Экономическое учение Карла Маркса

Отдел первый. Товар, деньги, капитал

Глава вторая. Деньги



Содержание

1. Цена

Первая функция денег состоит в том, что они служат мерой стоимости. Они доставляют миру товаров материал, в котором выражается стоимость.

Не деньги делают товары однородными и соизмеримыми. Наоборот, именно потому, что все товары как стоимости представляют овеществленный человеческий труд и, следовательно, сами по себе однородны, они могут быть измеряемы одним и тем же определённым товаром. Этот товар они превращают, таким образом, во всеобщую меру стоимости, или деньги. Деньги как мера стоимости есть необходимая форма проявления присущей товарам меры стоимости, т. в. рабочего времени [В этой связи Маркс делает интересное замечание об утопии, ещё до сих лор разделяемой многими. Он говорит: «Вопрос, почему деньги не представляют непосредственно самого рабочего времени, почему, напр., бумажный денежный знак не представляет х рабочих часов, сводится просто к вопросу, почему на базисе товарного производства продукты труда должны становиться товарами, так как присущая товарам форма предполагает необходимость раздвоения их на товар и денежный товар; или -- к вопросу, почему частный труд не может рассматриваться как непосредственно общественный труд, т. е. как своя собственная противоположность. В другом месте я подробно рассмотрел плоский утопизм таких проектов, как «рабочие деньги» на основе товарного производства («Zur Kritlk der Politischen Oekonomie», стр. 61 и сл.). [К. Маркс, «К критике политической экономии», Соч. К. Маркса и Ф. Энгельса, т. XII, ч. 1, стр. 69] Здесь отмечу только, что, напр., «рабочие деньги» Оуэна имеют с «деньгами» так же мало общего, как, скажем, театральный билет. Оуэн предполагает непосредственно обобществленный труд, т. е. форму производства, диаметрально противоположную товарному производству. Рабочая квитанция лишь констатирует долю индивидуального участия производителя в общем труде и долю его индивидуальных притязаний на предназначенную для потребления часть общего продукта. Но Оуэн и не думал предполагать товарное производство и в то же время стремиться устранить его необходимые условия посредством денежных фокусов» («Капитал», т. 1, стр. 101).].

Выражение стоимости товара в денежном товаре есть его денежная форма, или цена. Например: 1 сюртук = 10 граммам золота.

Цена товара есть нечто совершенно отличное от его природных свойств. Её нельзя в нём увидеть или осязать. Владелец товара должен сообщить её покупателям. Но, для того чтобы выразить стоимость товара в золоте, т. е. чтобы определить его цену, вовсе не нужны реальные деньги. Портному не нужно иметь в кармане золото, чтобы объявить, что цена продаваемого им сюртука равна 10 граммам золота. Стало быть, мерой стоимости деньги служат лишь как мысленно представляемые, воображаемые деньги.

Тем не менее цена зависит только от действительного денежного товара. Портной может -- мы, конечно, отвлекаемся от всех воздействующих побочных обстоятельств -- назначить цену сюртука в 10 граммов золота лишь в том случае, если в таком количестве золота воплощено столько же общественно необходимого труда, как и в сюртуке.

Если портной выразит стоимость сюртука не в золоте, а в серебре или меди, то выражение цены будет совершенно иным.

Поэтому там, где мерой стоимости служат два различных товара, например золото и серебро, все товары имеют двойные цены -- в золоте и серебре. Всякое изменение в соотношении стоимости золота и серебра влечёт за собой в этом случае колебания цен. Двоякая мера стоимости является в сущности нелепостью и противоречит функции денег как меры стоимости. Всюду, где пытались законодательным путём объявить два товара мерой стоимости, фактически функционировал в качестве таковой только один. Ещё и теперь в некоторых странах золото и серебро признаются по закону равноправными мерами стоимости. Но опыт всегда приводил такое законодательство к абсурду. Золото и серебро, как и всякий другой товар, подвержены постоянным колебаниям стоимости. Если оба по закону равноправны, если можно по желанию расплачиваться тем или другим металлом, то платят, конечно, тем из них, чья стоимость падает, а тот, чья стоимость повышается, сбывают по мере возможности туда, где его можно продавать с выгодой, т. е. за границу. Поэтому в странах, где господствует двойная валюта, так называемый биметаллизм, фактически в качестве меры стоимости функционирует только один металл, а именно тот, чья стоимость падает. А тот металл, чья стоимость повышается, измеряет, как и всякий другой товар, свою цену в другом, слишком высоко оцененном металле. Стало быть, он функционирует как товар, а не как мера стоимости. Чем значительнее колебания в соотношении стоимостей золота и серебра, тем яснее выступает наружу вся нелепость биметаллизма [Агитация в пользу биметаллизма, ещё очень сильная в последние десятилетия прошлого века, затем стала совершенно безнадёжной и почти заглохла. Одна страна за другой переходят к золотой валюте. За последние десятилетия к ней перешли Австрия (1892), Япония (1897), Россия (1898), Соединённые Штаты (1900). В Англии она введена уже с конца XVIII века, в Германии -- с 1871 г., в Голландии -- с 1877 г. В Бельгии, Франции, Швейцарии она фактически господствует, хотя номинально там и существует двойная валюта. Британские и голландские колонии также перешли к золотой валюте. Переход Германии к двойной валюте был бы наиболее выгоден для тех, кто наделал долгов при господстве золотой валюты и мог бы затем уплатить их более дешёвым серебром. Большую часть таких долгосрочных долгов составляют ипотеки, что вызывает агитацию аграриев.]].

Для большей простоты Маркс в «Капитале» принимает золото за единственный денежный товар. Оно и на самом деле всё более становится единственным денежным товаром современного капиталистического мира [Стоимость денежного запаса (монет и слитков) в благородных металлах в странах с современным способом производства исчислялась:

 

Золото

Серебро

в 1831 г.

2 232 000 000 марок

8 280 000 000 марок

в 1880 г.

13 170 000 000 марок

8 406 000 000 марок

С 1880 по 1908 г. на всём земном шаре отчеканено золотой монеты на 30 миллиардов, а серебряной -- свыше 20 миллиардов марок.

Следовательно, золото в настоящее время является безусловно преобладающим денежным товаром.].

В выражении цен каждый товар представлен как определённое количество золота. Оказывается необходимым соизмерять между собой различные количества золота, представляющие различные цены, установить масштаб цен. Металлы обладают таким естественным масштабом -- это их вес. Поэтому весовые наименования металлов -- фунт, ливр (во Франции), талант (в древней Греции), асе (у римлян) и т. д.- являются первоначальными названиями единиц масштаба цен.

Таким образом, вслед за функцией денег -- служить мерой стоимости -- мы познакомились и с их функцией -- быть масштабом цен. Как мера стоимости деньги превращают стоимости товаров в определённые воображаемые количества золота. Как масштаб цен они измеряют различные количества золота одним определённым количеством, которое принимается за единицу, например фунтом золота.

Различие между мерой стоимости и масштабом цен станет ясным, если мы рассмотрим, какое влияние оказывает на них изменение стоимости денежного металла.

Положим, единицей масштаба цен служат 10 граммов золота. Какова бы ни была стоимость золота, 20 граммов его всегда будут иметь вдвое большую стоимость, чем 10 граммов. Падение или повышение стоимости золота не оказывает, следовательно, никакого влияния на масштаб цен.

Возьмём теперь золото как меру стоимости. Сюртук, допустим, стоит 10 граммов золота. Но вот стоимость золота изменяется: почему-либо в то же самое общественно необходимое рабочее время производится теперь вдвое больше золота, чем прежде, тогда как производительность портняжного труда не изменилась. Что произойдёт? Цена сюртука будет равняться теперь 20 граммам золота. Ясно, что изменение стоимости золота чувствительно отражается. на его функции меры стоимости.

Масштаб цен может быть определён произвольно, так же как, например, меры длины. С другой стороны, он нуждается во всеобщем признании. Условный вначале, заимствованный у обычных весовых делений, он в конце концов устанавливается законом.

Различные весовые части благородных металлов получают при официальном их крещении названия, отличные от весовых; мы говорим не 1/70 фунта золота, а 20-марковая монета. Цены выражаются теперь не в весовых частях золота, а в установленных законом счётных наименованиях золотого масштаба.

Цена -- денежное выражение величины стоимости товара. Но в то же время она выражает и меновое соотношение товара с денежным товаром, золотом. Стоимость товара не может проявиться изолированно, сама по себе, а лишь в меновом отношении с другим товаром. Отношение может, однако, быть обусловлено не только величиной стоимости, но и другими обстоятельствами; поэтому возможно отклонение цены от величины стоимости.

Когда портной говорит, что цена его сюртука равна 10 граммам золота, или, в счётных наименованиях, 30 маркам, то он этим заявляет, что всегда готов отдать сюртук за 10 граммов золота. Но он проявил бы излишнюю самонадеянность, если бы стал утверждать, что всякий готов ему сейчас же уплатить за сюртук 10 граммов золота. Правда, превращение сюртука в золото необходимо и неизбежно для того, чтобы он мог исполнить своё назначение как товар. Товар требует денег. Цены -- это, так сказать, страстные любовные взгляды, которые он бросает на блестящую возлюбленную. Но на товарном рынке дело не всегда идёт так, как в романах: герои не всегда соединяются. Многие товары оставляются без внимания золотом, и им приходится влачить безрадостное существование на товарных складах.

Ознакомимся же поближе с приключениями товара в его отношениях с золотом.

2. Продажа и покупка

Последуем за нашим старым знакомым, портным, на рынок.

Он меняет изготовленный им сюртук на 30 марок. На эти деньги он покупает бочонок вина. Мы имеем здесь перед собою два противоположных превращения: сначала превращение товара в деньги, а затем обратное превращение -- денег в товар.

Но товар, которым заканчивается процесс, совсем не тот, которым процесс этот начался. Первый не был потребительной стоимостью для своего владельца, второй является для него потребительной стоимостью. Первый был ему полезен как стоимость, как продукт человеческого труда вообще, могущий быть обмененным на другой продукт человеческого труда вообще -- на золото. Полезность же для него другого товара, вина, заключается в физических свойствах этого товара, не как продукта человеческого труда вообще, а определённого вида труда -- труда винодела.

Формула простого товарного обращения гласит: товар -- деньги -- товар, т. е. продажа для покупки.

Из двух превращений: товар -- деньги и деньги -- товар, первое, как известно, более трудное. Купить, имея деньги, не стоит большого труда. Несравненно труднее продать, чтобы получить деньги. Между тем при господстве товарного производства каждому владельцу товаров необходимы деньги. Чем больше развивается общественное разделение труда, тем одностороннее его труд и разностороннее его потребности.

Для того чтобы товару удалось его salto mortale, его превращение в деньги, необходимо прежде всего, чтобы он был потребительной стоимостью, удовлетворял какой-нибудь потребности. Если это условие имеется налицо и товару удаётся превратиться в деньги, то возникает вопрос: в какое количество денег он превратится? И Но этот вопрос нас здесь не касается. Ответ на него относится к исследованию законов цен. Нас же интересует здесь изменение формы «товар -- деньги» независимо от того, оказывается ли цена выше или ниже стоимости товара.

Портной избавился от сюртука в получил за него деньги. Продал он его, допустим, крестьянину. То, что для портного являлось продажей, для земледельца оказывается покупкой. Таким образом, каждая продажа есть покупка, и наоборот.

Но откуда взялись деньги у крестьянина? Он получил их в обмен на зерно. Если мы проследим путь, пройденный денежным товаром -- золотом -- от места его производства, рудника, и затем от одного товаровладельца к другому, то найдём, что каждая перемена его владельца всегда была результатом покупки.

Превращение сюртук -- деньги является, как мы видели, членом не одного, а двух рядов превращений. Один из них таков: сюртук-деньги-вино, другой же: верно -- деньги -- сюртук. Начало ряда превращений одного товара есть вместе с тем заключение ряда превращений другого товара, и наоборот.

Предположим, что винодел на 30 марок, полученных им за вино, купил котёл и уголь. Тогда превращение деньги -- вино является последним членом ряда: сюртук -- деньги -- вино, и первым членом двух других рядов: вино -- деньги -- котёл и вино -- деньги -- уголь.

Каждый из этих рядов образует кругооборот: товар -- деньги -- товар; он начинается и кончается формой товара. Но каждый кругооборот одного товара сплетается с кругооборотами других товаров. И всё движение всех этих бесчисленных, взаимно переплетающихся кругооборотов образует обращение товаров.

Обращение товаров существенно отличается от непосредственного обмена продуктов или простой меновой торговли. Последняя была вызвана тем, что производительные силы переросли рамки первобытного коммунизма. Благодаря непосредственному обмену продуктов система общественного труда расширилась за пределы отдельных общин. Благодаря обмену различные общины и члены их стали работать друг для друга. Но непосредственный обмен продуктов в свою очередь явился препятствием для дальнейшего развития производительных сил, и это препятствие было устранено лишь с возникновением обращения товаров.

Простой обмен продуктов требует, чтобы я, сбывая кому-нибудь свой продукт, одновременно брал у него его продукт. Обращение товаров устраняет это препятствие. Правда, каждая продажа есть в то же время и покупка; портной не может продать сюртук, если его не купит кто-нибудь другой, например земледелец. Но, во-первых, совершенно не нужно, чтобы портной купил что-нибудь сейчас же. Он может с успехом спрятать деньги в карман и подождать, пока ему не понадобится какая-нибудь покупка. Во-вторых, никто и ничто не принуждает его покупать теперь или позже у того самого крестьянина, который купил у него сюртук, и вообще покупать на том же рынке, на котором он продаёт. Таким образом, при обращении товаров исчезают временные, местные и индивидуальные рамки обмена продуктов.

Имеется ещё и другое различие между меновой торговлей и обращением товаров. Простой обмен продуктов состоит в обмене излишка продуктов и оставляет на первых порах без изменений первобытно-коммунистические формы производства, стоящие под непосредственным контролем участвующих в нём лиц.

Напротив, развитие товарного обращения делает производственные отношения всё более запутанными, трудными для понимания и контроля. Отдельные производители становятся всё более и более независимыми друг от друга. Но тем более возрастает их зависимость от общественных отношений, которых они уже не могут контролировать, как это было при первобытном коммунизме. Общественные силы действуют, таким образом, подобно слепым силам природы, которые, наталкиваясь в своей деятельности на препятствия, нарушающие их равновесие, разражаются катастрофами, например ураганами и землетрясениями.

Вместе с развитием товарного обращения развиваются и зародыши таких катастроф. Представляемая товарным обращением возможность -- продавать без необходимости тотчас же покупать -- уже заключает в себе возможность приостановки сбыта, кризисов. Но, для того чтобы возмож-иость эта превратилась в действительность, производительные силы должны перерасти рамки простого товарного обращения.

3. Обращение денег

Припомним те кругообороты товаров, которые мы проследили в последнем параграфе: зерно -- деньги -- сюртук -- деньги -- вино -- деньги -- уголь и т. д. Кругооборот товаров сообщает движение и деньгам. Но движение денег не является круговым. Деньги, израсходованные крестьянином, всё больше и больше удаляются от него.

«Форма движения, непосредственно сообщаемая деньгам обращением товаров, представляет их постоянное удаление от исходного пункта, их переход из рук одного товаровладельца в руки другого, или их обращение» («Капитал», т. 1, стр. 121).

Обращение денег есть следствие кругооборота товаров, а не его причина, как это часто думают. Товар как потребительная стоимость скоро исчезает из обращения. При простом товарном обращении, которое мы теперь исследуем, где ещё не может быть речи о регулярной торговле и перепродаже, он исчезает после первого же своего превращения. Товар переходит в область потребления, и новая потребительная стоимость, равная ему по стоимости, становится на его место. В кругообороте зерно -- деньги -- сюртук зерно исчезает из обращения после первого же превращения зерно -- деньги, и продавцу зерна возвращается такая же стоимость, но уже в виде другой потребительной стоимости: деньги -- сюртук. Деньги же как средство обращения не исчезают из обращения, а постоянно находятся. в этой области.

Теперь спрашивается: сколько денег требуется для обращения товаров?

Мы уже знаем, что каждый товар приравнивается к известном уколичеству денег и его цена определяется ещё раньше, чем он соприкасается с реальными деньгам. Этим путём заранее определены как цена каждого отдельного товара, так и сумма цен всех товаров, предполагая стоимость золота уже данной наперед. Сумма цен товаров -- это определенная воoбpaжaeмaя сумма золота. Чтобы товары могли обращаться, воображаемое золото должно стать действительным. Следовательно, общее количество обращающегося золота определяется суммой цен обращающихся товаров.

Следует иметь в виду, что мы остаёмся здесь в области простого товарного обращения, где ещё неизвестны кредитные деньги, взаимное погашение платежей и т. д.

При неизменяющихся ценах эта сумма цен колеблется вместе с общим количеством обращающихся товаров, а при неизменном их количестве -- в зависимости от колебания их цен. При этом безразлично, чем бы колебание это ни было вызвано: неустойчивостью ли рыночных цен или изменением стоимости золота или товаров. При этом безразлично также, охватывает ли это колебание цен все товары или лишь некоторые.

Но отдельные продажи товаров не всегда совершаются вне связи между собой и не всегда одновременно.

Вернёмся к нашему прежнему примеру. Мы имеем ряд превращений: 5 центнеров зерна -- 30 марок -- 1 сюртук -- 30 марок -- 40 литров вина -- 30 марок -- 20 центнеров угля -- 30 марок. Сумма цен этих четырёх товаров равна 120 маркам. Но для совершения этих четырёх продаж достаточно 30 марок, которые 4 раза меняют своё место, т. е. совершают четыре оборота. Если мы допустим, что все эти продажи имели место в течение одного дня, то общее количество денег, функционирующих в качестве средства обращения в определённой области обращения и в течение одного дня, будет равно: 120/4= 30 маркам, или, выражаясь более общо:сумма цен товаров/число оборотов одноименной монеты = количеству денег, функционирующих в качестве средства обращения в течение определённого отрезка времени.

Время обращения различных монет в стране, разумеется, различно. Одна может целые годы пролежать в сундуке, другая -- совершить 30 оборотов в один день. Но средняя скорость их обращения всё-таки является определённой величиной.

Скорость обращения денег обусловлена быстротой обращения товаров. Чем быстрее товары переходят из сферы обращения в сферу потребления и чем быстрее они замещаются новыми товарами, тем быстрее обращаются деньги. Чем медленнее обращениеие товаров, тем медленней обращаются деньги, тем меньше приходится видеть денег. Люди, которые видят только поверхность явлений, полагают тогда, что существует недостаток в деньгах и этот, недостаток вызывает застой в обращении. И такой случай, правда, возможен, но в настоящее время он едва ли может иметь место в течение сколько-нибудь продолжительного времени.

4. Монета. Бумажные деньги

Для торговли было, разумеется, большим неудобством то обстоятельство, что при каждой продаже и покупке оказывалось необходимый определять содержание и вес каждого куска денежного металла. Это неудобство исчезло, как только общепризнанный авторитет стал гарантировать верность веса и содержание каждого куска металла. Таким образом, слитки металла превратились в изготовляемые государством металлические монеты.

Монетная форма денег вытекает из их функции как средства обращения. Но как только деньги приобретают форму монеты, эта последняя получает в сфере обращения новое, независимое от её содержания значение. Удостоверение государства в том, что данный монетный знак содержит известное количество золота или равен ему, является при известных обстоятельствах достаточным для того, чтобы монетный анак стал служить таким же средством обращения, как и реальное количество золота.

К этому приводит уже самое обращение монет. Чем дольше монета находится в обращении, тем больше она стирается. Её наименование и действительное содержание начинают всё больше и больше разниться друг от друга. Старая монета легче только что отчеканенной,- и всё же при известных обстоятельствах обе могут представлять одинаковые стоимости как средства обращения.

Ещё резче проявляется разница между наименованием и действительным содержанием в разменной монете. Неблагородные металлы, как, например, медь, очень часто служили первоначально деньгами, а затем уже были вытеснены благородными металлами. Медь, а после введения золотой валюты и серебро перестали быть мерами стоимости, хотя медные и серебряные монеты продолжают функционировать в качестве средства обращения в мелочной торговле. Они стали соответствовать теперь определённым весовым частям золота. Стоимость, которую они представляют, изменялась в зависимости от реальной стоимости золота и нисколько не зависела от колебаний стоимости серебра и меди.

Очевидно, что при этих условиях их металлическое содержание не имеет влияния на их монетную функцию и что можно произвольно, посредством законов, определить, какое количество золота должна представлять медная или серебряная монета. Отсюда -- только один шаг к тому, чтобы заменить металлический знак бумажным, приравнять законодательным путём не имеющий никакой стоимости кусок бумаги к некоторому количеству золота.

Так возникли государственные бумажные деньги, которые не следует смешивать с кредитными деньгами, происшедшими из другой функции денег.

Бумажные деньги могут заменять золотые деньги только в качестве средства обращения, но не в качестве меры стоимости. Они могут заменять их лишь постольку, поскольку они представляют определённые количества золота. Для бумажных денег -- как средства обращения остаются в силе те же законы, что и для металлических, которые они замещают. Бумажные деньги никогда не могут представлять большее количество золота, чем то, которое может быть поглощено обращением товаров. Если в какой-нибудь стране обращение товаров вызывает потребность в 100 миллионах марок золотом, а государство пустит в оборот бумажных денег на 200 миллионов, то в результате получится, что, например, на две 20-марковые бумажки можно будет купить лишь столько же, сколько на одну золотую монету в 20 марок. В этом случае цены, выраженные в бумажных деньгах, будут вдвое превышать цены, выраженные в золоте. Бумажные деньги будут обесценены вследствие чрезмерного их выпуска. Грандиознейшим примером такого обесценения бумажных денег вследствие чрезмерного их выпуска были ассигнаты французской революции, которых за 7 лет (с 1790 г. по март 1797 г.) было выпущено на сумму в 45581 миллион франков с лишним и которые в конце концов потеряли всякую стоимость. [Обесценение бумажных денег в несравненно большем масштабе имело место в Германии после первой мировой войны. В результате политики германской буржуазии, направленной к ограблению трудящихся масс, выпуск бумажных денег достиг астрономических размеров. В ноябре 1923 г. при проведении денежной реформы одна золотая марка была приравнена к миллиарду бумажных марок. - Ред.]

5. Прочие функции денег

Мы проследили возникновение простого обращения товаров и видели, как вместе с ним развиваются функции денег как меры стоимости и средства обращения. Этим, однако, ещё не ограничиваются функции денег.

Вместе с развитием товарного обращения развиваются необходимость и страсть сохранять и накоплять денежный товар -- золото. Особенности денег соответствуют особенностям товарного производства. Это последнее есть такой способ производства, при котором общественное производство ведётся самостоятельными и независимыми друг от друга производителями. Точно так же и деньги являются такой общественной силой, которая, однако, не является силой общества, а может стать частной собственностью каждого отдельного лица. Чем большая сумма денег находится в обладании данного лица, тем значительнее его общественное могущество, тем большим количеством благ, наслаждений, продуктов чужого труда он располагает.

Золото всемогуще. Оно -- единственный товар, который всем нужен и который всякий принимает. Поэтому вместе с ростом товарного обращения пробуждается и растет жажда золота.

Однако с развитием товарного производства накопление золота становится не только страстью, но и необходимостью. Чем большее число продуктов становится товарами, чем меньшее их число производится для потребления, тем необходимее обладать деньгами, чтобы вообще иметь возмойсность существовать. Человек вынужден постоянно покупать, а чтобы иметь возможность покупать, он должен сначала продать. Но для производства товаров, которые он продаёт, нужно время, притом продажа эта зависит от случая. Чтобы продолжать производство и существовать в течение производственного периода, он должен обладать денежным запасом. Такой запас необходим и для покрытия дефицитов в периоды заминок сбыта.

Мы уже видели, что количество обращающихся денег зависит от цен и количества товаров и от скорости обращения самих денег. Каждый из этих факторов постоянно изменяется. Поэтому количество обращающихся денег подвержено беспрерывным колебаниям. Откуда появляются деньги, когда в них оказывается нужда, и куда девается их излишек? Денежные сокровища, которые накопляются в различных местах, являются теми резервуарами, которые то поглощают деньги, то отдают их обратно. Таким образом выравниваются нарушения в процессе обращения товаров.

На первых ступенях товарного обращения, так же как и при простом обмене, два товара всегда обмениваются непосредственно друг на друга. Вся разница заключается в том, что теперь одним из товаров всегда является всеобщий эквивалент, денежный товар. Однако при дальнейшем развитии обращения товаров возникают такие обстоятельства, вследствие которых момент продажи товара не совпадает по времени с моментом получения суммы денег, соответствующей его цене. Нередко бывает так, что за товар платят раньше, чем его получают, или, что случается чаще, его оплачивают позже.

Поясним это на примере. Итальянский ткач шёлка, скажем XIII века, покупает шёлк, который он перерабатывает, по соседству. Но шелковые ткани, которые он изготовляет, посылаются в Германию. Пока они прибывают на место назначения, сбываются и выручка попадает обратно в Италию, проходит три-четыре месяца. Ткач изготовил некоторое количество ткани, а его сосед, прядильщик, в то же время изготовил некоторое количество шёлковой пряжи. Прядильщик сейчас же продаёт свой товар ткачу, но тот получит выручку от продажи своего товара только через 4 месяца. Что же происходит? Ткач покупает шёлк, но платит за него лишь через 4 месяца.

Отношения между покупателем и продавцом принимают теперь совсем иной характер. Продавец становится кредитором, покупатель -- должником. Да и деньги получают теперь новую функцию. Они уже не служат посредниками при обращении товара, а самостоятельно завершают его обращение. В этой своей функции они уже не средство обращения, а средство платежа, средство выполнения принятого кем-то обязательства доставить известную сумму стоимостей.

Такое обязательство не всегда вытекает из процесса обращения товаров. Чем больше развивается товарное производство, тем сильнее обнаруживается стремление превратить доставку определённых потребительных стоимостей в платёж деньгами, этой всеобщей формой стоимости. Натуральные повинности по отношению к государству превращаются в денежные налоги, уплата жалованья чиновинкам начинает производиться уже не натурой, не продуктами, а деньгами и т. д. Функция денег как платёжного средства выходит, стало быть, за пределы товарного обращения.

Вернёмся, однако, к нашему ткачу. Он купил у прядильщика шёлк, но не может сейчас заплатить за него. Но в денежных делах нет места любезностям. Прядильщик шёлка рассуждает так: что написано пером, нельзя вырубить и топором. Он берёт у ткача расписку, согласно которой последний обязуется уплатить через 4 месяца сумму равную цене проданного шёлка. У прядильщика в свою в очередь есть обязательства, по которым он должен уплатить в течение этих 4 месяцев, а так как у него нет наличных денег, то он платит распиской ткача. Эта последняя служит теперь деньгами; возникает, таким образом, новый вид бумажных денег -- кредитные деньги (векселя, чеки и т. д.).

Возможен и другой случай. Ткач купил у прядильщика шёлку на 5 дукатов. Прядильщик в свою очередь приобрёл своей жене у ювелира браслет за 6 дукатов. Ювелир в то же время набрал у ткача шёлковых материй на 4 дуката. Платежи должны быть произведены в одно и то же время. Все трое -- прядильщик, ткач и ювелир -- сходятся. Первый должен уплатить последнему 6 дукатов и получить от ткача 5 дукатов. Он даёт ювелиру один дукат, а за получением остального отсылает его к ткачу. Но последнему следует получить с ювелира 4 дуката. Поэтому он вручает ему всего только один дукат, и все трое оказываются в расчёте. Таким образом, посредством взаимного уравнения три платежа на общую сумму в 15 дукатов погашены с помощью всего 2 дукатов.

Разумеется, в действительности дело обстоит далеко не так просто, как мы это здесь изображаем. Но фактически часть платежей продавцов товаров всегда взаимно погашается, и тем в большей части, чем сильней развивается обращение товаров. Концентрация платежей в нескольких определённых местах и в известные сроки содействует установлению особых учреждений и способов такого взаимного погашения, как, например, virements в средневековом Лионе. В настоящее время этой цели служат жиробанки, расчётные палаты и т. п. Только такие платежи, которые не погашаются взаимно, должны производиться наличными деньгами.

Кредитная система устраняет накопление сокровищ как самостоятельную форму обогащения. Тому, кто желает сохранить своё состояние, нет уже надобности закапывать его в землю или прятать в сундук: он может отдать свои деньги взаймы. С другой стороны, кредитная система принуждает к временному накоплению сокровищ, к собиранию денежных сумм, которые в день платежа могли бы послужить для расплаты.

Не всегда, однако, удаётся собрать необходимое для этого количество денег. Вспомним о нашем ткаче. Он обещал прядильщику заплатить за шёлк через 4 месяца, так как рассчитывал продать к этому сроку свой товар: Предположим, однако, что сработанная им ткань не нашла себе покупателя и он, следовательно, не в состоянии расплатиться. Но прядильщик рассчитывал на эту плату и в надежде на неё в свою очередь взял па себя обязательства, врежем, по отношению к ювелиру; тот с своей стороны -- по отношению к кому-нибудь третьему и т. д.

Мы видим, таким образом, что неплатёжеспособность одного влечёт за собой неплатёжеспособность других, и притом тем в большей степени, чем более развита система следующих друг за другом и вытекающих один из другого платежей. Допустим теперь, что не один производитель, а целый ряд оказался бы -- скажем, вследствие всеобщего перепроизводства -- не в состоянии продать свои товары. Их неплатёжеспособность влечёт за собой неплатёжеспособность других, уже продавших свои товары Производителей. Денежные расписки теряют свою стоимость, и все требуют всеобщего эквивалента -- наличных денег. Происходит общий недостаток в деньгах, денежный кризис, который при известной степени развития кредита становится неизбежным спутником всякого промышленного или торгового кризиса. Он яснее всего показывает, что при товарном производстве деньги не могут быть заменены простыми чеками на получение товаров.

Деньги имеют двоякую сферу обращения: внутренний рынок, в пределах данного государства, и мировой рынок. Формой монеты и знака стоимости деньги обладают только внутри страны, но не в международных отношениях. На мировом рынке они снова принимают свою первоначальную форму слитков благородного металла -- золота и серебра. На мировом рынке оба металла служат до сих пор мерой стоимости, тогда как во внутреннем обращении страны только один денежный товар может на самом деле исполнять функцию меры стоимости. Впрочем, с того времени как Маркс писал свой «Капитал», золото, несомненно, обнаруживает тенденцию стать и на мировом рынке единственным денежным товаром.

Главнейшая функция мировых денег -- это служить платёжным средством для выравнивания международных балансов -- излишков и дефицитов ввоза и вывоза.

Содержание