотрудник, который выступит на Ученом совете с хорошими идеями и убедит меня в своей правоте, тут же будет назначен завлабом и получит ключ от кабинета. И первым, кто рискнул пойти по этой моей схеме, стал Миша Предтеченский. Я сделал все, как обещал, и сказал ему: вот приказ о твоем назначении, а дальше — твои дела. Сможешь выдюжить — молодец".

Предтеченский стал завлабом в тридцать лет, через неделю после защиты кандидатской диссертации. Дальнейшее тесное сотрудничество академика и его способного протеже показало, что у последнего помимо немалых научных задатков имеется еще одно, редкое для ученых, достоинство — предпринимательский талант.

В полной мере раскрыться дарованиям Михаила Предтеченского, как это часто бывает, помог случай. В 1996 г. во время одной из своих многочисленных научных командировок Владимир Накоряков получил от руководителя крупного подразделения одной известной американской корпорации заказ на разработку новой технологии для сверхскоростной пайки микроэлектронных устройств. Нужно было придумать и сделать прибор, который с большой скоростью и точностью мог бы наносить припой.

Вернувшись в Новосибирск, Накоряков на институтском Ученом совете рассказал коллегам о задаче. И уже через несколько недель к академику пришел Михаил Предтеченский с готовым решением. Предложенная им новая технология была, с одной стороны, очень эффективной, а с другой — удивительно простой, т.е. стоила буквально копейки. Всего через месяц в институте была сделана демонстрационная модель, показанная в работе иностранному заказчику.

Продукт конструкторского гения Предтеченского был официально запатентован, а лицензия на его использование продана восхищенным результатами тестирования американцам за 500 тыс. долл. Правда, технологи корпорации очень хотели узнать, как же именно устроена таинственная "русская штуковина". Но за вскрытие собранного Предтеченским уже в Америке "агрегата" в дополнительном "конфиденциальном соглашении" предусматривалась отдельная такса — еще 100 тыс. долл. По внешнему виду и техническим характеристикам распознать "машинные внутренности" американским спецам не удалось (наш изобретатель искусно опутал ее всяческими "ложноножками"), и они, снедаемые любопытством, согласились доплатить эту сумму.

Рассказывает присутствовавший вместе с Предтеченским на торжественной процедуре вскрытия академик Накоряков: "Вышел их главный теоретик и говорит: хотите, я вам расскажу, как это все устроено. И понес такую ахинею! Мы с Мишкой смеялись чуть ли не полчаса. А потом сказали американцам: ну, давайте лучше все-таки ее вскроем. И у их человека, первым разобравшего аппарат, этакого воплощения невозмутимости, после того, как он посмотрел, что там внутри, случился еще более жуткий, чем у нас, приступ хохота: он схватился за голову, рухнул на кресло, долго трясся, а когда, наконец, сказал об увиденном остальным, те дружно рты пораскрывали: как все, оказывается, просто. Но делать им было уже нечего — оплатили все, как оговаривалось".

Автономная некоммерческая организация

Успешно отработав американский заказ, сибирские теплофизики помимо огромных по научным меркам денег получили ценный опыт правильного поведения с иностранными партнерами. "Долгое время я в основном занимался тем, что делал многочисленные и крайне непродуктивные попытки как-то продать созданные нами за долгие годы научные разработки, — вспоминает Михаил Предтеченский. — После этой истории я понял, что необходимо серьезно скорректировать методику поиска заказчиков. И наиболее оптимальный путь — не просто предлагать что-то "самодельное", а применять наши знания для решения конкретных, коммерчески востребованных задач. То есть работать на перспективный заказ".

Продажей в 1995 г. лицензии американцам дело не ограничилось: поскольку Институт теплофизики был основным "идеологом" новой разработки, ее заказчик продолжал платить российским изобретателям за дальнейшую технологическую проработку и совершенствование устройства. Но одновременно Предтеченский сотоварищи удачно подключились к другой научной теме, связанной с задачами, стоявшими перед упоминавшейся выше фирмой Air Products, — разработке новых плазмохимических технологий получения газов.

Новосибирские специалисты и здесь смогли предложить оригинальные, нестандартные решения — создали новое устройство для, производства озона и разработали эффективную технологию получения водорода. Наконец, что, пожалуй, наиболее интересно, параллельно в институте был спроектирован принципиально новый тип плазмотрона (генератора плазмы), основное преимущество которого по сравнению с традиционными устройствами того же типа заключалось в том, что у него практически нет временных ресурсных ограничений (максимальный ресурс работы наиболее мощных действующих плазмотронов до этого не превышал 300 часов).

С приходом в группу Предтеченского действовавший с 1993 г. скромный контракт института с этой международной корпорацией менее чем за год "потяжелел" более чем в десять раз и превратился в главный источник финансовых поступлений института, обеспечивший вполне достойное существование всех его сотрудников на многие годы вперед.

Вдохновленные весомой денежной отдачей от двух "американских" проектов, Накоряков и Предтеченский пришли к выводу, что для дальнейшего продвижения разрабатываемой ими научной тематики необходимо создать специализированную структуру, объединяющую наиболее перспективные направления работы НИИ. В ноябре 1997 г. при Институте теплофизики был организован Международный научный центр (МНЦ), директором которого стал новоиспеченный доктор физико-математических наук Михаил Предтеченский, а председателем научного совета — Владимир Накоряков.

Для новой структуры учредители выбрали весьма оригинальный по тем временам юридический статус — автономная некоммерческая организация (АНО). "Этот статус предполагает, что учредители АНО не могут претендовать на формирующуюся в результате ее работы прибыль — по российскому законодательству она должна тратиться на цели, ради которых организация создана, то есть, в нашем случае, на развитие научных исследований", — утверждает Михаил Предтеченский. Впрочем, если абстрагироваться от юридических понятий, МНЦ сегодня, разумеется, можно считать вполне коммерческой структурой, сотрудники которой работают далеко не только ради удовлетворения творческих амбиций, — зарплата специалистов многократно превышает средний уровень оплаты труда российского ученого. Причем помимо базового коллектива (ученых Института теплофизики) для выполнения конкретных научно-исследовательских и технологических задач МНЦ на контрактной основе привлекает сотрудников сторонних организаций, прежде всего из других НИИ новосибирского Академгородка.

Енисей согреет город

За два с небольшим года существования МНЦ его руководители сумели наладить хорошее взаимодействие не только с зарубежными заказчиками, но и с целым рядом российских структур. Так, совместно с "Новосибирскэнерго" ведется работа по внедрению плазмотрона в производство — разработаны плазмотронные системы подсветки и поджига, используемые в тепловых электростанциях. Еще одно важнейшее направление, развиваемое в рамках МНЦ, — тепловые насосы, преобразующие так называемое низкопотенциальное тепло в высокопотенциальное. "Тепловой насос работает, как обычный бытовой холодильник, только включенный наоборот, — поясняет принцип работы устройства Михаил Предтеченский. — То есть если в холодильнике тепло берется из морозильной камеры и просто выбрасывается наружу, то в тепловом насосе оно расходуется с пользой: например, можно отобрать тепло у речной воды, имеющей температуру десять — двадцать градусов, и с помощью насоса нагреть воду в резервуаре до восьмидесяти градусов и выше".

За рубежом тепловые насосы стали основным средством энергосбережения. В России эта техника пока в зачаточном состоянии, несмотря на то, что работы, которые вели к созданию тепловых насосов, были начаты у нас еще в 60-е годы. "Сейчас наши машины установлены уже более чем в пятидесяти "точках", — с гордостью говорит Накоряков. — Клиентов довольно много, хотя, конечно, говорить об устойчивом потоке пока не приходится. Но наладить его будет довольно легко: как только пойдет массовый заказ, мы это сделаем. У нас есть партнеры — крупный завод, Бийский котельный, фирма "Энергия", родившаяся из лаборатории нашего института, которая ставит компрессионные машины в Красноярске, где с их помощью жилые кварталы будут отапливаться теплом Енисея. Нам удалось выиграть несколько тендеров на поставку этих машин в Казахстан, Литву и в другие регионы. А в нашей Новосибирской области намечена целая программа по установке тепловых насосов в разных районах (для отопления жилья будет использоваться тепло подземных вод) и на некоторых промышленных предприятиях".

По словам финансового директора центра Михаила Шикуло, российские заказчики обеспечивают сегодня около половины доходов МНЦ — редчайший случай для отечественных научных организаций, подавляющее большинство которых вынуждено продавать свои разработки за бесценок иностранным "покровителям". Впрочем, по признанию самого академика Накорякова, несмотря на бесспорную значимость для центра совместных с российскими энергетиками проектов, это направление деятельности, по большому счету, все-таки имеет довольно косвенное отношение к серьезной науке. А вот что действительно относится к переднему краю НТП, так это разработки новосибирцев в области топливных элементов.

Эра топливных элементов

Принцип работы топливного элемента на первый взгляд схож со схемой работы обычного гальванического элемента (батарейки), преобразующего энергию химических реакций, протекающих на поверхности электродов, погруженных в электролит (жидкое или твердое вещество, в котором в достаточной концентрации присутствуют ионы), в электрическую. В топливном элементе тоже происходит преобразование энергии химических реакций на электродах в электрическую, но реагентами ("топливом") здесь служат газы, например водород и кислород.

"Что, собственно, так всех привлекает в топливных элементах? — объясняет Михаил Предтеченский. — Во-первых, высокий коэффициент преобразования химической энергии в электрическую (в определенных схемах он достигает 60% и более). Во-вторых, совершенно уникальный коэффициент использования топлива. Ну и, наконец, топливные элементы экологически чистые, то есть почти не выбрасывают вредных веществ. Более того, в системах, которые работают на водороде и кислороде, на выходе мы имеем воду, пригодную для питья. Кстати, последний момент вкупе с малым весом топливных элементов сыграл немалую роль в принятии решения об использовании в энергосистемах многоразовых космических аппаратов (американских Shuttle, нашем "Буране")".

Некоторые специалисты считают, что электрогенераторы на топливных элементах станут основой будущей мировой энергетики. В эту сферу научных исследований вкладываются большие деньги, создаются специальные демонстрационные станции большой мощности (в США функционируют станции мощностью до 10 мегаватт), работающие пока в чистый убыток. Но правительства западных государств с готовностью идут на финансирование львиной доли этих затрат, более того, коммерческим организациям и НИИ, занятым в этих разработках, предоставляются значительные налоговые льготы.

В России, как это ни прискорбно, данное направление до недавнего времени практически не развивалось. Стимулом для начала работы над новой темой для МНЦ стала внезапно возникшая идея нового подхода в конструировании топливных элементов. Михаил Предтеченский: "Мне представляется достаточно очевидным, что просто взять и практически с нуля догнать далеко продвинувшихся в этой сфере американцев или японцев — задача для России нереальная. Но, как это зачастую делается "по-русски", наш расчет основывается на том, что мы сможем их обогнать не догоняя, а совершив качественный скачок за счет использования оригинальных "идеологических" схем. И тот совершенно новый принцип построения работы топливного элемента, который мы придумали вместе с академиком Накоряковым, позволяет нам надеяться на серьезный прорыв".

По большому счету, времени на раскачку у ученых новосибирского МНЦ остается не так уж много. Основная проблема, препятствующая сейчас широкой коммерциализации производства топливных элементов, пока заключается в их относительно высокой стоимости: сейчас она не опускается ниже трех тысяч долларов за каждый киловатт мощности. Для того чтобы генераторы на топливных элементах смогли составить реальную конкуренцию традиционным электрогенераторам, применяемым в стационарной энергетике, стоимость генерируемой ими электроэнергии не должна превышать тысячи долларов за киловатт. Но только за последние три-четыре года разрыв в себестоимости сократился более чем в два раза, и если тенденция сохранится (вероятность подобного сценария оценивается специалистами довольно высоко), то уже примерно лет через пять следует ожидать начала больших перемен в мировой энергетике.

Нетипичный капиталист

Может показаться, что у новосибирских теплофизиков не так уж велики шансы застолбить себе место на зарождающемся рынке: вся работа по топливным элементам в МНЦ до недавних пор осуществлялась исключительно за счет собственного бюджета, ресурсы которого не идут ни в какое сравнение с финансовыми возможностями западных фирм. Но в конце прошлого года у ученых появилась надежда, что их изыскания получат дополнительный денежный импульс, — в октябре в Новосибирске был зарегистрирован Институт перспективных исследований (ИПИ), директором которого стал академик Накоряков, а одним из учредителей — известный предприниматель Лев Черной. Кадровый костяк ИПИ составили специалисты МНЦ.

Что заставило недавнего собственника российских алюминиевых предприятий обратить свое внимание на новосибирский научный центр, вроде бы не имеющий к его бизнесу прямого отношения? Созданию нового научного подразделения поспособствовал новосибирский бизнесмен Игорь Кузнецов, руководитель группы компаний "Фактор", давно участвующей в различных проектах совместно со структурами Льва Черного. По специальности Кузнецов — физик, ученик Накорякова и даже готовит под его руководством докторскую диссертацию. Где-то около года назад он познакомил олигарха и академика друг с другом. Общий язык Черной и Накоряков нашли быстро. Будучи в свое время зампредом Сибирского отделения РАН, академик Накоряков отвечал там за внедрение научных разработок на предприятиях Сибири и по долгу службы был прекрасно осведомлен о проблемах реального сектора, в том числе алюминиевой отрасли. Лев Черной попросил его подключиться к решению ряда конкретных проблем КрАЗа и Ачинского глиноземного комбината — в области экологии, энергосбережения и внедрения новых прогрессивных технологий.

Когда сотрудничество окрепло, появилась совместная идея создать под патронажем Льва Черного и руководством академика Накорякова Институт перспективных исследований.

Новому научному учреждению предстоит решать весьма широкий спектр "приземленных" задач, например, внедрять собственные разработки на предприятиях алюминиевой, угольной и горнорудной индустрии (прежде всего энергосберегающие технологии). Но помимо этих прикладных направлений немалые надежды инвесторы связывают с фундаментальными исследованиями новосибирских теплофизиков, среди которых, конечно, особый интерес вызывает работа по созданию топливных элементов. "Те бизнесмены из реального сектора, которые первыми получат доступ к ноу-хау в этой области, смогут вырваться вперед на многие десятилетия, оставив далеко позади менее прозорливых конкурентов, вкладывающих деньги только в переработку сырья и прочие подобные проекты", — считает физик и предприниматель Игорь Кузнецов. Весьма показательно, что после того, как Лев Черной продал свои алюминиевые активы, финансировать ИПИ он не прекратил и, похоже, всерьез рассчитывает на весомую отдачу от этого не типичного пока для отечественных капиталистов вложения денег.

Вопросы

1. Какие причины послужили основой для придания Международному научному центру (МНЦ) статуса автономной некоммерческой организации (АНО)?

2. Каковы преимущества и недостатки АНО?

3. Дает ли этот статус преимущества в глазах групп влияния?

4. Какие типы стратегий предпочтительны для развития МНЦ?