§ 17. Подразделение естествознания
Л. Фейербах: История философии. Том
I. Франциск Бэкон Веруламский
Высшее место в области естественных наук принадлежит лишь той науке, которая
имеет предметом своего исследования истинные отличия или определения, то есть в
своем роде вечные и неизменные формы, и потому называется метафизикой.
Подчиненные ей науки суть физика и естественная история. Физика в свою очередь
стоит над естественной историей и вместе с метафизикой образует теоретическую
философию природы, ибо как науки вообще делятся на историю, или опыт, и
философию, так и естественная наука делится на естественную историю и
философию природы.
1. Естественная история имеет три части. В первой речь идет о природе в
состоянии свободы, то есть обо всех её произведениях в их ненарушенном,
свободном, закономерном развитии; во второй — об ошибках природы, то есть
уродах и других ненормальных явлениях, в которых она сталкивается со своего
закономерного пути злобой и упрямством непокорной материи и другими
насильственными препятствиями; в третьей — о природе в состоянии рабства, в
которое приводит её человеческая деятельность или искусство, преобразующее
природу до основания и зачастую потрясающее её сущность, заставляющее её
подобно Протею производить то, чего бы она иначе не сделала.
Искусство не представляет собой поверхностного добавления к природе, оно не
имеет определения и назначения выполнять её планы, или исправлять её ошибки,
или же освобождать от задержек в деятельности. Произведения искусства или
эмпирии (например, земледелия, химии, поварского или красильного искусства и так
далее) отличаются от произведений природы не по форме или сущности, а по
производящей, внешней действующей причине, ибо человек не имеет никакой иной
власти над природой, кроме той, что он может сближать тела природы или удалять
их друг от друга; таким образом, в его власти лишь движение природы, все
остальное природа выполняет сама, побуждаемая изнутри собственной силой.
Но теперь естественная история должна изучаться в совершенно ином духе, чем до
сих пор, именно лишь в отношении к философии, а не сама по себе и ради себя. Ибо
естественная история не имеет иной цели, как добывать запасы, материалы для
философии; все ручьи эмпирии должны вливаться в океан философии. Поэтому не
следует больше, чем было до сих пор, в естественной истории обращать столько
бесплодного внимания на описание и точное указание разнородности вещей,
различий пород животных, растений и ископаемых. Ибо такие мелкие различия
большей частью только забавы, шутки природы, и описание их хотя и доставляет
удовольствие, принося иногда даже пользу, но не ведет к развитию знания и науки.
Поэтому надо стараться отыскивать сходства и общие отношения вещей как во всей
их сущности, так и в отдельных частях. Ибо только они вносят единство в природу
и таким образом закладывают основание науки.
2. Философия природы имеет две главные части, а именно: теоретическую и
практическую.
а) Теоретическая часть философии природы в свою очередь делится на две части,
именно: метафизику и физику. Физика имеет своей задачей исследование материи и
внешней действующей причины. Поэтому объекты её изменчивые и непостоянные
причины, которые так же разнообразны, как вещества, составляющие предметы их
действия, как, например, огонь является причиной твердости одного вещества и
жидкости — другого. Поэтому физика имеет своим предметом все совершенно
погруженное в материю и изменчивое, а метафизика как наука о формах и конечных
причинах — более абстрактное и постоянное. Физика предполагает в природе лишь
бытие, движение и необходимость, а метафизика — также дух и идею.
Первая и главнейшая часть метафизики имеет своим объектом законы и формы простых
качеств (как, например, теплоты, холода, плотности, тяжести и так далее) и их
движений или процессов, которые превращают их в конкретные тела, то есть те
формы, которые, несмотря на их небольшое число, составляют, однако, основу и
сущность свойств и определений всех конкретных тел. Поэтому метафизика имеет те
же объекты, что и физика, но последняя рассматривает их лишь как внешние,
изменчивые причины, то есть как causa efficiens действующую причину, простой
двигатель формы.
Метафизика как наука о форме есть самая важная наука, ибо только она лучше всего
решает задачу всех наук — сокращением долгих путей опыта положить конец старой
жалобе на краткость жизни и продолжительность учения, а именно тем, что она
связывает отдельные предложения и соединяет их в общие положения или роды,
обнимающие всю область отдельных существ, как бы различна ни была их материя.
Такова прекрасная мысль Платона и Парменида (хотя она была у них простым
умозрением), что все постепенно восходит к единству. Поэтому метафизика является
самой величественной наукой, так как она наименее обременяет человеческий ум
множеством вещей, ибо она исследует главным образом только простые формы вещей,
которые, как ни мало их, все-таки различными степенями и способами связи между
собой обосновывают все разновидности конкретных тел.
Вторая часть метафизики имеет своим объектом цели или конечные причины в
природе. Именно исследование целей не относится к физике, хотя до сих пор оно,
к большому вреду для нее, считалось её областью, ибо это удерживало людей от
исследования реальных, истинно физических причин. Поэтому философия природы
Демокрита и других, которые не клали в основу устройства природы идеи бога и
духа и выводили строение Вселенной не из бесчисленных попыток природы, а причины
отдельных вещей — не из целей, но лишь из материи и движения необходимости, —
эта философия была гораздо основательнее философии природы Платона и
Аристотеля. Телеология бесплодна и подобно деве, посвятившей себя богу, не
рождает ничего.
b) Практическая философия природы имеет также две части, именно: механику и
магию. Первая создается физикой как наукой о действующих материальных внешних
причинах, а вторая — метафизикой как наукой об истинных причинах и всеобщих
формах. Ибо магия есть наука или искусство, которое из познания скрытых форм
выводит удивительные действия или эксперименты и надлежащим сближением
действующих сил с восприимчивыми к ним предметами открывает великие деяния
природы, искусство, которое подобно многим другим до сих пор ещё неизвестно и
совершенно отлично от нынешней так называемой магии. Впрочем, и старая магия
вовсе не заслуживает пренебрежения;
следует тщательно исследовать, нет ли среди суеверных, ложных и сказочных вещей
чего-либо, как, например, очарования, обострения и усиления воображения,
симпатии отдаленных вещей, магического влияния одних умов на другие, тел — на
тела, имеющего основание в действительных силах природы.